1 декабря 2012 года
Равнина Нулларбор, Австралия
5:08
Равнина Нулларбор — самый большой на планете участок плоской местности, пустынный известняковый монолит, который занимает более двухсот тысяч квадратных километров южного побережья Австралии. Это необитаемое место, лишенное растительности и фауны.
Но для натуралиста-любителя Саксона Леннона и его девушки Рене равнина Нулларбор всегда была любимым местом для уединения. Здесь не было людей, не было шума, не было криков менеджеров проектов, — лишь звуки прибоя, разбивающегося об известняковые рифы в тридцати метрах под их лагерем.
Звуковые вибрации заставили Саксона пошевелиться в своем спальном мешке. Он открыл глаза, отодвинул полог палатки и посмотрел в звездное небо.
Рене обняла его за талию, игриво погладила низ живота.
— А ты жаворонок, любимый.
— Подожди секундочку. Ты ничего странного не слышала?
— Например?
— Не знаю…
От оглушительного удара земля под их палаткой задрожала, Саксон подпрыгнул от испуганного вопля девушки.
— Идем!
Молодые люди полуголыми выскочили из палатки, натянули ботинки и, даже не завязав шнурки, запрыгнули в джип и погнали на восток. Саксон старался держать машину на безопасном расстоянии от края обрыва, который шел справа параллельно дороге.
К тому времени как они прибыли на место, темный горизонт начал понемногу сереть.
— О господи. Сакс, что это за хрень такая?
— Я… Я не знаю.
Объект был огромным, высотой с двухэтажное здание, с кожистыми крыльями, размах которых составлял не меньше тридцати метров. Темное как ночь существо сидело неподвижно, вцепившись когтистыми трехпалыми конечностями в известняк. Огромный блестящий хвост свисал неподвижно, не доставая до земли всего лишь на метр, несколько щупальцев, спускающихся с брюха твари, пронзали грунт. Длинный, узкий безлицый череп был откинут назад, словно существо смотрело в небо. Оно казалось безжизненным, только на его груди пульсировал янтарно-золотистый, напоминающий диск орган.
— Может, это один из секретных аппаратов с дистанционным управлением, которыми занимаются военно-воздушные силы?
— Может, нам стоит кому-нибудь сообщить?
— Давай. А я пока сделаю несколько фотографий. — Саксон вытащил камеру, успев нащелкать несколько снимков, пока его девушка пыталась дозвониться по телефону.
— Телефон не работает, какие-то помехи. Ты точно оплатил счет?
— Точно оплатил. Держи, сфотографируй меня возле этой штуки, знаешь, чтоб было с чем сравнивать ее размеры.
— Только не подходи к ней близко, милый.
Саксон передал Рене фотоаппарат и приблизился к существу на три метра.
— Знаешь, я не думаю, что эта штука вообще живая. Она тут торчит, как поджаренный кондор.
На горизонте появилась тонкая золотистая линия.
— Надо же, как вовремя. Подождем солнца, чтоб снимки получились получше.
Первые лучи солнца коснулись мыса над Тихим океаном, скользнули, по поверхности блестящего хвоста сидящей твари.
Саксон отпрыгнул назад, когда хвост с механическим шипением поднялся.
— Черт подери, эта штука включилась.
— Сакс, смотри, она заморгала глазами!
Саксон уставился на янтарный диск, который начал пульсировать все быстрее и быстрее, а свет сменил гамму на кроваво-красную.
— Бежим! — Он схватил Рене за руку и помчался к джипу. Автомобиль сорвался с места, Саксон давил на газ, гоня машину на север через бескрайнюю пустошь равнины.
Диск у основания шеи существа засиял насыщенным алым светом и перестал пульсировать. Крылья замерцали световыми вспышками, которые сменились ярким, раскаленным серебристым сиянием.
С ослепляющей вспышкой существо взорвалось, выплеснув неимоверное количество энергии, которая со скоростью звука пронеслась через всю равнину Нулларбор. Ударные волны ядерного взрыва врезались в пористую известняковую почву, воспламеняя и испаряя все на своем пути.
Саксон успел заметить испепеляющую вспышку за наносекунду до того, как его тело, его девушка, джип и вся окружающая местность превратились в раскаленный токсичный газ, который взметнулся к небу, выбрасывая в атмосферу адскую смесь вакуума, микрокосмической пыли и пламени.
* * *
Мексиканский залив
Фрегат-ракетоносец (FFG-28) USS «Бун», относящийся к типу «Оливер Хазард», тихо скользил по безжизненно-серой поверхности моря под сумрачным вечерним небом. Поверхность моря в радиусе трех километров была усыпана тем, что осталось от полупогруженной нефтяной вышки «Сцилла». Десяток резиновых лодок с подвесными моторами аккуратно маневрировали среди обломков, а немало повидавшие в этот день моряки вылавливали из моря тела погибших.
Прапорщик Зак Вишнов вытащил еще одно тело, пока младший лейтенант Билл Блекмон осторожно проводил лодку среди обломков.
— Зак, вон еще один, справа по борту.
— Господи, как же я все это ненавижу! — Вишнов перегнулся через борт и подцепил труп багром. — Черт, у этого не хватает руки.
— Акула?
— Нет, слишком чистый срез. Кстати, я вот о чем подумал. С тех пор как мы здесь, я не видел ни одной акулы.
— Я тоже.
— Странно. Здесь повсюду кровь, а в этих водах должно быть полно акул. — Зак втащил труп на борт и быстро упаковал его в пластиковый мешок. — Как думаешь, лейтенант, это из-за той штуки внизу, от которой поднимается зеленый свет? Именно из-за нее акулы здесь не показываются?
Лейтенант кивнул.
— Акулы знают что-то, чего не знаем мы. Чем скорее шкипер заберет нас отсюда, тем лучше.
* * *
Капитан Эдмонд О. Луз неподвижно стоял на мостике. Его карие глаза невидяще смотрели на горизонт, зубы были крепко сжаты от злости. С тех пор как он получил приказ вывести корабль из боевой группы, базировавшейся у Персидского залива, и направляться в Мексиканский залив, на борту распоряжалась команда кадровиков, а штатные сорок два офицера и пятьсот пятьдесят рядовых кипели праведным возмущением.
Черт бы побрал эту спасательную операцию, когда была возможность поучаствовать в величайшем военном конфликте за последние двадцать лет. Да мы станем посмешищем для всего военно-морского флота!
Куртис Броад, старпом и заместитель командующего, подошел к мостику.
— Простите, сэр. Погружаемые датчики одной из наших ЛАМС засекли подлодку, дрейфующую в 1,7 километрах к западу. Двое выживших на борту. Один из них заявляет, что знает причину уничтожения «Сциллы».
— Приведите его в зал совещаний. Расчетное время прибытия вице-президента?
— Тридцать пять минут.
В отдалении расцвела ветка молнии, секунду спустя загрохотал гром.
— Отзывайте лодки, старпом. Я буду в зале совещаний. Доложите, когда прибудет вице-президент.
— Есть, сэр.
* * *
Каман SH-2G «Сиспрайт», вертолет противолодочной обороны, известный также как ЛАМС, дважды дернулся в воздухе и опустился на посадочную площадку ракетоносца.
Мик Гэбриэл и член команды спасателей держали носилки, на которых лежала Доминика. Как только дверь вертолета открылась, к ним поспешил корабельный врач со своими помощниками.
Медик склонился над смуглой красавицей, лежавшей без сознания, проверил дыхание, пульс, затем посветил фонариком в глаза.
— У нее сильное сотрясение мозга, возможны внутренние повреждения. Ее необходимо доставить в корабельный лазарет.
Санитар оттеснил Мика от носилок и занял его место. Мик был слишком слаб, чтобы протестовать.
Корабельный врач смерил его взглядом.
— Сынок, ты выглядишь так, словно прошел через ад. Кроме синяков и ссадин есть еще повреждения?
— Не думаю.
— Когда ты спал в последний раз?
— Не знаю. Должно быть, дня два назад. Моя подруга… С ней все будет нормально?
— Да. Как тебя зовут?
— Мик.
— Пойдем со мной, Мик. Мы перевяжем раны, дадим тебе чего-нибудь поесть, а затем немного приведем тебя в порядок. Тебе нужно отдохнуть.
— Напротив, — прервал его лейтенант. — Капитан желает видеть его в зале совещаний через пятнадцать минут.
* * *
Когда вертолет, доставивший Энниса Чейни, коснулся задней палубы ракетоносца, шел дождь. Вице-президент наклонился и толкнул спящего соседа.
— Проснись, Марвин, мы прибыли. Не понимаю, как ты только можешь спать в этой летучей бетономешалке?
Марвин Теперман коротко улыбнулся, потирая глаза.
— Путешествия меня утомляют.
Лейтенант открыл раздвижную дверь, отдал честь и повел двух новоприбывших наверх.
— Сэр, капитан Луз ожидает вас в зале совещаний.
— Не сейчас. Сначала я хочу осмотреть тела.
— Прямо сейчас, сэр?
— Да, прямо сейчас.
Лейтенант отвел их в большой ангар. Там на цементном полу лежали ряды трупов в пластиковых мешках.
Чейни медленно переходил от мешка к мешку, останавливаясь возле каждого, чтобы прочитать бирку с именем жертвы.
— О Господи… — Вице-президент опустился на колени рядом с очередным мешком и дрожащими руками расстегнул молнию. Его глазам предстало бледное безжизненное лицо Брайана Доддса. Вице-президент со слезами на глазах протянул руку и отцовским жестом убрал темно-рыжие пряди со лба покойного.
— Как это произошло? — хриплым шепотом спросил он.
— Нам это неизвестно, сэр. Единственный человек, который может знать, сейчас ожидает вас в зале совещаний.
Чейни застегнул молнию и поднялся на ноги.
— Отведите нас туда.
* * *
Мик засунул в рот последний кусок сэндвича с сыром и индейкой и запил его имбирным пивом.
— Чувствуете себя лучше?
Он кивнул капитану. Несмотря на усталость, еда, горячий душ и смена белья значительно улучшили его состояние.
— Вы утверждаете, что вас зовут Майкл Розен, что вы морской биолог и работаете над выездным проектом в Тампе, — я не ошибаюсь?
— Да, сэр. Можете называть меня Миком.
— И вы обнаружили подводный объект, который находится под нами. Как вам это удалось?
— SOSUS. Подводная эхолокация.
— Мне известно, что такое SOSUS, спасибо. Теперь о вашей напарнице…
Его вопрос прервал стук в дверь. Мик обернулся и увидел, как в зал вошел вице-президент Эннис Чейни в сопровождении джентльмена пониже и постарше, с тонкими, как карандаш, усиками и теплой улыбкой.
— Добро пожаловать на борт, сэр. Мне жаль, что ваш визит обусловлен столь трагичными обстоятельствами.
— Капитан, это доктор Марвин Теперман, экзобиолог из Канады. Он работает у нас по обмену. А кто этот джентльмен?
Мик протянул ему руку.
— Доктор Майкл Розен.
— Доктор Розен утверждает, что побывал внутри подводного объекта, воспользовавшись мини-субмариной.
Чейни сел за стол.
— Просветите нас.
Капитан Луз сверился с записями.
— Описание, представленное доктором Розеном, напоминает нечто из «Ада» Данте. Он говорит, что источником изумрудного сияния является мощное энергетическое поле, исходящее из этой подземной пещеры.
Чейни внимательно посмотрел на Мика.
— Что случилось со «Сциллой»?
— Это нефтяная плавучая вышка, — внес ясность Луз. — Она служила наблюдательным постом и располагалась как раз над тоннелем.
— Энергетическое поле стало причиной мощного водоворота. Должно быть, он и разрушил вышку.
Глаза Луза расширились. Он включил интерком.
— Капитанский мостик.
— Да, сэр, капитан второго ранга Ричардс слушает.
— Выставьте буйки с датчиками, старпом, и уведите судно на километр в восточном направлении от нынешней локации.
— Один километр в восточном направлении. Так точно, сэр.
— Поторопитесь с выполнением приказа, капитан.
— Вас понял, сэр.
Мик перевел взгляд с капитана Луза на вице-президента.
— Увести корабль недостаточно, капитан. Мы в ужасной опасности. Там внизу находится некая форма жизни.
— Форма жизни? — Марвин чуть не перепрыгнул через стол. — Там внизу есть что-то живое? Как такое возможно? На что оно похоже?
— Я не знаю.
— Разве вы его не видели?
— Его скрывает громадный кокон.
— Тогда почему вы решили, что оно живое? Оно двигалось?
— Оно вступило со мной в контакт. Телепатически. Оно способно читать наши мысли, даже самые сокровенные.
Теперман вскочил на ноги от распирающего его волнения.
— Это невероятно. И что оно вам сказало?
Мик помедлил.
— Оно вызвало воспоминания о моем погибшем отце. Это… это воспоминание не было хорошим.
Чейни подался вперед.
— Вы говорите, что мы в ужасной опасности. Почему? Эта форма жизни представляет для нас угрозу?
— Это больше чем просто угроза. Если мы не уничтожим это существо и его корабль, то к четыре Ахау… э-э-э-э… к двадцать первому декабря на этой планете не останется в живых ни одного мужчины, женщины или ребенка.
Марвин перестал улыбаться. Чейни и капитан переглянулись, затем снова посмотрели на Мика, который почти физически ощущал возникшее напряжение.
— Откуда вы знаете? Это существо вам угрожало?
— Вы видели оружие? — спросил капитан.
— Не знаю, что это было. Оно напоминало гигантскую уродливую летучую мышь. Но оно не пользовалось крыльями, оно просто взмыло вверх из бассейна жидкой серебристой энергии.
— Оно было живое? — спросил Марвин.
— Я не знаю. Оно казалось скорее механическим, чем органическим, чем-то вроде робота. Энергетические поля завертелись, сформировался водоворот, затем потолок помещения приоткрылся, море рухнуло вниз, а эту штука поднялась вверх по воронке.
— Поднялась вверх по воронке? — Чейни недоверчиво покачал головой. — Это звучит довольно неправдоподобно, доктор Розен.
— Я понимаю, но уверяю вас, что говорю правду.
— Капитан, вы обыскали субмарину нашего гостя?
— Да, сэр. Вся электроника уничтожена, покрытие сильно повреждено.
— Как вы добрались до инопланетного корабля? — спросил Марвин.
Мик взглянул на экзобиолога.
— Вы впервые назвали это инопланетным кораблем. Это ведь остатки объекта, который врезался в Землю шестьдесят пять миллионов лет назад, верно, доктор?
Брови Марвина удивленно приподнялись.
— А этот радиосигнал из глубокого космоса — он должен был активировать системы жизнеобеспечения корабля.
Теперман выглядел впечатленным.
— Откуда вы все это знаете?
— Это правда? — удивленно спросил капитан Луз.
— Это весьма вероятно, капитан, к тому же, принимая во внимание все то, что рассказал нам доктор Розен, похоже, что система жизнеобеспечения этого объекта не переставала работать. Помещение, в которое попал доктор Розен, должно было функционировать, чтобы поддерживать жизнь уцелевших существ. Они, скорее всего, находились в своего рода летаргии.
— До того как их разбудил космический сигнал, — закончил Мик.
Чейни подозрительно скосил глаза в его сторону.
— И откуда вам столько известно об этой инопланетной сущности?
Громкий стук в дверь прервал их, вошел капитан Броад.
— Простите, что прерываю, шкипер, но мне нужно поговорить с вами наедине.
Капитан Луз вышел.
— Доктор Розен, вы сказали, что это существо собирается уничтожить наш мир двадцать первого декабря. Откуда вам это известно?
— Как я уже говорил доктору Теперману, оно общалось со мной. Оно передало мне сообщение, которое хоть и не было вербальным, оставалось абсолютно ясным.
— Это оно сообщило вам дату двадцать первого?
— Нет. — Мик подошел к запискам капитана. Бросив на них беглый взгляд, он невозмутимо снял с них скрепку. — Я всю жизнь провел, изучая пророчества майя и полдесятка древних строений, разбросанных по земному шару, указывающих на местонахождение злобной сущности, которая приведет к концу света. Двадцать первое — это дата, указанная в пророчестве майя; в этот день человечество будет стерто с лица Земли. Прежде чем вы начнете смеяться, я должен сказать вам, что календарь — это астрономический инструмент…
Чейни потер глаза.
— Вы ведете себя совсем не так, как положено биологу, доктор, и ваши пророчества вместе с майя мне ничуть не интересны. На борту этой нефтяной платформы было множество людей, и я просто хочу узнать, что стало причиной их гибели.
— Я уже сказал вам. — Мик спрятал скрепку за пояс.
— Как вам удалось добраться до инопланетного корабля?
— В морском дне находится двадцать три шахты, образующие четкую окружность, центром которой является эта гигантская дыра. Мы с моей напарницей направили субмарину в одну из этих шахт и оказались внутри гигантской турбины, которая засосала нашу подлодку в…
— Турбина! — Брови Тепермана снова взлетели на лоб. — Невероятно! Какова ее функция?
— Подозреваю, что это вентиляция. Мини-субмарина застряла между лопастями во время цикла всасывания. Когда лопасти начали вращаться в обратном направлении, нас вышвырнуло в море;
Капитан Луз вернулся в зал совещаний с крайне мрачным выражением лица.
— У меня неприятные новости, вице-президент Чейни, которые многое объясняют. Доктор Розен не тот, за кого себя выдает. Его настоящее имя Майкл Гэбриэл. На прошлой неделе он сбежал из психиатрической клиники в Майами.
Чейни и Марвин подозрительно уставились на Мика.
Мик ответил вице-президенту прямым взглядом.
— Я не сумасшедший. Я солгал о своем имени, поскольку за мной гонится полиция, но я не сумасшедший.
Капитан Луз просматривал страницу факса.
— Здесь говорится, что после нападения на Пьера Борджия вы последние одиннадцать лет провели в заключении.
Глаза Чейни расширились.
— Секретаря штата Борджия?
— Борджия словесно оскорблял моего отца, издевался над ним перед огромной аудиторией. Я потерял контроль, а Борджия использовал свое влияние на юридическую систему. Вместо тюремного заключения я был помещен в клинику.
Капитан Луз передал факс Чейни.
— Отец Мика — Юлиус Гэбриэл.
Марвин выглядел удивленным.
— Юлиус Гэбриэл, археолог?
Капитан фыркнул.
— Скорее шарлатан, который пытался убедить научное сообщество в том, что человечество стоит на краю гибели. Помню, я читал об этом. Его смерть была в заголовках «Таймс».
Чейни оторвал взгляд от факса.
— Каков отец, таков и сын.
— Возможно, он был прав, — пробормотал Марвин.
Лицо капитана налилось кровью.
— Юлиус Гэбриэл был психопатом, доктор Теперман, и я считаю, что яблоко от яблони не далеко падает. Мы и так потратили кучу времени на этого человека.
Мик поднялся, потеряв терпение.
— Все, что я рассказал вам, — чистая правда.
— Прекрати этот балаган, Гэбриэл. Мы нашли дневник твоего отца на борту субмарины. Вся твоя история высосана из пальца с единственной целью — убедить нас, а заодно и весь мир в том, что глупая теория твоего отца была правдой.
Капитан открыл дверь.
Вошли двое вооруженных охранников.
— Мистер вице-президент, если у вас нет больше вопросов к этому человеку, то я помещу его в камеру согласно полученному приказу.
— Чьему приказу?
— Секретаря Борджия, сэр. Мы говорили с ним. Он уже выехал сюда.
* * *
Сидней, Австралия
Сверхзвуковой бизнес-самолет мчался над южной частью Тихого океана со скоростью 1200 миль в час, его обтекаемая форма позволяла практически полностью игнорировать любую турбулентность. В салоне шестидесятиметрового оснащенного тремя моторами самолета с треугольными крыльями двойной стреловидности находилось восемь пассажирских кресел, но лишь три из них были заняты.
Барбара Бекер, американский посол в Австралии, вздрогнула, просыпаясь. Она взглянула на часы, поняв, что полет подходит к концу. Из Лос-Анджелеса в Сидней за семь с половиной часов. Неплохо. Она встала, прошлась по проходу и присоединилась к двум ученым из Института энергии и экологических исследований (ИЭЭИ), сидевших в ряду справа.
Стивен Табер, огромный мужчина, который напоминал Барбаре сенатора Джесса Вентуру, похрапывал, привалившись плечом к иллюминатору, а его коллега, доктор Марти Мартинез, с невероятной скоростью что-то печатал на ноутбуке.
— Простите, доктор Мартинез, но мы скоро приземлимся, а я хотела бы получить ответы на некоторые вопросы.
— Подождите минуточку, — Мартинез продолжал печатать.
Бекер села в кресло напротив.
— Может быть, стоит разбудить вашего друга…
— Я не сплю. — Табер зевнул так широко, что это сделало бы честь любому гризли.
Мартинез выключил компьютер.
— Задавайте ваши вопросы, посол.
— Как вам уже известно, правительство Австралии сейчас пребывает в полном хаосе. Они заявили, что шестьдесят семь тысяч квадратных миль их территории превратилось в пар в результате взрыва. Что невероятное количество почвы просто исчезло. Вы провели предварительный анализ изображений со спутника. Как вы считаете, был ли этот инцидент результатом природного феномена, как, например, гора Сент-Хеленс, или мы наблюдаем результат искусственного взрыва?
Мартинез пожал плечами.
— Я бы не стал делать далекоидущих выводов, пока мы не закончили анализ.
— Я понимаю. Но…
— Посол, мы с мистером Табером находимся здесь как представители Совета безопасности ООН, а не Соединенных Штатов. Я понимаю, что вы попали в политический водоворот, но это не дает вам права предполагать…
— Полегче, Марти. — Табер подался вперед. — Я отвечу на ваш вопрос, посол. Вы можете сразу забыть обо всем, что касается природных катаклизмов. Это не было ни землетрясением, ни извержением вулкана. Я считаю, что мы видим результат первого испытания нового типа термоядерного оружия, что, если вы простите мне подобное выражение, пугает меня до усеру.
Мартинез покачал головой.
— Стивен, мы не можем сказать этого наверняка…
— Перестань, Марти, хватит молоть чушь. Мы с тобой думаем об одном и том же. Все равно это скоро выяснится.
— Что должно выясниться? Ответьте мне, джентльмены. Что вы подозреваете?
Мартинез захлопнул крышку ноутбука.
— Да тот самый проект, против которого ИЭЭИ протестовал последние десять лет. Оружие, основанное на реакции ядерного синтеза, чистого синтеза ядер.
— Простите, но я не ученый. Что вы имеете в виду под чистым ядерным синтезом?
— Я не удивлен, что вы о нем не слышали, — парировал Табер. — По определенной причине эту тему никогда не предавали широкой огласке. Существует три типа ядерных устройств: атомная бомба, водородная бомба и «чистая» термоядерная бомба. Атомная бомба использует деление ядер — процесс, во время которого атомное ядро при бомбардировке нейтронами расщепляется на несколько частиц. По сути своей атомная бомба — это сфера, наполненная электроникой, разделяющей взрывчатые вещества. Внутри сферы находится шар из плутония размером с грейпфрут, окруженный химическим взрывчатым веществом и запалами, которые при активации начинают бомбардировать плутоний нейтронами. Когда бомба срабатывает, плутоний превращается в расплавленную массу. Атомы делятся на фрагменты, деление вызывает цепную реакцию, которая, в свою очередь, приводит к высвобождению огромного количества энергии. Если я начну говорить слишком непонятно, остановите меня.
— Продолжайте.
— В водородной бомбе с нейтронами взаимодействует уран-235. В результате происходит деление ядер, возникает нейтронная вспышка и создается высокая температура, которая расщепляет для последующего синтеза атомы дейтерия и трития, изотопы водорода…
— Чуть помедленнее, так вы меня только запутаете.
Мартинез развернулся лицом к послу.
— На самом деле вам все эти сложности не важны. Вам нужно только понять разницу между ядерным синтезом и распадом. Синтез происходит, когда два атома водорода соединяются, синтезируются, превращаясь в атом гелия. Этот процесс, аналогичный тому, что происходит на Солнце, высвобождает огромное количество энергии, большее, чем при распаде, а значит, приводит к более сильному взрыву.
Табер кивнул.
— Ключевой фактор, определяющий силу термоядерного оружия, — это то, как именно происходит взрыв. Бомба чистого синтеза кардинально отличается от водородной и атомной бомб тем, что не требует пускового механизма деления. Это значит, что в конструкции такой бомбы не понадобятся ни плутоний, ни обогащенный уран. Позитивный момент заключается в том, что отсутствие плутония снижает вероятность радиационных осадков. Негативный момент в том, что при небольшой взрывной энергии поражающая способность этого оружия выше, чем у любой из ныне существующих водородных бомб.
— Насколько выше?
— Я могу привести пример, — сказал Мартинез. — Мощь атомной бомбы, которую мы сбросили на Хиросиму, в тротиловом эквиваленте составляла пятнадцать килотонн, или пятнадцать тысяч тонн. Температура в центре взрыва доходила до семи тысяч градусов, скорость ударной волны составила девятьсот восемьдесят миль в час. В радиусе полумили от взрыва погибли практически все.
— И это был взрыв мощностью пятнадцать килотонн. Мощь современных версий водородных бомб в тротиловом эквиваленте колеблется от двадцати до пятидесяти мегатонн, что приблизительно равняется двум-трем тысячам бомб, сброшенных на Хиросиму. Взрывное устройство «чистого синтеза» несет еще большее разрушение. Зона поражения одной небольшой бомбы «чистого синтеза» мощностью в две килотонны равняется зоне поражения водородной бомбы мощностью тридцать мегатонн. То есть одна тонна «чистого синтеза» в тротиловом эквиваленте равна пятнадцати миллионам тротилового эквивалента водородной бомбы. Если вам необходимо уничтожить шестьдесят семь тысяч квадратных километров чужой территории, то «чистый синтез» — именно то, что вам нужно.
О господи… Несмотря на работающий в полную силу кондиционер, Барбара почувствовала, как по спине течет пот.
— Так вы думаете, что иностранные ученые смогли разработать подобное оружие?
Мартинез и Табер переглянулись.
— Что? Говорите!
Табер потер переносицу.
— Как я уже сказал, осуществимость производства устройства «чистого синтеза» еще не доказана, мисс посол, но уже больше десятилетия США и Франция играют с этой идеей.
Доктор Мартинез посмотрел ей в прямо глаза.
— Как я и говорил, ничего особо шокирующего в этом открытии нет. Ученые из ИЭЭИ много лет протестуют против легализации и оправдания этих работ. То, что случилось, является грубым нарушением договора о всеобщем запрещении ядерных испытаний.
— Притормози на секундочку, Марти, — вмешался Табер. — Мы оба знаем, что в договоре о всеобщем запрещении ядерных испытаний не упоминается «чистый синтез».
— Почему же нет? — спросила посол.
— Это упущение в договоре было сделано в основном потому, что ни одна нация никогда формально не признавалась в разработке оружия «чистого синтеза».
— Думаете, Франция могла продать эти технологии Австралии?
— Мы не политики, посол Бекер. — Табер поднялся. — И кроме того, кто сказал, что это была Франция? С тем же успехом это могли оказаться русские или старые добрые Соединенные Штаты Америки.
Мартинез кивнул.
— У Соединенных Штатов было достаточно возможностей для разработок. Относительно полевого испытания этого оружия в Австралии можно лишь строить догадки.
Барбара покачала головой.
— Господи, я отправляюсь прямо в паучье гнездо. Все пять стран-участников Совета безопасности прислали свои делегации. И все будут указывать пальцами друг на друга.
Мартинез откинулся на подголовник кресла и закрыл глаза.
— Вы ведь не поняли важность того, что произошло, не так ли, мисс посол? «Чистый синтез» — это оружие конца света. Ни одна страна, в том числе и Соединенные Штаты, ни в коем случае не должна разрешать каких бы то ни было экспериментов с использованием чистого синтеза. Не важно, какая страна первой достигнет успеха, полученное оружие способно уничтожить нас всех.
Барбара почувствовала пустоту в животе, когда самолет пошел на посадку. Реактивное такси зашло на посадочную полосу, пролетев над уже ждущим их вертолетом Сикорского S-70 B-2 «Морской ястреб».
На площадке перед ангаром их встретил высокий джентльмен в черном облегающем неопреновом костюме. Он подошел к Барбаре и протянул руку для приветствия.
— Мадам посол, я Карл Брандт из организации австралийской геологической службы, здравствуйте. Извините за нереспектабельный вид, но свинцовые костюмы, которые нам придется носить, весьма пригодятся там, куда мы направляемся. Насколько я понимаю, эти джентльмены из ИЭЭИ?
Табер и Мартинез представились.
— Прекрасно. Послушайте, я не хотел бы торопить вас, но Нулларбор, точнее, то, что от нее осталось, в двух часах полета отсюда, а нам нужно попасть туда до захода солнца.
— Где остальные члены делегации Совета безопасности?
— Уже ждут вас в вертолете.
* * *
Мексиканский залив
Мик стоял на коленях у стальной двери трехметровой камеры, изо всех сил борясь со сном, и ковырялся в замочной скважине украденной скрепкой.
— Зараза! — Он прислонился к стене, глядя на сломанную скрепку, часть которой так и осталась в замке.
Это плохо… Я не могу сконцентрироваться. Мне нужно поспать, нужно хоть немного отдохнуть. Он закрыл глаза, затем снова открыл их. Нет! Не смей засыпать, работай с замком. Борджия скоро будет здесь и…
— Мик?
Услышав свое имя, он замер.
— Мик Гэбриэл, ты там?
— Теперман?
В замке заскрежетал ключ, и дверь открылась.
Вошел Марвин, оставив дверь открытой.
— Вот ты где! Сложно было тебя найти, этот корабль такой огромный. — Он протянул Мику дневник в кожаном переплете. — Интересное оказалось чтение. И все же я считаю, что твой отец всегда был слишком увлекающимся человеком.
Мик посмотрел на дверь.
— Знаешь, а ведь я был знаком с твоим отцом. Это было в Кембридже, в конце шестидесятых. Мне оставалось три года до выпуска. Юлиуса тогда пригласили читать лекции на тему «Загадки древнего человечества». Мне они показались просто блестящими, честно говоря, именно из-за них я выбрал карьеру экзобиолога.
Марвин заметил, что Мик не сводит глаз с двери. Потом повернулся и увидел торчащий из замка обломок скрепки.
— Ну, так ты далеко не уйдешь.
— Доктор Теперман, мне необходимо выбраться отсюда.
— Я знаю. Вот, держи. — Марвин достал из кармана пачку чеков. — Здесь чуть больше шестисот долларов, некоторые из них канадские. Это немного, но поможет тебе добраться туда, куда ты собрался.
— Вы меня отпускаете?
— Не я, считай меня просто посланником. У твоего отца было много связей в научном мире, но я не от них.
— Я не понимаю.
— Твой побег организует некто, полностью разделяющий твое отношение к Пьеру Борджия.
Чейни?
— Значит, вы отпускаете меня не потому, что поверили моему рассказу?
Марвин улыбнулся, по-отечески потрепал его по щеке.
— Ты хороший парень, Мик, но, как и твой отец, немного чокнутый. А теперь слушай внимательно. Тебе нужно повернуть налево и пройти до конца коридора. Там будет лестница. Три пролета вверх, и ты окажешься на главной палубе. На корме увидишь ангар. Внутри, на полу, сложены трупы погибших при аварии на нефтяной вышке. Найди пустой мешок, спрячься и жди. Через полчаса прилетит вертолет эвакуаторов, который заберет погибших в аэропорт в Мериде. Дальше ты будешь предоставлен сам себе.
— Спасибо… Подождите, а как же Доминика?
— Твоей подруге уже лучше, но она еще не в состоянии путешествовать. Хочешь, чтобы я передал ей сообщение?
— Да, пожалуйста. Скажите, что я собираюсь добраться до сути вещей.
— Куда ты собрался?
— Вы действительно хотите это знать?
— Наверное, нет. Ты лучше давай шагай, пока нас обоих тут не заперли.
* * *
Южная Австралия
Посол Бекер смотрела в иллюминатор, внимательно прислушиваясь к беседе делегатов Российской Федерации, Китая и Франции, сидящих в хвосте вертолета. Спенсер Ботчин, представитель Соединенного Королевства, наклонился к ней и зашептал на ухо:
— Должно быть, это французы. Я лишь молюсь, чтобы у них хватило ума не продавать эти технологии Ирану.
Она согласно кивнула и прошептала в ответ:
— Они не стали бы проводить испытания оружия без поддержки России и Китая.
Вертолет прибыл в Южную Австралию, когда солнце уже клонилось к горизонту. Барбара Бекер неотрывно смотрела в иллюминатор, чувствуя, как открывшийся ее глазам вид гонит мурашки по спине.
Карл Брандт сел рядом с ней.
— Три дня назад та часть поверхности, на которую вы смотрите, находилась в сорока с половиной метрах над уровнем моря. Теперь территория опустилась на полтора метра.
— Как что-то сумело буквально испарить такое огромное количество камня?
Стив Табер, помогавший доктору Мартинезу натягивать защитный костюм, повернулся к ним.
— Судя по кратеру, на который мы смотрим, я бы сказал, что устройство должно было спровоцировать подземный взрыв невероятной мощности.
Брандт тоже натянул защитный костюм и опустил капюшон.
— Баллоны в данной модели костюмов позволят нам около тридцати минут пробыть над этой территорией.
Доктор Мартинез показал ему большой палец — его рука была затянута в толстую перчатку. Табер протянул коллеге счетчик Гейгера.
— Марти, ты уверен, что не хочешь взять меня с собой?
— Я и сам справлюсь.
К ним присоединился второй пилот, помогавший Брандту и Мартинезу застегнуть прикрепленную к двум гидравлическим лебедкам ременную упряжь.
— Джентльмены, в ваших шлемах встроены двусторонние передатчики. У вас будет возможность общаться друг с другом и с нами. Как только вы коснетесь поверхности, нам придется отстегнуть удерживающие вас тросы. — Он открыл грузовой люк, потом крикнул им сквозь шум винта: — Ладно, ребята, давайте вниз.
Все пятеро послов собрались у люка, глядя вниз. Мартинез, шагая в открытый люк, почувствовал, как сердце заколотилось и застряло в горле. До земли оставалось около сорока семи метров. Он закрыл глаза, чувствуя, как опускается по мере разматывания троса наверху.
— Вы в порядке, доктор?
— Да, мистер Брандт. — Он открыл глаза и взглянул на счетчик Гейгера. — Пока что никакой радиации. Но очень жарко.
— Не волнуйтесь, эти костюмы должны защитить нас.
— Должны? — Мартинез посмотрел вниз. Жаркие полосы белого дыма заставили запотеть стекло его шлема. Еще три метра…
— Подождите! Стоп, стоп! — Мартинез поджал колени к груди, пытаясь не коснуться расплавленной поверхности под ногами. — Поднимайте нас выше, выше!
Спуск прекратился, и двое мужчин закачались на тросах в нескольких дюймах над белесой, кипящей при температуре 650 градусов по Фаренгейту поверхностью того, что раньше было землей.
— Поднимите нас на шесть метров! — закричал Брандт.
Тросы потащили их вверх.
— Что случилось? — раздался в наушниках голос Барбары.
— Вся поверхность кипит, как огромный котел из расплавленного камня и морской воды, — нервным, взвинченным голосом ответил Мартинез. — Мы сделаем анализы отсюда. На это уйдет около минуты.
Глубокий голос Табера заставил его вздрогнуть.
— Радиация есть?
Мартинез проверил датчики.
— Нет. Подождите-ка, я засек аргон-41.
Брандт оглянулся.
— Но это не побочный продукт плутония.
— Нет, это короткоживущий продукт активации чистого синтеза. Что бы ни уничтожило эту часть суши, оно наверняка воспользовалось каким-то видом оружия, действующего при помощи чистого синтеза. — Мартинез снова посмотрел на счетчик Гейгера на поясе, затем взглянул на результат анализа поднимающегося снизу газа. — Ого. Содержание двуокиси углерода зашкаливает.
— Это неудивительно, — сказал Брандт. — Вся равнина была известняковой, а известняк, как вам наверняка известно, является природным вместилищем двуокиси углерода. Когда поверхность испарилась, известняк превратился в огромное токсичное облако углекислого газа. Нам с вами сильно повезло, что южный ветер снес это облако подальше от городов, прямо в море.
— К тому же датчик показывает высокое содержание хлористо-водородной кислоты.
— Правда? Странно.
— Да, мистер Брандт, все это очень странно и довольно страшно. Поднимайте нас, я увидел все, что мне было нужно.
* * *
Аэропорт Мериды, Мексика
Грузовой вертолет приземлился с костедробительным рывком.
Мик открыл глаза, глубоко вздохнул, чтобы прогнать остатки сна, и высунул голову из расстегнутого пластикового мешка.
Шестьдесят четыре мешка цвета хаки заполняли все пространство грузового отсека. Здесь было все, что осталось от команды и персонала «Сциллы». Мик услышал скрежет открывающейся двери. Он лег на спину и застегнул свой мешок. Дверь открылась. Мик узнал голос пилота.
— Я буду в ангаре. Скажи своим людям, чтобы были очень осторожны, comprendo, amigo?
Ему что-то затараторили в ответ на испанском. Какие-то люди начали выносить мешки с телами. Мик оставался неподвижен. Прошло несколько минут. Он услышал, как заработал и стих в отдалении мотор грузовика. Расстегнув мешок, он осторожно выглянул в открытый грузовой люк и заметил, что вагончик направляется к открытому ангару.
Мик выбрался из мешка, выпрыгнул из вертолета и побежал в сторону главного выхода.