Рекомендательное письмо

9 мая 2001: Национальный пресс-клуб —

Доктор Стивен Грир, тема: ПРОЕКТ «РАЗОБЛАЧЕНИЕ» (выдержка из вступительного слова)

Вашингтон, Округ Колумбия

Доктор Стивен Грир, бывший заведующий отделением реаниматологии клиники Колдуэлл Мемориал в Северной Каролине.

Сегодня мы собираемся открыть завесу тайны касательно темы, которую высмеивали и оспаривали, которую отрицали на протяжении пятидесяти лет. Мужчины и женщины, стоящие на этой сцене, и более трехсот пятидесяти военных и ученых стали свидетелями так называемых НЛО, и внеземная разведка способна доказать, и докажет, что мы не одиноки во Вселенной. Я лично говорил с главой Разведывательного управления Минобороны, Джеймсом Вулси, директором ЦРУ при президенте Клинтоне, говорил с главой Минобороны, с главой разведки Генштаба, членами Парламентского комитета по разведке, многими членами Конгресса, членами европейских правительств, японского кабинета министров и другими. И вот что я заметил: никто не удивился тому, что это правда, но они были в ужасе, что не имели доступа к упомянутым проектам.

Основатель и глава проектов CSETI и «Разоблачение».

Мы определили по словам свидетелей — агентов ЦРУ, АНБ, НУВКР, ВВС, ВМС, армии, всех подразделений разведки и военных структур, наряду с теми, кто входит в корпорации, работает на правительство, связан с черным бюджетом и секретными проектами, — что эти сверхсекретные проекты обходятся, как минимум, в 40–80 миллиардов долларов в год, и что от нас скрывают технологии, способные кардинально изменить мир.

Текст используется с разрешения проекта «Разоблачение».

Мы смогли установить, что объекты внеземного происхождения появлялись на радарах и двигались со скоростью тысяч миль в час, они останавливались и меняли курс без инерции, они оборудованы системами антигравитации, и мы выяснили, что они исследуются сверхсекретными службами США, Соединенного Королевства и других стран, что эти объекты садились на землю, временами выходили из строя и попадали в руки спецслужб — особенно США, что внеземные формы жизни уничтожались, а их транспортные средства изучались уже как минимум 50 лет.

Мы можем доказать и подтвердить документально, что информацию по этой теме скрывали от членов Конгресса на протяжении двух смен администрации (Белого дома), и мы знаем, что Конституцию США игнорировали ради процветания этих проектов, угрожающих безопасности нации. Хочу особо подчеркнуть, что нет доказательств враждебности со стороны внеземных жизненных форм, зато есть множество доказательств того, что они весьма обеспокоены нашей враждебностью. Были времена, когда они нейтрализовали запуски и предотвращали взрывы межконтинентальных баллистических ракет. Сегодня здесь присутствуют свидетели, которые расскажут вам об этом. Совершенно ясно, что нас предупреждают о нежелательности, неприемлемости милитаризации космоса. И все же люди упрямо продолжают свой гибельный путь.

А теперь я ожидаю, что присутствующие отнесутся к нашим заявлениям скептически, но не чересчур, поскольку у свидетелей есть право судить. Они расскажут, кто они, как стали очевидцами событий, имеющих первоочередную важность для человечества. Как мне уже сказали здесь, свидетели имели доступ к управлению ядерным оружием США, их словам доверяли и к ним прислушивались высшие эшелоны власти. И мы должны доверять их словам. Как сказал в недавнем интервью монсеньор Балдаччи в Ватикане, абсурдно отрицать откровения этих свидетелей.

Наступил конец детства человеческой расы. Пришло время стать взрослыми и встретиться с внеземными цивилизациями. А для этого нам нужно стать мирной расой, мы должны отправиться в космос ради сотрудничества, а не превращать его в военный фронтир.

 

Дневник Юлиуса Гэбриэла

Дата: 14 июня 1990

Место: плато Наска, Перу

Аудиозапись: ЮГ — 766

Я стою перед огромной пустошью, и меня терзает то же чувство всеобъемлющего одиночества, которое наверняка испытывал ее создатель многие тысячелетия назад. Передо мной лежат ответы на вопросы — решение загадки, которое ясно и определенно даст понять, будет ли впредь существовать наш биологический вид. Будущее человеческой расы — что может быть важнее? Да, я стою здесь один — путешествие, предпринятое для понимания прошлого, привело меня в это чистилище из камня и песка. Осталось сделать решающий шаг.

Годы взяли свое. И я превратился в сущую развалину. Когда-то известный археолог, теперь я стал посмешищем для бывших коллег. Муж, любовник — сейчас для меня это лишь смутные воспоминания. Отец? Едва ли. Скорее, эгоистичный наставник, ничтожество, переложившее тяжкую ношу на плечи собственного сына. Каждый шаг по каменистой пустыне болью отдается в суставах, а в мозгу звучит одна и та же сводящая с ума мантра, напоминающая о Судном дне. Какие высшие силы выбрали именно мою семью из тысяч прочих, чтобы обречь ее на пытки? Почему именно нам достались глаза, способные видеть знамения судьбы и смерти, в то время как другие люди остаются блаженно слепыми?

Сошел ли я с ума? Эта мысль никогда меня не покидает. Каждый день я снова и снова перечитываю свой дневник, хроники своих исследований, с единственной целью — напомнить себе, что прежде всего я ученый, и не просто ученый, я — археолог, исследователь прошлого, человек, ищущий истину.

Но что хорошего в истине, если ее нельзя принять? Коллеги, без сомнения, считают меня деревенским дурачком, который предупреждает пассажиров «Титаника» об опасности, смерти и айсбергах, когда непотопляемый корабль уже отчаливает от берега.

Суждено ли мне спасти человечество или я погибну, не успев избавиться от образа деревенского дурачка? А может, я положил жизнь на возню с ошибочной теорией?

Хруст песка и камня под ногами прерывает исповедь дурака.

Это мой сын. Пятнадцать лет назад моя любимая жена назвала его в честь архангела Михаила.

Майкл. Он кивает мне, и черную дыру, образовавшуюся на месте моего сердца, заполняет отцовская любовь. Именно ради Майкла я продолжаю жить, именно он — та причина, по которой я еще не оборвал своего жалкого существования. Моя безумная затея лишила его детства, но хуже всего было то, что много лет назад я совершил по собственной воле. Я продал бы душу за то, чтобы вернуться назад и изменить его судьбу.

Господи, позволь моему истерзанному сердцу протянуть достаточно долго, чтобы я успел достичь цели.

Майкл указывает вперед, туда, где нас ждет очередной фрагмент огромной мозаики, высеченной на этом плато, к тому, что я считаю самым древним и важным геоглифом из всех древних линий и зооморфных фигур, созданных здесь 3000 лет назад. Это несколько концентрических кругов, известных как Спираль. Художник идеально изобразил спираль, рисунок портит только длинная прямая линия — ровная борозда в поверхности пампы, которая тянется на двадцать три мили в направлении Тихого Океана.

Майкл кричит и машет мне. С такого расстояния мне кажется, что в центре Спирали что-то лежит.

— Майкл…

— Юлиус, скорее сюда!

— Спешу, спешу. Что такое, парень? Что ты нашел?

— Это… человек.

КОНЕЦ АУДИОЗАПИСИ

 

Глава 15

1990

(22 года до предсказанного конца света)

Боль заставила его очнуться — вынырнуть из темного небытия в состояние бреда. От вибраций раскалывалась голова, глаза под закрытыми веками пульсировали. Под ним была гладкая каменная поверхность, разогретая солнцем, которое поджаривало его кровь.

Он заставил себя открыть глаза, и тут же ослеп от яркого света. Снова зажмурился и очутился в горниле чистилища… он ждал смерти.

И ощутил присутствие. Кто-то поспешно приближался. За ним шел второй человек, более осторожный.

Спаситель или враг?

Его накрыла тень. Послышалось нечто любопытное:

— Чувак, ты что здесь делаешь?

Он потянулся к голосу, но ощутил лишь боль. Душа выскользнула из тела и увидела картину его смерти с высоты птичьего полета.

Стоящий над ним подросток был темноволос и хорошо сложен, кожа покрыта ровным загаром. Его отцу, аккуратно переступавшему через линии рисунка, было около пятидесяти. Он казался несколько уменьшенной и уставшей версией своего потомка, который резко встряхнул его тело, заставляя душу вернуться в обитель боли.

Он понял, что у него есть голос, и застонал.

— Майкл, не трогай его.

— Остынь, Юлиус. Я просто пытаюсь понять, кто он.

— Ты хочешь знать, кто он такой? Посмотри на его комбинезон. Военный летчик. Наверное, ему пришлось катапультироваться. А если он военный, тут может быть радиация.

— Проект «Надежда». По-твоему, похоже на военных?

— Слова не имеют значения, важны лишь поступки. Военная индустрия как только не называла свои миссии.

— Да чем бы он мог тут заниматься?

— Может, гнался за нашими друзьями.

— Ага, может. Юлиус, посмотри на его голову. Он серьезно ранен. Нужно отвезти его к врачу.

— Это не наши проблемы. Его дружки из ВВС скоро появятся и позаботятся о нем.

— А если нет?

— К западу отсюда есть геоглиф паука. Мы исследуем его магнитометром и вернемся через час. Если он все еще будет здесь…

— По такой жаре? Да он умрет тут за этот час.

— Майкл, послушай меня. Если он гнался за нашими друзьями, то он из «Маджестик-12» или еще чего похуже, а значит, мы можем умереть через час, если останемся здесь. Оставь ему немного воды и пойдем.

— Ключи от машины.

— Ты меня слышал?

— Ключи от машины, Юлиус. Я не хочу терять время.

— Можешь изображать благородство сколько тебе угодно, Майкл. Но ты не будешь вести джип по пампе. Я запрещаю.

— Тогда я его понесу.

— Ты его понесешь? Ты все утро ныл, что тяжело нести оборудование, а теперь хочешь тащить на себе этого здоровяка? Прекрати. Майкл, положи его. Майкл, ради бога, до джипа же две мили!

— Он… ухватился. Пойдем.

— Хватит уже. Положи его.

— Я сказал, что ухватился. Ну и тяжелый. Возьми мой рюкзак.

— Майкл, прекрати. Положи его, и я позволю тебе подогнать джип.

— Ты ж тут главный.

— Тише! Осторожней с его головой. С ранами головы нельзя так обращаться. Отойди, его тошнит! Господи, он заблевал Спираль! Черт, ну почему ты никогда меня не слушаешься? Если Мария Рише увидит это, она вышвырнет нас из Наска.

— Да пошла она. Германский диктатор в миниатюре, она и без того нас ненавидит. Кто вообще сделал ее главной?

— Правительство Перу. И слава богу, иначе эти линии давно перекопали бы под шоссе Пан Американ.

— И так перекопают. Так, а теперь надо… ох, твою мать, а у нас появилась компания.

— Мария Рише?

— И-Ти. Не смотри вверх. Он парит над нами, прячется так, чтобы нас слепило солнце. Но я вижу его тень. В двадцати метрах к западу, впереди.

— Вижу.

— Думаешь, это та же тарелка, что была тут в воскресенье?

— Возможно.

— Может, он присматривает за нашим пилотом?

— Может быть.

— Юлиус, и что же нам делать?

— Оставить его и вернуться через пару часов, как я и говорил.

— Ни за что.

— Сын, если он им нужен, они его заберут. И мы ничего не сможем поделать.

— Этому тебя учила Каббала? Отдавать своего брата длинноголовым, как только они появятся?

— Он мне не брат.

— Пап, по книге Зоар все мы части единой души.

— Не надо давить на меня Каббалой. И прекрати называть меня папой, только когда тебе что-то нужно.

— Хорошо, Юлиус. Давай представим, что здесь появилась наша мама и все видит. Что бы она сказала? Ты правда думаешь, что она оставила бы его умирать?

— Ладно, хватит. Помоги мне поднять его на ноги, забрось на плечи одну его руку, я подопру вторую. И осторожней с головой!

— Поднял. А что с оборудованием?

— Я потом за ним вернусь. Готов? Над линиями его придется приподнимать. Подхватишь под колено.

— Боже, ну и тяжелый.

— Он повис мертвым грузом. Вылей бутылку воды ему на голову. Это его остудит… И может, он придет в себя, чтобы немного нам помочь.

— Пап, а что делать, если инопланетяне приземлятся?

— Ничего агрессивного. Даже не смотри на них и продолжай идти.

«РАЗОБЛАЧЕНИЕ»

Майкл Смит, радиолокационный диспетчер ВВС США

9 мая 2001: Национальный пресс-

Текст используется с разрешения проекта «Разоблачение».

клуб — Вашингтон, округ Колумбия

«Меня зовут Майкл Смит. Сержант ВВС с 1967 по 1973 год. Служба авиадиспетчерского контроля.

В начале 1970-го я был на базе в Кламат Фолс, штат Орегон, и оказался на радиолокационной станции в то время, когда на радарах появился НЛО, парящий на высоте 24 километра. Он завис на 10 минут, потом начал медленно опускаться, пока не исчез с радара на пять или десять минут, а потом снова возник на изначальной высоте, но в двухстах милях от предыдущей точки. На новом месте он провел минут 10, потом дважды повторил те же действия. И я узнал, что принято делать, если радары засекают НЛО. Мне сказали, что НОРАД не только не требует, но и не советует фиксировать такие случаи. Их лучше держать при себе. Все знают, что явление было, но никто о нем не говорит.

Однажды ночью меня вызвали из НОРАД и поставили в известность, что НЛО движется к побережью Калифорнии. Я спросил, что мне с этим делать. Они сказали: „Ничего, главное, не записывай, это просто предупреждение“. Потом, в конце 1972 года, мы базировались на Су-Сент-Мари, в Мичигане, и я начал принимать панические звонки от полиции, которые заметили три НЛО над мостом Макино по направлению к I-75. Я немедленно проверил радар, убедился, что НЛО там, связался с НОРАД. Они были обеспокоены, потому что в том направлении двигались два наших Б-52. Пилотам приказали вернуться на базу, поскольку не хотели их сближения с НЛО. Всю ночь я отвечал на обеспокоенные звонки из полицейского участка, от шерифа и его сотрудников, и стандартно отвечал им, что на радаре ничего нет.

Я могу повторить свои показания под присягой на заседании Конгресса».

 

Глава 16

4 июля 1990

Аэропорт Наска — Наска, Перу

Город Наска, расположенный в юго-восточном регионе Перу, находится между Андами и плато, которое простирается на запад до Тихого океана. Со спутника город кажется заплаткой мха, который вырос между горами и протянул зеленые ниточки к безлюдному серому плато.

При более близком рассмотрении можно увидеть остатки древней цивилизации, которой управляло некое божество.

Он появился около 400 лет до P. X. Таинственный европеоид с удлиненным черепом, длинной белой бородой и синими глазами. Индейцы Анд поклонялись чужаку, который учил их строить террасы на склонах гор и подводить к ним акведуки. Чтобы защитить свой народ, он подарил ему невиданную технологию, которая позволяла взаимодействовать с гравитацией. С ее помощью и были перемещены камни весом в тридцать тонн, из которых сложили крепость Саксайуаман, устоявшую до наших дней. Чтобы предотвратить грядущий катаклизм, чужак приказал оставить предупреждения на плато Наска.

Его звали Виракоча.

Геологическим холстом, на котором Виракоча решил написать свое послание, была пустыня у тихоокеанского побережья Перу — в сорок миль длиной и шесть миль шириной. Одно из самых засушливых мест на планете, плато Наска является мертвой зоной у подножия Анд. Уникальная геологическая особенность этого места — высокое содержание в почве натурального связывающего материала, гипса. Каждое утро его увлажняет роса, от взаимодействия с которой гипс фиксирует камни, содержащие железо и кремнезем, — они и образуют поверхность пустыни. Черные булыжники нагреваются на солнце, горячий воздух поднимается вверх, создавая над плато защитный покров, который практически нейтрализует воздействие ветра.

Для художника, который хотел оставить послание будущим поколениям, плато Наска стало отличной основой, поскольку все, что было там начертано, оставалось неизменным на протяжении веков. До того как в 1947 году пилот впервые пролетел над пустыней, современные люди не догадывались о существовании рисунков и геометрических линий, вырезанных в пампе тысячи лет назад.

Пустыню Наска пересекают около тринадцати тысяч линий. Некоторые рисунки по размеру достигают пяти и больше миль, однако проведенные по неровной поверхности линии каким-то чудом остаются прямыми. Еще более странными кажутся сотни изображений животных. С земли эти колоссальные зооморфные рисунки кажутся всего лишь случайным набором борозд и линий в местах, где тонны черных вулканических камней были сдвинуты в сторону, обнажая желтую гипсовую почву. Но при взгляде с высоты рисунки Наска «оживают», открывая уникальный художественно-инженерный ансамбль, остававшийся неизменным на протяжении тысячелетий.

Рисунки на плато Наска создавались в течение двух разных периодов времени. К тому же странно, при нашем понимании эволюции, что более ранние рисунки являются куда более совершенными. Это изображения обезьяны, паука, спирали и змеи. Удивительны не только точность изображения, но и сами фигуры, каждая из которых по размерам превышает футбольное поле, но при этом они созданы из неразрывных линий.

Помимо рисунков на плато существуют еще два изображения, вырезанные на склонах Анд. Первая фигура — это 150-метровый гуманоид, которого называют астронавтом. Вторая — Трезубец Паракаса, похожий на канделябр размером 180 на 60 метров, находится на склоне горы, обращенном к Бэй Паракас. Это своеобразное приветствие у входа в долину Наска.

Кто же создал эти рисунки?

Виракоча.

* * *

Городок Наска — это сонное местечко с узкими бетонными кварталами, расположенными вокруг квадратного центра. Его населяют 20 000 человек. Десяти минут езды в любом направлении хватит, чтобы достичь полей, которые долгое время являлись единственным источником жизни этого обособленного сельскохозяйственного центра, выживание которого прямо зависело от наличия или отсутствия урожая. Но найденные в пустыне рисунки многое изменили. Загадочные линии предков оставили неблагодарным потомкам неплохой способ заработка: туризм.

Юлиус Гэбриэл вел ржавый джип 1980 года выпуска мимо церквей и открытого рынка, а к западу от Панамерикан Сюр повернул к знаку Aeropuerto. Аэропорт Наска состоял из пары асфальтированных полос и нескольких ангаров, в которых обитали немногочисленные исправные самолеты. Майкл называл их кукурузниками. Для Юлиуса, который всегда боялся летать, они были чем-то вроде экскурсионных автобусов.

Небо над головой было безоблачно синим, солнце готовилось к сеансу полуденной жары. Археолог припарковался у стальной ограды и решил ждать, не выходя из машины. В кондиционере джипа почти не осталось фреона, поэтому вентиляция гнала тепловатый воздух, но это было лучше сорокаградусной жары, которой дышала земля.

После десяти минут ожидания на севере появился белый самолет, который начал заход на посадку. Юлиус смотрел из джипа, как «Пайпер Малибу», рассчитанный на шесть пассажиров, касается земли и останавливается после пробега. Прошло пять долгих минут, и рабочие аэропорта подогнали трап под открывшуюся дверь салона.

Первой вышла немецкая пара, за ними священник и двое мужчин возрастом около сорока. Один из них нес фотокамеру в футляре размером с гитару.

Она вышла последней. Белокожая красавица возрастом около тридцати, одетая в красную с черным кофту с логотипом «Манчестер Юнайтед» и такую же бейсболку. Волнистые темные волосы были стянуты в длинный хвост, пропущенный над ремешком бейсболки. Облегающие шорты открывали мускулистые ноги бегуньи. На плече она несла спортивную сумку, глаза скрывались за темными очками.

Лора Розен Салеса зашагала к выходу с поля, и к тому времени, как она поравнялась с джипом, кофта прилипла к ее телу. Забросив сумку назад, она забралась на пассажирское сиденье.

— Господи, здесь жарче, чем в Аду. Привет, Юлик. Дерьмово выглядишь.

У нее был сильный британский акцент с нотками испанского.

Юлиус завел мотор.

— Я дерьмово выгляжу, потому что не спал.

— Может, я тебе немного помогу?

Он посмотрел на свояченицу.

— За этим я тебе и позвонил.

— Сначала ты позвонил Эвелин.

— Только из уважения. Как старшей.

— И старшая сестричка отказалась с тобой говорить, да?

— Она меня ненавидит. Вся твоя семья меня ненавидит. Они винят меня в смерти Марии.

— Нет, они винят тебя в том, какой была ее жизнь. Это Майкл винит тебя в ее смерти. — Лора сняла кроссовки и носки и вытянула босые ноги. — Кстати говоря, как твои дела с Миком?

— До недавних пор — очень плохо. Но присутствие нашего гостя, похоже, слегка пригасило его злость. Хотя может быть, что он просто отвлекся.

— Или ему больше нравится сидеть с незнакомцем, а не шляться по пустыне и майянским джунглям вслед за папашей.

— У всего, что я делаю, есть цель. И я не рассчитываю на то, что ты ее поймешь.

— О, но я понимаю. Как профессор лингвистики, специализирующийся на древних языках, мой отец постоянно таскал семью за собой — Гонконг, Москва, Мумбаи, Шотландия, Кения. Назови любую страну, и скорей всего, мы в ней побывали. Эвелина старшая, ее это коснулось меньше. Мария училась в закрытом интернате, потом отправилась в Кембридж. А я? Мне было всего семь, когда родители продали дом и взяли меня с собой кочевать. Знаешь, как сложно найти друзей, не говоря уже о своем месте, когда твои родители каждый месяц срываются в новом направлении? Я начала называть отца по имени, потому что злилась на него, и точно так же сейчас говорит с тобой Мик. Отец был научен старшей сестрой, он воспринял это намного хуже. Но в России и Китае в школах хотя бы были спортивные секции. А с кем играть в футбол или бейсбол на плато Наска? С инопланетянами?

Юлиус косо на нее посмотрел.

— Ладно, ладно, выволочка окончена. Я знаю, что Майкл «особенный», а вы с Марией убеждены в его высшем предназначении. Расскажи мне лучше о незнакомце, которому так нужен психоанализ. Имя у него есть?

— Он его все еще не помнит. Майкл зовет его Сэмом.

— Почему Сэм?

— Сокращение от «Самсон». Этот парень сложен, как молодой Арнольд Шварценеггер, и у него очень длинные волосы, как у библейского Самсона. И он действительно отзывается на это имя, оно кажется ему знакомым. Но что странно, так это его поведение, когда он рассматривает себя в зеркале.

— То есть?

— Глаза. Он смотрит себе в глаза, иногда часами, когда лежит на кровати с маленьким зеркалом. Словно видит, но не может осознать какое-то сильное изменение.

— Какого цвета его глаза?

— Черные. Как у Майкла. — Юлиус свернул с шоссе на юг, к району Виста Аллегре. Они проехали мимо ряда одноэтажных домов размером с два трейлера. Тут обитали семьи из трех-четырех поколений, молодежь привыкала спать на плоских крышах под звездным небом и возиться на огородах за домом.

Дом Гэбриэлов стоял напротив бутилирующей фабрики. Огромное дерево хуаранго целиком закрывало лужайку перед домом, а стволы молодых деревьев тянулись к солнцу везде, где семенам удавалось попасть в землю.

Много лет назад группа исследователей из Кембриджа во главе с Юлиусом и Марией Гэбриэл обнаружила, что хуаранго (Prosopis pallida) когда-то росли по всей долине Наска. Пятнадцать веков назад индейцы, в нарушение запрета Виракочи, активно выкорчевывали деревья, чтобы освободить место под посевы зерновых. Без поддержки корневых систем грунт стал нестабилен. В 500 году от P. X. Эль Ниньо затопил эту территорию и смыл зерновые. Водоросли уничтожили экосистему и всю местную цивилизацию.

Мария Розен Гэбриэл, прежде чем панкреатический рак отнял у нее жизнь, успела предпринять успешную попытку новых насаждений. Местное правительство в память о ней подарило семье дом и участок.

Юлиус остановил джип. Лора подхватила сумку и прошла вслед за ним в дом.

Внутри он был похож на библиотеку. Стены оклеены картами. Книги сложены стопками на полу. Мебель ограничивалась старым стулом с потертой кожаной обивкой, несколькими масляными лампами и большим садовым столом, который использовался как рабочий. На кухне оказались газовая плита и холодильник, одинокая раковина на подпорках и потертый стеллаж с испанскими консервами. Крошечный столик сдвинут к пожелтевшей от времени стене, рядом стояли три складных стула. Дверь в спальню занавешена цветным шерстяным покрывалом. Деревянные ступени, приколоченные к дальней стене, вели на крышу.

Лора покачала головой.

— И что же это? Обитель несговорчивого археолога?

— Что есть, то есть.

— И ведь не поспоришь. Где здесь туалет?

— Если ты о сортире, то за домом.

— Там хоть есть кабинка, или это просто кусты с рулоном туалетной бумаги? — Она оглянулась. — И где здесь задняя дверь?

— Не я это строил. Я просто живу здесь.

— Замечательно. — Лора бросила сумку на пол, вышла из дома и пошла в обход. Горячая земля покалывала босые ноги. Выругавшись, она поспешила в тень хуаранго и в который уже раз пожалела, что покинула Испанию.

Большую часть заднего двора занимал спущенный воздушный шар; оранжево-голубая ткань обшивки была свернута рядом с плетеной корзиной.

И тут она увидела незнакомца.

Он стоял за деревянной стеной на границе открытой площадки. Без рубашки, очень загорелый, мускулы скульптурно перекатывались под влажной от пота кожей. Лора оценила широкие плечи и узкую талию, когда незнакомец, стоящий к ней спиной, бросил футбольный мяч ее племяннику, который бежал к линии в пятидесяти метрах от него.

Крученый мяч пришел Мику прямо в руки.

Лора не задумываясь зааплодировала — и выдала свое присутствие.

Незнакомец удивленно обернулся.

О боже… действительно Самсон.

Он не сводил с нее глаз.

— Привет! — Мик подбежал к ней, вспотевший, но не запыхавшийся. Поравнявшись с Сэмом, он толкнул его в плечо и со смехом увернулся от ответного толчка.

Два спортсмена приблизились.

Теперь Лора не могла отвести от него глаз и чувствовала, что волосы готовы подняться дыбом. Незнакомец был старше ее племянника лет на двадцать, и они могли бы быть отцом и сыном — настолько сильным оказалось сходство.

Мик наклонился и поцеловал ее в щеку.

— Поверить не могу, ты все-таки добралась сюда. Отлично выглядишь. Наверное, развод пошел на пользу.

— Ага. Подожди, о чем ты?

— Ты же развелась?

Она, наконец, смогла отвести взгляд и моргнуть.

— Да, развелась. Да, это круто. Два года ада, и теперь я одна… ни кольца, ни клятв. Боже, ну что за лепет… — Она протянула руку. — Лора, тетя Мика. А ты, наверное, Сэм.

— Лорен? — На его глазах сверкнули слезы. — Лорен, господи… Лорен, это же я, Сэм!

— Чувак, она в курсе.

— Нет, Мик. Кажется, твой друг что-то о себе вспомнил. Я кого-то тебе напоминаю, Сэм? Я Лора Салеса. Кто такая Лорен?

Он ничего не сказал, не сводя с нее глаз, его рот приоткрылся, словно он никак не мог избавиться от воспоминаний.

— Ладно, это немного странно. Вы пока собирайтесь с мыслями, а я быстренько закончу свои дела.

Она на цыпочках пробежала по горячей земле, открыла скрипучую деревянную дверь и зашла в кабинку, поперхнувшись от вони. Закрыв дверь на задвижку, Лора скорчилась над фаянсовым тазом.

Возьми себя в руки, Лора. Забудь, что он красавчик. Он потерялся, он цепляется за остатки воспоминаний о женщине по имени Лорен. Скорее всего, это его жена, они живут в Штатах и у них две кошки и семеро детей. Или она умерла? Может, он ее убил?

Прекрати! Он ее не убивал. Разве не очевидно — он ее любит. Успокой его, почистись и подожди до обеда, а потом попытаешься восстановить его связь с прошлым. Только не спеши, видно, что он, как провод под напряжением.

Лора натянула шорты. Симпатичный такой провод.

Она вышла из сортира. Раскаленная желтая почва снова обожгла ноги, и она бегом направилась к спасительной тени дерева.

Майкл рассмеялся.

— Где твоя обувь?

— В доме. — Она сняла солнечные очки, чтобы вытереть с них пот. — Дура я. Сняла их, когда сошла с самолета, и не думала…

Незнакомец упал на колени, глядя в ее ярко-синие глаза.

— Лилит?

Она нервно посмотрела на Мика.

— Как ты меня назвал?

— Лилит. Но ты не Лилит. Ты Хун-Ахпу, но ты не Лилит и ты не Лорен!

Он начинает бредить… слишком быстро возвращаются воспоминания.

— Сэм, успокойся…

— Кто ты? Кто я? Почему я здесь? Как я сюда попал?

— Чувак, остынь.

— Все нормально, Майкл, я смогу справиться…

— Майкл… ты Майкл Гэбриэл. Как ты можешь быть Майклом Гэбриэлом? И как он может быть Юлиусом? Что-то неправильно…

— Сэм, послушай меня. Дыши медленно и глубоко, успокаивайся… Мик, принеси бутылку воды и влажное полотенце. И мою обувь! Дыши медленно и глубоко, Сэм…

— Не Сэм. Я не Сэм!

— Хорошо, просто дыши. Ты не Сэм, но какое-то имя у тебя есть? Кто ты? Можешь вспомнить?

— Я… Чилам Балам.

— Хорошо, очень хорошо. И зачем ты приехал в Наска, Балам?

— Меня сюда послали… чтобы предотвратить конец света.

«РАЗОБЛАЧЕНИЕ»

Энрике Колбек. Авиадиспетчер.

9 мая 2001: Национальный пресс-клуб —

Текст используется с разрешения проекта «Разоблачение».

Вашингтон, Округ Колумбия

«Меня зовут Энрике Колбек. Я работаю в Мехико-Сити авиадиспетчером в Интернациональном Аэропорту Мехико. И я хочу привести пример того, как мы в Мексике уже несколько лет сталкиваемся с этой проблемой. В нашей стране, к сожалению, НЛО появляются часто. К примеру, 4 мая 1992 года мы засекли 15 объектов к западу от аэропорта Толука. Они подошли очень близко к нашему интернациональному аэропорту, около 50 миль. Затем 28 июля 1994 года чуть не произошло столкновение с самолетом частного рейса „Аэромехико 129“, которым управлял пилот Раймундо Сервантес Аррано, он разбился потом из-за неполадок с передним шасси. Это произошло ночью, около 22:30. На следующей неделе того же года в то же время борт 904 из „Аэромехико“ снова чуть не столкнулся с объектом, но капитан Корсо, пилот, смог избежать столкновения, и в 11:30 утра мы засекли объект на радаре. Правда, спустя миг он пропал. Затем было много сообщений от пилотов по поводу странных явлений — ярких огней, в разное время, и некоторые из объектов мы засекли. Но 15 сентября 1994 года объект оставался на радаре около 5 часов. Мы думали, что это ошибка оборудования, поскольку редко какой объект неподвижно висит в небе целых пять часов. Но техники заверили, что радары исправны. Тем интереснее было на следующий день читать, что репортер Джейми Мауссан, изучавший появления НЛО в Мексике, получил множество сообщений от жителей Метепек-Сити. Есть еще одно место к юго-востоку от аэропорта Толуки, где люди часто видят летающие тарелки до 15 метров в диаметре. Как-то одна из них упала и врезалась в землю. 20 ноября 1994 года нам поставили новую систему радаров, и с этого времени мы получали все больше и больше подтверждений слухов о пришельцах. Их очень много, но я не хочу отнимать у вас время. Очень важно, чтобы люди узнали о существовании этого явления, и мир узнал о том, как опасна данная ситуация для авиации, особенно в моей стране. Не знаю, почему они так часто появляются здесь, важно то, что эта частота опасна. К счастью, пока у нас только одно крушение, но я не хочу новых катастроф. Спасибо за внимание и извините за мой английский».

 

Глава 17

4 июля 1990

Аэропорт Маккарран

Лас-Вегас, Невада

Аэробус «Юнайтед-737» выпустил шасси и коснулся земли, спойлеры — небольшие пластины на крыльях — начали гасить инерцию.

Пьер Роберт Борджия снова взглянул на длинноногую женщину в серой плиссированной юбке и полупрозрачной блузе. Она сидела напротив него в салоне первого класса, и пятидесятитрехлетнему антропологу, сыну конгрессмена Роберта Борджия, понадобилось всего три минуты, чтобы оценить попутчицу. Тридцать один год, ореховые глаза, рыжие волосы, выдающие наследницу Тони Роббинса, провоцирующее поведение. Он с легкостью вывел разговор на излюбленную тему собеседницы, вежливо слушал и кивал, периодически приправляя беседу рассказами о своих влиятельных родственниках, действующий в сфере обороны, о том, как его готовили к выборам в Сенат в 1994 или 2000 году. Вот только для этого советовали остепениться, поскольку избиратели предпочитают голосовать за женатых мужчин с детьми.

— Я сказал отцу, что лучше останусь холостяком, потому что не выдержу очередной пустоголовой модельки, которая стала слишком стара для подиума и стремится только повыгоднее себя продать. Мне нужна умная, эмансипированная современная женщина, которая в постели так же решительна, как на трибуне. Я прав или я не прав?

К концу полета из Лос-Анджелеса представительницу среднего звена страховой компании можно было брать голыми руками, но к тому времени, когда самолет начал снижаться, Пьер уже утратил к ней интерес. Для выпускника Кембриджа логическое продолжение в номере отеля было не так интересно, как сам процесс «обработки». К тому же с такими зубастенькими всегда бывал неприятный момент после секса, когда выяснялось, что его интересует только душ, ужин, просмотр бейсбольных дайджестов и здоровый сон. Поэтому Пьер предпочитал профессионалок. С ними все было ясно и понятно, а единственной неприятной деталью была необходимость прятать кошелек до прихода «подружки».

— Пьер, если ваша встреча закончится рано, думаю, мы сможем поужинать вместе.

— Насколько рано?

— Не знаю… после восьми?

— Не думаю, но если вы дадите мне свой номер, мы сможем пропустить по рюмочке на сон грядущий… если вы не устали от старого холостяка.

— Последнее вполне поправимо.

— Не дразните меня. Вы слишком хороши для этого.

Самолет остановился, и пассажиры принялись вскакивать с мест, стараясь первыми пробраться к выходу. Пьер достал свой чемодан с верхней полки, обернулся…

…рыжая, прикрываясь плащом, погладила его гениталии.

— Позвони мне. Развлечемся.

Она сунула визитку в карман его брюк и зашагала к выходу.

Борджия смотрел ей вслед, оценивая задницу. К обеду она проверит его историю, а к вечеру будет вполне готова потрудиться.

Пьер улыбнулся. Даже профи не угнаться за женщиной с амбициями.

* * *

Джозеф Рэндольф старший носил ковбойскую шляпу и сапоги, никак не сочетавшиеся с черным строгим костюмом. Седой техасский бизнесмен, бывший агент ЦРУ, встретил Борджия сухой улыбкой и мощными объятиями.

— Счастливчик Пьер, рад тебя видеть, сынок. Как полет?

— Ночью узнаю.

— Опять долбиться? Весь в отца. Хотя я ни за что бы не взял его туда, куда собираюсь отвести тебя.

— Что именно это за место, дядя Джо?

— Скажем так, Картер и Рейган не смогли бы проникнуть туда даже с постановлением Конгресса и тонной решений суда.

— А Буш?

— Джордж — иное дело, поскольку знает черный ход к нефтяникам и ЦРУ. Но он, поверь мне, занят совсем другим.

— А ты?

— Я сегодня Белый Кролик, а ты — Алиса. Так что, Алиса, готова ли ты пройти в Зазеркалье?

— Еще как. Мы поедем или полетим?

— Сегодня поедем, потому что мне нужно время, чтобы ввести тебя в курс дела. Потом будешь летать. В северной части аэропорта есть частный терминал, собственность EG&G.

— Ядерщики?

— Ага. Каждое утро они перевозят от пяти до шести сотен техников в спецкостюмах на неприметном «Боинге 737–200». И только парни из ФАА знают, куда они летят. Для Боинга используют позывной — представь! — «Джанет», и мотается он туда-обратно каждый час.

Они прошли мимо пункта выдачи багажа и вышли под жаркое небо Невады к ожидающему их лимузину.

Пьер забрался на заднее сиденье. Стеклянная перегородка между пассажирами и водителем была поднята.

— Дядя Джо, ты сказал, что не повел бы туда моего отца. Почему?

— Твой отец был умным человеком и хорошим политиком, но он не мог принять новых идей… новой реальности. Он жил в мире, где ты либо овца, либо волк, и став волком, он считал, что поднялся на самый верх пищевой цепочки. Но он не мог понять, что самый грозный хищник в зоопарке все равно сидит в клетке. Ты видишь дальше, ты и Юлиус Гэбриэл, и твоя умершая коллега, как там ее?

— Мария. — Имя бывшей невесты резануло по нервам. — Слушай, дядя Джо, если ты говоришь про инопланетян, лучше просто выбрось меня из машины.

— Нет, Пьер. Я говорю о существовании. Я говорю о контроле и знании, которое будет править всей планетой следующую тысячу лет, и потому мне важно, кто получит контроль над этой силой. Ты и твои друзья антропологи искали и нашли в прошлом человечества мрачную тайну. А я готов открыть тебе секреты, которые не разглашались уже 50 лет. Секреты, на которые вы с коллегами наткнулись, но не смогли полностью осознать. Я должен привести тебя и подготовить к новой истине, но я не смогу это сделать, пока ты не вытащишь голову из задницы и не поймешь, каков наш мир.

— Я слушаю.

— Вы с Юлиусом Гэбриэлом исследовали эпоху инопланетных вторжений, которая началась десять тысяч лет назад после ледникового периода. Наша же работа началась недавно, в 1941 году, после крушения НЛО в Кейп Джирардо в Миссури. Исследования этого корабля породили проект «Манхэттен», но это была только часть кампании дезинформации, которой мы закармливали публику. Настоящее дерьмо всплыло после первых тестов атомной бомбы. Это привело в наш зоопарк посетителей, а потом было 4 июля 1947 года в Мексике.

Розуэлльский инцидент привел к серии сверхсекретных исследований, открыл невероятные перспективы технологического и биологического развития. Пойми, падение НЛО в Розуэлле было не просто доказательством существования НЛО. Это дало нам возможность осознать, что мы — зоопарк, а люди для инопланетян — животные. Для того чтобы это подтвердить, потребовалось три уровня работ. Сначала нам нужно было идентифицировать летающие объекты, которые двигались в атмосфере при помощи технологий, намного превосходящих наши. Затем нужно было исследовать эти технологии и воспроизвести их. И третий шаг заключался в том, чтобы не допустить огласки и сохранить все в тайне от проклятых коммунистов.

Первые три проекта ВВС, которые должны были исследовать появления НЛО, назывались «Угроза», «Знак» и «Синяя Книга». Было расследовано более 20 000 сообщений об НЛО от военных, ФАА, пилотов и просто граждан. Оказалось, что объекты вполне реальны. Это были инопланетные корабли в форме эллипса или диска, способные к невероятным скоростям, маневрам и смене высот. К тому же инопланетяне могли блокировать наши ракетные базы и системы вооружения, что они и демонстрировали достаточно убедительно во время своих визитов…

Лимузин мчался по пустому шоссе 375. Проехав столб с отметкой 34, он повернул на запад, на укатанную грунтовую дорогу без указателя. Дальнейший путь пролегал через пустыню к горному хребту, который виднелся в десятке миль впереди. Дорога была гладкой, из-под колес взлетали облачка пыли, определенно заметные издалека.

— «Синяя Книга» была конфеткой для тех, кто требовал расследования. Госслужбы устраивали пресс-конференции, плодили дезинформацию и объясняли необъяснимое. И в то же время продолжали собирать данные. Но настоящую работу проводила группа «Маджестик-12», тайный синдикат военных, авиаспецов и ученых, сформированный 24 сентября 1947 года по тайному указу президента Гарри Трумэна. «Маджестик-12» раскопала, что двигатель НЛО с Розуэлльского инцидента был антигравитационным, то есть эти объекты могли двигаться со скоростью восьми тысяч миль в час, потом остановиться и повернуть под прямым углом. Ребята из Локхид-Мартин в Нортропе и другие конструкторы начали работу над воспроизведением технологии, но им нужно было место для секретных испытаний. В 1955 году ВВС открыло Грум-Лейк, больше известное как Зона 51. С тех пор там тестировались самые новые летательные аппараты, в том числе шпион U-2, SR-71 Блекберд, Локхид F-117, Нортроп В-2 и новая линия под грифом ВИК.

— ВИК?

— Воспроизведение инопланетного корабля. НЛО, созданное земной военной разведкой.

— Хочешь сказать, что у нас есть доступ к энергии нулевой точки?

— Пока нет, но мы к этому идем. — Рэндольф ткнул пальцем в окно, лимузин как раз сворачивал с дороги. — Не похоже, но мы только что покинули общественные земли и оказались на базе ВВС Неллис, в Зоне 51. Это тысяча квадратных миль закрытого пространства, периметр которого патрулирует секретная спецслужба. Местные называют их «камуфляжники». Они действительно носят камуфляж и редко где показываются. Каждая дорога и тропа отсюда и дальше напичкана датчиками, которые засекают не только движение и вибрации, но реагируют даже на запах человека, приближающегося к базе. На лысой горе установлена система слежения, плюс дюжина боевых зондов типа «Сикорский MH-60G», которые всегда готовы хорошо навалять любому охотнику за НЛО.

Все чаще и чаще появлялись запрещающие знаки. Дорога дважды вильнула, спускаясь в долину. Через несколько минут они приблизились к стальной ограде и воротам самой охраняемой военной базы мира.

* * *

Когда ЦРУ дало Келли Джонсону задание выбрать и построить секретную базу для тестирования, изобретатель «Локхид У-2» отправил начальника «Сканк уоркс» Дорси Каммерера исследовать пустыни южной Калифорнии, Невады и Аризоны, чтобы найти удаленную территорию возле какого-нибудь сухого озера, которое станет отличным взлетным полем для экспериментальных аппаратов. Так они нашли Грум-Лейк, Зону 51 в Неваде, где проводились испытания ядерного оружия, — равнина, окруженная горами, где во время Второй мировой проводились испытания ракет. С 1955 года база расширилась: появилась взлетная полоса, склады для полутора миллионов галлонов ракетного топлива, три дополнительных рабочих ангара, больше сотни административных и жилых помещений, дюжина ангаров для воздушных кораблей на юге базы, склад оружия, пять покрытых землей куполов и взлетная полоса через Грум-Лейк длиной 4 километра и шириной 30 метров. Поверхность сухого озера увеличивала взлетно-посадочную площадку на дополнительные 8 километров.

* * *

Пьер Борджия и Джозеф Рэндольф вышли из авто и подали документы для проверки двум морским пехотинцам. Лимузин тут же развернулся и уехал.

— Сэр, ваш вертолет готов, будет здесь в течение минуты.

Пьер сощурился на вечернее солнце. К востоку от него база ВВС тянулась почти на милю. С юга приближался темный объект. Через несколько секунд он почти бесшумно приземлился.

Двое мужчин взобрались в кабину и сели в кожаные кресла.

Вертолет взмыл над площадкой. К удивлению Борджия, он летел на юг, прочь от базы. Под ними проплыли 15 миль сухой пустыни, вдали показалось еще одно сухое озеро.

Миллиардер улыбнулся своему протеже.

— Озеро Папус. Один из тестовых полигонов Тонопы.

Комплекс Площадки-4 занимал несколько миль сухой равнины. Зданий было немного, между ними оставались значительные промежутки с одноколейными дорогами. Покрытые землей бункеры и вышки охраны щетинились антеннами и спутниковыми тарелками. Дополняли пейзаж несколько странных конусовидных башен.

Вертолет опустился. Их ждали джип и два охранника, одетые в пустынный камуфляж.

Минуту спустя Борджия и его дядя ехали по земляной дороге в сторону одного из восточных бункеров. Неприметный указатель сообщал, что это подземное сооружение называется С-66. Едва они вышли, джип развернулся и уехал.

Стальная дверь была снабжена камерами слежения и сканером сетчатки.

Рэндольф снял ковбойскую шляпу, положил подбородок на сканер и прижался глазом к резиновому окуляру. Сканер зафиксировал рисунок кровеносных сосудов, сверился с базой данных.

Дверь открылась, спугнув маленького скорпиона, который умчался в пустыню, пробежав по правой туфле Пьера Борджия.

Рэндольф улыбнулся племяннику.

— Добро пожаловать в Страну Чудес.

Морелос, Мексика

На юге центральной Мексики находится штат Морелос, отделенный от мексиканской долины горами Сьерра Ахуско. В этой области субтропический климат идеален для сельского хозяйства — торговля его продуктами началась здесь еще в 1500 году до Р. X.

Первой этнической культурой индейцев, населявших Морелос, были Тлауика, ветвь толтеко-чичимеков из ацтекских племен. Раскопки показали, что индейцы были темнокожими, жилистыми, с темными глазами.

Правили ацтеками жрецы.

Отцом одного из них был бог.

Жрец-воин по имени Микскоатль считался создателем и разрушителем — богом войны и засад. Легенды ацтеков говорили, что Солнце и мать-Земля родили четыреста звезд и рассыпали их по Млечному Пути. Микскоатль был призван убить своих потомков, если они станут вести себя бесчестно. Его ассоциировали с Тескатлипокой. Темный и могущественный бог ночного неба, имя которого в переводе означало «облачный змей», славился способностью «менять форму». Обычно его изображали в темной маске, с длинными волосами и красно-белыми полосами на теле.

Микскоатль взял в жены Чималму, загадочную красавицу с синими глазами, пришедшую из Амальтама. В 935 году от P. X. Чималма родила сына — голубоглазого светловолосого мальчика, который прославился в Мезоамерике как Кецалькоатль, Пернатый Змей. Его безграничные познания в астрономии и инженерии помогли ацтекам покорить регион и построить великие города.

Бородатый мудрец ушел, и империя ацтеков погрузилась в хаос. Надеясь таким способом вернуть ушедшее божество, ацтеки вернулись к практике принесения человеческих жертв и возобновили ритуальные убийства семей на вершине главного храма Микскоатля. Женщин убивали первыми, отрезая головы, после чего их показывали жаждущей крови толпе. Мужчин убивали, вырезая обсидиановыми ножами все еще бьющиеся сердца.

21 апреля 1519 года испанский конкистадор Эрнан Кортес высадился в Мексиканском заливе. Одиннадцать кораблей и пятьсот пятьдесят человек. Ацтеки намного превосходили их числом и могли бы с легкостью уничтожить захватчиков. Но чего не мог знать Кортес, так это того, что его внешность — он был бородатым светловолосым мужчиной — сделала его в глазах индейцев вернувшимся с востока Кецалькоатлем. Ацтеки провели испанцев на запад, где их вождь Монтесума радушно принял бородатого и его людей в своей неприступной крепости.

Два года спустя был покорен весь регион.

* * *

Внешность Дона Алехандро Рафаэло считалась довольно специфической. Нагвалю в то время было сорок восемь лет. Высокий, тощий, длинные волосы обрамляли лицо с большим крючковатым носом, а взгляд мало кто был способен выдержать. Левый глаз пронзительно-синий, правый — карий, бесстрастный, всегда шаривший по сторонам так быстро, что собеседник не мог проследить направление его взгляда.

Синий глаз был унаследован от дальнего родственника. Двадцать семь поколений назад, осенью 1533 года в Мехико из Франции прибыл Этьенн Рафаэло. Он практиковал Черные Мессы и со временем оказался в небольшой деревне индейцев Науатль, расположенной в горах Морелос. Здесь он познакомился с вождем по имени Мотекума, чьи предки по материнской линии были прямыми потомками Чимальмы и ее божественного сына, Кецалькоатля. Старшая дочь Мотекумы, Кетцалли, была синеглазой красавицей и нагвалем деревни. Нагвалями называли провидцев, которые когда-то служили советниками вождей. Считалось, что они могут вызывать болезни, высасывая кровь жертвы, или же посредством «сглаза», а самые сильные из нагвалей способны даже отнять душу.

Этьенн и Кетцалли поженились. Двадцать семь поколений спустя родился Дон Алехандро Рафаэло.

* * *

Жители окрестных деревень считали, что Дон Рафаэло обладает черным ojo, а его проклятия вызывают долгие тяжелые болезни у врагов. Проходя мимо, люди прятали глаза. В его отсутствие старались не говорить о нем — все знают, что ведьмаки умеют слушать ветер.

Рафаэло использовал все свои недостатки, чтобы подогревать этот страх, который, при его деятельности, служил необходимым аксессуаром власти.

Дон Рафаэло был активным членом Лос Ленонес, мафиозной группировки, которая занималась переправкой живого товара через мексиканские городки и границу США. Ацтекский колдун заведовал центром подготовки рабов, располагавшемся южнее Мехико-Сити. Из центра товар направлялся в Тихуану. Это было место, куда свозили похищенных местных девочек возрастом от 6 лет, здесь их накачивали наркотиками и насиловали, приучали к стезе проститутки, а затем продавали в бордели за мексиканской границей. Некоторые отправлялись в большие города вроде Нью-Йорка, Чикаго, Лос-Анджелеса и в провинцию. Каждый год не менее тридцати тысяч рабов проходили через эту перевалочную базу.

Чтобы соответствовать американским требованиям, Дон Рафаэло и его «племянники» наняли небольшую армию местных подростков и обучили их охоте на женщин. Желанной целью всегда были туристы, особенно высокие блондинки, которых высоко ценили в Саудовской Аравии. Команда Дона Рафаэло упорно трудилась над заказами, но параллельно искала определенный тип женщин куда более редкого вида — носительниц генома погибшей империи.

Дон Рафаэло всегда знал, что истинная сила скрыта в ДНК. Майя и ацтеки достигли процветания под управлением двух великих династий. Дон Рафаэло был частью родового древа Кецалькоатля. И теперь он искал женщин, чья родословная по материнской линии восходила к Кукулькану. Опознать нужную ему женщину было довольно просто: по светящимся ярко-синим глазам.

Уже больше десятка лет прошло с тех пор, как Дон Рафаэло предложил награду в 25 000 долларов тому, кто приведет ему «женщину Хун-Ахпу». Но пока что награда оставалась невостребованной.

* * *

Герардо Салазару было чуть больше двадцати. Симпатичный молодой человек полностью оправдывал свою кличку — El Gallo, Петух-задира. Эль Галло работал в пыльных деревеньках Мексики, используя свою внешность, чтобы соблазнять школьниц и молоденьких девушек. Он поставлял «Дяде Дону» товар с тех самых пор, как бросил школу в возрасте 10 лет.

Сегодня он принес новость, которая вызвала у дяди улыбку и яркое сияние его синего глаза.

— Ее зовут Чичахуа Аурелия. Она старая, ей за сорок, но все еще красотка. Я видел ее в соседней деревне. Синие глаза, как ты и говорил, и они светились, как у дикой кошки. Она смотрела на меня через площадь, когда я работал со школьницей.

— Что? Она… смотрела на тебя?

— Si. Она словно пробралась ко мне в голову.

— Она ведунья, очень сильная, очень опасная. И показалась только потому, что знала — ты мне все передашь.

— Хотите, чтобы я ее привел, дядя?

— Нет. Эту я найду сам.

* * *

Чичахуа Аурелия родилась и выросла в Гватемале — единственная дочь Лилии Ботелло и Иисуса Вазкеза. Лилия родила двойню, но выжила только Чичахуа. Хромосомы матери подарили ей возможность «замедлять реальность», это свойство проявилось впервые за четыре поколения. То, что вторая девочка не выжила, подтверждало старое правило — в одной семье не должны были появиться одновременно два Хун-Ахпу. Только мифические Герои-Близнецы могли делить одну утробу и выжить при этом.

Аурелия — девичья фамилия бабушки по материнской линии. Она стала ею пользоваться, когда зачала ребенка вне брака. Отец ребенка был ей практически незнаком — они переспали после того, как она напоила его галлюциногенами. В его глазах женщина была лишь выгодным живым товаром, который можно было продать за границу.

Чего не подозревал Дон Рафаэло, так это того, что зачинает именно ту, кого впоследствии будет искать.

Чичахуа была ведуньей, она знала, что нагваль преследует ее, ведомый темной и мощной силой — демоном, поглотившим его душу. Понимая, что не сможет прятаться вечно, она решила взять инициативу в свои руки. Что ж, раз уж Дон Рафаэло зачал ей ребенка, геном наследника может ослепить демона и скрыть родословную самой Чичахуа.

Но она не поняла, что зачатие дочери ослепит и ее, и тогда она не сможет защитить свое дитя от хищников, которые служили Дону Рафаэло.

* * *

Фермерский дом в горах Сьерра Ахуско состоял из трех комнат. Стены были сложены из глиняных блоков и камня, ветхая крыша помнила уже не одно поколение обитателей. Узкая тропинка была единственным способом взобраться сюда, к акру возделанной земли, которая давала еду и лекарства хозяйке и ее животным.

Дон Рафаэло проехал по тропе на своем мопеде и оставил его у деревянного забора. Вечернее солнце садилось за горы, отбрасывавшие густую тень на заросший лекарственными растениями дворик. Он учуял знакомый запах и зашагал к двери, стараясь оставаться незаметным.

Темноволосая красавица с высокими индейскими скулами стояла у котла, в котором варился козий желудок. Она подняла голову, и он отметил гладкую темную кожу и глаза цвета вод Канкуна.

— Луковый суп с рубцом. Твой любимый.

— Как ты узнала?

Чичахуа улыбнулась.

— Так же, как узнала, что ты меня ищешь.

— Или такую, как ты.

— Таких, как я, не будет еще четыре поколения.

— Почему же ты так долго пряталась?

— Потому что твоя душа затемнена.

— Наши предки поступали и хуже.

— И заплатили за это жуткую цену. Как заплатишь и ты.

— Демон, который затемнил мою душу, защитит меня от этого. Я не боюсь Создателя и его загробного мира. Меня это не коснется. — Он подошел ближе, любуясь ее красотой. — Почему же ты открылась теперь?

— Потому что ищу мужчину.

— А я хочу стать отцом ребенка, в котором объединятся две родословные.

— Мое чрево и моя кровь имеют свою цену.

— Назови ее — и я заплачу.

— Несколько недель назад дьяволы из Лос Ленонес украли девятилетнюю девочку из моей деревни.

— И ты хочешь, чтобы ее вернули родителям.

— Ее родители мертвы. Я хочу, чтобы ее отправили в Америку. У нее есть дальняя родственница в Тампе, во Флориде.

— Что тебе до этого ребенка?

— Я в долгу перед ее отцом. Найди ее, отправь в Штаты и проверь, чтобы она была в безопасности. И я рожу тебе ребенка, который объединит нашу кровь.

— Как зовут украденную девочку?

— Вазкез. Доминика Вазкез.

«РАЗОБЛАЧЕНИЕ»

Даниэль Шихан Адвокат и юрисконсульт проекта «Разоблачение»

9 мая 2001: Национальный пресс-

Текст используется с разрешения проекта «Разоблачение»

клуб — Вашингтон, округ Колумбия

«Меня зовут Даниэль Шихан. Я адвокат и консультант проекта „Разоблачение“. В 1967 году я закончил Гарвардский колледж по специальности „Политология и Конституционное право США“. Защитил диплом юридического факультета Гарварда. Я был одним из юрисконсультов „Нью-Йорк таймс“ в деле о документах Пентагона, которое рассматривалось в Верховном Суде США. „Нью-Йорк таймс“ в итоге получила разрешение публиковать документы с грифом секретности, всего сорок семь томов документов Пентагона.

Впоследствии я работал в офисе Ф. Ли Бейли в деле Уотергейтского скандала, был одним из представителей Джеймса МакКорда, того, который заявил о связи между взломщиками и администрацией Белого Дома. После этого дела я вернулся в Гарвард, где изучал иудо-христианскую этику и политологию. Я написал кандидатскую и докторскую диссертации, стал генеральным юридическим консультантом Общества Иисуса в округе Вашингтон, работал в тесном контакте с Кабинетом по связям с общественностью.

В 1977 году я заключил договор с мисс Маршей Смит, начальником отдела науки и технологии в Исследовательской Службе Конгресса. Она сообщила мне, что президент Картер, принявший полномочия в январе 1977 года, встретился с главой ЦРУ, Джорджем Бушем Старшим, и потребовал доступа к секретной информации по НЛО, которыми располагало Разведывательное Управление.

ЦРУ ответило президенту отказом. Глава ЦРУ настаивал на том, что для доступа к документам президенту нужен допуск Исследовательской Службы Конгресса, затем Палаты Представителей США и отдела Технологий. Только эти службы имели право снять гриф секретности с документов.

Поскольку президент собирался обнародовать эти документы, Исследовательская Служба Конгресса и отдел Технологий, который возглавляла Марша Смит, по приказу Комитета развития Науки и Технологий, начали расследование. Целью было определить, существует ли служба разведки, занимающаяся внеземными формами жизни вообще и явлением НЛО в частности.

Я сообщил мисс Смит, что американскому обществу Иисуса отказано в доступе к материалам библиотеки Ватикана. Выяснилось это, когда я пытался определить, известно ли в Ватикане о внеземных формах жизни и НЛО.

Мисс Смит посоветовала мне представиться особым консультантом Исследовательской Службы Конгресса и посетить библиотеку Конгресса США, чтобы получить доступ к некоторым документам „Синей Книги“, проекта ВВС.

В мае 1977 года я отправился в Мэдисон Билдинг, в Библиотеку Конгресса США. Мне предложили пройти в подвальное помещение, где два охранника стояли у входа, а третий, тщательно проверив мои документы и удостоверившись в том, что я действительно особый консультант Исследовательской Службы Конгресса, пропустил меня в комнату. Там я исследовал десятки фотографий НЛО, потерпевшего крушение в заснеженной местности. Объект был окружен заградительными лентами и накрыт маскировочной сетью. Его окружал персонал ВВС.

На одной из фотографий я заметил символы на борту объекта. Меня предупредили, что я не имею права делать какие-либо записи, и мне пришлось оставить свой брифкейс охранникам, но у меня был с собой блокнот с клеевым краем. Я воспользовался лампой как светоскопом и перенес символы на проклеенный край, а потом снова сложил и сжал страницы, после чего сказал, что мне пора уходить. Охранник заставил меня показать блокнот на выходе, но не обнаружил записи, и мне удалось вынести их с собой.

Этот блокнот я пронес с собой в штаб-квартиру общества Иисуса. Там я встретился с отцом Уильямом Дэвисом и рассказал ему о случившемся. Тогда же я получил допуск от общества, после чего направил свой доклад в Национальный Совет Церквей и сделал предложение 54-м главным представительствам религиозных объединений заняться подробным расследованием — но они отказались. Впоследствии меня попросили провести трехчасовой закрытый семинар для пятидесяти ученых из проекта CSETI — поиска внеземного разума. Семинар состоялся в 1977 году. Я могу повторить свое свидетельство под присягой перед Конгрессом США и с радостью встречусь с любым представителем пресс-служб».

 

Глава 18

Наска, Перу

Лора Салеса наблюдала, как ее племянник возится с незнакомцем, который упал без сознания в истертое кожаное кресло. Майкл поправлял капельницу и укрывал его шалью.

Она села рядом с Юлиусом за столик. Археолог с головой ушел в какой-то древний текст.

— Сэм всегда отключается после всплеска воспоминаний? Эй! Земля вызывает Юлиуса.

— Прости. Что ты спросила?

— Твой гость… когда внезапно возникают воспоминания…

— Отключается, да. Доктор говорит, что это от эмоциональной перегрузки. Он проспит до конца дня.

— Что в капельнице?

— Витамины и легкое успокоительное. Когда он начинает вспоминать… сильно нервничает.

— Мик заботится о нем.

— Майкл? Да. — Юлиус вернулся к тексту.

— Что ты читаешь?

— Одну из девяти книг Чилам Балама. Редкое издание. С фотокопиями оригинальных страниц. Тех, которые уцелели. — Он снял очки и протер их носовым платком. — Чилам Балам был величайшим пророком в истории майя, он жил в начале 1500-х. Он предсказал вторжение Кортеса, предупредил свой народ о том, что чужаки с востока принесут изощренную жестокость и нового бога. Девять его книг считаются Священным писанием майя Юкатана. Там нашли свое отражение сны, видения, пророчества. В основном они касаются конца света в 2012-м.

— Ты знаешь, что должно случиться?

— К сожалению, нет. Слишком много пропусков в текстах, большая часть записей сожжена испанскими священниками.

— И с чего тебя вдруг так заинтересовал этот пророк?

— Наш друг появился в Наска не на крыльях любви. Он что-то искал. Либо он археолог, который ищет сведения о конце света, либо он из «Маджестик-12». В любом случае я хочу немного протестировать его знания о конце света.

— И как ты… — Ее глаза расширились. — Ублюдок. Ты собираешься сыграть на его заблуждениях и все у него разузнать.

— Это не так уж плохо.

— Плохо, Юлиус, плохо! Ты заставишь его принять фальшивую личность, адаптироваться к ней. И это не только замедлит выздоровление, это может основательно повредить его здоровью.

— А что насчет моего здоровья? Четырех десятков лет, зарытых в землю? Моего сына и людей, которые могут погибнуть в 2012 году, потому что мы не потрудились это проверить?

— То есть ты решил убедить этого беднягу, что он есть реинкарнация древнего пророка майя, и выдоить из него все, что он знает? Это неблагородно.

— Эй, если бы я знал, что он умеет нести яйца, то убедил бы его, что он курица.

«Маджестик-12» (S-66)

Подземный бункер

15 миль к югу от базы ВВС в Грум-Лейк (Зона 51)

К северу от Лас-Вегаса, Невада

Дверь бункера вела в небольшой тамбур, освещенный одинокой лампочкой. Стены были глухими, пол — бетонным. Здесь не было ничего, кроме нескольких пыльных шкафов и груды поломанной мебели.

Джозеф Рэйнольдс двинулся к стеллажу с пожелтевшими от времени армейскими инструкциями. Подождав, пока стальная дверь плотно закроется, потянул за одну из папок — и привел в движение потайной механизм.

Стеллажи разошлись в стороны, открыв двери грузового лифта.

Пьер Борджия вошел туда вслед за дядей. Рэндольф провел магнитной карточкой по сканеру, засветилась кнопка «15». Борджия знал, что чем глубже они спустятся, тем выше будет уровень секретности, и задумался о том, что могло храниться на Уровне 29, нижнем этаже того, что теперь казалось самым глубоким бункером мира.

Лифт спустился на четверть мили к Уровню 15. Они вышли в стерильный белый коридор прямо к пункту охраны. Охранники приказали выложить все из карманов и сложить в пакеты.

Пришлось пройти рентген и сканер, и лишь после этого им позволили приблизиться к двойной двери.

Электромагнитный стык щелкнул, и посетители оказались в большом зале для совещаний.

За овальным столом сидели десять человек — мужчин и женщин в лабораторных халатах и бизнес костюмах. Двое были в камуфляже. И два стула оставались свободными. Рэндольф указал племяннику на один из них.

Первой заговорила худая женщина лет около шестидесяти, одетая в синий лабораторный халат. У нее был заметный итальянский акцент.

— Добро пожаловать в «Маджестик-12», доктор Борджия. Я доктор Криссинда Ротоло, начальник персонала S-66. Вам известно, зачем вы здесь?

— У вас появилась вакансия. А меня рекомендовали.

— Вакансия появилась в результате самоубийства. Каждые шестнадцать недель не выдерживает кто-то из ста семнадцати сотрудников, и охрана — не исключение. Стивен Петерсон был четвертым членом нашей исследовательской группы, убившим себя за последние три года. Раз уж вас выбрали ему на смену, я решила сразу же поставить в известность…

— Я достаточно богат и многое повидал, но суицида в списке моих дел нет, доктор. Должен поставить вас в известность, что охота на зеленых человечков тоже там не значится. Я пришел сюда, потому что мой дядя сообщил о вашей готовности обеспечить мне место в Сенате на выборах 2000 года.

— В качестве первой ступени лестницы в Белый дом… если вы докажете свою лояльность.

— Полагаю, у Стивена Петерсона с лояльностью было не все в порядке.

Коренастый мужчина в халате бросил на Борджию косой взгляд.

— Доктор Петерсон страдал от гипертрофированной моральности. У вас, похоже, таких проблем не будет.

— Слушай, приятель, мне хватило двух месяцев проверок и круглосуточного наблюдения, не надо со мной задираться. Мы оба знаем, что я не лучший из доступных антропологов, однако мне вы можете доверить свои секреты. И то, что я здесь, в этой могиле, означает, что я могу справиться с работой, какой бы она ни была. Так что давайте пропустим психологические танцы. Покажите мне, что собирались, или отправьте обратно в Вегас.

— Договорились. — Доктор Ротоло коснулась клавиатуры, лежащей перед ней на столе.

Свет потускнел, появилось голографическое изображение луны. Трехмерная сфера парила над центром овального стола.

— В 1961 году президент Джон Ф. Кеннеди приказал начать программу по высадке человека на Луне и безопасном его возвращении. Команда «Аполло-11» добилась этого 20 июля 1969 года. Последняя лунная миссия, «Аполло-17», прибыла на Луну 11 декабря 1972 года. Это было 18 лет назад, и с тех пор мы туда не возвращались. Когда президент Никсон внезапно прервал программу, он сказал, что принял решение в пользу космических челноков и МКС. Почти двадцать лет, мистер Борджия, наша космическая деятельность ограничена орбитой. Как вы думаете, почему?

— Три республиканских правительства, нефтяной кризис, еще одна война маячит на Среднем Востоке. Для консерваторов освоение Луны было бессмысленной тратой времени и денег.

— Вы говорите как типичный дезинформированный политик. На самом деле стоимость всех миссий «Аполло» составила меньше одного процента Федерального бюджета. К несчастью, неведенье может быть благословением только в вашей профессии. Мы же не можем с ним мириться. Астронавты «Аполло» обнаружили, что на Луне они не одиноки. И каждый запуск НАСА проводился под чужим наблюдением.

Прежде чем Пьер Борджия смог оборвать ее колкостью, изображение Луны увеличилось на 300 процентов и развернулось темной стороной — показав кратеры, скрытые искусственными куполами, и снующие во всех направлениях корабли.

— На самом деле Никсон завершил программу «Аполло» по той же причине, по которой космические агентства всего мира согласились наложить вето на лунные миссии. Дело в том, что обратная сторона Луны используется инопланетянами в качестве базы. Угроза столкновения, а то и войны, заставила астронавтов НАСА молчать. С другими людьми использовались другие методы…

— Ты хотел правды, так вот она. — Джозеф Рэндольф похлопал племянника по плечу. — Добро пожаловать в Страну Чудес, Алиса.

Борджия побледнел.

— Что они там делают? Они агрессивны? Планируют вторжение?

— Они не агрессивны, — ответил ученый в халате.

— Это еще нужно выяснить, — отрезал некто в костюме. — У нас множество докладов о похищениях…

— Хоть одно доказательство! Все знают, что ЦРУ использовало методы запугивания, чтобы дискредитировать пришельцев.

— Согласен, — сказал другой ученый. — Если бы они хотели нас уничтожить, то могли бы сделать это в любой момент.

— Хватит. — Криссинда Ротоло взглянула на Борджию, и ее взгляд был обеспокоенным. — Как видите, здесь все очень сложно, как с нашей стороны, так и с их. К сожалению, когда имеешь дело с таким количеством видов…

— Подождите. Вы хотите сказать, что поймали несколько пришельцев?

— А как вы думаете, зачем вы здесь, доктор Борджия? — Она повернулась к Рэндольфу. — Вы же должны были подготовить его.

— Лучше один раз увидеть. В котором часу сегодня собрание?

— Пришлось сдвинуть его на час раньше, у нас мало времени.

— Тем не менее вы сможете убедится в том, что доктор Борджия проинформирован и готов действовать.

Плато Наска, Перу

Воздушный шар летел в тысяче футов над пампой. Оранжево-синий нейлон был виден издалека.

Майкл Гэбриэл управлял горелками, в которые подавался газ из баллонов с пропаном, уложенных на дно корзины. Лора стояла рядом, в противовес Юлиусу и его загадочному другу, которого археолог продолжал называть Баламом.

— Вот это и есть паук, Балам, он определенно из ранних, более совершенных рисунков. Видите нечто знакомое?

— Это не долина Хун-Ахпу. Наша долина поросла густым лесом, в ней было множество ручьев, они сбегали с гор. Наша долина выходила к океану.

— Океан к западу отсюда. Я хотел бы двинуться на восток, к рисунку, на котором мы вас нашли. Вот шоссе Пан-Американ, мы приближаемся к месту… Вот он. Видите эту спираль? Тут вы и лежали. Ничего не всплывает в памяти?

— Всплывает дерьмо в туалете, — рассмеялся Майкл. — А его мозг не сливной бачок, Юлиус.

Лора спрятала улыбку.

— Не обращай на них внимания, Балам. Сосредоточься на рисунке. Он связан с пророчеством о конце света?

Иммануэль Гэбриэл смотрел на спираль, и его поврежденный мозг пытался сопоставить образ с осколками воспоминаний.

— Ты видел это изображение раньше, Чилам Балам?

— Да.

— Не напрягайся. Закрой глаза, и образ сам придет к тебе.

Он зажмурился, на лице выступил пот.

Лора собралась заговорить. Юлиус сделал запрещающий знак.

День стал ночью. Ночь стала космосом. Разум его увидел круглый объект. Жидкий. Расходящиеся круги света.

Лора заметила, как задрожали его мускулы, передавая вибрацию корзине.

Ночь сменилась днем. Появилась пустыня с рисунком, но он смотрел не на спираль, а на круг, от центра которого уходила линия.

День стал ночью, звезды выстроились в линию — коричневую пыль поглощала дыра, окруженная разноцветными кругами… дыра, размером с Луну, парила в тысяче миль над южным полюсом Земли.

Пульс зачастил, кровь отхлынула от лица. Его парализовал страх, отчаянье заставило глаза распахнуться, когда монстр начал двигаться, заглатывая Антарктику.

— Нет… Господи, нет!

— Балам, что вы видели?

— Юлиус, хватит! Майкл, опускай шар.

— Тихо! Балам, скажите, что вы видели.

— Я видел Землю… исчезавшую в пустоте… в забвении.

— Как она исчезала? Что стало причиной?

— Спираль.

— Опишите мне ее.

— Холодная пустота. Ненасытный голод. Она исчезла.

— Что исчезло? Спираль?

— Земля. — Выражение его лица было безумным. Страх поглотил разум, и он схватился за край борта корзины, готовый выпрыгнуть…

— Нет. — Лора втиснулась между ним и бортом, ее синие глаза светились заботой. — Ты больше не Балам. Ты Сэм. Ты Сэм, и ты в безопасности. Скажи, как тебя зовут.

— Сэм.

— Сэм, а дальше?

— Сэм Аглер.

— Правильно. Ты Сэмюэль Аглер. Как ты сюда попал, Сэм?

— Через червоточину.

Юлиус и Майкл переглянулись с таким видом, словно сегодня для них вдруг настало Рождество.

Лора положила ладонь на затылок Сэма, прижала его лицо к своему, так, чтобы он мог видеть только ее глаза.

Сэм неуверенно поежился.

— Лилит?

— Не отвлекайся. Ты говорил о червоточине. Это она уничтожила Землю?

— Нет. Сингулярность. Ты же видела это, Лилит. Ты была там. Вот только…

— Что? Продолжай смотреть мне в глаза.

— Он отрубил тебе голову.

— Кто отрубил мне голову? Сэм, смотри мне в глаза и говори, кто отрубил мне голову.

— Вукуб-Какиш.

* * *

Если бы нашему миру угрожали другие существа с другой планеты, мы бы тут же забыли обо всех разногласиях между нашими странами.

Президент Рональд Рейган

На встрече в Женеве президент США высказал мысль о том, что, если Земле будет грозить вторжение инопланетян, Соединенные Штаты и Советский Союз объединятся для отражения этого нападения.

Президент Михаил Горбачев

 

Глава 19

«Маджестик-12» (S-66)

Подземный бункер

15 миль к югу от базы ВВС в Грум-Лейк (Зона 51)

К северу от Лас-Вегаса, Невада

— Мы называем их ИБС, Инопланетными Биологическими Существами. Ты и твой бывший друг Юлиус лучше нас знаете, когда они начали появляться. Может, они к нам в отпуск летали.

— Сильно сомневаюсь. Мы с Юлиусом и Марией нашли доказательства контакта с инопланетянами в фольклоре, барельефах, петроглифах и других изображениях древних культур. Почти все они говорят о том, что пришельцы делились с нашими предками своими знаниями. Ну и не только знаниями, если вспомнить Бытие: «сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал». Их называли Нефилим, «падшие» или «упавшие с неба».

— Сыны Божии… размножались с человеческими женщинами? Черт, неудивительно, что они так на нас похожи. Умные, ублюдки, использовали нашу ДНК, чтобы проникнуть в мир…

— Библия не самый старый текст, в котором упомянуто о контакте. Изображения космонавтов найдены в Танзании, им 29 000 лет. В Мехико, в Кверитаро, обнаружен петроглиф возрастом 7000 лет. На нем четыре инопланетянина стоят в лучах света от большой летающей тарелки. В Ираке найдены артефакты той же, примерно, эпохи. Там встречаются изображения шумерских богов, поразительно похожих на инопланетян и рептилий. Между прочим, те субъекты, которым поклонялись в древнем Египте, тоже имеют с ними немало общего. На выставке в британском музее есть глиняные горшки и фигурки, изображающие ящероголовых культуры Убайд примерно того же периода. В Непале художник изобразил на плато Лолладоффа дискообразный корабль и маленького инопланетянина рядом.

Более загадочные и примечательные отражения этой темы создали художники Европы. Икона 1350 года, «Распятие», которая висит над алтарем в монастыре Высоки Дечани в Косово. Иисус на кресте, а над ним ясно виден НЛО. На фреске XIV века «Мадонна с младенцем» изображен такой же корабль. Картина XV века «Мадонна со святым Джованнино» — та же деталь! А возьми хотя бы такой шедевр мюнхенского музея как «Летний триумф», 1538 года… На фоне неба красуется некий дискообразный предмет! На иллюстрациях к «Theatrum Obris Terrarum» показаны два голландских корабля в Северном море и НЛО в небе над ними. В 1960 году во Франции выпустили монету с изображением НЛО…

— Пьер, я похож на человека, которому интересны монеты лягушатников?

— Прости, я просто подумал, что… я ведь 15 лет потратил на изучение таких вещей, а ты нанял меня как антрополога.

— Если ты думаешь, что все обстоит именно так, то ты такой же дурак, как мой брат. Очнись, сынок. Ты здесь потому, что фракция, лоббирующая и контролирующая это маленькое дельце, нуждается в своем человеке в Белом доме. Свой человек, а не еще один придурок с рулеткой и докторской степенью. Мы здесь сидим на технологиях, которые изменят будущее планеты, в том числе на источниках энергии, никак не связанной с нефтью. Стоит всему этому попасть в чужие руки, и завтра эти источники полностью заменят атомную и нефтяную отрасли. Мы же не можем потопить экономику США, позволив нефтяникам захапать это дело? Не в мою смену, и не в твою. Нет, сэр, когда придет время, военная индустрия и нефтяные компании будут использовать эти технологии, но только так, как мы сочтем нужным. Вот тогда мы сможем контролировать мировую экономику и прижать к ногтю проклятых русских заодно с китайцами.

— И что конкретно от меня здесь понадобится?

— Прежде всего ты будешь проверять и сдерживать наших во время контактов с пришельцами. Слишком много у нас либералов в лабораторных халатах. Они верят в единорогов и считают, что энергия должна быть бесплатной для всех. Эти яйцеголовые ни черта не смыслят в реальной жизни. Большинство их полагает, будто имеет дело с голливудскими И-Ти. Сегодня нам известны более 60 видов этих существ, но в основном попадались мертвые. Мы не знаем, друзья они или враги, подвиды, отдельные виды, или же они из разных измерений. Некоторые так похожи на людей, что вполне могли бы ассимилироваться.

— Если они так на нас похожи, с чего вы взяли, что они инопланетяне?

— Они нас превосходят физически, у них более развиты зрение, слух и особенно обоняние. Глаза у них аквамариново-синие, светятся, как у кошек в темноте. Способны к телепатии. Все, кстати, способны. К счастью, мы смогли найти телепатов-людей, чтобы общаться с ними. А тебе нужно свести их переговоры к одной-единственной теме: технологии.

— С кем именно мне придется общаться?

— С одним из Серых. Они бывают разных размеров, но у них одинаковая структура ДНК — большие глаза, безволосое серое тело. Наш парень появился здесь семь месяцев назад. Его тарелка разбилась 28 сентября 1989 года на Лонг-Айленде возле Нью-Йорка. Внутри было девять Серых, выжил только он — если это вообще он. Грубо говоря, орешки с ветки не свисают. У этих существ все спрятано внутри. И все равно они намного нас превосходят. Разработчики Локхида долго не продержались, у них мозги вскипели. Для инопланетян эти разговоры вроде попытки научить собаку алгебре. Мы для них именно собаки с большими зубами, а не комнатные любимцы.

— Если это так сложно, почему бы не связаться с теми, кто больше похож на людей?

— А попробуй хоть одного поймать живым! Нордики иногда могут пережить катастрофу, но предпочитают покончить с собой, лишь бы не попасть к нам в руки. Мы делали вскрытия, много узнали об их органах чувств. У всех оказалась кровь с отрицательным резусом.

— Точно с отрицательным?

— Да, точно. А это важно?

— Дядя Джо, я знаю, что твои интересы ограничиваются военными темами и персонал ты подбираешь по уровню доступа, а не таланта, но все же тебе не помешали бы несколько умных медиков в команде. Резус-фактор — это протеин в человеческой крови, который обозначает наше происхождение от приматов. Макаки-резусы — наши далекие родственники. Около восьмидесяти пяти процентов людей на планете имеют резус положительный, то есть существует эволюционное звено. Но над чем десятки лет ломают голову ученые, так это откуда взялись остальные пятнадцать процентов. Отрицательный резус и стал темой нашего Кембриджского исследования, но когда Гэбриэл превратил работу в дурдом с концом света, я ушел.

— Ага, точнее, когда он сбежал с твоей невестой.

— Ну и черт с ним. Они поженились, она заболела и умерла. Вот и все. Зато с этими инопланетянами и их резусом стало ясно, что моя работа имела смысл. Если Нефилим скрещивались с древними женщинами, их потомство должно было стать новым, более развитым подвидом людей… примерно 30 000 лет назад, а этим временем и датируются пещерные изображения. Видимо, скрещивание шло в отдельных регионах, в древнем Египте, частично на юго-востоке Азии, с племенами кочевников, которые перешли в Северную Америку во время последнего ледникового периода. Ну а затем — с племенами местных индейцев и ольмеками, прародителями культуры Мезоамерики. Видел те десятитонные головы, которые они создали? У них определенно азиатские черты лица. Генетика проявилась в майя, ацтеках, инках, египтянах. Они смогли превзойти все остальные племена. Их лидеры — Кукулькан, Кецалькоатль, Виракоча, Осирис определенно обладали отрицательным резусом, высоким IQ, развитой системой чувств и отличались синими глазами и удлиненными черепами.

— Да, про длинные черепа мы знаем, у Серых тоже такие. Не знаю, верна ли эта теория про резусы. Пятнадцать процентов из шести миллиардов — это дофига инопланетян.

— Потомков инопланетян, это ведь разные вещи. Чистокровные их дети или отрыжка ДНК были бы совсем другие.

— Кто?

— Дети, которые по материнской линии восходят к одному из инопланетян, могут родиться со странностями. Например, у темноглазых и темноволосых родителей четверо детей, и один из них наследует синие глаза предков. Резус-фактор — удивительное наследие прошлого. Например, если мать с резусом отрицательным вынашивает ребенка с положительным резусом, может возникнуть аллергическая реакция, которая может привести к гибели плода. Клетки крови ребенка атакуют клетки крови с отрицательным резусом, реагируя на них как на чужеродное вторжение. Совершенно очевидно, что эта новая ДНК возникла не в процессе эволюции, она была привнесена.

— Если так, то мы должны быть благодарны за то, что ящероголовые с нами не спариваются. Крайне злобные ребята.

— Агрессивны?

— Нордики держат их в узде, а в неволе они не живут. Все виды дохнут. С Серым позволено общаться только дважды в месяц и не дольше трех-пяти часов, в зависимости от его самочувствия. — Рэндольф посмотрел на часы. — Ну что, Алиса, готова встретить Безумного Шляпника?

— Хватит уже про Алису, дядя Джо. Это не игрушки.

— Может и не игрушки, но свихнуться тут можно запросто.

Наска, Перу

Крыша дома Гэбриэлов

Сэм и Лора лежат рядом на надувном матрасе. Полуночное небо над ними бездонно и темно.

— Сэм, о чем ты думаешь?

— О том, как смотрится небо над нами. И о том, как хорошо не волноваться.

— Странно. Может, ты был навигатором и ориентировался по звездам?

— Нет.

— Нет? Почему ты так уверен? Ты ведь еще вчера не знал даже, что тебя зовут Сэмюэль Аглер.

— Когда Майкл назвал меня Самсоном, имя показалось знакомым. Но я не был ни пилотом, ни навигатором. Это не вызывает отклика.

— А что насчет тебя и Лорен? Она вызывает отклик?

— Лорен была, но ее не стало.

— Можешь считать, что меня заело, но почему ты так уверен? Ты видел, что ее обезглавили, как Лилит?

— Я просто знаю, что она мертва. Чувствую пустоту в сердце.

— А Чилам Балам? Раньше ты говорил, что чувствуешь его такой же пустотой?

Сэм сел.

— Смеешься надо мной? Сомневаешься в моей боли?

— Нет.

— Так почему тебе это так важно?

Она встала и подошла к краю крыши.

— Это так важно, потому что меня тянет к тебе и физически, и духовно, а я ничего о тебе не знаю. Душа говорит мне, что ты хороший человек, благородный воин, но инстинкты советуют бежать от тебя подальше, потому что с тобой я обязательно окажусь в опасности. Часть моего естества восхищается этим, но мне необходимо знать, что ни Лорен Аглер, ни другая женщина не лежит где-то в больнице и не ждет возвращения своего Самсона. А еще меня беспокоит, нет ли где-то детишек Аглеров, тоскующих в отсутствие папы…

— Лорен умерла. Детей у меня не было.

— Ты знаешь это, потому что так чувствуешь?

— Если бы ты потеряла память, но у тебя были бы дети, как думаешь, смогли бы пробелы в памяти заглушить материнский инстинкт?

— Наверное, нет.

— Тогда не сомневайся во мне. Я клянусь, что ни жены, ни детей у меня нет. Если бы были, я бы сейчас не любовался ночным небом, а спешил к ним.

— Хороший ответ. — Она улыбнулась и расплакалась. — Ты ведь романтик, правда?

— Не знаю. А что, похож?

— А вот это мы сейчас и выясним. — Она стянула футболку и шорты и вернулась к нему под бок.

* * *

Юлиус Гэбриэл и его сын горбились над пластиковым столом, при свете масляной лампы рассматривая изображения спирали Наска.

Майкл поднял глаза к потолку, услышав стон своей тети.

— Надеюсь, крыша выдержит.

— Давай пройдемся.

Они вышли из дома и отправились на запад, мимо ровных рядов саженцев хуаранго.

— Тетя Лора серьезно на него запала, а?

— Это и мартышке ясно. Давай потренируем твой выдающийся IQ на более сложных вопросах. Твой друг — загадка. Давай попробуем ее решить.

— Он считает, что прожил жизнь как Чилам Балам в те времена, когда Наска была зеленой. Это было в прошлом, а он пришел к нам из дальнего будущего.

— Продолжай.

— Как Сэмюэль Аглер он видел Землю, поглощаемую черной дырой. Поскольку этого еще не произошло, значит он отправился по червоточине в прошлое. К нам.

— Следовательно?

— Следовательно, у него была причина отправиться из будущего в прошлое.

— Продолжай.

— Чтобы увидеть, как планету поглощает черная дыра, нужно находиться на безопасном расстоянии, в космосе. Следовательно, на плато должен быть корабль, или остатки корабля, на котором он попал к нам через червоточину.

— Молодец. И завтра нужно будет его поискать, но без Сэма.

— Лора наверняка найдет, чем его занять. Ты за этим и вызвал ее из Испании.

— Продолжай.

— У Лоры резус отрицательный, как у мамы… и у меня. Только в ней гены активны.

— Значит, нужно фильтровать то, что мы говорим ей о Сэме. Запомни, сынок, совпадений не бывает.

— Например, мы вдвоем не могли случайно найти его на спирали.

— Правильно.

— Думаешь, он вышел из разбившегося корабля?

— А ты уверен, что корабль разбился?

— Он не мог сам нанести себе эти раны… но они могли появиться и до приземления.

— А что насчет НЛО?

— Я про них забыл. Юлиус, думаешь, они вели его по пустыне к спирали?

— Да.

Дальше они шли в молчании, погрузившись в свои мысли.

— Пап, есть еще кое-что.

— Ты зовешь меня папой, только когда волнуешься.

— Сэм… очень похож на меня.

— Да. И о чем это тебе говорит?

Мик остановился.

— Загадка. Парадокс времени.

— И?

— Сэм наш родственник. Кровный родственник. Он вернулся к нам из последнего дня мира, чтобы помочь нам предотвратить его.

— В моей родословной Аглеров не было, в роду твоей матери тоже. В 1990 году не существует Сэмюэля Аглера, который подходил бы под его описание.

— Ты проверил отпечатки его пальцев?

— В первый же день.

— Значит, это просто псевдоним. Он пытается скрыть свое имя.

— А когда он вспомнит истинное имя?

— Когда сможет выполнить свое предназначение.

— И это возвращает нас к загадке, с которой мы начали. Кто такой Сэмюэль Аглер? Реинкарнация Чилам Балама, по крайней мере, он в это верит. Путешественник во времени. Выжил после конца света, вернулся в прошлое. И, кроме всего прочего, он наш родственник. Наверняка он Гэбриэл.

— Но почему не Розен? А, ну да. Он влюблен в тетю Лору.

— Верно.

— Тогда в этом нет смысла. У меня нет ни племянников, ни племянниц, сейчас живы только ты и тетя Лора, а еще тетя Эвелин…

— …у которой не может быть детей.

— Получается, Сэм — мой потомок.

— Анализ крови подтвердил этот факт.

— Господи, папа, но кто он? Если он прибыл из 2012 года, он может быть разве что моим старшим братом.

— Заверяю тебя, ни я, ни твоя мама не скрывали от тебя тайного члена семьи.

— Тогда я запутался.

— Подумай еще, Майкл. Ты уже сделал одно ценное допущение в процессе размышлений.

— Которое?

— Конец света… он произошел не в 2012-м. Его удалось предотвратить.

— Правильно, но с одним уточнением. Наш путешественник во времени говорит о червоточинах, и он вошел как минимум в одну из них.

— Что изменило ход времени.

— И событий. Сэм оказался в 1990-м не просто так. Он был свидетелем начала предсказанной майя глобальной катастрофы в 2012-м и может подсказать нам, как ее предотвратить.

— Пап, если планету начнет заглатывать черная дыра, как этому можно помешать?

— Подумай. Черные дыры возникают, когда объект, чаще всего звезда, коллапсирует под влиянием собственной гравитации. Наше солнце пока далеко от этого, что означает…

— Дыра рукотворная.

— Именно. Помнишь, сначала Сэм говорил о сингулярности. Я поискал термин и узнал о таком устройстве как Релятивистский Коллайдер Тяжелых Ионов, РКТИ. Физики построили его, чтобы сталкивать атомы и воссоздавать условия Большого Взрыва. К сожалению, опасность этого процесса заключается в том, что может образоваться миниатюрная черная дыра, страпелька. Страпельки микроскопичны, и их жизненный цикл составляет миллиардные доли секунды. Однако некоторые ученые утверждают, что при определенных обстоятельствах страпельки могут обретать стабильность. Эксперименты с ними проводит Брукхейвенская Национальная Лаборатория на Лонг-Айленде, в Нью-Йорке. А в Женеве сейчас строят еще большую лабораторию, она стоит 6 миллиардов.

— Эти физики… они что, с ума посходили?

— Брукхейвенские ученые получили Нобелевскую премию. Они творят вроде бы безобидные дела, но их болезненное эго все превращает в катастрофу.

Майкл опустился на корточки и потер виски.

— Сынок, ты в порядке?

— Мы так давно искали причину конца света. И вот информация мчится со скоростью света. Мне нужно ее переварить.

— Да, многое нужно осознать, но теперь мы знаем верное направление, спасибо нашему новому другу. Что опять же возвращает нас к загадке. Майкл, кто такой Сэмюэль Аглер?

Мик встал, вытер слезы с глаз.

— Он… мой сын?

Юлиус улыбнулся.

— Чтобы признать и принять этот факт, тебе понадобятся годы, но ты же видел, как парадокс открывает истину. А эта истина может спасти человечество. Я горжусь тобой.

Мик улыбнулся.

— Мой сын… уже большой мальчик, а?

— Майкл, мы должны быть очень осторожны и не говорить этого Сэму или Лоре. Знание, попав не в те руки, способно повлиять на пространственно-временной континуум.

— Пап, на него уже повлияли, это и мартышке ясно. Твой внук, который на двадцать лет старше твоего сына, трахает твою свояченицу на нашей крыше.

— Да, но этот внук еще не родился. Теоретически, знание его личности может помешать тебе встретиться с его матерью. Я даже не знаю, сможет ли он существовать в одно время с собой маленьким. Все вероятности внезапно рассыпались в хаос, каждая может повлиять на будущее Земли. Мы должны быть очень осторожны. Никому не хватит таланта и разума разобраться со всем этим.

Отец и сын зашагали дальше, не подозревая о присутствии в небе над ними молчаливого наблюдателя.

«РАЗОБЛАЧЕНИЕ»

Джордж Филлер III, офицер разведки и пилот (в отставке)

9 мая 2001: Национальный пресс-

Текст используется с разрешения проекта «Разоблачение»

клуб — Вашингтон, округ Колумбия

«Здравствуйте, меня зовут Джордж Филлер III. Я здесь, потому что Джордж Филлер V родится в ангаре в эту пятницу. Я офицер разведки в отставке, летчик, 5000 часов в воздухе, и я не верил в НЛО, пока Лондонский Контроль не вызвал нас зимой 1962 года и не спросил, не поймаем ли мы один из них. Мы сказали: „Конечно!“ И спустились с 30 000 футов до 1000, где парил НЛО. Мы вошли в крутое пике и разогнались до предельной скорости. Преследовать НЛО довольно опасно. Но я смог засечь его радаром, видел его свет вдали, и пока мы сближались, НЛО с радара не исчезал. Судя по сигналу, это был металлический объект. Мы были всего в миле от него, когда он свечкой ушел вверх, в космос. Очень похоже было на старт нашего „Шаттла“.

На 21-й базе ВВС я докладывал генералу Глау об НЛО над Тегераном, в Иране, в 1976 году. Два F-4 иранских ВВС пытались осуществить перехват, но объекты блокировали их системы наведения, и самолетам пришлось вернуться на базу. Это немаловажный факт. Так же точно они могли воздействовать на наши спутники.

18 января 1978 года я отправлялся на базу, где каждое утро проводил брифинг для персонала — и заметил огни вдалеке, в конце дороги. Когда я дошел до командного пункта, дежурный доложил, что НЛО всю ночь летали над объектом, не исчезали с радаров, их видели с вышек, о них поступали сообщения… И вот один из них разбился в Форт Диксе, совсем рядом с нашей базой. Это был „Розуэлльский инцидент на востоке“. Инопланетянин вышел из корабля, и его застрелили полицейские. Один из наших охранников нашел его тело на взлетной полосе. Меня попросили доложить об этом генералу, но я сказал: „У генерала плохо с чувством юмора, я сомневаюсь, что он в это поверит“. Я позвонил на командный пункт 438. Все рассказывали мне одну и ту же историю. В восемь часов тем же утром, прежде чем я начал доклад, мне посоветовали не поднимать тему, она слишком опасна.

Вот и все. Я готов повторить свои слова перед Конгрессом, все это правда. С тех пор я заинтересовался НЛО. Ныне я начальник Восточной Взаимной Сети НЛО (MUFON). Мы получаем до 100 докладов в неделю от людей со всех концов США. Стоит начать проверку, и вы убедитесь, что люди видят их очень часто. Причем, это вполне квалифицированные специалисты, которые шлют нам доклады по е-мейл».

 

Глава 20

«Маджестик-12» (S-66)

Подземный бункер

15 миль к югу от базы ВВС в Грум-Лейк (Зона 51)

К северу от Лас-Вегаса, Невада

Лифт быстро спустился до Уровня 29. Охранный пункт был идентичен 15-му, но существовало и отличие — коридор был перекрыт дверью с пневматическим замком, ведущей в стеклянную комнату. На стене было вывешено предупреждение:

Биологическая опасность, уровень 2

Никаких жидкостей и быстропортящихся веществ

Пьер нервно посмотрел на дядю.

— Он что, заразный?

— Мы заразны. Все эти предосторожности защищают иммунную систему нашего гостя.

Охранник ввел код доступа, дождался щелчка замка и аккуратно открыл дверь. Поток холодного воздуха с шипением вырвался в коридор.

Пьер прошел за Рэндольфом в буферную зону, затем через вторую дверь, ведущую в контрольный пункт. Комната была размером с гараж на две машины и напоминала домашний кинотеатр. Ступенчатый пандус с тремя рядами стульев полого опускался к экрану, роль которого играло широкое окно, с обратной стороны занавешенное тканью.

— Это комната для посетителей каталажки. — Джозеф открыл боковую дверь, пропуская Пьера в коридор, напоминающий радио-рубку. Они прошли мимо нескольких кабинетов, похожих на студии аудиозаписи.

Бледный мужчина лет около тридцати вышел из кабинета в коридор. Он был одет в костюм врача-хирурга, рыжие волосы спрятаны под шапочку.

— Джозеф, рад тебя видеть. А вы, наверное, Пьер. Я доктор Робинсон, но зовите меня Скотт, тут у нас все очень неофициально. В ваши шкафчики мы положили полотенца и свежие костюмы. После душа, минут через десять, жду вас в зеленой комнате. Наша команда уже внутри.

Борджия прошел за дядей в узкий коридор, ведущий к мужской и женской раздевалкам. Они зашли в мужскую и оказались под знаком «ГРЯЗНО».

Борджия нашел шкафчик со своим именем, разделся, сунул ноги в сандалии, обернул вокруг талии полотенце и пошел за дядей в душевую. Оба намылились, вымылись, вытерлись и вышли в другую раздевалку под указатель «ЧИСТО». Там они сбросили сандалии и полотенца в вакуумную корзину и переоделись в одинаковые медицинские костюмы и сандалии.

Рэндольф повел племянника в «Зеленую комнату», стерильный бокс с небольшой кухней и десятком мягких кресел. Там уже расположились четверо в таких же костюмах, двое из них увлеченно спорили.

— Джентльмены. — Спор затих, когда вошел Джозеф Рэндольф. — Пьер, позволь представить членов нашей команды. Доктор Стивен Шапиро, наш главный реаниматолог, Рейнальдо Лопез, наш телепат, а этих двух любителей выяснять отношения мы зовем Хекл и Джекл.

«Джекл» тепло улыбнулся Пьеру.

— Дейв Мор, рад знакомству. Я здешний физик. А это…

— Спасибо, но я сам могу представиться. Джек Харбах О'Салливан, инженер, местный чемпион по пинг-понгу, главный эксперт этих переговоров. Ваш дядя объяснил вам правила?

— Э… объяснил?

— Все разговоры прекращаются, как только мы входим в зал для допросов. Рассаживаемся, у каждого будет подставка с клавиатурой. Если хотите, чтобы Рейнальдо задал субъекту вопрос, вы печатаете его и нажимаете «отправить». Вопрос появится на мониторе Джека. Если Джек его одобряет, вопрос отсылается телепату. Рейнальдо задаст его телепатически. Телепатический же ответ он печатает и отсылает всем. Доктор Шапиро прекращает совещание, если субъекту становится плохо.

Внутренняя дверь открылась, вошел Скотт Робинсон.

— Все готово. Занимайте места за подковой.

В комнате было темно и прохладно, ее освещали тусклые зеленые лампы под потолком. «Подковой» были расположены семь пультов, один из которых пустовал. Джек провел Пьера к свободному пульту, активировал клавиатуру и занял свое место во главе стола.

Рейнальдо Лопез расположился внутри «подковы» лицом к тому, что казалось мягким инвалидным креслом с перегородкой на уровне груди.

В кресле сидел инопланетянин.

Хрупкое существо размером с десятилетнего ребенка. Безволосая кожа скорее бежевая, чем серая, удлиненный череп расширяется к затылку. Черные глаза без век размером с бейсбольный мяч, внешние уголки приподнимаются к вискам, зрачки отражают зеленый свет ламп. Шея начинается от основания черепа и кажется слишком тонкой для огромной головы. Торс прикрыт перегородкой с проемами для верхних конечностей. Руки тонкие, с двумя сочленениями, тремя гибкими пальцами и отставленным четвертым. С того места, где сидел Пьер, ноги существа не были видны.

Движения И-Ти были резкими, рваными, словно он находился под воздействием наркотика или страдал от какой-либо болезни. Ему определенно не нравилось здесь.

Рейнальдо получил список подготовленных вопросов. Закрыв глаза, он вошел в состояние медитации.

Как ты себя чувствуешь?

Через тридцать секунд пришел ответ.

Отпустите или убейте.

Помоги нам понять двигательную систему твоего корабля, и мы тебя отпустим. Зипил На.

Рейнальдо никак не среагировал.

Тахионные волны активируются шифром. Пожалуйста, передай формулу энергии.

Инопланетянин заерзал.

«Нет ответа» — всплыло на экране.

Можно ли контролировать входящий поток реактора при помощи силового поля?

Отпустите или убейте.

Когда реактор используется для ускорения и выхода из гравитационного поля, как достигается сверхсветовая скорость? Отпустите или убейте.

Рейнальдо повернулся к Джеку. Он явно устал и требовал новой темы для разговора.

Пьер помедлил, затем набрал вопрос.

Джек прочитал. Посмотрел на Борджию и отправил вопрос телепату.

Рейнальдо дважды перечитал текст, закрыл глаза и перевел.

Как ты предпочитаешь умереть?

Инопланетянин неуклюже склонил голову, темные глаза с зелеными отсветами уставились на нового члена группы.

Завершенно.

Пьер прочитал ответ и набрал свой. Рейнальдо передал его телепатически.

Есть ли особый ритуал ухода у твоей культуры?

Да.

Мы уважаем твои традиции. Священный ритуал откроет путь твоей душе?

Душу нужно очистить, прежде чем она отправится домой.

Пьер быстро печатал, остальные члены группы отошли на задний план, явно радуясь прогрессу диалога.

Как мы можем помочь тебе очистить душу?

Нелогичный вопрос.

Как мы можем помочь священному для тебя ритуалу ухода? Верните меня в клетку. Дайте мне огонь свечи, емкость с землей, емкость с водой и чистый нож.

Пьер понимающе кивнул.

Четыре священных элемента: земля, воздух, огонь и вода. У тебя есть то, что ему нужно, торгуйся. Поразмыслив, он ввел новый вопрос.

Прежде чем мы дадим тебе элементы для священного ритуала, нам нужно знать, зачем ты здесь.

Для гармоничной конвергенции.

Джек посмотрел на Пьера, тот пожал плечами.

Дейв Мор напечатал:

Тахионный двигатель работает на гармоничной конвергенции?

Инопланетянин снова занервничал, его голова затряслась.

Все зависит от гармоничной конвергенции. Она под угрозой. Хунаб Ку закончатся.

Глаза Пьера расширились. Он набрал вопрос, но не успел — поступил десяток новых.

Хунаб Ку это оружие?

Что твой корабль делал до крушения?

Есть ли оружие на Луне?

Существо завертелось от злости, забилось головой о мягкую спинку стула.

Зипил на! Зипил на!

Доктор Шапиро и доктор Робинсон вскочили с мест, когда изо рта существа поползла пена. Один придержал бьющуюся голову, другой залил успокоительное в открытый безгубый рот.

* * *

Скотт Робинсон метался по зеленой комнате.

— У нас был прорыв, он начал отвечать! Какого хрена вы сменили тему, зная, что это приведет к краху?

— Вы забываетесь, доктор Робинсон, — рявкнул Джозеф Рэндольф. — Это военная база, а не университет. Первым делом мы должны оценить потенциальную угрозу. По вашему, Серый просто любовался машинами на шоссе, прежде чем его сбили над Мориче Бей? Мы имеем дело с интеллектом, превосходящим наш, их оружие превосходит наше, они могут запросто уничтожать наши ракеты. Это создание с самого начала отказывается отвечать. Нужно внушить ему страх божий.

— Страх вы уже внушили, причем в избытке, — вмешался Рейнальдо. — Я ощутил сильнейшую смену отношения, когда Пьер задал свой вопрос. Это существо отчаянно хочет умереть, возможно, оно не может существовать в окружении угроз и в страхе…

— А возможно, — перебил Рэндольф, — оно знает, что скоро выдаст нам важную техническую информацию об управлении кораблем, и доктор Мор с его командой добьются успеха. Я буду рекомендовать руководству возвращение к шоковой терапии.

Доктор Шапиро поднялся и ткнул пальцем в сторону начальника.

— Слушай, ты, нацистский мясник, я не позволю тебе пытать это существо!

Рэндольф закатил глаза.

— Сядьте, доктор. Ваш еврейский пафос никого здесь не впечатляет.

— Эй! — Теперь подскочил доктор Мор и навис нас седоволосым техасцем. — Сколько раз я просил не трогать эту тему!

Джек вклинился между ними.

— Давайте успокоимся, — произнес Пьер спокойным уверенным тоном. — Кажется, я знаю, как получить информацию, не прибегая к пыткам.

— Как? — спросил доктор Робинсон.

— Те слова, которые он произнес — Хунаб Ку и Зипил на — я их уже слышал. Хотите верьте, хотите нет, но это язык майя, точнее, древняя форма языка науатль, на нем говорили толтеки.

Рэндольф схватил племянника за руку.

— И что эта фигня означает?

— Я не знаю. Но знаю того, кто знает.

Наска, Перу

Воздушный шар летел на высоте сотни футов над спиралью Наска. Два пассажира смотрели в бинокли. Мик первым заметил следы — неровные полосы, идущие с юга и пересекающие шоссе Пан-Американ.

— Приближаясь к спирали, он был уже не в себе. Как думаешь, он понимал, куда идет?

Юлиус направил шар на юг.

— Как я уже говорил, совпадений не бывает. Может, он и не помнит этого, но Сэм осознанно шел к спирали, где мы должны были его найти. Посмотрим, удастся ли найти и его корабль.

Следы вели на юго-запад, мимо огромных изображений дерева и ящерицы. Отпечатки становились четкими, менее путаными. Через несколько миль следы исчезли в ущелье между горами. Сверху гладкие скалы вокруг ущелья напоминали трилистник клевера.

На склоне горы было вырезано изображение астронавта Наска.

Юлиус изумленно смотрел на древний рисунок.

— Как я уже говорил, совпадений не бывает.

Мик навел бинокль на ущелье.

— Опускаемся. Кажется, там что-то есть.

* * *

Прилетев с запада, пилот следовал самой длинной и прямой линии на плато. Приземлившись у подножия горы, он загнал корабль в ущелье.

Юлиус опустил шар у самого входа в это ущелье, которое когда-то было руслом реки. Археолог сдул шар, а его сын поспешно сложил оранжево-синюю ткань оболочки, чтобы ее не заметили сверху. Захватив фонарики, они вошли в ущелье и оказались у хвоста гладкого красно-белого крылатого аппарата.

— Больше похоже на самолет, а не на ракету. Как он на этом выбрался в космос?

— Посмотри вверх, Майкл. Это ракетные ускорители. — Юлиус взобрался на склон, чтобы прочитать надпись на хвосте. — «Проект „Надежда“. Отделение Мабустех Индастриз». Да, это не НАСА, скорее всего, частная компания…

— Юлиус, сюда! Я нашел вход.

Археолог спустился вниз, прошел под крылом к узким ступеням, ведущим внутрь корабля.

Майкл помог ему взобраться по трапу.

Они вошли, лучи фонариков высветили пустую кабину. Мик направился в салон и тут же споткнулся о крупный объект, лежащий на полу под покрывалом. Он приподнял ткань и посветил внутрь.

— О Боже…

Это было обезглавленное тело женщины, окровавленная голова откатилась на метр — это об нее нечаянно споткнулся Мик.

Юлиус отстранил сына от жуткого зрелища и склонился над телом, рассматривая имя на кармане комбинезона.

— Кажется, мы нашли Лилит.

— Если она Лилит, то это кто такой? — Мик посветил фонариком на середину салона. На потолке и стенах было расположено огромное темное пятно, напоминавшее чем-то тест Роршарха.

Юлиус подошел ближе и уставился на отпечаток в виде бабочки.

— Майкл, это невероятно. Плоть, кровь, кости и внутренние органы — все разнесло на атомы, и это выделило столько жара, что все тут же приклеилось… Чтобы устроить такое, человечеству просто не хватило бы технологий.

— Думаешь, это человек?

— Подозреваю, что это все, что осталось от убийцы Лилит. Давай обыщем корабль.

* * *

В лощине совсем стемнело к тому времени, как они вышли обратно к воздушному шару. Мик разворачивал ткань, Юлиус зажег горелки, чтобы наполнить оболочку.

Через десять минут они были уже в воздухе, поднявшись над горами в вечернее небо над пустыней.

Юлиус изучал горизонт.

— Похоже, мы одни. Первым делом необходимо спрятать корабль.

— Покрывалами и простынями?

— Они слишком маленькие. Плюс их придется красить в тон горы.

— Можем купить распылитель и просто покрасить самолет в тон пустыни.

— Должно сработать. Можно будет распылять краску из корзины шара.

— А что с туристами? Если они забредут в ущелье…

— Меня больше беспокоит «Маджестик-12». Найдя корабль, они обнаружат и Сэма. Майкл, я думаю, стоит уничтожить этот корабль, как только мы получим доступ к его компьютерным данным.

— Сэм наверняка знает пароль. Если мы приведем его сюда, вид корабля может пробудить в нем нужные воспоминания.

— Рискованно. Если он увидит Лилит вот так…

— Пап, я забыл тебе кое-что сказать. Пока ты смотрел компьютеры, я вернулся в салон. Положил голову Лилит к телу и посмотрел на ее глаза. Они были синими.

— Как у твоей тети Лоры. Я знаю.

— Какого черта здесь происходит?

— Не знаю. Мне нужно подумать, но я слишком устал. Давай подождем пару дней. И ничего пока не говори ни Сэму, ни тете. Для них мы описываем зооморфов на плато.

* * *

Шар приблизился к Наска, когда солнце уже касалось горизонта. Стайка детей махала ему с улицы. Большинство людей просто игнорировало это примитивное устройство, поскольку давно привыкло к его присутствию.

Юлиус направил шар к заднему двору дома и выключил горелки, чтобы посадить корзину. Майкл выпрыгнул, поймал парашютную стропу купола и растянул сдувающийся шар на сухой почве.

— Интересно, где наши влюбленные птички?

— Твоя тетя потащила Сэма по магазинам. Видимо, ей не понравился его гардероб.

Майкл глухо произнес:

— А у нас гости.

Юлиус взглянул на небо.

— Тарелка?

— Хуже.

Десяток солдат в пустынном камуфляже бежали к ним через двор, на лужайке у дома затормозил военный джип.

— На колени! Живо!

Майкл и его отец опустились на землю, сцепили руки на затылке. Ударами ботинок их заставили лечь.

Юлиус сплюнул пыль, его больное сердце спотыкалось.

— Что здесь происходит? Мы американцы. Мы здесь вполне законно, у нас грант на археологические исследования. Я требую освободить нас!

— Все тот же Юлиус. Резкий, прямолинейный и ни черта не понимает, что происходит вокруг.

— Пьер? — У Юлиуса закружилась голова, когда два солдата рывком подхватили его и поставили лицом к лицу с бывшим коллегой и самым ярым противником. — Работаешь на частный военный сектор, ясно. Я знал, что твой дядя перетянет тебя на темную сторону.

— То, что ты называешь темной стороной, на самом деле и есть суть вещей. Я получил доступ к самому важному открытию в истории нашей планеты, и теперь, из лучших побуждений, предлагаю этот доступ и тебе.

— Мне это не интересно. Отпусти нас.

— О, я думаю, что, напротив, очень интересно. Как ни смешно, ты оказался прав. Земля действительно движется к концу света, и ты можешь оказаться единственным, кому хватит ума все это остановить.

Долина Чаучилла

Наска, Перу

Оранжевый джип свернул с шоссе Пан-Американ на грунтовую дорогу. Лора Салеса покосилась на своего пассажира, вздрагивавшего при попадании колес в глубокие колдобины.

Сэмюэль Аглер отчаянно пытался пристегнуть ремень безопасности и при этом не выпасть из взбесившегося авто.

— Если хочешь от меня избавиться, могу подсказать способ попроще.

— Ты что, никогда не ездил на четырехколесном транспорте?

— А, это теперь так называется? Я думал, мы собираемся осмотреть достопримечательности.

Преодолев таким образом семь миль, они достигли древнего кладбища. Единственный знак, приколоченный к дереву, сообщал, что кладбищу две тысячи лет. Ветви этого дерева удерживали навес над несколькими туристическими лавками и выставкой керамики.

Сторож приветствовал их беззубой улыбкой.

— Добро пожаловать на кладбище Чаучилла. Вы успели в последний день экспозиции. Пятьсот Nuevo, рог favor.

Лора протянула ему десять долларов и поняла, что сдачи не дождется.

— Тут особо не на что смотреть.

— Охотники за сокровищами забрали золото. Археологи забрали черепа наших предков и продали в музеи. Но души предков все еще здесь, где вожди и простые люди покоятся рядом. Пойдем.

В сухой земле был разрыт десяток могил, стены их выложены круглыми камнями. На нескольких головах были даже остатки волос, заплетенных в косы.

— Люди Наска, похороненные здесь, были предками инков, — объяснил гид. — Тела мумифицировались без химических добавок, самой природой. Климат нашей долины останавливал разложение.

Сэм двинулся к фотовыставке. Его сердце тянулось туда, кожу покалывало.

На фото были показаны артефакты Чаучиллы, отправленные в музеи Перу. Некоторые объекты были удлиненными, некоторые — круглыми и гораздо меньше первых.

Древние человеческие черепа. Явно принадлежавшие не людям.

Наска, Перу

Несколько часов они проговорили, сидя в военном джипе, а Майкл оставался в доме, под охраной вооруженных людей. Юлиус согласился сопровождать Пьера в Неваду, но отнюдь не потому, что доверял ему. Это было попросту исключено. Юлиус Гэбриэл знал, что бывший сокурсник по Кембриджу запросто может подписать ему смертный приговор, если он не согласится сотрудничать, да и с «Маджестик-12» ссориться никак не следовало. Так или иначе, если уж Юлиус попал в сферу действия их радаров, то теперь ему нужно было защитить Мика и Сэма.

Он попросил у Борджии пару часов без наблюдения, чтобы собрать вещи и объяснить сыну, как вести себя в его отсутствие. Обещал быть в аэропорту не позднее 15:30.

* * *

— Пап, это безумие. Позволь мне поехать с тобой. Если то, что Борджия хочет тебе показать, действительно связано с концом света, я смогу помочь тебе предотвратить его.

— Не в этот раз, сынок. Мне нужно держать тебя подальше от «Маджестик-12» так долго, как только смогу.

— И что мне без тебя делать?

— Возвращайся в Испанию с Лорой и Сэмом. Поживи для разнообразия нормальной жизнью. Я найду тебя в Европе, когда заслужу их доверие.

— Пап…

— Майкл, где-то там твоя будущая любовь, мать твоего ребенка. В Зоне 51 ты ее не встретишь.

Тенанчинго, Мехико

Бордель был островком безумия в окружении моря хищников, которые собирались на близлежащей улице, где рычали и скалились, как голодные волки, облизываясь и источая запах дешевого виски.

А под крыльцом прятался ягненок. Девочка. Она не знала, что именно происходит в доме за грязными покрывалами, закрывавшими двери и окна, но видела, что очередь хищников длинная, и слышала, как кричат внутри девочки.

Когда на дороге показалась машина, девочка сжалась в тугой клубок. Длинные гудки вызвали мадам, которая подбежала приветствовать мужчину по имени Эль Галло.

Похититель помахал перед толстым носом мадам поляроидным снимком и процедил приказ.

Женщина завопила в сторону борделя:

— Доминика Вазкез! Coma!

Мужчина в машине заметил ее. И кивнул мадам.

Сердце девятилетней девочки колотилось в груди. Уже месяц прошел с тех пор, как ее забрали у мамы и увезли из деревни, били и морили голодом, а теперь собираются отдать волкам. Мексиканка схватила ее за ногу и вытащила на солнце.

Но у ягненка было сердце льва. Она попыталась вцепиться в землю, когда под руку подвернулось нечто получше.

Мадам ударила Доминику по лицу.

Девочка вскинула камень размером с бейсбольный мяч и с размаху впечатала его женщине в нос. Брызнула кровь, мадам повалилась на землю.

Девочка перевела дыхание и собралась бежать, но «Петух» схватил ее за руки и швырнул на капот машины.

— А ты с характером. Да еще и везучая. Слушай меня внимательно. Дядя Дон решил отправить тебя в Америку к родственникам. Слышишь? Я заберу тебя к твоей семье.

— Ты меня убьешь.

— Хочешь сказать, что я вру? — Он сунул руку в карман и достал билет на самолет. — Читать по-английски умеешь? Смотри. Доминика Вазкез. Это же твое имя? Да?

Доминика кивнула.

— Делай, что прикажу, иначе брошу тебя здесь. — Эль Галло посадил ее в джип и поехал в сторону Мехико-Сити. — Я везу тебя в аэропорт. Когда приедем, отдам тебе билет и метрику. Тебя отведет в самолет милая леди, которая работает там. Мало какой деревенщине из Гватемалы удается полетать на самолете. Везучая ты.

— Я хочу к маме.

— Мама встретит тебя в Тампе, — солгал он. — Если попытаешься сбежать или скажешь полиции, что случилось, она не сможет встретить тебя в Америке. Кивни, если поняла.

Девочка кивнула, слезы счастья текли по ее чумазым щекам. Эль Галло улыбнулся. Билет на самолет и поддельные документы стоили ему двести баксов.

Девчонка отработает эти деньги за две недели в борделе Тампы.

«РАЗОБЛАЧЕНИЕ»

Дон Филлипс: Локхид Сканкуоркс, сотрудник ЦРУ

9 мая 2001: Национальный пресс-

Текст используется с разрешения проекта «Разоблачение».

клуб — Вашингтон, округ Колумбия

«Меня зовут Дон Филлипс. Я служил в ВВС США, сотрудничал с некоторыми подразделениями разведки. До того работал инженером-конструктором в известной команде „Локхид Сканк уоркс“. Мой основной проект того периода теперь известен как SR71 Блэкберд.

Первым местом моей службы в ВВС стала база в Лас-Вегасе. Никогда не понимал, почему люди в таком восторге от подобных мест, но через год все стало ясно.

Там расположена база Неллиса. Это главный учебный центр воздушных аппаратов для боя и разведки, там тренируются пилоты со всего мира. С 1965 года я служил на радарной установке в пятидесяти милях от города.

В 1966 году, около часа или двух ночи, меня разбудил шум, причем очень сильный, и я решил выйти и посмотреть, в чем дело. Двинувшись по главной дороге базы, я вскоре наткнулся на пятерых человек, среди них был и наш начальник охраны. Все они стояли, задрав головы вверх. Я тоже посмотрел на запад-северо-запад и с изумлением обнаружил, что в небе хаотично движутся светящиеся объекты. Их скорость составляла не менее 2400–3800 миль в час. Мы наблюдали, как они мечутся по небу, а потом останавливаются без торможения и тут же меняют угол полета. Двигались они так быстро, что почти размазывались в воздухе, знаете, как курсор мышки, если двигать им слишком быстро.

Пять минут мы наблюдали, как они группируются в районе запада-северо-запада. Они начали кружить, и я сообразил, в чем заключается смысл их маневров. Прямо под ними находилась Зона 51, которая принадлежит Комиссии по Атомной Энергии. Мы знали, что там находится тестовый полигон Грум-Лейк. Именно там испытывали самолеты по прототипам Сканк уоркс.

А НЛО замкнули круг, начали вращаться, а потом исчезли.

Ха, подумал я, про такие вещи придется помалкивать. Шеф безопасности так нам потом и сказал. Мы еще немного постояли, поговорили… около часа. А потом подтянулись ребята с радарной установки, они спускались на завтрак, и с ними был мой друг Энтони Казар. Он был бледен, как бумага, и только спросил: „Вы это видели?“

„Ага“, сказали мы. „Да, да, классное было шоу“.

Он сказал: „Все они попали на радары. Допуска мы им не давали. Пришел приказ просто не замечать их. А мы засекли шесть или семь НЛО“.

Не знаю, кто ими управляет, но они определенно умные. И мы понятия не имеем, где они приземлились, потому что они просто исчезли.

Я готов повторить свои слова под присягой перед Конгрессом».

 

Глава 21

Одиннадцать лет спустя

Сантандер, Испания

19 августа 2001

Полуостров Магдалена расположен на северном побережье Испании, между синими водами Атлантики и Бискайским заливом. Здесь расположен Сантандер, столица Кантабрии, город в ожерелье пляжей и рыбацких деревень, утесов и холмов. Улицы приморского города — замысловатое кружево из грязных таверн и пятизвездочных ресторанов. Здесь проживает почти четверть миллиона людей, что делает город одним из самых густонаселенных центров туризма.

Сомо Бич расположен у города Рибамонтаан аль Map. Узкая полоса золотого песка тянется на четыре мили к востоку до пляжа Сантандер. Здесь всегда людно и ветрено. Океан набегает на плоскую скалу Санта Майра. Круглый год волны прибоя поднимаются от восьми до двенадцати футов, делая пляж излюбленным местом серфингистов.

Новичкам здесь нечего делать. Мощные волны, сильное течение, и к тому же местное население крайне недоброжелательно относится к чужакам.

За каждую волну соперничали десять серфингистов — восемь мужчин от девятнадцати до тридцати — и девятилетняя девочка. Она казалась гномом рядом со своими рослыми конкурентами.

Но, как правило, лидировала, к вящему удовольствию толпы.

Первой выходила на каждую волну, балансируя на удивительно мускулистых ногах, атаковала накат так настойчиво, словно от этого зависела ее жизнь, зигзагами обходила старших и вылетала из опадающей волны, как из катапульты.

Если у зрителей и были претензии к детскому воспитанию вообще, то в данном случае об этом и речи не могло быть. Многие видели девчушку на волнах с тех пор, как она научилась ходить. Она была местным талисманом, визитной карточкой пляжа, и зрители готовы были защищать ее от любых неприятностей так же, как ее отец, наблюдавший сейчас за малышкой со своего шезлонга.

Для исследователей и кураторов Регионального Музея древней истории и археологии Кантабрии девочка была внучкой директора Маркуса Салеза. Для женской олимпийской команды гимнасток она была единственной надеждой тренера Рауля Галлона на золотую медаль 2004 года в Афинах.

Для серфингистов она была просто Софией.

Закатное солнце позолотило склоны Санта Майры, день возвестил об уходе заметным похолоданием. Отец Софии помахал ей, зовя на берег.

Она притворилась, что не видит.

Старшие компаньоны попытались ее образумить, поскольку ссориться с Сэмюэлем Аглером им не хотелось.

— София, возвращайся. Твой падре нервничает.

Девочка отмахнулась, потому что на горизонте возникла новая серия волн.

Первая волна выросла перед ней, как по волшебству. Стена воды была выше и круче всех, что приходили до этого.

Товарищи по команде махали ей, звали назад.

Она помедлила, но все же решила оседлать волну, поскольку самолюбие не позволяло отступать.

Волна подняла ее над океаном на тридцать три фута. Сердце Софии затрепетало, поскольку на такое она не рассчитывала.

Страх за доли секунды смыл всю браваду, и тут нос ее доски попал в пасть водяного монстра, а волна обрушилась на девочку со скоростью поезда с сорванными тормозами.

Резкий удар выбил воздух из ее легких, помутил сознание. Двенадцать бесконечных секунд ее трепало, как куклу, и вот наконец волна прошла, оставив ее тело погружаться. Но следующая волна ударила ее виском о камень.

* * *

Сэмюэль Аглер оказался в воде еще до того, как волна рассыпалась пеной. Каждое движение рук высылало его вперед со скоростью моторной лодки — тренированное тело быстро разрезало волны…

Он двигался чересчур быстро, время словно замедлилось.

Звук океана стал низким гулом.

Расплывчатое от скорости зрение обрело резкость.

Воздух в легких не заканчивался. Не переводя дыхания, он нырнул под волну, подхватил бесчувственное тело дочери со дна и вынес на поверхность.

И прежде, чем понял, что происходит, снова оказался на пляже, склонившись над хрупкой фигуркой Софии.

Звуки исчезли, остался только неровный трепет ее пульса под пальцами. Девочка была бледной, ее губы посинели. Она не дышала. Он развернул ее голову и вдохнул воздух в ее легкие. Вздох был медленным, таким же медленным, как толпа, которая двигалась к ним словно сквозь густой клей.

На губах Софии пузырилась вода, легкие освобождались от удушающей жидкости.

Он перевернул девочку на бок и надавил на лопатки.

Софию Аглер стошнило морской водой. Она закашлялась… и задышала.

Сэмюэль Аглер выдохнул — и вынырнул из странного коридора иного пространства и времени.

* * *

— Не знаю, что это было, Лора. Я смотрел, как она падает и скрывается под волной, а в следующий миг был уже в воде, плыл, как рыба, и видел так же четко, как вижу тебя сейчас. Еще миг, и мы оказались на пляже, я делал ей искусственное дыхание, но так, словно чувствовал все процессы в ее теле, и это чутье подсказывало мне, что делать. Может, ты сможешь это объяснить, потому что я не могу.

Лора Аглер смотрела, как ее муж шагает по внутреннему дворику, который отделял гостиную их двухэтажного дома от остальных комнат.

— Сэм, милый, это был просто прилив адреналина. На тридцать секунд ты стал Суперменом. — Она улыбнулась. — Ну… или Ихтиандром.

— Думаешь, это смешно?

— С Софией все хорошо.

— А со мной нет. И это не был адреналин. Возможно, скачок адреналина это вызвал, но сам процесс был совершенно другим… измененной реальностью, где все замедляется… все, кроме меня.

— Хочешь, чтобы я позвонила Бену Кукмирцу?

— Мне не нужен психиатр, Лора.

— А что тебе нужно?

— Не знаю. Может, просто время, чтобы подумать. — Он вошел в дом. Парные лестницы и книжные полки вдоль стен обрамляли коридор, ведущий в столовую и кухню. Сэм поднялся по левой лестнице, затем свернул в свой кабинет, маленькую комнату с окном, выходящим в сад.

Открыл книжный шкаф, сдвинул в сторону коробку с бумагой и выудил полупустую бутылку бурбона. Первый стакан он осушил залпом, налил второй и уселся за стол, в кожаное кресло с высокой спинкой.

Стол был уставлен фотографиями в рамках. Лора и София на детской Олимпиаде. Они втроем на лыжном курорте позапрошлым Рождеством. Фото Юлиуса и Майкла в Чичен-Ице. Родители Лоры на пятнадцатой годовщине свадьбы — вечеринку устроили в их доме.

Десять лет брака. Прекрасная дочь, которую он обожал. Успешная карьера архитектора, благодаря сочетанию дзена и креативности с налетом современности Сантандера.

Одиннадцать лет жизни, а до них — тридцать пять, покрытых непроглядной тьмой.

Человек без прошлого напоминает дом, построенный на песке, — рано или поздно он рухнет под собственной тяжестью.

Сэмюэль Аглер пребывал в границах личности, которая ему не принадлежала. Больше десяти лет он старался игнорировать реальность, предпочитал наслаждаться отпуском от судьбы, тянул время…

То, что его дочь чуть не погибла, разбудило, напомнило о том, как драгоценна жизнь. И в то же время заставило его вспомнить о прошлом, о забытых способностях, и при этом понять, что можно управлять временем при помощи желания и воли.

Вот почему он был так расстроен, вот почему он нарушил свой семилетний сухой закон. Сегодня фундамент дома, который он возводил одиннадцать лет, треснул и поплыл, открыв основу его прошлой жизни и истину, которую он больше не мог игнорировать…

…жизнь дана ему ради более серьезных вещей.

Вашингтон, округ Колумбия

— Жизнь дана тебе для более серьезных вещей, сынок. Не то чтобы работа на моего брата не открыла нам каналы в частный сектор. — Конгрессмен Роберт Борджия залпом выпил бурбон и налил себе еще. — Мы с Джозефом наконец поймали Вольфовича, а у него есть связи в нескольких сверхсекретных проектах по Среднему Востоку. Но главное, он предлагает высокий пост, который я собираюсь сграбастать для тебя: помощник министра обороны. Будешь начальником спецкомиссии по стабилизации бизнеса.

Пьер Борджия выдохнул.

— А как же планы с выборами 2002-го? С прицелом на Овальный Кабинет?

— Я не собираюсь отступать. Да и твой дядя со мной согласен, что с поста помощника министра путь в Белый дом будет заметно короче. Ты получишь доступ в Пентагон, неплохая стартовая площадка. Поверь, с твоим именем и взглядами, с военной карьерой и четвертью миллиарда на счету мы запросто засунем тебя в Белый дом уже в 2008 году.

* * *

Шлюхи ушли, бутылка текилы опустела.

Пьер Борджия сидел в замшевом кресле и безучастно наблюдал, как день сменяется сумерками. В хмельном ступоре он пытался рассмотреть свое отражение в зеркале.

Жизнь дана тебе для более серьезных вещей…

— А?

Соберись! Открой глаза, Пьер!

Голос выдернул его из пьяной дремы.

— Кто это сказал?

Ты можешь все потерять, друг мой. Президентство, сипу, влияние, женщин — все из-за него.

Пьер оглянулся, от чего все поплыло перед глазами, и снова оперся затылком о подголовник.

— Я вызову охрану.

У нас мало времени, ты должен собраться. Посмотри на меня, идиот!

Его отражение в зеркале сменилось мезоамериканским индейцем, голым до пояса.

— Ну я и набрался. — Пьер подавился смехом, закашлялся и поспешил в ванную, где его вырвало чистой текилой.

Опершись руками о раковину, он застонал и прополоскал водой рот, потом поднял глаза на зеркало и…

…встретился взглядом все с тем же жрецом майя.

— Ты не настоящий.

Слушай свое сердце, Пьер. Я — та алчность, что горит во всех осколках единой души. Я был в тебе до того, как ты осознал себя.

— Это безумие. Я иду спать.

Дурак! Я здесь, чтобы предупредить тебя, пока он снова не уничтожил твое наследие.

— О ком ты говоришь? Кто он?

Сын твоего врага. Человек, который украл твою женщину и твое наследие.

— Ты про Юлиуса?

Если бы ты остался с женщиной Хун-Ахпу, как я предполагал, ты стал бы отцом вождей. А ты позволил врагу обокрасть тебя. И затем пригласил в свой лагерь. Теперь его сын уничтожит тебя и тот общий сосуд, который мы делим.

— Майкл Гэбриэл? Он ничто. Как он может меня уничтожить?

В день, когда убьешь его отца, убедись, что сын не окажется рядом. Помни мое предупреждение, Пьер. Я Вукуб-Какиш, и наша общая судьба стоит сейчас на кону.

«Маджестик-12» (S-66)

Подземный бункер

15 миль к югу от базы ВВС

в Грум-Лейк (Зона 51)

К северу от Лас-Вегаса, Невада

Вертолет снижался так быстро, что Марвина Тепермана затошнило.

Джозеф Рэндольф взглянул на низенького канадца с тонкими усиками и отвратительно сердечной улыбкой.

— Что-то не так, Теперман? Племянник говорил мне, что вы немало поработали в поле.

Экзобиолог выдохнул, когда вертолет замер на площадке.

— Не люблю летать. Слабый желудок.

— Как давно вы знакомы с Пьером?

— Меня приписали к ООН с января, так что около восьми месяцев. Я так понял, ваш племянник уходит работать в Пентагон?

— Именно поэтому вы здесь. Читали досье Гэбриэла?

— Да. Впечатляет.

— Я ему не доверяю. И Пьер тоже. С тех пор как он заменил нашего телепата.

Мужчины вышли из вертолета и забрались в военный джип. Рэндольф вдавил до упора педаль газа, и машина понеслась по свежему асфальтовому покрытию к замаскированным бункерам.

Марвин держался за раму сиденья и ждал остановки, чтобы продолжить беседу.

— Сэр, но по вашим же докладам выходит, что объем получаемой информации увеличился в десять раз с тех пор, как проектом занялся Гэбриэл. Почему же…

— Не путай суматоху с достижениями, Теперман. Мы здесь собрались не заниматься психоанализом этих тварей, а открывать и воспроизводить их технологии.

Рэндольф остановился, чтобы вставить ключ и ввести код доступа, затем шагнул к сканеру сетчатки.

— Пьер сказал мне, что тебя тренировали как телепата. Насколько ты хорош? Давай я подумаю о чем-то, о неодушевленном предмете. Можешь сказать, о каком?

— Это работает немного не так. Телепатия — это нечто вроде ритма.

— Но если Гэбриэл скрывает от нас информацию, ты ведь сможешь об этом узнать? Наш последний телепат, прежде чем повеситься, говорил, что в чтении мыслей большую роль играют эмоции.

— Да… подождите, вы сказали — повесился?

— К делу не относится. Повздорил с подружкой или еще что. Ну что, идешь?

* * *

Вымывшись и надев медицинский халат и сандалии, Марвин прошел за Джозефом в комнату для контактов. Экзобиолог уже просматривал видеозаписи допросов пленного инопланетянина серого цвета с огромными черными глазами, но, оказавшись от него так близко, все равно нервничал.

Юлиус Гэбриэл поднял на вошедших усталые глаза. Археологу было едва за шестьдесят, но выглядел он гораздо старше. Темные волосы заметно поседели и поредели, фигура стала сгорбленной, как у инопланетянина. Для экзобиолога эти двое казались почти что родственниками, пусть и очень дальними.

— Юлиус, это доктор Марвин Теперман, экзобиолог, о котором я тебе говорил.

Юлиус снова уставился на список вопросов на своем мониторе.

— Скажите, доктор Теперман, экзобиология ведь изучает внеземные формы жизни?

— Да.

— И как же вы стали экспертом в подобной сфере? На хобби-курсах Университета Торонто? Или видели НЛО в детстве?

— Нет, но…

— Кажется, я понял. Вы фанат Стивена Спилберга и всегда скучали по анальным зондам?

Марвин посмотрел на Рэндольфа.

— Не ссорьтесь.

Директор вышел.

Юлиус указал на свободный пульт.

— Садись, молчи и ничего не трогай.

Марвин сел.

— Компьютер, убрать освещение на 40 процентов. Поставить третий концерт Гэбриэла, сорок децибел. Продолжаем интервью серии тридцать семь.

Юлиус закрыл глаза под тихие звуки третьей сюиты Баха. Марвин наблюдал, как человек и инопланетянин начинают покачиваться в ритме музыки.

Он закрыл глаза и попытался подслушать их разговор.

…Мы обсуждали Хунаб Ку. На чем основывается существование космического разума?

Мысли пришельца казались мелодичным шепотом, вплетавшимся в звуки концерта. Хунаб Ку основывается на алгоритме измерений и движения, который присущ математическому структурированию вселенной. Земля функционирует в этом алгоритме, как живое существо, она корень нашего существования, равно как и вашего. Расщепление атома почувствовали по всей галактической сети. Столкновение двух протонных лучей угрожает всему сущему.

Ваш вид намного превосходит нас. Почему вы не блокировали угрозу?

Угроза укоренилась в высшем измерении. Ее не достичь до тех пор, пока она не проявится в реальности Малькута. Но тогда будет слишком поздно.

Но Ху Хун-Ахпу в состоянии уничтожить сингулярность?

Да.

Ритм внезапно сбился.

Зипил на!

Да, чуть не забыл. Я же должен скормить этой конторе еще один пакет дезинформации. — Юлиус быстро застучал по клавиатуре, отвечая на первые вопросы о тахионной волне.

Зипил на!

Все в порядке, друг мой.

Нет, нет, нет… Второй Homo sapiens… он подслушивает.

Наска, Перу

Землетрясение 12 ноября 1996 года началось за минуту до полудня, его эпицентр находился в море, а толчки превратили город Наска в руины. Через год крупная канадская компания по добыче золота выкупила всю территорию, выселив бедняков, чьи предки жили тут 2000 лет, но не имели документально оформленных прав на свою землю.

Черноглазый двадцатипятилетний американец с длинными черными волосами и спортивным телосложением вилял по разрушенным улицам пригорода Наска на десятискоростном велосипеде. Он направлялся к музею Антонини. Крыша здания обрушилась во время землетрясения, повредив множество ценнейших экспонатов. Куратор музея, археолог Джузеппе Орефечи, кроме всего прочего близкий друг и коллега Юлиуса Гэбриэла, позвал Мика на помощь. Нужно было спасти поврежденные мумии, керамику и древнее оружие — все, что только возможно.

Майкл Гэбриэл нес велосипед по треснувшим гранитным ступеням к тому, что осталось от главной галереи музея, и вдруг заметил женщину. Она стояла на коленях у деревянного ящика — совершенно невероятная испанская красотка лет около тридцати, с потрясающими зелеными глазами и телом, которое словно родилось из мужской мечты.

Джузеппе, проследив за взглядом Мика, улыбнулся и подошел к нему.

— Вижу, ты уже заметил мою новую помощницу. Берегись, Майкл, она отъявленная сердцеедка. Пойдем, я тебя представлю. — Куратор подвел его к женщине.

— Аделина, это тот юноша, о котором я тебе говорил. Майкл Гэбриэл, это…

— Аделина Ботелло, рада наконец познакомиться. Доктор Орефечи говорил о вас, не умолкая, с самого первого дня. Рассказал о том, как вы с отцом пришли к нему с интересными теориями о Кукулькане и Кецалькоатле. Пернатый Змей — тема моей диссертации, возможно, мы поговорим о нем за ужином?

Доктор Орефечи ткнул Мика локтем, а тот никак не мог отвести взгляда.

— За ужином… за завтраком… Я в вашем распоряжении. У вас удивительные глаза. Я хотел спросить…

— Кто я по гороскопу? — Она улыбнулась. — Рак. Родилась в летнее солнцестояние.

— Здорово. Но вообще-то я хотел спросить о группе крови.

* * *

«… существует тайная, „неоглашаемая“ операция, которая использует высокотехнологичную систему электромагнитного слежения, чтобы фиксировать и, при возможности, крайне аккуратно сажать инопланетные корабли. Такое неразумное поведение может представлять угрозу, поскольку повлечет за собой инопланетные действия против человечества. Так называемая „MJ-12“, группа „Маджестик“, контролирует эту сферу без ведома общественности и без надзора Конгресса и президента.

Выдержка из письма Стивена Мак Грира президенту Бараку Обаме

Группа действует как интернациональное правительство и подотчетна только самой себе. Любые проверки ее бюджета невозможны. Эта организация стоит вне закона, но ее влияние распространяется на множество правительств, корпораций, агентств, медиа и финансовых структур. Это глобальная коррумпированная структура, пределы возможностей которой на данный момент невозможно оценить. До 100 миллиардов бюджетных фондов США — так называемый черный бюджет — ежегодно уходит на операции этой группы. Данной суммы хватило бы на обеспечение медицинской страховкой всех жителей Америки».

Проект «Разоблачение» 23 января 2009

 

Глава 22

Станция HAARP

Гакона, Аляска

Комплекс, окруженный высоким забором и щедро снабженный системами наблюдения, занимал тридцать три акра в восьми милях к северу от города Гакона. Выбор места был обусловлен якобы необычайно спокойным электромагнитным полем в регионе полярных свечений, а сам комплекс был построен по типу электроподстанций.

Добро пожаловать в HAARP, программу высокочастотных активных авроральных исследований. Официальное описание программы, тесно связанной с исследовательскими лабораториями ВВС, звучало как «проект, предназначенный для изучения физических и электрических свойств ионосферы Земли и ее влияния на военные и гражданские системы коммуникации и навигации».

Истинное назначение HAARP знали только руководители проекта в Пентагоне. Сто восемьдесят антенн в форме креста поднимались над землей на высоту семидесяти двух футов. При включении они превращались в высокочастотный радио-передатчик, способный излучать до трех миллиардов ватт. Этот заряд ввинчивался в небо на расстояние в 25 миль, радиоволны воздействовали на ионизированные частицы атомов, заставляя их вращаться со скоростью света. Внезапное возрастание скорости «разогревало» частицы, каждая из которых становилась миниатюрным электромагнитом — таким образом, HAARP могла использоваться для выведения из строя любой электроники в пределах действия луча, будь то спутник, межконтинентальная ракета… или НЛО.

* * *

Семь лимузинов прибыли одновременно, выстроившись в ряд перед главными воротами. Грунтовая дорога, прилегающая к станции, была такой узкой, что два автомобиля просто не смогли бы поместиться рядом. Высокопоставленных гостей здесь ждали с нетерпением.

Восьмой лимузин прибыл на пять минут позже.

За рулем сидел белый мужчина лет около тридцати, невысокий и субтильный, в темных очках. Эти очки он носил не снимая, так как сетчатка правого глаза была сверхчувствительной после ранения шрапнелью во время его последней разведывательной операции.

Но не осколки и не пуля, разминувшаяся с его спинным мозгом всего на сантиметр, оставив на память хромоту, заставили Митчелла Куртца уволиться из ЦРУ Грань между добром и злом стала там слишком расплывчата, шпионские игры превратились в попытку захапать побольше денег, вчерашний враг сегодня назывался другом, а завтра — потенциальным убийцей. Пяти лет на должности официального ликвидатора ЦРУ ему хватило. Он вернулся в «Город братской любви», в родную Филадельфию, и стал преподавать боевые искусства там, где они имели наибольший спрос, — в университетах города. Но знакомство с тем, кто сидел сейчас на заднем сиденье лимузина, предоставило ему шанс достойно вернуть «честь мундира».

Сенатору Эннису Чейни было пятьдесят пять. Родился он в бедном черном квартале Джексонвилль во Флориде. Воспитывался матерью и теткой; отец оставил семью через несколько месяцев после его рождения. Эннису исполнилось два, когда его мать снова вышла замуж и отчим перевез семью в Нью-Джерси, где Эннис смог наконец-то пойти в спортивную секцию.

Карьера баскетболиста длилась недолго. Чейни решил заняться вопросами гражданского права. К сорока годам он стал видным политиком и заместителем мэра Филадельфии. Десять лет спустя республиканец, строивший свою избирательную кампанию на повышении социальных гарантий, баллотировался на пост сенатора Филадельфии и победил.

Чейни выглянул в окно, когда лимузин остановился у ворот. Под его глубоко посаженными глазами залегли темные тени, отчего лицо сенатора стало напоминать маску енота. Глаза Чейни были действительно зеркалом его души. В них светилась сила уверенного в себе мужчины и мудрость лидера. В высших кругах Вашингтона его называли «Одноглазый Джек».

Сегодня Одноглазый Джек был в бешенстве.

Два месяца назад некий человек из военного комплекса предоставил Чейни данные «черного бюджета». За последние 15 лет больше двух триллионов из неисчислимых фондов Пентагона были направлены на тайные исследования. Большая часть затратных статей проходила мимо него, поскольку у сенатора Чейни не было допуска к соответствующим документам, но кое-что он все же мог проверить. К примеру, HAARP, станцию, которой совместно заведовали ВВС и ВМС.

Когда связной передал об августовской встрече в HAARP, сенатор Пенсильвании твердо решил испортить этот праздник.

* * *

Два вооруженных охранника подошли к лимузину. Куртц опустил стекло и смущенно посмотрел на них.

— Извините, ребята, свернул не туда. Вы не могли бы нас пропустить? Мы уже опоздали.

— Кто в машине?

Митчелл Куртц снял очки и криво ухмыльнулся.

— Если я произнесу его имя, мне придется вас убить.

Охранники нервно хохотнули.

— Давай вперед, к кирпичному зданию слева.

Куртц, фыркая себе под нос, тронул лимузин с места.

— Морские пехотинцы, курам на смех. Я в борделях встречал охрану получше.

— Рано радоваться. Я знал, что ворота не будут проблемой, мой человек говорил, что они даже проводят дни открытых дверей. А вот пробраться на совещание будет нелегко. Там частная охранная структура — Блэкуотэр.

Куртц припарковал лимузин, снял чехол с шокера и сунул его в карман плаща.

— Не волнуйтесь, я достал приглашение.

Лас-Вегас, Невада

Сумерки окутали «жемчужину пустыни», и вместе с фантастическим заревом неоновых огней здесь начала пробуждаться новая еженощная жизнь.

Юлиус Гэбриэл неторопливо вел машину на север по Вегас-стрит, показывая пассажиру местные достопримечательности типа Мандалэй Бэй.

— Тут подают весьма неплохую выпивку. Кроме того, у них там большие аквариумы с акулами и скатами, есть даже пара крокодилов. Любишь дикую природу, Марвин?

Марвин Теперман покосился на фонтан Белладжио.

— Природу? Конечно.

— А как насчет инопланетной природы?

Экзобиолог повернулся к нему.

— Я думал, что сегодня мы решили отдохнуть от работы.

— Ты подслушивал наш разговор, Марвин.

— Подслушивал? Меня ведь специально пригласили на прослушивание! Эти беседы не считаются личными.

— Я должен знать, на чьей ты стороне. — Юлиус свернул на парковку у фаст-фуда, пристроил машину в очередь к окошку на вынос. — В S-66 действуют два лагеря. Военные, превратившие Грум-Лейк в дойную корову, и те немногие, для кого «человечность» еще не стала пустым звуком. К сожалению, все, кто сохранял моральные качества при работе с Серым, рано или поздно увольнялись или погибали. На случай, если тебе напели нечто другое, сообщаю, что увольнения тоже заканчивались смертью, а самоубийств как таковых вовсе не было. Наши ребята отъявленные параноики, подписки о неразглашении им явно недостаточно.

— Я не просил о переводе сюда, профессор. Меня нанял Пьер Борджия.

— Добро пожаловать в клуб. — Юлиус опустил стекло. — Мне большой кофе, очень горячий.

— Это здесь ты питаешься?

— Если бы я хотел покончить с собой, Марвин, я бы давно это сделал. — Он расплатился и двинулся к следующему окошку забрать пластиковый контейнер с кофе.

Но тут же протянул его обратно.

— Сынок, я сказал: горячий. Сунь его обратно в микроволновку еще на пару минут, кофе должен прожигать сталь.

Подросток закатил глаза, но отдал чашку напарнику.

— Просят подогреть.

— Они ведь убивают этих существ, Марвин. Нашли способ сбивать «тарелки», теперь крадут технологии и держат их при себе, а с инопланетянами обращаются так, будто они какое-то досадное приложение ко всему прочему.

— Но какой смысл, если технологии все равно остаются в тайне?

— Они поддерживают крупные нефтяные компании. Дешевая энергия прекратит войны, голод, ненависть… А на мире особо не наживешься…

— Ваш кофе, сэр. Пришлось надеть два стакана на первый, иначе его невозможно держать.

— Молодец, инженером будешь. — Юлиус взял стаканчик правой рукой и повернул к выезду, ожидая, пока схлынет поток на главной дороге.

В конце квартала припарковался белый фургон телевиденья. В нем сидели водитель и пассажир.

Юлиус повернул на юг, потом резко вильнул к кабине фургона и выплеснул кофе в открытое окно со стороны пассажира.

— Аааа! Черт!

— Я вас, камуфляжников, предупреждал: не стоит следить за мной в мое личное время. Еще раз замечу вас в зеркале заднего вида, и в Грум-Лейк меня больше не будет, так и передайте своему начальству.

Он вывел машину на шоссе, ведущее к комплексу «Мандалей».

— Что это было?

— Уродов нужно ставить на место, Марвин. Как насчет выпить?

— Только на меня, пожалуйста, ничего не выливай. — Марвин заметил, что руки Юлиуса дрожат, а лицо заливает мертвенная бледность. — Как ты?

Юлиус поморщился и согнулся от боли. Он ударил по тормозам на желтый свет светофора. Водители, следовавшие за ними, начали сигналить.

— Сердечный приступ? Господи…

— Бардачок. Таблетки.

Марвин открыл отделение для перчаток, пошарил там и вытащил нитроглицерин.

— Вот, держи…

Юлиус дрожащей рукой взял таблетку и положил под язык.

— Давай я отвезу тебя в больницу.

— Нет. — Загорелся зеленый, их начали объезжать, салютуя средними пальцами.

— Профессор?

— Мне уже лучше.

— Давай я поведу.

Юлиус перестроился и остановился у обочины.

— Мы теперь связаны, Марвин.

— Да ерунда…

— Не мы с тобой. Я и Серый. Это сложно объяснить, но на метафизическом уровне наши жизни объединились. Его плен… мое присутствие в Грум-Лейк. Это не совпадение. Эстафетная палочка перешла ко мне, теперь моя очередь действовать. Я говорю тебе это, потому что ты тоже часть плана… не сейчас, но в будущем. У нас высшее предназначение, у тебя и у меня… ты и представить себе не можешь. Впервые за сорок лет я полностью осознал, о чем говорит пророчество майя. Дело не в астероидах и землетрясениях, а в человеческом эго, которое вышло из-под контроля. Алчность, коррупция, ненависть, весь негатив… все это от дисбаланса в нашем обществе. Один процент элиты контролирует девяносто девять процентов населения. Политики, нефтяные магнаты, банки… военная промышленность. Все они работают только на себя, не дают человечеству подняться на новый уровень развития. Нам нужно разорвать этот замкнутый круг, Марвин, сменить культуру «я» на «мы», иначе все потеряем. Так много нужно сделать, и так мало у нас времени. Если ничего не изменится, то в конце пятого цикла весь наш физический мир попросту перестанет существовать.

Марвин Теперман вытер пот с усов.

— Я не все понял, но я тебе доверяю. Что нужно сделать?

— В левом нижнем ящике стола Рэндольфа есть дискеты.

— Левом нижнем… ты хочешь, чтобы я взломал его замок?

— Вовсе нет. Вот его ключ-пропуск. — Юлиус выудил пластиковую карту из нагрудного кармана. — Рэндольф оставляет его в шкафчике душевой. Сегодня утром он уехал на Аляску и как минимум сутки ничего не заметит.

— А что на Аляске?

— Оружие, которое его команда создала, чтобы сбивать инопланетян. Слушай внимательно. Ключ от ящика стола Рэндольф держит в кубке соревнований по гольфу на книжной полке. В ящике несколько коробок. Тебе нужна коробка с надписью «Эрл».

— Эрл?

— Эрл Грей. Так он зовет инопланетянина. Любимая шутка Рэндольфа. Инопланетный зверек ему уже наскучил, а скука ведет к сентиментальности. Мне нужны две дискеты, одна датирована 1991 годом, до моего прибытия, тогда они использовали сыворотку правды, а вторая более свежая. Не забудь запереть ящик и положить ключ на место.

— Что ты собираешься делать с этими дискетами?

Юлиус откинул голову на подголовник, сузил глаза.

— Поверь, лучше тебе этого не знать.

Станция HAARP

Гакона, Аляска

Двухметровый афроамериканец с телосложением тарана ранее играл в американский футбол и изучал боевые искусства. Травма колена помешала ему войти в Высшую Лигу, и Райан Бек подался в армию. Год он прослужил «зеленым беретом», затем ранение привело к отставке.

На станции он работал уже две недели, пройдя ускоренный курс обучения в Северной Каролине.

Бек подавил рефлекторную попытку выхватить оружие, когда заметил двух бегущих к нему мужчин. Он не знал белого хлюпика, но сенатора Энниса Чейни не мог не узнать.

Бек сверился со списком.

— Доброе утро, сэр. Простите, но в списке вас нет.

— Как я и просил. На сколько я опоздал, парень?

— Примерно на десять минут. Проходите.

Куртц открыл дверь — и Бек поймал его за руку.

— Только сенатор, малявка.

— Отпусти, Геркулес, пока я не поджарил тебе яйца.

Чейни вклинился между ними.

— Приношу свои извинения, мой друг просто беспокоится обо мне. Митчелл, подожди здесь.

Куртц покосился на охранника и отошел, пропуская сенатора одного — как они и договаривались.

* * *

Помещение было темным, освещалась только сцена. Чейни сел в последнем ряду, подальше от неразличимой в темноте аудитории.

Перед экраном стоял седоволосый гражданский с техасским акцентом и военной выправкой.

— … во время бета-активности человеческий мозг излучает от 15 до 40 циклов в секунду. Альфа и Гамма медленней, это фазы сна. Используя низкочастотные излучения, HAARP может вмешиваться в нормальные биоритмы. Передатчики будут построены с промежутком в 200 миль. Изначально их можно маскировать под нормальное геомагнитное поле, но это оружие позволит нам выводить из строя выбранные области.

Помимо контроля над разумом и погодой, HAARP способна концентрировать импульсы на тектонических плитах, что мы продемонстрировали в 1996 году в Наска. Думаю, это очевидно, что канадская золотодобывающая промышленность принесла нам неплохие дивиденды.

Зал зааплодировал.

— Сэр, вы не могли бы выйти в коридор? — Чейни сощурился от света фонарика, грубые руки сорвали его с кресла и поволокли к выходу из зала.

Три охранника в масках окружали Куртца. Руки телохранителя были блокированы за спиной.

Райана Бека явно ошеломил такой поворот событий, он не поверил своим глазам, увидев, что на Чейни тоже надевают наручники.

— Эй, вы что? Он же сенатор США!

— Смотри и учись, салага.

— Куда вы их ведете?

— Сядь, заткнись и не отсвечивай. — Охрана повела Чейни и Куртца по коридору на улицу, явно в направлении леса.

— Вы с ума сошли? Все мои люди знают, что я здесь.

— Кто и что знает, сенатор? По нашим записям вас тут не было.

Куртц вывернулся из хватки охранника, ударил ногами вперед. Один удар пришелся в лицо одного военного, другой — в горло второго. Третий охранник все же достал Куртца по затылку дубинкой.

Бывший агент осел на землю.

Те двое поднялись на ноги, один утирал кровь с лица.

— Этот урод мне нос сломал.

Чавк! Теперь рухнул третий военный. Его раненый компаньон обернулся — но увидеть успел лишь кулак Райана Бека.

— Сядь, заткнись и не отсвечивай, скотина. — Он снял с пояса нож и разрезал пластиковые наручники Чейни.

— Как тебя зовут, сынок?

— Райан Бек.

— Теперь вы работаете на меня, мистер Бек. Поднимите мистера Куртца, отвезем его к врачу.

— А может, просто бросим… Шутка.

Бек разрезал наручники потерявшего сознание Куртца и понес его в лимузин, широко шагая вслед за сенатором.

«РАЗОБЛАЧЕНИЕ»

Джон Каллахан

9 мая 2001: Национальный пресс-

Группа Расследования и Предотвращения Катастроф ФАА

клуб — Вашингтон, округ Колумбия

Текст используется с разрешения проекта «Разоблачение»

«Меня зовут Джон Каллахан, раньше я служил в ФАА, в группе расследования и предотвращения катастроф. За два года до увольнения я принял звонок из Аляски, наш представитель хотел знать, что говорить СМИ по поводу НЛО. С этого все и началось.

Они передали все данные нашему техническому центру в Атлантик-Сити. Днем позже я и мой начальник, Харви София, отправились туда же. Мы просмотрели всю информацию, показания всех приборов, сверили все записи, как видео, так и аудио.

На следующий день наш шеф, адмирал Энген, получил доклад о случившемся. Он потребовал доложить лично, затем просмотрел видео.

И через день назначил встречу в зале заседаний ФАА. Там были три агента ЦРУ, трое из ФБР, трое из администрации Рейгана, и не помню, кто еще, а также наши эксперты. Мы устроили им показательное выступление. Показали видео, показали данные, все компьютерные записи. Слушали нас с интересом. Но после брифинга агент ЦРУ сказал, что мы теперь дадим подписку о неразглашении, о том, что этой встречи не было, и НЛО тоже не было. Я спросил, почему, поскольку думал, что мы засекли иностранный самолет-шпион. Но он ответил: „НЛО впервые зафиксирован на радарах“. А я сказал: „Так сообщите об этом людям“. Но он сказал: „Нет, мы не хотим сеять панику. Мы будем исследовать эти данные“.

Я много раз рассказывал эту историю, меня часто поднимали на смех. Но у меня есть аудио и видео записи, оригиналы пленок ФАА. Видите ли, в ФАА просто не знали, что с этим делать, для НЛО нет отдельных правил, так что это вроде не наша проблема. (Смешок).

У меня есть копия оригинального видео. А когда все это закончилось, мне в офис начали приходить другие доклады, но поскольку ФАА не занимается разбором полетов НЛО, материалы просто копились у меня в столе. Когда я уволился, все бумаги перевезли ко мне домой, и среди налоговых счетов за 1992 год я нашел распечатки компьютерных данных, так что можете с ними ознакомиться. Я называл этот доклад „Инцидент с НЛО. Рейс из Японии 1648“. Это произошло 18 ноября 1986 года.

Готов под присягой повторить свои показания на слушании Конгресса, и клянусь, что рассказал чистую правду. Спасибо».

 

Глава 23

Центр изучения Каббалы

Манхэттен, Нью-Йорк

18 августа 2001

Святилище называли «Зал Войны». Здесь силы Света готовились к битве против Тьмы.

Каббалист Филипп С. Берг, известный больше как Рав, читал лекцию.

— Сегодня утром мы поговорим о Корахе. В Египте Корах был очень влиятельным человеком, в пустыне же он был вынужден следовать за Моше и его братом, Аароном. Это не нравилось жене Кораха, она постоянно говорила мужу, что Моше отнял то, что предназначалось Кораху. Но поведение жены не объясняет того, почему Кораха постигла кара Господня.

Корах был богат, и потому считал, что стоит выше всех остальных. Он считал, что достоин вести народ израильский вместо Моше, и поднял восстание, убедив 250 вождей племен следовать за ним. Стоя перед праведниками, Корах обвинял Моше в том, что он увел народ из Египта, земли, источающей молоко и мед, заставил скитаться по пустыне и терпеть суровые лишения. Последователи Кораха вознамерились свергнуть Моше и его брата. Моше обратился к Богу, умоляя указать ему на его ошибки, чтобы он мог исправить их и двигаться по пути совершенства.

Корах мог бы стать великим вождем. В чем же его ошибка? Подсказку мы можем найти в начале главы — «и он взял». При всем своем богатстве, мудрости и лидерских качествах, Корах был из тех, кто берет, кто хочет только получать, ничего не отдавая взамен…

Юлиус Гэбриэл взглянул на того, кто сидел рядом. Сэмюэль Аглер не сводил глаз с Рава, ловя каждое слово. Археолог обернулся и попытался высмотреть в задних рядах своего сына.

— Корах обладал «злым глазом». Первое упоминание о злом глазе можно найти в Бытии, в описании змия, который соблазнил Адама через Еву. Помните, это был не обычный змей, это существо могло ходить и говорить. Оно хитро и коварно. Злой глаз хочет только получать. Что хотел получить Корах? Силу Моисея и признание. Не так уж плохо, вот только Корах не умел отдавать полученное. Урок заключается в том, что мы должны превратиться из получающих в отдающих. Корах не смог совершить внутреннюю трансформацию и поплатился за недостаток человечности, как и его последователи.

* * *

Они сидели в вестибюле — Сэм, Лора и София. Юлиус метался, как тигр по клетке, пытаясь успокоиться.

И вот наконец появился Майкл под руку с темноволосой красоткой.

— Привет, пап.

— Ты опоздал.

— Да ерунда. У нас с Аделиной было важное дело. Давай, покажи им.

Аделина вытянула левую руку, показывая кольцо с бриллиантом в 2 карата.

— Мигель попросил моей руки… мы обручились!

Лора обняла ее. Сэм хлопнул Майкла по плечу.

Юлиус был в ужасе.

— Ты что творишь? Что я тебе говорил?!

— Успокойся, пап.

— Она не та, кто тебе нужен, Майкл, я же говорил тебе! Что с тобой не так? Ты хочешь уничтожить свое будущее, будущее человечества, ради этой… шлюхи?

На них оглядывались.

София захихикала.

У Лоры отвисла челюсть.

— Юлиус…

— Лора, не мешай. Майкл знает, что я имею право говорить от имени семьи.

Аделина повернулась к Майклу со злыми слезами на глазах.

— И ты позволишь вот так меня оскорблять?

— Нет, малышка. Пойдем, забудь о них.

Наградив отца взглядом, полным ненависти, Майкл взял невесту под руку и вывел на улицу.

Пентагон

Вашингтон, округ Колумбия

— Помощник министра ждет вас. — Миниатюрная блондинка провела сенатора Энниса Чейни по коридору к двойной двери с нужной табличкой.

Пьер Борджия даже не поднял глаза от бумаг, разложенных на дубовом столе.

— Сенатор Чейни, какой приятный сюрприз.

— Эта встреча запоздала на полгода, и говорим мы с вами только потому, что сенатор Маллер задолжал мне услугу. Как председатель Комитета по Общественным…

— Заместитель председателя.

— Хотите играть в игры? Хорошо. Как насчет пресс-конференции по поводу пропавших у Пентагона 2,3 триллионов долларов?

— Секретарь Рамсфилд уже расследует это дело.

— Впечатляет. Все равно что назначить лисицу расследовать дело о пропаже цыплят в курятнике.

— Я уверен, что средства, на которые вы намекаете, были направлены в проекты, которые лежат вне юрисдикции вашего Комитета. Этими темами занимается армия.

— Да ну. За два триллиона можно было высадить на Луну всю морскую пехоту. А вы чем занимаетесь?

— Защищаем демократию, сенатор. Это дорогостоящий процесс.

— И как же эта ваша электростанция на Аляске защищает демократию?

— HAARP всего лишь исследует авроральные свечения.

— А контроль над разумом? Землетрясение в Перу?

Борджия улыбнулся.

— Не по тем веб-сайтам ходите, сенатор.

— Вертеться будете в Конгрессе.

— Выступите против нас, сенатор, и останетесь один. Республиканцы вышвырнут вас пинком под зад.

— Это я уже проходил. И как, по-вашему, мне удалось сохранить свой пост? Мне оставили его за красивые глаза?

— Идет война, сенатор. Вы можете не видеть ее, не понимать этого, но война идет.

— Война?

— И ее итог определит, какая нация будет править планетой ближайшие десятки лет.

— Нация или класс?

Борджия уткнулся в свои бумаги.

— Разговор окончен.

— Хорошо. Наверное, стоит вызвать в суд твоего дядю Джо и посмотреть, как он там сыграет злого волшебника из Стар Трека, роль которого репетировал на Аляске. Но гораздо забавнее то, что при этом он — военный подрядчик. Больше триллиона долларов перетекают из Пентагона через его оффшорные компании на программы «Сканк уоркс» в Неваде.

Улыбка сползла с лица Пьера.

— Чего вы хотите?

— Отчетности. Для начала. Я хочу услышать, как твой босс объяснит налогоплательщикам «ошибку» в 2,3 триллиона долларов. И возвратит эти деньги.

— Зачем вам это? Хотите быть героем? Въехать на этом в Овальный кабинет в 2008 году?

— Нет, мистер Борджия. Я просто пытаюсь помешать вам, уродам, уничтожить наш мир.

* * *

Лишь немногие готовы бросить вызов близким, вызвать неодобрение коллег и гнев общества. Моральное мужество встречается реже, чем мужество на поле боя или в разведке. И все же, это существенно важное качество тех, кто стремится изменить мир, отчаянно жаждущий перемен.

Роберт Ф. Кеннеди

 

Глава 24

Аудитория Старра, центр Бельфер

Гарвардский университет

Кембридж, Массачусетс

24 августа 2001

Разношерстная толпа быстро заполняла аудиторию — профессора и студенты, археологи и выпускники, представители СМИ, представители клуба уфологов. Сегодня, впервые за последние десять лет, выступал Юлиус Гэбриэл, и, по слухам, престарелый профессор собирался предоставить «новые неопровержимые доказательства», добытые им за 40 лет «запрещенной археологии».

Приглашенный лектор сидел в одиночестве перед зеркалом в раздевалке. В ярком свете ламп видны были все морщинки его постаревшего лица. Макет плато Наска, ни дать, ни взять, — шепнул внутренний голос. В дверь постучали.

— Майкл?

Вошли Сэм, Лора и племянница, София.

— Лора, где мой сын?

Синеглазая красавица взглядом попросила мужа о поддержке.

— Юлиус, мы же говорили об этом три дня назад. Майкл и Аделина сбежали. Этим утром у них рейс в Париж, они отправились в свадебное путешествие.

Слова иглами впивались в его грудную клетку, а сердце сбивалось с ритма.

Сэм обнял за плечи, а Лора достала из кармана его пиджака таблетки, быстро выудила белую капсулу, положила Юлиусу под язык.

Нитроглицерин расслабил изношенные сосуды, на бледном лице Юлиуса проступил румянец. Он откинулся на спинку стула, тяжело дыша.

Лора подала стакан воды.

— Сэм, я справлюсь. Веди Софию на место, я вас догоню.

— Пойдем, Софи. — Сэм вывел дочь из раздевалки и закрыл за собой дверь.

— Юлиус, еще не поздно отменить лекцию.

— Отменить? Ты хоть понимаешь, о чем речь? Я ничего не буду отменять. Смерть отняла у меня любимую, похоть увела сына… кто еще может понять, что происходит? Давай, иди к семье, со мной все будет в порядке.

Лора покачала головой, открыла дверь… и едва не столкнулась с Пьером Борджией. Помощник министра обороны уставился в ее синие глаза и замер.

— Я вас знаю?

— Нет, и меня это устраивает. — Она обошла его и быстро зашагала прочь.

— Юлиус, кто это?

— Лора Аглер. Младшая сестра Марии.

— Я не знал, что у Марии есть младшая сестра. Возможно ли…

— Что тебе нужно, Пьер?

— Пришел пожелать удачи. И напомнить про подписку о неразглашении. — Он взял в правую руку бутылочку с лекарством, прочитал этикетку. — Удивительно. Взрывчатые вещества используются для спасения жизни.

Левой рукой он протянул лекарство Гэбриэлу, археолог опустил бутылочку в карман.

— Начало в десять. Не пропусти мое вступление, публике оно понравится.

* * *

Сцена была разделена на два сектора, фоном служил киноэкран. Женский голос из динамиков перекрыл шум толпы.

— Леди и джентльмены, сотрудники и гости, Гарвардский университет и Институт государственного управления имени Джона Ф. Кеннеди рады встрече с вами на очередном научном семинаре. Прошу приветствовать гостя нашего собрания, помощника министра обороны США и нашего бывшего выпускника, доктора Пьера Роберта Борджию.

Пьер вышел в свой сектор, энергично помахал рукой в направлении ослепляющего света рампы.

— Доброе утро. Мне выпала честь представить сегодняшнего лектора. Профессор Юлиус Гэбриэл учился со мной в Кембридже почти сорок лет назад, затем три года он провел в поле, с нашей ныне покойной коллегой, Марией Розен. Теории профессора Гэбриэла о влиянии внеземных цивилизаций на развитие древних культур столь же легендарны, сколь противоречивы. Мне есть что добавить, но, леди и джентльмены, почему бы не пригласить его на сцену? Профессор Юлиус Гэбриэл, прошу!

Юлиус выбрался из-за кулис, вяло махнул рукой и поднялся на подиум.

Сэмюэль Аглер и его семья сидели в третьем ряду. Сэм заметил волчью усмешку Борджии и напрягся.

— Что ж, Юлиус, мы снова здесь после долгого перерыва. Когда-то ты говорил, что истина должна быть раскрыта, несмотря ни на что. Я запомнил это, и сегодня хотел произнести краткую вступительную речь, прежде чем ты перейдешь к романтическим теориям о внеземном разуме.

Публика зашумела, Юлиус почувствовал, как немеет левая рука.

— Леди и джентльмены, на прошлой неделе один независимый продюсер из Голливуда прислал мне короткий видео-клип. Это рабочая запись фрагмента куда более длинного фильма — того, который был заказан и спонсирован профессором Юлиусом Гэбриэлом, чтобы подтвердить те сумасшедшие теории, которые он собирается вам скормить сегодня. Запустите пленку.

На большом экране появилось изображение: Юлиус Гэбриэл сидит — в окружении записывающего оборудования — лицом к маленькому серокожему пришельцу. Звука не было, только приглушенный ропот аудитории.

— Итак, вы видите так называемое интервью с пришельцем. Профессор будет утверждать, что это происходило где-то под землей в районе Зоны-51. На самом деле все снято в Неваде, а инопланетянином был вот этот парень…

Борджия достал из шкафчика на подиуме небольшую куклу, точную копию существа с экрана.

Юлиус схватился за край кафедры, его трясло крупной дрожью.

— Лживый ублюдок. Ты это подстроил!

— Это ты все подстроил, «профессор». Пророчество майя — банальная чушь, твои теории эволюции просто смешны. А твое присутствие на этой сцене — позор для университета.

Некоторые зрители, не зная, как реагировать, зашумели, другие бросали на сцену программки. Борджия умело сыграл на раздражении толпы.

Юлиус хватал ртом воздух, как вытащенная из воды рыба. Сердце достигло последнего рубежа своих возможностей. Он попятился и споткнулся…

Сэм перепрыгнул первые ряды, подхватил профессора у кулис. Одной рукой он прижимал его к себе, другой доставал из кармана его пиджака бутылочку с таблетками. Зубами открыв крышку, Сэм вытряхнул оттуда белую таблетку, присмотрелся к ней…

— Какого черта? Это же не твое лекарство, то пахло мятой!

Юлиус устало взглянул на него.

— Борджия.

Сэм повернулся, но Юлиус стиснул его ладонь.

— Мое время вышло. Теперь все зависит от тебя, Мэнни.

— Мэнни? — Выброс адреналина встряхнул его, словно удар тока.

— Я знаю, кто ты, знаю, зачем ты здесь. Наше время с тобой… подарок Высшей Реальности. Близится хаос и гонит перед собой волны разрушений и ненависти. Монстр, который преследовал тебя во времени, скоро появится. Только Хун Хун-Ахпу может спасти человечество. И ты не он…

— Хун Хун-Ахпу? Юлиус, кто он? Кто я? Скажи, пожалуйста!

— Не могу. — Он улыбнулся и сморгнул слезы. — Это неизвестные воды, сынок. Будь у руля.

Тело осело на руках Сэма, когда душа профессора Гэбриэла покинула свой сосуд.

Сэм замер над безжизненным телом. Потом посмотрел на жену и дочь, на суматоху за ними — аудитория переговаривалась с Пьером Борджией.

Кровь словно вскипела в его жилах.

Борджия не успел заметить движение. В следующий миг он уже катился по сцене, в глазнице что-то хрустнуло и все погрузилось во тьму.

Аэропорт Кеннеди

Нью-Йорк

Аделина Ботелло-Гэбриэл обновила помаду и ткнула задремавшего мужа локтем в бок. Майкл открыл глаза.

— Объявили посадку?

— Еще нет, дорогой. Ты бы принес кофе.

— Да, сейчас. — Мик поднялся и зашагал по залу ожидания, пробираясь между рядами кресел. Оглянулся в поисках ближайшего автомата с кофе, и краем уха уловил свою фамилию.

«Профессор Гэбриэл скончался на сцене. Пока ничего не известно о ранении помощника министра обороны и личности нападавшего».

Майкл Гэбриэл уставился на экран информатора, руки у него затряслись. Он дождался конца выпуска и помчался обратно к Аделине.

— Мой отец мертв! У него был инфаркт.

— Майкл, успокойся…

— Я только что видел это по ТВ. Аделина, мы не можем лететь в Париж, нам нужно в Бостон.

В ее сумке зажужжал пейджер. Она прочитала сообщение.

— Кто это? Это о моем отце?

— Как ни странно, да.

— Ну? Что там сказано?

— Что наш брак окончен. Прости. — Она встала и начала собирать вещи. — Это было, по крайней мере, забавно. Свою неотесанность ты вполне компенсировал в постели. Я собиралась сказать тебе в Париже…

— О чем ты вообще говоришь?

— Священником был переодетый актер, Майкл. Мы не женаты. Наша встреча — и эти вот отношения — были розыгрышем. Я получила задание сблизиться…

Он схватил ее за руку, сжал так, что побелели костяшки.

— Кто тебя нанял?

— Я не знаю… мне больно! Помогите! Полиция!

Два охранника аэропорта услышали ее и направились к ним. Мик подтащил ее к себе так близко, что их губы почти соприкоснулись.

— Мы еще встретимся. Я бы на твоем месте опасался этого.

Он отпустил ее руку, подхватил чемодан и скрылся в толпе.

* * *

10 сентября министр обороны Дональд Рамсфельд объявил войну. Не иностранным террористам, а «врагу, который гораздо ближе к дому. Это бюрократия Пентагона». По его словам, из-за бюрократии «мы не можем отследить перевода 2,3 триллионов долларов». Рамсфельд пообещал изменить положение вещей, но на следующий день — 11 сентября — мир изменился и началась масштабная война с терроризмом, а о пропаже денег практически позабыли.

CBS News

 

Глава 25

Тюрьма Мидлсекс

Кембридж, Массачусетс

21 ноября 2001

Построенная в 1971 году тюрьма Мидлсекс располагалась на верхних этажах того же здания, что и Верховный Суд Кембриджа. Здесь подсудимые дожидались слушанья или казни.

Обитателя одиночной камеры уже признал виновным судья Джеймс Томпсон, получивший судейскую мантию по протекции Пьера Борджии.

Помощник министра обороны, правый глаз которого скрывался за толстым слоем повязок, прошел в сопровождении охранника к двери камеры. Там его ждали складной стул и бутылка воды. Заключенный сидел на матраце и ждал.

— Благодарю вас. Камеру наблюдения отключили?

— Да, сэр, как вы и просили. Нажмите кнопку у двери, когда решите возвращаться.

Пьер Борджия подождал, пока полицейский не скроется из виду, и скованно уселся на неудобный дешевый стул.

— Сэмюэль Аглер. Ни записей об отпечатках пальцев, ни свидетельства о рождении, ни родины. До 1990 года просто не существовал на свете. Только не надо мне петь про «сироту из стран третьего мира», оставь это для адвоката и судьи. Я хочу знать, кто ты на самом деле.

Заключенный в оранжевом костюме бесстрастно рассматривал лицо своего допросчика.

— Судя по виду, болеть должно чертовски. Плохо без правого глаза?

Рот Пьера дернулся в пародии на улыбку.

— Можешь пытаться меня разозлить, но знай: у меня твоя жена и твоя дочь.

Сэмюэль остался в неподвижности, только заходили желваки на скулах.

— Восхитительная жена. Восхитительная дочь. Я подумать не мог, что сестра Марии Розен окажется из Нордиков… то есть… из рода инопланетян. Жаль, что Юлиус этого уже не узнает.

— Моя жена родом из Британии, выросла в Испании. В какие бы игры вы не…

— Заверяю тебя, это не игра. Моя команда узнает у твоих жены и дочери все, что можно, а потом мы вскроем их, чтобы проанализировать строение внутренних органов. Тебе же повезет меньше. Судья Томпсон согласился с предложением моей семьи отправить тебя в психушку, где остаток дней ты проведешь в одиночной камере. У тебя будет время подумать о том, что я делаю с твоей семьей, а персонал больницы будет развлекаться с тем, что от тебя останется.

Борджия встал, намереваясь уйти.

— Ты хотел узнать, кто я? Ты знаешь, кто я… Вукуб-Какиш.

Борджия замер, склонив голову набок. Медленно обернулся, и уцелевший глаз засветился красным, а голос стал резким и хриплым.

— Чилам Балам?

Сэм встал и взялся за решетку.

— Пророк в моем сознании. Его глаза видят тебя сквозь этот мешок плоти. Он чует вонь серы. Он только не говорит мне, кто я и зачем я здесь.

Душа, обитающая в теле Пьера Борджии, двинула своего носителя к двери.

— Ты здесь, потому что я здесь. В каждой инкарнации наши пути пересекаются, словно сам космос ведет нас по кругу. И все же с каждым кругом тьма побеждает свет. Ты понимаешь, что это значит и почему так складываются обстоятельства? Создатель хочет, чтобы тьма поглотила эту реальность. Ему больше не интересно его творение. А равнодушие выпустило в мир Сатану — и прежде чем умереть, ты увидишь его воскрешение.

БОЛЬШОЙ АДРОННЫЙ КОЛЛАЙДЕР

Брайан Дин — wsws.org

ВОЗОБНОВЛЯЕТ СВОЮ РАБОТУ

22 февраля 2010

В этом месяце завершаются ремонтные работы на Большом Адронном Коллайдере (БАК), самом большом экспериментальном устройстве Европейской организации по ядерным исследованиям (ЦЕРН) в Швейцарии.

БАК, самый большой и дорогостоящий аппарат в истории экспериментальной физики, был закрыт на ремонт после возникших неполадок. Теперь, спустя год, БАК возобновит работу сначала на малой мощности (22–24 февраля), затем на половинной мощности в марте. Инженеры ЦЕРН в прошлом месяце встретились во Франции и решили ограничить коллайдер половиной его мощности, около 2,5 триллионов электрон вольт на протяжении 18–24 месяцев. В прошлом году БАК работал меньше месяца, с 23 ноября по 20 декабря, это был период восстановления после инцидента 19 сентября 2008 года. Тогда пучок протонов привел к утечке 6 тонн жидкого гелия, используемого для охлаждения установки, а это вызвало взрыв в детекторе. Во время экспериментального прогона пучки были отцентрованы и стабилизированы. Энергия каждого пучка составила 900 гигаэлектронвольт, 13 % полной мощности. С такими значениями зафиксированы первые столкновения пучков частиц в БАК.

 

Глава 26

Одиннадцать лет спустя

Чичен-Ица

Полуостров Юкатан

21 мая 2012 (весеннее равноденствие)

Туристы прибывали весь день, парковка была забита автобусами и прокатными машинами, на дороге к парку очереди автомобилей стояли в несколько рядов. Тонкие ручейки людей вились в сторону касс и туалетов, а основная масса двигалась по древней дороге на восток — к временному порталу, который возвращал их на тысячи лет в прошлое.

На языке майя Чичен-Ица означает «колодец водяного волшебника», город был назван в честь Кукулькана и его священного сенота. Древняя столица, окруженная густыми джунглями, почти не изменилась за многие годы — так и осталась оазисом площадей и известняковых зданий, соединенных грунтовыми дорогами. Город был разделен на несколько районов, среди которых наибольшей популярностью пользовалась Северная Платформа, площадь для собраний между Храмом Воинов, площадкой для игры в мяч и жемчужиной Юкатана — пирамидой Кукулькана.

Храмовый зиккурат из известняковых блоков спроектировал и построил великий мудрец майя. На каждой из четырех сторон пирамиды ровно 91 ступень. Чтобы обойти подножие, нужно сделать 365 шагов — по числу дней в году. На вершине находится церемониальная площадка, пол которой пропитан кровью десятков тысяч человеческих жертв.

Толпа собралась у северной балюстрады пирамиды, где с первого дня весны царила атмосфера карнавала. Барабаны выводили традиционные мелодии, приветствуя событие, которого все так ждали. По легенде, дважды в год, когда день и ночь обретали равенство, дух Кукулькана возвращался к своим почитателям, и приход великого учителя сопровождался появлением тени пернатой змеи на северной балюстраде пирамиды. Тень скользила по ступеням и соединялась с головой змеи у подножия.

Толпа завопила, приветствуя солнце, когда первый сегмент треугольного тела потемнел на известняке ступеней — тень рождалась, благодаря точному соответствию архитектуры с орбитами вращения Земли и Солнца.

* * *

Двадцатью футами ниже древнего сооружения, которое видело расцвет и упадок великой нации, находился второй храм. Он был меньше, старше и скрывался в пирамиде, как дитя в утробе матери. Если двинуться по разрытому тоннелю вдоль северной стороны большей пирамиды, можно войти в узкий и низкий проход, источенный временем и влагой. Такая же узкая лестница приведет в маленькую комнату, охраняемую Чак-моолем, раскрашенным изображением ягуара.

Здесь, под сотней тысяч тонн камней пирамиды, сидел Майкл Гэбриэл. Сыну покойных Юлиуса и Марии Гэбриэл исполнился тридцать один год, и он чертовски устал от одиночества, злости и безысходности. Он в одиночку пытался справиться со своей миссией и никак не преуспел в этом. Контакты с людьми ограничивались поездками между Наска и Чичен-Ицей.

Единственными просветами в рутине были ежегодные посещения Кембриджа, штат Массачусетс, где томился в заключении его еще-не-рожденный сын Сэмюэль Аглер. Добраться до него так и не удалось, и единственный проблеск надежды возник совсем недавно — закрытое психиатрическое учреждение расформировывали, и пациентов должны были отправить в другие лечебницы.

Сэмюэля Аглера переводили в Южную Флориду, в Майами.

Так или иначе, Майкл должен его вытащить… а времени оставалось все меньше и меньше.

До конца света оставалось всего лишь 9 месяцев. И, несмотря на изматывающую работу в поле, Майкл ни на шаг не приблизился к разгадке тайны майя. Казалось, что загадочное появление Сэма перемешало все результаты сорока лет исследований. И хуже всего было то, что правительство отказывалось расследовать исчезновение тети Лоры и его племянницы Софии, а чем больше Майкл настаивал, тем вероятнее становилась перспектива его собственного «исчезновения».

Это значило, что «Маджестик-12» удерживает Лору и Софию где-то в Зоне 51. Если, конечно, предположить, что они еще живы.

Шум толпы заставил его взглянуть на фигуру ягуара. Чилам Балам знал все детали пророчества. Сэмюэль Аглер верил, что является реинкарнацией пророка. Майкл мог лишь молиться, чтобы одиннадцать лет одиночного заключения не уничтожили сознания его сына.

Он посмотрел на часы. Чартерный самолет из Мериды должен был сесть двадцать минут назад, и та женщина должна была прибыть на нем из дома приемных родителей в Тампе…

Мик поднялся по скользким от влаги ступеням и вышел под яркое солнце.

* * *

Дорога вела на север от двух змеиных голов у подножия пирамиды Кукулькана и оканчивалась у священного сенота. На обочинах мужчины и женщины майя продавали туристам свои традиционные товары: «аутентичную» керамику и покрывала, статуэтки и обсидиановые ножи — от одного и того же мексиканского производителя.

Сухопарая женщина лет шестидесяти отличалась от окружающих яркими синими глазами и высокими скулами. Она сидела на раскладном стуле, курила самодельную сигару и покачивала головой, глядя на американскую пару, торгующуюся за фигурку лучника-майя.

Майкл подождал немного, потом подошел и бросил ей на колени двадцатку.

Чичахуа Аурелия посмотрела на высокого американца, прячущего глаза за темными очками.

— Что хочешь купить?

— Разговор. С твоей племянницей.

— Моей племянницей?

— Доминикой Вазкез. Она прилетела из Мериды. Нужно обсудить с ней важные дела.

— Моя племянница говорит, с кем хочет. Ей не нужны купленные у старухи разговоры.

— Она отказывается со мной говорить. Поверьте, я пытался.

— Что ты хочешь обсудить?

— Доминику недавно назначили проходить интернатуру в психиатрической клинике Флориды. Мне сообщили, что она там будет заниматься одним определенным пациентом. Это мой родственник. Сводный брат… старший… Мне нужно поговорить с ним… кое-что передать.

— Почему бы просто его не проведать?

— К нему никого не пускают. Одиннадцать лет назад он напал на очень влиятельного человека… с черной душой. Человечество может пострадать так же, как и мой брат.

— Почему?

— Мой старший брат знает, как предотвратить предсказанный…

— Это опять ты! Поверить не могу! — Темноволосая красавица с высокими скулами бросилась к Майклу, как разъяренная тигрица. Он не успел сказать ни слова, мощный удар ногой попал ему в грудь, и археолог влетел спиной в подлесок.

— Доминика!

— Чичахуа, он уже три недели меня преследует. — Доминика схватила обсидиановый нож с ее лотка.

Майкл быстро вскочил на ноги и скрылся за деревом.

— Я тебя не преследую! Мне просто нужно поговорить…

Перехватив нож привычным движением, она начала рассекать воздух. В стороны полетели листья с нижних ветвей.

— Доминика, немедленно положи нож!

Она остановилась, попятилась и бросила нож на лоток.

Пожилая женщина повернулась к Майклу.

— Как тебя зовут?

— Майкл Гэбриэл. Я археолог, а не маньяк.

— И придурок.

— Хватит. — Чичахуа жестом велела ему подойти. — Дай руку.

Мик протянул ей правую ладонь. Чичахуа закрыла глаза, прослеживая пальцами линию жизни и пульс.

Ее глаза распахнулись. На миг ему показалось, что женщина видит его насквозь, а потом Чичахуа вырвала лист из своего блокнота и что-то написала.

Бумажку она отдала ему вместе с деньгами.

— Это мой адрес в Писте. Приходи сегодня на ужин. В восемь вечера.

— Благодарю. — Он кивнул Доминике и ушел.

Темноволосая красавица покачала головой.

— Почему?

Чичахуа Аурелия поцеловала ладонь дочери.

— Три года назад, когда я связалась с тобой, ты задала мне тот же вопрос. Ответ может тебе не понравиться, и ты вряд ли его поймешь, но я отправила тебя в Америку только затем, чтобы через двадцать лет ваши пути пересеклись.

Белый дом

Вашингтон, округ Колумбия

Пьер Роберт Борджия изучал свое отражение в зеркале туалета. Он поправил скрывавшую правую глазницу черную повязку, пригладил короткие седеющие баки, обрамлявшие его лицо, — больше волос на его лысой голове не было. Черный костюм и подобранный в тон галстук были, как всегда, безукоризненны.

Борджия вышел из туалета для руководства, повернул направо и зашагал к Овальному кабинету, приветствуя штатных сотрудников, встречавшихся ему в коридоре.

Пэтси Гудмен подняла глаза от клавиатуры:

— Входите. Он ждет вас.

На бледном худощавом лице Марка Меллера лежал отпечаток тяжелого груза, который ему приходилось нести вот уже четыре года в должности президента. Угольно-черные волосы сильно поседели на висках, под глазами залегли темные тени и резче проявились морщины вокруг век. Пятидесятидвухлетний физик, за последнее время потерявший несколько килограммов, причем отнюдь не с целью укрепления здоровья.

Борджия заметил, что тот выглядит заметно похудевшим.

Меллер скорчил гримасу.

— Это называется стрессом. У нас с Хейди все кончено. К счастью, она согласилась молчать об этом до выборов в ноябре.

— Жаль такое слышать. А я было подумал, что это из-за Виктора Грозного.

— Да, российский президент тоже пляшет на моей язве. Продал Ирану SS-27. Ничего не скажешь, умный ход перед собранием G-20.

— Сэр, нельзя закрывать HAARP. У них ведь только догадки, никаких доказательств…

— Пьер, я позвал тебя не для того, чтобы обсуждать противоракетный щит. Джо решил уйти с поста вице-президента. Не спрашивай. Говорит, по личным причинам. Я уже провел неофициальное совещание. Или ты, или Чейни.

Сердце Борджии пропустило удар.

— Вы с ним уже говорили?

— Нет. Сначала хотел поговорить с тобой.

— Сенатор Чейни слишком много шумит. Он публично осуждал присутствие наших войн в Афганистане, он высказывается против нефтяных компаний…

— Как и большинство американцев.

— Сэр, мы оба знаем, что Чейни мне не соперник, когда дело касается международных отношений. И влияние моей семьи…

— Не так, между прочим, велико, как ты думаешь. Если бы все зависело от меня, ты бы определенно занял этот пост, но выборы будут сложными. Чейни даст нам необходимую опору на Юге и в Пенсильвании. Расслабься, Пьер. Решение еще не принято, у нас есть еще две недели. Но мне нужно знать, есть ли в твоем шкафу скелеты и не укусят ли они нас за задницу. На чем тебя может поймать пресса?

— Я чист.

— Как насчет инцидента в университете?

— Я был пострадавшей стороной, Марк. Господи, да я там глаз потерял.

— Ты знаешь, что все можно вывернуть наизнанку. Я спрашиваю только потому, что мои источники подтвердили: нападавшего переводят в клинику, в которой его состояние действительно смогут оценить. Другими словами, я бы не хотел увидеть этого красавца перед камерами в ноябре.

— Мистер президент, поверьте, псих, который на меня напал, никогда не выйдет на свободу.

Писте, Юкатан

Писте — это небольшой городок в миле от Чичен-Ицы. Пестрые магазинчики вдоль шоссе Мехико-180 торгуют в основном сувенирами. За магазинами начинаются жилые кварталы, сонные жители которых привыкли к повседневной рутине и редко покидают пределы городка.

День сменился сумерками. Майкл Гэбриэл повернул мопед с главной дороги в сторону грунтовых улочек, по которым бегали стайки темнокожей босой детворы и бродячие собаки. Найдя записанный по-испански адрес, он постучался в дверь одноэтажного коттеджа, откуда доносился запах свежего хлеба.

Доминика, в простом белом платье, встретила его полным безразличием.

— Это тебе. — Он протянул букет диких цветов.

— На чьем дворе ты сорвал этот веник?

— Я в порядке, спасибо. Хотя грудь еще побаливает. Где ты научилась так драться?

— Ты же за мной шпионишь, вот и скажи.

— Была в команде чирлидеров?

Она улыбнулась, и у Мика потеплело на сердце.

— Можете войти, мистер Гэбриэл, только не забывайте, что мне известны шесть разных способов убить человека.

— Надеюсь, не с помощью кулинарии. — Он прошел вслед за ней через маленькую гостиную в кухню, где Чичахуа раскладывала еду по трем разноцветным тарелкам.

— Входите, мистер Гэбриэл. Разве моя племянница не прекрасна сегодня?

— Не только сегодня.

Женщина жестом пригласила его садиться.

— Я успела кое-что уточнить с момента нашей встречи. Вашим отцом был Юлиус Гэбриэл, матерью — Мария Розен. Большую часть детства вы прожили с родителями в этой местности. У вашей семьи много друзей среди моих соплеменников. Но у вас нет и не было старшего брата, мистер Гэбриэл.

Мик моргнул и почувствовал, как по коже ползут капли пота.

— Он скорее сводный брат, я же говорил. Юлиус успел покуролесить до знакомства с моей мамой.

— Предки вашей матери происходят из Южной Америки?

— Перу. Но только по материнской линии.

— По материнской линии родословная Доминики восходит к Ица. Моя прапрабабушка говорила, что мы потомки самого Кукулькана.

— Впечатляет.

— Я заметила, как вы смотрели на мои глаза. Необычный цвет, верно?

— Майянский синий.

— Видели раньше такой цвет? Может, у старшего брата?

— У моей тети. Младшей сестры моей матери.

— А где она сейчас?

Мик попытался не отвернуться, казалось, эта женщина читает его мысли.

— Она пропала. Исчезла вместе с дочерью одиннадцать лет назад.

— Этот ваш сводный старший брат… которого заперли в клинике… он может знать, где они?

— Возможно. Не знаю… Но вот что произойдет через девять месяцев, он точно знает.

— Ничего не произойдет через девять месяцев, — фыркнула Доминика. — Вся эта чушь про 2012 год началась с неправильной интерпретации простого конца календарного цикла. С зимнего солнцестояния начнется новый цикл, только и всего.

Он усмехнулся.

— И это говорит женщина, которая ведет род от высокого белого мудреца, чьи познания о космосе позволили тени змеи появиться сегодня на грани его пирамиды.

— Я выросла не в стране третьего мира, как моя тетя.

— Точнее, твоя мать, не так ли? И твой биологический отец, работорговец по имени Дон Рафаэло.

Чичахуа удивилась не меньше Доминики.

— От кого ты это узнал?

— Как вы и сказали, у моей семьи много друзей из вашего народа. В том числе из братства Штоль. Это тайное общество знает все, что происходит на его земле.

Доминика повернулась к Чичахуа.

— Ты сказала мне, что мой отец давно умер.

— Так и есть. Он умер в тот день, когда избрал путь черной магии.

— Но ты все равно решила быть с ним. Почему?

— Это история не для ушей Мика Гэбриэла.

— Ты пригласила его в наш дом, пусть он услышит ответ. Если еще не знает его.

Мик помедлил, чувствуя вес взгляда Чичахуа.

— Родословная твоего отца восходила к Кецалькоатлю. Подозреваю, он хотел провести перекрестное опыление.

— Опыление? Я вам что, пчела?

— Ты прекрасный цветок.

— Заткнись. И вообще, я думаю, тебе пора уходить.

— Я уйду, но сначала выслушай меня. Мой отец десятки лет потратил на исследования происхождения высшей расы людей с отрицательным резус-фактором, потомков великих учителей. У меня резус-фактор отрицательный, у тебя тоже, и у человека в лечебнице Майами, которого тебе придется вести во время интернатуры. Этот человек не совсем мой брат. Но если я расскажу больше, ты наверняка бросишь интернатуру, и тогда… — Мик сморгнул слезы, помотал головой и поперхнулся смешком. — Боже, это безумие. Или я сам сошел с ума. Я так долго гонялся за призраками, что больше ни в чем не уверен.

— Поскольку я скоро стану психиатром, ты явно пришел по адресу.

Все рассмеялись.

Чичахуа улыбнулась.

И они сели ужинать.

«Маджестик-12» (S-66)

Подземный бункер

15 миль к югу от базы ВВС в Грум-Лейк (Зона 51)

К северу от Лас-Вегаса, Невада

Как говорил в свое время профессор Юлиус Гэбриэл, есть два способа сварить лягушку. Сложный способ — бросить в кипящую кастрюлю и следить, чтобы лягушка не выпрыгнула. А более простой — посадить лягушку в кастрюлю холодной воды и медленно подогревать до кипения.

Взявшись за проект «Маджестик-12» «Синие глаза», Дейву Мору пришлось окончательно убедиться в том, что его моральные принципы медленно варятся в бульоне цинизма и алчности. Будучи директором программы, он не смог пройти мимо осознания того, что бункер S-66 — всего лишь прикрытие для тех, кто интересуется не наукой, а самой примитивной наживой. Настоящая сила в руках тех, кто руководствуется лишь выгодой.

Помощник Мора, Марвин Теперман, занял достаточно принципиальную позицию, отказавшись, вместе со своим персоналом, подвергать Лору Аглер и ее дочь медико-химическим процедурам. На очередной встрече с Джозефом Рэндольфом Мору удалось убедить начальника в том, что ДНК Хун-Ахпу в Лоре еще не «эволюционировала». Так что лучше подождать, пока она наберет силу, и лишь потом предпринять сколько-нибудь серьезные шаги.

Результаты исследования ее кровеносной системы много лет оставались стабильными. Однако шесть месяцев назад количество белых телец в крови начало увеличиваться, в кровеносные сосуды теперь поступало больше стволовых клеток. Сначала Мор заподозрил инфекцию, но дальнейшие тесты показали, что стволовые клетки направляются в мозг и способствуют его позитивному развитию.

Через несколько недель внезапная «эволюция» Лоры коснулась ее мышечной ткани и сухожилий, она стала быстрее, сильнее и гибче — что сделало более затруднительными попытки скрыть ее состояние. С усилением и обострением чувств — особенно обоняния — дело обстояло гораздо проще.

Лора Розен Аглер превращалась в сверхчеловека, и Дейв Мор с помощником оказались перед диллемой: доложить о результатах и приговорить ее к смерти или рискнуть жизнью, подтасовать данные и молиться, чтобы никто ничего не заметил.

Впрочем, это уже и не обсуждалось. Они оба видели, как 24 августа 2001 года погиб инопланетянин — в ту же минуту, что и Юлиус Гэбриэл. И оба помнили шестнадцать месяцев работы с трупом, после которых им сообщили о начале проекта «Синие глаза».

К тому времени Лора и София уже достаточно освоились в бункере. Мор и Теперман были шокированы — держать мать и дочь в изоляторе только потому, что они могли оказаться носителями инопланетной ДНК! Это напомнило Марвину нацистские методы, а то, что с ними делали, уж очень смахивало на эксперименты Менгеле над еврейскими детьми во время Холокоста. Оба согласились вести проект «Синие глаза» только потому, что иначе Джозеф Рэндольф назначил бы руководителями военных, а это неизбежно привело бы Аглеров к лоботомии.

21 декабря 2003 года — день, в который Дейв Мор добровольно нырнул в кастрюлю с холодной водой.

* * *

Кровь Лоры Аглер закипала, по телу струился пот, ее било крупной дрожью, когда она отрешенно ходила по периметру своего бункера. Одиннадцать лет прошло с тех пор, как люди Борджия похитили их, ее и Софию… Одиннадцать лет они не видели солнечного света и страдали от неизвестности. Жив Сэм, умер он, или хуже того… Она тогда дралась с похитителями, как тигрица, защищая своего ребенка. И, пожалуй, только присутствие дочери сохранило ей разум на протяжении всех этих лет.

А от непреходящей ярости ее мозговые волны сменили частоту.

И тогда ей открылся Нексус.

Когда она по ночам уходила в этот спасительный коридор, состояние иной реальности успокаивало нервы, приносило ощущение покоя и уюта, а со временем она научилась управлять этим процессом. Чтобы не выдать себя охранникам, которые круглосуточно следили за ней, Лора попросила DVD с занятиями йогой и часами медитировала, все дальше уходя в свое тайное убежище.

Два дня назад она там услышала голос.

Это случилось во время весеннего равноденствия, и инстинкт подсказал ей, что голос исходит от Сэма. Умер ли он? Или, как она, уходил в высшее состояние сознания? Она позвала его, и ответ напрочь выбил ее из колеи.

Я не Сэм! Оставь меня в покое, ведьма! Еще раз тронешь меня, и я отправлю твоего Сэма в глубины Шибальбы, где темные лорды сожрут его глаза!

Если ты не мой муж, то кто ты?

Обманщик! Неужели мало того, что ты бросил меня во тьму на бесконечные муки? Тебе нужно еще и поиздеваться надо мной? Нет, колдун, я не пущу тебя дальше. Я устал от боли, твои угрозы больше ничего не значат. Давай! Выпусти мне кровь, мне все равно. Все равно! Все равно!

Ответ принадлежал сумасшедшему, а то, как страшно было существование Сэма, Лора ощутила и не смогла перенести. Беспомощность швырнула ее разум обратно в комнату, заставила схватить гантель с пола и запустить ею в пуленепробиваемое стекло — разнося его на осколки.

…И это было записано на пленку, которую скоро должны были просмотреть десятки глаз сотрудников «Маджестик-12».

* * *

Никакую проблему нельзя решить на том же уровне сознания, на котором она возникла.

Альберт Эйнштейн

 

Глава 27

8 сентября 2012

Майами, Флорида

Исследовательско-лечебный центр Южной Флориды располагался в семиэтажном здании из белого бетона, окруженного аккуратно подстриженным вечнозеленым кустарником. Здание располагалось на выезде из этнического района к западу от города. Как и у большинства деловых строений, крыша его была увенчана кольцами колючей проволоки. Но в данном случае она предназначалась отнюдь не для того, чтобы не впустить внутрь слишком активных любопытствующих, а напротив, для того, чтобы не выпустить из здания его традиционных обитателей.

Доминика Вазкез, громко ругаясь, лавировала в плотном потоке машин, чтобы вырулить на шоссе 441. Первый день ее интернатуры, а она уже опоздала. Увернувшись от подростка на мотоскейте, который избрал не ту полосу дороги, она загнала машину на парковку для гостей, заглушила мотор и поспешила к зданию, на ходу собирая длинные угольно-черные волосы в пучок на затылке.

За столом регистратора сидела испанка, давно разменявшая пятый десяток, и читала утренние новости с экрана ноутбука. Не поднимая глаз, она поинтересовалась:

— Я могу вам чем-то помочь?

— Да. У меня назначена встреча с Маргарет Рейнке.

— Назначена она явно не сегодня и не на сегодня. Доктор Рейнке здесь больше не работает.

— Не понимаю. Я говорила с доктором Рейнке две недели назад.

Служащая наконец отвела глаза от экрана.

— А кто вы?

— Доминика Вазкез. Я из университета Флориды, прибыла для прохождения годичной последипломной интернатуры. Доктор Рейнке должна быть моим куратором.

Служащая сняла телефонную трубку и набрала внутренний номер.

— Доктор Фолетта, здесь девушка по имени Домино Васе…

— Вазкез. Доминика Вазкез.

— Прошу прощения. Доминика Вазкез. Нет, сэр, она внизу, в вестибюле, утверждает, что она — интерн доктора Рейнке. Да, сэр. — И повесила трубку. — Можете присесть вон там. Доктор Фолетта спустится через несколько минут и поговорит с вами. — Женщина повернулась спиной к Доминике, снова уткнувшись носом в экран.

Доминика села, оценивая ситуацию. Правильно, Борджия сменил Рейнке на Фолетту.

Десять минут спустя в коридоре появился крепко сбитый мужчина на вид лет шестидесяти.

Энтони Фолетта выглядел так, будто ему самим Провидением отведено место тренера или вратаря на футбольном поле, но никак не доктора в коридоре штатного заведения для невменяемых преступников. Густые седые волосы были зачесаны на затылок, огромная голова, казалось, растет прямо из плеч — шея была почти незаметна. Голубые глаза мигали из крошечных щелей между опухшими веками и пухлыми щеками. Несмотря на лишний вес, он был скорее накачанным, чем толстым, а живот лишь слегка выдавался под расстегнутым белым халатом.

Ей достались дежурная улыбка и протянутая толстая ладонь.

— Энтони Фолетта, новый шеф отделения психиатрии. — Голос у него оказался глубоким и скрипучим, как старая газонокосилка.

— Что случилось с доктором Рейнке?

— Личные обстоятельства. По слухам, у ее мужа обнаружили скоротечную форму рака. Думаю, она решила пораньше уйти на пенсию. Рейнке говорила мне о вашем приезде. Если нет возражений, вашим куратором буду я.

— Никаких возражений.

— Хорошо. — Он развернулся и зашагал по коридору обратно, Доминика догнала его и пристроилась рядом.

Они приблизились к дежурному на первом посту внутренней охраны.

— Передайте охраннику ваши водительские права.

Доминика порылась в сумочке и протянула мужчине ламинированную карточку, взамен которой тот выдал ей временный пропуск.

— Пока что пользуйтесь этим, — сказал Фолетта. — В конце дня, перед уходом, вернете его. Ваш значок интерна будет готов к концу этой недели.

Она прикрепила пропуск к лацкану блузки и последовала за доктором к лифту.

Фолетта показал три пальца камере слежения, вмонтированной над его головой. Дверь закрылась.

— Вы бывали здесь раньше? Знаете планировку?

— Нет. Мы с доктором Рейнке общались только по телефону.

— Здесь семь этажей. Администрация и главный пост охраны располагаются на первом. Главный пост контролирует передвижение персонала и внутренние лифты для пациентов. На втором этаже расположен небольшой медицинский пункт для престарелых и хронических больных. На третьем этаже — столовая и комнаты отдыха. Кроме того, там же есть переходы в бельэтаж, во двор и в палаты пациентов. На четвертом, пятом, шестом и седьмом квартируют наши постоянные обитатели. — Фолетта хохотнул. — Доктор Блэквелл называет их «клиентами». Интересный эвфемизм, не находите, учитывая, что сюда они прибывают в наручниках?

Они вышли из лифта и миновали пост охраны, аналогичный тому, что встретил их на первом этаже. Фолетта махнул рукой, и они проследовали по короткому коридору в его кабинет, заставленный картонными коробками, в которые были довольно небрежно свалены документы, оправленные в рамки дипломы и личные вещи.

— Прошу прощения за беспорядок, я все еще обустраиваюсь. — Фолетта убрал со стула принтер, жестом пригласил Доминику присесть и, неуклюже пробравшись сквозь завалы к кожаному креслу, расположился в нем, со вздохом удовлетворения откинувшись на спинку.

Он открыл ее личное дело.

— Хорошие оценки, хорошие рекомендации. Но существует множество учреждений, которые расположены гораздо ближе к месту вашей учебы. Что привело вас именно сюда?

Доминика прочистила горло.

— Мои родители живут в Санибеле. Это всего в двух часах езды от Майами. Но я не часто бываю дома.

Фолетта вел толстым пальцем по строчкам ее личного дела.

— Здесь сказано, что вы родом из Гватемалы.

— Да.

— И как же вы оказались во Флориде?

— Мои родители — мои настоящие родители — умерли, когда мне было шесть. И меня отправили к родственникам в Тампу.

— А дальше?

— Это важно?

Фолетта поднял на нее глаза. Они больше не казались сонными.

— Я не особо люблю сюрпризы, интерн Вазкез. Прежде чем разбираться со здешними обитателями, я хотел бы разобраться с психологией персонала. Большинство резидентов не создает особых проблем, тем не менее, важно помнить, что иногда мы имеем дело с крайне жестокими индивидуумами. Для меня безопасность превыше всего. Что с вами произошло в Тампе? Каким образом вы оказались в детском приюте?

— Достаточно сказать, что с моим двоюродным братом правила безопасности не сработали.

— Он изнасиловал вас?

Доминика решила ответить прямотой на прямоту:

— Если вам так важно это знать, то да. Мне тогда было всего десять.

— Вы наблюдались у психиатра?

— Да. Держи себя в руках, он проверяет тебя.

— Вам неприятно об этом говорить?

— Это случилось. И уже в прошлом. Да, я уверена, что это повлияло на выбор карьеры, если вы к этому клоните.

— И на ваши интересы тоже. Здесь сказано, что у вас черный пояс второй степени по тхэквондо. Случалось пользоваться навыками на практике?

— Только на соревнованиях. — Она улыбнулась. — И недавно на Юкатане. Я была на каникулах, а тот парень меня сильно разозлил.

Фолетта улыбнулся и закрыл дело.

— Отлично. У меня есть для вас особое задание, но я должен быть абсолютно уверен, что вы справитесь.

Вот оно.

— Сэр, я справлюсь с пациентом.

— С пациентом? — Его глаза стали настороженными.

— Или с пациенткой. С делом. Испытайте меня. Я же здесь для работы, сэр.

Фолетта достал из ящика стола толстую коричневую папку.

— Как вам уже известно, на этом государственном объекте работа построена на вере в мульти-дисциплинарный командный подход. Каждый резидент находится под наблюдением отдельного психиатра, клинического психолога, социального работника, сиделки и ответственного за реабилитацию терапевта. Первой моей реакцией, когда я только прибыл сюда, было ощущение, что все это как-то уж чересчур, но с результатами их работы не поспоришь, особенно когда дело касается таких не совсем конкретных вещей как жестокое обращение с пациентами и подготовка их к участию в последующих судебных разбирательствах.

— Но не в этом деле?

— Нет. Я хочу, чтобы этого резидента вы рассматривали как моего пациента из той больницы, где я работал штатным психологом.

— Не понимаю. Вы привезли его с собой?

— Шесть месяцев назад наша клиника лишилась финансирования. Он определенно не может вернуться в общество, поэтому его нужно было куда-то перевести. Я знаю историю его болезни как никто другой и поэтому подумал, что для всех заинтересованных лиц меньшим из зол будет оставить его под моей опекой.

— Кто он?

— Официально его зовут Сэмюэль Аглер, хотя уже одиннадцать лет он не отзывается на это имя. А неофициально — он ходячая загадка. Ни свидетельства о рождении, ни прошлого, ничего. Но психопат и весьма агрессивен.

Доминика сглотнула.

— Что он сделал?

— В 2001 году, во время лекции в Гарварде, он напал на Секретаря Штата Пьера Борджию. Заявлял, что его жену и дочь украли «люди в черном», что правительство тайно удерживало его взаперти все эти годы. Характером он напоминает мула — это, кстати, его кличка. Видимо, получил ее за упрямство. Утверждает, будто он невинная жертва, будто он пытается спасти мир от амбиций безнравственных политиков.

— Простите, но я немного запуталась. Как именно он собирается спасти мир?

— Ответ на это можно найти в вашей родословной. Аглер — фанатик календаря майя. Утверждает, что послан сюда спасти человечество от катастрофы 21 декабря.

* * *

На четырех верхних этажах здания содержались сорок восемь пациентов. Здание делилось на северное и южное крыло, в каждом крыле располагалось по три подотдела — небольшие комнаты отдыха с диванами и телевизорами. Самые опасные пациенты содержались на седьмом — единственном этаже с автономным пунктом охраны.

Пол Джонс, которому уже исполнилось пятьдесят семь, заведовал охраной седьмого этажа и относился к данному объекту так же ответственно, как когда-то к своему блоку в тюрьме Поласки, в Арканзасе.

Доктор Фолетта представил их.

— Пол Джонс, мой новый интерн Доминика Вазкез. Мистер Аглер готов к интервью?

Джонс поежился.

— Он в изоляторе, как вы и назначили, но честно говоря, сэр, я не ждал нового интерна. И лучше отправил бы девушку к более спокойным клиентам с четвертого…

— У меня свои соображения. Впусти ее, я буду присматривать из-за стекла.

Джонс пробормотал что-то сквозь зубы, но провел Доминику через решетку к стальной двери изолятора.

— Слушай внимательно. Он может показаться тихоней, но резкие движения выводят его из себя. — Джонс передал ей нечто, похожее на толстую авторучку.

— Если я понадоблюсь, просто дважды щелкни кнопкой. Все пациенты седьмого этажа в кандалах, и я успею появиться и скрутить его. Он может попытаться тебя схватить, так что следи за своими волосами и не подходи близко.

Доминика ничего не сказала, слишком быстро колотился пульс.

Джонс сдвинул пластинку с окошка на двери, заглянул внутрь.

— Вроде порядок. Готова?

— Это мой первый раз.

— Поздравляю. Помни, без резких движений. Он как тигр, но у меня есть хлыст.

— Лучше дайте его мне. И стул, чтоб прикрыться.

— Поверь, я лучше с ним справлюсь. Попытайся разговорить его, он молчит с самого Кембриджа. Давай, иди. — Джонс открыл стальную дверь, пропуская ее внутрь.

Сэмюэль Аглер сидел на полу, прислонившись спиной к дальней стене камеры. Он был одет в белую футболку и такого же цвета брюки. Тело было стройным и мускулистым. Рост — явно выше двух метров. Длинные темные волосы. Если бы не бледность кожи, Доминика приняла бы его за американского индейца.

Здоровый бугай. Колени, глотка и яйца. Она моргнула, когда дверь за ней закрылась.

Изолятор был небольшим: три на четыре метра. Никакой мебели. Затемненное стекло вдоль стены, никаких окон. Пахло антисептиком.

Сэмюэль Аглер не двигался, только слегка наклонил голову, чтобы она не видела его глаз.

— Меня зовут Доминика Вазкез. Я только интерн, так что не бойся.

Сэм посмотрел на нее — его глаза оказались настолько черными, что невозможно было отличить зрачок от радужки. Но не это заставило Доминику вздрогнуть, а то, что он нюхал воздух — словно животное.

Быстрым плавным движением он подался вперед, втягивая ее запах.

Доминика попятилась.

— Это мой новый парфюм. Вам нравится?

— Кровь. — Голос был хриплым, словно он отвык разговаривать. И придвинулся еще ближе.

Доминика заставила себя не шевелиться и только дрожала. Чертов Мик Гэбриэл. Если этот шизик влезет в мое личное пространство, я ему колено сломаю.

Сэм закрыл глаза, его ноздри раздувались.

— Две линии крови. Кукулькан… и Кецалькоатль. — Он открыл глаза. — Твоя кровь течет в моих венах. Как такое может быть?

Подыграй ему. Пусть продолжает говорить.

— Хороший вопрос. Я отвечу на него, но сначала хотела бы кое-что спросить… Как тебя зовут?

— Чилам Балам.

— Знаешь, почему ты здесь?

— Я был послан в прошлое, чтобы спасти Землю.

Господи, классический шизофреник.

— Что такое шизофрения?

Дрожь пробежала по ее спине, кожа стала пупырчатой.

— Как ты…

Осторожнее, за нами следят. У Вукуб-Какиша шпионы повсюду.

Доминика схватилась за голову, ее мозг задрожал камертоном от потока чужой энергии.

Он двинулся вперед. В темных глазах плясали отражения ламп. Нам нужно действовать быстро. Равноденствие приближается, удар неизбежен. Когда ты сможешь освободить меня? Я скоро не смогу удерживать чужие голоса.

Стены закружились, кровь отхлынула от ее лица.

Дверь распахнулась.

Оттолкнув Пола Джонса, она выскочила из изолятора, а чужой голос медленно таял в ее голове.

* * *

Шесть часов спустя Доминика вышла из вестибюля и вечерняя жара резко ударила ей в лицо. Вдалеке сверкали молнии, она быстро прижала палец к замку черного «пронто спайдера», подарка родителей на выпускной.

Дождь забарабанил по ветровому стеклу, когда она выруливала с парковки, все еще пытаясь успокоиться после утренней встречи с пациентом.

* * *

Через полчаса она заехала в гараж на Холливуд Бич. Вышла из машины, поднялась в древнем лифте на пятый этаж, придержав дверь для миссис Дженкинс и ее белого карликового пуделя.

Ее однокомнатная квартира располагалась в конце коридора. Она вошла и почувствовала запах свежих овощей, чеснока и соуса терияки — Майкл Гэбриэл колдовал у плиты.

— Что ты тут делаешь? Как ты вошел? Это же охраняемое здание!

— Я сказал, что ты моя невеста. И мне тут же вручили ключ.

— Но нельзя же так запросто врываться в дом и… готовить еду. Что это такое, кстати?

— Рыбные пальчики.

— Да? Тогда подавай на стол и можешь выметаться.

— Я был прав по поводу Фолетты?

— Ты не предупредил меня о том, что Аглер настолько психованный.

— Он провел в одиночке одиннадцать лет. Представь, что это такое, одиннадцать лет в обществе внутреннего голоса.

— Нет, нет, нет, это далеко не сенсорная депривация. Он нюхал меня, как собака, и как-то определил мое происхождение. А потом говорил со мной телепатически! Кто он такой? Вампир?

— Не смеши. Что он сказал?

— Хотел узнать, когда я смогу его освободить, чтобы он спас Землю.

— Землю? Не человечество? Ты уверена?

— Не зли меня еще сильнее. Да, Землю. И все это звучало, как плохой диалог из дешевого фильма. Еще он сказал, что удар состоится в равноденствие. А когда я спросила, как его зовут, он назвался Чилам Баламом.

Майкл замер. Выключил плиту, пошел к дивану, лег и закрыл глаза.

Доминика уставилась на него с раздражением.

— Ну да, конечно, располагайся, как тебе удобнее. Чем могу служить, мой господин?

— Я думаю.

— А я ем. — Она схватила тарелку, положила себе салат с курицей и овощами и достала из холодильника пиво. — Кстати, вполне съедобно. А унитаз ты почистил?

— Тшшш.

— Знаешь, это было бы забавно, если б не было так жутко. Почему бы тебе не забыть про календарь майя и не взяться за работу?

— Чилам Балам был пророком — самым известным среди майя. Может, Сэм каналирует его прошлую жизнь?

— Ты неплохо выглядишь, ты не дурак. Мог бы поступить в медицинский.

— Если Балам знал то же, что знает Сэм, то что бы ни случилось в равноденствие, это станет подсказкой к тому, как предотвратить уничтожение Земли во время зимнего солнцестояния. Когда ты снова увидишь Сэма?

— Не раньше, чем через две недели. Мне придется освоить их программу адаптации нового персонала.

— Узнай как можно больше об ударе в равноденствие. Я вернусь, как только смогу.

— Куда ты?

— В Чичен-Ицу. Где-то там может быть спрятан корабль Чилам Балама. А если он там, я его найду.

Большой Адронный Коллайдер — саботаж из будущего?

CNN, 11 ноября 2009

БАК, самый большой в мире ускоритель частиц, был закрыт больше года на проведение ремонтных работ после поломки в 2008 году. Сейчас по поводу устройства ЦЕРН, строительство которого стоило 10 миллиардов, снова возникли споры и пересуды, поскольку БАК анонсировал новый запуск пучка протонов по тоннелю. Запуск планируют произвести в этом месяце, сказал Стив Майерс, директор организации ЦЕРН. На прошлой неделе новости о коллайдере снова заполнили первые страницы газет, где сообщалось, что еще одна «крошка хлеба, брошенная птицей» прервала работу коллайдера. «Это было обычное короткое замыкание», — сказала представительница БАК Кэти Юркевич. — «Если бы коллайдер в это время работал, повреждения бы не было, но лучи пришлось остановить до охлаждения установки», — сказала она.

 

Глава 28

Психиатрическая лечебница Южной Флориды

Майами

21 сентября 2012

Доминика припарковалась на стоянке для персонала. В эту ночь она почти не спала. После двух недель вводных лекций ей наконец назначили первые сессии с Сэмюэлем Аглером, которого персонал больницы окрестил «человеком с Марса». По крайней мере, сегодня пятница, у тебя будут выходные на то, чтобы прийти в себя.

Она вошла в здание и направилась к посту охраны на первом этаже, за которым сидел Раймонд Хьюджес.

— Доброе утро, солнышко, — у громилы были коротко подстриженные рыжие волосы, козлиная бородка и желтые зубы. — Угадай, чем ты будешь заниматься на выходных?

— Нечего угадывать. Поеду на остров Санибел.

— Забудь. В эти выходные я участвую в чемпионате бодибилдеров на Саус Бич, а ты мой особый гость.

— Это заманчиво, Рэй, но…

— Что не так? Я недостаточно хорош для тебя?

— Рэй, у меня свои планы. На выходные я еду к родителям. Давай в другой раз?

— Ловлю на слове. — Он пропустил ее через решетку. — Я видел, как ты в прошлый раз общалась с марсианином. Если он начнет бузить, просто скажи мне, и старый добрый Раймонд устроит ему ночную смену.

— То есть?

— То есть слегка поучу его цивилизованности после отбоя.

— Спасибо, но я и слышать об этом не хочу. И доктор Фолетта наверняка тоже.

Охранник сверкнул желтыми зубами.

— Да уж, конечно.

* * *

Лифт доставил ее на седьмой этаж. Пол Джонс провел Доминику через пост охраны и по коридору до камер пациентов.

— Помните, Доминика, в этот раз вы на его территории. Ничего не трогайте, ни на что не отвлекайтесь. Я буду следить за вами по монитору, но если почувствуете угрозу, достаточно двух щелчков вот этого. — Он протянул ей электрошокер. — Вы хотели получить хлыст, он ваш. Двойной щелчок влепит ему 50 000 вольт.

— Он крупный парень. Вы уверены, что это его остановит?

— Если даже и нет, то хотя бы замедлит.

— Не совсем тот ответ, на который я надеялась, мистер Джонс. — Зажав шокер в руке, она миновала короткий коридор и вошла в холл, соединявший три палаты восточного крыла. Он был совершенно пуст.

Охранник остановился у палаты номер 714 и нажал кнопку внутренней связи.

— Резидент, оставайтесь на койке, чтобы я мог вас видеть.

Он открыл дверь магнитным ключом.

— Последний совет будет?

— Все тот же, не подпускать его слишком близко.

— В этой комнате всего четыре метра. Что, по-вашему, будет «слишком близко»? Его руки на моей шее?

Она вошла в помещение размером с ее ванную. Вдоль одной из стен располагались толстые лампы дневного света в серебристых пластиковых чехлах. Железная кровать, привинченная к полу, стол и несколько пуфиков возле него. Стальная раковина и унитаз стояли в дальнем углу, который не просматривался из коридора сквозь дверной глазок — это дарило пациенту иллюзию уединенности.

Кровать светилась голой сеткой. Сэмюэль Аглер сидел на полу, на краю тонкого матраса. Рядом возвышалась небольшая стопка постельного белья. Голова заключенного была опущена, будто он спал.

Доминика решила держаться поближе к двери.

— Доброе утро, мистер Балам. Рада новой встрече. Я вас не беспокою?

Никакого ответа, ни устного, ни телепатического.

Она взглянула на стену над его головой. Там виднелась нарисованная от руки карта мира. Темные точки были хаотично разбросаны по всему ее пространству. Вокруг карты и на остальных стенах пестрели математические уравнения.

Второй рисунок виднелся над кроватью — трезубец, странный предмет, похожий на вилку.

— На всякий случай напомню: меня зовут Доминика Вазкез. И последующие шесть месяцев с вами буду работать именно я…

Поток энергии разума Сэмюэля Аглера был слишком сильным. Он был настолько пропитан пустотой, печалью и горем, что у Доминики слезы выступили на глазах.

Зачем ты заставляешь меня страдать? Освободи меня, я хочу снова ощутить тепло Кинич-Ахау на лице. Позволь мне дышать вместе с галактикой… еще раз ощутить прикосновение моей любимой, прежде чем пятый рассвет Кинич-Ахау не закончится и я не исчезну в Аду.

Она помедлила, потом попыталась мысленно задать вопрос.

Где твоя любимая?

Заточена где-то во тьме. Связана моими трансгрессиями в одиннадцатом измерении. Изначальная Мать, прошу — ты же в силах вернуть нас к свету. Освободи меня, пока зло не разделило навек наши души. Выпусти мое тело, чтобы я мог погибнуть, выполняя свое предназначение, на воле, а не в этой тюрьме. Прошу, Изначальная Мать, умоляю тебя…

— Хватит! — Она запрокинула голову, обрывая связь. — Тоесть… Хватит молчать. Я здесь, чтобы помочь тебе. Но чтобы я смогла это сделать, тебе нужно говорить со мной… словами. Вслух.

Он поднял на нее глаза — глубоко запавшие, с темными кругами. Доминика вздрогнула от взгляда человека, который одиннадцать лет страдал от дефицита ощущений и одиночества. И в этот миг ее высшие инстинкты сменились зовом генов. Волна тепла смыла и настороженность, и страх. Она подошла к Сэму, опустилась рядом с ним на колени, обняла и прижала к себе его голову.

Прикосновение встряхнуло его подобно электрическому разряду, мозг начал воспринимать сигналы с огромной скоростью. Разряд энергии был вполне реален — камеру слежения замкнуло, а у Доминики поднялись дыбом волосы.

Сэмюэль Аглер потянулся к ней, как потерянный ребенок, наконец нашедший родительский дом. Он обнял женщину, которая родила его пятьдесят лет назад — хотя это время еще не настало. Несколько минут они не могли разомкнуть объятий, поток их взаимной силы все нарастал, пока его стало невозможно терпеть.

Сэм отстранился. На долю секунды его глаза засияли ярко-синим.

Доминика не заметила этого, ее мысли путались от внезапности произошедшего.

Кто ты?

Я уже не знаю. Слишком много голосов… так много воспоминаний о прошлых жизнях, которые я не узнаю, но каждую потерю в них я ощущаю как свою собственную.

Кто я тебе?

Я не знаю. Но я ждал твоего прихода, я чувствовал твою ауру, когда ты шла сюда во время весеннего равноденствия. Кем бы ты ни была, но ты смогла вытащить меня из глубин Нижнего мира.

Это не я. Меня послал Майкл Гэбриэл.

Майкл? В его глазах засветилось узнавание, он отполз от нее на четвереньках, пытаясь осмыслить новые данные своей плывущей реальности.

Сэмюэль Аглер. Лорен и Сэм. Лора и Сэм. Но не Сэм, не Сэм… Кто я?

Тревога словно сорвала плотину в его мозгу. — Сэм и Лора… и Софи! Они забрали мою семью!

Он ударил кулаком по пластику ламп и закричал в сторону дневного света.

— Лора! Софи! Я уйду к вам!

Сэм бросался на дверь всем телом, как бешеный бык, и неподъемная дверь задрожала, бетон у петель начал крошиться.

Разряд электрошока прошил его тело.

Сэм встряхнулся, но последовал второй разряд.

Сэм зашатался. Мышцы больше не слушались его. Челюсть отвисла, потекла слюна.

Он рухнул на матрас, подергиваясь от болевых волн.

* * *

Большой Адронный Коллайдер позволит нам открыть новые измерения, а это куда более захватывающее открытие, нежели так называемый бозон Хиггса. Возможно, даже более захватывающее, чем темная материя. Это позволит нам понять изначальные принципы, на которых базируется мироздание. Существует мнение, что столкновения пучков протонов могут породить черную дыру. Но это будет микроскопическая черная дыра, с жизненным циклом в доли секунды, и она не представляет ни малейшей опасности. Общее количество высвобождаемой энергии будет невероятно мало.

Профессор Джон Эллис

 

Глава 29

Остров Санибел, Флорида

22 сентября, 2012 (осеннее равноденствие)

Доминика сбавила газ; послушный «пронто-спайдер» зашуршал на скорости пятьдесят миль в час, когда она въезжала в ворота моста, ведущего к острову Санибел. Она мчалась на север по темной однополосной трассе, затем повернула на восток, миновав несколько больших отелей, и лишь тогда оказалась в зоне жилых построек.

Эдит и Изадор Акслеры жили в двухэтажном доме, расположенном на полуакре береговой полосы Мексиканского залива. Красные резные панели, покрывающие дом, придавали ему вид большого праздничного фонарика, причем ночью эта иллюзия усиливалась. Однако на самом деле эта обшивка служила всего лишь защитой от ураганов, создавая эффект «дома в доме».

Южное крыло дома Акслеров было переделано в сложную акустическую лабораторию, одну из трех в этом проливе, связанных с SOSUS, систему гидроакустического наблюдения, созданную военно-морскими силами США. Сеть подводных микрофонов, предназначенная для отслеживания вражеских подлодок, появилась по инициативе федерального правительства во времена холодной войны и обошлась в 16 миллиардов долларов, а теперь служила морским биологам, которые наблюдали за дном залива, в особенности после нефтяной катастрофы, образовавшей в этих водах мертвую зону.

Доминика свернула налево, развернулась в тупике, потом выехала направо, к нужному подъезду. Знакомый звук гальки, хрустящей под колесами автомобиля, успокоил ее.

Едва лишь вернулся на свое место откидной верх автомобиля, как его владелицу обняла Эдит Акслер, статная седоволосая женщина, которой уже исполнилось семьдесят; ее карие глаза светились мудростью учительницы, а теплая улыбка была живым воплощением материнской любви.

— Привет, куколка. Как поездка?

— Нормально. — Доминика крепко обняла свою приемную мать.

— Что-то случилось? — Эдит шагнула назад и заметила слезы на ее лице.

— Ничего, я просто очень рада вернуться домой.

— Не считай меня маразматичной бабушкой. Это все твой пациент, верно? Как его там… Сэм? Пойдем поговорим, пока Из не прибежал тебя встречать.

Доминика прошла за ней к деревянной скамейке на берегу.

— Я помню, когда была маленькой, какие бы неприятности со мной ни происходили, ты всегда приводила меня сюда. И говорила: «Не так уж все и плохо, если можно любоваться таким прекрасным видом».

Эдит сжала ее ладонь.

— Расскажи, что тебя так расстроило.

Доминика вытерла слезы.

— Помнишь, когда Чичахуа постучала в нашу дверь, Из задал ей много вопросов?

— И я тоже. Какая же мать отправит единственного ребенка в чужую страну, убедив всех, что ребенок остался сиротой, а через двадцать лет придет признаваться в этом? У этой дамочки явно не все дома.

— Или она действительно ясновидящая. Эдди, она знала, что ко мне приедет Мик Гэбриэл, и знала, что Сэм как-то связан со мной.

— Как связан?

— Это сложно объяснить. Так, словно мы были знакомы в прошлой жизни.

— Ладно, предположим, что связь есть. Ну так помоги ему вылечиться и живи дальше.

— В том-то и дело, что помочь ему можно, только выпустив из больницы.

— Не торопись. Когда Сэма должны выписать?

— Скоро соберется комиссия, но Мик говорит, что Борджия будет держать Сэма взаперти до самой смерти. На суде Сэм сказал Мику, что Борджия перед лекцией подменил лекарство Юлиуса. То есть он специально подстроил все для инфаркта. А судья отказался рассматривать доказательства. Мик сказал, что все это дело сфабриковано с целью пожизненного заключения.

— Мик сказал? Доминика, ты так много мне рассказывала о нем, что я имею право судить. Не стоит верить каждому его слову. Секретарь Борджия один из самых влиятельных людей на планете. Зачем ему рисковать своим будущим из-за какого-то археолога? Забудь о Гэбриэле, обо всех этих глупых пророчествах. Тебе нужно успешно пройти интернатуру и закончить обучение, а затем строить собственную жизнь.

Доминика пожала ей руку.

— Ты права. С Чичахуа, Миком и этим сумасшедшим пациентом я совсем запуталась. В понедельник попрошу доктора Фолетту перевести меня к другому пациенту. За одиннадцать лет одиночного заключения Сэмюэль Аглер взрастил таких демонов в своей душе, что тут и Фрейд опустил бы руки.

— Я вовсе не советую тебе сдаться. Иногда жизнь сводит нас с людьми, которым нужна помощь, но мы не знаем, как это сделать. Нам кажется слишком важной текущая проблема, и мы бросаемся разбираться с ней, а дело может быть просто в том, что в жизни этого человека было слишком мало Света.

— То есть Бога?

Эдит кивнула.

— Помогая другим обрести связь с Богом, мы прогоняем из нашей жизни Тьму, и в то же время помогаем искоренить саму причину проблемы.

— Сэм убежден, что его послали сюда, чтобы спасти планету.

— Спасти планету можно только сообща. Учитывая количество угарного газа и все эти разливы нефти, Земля скоро превратится в свалку.

— Нет, Эд, я имею в виду — буквально спасти планету от конца света, который предсказали майя в 2012 году. Он сказал, что сегодня должен быть знак, прелюдия к тому, что нас ждет.

— Но пока ничего не произошло, так что рано волноваться. — Эдди помедлила. — Тебе и правда нравится работа в клинике? Помнишь, ты же хотела на юридический факультет. Еще не поздно…

Доминика обняла ее — и в этот миг Изадор Акслер выскочил из дома и побежал к ним.

— Эд? Эд!

— Я здесь. Господи, что…

— Подводное землетрясение! Очень мощное! Шельф Кампече… к юго-западу от рифа Алакан. — Он согнулся пополам, пытаясь отдышаться. — Все морское дно обрушилось… SOSUS засекла серию цунами, идущих через залив. — Он взглянул на Доминику. — Привет, деточка.

— Ты предупредил береговую охрану?

— И агентство по чрезвычайным ситуациям. И шерифа. — Вдалеке завыли сирены. — Хватай быстрей то, что хочешь спасти, и бежим к машине, пока не начались пробки. Первая волна придет через двадцать три минуты. Я хотел бы оказаться на шоссе не позднее, чем через пять.

Чичен-Ица

Над древней столицей майя клубились низкие тучи. Невозможность увидеть тень змеи тут же охладила пыл 78 000 туристов, собравшихся у пирамиды Кукулькана.

Майкл Гэбриэл смешался с толпой, которая хлынула с эспланады в сторону священного сенота. Сотни подобных источников, снабжающих Юкатан пресной водой, появились 65 миллионов лет назад в результате смещения земной коры после столкновения с метеоритом. Тогда пористое морское дно поднялось над заливом, а дыры в известняке стали пресными колодцами для мезоамериканских индейцев.

Показалась поляна, в центре которой зиял огромный круглый провал известнякового сенота. Мик подождал, пока туристы не разойдутся вокруг достопримечательности. Примерно через десять минут ему удалось подойти к краю провала, который, по словам Чилам Балама и «Пополь Вух», являлся порталом в Нижний мир.

Археолог вот уж в который раз уставился на воды сенота. Вода была далеко внизу, зеленая от водорослей и попавшей на известняк прочей растительности.

Он почувствовал дрожь, которая все усиливалась. Вибрация пробрала его до костей. На миг показалось, что это происходило от шума толпы, но ощущение было другим, слишком похожим на дрожь рельсов под приближающимся локомотивом.

А затем появилась рябь на поверхности воды.

Землетрясение? Он оглянулся, полностью сбитый с толку.

Закричали женщины. Мужчины показывали пальцами.

Майкл Гэбриэл заглянул в провал и увидел, как вода сенота стремительно уходит вниз, словно в сливную трубу.

Вашингтон, округ Колумбия

Метрдотель включил свою фирменную улыбку, когда во французский ресторан вошел четвертый из самых влиятельных людей США.

— Bon soir, monsieur Борджия.

— Bon soir, Филипп. Думаю, меня ожидают.

— Oui, certainment. Следуйте за мной, пожалуйста. — Метрдотель провел его мимо столиков, озаренных свечами в дорогих канделябрах, к отдельному кабинету рядом с баром. Дважды постучав в двустворчатые двери, он повернулся к Борджии. — Ваши друзья ждут.

— Merci. — Борджия сунул двадцатку в затянутую перчаткой руку, когда дверь открылась изнутри.

— Пьер, входи. — Соучредитель Республиканской партии Чарли Майерс пожал ему руку и хлопнул по плечу. — Опять опоздал. Мы уже пропустили пару кругов без тебя. Что будешь, «Кровавую Мэри»?

— Да, с удовольствием. — Кабинет был обит ореховыми панелями, как и остальные залы ресторана. В этой звуконепроницаемой комнате стояли полдюжины столов с белыми скатертями. Занят был только один.

Джозеф Рэндольф обнял племянника одной рукой, другой он опирался на трость.

— Счастливчик Пьер, мистер Секретарь Штата. Вашингтон пошел тебе на пользу. Вижу, ты даже набрал несколько фунтов, да?

Борджия покраснел.

— Совсем немного.

— Присоединяйся к клубу. — Тяжеловесный мужчина поднялся, протягивая толстую ладонь. — Пит Мабус, «Мабус Энтерпрайз», город Мобил, Алабама.

Борджия узнал имя главного поставщика министерства обороны.

— Рад знакомству.

— Взаимно. Садись с нами, выпьем. Чарли Майерс принес Борджии коктейль.

— Джентльмены, простите, но природа зовет меня в комнату для мальчиков.

Рэндольф подождал, пока Майерс выйдет из комнаты.

— Пьер, я видел твоего отца в Реобете, в Мэриленде. Мы все очень расстроены тем, что не ты стал новым вице-президентом. Меллер оказал нашей партии медвежью услугу.

Борджия поморщился.

— Президенту нужны избиратели. Начальник его штаба считает, что Чейни принесет необходимую поддержку партий Юга.

— Меллер не видит дальше своего носа. — Мабус поднял пухлый указательный палец. — Что стране действительно нужно, так это сильный лидер, а не божий голубочек типа Чейни и его подручных.

— Совершенно согласен, но кто меня послушает.

Рэндольф придвинулся ближе.

— А ты не думай, что пирог уже готов. У сенатора много врагов, у президента еще больше. Если после выборов в ноябре случится какая-либо трагедия, тебя, сынок, отправят наверх пинком.

— Господи, дядя Джо. — Борджия вытер салфеткой пот с верхней губы.

Питер Мабус тоже придвинулся.

— Грядущие русско-китайско-иранские военные маневры разозлили чертову кучу народу. Объединенный комитет начальников штабов и Пентагон нужно основательно перетряхнуть.

— Пит прав, сынок. Тебе нужно готовиться уже сейчас. Прилив поднимает все лодки. И этот прилив — ты, Пьер.

Телефон завибрировал в кармане его брюк, и Пьер вздрогнул. Прочитав CMC из Белого дома, он смог только выдохнуть:

— О боже…

Остров Санибел, Флорида

Волна цунами поднялась над заливом на 8 метров — масса воды мчалась на сушу со скоростью локомотива. Она сметала все на своем пути, ломала пляжную мебель, затапливала дома, отели, улицы до высоты третьего этажа. К тому времени, как сила стихии добралась вглубь острова, поток опал до высоты трех метров, прошелся по Пин Айленд Саунд и Тарпон Бей, опустошил Форт Мейерс.

Внедорожник Доминики, «гранд чероки» Акслеров и тысячи других машин заполонили МакГрегор Бульвар. Пассажиры не сводили глаз с Сан Карлос Вей, над которым поднималась волна.

Эдит Акслер высунулась из окна, помахала дочери, застрявшей в пробке позади их машины.

— Забирайся к нам! Быстрее!

Доминика попыталась открыть дверь, но ее заблокировал стоящий рядом «лексус».

Цунами кипела в сотне метров от них, проглатывая песок пляжа, уничтожая газоны и подбираясь к асфальту.

Откинув крышу своего автомобиля, Доминика перелезла через ветровое стекло на капот и прыгнула на крышу «чероки». Ей удалось схватиться за крепления для багажа, и она почти добралась до заднего окна, когда волна достигла плотных рядов машин и закипела вокруг.

Ее машину приподняло и опрокинуло на «лексус». Малолитражки напрочь смыло с хайвея.

«Чероки» угрожающе раскачивался, но устоял, его пассажиры с ужасом смотрели, как их дочь скрывается в толще грязной воды. Прошла минута, вода резко схлынула, — а Доминика исчезла.

Эдит разрыдалась.

— Сиди на месте. — Изадор вышел из джипа и оказался по колено в воде. По затопленному каналу плыли машины, похожие на пивные банки в прибое.

— Чуть не сорвало.

Из посмотрел вверх и увидел Доминику, распластавшуюся на крыше «чероки».

— Ты видел, что эта сволочная волна сделала с моей машиной?

— Эта сволочная волна была лишь первой на очереди. Забирайся внутрь, детка, нам нужно спешить!

Доминика запрыгнула в джип, а на горизонте уже маячила следующая волна.

* * *

Начинается обратный отсчет. Наша группа много лет готовила данные для БАК, и все мы с нетерпением ждем возможности взглянуть на загадки, которые приготовила нам Природа.

Доктор Педро Теиксьера Диас

 

Глава 30

Психиатрическая лечебница Южной Флориды

Майами

6 ноября 2012

Доминика вернулась к себе в 22:57. Ее встретил запах яблочного пирога и нескладный дуэт храпа из спальни. Тихо, чтобы не разбудить родителей, она закрыла дверь и включила телевизор, выбрав канал с последними новостями о выборах президента.

Как и предполагалось, победили Меллер-Чейни, в основном благодаря действиям администрации после трагедии в заливе. Благодаря системе раннего оповещения SOSUS и планам эвакуации, разработанным после урагана «Катрина», число погибших было меньше пятиста. Но разрушения были поистине катастрофическими, пострадали и побережье, и барьерные острова. Президент Меллер приказал вице-президенту незамедлительно заняться ликвидацией последствий катастрофы.

Эннис Чейни пригрозил отправить в тюрьму любого представителя администрации Министерства по чрезвычайным ситуациям и страховых компаний, если заметит хоть намек на бюрократическую волокиту. В итоге к концу первого дня все оставшиеся без крова были накормлены и обустроены. Для того чтобы не было проволочек с уборкой мусора и выплатой по страховкам, за всеми работами следили через спутники. К середине октября дороги на побережье были уже открыты, реконструкция подходила к концу.

Сейсмологи сообщили, что подводное землетрясение началось под кратером Чикшулуб, образовавшимся на месте падения астероида 65 миллионов лет назад. Но что именно стало причиной обвала поврежденного участка морского дна, до сих пор не было выяснено.

Доминика сразу рассказала Сэму о катастрофе. В ответ он показал ей точки на своей карте, отмечающие места мощных землетрясений, цунами и извержений вулканов, которые происходили с 2010 года. Первым была отмечена сейсмическая активность, которая ударила по Гаити 12 января, затем извержение исландского вулкана 15 апреля. Больше часа он пытался объяснить ей математические уравнения, учитывающие все, от угла наклона земной оси до гравитационных сил огромной черной дыры в центре Млечного Пути — сил, которые заставляли Землю и все другие объекты галактики двигаться сквозь космос со скоростью 135 миль в секунду. Эта космическая карусель и легла в основу календаря майя.

— Я не могу сказать, что стало причиной землетрясений и извержений, Доминика, но при помощи этих уравнений можно предположить дату следующей катастрофы.

— То есть… 21 декабря 2012 года.

— Да, только во время зимнего солнцестояния разрушения будут куда более значительными.

— Ладно. Предположим, я верю в эти уравнения. Как предотвратить катастрофу?

— Я не знаю. Согласно тексту «Пополь Вух», только Хун Хун-Ахпу может предотвратить конец пятого цикла.

— Отлично. Опять мифология майя. — Она подошла к стене за его кроватью и указала на трезубец.

— А это что? Чертовы вилы?

— Я не знаю, что это. Это изображение я видел во сне, как видел людей, которые мне знакомы, но я не могу их вспомнить. Может, Майкл знает, что это.

— Забудь о нем. Толку от него не больше, чем от твоего Хун-Ахпу. Майкл уехал из города еще до осеннего равноденствия. И с тех пор я о нем ничего не слышала.

* * *

Настойчивые звонки вырвали ее из фазы быстрого сна. Доминика посмотрела на часы — 3:22.

Она села на диване и услышала тихий стук в дверь.

Натянув футбольные шорты, которые едва прикрывали трусики, она подошла к двери и выглянула в глазок.

— Невероятно.

Доминика щелкнула замком и открыла дверь, за которой стоял Майкл Гэбриэл.

— Где тебя черти носили? Шесть недель прошло… ты знаешь, что я чуть не погибла?

— Шикарные ноги. А вот изо рта у тебя пахнет. Можно войти?

Она махнула рукой и тайком проверила, пахнет ли изо рта.

— Три часа утра.

— Половина четвертого. Я не хотел будить твоих приемных родителей. Прости, что не звонил, твой телефон прослушивают.

— Прослушивают? Кто?

— Ну, кто у нас подслушивает телефоны, а? Ты в черном списке у Борджии с тех пор, как начала работать с Сэмом. Вот и «вызвала интерес».

— Хватит игр, Мик. Я не буду помогать тебе, пока не узнаю, кто такой Сэм.

— Я затем и пришел. Пакуй чемодан, мы улетаем на пару дней.

— Пару дней? Нет, я не могу.

— Завтра и в четверг у тебя выходные, так в чем проблема?

— Проблема в том… — она понизила голос, — проблема в том, что я тебе не доверяю.

— А Сэму ты веришь?

— Да.

— Тогда поверь и мне, потому что все, что я делаю, я делаю только для вас.

* * *

Пригородный аэропорт находился в получасе езды от Пако Рабана. Частный самолет — «Хокер 900 ХР» — ждал на взлетной полосе.

Майкл расплатился с таксистом и повел Доминику к пункту охраны.

— Частный самолет? Как ты умудрился это устроить? У тебя есть богатый дядюшка, про которого я не знаю?

— Я попросил друга об одолжении.

— Какого друга?

— Энниса Чейни.

Доминика остановилась.

— Вице-президент США одолжил тебе свой самолет?

— Это же Эннис Чейни, а не Дик Чейни. Ему частные самолеты не нужны, он просто организовал нам полет.

— Почему?

— Мой отец десять лет проработал в тайной военной программе. Однажды он хакнул компьютер директора и нашел черный бюджет Пентагона, примерно 2 триллиона, уплывших из казны. Отец отправил эти файлы сенатору Чейни. Так что тот задолжал нам небольшую услугу.

— И куда именно мы летим?

— Не волнуйся, это близко.

* * *

Яркое солнце било ей прямо в лицо, и сонная Доминика отвернулась. От чего чуть не упала с дивана, когда самолет развернулся, заходя на посадку.

Через минуту они стояли на пустой бетонной площадке, глядя, как солнце восходит над горами.

Доминика потерла глаза, зевнула.

— Где мы? В Аризоне?

— Наска, Перу. — Он зашагал к алюминиевому ангару, Доминике пришлось догонять его.

— Перу? Ты издеваешься? Ты же сказал, что мы летим недалеко!

— А Перу не так уж и далеко. Ближе, например, чем Австралия.

— Какого черта мы делаем в Наска?

— Я все покажу.

Они вошли в ангар. Там американец лет около шестидесяти, одетый в потертую форму ВМС, возился с мотором времен Второй мировой. Механик покосился на Мика, не выпуская крестовой отвертки из грязных рук.

— «ВТ-13 Valiant». После войны его тоже отправили в отставку. Немного работы, и я смогу запустить эту птичку в небо. Это она?

— Лью Джек, Доминика Вазкез. Лью — бывший военный пилот. Отец говорил, что в универе он был неплохим бейсболистом.

— Стоял на второй базе, но не забивай мне баки. Так ты Доминика Вазкез? Рад, что Мик снова заинтересовался женщиной, да еще и такой хорошенькой. Последняя мексиканская красотка так дернула его за член, что у него чуть глаза не выпали.

Майкл мрачно на него посмотрел.

— Это было давно.

— Ага, давно. Доминика, ты гражданка США?

— Да. А что? Прошлая красотка была инопланетянкой?

— О да, вполне. — Лью ухмыльнулся. — А у тебя характер. Слушай, она мне нравится.

— Характер тот еще.

— Ваш транспорт готов, сендвичи и воду в термосе я положил. — Он посмотрел на Доминику и показал на ржавую дверь ангара. — Туалет. Предлагаю воспользоваться, лететь придется долго. Туалетная бумага у меня закончилась, но полотенца еще были.

— Спасибо, но я сходила на борту самолета за 20 миллионов.

— Нет, мне определенно нравится эта женщина. Если Мик тебя разочарует, возвращайся сюда, я тебя покатаю.

Доминика торопливо нагнала Майкла, который направлялся к задней двери ангара. За ней оказалась площадка, где старый воздушный шар Гэбриэлов уже был готов к полету.

Доминика попятилась.

— Мы полетим на этом?

— Все совершенно безопасно.

— Ты шутишь? Да на нем больше заплаток, чем на стеганом одеяле моей приемной мамы.

Майкл забросил ногу в корзину.

— Поверь мне.

— Даже не думай. Эта фразочка про «поверь» давно устарела. Вызови такси или еще что-нибудь, тут жарко.

— Доминика, нам нужно пересечь плато Наска со всеми его великолепными рисунками. Там нельзя ехать на машине, а для прогулки пешком слишком жарко и далеко.

— Я боюсь высоты. Серьезно. Могу запаниковать.

— В самолете все было в порядке.

— То ж в самолете. А это больше похоже на аттракцион.

— Ладно. Оставайся с Лью. Он покажет тебе свои татуировки.

— Подожди!

* * *

Шар легко скользил над пампой, полуденное солнце раскаляло камни на желтоватой поверхности пустыни.

Доминика сидела в корзине, обнимая свои дрожащие колени.

— Мы сейчас пролетаем над китом Наска. Давай, Дом, посмотри, это же здорово.

— Мне и тут хорошо.

Майкл подхватил ее под локти, поднимая на ноги. Она ударила его в плечо, чуть не выбив руку из сустава.

— Никогда меня не хватай. Никогда.

— Прости. — Майкл потер онемевшую руку. — Я просто хотел показать тебе рисунки. Ты хоть взгляни.

Она покосилась вниз и замерла, широко раскрыв глаза. — Ого. Это рыба? А кто их сделал? Я видела раньше фотографии, но сейчас это… Они идеальны. Сколько им лет?

— Самым четким изображениям несколько тысяч. Их создали во времена Виракочи, древнего мудреца, который учил инков астрономии и сельскому хозяйству. Виракоча жил до Кукулькана и Кецалькоатля. Его кровь течет в моих предках по материнской линии.

— Но зачем эти рисунки? О чем они говорят?

— Мой отец считал их частью древнего сообщения, оставленного инопланетянами.

— Инопланетянами? Маленькими зелеными человечками?

— Вообще-то серыми.

Она покачала головой.

— Знаешь, всякий раз, стоит мне почувствовать себя уютно, ты обязательно говоришь какую-то глупость.

— О, прости. Как же я не сообразил, что ты знаешь все о космосе и человеческой цивилизации.

— А я считала тебя удивительно образованным и умным парнем, а не тем, кто верит в пришельцев. Кстати, Лью что-то говорил о том, что твоя бывшая девушка была из пришельцев.

— Очень смешно. К слову, моя бывшая девушка работала на Пьера Борджию. Ей заплатили за то, чтобы она меня отвлекла. То есть, оплатили секс, любовь, фальшивую свадьбу, все, чтобы я только не смог помочь моему отцу. А что до твоей реакции, то это обычная защитная реакция психики на необычное, когда эмоции подавляют рациональное мышление, изолируя его от новых идей.

— Эй, я тебе не нелегал, который ничего не видел кроме сбора клубники! Через шесть месяцев я получу докторскую степень.

— А через шесть недель погибнет наш мир. Но можете, мисс лягушка, и дальше наслаждаться теплой ванной, пока не сваритесь.

— Да ну тебя к черту. — Она раздраженно отвернулась, в сотый раз спрашивая себя, почему позволяет этому человеку собой манипулировать. Забудь о нем, забудь о Сэме и о своей сумасшедшей биологической матери. Как только вернешься домой, позвони куратору и пусть тебя переведут в другую клинику. Что ж, пусть интернатура затянется. Нужно избавиться от этого безумия с концом света.

Через несколько минут тишины она поняла, что шар опускается на землю.

Горы над плоской пустыней казались родимым пятном, ущелье разделяло их на три сектора. На южном склоне горы виднелось изображение астронавта Наска.

Майкл посадил шар у самого широкого входа в лощину. Через минуту он уже сворачивал ткань оболочки, чтоб ее яркие цвета не засекли сверху.

— Зачем ты меня сюда привез?

— Ты хотела узнать, кто такой Сэм. Я собираюсь показать тебе кое-что. — И он повел ее в ущелье, затененное крутыми склонами.

Объект был размером с ее общежитие — красно-белый крылатый аппарат, прикрытый сверху камуфляжной сеткой. Форсажные камеры тянулись под днищем до самой эмблемы.

— Проект «Надежда»? Что это такое? Старый аэроплан? То есть, Сэм был летчиком?

— Корабль старый, но это не аэроплан, это космический самолет. И построен он по технологиям, намного превосходящим те, которыми НАСА пичкает современные «Шаттлы».

— И что это значит?

— Парадокс, наличие факта, который конфликтует с тем, что мы знаем о вселенной. Проект «Надежда» создал этот корабль, но проекта «Надежда» как такового не существует. Сэмюэль Аглер управлял этим кораблем. Сэмюэля Аглера тоже не существует.

— Но он существует. Мы просто не знаем, откуда он, но…

— Я знаю, откуда он. Пойдем, покажу.

Он провел Доминику по узкому трапу к открытой двери космического самолета. Затем они пробрались по темному салону в кабину пилотов.

— Четыре года у меня ушло на то, чтобы разобраться с этой штукой. Управлять им я не смогу, но доступ к видео-логам установил. Тебе лучше сесть.

Она села в кресло второго пилота, а Мик достал из тайника шлем.

— Все основано на мысленном контроле и управляется через эту гарнитуру. Похоже на ту технологию, которую использовал наш Апач, только более совершенную. Сложнее всего было взломать интерфейс и создать новый пароль.

Пристегнувшись, Мик включил гарнитуру.

— Активировать голосовое управление, авторизация Гэбриэл, Иммануэль, Бета Альфа Гамма Дельта Танго.

— Ты сказал: Иммануэль?

Консоль засияла, как рождественская елка.

Доминика улыбнулась.

— Здорово.

— Соберись. То, что ты увидишь, может сильно ударить по нервам.

Он закрыл глаза и сконцентрировался.

Маленький прямоугольный экран на главной консоли моргнул и засветился.

— Это запись последних минут полета. — Экран потемнел. Высветились лишь дата и время записи.

— Июль 2047-го? Как такое возможно?

— Смотри.

В левом нижнем углу возник нос самолета, который разгонялся по полосе, покрытой искрящейся серой пылью. Майкл мысленно включил перемотку, пыль на экране сменилась клубящимися серыми тучами, а затем черным бархатом космоса, мириадами звезд… и Землей, которая парила в пустоте, как синий пляжный мячик.

Под Южным полюсом показался небольшой шарик… который приближался к планете.

Доминика с ужасом наблюдала, как это нечто уничтожает Землю.

— Господи… Господи! Что это за штука?

— Новый тип черной дыры, так называемая страпелька. Побочный продукт деятельности самовлюбленных физиков, которые решили, что будущее планеты и 10 миллиардов долларов — подходящая цена за возможность столкнуть атомы и получить Нобелевскую премию.

На месте, где только что парила Земля, возникла червоточина. Самолет сменил курс и направился прямо в портал. Экран потемнел. Доминика помотала головой.

— Сэм пришел из будущего?

— Правильно.

— Пришел предупредить нас о страпельке.

— Снова правильно.

— Но это же замечательно. Благодаря Сэму у нас есть тридцать пять лет на то, чтобы предотвратить ее появление.

— Неверно. Страпелька уже существует, она ударит 21 декабря этого года.

— Погоди… что… Но как такое возможно?

— Это сложно воспринять, но все же попытайся. Представь себе, что жизнь — это дорога с бесконечным количеством поворотов. Каждый отрезок пути расписан от поворота и до конца, все зависит от того, какой из них ты выберешь. Одни ведут к смерти и трагедиям, другие к славе и счастью, большая часть — ко всему, что может находиться между этими полюсами. Точно так же строится и будущее всего человечества. Календарь майя предсказал конец пути 21 декабря 2012 года. В мире Сэма это каким-то образом удалось предотвратить. Но поворот был не вполне удачен — его мир уничтожило в 2047 году то же явление, которое сейчас угрожает нашему.

— Но почему же тогда мы живы?

— Потому что червоточина поместила Сэма в прошлое перед 2012 годом, и вероятности изменились.

— Откуда ты это знаешь?

— Я несколько месяцев провел в этом корабле, копался в исторических записях. В вероятности Сэма открылся космический мост между Землей и Нижним миром Шибальбы. Планету спас выстрел космического корабля, похороненного под пирамидой Кукулькана. Шесть недель назад я был в Чичен-Ице, когда там просело морское дно. Священный сенот пересох. Я записался в команду тех, кто исследовал яму — искал тайный ход в пирамиду, под которой, возможно, захоронен корабль. Согласно историческим хроникам, он должен был называться «Балам».

— Балам? Как Чилам Балам?

— Да. Вот только в нашем 2012-м корабля нет.

— Почему?

— Потому что наше время — это не время Сэма, его возвращение в прошлое замкнуло петлю 2047 года, и в нашем 2012-м возникла страпелька. В землетрясении под заливом виновата именно она, она прошла через магнитный сердечник Земли. Я знаю, что это звучит дико, но у нас большие проблемы. Она сидела, широко распахнув глаза.

— Невероятно.

— Невероятно? Невероятное еще не началось. Согласно архивам корабля, в мире Сэма в 2012 году космическое оружие «Балама» активировали двое. Женщина, которая закончила университет Флориды и проходила интернатуру в психиатрической клинике Майами.

— Что?!

— И мужчина, пациент клиники, которому она помогла сбежать.

— Сэм?

— Сэма тогда еще не было. Парень, который провел корабль через червоточину в 2047 году, вовсе не тот, которого мы с отцом обнаружили в этой пустыне в 1990-м, и, понятное дело, не тот, который сейчас сидит в палате Майами. В 2012 году он еще не родился. Тем пациентом был я!

Доминика улыбнулась, потом истерически расхохоталась, потому что просто не могла справиться с абсурдностью ситуации.

— Это шутка, да? Я в одном из этих реалити-шоу, в которых тебя обманывают, а потом веселятся. Потому что ну не может все это быть реальностью!

Мик закрыл глаза.

На экране возникло новое изображение — фрагмент газеты. Под заголовком «Нью-Йорк таймс» виднелись дата: 22 сентября 2013 года и текст:

Вазкез-Гэбриэл родила двоих мальчиков.

Анализ ДНК подтверждает, что отцом Джейкоба и Иммануэля является Майкл Гэбриэл.

На фото улыбающаяся Доминика в больничном халате прижимала к себе новорожденных сыновей.

— О Господи…

— Видишь темноволосого? Это наш сын, Сэм, которого на самом деле зовут Иммануэль. Посмотри на глаза Джейкоба, они такие же синие, как у твоей биологической матери, Чичахуа, и моей тети Лоры. Даже по внешности можно судить о том, что Джейк намного более развит. В статье говорится, что я исчез в день зимнего солнцестояния 2012… Доминика? Эй!

Она потеряла сознание.

* * *

Это действительно новая эпоха в физике и понимании нашей вселенной. Никогда раньше мы не наблюдали ничего подобного столкновениям частиц в Большом Адронном Коллайдере. Частицы ускоряются почти до скорости света, и затем сталкиваются. Звучит не очень впечатляюще, но если вспомнить уравнение Эйнштейна E=mc 2 , то станет ясно, что мы получим количество энергии, достаточное для создания новых крупных частиц, которых не существовало с начала времен. Мы можем создать и исследовать их, что позволит нам получить новые знания о возникновении и эволюции нашего мира.

Клер Тимлин

 

Глава 31

Белый дом

22 ноября 2012

В западном крыле Белого дома располагался Оперативный Штаб. Комплекс площадью 450 квадратных метров предназначался для связи президента и его администрации с ключевым персоналом по всему миру. Штаб появился вскоре после того, как президент Кеннеди пришел в ярость по поводу недостатка разведданных, что привело к провалу операции в заливе Свиней. Новая структура широко использовалась для обмена информацией и координации действий Национальной Безопасности, разведки и военных. Три конференц-зала предназначались для встреч и совещаний, акриловые кабинки — для защищенных телефонных переговоров, пять комнат для видеосвязи и два яруса компьютерных терминалов для работы с входящими данными со всего мира.

Вице-президент Эннис Чейни замедлил шаг у кабинки, но сделал вид, что не заметил врача, снимающего манжету тонометра с руки президента Меллера, и прошел в зал совещаний, где на всех стенах располагались экраны, а в центре стоял круглый стол.

Новый вице-президент сел в серое кожаное кресло напротив Секретаря Штата Пьера Борджии. Давящую тишину нарушил президент Меллер, торопливо вошедший и занявший место за столом у центра видео-контроля.

— Прежде чем обсудить проблему Ирана, я хотел бы затронуть более важную тему, с которой нужно разобраться на этом совещании. Если вы не в курсе ситуации в Йеллоустоунском Парке, проверьте е-мейл и внимательно прочитайте сводку. Для тех, кто не в курсе, сообщаю. Природа разместила под Йеллоустоуном бомбу замедленного действия, известную нам как супервулкан, или кальдера. Если кальдера начнет извержение, сценарий будет апокалиптичным. Геологическая служба США сообщила, что наблюдение велось давно, и долгие годы кальдера не давала поводов для тревоги, однако в последние месяцы ситуация изменилась…

Президент нажал кнопку, выводя на плоский экран прямую трансляцию из Йеллоустоуна. На экране возник человек лет около сорока, в черной рубашке с эмблемой геологической службы и в такой же бейсболке.

— Доктор Марк Бекмейер, помощник директора Геологической службы США, занимается программой уведомления о грядущих землетрясениях, непосредственно заведует областью Йеллоустоуна. Мы с доктором Бекмейером на связи с раннего утра. Доктор, просветите мой персонал по теме, которую мы с вами обсуждали.

— Да, сэр. Я не буду описывать характеристики Йеллоустоунской кальдеры, все эти данные отправлены в тексте сводки. Больше всего нас беспокоит землетрясение, которое может привести к извержению. Землетрясения происходят все чаще, повреждая кольцо кальдеры. В июле в Йеллоустоуне зарегистрировано 152 землетрясения, тогда как в 2011-м их было всего семнадцать. К счастью, все землетрясения были слабыми, даже подъем уровня кальдеры под Йеллоустоунским озером замедлился. Это хорошие новости. Плохие заключаются в том, что подземные толчки 22 сентября повредили не только Мексиканский залив, но и геологию Йеллоустона. Три вулканические камеры кальдеры обрушились, соединившись в огромный карман магмы. Давление в этом кармане продолжает нарастать. Наши геологи и военные инженеры разработали систему вентиляции кармана, но если до осеннего равноденствия произойдет еще одно землетрясение, извержения нам так или иначе не избежать.

— Доктор Бекмейер, обрисуйте нам худший сценарий.

— Извержение такой крупной кальдеры повлечет за собой глобальные изменения. Последнее подобное событие произошло 70 000 лет назад на озере Тоба, Суматра. Оно почти полностью уничтожило все легочные организмы на земле. Йеллоустоунская кальдера намного больше Тобы. Взрыв уничтожит десятки тысяч человек в данной области. Но еще хуже будут последствия пылевого выброса в атмосферу. Облако блокирует солнце. Нас ждет вулканическая зима, температура упадет на 40 градусов. Электроснабжение будет уничтожено, население окажется в изоляции, экономика замрет. В течение первых недель миллионы погибнут только от холода. Путешествовать будет невозможно. Через месяц или два те, кто не замерз до смерти, погибнут от голода.

Вице-президент ослабил галстук и расстегнул воротник.

— Неужели ученые ничего не могут сделать?

— Наши команды работают над этим, — ответил Бекмейер. — Но до сих пор никаких серьезных подвижек.

— Благодарю, доктор Бекмейер. Увидимся в Вашингтоне. — Президент отключил связь. — Я знаю, что многие из вас шокированы, и все мы молимся, чтобы события этого сентября не повторились, но дело в том, что наши эксперты проанализировали уровень угрозы, и ее вероятность настолько велика, что Пентагон в срочном порядке отложил все военные планы и занялся проблемой убежищ… Мистер Секретарь?

Пьер Борджия повернулся к членам кабинета по левую руку от себя.

— Йеллоустоун — это проблема выживания. А выживание означает трудный выбор. Оно означает, что мы должны принять всю неприглядность реальности. Если Йеллоустоунская кальдера начнет извержение, шесть миллиардов людей неизбежно погибнут. Все, кроме немногих избранных, обречены на ужасную смерть.

Борджия вывел несколько графиков со своего ноутбука на плазменные экраны.

— Наша цель — собрать пищу, воду, домашний скот и запас семян в 106 подземных убежищах, расположенных вне зоны основного поражения. По предварительным подсчетам, эти убежища могут содержать 27 тысяч людей в течение пяти лет, 11 тысяч на протяжении 10 лет, 5 тысяч в течение двадцати лет. Эти графики отражают существование колонии, в которой рождаемость относится к смертности как пять к трем.

Чейни покачал головой.

— А что насчет жителей опасного региона? Вы собираетесь предупредить их заранее, чтобы они могли спастись?

Борджия прожег вице-президента здоровым глазом.

— Предупредите общественность и получите панику. Анархия перекроет все пути сообщения. Это может казаться жестоким, мистер Чейни, но смерть от огня гораздо предпочтительнее медленной смерти от голода.

— Опробуйте это на себе, прежде чем сравнивать.

Президент Меллер ударил по столу раскрытыми ладонями.

— Эннис, это не политика, это вопрос выживания вида.

— Вы хотите сказать — элиты. Тот, кто не политик и не миллиардер, едва ли получит доступ в ваши убежища. То есть пять тысяч никчемных, совершенно бесполезных начальников, и никаких индейцев — вот генофонд будущего человечества? Если так, то я рад, что его не увижу.

Вице-президент встал и направился к двери.

— Это официальный отказ от места? — бросил ему в спину Борджия. — Если так, я поддерживаю!

Чейни отсалютовал ему средним пальцем и вышел.

Президент Меллер догнал его в коридоре.

— В кабинет. Быстро, мистер Чейни.

Вице-президент посмотрел на главу государства и прошел в звуконепроницаемую кабинку.

Меллер затемнил окна.

— Что с тобой случилось? С каких пор ты позволяешь Борджии такие шпильки по поводу гипотетической катастрофы? Ты ведь умнее.

— Я просто устал работать с дураками. Проблема глупости вечна. И дурака не изменишь. Поверь, я пытался.

— Я хочу, чтобы ты попытался снова. — Президент посмотрел ему в глаза. — У меня своя бомба замедленного действия. Первое декабря станет моим последним днем на посту.

Чейни моргнул.

— Когда ты узнал диагноз?

— Около семи месяцев назад.

— И остался работать?

— Мне нужно было победить на выборах, чтобы ты смог стать моим преемником.

— Почему я?

— Ты отлично ответил на этот вопрос своим поведением на совещании. Потому что для тебя прежде всего люди. Потому что тебя беспокоят действительно важные вещи. Теперь твой выход. Ты хотел обезвредить дураков, что ж, вот твой шанс. Очисти от них хотя бы Белый дом. Делай все, что сочтешь нужным.

— А кальдера?

— Будем молиться, чтобы это не произошло. Предупреди людей, если сочтешь необходимым. И, просто на всякий случай, потихоньку готовь убежища. Только помни, гораздо проще возражать против тех, кто туда войдет, чем самому выбрать, кого именно спасти.

Психиатрическая лечебница Южной Флориды

Майами

— Не обсуждается. — Доктор Фолетта даже не сбился с шага, Доминике пришлось его догонять. — Он слишком давно в одиночной камере, внезапный выход наружу, пусть даже на час в день, сделают его потенциально опасным для других пациентов.

— Я думала об этом, сэр. Но с 14:15 до 15:15 во дворе никого не бывает.

— Нам придется усилить охрану, изменить распорядок. У меня сегодня первый рабочий день после отпуска, дайте мне неделю, чтобы войти в колею.

— При всем уважении к вам, сэр, Сэмюэль Аглер провел в одиночной камере одиннадцать лет. Может, это и срабатывало в Массачусетсе, но в этой клинике такое не пройдет. И либо вы позволите мне организовать ему прогулки, либо будете объяснять Совету Попечителей, почему допустили подобное исключение из правил.

Фолетта повернулся к ней, его пухлое лицо покраснело.

— Вы что о себе возомнили, интерн? Я заведовал клиниками, когда вы еще не родились!

— Тогда вы знаете, что я говорю правду. Один час в день, большего я не прошу.

— А если я соглашусь?

— Я подпишу все нужные бумаги о его обследовании.

* * *

Двор Центра психиатрического обследования и лечения представлял собой прямоугольную лужайку, закрытую с четырех сторон. Г-образное здание ограждало двор с юга и востока, северную и западную стороны закрывали белые цельнолитые железобетонные блоки, увитые километрами колючей проволоки.

Дверей во двор не было. Чтобы выйти на покрытый травой атриум, нужно подняться на три пролета по бетонной лестнице к открытому переходу вдоль южной стены клиники.

Сэмюэль Аглер шагал по лужайке, наслаждаясь каждым прикосновением травинок к босым ногам, каждым вздохом чистого, нефильтрованного воздуха. Запрокинув голову, он подставил лицо солнечным лучам.

Доминика наблюдала за ним, буквально ощущая тяжесть взглядов охранников.

— Как ты себя чувствуешь?

— Возрожденным.

Мы с Миком наконец-то все подготовили, вытащим тебя сегодня ночью.

Как?

Я задержусь допоздна, притворюсь, что нужно готовиться к экзамену. Пол Джонс делает последний обход в 20:15, затем заступает ночной охранник, Луи Лопез. Это его вторая работа, а дома у него жена с новорожденным, так что после одиннадцати он обычно засыпает. На всякий случай я подсыплю ему снотворного в кофе.

На пятом этаже пункт охраны наблюдает за всеми камерами слежения. Как нам обойти эту систему?

Раймонд на этой неделе работает в ночную смену. Я собираюсь попросить его нанести тебе «воспитательный» визит. Он будет использовать шокер. Мик дал мне устройство, которое блокирует приемник на твоей лодыжке. Спрячь его в ботинок, когда будешь выходить со двора, а в камере прикрепи к браслету на лодыжке, закрыв антенну. Мик будет ждать тебя снаружи в белом фургоне.

Сэм шел вдоль бетонной стены, внимательно рассматривая каждую шероховатость и трещинку. А ты? Тебе придется бежать.

Когда Раймонд очнется, я буду лежать без сознания рядом с ним. Ты сотрешь записи камер, чтобы мою ложь не раскрыли. Встретимся, как только сможем.

В Наска?

Откуда ты знаешь?

Мик забирал тебя туда несколько недель назад. То, что ты там увидела, сильно напугало тебя.

Давай не будем пока отвлекаться. Она взглянула на часы. Останавливайся и надевай ботинки, мне нужно передать тебе блокиратор.

Он остановился и сел на траву, натягивая обувь.

Доминика достала из кармана металлическую плату размером с почтовую марку и уронила на землю.

Сэм сунул ее в ботинок.

И последнее. Нам нужно устроить драку. Я сейчас попрошу тебя выйти со двора. Не слушайся. Это обеспокоит охранников. Я не дам им в тебя выстрелить, скажу, что справлюсь сама. А когда подойду поближе, ударь меня по лицу. Сильно.

Я не смогу.

Сможешь. Подумай о Лоре и Софи. Это твой единственный шанс спасти их.

Доминика снова посмотрела на часы.

— Хватит гулять, Сэм. Пора возвращаться в камеру.

Сэмюэль помедлил и пошел прочь от нее.

* * *

Лоуэлл Фолетта наблюдал за двором из окна кабинета на третьем этаже. Он не сводил глаз с Сэмюэля Аглера, а голос в телефонной трубке продолжал:

— …он сменит охранника, работающего сегодня в ночь, у того будут проблемы с машиной. Ты должен выключить камеры седьмого этажа в 22:15 на двадцать минут. Этого ему хватит, чтобы позаботиться о нашем друге.

— А вскрытие?

— Вскрытие покажет, что Сэмюэль Аглер умер от сердечного приступа.

— Понял. Господи! — Фолетта подпрыгнул на стуле, увидев, как его интерн получает удар в лицо.

— Что случилось?

— Твой клиент только что начал драку во дворе. Я заберу его оттуда, пока он не попал в изолятор! — Фолетта бросил трубку и выскочил из кабинета.

В тысяче миль к северу от клиники Пьер Борджия повесил трубку на рычаг аппарата в защищенной от прослушивания кабинке штаба и улыбнулся.

* * *

Неправильное положение магнита привело к поломке Большого Адронного Коллайдера (БАК) в Женеве. Как сообщили представители ЦЕРН, самый большой в мире ускоритель частиц будет закрыт до начала весны 2009 года. Произошла утечка жидкого гелия, весом около тонны, что привело к нагреву магнитов. Коллайдер предназначен для ускорения субатомных частиц — протонов и сталкивания их с энергией 7 триллионов электронвольт для формирования новых частиц, сил и измерений. Чтобы проект уложился в график, команда БАК решила пропустить запланированный тестовый прогон на средней скорости и в 2009 году сразу перейти к полной мощности.

Physicsworld.com

 

Глава 32

Психиатрическая лечебница Южной Флориды

Майами

20:23

Пол Джонс завершил обход и вернулся на свой пост за ключами от машины и контейнером для обеда. И увидел Доминику, которая расположилась с конспектами на виниловом диване.

— Ты внезапно решила взяться за ум или крутишь с Лопезом?

— Не смеши. Он женат, и у него дома младенец. Я просто готовлюсь к экзаменам, а тут гораздо тише, чем дома с родителями.

— Сколько они еще будут жить у тебя?

— Как минимум месяц.

— Как лицо?

— Болит. Зато впредь буду знать, что не стоит расслабляться.

— Нужно было включать шокер, как только он перестал слушаться. И не медлить. С такими психами никогда не следует ждать второго шанса.

— Я поняла. Спокойной ночи. — Подождав, пока Джонс уйдет, она приготовила еще чашку кофе и размешала в ней с десяток таблеток успокоительного.

Прошел час, но Луи так и не появился. Доминика спустилась в лифте на первый этаж, расстегнула три пуговицы на блузке.

Раймонд сидел, забросив ноги на стойку, и смотрел футбол на экране крошечного телевизора.

— Собралась домой, солнышко?

— Еще нет. Что случилось с Луи?

— Позвонил, сказал, что проблемы с машиной. Уже вызвали сменщика. А что? Ты западаешь на мелких мексиканцев?

— Предпочитаю крупных рыжеволосых качков.

Раймонд повернулся к ней, оскалив в улыбке желтые зубы.

— Тогда ты по адресу. — Охранник двинулся к ней, не сводя глаз с декольте. — Ты понятия не имеешь, сколько раз я это представлял…

Доминика отшатнулась, когда ладони охранника легли ей на грудь.

— Рэй, потише. Рэй… давай сначала поговорим. Ты мое лицо вообще видишь? Щека до сих пор болит. Ты ведь знаешь, кто это сделал. Тот самый пациент, ради которого я рисковала интернатурой. От удара у меня искры из глаз посыпались.

— Не волнуйся. Когда я с ним закончу, он весь будет в гипсовом корсете.

— Ты сделаешь это?

— Как только закончим.

— Рэй, перестань. Рэй, кто-то идет!

Вошедшему было около сорока, его голова была гладко выбрита, пронзительные темные глаза смотрели на них из-под козырька бейсболки. Униформа охранника, казалось, была слишком мала для жилистого мускулистого тела.

— Меня прислали на смену. Открывай.

Раймонд оглядел его с головы до ног.

— Удостоверение есть?

Мужчина протянул ему пластиковую карту настолько отточенным движением, что Доминика вздрогнула. Наемный убийца?

— Тебе на седьмой этаж. — Раймонд пропустил его и протянул новому «охраннику» шокер и ключ на цепочке. — Пользоваться умеешь?

— Без проблем, здоровяк.

Раймонд осклабился. Подождал, пока двери лифта закроются за новичком, и развернулся к Доминике.

— Так на чем мы остановились?

* * *

Сэмюэль Аглер услышал звоночек лифта. Прислушался, надеясь различить шаги, но никакие звуки не доносились из внешнего мира.

Агент ЦРУ шагал бесшумно. Он должен был уничтожить цель в палате 714, сделав инъекцию яда, причем в строго определенное время. Он взглянул на часы: 21:58.

Слишком рано. Замедлив ритм дыхания, агент принялся ждать…

* * *

Лоуэлл Фолетта надел резиновые перчатки и открыл электрощит. Он быстро обнаружил распределитель седьмого этажа, затем увидел пометку «вид. кам.». Отвинтив плату, он вынул ее из гнезда и вернулся в свой кабинет.

* * *

Раймонд напирал на нее, срывал одежду. Он был слишком большим и сильным, чтобы вырваться — как ее двоюродный брат когда-то.

Доминика почти не могла дышать. Чем больше она пыталась вырваться из его рук, тем настойчивей становился охранник, и тем сильнее она паниковала. Она попыталась было кричать, но он заткнул ей рот своим языком, обдав запахом чеснока. Доминика укусила его, почувствовала вкус крови и мысленно взмолилась:

Сэм! Помоги!

* * *

Дверь камеры открылась. Убийца навел шокер.

Сэм снопом рухнул на пол, выпустил сквозь зубы пену из слюны и зубной пасты, и при этом отметил, что план резко изменился. Новый охранник. Я нужен ему без сознания.

Охранник двигался уверенно и быстро, в его руке сверкнула игла шприца.

Удар! Пятка Сэма попала в солнечное сплетение убийцы, заставив того согнуться в спазме, затем рухнуть на пол у двери, отчаянно пытаясь вдохнуть.

Сэм подумал о том, что стоит позаимствовать униформу.

Сэм! Помоги!

— Черт! — Он, не веря глазам, посмотрел вниз. Из его лодыжки торчала игла, а охранник лежал на спине, улыбаясь.

— Попался.

Сэм пнул его в лицо и попятился, комната закружилась у него перед глазами, пульс зачастил, кровь в венах словно начала замерзать, а в это время ледяные иглы уже спешили к сердцу…

…и вдруг замерли, когда Сэм очутился в странно знакомом коридоре жидкого воздуха, уже на бегу к лифту.

* * *

Стероиды напрочь лишили Раймонда тормозов, похоть сменилась агрессией. Он сплюнул кровь и ударил Доминику кулаком в лицо, разбивая нос.

Она обмякла.

Звякнул лифт, и охранник отвлекся. Дверь лифта открылась.

Он смог заметить лишь два синих глаза в ореоле размытого белого пятна, которое ударило его, как броневик. Ребра треснули, внутренние органы и сердце сдавило так сильно, что аорта лопнула за миг до того, как позвоночник раздробило о кирпичную стену.

Доминика очнулась от прикосновения, которое буквально обжигало. Она невероятно быстро двигалась по вестибюлю, словно на каталке, только это была совсем не каталка… Она не успела даже осознать, что ее несут на руках, а над головой уже возникло звездное небо.

Голос Майкла эхом отдавался в ее мозгу, звуки складывались в слова и пробивались сквозь обжигающую боль.

— …его отравили. Дом, тебе придется сесть за руль. Доминика!

— Хорошо! — Она взобралась на сиденье и погнала фургон прочь от клиники, рукавом вытирая с разбитого лица кровь и слезы.

* * *

Мы рождаемся с шизофренией добра и зла внутри, и каждое поколение должно осознать себя и обрести самоконтроль. Мы привыкли автоматически полагаться на логику и позабыли о распознавании и контроле. Тьма едва отличима от света, а сеть логических построений стягивает их воедино. Если мы хотим вернуть себе спасительный контроль, здравый смысл и моральность, нужно преодолеть барьеры фальшивой защиты.

Джон Ролстон Coл

 

Глава 33

— Я велик. Я стою выше всех творений человека. Я солнце и луна, я свет и тьма. Я дорога и опора народа… я победитель.

Вукуб-Какиш танцевал перед Чилам Баламом и его последователями в тени великого храма, его злые змеиные глаза светились красным, острые зубы были окрашены синим. Каждый дюйм его тела покрывали татуировки, пальцы заканчивались загнутыми когтями.

Запах пьянящего порошка забил нос Чилам Балама. Он чувствовал, как яд струится по его венам, ледяной волной парализуя мышцы. Мгновенный ужас перерос в панику, когда он осознал, что утратил способность дышать. Последний выдох слетел с его губ криком подстреленного оленя.

Я Чипам Балам, я провел вас по замерзшей пустыне и черным пляжам смерти. Я Пророк Ягуар, я привел вас в эти плодородные земли. Неужели никто не поможет мне?

Теплый свет засиял над его головой. Голос Виракочи донесся до него с высоты.

Ты дал им все, но этого было недостаточно. Алчность ведет их на темную сторону, множится хаос. А ведь они могли обрести все — счастье и вечную, безграничную заполненность.

Как, повелитель? Как они могли обрести это?

Просто осознав истинную задачу бытия — то, что все мы созданы любить друг друга, мы исполняем свое предназначение, когда поступаем достойно.

А Вукуб-Какиш?

Зло необходимо для того, чтобы определить, какой народ достоин бессмертия. Это поколение недостойно его. Люди исполнены эгоизма и передают его зачатки своим детям. Их руки обагрены кровью врагов, алтарь задохнулся от человеческих жертв. И ты считаешь, что Создателю нужно именно это? Веришь, что Святой заботился о народе только ради того, чтобы его дети убивали друг друга, потому что не способны смирить гордыню? Молитвы ничего не значат, когда молящийся топчет цветы в его саду. Души людей очистятся только тогда, когда все страждущие получат помощь, все сильные отрекутся от эгоизма, все сироты найдут дом.

Сердце Чилам Балама остановилось, воздух застыл, и меч Вукуб-Какиша отрубил ему голову.

Тело рухнуло, теплый свет окутал его душу, обнял ее. Он посмотрел на свое обезглавленное тело и обреченный народ — люди кричали от ужаса, глядя, как их святой пророк падает замертво, и под ним рушится храм, не выдержав веса алчности и злобы, зависти и ненависти.

* * *

— Попытайся открыть глаза.

Он нес немыслимый груз, пока не понял, что у него нет рук.

— Борись, пытайся выйти. Создай боль.

Он стоял в непроглядной тьме и ощущал стену на пути, о которою разбил лицо до крови. Он снова и снова бился головой в стену, пока не ощутил снова свои руки. И заколотил ими по преграде, сжимая и разжимая кулаки, радуясь тому, что снова обрел утраченные руки. Он провел пальцами по разбитому торсу, по ранам на лице, наконец дотронулся до янтарной печати, закрывавшей его глаза, и увидел свет…

Полоска света дразнила его сверху — трещина в скале, отделявшая узкую щель, в которой он очутился, от дневного света. Он оглянулся, его разум попытался проснуться, чтобы воспринять окружающее.

Он полез вверх, к расщелине в потолке, схватился за выступающий камень, уперся в противоположную стену ногами и начал медленно пробираться все выше по узкой шахте. Острые известняковые грани резали его плоть, корни деревьев заставляли втискиваться в узкий проход так, что он почти не мог дышать.

Наконец он выбрался наружу и смог вдохнуть полной грудью.

Расщелина выходила на склон горы. Мягкий белый туман стелился над морем на западе — он слышал, как волны набегают на каменистый берег. Взглянув вниз, он различил символ, мерцающий на склоне — огромный трезубец, вырезанный в скале.

А потом заметил человека.

Высокий и бледный, с белыми волосами и бородой, незнакомец стоял на краю обрыва, глядя на него синими глазами.

— Ты мой проводник? Ты отведешь меня к Хунаб Ку?

— Ты не заслужил права видеть Создателя.

— Кто ты такой, чтобы так со мной говорить? Я Чилам Балам, величайший пророк в истории.

— Если ты такой великий пророк, Чилам Балам, почему ты побежден в битве? Ты должен был предвидеть зло в Вукуб-Какише и победить его. А вместо этого ты продолжал срывать плоды с Древа Познания, насыщал свое эго, ослеп и не справился с заданием.

— Заданием? Каким заданием?

— Ты должен был продолжить эволюцию Хун-Ахпу. Но твое желание одному купаться в свете Хунаб Ку принесло тьму твоему народу.

* * *

Туман на востоке рассеялся, открыв долину между горами. Когда-то плодородная земля превратилась в пустыню, горные склоны сверкали от соли.

Кроваво-красная пирамида венчала город, ее поверхность сияла драгоценными камнями. Тысячи фанатиков столпились у ее подножия. Десятки жертв ждали своей участи.

Вукуб-Какиш поднялся на верхнюю площадку, его голос загремел над остатками города:

— Я велик. Я стою выше всех творений человека. Я солнце и луна, я свет и тьма. Я дорога и опора народа… Я победитель. Приведите мне женщину Чилам Балама.

Женщину, выкрашенную в синий, провели по ступеням храма, и с ее появлением толпа затихла. Четыре жреца уложили ее на каменный алтарь и, отводя глаза, закрепили руки и ноги.

Вукуб-Какиш похотливо оглядел Женщину Кровь и вогнал обсидиановый нож под ее левую грудь. Засунув руку в рану, жрец вырвал из тела бьющееся сердце и подал одному из помощников, который выдавил кровь на каменную статую.

Вукуб-Какиш швырнул безжизненное тело женщины на ступени храма, и оно покатилось вниз, туда, где сгрудились младшие жрецы. Те быстро сняли с трупа кожу, оставив кисти и ступни.

Сын Вукуб-Какиша набросил эту кожу на себя, завернулся в нее, как в плащ, и затанцевал перед зрителями, будто передразнивая погибшую.

— Обыщите горы и побережье. Приведите мне Хун — Ахпу и Шбаланке. Сыновья Чилам Балама до следующей луны подтвердят мое величие своей кровью.

* * *

Туман вернулся, скрывая долину. Чилам Балам упал на колени.

— Я умер?

Бледный воин с белыми волосами и бородой повернулся к нему.

— Чилам Балам умер, но душа, жившая в его теле, возродится в другом. Ты готов продолжать путь?

— А моя любимая?

— Она тоже возродится.

— Наши пути вновь пересекутся?

— Если вы того заслужите.

— Тогда отправь меня к ней, но сначала скажи мне свое имя.

— Меня зовут Джейкоб. Я твой брат.

* * *

Очнувшись от лихорадочного сна, Иммануэль Гэбриэл открыл глаза. Сердце колотилось, как бешеное, в горле он почувствовал трубку искусственных легких. Приоткрыв глаза, он сквозь слезы увидел человека, похожего на молодого Митчелла Куртца, который менял ему капельницу.

В его кровь медленно вливались теплые волны, уносили лед, возвращали разум в блаженную пустоту.

* * *

Самую тяжелую ношу Бог возлагает на тех, кто способен ее нести.

Регги Уайт

 

Глава 34

— С тяжелым сердцем, но непоколебимой уверенностью я передаю свой пост и полномочия президента вице-президенту Эннису Уильяму Чейни. Пусть Бог благословит нового президента, его семью, администрацию и всех граждан Соединенных Штатов Америки.

Пластиковый контейнер с бейсбольным мячом, на котором расписался Тед Уильямс, врезался в широкий плазменный экран и сбил его с подставки на мраморный пол.

Пьер Борджия шарил по столу, пытаясь найти, что бы еще бросить. Потянулся к полупустой бутылке «Джека Дэниэлса», допил виски и швырнул бутылку в фото Анселя Адамса на фоне национального парка Йосемити, но попал в стену.

Зазвонил мобильный. Борджия посмотрел на номер. Застонал и принял звонок.

— Что?

— Это ничего не меняет, сынок. Поверь мне.

— Поверить тебе, дядя Джо? Марион Ралло стал вице-президентом, Чейни уже просил моей отставки. А что до войны — жди, что он отзовет войска к январю, как раз к саммиту ООН.

— С этим разберутся. Куда больше меня беспокоит проблема, которую ты устроил себе в Майами.

— Нет никакой проблемы. Кто бы ни увез Аглера, он должен был выбросить мертвое тело в Эверглейдс. Что до девчонки, то ведется охота по всему штату, и она наверняка тоже скоро умрет.

— А охранник?

— В смерти Раймонда шериф обвинил Аглера. Я все сказал. Что еще тебе от меня нужно?

— Ты так и не смотрел пленку?

— Какую пленку?

— Пьер, ты не проверял ни почту, ни мои сообщения? Я отправил тебе выдержку из записи камер слежения.

— Я видел оригинал, дядя Джо. Не на что было смотреть.

— Там было размытое пятно через секунду после того, как открылась дверь лифта. Это пятно в раскадровке превращается в Сэмюэля Аглера.

Пьер мигом протрезвел.

— Мой человек ввел Аглеру кардиальный ингибитор, он никак не…

— Его глаза были синими, как у Нордика, он двигался в высшем слое реальности, когда ударил того придурка, Раймонда. Твой охранник умер не от внутреннего кровотечения, Пьер, его органы просто взорвались.

— Если Аглер все еще жив, он попытается найти жену и дочь.

— Именно. И я хочу, чтобы ты вернулся в Грум-Лейк. В Далласе тебя ждет частный самолет.

— Я не могу просто так взять и уехать. Если что-то случится с Чейни, я должен быть на месте.

— Неверно, причем сразу по двум причинам. Первая: в том состоянии, в котором ты сейчас находишься, я бы не советовал появляться перед камерами. И вторая. Аглер не знает, где его жена и ребенок, так что гоняться он будет за тобой.

Наска, Перу

— А-а-а-а!

Иммануэль Гэбриэл вскинулся на кровати и завопил от обжигающей боли под левой лопаткой.

Митчелл Куртц выдернул иглу из его сердца.

— Прости, приятель. Мне приказали тебя разбудить. Адреналин в сердце показался мне самым быстрым способом.

Мэнни хватал ртом воздух, пытаясь вытрясти из ушей назойливый вой сирены. Его слишком трясло, а горло слишком пересохло, чтобы ответить.

Куртц словно прочитал его мысли и прижал к его губам горлышко бутылки с водой.

Мэнни отпил, поперхнулся, выпил еще — и удивленно распахнул глаза, когда в комнату вошел молодой Райан Бек.

— Мужик, ты не поверишь, что за дерьмо только что случилось. Он очнулся?

— Пытается. Где Дом и Мик?

— На пути сюда.

— Поднимай его на ноги. Посмотрим, сможет ли он идти. — Куртц повернулся к Мэнни. — Кто-то подослал к тебе убийцу. Тот вколол тебе сильный быстродействующий реагент, блокирующий сердцебиение. Ты пробыл в коме четыре недели, и по логике вещей должен был умереть. Но ты как-то смог замедлить свое сердце, яд добрался только до бедренной артерии. Тебе повезло, что Мик вызвал меня, а я знаком с этим веществом и мог подсказать, как тебя лечить. Из Доджа мы тебя вытащили через два часа. Сейчас ты в Наска, в Перу. Этим утром начался ад, так что мы рискнули тебя разбудить.

— Какой… сегодня день?

— Пятница.

— Он про число спрашивает, — Бек подставил Мэнни плечо, помогая подняться. — 21 декабря. Кстати, я Бек, а это Куртц. Мы работаем на президента Чейни.

— Я знаю, кто вы. Я знал вас с того дня, когда мне предстоит родиться.

Куртц за его спиной покрутил пальцем у виска.

— Соль и Перец, так вас называли мы с братом. Митч, когда я в последний раз тебя видел, твои волосы были седыми, как соль, и ты представлялся женщинам кинопродюсером, чтобы затащить их в постель. Перец стал дедушкой, в свои шестьдесят пять он все еще был здоровяком.

Телохранители изумленно переглянулись.

Распахнулась входная дверь, и Майкл с Доминикой чуть не налетели на дула выхваченных пистолетов.

— Ребята, спокойнее.

Куртц убрал оружие в кобуру.

— Сколько раз я просил стучать, Мик? Ты либо научись, либо поймаешь пулю, тебе решать.

— Он очнулся? — Доминика подбежала к Мэнни, заглянула ему в глаза. — Снова черные. В прошлый раз они были синего цвета майя. Сэм, ты что-нибудь помнишь?

— Я не Сэм. Это был мой псевдоним, который я использовал, когда был подростком… когда отказывался принять себя настоящего. Меня зовут Иммануэль Гэбриэл. Вы с Миком мои родители.

Доминика уставилась на него, ее нижняя губа задрожала.

— Мик сказал мне, но я не хотела верить.

Куртц покачал головой.

— Я живу в сериале «Сумеречная зона».

— У нас нет времени во всем этом разбираться, — сказал Майкл. — Мэнни, сегодня последний день пятого цикла. Час назад начала извергаться Йеллоустоунская кальдера. Вулканы ожили по всему миру.

— То же происходило в моем 2047-м. Страпелька последний раз проходит земную кору.

— Пожалуйста, скажи, что знаешь, как ее остановить.

— Я не знаю. Но знаю того, кто это знает.

* * *

Зловещая коричневая дымка быстро заволакивала горизонт на севере. Воздушный шар опустился на плато Наска, Бек и Куртц закрепили корзину, Майкл и Доминика двинулись вслед за Мэнни к центру спирали.

— Мэнни, ты уверен, что мой отец сказал, будто только Хун Хун-Ахпу может остановить страпельку?

— Это были последние слова Юлиуса.

— Я не понимаю, — сказала Доминика. — Кто такой Хун Хун-Ахпу?

— Лучше мне этого не говорить.

К тому времени, как они дошли до центра спирали, коричневый пепел начал падать с неба, как снежные хлопья.

Майкл потянул футболку вверх, закрывая нос и рот, и посмотрел на потемневшее небо.

— Знаешь, Мэнни, всю жизнь меня сопровождал голос Юлиуса, готовил меня к этому дню. Должен признаться, я все равно до конца не верил, пока не увидел записи с твоего корабля. Даже тогда… А теперь все это произошло, и оно действительно жутко.

— Мой брат Джейкоб готовил меня точно так же. «Ты должен тренироваться, Мэнни, повелители тьмы хотят нашей смерти». Он сводил меня с ума. А потом настал день, когда в небе завис «Балам» и пришло время лететь. А я отказался. Я хотел только играть в футбол, жить в большом доме и быть звездой. А вместо этого четырнадцать лет скрывался от всего мира…

Доминика погладила его по спине.

— Эдди говорила мне, что Бог наделяет нас лишь той ношей, с которой мы можем справиться.

— Не в обиду Богу будь сказано, но мою семью он, похоже, нагружал дважды. — Глаза Мэнни расширились. — Доминика, твои приемные родители все еще живут в зоне приливов?

— Да, а что?

— Туда идет цунами. Большая, выше твоего дома.

— О Господи. — Она выхватила телефон и начала набирать сообщение Эдди, больше не беспокоясь о ФБР, которое может отследить ее звонок.

Мик заметил движение в небе — в клубах вулканического пепла блеснул металл.

— Дом, нам надо идти.

— Я еще не написала…

— Отправишь из корзины, наши друзья уже тут. — Он повернулся к Мэнни. — Юлиус был прав, совпадений не бывает. Что бы ни случилось, я рад, что нам удалось встретиться.

Мэнни сморгнул слезы.

— Я тоже.

Отец и сын обнялись, затем Майкл взял Доминику за руку, и они быстро вернулись к шару, — а луч белого света подхватил Мэнни и поднял над пампой к блюдцу инопланетного корабля.

НЛО еще на секунду завис над плато, а затем рванул в небо со скоростью света, чтобы присоединиться в космосе к сотням других кораблей, дизайн которых говорил о том, что строили их разные субъекты, не меньше, пожалуй, десятка, и каждый на свое усмотрение. Все корабли выныривали с темной стороны Луны, чтобы сопроводить своего давно утраченного пророка к его судьбе.

* * *

Похоже, Белый дом предпочитает ядерную войну.

Бывший астронавт НАСА в ответ на план администрации Обамы отменить программу «Созвездие», которая предусматривала дальнейшее освоение Луны.

 

Глава 35

Белая дымка становилась холодным туманом и оседала капельками на листьях сада у прозрачной голубой лагуны.

Иммануэль Гэбриэл открыл глаза. Он прошел по розовому песку мимо небольшого водопада к перевернутому дереву, уходившему корнями в небо. Прямо над ним ствол разделялся на обнаженных мужчину и женщину, стоящих спиной к спине, — стометровые гиганты срослись позвоночниками.

Мэнни подошел к ним, транслирующим в космос свое объединенное сознание.

— В прошлый раз я был здесь, потому что вы этого пожелали. Сейчас инициатива принадлежит мне. Скажите, что надо сделать для спасения Земли.

В сознании зазвучал голос отца.

Ты считаешь себя достойным такой миссии?

Мэнни остановился перед Древом Жизни, дрожа от волнения.

— Достоин ли я? Я потерял двоих любимых. Я провел вечность под пытками Вукуб-Какиша. Я одиннадцать лет не видел жену и дочь. Чего же вам еще надо?!

Развития. Ты продолжаешь считать себя жертвой бытия. Для спасения нужна связь с высшими слоями реальности, связь со Светом Создателя. У жертв нет доступа к этой энергии, все их силы поглощает эго.

— Я пришел сюда не как жертва. Дайте мне такую возможность, и я докажу, что вполне достоин. Позвольте мне избавить этот сад от Змея.

Ты никак не можешь понять, Иммануэль. Ведь это ты — Змей.

— Что? Как я…

Герои-Близнецы вели симбиотическое существование. Твой брат Джейкоб был отростком Древа Света, которое ты видишь перед собой, поэтому его душа осталась чистой. Ты же связан с Древом Познания, темной стороной, которая питает людское эго. Не зная о запрете, ты питался плодами этого Древа и стал рабом Познания. Ты был Чилам Баламом и искал темного дара, чтобы стать могущественным колдуном и пророком, но при этом не призывал майя прекратить насилие, боялся потерять власть, бросив вызов большинству. Как Иммануэль Гэбриэл ты отказался сопроводить Джейкоба в Шибальбу, потому что хотел жить только для себя.

— Я боялся. И — да, я был эгоистом. Я не хотел терять все, чего так долго добивался, только ради того, чтобы угодить Джейкобу. Это была его миссия, не моя. Он был сильнее и больше подходил для нее.

И все же при всей своей силе Джейкоб не смог победить в одиннадцатом измерении Ада без твоей способности адаптироваться к темной стороне. Ты был Инь для его Ян. Причинно-следственный эффект отнял у тебя все. Этот же эффект привел к тому, что именно ты принес сингулярность в зимнее солнцестояние 2012-го.

— Я — принес? Да это же безумие! Джейкоб сам велел мне вернуться в прошлое!

А тебе не хватало связи со Светом, и твое путешествие сквозь червоточину открыло путь сингулярности. Теперь слишком поздно. Земля, и человечество вместе с ней, погибнут.

Белая дымка начала подниматься от земли, укутывая его родителей и Древо Жизни. Когда туман исчез, Иммануэль понял, что находится на борту инопланетного корабля, глядя в открытый космос.

Корабль завис на орбите Марса рядом с другим космическим телом — огромным серым сферическим объектом, в поверхности которого зиял круглый кратер.

Иммануэль Гэбриэл вздрогнул, когда корабль начал приближаться к объекту.

Фобос…

Оперативный Штаб, Белый дом

В кабинете царила тишина, все присутствующие не сводили глаз с экрана, показывающего Кемп Борнео.

Плотные тучи над Северным полюсом вращались против часовой стрелки, воронка втягивала массу вулканического пепла в космос.

— Сэр, НАСА получает изображения с Хаббла. Они подтверждают, что воронка вытягивает атмосферный мусор в открытый космос.

— Это чудо! — вскрикнула секретарь, и ее поддержали аплодисментами.

— Тихо! — Президент Чейни уставился на серо-коричневую реку атмосферной пыли, понимая ничуть не больше ученых. — Вы сказали, что воронка вытягивает мусор в космос — куда именно? На орбиту планеты?

— Нет, сэр. НАСА передает, что мусор вытягивается в космос и исчезает. Наблюдается сильное возмущение атмосферы. Может, это и правда чудо?

Многие радостно закивали.

— Вот что, — рыкнул Чейни. — Я не хочу слышать о чудесах, втором пришествии и прочей подобной ерунде. Мне нужны четкие и ясные ответы, причем, быстро. Где эта чертова мегаволна?

— Ударила по Джексонвиллю, теперь движется по Майами.

Психиатрическая лечебница Южной Флориды

Майами

Лоуэлл Фолетта шел по пустому коридору седьмого этажа в сопровождении нового начальника охраны.

— Сэр, автобус ждет, — напомнил Пол Джонс. — Остались только пациенты седьмого этажа…

—.. и они останутся в палатах, мистер Джонс. И почему я позволил себя на это уговорить… у меня, наверное, с головой не в порядке. Ни одна волна не дойдет так далеко, а на ее размеры мне попросту плевать.

— Сэр…

— Садитесь в автобус и уезжайте. Вперед, мистер Джонс, я передумал. Все пациенты возвращаются в палаты.

Джонс покачал головой и побежал к лифту.

Фолетта сел у пункта охраны, открыл ноутбук и отправил свое резюме на запрос вакансии в Онтарио, Канада. Оклад там поменьше, но и стоимость жизни в Онтарио гораздо ниже, к тому же это позволит оборвать связь с Борджией, а это просто необходимо, чтоб самому не сойти с ума.

Он поработал еще минут пятнадцать, а затем услышал рокот.

Фолетта сохранил файл, вышел на пожарную лестницу, которая вела на крышу. Не успел он подняться на один пролет, как рокот стал оглушительным.

Ударом плеча он отбросил люк, выбрался на крышу и посмотрел на восток.

Семиэтажное здание было недостаточно высоким, чтобы с его крыши любоваться Атлантическим океаном, но что-то огромное определенно приближалось именно с той стороны. Стоящее неподалеку высотное здание перекрывало обзор, но дрожь бетона под ногами ясно говорила о масштабах происходящего.

Он оцепенел, когда высотка вдруг обрушилась от удара гигантской волны. Фолетта не мог двинуться с места даже тогда, когда первые брызги воды и осколки бетона ударили его в лицо, когда цунами затопила улицы и ударилась о фасад клиники, пытаясь пробраться внутрь.

Но входа не было.

Фолетта злорадно улыбнулся, находясь в своем безопасном убежище на крыше.

И тут старый фундамент не выдержал, восточная часть фасада и крыша треснули, и океан поглотил остатки того, что было психиатрической лечебницей Южной Флориды.

Наска, Перу

Плотный слой вулканического пепла, закрывавший синеву неба, разорвался, превратившись в бурную реку, которая поволокла воздушный шар и его перепуганных пассажиров на северо-восток со скоростью не менее 125 узлов.

— Это конец света! — крикнул Бек и перекрестился.

— Это кальдера, — возразил Куртц. — Ни тебе трубного гласа, ни Иисуса на белом облачке, только ледниковый период и смерть от голода.

— Да не кальдера гонит этот ветер! Это Богоявление!

Тихий океан, начинающийся за плато, означал верную смерть. Заметив горную вершину на пути, Майкл выключил горелки. Шар начал падать, и Доминика закричала. Корзину ударило о западный склон горы, протащило по площадке, а затем резкий удар вышвырнул пассажиров на землю.

Ураган подхватил облегченный шар и утащил высоко в небо. Несколько секунд его трепало в разные стороны, а затем он стал добычей беснующегося океана.

Доминика поднялась на колени. Она была покрыта ссадинами и синяками, но не замечала этого — она видела перед собой только фигуру, вырезанную в склоне горы.

Майкл подполз к ней.

— Ты в порядке?

— Что это?

— Трезубец Паракаса. Создан во времена Виракочи. Пойдем, я видел пещеру на востоке, мы сможем в ней спрятаться! — Он поднял Доминику на ноги и повел ее вместе с телохранителями к почти незаметному отверстию в горном склоне.

Куртц помотал головой.

— Вы прячьтесь, а я побуду здесь. Малость страдаю клаустрофобией.

Бек кивнул.

— Я останусь с этим малявкой.

Куртц подождал, пока Доминика и Майкл не скроются в пещере, и обернулся к Беку.

— Я смог связаться с Оперативным Штабом, — ему пришлось перекрикивать рев ветра. — Нечто вроде воронки появилось над Северным Полюсом и вытягивает всю эту дрянь в космос.

— Думаешь, это HAARP?

— Будем надеяться. Я отправил президенту фото НЛО, которое забрало Мэнни.

— Думаешь, он поверит?

— Черт, да я бы сам не поверил, если бы не видел это своими глазами. Но не предупредить я не мог, вдруг та штука, что высасывает мусор из атмосферы, не нашего происхождения.

* * *

Майкл и Доминика вошли в пещеру — семиметровый скальный тоннель, который изгибался и заканчивался непроглядной тьмой.

— Мик, этот Трезубец… Я его уже видела. Сэм рисовал его на стене камеры. Ты знаешь, что он означает?

— Понятия не имею, но мой отец не зря говорил, что совпадений не бывает. Давай посмотрим, куда ведет тоннель.

Они прошли в темную пещеру с наклонным полом. Откуда-то снизу шло слабое голубое свечение.

— Мик, откуда этот свет?

— Сейчас проверим. Возьми меня за руку, здесь крутой спуск.

Майкл шел первым, и ему пришлось пригнуться, чтобы передвигаться под низкими сводами. Камень под ногами был гладким и скользким.

— Дом, прислушайся! Слышишь?

— Поток воздуха?

— Нет, звук… Словно работает генератор.

Проход спускался по спирали вглубь горы, затем внезапно закончился ровной площадкой перед огромным прямоугольником из полированного металла.

В центре прямоугольника светился голубым неоном Трезубец Паракаса.

— Мик?

— Я не уверен, но думаю… это «Балам».

— Но как такое может быть? Ты же сказал, что мы с Джейкобом улетели на «Баламе» в 2032 году.

— Мэнни замкнул петлю времени, может, «Балам» тоже?

— Как нам попасть внутрь?

— У нас те же гены, что и у близнецов. Давай попробуем с помощью телепатии. Возьми меня за руку, закрой глаза. На счет «три» представь, что дверь открывается. Один… Два…

Портал раскрылся, словно приглашая их войти внутрь. Доминика пожала плечами.

— Извини. Даже не предполагала…

Они вошли в тускло освещенный коридор, пол, стены и арочный потолок которого были выполнены из темного полупрозрачного вещества. Поверхность была теплой, источником голубоватого света служили люминесцентные панели.

Майкл остановился, прижал ладони к темному стеклу и попытался рассмотреть пространство за стеной.

— Думаю, там что-то есть, но стекло настолько затемнено, что ни черта не различить. — Он повернулся к Доминике, которая была определенно напугана. — Ты в порядке?

— В порядке? — Она нервно улыбнулась, ее нижняя губа подрагивала. — Нет, с того дня, как я тебя встретила, я ни секунды не была в порядке.

Он взял ее за руку.

— Не бойся. Этот корабль принадлежит нашему сыну.

— Мик, у нас нет сына. Это у Мика и Доминики из другого времени было двое сыновей. А мы с тобой? У нас ничего не было. И не будет. Не потому, что ты мне не нравишься, — она стерла слезы с глаз. — А потому что сегодняшний день мы, скорее всего, не переживем.

Мик обнял ее.

— Переживем.

— Почему ты так уверен?

— Потому что я нахожусь в космическом корабле, который, скорее всего, является вершиной всех технических достижений в этой галактике. Потому что в наших жилах течет кровь расы высших созданий. И еще потому, что я не утратил веры.

Доминика прижалась к нему. Заглянула в его темные глаза, и их губы встретились.

* * *

На самом деле мы ничего не знаем. Все наше знание находится на уровне школьной программы. Истинной природы вещей нам никогда не познать. Реальность не более, чем иллюзия, правда, довольно стойкая.

Альберт Эйнштейн

 

Глава 36

Фобос

Космический объект Фобос в семь раз больше второй луны Марса, Деймоса, и вращается так близко к Марсу; что завершает полный оборот быстрее, чем сама планета вращается вокруг своей оси. Эта необычная особенность в сочетании с уникальной плотностью поверхности подсказала астрофизикам, что Фобос — не луна и не астероид, а полая металлическая сфера.

Белая дымка ослепила Иммануэля Гэбриэла, втянула его в себя. Частицы материи затанцевали на его коже, проникли в мускулы и кости. Все его тело дрожало, словно туман проник даже между его атомами…

…все закончилось внезапным ощущением гравитации, которая буквально протянула молекулы его тела сквозь борт космического корабля, — атомы которого расступились ровно настолько, чтобы он выскользнул в космос, почувствовав лишь слабое головокружение, а затем погрузился в металлическую поверхность Фобоса.

Иммануэль согнулся пополам от боли, микроскопические элементы межклеточного пространства постепенно возвращались на свои места, а кожу покалывало от странного ощущения.

Затем он понял, что причина такого ощущения — тонкий слой светящейся пленки, окутывающей его тело, как вторая кожа, согревая и защищая, при этом позволяя дышать.

Он оглянулся и заметил металлический интерьер отсека, который, похоже, давным-давно пострадал от пожара.

Иммануэль вспомнил слова брата в пещере рабби Шимона бар Йохай.

Наши родители не умерли, Мэнни. Их общее сознание осталось в ловушке.

В ловушке? Где? Джейк, где они сейчас?

На Фобосе. Наши родители поднялись на борт корабля Стражей до того, как солнце превратилось в сверхновую. Корабль вошел в червоточину вместе с «Баламом». Червоточина выбросила их далеко в прошлое. Фобос — это не луна, это все, что осталось от корабля Стражей. Наши родители заперты внутри, их сознание в криогенном стазисе.

Иммануэль двинулся по коридору, освещая себе дорогу новой «второй кожей» и рассматривая последствия жуткой аварии корабля. Пробоина в его корпусе казалась кратером, уходящим внутрь на глубину трех этажей. Видно было, что герметичность кое-как восстановили, но прямое попадание астероида привело к сильнейшему взрыву внутри космического судна.

Коридор заканчивался секцией, где возвышался акриловый купол, покрытый толстым слоем пыли. Мэнни протер окошко и заглянул внутрь — туда, где раньше работали дюжины установок фотонного реактора — генератора сотен триллионов фотонов, которые перемещались со скоростью света. В других куполах содержалась антиматерия, охраняемая мощными электромагнитными полями.

Несколько минут Мэнни заворожено любовался ее изумрудными водоворотами, затем прошел дальше и оказался в огромном пространстве размером с три стадиона. Весь зал был уставлен странными восьмиметровыми камерами, выстроенными как своеобразное домино. Тысячи камер. Большая их часть была разбита и пуста: содержимое высосало в космос через пробоину.

Мэнни направился к уцелевшим. Протер заиндевевшее стекло и увидел внутри безжизненные останки высокого существа, нагого и замороженного, с безволосым длинным черепом.

Сверхлюди. Генетические доноры Хун-Ахпу.

Проникновение в сознание было настолько внезапным, что Мэнни замер.

— Мик?

Он пошел по направлению к источнику мыслей, на другую сторону зала, и оказался у массивной двери со светящимися панелями.

Открыв дверь, Мэнни вошел в небольшую комнату, по всей видимости, лабораторию, и его чувства тут же были атакованы волнами мысленной энергии, отражавшейся от стен.

Он услышал, как его мать спрашивает: «Что это за место?» И хотел было ответить, но тут прозвучал голос другой женщины. Этот разговор состоялся здесь давным-давно и остался навсегда.

«Доминика, это полностью изолированная комната, источник ее питания и системы жизнеобеспечения абсолютно независимы от остального корабля. Стены продуцируют белый шум, который защищает от любого телепатического воздействия извне».

Мэнни оглянулся.

В центре комнаты стояли две криогенные камеры, оплетенные сетью проводов и трубок, уходящих в пол и связывающих эти камеры с непонятными устройствами, расположенными вдоль стен.

Детектор питания светился. Мэнни протер окошко на поверхности правой камеры, заглянул внутрь.

— Господи…

Майкл Гэбриэл лежал на спине, вмороженный в янтарный воск. Звездчатые электроды располагались на его висках, макушке, лбу, солнечном сплетении, возле сердца, на крестце и на ногах.

Доминика была запечатана в такой же камере слева.

Призрачные мысли снова зазвучали в комнате.

«Почему Мик здесь? Что вы с ним делаете?»

«В результате длительной схватки с Мерзостью его рассудок окончательно повредился. Единственный способ лечения — это восстановить память. Технология постлюдей позволяет манипулировать сознанием Майкла, внушить ему чувство покоя, безопасности, помочь при помощи виртуальных средств сохранить рассудок. Но необходима еще терапия, а для ее успеха требуется специалист, хорошо знающий Хун-Ахпу… тот, кому Хун-Ахпу доверяет… Мы введем вам обоим легкий наркоз, потом свяжем ваше сознание с разумом Хун Ахпу при помощи устройств виртуальной реальности. Оказавшись внутри, вы уже не сможете отличать виртуальный мир от реальности».

Мэнни смотрел на контейнеры с телами его родителей.

— Лживые ублюдки. Заморозили их и оставили на чертову уйму времени.

На сто двадцать семь миллионов лет.

— Папа? Как…

Мы с твоей матерью оказались в бесконечной виртуальной реальности, наше сознание запрограммировано на полное самообеспечение и бессмертие. Как и «Балам», этот корабль управляется искусственным интеллектом, который служит носителям наших генов. За минувшие тысячи лет мы смогли организовать ремонт корабля и не позволили ему снизить орбиту. Наши души остались прикованы к телам, которые уже не оживить. Позволь нам двигаться дальше, Иммануэль. Выпусти нас из этого чистилища.

— Как?

Отключи наши камеры от источника питания.

— Отключу. Но сначала мне нужна ваша помощь. Юлиус сказал мне, что только Первый Хун-Ахпу сможет помешать страпельке поглотить Землю.

Черная дыра, которая угрожает Земле, — это порождение одиннадцатого измерения, Шибальба Бе, черной дороги в Ад. Эту дорогу можно блокировать только с противоположной стороны. Юлиус считал меня первым Хун-Ахпу и верил, что я смогу запечатать страпельку из Шибальбы, потому что именно так он понял тексты «Пополь Вух». Войдя в червоточину, я стал Хун Хун-Ахпу, но в Шибальбе меня победил сын Лилит. В нашем причинно-следственном ряду меня освободил Джейкоб. Но, попав в нынешнее свое состояние, я больше не могу войти в одиннадцатое измерение. Я больше не Хун-Ахпу.

— Тогда Земля обречена. Как ты и сказал, я не достоин стать ее спасителем.

Иммануэль, испытание жизнью — это не проверка на идеальность, это проверка на трансформацию, на способность к развитию.

— Ты был в плену в Шибальбе. Джейк был побежден. Если вам двоим не удалось победить в Аду, то что я могу там сделать? Эй? Черт, отвечай мне!

Мэнни в ярости схватился за переплетение проводов, опутавших камеры с телами, и вырвал их из гнезд.

Индикатор погас.

Его волосы встали дыбом, комната внезапно заполнилась электростатическими разрядами, освобожденные души родителей приблизились к Мэнни, отчего его кожа под защитной пленкой заискрилась.

В ушах зазвучал голос матери.

Ты был избран для этой миссии, Мэнни. Тебе только нужно понять — почему.

То же странное изменение гравитации протащило его атомарную структуру сквозь корпус Фобоса и космос обратно в инопланетный корабль. Он не почувствовал ускорения, с которым тарелка двинулась обратно к Земле и вошла в атмосферу. Наэлектризованный вулканический пепел попал в двигатели и вызвал короткое замыкание.

Тарелка завертелась, вышла из-под контроля и рухнула на плато, прежде чем антиграв смог затормозить падение. Днище инопланетного корабля заскрежетало по песку и камням, затем остановилось у площадки… Зоны 51.

* * *

Бог не играет в кости.

Альберт Эйнштейн

 

Глава 37

На борту «Балама»

Наска, Перу

В коридоре корабля, который намного опередил время своей постройки, обнаженные мужчина и женщина, пойманные в петлю времени, сплетались в единое целое, внося свой вклад в рождение той сверхрасы, которая и построит в будущем их корабль.

Акт творения завершился, Майкл приподнялся на локтях и заглянул в глаза любимой.

— Так хорошо…

Ее глаза были прищурены от удовольствия. Доминика улыбнулась, обнимая его ногами за талию.

— Признайся, вся эта штука с концом света… это был просто повод затащить меня в постель.

Она вдруг заметила, что радужки его глаз светятся яркосиним.

— Мик, твои глаза!

— Твои тоже.

Он скатился с нее.

— Что с нами происходит?

— Активировались гены Хун-Ахпу.

Мик уже натягивал штаны.

— Куда ты?

— В главную рубку. Если я правильно понял, теперь мы сможем управлять кораблем.

Она быстро оделась и пошла за ним в рубку — помещение в форме луковицы, потолок которой сужался и уходил тоннелем на высоту трех этажей. Мик остановился в центре комнаты, закрыл глаза…

Неоново-синий луч вырвался вверх из его затылка. Секунду спустя темные стеклянные панели стен засияли, как рождественская елка, пол задрожал под ногами, когда двигатели «Балама» ожили впервые со времен динозавров.

— Мик, что ты делаешь?

— Я должен увидеть черную дыру. И собираюсь поднять ее в космос.

— Ее?

— Ну, его. Корабль. У искусственного интеллекта разве есть пол?

— А как же Бек и Куртц? Если корабль взломает скалу, они окажутся под обломками.

— Да, ты права. Оставайся, я приведу их. Только ничего не трогай без меня. И даже не думай ни о чем. Думай, например, о бейсболе.

— Ненавижу бейсбол.

— Тогда думай об оплодотворенной яйцеклетке, которая уже зреет в тебе.

— Майкл, заткнись и иди уже!

«Маджестик-12» (S-66)

Подземный бункер

15 миль к югу от базы ВВС в Грум-Лейк (Зона 51)

К северу от Лас-Вегаса, Невада

Иммануэль лежал на спине на колючем песке пустыни и смотрел в кажущийся бесконечным поток бурого пепла, несущийся на север с невероятной скоростью. Атмосферные слои трещали от статического электричества, земля дрожала.

Повернув голову влево, он увидел остатки инопланетного корабля, двигатели которого замкнуло электричество в потоке пепла. Мэнни так и не узнал, кто пилотировал тарелку и были ли внутри ее живые организмы.

Справа он увидел вооруженных людей, которые, пригибаясь, выскакивали из бункера, опасаясь торнадо, возникающих на открытом пространстве то тут, то там. Схватив Мэнни за руки и за ноги, они поволокли его в бункер.

На борту «Балама»

Наска, Перу

Земля задрожала. Трезубец на западном склоне горы осыпался в море, скала раскололась, выпуская «Балам» на волю.

245 метров кинжаловидного транспортного средства вонзились в небо. Майкл Гэбриэл, управлявший «Баламом», улыбнулся, как подросток, получивший ключи от нового спортивного автомобиля.

Система обзора показала всем пассажирам корабля быстро удаляющееся побережье Перу.

Доминика сжала ладонь Майкла, когда корабль вошел в бурный поток вулканического пепла. Атмосферное цунами очистило корпус «Балама» от остатков породы, отполировав до золотистого блеска.

А затем они вышли из атмосферы в черноту космоса. Их встретили миллионы звезд и полярное сияние. Внизу виднелось западное полушарие, от Южного полюса до линии экватора. Оно уже очистилось от вулканического пепла, и он продолжал быстро втягиваться в космос, как песок, вытекающий из песочных часов. Заряженные атомы космической радуги текли от Северного полюса и поднимались на десять тысяч миль над Землей — туда, где парила ровная окружность страпельки.

Куртц уставился на объект, диаметр которого мог бы вполне соперничать с лунным.

— Это что еще за штука?

Майкл Гэбриэл больше не улыбался.

— То, что называется страпелькой. Между прочим, рукотворная черная дыра.

— Рукотворная? — Бек поперхнулся. — На кой черт ее делали?

— Да какая разница, — отрезал Куртц. — Она навредит Земле? Майкл показал на пыль, которую засасывала черная дыра.

— Весь этот мусор кормит монстра позитивно заряженными частицами. Они дают страпельке массу и размер, стабилизируют ее изнутри в нашем физическом мире. Когда вся пыль окажется внутри, страпелька опустится на Землю, чтобы продолжить кормиться. И на этот раз, проходя сердечник, она проглотит всю планету.

— Как же нам ее остановить?

— Понятия не имею.

«Маджестик-12» (S-66)

Подземный бункер

Лифт нырнул в подземную шахту и остановился на уровне 29. Иммануэля Гэбриэла потащили за наручники по пустому коридору мимо пункта охраны.

Он не оказывал сопротивления. Перед его внутренним взглядом плясали странные изображения — Чилам Балам прыгает в червоточину священного сенота… его ловит Вукуб-Какиш… Казнь Женщины Крови… обезглавленное тело Лилит… его путь через червоточину 2047 года — это проявлялось снова и снова, сопровождаясь стуком двух сердец.

Боль была внезапной — словно тысячи гвоздей вонзались через плоть прямо в кости. Он закричал и инстинктивно почуял источник боли. Два сердца… Нас с Джейком только что зачали. Душа не может существовать одновременно в двух телах в одном и том же измерении. Меня разрывает на части из-за появления моего зародыша.

Зажмурившись, он выскользнул в Нексус и мгновенно почувствовал облегчение.

Он оглянулся и понял, что коридор в материальном мире и Нексусе выглядит по-разному. Здесь существовала черная дыра, которая неслась к нему, чтобы затянуть в свою воронку.

Страпелька… она пересекает Нексус.

Из портала одиннадцатого измерения поднялся Вукуб-Какиш.

Мерзость с синими клыками обошла Мэнни по кругу, обдав ледяным ужасом.

Чипам Балам… я целую вечность ждал этого момента. Выйди на черную дорогу, и я лично препровожу тебя в Шибальбу.

* * *

В хирургическом отсеке стояли три операционных стола. Лору Аглер пристегнули к первому, на втором распяли ее дочь Софию, которой уже исполнился двадцать один год. Пьер Борджия стоял перед юной красавицей, поглаживая ее темные волосы правой рукой. В левой он держал скальпель.

Джозеф Рэндольф, опираясь на трость, проинструктировал охрану, как разместить на третьем столе полубессознательного пленника. Выполнив приказание, охранники вышли.

Седоволосый директор склонился над Мэнни.

— Просыпайтесь, мистер Аглер.

Он ударил пленника по лицу. Тот не шелохнулся.

— Пьер, да что с ним такое?

— Он прячется в Нексусе.

— Вытащи его оттуда.

— Как?

Рэндольф кивнул на Софию.

— Порежь ее.

Лора закрыла глаза и выскользнула в Нексус. Она нашла свет души своего мужа и увидела, как он борется с гравитационными силами черной дыры, окруженный таким жутким водоворотом, что кровь стыла в жилах от одного взгляда на него.

Красные глаза Вукуб-Какиша возникли прямо перед ней, и Лору парализовал страх.

Женщина Кровь! Как я скучал по вкусу твоей души! Я поймал солнце, а теперь в моих руках еще и луна. Скоро я поймаю все искры разлетевшейся души первого создания. И тогда змей в саду сам станет Создателем!

Змей в саду…

Змей в саду…

От этих слов Мэнни встряхнуло всплеском адреналина, его подсознание наконец справилось с задачей, правильно осознав последний разговор с отцом.

Твой брат Джейкоб был отростком Древа Света, которое ты видишь перед собой, поэтому его душа осталась чистой. Ты же связан с Древом Познания, темной стороной, которая питает людское эго. И все же при всей своей силе Джейкоб не смог победить в одиннадцатом измерении Ада без твоей способности адаптироваться к темной стороне.

Иммануэль, ты и есть Змей.

Мэнни вышел из Нексуса и, открыв глаза, стиснул зубы, пытаясь справиться с болью души, которая разрывалась на части. Все атомы его тела готовились устроить собственный Большой Взрыв.

Боль была необходима: чтобы освободить сознание Лоры, он должен был выманить из Нексуса Вукуб-Какиша.

Приподняв голову с операционного стола, он уставился на Пьера Борджию.

— Я чую твой запах, Вукуб-Какиш. Чую серную вонь твоей души. Встреть меня лицом к лицу, как истинное божество, хватит прятаться за плотью жалкого человечишки. Ты называешь себя солнцем и луной, ты считаешь себя создателем? Ха! Ты ничто. Покажись, трус, и я сойду в одиннадцатое измерение по Шибальба Бе. Продолжай прятаться — и все узнают о твоей слабости.

Пьер Борджия замер, склонив голову набок. И когда он после долгой паузы обернулся, его здоровый глаз сиял красным, а голос был резким и хриплым.

Чилам Балам?

Бесчувственное тело Лоры вскинулось, хватая воздух, — ей наконец удалось вырваться из Нексуса.

Лора, ты меня слышишь?

Да, Сэм.

Что бы ни случилось, не выходи за мной в Нексус.

Джозеф Рэндольф повернулся к племяннику.

— Что здесь происходит?

Отвечай своему хозяину, Вукуб-Какиш. Служи ему, как пес, которым ты стал. Лизни его руку в знак покорности.

— Пьер, хватит игр. Допроси Нордика. Если не ответит, начинай резать его дочь.

Ты слышал, что велел хозяин. Он отдал солнцу прямой приказ, он требует, чтобы луна выполняла за него грязную работу. Подчиняйся, мешок с дерьмом. Ты же слышал своего хозяина!

Стиснув скальпель, Пьер Борджия резко взмахнул рукой — и лезвие вскрыло горло Джозефа Рэндольфа. Иммануэль Гэбриэл нырнул обратно в Нексус, призывая своего брата Джейкоба из утробы матери…

* * *

Тело Доминики обмякло, лицо утратило какое-либо выражение, а синие глаза Хун-Ахпу распахнулись, когда она услышала слова еще нерожденного сына. Оттолкнув сознание Майкла, она приняла на себя командование «Баламом».

Космический корабль нашел островок антиматерии, вращающийся вокруг Марса.

Искусственный интеллект «Балама» связался с кораблем сверхлюдей, активировав систему его двигателей, как приказала Доминика.

* * *

Подсказка, которую дал Иммануэлю отец, оформилась в мысль: почему после 127 миллионов лет его родители все еще живы?

Майкл и Доминика полностью контролировали полет. Если бы они действительно хотели освободить свои души из ловушки, им достаточно было позволить кораблю снизиться, чтобы Фобос врезался в поверхность Марса.

Но они этого не сделали.

Почему?

Ответ был простым, как их самопожертвование. Они знали, что в последний день пятого цикла Мэнни понадобится корабль.

И теперь Фобос со скоростью света двигался к Земле, а Мэнни освободился из Нексуса, посылая свое сознание в бездонную тьму черной дыры.

… и его душа вошла в Ад.

* * *

Ад — это место, время, сознание, в котором нет любви.

Ричард Бах

 

Глава 38

Шибальба

Одиннадцатое измерение — Ад

Небо было расплавленной охрой с вкраплениями угольных туч, похожих на дым горящих озер Ада. От окружающего жара выступали слезы. Сморгнув их, Чилам Балам понял, что это вовсе не небо, а подземный потолок, расположенный над горной грядой.

Пророк Ягуар смотрел на то, что когда-то было плодородной долиной Наска. Теперь ландшафт был покрыт серым вулканическим пеплом, горные склоны пестрели болотцами ртутной жижи, полными костей, обугленной плоти и прочих человеческих останков. На этих останках пировали жуки-скарабеи, тысячи насекомых громко трещали жвалами, перемалывая свою жуткую пищу.

Город майя, когда-то окруженный зеленью, полями, оросительными каналами, теперь стал мертвой зоной — призраком разрушенных домов и покрытых пеплом улиц. Разрушенный храм Чилам Балама сменился десятиуровневой пирамидой с изукрашенной драгоценными камнями площадкой для жертвоприношений.

Пророк Ягуар стоял, раскинув в стороны руки, которые упирались в колонны. Камень под его босыми ногами был черным от пепла, с красными дорожками крови, стекавшей с чакмооля по ступеням до самого основания пирамиды.

На чакмооле лежала женщина, ее обнаженное тело было привязано к камню грубо сработанной статуи. Женщина Кровь повернулась к нему лицом, в ее бирюзовых глазах плескался ужас.

— Балам? Почему мы все еще живы?

— Мы не живы, любовь моя. Я вошел в Шибальбу, а поскольку наши души связаны, ты отправилась в Ад вместе со мной. Не бойся…

Его слова прервал громоподобный удар гонга, звук которого призывал людей к основанию пирамиды. Процессия хрюкающих, стонущих, искалеченных сверхлюдей покидала свои жилища и заполняла улицы. У одних не было рук, у других — ног. Они были одеты в измазанные пеплом лохмотья, удлиненные черепа скрывались под капюшонами. Обнаженные участки кожи были покрыты слоями серого кремния, отчего эти существа казались прокаженными. Тяжелые, как у неандертальцев, надбровные дуги защищали глубоко посаженные темные глаза. Носов и носовых хрящей не было, только открытые пазухи, из которых с каждым натужным выдохом вырывался тонкий черный туман. Безгубые рты не скрывали покрытых коркой пепла кривых зубов.

Измученные души, словно скот, ведомый на бойню, толпились и толкались, пробираясь к пирамиде, чтобы получить хоть немного Света от своего вождя.

Вукуб-Какиш вышел из украшенного драгоценностями храма и триумфально простер над толпой татуированные руки.

— Я велик. Я стою выше всех творений человека. Я солнце и луна, я свет и тьма. Я дорога и опора… я победитель народов, и моя сила равна силе самого Создателя.

Вукуб-Какиш повернулся к пленникам. В его красных глазах плясали отблески десятков факелов, а оскаленные клыки были выкрашены синим.

— Чилам Балам… наконец-то. Я выбрал твою душу еще в те времена, когда Адам отвернулся от Света Создателя. Наши судьбы все это время были связаны, с каждым новым твоим возрождением возрождался и я, каждая реинкарнация оканчивалась твоей смертью от моей руки. Я раз за разом убивал и твою любимую. Последние шестьсот лет меня питали души твоих последователей, но теперь, в конце пятого цикла, я наконец выпью твой Свет. Добро пожаловать в Шибальбу. Твоя душа стала моей до конца вечности.

Балам улыбнулся богу смерти майя.

— Нет, Вукуб-Какиш, это ты теперь мой.

Подземный потолок пошел трещинами и начал рассыпаться, открывая портал в иные измерения — изумрудную воронку. В оке страпельки виднелись звезды и ярко-оранжевая искра, несущаяся через космос. Аномалию вело объединенное сознание близнецов, и с каждой секундой она приближалась…

Вукуб-Какиш в панике схватил Чилам Балама за волосы и прижал к его уху клыки.

— Как ты это делаешь? Ты лишь искра от света создателя, у тебя нет здесь силы!

— У нас с братом одна душа на двоих. Его часть питалась от Древа Жизни, моя — от Древа Познания. Я был зачат ради этого момента. Я Чилам Балам, темный пророк. Я Змей в твоем саду.

Космический объект заполнил око страпельки, и его свет очистил потерянные души Шибальбы. Серый налет кремния осыпался, плоть исцелилась. Последователи Чилам Балама поднимались по ступеням пирамиды и тянулись к свету Создателя, который принес им Пророк Ягуар.

Лицо Вукуб-Какиша стало ангельским лицом Девлина Мабуса. Серафим раскинул массивные крылья, отгоняя людей.

— Тебе не победить, дядя.

— Дело не в победе. Конец пятого цикла означает трансформацию, совершенствование. Люди осознают в конце концов, что все мы — искры одной общей души. Любовь, Девлин, способна превратить самые темные глубины Ада в пресветлый рай.

* * *

Монстр, порожденный столкновением пучков протонов, зародился в параллельном измерении. Он питался сердечником Земли, гравитация помогала ему выйти на физический план. Питаясь вулканическим пеплом, он стабилизировался и вырос в полноценную черную дыру, способную проглотить что угодно, от атмосферного мусора до звездного света.

Монстр не мог втянуть в себя достаточно массивную планету, потому сам направился к Земле, как маленький магнит движется к металлической плитке. Черная дыра была гораздо меньше Земли, но масса ее равнялась массе десятков солнц. А правила физического мира довольно просты: размер связан с плотностью, атомная структура — с гравитацией.

Монстр поглотит планету и угнездится на ее месте. Со временем он продолжит свой рост, пока не заменит солнце и не станет гравитационным центром солнечной системы. Затем в его воронку попадут все планеты, луны и астероиды, и наконец дыра сможет втянуть само солнце — лишив галактику Света.

Монстр не заметил объекта размером с луну, пока не подавился неожиданным взрывом. Волны частиц антиматерии из двигателей этого корабля разъедали страпельку, как кислота разъедает плоть, разрушали структуру гравитационной воронки.

Горизонт явления перестал вращаться. Глаз чудовища моргнул и закрылся.

Страпелька, рожденная в доли секунды, так же быстро перестала существовать, поперхнувшись куском антиматерии.

* * *

Майкл сжал ладонь Доминики, заметив сгусток оранжевого света, который промчался мимо «Балама» и исчез в черной дыре — так быстро и четко, словно его направляла Божья длань.

На миг ему показалось, что ничего не происходит. Затем мигнула вспышка невероятно мягкого света, мигнула и тут же погасла — запечатав собой черную дыру.

Четыре пассажира дружно выдохнули. Они смеялись, плакали, обнимались и дрожали от адреналина и невероятного облегчения.

Обнимая любимую, Майкл Гэбриэл взглянул на Землю. Атмосфера планеты была чистой и голубой, спасенный мир предлагал человечеству еще один шанс.

* * *

Судьба не является делом случая, это дело выбора; это не то, чего следует ждать, это то, чего следует достигать.

Уильям Дженнингс Брайан

 

Глава 39

Мэнни, иди на мой голос…

Он лежал в могиле, и смертельный холод пронизывал его до костей. Проведя вечность во тьме, он заметил пятнышко розового цвета на янтарном фоне.

Попробуй открыть глаза.

Он нес немыслимого веса груз, пока не понял, что у него нет рук.

— Борись, пытайся выйти. Создай боль.

Он стоял в непроглядной тьме и ощущал стену на пути, о которую разбил лицо до крови. Он снова и снова бился головой в эту стену, пока не ощутил снова свои руки. И заколотил ими по преграде, сжимая и разжимая кулаки, радуясь тому, что снова обрел утраченные руки. Он провел пальцами по разбитому торсу, по ранам на лице, дотронулся до янтарной печати, закрывавшей его глаза, и тогда увидел свет…

…в комнате в форме луковицы, ониксовые стены которой сияли разноцветными огоньками контрольных панелей, виднелась совсем рядом пронзительно голубая Земля.

Любимая наклонилась и поцеловала его.

— Лора? — Он сел и обнял ее, потратив последние силы. — Я жутко по тебе скучал. Что случилось? Где мы? Где София?

— Я здесь, папа.

Иммануэль повернулся к голограмме: номер отеля в Лас-Вегасе. Его дочь стоит между Майклом и Доминикой. Куртц и Бек сидят чуть подальше, что-то едят на открытом балконе.

— Я не понимаю… Лора, где мы? Где София?

— Она в безопасности, на Земле. А мы на борту «Балама»… в Нексусе.

— «Балама»? Но почему? Как?

— Вы на борту Балама, потому что я беременна. — Доминика криво улыбнулась. — У нас не было выбора. Ты умирал, Мэнни. Видимо, одна душа не может одновременно существовать в двух телах.

— Мы приземлились, как только луна Марса запечатала страпельку, — объяснил Майкл. — Корабль защитил тебя, моментально выйдя в Нексус. Пространственный коридор прячет «Балам» от телескопов и радаров.

— А что случится, когда я снова… рожусь?

Лора помогла ему встать на ноги.

— Все будет в порядке. Пойдем, я хочу кое-что тебе показать.

Она провела его к иллюминатору.

— Господи…

В космосе извивалась червоточина. Вход в нее был широко раскрытым и казался приглашающим. Неподалеку от него зависло несколько сотен инопланетных кораблей самых разных форм и размеров.

— Что они там делают?

Она сжала его ладонь.

— Ждут тебя.

— Червоточина… как ты думаешь, куда она ведет?

— Не знаю, милый. Давай узнаем вместе?

— Лора, нет… я не могу тебе позволить.

— Я иду с тобой, Сэм… то есть Мэнни. Извини, мне понадобится время, чтобы привыкнуть. Но мы должны быть вместе, в этом я уверена. Так что даже не думай оставить меня здесь одну. Я ждала тебя одиннадцать лет, и теперь ты от меня не избавишься. К тому же я тоже Хун-Ахпу.

Он наклонился и поцеловал ее.

— А как же София?

— Я останусь здесь, — ответила дочь. — Мик и Дом сказали, что я могу жить с ними. Мне будет сложно снова стать нормальной, но я попытаюсь. К тому же им потребуется помощь с близнецами. — Она улыбнулась. — А многие ли могут похвастать тем, что нянчили собственного отца?

— Ребенок, который родится, не будет твоим отцом, — сказал Мик. — Временная петля разомкнулась, жизнь твоего отца перестала замыкаться в кольцо, и теперь повторений уже не будет. Может, это и хорошо.

К ним присоединился Куртц.

— Президент знает обо всем, что ты сделал, Мэнни. Он будет держать это в тайне, а о твоей семье позаботятся… Мик использовал «Балам», чтобы уничтожить бункеры в Грум-Лейк. «Маджестик-12» больше не существует.

— А Борджия?

— Борджия сидит в тюрьме за убийство Рэндольфа. Они оба сгниют в аду.

— Митч, мне нужно, чтобы ты и Бек еще кое-что для меня сделали. Это очень важно.

— Говори.

* * *

«Балам» покинул орбиту Земли и беззвучно заскользил ко входу в червоточину. Иммануэль Гэбриэл обнял любимую…

Его сердце было спокойно. Впереди ждала судьба.

Золотой корабль нырнул в кольцо портала, за ним последовали корабли поменьше.

Спустя секунду червоточина исчезла, отправив своих пассажиров на другой конец пространства и времени.

* * *

Что ж, снова ринемся, друзья, в пролом…

Уильям Шекспир. Генрих V

 

Глава 40

Семнадцатилетняя Маделина Аурелия металась под пропитанными потом простынями и кричала своему приемному отцу: «Вытащи из меня этого чертова ребенка!»

Квентон Морхед, баптистский священник, сжимал ее руку, глядя на раскрывающееся лоно.

— Не богохульствуй, дитя, акушерка уже в пути.

— Пошел ты! — Маделина, истекая кровью, вцепилась в его руки. — Где Вирджил?

— Не знаю…

— Найди его!

Священник поморщился: визг девушки ввинчивался в его мозг, словно ржавый штопор. Он услышал скрип входной двери и выдохнул короткое «Аминь».

— Вирдж? — Маделина перестала корчиться. — Вирджил, милый? Это ты? Ты, гулящий продажный сукин сын?

Вошла толстая негритянка.

— Успокойся, милочка, все будет хорошо.

Маделина вцепилась в матрас, изогнувшись в очередной схватке:

— Вир… джил!

Акушерка повернулась к священнику.

— Идите найдите его. Я присмотрю.

Квентон попятился к двери, а затем поспешил прочь, подальше от криков роженицы.

* * *

Преподобный Морхед вошел в стрип-клуб, и в нос ему ударил запах алкоголя, сигаретного дыма и секса. Всего несколько минут понадобилось священнику, чтобы отыскать своего зятя в одной из задних комнат, где тот сидел со стриптизершей на коленях.

— Вирджил! А ну тащи свою задницу домой, твой сын скоро родится!

— Ох, черт, Квентон, дай мне еще хоть пару минут!

— Бегом, парень!

— Сукин сын!

Вирджил выбрался из-под стриптизерши, стиснул ее голые груди, пробормотал: «Я тебе позвоню, крошка», — и поплелся вслед за священником на парковку.

Больница Темпл Хоспитал

Филадельфия, Пенсильвания

12:43

Воспаленные глаза Доминики Гэбриэл уставились на приемную мать, Эдит Экслер. Началась новая схватка. Волна боли захлестнула, помутила сознание.

— Эдди, анестезию!

— Держись, куколка. Мик пошел за доктором.

— Мне нужно обезболивающее!

— О'кей, о'кей. — Эдит выскочила в коридор, чтобы позвать медсестру.

— Тебе не нужны лекарства, — сказала Чичахуа. — Матка — это женское место. Если нарушить ее при родах, вся жизнь ребенка пойдет наперекосяк.

Она положила ладони на живот Доминики и начала массировать, разглаживать мускулы.

Миг спустя в комнату шагнул Майкл — в ту самую секунду, когда женщина принимала краснолицего младенца.

— Ты какого черта делаешь?

— То, чем занималась еще до твоего рождения. — Она шлепнула светловолосого младенца по попке, заставляя закричать и вдохнуть. — Подержи сына, пока я достану на свет его брата.

Майкл Гэбриэл сморгнул слезы, заметив большие синие глаза малыша.

— Привет, Джейк. В этот раз папа тебя не бросит.

Через пару минут темноволосый брат Джейкоба заявил о себе требовательным воплем.

Белль Глейд, Флорида

12:57

Преподобный Морхед шагнул в лачугу и тут же услышал детский крик.

— Маделина?

Толстая акушерка была на кухне, младенец плакал у нее на руках.

— Посмотри-ка, вот твой дедушка. Скажи: «Привет, дедушка!»

— Господи, какие у него глаза! Я никогда не видел таких синих глаз!

— Да, только вот это не «он», а «она». У вас маленькая девочка.

— Девочка?! — У Квентона волосы стали дыбом.

— А где отец?

— Блюет на улице. Быстро…

Распахнулась дверь, и на пороге возник Вирджил. С нижней губы его свисала нитка слюны, падающая на запачканную футболку, а нос был вымазан белым порошком.

— О'кей, дайте мне посмотреть на пацана.

Морхед и акушерка обменялись испуганными взглядами.

— Послушай, Вирджил…

Священник шагнул навстречу зятю.

— Отвали, Квентон. Я хочу взглянуть на своего сына.

— Вирджил, Господь… Господь благословил тебя младенцем. Дочерью.

Вирджил остановился. Его лицо исказила гримаса ярости.

— Девчонка?

— Тихо, сынок…

— Девка ни хрена не стоит! Еще одна прожорливая пасть в этом доме, которую придется кормить, одевать и слушать постоянное нытье! — Он ткнул рукой в сторону плачущего ребенка. — А ну, дай ее мне!

— Нет. — Квентон загородил собой акушерку, готовую сорваться с места и бежать. — Я хочу, чтобы ты успокоился, Вирджил… чтобы ты отправился ко мне домой и…

Вирджил ударил его ногой в живот, и пожилой священник со стоном рухнул на колени.

Акушерка одной рукой прижала к себе младенца, другой схватила кухонный нож.

— А ну, пошел отсюда, Вирджил! Пошел вон!

Вирджил уставился на лезвие, дрожащее в толстой руке. Резким движением он вывернул акушерке запястье и вырвал нож.

Та закричала и попятилась.

Вирджил посмотрел на младенца и вдруг услышал стоны Маделины, доносящиеся из спальни.

— Маделина? Ты умрешь… — Стиснув нож, он рванулся в спальню, закрыл за собой дверь и…

…наткнулся на огромного негра, сидящего на раскладном стуле.

Райан Бек поднял глаза от газеты.

— Привет, Вирджил.

— Ты кто такой? Где моя жена?

— В безопасности. Дядя Сэм о ней позаботится, и о твоей дочери, Лилит, тоже. Твою девочку вырастят в безопасности, окружат любовью, оградят от тебя, мудака, и педофила-дедули.

— Да неужели? — Он выставил нож перед собой. — А мне что с того?

— Тебе? Сердечные поздравления. — Бек улыбнулся. — Ты выиграл премию Дарвина.

— Премию Дарвина? Это что еще за фигня?

— Премия для тех, кто свалил из генофонда человечества, тем самым заметно улучшив его.

* * *

Бек присоединился к Куртцу через десять минут. Бывший ликвидатор из ЦРУ держал на руках синеглазую новорожденную. Маделина спала в салоне фургона, накачанная успокоительным.

— Красотка, а?

— Ага.

— Как умер ее папаша?

— Умудрился споткнуться и упасть на кухонный нож.

— Что ж, бывает, — передав другу Лилит Еву Аурелию, Куртц завел мотор и двинул фургон в сторону аэропорта.

* * *

Когда сила любви победит любовь к силе, в мире наступит мир.

Джимми Хендрикс