Израиль Сентябрь 2011

Наверное, нет глупее ситуации, когда оказываешься в центре каких-то непонятных событий, а твои поступки — вроде логичные и, наверное, единственно возможные, — приводят к абсолютно непредсказуемым последствиям, от которых голова кругом идёт. Так оно и складывалось в наших отношениях с Давидом Бланком. А тут ещё эта бойкая и бесцеремонная девица Софа Новикова, не будь которой, я бы наверняка не залез в это болото по самые уши. А может, уже валялся бы в морге с проломленной головой или пулей во лбу…

В тот день на работу я так и не попал, как, впрочем, и Софа на университетские занятия. В город мы вернулись под вечер, и, заехав в банк с поручением Давида, отправились на квартиру к Софе, потому что она всё ещё трусила появляться там в одиночку. Однако в квартире всё было по-прежнему — засаду наши преследователи не оставили и, по-видимому, в наше отсутствие сюда никто не наведывался.

Но Софа была бы не Софой, если бы, облегчённо вздохнув, не продолжила игру в детектив. Видимо, прочитанные книжки и просмотренные фильмы загрузили её по полной программе — она тотчас принялась шарить повсюду, притом заглядывала в самые неожиданные места. Мой удивлённый взгляд она проигнорировала, лишь спустя некоторое время заявила:

— Всё чисто, жучков нет!

— А тараканов? — уныло пошутил я.

— А их тем более…

От предложения выпить кофе и провести мозговой штурм в поисках причинно-следственных связей происходивших сегодня событий я категорически отказался и укатил домой отсыпаться. Да и Софа была явно не в лучшей форме, но хорохорилась, и ей наверняка нравилось, когда я называл её мисс Марпл.

Дома я сразу рухнул в кровать, не забыв выключить сотовый телефон, потому что даже с исчезнувшим Гольдманом разговаривать сейчас не собирался. Всё-таки я был обычным человеком, а не каким-то неутомимым роботом, и ничто человеческое мне не чуждо.

Но спал я недолго — всего пару часов. Да и сном это назвать было трудно: какой-то кошмар, в котором Давид, дьявольски усмехаясь, включал своё таинственное устройство, напичканное мигающими лампочками, и направлял на меня невидимый луч смерти. А я замирал, как манекен, и не мог пошевелить даже пальцем. Этот луч превращал меня в дурацкого терминатора или бэтмена, и вот я уже летал над городом, по команде Давида взрывал чьи-то автомобили, проламывал кулаком стены, и рядом со мной была Софа, тоже превратившаяся в зомби… Ужас! А ведь я до последнего времени считал себя человеком разумным и не склонным к авантюрам, только ведь приснится же такое…

Проснулся я совершенно разбитый и ещё более уставший, чем прежде. В душе вода оказалась, как ни странно, прохладной, но и это не взбодрило меня. Прошлёпав босиком на кухню, я сварил кофе и мрачно уселся за стол, положив перед собой выключенный мобильник. Отхлебнув большой глоток кофе, я принялся ждать, когда в голове перестанут копошиться кошмары, и тогда, может быть, удастся что-то придумать. В присутствии Софы это не удавалось, потому что она отвлекала на себя внимание и не давала ни на чём сосредоточиться. Что-то мне подсказывало, что я ещё долго не смогу избавиться от её навязчивого присутствия.

Конечно же, проще всего пытаться опять дозвониться до Сашки Гольдмана, пока до меня ещё не добрались незнакомые ребятишки, которые так упорно хотят со мной встретиться. И встреча эта наверняка ничем хорошим не закончится. Что им от меня нужно? Информация по Бланку? Ну, расскажу им про звуковую пушку, мол, посмотрел я на неё, видел, как она выводит из строя сразу несколько человек, но принципа-то её действия мне не объясняли! Скажу даже, что особого ноу-хау в этой пушке нет, потому что сам лично читал где-то, что уже существует подобная установка для разгона сборищ и демонстраций, в том числе и в Израиле. Никакого секрета в этом нет. Что ещё? Могу до кучи передать слова Бланка о том, что у него есть в запасе что-то более серьёзное и глобальное. Если человек обещал стать богом, то одной пушечки для этого маловато…

Самое противное и невыносимое в моей ситуации — неизвестность. Притом неизвестность полная, когда не знаешь, в игре ты или нет, должен ли что-то делать или сидеть, как прежде, и только смотреть по телевизору лихо закрученные детективы, в которых кто-то получает по голове, а тебе, зрителю, всё нипочём. Хотя в моём нынешнем положении посидишь у телевизора, как же…

И опять я начинаю прокручивать в голове всё с самого начала. Как правило, в основе любой самой запутанной комбинации лежит примитивная идея, вполне конкретная цель и… минимум загадки. Ну, создал этот кулибин что-то особенное и теперь надеется получить с этого навар. А что — так бы поступил каждый, только не всем удаётся открыть то, на что и в самом деле есть спрос. Когда об этом заголосили газеты, государственные мужи решили профильтровать ситуацию, да не тут-то было. Изобретатель наотрез отказался общаться с кем-то, не без оснований полагая, что у него хотят похитить идею и будущие золотые горы. Пока тяжёлый государственный механизм прокручивается, пытаясь решить, как реагировать на строптивца, какие-то злые дядьки намерились просто стащить секрет, заслав к изобретателю шпиона. Притом шпионы с завидным постоянством пролетают, и дело не сдвигается с мёртвой точки. Но кто эти злые дядьки? Ребята из тех же государственных структур? Военные? Какая-нибудь, прости Г-ди, новозеландская разведка? (Это я включил «аналитические» способности, развитые телесериалами!) И, что самое неприятное, теперь в роли этого шпиона я. Есть ли кто-то ещё помимо меня, не знаю, но мне от этого ни жарко, ни холодно. Только гнусно и… боязно.

А может, и нет во всей этой истории никакой детективной линии, а только моё больное воображение рисует кошмары? Ну, и Софа, конечно, нагнетает обстановку. Тем или иным способом секрет великого Гудвина когда-то раскроется, после чего все мои поездки, прыжки из стороны в сторону и ночные посиделки на крыше окажутся напрасными хлопотами. Софа с её прогнозами останется с носом… Дай-то Б-г.

Прокрутив последнюю мысль в голове пару раз, я несколько успокоился. И даже взбодрился. Никому ничего я не должен, за исключением пары тёплых слов Сашке, который до сих пор так и не отозвался на мои телефонные призывы. Хотя… стоп, успокаиваться рано, ведь я ещё не рассказал обо всех своих вчерашних злоключениях, которые происходили после того, как Давид изгнал с помощью звуковой пушки нежеланных визитёров.

А дело было так. После того, как гости уехали и Давид, наконец, запер входную дверь, мы долго не могли успокоиться. Я даже запаниковал и хотел тоже укатить отсюда от греха подальше, потому что всё происходившее уже не вписывалось ни в какие рамки. Участвовать в разборках мне не хотелось ни на чьей стороне. Полиция наверняка не оставит сегодняшний инцидент без последствий, а ходить на допросы к следователям, объяснять, как я попал к Давиду, — оно мне надо? Кто поверит, что я всего лишь случайный свидетель? Ссылаться на Гольдмана? Это только усугубит подозрения. Да ещё Софа с её богатой фантазией чего доброго наплетёт лишнее, а потом расхлёбывай! Короче, я был настроен решительно и ни на какие уговоры поддаваться не собирался.

Давид сразу догадался, что я замыслил побег, и принялся меня успокаивать:

— Если бы вы, молодой человек, знали предысторию этих событий! Думаете, в подобном составе гости являются ко мне впервые? Полиция и налоговая служба — это только предлог, ширма, и со своими стандартными проверками они приходили всего два-три раза. Перед законом я чист, и они это прекрасно знают. Оттого мы с ними и беседовали спокойно, без эксцессов. Но вскоре у меня стали появляться совсем другие люди, и с ними я тоже поначалу охотно разговаривал. Однако кто они оставалось загадкой, хотя цель их визитов постепенно прояснилась. Стало понятно, что нужно завязывать с этими встречами. Притом не только их не пускать на порог, но даже отпугивать, чтобы впредь об этом не помышляли. Мои заверения, что рано ещё говорить о чём-то конкретном и нужно время для завершения работ, никто и слышать не хотел.

— И тогда вы впервые применили свою пушку? — догадалась Софа.

— Не только пушку. У меня существует масса наработок. В частности, вызвать непрерывное чихание — это вы проверили это на себе. Ведь действенный способ, правда?.. Человек — существо уязвимое и незащищённое, и причинить ему боль или неудобство весьма несложно. Лишь бы фантазии хватило…

— И у вас её хватило?!

— Хватило, — пожал плечами Давид и невинно стрельнул глазками. — А что мне оставалось?

И тут я задал вопрос, который давно крутился у меня в голове:

— Скажите, почему вы гнали до последнего времени всех, кто к вам являлся, а для нас сделали исключение?

Давид пристально посмотрел на меня, словно раздумывал, стоит ли мне открывать одну из своих великих тайн, и сказал:

— До последнего времени мне действительно никто не был нужен, а сегодня… Вы как раз те люди, которых я хотел бы попросить об одной услуге. Мне нужны помощники, на которых я могу положиться.

— Вот как, — протянул я, — но сразу предупреждаю, что помощник из меня никудышный. Школьный курс физики почти не помню, а волновая теория для меня вообще тайна за семью печатями!

— Физика не понадобится, — усмехнулся Давид, — просьба у меня совсем другого плана… Я хочу, чтобы вы, когда вернётесь в город, положили в банковскую ячейку диск, который я вам дам. Это для начала.

— Оп-паньки! — почти развеселился я. — А на диске секреты ваших изобретений или досье на какого-то злого начальника, не правда ли? А если я захочу срубить лёгких денег и скопирую ваш диск для той же самой публики, по которой вы так успешно стреляете из своей пушки? Вдруг я не тот, за кого себя выдаю, а шпион?

В ответ Давид громко захохотал:

— Ничего страшного не случится! Можете прямо сейчас на моём компьютере проверить содержимое диска. Там нет ни секретов, ни компромата. Я даже не кодировал диск. Там всего лишь таблица с цифрами, и эти цифры ни вам, ни кому-то другому ничего не скажут. Это даже не шифр, а, повторяю, просто цифры.

— А какой в них смысл? — вставила словечко Софа.

— Смысл в них есть только для меня. Никто другой в них не разберётся, не зная, что это… Конечно же, никто не станет прятать в банковскую ячейку всякую чепуху! Знаете ли вы, что самая лучшая защита для тайны — это когда её разделяешь на несколько частей, чтобы каждая частичка стала для постороннего бессмысленной и бесполезной…

— Вы хотите сказать, что этот диск — часть чего-то?

— Конечно! — Давид указательным пальцем постучал себя по лбу. — Ключ ко всему здесь!

— Для чего такие сложности: прятать диск с какими-то данными, а ключ держать в голове? — пробормотал я. — Насмотрелись приключенческих фильмов?

— Из соображений безопасности, молодой человек. Так я буду уверен, что с моей головы и волосок не упадёт.

— Не вижу логики, — задумчиво произнесла Софа, будто решала какую-то сложную загадку, а не беседовала с Давидом. — По этой части вы всё продумали, хотя… хотя сейчас достаточно средств, чтобы выкачать из человека любой секрет, если это будет необходимо спецслужбам или тем же бандитам, — и то, что у вас в голове, и номер банковской ячейки. Вопрос в нас. Вы уверены в том, что мы те, за кого себя выдаём? А ведь мы можем чётко выполнить вашу просьбу и положить диск в ячейку, предварительно скопировав его, потом продолжить общение и, втёршись к вам в доверие, выведать «секрет из головы». И никаких спецсредств не понадобится. Ведь вы нас почти не знаете! Что скажете на это?

Давид наверняка не ожидал такой рассудительности от Софы и развеселился настолько, что даже замахал руками:

— Ай, молодец! Гениально, уважаемая, всё-то вы просчитали! Жаль, что вы не моя дочь, я бы гордился вами… А если говорить серьёзно, то в чём угодно меня можно обвинить, только не в наивности. Когда вы выполните мою просьбу, я открою вам следующий фрагмент моего секрета. Почему вы решили, что я разделил его только на две части?.. Ну, на сегодня хватит загадок, продолжим пить чай, от которого нас оторвали…

Но от чая мы отказались и, забрав диск, поехали домой. На воротах в поселение нас никто не остановил, да там уже было всё спокойно, лишь новый солдат взамен погибшего расхаживал с автоматом наперевес. До города мы доехали без приключений.

Сразу же мы заскочили в банк, где положили диск в ячейку, указанную Давидом, и ключ от ячейки я спрятал в кошелёк, чтобы потом вернуть хозяину. Самое неприятное состояло в том, что теперь нам придётся ещё раз ехать в поселение. Правда, Давид на прощанье вручил нам с Софой по стодолларовой купюре в качестве компенсации за хлопоты с банком и передачей ключа. Хотя Софа, чувствую, была не прочь и без всякой оплаты снова устроить чаепитие с магом. Всю дорогу она только про него и говорила, а я мрачно крутил баранку и раздумывал про то, что окончательно превратился в глупенького деревянного Буратино, которого коварный папа Карло за пять сольдо отправил на задание.

— Хочешь не хочешь, — утешала Софа, уловив моё гнусное настроение, — но денежку мы взяли, значит, нужно её отрабатывать. А вернём ключик от ячейки, глядишь, ещё что-нибудь обломится! Ведь у вас, сэр, как я догадываюсь, на счету пока нет миллиона?

На том мы и расстались.

…Вымыв чашку от кофе, я некоторое время раздумывал, стоит ли повторно лезть в душ, дабы окончательно вернуться в нормальное состояние, но было лень. Я рассматривал лежащий на столе выключенный сотовый телефон и почему-то не решался его включить. Мне казалось, что включи я его, и снова начнутся дурацкие звонки, угрозы от незнакомых людей, лишь звонка от Сашки Гольдмана я так и не дождусь.

Наверное, следовало позвонить Давиду Бланку и сообщить, что его задание успешно выполнено, а заодно договориться о передаче ключа, но не хотелось нарушать тишину и покой в своей берлоге. Ничего страшного, сделаю это завтра, а сейчас… Что-то я сегодня ничего, кроме кофе и чая, не употреблял! Наведаемся к холодильнику, проверим, не испортились ли сосиски. Ничего другого у меня там не было, потому что питался я в последнее время на работе, а это был неприкосновенный запас для таких экстремальных случаев.

Но добраться до холодильника я не успел. В прихожей раздался какой-то треск — видно, кто-то ломился в дверь.

— Что творится? С ума они все сошли, что ли?! — пробурчал я и, схватив, на всякий случай, нож для разделки мяса, бросился отстаивать неприкосновенность своего жилища.

Но охранником я, видимо, оказался не таким хорошим, как обо мне думало начальство на работе. Защитить свой дом мне не удалось. Входная дверь от мощного удара снаружи с грохотом рухнула, отбросив меня в сторону, и в образовавшуюся амбразуру ввалилась пара каких-то совершенно незнакомых типов, совсем непохожих на подгулявших соседей по этажу. Ни слова не говоря, эти типы навалились на меня, скрутили руки за спиной, а один из них, совершенно отмороженный, ребром ладони врезал мне по шее. Наверняка для того, чтобы я не выражал протест против незаконного вторжения.

В фильмах я не раз видел, как безотказно действуют подобные штучки, но даже представить не мог, насколько это больно. Так больно, что я тотчас вырубился. Со стороны я себя, конечно, не видел, но мне очень не хотелось, чтобы это выглядело так, как показывают по проклятому телевизору…