Бредя по улицам, Анджей скрывался от пьяных компаний, который еще блуждали по ночному городу побережья.

Ему так хотелось найти какого-нибудь бродягу, страдающего от безумной боли, кто согласиться отдать свою жизнь, лишь бы не мучится. Но, даже ряды мусорных баков, за пляжными кафе, были абсолютно пусты.

Возможно, он мог дождаться завтрашней ночи, если конечно не ссохнется до ее начала, испить бодрящей жидкости вместе со своей семьей, но, он не мог сделать этого, так как дал себе слово — держаться столько, сколько будет возможным.

Он вспомнил, как впервые увидел Эмили на старом кладбище, куда ходил навещать своих предков, могилы которых перевез из другого города, лишь бы они были рядом, как напоминание ему и Алле, о смертных, человеческих муках от которых они в свое время отказались.

Эмили была настолько хрупкой, что любой человек по сравнению с ней казался более крепким и стойким. Когда он почувствовал ее аромат, это сразило его наповал. У Анджея не было слов, что бы в полной мере передать то ощущение, которое пронзило его в тот момент, даже самому себе.

Как же это было сложно — удержаться.

Он отодвинулся подальше — чудовище внутри него жаждало схватить ее. В какой-то момент он даже почувствовал, как жажда переполняет его рот ядовитой слюной, как жжет внутри его груди желание и как напряглось его тело, вампирское тело.

— Я не видела, что здесь кто-то есть… — слышит он ее голос и млеет.

Вампир внутри него ухмыляется, словно играя со своей новой жертвой. И она была этой жертвой, а он был вампиром. Кровожадным и беспощадным.

От такого смятения Анджей не знал куда себя деть. Он все еще оставался в образе человека, но предельно остро ощущал вампирскую сущность внутри себя. И ему было бесконечно противно понимать, что вампир может так легко взять над ним вверх.

А во всем виновата эта девчонка! — ругались его мысли, — И зачем она только появилась здесь?

Прежние напряжение на Эмили сменилось ненавистью — которое он испытал в те минуты.

В то время пока он цеплялся за человеческие образы своей сестры, которые как ни когда спасали в отчаянные моменты бесконтрольные и страшные, но сегодня это не работало, если бы девчонка напрочь убила в нем человека.

Но потом случилось что-то, что Анджей до сих пор не понимает.

Ее взгляд встретился с ее, и тут он увидел себя в зеркальном отражении ее глаз. Потрясение, которое я испытал, спасло ей жизнь. В девчонке было что-то необычное, то, что захватывало дух. И только потом он понял, что она дочь Виолетты, наследница Гекаты, носительница могучей силы. Но не только это делала Анджей бессильным перед ее чарами, а то, что стучало у него в груди, в том месте, где когда-то было человеческое сердце.

Тогда он впервые задумался о смысле своего существования, о жертвах, которые висят в списках его личных убийств. В ее глазах он буквально видел страх миллионов глаз своих жертв, и это заставляло его испытать панический приступ стыда за свое существование.

Ведь он не хотел причинять кому-то боль, но и отказаться от крови тогда еще он не мог.

После этой встречи она не покидала его мыслей ни на мгновение, даже не смотря на все его безнадежные попытки прогнать ее прочь. Он любил ее и ненавидел.

— Я вампир! — кричал он в темноту мрачного леса, но собственный голос казался ему лишь отголоском внутреннего я.

А потом он вновь увидел ее в школе, куда не осмелился даже войти. Наблюдать за ней, понимать ее речь лишь по шевелению губ, представляя его звонкий, девичий голос, смотреть на ее робкое движение рук, было поистине необходимо. Как если бы он вновь стал человеком.

Обычно вампиров пугает Геката, мощь и сила, что таится в каждой ведьме этой крови, но он не испытывал и дали страха перед ней, лишь искреннее желание оставить ее живой, потому что все еще помнил этот сочный аромат ее теплой крови.

Анджей не мог понять, как это случилось. Как он позволил этому произойти? Девчонка заставляла его становиться лучше, отказаться от крови, от мыслей, которые принадлежали вампиру. Отказаться даже от своей семьи, ему было настолько просто, что в миг, когда он зашвырнул Эмили на святую землю ведьминской хибары, он посочувствовал ни с чем несравнимое удовлетворение, словно бы поборол свое истинное эго, зверя внутри своего тела.

И он старался быть лучше. Не пил кровь, отрезвляя свои мысли. Не думал о свое семье и общем деле всех темных существ этого мира. Все это он делал, что бы понравиться только одной. Эмили!

И сейчас, чувствуя как вся его вампирская натура, вновь пробуждается во рту противным ядом, он останавливается и, хватаясь за угол двухэтажного дома, медленно втягивает воздух.

В нескольких метрах от него, по песку бежит прибой. Туристы шумно выпивают в местных барах. Книжные лавки и торговые площадки пустеют. Жизнь Аше медленно погружается в сон.

Как бы ему хотелось уснуть и увидеть сны. Он помнил только один, он был из его детства. Ему снилось окончание войны. Парад с песнями и звуками стрельбы, но уже не за жизнь, а за радость, что окончились смертельные схватки.

Теперь это воспоминание было самым человечным, что еще веяло добротой и жизнью. Он цеплялся за него, стараясь забыть о муках, что ждут его в аду. Но он не боялся. Он всегда знал, что в подземелье Аида уже стоит для него отдельный котел и ждет, когда он поселится в него навсегда. И если этому в скором времени суждено было случиться, последнее, что бы он хотел сделать — спасти ее жизнь!

И если бы он мог… если бы его жизнь стоило хоть что-то он бы отдал ее за жизнь Эмили. Сделал бы все, что от него зависит, только бы она осталась жива.

С первых минут их знакомства он всецело боялся, что Эмили узнает правду о нем и его семье. Конечно, он не думал, что ведьмы будут молчать, но где-то в глубине сознания надеялся на это.

Общаясь с ней в том темном парке, он панически не хотел, что бы она когда-либо разочаровалась в нем, или возненавидела. Он ощущал, как она страстно желала того поцелуя. Ее губы в пару сантиметрах от его губ дрожали и требовали не останавливаться, но он испугался. Испугался, что не сможет устоять от соблазна укусить ее. Перед глазами плясала ее тонкая изящная вена под горлом.

Тогда он чувствовал, что Эмили испытывает к нему влечение, именно это удержало в нем человека. Это было сложно не заметить! А сейчас? Думает ли она о нем? Желает еще хоть раз встретить его, или мысль о том, что Анджей оказался вампиром стерли все ее прежние чувства?

Одно Анджей знал наверняка. Она не убила его, когда была такая возможность. Там, на полу школьного туалета, она могла стереть его в порошок, если бы не остановилась. Но она подчинила себе тьму, и он остался жив.

А сегодня, когда он учуял ее поблизости, аромат ее крови вытеснил даже свежеть Джегошь из его легких. Он еле унес ноги, что бы, не поддаться искушению, и это заставило веру внутри его пробудиться. Он отважно думал, что сможет справиться вампиром, даже если будет голодать еще несколько недель, пока что-нибудь не придумает.

Одолевшие надежды вмиг сменились вампирским чутьем. Он туго втянул аромат свежей крови, что бурлила по венам черного кота, который шарил по помойкам, в надежде найти себе пропитание.

Анджей вздрогнул и отшатнулся. История с кроликом слишком ярко всплыла в памяти, и он не дал себе возможности начать охоту на бедное животное, смерть которого все равно не принесет ему успокоения.

Он впервые за всю свою жизнь захотел как можно быстрее попасти домой. В дом, где его не ждала теплая дружная семья, но, там он хотя бы может быть самим собой, а не скрывать вампира за маской обычного прохожего.

Парень мчался сквозь заросли дворов, и парков, пересекая расстояние до своего дома. Он несколько раз оказывался на открытой местности кукурузного поля, но тьма этой ночи скрывала его от посторонних глаз.

Со злостью и печалью Анджей ощущает знакомое жжение во рту, что означает — его клыки готовы пронзить мягкую человеческую плоть. Он нахмурился и сомкнул глаза, вспоминая лицо Эмили, веря, что лишь она способна удержать его от страшных мыслей вампира.

— Я буду сильнее! Я справлюсь! — скулил он сквозь плотно сжатые зубы.

Перед его глазами легко возник узнаваемый образ. Сколько раз за последние дни он представлял, как бы сложилась его жизнь, если бы он был обычным парнем, а она обычной девушкой…

Анджей остановился, хватая воздух, пропахший Ашинской пекарней. Неподалеку гудели поезда, отправляясь в долгий путь. Город был тих и безлюден. В домах уже тушили свет. В небе сияла полная, яркая луна. Ровные контуры были поистине четкие, заставляя Анджея смотреть в темную пелену безоблачного неба. Сегодня оно было усыпано яркими звездами.

Голова его сильно кружилась, то ли от усталости, то ли от голода, которой все сильнее подчинял его себе. Как и на реке Шахе. Он хотел замести следы своей семейки, спрятать обескровленный труп, закопать, сжечь или погрузить на дно реки, но не успел.

Ему было предельно жаль, что Эмили увидела труп того бедняги, но, он не мог выдать себя. Он боялся, что девушка увидит его таким… бесчеловечным.

Да еще и этот призрак, который и привел Эмили к телу. Он мог сдать его в любую минуту. Не сложно представить, кого бы Эмили стала подогревать в этом убийстве!

Анджей не очень хорошо понимал, когда вампир внутри него стал таким сильным, затмевая человеческий рассудок. Двадцать лет назад или сорок? Раньше, он мог не есть месяцами, особенно впервые десятилетия своей вампирской жизни. Раньше его еще останавливало сострадание. Он знал что, в сущности, он монстр, но не хотел терять рассудок из-за крови. Но, спустя десятки лет, ни чего не остается, кроме как пить кровь и убивать людей.

Но, сегодня, когда он смотрел, как девушка зачарованно следует за призраком, как полна мужества и отваги после всего того, что с ней произошло, Анджей одновременно оказался охвачен страхом и гневом за эту жизнь, что так несправедлива к ней.

Посему именно ей передалось это страшное проклятье нести эту могущественную силу? Почему она?

В конце концов, он заставил себя бежать подальше от Джегошь и Шахе, вперед из леса, пока его желания испробовать кровь девушки не переросло в действие, которое он уже будет не в силах остановить.

Воспоминания вновь переполнили его. Анджей чувствовал себя достаточно скверно даже теперь, когда он выиграл маленькую схватку с внутренним зверем, хотя выигрывал ее неоднократно за эти несколько недель пребывания Эмили в Аше. Но тогда, в школьном коридоре он был так увлечен беседой с ней, что едва ли помнил, кто он есть на самом деле. Находиться с ней в одном помещении было сложно, но не так ужасно, как думал он ранее.

Анджей слышал каждый ее негромкий вдох, чувствовал каждый сантиметр ее тела, ощущал тяжелые удары сердца в грудной клетке, и пульс сонной артерии, манящий и приятный. И, в конечном счете, с ужасом вдруг понял, что с минуты на минуту он сдастся. Как он пересилил себя, Анджей даже не помнил, возможно, ему помешала Алла или ведьмы или еще что.

Внезапно Анджей оглянулся, с ужасом понимая, что стоит под окнами ее дома. Под крышей горит теплый мягкий свет. Звук ее сердцебиения он уловил так же быстро, как и аромат теплой жидкости, которую девушка спешно вытирала о салфетку:

— Кровь, — протягивает он своим хрустальным баритоном, сам вздрагивая от каждой мысли проносящейся в голове.

Жажда обжигала его горло. Во рту пересохло, даже если учесть что из-за жажды текли слюни. Это не помогало! Желудок сжался от голода и страдания. Он рефлекторно напряг мышцы. Язык Анджея скользит между клыками, очерчивая края белоснежных зубов, буквально наслаждаясь болью, которая подавляла в нем желание сию же минуту оказаться рядом с девушкой.

На секунду в его человеческих мыслях забилась тревога:

Откуда кровь? Что происходит?

Но ехидное мурлыкание вампира, заставила мысли испариться:

— Кровь…

Юноша медленно втянул ноздрями ее запах, позволив себе сладкие мысли о возможной близости.

Какой же нежной должна быть ее белоснежная кожа, — мурлыкал вампир внутри парня, и словно окунаясь в истоме наслаждения, он буквально видел этот душераздирающий эпизод.

Как его губы поначалу легонько касаются ее плеча и, продвигаясь выше, нежными поцелуями, пока не достигают пульсирующей вены на ее горле. А после его кончик языка будет плавно водить по мету, где пульс ее сердца отдается звонче всего, под нежной кожей, пахнувшей мылом душистых лилий. Как наконец-то во власти полной истомы его губы приоткроются, обнажая острые как лезвие клыки и они словно кинжалы войдут в ее…

Он с такой силой сжал челюсти, что они лязгнули, заставляя его память на мгновение проясниться, но, это было всего лишь мгновение.

— Остановись! — скомандовал Анджей и вывел себя из транса, ощущая, что его сердце усиленно бается о грудь, и все тело вздрагивает, — Я не могу! — словно заставляет он себя в это поверить, но вновь сходит с ума и блаженно закатывает глаза, — Ну, почему же? Я как раз смогу!

Прежде всего, в вампире пробудились инстинкты, животного, охотника, который страстно жаждет своей добычи. Жажда погони, наслаждение ароматом. Припоминание страха на лицах своих жертв и свирепый триумф убийства.

— Анджей, — вдруг он слышит испуганный голос, и буквально прижимается к оконной раме, сквозь которую только что влез в ее комнату.

Девушка, прижав к себе плюшевый плед, смотрит, широко раскрыв глаза, явно не доверяя, и Анджей знает почему. Его вампирский вид ее пугает.

— Эми, — лязгает он зубами и прячет их за губы, но они настолько большие, что их видно даже за несколько метров, — Я не могу держаться… — вдруг произносит он, с трудом заставляя свой голос быть по-человечески спокойным, но получается плохо, и он, морщась, отводит взгляд.

— Что? Что случилось? — на лице девушки явное замешательство, но Анджей молчит, плотно сжимая глаза так, словно у него очень сильно болит голова.

Он даже перестал дышать, что было очень странным. Лишь бы не чувствовать тот удивительный аромат. В ту секунду он оказался, как ни когда далек от человека, которым когда-то являлся. Он утратил последние капли человечности, которые в нем оставались.

Он был хищником. Она была его добычей. Все было предельно просто. И больше не было в этом мире ни чего кроме этого.

— Анджей?

Эмили приподнимается в кровати, и ее нога повисает в воздухе.

Он отчетливо предвидит будущее. Вот она подходит ближе, а он теряет последний клочок человечности и упивается ею, как если бы она была самым вкусным нектаром.

Но даже устрашающий вид парня не заставляет Эмили его бояться, и когда ее нога наконец-то касается пола, она украдкой глядит на вампира.

Аромат ее крови заполнил его мозг густым туманом. Мысли стали бессвязными и далеко не человечными. Он сосредоточил внимание на своем лице, которое отражалось в ее глазах, пытаясь взять чувства под контроль. Лицо чудовища, что сражалось за свою свободу с человеком, которым он все еще пытался быть.

С какой же легкостью вампир вынырнул на поверхность!

В его мыслях она уже подходит ближе, и он убивает ее. Мучительно и долго, как хотел несколько недель назад. А амулет, что теперь защищает ее силу, вскоре настигнет и его своим проклятьем. Он буквально чувствует его присутствие в этой комнате.

Вампир бросает беглый взгляд на кровать, там лежит амулет, что подтверждает его догадки.

Он содрогнулся при мысли о том, что ему придется сделать. Даже в самые худшие моменты своей вампирской жизни его мысли ни когда не были столь жестоки. Даже наоборот он испытывал некое сострадание к жертвам, а сейчас… ему буквально хотелось, что бы она видела, как мощен зверь внутри него.

Глубоко вдохнув, он ощутил, как запах растекался по его венам, заполнял грудь, уничтожал остатки разума.

Чудовище внутри улыбалось от нетерпения. Эмили тем временем тихо подходит ближе.

Запах стал резче, а Анджей буквально пронзает ее взглядом окровавленных глаз:

— Стой! — кричит он.

Эмили замирает, не успев подойти на предельное расстояние, где бы вампир настиг ее в мгновение.

— Стой там! — приказал он не в силах даже смотреть в ее испуганный взгляд.

С силой втягивая воздух, насквозь пропитанный запахом ее крови, Анджей почти сходит с ума и с его губ срывается гортанный стон.

— Кровь… — он указывает на ее руку, по которой катится тонкая изгибистая линия, — Останови ее…

Девушка сильно сжимает ее в ладони, но чувствует, как жидкость сочится по складочкам ее кожи, и вскоре начнет капать на пол. Но она пыталась остановить кровотечение уже десять минут, и, ни что ей не помогало. Она прячет руку за спину, словно бы это могло спасти ее от смерти. Вампир смеется холодным смехом, а потом произносит с горящими глазами:

— Не могу терпеть!

В глазах Эмили вспыхивает жалость:

— Ты голоден… — с чувством полной тоски заявляет та. Вампир плотно сжимает зубы, но клыки мешают ему сжать их в ровную линию, и девушка спрашивает, — Сколько ты не ел, Анджей? Два дня? Четыре?

Зверь внутри Анджея воет от нетерпения.

— Две недели… — вдруг скулит он и перед его глазами начинает все расплываться.

Он вновь втягивает запах крови и морщится, теряя крупицы рассудка и самоконтроля:

— Отойди!

Эмили медленно подходит к нему и, вытянув руку с окровавленным пальцем, смотрит на него с таким видом, словно кормит бродячего пса огромной костью, боясь, что он по ошибке откусит ей руку.

— Отойди! — взрывается вампир и кричит прямо ей в лицо, но его желание пересиливает все, что было так важно еще несколько секунд назад.

Тело монстра содрогается. Мышцы парализует жажда, рот непроизвольно раскрывается.

— Пей, — тихо говорит девушка и делает еще несколько неуверенных шагов, но морщится, от представления того, как больно должно быть это бывает.

Анджей каким-то странным образом пятится назад и ударяется об оконную раму, сжимая ее за спиной обеими руками.

— Нет!

Дерево рамы под его пальцами трещит в двух местах, от чего Эмили вздрагивает, но руку не убирает.

— Я не могу…

— Попробуй, — повторяет она и кивает, — Ну же, — она, выдохнув, касается пальцем его губ, и на них остается тонкая полоса бордовой жидкости.

Анджей нервно слизывает, и его глаза мутнеют, а кожа на лице, вокруг глаз покрывается синими венами. Откровенными и пугающими.

Вампир сладостно размазывает по небу каплю крови, вкус которой не сравниться ни с чем на свете, и девушка в его глазах расплывается, смешиваясь с теплым светом ночника.

— Еще? — спрашивает она, будь то, ожидая услышать ответ, но, не дождавшись, вновь касается его губ пальцем.

С его лица исчезают последние силы человеческого разума, полностью охваченные звериным голодом, оставляя его взгляд блестящим. Вампир смакует, слизывает упоительно приятную жидкость из маленьких ранки на ее кожи, но так нежно, словно пробуя.

Сначала Эмили это даже забавляет, не смотря на то, что дискомфорт моментально поселяется в ее теле. Упоительное чувство расслабление даже заставляет Эмили закатить глаза.

Не успев опомниться, вампир почти набрасывается на ее руку, готовый проглотить ее целиком, и вонзает острые клыки в мягкую кожу. Девушка сначала хочет вскрикнуть от боли, но замолкает. Она смотрит, как вампира с жадностью глотает ее кровь, и эта близость сводит ее с ума.