Галя еще раз проверила закрыты ли окна, спички спрятала и, присев у зеркала, говорила, отделяя слова от губ движениями помады:

– Светочка, мама пошла в парикмахерскую. Позвонит приятный мужской голос, скажешь: «Мама уже вышла». Это парикмахер... Позвонит противный женский голос, спросит: «А где Галина Петровна?»... Это с работы. Скажешь: «Она пошла в поликлинику... выписываться!»... Не перепутай. Ты девочка умненькая. Тебе шесть лет.

– Будет семь, – поправила Света.

– Будет семь. Помнишь, кому можно открывать дверь?

– Помню, – ответила Света. – Никому.

– Верно! А почему нельзя открывать, не забыла?

– Бабушка говорит: «По лестнице нехорошие бандиты с топорами ходят, прикидываются водопроводчиками, тетями, дядями, а сами непослушных девочек топят в ванне!» Правильно?

– Правильно.

– А бабушка придет, ей открывать? – спросила Света, откручивая кукле ногу.

– Бабушка не придет, она на даче. Приедет завтра.

– А если сегодня?

– Я сказала: завтра!

– А если сегодня?

– Если сегодня, это уже не бабушка, а бандит! По домам ходит, деток ворует. Еще есть дурацкие вопросы?

– Нету вопросов! – ответила Света, внимательно глядя, куда мать прячет от нее французские духи.

– Вроде порядок. – Галя цепким взглядом таможенника ощупала отражение в зеркале. – Буду часа через два. Нет, через три!

– Так долго обстригать будут? Ты не слон!

– Не обстригать, а стричь. Это плохой мастер все делает тяп-ляп, а хороший мастер, – Галин голос потеплел, – настоящий мастер все делает хорошо, поэтому долго. Никому не открывать!

Мать чмокнула Свету и, хлопнув дверью, ушла.

Света достала из тумбочки французские духи, полфлакона опрокинула на голову кукле, приговаривая:

– Вымоем Дашке голову и будем обстригать. Не волнуйтесь, настоящий мастер все делает так долго, пока вам не станет хорошо!

Тут раздался звонок в дверь.

Света побежала в прихожую и звонко спросила:

– Кто там?

Хриплый голос ответил:

– Открой! Это я – твоя бабуля!

– Здравствуй, бабуля! А зачем таким страшным голосом говоришь?

– Да простыла, внученька! Уж и молоко с медом пила, а все хриплю! Открывай!

– Бабушка! Мама сказала: ты завтра приедешь! А сегодня еще сегодня!

– А я сегодня и приехала! Открой! Темно на лестнице, и ноги сильно болят!

Света набросила на дверь цепочку.

– Бабушка, – задумчиво сказала она через дверь, – я открою, а ты – бандит?

– Какой еще бандит?! – Бабушка закашлялась.

– Обыкновенный. Сама говорила. Прикинешься бабушкой и в ванне утопишь! Приезжай завтра, будешь бабушкой!

Старушка спустилась на ступеньку, заплакала:

– Стыд-то какой! Во, дите воспитали! Родной бабке через двери не верит! Бессовестная! Когда мать с отцом будут?

– Папа после работы, – донеслось из-за двери. – А мама пошла выписываться к парикмахеру.

– Куда? – Бабушка вскочила. – Все Сереже расскажу! Вертихвостка! И ты вся в нее, вся! Вот возьму и умру тут!

– Бабуль! Бабуль! – пробивался из-за двери детский голосок. – Ты не умрешь! Мама сказала, ты сначала всех нас похоронишь!

– Это Галка про меня такое сказала? Змеюка! Все Сереже расскажу! Про всех парикмахеров! Еще неизвестно, от какого парикмахера дочь!

В это время по лестнице поднимался мужчина в сапогах и спецовке.

Разглядев в тусклом свете умирающей лампочки старушку в слезах, он остановился.

– Кого оплакиваем, бабуля?

Признаться постороннему, что тебя не пускает в дом собственная внучка, было так стыдно, что бабушка, проглотив слезу, соврала:

– Давление у меня пониженное, сынок... Второй день с лестницы падаю.

– А мы в квартиру позвоним, валерьяночки хлопнешь! – весело сказал мужчина, нащупывая на двери звонок.

– Кто там? – спросила Света.

– Ребятенок, открой! Тут старуха концы отдает!

– Дядя! Там темно, вы потрогайте, эта старуха, может, старый бандит!

– Мерзавка! – взвыла бабушка. – Перед людьми не позорь!

– А как там внучка твоя оказалась? – сообразил мужчина. – Чья бы там внучка ни была, а отпереть будь любезна! Слышь меня, стерва несовершеннолетняя!

– А при детях ругаться нельзя! – сказала Света. – Папа при мне никогда не ругается. Сначала уложит спать, дверь закроет и потом ругается с мамой! Понял, сын сукин?!

– Во дает! – одобрительно хмыкнул мужчина. – Перспективная девочка подрастает!

– А вы кто такой там? Один – бабушка, второй – дедушка, что ли?

– Я-то? Я дядя Коля-водопрово...

Бабушка, ладошкой зажав мужчине рот, зашипела:

– Не водопроводчик! Только не водопроводчик! Ей про водопроводчиков такого наговорили! Вы... почтальон!

Дядя Коля, пытаясь оторвать от себя бабушку, бранился шепотом:

– Чтоб вы сгорели! Почему водопроводчиками пугаете? У нас что, почтальон не может стать бандитом?

– Но я прошу вас! Скажите: почтальон, – она откроет!

Дядя Коля сплюнул в сердцах:

– Слышь, ты там! Открой! Оказывается, я почтальон!

– А голос как у водопроводчика!

– Бабусь, внучка воспитана неслабо! Граница на замке! Придется ломать дверь!

– Ломайте! – Бабушка махнула рукой. – Только аккуратно, как свою.

Водопроводчик достал инструменты и, напевая романс «Отвори потихоньку калитку», начал выламывать дверь. Удары кувалды гулко бухали на всю лестницу. Но, во-первых, соседи плохо знали друг друга в лицо. Во-вторых, на площадке был полумрак. А в третьих, как-то неловко спрашивать у незнакомого человека, в свою квартиру он ломится или в чужую?

Видя, как дверь начинает шататься, Света заплакала:

– Мама! Мамочка! Меня утопят! – Она дрожащей рукой задвинула засов старого замка, которым давно не пользовались, но с двери так и не сняли.

По лестнице, насвистывая, поднимался Светин папа. Увидев в полутьме сопящих у его двери, Сергей с ходу заехал водопроводчику в ухо.

– Сереженька, не бей! Это свои! – завопила бабушка и бросилась разнимать. Мужчины метили друг в друга, но в темноте в основном все доставалось бабушке, как обычно и достается разнимающим.

Когда старушка была положена на обе лопатки, мужчины успокоились и начали приводить ее в чувство. Наконец все очухались, помирились и, потирая ушибленные места, уставились на дверь.

– Света, открой, деточка! – простонал Сергей, держась за скулу.

– Сейчас, папочка, – ответила Света. – А ты правда мой папа?

– Другого папы у тебя пока что нет!

– А бабушка говорит, я от какого-то парикмахера получилась...

– От какого парикмахера?

– Сереженька, – бабушка в темноте выразительно посмотрела на сына, – ты его не знаешь! Я все расскажу, если попадем в квартиру!

В это время на площадке остановился пухлый мужчина. Переводя дух, он сказал:

– Бог в помощь! А что с дверью делаете?

– Видите ли... – замялся Сергей, – сигнализацию ставим. Мало ли...

– Ага, – ухмыльнулся водопроводчик. – Можно вызвать на дом, а можете сами дверь в милицию отволочь. Установка дешевле обойдется!

– Понял! – Пухлый стал быстро подниматься по лестнице.

Сергей тряханул дверь.

– Светочка, открой немедленно, гадина! У меня ключи, отопру, выпорю!

– Выпорешь, если отопрешь! – Света вздохнула. – Я на старый замок закрыла, от него ключей ни у кого нету. Даже у папы, если он это вы.

– Ну что делать? – Сергей закурил. – Деньги мне надо забрать! Деньги! До двух держат цветной телевизор маленький за двести рублей!

– Как двести? Он четыреста стоит? – удивился дядя Коля.

– Да цельнотянутый! Прямо с завода!

– Что такое цельнотянутый? – спросила бабушка.

– Ворованный, утянутый, значит, – объяснил водопроводчик. – Цельнотянутый грех не взять, грех!

– А мой папа говорил: «Воровать нехорошо! Значит, вы там одни бандиты собрались!»

– Нехорошо родному отцу дверь не открывать! – крикнул дядя Коля. – Дура старая!

В это время наверху что-то громыхнуло, охнуло и, ругаясь, покатилось вниз. Это были супруги Бирюковы из 57-й. Они волокли дубовую дверь. Тяжелая, она неслась быстрей Бирюковых, била их о стены, перила, мотая из стороны в сторону.

– Что случилось? – успел крикнуть водопроводчик.

– Сказали, сегодня всем поставить сигнализацию! Завтра бандитов ждут!..

– Сумасшедшие! – Бабушка покачала головой. – Уже слух пустили с вашей легкой руки про сигнализацию! Сейчас все двери посрывают!

И действительно, наверху что-то грохнуло. Потом еще раз грохнуло в другом месте. Люди рвали двери с петель.

– Света! – Сергей постучал в дверь кулаком. – Слушай внимательно! Мама сказала, чтобы ты никому не открывала дверь, и ты молодец, что слушаешься, дрянь! Но про то, что деньги просовывать под дверь нельзя, мать ничего не говорила, правда же? А если человек, не заходя в дом, скажет, где у вас лежат деньги, значит, он тебе кто?

– Вор! – ответила Света.

– Идиотка! Он твой отец!

– Были бы моим папой, знали бы, что денег у нас нет! Папа все время кричит маме: «Нету их, я не ворую!» Никак бандитом не может устроиться!

Сергей стукнулся головой в дверь:

– Светочка! У меня в копилке кое-что припрятано! Клянусь тебе, в ванной. За ведром. В мыльнице. Под мылом лежат деньги! Вынь, просунь бумажечки под дверь!

За дверью было тихо. Наконец послышались Светины шажки.

– Бандиты, вы здесь?

– Здесь мы, здесь, доченька! Просовывай!

– Там нет мыльницы с деньгами, только папины носки. Сувать?

– Украли! – взвился Сергей. – В кои-то веки в доме появились деньги и сперли! Бандюги, пронюхали! А может, они там?! Дядя Коля, навались!

Мужчины прыгнули на дверь и вместе с ней рухнули в квартиру...

Вечером вся семья и дядя Коля ужинали, смотря новенький телевизор. Дверь уже поставили на место, с водопроводчиком расплатились и он, возбужденный червонцем, хвалил хозяйку.

– Что ж ты папочку обманула, доченька, – перебила его Галя, – сказала, «мыльницы нет»?

– Испугалась! Бандиты узнают, деньги есть, и дверь выломают. А они все равно разломали!

Все засмеялись.

– Соображаешь! Молодец! – сказал водопроводчик, укладывая на хлеб десятый кружок колбасы. – Запомни: детям обманывать старших нехорошо! Сначала вырасти, стань человеком!..

За стеной временами слышались стоны и треск. Это соседи волокли двери на установку сигнализации.

– Ничего не понимаю, – сказала Галя. – Тащат и тащат! Может, правда, весь дом засигнализируется, а мы опять, как дураки?

– На какие, позвольте спросить, шиши?! – вскинулся Сергей. – Я и так весь в долгах!

– Папочка, заплати, а то меня в ванне утопят!

– Да где ж я денег возьму, доченька?

– Я знаю где, – сказала Света, – у бабушки на антресолях полваленка деньгами набито!

– Врунья бессовестная! – завопила бабушка. – Какие полваленка? Там батик крохотный.

– Значит, в валенке мамочка деньги свои прячет! Это у папы в мыльнице кусок мыла остался, долги отдать!

Наступила тишина.

Разряжая обстановку, водопроводчик дипломатично высморкался и сказал:

– Я извиняюсь. Домой надо. Девять часов... Пора сына пороть. Ведь кроме меня у него никого нет. Это у вас нормальная семья. Счастливо оставаться!