Израиль Сентябрь 2011

Драпать отсюда было некуда, разве что спланировать птичкой вниз. Я печально сидел на люке, крутил в руках выключенную мобилу и размышлял о том, что если я сойду с ума и полезу вниз по стене дома, цепляясь за выступы и неровности облицовки, то уже через полметра устремлюсь той же птичкой в свободный полёт, а в завтрашнем выпуске новостей покажут фотографию лепёшки, что от меня останется. Приятная будет картинка, ничего не скажешь…

Другая мысль, которая не давала мне покоя: почему эти мужики не стали включать свет на площадке? Ведь всё равно им придётся стучать в дверь… А может, они уже поднимаются наверх, чтобы снять нас с крыши?

Но в подъезде было по-прежнему тихо, и что делали ночные визитёры, было неизвестно. Звонок-то моего мобильника они наверняка слышали, но, может быть, решили, что это из какой-то квартиры сверху. Хуже, если звонили мне именно они.

— Вас ищут, — констатировала печальный факт Новикова, — и если позвонят ещё раз, ни в коем случае не отвечайте.

— Я выключил телефон. Впрочем, это уже не важно…

— А вот это напрасно. Они догадаются, что мы за ними откуда-то следим.

Наконец, мы услышали, как ночные визитёры стучатся в дверь. Стучали они осторожно и негромко, чтобы не разбудить соседей.

— Может, стучатся они к кому-то другому? — предположил я уныло.

— Не смешите меня, — вздохнула Новикова. — К кому ещё в такое время могут придти гости?

После стука в дверь некоторое время в подъезде стояла тишина, потом мы услышали, как дверь скрипнула и открылась, потом сразу же захлопнулась. У ночных визитёров наверняка были отмычки. А может, банальная, но безотказная воровская фомка.

— Ну, что теперь скажете? — послышался шёпот Новиковой.

— А что тут странного? — зачем-то начал хорохориться я. — У вас на двери такой замок, что его зубочисткой открыть можно. Я это сразу заметил!

Ну вот, пронеслось в голове, мало того, что я втравил эту девицу в свои игры, ещё и её квартиру обчистят по моей милости! Только что я могу сейчас придумать?

— Тс-с! — снова зашипела Новикова. — Кажется, уходят…

И в самом деле, нежданные гости, не обнаружив никого в квартире, вышли наружу и, не дожидаясь лифта, отправились вниз, громко топая по ступенькам и о чём-то переговариваясь.

— Пронесло! — вырвалось у меня, едва я разглядел, как они сели в машину, громко хлопнули дверцами и укатили. Вторая машина уехала ещё раньше, не дожидаясь их возвращения.

— А вот я в это как раз не верю, — задумчиво сказала Новикова, но всё равно чувствовалось, что она повеселела. — Хотите сказать, что они теперь от вас отвяжутся?

— Не знаю, — пожал я плечами, — но одно хотел бы знать: что им нужно от меня? Ни я их не знаю, ни они меня. Хотят получить от меня какую-то информацию? Так у меня её нет! Ну, никакой совершенно!

— Что вы собираетесь делать дальше?

— Ничего особенного. Раз пообещал своему другу навестить ещё раз Давида Бланка, то это сделаю. Передам ему наш разговор — и всё, баюшки! Больше ни на какие провокации не поддаюсь, какие бы деньги ни сулили.

— Но что всё-таки хотели эти ребята, раз уж без спросу залезли в мою квартиру? — В голове у Новиковой наверняка зрел какой-то план, но она пока осторожно выпытывала, что от меня ожидать.

— Может, мне не стоило от них прятаться? Если бы они хотели меня грохнуть, то положили бы рядом с тем мужичком у кафе. Но они не полные идиоты и просчитали, что никакой особой информации после первой встречи с Давидом Бланком у меня быть не может. Значит, они и в самом деле собирались дать мне какие-то инструкции перед новой поездкой!

— Но того-то мужичка они убили! За что? Как вы это объясните?

— Милейшая, — стал возмущаться я очередной раз, — откуда у вас такая уверенность, что его убили специально для того, чтобы он не смог со мной встретиться? Где логика? Это вполне могло быть досадное совпадение. Не стоит раньше времени сгущать краски и гнать волну!

— Слушайте, мне надоело каждые две минуты препираться с вами и объяснять вещи, понятные последнему придурку! — вскипела Новикова. — Давайте лучше помолчим, а то… а то я вас ещё до встречи с ними убью, честное слово!

Тут уже я рассмеялся и на всякий случай глянул вниз, словно кто-то с улицы мог нас подслушать.

— Можно спускаться, — миролюбиво похлопал я её по плечу. — Не сидеть же нам здесь до утра.

— Ни в коем случае! — Новикова моментально забыла свои обиды. — Они могут вернуться! Давайте ещё хотя бы часик посидим и понаблюдаем за улицей… Кстати, офицер, угостите даму папироской, что ли…

Мы молча закурили и присели рядышком.

— Как вас хоть зовут? — поинтересовался я. — А то вместе столько передряг прошли, а я даже не знаю, как к вам обращаться.

— Софа, — выдавила Новикова сквозь зубы.

— А моё имя вам не интересно?

— Я и так догадалась.

— Вот как! — изумился я.

— Повадки у вас какие-то кошачьи. А зовут вас… Лев. Я не ошибаюсь?

Это дамочка, ещё пять минут назад дрожавшая, как заячий хвост, теперь вернулась к своему прежнему самоуверенному состоянию, а заодно и к беспредельному нахальству, которое так покоробило меня при знакомстве. Но в проницательности ей не откажешь. С её бы способностями не салаты в кафе подавать, а в цирке фокусы а-ля Мессинг показывать. Надо у неё при случае поинтересоваться, может, она и чужие мысли читать может. Впрочем, в этом я не уверен, потому что знала бы она, что я думал про неё всего час назад, разговаривала бы со мной не так ласково…

Небо на горизонте потихоньку начало розоветь. Непроизвольно зевнув, я без особой надежды предложил:

— Может, закончим наши ночные посиделки на крыше? Мне на работу пора, да и вам, Софа, в университет.

— На работу? — переспросила Новикова и задумалась, будто я сказал что-то загадочное. — А когда вы поедете к Давиду?

— После обеда. Но до этого я обязательно должен пообщаться с Гольдманом.

— Звоните ему сейчас! — потребовала Новикова.

Я даже оторопел от её напора:

— Я сам решу, когда звонить! — И, не обращая на неё внимания, открыл крышку люка и потянул лестницу вниз. Уже спускаясь, я услышал, как она сопит над моей головой, осторожно ступая на скользкие металлические ступеньки лестницы.

Дверь в её квартиру оказалась незапертой. Ночные гости оказались полными ублюдками — мало того, что вскрыли дверь не отмычкой, а ломиком, вывернув замок с мясом, так и сделали это грубо и демонстративно. Такие поступки меня всегда доводили до бешенства. Любой гадкий поступок человека можно объяснить неблагоприятным стечением обстоятельств, даже, наверное, кражу кошелька из кармана. Ну, нет у человека денег и заработать не может, а попросить стыдно! Лишь откровенное хамство и показную наглость никак не объяснишь — не подчиняются они никакой логике…

— Что будем делать? — уныло поинтересовался я у Новиковой, остановившись у распахнутой двери.

— Вряд ли эти ночные ребята на что-то позарились в моей квартире, — проговорила она, и голос её дрогнул, — но мне страшно… Они не остановятся на этом.

— Давайте проверим. — Я осторожно прошёл внутрь и огляделся.

Ночные гости и в самом деле ничего не тронули из вещей, лишь в оставленную на столе недопитую чашку кофе бросили окурок от сигареты. Этим они, видимо, выразили своё недовольство отсутствием обитателей квартиры.

— Я боюсь оставаться одна, — печальным голосом сообщила Софа. — Они могут в любую минуту вернуться. Они же ищут вас.

— Что им от меня всё-таки нужно? Да я бы им сам всё выдал, ничего не скрыл, честное слово. Только пускай отвяжутся… — Я бесцельно побродил по комнате, заглянул в спальню и туалет, потом вернулся к Софе. — Видно, в ближайшее время нам придётся быть вместе. Не могу я бросить вас на растерзание этим живоглотам!

Ни слова не говоря, Новикова принялась складывать в рюкзачок какие-то свои мелкие вещи и косметику, а потом не выдержала и спросила:

— Значит, теперь мы вместе поедем к Давиду Бланку?

— Во-первых, я ещё не уверен, что вообще поеду к нему, во-вторых, вам, милейшая, мало тех проблем, что уже есть? В вашу квартиру залезли без спроса ночные гости и сломали замок — этого не достаточно? Хотите, чтобы ещё и за вами охотились, как за мной?

Новикова ничего не ответила, но я уже чувствовал, что никуда мне теперь от неё не деться, везде она будет рядом со мной. Такова уж моя, как видно, планида.

Я помог ей прикрыть дверь в квартиру, чтобы замок хотя бы издали выглядел исправным, и вместе мы отправились к моей машине, которую я благоразумно оставил не на стоянке у подъезда, а на соседней улице среди каких-то фур и грузовиков.

— Ну, и куда мы поедем? — спросил я, включая зажигание.

— Может, сразу к Давиду?

— А звонок к Гольдману?

— По дороге. Всё равно ехать придётся.

Из города мы выбрались спокойно, никто нас не преследовал. По крайней мере, мне так казалось. И лишь отъехав километров на пятнадцать, мы притормозили на пустынном участке дороги, где вперёд и назад всё просматривалось километра на полтора, и я принялся названивать Сашке. Но результат был прежний: его сотовый телефон был выключен. Можно, конечно, позвонить в полицейское управление, но я не знал, в каком отделе Сашка работает, и что мне отвечать, если поинтересуются, с какой целью я его разыскиваю.

Однако едва мы тронулись, мой телефон зазвонил, и номер опять не определялся. Не обращая внимания на бурные протесты Софы, я поднёс трубку к уху.

— Напрасно скрываетесь, — даже не поздоровавшись, отчеканил голос, уже знакомый мне, но никакого раздражения или обиды в нём не было, только уверенность и скрытая сила. — В ваших интересах пообщаться с нами.

— Какой у меня может быть интерес к вам, если мы не знакомы?! — наконец, взорвался я. — Вы даже своего имени назвать не хотите!.. А мне мама в детстве говорила, чтобы я остерегался незнакомых людей!

— Ваша мама была права, но одной вещи не учла, — похоже, мой собеседник решил поиграть со мной в кошки-мышки. — Если предложение выгодно — а оно выгодно! — то совсем не важно, от кого оно исходит.

— Я ещё не услышал никакого предложения!

— Ваш приятель Гольдман вам ничего не обещал?

— Только в общих чертах… У нас была назначена встреча, но не с ним, а с человеком, которого вчера вечером у кафе сбила машина. Может, вы в курсе, по какой причине это произошло?

Мой таинственный собеседник даже усмехнулся в трубку:

— Вы, видимо, решили, что мы к этому имеем какое-то отношение?

— Во-первых, повторяю, мы не знакомы, и я не знаю, на что вы способны. Во-вторых, вы начали звонить мне сразу после этого случая. В-третьих…

— Хватит! — оборвал меня собеседник. Чувствовалось, я уже достал его. — Все эти вещи при встрече. Я знаю, что вы сейчас едете к Давиду Бланку. Пожалуйста, общайтесь с ним, заводите дружбу и всё прочее. А на обратном пути мы пересечёмся и всё обсудим.

— А вам не интересно знать, хочу ли я пересекаться с вами?

— Нет, не интересно, — обрубил собеседник, — и не вздумайте выкидывать какие-нибудь фортели и играть в прятки. Вам же хуже будет.

— Угрожаете?

— Нет. Но от вашего поведения зависит сумма вашего будущего вознаграждения.

Я невольно усмехнулся:

— И какова же эта сумма, если я буду пай-мальчиком?

— Сначала станьте им… А сейчас — счастливого пути!..

Вот так и поговорили. Весь разговор Новикова прослушала, затаив дыхание, и лишь когда мы тронулись и поехали дальше, еле слышно сказала:

— Они от нас не отвяжутся, я же говорила.

— Знаете, что я думаю по поводу всей этой бодяги? — Я неотрывно следил за дорогой, но краем глаза всё-таки поглядывал на Новикову. — Самое лучшее, наверное, плюнуть на всё и никуда не ехать. Надоело играть в угадайку, когда тебе ничего не говорят, а за твоей спиной творятся странные вещи. Может, сказать этой публике сразу, что никаких денег мне не надо, и я выхожу из игры? Не убьют же они меня за это!

— А вдруг… убьют? — Новикова поёжилась, будто в машине было холодно. — Тем более, они уже знают, что я с вами. Теперь и от меня не отвяжутся…

Некоторое время мы ехали молча, потому что говорить было не о чем, а прикидывать, во что может вылиться мой категоричный отказ, как-то не хотелось. Новикова безучастно смотрела в окно на пролетающие мимо холмы и далёкие крыши арабских деревень и наверняка ничего этого не замечала.

А я раздумывал, что помимо того, что сам влез в неприятную историю с поездками к Давиду, ещё и втянул в неё эту девушку, за которую теперь, хочу того или нет, вынужден нести ответственность. Понятно, что я не тащил её за уши, но… не смог противостоять её напору и желанию поиграть в детектив. А теперь она и сама, видимо, поняла, что романтики в этом маловато, и основательно струсила. Вон каким затравленным мышонком сидит на соседнем кресле…

Был бы я жёстче, давно бы уже послал всех домогающихся моего общения по известному трёхбуквенному адресу, а заодно и эту бодрую мисс. Так ведь нет, грубить незнакомым людям я не мог по определению, а в отношении с женщинами старался вести себя старомодно и, по возможности, галантно — держал марку и изображал джентльмена. Правда, моя бывшая жена наверняка другого мнения… Сегодня же выяснялось, что Джеймс Бонд из меня никудышный, ведь аналитических способностей у меня нет и в помине. Хотя… никто их от меня и не требует. Что нужно от болванчика? Верно, покачивать головой, когда по ней настучат… Тьфу ты, совсем чепуху нести начал!

Короче, подытожил я свои невесёлые размышления, последний раз съезжу к Давиду Бланку, честно выложу ему, какая возня развернулась вокруг моих встреч с ним, и пускай он решает, что дальше делать. А я умываю руки. Если поначалу мне было интересно выяснить, чем же таким загадочным он заинтриговал окружающих, то теперь мне это по барабану. Меньше знаешь — крепче спишь.

А что делать с этой детективной официанткой? Я покосился на Новикову и даже усмехнулся. Вообще-то она ничего, при другом раскладе можно было бы с ней пообщаться и даже проверить, насколько она сильна в Кама-Сутре, однако сегодня…

Наконец, на горизонте показалось поселение, в которое мы ехали. Вершина холма с черепичными крышами домов, утопающих в зелени деревьев. В этих краях деревья сажают и ухаживают за ними только в еврейских поселениях, в арабских деревнях они нафиг никому не нужны, а на открытых местах просто не приживаются без полива. Приглядевшись к воротам поселения, я обратил внимание, что там происходит что-то непонятное, но что, издали разглядеть не смог. И Новикова в соседнем кресле напряглась, пристально вглядываясь вперёд. Ну, да ладно, сейчас подъедем поближе, всё станет понятно…