Алме, конечно же, сразу доложили о том, что Эду появился на конезаводе, причем не один, а с дочерью Элены.
— Они прямо как два голубка! — умилялась Глория. — И Педру с ними тоже раскрылатился, как старый голубь.
— Педру? — удивилась Алма. — Он скорее похож на коршуна, чем на голубя.
— Нет, я даже издали заметила, какая у него счастливая физиономия, — возразила Глория. — Сразу видно, что ему доставляет удовольствие обучать Камилу верховой езде.
— Странно!.. — озадаченно произнесла Алма.
— Ты бы пошла к ним, — посоветовал ей Данилу. — По-моему, это хорошая возможность для примирения, тем более что Эду, приехав сюда, уже сделал первый шаг.
— Нет, не стоит торопиться, — сказала Алма. — Пусть они оба тут немного пообвыкнутся. А вот с Педру я поговорю, узнаю, в чем причина такой метаморфозы.
Педру охотно объяснил ей все:
— Я же говорил вам, что привез сюда две лошади, которые мой покойный дядя подарил своим внукам. Так вот, Камила и есть та самая внучка.
— Но она же дочь Элены?
— Да, — подтвердил Педру. — А Элена — дочь моего дяди и моя двоюродная сестра.
— Чудеса! — покачала головой Алма. — Как все переплелось! Того и гляди, мы с тобой тоже станем родственниками!
Педру нахмурился: он подумал, что речь идет не о Камиле, а об Элене и ее возможном браке с Эду.
А Элена в это время не находила себе места от волнения и беспрестанно звонила то домой, то на мобильный Эду, который почему-то был отключен.
— Зилда выходила за покупками и не знает, был ли у нас сегодня Эду, — сказала Элена Ивети. — Но я абсолютно уверена: Камила опять гуляет с ним. Они даже мобильник отключили, чтобы я не смогла их побеспокоить!
Телефон Эду действительно был отключен по просьбе Камилы.
— Мама наверняка будет тебе звонить, и тебе придется либо сказать ей, что мы с тобой катаемся на лошадях, либо — солгать. А я не хочу ни того ни другого, — пояснила она суть своей просьбы. — Мы просто умолчим о том, что я была сегодня на конезаводе.
— Но почему? — спросил Эду. — Чего ты боишься?
— Я знаю, что маме это не понравится.
— Но ты же здесь со мной и с Педру — ее кузеном!
Камила не могла прямо сказать, что именно не понравится Элене, поэтому нахмурилась, и Эду забеспокоился:
— Я сказал что-то не так? В чем дело? Ты расстроилась…
— Нет, ты здесь ни при чем. Я злюсь на себя, — призналась Камила. — Ведь знаю, что этого не надо делать, и все равно делаю!
— Не понимаю, о чем ты говоришь?
— Я не хотела идти на вечеринку к твоей тете, но все-таки пошла. И сегодня тоже — бросила все дела, помчалась с тобой сюда.
— Но сегодня ты очень хотела познакомиться со своей лошадкой! Я тому свидетель.
— Да, хотела. Но не должна была ехать. Я дважды сделала то, что маме бы не понравилось.
— Тебе, конечно, виднее, но мне кажется, Элена только порадовалась бы за тебя, — высказал свое мнение Эду. — Ты покаталась на лошади, побывала на свежем воздухе, даже немножко загорела. Что в этом плохого?
— Ничего плохого, но я слишком хорошо знаю мою маму, — вновь ушла от прямого ответа Камила.
Вернувшись домой, Элена не стала спрашивать у дочери, где та была в течение дня: свежий загар на лице Камилы был красноречивее всяких слов.
— Эду сегодня к нам не приедет, — сообщила Элена как бы между прочим. — Он звонил мне, сказал, что потянул мышцу во время занятий на тренажере.
Камила и бровью не повела, как будто ей было все равно, приедет он или нет.
«По-моему, ты переигрываешь, дочка, — мысленно обратилась к ней Элена. — Этот тренажер тебе хорошо известен!»
Камила продолжала молчать, и Элена спросила:
— Ты чем-то расстроена? Или мне показалось?
— Нет, я не расстроена. Просто задумалась.
— О чем?
— Я думаю, как бы это потоньше написать Тошио, что у меня появился другой, — огорошила ее Камила.
— Другой?! — эхом повторила Элена. — Кто?
— Мама, не волнуйся, у меня никого нет! Просто я хочу написать Тошио, что будто бы увлеклась другим парнем.
— Зачем? Не понимаю…
— Я не хочу, чтобы он сюда приехал, — честно созналась Камила. — Представь, Тошио примчится ко мне воодушевленный, полный надежд, с подарками и вдруг увидит, что я ему не рада.
— А что изменилось с тех пор, как мы уехали из Японии? — настороженно спросила Элена.
— Да вроде бы ничего не изменилось, но я поняла, что мои чувства к нему… угасли.
— Ну что ж, такое бывает, особенно в юности. Это я могу понять, — мягко произнесла Элена. — Но зачем же обманывать Тошио, зачем выдумывать какого-то другого парня?
— Чтобы не оставлять ему никакой надежды, — жестко ответила Камила.
На следующий день Камила сама позвонила Эду, беспокоясь о его здоровье. Он сказал, что действительно растянул мышцу, только не на тренажере, а во время верховой езды.
— Сначала я не придал этому значения, а к вечеру боль усилилась, поэтому я и сказал Элене, что не приду. А сейчас уже все прошло! Можно опять садиться на лошадь. Ты как, готова?
Ему не пришлось долго уговаривать Камилу, она решила поступить по принципу: семь бед, один ответ, — и Эду вновь повез ее на конезавод.
Приехав туда, Камила сразу захотела повидаться с Педру и потащила Эду в управление, а там они случайно столкнулись с Алмой.
Она поприветствовала их обоих, попросила у Камилы прошения за свою недавнюю оплошность, пригласила ее в гости:
— Я должна быть уверена, что ты не держишь на меня зла. Приходи когда захочешь. И Эду с собой приводи. Он говорил тебе, что живет сейчас не дома, а в гостинице?
— Да, я знаю, — ответила Камила, а Эду дернул ее за рукав:
— Пойдем, ты же хотела повидать Педру!
Но Алма не дала им уйти:
— Кстати, я вчера узнала от Педру, что он — двоюродный брат твоей мамы. А она здесь уже была?
— У Элены сейчас много работы, — недовольным тоном сообщил Эду.
Камила же ответила Алме немного мягче, нежели он:
— Мама собирается приехать сюда в свой выходной день. А я надеюсь к тому времени научиться более или менее сносно держаться в седле. Хочу сделать ей сюрприз.
— Я думаю, маме твоей здесь понравится. А у тебя, как говорит Педру, врожденные способности к верховой езде. Так что дерзай! Потом вместе будем совершать конные прогулки!
Во время этой встречи Алма говорила только с Камилой, видя, что Эду еще не готов к разговору о возвращении домой. И Камила высоко оценила ее тактичность:
— Эду, твоя тетя — умная, деликатная женщина. И тебя она очень любит, это же видно невооруженным глазом! Просто она не хочет, чтобы ты встречался с моей мамой. Но ты должен простить ей эти предрассудки. Помирись с ней!
Уходя из дома, Камила не сказала Зилде, куда идет, и так же, как вчера, попросила Эду отключить мобильный телефон.
А Элена в этот день даже не пыталась с ними связаться, потому что ей совершенно случайно стала известна тайна Эду и Камилы.
Утром, когда Камила еще спала, Элене позвонила Ирис, сказала, что собирается приехать к ней в начале месяца, и заодно спросила:
— А вы с Фредом еще не ездили смотреть лошадей?
— Каких лошадей?
— Которых мы прислали! Я вчера говорила по телефону с Педру, он сказал, что твоя дочь в восторге от подарка. Она уже учится ездить верхом!
— Камила была там?! — изумилась Элена.
— Да. Педру сказал, она выбрала самого красивого коня. Но второй тоже хорош, твоему сыну понравится.
— Да-да, — рассеянно пробормотала Элена.
Ирис чутко уловила в ее голосе некую отрешенность и спросила:
— Кажется, ты не очень рада, что я приеду. Если что-то не так, ты прямо скажи.
— Нет, у меня все в порядке. Приезжай! — ответила Элена.
На работе она обо всем рассказала Ивети, и та посоветовала ей откровенно поговорить с Камилой. Элена и сама понимала, что такой разговор назрел уже давно, только не представляла, что сказать дочери. Попросить: «Оставь Эду, он мой, он любит меня»? А если это не так? Если он тоже увлекся Камилой? Что делать тогда? Отступиться, благословить их любовь? И как это будет выглядеть? Эду по-прежнему будет приходить в их дом, только теперь уже не к матери, а к дочке?.. У Элены голова пухла от всех этих вопросов, на которые у нее не было ответа.
Работать в таком состоянии она не смогла и уехала домой пораньше. Камила, вернувшаяся с конезавода часом позже, нашла ее лежащей на диване в гостиной.
— Мама, почему ты дома? Заболела? — испугалась она.
— Да, у меня была сильная головная боль, но сейчас мне уже полегче.
— Правда? Ты действительно чувствуешь себя лучше?
— Да.
— Это хорошо. Выпей еще кофе, взбодрись. А то как раз сегодня Эду пригласил нас пойти куда-нибудь потанцевать. Мы же давно собирались, помнишь?
— Он тебе звонил?
— Да, еще утром.
— А для тебя он нашел партнера? С кем ты будешь танцевать?
— Мама, сейчас уже никто не танцует парами! У тебя устаревшие представления о танцах.
— А мне нравится танцевать вдвоем, — сама того не желая, все больше заводилась Элена. — По-моему, это так романтично! Если я сегодня выберусь из дома, то буду танцевать, как привыкла: вдвоем с Эду.
— Ну и ладно. А я буду танцевать одна! — произнесла Камила с плохо скрываемой досадой.
Элена сделала вид, будто ее не смутил такой тон:
— А почему бы тебе не взять с собой кого-нибудь из прежних друзей?
— Мама, у меня не осталось прежних друзей! — раздраженно ответила Камила. — За то время, что я была в Англии, у них появились другие интересы, да и у меня тоже. Мне стало скучно общаться с моими однокурсниками!
— А с кем тебе не скучно общаться? С Эду?
— С ним и с тобой, — вспыхнула Камила.
— Неправда. Со мной ты в последнее время не слишком охотно общаешься. Я бы сказала, даже избегаешь меня. А вот с Эду… Тебе не кажется, что нам давно уже пора поговорить откровенно?
— О чем? — упавшим голосом спросила Камила.
— О тебе и Эду.
— Я тебя не понимаю, мама.
— Прекрасно понимаешь! Посмотри на меня, не отводи глаза.
— Но я и правда ничего не понимаю!
— Перестань, Камила, не усложняй ситуацию, а то ты совсем запутаешься во вранье. Будь со мной откровенна. Мы же никогда не обманывали друг друга.
— Но мне и в самом деле нечего тебе сказать. Честно.
— Пойми, Камила, я не собираюсь устраивать тебе допрос…
— А что же, по-твоему, ты делаешь сейчас? — впервые огрызнулась Камила.
— Я пытаюсь помочь тебе разобраться в той сложной проблеме, с которой ты столкнулась. Если мы сейчас не развяжем этот узел, последствия могут быть губительными и для тебя, и для меня.
— Я не понимаю твоих намеков, да и понимать не хочу!
— Значит, я буду говорить яснее, без намеков.
— Нет, не желаю ничего слышать! Мне не нравится этот разговор! — заявила Камила и попыталась уйти из комнаты.
Элене пришлось схватить ее за руку и удерживать, не отпуская:
— Раз уж мы начали этот разговор, то тебе придется выслушать меня! Я долго терпела, с самого приезда из Японии. Сначала это были только интуитивные догадки, а потом я стала уличать тебя во вранье. Разве можно так жить, не доверяя собственной дочери? Скажи мне, что с тобой происходит?
— Ничего! Ты можешь думать обо мне все, что тебе заблагорассудится, а я не хочу с тобой говорить! И не заставляй меня!
— Ладно, тогда объясни, почему ты не хочешь говорить на эту тему? Чего ты боишься? Почему не можешь смотреть мне в глаза? Тебя преследует чувство вины?
— Мама, хватит меня мучить! Я больше не могу это выносить! — закричала Камила. — Ты же сама все понимаешь!
— Что я понимаю?
— Все!
— Ты любишь его, да?
Элена наконец произнесла ключевое слово, и ей стало легче. А Камила, наоборот, окончательно закрылась. Она молчала, всем своим видом показывая, что не желает слышать этот бред. Элена же продолжала говорить ей о том, что им надо все выяснить сейчас, иначе потом они могут возненавидеть друг друга.
— Ты же не хочешь, чтобы между нами легла пропасть? — закончила она свой длинный монолог, и Камила истерично закричала:
— Нет! Нет! Я вообще ничего не хочу!
Они были так взволнованны, что даже не услышали, как Эду позвонил в дверь, и Зилда впустила его в дом.
— Что тут за шум? — спросил он изумленно. — Кажется, я пришел не вовремя?
— Нет, Эду, проходи, садись, — засуетилась Камила, надеясь хоть таким образом уйти от неприятного разговора, но Элена не хотела так просто сдаваться.
— Если хочешь, чтобы мы все обсудили втроем, я не против! — сказала она дочери.
— Нет! Лучше я уйду! — метнулась к двери Камила и выбежала прочь.
— Господи, что же делать? Я боюсь, как бы она не натворила глупостей, — беспомощно произнесла Элена.
— Я догоню ее! — тотчас же вызвался Эду.
Он настиг ее во дворе, но она не захотела с ним говорить.
— Пожалуйста, оставь меня в покое, — взмолилась она. — Мне надо побыть одной. Я прогуляюсь по пляжу, успокоюсь. Ничего плохого со мной не случится.
Эду внял ее просьбе лишь отчасти. Позвонив Элене, он сказал:
— Она гуляет по пляжу, но я не могу оставить ее одну в таком состоянии. Буду наблюдать за ней из машины.
* * *
Камила вернулась домой глубокой ночью и со слезами бросилась к матери:
— Мамочка, обними меня, помоги мне! Я совсем запуталась! Клянусь, я не хотела, чтобы все так вышло! Я не знаю, что делать. Мне страшно. Я боюсь собственных желаний, мыслей, снов!.. Я ненавижу себя за это, мама! Мне стыдно смотреть тебе в глаза!
— Ты не должна стыдиться своих чувств, — с болью произнесла Элена. — Ведь речь идет об этом? О твоих чувствах к Эду? Ты его любишь?
— Мне стыдно его любить. Я не хочу, чтобы он об этом узнал!
— А Эду? Он тебя… любит? Он что-нибудь говорил тебе? — с замиранием сердца спросила Элена.
— Нет. Эду ни в чем не виноват! Он не давал мне ни малейшего повода! И ему очень не нравилось, что я тебе вру. Я была на конезаводе…
— Я знаю.
— Тебе Эду сказал?!
— Нет. А ему это было известно? Я думала, тебя Педру приглашал.
— Да, приглашал, но Эду ездил со мной.
— И как же он мог от меня это скрывать? — не удержалась от возмущения Элена. — Значит, чувствовал за собой вину!
— Нет, он хотел рассказать тебе, но я ему не позволяла. Я боялась! Ты меня теперь возненавидишь?
— Да как же я могу тебя возненавидеть? За что? За то, что ты его любишь?.. Я просто не знаю, как нам теперь быть, что делать…
— А ничего делать не надо: Эду любит тебя, мама! — с горечью произнесла Камила. — Я это вижу, чувствую. Он любит тебя!