Глава 1

Каролину Маккартер Брэдфорд ждали неприятности. Она поняла это в ту же минуту, когда в «Коктейль и печенье» вошел бородатый незнакомец — через полчаса после закрытия.

Все стало ясно уже по манере поведения незваного гостя: он вошел в ресторан уверенно и неторопливо, словно Каролина была обязана накормить его, хотя на дверях висела табличка «Закрыто. Пожалуйста, зайдите в другой раз». О многом поведала Каролине и одежда незнакомца: джинсы, тяжелые ботинки, свитер из грубой шерсти и поношенный жилет. Ни шляпы, ни перчаток, ни пальто — никакого понятия о приличиях!

По спине Каролины так и побежали мурашки. Видавший виды армейский рюкзак, висевший на плече незнакомца, выдавал в нем бродягу-мечтателя. Такую породу Каролина терпеть не могла. От них только и жди неприятностей. Крупных неприятностей.

Но врожденное гостеприимство уроженки гор обязывало ее встретить незнакомца приветливо и дружелюбно, особенно в разгар зимы, когда турист в Коттедж-Крик, штат Теннесси, — более чем редкое явление. Возможно, он просто хотел узнать, как проехать куда-нибудь. Поэтому Каролина осведомилась сдержанным, но вежливым тоном:

— Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Еще как можете. — Незнакомец оказался обладателем протяжного баритона, густого, как патока, и сочного, как оттенок каштановых волос, ниспадающих на воротник свитера. — Сегодня я с четырех утра в дороге и потому не прочь перекусить.

Каролину подмывало отказать ему: она уже отпустила повариху домой и до блеска отмыла кухню. Оставалось лишь убрать в зале, и рабочий день можно считать завершенным. Кроме того, с минуты на минуту мог явиться Квентин.

Но искушение длилось недолго. Как владелица ресторана, Каролина была вправе дать от ворот поворот местному жителю, прекрасно знающему часы работы ее заведения. Но отказать приезжему только потому, что он прибыл в город через несколько минут после закрытия ресторана, и тем самым нанести ущерб своему бизнесу Каролина просто не смогла.

— Рабочий день повара уже кончился, — с виноватой улыбкой объяснила она. — Я могу предложить вам только домашний суп и бутерброды с колбасой. Хлеб свежий, испечен только сегодня утром.

— Звучит заманчиво. Благодарю. — Он усмехнулся, и эта дьявольская усмешка отразилась в изумрудных глазах.

— За что? — поинтересовалась Каролина, направляясь на кухню.

Незнакомец кивнул головой в сторону входной двери:

— Там же висит табличка «Закрыто».

Несколько минут спустя, накрывая на стол, Каролина осведомилась:

— Вы здесь проездом? В феврале в наших краях редко встретишь туриста.

— Сам не знаю. Если мой друг сейчас в городе, я ненадолго задержусь у него. — Незнакомец любовно похлопал ладонью по лежащему рядом рюкзаку: — Все свое ношу с собой.

Каролина с непонятным самой себе любопытством наблюдала за ним. В привлекательности гостя чувствовалось что-то вызывающее: несмотря на худощавость, на плечах под свитером просматривались очертания внушительных мышц. Он был дюймов на восемь выше Каролины, рост которой составлял пять футов и три дюйма. Борода скрадывала очертания подбородка, обветренные щеки раскраснелись от холода. Каролина заметила, что нос незнакомца, видимо, становился жертвой не одной горячей схватки.

Вряд ли ее могла заинтересовать подобная внешность: уж слишком запоздалый посетитель походил на хулигана. Профессия незнакомца тоже не вызывала особого интереса: чтобы бродить по свету и мечтать, большого ума не надо. Каролина же во всем стремилась к упорядоченности. Упорядоченность и продуманность — вот главный девиз ее жизни.

Даже в еде незнакомец пренебрегал всеми существующими правилами: начал ужин с кофе, продолжил его супом, закусил бутербродом. Суп, бутерброд, кофе; бутерброд, еще раз бутерброд, кофе, суп.

Каролине давно следовало приняться за дело: не в ее правилах было глазеть на чудаковатых незнакомцев. Она выполнила заказ, даже немного поболтала, а теперь пора вспомнить об уборке.

Но вместо этого она продолжила разговор:

— Откуда вы?

— Отовсюду. — Спохватившись, он добавил, словно желая загладить резкий ответ: — По правде сказать, из Луизианы. Из Нового Орлеана.

— Новый Орлеан! — Каролина задумчиво вздохнула. — Всю жизнь мечтала увидеть Французский квартал и Миссисипи!

— Красивый город, — подтвердил незнакомец, откусывая бутерброд. — И Денвер тоже. И Сан-Диего, и Альбукерке. Я столько странствовал, что могу назвать домом любой город. Кстати, суп отменный.

Услышав похвалу, Каролина удивленно вскинула брови. Незнакомец давал такие неожиданные ответы на все ее замечания, что она не сразу поняла, что следует ответить.

— Это намек? Хотите добавки?

— Да. Но обычно я заявляю об этом напрямик. — Он снова усмехнулся, и сердце Каролины ухнуло в пятки. В этом человеке чувствовалось нечто необузданное, зловещее и опасное.

Чем же он заинтриговал ее? Почему она разыгрывает гостеприимную хозяйку перед чужаком, который свалился как снег на голову? Перед незнакомцем, не имеющим ни малейшего понятия об элементарной вежливости? Теперь она вряд ли успеет покончить с уборкой до прихода Квентина, не вернется домой вовремя и не приготовит ужин к половине седьмого.

Но почему-то это не волновало ее. Гораздо любопытнее было поболтать с приезжим, потягаться с ним в остроумии. Он не представляет серьезной угрозы для душевного покоя, завоеванного с таким трудом: в городе надолго не задержится. По крайней мере этот цыган способен оценить простую, сытную стряпню. Поймав себя на подобной мысли, Каролина изумилась. Судя по виду, незнакомец вполне мог обойтись без еды, но только не без спиртного. И тем не менее он орудовал ложкой ловко и умело, словно на ужине у президента.

Так в чем же дело? Каролина гордилась своим умением готовить. Благодаря домашней кухне за тридцать лет существования ресторана «Коктейль и печенье» финансовое положение его владельцев ни разу не пошатнулось. Домашняя кухня и безукоризненная чистота — визитная карточка ресторана. Впрочем, безукоризненную чистоту в зале еще только предстояло навести.

Когда Каролина принесла вторую порцию супа, незнакомец жестом отпустил ее, словно умел читать мысли:

— Развлекать меня совсем не обязательно. Похоже, я помешал вам. Заканчивайте работу, не стесняйтесь.

Значит, он все-таки заметил, что в зале не совсем чисто. Чтобы скрыть смущение, Каролина схватила влажную тряпку и принялась вытирать столы и стулья, следя за тем, чтобы на них не осталось ни крошки. Затем она подмела покрытый линолеумом пол, сгребла аккуратные кучки крошек в совок и, наконец, взялась за ведро и швабру.

Дейн Девлин одобрительно следил за точными, рассчитанными движениями хозяйки ресторана. При своей миниатюрности она казалась довольно сильной женщиной. Дейн видел, как под выцветшим коричневым ситцем у нее на плечах перекатываются мышцы — те самые, накачать которые помогает возня с громоздкими кастрюлями, подносами и ведрами. Густые каштановые волосы, заплетенные в толстую косу, были уложены на макушке тяжелым узлом, подчеркивающим высокий лоб и овальную форму лица. Ее гладкая кожа казалась свежей и нежной, как сливки, но главным ее украшением были топазовые глаза, в глубине которых плясали искорки.

С любопытством и удовольствием Дейн наблюдал, как Каролина метет и моет пол. Ему нравилось, как она одним плавным движением выжимает тряпку, нравилось, как с бессознательной грацией расставляет по столам стаканы с салфетками, готовясь к завтрашнему дню. В каждом движении этой женщины чувствовалось изящество. Такой подругой вполне можно гордиться.

Поймав себя на этой мысли, Дейн чуть не поперхнулся остатками кофе. Ну уж нет! Эта женщина не в его вкусе. В ней нет ни капли любви к свободе, стремления странствовать, повинуясь своим прихотям. Она отнюдь не легкомысленная особа, вроде жизнерадостных приятельниц, к которым Дейн иногда заходил поужинать — и задерживался до завтрака. Всем своим видом, каждым движением, готовностью задержаться на работе ради случайного посетителя хозяйка ресторана подчеркивала, что к этому уголку штата Теннесси она привязана душой и телом. Дейн мог бы поспорить на последний доллар, что в ее жизни не было ни единого приключения.

Однако он не прочь дать незнакомке шанс… Эта мысль ударила Дейна, точно обухом по голове. Должно быть, он слишком долго путешествовал в одиночку и малость спятил. Лучше уж сразу двинуть в Гэтлинберг, к старине Хэнку. Задержаться здесь значило нарваться на неприятности.

— Можно ли остановиться где-нибудь здесь, в городе? — Эти слова, вдруг сорвавшиеся с языка, стали для Дейна полной неожиданностью.

Женщина резко вскинула голову, как будто слова Дейна напугали ее. Однако ее голос прозвучал любезно, как прежде:

— А какое жилье вы предпочитаете? В Коттедж-Крик не так уж много гостиниц и мотелей. В Гэтлинберге выбор гораздо больше.

Значит, она тоже заподозрила неладное. Но Дейн сделал вид, что не понял намека:

— Гэтлинберг кишит туристами, и потом, я терпеть не могу большие отели. — В сущности, Дейн предпочитал именно такое жилье. Особенно холодную и безразличную атмосферу огромных отелей, где он мог бы провести всю жизнь.

— Могу порекомендовать вам «Приют Уотсона». — Она выпрямилась, опираясь на швабру. — Он находится через пару кварталов отсюда, на Литтл-Крик-роуд. Его содержит мэр города Зик Уотсон. Он прижимист, но поторговаться с ним все-таки стоит. Сейчас «Приют» пустует, наплыва туристов мы ждем только весной.

— Значит, туризм — местная индустрия?

Каролина кивнула:

— Сюда приезжает на отдых почти все население Гэтлинберга, все, кому по душе тихие уголки. Отсюда всего десять миль до национального парка Смоки-Маунтин — очень удобно для любителей пеших прогулок.

— Симпатичный городок.

Этот комплимент вызвал у Каролины улыбку.

— Мне нравится. Я выросла здесь.

Значит, он не ошибся: она и впрямь привязана к этому уголку мира. Такой вывод мог бы обескуражить Дейна, однако этого не произошло. Его заворожил блеск ее глаз, в которых играли и переливались золотистые точки. Она предложила ему еще одну чашку кофе и присела напротив со своей чашкой. От энергичных движений ее лицо раскраснелось, выбившиеся на влажных висках пряди волос начали завиваться.

Дейну давно не встречались столь привлекательные женщины. Рядом с ней он чувствовал себя как дома, хотя и вломился в ресторан через полчаса после закрытия. Опомнившись, Дейн поспешно отмахнулся от размышлений о доме и сосредоточился на беседе.

— Большинство горожан работают в Гэтлинберге или Пиджин-Фордж, но живут по-прежнему здесь, в Коттедж-Крик. Это особый мирок…

Входная дверь открылась, в зал ворвался ледяной ветер. Коротко извинившись, Каролина поднялась и с широкой улыбкой направилась навстречу вошедшему мальчику:

— Привет! Как дела в школе?

— Отлично, мама. — Размотав клетчатый шарф, прикрывающий лицо, паренек поцеловал ее в щеку. — Дейзи ощенилась. Можно мне после работы зайти к Кэлу, посмотреть щенят?

— Конечно. Хочешь перекусить? Мисс Аманда оставила тебе кусок шоколадного торта.

Снимая куртку, мальчик на мгновение задумался.

— А ты не могла бы отнести его домой? Я бы съел его после ужина. Сейчас я хочу поскорее покончить с работой, чтобы успеть поиграть со щенками.

Каролина снисходительно улыбнулась:

— Ну что мне с тобой делать! Ладно, проверь, все ли в порядке в туалетах, наполни солонки, перечницы и баночки для меда и можешь идти. Я уже закончила.

— Спасибо, мама! — Мальчик скрылся за дверью кухни.

— Ужин в половине седьмого. Смотри не опоздай! — крикнула вслед Каролина.

У Дейна вдруг защемило сердце: именно о таких простых и бесхитростных взаимоотношениях он мог бы мечтать, будь у него сын. Но в свои тридцать лет он привык быть начеку, не желая оставлять временным подругам живые сувениры. Дейн Девлин не годился в отцы.

И уж тем более он не годился в мужья. А в городке вроде Коттедж-Крик одно без другого немыслимо. Должно быть, муж этой женщины работает в Гэтлинберге, а родные ждут его к ужину — к тому самому, к которому не следовало опаздывать мальчику.

С несвойственным ему облегчением Дейн испустил вздох. Он никогда не упускал случая принять вызов, но проницательно заподозрил, что эта женщина — слишком опасный противник даже для самого Дейна Девлина. Это даже к лучшему, что она замужем. В своих подозрениях Дейн утвердился, заметив, что Каролина роется в кармане платья. Выудив оттуда тонкое платиновое кольцо, она надела его на безымянный палец левой руки.

— Простите, — заговорила она, обращаясь к Дейну. — Квентин приходит сюда каждый день после школы, чтобы помочь мне. Не хотите ли шоколадного торта?

— Нет, спасибо. Я и без того слишком надолго задержал вас. Спасибо, что ради меня повременили с закрытием.

— «Коктейль и печенье» открыт дольше всех городских ресторанов. Если бы я не впустила вас, вам было бы негде поужинать. Так нельзя.

Дейн вновь почувствовал себя как дома.

— Сколько я должен вам?

— Три доллара шестьдесят пять центов.

Дейн удивленно вскинул брови.

— А разве вы рассчитывали заплатить больше?

— Само собой. Даже в Новом Орлеане не получишь такой роскошный ужин почти даром. — Дейн протянул ей пятидолларовую купюру: — Сдачу оставьте себе.

— Владельцы ресторанов чаевых не берут. — Каролина протянула ему доллар и несколько мелких монет.

— Так это ваш ресторан? Неплохо.

— «Коктейль и печенье» существует уже тридцать лет. Прежде он принадлежал моей тете.

— Отличная кухня. Я с удовольствием буду рекомендовать ваше заведение знакомым.

Каролина улыбнулась:

— Лучше приходите сами — конечно, в рабочие часы.

Именно так Дейн и намеревался поступить — даже если Каролина принадлежит другому. Ее стряпня стоила этого.

Утром в следующий понедельник Каролина извелась от беспокойства, ожидая Рика Уотсона. Через полчаса предстояло открыть «Коктейль и печенье», а продукты на неделю до сих пор не привезли. В кладовой не осталось ни овощей для супа, ни лука для фирменного омлета Каролины, ни апельсинов и грейпфрутов для свежевыжатого сока. По десятибалльной системе день тянул на чахлую тройку, а стрелки часов близились всего-навсего к шести часам утра.

Прикидывая, сколько кофе осталось в большой банке, Каролина нервно притопывала ногой. Рик никогда не опаздывал. Неужели с ним что-то случилось? Городские дороги обледенели, а его грузовичок дышит на ладан.

— Что же будем делать? — возмущенно осведомилась повариха Аманда. — Мы потеряли уже целых полчаса!

— Знаю, знаю. — Каролина старалась скрыть беспокойство. Мисс Аманда великолепно готовила, но отличалась несдержанным характером. Если дать ей волю, сегодня к завтраку подавать на столы будет нечего.

Каролина еще раз обвела взглядом зал. Все готово к приему клиентов, через несколько минут появятся официантки. Направившись на кухню, Каролина на скорую руку произвела ревизию: просторные духовки пышут жаром, источая аромат горячих бисквитов, в кастрюлях кипит соус к мясу, холодильник в человеческий рост забит свежими продуктами. Четыре года назад Каролина сменила оборудование кухни, оставив из прежнего лишь почерневший гриль тети Хипзайбы. Каролина умело управляла рестораном и могла по праву гордиться собой. Если Рик вскоре появится, у нее и впредь будут все основания для гордости.

Услышав натужный рев двигателя старого грузовичка, подкатившего к двери кухни, Каролина вздохнула с облегчением. Благодаря чудесному изобретению — кухонным комбайнам — она еще сумеет наверстать упущенное время, а может, и выкроить пару минут, чтобы проглотить чашку кофе.

— Где вы пропадали? — бросила она в спину водителю, выбирающемуся из кабины. — Мы чуть с ума не сошли от беспокойства, не говоря уже о том, что выбились из графика!

— Все семейство Уотсонов гриппует. Держимся на ногах только мы с Зиком.

— Печально, — машинально откликнулась Каролина.

Голос шофера показался ей знакомым. Когда же он обернулся, ее вдруг охватили те же чувства, что и в пятницу, после закрытия. Странный незнакомец вернулся, мало того — доставил ей продукты.

— Вы? — растерянно пробормотала она, переводя взгляд с тяжелых ботинок на толстые перчатки водителя. Его волосы растрепал ветер. Сегодня незнакомец выглядел особенно внушительно, как человек, заслуживающий доверия. Но в глубине изумрудных глаз метались огоньки, насторожившие Каролину.

— Я. Надо же чем-то платить за жилье. — Дейн открыл кузов грузовика, вытащил накладную и протянул ее Каролине: — Проверьте, все ли на месте. Кстати, спасибо за рекомендацию. Зик содержит неплохую гостиницу, — он выставил большой палец, — и вдобавок мне удалось получить отличную работу.

Каролина взяла накладную. Их пальцы не соприкоснулись, но между ними проскочило нечто вроде электрического разряда. Он пробежал вверх по руке Каролины, остановился у позвоночника и принялся рассылать дрожь по всему телу. Каролина недоумевала: что творится с ней в присутствии этого человека? Они даже не знакомы. Молча просмотрев накладную, она подписала ее, отложила в сторону и стала помогать незнакомцу выгружать продукты.

— Это вовсе не обязательно, — запротестовал он.

— Нам некогда ждать, — резко отозвалась Каролина, снова обретя дар речи. — Чем раньше продукты попадут на кухню, тем скорее мисс Аманда начнет готовить завтрак, а я смогу перехватить чашку кофе.

Напряженная работа продолжалась минут пятнадцать. Вдвоем они перетащили из грузовика в холодильник картофель, бобы, яблоки и горошек. Заказы в начале недели всегда были большими — Каролина предпочитала запасаться продуктами на несколько дней. Прежде ей и в голову не приходило помогать водителю выгрузить продукты. Должно быть, теперь ею руководило желание доказать незнакомцу, что она вполне самостоятельная особа.

— Готово! — наконец объявила она, поставив на полку последний ящик с яблоками. — Спасибо, что вы заменили Рика. Передайте ему мое пожелание поскорее выздороветь. — Внезапно ее осенило: — Вы не могли бы подождать минутку?

— Конечно.

— Вот и хорошо. Располагайтесь, можете налить себе кофе. Я сейчас вернусь.

Дейн ушел в зал, а Каролина отыскала пластиковую банку с плотно прилегающей крышкой и наполнила ее остатками вчерашнего овощного супа. Если Рик болен, значит, нездоровится и Марте — стало быть, надо помочь ей с обедом. Закрыв банку, Каролина уложила ее в бумажный пакет, налила в чашку кофе и привычным движением толкнула бедром вращающуюся дверь, ведущую в зал.

Дейн сидел за тем же столом, что и в пятницу, потягивая обжигающий черный кофе. Каролина уселась напротив и протянула ему пакет:

— Вы не передадите суп Зику, для Рика и Марты?

Усмехнувшись, Дейн потер рука об руку:

— Там суп? И вы не боитесь доверить его мне?

— Не боюсь, потому что это обед для больных. А вы можете вернуться сюда днем.

Дейн окинул ее медлительным взглядом, словно обдумывая приглашение.

— Пожалуй, так я и сделаю, Каролина. — Произнесенное чужим голосом, собственное имя показалось Каролине бесконечно длинным. Эти четыре плавных слога окутали ее, заглушая удивленный возглас.

— А разве мы знакомы? — К счастью, ей удалось ответить обычным тоном — втайне Каролина боялась сорваться на пронзительный писк.

— Дейн, — представился ее собеседник, блеск в глазах которого стал еще ярче. — Дейн Девлин. — И он игриво подмигнул ей.

— Ведите себя прилично! Мы едва знакомы, — деловито посоветовала Каролина, преодолевая внутренний трепет.

— О вас мне известно почти все, — сообщил Дейн с самодовольной улыбкой. — Вы — Каролина Брэдфорд, урожденная Маккартер. Вашему сыну десять лет, а этот ресторан вы купили у своей тети Хейзл… нет, Хэлен…

— Хипзайбы, — машинально подсказала Каролина.

— …четыре года назад. Вы — удачливый предприниматель, член городского совета, а ваши грандиозные планы по развитию индустрии туризма мэр города считает попросту бредом.

— У Зика нет ни капли воображения, — попыталась оправдаться Каролина, но спохватилась и поджала губы. Так она и знала! Зик был неисправимым болтуном: он беседовал со взрослыми, подростками, животными, даже неодушевленными предметами. Эта болтливость давно стала неотъемлемой частью его обаяния и успеха в политике. Дейну было достаточно задать Зику всего один вопрос о Каролине или ее ресторане, чтобы в ответ услышать исчерпывающую историю ее жизни. В таком городке, как Коттедж-Крик, каждый знал о каждом всю подноготную.

Каролина сразу поняла всю неловкость своего положения: она ничего не знала о Дейне — за исключением собственной странной реакции на его слова. Рядом с Дейном Каролина нервничала, ощущала возбуждение, напоминала натянутую струну, что совсем не подобало тридцатидвухлетней вдове с ребенком.

— Вы знаете обо мне почти все, а я о вас — ничего, — заявила она. — Вас не смущает такая несправедливость?

— Вам уже известно, что я родом из Нового Орлеана. — Дейн усмехнулся. — Я скрипач, прибыл сюда учиться у виртуоза Хэнка Ричардса, а еще… такого мужчины, как я, вы не видели уже несколько месяцев, а может быть, и лет. — Он поднялся, лихо прищелкнул каблуками и протянул руку: — Бродяга с Миссисипи к вашим услугам.

Каролину бросило в жар. Неужели он прочел ее мысли? Или ее нелепое влечение более чем очевидно? Не подать ему руку было бы попросту грубо, однако Дейн пренебрег деловитым, кратким рукопожатием ради медленного и вкрадчивого жеста. Мозоли на загрубевших пальцах царапнули кожу Каролины. Пальцы Дейна были длинными и гибкими, с коротко подстриженными ногтями. Каким-то образом он ухитрился придать рукопожатию и притягательный, и небрежный оттенок. Внезапно перед глазами Каролины вспыхнуло пугающее видение: переплетенные руки и ноги, жаркий шепот — прелюдия к обольщению.

Каролина поспешно отдернула руку, в ее голове мгновенно выстроилась цепочка выводов: Дейн остался здесь, в Коттедж-Крик, что сулило только весьма крупные неприятности. Этот человек ей не пара. Но провалиться ей на этом месте, если она хоть когда-нибудь ощущала такое же влечение к мужу!

А Дейн между тем уже набросил куртку, натянул перчатки и взял пакет с банкой.

— Спасибо за кофе. И за приглашение на обед. Увидимся позже, Каролина. — Помахав рукой, он скрылся за дверью.

Каролина безвольно опустилась на стул. Похоже, она сошла с ума. Что ей за дело до какого-то бродяги? Что с ней стряслось? Она изумлялась, слыша в ушах эхо гулко бьющегося сердца. Это безумие не принесет ей ничего, кроме головной боли. После смерти мужа Каролина рассчитывала в основном на свой здравый смысл и рассудок. Пусть служат ей и дальше. Надо только вычеркнуть из памяти Дейна Девлина. И больше никогда не приглашать его в ресторан.

 

Глава 2

В следующую пятницу Дейн остановил машину перед рестораном «Коктейль и печенье» — он и сам не знал почему. Перекусить можно было и в гостинице. Но Каролина Маккартер Брэдфорд заинтриговала его. Ему следовало остановиться, когда она перестала замечать игривые намеки, но эта сдержанность только распалила в нем желание сорвать с нее застывшую маску.

Дейну удавалось избежать серьезных неприятностей только потому, что он знал, когда и как можно нарушать правила. Каролина не отвечала ни одному из его требований. От таких женщин, как она, ему следовало бежать без оглядки. Но что-то не отпускало Дейна — возможно, желание погреться у семейного очага, для которого он не был создан. А может, его подстегивала именно холодность Каролины.

Или же он просто стареет? С тех пор как полгода назад ему исполнилось тридцать лет, дела перестали ладиться. Дейном овладело беспокойство, ничто не вызывало в нем интереса. Даже игра на скрипке стала казаться пустой тратой времени. Именно поэтому он приехал в Теннесси — в надежде, что маститый скрипач поможет ему обрести форму.

Хэнк как раз отдыхал перед весенними гастролями. Обрадовавшись гостю, он быстро согласился давать ему уроки в течение нескольких недель. А весной Дейну предстояло уложить в рюкзак футляр со скрипкой и двинуться в путь. Привычная жизнь странника наверняка исцелит его.

А пока влечение к Каролине продолжало мучить его. Не спасало даже то, что Каролина была совсем не в его вкусе. Не замечать ее Дейну никак не удавалось. Стало быть, придется дать себе волю. Еще пару раз столкнется с ее холодным практицизмом, и от влечения не останется и следа.

«Ну, если так, — рассудил Дейн, — то ступай в ресторан и закажи завтрак. Чем раньше ты отделаешься от нее, тем лучше».

Ресторан был переполнен, Дейну достался столик на двоих возле самой кухни. Единственная официантка металась по залу, наполняя чашки, подавая тарелки с беконом, яичницей и бисквитами.

— Многовато у вас сегодня народу, — заметил Дейн, когда официантка, пухленькая женщина средних лет, подошла к нему. На красной табличке у нее на груди значилось «Гарнет».

— Скорее, рабочих рук маловато. Повариха и две официантки заболели гриппом.

— Всюду этот грипп!

— Это точно. Что будем заказывать?

За несколько минут, пока Дейн расправлялся с сосисками и овсянкой, у него созрел план.

— Каролина на кухне? — спросил он официантку, расплачиваясь.

— Да, сегодня она готовит. И на вашем месте я бы ее не…

Но Дейн уже скрылся за вращающейся дверью.

— Доброе утро!

— Ничего себе доброе! — машинально отозвалась Каролина, одной рукой выливая в вафельницу тесто, а другой переворачивая оладьи. Внезапно она вскинула голову, узнав гостя по голосу, и воскликнула: — Мистер Девлин!

— По-моему, вам не помешает еще одна пара рук. — Он придвинулся почти вплотную к Каролине. — Гарнет сказала, что ваши помощницы больны.

Каролина опешила.

— Это очень любезно с вашей стороны, мистер Девлин, но…

— Что «но»? Признаться, готовить я не умею, но официантом когда-то работал — можете справиться в Сан-Диего, в ресторане «Соленый дельфин». А еще я могу мыть посуду. — Он кивнул в сторону переполненной раковины.

Удача улыбнулась ему: вот шанс, которого он ждал. За целый день работы бок о бок с Каролиной он наверняка избавится от нелепых притязаний.

— Это вовсе ни к чему. К полудню приедет тетя Хипзайба и поможет нам. Тогда я и вымою посуду. — Тем временем Каролина умело украшала тарелки ломтиками лимона и веточками петрушки.

Подоспевшая официантка забрала тарелки и протянула Каролине еще шесть листочков с заказами.

— Зал битком набит, — сообщила Гарнет. — Похоже, на завтрак сюда сбежался весь город. — Покачав головой, она метнулась обратно в зал.

Дейн лениво потянулся за фартуком, висящим на крючке, и повязал его поверх джинсов.

— Не раздумывайте, Каролина, — посоветовал он. — Дареному коню в зубы не смотрят.

Каролина бросила быстрый взгляд в сторону зала — он и вправду был переполнен, а шкаф для чистой посуды почти опустел.

— Ну ладно, — согласилась она. — Займитесь посудой, а потом можете помочь Гарнет обслуживать столики. Вы получите бесплатный обед и четыре доллара с четвертью за час работы.

Улыбнувшись, Дейн засучил рукава свитера. Смуглая кожа его рук резко контрастировала с белизной фартука. Он поставил на край раковины полный таз грязной посуды, открыл воду и принялся сбрасывать в мусорное ведро объедки.

— Под раковиной есть перчатки, — подсказала Каролина.

— Обойдусь и без них. Мне нравится плескаться в воде.

— Как хотите.

Каролина вновь занялась своим делом, но краем глаза поглядывала, как Дейн загружает посудомоечную машину. Он без труда находил в ней место для чашек и бесчисленных блюдец и щедро лил воду, не боясь обрызгаться с ног до головы. Влажная одежда прилипла к его гибкому телу. Каролина сочла это зрелище соблазнительным.

Она попыталась отвернуться, когда Дейн начал расставлять на столе с подогревом вымытые тарелки. От его близости и сладкого аромата мыла у нее подкосились колени.

— Ну и жара! — воскликнул Дейн, ставя стопку тарелок возле гриля.

— Если вам жарко… — машинально начала Каролина.

— …можете раздеться, — подхватил Дейн и стащил через голову свитер так быстро, что Каролина не успела моргнуть глазом. Под свитером обнаружилась выцветшая желтая футболка, которая не скрывала, а подчеркивала мужскую красоту Дейна Девлина, облегая тело, как вторая кожа, растягиваясь на мускулистой груди и болтаясь вокруг узкой талии.

Каролине было не в чем упрекнуть Дейна: жара на кухне и вправду стала невыносимой. Но она содрогнулась главным образом потому, что вид полуобнаженного Дейна доставил ей какое-то странное удовольствие. Дейн гибким движением склонился над раковиной, почувствовал взгляд Каролины, обернулся, и она густо покраснела.

— Вам тоже жарко, — с улыбкой заметил он.

— Я привыкла, — солгала она.

— Могу помочь. — Он смочил в холодной воде посудное полотенце и положил его на шею Каролины.

Холодные капли потекли по спине и груди, словно тысячи крошечных пальцев, исследующих каждый дюйм ее кожи. Дыхание Дейна коснулось затылка Каролины. От этого горячего дыхания и ледяной воды Каролина пошатнулась; она порывисто сбросила полотенце.

— Послушайте, мистер Девлин, — выпалила она, — не знаю, где вы работали прежде, но я не допущу подобных вольностей. Вы сами вызвались помочь нам. Если вам надоело возиться с посудой, можете уйти.

— А вы, оказывается, женщина с характером! — рассмеялся Дейн, подобрал полотенце и отошел к раковине.

Каролина подоткнула под сетку выбившуюся прядь волос и постаралась дышать ровнее. Такими вспышками она ничего не добьется. Да что это с ней? Какой-то бродяга превратил ее в безвольную тряпку одним-единственным жестом! Сердце у нее трепещет, как у девчонки!

Это свидетельствовало лишь о том, что он ей не пара. Романтике не место в ее жизни. Она небезопасна и неблагоразумна. Но чертовски приятна!

Переложив поджаренные бифштексы на блюдо, она вытерла руки о передник.

— Схожу проверю, как дела в зале, — пробормотала она, направляясь к двери.

В зале стоял ровный гул голосов. Стоящая на пороге тетя Хипзайба энергично топала ногами, стряхивая с ботинок снег.

— Что-то ты припозднилась, Хипзайба, — послышался насмешливый возглас посетителя. — Порядочной женщине не пристало валяться в постели до полудня — особенно если здесь дел невпроворот.

— А ты что-то засиделся за столом, Джон, — не осталась в долгу Хипзайба. — Порядочному мужчине не пристало завтракать полдня, даже если он на пенсии.

Каролина поспешила навстречу тете:

— Слава Богу, наконец-то ты пришла!

— Значит, у вас и вправду полно хлопот? Ты же знаешь Джона, ему нельзя верить на слово.

— И то и другое верно. Объясню потом. Идем скорее. Гарнет все утро обслуживала клиентов одна.

— Каролина, детка, почему же ты мне не позвонила? А как дела на кухне? Должно быть, она забита грязной посудой! — Худощавая, седовласая Хипзайба торопливо зашагала к кухне, готовясь взяться за работу, и застыла в дверях, увидев Дейна. — Ну наконец-то ты наняла посудомойщика! Похвально, детка.

— Он здесь временно, — объяснила Каролина.

— Конечно. Надо еще посмотреть, годится ли он для работы. — Хипзайба одобрительно огляделась: — Считайте, что ваш испытательный срок уже закончен.

— Тетя Хипзайба, пожалуйста, не надо преждевременных обещаний…

Дейн прервал ее:

— Я Дейн Девлин.

— Хипзайба Маккартер. — Она протянула руку. — Если не ошибаюсь, вы друг Хэнка Ричардса?

— Да, — удивленно подтвердил Дейн. — Но как вы узнали?

— Привыкайте, юноша. Здесь, в горах, любое событие — сенсация. — Хипзайба сняла с крючка передник и повязала его. — Хорошо, что вы согласились помочь нам.

Каролина ошеломленно наблюдала, как ее тетя болтает с Дейном, словно с давним знакомым. Хипзайба слыла отъявленной ворчуньей. Каролина не ожидала, что она так охотно примет помощь незнакомого человека.

В четверть третьего Хипзайба внесла на кухню последний поднос с грязной посудой и бесцеремонно поставила его перед Дейном, а затем обратилась к Каролине:

— Я отправила Гарнет домой — не хватало еще, чтобы и она заболела. С уборкой мы управимся втроем. — Она прополоскала тряпку в раковине, выжала ее и позвала Дейна: — Идем со мной, а Каролина уберет здесь одна. Не забудь только вычистить гриль, детка, — бросила она через плечо, уводя Дейна в зал.

Каролина вздохнула, убедившись, что тетя Хипзайба не утратила склонности распоряжаться так, словно ресторан по-прежнему принадлежал ей. Сказать по правде, Каролина испытала облегчение, увидев, что кто-то взял на себя ее обязанности. Схватив жесткую щетку, она с остервенением принялась драить перепачканный гриль.

Тетя Хипзайба вернулась в кухню через сорок пять минут, ведя за собой Дейна.

— В зале все в порядке, — доложила пожилая дама. — Дейн выставил солонки и перечницы, чтобы Квентин наполнил их, когда придет из школы. В туалетах чисто. Квентину осталось лишь пополнить запасы туалетной бумаги и салфеток. Мы вымыли пол и протерли столы. — После краткой паузы Хипзайба добавила: — Без Дейна я бы ни за что не управилась так быстро.

Каролина выжидательно молчала, зная, что тетя не любит подолгу ходить вокруг да около. Но тут вмешался Дейн:

— Я хочу получить постоянную работу.

— Что? — Каролина вскинула голову и уставилась на Дейна, уверенная, что он шутит. — Работу?

— По-моему, он нам подойдет, — подхватила Хипзайба. — Он пробудет здесь до весны, а летом мы наймем в помощники какого-нибудь студента.

— Тетя Хипзайба, дело касается только мистера Девлина и меня.

Представив себе, что отныне ей придется каждый день встречаться с Дейном Девлином, Каролина ужаснулась. Она боялась, что ее рассудительность и практичность исчезнут, уступив место идиотскому желанию обвести пальцем контуры мускулов этого человека. Каролине нестерпимо хотелось запустить пальцы в густую копну его волос. Ее останавливала лишь мысль о том, что после первой же ночи Дейн наверняка исчезнет, не удосужившись попрощаться.

— Мне нужна работа, — объяснил Дейн. — Надо же платить за жилье и питаться. Вот и все. Думаю, я справлюсь.

Хипзайба сияла. Каролина поняла: любые возражения будут признаны неубедительными. Впрочем, она действительно нуждалась в помощнике. Посудомойщик, способный подменить официанта, возьмет на себя часть ее работы. Значит, по вечерам она сможет уделять больше времени Квентину и не испытывать мучительных угрызений совести. К тому же ей не каждый день придется работать бок о бок с Дейном. Обычно вахту у плиты несла мисс Аманда.

— Ну что же, мистер Девлин, вы выдержали испытание. Если хотите получить постоянную работу, она ваша.

Он вновь расплылся в медлительной, ленивой улыбке, от которой уголки губ поднялись кверху. Каролина вздрогнула, как от удара.

— Прекрасно, — подытожил он. — Днем я буду занят, а вечерами — свободен. — И он окинул Каролину таким лукавым взглядом, что на миг у нее подкосились ноги.

Придумать достойный ответ ей не удалось, но тут на помощь пришла Хипзайба:

— Мы начинаем работу в шесть утра, парень. Так что не гуляй допоздна, чтобы не опаздывать.

Дейн послушно закивал:

— Да, мисс Маккартер. Завтра я буду здесь в шесть. — Он снял передник, повесил его на крючок, взял с табурета свитер и вышел.

Каролина бессильно прислонилась к кухонному столу и тяжело вздохнула.

— Вполне приличный молодой человек, — прокомментировала Хипзайба. — Немного ершистый, но это пройдет.

— Тетя Хипзайба, не пора ли остановиться?

— А в чем дело, дорогая?

— Не прикидывайся! Вы с Дейном Девлином что-то затеяли, и мне это не нравится.

— Что за чепуху ты несешь, Каролина? Уж не подхватила ли ты грипп? Отправляйся домой и ложись в постель. Я дождусь Квентина и завтра буду готовить.

Смирившись с поражением, Каролина вздохнула и принялась надевать пальто. Возможно, Хипзайба права: горячего душа и крепкого сна будет достаточно, чтобы избавиться от влечения к Дейну Девлину.

План Каролины избегать встреч с Дейном в ресторане с треском провалился. Аманда проболела всю неделю, и Каролине пришлось готовить поочередно с тетей. Вскоре Каролина обнаружила, что не обращать на Дейна внимания — невыполнимая задача. Он подталкивал ее, подшучивал над ней, заставлял то задыхаться от ярости, то трепетать, как в ранней юности. Дерзкими, подчас чуть ли не оскорбительными выходками он превращал в хаос ее упорядоченную жизнь, но каким-то чудом ухитрялся не перегибать палку, поэтому у Каролины не было причин уволить его.

Он завораживал Каролину, словно сверкающая безделушка в витрине ювелирного магазина — безделушка, которая слишком дорога, никчемна, но о ней так приятно помечтать!

Поймав себя на этой мысли, Каролина нахмурилась. Что толку в пустых мечтаниях? Дейн ни за что не останется в Коттедж-Крик. Рано или поздно он отправится в дорогу — ведь он музыкант, цыганская душа, вечный странник. Бродяга с Миссисипи. Каролина понимала, что для него она всего лишь обуза: что она может предложить, кроме сына, хлопотливой тетки и семейного бизнеса, отнимающего по десять часов в день? В ее жизни нет ни времени, ни места для романтики. Увлечение Дейном может иметь печальные последствия.

Мало того, Квентин избрал Дейна своим кумиром, упоминая о нем через каждое слово, рассказывая, как Дейн был ковбоем в Вайоминге, шахтером в Западной Виргинии, нефтяником на Аляске. Прежде Квентин ненавидел географию, а теперь стал получать по этому предмету одни пятерки — и все благодаря захватывающим рассказам «мистера Дейна». Но Каролина не испытывала благодарности к Дейну, всерьез опасаясь, что он забьет ребенку голову нелепыми бреднями о прелести странствий. Она мечтала, что у сына будет совсем другой пример для подражания! Достаточно и того, что Дейн мучил ее саму невысказанными обещаниями приключений.

Однажды в субботу он явился на работу с четырехчасовым опозданием.

— Извини, — коротко бросил он, ворвавшись в кухню, где Каролина с хмурым видом мыла посуду.

— Мы начинаем работу в шесть, а не в десять, — ледяным тоном известила его Каролина.

— Если бы поблизости оказался телефон, я бы предупредил. — Дейн отложил сверток в плотной коричневой бумаге, надел передник и понес к раковине поднос, нагруженный грязной посудой.

— Где ты был? — осведомилась Каролина, и в ответ получила такой взгляд, словно она спросила о чем-то неприличном. Но отступать она не собиралась: — Ну так где же?

— В Гэтлинберге, в типографии. Мы с Хэнком заказывали афиши. — Он обернулся, вскрыл сверток и протянул Каролине вынутый оттуда ярко-зеленый листок бумаги.

На листке красовался портрет Дейна. С гипнотическим огнем в глазах и улыбкой, блуждающей под усами, он прижимал подбородком скрипку. Крупные буквы гласили: «Дейн Девлин, Бродяга с Миссисипи. Всего один концерт, Суббота, восемь вечера. Бар «Олд Спринг-хаус», Гэтлинберг».

— Я отнесу их в зал, — сообщил Дейн.

— По-моему, это ни к чему.

— Ты хочешь, чтобы я попросил разрешения? — Дейн шагнул к Каролине, и она вдруг остро ощутила его близость. — Так и быть. Каролина, можно мне прилепить афишу к окну? Будь другом, разреши!

У Каролины не было никаких причин отказывать ему: она охотно вывешивала в ресторане афиши любых концертов и выставок, проходящих в городе. Просто Дейн слишком уж много позволял себе. У Каролины не раз возникало ощущение, будто она разговаривает с Квентином, а не со взрослым мужчиной!

— В чем дело, Каролина? Почему ты боишься меня? — На долю секунды его черты смягчило выражение тревоги, которого Каролина никогда прежде не замечала на этом ироничном лице. — Что во мне такого страшного?

— Я не боюсь, — перебила Каролина.

— Это точно?

— Абсолютно.

— Тогда приходи сегодня послушать, как я играю.

— Спасибо, но мне бы не хотелось…

— В чем дело? — Дейн вглядывался в лицо Каролины, и ей пришлось подавить блеснувший в глазах страх. Она и вправду боялась этого человека, опасалась во второй раз совершить промах. Первой ее ошибкой стал муж, но об этом Дейну не следовало знать. Каролина еще не утратила гордости.

— Если все дело в Квентине, возьми его с собой. Концерт начнется рано.

— Нет, Квентин тут ни при чем. Он сегодня ночует у…

— Значит, ты свободна.

— И все-таки твое предложение мне не по душе.

— Что плохого в приглашении на концерт?

Каролина с трудом сглотнула и решила быть откровенной:

— Плохо то, что это приглашение на твой концерт.

— Почему? Ты же уверяла, что не боишься меня. И потом, я буду стоять на сцене, а ты — сидеть в зале. Нам даже не представится случая поболтать.

— Почему ты настаиваешь? — Каролина уже жалела о том, что сразу не разрешила ему повесить афишу. Если бы Дейн покинул кухню хотя бы на несколько минут, она успела бы перевести дух.

— Потому, что ты мне нравишься. — Дейн взял пачку афиш и открыл дверь. — Мы оба знаем, что это правда. Если мы признаемся, нам станет легче. — Он направился в зал, бросив через плечо: — Подумай об этом.

Он был прав, но это не имело значения. Ее чувства, его чувства — пустяки. Она уже приняла решение: Дейн Девлин ей не пара. Незачем тратить время на мужчину, у которого нет даже постоянного адреса. Остаток дня Каролина делала вид, будто не обращает на него ни малейшего внимания.

Каролина не думала, что сегодня вечером дом покажется ей таким пустым. Квентин остался ночевать у Кэла, чтобы вдоволь наиграться со щенками. Хипзайба отправилась в кино с подругой. Обычно Каролина наслаждалась одиночеством, но сегодня пожалела о том, что дома никого нет.

Она бесцельно блуждала по дому, стирая пыль с безделушек и взбивая подушки, долго сидела на кухне, размышляя, что бы приготовить на ужин. Наконец она остановила выбор на чае с поджаренным хлебом, приготовила его, села за кухонный стол и ощутила, как ее окутывает пелена беспросветного одиночества.

Ей вовсе незачем торчать дома — ведь Дейн пригласил ее на концерт. Несомненно, там она встретит знакомых. Но в приглашении Дейна что-то тревожило ее, предупреждало об опасности, а Каролина уже пять лет старалась избегать рискованных поступков.

После школы она с чемоданом в руке покинула Коттедж-Крик, чтобы покорить колледж Рэдклифф и весь мир. Отец, подруги и знакомые в один голос отговаривали ее от этого опрометчивого шага, считая, что уроженке гор не пристало уезжать так далеко от дома. Куда девалась эта отчаянная девчонка?

Отец Каролины умер, когда она училась на втором курсе. Тетя Хипзайба не позволила ей бросить колледж и вернуться домой, заявив, что любое дело надо доводить до конца. Подавленная и несчастная, Каролина познакомилась с Квентином Уиннотом Брэдфордом-младшим в читальне Рэдклиффа, которой имели право пользоваться и студенты Гарварда.

Поначалу Каролине казалось, что она обрела родственную душу. И она, и Квент любили музыку, живопись и литературу. Увлечение искусством переросло в увлечение друг другом. Близость помогала им забыть о бедах: Каролине — о смерти своего отца, Квенту — о ссоре со своим.

Брэдфордов раздосадовал выбор Квента: скромную студенточку из захолустья они не считали ровней своему единственному обожаемому сыну. Ее не приняли в семью.

Но сам Квент в то время был лучшим приключением Каролины. Они поженились в тот же день, когда она сообщила ему о беременности. Когда же выяснилось, что беременность протекает слишком тяжело и Каролине пришлось бросить учебу, Квент начал подрабатывать, чтобы обеспечить ее.

Однако сразу после рождения сына Квент переменился. Обязанности мужа и отца оказались для него слишком тяжелой ношей. Чуть ли не ежемесячно он менял место работы в поисках идеального варианта, но так и не нашел его. Ночи страстной любви сменились яростными ссорами. Человек, которого Каролина считала идеальным мужем и самым подходящим кандидатом в отцы, стал редким гостем в собственном доме. Он не желал экономить, часто одалживал деньги у состоятельных родителей и позволял им вмешиваться в свою семейную жизнь.

Когда же Квент пропал на две недели, не сказав жене ни слова, Каролине пришлось признать страшную истину: ее муж стал бродягой без будущего, не способным обеспечить семью. Каролина подала на развод.

Авария, по вине которой Каролина осталась вдовой, а ее сын — сиротой, окончательно исцелила ее от тяги к приключениям. Реальность оказалась ужасающей: дом был записан на имя отца Квента, муж не оставил ей ничего, кроме нескольких акций и страхового полиса на ничтожную сумму. Диплом Каролина так и не смогла получить. Ей пришлось задуматься о том, как заработать на жизнь себе и сыну.

Воспоминания заставили ее содрогнуться. Именно поэтому ей следовало держаться подальше от Дейна: однажды она уже связалась с мечтателем-бродягой, и ее прежний мир разрушился на глазах. Теперь она стала мудрее и осторожнее. Она выжила, занялась своим делом, ее сын ни в чем не нуждался. Им никто не нужен.

Связываться с Дейном попросту глупо — этого Каролина не могла себе позволить. Особенно после суда по поводу опекунских прав… Нет, вспоминать об этом нельзя! Каролина до сих пор отчетливо помнила судебный процесс, на котором родные ее мужа требовали опеки над ее сыном, а малыш Квентин плакал навзрыд, боясь, что его отнимут у мамы. Каролина, потратившая на адвокатов последние сбережения, была перепугана до смерти.

Когда все было кончено, свекор Каролины заявил, что больше не желает знать ни ее, ни внука. Но Каролина не поверила ему. Она твердо знала, что когда-нибудь в ее почтовом ящике вновь обнаружится повестка в суд — на этот раз Брэдфорды потребуют разрешения встречаться с внуком. Ожидание изводило Каролину.

Погрузившись в воспоминания, она вскочила и принялась мерить шагами кухню. Она казалась самой себе зверем, попавшим в клетку. Только усилием воли ей удавалось отгонять воспоминания о презрительных гримасах четы Брэдфордов. Если ей не удастся успокоиться, предстоящая ночь превратится в кошмар.

Бросившись в спальню, Каролина умылась, натянула потертые джинсы и мешковатый зеленый свитер, быстро расплела волосы и старательно расчесала густые пряди. Вновь заплетать косу она не стала, торопясь поскорее вырваться из дома.

У двери она сунула ноги в туфли, схватила куртку и перчатки. Через несколько минут двигатель «блейзера» прогрелся. Каролина вырулила на шоссе, ведущее к Гэтлинбергу, и прибавила скорость. Внезапно мысль о концерте Дейна показалась ей заманчивой.

 

Глава 3

— Леди и джентльмены, «Олд Спринг-хаус» рад представить вам Дейна Девлина, Бродягу с Миссисипи!

По залу прокатился рокот вежливых аплодисментов, сцена осветилась. Устроившись на высоком табурете, Дейн окинул взглядом зал. Слушателей собралось немного — тем лучше, аудитория будет податливее. Глубоко вздохнув, он прижал скрипку подбородком и взмахнул смычком.

Он играл старинную мелодию, исполненную завораживающей мудрости гор, и сам удивлялся, что ему удается донести до слушателей ту зрелость, которой он не обладал. Сегодня он играл даже лучше, чем обычно, украшая мелодию затейливыми пассажами и каденциями. Убедившись, что перед ними отнюдь не дилетант, слушатели взорвались аплодисментами.

— Спасибо, — произнес Дейн, кланяясь, и смущенно улыбнулся. Музыка всегда лишала его привычной иронии. — Надеюсь, моя любимая пьеса вам понравилась. А теперь послушайте прекрасную «Шенандоа».

Музыка вновь наполнила зал. Дейн смотрел, как слушатели бессознательно покачиваются в такт мелодии. Постепенно напевные звуки увлекали их. Дейн вновь улыбнулся.

Зал уже пел хором «Скалистые вершины», когда в дверях появилась Каролина. Слушатели хлопали в ладоши, притопывали ногами, словно сидели вокруг костра. Дейн проводил Каролину взглядом. Она присела за столик у самой сцены.

Официант принес ей стакан с янтарной жидкостью, судя по виду — виски. Забавно! Прежде Дейн считал Каролину убежденной трезвенницей. Обычно такие рассудительные и сдержанные женщины не злоупотребляют спиртным. Но сегодня она, похоже, решила выпить целую бутылку. Опустошив стакан двумя длинными глотками, она вновь подозвала официанта.

Дейн усмехнулся: вечер оказался богат сюрпризами. Он был абсолютно уверен, что Каролина не появится. Но теперь, когда она сидела прямо перед ним, он не имел права разочаровать ее.

Следующую пьесу он заиграл без объявления, устремив взгляд на Каролину: Он впивался в нее глазами, проникая в глубину души. Этот огненный взгляд не мог не воспламенить ее.

Прежде чем взять первую ноту, он провел по изящному изгибу скрипки, желая, чтобы Каролина представила себе прикосновение к ее гладкой, прохладной поверхности. Одним пальцем он коснулся эфы, другим — подставки, заскользил ладонью по грифу. Несколько секунд он настраивал скрипку, старательно подкручивая каждый колок. Эту пьесу он хотел исполнить блистательно, поражая слушателей не только техникой, но и выразительностью. Возможно, ему и впрямь недоставало мудрости, но обольщать он умел. А в песне «Отдай дьяволу его долю» говорилось о соблазнении.

На миг сжав в ладони старый привычный смычок, он взмахнул им и заиграл, завораживая Каролину страстной мелодией. Его пальцы плясали на грифе инструмента, наполняя каждый звук пульсом жизни.

Пьеса началась в размеренном темпе, постепенно увлекающем слушателей. Но Дейн играл ее только для Каролины: обо всех остальных он и думать забыл. Темп постепенно нарастал, утонченность сменялась энергичной, решительной, жизнелюбивой мелодией. Дейн не сводил взгляда с Каролины. Эту песню он написал много лет назад, во взрыве негодования и ярости, а теперь его скрипка пела о неутоленной и опасной жажде.

Шесть месяцев назад он моментально забыл бы о женщине, не желающей иметь с ним ничего общего. Он довольствовался бы теми, кому нравился, — недостатка в таких подругах Дейн никогда не испытывал. Но мысли о Каролине неотступно преследовали его, побуждая на этот раз принять вызов, а не бежать от него. Странно, ведь Каролина не в его вкусе. Но сворачивать с выбранного пути Дейн не собирался. Подобно мотыльку, он подлетел вплотную к пламени, рискуя опалить крылья.

Пьеса вызвала шквал аплодисментов. Каролина затаила дыхание. Внутри у нее все горело и дрожало, и не только от выпитого «Джека Дэниэлса». Она не сомневалась, что пьеса была адресована ей. Смычок Дейна порхал по струнам, извлекая из них изумительные звуки. Внезапно у Каролины возникла мысль: на что еще способен этот человек?

Она вздрогнула. Не надо об этом. Непонятно, почему ее так влечет к Дейну, но его намерения абсолютно очевидны. Оставаться здесь попросту опасно. Положив на столик несколько долларов, она набросила куртку.

— Уже уезжаешь, Каролина? — послышался за спиной голос Дейна. Он взял ее за руку, не давая уйти.

— Уже поздно.

— Сегодня суббота.

— Завтра идти в церковь…

— Служба днем.

— Я устала.

— Нет, испугалась.

— Я уже говорила утром, что не боюсь тебя.

— Тогда останься. Задержись хотя бы на пятнадцать минут. Больше я ни о чем не прошу.

Она колебалась.

— Ладно, но только на пятнадцать минут, — наконец согласилась она.

— Хочешь еще выпить? — Дейн указал на ее пустой стакан.

— Да, «севен-ап».

— Несколько минут назад ты пила виски.

— Я знаю свою норму, — сухо возразила Каролина.

Дейн жестом подозвал официанта.

— Ну как тебе понравился Бродяга с Миссисипи?

Произнесенное Дейном прозвище произвело на Каролину впечатление головокружительного объятия. «Только не трусь, — приказала она себе. — Будь откровенна».

— Играет неплохо. Умеет завладеть вниманием слушателей.

— Он вообще на все руки мастер.

Официант принес заказанные напитки. Дейн потягивал скотч, Каролина одним глотком осушила свои полстакана.

— Вот уж не думал, что ты приедешь, — заметил Дейн.

— Я тоже не думала, — призналась Каролина.

— Тогда почему же ты здесь?

— Квентин ушел в гости, а Хипзайба — в кино. В пустом доме мне стало тоскливо. Вот я и приехала.

— Опять улыбка госпожи Удачи!

Над столом повисло напряженное молчание. Каролина вертела на пальце обручальное кольцо.

— Зачем ты носишь его? — вдруг спросил Дейн.

— Что? — не сразу поняла Каролина. — А, это! Почему бы и нет? Я вдова с ребенком. — О том, что она овдовела, будучи на грани развода, она предпочла умолчать. Дейну незачем знать об этом.

— Оно способно отпугнуть любого мужчину.

— Тебя же не отпугнуло.

— Я — это я.

Они помолчали. Каролина посасывала льдинку.

— Ты была счастлива с мужем?

Бестактный вопрос разозлил ее:

— Не твое дело!

— Благодарю. Ты уже ответила на вопрос. — Дейн вновь глотнул скотча и посмотрел на Каролину в упор. Этот взгляд пронзил ее до мозга костей.

— Почему ты так решил? — спросила она.

— Если бы ты была счастлива, воспоминания заставили бы тебя улыбнуться. Впервые вижу такую отъявленную лгунью. — Он сделал еще глоток. — Итак, брак был неудачным. Жду продолжения.

— Не дождешься. Лучше поговорим о твоем прошлом. Например, о том, почему родители не приучили тебя к вежливости.

Дейн устремил взгляд вдаль. Зал постепенно наполнялся сигаретным дымом.

— Мои родители умерли, когда мне было одиннадцать лет. Мне не удалось окончить школу.

— Извини, — прошептала Каролина, — я не хотела…

— Черта с два! — На миг глаза Дейна полыхнули гневом. — Я нанес удар ниже пояса, ты ответила запрещенным приемом.

— Тебя вырастили родственники? — В голосе Каролины сквозило сочувствие.

— Все они погибли во время урагана. Спасатели из Красного Креста сочли, что я выжил чудом. С тех пор я рос в детских домах. К счастью, я оказался смышленым ребенком и сумел быстро забыть о случившемся.

Протянув руку, Каролина слегка пожала пальцы Дейна и поспешила сменить тему:

— Где же ты научился играть на скрипке?

— На уроках музыки. У учителя нашлась старая скрипка, вот он и взялся учить меня.

— Мне показалось, что это искусство дается тебе без малейшего труда.

— Результат упорной работы. — Он опустошил стакан и жестом попросил официанта принести еще одну порцию. — Последнюю пьесу я сыграл специально для тебя.

— Так я и думала, — пробормотала Каролина.

— А все потому, что я смотрел на тебя не отрываясь. Я сам сочинил ее, Каролина, должно быть, для тебя. Она называется «Отдай дьяволу его долю».

— И кто же, по-твоему, я? Дьявол или его доля?

— Дьявол — это я, Каролина. Твой дьявол.

Разговор становился все более опасным. Дейн соблазнял ее словами, заставлял то краснеть, то бледнеть, доводил ее до полного помешательства. Это было приятно, но на редкость рискованно. Каролина чувствовала, как с каждой секундой она становится все более уязвимой. Дейн сумел усыпить ее бдительность. Вскоре ему наскучит эта игра, а собирать обломки придется ей самой.

Каролина вновь вспомнила о своих многочисленных обязанностях, семье, размеренной жизни в Коттедж-Крик. Как бы хорошо ей ни было рядом с Дейном, довериться ему она не могла. В ее планы не входило превращать собственную жизнь в хаос. Вновь привыкать к упорядоченному и мирному существованию будет нелегко после того, как в калейдоскопе ее жизни серый и черный цвета уступят место алому и оранжевому. Каролина ломала голову над тем, как бы найти благопристойный выход из рискованного положения.

— Твои пятнадцать минут истекли, — заявила она, судорожно сглотнув.

— Если хочешь, можешь задержаться подольше, — беспечно разрешил он, но в его голосе послышалась надежда. Прежде чем Каролина сумела ответить, Дейн заметил кого-то в толпе и замахал рукой. — Зик! Иди сюда! — И он добавил, обратившись к Каролине: — С ним твоя тетя.

— Не может быть! Тетю Хипзайбу даже калачом не заманишь в бар!

Неожиданное известие нарушило чары. Все, что произошло между Дейном и Каролиной, мгновенно было забыто. Каролина просияла от радости.

— Какая встреча! — воскликнула приятно удивленная Хипзайба. — Как я рада видеть тебя, Дейн!

— Я тоже, мисс Маккартер. — Дейн вскочил и помог даме сесть.

— Стало быть, ты все-таки имеешь представление о хороших манерах, — прошептала Каролина так, что ее услышал только Дейн. И улыбнулся.

— Каролина, дорогая, и ты здесь! — Хипзайба принялась разматывать клетчатый шарф. — Мы с Лайзой встретились с Зиком в кино и узнали от него, что сегодня Дейн дает концерт. Зик любезно предложил подвезти нас сюда и угостить.

— А где же Лайза? — удивилась Каролина.

— Сделала вид, что устала, и ушла домой. Но я не прочь послушать хорошую старинную музыку. Особенно кадриль. Ты играешь кадрили, Дейн?

— Для вас — все что угодно, мисс Маккартер, — отозвался Дейн и встал. — Пора браться за работу. Каролина, задержись до следующего антракта — теперь тебе ничто не грозит.

Пока Дейн настраивал скрипку, Каролина удивленно обратилась к тете:

— Что ты здесь делаешь?

— Мы приехали послушать Дейна.

— Тетя Хипзайба, ты же никогда не заходишь в бары!

— Все когда-нибудь случается в первый раз. Мне уже шестьдесят три, у меня надежный спутник. И потом, я люблю маленькие приключения. — Она положила пальто на стул, на котором недавно сидел Дейн. — А вот почему ты здесь? Я думала, ты будешь рада побыть одна.

— И мне так казалось, — со вздохом призналась Каролина. — Но я вдруг начала вспоминать про Квента и его родителей… ну, вот и…

— …Тебе пришлось бежать из дома, — сочувственно закивала тетя. — Не смущайся, детка. Этот бар — вполне приличное заведение, и кроме того, с тобой я. Просто слушай музыку и наслаждайся.

Посетители бара, довольные предшествующим выступлением Дейна, с энтузиазмом встретили предложение потанцевать кадриль. Зик пригласил и Каролину, и Хипзайбу. Каролина мельком подумала, что давно уже не видела тетю такой веселой. Хипзайба подпевала скрипке звучным альтом, слегка фальшивя, Зик резвился, как ребенок, и постепенно Каролина начала успокаиваться. И правда, в присутствии тети ей не угрожала опасность.

— Неужели прошел уже целый час? — изумилась Каролина, когда Дейн вновь подошел к их столику. — Ты же только что начал!

— Видишь, как быстро летит время в вихре развлечений! — поддразнил ее Дейн. — Зик, в зале осталась хоть одна женщина, с которой ты не успел потанцевать?

Зик рассмеялся:

— Политический деятель обязан общаться с широкими массами. Благодаря тебе у меня появилась такая возможность.

— Осенью Зику предстоят выборы, — объяснила Хипзайба. — Он уже начал кампанию, хотя всем известно, что это ни к чему. Против Зика не выстоять ни одному кандидату!

— А как насчет тебя, Каролина? — с хитрой улыбкой осведомился Дейн. — Зик считает тебя неиссякаемым источником идей.

— Это правда, — подтвердила она. — Я не перестаю уговаривать Зика и остальных членов городского совета всерьез задуматься о финансировании «Горного фестиваля музыки и традиций», но они постоянно отклоняют мое предложение.

— Каролина, зачем вновь заводить старую песню? — упрекнул ее Зик. — Тебе же известно: нам не хватает связей в мире музыки. Вот если бы мы нашли человека, имеющего связи в Нашвилле и Лос-Анджелесе, тогда твое предложение стоило бы обсудить. Но мы сами в состоянии оплатить только телефонные счета. Нам не хватит бюджетных средств даже на работу организационного комитета.

— Зик, ты рассуждаешь как бухгалтер, — вмешался Дейн.

Каролина метнула в его сторону быстрый взгляд: судя по всему, Дейн не шутил. По каким-то причинам в этом споре он встал на ее сторону. Распрямив плечи, Каролина ринулась в бой:

— Зик, ты же глава города! Тебе известно, что без затрат не получишь прибыли!

Засмеявшись, Зик погрозил пальцем Каролине и Дейну:

— Кто-то же должен держать в узде вас, мечтателей! И заботиться о том, чтобы в бюджете города оставалось достаточно средств на серьезные дела вроде вывоза мусора!

— Но предложение Каролины и вправду звучит заманчиво, — возразил Дейн. — Я участвовал во множестве фестивалей, в том числе и нескольких крупных. Большинство из них проходило на редкость успешно — вспомните фестиваль джазовой музыки в Новом Орлеане или фестиваль американских традиций в Вашингтоне!

— Мы можем выбрать время так, чтобы наш фестиваль прошел сразу же после фестиваля в Гэтлинберге, — подхватила Каролина, благодарно улыбаясь Дейну за поддержку. — Я твердо намерена убедить и тебя, Зик, и твоих чересчур осторожных товарищей. «Горный фестиваль музыки и традиций» — вовсе не пустая мечта. У меня уже продуман план и расписание, я готова показать…

— Каролина, если кто и способен сдвинуть это дело с мертвой точки, так только ты — но не в ущерб другим статьям расхода. Продолжай работать, а там будет видно.

Некоторое время Каролина и Зик гневно смотрели друг на друга, затем Зик усмехнулся, Каролина тряхнула головой и откинулась на спинку стула. Наконец-то она поняла, что Зик в душе поддерживает ее. Да и поддержка Дейна помогла ей воспрянуть духом, но в то же время удивила: с тех пор как Дейн появился в городе, он прилагал все усилия, чтобы досадить ей. Почему же сейчас он одобрительно отозвался о ее замыслах? Прежде чем Каролина успела задать этот вопрос, Хипзайба сменила тему:

— Ты отлично играешь, Дейн. Никогда не слышала «Долину Ред-Ривер» в таком прекрасном исполнении.

— Благодарю. Я с детства занимаюсь музыкой. Немного сочиняю, часто выступаю в барах — и на фестивалях, Зик, — добавил он, подтолкнув мэра в бок. — И я не прочь выступить в Коттедж-Крик.

Так вот в чем дело! Для Дейна новый фестиваль — еще одна возможность выступить, насладиться успехом, на время прервать бесконечные странствия.

— Ты сочиняешь музыку? — одобрительно переспросила Хипзайба.

— Да, но до сих пор мне удалось продать лишь несколько своих пьес. Притом недорого. — Он усмехнулся.

— Ну, это еще ничего не значит, — возразил Зик. — Чуть ли не каждый художник сетует на то, что его творения не пользуются спросом.

Каролина наблюдала за тем, как Дейн играет на чувствах ее тети и Зика так же непринужденно, как на скрипке. Точно так же он играл с ней несколько минут назад. Чем он притягивает людей? Он ничуть не похож на деловитого, расчетливого Зика. Тем не менее Дейну удалось получить временную работу у сына Зика, постоянную работу у самой Каролины, к тому же он брал уроки у Хэнка Ричардса, лучшего скрипача в Аппалачах.

Мало того, поддержав самую заветную мечту Каролины, Дейн пробудил в ней доверие. Давно отвыкнув от подобных ощущений, она почувствовала себя неловко. Возможно, Дейн действительно отличный деловой партнер и лучший посудомойщик в горах, но полагаться на него нельзя. Дейн — мужчина на одну-единственную ночь.

Словно почувствовав ее внезапное раздражение, Дейн повернулся, пожал ей руку и произнес:

— Спасибо, что пришла, Каролина.

— Это тебе спасибо — за приглашение. Именно этого мне сегодня не хватало. — По крайней мере до тех пор, мысленно добавила Каролина, пока Дейн не попытался заставить ее забыть о рассудительности. Он поглаживал ее запястье так, словно нащупывал пульс. Каролина не убирала руку.

— Не совсем так, Каролина, — наконец произнес он, несколькими словами восстановив чары, разрушенные появлением тети и Зика.

Внезапно Каролина почувствовала, что воздух сгустился вокруг них. В мире перестало существовать все, кроме нее и Дейна.

Дейн поднялся и взял куртку Каролины. Она сунула руки в рукава, и в этот момент ладони Дейна легли на ее плечи. Даже сквозь толстый свитер она ощутила жар и силу его рук. Воздух буквально потрескивал от напряжения. Дейн невозмутимо вытащил из-под воротника куртки волосы Каролины, расправил их и повернул ее лицом к себе, впиваясь в нее глазами.

— Вот чего тебе не хватает, — прошептал он и придвинулся ближе, наклонился над ней, всем видом показывая, что намерен поцеловать ее.

Предостерегающий возглас застрял у Каролины в горле. Она лишилась дара речи, способности мыслить и дышать. Мир вокруг нее закружился быстрее, начал расплываться, тонуть в зелени глаз Дейна. Каролина тоже тонула и была не в силах даже пошевелить рукой ради собственного спасения.

Одним мучительно-медленным движением Дейн заключил ее в объятия и прижал к себе. Каролина мельком удивилась твердости его широкой груди под поношенной фланелевой рубахой. Каштановые волосы, падающие на расстегнутый воротник, скользнули по ее щеке, вызвав легкую дрожь. Однако она по-прежнему не шевелилась.

Дейн положил ладонь на щеку Каролины и слегка приподнял ее лицо. Крохотные мозоли на подушечках пальцев царапнули ее кожу. Он провел ладонью по ее лицу от высокой скулы до острого подбородка и обратно, к уголку глаза, заправив за ухо выбившуюся прядь волос. Каролина дрожала, как осина на ветру.

Зал продолжал медленно кружиться перед ее глазами. Каролина тщетно пыталась вновь обрести власть над собственным телом — оно отказывалось подчиняться. Своеволие проявил и внезапно онемевший язык.

Ее дыхание стало частым и прерывистым. Близость Дейна была подобна короткому замыканию ее нервной системы, Каролина превратилась в трясущуюся оболочку самой себя. Восприятие обострилось, нервы натянулись до отказа. И все же она не двигалась с места.

Наклонив голову, Дейн коснулся ее губ. Этим поцелуем он покорил Каролину так же уверенно, как Колумб — Новый Свет. Поцелуй был дерзким и опасным. Губы Дейна обещали удивительные приключения, охапки цветов и живописные пейзажи, вулканические страсти и сладкую истому. Каролина знала, что он никогда не сдержит эти обещания, но на миг позволила себе поверить в них.

Поцелуй продолжался не более одной-двух секунд, но за это время Дейн успел пробудить в ней чувства, которые Каролина считала мертвыми с тех пор, как ее бросил муж. Ни виски, ни огонь, ни обжигающее летнее солнце, ни упоительные запахи цветов и трав — ничто не оказывало на нее подобного действия. Каролина перепугалась.

Возбуждение достигло наивысшей точки, началось медленное торможение. Это немыслимо, возмущенно думала Каролина. Дейн не имел никакого права целовать ее у всех на виду, да еще в баре, где он работал! А она не имела права позволять ему такие вольности! И тем не менее это свершилось.

— Спокойной ночи, Каролина, — прошептал Дейн. — Будь осторожна в дороге. — Быстро повернувшись, он зашагал к сцене.

Через несколько секунд зал вновь наполнился звуками.

Поспешно кивнув тете и Зику, Каролина побрела прочь из бара. От морозного ночного воздуха у нее заныли зубы, тело пронзила дрожь.

Как она могла поддаться чарам Дейна Девлина? Она так гордилась своим благоразумием, а оно оказалось таким непрочным! Целоваться с полузнакомым мужчиной при посторонних неприлично. Против этого поступка восставало все воспитание Каролины. Мало того, этот поцелуй пробудил в ней женщину. Обманывать себя она не могла.

Хорошо еще, что далеко не все жители города стали свидетелями ее позора и глупости. Кажется, на нее не обратил внимания никто, кроме Хипзайбы и Зика, с которыми Дейн каким-то чудом сумел найти общий язык. Каролина бессильно застонала. Она вляпалась по уши и понятия не имела, как выбраться. По щеке скатилась одинокая слеза, которую тут же слизнул ночной ветер. На душе Каролины стало пусто и холодно, как и в ее жизни.

Напрасно она приехала сюда. Уж лучше было остаться дома, наедине с воспоминаниями.

 

Глава 4

Закрыв дверь ресторана за последним из дневных посетителей, Каролина поздравила себя. Уже три дня она успешно избегала Дейна, боясь воспоминаний о поцелуе. Каждое утро она равнодушно здоровалась с Дейном и отправлялась по делам, оставляя его под присмотром поварихи. Каролине приходилось нелегко, но в ее возгласах «доброе утро» и «до свидания» Дейн не сумел бы различить ничего, кроме вежливого безразличия. Рану в сердце Каролина маскировала холодной вежливостью.

Как только на кухне вновь появилась Аманда, жизнь ресторана вернулась в привычное русло. У Каролины появилась возможность делать вид, будто Дейн — всего-навсего наемный работник, и заняться своим делом, например составлением меню. Усевшись за стол в своем крохотном кабинетике, Каролина углубилась в подсчеты, торопясь поскорее покончить с неотложными делами, чтобы просмотреть последние проспекты музыкальных фестивалей страны.

Свой фестиваль ей представлялся отчетливо — яркий, шумный, с палатками и музыкой, выставками изделий ремесленников, с угощением, концертами, веселыми толпами гостей. Каролина знала: пройдет несколько лет, прежде чем фестиваль приобретет такую популярность. Но если не взяться за дело немедленно, городу предстоит экономический застой.

По правде сказать, члены городского совета не так уж рьяно возражали против плана Каролины. Но подобно Зику, они были уверены, что в Коттедж-Крик не найдется ни единого жителя, обладающего достаточным опытом и связями, чтобы организовать фестиваль и превратить его в надежный источник дохода. Никакими усилиями Каролине не удавалось заставить их изменить мнение. Ей непрестанно напоминали, что управление рестораном — недостаточная подготовка для организации фестиваля.

Но Каролина поклялась: так или иначе, «Горный фестиваль музыки и традиций» станет реальностью. Это необходимо для Коттедж-Крик, для будущего, для сохранения и передачи традиций. Семь лет, проведенных в Бостоне, многому научили ее.

Калькулятор заурчал, выдавая столбик цифр на узкую бумажную ленту. Когда Каролина подсчитывала последнюю колонку, зазвонил телефон. Она не сняла трубку, пока не нажала кнопку с изображением знака равенства.

— «Коктейль и печенье». Каролина Брэдфорд слушает. Чем могу помочь?

— Миссис Брэдфорд, говорит Бо Клемсон из Нашвилла, — послышался в трубке низкий мужской голос с южным акцентом. — Я агент Дейна Девлина. Он сообщил мне, что днем с ним можно связаться по этому номеру. Можно поговорить с ним?

— Агент? — переспросила Каролина, застигнутая врасплох. Агенты бывают у актеров, писателей… ну да, и у композиторов.

— Да, мэм. Но я занимаюсь только продажей песен Дейна, а не концертами, убедительно добавил Бо, словно почувствовав ее замешательство. — Если Дейн выступает в вашем ресторане — я не против: он сам распоряжается своим временем. Вам незачем беспокоиться о том, что придется выплачивать мне комиссионные.

— Нет-нет, дело не в этом, — опомнилась Каролина. — Просто меня удивило то, что у Дейна… есть агент. Он никогда не упоминал об этом.

— По правде говоря, виной тому вовсе не скромность. — Бо усмехнулся. — Вы не могли бы позвать Дейна, миссис Брэдфорд? У меня есть хорошие новости.

— Подождите минутку. — Каролина поднялась из-за стола, удивленная скрытностью человека, которого она избегала в течение трех дней.

Открыв дверь на кухню, она подозвала Дейна. Тот подошел, не выпуская из рук щетку. Его джинсы сидели низко на бедрах, тонкая растянутая футболка выбилась из-под ремня.

В ожидании, пока Дейн приблизится, Каролина затаила дыхание. Сквозь расстегнутую футболку были видны короткие курчавые волоски у него на груди. Дейн явно недоумевал.

— Звонит Бо Клемсон, — объяснила Каролина и, не удержавшись, добавила: — Твой агент.

— Знаю. — Приставив щетку к стене, он взял трубку аппарата, стоящего возле кассы. — В чем дело, Бо? — Помолчав, он произнес: — Неплохо… Да… Перешли его сюда. Литтл-Крик-роуд, дом сорок пять. — Следующая пауза тянулась дольше, затем Дейн рассмеялся: — Ну что ты! Здесь я мою посуду за символическую плату и еду… Нет, все в порядке. Вечера у меня свободны. Хэнк устроил мне несколько концертов, так что жаловаться не на что. — Дейн вновь надолго замолчал. — Может, весной — пока не знаю. Все зависит от того, насколько мне повезет здесь. — Он многозначительно взглянул на Каролину, и она покраснела. — Да, знаю. Спасибо за предложение. И за работу. Жду чека с нетерпением.

Он повесил трубку, взял щетку и направился прочь, по пути задев Каролину бедром. Застыв в дверях кабинета, она смотрела ему вслед, сгорая от любопытства.

Кто же он, Дейн Девлин? Скрипач-дилетант — но тогда при чем тут Бо Клемсон? Восходящая звезда — но почему же он не выступает в Нашвилле? Почему моет тарелки и развлекает публику в баре захолустного городка? Здесь что-то не так.

— Дейн! — окликнула она, поманила его и вернулась в кабинет, оставив дверь открытой.

Он застыл на пороге, прислонившись к дверному косяку, — оказавшись, таким образом, на границе между своей территорией и владениями Каролины. По коже Каролины побежали мурашки, она вытерла внезапно взмокшие ладони об юбку.

— Кто ты такой, Дейн? — шепотом спросила она. — Похоже, ты не тот, за кого себя выдаешь.

Он лишь пожал плечами, вошел в кабинет и закрыл за собой дверь. В маленькой комнате вдруг стало еще теснее. Каролина с трудом сглотнула. Ее ноги ослабели.

— Кто ты?

— Скрипач, которому пару раз повезло.

— А нельзя ли поконкретнее?

— Бо продал две мои новые песни. Он звонил, чтобы узнать, куда переслать чек.

Каролина недоуменно покачала головой:

— Ничего не понимаю… Если твои песни покупают, почему же ты не в Нашвилле? Почему работаешь на меня?

— А что в этом плохого? Я честно зарабатываю свои деньги и еду. — Он шагнул ближе. Его запах наполнял комнату. — Зарабатывать на жизнь творчеством — ненадежное занятие.

Как это ему удается? Каждый раз он выбивал Каролину из колеи.

— Разве тебе… не жаль терять время? — запинаясь продолжила она расспросы.

— Нет, но если у тебя есть другие предложения… — Дейн не договорил, обвел языком губы, и они влажно заблестели.

Сердце Каролины бешено заколотилось. Щеки налились жаром. Что он имел в виду?

— Твой фестиваль, — произнес он, словно прочитав ее мысли. — Я буду рад оказать помощь.

— Что? — Значит, Дейн и ее мечта будут неразрывно связаны? Нет, в этом случае она не выдержит. Делиться мечтой Каролина не собиралась.

— Подумай об этом. Я успел поговорить с Хэнком Ричардсом, у него есть связи, у меня — агент в Нашвилле. А сам я живу в Коттедж-Крик. По-моему, этого хватит, чтобы убедить городской совет.

Эти доводы и вправду звучали убедительно, но Каролина и представить себе не могла…

— Но зачем тебе это? У тебя другая работа.

— Все, что связано с музыкой, — моя работа, Каролина.

— Но организация фестиваля потребует огромных усилий. Это тебе не просто дать концерт и уехать. Тебе придется созваниваться, утрясать планы, выяснять детали…

— Ты думаешь, что не сумеешь научить меня? — с вызовом спросил он. — Или боишься научиться у меня чему-нибудь? Ты же знаешь, я многое умею.

Он удерживал Каролину так, что происходящее не напоминало объятие, и тем не менее Каролина приблизилась почти вплотную к нему. Он опять был рядом, дразнил, искушал, пробуждал в ней желание.

Хуже всего было то, что это желание уже давно проснулось в Каролине. Дейн вынул из ее волос шпильку. Аккуратный узел начал разваливаться. Взгляд Дейна был вопросительным, но Каролина не могла ответить. Жар его взгляда проникал под одежду Каролины, обжигал кожу. Он сунул шпильку в карман джинсов, поднял руку и медленно распустил ее волосы по плечам.

— Тебе надо носить волосы распущенными. Выглядит очень сексуально.

Ей следовало бы прикрикнуть на него, прогнать прочь, уволить. Он вел себя возмутительно, его предложение было нелепым… заманчивым. Дейн отвел со лба Каролины упавшую прядь.

— Ну, так что ты скажешь? Мы партнеры? — Его голос стал вкрадчивым, замедленным — таким тоном он высказывал самые чудовищные предположения. — «Горный фестиваль музыки и традиций» станет реальностью?

Почему это предложение сделал ей именно он, а не другой мужчина? Дейн — человек, который способен овладеть ею, а затем бросить не моргнув глазом.

— Мне… надо подумать, — наконец выговорила Каролина. — Поработать над бюджетом вместе с Зиком…

— Надеюсь, это не отказ, Каролина?

Его голос обволакивал и обольщал. Каролина не могла укротить собственную душу. Ее рассудок куда-то подевался, оказался позабыт, как старая машина на обочине. Она кивнула.

— Тогда давай скрепим сделку, — хрипло прошептал он и прикоснулся к ее губам.

Мир вновь поплыл в головокружительном танце. Каролине пришлось закрыть глаза, чтобы не упасть. Впрочем, она все равно не упала бы — Дейн крепко прижал ее к груди. Ее сердце колотилось — а может, сердце Дейна? Этого Каролина не знала, она лишь слышала ритмичный, отчетливый стук, который шокировал ее, заглушал мысли, заставлял желать большего.

Дейн вновь усыпил ее бдительность, но Каролину это не тревожило. Поцелуй продолжался целую вечность. Больше ей не хотелось думать ни о чем, кроме, пожалуй, еще одного: ее мечта наконец-то станет реальностью. Каролина медленно приоткрыла рот, приглашая его войти. Они впивались друг в друга жадно, нетерпеливо, пока наконец Дейн не застонал.

— Каролина, ты ведешь себя, как настоящая плутовка, — срывающимся голосом пробормотал он. — Жаль, что ты такая примерная девочка.

Он разжал объятия, отступил, открыл дверь и направился в зал. Свежий воздух, без малейшей примеси одурманивающего аромата Дейна, рванулся в легкие Каролины, напомнив ей о необходимости дыхания. Но ее кожу по-прежнему покалывало, щеки пылали. Все попытки сохранять спокойствие оказались тщетными. Дейн лишил ее привычной сдержанности, добился того, что она охотно отвечала на поцелуи. Попятившись, она рухнула в кресло, глядя через открытую дверь, как Дейн выжал тряпку и принялся усердно мыть пол.

В течение некоторого времени Каролина безуспешно пыталась сосредоточиться на работе. Ничего не добившись, она захлопнула конторскую книгу и засунула ее в шкаф. Закончить подсчеты можно позднее, когда она вновь обретет способность мыслить и подводить баланс с точностью до цента.

У нее в голове не укладывалось одно: почему Дейн, эта свободолюбивая натура, согласился помочь ей? Неужели он готов задержаться в Коттедж-Крик только по одной причине — из-за нее?

 

Глава 5

Глубоко вздохнув, Каролина толкнула дверь «Приюта Уотсона». Составление и согласование бюджета «Горного фестиваля музыки и традиций» с Зиком не входило в ее планы. Причиной сегодняшнего визита стал Дейн — его жаркие взгляды, головокружительные поцелуи, дерзкие манеры. Несмотря на все это, Каролину влекло к нему.

Именно поэтому она решилась поговорить с Зиком о том, как воспользоваться связями Дейна. Каролина сомневалась, что, работая в постоянном контакте с ним, сумеет сохранить рассудок. Она вздохнула. Как ни крути, ее упорядоченная жизнь пошла кувырком — и все по вине Дейна. Казалось, у него на все был готов ответ. Если фестиваль состоится, то не без его помощи.

— Каролина! — воскликнул Зик, заметив ее. — Какой приятный сюрприз!

— Добрый день, Зик. Как дела?

— Не жалуюсь. Как поживает моя партнерша Хипзайба?

— Прекрасно. — Каролина улыбнулась. — Вам следовало бы встречаться почаще.

— А это мысль! В тот вечер мы повеселились на славу. — Внезапно он перешел на деловой тон: — Ну, так что привело тебя сюда?

Каролина ринулась с места в карьер:

— «Горный фестиваль». Кажется, мы нашли то, что нам нужно. — Заметив, что брови Зика поползли вверх, она пояснила: — Дейна Девлина. — И проглотила ком, вставший в горле при звуках этого имени. Мечта должна осуществиться, напомнила она себе. — Тебе известно, что в Нашвилле у него есть агент, который только что продал еще две песни Дейна? На таких фестивалях Дейн выступает в течение нескольких лет, он знаком со множеством музыкантов. Кроме того, он берет уроки у Хэнка Ричардса. Дейн — самая подходящая кандидатура на должность координатора фестиваля.

Зик нахмурил кустистые брови и почесал в затылке:

— Может быть, но… он ведь здесь проездом. Он музыкант, вряд ли он задержится здесь надолго. Нам нужен человек, который смог бы довести дело до конца.

— Зик, я все обдумала, — прервала Каролина. — Я не уверена в том, что такая задача под силу кому-нибудь из жителей Коттедж-Крик. А у Дейна есть все необходимые связи. Этот фестиваль станет для нас источником дохода, но город не может позволить себе финансировать его. Поэтому нам нужен Дейн.

— Не спорю, нам действительно нужен помощник, но насчет Дейна я сомневаюсь.

— Кого же ты предлагаешь? Хэнк Ричардс вечно занят. От моих предложений совет отмахивается. — Каролина пристально всмотрелась в глаза Зика. — Послушай, я прошу всего лишь три тысячи долларов — на оплату междугородных переговоров, нескольких билетов и небольшое вознаграждение Дейну. — Заметив, что Зик колеблется, она с жаром продолжала: — Треть этой суммы я постараюсь выделить из бюджета своего района. От тебя потребуется всего две тысячи — и поддержка в совете.

— Тысяча — и ни цента больше, — отрезал Зик. — Половина с тебя, половина с меня. Тысяча для Дейна и столько же на остальные затраты. Срок — два месяца, затем совет примет окончательное решение. А я потребую регулярных отчетов о работе.

— Ты их получишь. — Каролина протянула руку, и они скрепили сделку рукопожатием. — Дейн приступит к работе завтра.

— К чему я должен приступить завтра? — поинтересовался Дейн, который словно возник из воздуха перед большим столом Зика. На нем были чистые потертые джинсы и толстый коричневый свитер. Волосы влажно блестели. Каролина представила себе Дейна в душевой кабинке и покраснела — зрелище оказалось более чем приятным.

— Привет, Дейн! — радостно воскликнул Зик, избавляя Каролину от необходимости немедленно отвечать на его вопрос. — Мы с Каролиной как раз говорим о том, что ты сможешь проделать подготовительную работу для фестиваля.

— Мы договорились о первичном бюджете, — добавила Каролина. — Завтра можешь начинать звонить и писать письма.

— Может, сначала обсудим план моей работы? — поинтересовался Дейн. — Согласуем вид отчетов и других документов?

Зик одобрительно кивнул:

— Отличная мысль. Каролина поможет тебе придерживаться определенной системы.

— Так почему бы не начать сегодня? — Дейн подошел вплотную к Каролине и взял ее за локоть. — Давай поужинаем вместе и все обсудим.

Зик с энтузиазмом закивал как раз в ту минуту, когда Каролина собиралась решительно сказать «нет». Заметив ее замешательство, Зик примирительно добавил:

— Напрасно ты беспокоишься, Каролина. Я пришлю тебе что-нибудь к ужину. У нас осталось рагу с горошком и целых полпирога с корицей. Тебе не придется хлопотать у плиты.

Она с трудом улыбнулась: Зик не сообразил, что она не нуждается в помощи Дейна. Вечер в «Олд Спринг-хаус» ясно дал ей понять, как рискованно подолгу оставаться рядом с этим человеком. А может, Зику все известно и он намеренно подыгрывает Дейну? Так или иначе, Дейн поужинает с ней — но всего один раз. Ее дом создан для родных, друзей и уединения. Дейн ей никто. В присутствии Квентина и Хипзайбы он будет вынужден держать себя в руках, а следующая деловая встреча состоится уже в ресторане.

— В шесть, — наконец произнесла она и открыла дверь. — Только я предпочитаю пирог не с корицей, а с яблоками, — добавила она, и Зик с Дейном усмехнулись.

— Я не ослышалась? Дейн Девлин и вправду приглашен к нам на ужин? — Хипзайба торжествующе потирала руки.

Каролина слегка покраснела.

— Это совсем не то, что ты думаешь. Нам надо поговорить о деле. Дейн согласился помочь организовать «Горный фестиваль музыки и традиций». Сегодня мы с Зиком утрясли бюджет.

— Прекрасно, дорогая! Но при чем тут Дейн? — Выслушав объяснения Каролины, тетя одобрительно кивнула: — Замечательно. Кстати, ты ему нравишься.

— Он не для меня, — возразила Каролина. — Слишком уж он развязен, настойчив и…

— Своеволен. — Дождавшись, когда Каролина кивнет, Хипзайба продолжала: — А ты привыкла, чтобы тебе подчинялись. Когда-нибудь это тебя погубит.

— И кроме того, у него нет ни корней, ни ответственности. Ему нравится беззаботная и легкая жизнь, а мне — нет. — Хипзайба молчала. — Он мне не пара.

— Но ты целовалась с ним.

— Подумаешь, всего один поцелуй! — пренебрежительно протянула Каролина, но ее сердце заколотилось при воспоминании о горячих губах Дейна. Кровь прилила к щекам.

— Судя по твоему виду, поцелуй был особенным.

— Вовсе нет. — Почему ей кажется, что она пытается убедить не тетю, а себя? — У Дейна Девлина есть всего три достоинства: он знаком со множеством музыкантов, он превосходно моет посуду и много времени уделяет Квентину. — После паузы она добавила: — Пожалуй, даже слишком много. Тебе известно, что он дает мальчику уроки игры на скрипке? С недавних пор Квентин мечтает только об одном: объездить мир вместе с мистером Дейном. Когда я слышу это, мне становится страшно. Ему всего десять лет!

— Они просто дружат, — возразила Хипзайба, пристально вглядываясь в Каролину.

— Надеюсь. — Возможно, участвуя в подготовке фестиваля, Дейн будет реже встречаться с Квентином — и с ней самой. Внезапно перед глазами Каролины возник образ Дейна. Она передернулась, вспоминая легкое прикосновение его пальцев к волосам, горящие глаза, жар ладоней. Он пылал желанием — как и она сама. Ну и что из этого? Зачем потакать необузданным фантазиям? Они работают вместе, и только.

Хипзайба вытерла руки о полотняный передник и сняла его.

— Я ухожу.

Это замечание застало Каролину врасплох.

— Уходишь? Куда?

— Поужинаю где-нибудь в городе.

— И ты не боишься оставить нас с ним вдвоем? — не задумываясь, выпалила Каролина.

Хипзайба лукаво усмехнулась:

— Почему бы и нет? Ведь вам предстоит всего-навсего деловой разговор. Кроме того, Квентин останется дома. А я иду к Зику. — Увидев, как Каролина удивленно раскрыла глаза, Хипзайба пояснила: — Нам вместе надо кое-что обсудить.

— И что это означает, тетя Хипзайба?

— Ничего особенного, детка. Зачем тебе лишние заботы? Со своими я справлюсь сама.

— Бедняга Зик! Какой удар его ждет! — усмехнулась Каролина, радуясь возможности поддразнить тетю. — С каких это пор ты стала им интересоваться?

— Детка, мы с Зиком просто давние друзья.

— Тогда почему же ты целых три года не разговариваешь с Луэллой? Все ясно — ты ревнуешь!

— Думай о себе и ребенке, а Зик — моя забота.

— Это уж точно. Ладно, удачи тебе. Я оставлю немного рагу — на случай если от волнения тебе не удастся как следует поужинать вместе с возлюбленным.

— Он мне вовсе не возлюбленный, Каролина. — Хипзайба свернула передник и аккуратно сложила его в ящик стола. — Во всяком случае, пока. А вот тебе давно не мешает обзавестись… близким приятелем.

— Тебе достаточно просто аккуратно записывать все расходы, — наставляла Каролина Дейна, распрямляя уставшие плечи. Разговор продолжался уже целый час. — Веди учет телефонным переговорам, не забывай делать пометки: о чем договорился с собеседником, каковы дальнейшие планы и так далее. С каждого письма снимай копию. На каждой копии следовало бы указывать номер телефона адресата.

— Подобные записи о концертах, доходах и расходах я веду постоянно. Я справлюсь. — Дейн переплел пальцы и потянулся. — Надеюсь, ты разрешишь мне пользоваться твоим телефоном и компьютером?

Каролина кивнула и вдруг нахмурилась, представив Дейна сидящим рядом с ней в тесном кабинете. Она вообразила, как пытается подвести баланс, убаюканная звуками этого вкрадчивого, сладкого, как патока, голоса… После нескольких часов работы, когда навалится усталость, они вряд ли сумеют рассуждать здраво. Каролине вспомнились два поцелуя Дейна. Господи, во что она ввязалась? Постоянная близость Дейна наверняка станет для нее слишком тяжким испытанием.

— Мама, рагу кипит! — крикнул из кухни Квентин.

— Убавь огонь и поставь бисквиты в духовку, — попросила Каролина и объявила Дейну: — Ужин будет готов через десять минут.

— Я проголодался, — признался он. — Впрочем, тебе об этом давно известно.

Неужели испытание начнется уже сегодня?

— Каролина… — произнес он тоном вызова и обещания. Подавшись вперед, он взял ее за руки, поднес их к своему лицу. Словно со стороны, Каролина увидела, как ее пальцы поглаживают щеки Дейна. Его глаза приобрели оттенок нефрита. Он притянул ее пальцы к своим губам и медленно поцеловал каждый, задерживая его между губами. Жар распространился вверх по рукам Каролины.

— Не надо! — в отчаянии прошептала она, но Дейн словно не слышал.

Он перестал целовать ее руки и положил их обратно на стол. Обручальное кольцо Каролины звякнуло о столешницу.

— Нам будет хорошо вдвоем, — хрипло произнес он. — В этом я уверен.

У Каролины загудело в ушах, руки мгновенно озябли. Дейн вновь превратил ее в пылающий факел одним взглядом, словом, жестом. Но она просто обязана устоять. И первым делом попросить Дейна объяснить Квентину, что Коттедж-Крик — отличный город и что приключений вправе искать лишь взрослые люди.

— Дейн… — медленно начала она, — прежде всего мы должны поговорить о Квентине.

 

Глава 6

Разговор за столом поддерживали в основном Дейн и Квентин, болтая об Амазонке, Аляске и далее на запад со всеми остановками. Каролина была слишком взволнована, чтобы участвовать в беседе. Дейн согласился поговорить с мальчиком о том, что тревожило ее, но не объяснил, каким образом намерен сделать это.

После ужина Каролина заставила себя решительно произнести:

— Квентин, проводи мистера Девлина к себе в комнату, а я займусь посудой.

— Значит, сегодня наряда на кухню не будет?

Каролина кивнула.

— Ура! Идемте, мистер Дейн. — В порыве радости Квентин чуть не опрокинул свой стул.

— Так ты поговоришь с ним? — тихо спросила Каролина у Дейна. — Он больше не будет ловить каждое твое слово, мечтая о странствиях?

— Я же обещал, Каролина. — Дейн встал из-за стола. — Тебе не о чем беспокоиться. Он не сбежит из дома. От любви не убегают.

— Не знаю… Поговори с ним, Дейн.

С мытьем посуды она справилась в считанные минуты. Когда с делом было покончено, Каролине осталось только теряться в догадках о том, как продвигается разговор Дейна с ее сыном. Она самозабвенно любила Квентина и потому болезненно воспринимала его привязанность к Дейну. У Дейна совсем иные ценности, нельзя допустить, чтобы Квентин перенял их. Если Дейн не сумеет объясниться с мальчиком, придется прибегнуть к более жестким мерам.

Старинные часы в холле пробили десять. Каролина подошла к лестнице и крикнула:

— Квентин, пора спать!

Как обычно, третья ступенька лестницы скрипнула. Квентин пронесся в ванную; послышался шум воды.

— Ну, как прошла беседа? — улыбнулась Каролина сыну, когда тот вернулся из ванной и начал укладываться в постель.

Сидя рядом в кресле, Дейн видел, как поблескивают глаза Каролины, и представлял, как они засияют от счастья.

Каролина откинула покрывало на кровати сына. Дейн внимательно следил за ловкими движениями ее рук. Квентин забрался под одеяло, Каролина укрыла его и подоткнула одеяло со всех сторон. Внезапно Дейн ощутил острый укол зависти и смутно вспомнил о том, как мать укрывала его самого на ночь.

Он топтался в дверях, смущенный разительным несоответствием между этой сценой домашнего уюта и историями из своей жизни, которые он только что рассказывал Квентину. И все-таки Дейн не уходил. Что-то притягивало его — должно быть, Каролина, сидящая на краю постели и слушающая сына. Мальчик делился с ней впечатлениями от разговора.

— Мама, мне было так интересно! — с восторгом повторял он. — Мистер Дейн пробудет здесь до самого лета. Как только потеплеет, мы с ним начнем ходить на рыбалку — конечно, если ты разрешишь.

— Я поговорю об этом с мистером Девлином, — мягко пообещала Каролина. — А теперь спи — завтра в школу. — Склонившись, она нежно поцеловала Квентина в лоб.

Дейн вновь воспылал ревностью, мечтая о том, чтобы Каролина уделила ему хоть толику того внимания и любви, которые дарила сыну. Он сжал кулаки. Что это с ним? Ему прекрасно известно: постоянство и семейные узы не для него; смерть родителей стала жестоким ударом. На протяжении долгих лет он кочевал из одного приюта в другой, будучи слишком воинственным, чтобы где-нибудь задержаться, и никогда никому не доверял.

После окончания школы он избрал жизнь кочевника, уверенный, что сумеет позаботиться о себе. Он давно привык к тоске, которая неизменно одолевала его перед рассветом. По крайней мере она исправно посещала его — в отличие от многих друзей. Так почему же прежний образ жизни вдруг потерял для него всякую притягательность?

Пожелав сыну спокойной ночи, Каролина вышла из комнаты, поманив Дейна за собой. Он внимательно следил, как она легко и бесшумно спускается по ступенькам. Каролина держалась так прямо, что казалась гораздо выше ростом, чем была на самом деле. Следуя за ней, Дейн удивленно качал головой: Каролина оказалась воплощенным противоречием. Только что она была любящей матерью, а теперь напоминала неприступную крепость. А еще она была женщиной, страстная натура которой рвалась на волю. Дейн видел это в глазах Каролины сегодня вечером. Возможно, он сумеет сорвать с нее маску, выпустить бурлящие в глубине чувства и вернуться к своей прежней жизни — легкому, беспечному существованию без привязанностей и обязательств. С него хватит.

Но покорить Каролину будет не так-то просто. Дейн уже понял, что материнские инстинкты в ней слишком сильны. Вряд ли она предложит ему чашку кофе — значит, следует самому попросить ее. Потягивая кофе, они сядут на диван, и, может быть, ему удастся прикоснуться к ее ярко-красному свитеру из ангоры и тому, что спрятано под ним. Дейн улыбнулся. Вскоре он забудет о Каролине.

Оказавшись на кухне, Каролина яростно щелкнула выключателем и обернулась лицом к Дейну. Выражение любви и заботы, с которым она склонялась над сыном, исчезло без следа. Его место занял гнев.

— Что ты натворил? — выпалила она. — Я просила тебя образумить мальчика, а не привязывать его к себе! С какой стати тебе вздумалось обещать ему рыбалку?

Дейн мгновенно пришел в ярость, которая вытеснила недавнюю жажду семьи и постоянства. Воспоминания нахлынули стремительной волной — настоящие воспоминания, а не приукрашенные, которые он приберегал для Квентина: голод, холод, пугающие тени лос-анджелесской ночи. Безнадежные попытки найти друга среди сотен обездоленных, повзрослевших раньше времени детей. Стальная воля, которую он приобрел со временем.

Впервые за восемнадцать лет он размяк, счел респектабельность не только обузой, но и удобством. Он стал сибаритом — имел постоянную работу, неплохо питался, жил в теплой комнате с мягкой постелью. Даже привязался к ребенку, с которым, вероятно, ему придется расстаться навсегда, как только кончится лето. А еще испытал нелепое влечение к его матери и потому согласился выполнить ее просьбу.

Злость Дейна нарастала: Каролина заставила его вновь ощутить боль, с которой он давно смирился.

— Отвечай! — потребовала Каролина. — Объясни, почему Квентин говорит, что вы с ним собираетесь на рыбалку?

— Потому, что это правда, — ровным тоном откликнулся Дейн.

— С какой стати? И это после того, как я попросила уделять ему поменьше внимания?

— Зато я объяснил ему, что случается с детьми, которые слишком рано… становятся самостоятельными.

Каролина смутилась.

— Что ты ему сказал? — с недоверием и беспокойством спросила она.

— Спроси у Квентина.

— Я хочу услышать ответ от тебя. Я должна знать правду.

Дейн шагнул ближе, гневно блестя глазами. Глубоко вздохнув, Каролина сдержала дрожь и не сдвинулась с места. Дейну не запугать ее.

— Я никогда не вру, и тебе это известно. — Он шаг за шагом вторгался в ее пространство. — Я рассказал Квентину о том, как меня вышвырнули из колледжа. После ссоры с одним из профессоров. — Заметив, что Каролина неодобрительно качает головой, он добавил: — Этот мерзавец приставал ко мне. Я отказал ему наотрез, но по глупости не заявил в полицию. Вот меня и выгнали из колледжа, а он дал мне пятьсот долларов, чтобы я убрался из Нового Орлеана. — Дейн невесело рассмеялся.

Каролина не отрывала от него глаз, машинально вертя на пальце обручальное кольцо. Она совершила ошибку, обратившись за помощью к Дейну: он слишком много пережил, чтобы понять ее и Квентина. Дейн, по-видимому, испытывал нечто вроде злорадства, превращая их упорядоченный мирок в хаос. Очевидно, ему нет никакого дела до чужих чувств.

— Не беспокойся, я избавил ребенка от омерзительных подробностей. Но я рассказал, как добирался на попутных машинах до Калифорнии и как меня избили и ограбили на полпути к Лос-Анджелесу.

Каролина не позволила себе посочувствовать Дейну: у нее тоже имелось немало тягостных воспоминаний.

— Уверена, этим путешествие не кончилось.

— Вот именно. Я рассказал о торжественной встрече, во время которой мне сломали нос. И о том, как мне пришлось заложить скрипку.

Внезапно Каролина поняла, каким ударом стало для Дейна последнее событие.

— Музыкой сыт не будешь, — с горечью продолжал он. — Я научился питаться объедками у ресторанов. Уличные бродяги оставили меня в покое только после того, как убедились: просто так я не сдамся.

Каролина зябко обхватила себя руками. Она избегала смотреть Дейну в глаза. Его прошлое оказалось гораздо страшнее, чем можно было предположить. Зачем она заставила его вспомнить об этом кошмаре? Зачем убедила рассказать Квентину то, что ни она, ни ребенок не имели права знать?

— Но прежде чем я научился защищаться, я получил вот этот сувенир. — Дейн рывком расстегнул рубашку, и Каролина ахнула. Грудь и живот Дейна пересекал длинный, тонкий, зловещий шрам.

— Где ты… — начала Каролина и отвела глаза, не в силах смотреть на него. Ее жизни никогда не угрожала опасность. Даже в страшных снах ей не приходилось рыться в мусорных баках и драться на улицах. Неудивительно, что Дейн научился носить непроницаемую маску и нигде не задерживаться подолгу. Чтобы выжить, ему пришлось бродяжничать.

— В драке. — Он коснулся шрама большим пальцем. — Он напоминает мне о том, кто я такой. Теперь и вам с Квентином все известно. — Дейн спокойно застегнул рубашку и заправил ее в джинсы. — Квентин вряд ли отважится сбежать из дома, — бесстрастно заключил он.

Каролина испустила глубокий вздох. Она с самого начала знала, что Дейн — бродяга и авантюрист, но не подозревала о боли, которая заставила его пуститься в дорогу. Ей пришлось спасаться всего от двух человек, он же спасался бегством всю жизнь.

— Прости, Дейн, — прошептала она, глотая слезы. — Понимаю, никакими словами тут не поможешь…

Дейн скрестил руки на груди и прислонился к холодильнику, терпеливо ожидая, когда она договорит. Но у Каролины не находилось слов.

— Хочешь кофе?

— Лучше скотча, если найдется. Неразбавленного, — добавил он, превращаясь в прежнего беспечного Дейна. Он оттеснил воспоминания на самую дальнюю полку, запер дверцу шкафа и выбросил ключ.

Каролина позавидовала ему: ей самой это не удавалось. «Я запомню каждое слово», — мысленно произнесла Каролина.

Вытащив из шкафа бутылку, она плеснула в стакан янтарной жидкости, налила себе чашку кофе, поставила и то и другое на поднос. Жаль, что вечер закончился совсем не так, как она надеялась. Дружба Квентина с Дейном постепенно сойдет на нет, сама она тоже забудет об этом человеке. Иначе нельзя. Слишком уж велика опасность.

— Пойдем в гостиную, — предложила она.

— В гостиную? Весьма польщен. Я думал, после такой исповеди ты выставишь меня за дверь.

— Там слишком холодно. — Каролина не сумела сдержать улыбку.

Они устроились на старом диване, Каролина протянула Дейну стакан, и их пальцы на миг соприкоснулись. Дейн ироническим жестом приподнял стакан и опрокинул половину содержимого одним глотком.

— Но каким образом тебе удалось перейти от рассказов о бродяжничестве к рыбалке? — наконец сумела спросить она.

— Ребенок испугался, его требовалось отвлечь, — пожал плечами Дейн.

— Ты напугал и меня, — призналась Каролина.

— Но тебя не отвлечешь так легко, как Квентина. Я заметил у него в комнате фотографию — там, где он вместе с отцом держит рыбину. Тут меня и осенило.

— Напрасно ты пообещал ему рыбалку, — продолжала Каролина, отпивая кофе. — Я же просила тебя уделять ему поменьше внимания.

Дейн нахмурился.

— Похоже, ты считаешь, что все разговоры Квентина о путешествиях — моя вина. Так почему бы не показать ему, что в оседлой жизни есть немало приятного?

Каролина насторожилась: Дейну она по-прежнему не доверяла, но в его доводах чувствовалась логика. Он сбил Квентина с толку рассказами о приключениях и путешествиях, поэтому пара прогулок по окрестностям города не повредит. Но отпускать Дейна и Квентина вдвоем Каролина не собиралась.

Ну зачем он задержался в Коттедж-Крик? Почему не покинул город сразу же?

Потому, что по милости самой Каролины у него появились причины остаться. Теперь идти на попятный уже слишком поздно. Дейн успел привязать к себе Квентина и нарушить привычный ритм ее собственной жизни. Рядом с Дейном Каролину терзала тупая боль — жажда прикосновений. А теперь, после всех откровений, ей не терпелось утешить Дейна.

Разве можно устоять перед ним? Дейн — как раз то, о чем она мечтала и в чем нуждалась.

— Если потеплеет, мы сходим на рыбалку на следующей неделе.

— Прекрасно, — кивнула Каролина, по-прежнему погруженная в раздумья. — Я возьму выходной и соберу нам что-нибудь перекусить в дорогу.

— Ты идешь с нами? — У Дейна открылся рот от удивления.

Каролина кивнула, изумляясь самой себе. О чем она только думает? Ей удалось убедить себя, что она решилась на такой шаг только ради Квентина, но в глубине души она знала: есть и другая причина. Ей самой хочется побыть рядом с Дейном. По вине Дейна она окончательно лишилась рассудка.

Кофейная чашечка стукнула о блюдце. Протянув руку, Дейн взял у нее чашку и поставил на стол.

— Я не обижу его, Каролина.

— Знаю, — прошептала она, вдруг смертельно перепугавшись. А как насчет нее?

— Он мне нравится. И ты тоже. Мне нравится видеть вас вдвоем. — Заметив вопросительный взгляд Каролины, он пояснил: — Не знаю почему. Но когда я вижу вас вместе, мне кажется… это то, чего мне недостает. Нечто прочное, доброе. В такие минуты я почти верю в… — Он замолчал и задумчиво отхлебнул скотча. — В семью, детей и ответственность.

Эти слова задели Каролину за живое: они эхом повторяли ее ценности, истины, в которые она верила. Она вгляделась в изумрудные глубины глаз Дейна и не заметила в них ни тени привычной иронии. Дейн предстал перед ней в новом свете, без малейшего намека на тонкое, едва уловимое превосходство, которое он так часто демонстрировал. Каролина могла бы поверить этому человеку. Если бы не слово «почти»…

Она покачала головой, густые волосы тяжелой волной упали на плечи. О чем она только думает? Она видела, как рушатся взаимоотношения, построенные на гораздо более прочном фундаменте. Отношения же, выстроенные на шатком доверии, обречены на гибель.

— Этого слишком мало, — пробормотала она.

Он наклонился, приблизив лицо к ее лицу. Каролина вдохнула острый запах скотча.

— «Почти» — это только начало, Каролина.

— Начало чего? Нам нечего предложить друг другу. Ты вечно в пути, ты нигде не задерживаешься подолгу, даже в больших городах. Тебя зовет дорога, а мне нужны надежность, упорядоченность…

— Не обманывай себя, Каролина: абсолютной упорядоченности не существует. Ты слишком испугана, чтобы поверить мне.

— Ну и что с того? — Она с вызовом вскинула подбородок.

— Придется заставить тебя взглянуть на вещи иначе. — Он поднял руку, провел указательным пальцем по ее подбородку и медленно потянулся навстречу ее губам.

Содрогнувшись, Каролина попыталась отстраниться, но Дейн удержал ее. Поцелуй был крепким, страстным и продолжительным. Борода Дейна покалывала кожу Каролины, усы щекотали нос, оставляя на коже горящие следы и усиливая влечение.

Он требовательно впивался в ее губы. Каролина невольно застонала, и он перешел в новое наступление, заставляя ее приоткрыть рот. Каролине удалось отразить первые атаки языка, но борьба с собственным желанием была тщетной. Дейн становился все настойчивее. Он покрывал бесчисленными поцелуями ее губы, щеки и ресницы, касался ее лица ладонями, оставляя на нем горящие пятна.

Эти страстные ласки недвусмысленно говорили о том, как велико его желание. В жизни Дейну не хватало чего-то истинного, реального, что он обрел рядом с ней. Каролина не могла отстраниться. Сегодня ей удалось разглядеть под знакомой маской настоящего Дейна, и увиденное потрясло ее сильнее, чем можно было предположить. Несмотря на свою дерзость и развязность, он казался ей воплощением мужественности.

Дейн повидал мир, на своей шкуре ощутил его жестокость и при этом не озлобился. Благодаря ему восполнился зияющий пробел в жизни Каролины и Квентина. В глубине души Дейн оказался порядочным человеком и знал цену близким отношениям. Да, ему недоставало хороших манер, но страннику они были ни к чему. Зато теперь у него появился повод измениться — и все благодаря Каролине и Квентину.

Эта мысль согрела Каролину — а может, виной тому стал поцелуй Дейна. Она обвила руками его шею и прижала его к себе. В его объятиях она таяла, как воск, губы требовали поцелуев. Дейн отвел со лба Каролины упавшие волосы, провел рукой по ее голове и задержался на шее — там, где под пальцами билась тонкая жилка.

— Не надо бороться с собой, Каролина, — прошептал он, обдавая ее лицо горячим дыханием и бережно укладывая ее голову на подлокотник дивана. Темные волосы Каролины разметались каштановым шелковым облаком. Пальцы Дейна медленно заскользили по ее плечу, руке, боку, подхватили грудь. Каролина застонала и выгнула спину, прижимаясь к Дейну.

Второго приглашения ему не потребовалось. Он сорвал с нее свитер и бросил его на пол у дивана, ловко расстегнул лифчик и снял его. Каролина сразу же поняла: он заворожен ее телом. Дейн накрыл ладонями ее груди, лаская розовые соски, а затем наклонил голову и поочередно коснулся их губами.

По телу Каролины распространилась горячая волна, ей казалось, что все внутри у нее тает. Ласки продолжались бесконечно долго. Каролина торопливо принялась вытаскивать из-под пояса рубашку Дейна и расстегивать пуговицы. Вскоре рубашка упала на пол, а ладони Каролины задвигались по твердой долине его груди, поросшей густыми волосами. Его кожа оказалась гладкой и теплой, как летняя ночь, от нее исходил слабый запах лимонного мыла.

Обняв Дейна, Каролина притянула его к себе, и оба невольно застонали. Помедлив несколько томительных секунд, Дейн начал осыпать горячими, требовательными поцелуями ее грудь и шею, касаться губами впадинки у плеча, перебирать волосы, доводя Каролину до изнеможения.

Шесть долгих лет Каролина сдерживала в себе страсть; она почти забыла, что значит сладкая агония любовной прелюдии. Но рядом с Дейном прочный панцирь треснул, чувства выплеснулись наружу. Неужели она совершает непозволительный поступок?

«Да, — вдруг трезво и уверенно произнес внутренний голос Каролины. — Так нельзя. Не допускай этого».

Она открыла глаза, и вскоре бешеное головокружение утихло. Дейн по-прежнему целовал ее, но эти поцелуи уже не доставляли Каролине чувственного упоения. Она зашла слишком далеко. Только теперь ей вдруг вспомнилось, что Квентин спит наверху, а Хипзайба может вернуться в любой момент, не говоря уже о том, что грузовичок Дейна стоит у дома, на виду у всех соседей. Кроме того, она не приняла никаких мер предосторожности, чтобы не подарить сыну брата или сестру. Но самое главное…

— Я не могу! — слабо вскрикнула она и попыталась оттолкнуть Дейна, но не смогла.

— Ты хочешь меня так же, как я — тебя. Ты сгораешь от страсти ко мне. «Не могу» — это не причина. — Он по-прежнему осыпал легкими поцелуями ее шею.

— Дело не в желании, — возразила Каролина, стараясь не обращать внимания на его ласки. — Так нельзя. Я не сплю с незнакомыми людьми. И потом, ты…

— Я не домашнее животное, которое достаточно кормить и окружать заботой, Каролина. Я мужчина, у меня мужские потребности. — Его глаза холодно вспыхнули.

— Ну как ты не понимаешь? Мне мало просто влечения, чтобы… Мне нужны прочные отношения, а мы… Ты «почти» веришь мне, я «почти» верю тебе. Этого недостаточно.

— Я же сказал — это только начало. Все дело в том, что ты до смерти перепугана. Ты боишься, что все кончится так же быстро, как началось, но страшнее всего тебе потерять голову от Страсти в моих объятиях. — Он поднял с пола свитер Каролины, выпрямился и прикрыл им ее обнаженную грудь. Мягкая шерсть показалась ей наждачной бумагой.

— К твоему сведению, я никогда не теряю головы, — сообщила Каролина.

— Со мной потеряешь, детка. — Он поднял свою рубашку и сунул руки в рукава. — Конечно, если отважишься.

— Я ничего не боюсь.

— Как бы не так! Такие люди, как ты, вечно строят планы, подсчитывают приход и расход. Ты изведешься, если окажется, что твоя жизнь не поддается подсчетам и измерениям. А я надеялся образумить тебя! — Он застегнул последнюю пуговицу. — Что ж, мне не впервой ошибаться. — Он направился к двери.

Дейн уходил из жизни Каролины, а она не знала, что делать: остановить его или отпустить?

Вместе с ним в ее тихий мирок ворвалась свежая струя, жизненная сила, о которой Каролина совсем забыла после рождения Квентина. Сегодня она увидела Дейна в ином свете: из него мог бы получиться верный друг и любовник. Дейн опасен, непредсказуем, но разве можно было прогнать его, не изведав блаженства? Возможно, одной-единственной ночи хватит, чтобы превратить «почти» в «наверное». Но если промолчать, все кончится, не успев начаться.

— Дейн! — Каролина встала, прижимая к себе свитер. — Ты прав, — смущенно призналась она. — Мне страшно.

— И что же прикажешь мне делать? — Его голос прозвучал почти равнодушно.

— Не знаю. Когда ты рядом, у меня путаются мысли. Я теряю рассудок от желания.

— Это поправимо, детка.

Прижав свитер к груди, она шагнула к нему, вдруг вспомнив, как всего минуту назад она наслаждалась ласками его подрагивающих пальцев. Остановившись в двух шагах от Дейна, Каролина отбросила за спину волосы.

— Одного секса мне слишком мало, понимаешь?

— Тебе нужны прогулки при луне и розы?

Каролина кивнула.

— Луна угасает, розы вянут. — Его голос прозвучал грубо, как шорох шелка под сломанным ногтем.

Каролина снова кивнула.

— И все-таки они мне нужны.

— А если я не смогу выполнить твои условия?

Каролина замерла в ожидании. Дейну предстояло принять решение. Она предложила самые выгодные условия, не требовала никаких гарантий, была готова сдаться. Но происходящее должно хоть что-нибудь значить для Дейна. Возможно, пройдя все стадии настоящего романа — ухаживая за ней, даря цветы, играя с Квентином, — он поймет, что это не так уж плохо. А если ничего не изменится, у Каролины останутся приятные воспоминания. И у Квентина появится друг — конечно, не такой, как остальные, но надежный. Друг, способный позаботиться о нем.

Дейн смотрел на медлящую Каролину. Она вовсе не трусиха. Ей хватило здравого смысла прекратить борьбу, когда она стала бесполезной, и предложить свои условия капитуляции. Останься у него хоть частица рассудка, Дейн бросился бы прочь со всех ног. От Каролины Маккартер Брэдфорд и юного Квентина ему было нечего ждать, кроме неприятностей. Дейн поделился с ними воспоминаниями, которые хранил в самой глубине души, и вдруг перестал чувствовать себя беспечным, вольным скрипачом-бродягой. Он обнаружил, что жаждет не только завладеть телом Каролины, но и обрести ее любовь и заботу. Стать частью ее семьи. Обо всем этом он никогда не позволял себе думать. А теперь его переполняло острое желание. Он сам себя не узнавал.

— Прогулки при луне и розы… — повторил он.

Каролина кивнула, стоя прямо в центре пятна света от единственной зажженной лампы. Дейн понял, что сумеет дать лишь один ответ:

— В городе есть цветочный магазин?

 

Глава 7

Поразмыслив, Дейн пришел к выводу, что пронести цветы в кабинет Каролины так, чтобы их не увидели все посетители, немыслимо. Конечно, он мог бы поделиться подснежниками со всеми служащими ресторана, раздать по цветку каждой официантке и поварихе и при этом избежать обвинений в том, что флиртует с хозяйкой заведения. Каролина поняла бы его — ее огромные топазовые глаза словно просвечивали его насквозь. Она оценила бы его попытку уберечься от лишних сплетен.

Беда была в том, что Дейн никогда не искал легких путей, особенно теперь, когда в его жизни появилась Каролина. Она раздула в нем пламя, согревающее сердце и кровь. Каждый день и каждую ночь Дейна переполняло почти болезненное влечение к ней, хотя еще несколько недель назад он считал себя бесстрастным и сдержанным человеком.

Кто бы мог подумать, что приезд в Теннесси станет для него таким испытанием? Он прибыл сюда, чтобы взбодриться, избавиться от мыслей о приближающейся старости, но вместо этого совсем раскис. Он подружился с ребенком, обществу которого искренне радовался; в его музыке перестали сквозить вызов и боль — в ней зазвучала давно забытая романтика любви.

Постоянными действующими лицами сновидений Дейна с недавних пор стали старики с косматыми бородами, усталые и одинокие. Старики без семьи и друзей, зато с избытком упрямства и гордыни. Они звали Дейна к себе, обещая боль, скорбь и горечь.

Дейн с трудом поборол нарастающую тревогу, которая преследовала его уже несколько дней. Вчера ночью ему приснились не старики, а Каролина, постанывающая от его прикосновений. Во сне она не могла отказать ему, и Дейн жаждал превратить сновидение в реальность. Каролина перечислила ему правила игры: прогулки при луне и розы, постепенное обольщение. Подобные игры были не во вкусе Дейна, но кто бы мог подумать, что холодная, уравновешенная Каролина разожжет в нем такую страсть?

И если бы между ними не было ничего, кроме страсти, в конце концов он очутился бы на свободе. Даже самая бурная страсть когда-нибудь угасает, оставив холодную горстку пепла. Но чувства Дейна к Каролине были совсем иными: она напоминала ему бодрящую ледяную воду из горного ручья, солнце после летней грозы. Из-за нее Дейна потянуло к существованию, которое он всегда отрицал, — к семье, постоянной работе, музыке по вечерам и оседлой жизни. Вместе с Каролиной.

Одну жизнь он уже прожил. За двадцать лет он повидал и успел сделать больше, чем большинство людей успевают за пятьдесят. Но каким образом эта женщина сумела заставить его начать все заново, разочароваться в странствиях и редких концертах?

Он не стал делить букет. Положив всю охапку цветов на стол Каролины, он застыл рядом в ожидании. Конечно, следовало бы уйти на кухню, заставить Каролину теряться в догадках. Но Дейну хотелось видеть радость в ее глазах, услышать удивленный возглас.

— Дейн! — произнесла Каролина, входя в кабинет и мгновенно наполняя его своим присутствием. Внутри у Дейна возник горячий ком. — Что ты здесь… — Увидев цветы, она с восторгом воскликнула: — Подснежники! — Ее лицо вдруг помолодело. Схватив букет, она вдохнула тонкий аромат цветов. — Дейн, ты только понюхай! Какое чудо!

— Конечно, это не розы, но цветочный магазин открывается только в десять, а я решил не ждать.

— Я не люблю розы. — Раскрасневшаяся, хорошенькая, она взглянула на него сияющими глазами.

— Что же ты любишь, Каролина?

Она выбрала один цветок и поднесла его к лицу Дейна, позволяя почувствовать тонкий аромат и ощутить утреннюю свежесть. Ее пальцы чуть задрожали, когда она провела цветком по щеке Дейна. Тепло распространилось по его телу. Каролина выглядела на редкость невинной и робкой. И при этом она оставалась зрелой, взрослой женщиной. Вчера вечером Дейн понял это, услышал отклик ее плоти, и за всю ночь не сумел избавиться от желания.

— Вчера ты снилась мне, Каролина, — хрипло произнес он. — Во сне я видел нас с тобой… вместе. — Он приложил ее пальцы к своей щеке, сжал запястье, и Каролина выронила цветок.

— Я тоже, — шепотом призналась она.

— Так давай перестанем грезить и начнем жить.

— Я и так живу, — возразила она, поправляя ему волосы. — Посмотри на меня: когда ты рядом, я дрожу всем телом. Я не могу взглянуть на тебя, не представляя, как… — Она осеклась, смущенная признанием и коварным предательством собственного тела. Дрожь ее пальцев стала очевидной. На что она надеялась, если не могла даже справиться с собой? Опустив руку, она отступила. Из кухни донесся звон посуды.

— Тогда выслушай меня, Каролина, — выдохнул Дейн. — Если ты не позволяешь прикасаться к тебе, позволь выразить любовь словами.

— Дейн, не надо! — взмолилась она, отступая к столу. — Ты же видишь, я слишком слаба. Вчерашний вечер стал для меня пыткой…

— Но ты же сама сказала, что мечтаешь о романтике. Так выслушай нашу историю о том, как мы будем вместе.

— Нет, я не могу… — запротестовала Каролина, вдруг почувствовав себя хрупкой, как тонкий бокал, и беспомощной.

— Я не дотронусь до тебя, — пообещал Дейн. — Слова останутся только словами. — Его голос стал низким, вкрадчивым, обезоруживающим.

Перед глазами Каролины вспыхнуло видение двух обнаженных тел, сплетенных в объятии…

— Закрой глаза, Каролина, и представь себе, что сейчас разгар весны. Под солнцем зеленеет молодая трава. Мы вдвоем поднимаемся в горы, чтобы весь день провести в зарослях рододендронов. Вокруг ни души.

Зачем он сделал это? Чтобы доказать, что у нее нет выхода? Это и без того очевидно. Он преследовал ее повсюду — на работе, дома, во сне и наяву. Казалось, он твердо решил завладеть ею во что бы то ни стало.

— Несколько часов мы провели в пути и наконец добрались до вершины горы. Мы одни. Ты слышишь, Каролина, вокруг никого нет!

Каролина машинально закрыла глаза. Слова Дейна завораживали ее, вселяли в душу безмятежность. Расслабившись, она присела на край стола.

— Мы достаем фляжку, чтобы напиться. Шаля, ты пытаешься отнять у меня фляжку, и вода выплескивается на твою рубашку. От ледяной воды ты вскрикиваешь, твои соски твердеют. Я вижу, как они проступают под мокрой тканью.

Каролина вздрогнула: она вдруг почувствовала, как ледяные капли скатываются вниз по ее груди, а соски превращаются в крохотные камушки.

— И как я теперь выгляжу? — спросила она.

— Ты прекрасна. Сейчас ты возбуждена — об этом говорят твои соски. Ты видишь, что я смотрю на них, и осознаешь, как я хочу поцеловать твою грудь. Ты понимаешь, что мокрую рубашку надо снять.

— Но я же замерзну, — возразила она, поддаваясь игре.

— Солнце согреет твою одежду и тело. Ты чувствуешь, как оно припекает? Тебе приятно?

— Да, — пробормотала она, ощущая, как по телу растекается блаженное тепло. Над верхней губой Каролины выступили бисеринки пота. Она глубоко вздохнула, пытаясь вырваться из сетей, которыми оплетал ее голос Дейна. Ее голова кружилась, дыхание стало прерывистым. Словно муха в паутине, она с каждым движением запутывалась все сильнее.

— Я расстегнул твою рубашку, — продолжал Дейн, — и повесил ее на куст рододендрона, чтобы просушить. Весь куст осыпан бутонами, готовыми лопнуть. Еще немного — и цветы предстанут перед нами во всей красе. Как ты для меня… Но на тебе мокрый лифчик — тонкая полоска кружева, не похожая на твое обычное белье. Ты купила и надела его для меня. Признайся, ты надеялась, что случай поможет мне его увидеть.

Каролина сонно кивнула и попыталась прислониться к Дейну.

— Нет-нет! — удержал он ее. — Это только фантазия. Не шевелись… Итак, наконец ты обнажена, а я любуюсь тобой. Ты прекрасна, Каролина. Утренний туман окутывает тебя, как прозрачное одеяние, не скрывающее красоту. Ты распускаешь волосы, и они падают на спину волнистым водопадом. Под моим взглядом ты вспыхиваешь.

— Чего же ты ждешь?

— Тебя. Жду, чтобы ты сказала, как хочешь меня. Я уже вижу желание в твоих глазах, еще мгновение — и с губ сорвутся слова. Скажи их, Каролина. Признайся, что ждешь моих прикосновений.

Из горла Каролины вырвался стон, где-то внутри стало горячо. Это была пытка, неописуемая сладкая боль. Но заговорить, добровольно лишиться остатков самообладания ей не удавалось…

— Каролина, это всего лишь фантазия. Тебе ничто не угрожает.

Не угрожает? Она снова застонала и запрокинула голову. Желание сводило ее с ума, отнимало волю и рассудок. Без единого прикосновения он сумел превратить ее в желе.

— Я жду, Каролина, — прошептал он ей на ухо, и Каролина вздрогнула.

— Я хочу… — выдохнула она.

— Чего ты хочешь? Говори.

— Я… хочу тебя…

— Назови меня по имени, — потребовал он.

— Я хочу тебя, Дейн! — выговорила она, и ее голова закружилась. Дейн победил. Он добился своего.

— И я хочу тебя, Каролина, — хочу чувствовать твое тепло, видеть, как ты дрожишь, открываясь передо мной. Хочу, чтобы весь мир знал, как нас влечет друг к другу. — Она всхлипнула, охваченная желанием и отчаянием.

— Потерпи еще немного, Каролина, — пообещал он.

Она слышала, как Дейн вышел из кабинета, но не сделала попытки остановить его. С минуту она сидела, прислушиваясь к утренней суете в зале: к бульканью кофеварки, звону ложек и чашек. Знакомые звуки постепенно вернули ее к реальности. Каролина открыла глаза.

По-прежнему ощущая слабость, она выпрямилась, обошла вокруг стола и упала в кресло, смяв оброненный на пол подснежник. Заметив на полу цветок, она порывисто подняла его и попыталась расправить потемневшие лепестки. В эту минуту она чувствовала себя такой же — сломленной, забытой.

Поднявшись, она прошлась по кабинету и присела на стул напротив стола, который вчера занимал Дейн. Она оказалась в опасности: Дейн довел ее до помешательства, не дотронувшись даже пальцем. Что же будет, когда… Она оборвала пугающую мысль. О чем только она думала вчера вечером, когда ставила свои условия? Романтика, нежные слова, завораживающий блеск луны… Уж лучше бы она сдалась сразу. По крайней мере потом она сумела бы без потерь вернуться в прежний мир. Она сохранила бы независимость.

Дейн предложил ей более легкий путь, но она отказалась. Теперь у нее нет выхода: придется играть честно. Ей вновь предстоит рисковать своим сердцем и с трудом добытой свободой. Еще совсем недавно Каролина надеялась, что больше никогда не наступит на те же самые грабли. В последний раз, когда она дала себе волю, последствия оказались ужасными. Каролина не без оснований подозревала, что Дейн способен на все.

К часу дня нервы Каролины натянулись до отказа. После утренней встречи она выпила одну за другой шесть чашек кофе, заработала нервную дрожь и принялась разыскивать Хипзайбу, чтобы выплакаться.

Хипзайба появилась в ресторане перед самым закрытием, улыбаясь, как ребенок с рекламного плаката дантиста:

— Доброе утро!

— День, — сухо поправила Каролина. — Где тебя носило? Я ищу тебя с восьми утра.

— Я была… занята.

— Чем? Ты же не посещаешь женский кружок при церкви. Я обзвонила всех твоих подруг, но безуспешно. — Каролина глубоко вздохнула. — Ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Мне нечего рассказывать, — отозвалась Хипзайба. — Дело в том, что время уходит от нас.

— От нас?

Хипзайба достала из шкафа чистую чашку, налила себе кофе и долго возилась, добавляя сливки и сахар.

— Вот чего мне не хватало, — объявила она, сделав глоток. — Весь день меня клонило в сон.

— Тетя Хипзайба, что случилось? У тебя такой довольный вид, как у кошки, которая сцапала канарейку.

— О, Каролина, это было чудесно! — Хипзайба уселась поудобнее и расстегнула пальто. — О большем нельзя и мечтать: любовь… волшебство… безумие… — Хипзайба с наслаждением вдохнула аромат кофе и сделала второй глоток.

Каролина заподозрила неладное. Вчера Дейн ушел очень поздно… неужели Хипзайба даже не… Каролина понизила голос до шепота:

— Скажи, ты вчера ночевала дома?

Хипзайба с улыбкой покачала головой. Рывком подняв тетю со стула, Каролина втолкнула ее в свой кабинет и плотно закрыла за собой дверь.

— Тетя Хипзайба, неужели ты провела ночь с Зиком?

— Ну разве можно задавать такие вопросы, милочка! — Хипзайба допила кофе, лукаво поблескивая глазами. — Конечно, да. Мы с Зиком чудесно провели время.

Каролина тихо застонала: тетя забыла о приличиях как раз в то время, когда Каролина так нуждалась в ее здравомыслии и рассудительности!

— Пойдут слухи, — предупредила она тетю.

— Подумаешь! — беспечно отозвалась Хипзайба. — Посмотрим, как заработают языки, когда я скажу сплетнице Коре Адамс о том, что Зик просил моей руки!

— Что? — Каролина вытаращила глаза.

— Зик сделал мне предложение — по-моему, весьма галантно.

— И что же ты ответила? — Если Хипзайбе хватило легкомыслия переспать с Зиком, значит, она вполне способна принять его предложение. Каролина снова застонала: весь мир рушился у нее на глазах. Дейн, Хипзайба, Зик… и самое главное — Квентин!

— Что я польщена, но пока не намерена осложнять жизнь ни ему, ни себе. Любовь — это одно дело, а женитьба — совсем другое. Без последней можно обойтись.

— Вот как? А ты подумала о Квентине, тетя? Он еще ребенок. Ты же знаешь, какими жестокими бывают дети к тем, о ком шушукаются их родители.

— О ком ты беспокоишься — обо мне или о себе?

«Обо всей семье», — мысленно ответила Каролина.

— С ним я почувствовала себя красивой, — прошептала Хипзайба. — Да-да — красивой! Знаю, я давно высохла, словно прошлогодний боб, у меня остался всего пучок волос, а морщин на моем лице больше, чем на невыглаженной простыне. Но Зик видит меня совсем другой. Так просто я от этого не откажусь.

Переполненная нежностью, Каролина обняла Хипзайбу. Если Зик наделен хотя бы половиной способностей Дейна, он и вправду сумел осчастливить свою подругу. Хипзайба излучала восторг, наслаждение и трепет, у которых мог быть только один источник — мужчина. Каролина сама испытала те же чувства несколько часов назад. И все-таки Хипзайба и Зик вели себя безрассудно. Каролина медленно разжала объятия.

— Тетя, я не прошу тебя расстаться с Зиком. Просто будь осторожна.

— Осторожна? — Хипзайба фыркнула. — Детка, беременность мне не грозит! — Прервав протестующий возглас Каролины, она продолжала: — Я понимаю, что ты имеешь в виду, но именно этого я ждала последние пятьдесят лет. Я имею право поступить так, как хочу.

— Конечно! Только ты могла бы избрать более… — она помедлила, подбирая слово, — …традиционный путь. Лучше бы ты позволила Зику поухаживать за тобой, как в старину.

— Каролина, мне уже шестьдесят три года, а Зику — шестьдесят семь. У нас нет времени на романтику! А что касается репутации… ею постель не согреешь. Кстати, детка, один знакомый мне грузовичок вчера простоял перед нашим домом до глубокой ночи. Дело в том, что я собиралась вернуться домой, Зик проводил меня, но мы поняли, что Дейн еще здесь.

— И тогда ты вернулась к Зику и…

— Выпила чашку горячего шоколада. Остальное — интимные подробности.

— Ты хочешь сказать, что во всем виновата я?

— Скажем иначе: ты мне не помешала. — Хипзайба усмехнулась.

Каролина вновь поняла, что никакими увещеваниями не заставить тетю Хипзайбу отказаться от задуманного.

— Тетя, я ни в чем тебя не упрекаю, — заговорила Каролина. — Просто я беспокоюсь за тебя.

— И совершенно напрасно! Обо мне незачем беспокоиться. Видишь ли, моя… связь с Зиком выглядит неприличной по меркам некоторых людей, но мне она доставляет удовольствие. Сердце подсказывает: вот оно, настоящее. Лучшего мужчины, чем Зик, мне не найти. Несмотря на возраст, я по-прежнему нуждаюсь в объятиях и поцелуях. Конечно, на бурную страсть я уже не способна, но нам нравится быть вместе — и не только держаться за руки.

Каролина вспыхнула, пристыженная откровенной исповедью тети. Внезапно она ощутила укол зависти: Хипзайба не побоялась прислушаться к зову сердца, не стала требовать от Зика нежных слов и романтики, и это никому не повредило.

— Каролина, я ждала этого всю жизнь. — Хипзайба пожала ей руку и, словно прочитав мысли Каролины, посоветовала: — Доверься своему сердцу.

— Похоже, я уже сделала это, — прошептала Каролина, — и теперь сожалею… о собственной глупости. Должно быть, уже весь город судачит о том, что я провела вечер в обществе собственного служащего… и без компаньонки.

— Каролина, на дворе двадцатый век. Обычай заводить компаньонок канул в Лету еще во времена моей молодости!

Каролина слабо улыбнулась:

— Ты права. Но в довершение всех бед я разрешила Дейну сходить вместе с Квентином на рыбалку и вызвалась сопровождать их.

— Каролина, чтобы узнать, получится ли у тебя что-нибудь с Дейном, надо познакомиться с ним поближе — разве не так? Ты борешься с влечением с того дня, как познакомилась с Дейном. С этим давно пора покончить!

— Не все так просто…

— Прекрати заниматься самобичеванием!

Хипзайба попала не в бровь, а в глаз. Каролина задумалась: и вправду, что она делает? Неужели она сторонится Дейна только потому, что вспоминает, как плачевно окончился ее предыдущий брак? Кстати, он начинался именно с нежных слов, цветов и томления, а закончился взаимными упреками и оскорблениями. Каролине вдруг стало страшно. Неужели ее требование романтики — еще один способ воздвигнуть стену, сквозь которую Дейн не сумеет пробиться? Чем продиктован ее поступок — благоразумием или беспросветной глупостью? Она в замешательстве покачала головой.

— Дорогая, если тебе неудобно отправляться на рыбалку вместе с Квентином и Дейном, давай устроим семейный пикник. Мы с Зиком присоединимся к вам. — Хипзайба заговорщически понизила голос, а Каролина не сдержала улыбку.

— А на следующий день нам придется читать в газетах заголовки: «Скандальные связи перерастают в респектабельные отношения!» — Хипзайба радостно закивала, а Каролина вновь посерьезнела: — Я не хочу, чтобы Квентин пострадал, но боюсь, этого не избежать. Зик по крайней мере никуда не уедет, а Дейн…

— И Дейн никуда не денется, пока ты не прогонишь его.

— Не знаю, тетя Хипзайба. — Каролина покачала головой. — Он сводит меня с ума. Мне страшно. Похоже, нам обеим надо как следует задуматься…

— Решай только за себя, детка! А со своими проблемами я как-нибудь разберусь сама. — Заметив тревогу на лице Каролины, Хипзайба пообещала: — Ладно, я не стану оставаться у Зика на ночь.

Каролина вздохнула, понимая, что большего ей не добиться.

— Мы отлично порыбачим впятером, — заявила Хипзайба. — Сейчас же позвоню Зику и приглашу его.

Квентину редко случалось вынимать из ящика почту: обычно это делала его мать. Но сегодня почту принесли еще до того, как Каролина вернулась с работы. Из пачки счетов и каталогов выпал плотный кремовый конверт. Письмо было адресовано Квентину Уинноту Брэдфорду Третьему, на штемпеле значилось: «Бостон».

Бросив остальную почту на кухонный стол, Квентин вскрыл конверт и вынул фотографию и единственный лист, исписанный крупным, уверенным почерком:

Дорогой Квентин, мы с бабушкой поздравляем тебя с одиннадцатилетием. Конечно, до твоего дня рождения еще целый месяц, но почта так ненадежна, что мы боимся, как бы наше письмо не опоздало. Надеемся, что у тебя все хорошо.

Мы уже давно не получали от тебя вестей и искренне сожалеем об этом. Но мы помним о тебе. Иногда взрослые совершают роковые ошибки, за которые потом приходится расплачиваться нашим близким. Поверь, мы по тебе очень соскучились.

Помнишь своего жеребенка по кличке Яблочный Пудинг? Тебе так нравилось кататься на нем по лужайке возле дома! Теперь он уже вырос — гнедой красавец высотой полтора метра. Мы решили, что ты будешь рад вновь увидеть его, поэтому сфотографировались втроем: Яблочный Пудинг, твоя бабушка Элеонора и я, Квентин-старший.

Когда-нибудь мы расскажем тебе о нашей семье и твоем отце, которого нам недостает так же, как и тебя. Но пока мы не знаем, когда сможем встретиться с тобой. Мы крепко любим тебя и думаем о тебе каждый день.

С любовью, бабушка и дедушка Брэдфорды

Квентин рассмотрел снимок. Жеребенка он помнил смутно, но фотография воскресила в его памяти запах конюшни, тепло летнего солнца и ветер, подгоняющий его в спину. Пожилая пара на снимке тоже показалась Квентину знакомой. Рослый, седовласый, крепко сложенный мужчина, тезка Квентина, улыбался, придерживая жеребенка за узду. Бабушка Элеонора показалась мальчику слишком хрупкой — не подтянутой и энергичной, как тетя Хипзайба, а почти болезненной. Но на снимке она тоже улыбалась.

— Они помнят меня, Рекс! — прошептал Квентин щенку, подхватил его на руки и закружился по комнате, пока не повалился на пол. Щенок лизнул Квентина в нос. — Что же мне теперь делать? Если рассказать маме, она снова загрустит. А если я позвоню им без спросу, она все узнает. — Мальчик вздохнул. — Знаешь что? Я напишу им и попрошу приехать ко мне в день рождения! Пусть поговорят с мамой, чтобы она больше не грустила. У меня снова будут дедушка и бабушка! — Рекс тихонько заскулил. — Ты согласен? — Квентин вскочил. — Идем, Рекс, надо поскорее написать письмо!

 

Глава 8

Воскресенье приближалось со стремительной быстротой, с каждым днем внутреннее напряжение Каролины усиливалось, хотя Дейн больше не напоминал о своем обещании. От ожидания, предчувствия и волнения она ослабела. Но Дейн не торопился.

Дейн и теплый весенний день… Каролина представляла их вместе. Стоило Дейну войти в ресторан, как по спине Каролины пробегали мурашки. Она не могла видеть, как Дейн дает Квентину уроки игры на скрипке, чтобы не представлять, как Дейн склоняется над ней, поправляет ее пальцы на струнах, учит ее старинным мелодиям.

Как ни странно, неторопливое, старомодное ухаживание окончательно взвинтило Каролину. Она была давно готова дать волю страсти… да, не любви, а страсти, добавляла она. Возможно, привязанности, но не любви. Обманывать себя она не собиралась: хотя Дейн принял ее правила игры, до любви и постоянства дело вряд ли дойдет.

Осталось лишь потерпеть еще немного, наслаждаясь прогулками при луне, розами и неизбежной кульминацией. Каролина вздохнула. По крайней мере Квентин не стал спорить, узнав, что предстоящая рыбалка с Дейном превратится в семейный пикник, — напротив, он с энтузиазмом воспринял эту новость. Каждый день он пересматривал рыболовные снасти и надеялся, что погода не подведет. Вспомнив об этом, Каролина улыбнулась: ей нравилось видеть Квентина таким довольным.

Воскресный день выдался солнечным и приветливым. Каролина и Хипзайба наполнили корзину для пикника, хотя Квентин уверял, что на рыбалке положено жарить и есть пойманную рыбу, а не сандвичи с ветчиной и индейкой. С раннего утра Квентин приклеился к окну, высматривая Дейна и Зика, и когда наконец дождался их, то бросился навстречу, позабыв набросить куртку.

Час спустя они прибыли на уединенную поляну у ручья, словно специально созданную для пикников. Внезапно Каролине захотелось остаться с Дейном наедине. Она представила себя рядом с ним на расстеленных одеялах. Тем временем Дейн разбирал рюкзак Квентина, вынимая коробочку с наживкой, крючки, лески и запасные носки, захваченные по настоянию Каролины.

— Я тоже прихватил носки, — сообщил Дейн, вытаскивая из своего рюкзака две пары. — Благодаря тебе я стал предусмотрительным, — обратился он к Каролине и вновь повернулся к мальчику: — Под влиянием твоей мамы я меняюсь в лучшую сторону.

Каролина насторожилась. В словах Дейна не было ничего вызывающего, голос звучал ровно, но зеленые глаза ярко вспыхнули, и Каролина невольно покраснела и сглотнула. Даже в присутствии родных ей не удавалось избавиться от волнения. Дейн ухитрялся воспламенять ее самыми невинными замечаниями. Но он как будто этого не видел. Выбрав крючки, мужчины занялись выбором лески. Через несколько минут Квентин вытащил на берег первую добычу. Вскоре Каролину захватил азарт. Вместе с Хипзайбой они принялись наперебой давать советы вперемежку с шутками.

— Квентин, как ты только их терпишь? — усмехнулся Дейн после одной особенно язвительной реплики.

— Такими они бывают не всегда, — сказал Квентин.

— Это все кровь Маккартеров, — пояснил Зик, вытаскивая рыбу на берег и укладывая ее в садок. — Маккартеры — самое упрямое семейство во всей долине, спорить с их женщинами — себе дороже.

— Зик Уотсон, придержите язык! — пригрозила Хипзайба. — Иначе я покажу вам, каково связываться с женщинами из рода Маккартеров!

Каролина подмигнула тете:

— Может, покажем им, как надо ловить рыбу?

— Разумеется.

Обе женщины решительно направились к берегу:

— Посторонитесь-ка, джентльмены!

Но показать высший пилотаж Каролине не удалось. При первой попытке забросить удочку поплавок плюхнулся у самого берега, при второй — крючок сорвал кору с соседнего дерева. Увидев, что к ней направляется Дейн, Каролина уколола крючком указательный палец, поморщилась и слизнула выступившую каплю крови.

— Смелее, мама! У тебя отлично получается, — подбодрил Квентин.

— Помощь нужна? — осведомился Дейн, подходя к Каролине вплотную и беря ее за руки.

Ей вдруг стало нечем дышать, она хватала воздух ртом, как рыба, вытащенная на берег. Холодок пробрался под толстый свитер. Почему бы Дейну просто не остановиться рядом? На какое-то время Каролина забыла обо всем на свете, кроме Дейна.

С его помощью ей наконец удалось закинуть удочку. Дейн тут же отступил. Не прошло и минуты, как леска туго натянулась.

— Мама, клюет! — Квентин выронил свою удочку, чтобы помочь матери вытащить добычу.

Едва ее успели снять с крючка, как натянулась леска Хипзайбы.

— Ну что, видели? — довольно усмехнулась она. — Мы утерли вам нос!

— Ваши рыбины больше всех! — восклицал Квентин. — Пора заканчивать. Нам уже хватит на ужин.

— Мы положим садок в воду, а перед тем как идти домой, отберем лучшую рыбу на ужин, а остальную отпустим, — предложил Зик и обратился к Хипзайбе: — Верните мою удочку, упрямая женщина! Вы уже показали, на что способны.

Хипзайба звучно чмокнула его в щеку, и ошеломленный Зик выронил удочку.

Квентин вытаращил глаза:

— Мистер Уотсон, что это с вами? Мужчины не занимаются такой чепухой, верно, мистер Дейн?

Дейн неуверенно кивнул. Каролина промолчала, размышляя над провокационным вопросом; сама она никогда не сумела бы дать на него вразумительный ответ. В конце концов, этой чепухой занималась и она с Дейном.

Дейн присел рядом с мальчиком.

— По правде сказать, иногда даже мужчины целуют друг друга. — Он обнял Квентина и поцеловал в макушку. — Вот так.

Квентин вздрогнул, прикусил нижнюю губу и объявил:

— Это совсем другое! Но целоваться с девчонками — еще чего!

— Пока тебе и вправду рановато, — со смехом подтвердил Зик. — Но лет через пять…

Каролина вдруг задумалась: и верно, пройдет каких-нибудь пять лет, и Квентин станет совсем взрослым. Когда-нибудь он приведет в дом жену, затем у него появятся дети. А Хипзайба переедет к Зику. Став свидетельницей поцелуя пожилой пары, Каролина уверилась в том, что у тети и Зика серьезные намерения.

Что же ждет ее, Каролину? Одиночество? Несбыточные мечтания?

— Мистер Уотсон, вам нравится моя тетя?

Прямолинейность Квентина возмутила Каролину.

— Как не стыдно! — упрекнула она.

— Все в порядке, Каролина, — поспешил заверить Зик. — Просто он хочет знать, насколько серьезны мои намерения. Квент, я очень люблю твою тетю.

— И вы женитесь на ней?

— Квентин!

— А вот это зависит от нее. — Зик крепко обнял Хипзайбу. — Ты согласна стать моей женой? Я готов объявить об этом мужчинам твоей семьи!

Хипзайба нахмурилась.

— Мужчины моей семьи, мистер шовинист, — десятилетний мальчик и знакомый скрипач! Нет уж, принимать решение буду только я.

— Ох уж эти мне современные женщины! — покачал головой Зик, опускаясь перед Хипзайбой на колени. — Ты выйдешь за меня замуж?

Каролина с изумлением увидела, как ее престарелая тетушка засияла счастьем. Заставив Зика подняться, Хипзайба поцеловала его.

— Конечно! Но помни: даже сменив фамилию, я останусь женщиной рода Маккартеров. Тебе придется несладко.

Зик задумчиво отозвался, потирая подбородок:

— Могу себе представить! Зато тебе достанется настоящий мужчина.

— Добро пожаловать в семью, Зик, — ласково произнесла Каролина, обнимая их обоих.

Зик разыскал в своем рыболовном снаряжении обрывок желтой проволоки и обмотал ее вокруг безымянного пальца Хипзайбы.

— Это официальная помолвка, — объявил он. — А завтра мы наведаемся в ювелирный магазин. Поздравляю, будущая миссис Уотсон.

— Звучит неплохо, — оценила Хипзайба.

Каролина задумчиво вгляделась в счастливые лица тети и Зика. Теперь они до конца своих дней будут вместе… Она подавила легкий вздох радости и печали. Хипзайбу она всегда считала самой надежной опорой: тетя помогла ей пережить смерть родителей и медленный распад брака, приютила их с Квентином, дала Каролине работу. А теперь Хипзайба отдалялась. Кончены горестные исповеди и непродолжительные споры. Хипзайба будет слишком занята устройством собственной жизни, чтобы заботиться о Каролине и Квентине.

— Поздравляю вас, Зик и мисс Маккартер, — произнес Дейн, протягивая Зику руку. — Правильно, что вы не стали медлить.

— Зачем откладывать дела в долгий ящик? — откликнулся Зик. — Я решил сделать Хипзайбе предложение еще в тот вечер, когда мы встретились в баре. Кстати, Дейн, этой встречей мы обязаны тебе.

Тем временем Дейн украдкой наблюдал за Каролиной: какие чувства она испытывает? Внезапно ее мечты — о любви, романтике, прочных отношениях — стали реальностью, но для другой женщины, пусть даже для любимой тети. Судя по всему, Каролина была действительно уязвлена. Она слегка побледнела и теребила кольцо на пальце. Ветер развевал ее распущенные волосы. Что бы она сказала, узнав, что Дейн задумал последовать примеру Зика? Вероятно, усомнилась бы. Сумеет ли он взвалить на себя такую ответственность? Или вдруг исчезнет, точно рыба, сорвавшаяся с крючка?

— Итак, Дейн, ты купидон во плоти, — заключила Хипзайба. — Впервые вижу купидона с бородой.

— Когда свадьба? — осведомился Квентин.

— Во вторник или в среду, — сообщил Зик, не обращая внимания на возражения Хипзайбы. — Иначе какой смысл выходить замуж за мэра, если нельзя устроить свадьбу немедленно? Или ты просто хочешь дать Коре Адамс шанс посплетничать?

Хипзайба усмехнулась:

— Вот именно. Я подцепила самого завидного холостяка города и хочу, чтобы об этом знали все.

— Вы переедете жить к нам после свадьбы, мистер Уотсон? — продолжал расспросы Квентин.

— Пока не знаю. — Зик переглянулся с Хипзайбой. — Пожалуй, нет. Гостиница требует присмотра, мне понадобится помощь твоей тети.

На миг лицо Квентина омрачилось, но тут на помощь пришла Хипзайба:

— Дорогой, это означает, что теперь у тебя будет два дома и еще один родственник — новый дядя.

— Тогда можно мне звать мистера Уотсона «дядя Зик»? — спросил мальчик и тут же получил разрешение.

— По-моему, тебе здорово повезло, — произнес Дейн, подсаживаясь к Квентину. — Если тебе не понравится приготовленный мамой ужин, ты всегда можешь поужинать у тети.

— Верно! — Квентин просиял. — Значит, больше не придется давиться печенкой с луком!

— Я сам ее терпеть не могу, — признался Зик. — На моем столе никогда не будет печенки с луком. — Заметив, как прищурилась Хипзайба, он поправился: — То есть на нашем столе.

— Я не прочь поужинать жареной рыбой, — заметил Квентин.

— Тогда надо поймать еще несколько штук, иначе весь город узнает, что наши дамы утерли нам нос. Где же бутерброды, Хипзайба? Нам надо подкрепиться. Вы же наверняка заставите нас самих чистить рыбу.

— Разумеется, — кивнула Хипзайба, — но жарить ее будем мы.

— За что я люблю тебя, так это за стремление к справедливости.

Дейн снова закинул удочку. Утро выдалось любопытным: кто бы мог подумать, что урок романтики окажется столь увлекательным? Дейн любовался Зиком и Хипзайбой, многолетняя дружба которых переросла в крепкую привязанность и любовь. Сумеет ли Каролина когда-нибудь довериться ему — после своего первого неудачного брака? Увидит ли он когда-нибудь, как ее глаза сияют счастьем? И если да, то заслуживает ли он такого доверия?

На одну ночь или даже на неделю — может быть, но навсегда — вряд ли. И потом, как убедить Каролину, что он стремится обрести дом? Тут стоит поразмыслить, решил Дейн, вновь закидывая удочку. Насчет своих способностей стать отцом и мужем он не обманывался — таковые отсутствуют. Каролина очаровала его, заворожила, заставила изнывать от любви, но нельзя забывать, что прежде всего она уравновешенная и здравомыслящая женщина. Для нее он станет лишь мимолетным увлечением.

Но в глубине души он желал войти в семью Каролины, нуждался в размеренной жизни, хотел принадлежать Квентину и Каролине. Не сомневался Дейн лишь в одном: в том, что Каролину влечет к нему. Он слышал жажду в ее голосе, видел, как дрожат ее руки. Острая боль желания пронзила его, и Дейн вновь порадовался тому, что они с Каролиной не остались наедине. Ожидание превратилось в пытку.

— Пора спать, дорогой, — произнесла Каролина. — Пожелай всем спокойной ночи, почисть зубы, а через несколько минут я приду поцеловать тебя. — Квентин собирался было запротестовать, но Каролина добавила: — Пока ты уляжешься, будет уже десять часов. Завтра в школу — разве ты забыл?

Квентин поднялся с дивана и попрощался со всеми.

— Скоро мы вновь отправимся на рыбалку, — пообещал ему Зик, — так что держи снасти наготове.

Возликовавший Квентин метнулся в сторону лестницы.

— А как же вечерний поцелуй? — с притворным негодованием окликнула его Хипзайба.

Вернувшись, Квентин поочередно поцеловал в щеку тетю, Зика и Дейна, который пообещал навестить его завтра. Через несколько минут Хипзайба уехала вместе с Зиком, а Каролина поднялась в спальню сына, оставив Дейна в гостиной.

— Ты хорошо провел день, дорогой? — спросила она, присев на край кровати.

— Да, — задумчиво отозвался мальчик. — Как будто в настоящей семье — с бабушкой и дедушкой.

— Разве мы с тобой не настоящая семья? — ровным голосом спросила Каролина, не подавая виду, что слова сына укололи ее.

— Конечно, но… — он задумался, подыскивая верные слова, — у всех моих друзей есть папы, двоюродные братья и сестры, тети и дяди, бабушки и… — Он прикусил губу. — А у меня нет.

— Твой папа на небесах. И мои родители тоже.

— А папины родители? Что, если они когда-нибудь приедут к нам?

— Не надо думать об этом, сынок, — посоветовала Каролина. Пусть Квентин считает, что родители отца забыли о нем.

— Нет, но все-таки? Может быть, написать им?

— Нет! — Этот возглас прозвучал слишком резко, и Каролина вздохнула. После битвы за внука, проигранной пять лет назад, от Брэдфордов она не получала никаких известий, чему искренне радовалась. Когда-нибудь Квентин поймет, почему она не позволила ему встречаться с дедушкой и бабушкой, а пока ему придется смириться с ее решением. — Милый, ты их совсем не помнишь, а я помню. Я не хотела бы видеть их в этом доме.

— Но это еще не значит, что я не хочу увидеться с ними. Почему ты не разрешаешь?

«Сегодня он чересчур настойчив, — подумала Каролина. — Пожалуй, пора напомнить ему о суде».

— Это длинная история, дорогой. — Она глубоко вздохнула. — Ты помнишь, что случилось после того, как умер папа? Помнишь, как его родители хотели, чтобы ты жил с ними?

— Немного. Помню, мне было очень грустно.

— Все мы грустили о смерти твоего отца. Твои бабушка и дедушка хотели, чтобы ты заменил им его, и потому попросили судью разрешить тебе жить с ними. Помнишь женщину в черном, которая разговаривала с тобой? Она спросила, где ты хочешь жить, и ты ответил: «С мамой».

— Я по-прежнему хочу жить с тобой. И встречаться с ними. Что, если они соскучились?

Каролина крепко обняла сына.

— По-моему, ты ошибаешься. — «Обо мне Брэдфорды наверняка не скучают», — мысленно добавила она. — Когда-нибудь, когда ты подрастешь, ты сможешь увидеться с ними, но не сейчас.

— А если они напишут мне?

— Вряд ли, дорогой. Но если это случится, ты немедленно должен показать мне письмо. Об остальном я позабочусь сама.

Некоторое время Квентин лежал молча, переваривая услышанное.

— Тебе понравилось ловить рыбу?

— Да, — кивнул Квентин. — Хорошо, что теперь у меня есть дядя Зик. А еще… мне очень нравится мистер Дейн. — Квентин заворочался под одеялом. — И ты ему нравишься, мама. Почему же ты его не любишь?

Этот вопрос застал Каролину врасплох. Ну и вечерок у нее выдался! Как же ответить ребенку? Дейн нравился ей, просто она тщательно скрывала чувства от Квентина: ребенку незачем знать о них. Но по-видимому, Квентин принял ее безразличие за неприязнь.

— Ты не прав, Квентин: он очень нравится мне. Но ты же понимаешь, он занятой человек: Дейн работает, изучает музыку, играет на скрипке, много путешествует. У музыкантов нет лишнего времени.

— Для меня у него всегда находится время.

— Это совсем другое дело, сынок. — Она судорожно сглотнула. — Видишь ли, в конце весны он вновь уедет на гастроли и, возможно, не вернется.

— Но почему? — не унимался Квентин. — Каждому человеку нужен дом, даже если он бывает там только иногда. Может, Коттедж-Крик станет для мистера Дейна домом?

Минуту Каролина сидела молча. И правда, почему бы и нет?

— Не знаю, дорогой. Это решение должен принять сам мистер Дейн.

— Если вы поженитесь, наш дом станет его домом.

— Сынок, прежде нам надо выдать замуж тетю Хипзайбу, — возразила Каролина. Поднявшись, она старательно укрыла сына одеялом и нежно поцеловала его в лоб. — Что бы ни произошло между мистером Дейном и мной, нам с тобой это не повредит. Мы — одна семья, запомни. Я люблю тебя, Квент.

— И я тебя тоже, мама, — сонно пробормотал он.

Плотно прикрыв дверь, Каролина начала спускаться по лестнице. Она и не подозревала, что Квентин так мечтает о настоящей семье. Но рассчитывать на помощь Дейна в этом деле не стоило: никакие узы не удержат его на одном месте. Значит, что бы ни случилось, нельзя допустить, чтобы Квентин пострадал.

 

Глава 9

— Я в кухне, — негромко сообщил Дейн, услышав шаги Каролины.

Она остановилась в дверях и принялась теребить кольцо.

— Дейн, дай мне одно обещание.

Он поставил чашку в посудомоечную машину, закрыл дверцу, подошел к Каролине и застыл в ожидании.

— Давай будем вести себя сдержанно. Квентин еще никогда не видел меня такой… — Поймав недоуменный взгляд Дейна, Каролина пояснила: — Он не видел меня с мужчиной. К тому времени как Квентин повзрослел и стал кое-что понимать, мы с его отцом… словом, мы только ссорились. Квентин не понимает, в чем дело. Ему кажется, что я тебя недолюбливаю.

Дейн подошел поближе и отвел со лба Каролины упавшую прядь волос.

— Что же ты ответила ему?

— Что ты мне очень нравишься. — Каролина глубоко вздохнула. — Но… он считает, что в таком случае мы должны пожениться.

— Да? И что ты об этом думаешь? — прошептал Дейн, у которого от неожиданности начали путаться мысли.

Каролина вздрогнула.

— Я больше не могу обманывать себя — меня тянет к тебе. Каждое твое слово, каждый жест усиливают это влечение.

— Стало быть, моя тактика сработала. — Дейн провел пальцем по щеке Каролины, взял ее за подбородок и заглянул в глубину глаз.

Глаза Каролины пылали желанием — под стать его собственным. Она кивнула.

— Я не знаю, сколько еще смогу продержаться.

— Вот как?

Это прозвучало как приглашение. Дейн осторожно дотронулся до ее губ. А когда язык Каролины легким движением коснулся его пальцев, страсть вспыхнула в нем. Дейн со стоном прижал Каролину к себе и запустил пальцы в ее рассыпавшиеся по плечам волосы, склонился к ее шее и прильнул губами к пульсирующей жилке, а затем начал покрывать поцелуями всю шею.

— Пожалуйста, не надо, Дейн! — простонала она.

— Но почему? — Дейн отстранился, изнывая от боли. Никогда в жизни он не желал женщину так страстно и нетерпеливо.

Она приложила ладони к разгоряченным щекам.

— Прежде нам надо поговорить, — заявила она и вынула из кармана джинсов резинку и заколку.

Держа заколку во рту, она собрала волосы на затылке в хвост и подняла их, чтобы заколоть на макушке. Дейн вдруг понял, что Каролина опять начала воздвигать между ними непробиваемую стену. Слова Квентина потрясли ее и заставили действовать.

— Не надо, — попросил он, отнимая заколку. — Оставь их распущенными для меня. Что еще сказал Квентин?

— Он заметил, как мы смотрим друг на друга, и вбил себе в голову, что мы поженимся.

— Нелепо, верно? — с отчетливой ноткой горечи подхватил Дейн. Чуда не произошло.

Но Каролина не обратила внимания на его голос.

— Я объяснила Квентину, что ты занятой человек. Фестиваль задержит тебя здесь всего на пару месяцев, а что будет дальше, неизвестно. Ты нигде не задерживаешься надолго.

Дейн покачался на каблуках. Каролина говорила сущую правду. Прежняя жизнь вновь помешала ему примерить ярмо ответственности.

— Как он воспринял твои объяснения?

— Сказал, что все понимает, — прошептала Каролина, — кроме одного: почему после гастролей ты не можешь возвращаться сюда, в Коттедж-Крик.

— А ты?

— Я не ответила, Дейн. — На лице Каролины отразилась тревога. — Понимаешь, Квентин мечтает о настоящей семье — с мамой, отцом, братьями и сестрами, дедушками, бабушками и другими родственниками. Я не хочу обмануть его ожидания, потому что отношения между людьми складываются не так-то просто. Чаще всего они распадаются.

Последние слова прозвучали для Дейна как приговор. Схватив Каролину за плечи, он встряхнул ее.

— Опомнись, Каролина! — выпалил он. — Нельзя всю жизнь оберегать ребенка от разочарований!

Каролина сжала руками ноющие виски.

— Пожалуй, ты прав, — вымолвила она.

— Ты должна быть благодарна уже за то, что он делится с тобой такими мыслями.

— Но я ничего не могу с собой поделать, Дейн. Я не хочу, чтобы Квентин мечтал о невозможном.

— Что же здесь невозможного? — глухим голосом спросил Дейн и крепче стиснул плечи Каролины, ненавидя ее за разбитую мечту.

— Наш брак, — еле слышно выговорила она.

Резкая знакомая боль пронзила сердце Дейна. Он думал, что давно притерпелся к ней, но после встречи с Каролиной вдруг стал надеяться, что и ему суждено изведать счастье, познать вкус верности, благоразумия и других старомодных добродетелей. И вот его постигло разочарование, причинив нестерпимые муки.

— Ошибаешься, Каролина. Он невозможен лишь в том случае, если ты помешаешь ему.

— Нет, это ты ошибаешься, Дейн. — Каролина рывком высвободилась из объятий. — С каких это пор ты решил вести оседлую жизнь? Тебе же известно — я привязана к этому городу. Да, меня тянет к тебе, но это не избавляет меня от обязанностей, а ты понятия не имеешь, что означает это слово!

— Мне известно, что на концерты надо являться вовремя и трезвым, даже если мне не до музыки. Я знаю, что детям нельзя давать невыполнимых обещаний. Когда ты заявила, что я должен подождать, пока ты привыкнешь ко мне, я смирился.

Каролина растерялась. Она всего лишь хотела, чтобы Дейн понял: не следует питать иллюзий на ее счет. Но Дейн воспринял ее слова совсем по-другому. Неужели он считал, что у них есть шанс… Нет, этого не может быть. В душе Дейн по-прежнему бродяга и мечтатель. Он готов к оседлой жизни не более, чем ураган. Надо только доказать ему это, заставить его уйти, и жизнь возвратится в привычное русло.

— Ты не ответил на мой вопрос, Дейн. С каких это пор ты решил остепениться?

— С тех пор, как влюбился в тебя, черт побери!

— Что ты сказал?!

— Я люблю тебя.

От этих слов у Каролины перехватило дыхание. Она не верила своим ушам: Дейн влюблен в нее? Дейн признался ей в любви? Немыслимо! Душа ее ликовала, но это ликование не могло вытеснить недоверие.

— Ты сам понимаешь, что говоришь? — прошептала она.

Шагнув ближе, Дейн одним движением освободил ее волосы и рассыпал их по спине и плечам шелковистым веером. Просунув под них ладонь, Дейн притянул Каролину к себе.

— Понимаю, — прошептал он, обдавая ее лицо горячим дыханием. — Ты думаешь, что все дело в гормонах? Уже нет.

Она буквально задыхалась в жарких объятиях Дейна, была ошеломлена и растеряна.

— Секс и любовь — разные вещи, — наконец сумела выдохнуть она. — Как и любовь, и привязанность. По-моему, ты все перепутал.

— Нет, Каролина, я наконец-то во всем разобрался. — И он стиснул ее еще крепче. Его рука заскользила по спине Каролины, по тонкому серому свитеру, проникла под него и коснулась кожи.

От сильных пальцев Дейна по спине Каролины пробежала дрожь предвкушения и вожделения. Не давая ей увернуться, Дейн прильнул к ее губам, медленно раздувая пламя, уже пожирающее ее, сжигающее страх и запреты. Каролина застонала, и Дейн впился в ее губы с новой силой.

Беспомощная, охваченная желанием, она прижалась к Дейну, почувствовала его тело сквозь одежду. Выпрямившись, Дейн подхватил ладонями ее ягодицы и прижал к себе. Каролина вскрикнула, теряя самообладание. Бороться с ним было бесполезно. Дейн вновь завладел ее губами с алчностью, соперничающей с жаждой самой Каролины. Он пробуждал в ней безудержную страсть. Каролина таяла под его ласками, ее благоразумие улетучивалось, осторожность отступала. Только Дейн мог потушить разгоревшееся в ней адское пламя — Дейн с его волшебными руками, горячими губами и проницательными глазами.

— Я так хочу тебя, — хрипло пробормотал он. — Пойми, что и ты этого ждешь. Между нами больше нет стен.

Подхватив на руки, он понес ее вверх по лестнице в спальню, напомнив Каролине Ретта Батлера.

— Обратного пути у нас нет, — заявил он срывающимся голосом. — Иди ко мне, Каролина.

Она молча подвела Дейна к старинной кровати красного дерева, занимавшей большую часть комнаты, и легла поперек нее на стеганое одеяло. Это одеяло до сих пор напоминало Каролине летний день, когда ее бабушка терпеливо сшивала кусочки белого полотна и красного атласа. «Я шью его для тебя, Каролина, — объяснила она. — И для твоего мужа. Под этим одеялом ты будешь спать, любить и мечтать». В семь лет Каролина не поняла слов бабушки, но в тридцать два их смысл наконец-то дошел до нее.

— Я хочу видеть тебя, — прошептал Дейн, осторожно стаскивая с нее свитер и расстегивая лифчик.

Долгое время он любовался ею молча. Каролину переполняло предвкушение.

— Господи, как ты прекрасна! — наконец выговорил он.

Присев рядом, он подхватил грудь Каролины ладонью, и от этого прикосновения она невольно затрепетала.

— Тебе нравятся ласки моих губ? — Он самозабвенно целовал ее, обводя кончиком языка темно-розовые круги вокруг сосков. — Мои поцелуи будят в тебе желание?

В ответ Каролина застонала, ощущая странное сочетание желания и отчаяния. Она превратилась в сгусток дрожащей плоти, Дейн заставил ее забыть обо всем, кроме почти животной страсти, требующей удовлетворения.

— Ты дрожишь. — Он провел ладонью по груди и животу Каролины. — Как ты нежна и красива! Ты дрожишь от желания, понимаешь, Каролина?

— Да, — выдохнула она и открыла глаза.

Дейн не сводил с нее горящего взгляда. Взяв руку Каролины, он повел ею по шелковистой податливой коже. Это прикосновение показалось ей невероятно притягательным. Каждый дюйм кожи приобрел небывалую чувствительность. Дейн положил ладонь Каролины на свой живот.

— Почувствуй мое желание, Каролина. Ощути, как ты возбуждаешь меня.

Его орудие затвердело, как сталь. Каролина прижала ладонь к выпуклости под джинсовой тканью, ощутила ритмичную пульсацию. Повернувшись на бок, она принялась расстегивать рубашку Дейна, провела ладонями по его широким плечам, очертила кончиками пальцев бугры мышц. Она исследовала его постепенно, переходя от рук к груди и животу, наслаждаясь вздохами Дейна. Запустив пальцы в густую поросль на его груди, она подвергла Дейна сладкой муке. Его соски затвердели от возбуждения. Распластав пальцы по груди Дейна, Каролина провела ладонью вниз, заставив его задрожать, а затем склонилась к его губам. Она целовала его рот, шею, плечи, начала прокладывать поцелуями дорожку вниз по животу и помедлила у пояса джинсов.

— Не останавливайся, детка.

— Помоги мне, — попросила она. — Я больше не выдержу.

Дейн поднялся и быстро освободился от одежды. Встав перед Каролиной на колени, он снял с нее туфли и носки, легко коснувшись пальцами ступни. Каролина сжалась. Дейн ловко расстегнул ее джинсы и снял их. Наконец Каролина оказалась совершенно обнаженной.

Наклонившись, Дейн поцеловал ямочку у нее под коленом, и губы его двинулись выше, к бедру, но так медленно, что желание стало нестерпимым.

Все ее тело ныло от неутоленной жажды. Губы и руки Дейна блуждали по нему, пробуждая чувственные воспоминания. Ладони раздвигали бедра, язык касался самого потаенного, исторгая из уст Каролины гортанные стоны.

— Ты вся горишь, детка, словно костер в летний день.

Каролине удалось лишь слабо кивнуть. Дейн играл на ее теле, как на скрипке, — поглаживая, пощипывая, сочиняя песню любви и страсти. Каролине казалось, что по ее коже пробегают искры, перед глазами плыли разноцветные яркие пятна, на лбу выступил пот. А Дейн продолжал ласкать и дразнить, ни на секунду не прерывая сладкую пытку.

— Дейн, еще немного, и я… — прошептала она.

— Значит, пора остановиться. — Он слегка отстранился, и сокрушительное, опаляющее желание начало угасать.

Каролина вздрогнула.

— Прошу тебя, не надо! — взмолилась она.

Дейн поцеловал ее в бедро, принялся ласкать живот и грудь — все тело, кроме самого чувствительного местечка между ног. Не в силах сдержаться, Каролина прижалась к нему.

— Каролина, самое лучшее в любви — это предвкушение, — пробормотал он, не прерывая ласки.

Искры вновь пробежали по телу Каролины, быстро набирая силу, доводя ее до изнеможения. Все медленно поплыло перед ее глазами, Каролина забыла обо всем, взбираясь на вершину наслаждения. Это продолжалось бесконечно, а спуск тянулся еще дольше, волны блаженства угасали постепенно. Наконец Каролина удовлетворенно вздохнула. Она и не подозревала о существовании такого нестерпимого, всепоглощающего желания.

— Чудесно… — пробормотала она. — Я и не думала, что такое бывает…

— Это еще не все, Каролина. — Приподнявшись, он накрыл ее своим телом. Их губы встретились, Каролина отвечала на каждое движение языка, проникая в глубины его рта. Желание вернулось к ней, ощущение блаженства сменилось нетерпением и жгучей жаждой.

— Впусти меня, Каролина, — прошептал он, просунув ладони между ее бедрами и заставляя ее открыться. Ее разгоряченное лоно обильно увлажнилось, Дейн легко проскользнул в него.

Каролина ахнула: он заполнил ее до отказа. За годы вынужденного воздержания она забыла о том, как прекрасен этот миг полного слияния. Ее бедра вздрогнули, и Дейн застонал. На его лице отразилась страсть, воспламенившая Каролину. Она принялась соблазнительно приподнимать и опускать бедра, усиливая каждое его движение. И вот с хриплым возгласом он в последний раз погрузился в глубину ее лона. Каролина вцепилась в его плечи обеими руками, оглушенная страстью, и унеслась на волнах божественного забвения.

Несколько минут спустя она прошептала:

— Я не разочаровала тебя?

Дейн уткнулся в ее плечо.

— Об этом я мечтал неделями. Я успел насладиться предвкушением, но остальное… оказалось бесподобным. — Он взглянул в глаза Каролине и обвел языком губы.

Каролина вздрогнула. Неприкрытая страсть в глазах Дейна радовала и пугала ее: неужели почти час назад он не солгал, сказав, что любит ее? В то время Каролина не поверила ему, но теперь ее сомнения начинали рассеиваться. Если он повторит свои слова, возможно, и она сумеет выразить чувства. А если заговорить первой? Каролина открыла рот, но не издала ни звука: выдавать себя слишком рискованно. Однажды она уже обожглась и с тех пор стала вдвойне осторожной.

Но тело изменило ей, выдало Дейну ее заветные желания. Протянув руку, Каролина укрыла его стеганым одеялом. Ее мышцы все еще блаженно ныли.

— Каролина, — прошептал Дейн, — поедем со мной в Северную Каролину — в Ньютон, там пройдет фестиваль музыки и ремесел. Заодно я поговорю с организаторами фестиваля, попробую собрать информацию для городского совета Коттедж-Крик. А еще я намерен выступить на фестивале. И еще раз услышать твои стоны.

Каролина покраснела. Мысль о поездке вдвоем с Дейном показалась ей на редкость заманчивой. Какая роскошь — дни и ночи вдвоем, возможность воскресить забытые ощущения, наслаждения, мечты!

Одумавшись, она покачала головой. Все это можно испытать и здесь, никуда не уезжая. Под бдительными взорами соседей их отношения не будут развиваться с такой стремительностью — тем лучше. Каролина привыкла считаться с условностями. Нельзя забывать, что ей с Квентином придется жить в этом городе.

— Не могу, Дейн, — с сожалением откликнулась она. — Это погубит мою репутацию, а не хочу, чтобы Квентин слышал сплетни о собственной матери. — Она снова покачала головой. — В маленьких городах слухи разносятся в мгновение ока.

— Забудь о них. — Дейн поцеловал ее и прошептал: — Я уезжаю в следующую среду. У тебя еще есть время передумать.

Всем существом Дейн желал услышать, что она согласна. Вдвоем, вдали от Коттедж-Крик и обязанностей, он наверняка сумеет убедить Каролину поверить ему. Он докажет, что любовь между ними возможна. За несколько часов Каролина стала его спасением. Без нее Дейна ждали пустота и отчаяние.

Он держал ее в объятиях почти всю ночь. В четыре часа утра он осторожно выбрался из-под одеяла и оделся, дрожа от утренней прохлады. Уходя, он склонился над Каролиной со словами:

— Поедем со мной. Ты не пожалеешь.

Словно в ответ, Каролина пошевелилась во сне, перевернулась на бок и в конце концов отвернулась от Дейна. Он вздохнул, взял ботинки и вышел за дверь. Скрип ступеней лестницы гулко разносился по всему дому. Когда Дейн приблизился к входной двери, снаружи раздался лязг ключа в замке. Дверь распахнулась.

— Уже уходишь? — осведомилась Хипзайба, увидев в прихожей Дейна. Она достала из стенного шкафа куртку Дейна и протянула ему. — Каролина слишком долго жила одна — и не только из-за ребенка. Она разучилась доверять всем, кроме себя. Одиночество — тяжкое испытание.

— Вы же выдержали его, — возразил Дейн, набрасывая куртку.

— Я не подозревала о том, чего мне недостает. Но теперь я все знаю и боюсь снова остаться одна. Когда я уеду отсюда, а Квентин вырастет… — Она помолчала. Дейн наклонился, чтобы зашнуровать ботинки. — Ты будешь нужен ей. Она и теперь нуждается в тебе, а ты — в ней. Скоро вы это поймете. — Хипзайба открыла дверь, впуская тусклые предрассветные сумерки. — Не обижай ее, Дейн.

— Спокойной ночи, мисс Маккартер.

 

Глава 10

— Вы согласны оплатить междугородные переговоры? — произнес голос телефонистки в трубке. — Вам звонит Хипзайба.

— Конечно, — отозвалась Каролина, ничего не понимая: еще сегодня утром она видела тетю дома. Куда она успела уехать за день? — Тетя Хипзайба, что случилось? Где ты?

— Ничего особенного, дорогая, — перекрывал шум бодрый голос Хипзайбы. — Я вернусь через пару дней. Мы с Зиком в Нашвилле.

— По-моему, ты поступила неблагоразумно, — заметила Каролина.

— Отчего же? — возразила Хипзайба. — Не каждый день бывает медовый месяц.

— Медовый месяц?! Но как… когда… — Каролина рухнула на кровать, сраженная известием. — Вы с Зиком?.. Но я думала, вы поженитесь здесь, в городе…

— Каролина, если ты помолчишь, я все объясню. — Каролине пришлось оборвать очередной вопрос. — Вот так-то лучше, — заявила Хипзайба. — Вчера вечером Зик убедил меня, что ждать не стоит. Мы немедленно получили разрешение на брак и сбежали. Да-да — сбежали, поженились в Ноксвилле и отправились в Нашвилл. Сегодня мы погуляем по городу, а завтра осмотрим музей и городскую ратушу.

— Стало быть, вы заняты осмотром достопримечательностей? Как туристы?

— Как молодожены, — поправила Хипзайба. — Жаль, что для тебя это стало таким потрясением, дорогая, но ведь ты же знала, что мы собираемся пожениться. Зик убедил меня отказаться от пышной церемонии. Впрочем, долго уговаривать меня ему не понадобилось.

— Вы поженились… Не могу поверить!

— Я тоже. — Хипзайба весело рассмеялась. — Я счастлива. Видишь ли, по-моему, Зик вполне годится на роль идеального мужа. Мы сняли в отеле номер-люкс для новобрачных с громадной ванной. Мы помещаемся в ней вдвоем!

Обе женщины рассмеялись.

— Тетя, вы уже позвонили детям Зика и объяснили, что у них появилась мачеха?

— Мачеха? — озадаченно переспросила Хипзайба и вдруг все поняла: — Как же я могла забыть! Мы немедленно позвоним им. Я рада, что ты обо всем узнала первой.

— Спасибо. — Каролина была тронута. — Когда вы вернетесь?

— Скорее всего в пятницу. Зик не любит оставлять гостиницу без присмотра по выходным.

— Передай мои поздравления дяде Зику. Я уверена, что вы счастливы.

— Так и есть, Каролина.

В этот день телефонные линии Коттедж-Крик были явно перегружены. Каролина и братья Уотсон, Рик и Амос, готовили новобрачным торжественную встречу, первым делом обзвонив всех друзей Хипзайбы и Зика. К пятнице вестибюль и столовая гостиницы Зика были разукрашены лентами и цветами. Написанный вручную плакат гласил: «Добро пожаловать в дом Хипзайбы и Зика Уотсон!» Трехъярусный торт занял почетное место на столе среди закусок, крохотных сандвичей и домашних пирожков. Рик, Амос и Каролина горделиво взирали на плоды своих трудов.

— Как думаете, они удивятся? — спросил Рик.

— Еще бы! — со смехом отозвалась Каролина. — Вашему отцу не удастся избежать праздничной суеты.

— Он будет только рад гостям, — заметил Амос. — Он добился того, о чем мечтал. Кстати, Каролина, как быть с музыкой?

— Сегодня вечером для нас согласился сыграть один из постояльцев вашего отца.

— Тот, что работает у тебя? Как его зовут — Дон, Дин?

— Дейн Девлин, — подсказал Амос таким тоном, словно был знаком с Дейном всю жизнь.

— Верно, — подхватил Рик. — Каролина, ходят слухи, что вы с Дейном — близкие друзья. Неужели этим летом мы еще раз услышим венчальный звон?

Прямота Рика ошеломила Каролину, на миг лишив ее дара речи.

— Думать об этом еще рано, — уклончиво объяснила она. — Мы с ним слишком разные люди.

Рик и Амос переглянулись и кивнули.

Вечеринка была в самом разгаре, когда наконец прибыли Хипзайба и Зик. Прошло добрых два часа, прежде чем Хипзайба разыскала в толпе гостей племянницу. Улизнув на заднюю веранду, они присели на старые качели.

— Тетя Хипзайба, когда это вы решили сбежать, как подростки?

— Как только я начала строить планы, то поняла, что нам предстоит слишком много дел. У нас столько друзей, что мы вполне могли забыть о ком-нибудь. Если бы мы решили устроить праздник в узком семейном кругу, на нас обиделись бы все знакомые. Вот мы и решили пожениться в другом городе. Спасибо тебе за эту вечеринку, — благодарно добавила она. — Но по правде сказать, мне хватило бы и скромной церковной церемонии. Стоит нам с Зиком расстаться хотя бы на несколько минут, и я начинаю изнывать от тоски. Меня непрестанно тянет к нему. Не представляю, как мне удалось так долго жить без него.

Хипзайба излучала счастье, казалось, она вмиг помолодела. Каролина, скрестив руки на груди, задумчиво смотрела на нее.

— И тебе нет никакого дела до того, что скажут люди? — прошептала она.

— Мне все равно, и я советую тебе брать с меня пример. Не упусти его, Каролина. Возможно, это твой единственный шанс.

— Он пригласил меня на фестиваль в Ньютон.

— И ты отказалась?

Каролина печально кивнула.

— Прислушайся к своему сердцу, Каролина, и поезжай с Дейном. Не жди, когда тебе исполнится шестьдесят три года и вся жизнь останется позади. О ваших отношениях давно известно всему городу. Сейчас, когда все сплетничают о нас с Зиком, тебе самое время сбежать из города. За Квентином я присмотрю.

— Спасибо, тетя. Что бы я делала без тебя!

— Сидела бы сложа руки. Ступай разыщи Дейна и объясни ему, что менять решения — привилегия женщины.

* * *

— Ты готов впервые выступить в Коттедж-Крик? — спросил Дейн у Квентина. — Вторая скрипка лежит у меня в комнате. Ты согласен сыграть со мной дуэтом?

— Мистер Дейн, сегодня я не смогу играть.

Услышав это, Дейн подозрительно прищурился: еще совсем недавно Квентин с нетерпением ждал концерта. Значит, что-то случилось.

— Мы уже давно разучиваем эту песню. Ты справишься.

— Сегодня я ни на что не гожусь, — упрямо повторил мальчик. — Мама возненавидит меня…

Внезапно Дейна осенило: концерт тут ни при чем. Мальчика тревожит что-то другое, о чем он боится рассказать даже матери.

— Не хочешь играть — не надо, — беспечно отозвался Дейн. Он взял со стола сандвич с яичным салатом и начал задумчиво жевать.

— У меня большие неприятности, — наконец признался Квентин.

— Опять география?

— Нет, в школе все в порядке. — Мальчик покачал головой. — Одни пятерки и четверки.

— Надеюсь, ты никому из гостей не подложил на стул кнопку?

Квентин даже не улыбнулся.

— Все гораздо серьезнее. — Помедлив, он вытащил из кармана брюк свернутый листок бумаги: — Вот, прочтите.

Дейн развернул листок и увидел вверху имя Квентина и бостонский адрес.

Дорогой внучек, мы с бабушкой были очень рады получить твое письмо и узнать, что ты о нас не забыл. Мы с удовольствием навестим тебя в день рождения. Жди нас через три недели, пятнадцатого числа.

Нам не терпится познакомиться с твоим Рексом. Помнишь, как ты любил наших собак? А еще мы будем рады узнать о твоих успехах в музыке.

Спасибо за фотографию. Ты очень похож на своего отца. Мы привезем с собой альбом с его школьными фотографиями, и ты сам в этом убедишься. Мы остановимся в ближайшем отеле. Пусть наш визит станет сюрпризом для твоей мамы. Желаем тебе всего самого хорошего. До скорой встречи.

С любовью, бабушка и дедушка Брэдфорды.

Дейн перечитал письмо дважды, но ничего не понял.

— В чем дело, дружище? Я и не подозревал, что твои бабушка и дедушка живы.

Квентин скорбно потупился.

— Мама не любит, когда я вспоминаю о них. Она уверена, что бабушка и дедушка давно забыли меня. Но недели две назад я получил от них письмо и понял, как соскучился. Мне и вправду хочется повидаться с ними. Но позвонить им я не решился: мама все поняла бы, увидев счет. — Он вздохнул. — А теперь она обо всем узнает.

— Ты ответил на письмо?

— Да. Я был так рад, что они меня не забыли, что пригласил их на свой день рождения. Я думал, что они с мамой все обсудят и помирятся. — Он разочарованно покачал головой: — Но этого не будет.

— Ты разговаривал с мамой?

— Да, и сразу понял, что сделал ошибку. После того как я отправил письмо, я начал расспрашивать маму о Брэдфордах. — Он помедлил и добавил: — Она ненавидит их. Она сказала, что после смерти папы Брэдфорды пытались отнять меня у нее. Только после этого я вспомнил, как судья спрашивал меня, с кем я хочу жить.

Дейн присвистнул: Каролине пришлось выдержать судебный процесс по делу об опеке!

— Я надеялся, что письмо не дойдет или что они не ответят, — упавшим голосом закончил Квентин. — Что мне теперь делать?

Дейн взял мальчика за руку:

— Пойдем-ка посидим на крыльце и все обсудим.

Что и говорить, положение было затруднительным. Квентин хотел иметь родных, и Дейн прекрасно понимал мальчика. Ему самому не хватало родственников с тех пор, как они погибли во время урагана, пощадившего Дейна. Одиночество закалило его.

Хотя у Квентина были мать и тетя, этого оказалось недостаточно, особенно в беспокойном подростковом возрасте. Узнав, что бабушка с дедушкой помнят о нем, Квентин отважился на переписку с ними тайком от матери. Дейн понимал чувства мальчика и с другой стороны. В Коттедж-Крик он вдруг осознал, как хорошо иметь дом и семью. Дейн привык считать Каролину и Квентина своими близкими. Но у них было свое прошлое. Квентин имел право встречаться с родителями своего отца. Запрет Каролины неизбежно заставит его взбунтоваться.

Зато Каролина могла установить правила для встреч Квентина с Брэдфордами. Ей придется смириться с тем, что Квентин узнает о прошлом своего отца. Присев на ступеньку крыльца, Дейн молча покусывал губы и наконец произнес:

— Сначала надо успокоиться.

Квентин вытер покрасневшие глаза рукавом:

— Не могу. Лучше бы я сбежал из дому…

— Ты помнишь, что я рассказывал о маленьких бродягах? Но как бы там ни было, решать тебе.

Квентин кивнул, в его глазах поблескивали слезы.

— Конечно, я никуда не денусь. Но я не хочу, чтобы мама сердилась на меня.

— Она любит тебя, Квент, а тех, кого любят, всегда прощают. Твоя мама будет недовольна, узнав, что ты не посоветовался с ней, но вскоре успокоится. Когда придет время, я поговорю с ней обо всем. А потом ты извинишься перед ней и попросишь разрешения повидаться с бабушкой и дедушкой.

— Вы думаете, она позволит? — с сомнением спросил Квентин.

Дейн кивнул, уверенный в своей правоте: Каролина прислушается к его словам. Он убедит ее, что близких людей никогда не бывает слишком много.

— Ты перенервничал, Квентин. Не хочешь подняться в мою комнату и прилечь? Когда понадобится, я позову тебя.

Квентин взял протянутый Дейном ключ и встал:

— Большое спасибо, мистер Дейн.

— За что?

Услышав голос Каролины, Дейн обернулся и пояснил:

— Он устал, я дал ему ключ от своей комнаты.

— Должно быть, ему нездоровится. Обычно его невозможно уговорить полежать днем.

Каролина присела рядом с Дейном на узкую ступеньку, и он ощутил уже знакомое возбуждение.

— Хорошо, что Квентин ушел, — начала она. — Я хотела спросить тебя… Твое предложение еще в силе? О поездке в Северную Каролину?

— Ты уже передумала?

— Такова привилегия женщин. — В голосе Каролины прозвучало обещание, и Дейн мысленно поблагодарил Хипзайбу. Именно такого случая он давно ждал.

— Тогда в среду выезжаем. Эту поездку ты запомнишь навсегда.

— Надеюсь. — Каролина соблазнительно облизнула губы.

 

Глава 11

Шквал аплодисментов захлестнул зал. Поклонившись, Дейн сошел со сцены, но слушатели музыкального фестиваля продолжали неистово аплодировать. Дейну пришлось вернуться.

— Спасибо, — произнес он в микрофон. — Большое спасибо всем вам.

— Бис! Бис! — послышалось в ответ.

— Благодарю, — откликнулся Дейн. — На всякий случай я приготовил для вас новую песню. Певец из меня никудышный, но я надеюсь на вашу снисходительность.

Сидя у самой сцены, Каролина наблюдала за Дейном. На фестивале ему был оказан самый горячий прием. А сама Каролина успела побеседовать с организаторами фестиваля и пришла к выводу, что благодаря ее опыту и связям Дейна фестиваль в Коттедж-Крик способен стать реальностью. Она улыбнулась. Рано или поздно члены городского совета согласятся с тем, что фестиваль необходим городу… Услышав, что Дейн настраивает скрипку, она прервала размышления.

— Я назвал эту пьесу «Домой, к Каролине». Надеюсь, она вам понравится. — И он заиграл, извлекая мелодичные звуки из своего инструмента.

Каролина вздрогнула, вспоминая недавние часы, проведенные в объятиях Дейна. Несколько ночей подряд они наслаждались близостью и блаженствовали, открывая для себя новые ласки.

Они не заговаривали о любви, но постепенно Каролина уверовала, что Дейн сказал правду. Этого было достаточно. Торопить события не следовало.

Музыка завораживала и убаюкивала ее. Глядя в глаза Каролине, Дейн прервал игру и негромко запел. Каролина вдруг со стыдом поняла, что прежде совсем не слушала его, погрузившись в воспоминания. Она улыбнулась.

Вслушиваясь в слова песни, Каролина затаила дыхание. Блеск в глазах Дейна очаровывал ее, сковывал прочнее, чем стальные цепи, заставлял трепетать. Он вновь объяснялся ей в любви — на этот раз в присутствии тысяч свидетелей. А Каролина не знала, что ответить ему.

Зал разразился аплодисментами. Ритмичные хлопки тысяч ладоней вывели Каролину из полузабытья. Она глубоко вздохнула, размышляя над словами песни.

О чем в ней говорится, если не о любви? Слушатели оценили только игру слов и изысканную мелодию. Но Каролина поняла: этой песней Дейн бросил ей вызов, воспротивился ее самообману. Он не хотел довольствоваться одной лишь страстью и влечением. Дейн мечтал о прочных узах. А она? Внезапно Каролину осенило: Дейн — все, о чем она мечтала и в чем нуждалась. При мысли о возможной разлуке у нее снова перехватило дыхание, и она поняла, что влюблена без памяти.

Немыслимо! Ведь они знакомы всего несколько недель. Она должна в первую очередь думать о Квентине, о ресторане, о делах города. Но рядом с Дейном она чувствовала себя спокойно и уверенно. Подняв смычок, Дейн помахал слушателям и направился к Каролине, робко улыбаясь ей, словно ожидая приговора. Каролина поднялась, ощущая, как подкашиваются ноги.

— О чем эта песня, Дейн? — негромко, почти испуганно спросила она. — Что ты хотел сказать мне?

— То же, что и прежде, дорогая. — Его лицо было серьезным, без тени улыбки. — А тебе что послышалось? — Он испытующе вгляделся в глаза Каролины.

— Я люблю тебя…

Ее низкий, почти испуганный голос ошеломил Дейна. Некоторое время он молчал. Он давно мечтая о той минуте, когда Каролина ответит ему взаимностью, но считал, что это наступит еще не скоро. А теперь, когда его заветная мечта исполнилась, он растерялся.

Дейн понимал: вместе с сердцем Каролина отдает ему свою веру, преданность и решимость. Он получил все, в чем нуждался, чтобы избежать горького одиночества. Каролина сотворила чудо — для него. Ее рука оказалась холодной и дрожащей: признание далось нелегко.

— Пойдем, — шепотом позвал Дейн, — я знаю место, где мы сумеем согреться.

Днем отель казался безлюдным, все приезжие ушли на концерт. Горничная раздвинула шторы на окнах, в комнату ворвался сноп яркого солнечного света и упал на широкую постель. Сразу стало уютно.

— Я хочу увидеть тебя в наряде из солнечного света, — прошептал Дейн и начал расстегивать кружевную блузку Каролины. Спустив с плеч, он уронил блузку на ковер. Его пальцы пробежали по атласной долине ее спины. Никогда он не насмотрится на нее, вспыхнувшую от возбуждения. Дейн вглядывался в любимое лицо, завороженный блеском глаз и волос.

Протянув руки, Каролина помогла ему снять жилет и бросила его на пол, а затем провела указательным пальцем по его груди. Галстук Дейна упал в пустую стеклянную пепельницу. Все это Каролина делала и прежде, но теперь каждый ее жест приобрел новый, бесконечно глубокий смысл. Легчайшего прикосновения ее пальцев было достаточно, чтобы воспламенить Дейна. Застонав, он прижал ее к себе.

Каролина неторопливо расстегнула его рубашку и сняла ее, одну за другой расстегнула пуговицы на джинсах. Скользя ладонями по бедрам Дейна, она избавила его от одежды. Ботинки он сбросил пинками.

— Теперь моя очередь, — заявил он и расстегнул пояс с серебряной пряжкой, перехватывающий талию Каролины.

На пол поочередно упали юбка, комбинация и лифчик. Наконец Каролина застыла перед ним совершенно обнаженная, охваченная разгорающейся страстью.

Изнывая от желания прижаться к ней, Дейн наклонил голову и уткнулся в ее плечо, впивая нежный и свежий аромат. Каролина застонала и запрокинула голову. Дейн покрывал поцелуями ее шею, ласкал кончиками пальцев стремительно набухающие соски. Опустившись на колени, он осыпал поцелуями мягкую округлость ее живота, уверенный, что ради такой минуты стоит пожертвовать жизнью.

Наконец Дейн подвел ее к постели и уложил на покрывало. Ее кожа заблестела в лучах солнца. Прищурившись, он обвел Каролину пристальным взглядом и вдруг понял, что следует избавить ее от еще одного предмета. Не задумываясь он снял с ее пальца обручальное кольцо. Удивленная, Каролина так и не смогла возразить ему.

— Не носи его больше, — попросил Дейн. — Сохрани его для Квентина.

Каролина кивнула, посмотрела на кольцо и положила его на тумбочку у кровати.

— Мне давно следовало спрятать его. Но прежде это не имело значения. А сейчас мне хочется порадовать тебя, Дейн.

Он накрыл ее своим телом, стремясь обнять всю целиком. Она принадлежала ему, и Дейн жаждал доказать это и себе, и Каролине. Запустив пальцы в ее волосы, он крепко поцеловал ее в губы. Он жадно смаковал ее вкус, покрывал поцелуями ее глаза, щеки, уши. Ласками он выражал то, что был не в силах высказать словами. В нем разгоралось пламя. С каких это пор он стал таким чувственным и страстным? Когда, в какой миг потребность обладать Каролиной пересилила в нем потребность дышать, спать, жить? С каких пор жизнь без Каролины стала казаться ему никчемной? Дейн не мог ответить на эти вопросы, но знал, что свершилось самое важное. Каролина любит его, она сама сказала об этом. Вместе они преодолеют все: его прошлое, страх перед привязанностью, беды Квентина. Они перестали быть одинокими — осознав это, Дейн задохнулся от новой волны желания и любви.

— Каролина, впусти меня, — хрипло взмолился он, — дольше я не выдержу.

— Дейн, милый… — простонала она, приникая к нему, — без тебя внутри так пусто.

Он вошел в нее одним мощным движением, не тратя времени на долгую, нежную игру. Каролина пылко ответила ему, приподнявшись навстречу. Обняв Дейна ногами за талию, она протяжно застонала. Окружающий мир превратился в беспорядочную мешанину ярких пятен. Дейн не замечал ничего, кроме бархатистой кожи Каролины, бесконечных собственных атак и отступлений. Каролина непрестанно шептала его имя, подстраиваясь к ритму и постепенно ускоряя его.

В последнем отчаянном усилии Дейн погрузился в глубину ее лона. Никогда прежде ему не хотелось обладать женщиной так всецело и безоглядно. Они принадлежали друг другу. Взрыв наступил для них одновременно и потряс обоих.

Спустя некоторое время они разжали объятия, и Каролина прерывисто вздохнула.

— Знаешь, с первой минуты знакомства ты нарушал все мои планы. Я не собиралась брать тебя на работу, но все же наняла. Я старалась быть равнодушной, но не сумела. Я изменила своим принципам, признавшись в любви. Рядом с тобой я забываю о правилах и плыву по течению.

— Разве это плохо?

— Нет. — Каролина улыбнулась. — Но избавиться от давних привычек нелегко.

— Тебе было тяжело после смерти мужа? — осторожно спросил Дейн, сожалея о том, что тогда Каролину было некому утешить.

— Ужасно, — призналась она. — Но я поступила так, как должна была, — вернулась домой. Я не собиралась задерживаться здесь, а потом купила ресторан, увлеклась работой, была избрана в городской совет… и познакомилась с тобой. — Она провела большим пальцем по плоскому животу Дейна и остановилась у тонкого белого шрама.

— Не бойся, рана давно затянулась.

Каролина осторожно прикоснулась к шраму.

— Как же ты выжил — один, без дома и друзей?

— Благодаря злости, — объяснил Дейн, — на Бога, весь мир и каждого, кто попадался на моем пути.

— Понимаю, — кивнула она. — Были времена, когда я тоже злилась на весь белый свет. Но мне помог выжить Квентин. — Она помолчала. — Ты помнишь своих родителей?

Дейн прикрыл глаза, припоминая:

— У мамы был прекрасный голос. Она часто пела мне — должно быть, благодаря ей я и полюбил музыку. Отец иногда брал меня с собой на работу. Пока я стучал одним пальцем на пишущей машинке, он принимал посетителей. Отец был страховым агентом. — Он открыл глаза. — Странно, правда? Он не сумел застраховать меня от скитаний по детским домам.

— Значит, ты провел в детских домах восемь лет?

— Да. Большинство из них оставило у меня гнетущие воспоминания. Я нигде не задерживался подолгу. Еще в Новом Орлеане я решил, что у меня никогда не будет семьи… А потом я познакомился с тобой.

Каролина смотрела на него с такой нежностью и надеждой, что сердце Дейна переполнилось любовью.

— Хорошо, что ты передумал, — прошептала она. — Насчет семьи.

Судорожно сглотнув, Дейн окинул ее нежным взглядом.

— Вы с Квентином многому научили меня. Благодаря вам я понял, что в жизни нет ничего важнее близких. — У Дейна мелькнула мысль: если Каролина согласится с ним, она легче воспримет известие о визите Брэдфордов. — Подобных чувств у меня не возникало с детства. За время, которое я провел с тобой, я написал больше песен, чем за три предыдущих года. Вот почему ты для меня важнее… — Он задумался. Каролина отвела со лба Дейна непослушную прядь волос. — Важнее всего — еды, сна, работы. По-моему, ты колдунья.

— А я думала, ты дьявол, посланный искушать меня.

— Так и было. К счастью, ты поддалась искушению.

— Я всегда была благоразумна. — Она улыбнулась. — Чудесно, правда? В этой сделке выиграли мы оба: благодаря тебе я вновь почувствовала себя живой и сильной. Я люблю тебя, Дейн Девлин.

— И я люблю тебя, Каролина, — искренне произнес он, притягивая ее к себе. Медленно и сосредоточенно он принялся целовать ее волосы, глаза, губы, постепенно прогоняя из памяти одинокие, тоскливые ночи.

— Дейн… — прошептала она, — рядом с тобой я ничего не боюсь. Ничего! — уверенно повторила она, заметив на лице Дейна тень сомнения.

На секунду задумавшись, он решил, что теперь самое время рассказать ей о Квентине и Брэдфордах.

Каролина заметила его замешательство:

— Ты что-то хотел сказать?

С глубоким вздохом, словно перед прыжком в ледяную воду, Дейн произнес:

— Квентин хочет встретиться с бабушкой и дедушкой.

Побледнев, Каролина рывком села на постели, прикрыв грудь покрывалом. Она выглядела перепуганной, как кролик, попавший в капкан, глаза округлились, дыхание стало прерывистым. Постепенно ей удалось взять себя в руки.

— Я способна вынести все, — произнесла она, отчеканивая каждое слово, — кроме визита Элеоноры и Квентина Брэдфордов. Им нет места в моей жизни. Они не имеют никаких прав на моего сына.

— Прости, если я встревожил тебя. Вместе мы справимся… — начал Дейн и потянулся к ней, но Каролина отстранилась, вскочила и схватила с пола одежду.

— Это не твое дело, Дейн, — заявила она. — Будь любезен не упоминать в моем присутствии и в присутствии моего сына имя Брэдфордов!

— Каролина, выслушай меня. — Встав, Дейн повернул ее лицом к себе. — Брэдфорды приедут на день рождения Квентина. Их пригласил не я, а твой сын.

— Этого не может быть! — воскликнула она, застегивая молнию на юбке.

Дейн направился к тумбочке и вытащил из-под стопки рубашек письмо. Прочитав его, Каролина еще больше побледнела.

— Как они посмели? — выговорила она.

— Квентин — их внук.

— И ты до сих пор молчал? — Она швырнула письмо на пол, из глаз брызнули слезы.

— Всему свое время, Каролина, — кивнул он. — Квентин сказал мне, что ты рассердишься…

— Какое ты имел право? Квентин — мой сын, решения за него принимаю я!

— Выслушай мальчика, Каролина. Он…

— Нет! — отрезала Каролина. — Так я и знала: от тебя можно ждать только неприятностей. Ты предлагаешь мне вспомнить о самых тяжелых днях моей жизни? Благодарю покорно!

— Каролина, я ни в чем не виноват! Если бы не мой разговор с Квентином, в день его рождения тебе пришлось бы несладко.

Каролина прикусила губу и принялась мерить шагами комнату.

— Я понимаю, как тебе тяжело. Все изменилось: твоя тетя вышла замуж, ты влюбилась в меня, а теперь и твой сын проявил характер. — Дейн сочувственно покачал головой и снова попытался обнять ее, но Каролина отстранилась. — Каролина, у тебя нет выбора, — продолжал он. — Квентин хочет встретиться с родителями своего отца. Они его близкие. Разве не ты всегда утверждала, что семья дороже всего?

— Это другое дело, — возразила она. — Брэдфорды сами лишили себя права видеться с внуком. Они и без того навредили ему.

— Ты хочешь сказать — тебе? — Каролина молчала. — Я знаю о суде.

— Ничего ты не знаешь. — Каролина круто обернулась к нему, не скрывая ярости. — Они похитили Квентина!

 

Глава 12

— Я не знал… — прошептал Дейн.

— Еще бы! — выпалила Каролина. — Я старалась забыть об этом. Ты не имел никакого права вмешиваться в мою жизнь.

— Я просто пытался помочь мальчику. Квентин опасался, что ты рассердишься.

— И правильно делал!

Как она могла допустить такое? Почему позволила Дейну разрушить ее безопасный маленький мирок, отвлечь от забот о сыне? Она совершила еще одну ужасную ошибку и теперь могла поплатиться самым дорогим, что у нее было, — Квентином.

Дейн с беспокойством смотрел на нее: лицо Каролины по цвету почти не отличалось от ее белой блузки, на виске судорожно пульсировала голубая жилка, в глазах метался страх. Сжав кулаки, она сделала несколько шагов и присела на край кровати.

— Я расскажу тебе все, Дейн, — дрожащим голосом начала она. — Брэдфорды вмешивались в нашу жизнь с самого начала. Они давали моему мужу деньги, потакали его прихотям. Когда Квент потерял работу, мистер Брэдфорд нашел ему другую. Однажды Квент разбил машину. Родители купили ему новую.

Дейн понял, как самостоятельная, независимая Каролина возненавидела родителей мужа. Она долго молчала, охваченная воспоминаниями о безобразных ссорах, язвительных выпадах, оскорблениях со стороны Брэдфордов. Но самым страшным было то, что они претендовали на безраздельную любовь и преданность сына.

Услышав, как Дейн произнес ее имя, Каролина вернулась в настоящее, к мыслям о новой битве с Брэдфордами. Вздрогнув, она продолжила рассказ:

— Я не сдавалась. Я уговаривала и умоляла, но все напрасно. Квент оказался безвольным человеком.

— А как Брэдфорды относились к твоему сыну?

Каролина невесело засмеялась:

— Его баловали с самого рождения. Когда Квентину исполнился год, Брэдфорды подарили ему породистого ретривера, на второй день рождения он получил чистокровного жеребенка. Брэдфорды записали его в лучший детский сад Бостона. Его осыпали подарками. У Квентина появились компьютер, стереопроигрыватель, бесчисленное множество игрушек. Это переходило все границы.

Она ударила кулаком по раскрытой ладони, заглушая всхлип, но Дейн услышал этот сдавленный звук. Никогда прежде он не видел Каролину такой разгневанной и перепуганной. Самостоятельно справиться с этим испытанием она не могла. Дейн понял, что должен поддержать ее, объяснить, что она уже не одинока. Но едва он потянулся к ней, Каролина отпрянула и яростно потрясла головой.

— К тому времени как мы подали на развод, моя жизнь стала невыносимой. Я совсем перестала заниматься сыном и потому решила на время отправить его к Хипзайбе, но мне не позволили, и он остался дома. — Она снова покачала головой. — Это была моя ошибка. Мне давно следовало понять: надо поступать лишь так, как я считаю нужным.

Несмотря на все уроки судьбы, она вновь просчиталась, поддавшись уговорам Дейна. Он предал ее. Умышленно или случайно, он подверг опасности самое близкое для Каролины существо. Чтобы защитить себя и Квентина, ей пришлось многое вспомнить, особенно те страдания, которые причинили ей Брэдфорды. Каролину охватил ужас.

— Что же было потом?

— Потом Квент погиб. Сразу после похорон его родители перешли в наступление. Они хотели заменить внуком потерянного сына. — Она смотрела на Дейна, не скрывая гнева и горечи. — Они выкупили наш дом, машина была записана на их имя. Они угрожали разорить меня, но были готовы отказаться от своих намерений и даже обещали небольшое вознаграждение — при одном условии. Если я откажусь от Квентина.

— Должно быть, они спятили.

Лицо Каролины вмиг осунулось, глаза поблекли, и Дейн вдруг понял, что ее терзает страх. Но бояться ей было нечего, пока он оставался рядом. Дейн еще раз попытался заключить Каролину в объятия, но она вырвалась. Ее жест он воспринял как хлесткую пощечину. Она не желала принимать от него помощь.

Терпение, напомнил себе Дейн. Каролина слишком много выстрадала. Надо убедить ее, что прошлое не вернется. Теперь они близкие люди. Вскочив, Каролина сунула руки в карманы юбки и снова принялась вышагивать по комнате, стуча каблуками.

— На суде их доводы звучали весьма убедительно, — с горечью продолжала она. — Они могли обеспечить Квентину учебу в лучших школах. А я после развода осталась без гроша в кармане и не знала, сумею ли прокормить себя и ребенка.

— И неужели кто-то в это поверил? — изумился Дейн.

— Судья — пока не побеседовал с ребенком. Квентин плакал, кричал, что не хочет расставаться с мамой. Два дня спустя Элеонора Брэдфорд увезла Квентина из детского сада. — Глаза Каролины вновь принялись метать молнии. — Этот кошмар продолжался пять дней, пять невыносимых дней. Чтобы не дать мне встретиться с журналистами, мистер Брэдфорд поручил меня заботам своего врача. Помню уколы, таблетки и много людей в белых халатах. Помню боль, страх, панику. — Она содрогнулась. — Наконец канадская полиция разыскала Элеонору с внуком в маленьком отеле близ Монреаля. Слава Богу, с Квентином ничего не случилось. Он считал происходящее забавной игрой. Мистер Брэдфорд поместил Элеонору в частный санаторий, а мне предложил целое состояние, чтобы я не обвинила их в похищении.

— И что же ты сделала?

— Согласилась. Но его деньги были мне не нужны. Я взяла ровно столько, чтобы начать новую жизнь, и вдобавок заставила Брэдфордов отказаться от общения с внуком. Они не имели права писать Квентину, пока ему не исполнится восемнадцать.

— Значит, за пять лет ты впервые услышала о них?

Каролина хрипло рассмеялась:

— Как бы не так! Каждый год со мной встречался их адвокат. И каждый год я наотрез отказывалась позволить Квентину видеться с Брэдфордами. Но на этот раз они зашли слишком далеко, а ты… — Она осеклась, прикусила нижнюю губу и отвернулась. — Как ты мог? — выкрикнула она. — Ты же говорил, что любишь меня!

— Так и есть, но… — Дейн глубоко вздохнул. Разговор повергал его в отчаяние: настаивая на своем, он неизбежно утратит доверие Каролины. — Дело не в наших чувствах, — наконец объяснил он. — А в том, что Квентин хочет встретиться с Брэдфордами.

— Хватит, Дейн! — выпалила Каролина. — Не лезь не в свое дело! Квентину ты не отец!

— Я его друг. Он обратился ко мне потому, что был напуган. Я понимаю его. Ты не даешь ему даже поближе познакомиться с дедушкой и бабушкой. Повзрослев, Квентин возненавидит тебя за это.

— А я ненавижу тебя! — выкрикнула она. — С какой стати ты вздумал разыгрывать посредника? Если бы ты рассказал мне обо всем немедленно, я сумела бы все уладить.

Дейн вздохнул, удрученный неудачей.

— Каролина, нельзя лишать ребенка радости общения с родителями отца только потому, что они причинили тебе боль.

— Нет, можно, и я сделаю это.

— В таком случае тебе не избежать неприятностей.

— Не только мне, Дейн. — Помолчав, Каролина решительно произнесла: — Я не позволю Квентину встречаться ни с Брэдфордами, ни с тобой.

У Дейна похолодело внутри. До этой минуты он был уверен, что отношения с Каролиной будут прочными, что он наконец-то обрел семью и любовь. Отчасти он успокаивал себя тем, что Каролина выпалила жестокие слова в отчаянии и испуге. Но ее голос прозвучал твердо и непримиримо. Все кончено, мечты развеялись. Он лишился всего сразу: семьи, дома, Квентина и Каролины.

— Каролина, вскоре ты об этом пожалеешь.

Она глубоко вздохнула: каким тяжелым и мучительным вышел разговор! Но поскольку Дейн молчал целую неделю, выбирая нужный момент, избавить Квентина от влияния этого человека следовало немедленно. Страх, ком в горле, гнев — все это наталкивало Каролину на одну-единственную мысль: у нее с Дейном не может быть будущего. Дейн был лишь мимолетным увлечением. Каролина не могла доверить ему воспитание Квентина.

— Не пожалею, — отрезала она. — Ты не считаешься с моим мнением — мнением матери. Ты не счел нужным поговорить со мной сразу. Во всем, что сейчас со мной происходит, виноват только ты. По твоей вине сын перестал слушаться меня и начал подражать тебе.

— Так вот что тебя раздражает! Ты злишься вовсе не на Брэдфордов. И правда, эти несчастные старики…

— Они не несчастные, а опасные! — перебила Каролина. — Они наверняка воспользуются письмом Квентина, чтобы вновь возбудить судебный процесс, который затянется на долгие годы. Да, я боюсь этих людей — потому, что они на все способны!

— А может, ты попросту боишься признать свою ошибку? — возразил Дейн. — Ты не даешь ни мне, ни Брэдфордам ни единого шанса исправить положение, и этим только вредишь себе. И Квентину.

Дейн приблизился к ней, взял за руки и приложил их к своей груди. Каролина попыталась вырваться, но он не отпустил ее.

— Мальчик должен знать своих родственников, — настойчиво продолжал он. — Всех до единого.

— Ты слышал, что я сказала? — ледяным тоном осведомилась Каролина.

— Каждое слово. Конечно, не стоит оставлять Квентина с Брэдфордами без присмотра, но это уже детали. Важнее всего то, что ты пренебрегаешь его желаниями.

— Пока Квентину не исполнится восемнадцать, решения за него буду принимать я. — Внезапно Каролина начала задыхаться, не в силах справиться с обуревавшими ее чувствами. Почему бы Дейну не уйти, не дать ей возможности зализать раны?

— А как же я, Каролина?

— Я предпочитаю воспитывать своего сына без посторонней помощи. Ты нам не нужен.

Последняя фраза больно уколола Дейна. Черт бы побрал ее упрямство! Она была готова пожертвовать своим будущим, лишь бы отомстить за давнюю боль. Неужели он был слеп? Должно быть, он так увлекся попытками снять с нее маску, что не подумал о том, что под ней скрывается неиссякаемый источник злобы. Внезапно Каролина показалась Дейну совсем незнакомым человеком. Он крепче сжал ее запястья, гадая, какие чувства она испытывает к нему. Похоже, она начисто лишена способности прощать: она не простит ни его, ни Квентина, ни Брэдфордов.

— Тебе — может быть, но твоему сыну я нужен.

— Незачем забивать ему голову пустыми мечтаниями и фантазиями, Дейн. Квентину нужна реальность. Он должен понять, что родители его отца — опасные люди. Я не хочу видеть их в своем доме.

— Люди меняются, Каролина. Дай им шанс.

— Ни за что. Мне они ни разу не дали шанса, — возразила она и шепотом добавила: — Я не могу рисковать.

— Придется, Каролина, иначе Квентин решит, что семейные узы бессмысленны. Ему незачем знать, что ты так и не простила себя за досадную ошибку.

— Разговор окончен, Дейн.

— Ты уверена?

Еще бы! Почему бы ему не замолчать и не уйти? Ей так хотелось выплакаться, подумать и вновь осознать, что доверять кому бы то ни было слишком опасно. Каролине предстояли серьезный разговор с Квентином, бесконечные споры с Брэдфордами — на выяснение отношений с Дейном у нее просто не оставалось времени. Нельзя допустить, чтобы досадная оплошность окончательно погубила ее жизнь и жизнь сына. Рядом с Дейном Каролина боялась лишиться своей независимости.

— Все кончено, Дейн, — прошептала она и отстранилась.

На этот раз он не стал удерживать ее. Ошеломленный, Дейн наблюдал, как Каролина вытащила из шкафа свой чемодан и принялась швырять в него одежду. Юбки, блузки, кружевное белье, купленное специально для него, туфли, чулки — все перемешалось в чемодане, как мысли в голове Каролины.

Дейн ощутил холод поражения. Он проиграл. Квентину предстоит одному выслушать упреки Каролины, а самому Дейну — лишиться последней надежды на избавление от давних кошмаров.

Должно быть, он ошибся в ней, слишком преувеличил ее достоинства. Да и в своей уверенности, что сумеет помочь мальчику, он тоже заблуждался: рискнул — и потерпел фиаско. Возместить ущерб невозможно. Остается лишь исчезнуть, и чем скорее, тем лучше. Наклонившись, Дейн поднял с пола джинсы и застегнул молнию в тот самый момент, когда Каролина захлопнула чемодан. Этот звук еще долго звучал в ушах Дейна.

— Куда ты едешь? — спросил он.

— Домой.

Дейн вытащил из-под кровати свой потертый рюкзак.

— Я буду готов через несколько минут.

— Нет, я уезжаю одна. — Стащив чемодан с кровати, Каролина открыла дверь и застыла на пороге. — Следующим автобусом.

Каролина цеплялась за холодность, точно щит, ограждающий ее от настойчивости Дейна. Стоило ей пробыть рядом с ним еще одну минуту, и несчастное выражение его глаз поколебало бы ее решимость. Она забыла бы про Брэдфордов и вспомнила о чудесных часах, проведенных в объятиях Дейна. Но позволить себе еще одну ошибку она не могла.

— Посмотри на меня, Каролина, — потребовал Дейн. — Ты и вправду хочешь уйти?

Она отвела взгляд. Ей хотелось совсем другого. Шагнув через порог, она захлопнула за собой дверь.

— Трусиха! — крикнул Дейн. — Тебе все равно не забыть меня!

Обернувшись, он принялся мстительно запихивать вещи в рюкзак, решив продолжить разговор в Коттедж-Крик.

 

Глава 13

— Это я во всем виноват, мистер Дейн! — всхлипывал Квентин.

— Ты тут ни при чем, дружище. Просто мы с твоей мамой поссорились. Я не знаю, что теперь делать.

— Но вы же взрослые! Придумайте что-нибудь!

— Иногда и взрослые бывают беспомощными, — мягко пояснил Дейн. — Мне лучше уехать отсюда.

— Вам нравится мама? — вдруг спросил Квентин.

— Очень, — печально улыбнулся Дейн.

— Тогда поговорите с ней. Заставьте ее понять…

Дейн вздохнул. Как объяснить десятилетнему малышу, что Каролина считает его, Дейна, предателем?

— Так вы обещаете? — настойчиво допытывался Квентин.

— Обещаю. Но не знаю, согласится ли твоя мама выслушать меня. Она очень сердита.

— Так я и знал! — простонал Квентин.

— Не на тебя, а на меня.

— Но ведь это я пригласил в гости бабушку и дедушку! Почему же она сердится на вас?

— Все гораздо сложнее. Когда-то родители твоего отца обидели твою маму, пытаясь отнять тебя у нее. Она по-прежнему сердится на них и не желает их видеть.

— И не хочет, чтобы я встречался с ними.

Дейн грустно кивнул:

— Квент, я не знаю, как убедить твою маму передумать. Если мы ни о чем не договоримся, мне придется уехать.

— А мне можно с вами?

— Ты же понимаешь, что нельзя. — Дейн попытался улыбнуться. О таком сыне он мечтал всю жизнь, правда, боялся признаться себе в этом, Но сына у него никогда не будет.

— Не надо уезжать! — взмолился Квентин.

— В жизни нам часто приходится мириться с неизбежным, сынок. Я не забуду тебя. Надеюсь, что и ты меня запомнишь.

Мальчик кивнул. Дейн смотрел на него, чувствуя, как слезы подступают к глазам. Еще никогда прощание не бывало для него таким тягостным. Дейн поднял лежащий у ног футляр со скрипкой и протянул его Квентину.

— Это тебе, — коротко произнес он. Квентин широко раскрыл глаза. Бери, не стесняйся. Это подарок на день рождения.

— Ваша скрипка! — ахнул Квентин. — Нет, мистер Дейн, я не могу взять ее!

— Прошу тебя, возьми. У тебя есть способности. Надеюсь, ты будешь продолжать учиться музыке. А я уже заказал себе новую скрипку.

— Не уезжайте, пожалуйста! — вскрикнул Квентин, обнимая Дейна.

Дейн закрыл глаза. Напрасно он решил попрощаться с ребенком, но поступить иначе он не мог. Еще на секунду он даст волю своим чувствам, прежде чем навсегда запереть их в глубине души. Присев на корточки, он крепко обнял Квентина.

Они не слышали скрипа открывшейся двери и не видели, как в гостиную вошла усталая, насквозь промокшая Каролина. С ее одежды и волос ручьем лилась вода. Увидев Квентина в объятиях Дейна, Каролина вздрогнула: таким могло быть лишь прощание отца и сына. Портрет распавшейся семьи… Каролина испытала мучительную боль потери. Каким прекрасным могло быть их будущее! Она поспешила отогнать эту мысль. Квентин — ее сын, а его благополучию угрожают Брэдфорды. Нельзя забывать об этом ни на минуту.

Она изнывала от усталости. Долгая поездка в автобусе изнурила ее, переполнила печалью и сожалением. Но это ничего не меняло. Она просто не могла отказаться от своих обязанностей — ни ради Дейна, ни ради кого-нибудь другого. Каролина прокашлялась.

— Квентин, я вернулась.

Услышав ее голос, Дейн с мальчиком резко отпрянули друг от друга. Квентин виновато опустил голову, словно его поймали на воровстве. Дейн неторопливо поднялся и притянул Квентина к себе.

— Привет, Каролина, — произнес он с оттенком вызова. — Напрасно ты уехала одна. Со мной ты добралась бы домой быстрее и не промокла бы.

— Квент, скажи тете, что я вернулась, и собери вещи. Мы идем домой, — заявила Каролина.

Мальчик выжидательно взглянул на Дейна, и тот кивнул. Схватив футляр со скрипкой, Квентин метнулся к лестнице.

— Больше не смей подходить к моему сыну! — прошипела Каролина, едва мальчик скрылся из виду.

Дейн печально покачал головой:

— Я объяснил ему, что ты не стала слушать меня, и пообещал поговорить с тобой еще раз, перед отъездом. Мне давно следовало понять, что такая святоша, как ты, не пара мне, отъявленному грешнику. Тебе не понять ни собственного сына, ни родителей бывшего мужа. А жаль, Каролина Маккартер Брэдфорд. Тебе не мешало бы научиться прощать.

— Уходи! Немедленно убирайся! Я не желаю вспоминать о тебе!

— Ты будешь помнить меня до конца жизни. — Дейн приближался неторопливо и уверенно. Его зеленые глаза сверкали, как осколки льда. — Только я способен вновь научить тебя чувствовать и любить. Только я без смущения могу… — Каролина ахнула, когда Дейн обхватил ее за шею и притянул к себе. — …целовать тебя, — закончил он и впился в ее губы.

Каролина попыталась вырваться, но все ее усилия были тщетны. Желание пробудилось в ней мгновенно, напоминая о недавнем прошлом. Его губы мучили ее, очаровывали, призывали слиться с ним. Когда Дейн целовал ее, Каролина забывала о том, что может потерять покой, завоеванный с таким трудом. Для нее имело значение лишь прикосновение его сильного тела. Не удержавшись, она ответила на поцелуй и обвила обеими руками шею Дейна.

— Нам так хорошо вдвоем, Каролина, — шептал Дейн. — Тебе надо лишь забыть о прошлом…

Внезапно она поняла, о чем он просит. Ее колени обмякли. Цена оказалась слишком высока: он требовал простить то, чему не было прощения. Заметив ее замешательство, Дейн отстранился. Глубоко вздохнув, Каролина попыталась взять себя в руки, но спокойствие ускользало от нее. Кровь продолжала бурлить.

— Значит, все кончено, — произнес он. — Забавно… Вот уж не думал, что тебе и вправду так страшно.

— Мне… не страшно, — нерешительно отозвалась она.

— Как бы не так! Ты настолько боишься двух стариков, что не желаешь даже слышать о них. А еще ты боишься меня.

Каролина покачала головой, однако Дейн был прав: она дрожала всем телом, сознание того, что у них нет будущего, причиняло ей мучительную боль.

— Ты слишком напугана, чтобы поверить мне. Ты спасаешься бегством — от меня, своего прошлого, от себя.

— Я просто не желаю повторять ошибок.

— Значит, я тоже ошибка?

— Дейн, ну неужели ты ничего не понял? — вздохнула она, с трудом сдерживая слезы. Выплакаться можно и потом, когда он уйдет. — Одной любви недостаточно, должны еще быть уважение и ответственность, а этого нет. — Она сунула руки в карманы и отступила. — Потому между нами все кончено, — прошептала она. — Я вдруг поняла, что перестала распоряжаться собственной жизнью… Когда-то я поклялась, что больше никто не заставит меня отказаться от независимости, но внезапно выяснилось, что от меня ничего не зависит! Этого я не допущу. Я буду поступать так, как считаю нужным, а все, кто не согласен со мной, могут отправляться ко всем чертям!

— Но я люблю тебя, — предпринял Дейн последнюю отчаянную попытку спасти свои надежды и мечты.

— Квент тоже любил меня, — с горечью напомнила Каролина. — Неужели ты не понимаешь, что мы с тобой не уживемся? Я не могу… так нельзя… прошу тебя, уйди… — Отвернувшись, она не то вздохнула, не то всхлипнула.

Дейн в досаде стиснул кулаки. Он потерял все, и потеря причиняла ему нестерпимую боль. Он любил Каролину, любил ее сына, заботился о них, как ни о ком другом, но этого оказалось слишком мало.

— Ты хочешь, чтобы я ушел? Что ж, я уйду, — произнес он. — Я не стану досаждать ни тебе, ни себе. Ты прекрасно обойдешься без меня. Жаль, что ты слишком пуглива, чтобы рискнуть и обрести настоящую семью. Ты никогда не будешь счастлива, пока не забудешь о прошлом, как это сделал я.

Каролина не ответила — что он могла сказать? Она уже успела убедиться, что переделать человека невозможно. Люди меняются лишь по собственной воле, да и то не всегда.

— Да, я ухожу, но попомни мои слова: жизнь для тебя начнется лишь после того, как ты перестанешь бояться Брэдфордов. Иначе они постоянно будут напоминать о себе. Отказываясь от встречи с ними, ты вредишь себе, мне и Квентину.

Грудь Каролины сдавило от боли. Дейн держался почти агрессивно, настроившись на ссору; он ничуть не изменился — перед ней по-прежнему стоял Бродяга с Миссисипи.

— Уходи, Дейн, — наконец выговорила она. — Тебе больше нечего сказать.

— Верно, — дерзко усмехнулся он. — Ищи меня в Нашвилле. Или в Новом Орлеане. Я снова начну странствовать. Коттедж-Крик я буду вспоминать как городок, где мне удалось сочинить пару неплохих песен. — Он помедлил и провел ладонью по собственной щеке, напоминая Каролине о недавних объятиях. — Таких, как «Отдай дьяволу его долю». Песен о мимолетных увлечениях, не имеющих ничего общего с любовью.

Он вскинул на плечо рюкзак, прошагал через холл и открыл входную дверь. В дом ворвался ледяной ветер. Каролина поежилась, представив себе Дейна под проливным дождем без шляпы, перчаток и пальто. Таким он вошел в ее жизнь, таким и уходил. По щеке Каролины скатилась капля — должно быть, дождевая. Вот только откуда она взялась?

Два часа спустя Каролина наконец выплакалась. Даже мысли о предстоящем визите Брэдфордов не могли отвлечь ее от рыданий. Все ее тело немилосердно ныло, она чувствовала себя древней старухой. После прощания с мечтой о семье ей осталось только помочь сыну распрощаться с мечтой о бабушке и дедушке.

— Квент! — позвала она, направляясь в гостиную Уотсонов.

Дверь открыла Хипзайба, рядом с ней стоял Квентин.

— А где Дейн? — спросила Хипзайба.

— Я прогнала его.

— Напрасно, Каролина.

— Это мое дело, тетя Хипзайба! В советах я не нуждаюсь. — Она вздохнула и привычно потянулась к безымянному пальцу, но не нашла на нем кольца. — Господи, как я устала! Мы с Квентином уходим домой.

— Не торопись, детка. Что ты задумала? Не забывай: какова провинность, таким должно быть и наказание.

— Квентин — мой сын, тетя Хипзайба, — негромко, но решительно напомнила Каролина. — Я сама решу, как быть с ним. Не вмешивайся.

— Каролина, мы с Квентином родственники. Нас и без того слишком мало. Нельзя наказывать ребенка за желание познакомиться с родными людьми.

Каролина выпрямилась и уставилась на тетю. С каких это пор все вокруг начали интересоваться воспитанием ее сына? Почему присвоили себе право решать за нее? Ее голос прозвучал холодно и жестко:

— Я накажу его за непослушание, за то, что он солгал мне. Квентин совершил непростительный поступок.

— Так накажи! — выкрикнул Квентин. — Делай что хочешь, отбери у меня скрипку, но только прошу тебя, не сердись!

Каролина ошеломленно уставилась на дрожащего Квентина, по щекам которого ручьем лились слезы.

— Прости меня! Я не думал, что ты так рассердишься. Напрасно я написал это письмо. Не прогоняй меня!

— Квентин, что с тобой? — Каролина присела на корточки и заглянула в глаза сыну. — Как я могу прогнать тебя? Я же тебя люблю.

— Ты же прогнала мистера Дейна, хотя и любила его, — шепотом возразил мальчик.

Каролина оцепенела. Неужели Квентин считает себя виноватым в том, что Дейну пришлось уехать? Такого Каролина и представить не могла. Она собиралась строго отчитать сына, а гнев излить на Брэдфордов. Но Квентин почувствовал ее озлобленность и испугался.

— Милый, мне жаль, что ты так расстроился, — мягко произнесла она. — Но мистер Дейн — чужой человек, а ты мой сын. Я вправе решать, что будет лучше для тебя, понимаешь? Сейчас я очень сердита на Брэдфордов за то, что они написали тебе. А еще я сержусь потому, что ты не показал мне письмо, — ведь ты знал, что я запрещу отвечать на него. Ты совершил ошибку и теперь должен ответить за нее. Но несмотря на это, я люблю тебя, Квент.

— Это самое худшее, что я натворил, — всхлипнул мальчик. — Но мне так хотелось увидеться с ними!

— Каролина, прошло уже пять лет, — вмешалась Хипзайба. — Разве можно быть такой злопамятной? По крайней мере поговори с ними сама и посмотри, изменились ли они.

Несколько минут Каролина молча гладила сына по голове.

— Мне нечего им сказать.

— И не надо, — подхватила Хипзайба. — Просто дай им шанс извиниться, а потом ты сможешь решить, как быть дальше.

Внутри у Каролины все сжалось, головокружение нарастало. Она с трудом поднялась.

— Понимаю, это нелегко, Каролина. Но в этом случае ты отплатишь добром за зло. — Каролина отрицательно покачала головой, и Хипзайба обняла ее, утешая, как ребенка: — Подумай, разве плохо заключить перемирие и обрести покой?

Каролина отстранилась и, пока Хипзайба собирала вещи Квентина, оглядела комнату: новые обои, блестящая белая мебель, самодельные коврики, пестрые подушки на диванах, фотографии родных и друзей. Хипзайба старательно вила гнездышко для себя и Зика. На миг боль, поселившаяся в сердце Каролины, отступила. Нельзя поддаваться унынию, надо заботиться о Квентине, бороться с трудностями, оставаться благоразумной и рассудительной.

— Спокойной ночи, тетя, — произнесла она. — Спасибо за Квентина.

— Не стоит, детка. Ступайте домой и как следует отдохните. Спокойной ночи, Квентин, — добавила она, потрепав мальчика по щеке. Квентин и Каролина спустились по лестнице и вышли под холодный весенний дождь.

Последующие дни не принесли Каролине желанного успокоения. Дейн исчез неизвестно куда, в душе Каролины осталась пустота. Как он успел за столь короткий срок завладеть ее сердцем? Этого Каролина не знала, понимая только, что отчаянно нуждается в нем. Квентин, похоже, смирился с тем, что решение насчет Брэдфордов должна принять его мать. Он замкнулся в себе, стал молчаливым. Каролине не хватало прежней беспечной болтовни с сыном, шуток и смеха.

Должно быть, Квентин растерялся, обнаружив, что и взрослые не все могут и знают, но ничем не выдавал своей боли. Так они и жили, тоскуя каждый о своем и вместе скучая по Дейну. Близких подруг у Каролины не было, рассчитывать на чужие советы не приходилось. И потом, она знала, что услышит от любой уроженки гор, где так высоко ценились семейные узы. Каролина не раз подумывала позвонить Брэдфордам — в конце концов, чем ей повредит телефонный разговор? В ушах у нее по-прежнему эхом звучали слова Дейна, обвиняющего ее в малодушии.

Чего она добилась? Больше всего она мечтала о доме для себя и Квентина, о покое и надежности. Но несмотря на все усилия, им вновь грозила опасность. Только мысли о ресторане заставляли ее по утрам вылезать из-под одеяла и браться за дело.

Десять дней и ночей отняли у нее остаток сил. Звонил учитель Квентина, чтобы сообщить, что мальчик стал угрюмым, и спросить, в чем дело. Хипзайба старательно избегала разговоров по душам. О подготовке к фестивалю не могло быть и речи — без помощи Дейна эта затея была обречена на провал.

Телефон позвонил, когда ресторан был уже закрыт, а Каролина собиралась домой. Она устало сняла трубку:

— Каролина Брэдфорд слушает.

— Миссис Брэдфорд, это Бо Клемсон, — послышался в трубке голос агента Дейна. Его южный акцент напомнил Каролине освежающий мятный джулеп. — Извините за беспокойство, но нет ли поблизости Дейна? У меня для него хорошие новости.

У Каролины упало сердце.

— Его здесь нет, мистер Клемсон.

— Вы не подскажете, как найти его? Может, он где-нибудь дает концерт?

— Не знаю. Видите ли, Дейн… уехал. Он покинул Коттедж-Крик пару недель назад. Никто не знает, куда он направился.

Бо молчал так долго, что Каролина решила — он повесил трубку.

— Вы слышите меня, мистер Клемсон?

— Теперь мне все ясно, — наконец произнес он. — Две недели назад он прислал мне свои лучшие работы — прекрасные песни о любви. А вчера я получил кассету, которую он назвал «Блюз бродяги».

Каролина молчала. Значит, Дейну тоже тяжело, но он сумел направить свою грусть и досаду в творческое русло. Собравшись с силами, она спросила:

— Если он позвонит, ему что-нибудь передать?

— Да, — вздохнул Бо. — Пусть свяжется со мной. Пожалуй, вы должны узнать, что я заключил самую выгодную сделку в карьере Дейна. В конце концов, эти песни были посвящены вам. Мне удалось продать все — «Горную серенаду», «Янтарные глаза», «Рай в твоих объятиях», «Упрямицу», «На рыбалке», «Не прячь свое сердце» и мою любимую «Домой, к Каролине».

Ошеломленная, Каролина опустилась на стул. Неужели Дейн и вправду посвятил ей все эти песни? Может быть, чувства в нем до сих пор не угасли? Будь на его месте сама Каролина, она спрятала бы эти песни с глаз долой и не вспоминала бы о них годами. А Дейн предпочел поделиться ими со всеми влюбленными. Он не боялся признаться в любви, несмотря на то что между ним и Каролиной все кончено.

— Прекрасная новость! — наконец выговорила она. — Жаль, что я и правда не знаю, как найти его.

— Миссис Брэдфорд, что произошло? — встревоженно спросил Бо. — Дейн пишет то песни о любви, то печальные блюзы, а женщина, которая вдохновила его, даже не знает, где он теперь. Что случилось?

Беспокойство в голосе Бо тронуло Каролину. Без Дейна ее жизнь потеряла всякий смысл; упрямство и гордость помешали ей принять от него помощь, не позволили довериться ему. Каролина вдруг приняла решение:

— Мистер Клемсон, если вам удастся найти Дейна, не могли бы вы передать ему кое-что? — Услышав утвердительный ответ, она продолжила: — Скажите ему, что он был прав и что я последовала его совету. Я сожалею о случившемся и жду, когда он вернется домой.

— Непременно передам. Не волнуйтесь, он вернется. Он не станет жертвовать любовью.

— Надеюсь, вы правы, — откликнулась Каролина, попрощалась и повесила трубку.

Отперев нижний ящик стола, она вынула плотный конверт и извлекла из него лист бумаги. Долгое время она безучастно смотрела на него, прежде чем снять трубку и набрать номер. В трубке послышался слабый старческий голос. Каролина глубоко вздохнула.

— Элеонора? — произнесла она. — Это Каролина. Я хотела бы поговорить о Квентине.

 

Глава 14

Сидя на гостиничной кровати, Дейн подбрасывал на ладони небольшой самородок — довольно тяжелый, но невзрачный. Тем не менее это было золото. Ему объяснили, что таких крупных самородков в этих местах давно не находили. Теперь он принадлежал Дейну.

На эту поездку он не возлагал больших надежд. Дейн не обманывал себя: в Северную Каролину он отправился для того, чтобы забыть Каролину Маккартер Брэдфорд.

Но не сумел. Несколько недель он бродил вокруг рудников и участков, предназначенных для открытой разработки. Заплатив пошлину, он долго, до изнеможения рылся в земле, так что перепачканная рубаха взмокла от пота. Ему удалось найти пару крохотных рубинов и вот этот самородок, но успех не смягчил боль недавней потери. Камни не могли согреть его ночью, не могли заполнить пустоту в сердце. Удивительно, сколько всего случилось за последние пять месяцев. Его жизнь круто изменилась, а затем вновь стала прежней.

Дейн мрачно вгляделся в самородок. Ему сказали, что этого золота хватит, чтобы изготовить небольшое украшение. А можно оставить его в качестве сувенира. Но Дейну были не нужны сувениры. Он мечтал забыть женщину, ради которой отказался от своих принципов: нигде не задерживаться, ни с кем не сближаться, ни к кому не привязываться. Почему же этот самородок представлялся ему в виде отполированного обручального кольца?

Разозлившись, Дейн швырнул слиток в стену. Посыпалась штукатурка. Черт бы ее побрал! Долгое время Дейн неподвижно сидел на кровати. В комнате быстро темнело, но ему и в голову не приходило зажечь свет. Уличный фонарь бросал тусклый луч на противоположную стену номера. Наконец Дейн встал и задернул шторы.

Пора уезжать отсюда. Рана не затягивалась. Так ему и надо — за глупость. Но хуже всего была тяжесть одиночества. Дейн принял решение: он вернется в Нашвилл, встретится с Бо, даст пару концертов в прокуренных барах, где музыканты — всегда желанные гости. А затем надолго покинет Аппалачи, уедет куда-нибудь на юг, где даже в одиночестве тепло и днем, и ночью.

Каролина постучала в дверь гостиничного номера. Брэдфорды остановились в номере-люкс единственного в городе четырехзвездочного отеля. Стоя у двери, она оправила юбку своего лучшего костюма и холодно усмехнулась. Она надежно держала себя в руках; все козыри были у нее.

— Здравствуй, Каролина. Входи. — Рафинированный бостонский акцент бывшего свекра вызвал у нее невольный трепет.

Квентин Уиннот Брэдфорд-старший заметно постарел, но по-прежнему выглядел внушительно и солидно. На его лице Каролина разглядела следы страданий.

Перешагнув порог, она вошла в просторную гостиную, обставленную антикварной мебелью. Толстые ковры приглушали шум шагов, стены украшали репродукции с картин Моне. Квентин закрыл за ней дверь.

При виде Элеоноры Каролина застыла в изумлении. За пять лет ее свекровь изменилась до неузнаваемости: прежнюю элегантность и стройность заменили мертвенная бледность и худоба. Элеонора сидела в инвалидном кресле. Ее глаз судорожно подергивался, узловатые пальцы дрожали на коленях.

— Каролина! — произнесла она учтивым тоном. — Я недооценила тебя. Как глупо с моей стороны!

Квентин Брэдфорд метнул в Каролину встревоженный и полный мольбы взгляд, и она вдруг ощутила прилив жалости. Должно быть, происходящее кажется Брэдфордам несправедливым. Впервые в жизни она попыталась поставить себя на их место: их сын погиб, внук недосягаем, здоровье Элеоноры оставляет желать лучшего, смерть неумолимо приближается, и при этом им известно, что не все так непоправимо.

— Присаживайся, Каролина, — предложил Квентин.

Она села.

— Нам очень тяжело, — начал он. — Мы должны извиниться перед тобой за то, что явились сюда без приглашения, но пойми, мы были в отчаянии. Ты наотрез отказывалась выслушать нас. Мы так признательны Квентину-младшему за то, что он показал тебе наше письмо.

«Он этого не сделал», — мысленно возразила Каролина, но промолчала.

— Мы далеко не молоды, нам хотелось бы познакомиться с внуком. У тебя есть все основания… отказать нам. Но мы просим тебя как следует подумать.

Каролина внимательно оглядела стариков: сейчас они выглядели безобидными, а их просьба была выполнима.

— Ты вправе ненавидеть нас, — подхватила Элеонора. — Такие родственники, как мы, отнюдь не подарок. Мы никак не могли смириться с тем, что… — Она пошевелила пальцами, подбирая верные слова.

— Что Квентин совершил мезальянс, — спокойно закончила Каролина, и Элеонора согласно кивнула.

— Это была наша первая ошибка. За годы мы усугубили свою вину, даже не попытавшись сблизиться с тобой. Мы не желали, чтобы наш сын провел с тобой всю жизнь. Наше решение было окончательным.

— Элеонора хочет сказать, что мы осознали свою вину, — вмешался Квентин. — Мы… слишком часто вмешивались в жизнь сына, и это помешало ему стать таким, каким мы хотели бы видеть его.

— Когда он погиб, — продолжала Элеонора срывающимся голосом, — я… потеряла голову. Лучше бы умерла я! Мне так хотелось вернуть сына, моего дорогого мальчика! У тебя остался наш внук, а у меня — ничего.

— И потому вы похитили его. — Каролина с трудом сглотнула, стараясь сохранять спокойствие и выдержку. Ясно, что Брэдфорды не намерены повторять ту же ошибку, но это не умаляло травму, перенесенную пять лет назад.

— Да. Как глупо! Если ты никогда не простишь меня, значит, я это заслужила. Но от горя я лишилась рассудка. А потом и внука. — В глазах Элеоноры заблестели слезы. — Я причинила тебе боль, Каролина. Я не прошу о прощении, но попытайся понять меня. И посочувствовать старухе, которая перед смертью жаждет повидаться с внуком.

Эта исповедь застала Каролину врасплох: она ждала обвинений, упреков, надменных оправданий. Но чистосердечие стариков тронуло ее.

— Когда мы обсуждали условия сделки, мы не понимали, на что идем, — продолжал Квентин. — Мы считали, что тринадцать лет пролетят незаметно. Через год мы попытались связаться с тобой, надеясь, что ты уже нас простила, но, разумеется, мы не имели права надеяться на прощение. Разве у тебя были доказательства того, что мы не причиним тебе вреда?

— Нет, — прошептала Каролина, сцепив пальцы, чтобы скрыть дрожь.

— Но год назад нам стало ясно, что медлить нельзя, — произнесла Элеонора.

— Вы заболели?

— Перенесла несколько сердечных приступов — по мнению врача, неопасных. Как видишь, я могу разговаривать, сидеть, даже вставать. Но мое здоровье подорвано.

Каролина промолчала.

— Пока есть время, я хотела бы побыть с внуком, рассказать ему об отце. О том, как Квентин забрался на самую верхушку яблони и нам пришлось вызывать пожарных с лестницей. О том, как он поймал свою первую рыбу, как научился читать и обнаружил, что я сокращаю его любимые сказки. — В глазах Элеоноры снова заблестели непролитые слезы. — Я хочу поближе познакомиться с сыном моего мальчика — ведь в нем кровь Брэдфордов, он последний в нашем роду…

— Он наш наследник, — вмешался Квентин. — Когда мы умрем, он унаследует большую часть нашего состояния. Я сообщил об этом не для того, чтобы вызвать у тебя угрызения совести или пригрозить, что мы можем переписать завещание. Мы не можем силой или шантажом заставить тебя согласиться на наши условия, За пять лет разлуки мы поняли, что только вы с Квентином связываете нас с будущим. Вы наши родственники, и мы должны позаботиться о вас.

Ошеломленная, Каролина молчала. Все произошло слишком быстро.

— Меня никогда не интересовали ваши деньги, — наконец выговорила она. — Гораздо важнее была дружба с вами, счастье вашего сына… и моего…

Старики в замешательстве замолчали, не решаясь взглянуть в глаза Каролине.

— Мы уже поняли это, — наконец прошептал Квентин.

— Ты была самой большой удачей нашего сына. — Элеонора подняла взгляд на Каролину. — С тобой он начал взрослеть, научился отвечать за свои поступки. Помнишь, как после свадьбы он нашел свою первую работу? — Помедлив, она продолжила: — Он мог бы найти свое место в жизни, если бы не мы. Мы не позволяли ему ступить ни шагу самостоятельно. Видишь ли, мы его любили.

— И я любила его. — Каролина вздрогнула, вдруг охваченная мрачными и радостными воспоминаниями, накопившимися за четыре года жизни с Квентином-младшим. Тягостные воспоминания чаще всего бывали связаны с родителями Квентина. Но если прошлого не вернуть, может быть, удастся спасти настоящее и будущее.

— Деньги не заменят то, чего мы лишили тебя, — продолжал Квентин. — Но если Квентину не придется подрабатывать, чтобы получить образование, а тебе — работать до старости… возможно, это возместит нанесенный нами ущерб.

— А взамен вы хотите получить разрешение встречаться с Квентином? — с оттенком горечи спросила Каролина.

— Каролина, мы не ставим никаких условий. Мы умоляем: разреши нам встречаться с нашим внуком! На любых условиях! Если ты хочешь, чтобы встречи проходили в твоем доме, — прекрасно, на нейтральной территории — еще лучше. Если ты желаешь присутствовать при встречах, пользоваться мониторами, камерами, диктофонами — пожалуйста, мы согласны на все, лишь бы видеть внука.

— Ты же знаешь, мы пытались связаться с тобой через адвокатов, — слабым голосом произнесла Элеонора, — но ты отказывалась. Наконец мы решили написать Квентину. Мы думали, письмо вернется обратно нераспечатанным. Но Господь услышал наши молитвы: Квентин ответил нам.

— И что же он написал?

— О, это замечательное письмо! — Элеонора вынула из сумочки, подвешенной к ручке кресла, свернутый, зачитанный до дыр листок бумаги. — Вот, прочти.

Каролина взяла письмо из дрожащих пальцев свекрови, развернула его и начала читать.

Дорогие бабушка и дедушка! Сегодня я получил ваше письмо. Спасибо вам за поздравления. Мой щенок Рекс тоже благодарит вас — у него день рождения через месяц после моего.

Через четыре недели мне исполнится одиннадцать лет. Наверное, придут гости. Вот бы и вы приехали к нам! Вы могли бы поговорить с мамой, назначить день и приехать. Ни у кого из моих друзей нет родных, живущих в Бостоне. Мне бы все позавидовали. Хорошо, что вы не забыли меня. Я часто вспоминаю вас.

Вы любите ловить рыбу? Иногда мы ходили на рыбалку с папой, а теперь — с моим другом мистером Дейном. В школе у меня все хорошо. Мне нравится наш учитель, по естествознанию и математике у меня одни пятерки. И с географией у меня теперь все в порядке. Мистер Дейн объяснил мне, как сделать учебу игрой. Пожалуй, я попрошу у мамы на день рождения глобус. А что посоветуете вы?

Но больше всего мне нравится играть на скрипке. Меня учит мистер Дейн. Он настоящий музыкант, но до сих пор берет уроки. Странно, правда? По-моему, взрослым незачем учиться, как детям.

Спасибо за фотографию, я был рад снова увидеть вас (и моего жеребенка). Надеюсь, вы приедете ко мне на день рождения.

Ваш внук Квентин.

— Как видишь, мы не стали разочаровывать его, — произнес Квентин. — Нам следовало бы прежде поговорить с тобой, но мы боялись, что ты откажешь. А потом ты позвонила…

Каролина свернула письмо и протянула его Элеоноре.

— Каролина, нам очень жаль, что мы причинили тебе столько страданий. Пожалуйста, не отказывай нам! Дай нам еще один шанс!

Внезапно Каролине показалось, что просьба Брэдфордов выполнима. Они готовы согласиться на любые условия и ограничения. Старость лишила их гордыни, отучила от насмешек по адресу Каролины. Она поняла, чего недостает этим людям, ощутила их боль, как свою собственную. В каком-то смысле они были товарищами по несчастью. Брэдфорды больше не причинят вреда — ни ей, ни Квентину. Это им ни к чему. Они раскаиваются и просят о сочувствии.

— Сейчас Квентин гостит у моей тети, — осторожно начала она. — Если вы не против, мы можем отправиться к ней. А после ужина мы поговорим о том, как будут проходить встречи. Возможно, на следующий год Квентин сам приедет в Бостон.

Лица Брэдфордов просветлели, Элеонора глубоко вздохнула.

— Какое счастье! — выговорила она. — А я так боялась…

Каролина вдруг почувствовала, что с ее души свалился камень. Протянув руки, она обняла свекровь и прижала ее к себе.

— Я привезла Квентину кое-что, — наконец сообщила Элеонора и вынула из сумки альбом с фотографиями. — Ты не возражаешь?

Каролина перелистала страницы, глядя на фотографии покойного мужа: пятилетний Квент на своем первом велосипеде, в походе с классом, после футбольного матча, с сыном на руках… На снимках были запечатлены счастливые моменты прошлого. Захлопнув альбом, она произнесла:

— По-моему, это замечательный подарок.

— А еще мы привезли ему глобус, — робко добавил Квентин. — Мы же не знали… Но если ты уже выполнила просьбу сына, ничего страшного.

— Квентин так и не решился заговорить со мной о глобусе, — улыбнулась Каролина. — Должно быть, опасался, что в таком случае не получит новых картриджей с играми.

— Какой он? Что он любит? — начала расспрашивать Элеонора.

— Квентин — славный мальчик. Он помогает мне вытирать столы в ресторане и наполнять солонки и перечницы. Он еще ни разу не огорчал меня. За своими любимцами он ухаживает сам. У него есть Рекс, две кошки, кролик и хомяки. Квентин играет в футбол и ходит в гости к друзьям, любит ловить рыбу. Муж моей тети часто берет его с собой на рыбалку. Моя тетя недавно вышла замуж, — пояснила она.

— Замечательно! Мы непременно поздравим ее, верно, Элеонора?

Элеонора согласно закивала, а Каролина вдруг поняла, что Брэдфорды любят друг друга и что эту любовь не уничтожили ни сорок лет брака, ни болезнь, ни смерть сына. Странно, почему раньше она об этом не задумывалась? Она всегда считала Брэдфордов бесчувственными, черствыми людьми, помехой на ее пути к счастью. Но теперь она увидела их в новом свете.

Именно любовь заставила Квентина встать на защиту Элеоноры, когда от горя она тяжело заболела. Любовь побудила его просить у Каролины то, что можно было получить по решению суда. Ее невольно восхитило проявление такого глубокого чувства.

— А кто такой мистер Дейн? Квентин несколько раз упомянул его в письме. Мы не прочь познакомиться с ним, — начала Элеонора и спохватилась: — Конечно, если можно.

— Дейн здесь больше не живет, — тихо отозвалась Каролина. Почему при звуках этого имени ее охватывает тоска? Она сделала все, что могла, даже совершила первый шаг к примирению — с помощью Бо. Брэдфорды молча ждали продолжения, и она объяснила: — Он пишет песни и играет на скрипке, но нигде не живет подолгу. Квентин привязался к Дейну. Так мы едем?

Квентин принес из спальни пуловер Элеоноры и помог ей одеться, а затем открыл дверь, и Элеонора направила кресло по коридору к лифту. По дороге в Коттедж-Крик Брэдфорды забросали Каролину вопросами. С кем дружит Квентин? Есть ли у него хобби? Любит ли он сладости? Как проводит каникулы?

Когда машина остановилась у гостиницы Зика, Квентин помог Элеоноре подняться по короткому пандусу и въехать в гостиную.

— Располагайтесь, — предложила Каролина. — Сейчас я приведу Квентина.

Поднимаясь на второй этаж, она ощущала смесь тревоги и облегчения. Она согласилась выдержать испытание, но как воспримет его Квентин? Как пройдет встреча?

— Они внизу, — объявила Каролина, шагнув в комнату.

Хипзайба кивнула.

— Квентин, мама хочет поговорить с тобой, — позвала она.

Мальчик выключил компьютер.

— Твои бабушка и дедушка ждут внизу. Ты хочешь увидеться с ними?

Квентин осторожно кивнул.

— Не волнуйся, сынок, — ободрила его Каролина. — Я не против. — Присев, она обняла мальчика. — Они что-то привезли тебе.

— Правда? — Он прикусил нижнюю губу.

Квентин по-прежнему держится настороженно, поняла Каролина. Он унаследовал от нее больше черт, чем можно было ожидать.

— Правда, — эхом повторила она и пригладила ему волосы. — Квентин, я понимаю, ты нервничаешь. Мне тоже нелегко, но я уверена, что все будет в порядке. — Поднявшись, она протянула ему руку. — Сынок, твоя бабушка больна, так что не удивляйся, когда увидишь ее в инвалидном кресле. — И она повела Квентина вниз. Хипзайба следовала за ними на почтительном расстоянии. — Элеонора, Квентин, это Квентин Третий, — с улыбкой объявила Каролина. — Сынок, это твои бабушка и дедушка.

С минуту трое Брэдфордов внимательно смотрели друг на друга, затем Элеонора раскрыла объятия. Квентин метнулся к ней.

— Дедушка, бабушка! Как я ждал вас!

— Мы так рады, что смогли приехать, Квентин!

Каролина с улыбкой пожала Хипзайбе руку, слушая, как ее сын весело болтает с Брэдфордами, как рассказывает о воспоминаниях раннего детства. Все трое склонились над альбомом. Квентин мгновенно проникся симпатией к вновь обретенным родственникам. Несмотря на тревоги и опасения, все завершилось благополучно. Квентин обрел близких, а Каролина избавилась от мучительных воспоминаний.

И всем этим она была обязана Дейну.

 

Глава 15

— Можешь ничего не объяснять, Бо, — заявил Дейн, проваливаясь в мягкое кресло в кабинете агента.

— И все-таки выслушай меня. — Бо открыл золотой портсигар, извлек тонкую сигарету «Данхилл» и прикурил ее от элегантной зажигалки.

Дейн ждал. Над головой Бо поднялось облачко дыма.

— Я знаю, что она просила передать. Все они говорят одно и то же.

Бо слегка прищурился.

— Тебе известно, что говорят все, а я хочу передать тебе слова Каролины.

Дейн закинул ноту на ногу и усмехнулся, надеясь скрыть волнение, которое он ощутил, услышав имя Каролины. Обмануть Бо было нелегко: он давно понял, в чем дело. Благодаря интуиции он стал лучшим из агентов. Впрочем, и он не был лишен недостатков, например стремления вечно совать свой нос в чужие дела.

— Она наверняка зовет меня обратно, — беспечно заявил Дейн и подмигнул Бо. — Как все остальные.

— Отчасти ты прав. — Бо глубоко затянулся. — Только не старайся меня дурачить, сравнивая Каролину Брэдфорд со «всеми остальными». Она не похожа на твоих прежних знакомых.

— Не знал, что ты у нас романтик! — хмыкнул Дейн, решив не подавать виду, что Бо прав. С момента отъезда из Коттедж-Крик Дейн старался заполнить свои дни делами, однако ни уроки, ни концерты не могли приглушить боль потери. Каролина была необходима ему как воздух. Как он истосковался по ней!

Но о Каролине он должен забыть раз и навсегда. Она не сможет полюбить его и простить. Как прогнать ее из памяти, когда мысли о ней преследуют его повсюду? Если ему снятся идиллические картины домашнего уюта и семейного счастья?

Дейн вернулся к прежней жизни, надеясь, что рано или поздно боль утихнет, раны затянутся. Он позволял себе даже посидеть в компании и выпить, правда, избегал задушевных разговоров. Никто не знал, что творится с ним. Дейн молча клялся, что больше такого не повторится.

— Да, я романтик, — подтвердил Бо.

Дейн усмехнулся:

— Еще бы! А я — нет. Рано или поздно я исчезаю. Весь фокус в том, чтобы заставить их желать большего.

— Значит, Каролина просто желает большего?

Дейн кивнул.

— А ты? Ты думаешь, между вами все кончено?

Откровенность с Бо могла только навредить Дейну, разбередить старые раны. Дейн никогда не был лжецом, а сейчас у него не осталось выбора. Он кивнул.

— Мне достаточно нескольких ночей. Свое я уже получил.

— Врешь, приятель, — отозвался Бо и потушил сигарету. — Ты забыл, что я слушал твои песни? Если между вами все кончено, то я — янки-саквояжник.

Посмотрев в глаза Бо, Дейн понял: тот ни на йоту не поверил ему, Дейн сам не верил себе, хотя говорить правду не имело смысла, чтобы не сыпать соль на раны.

— Добро пожаловать на юг, мистер саквояжник, — произнес Дейн, подражая южному акценту Бо. — Скажи-ка лучше, сколько ты заработал, эксплуатируя мои скромные таланты?

— Не увиливай! Тебе уже известно, что я удачно продал твои последние песни.

— А остальное не твоя забота, Бо. — Дейн чуть повысил голос, давая ему понять, что продолжать разговор в таком же духе он не намерен. — Да, эта женщина вдохновила меня. Что ж, теперь пора двигаться дальше, дабы не засохнуть от тоски.

Бо сцепил пухлые пальцы и кивнул:

— Ладно. Где, говоришь, ты будешь выступать на этой неделе? Возможно, я приеду послушать тебя. И приведу знакомых.

— Весьма признателен. — Дейн выпрямился, вдруг почувствовав, что его шея и спина затекли — скорее всего от неудобной позы. — Сегодня я даю концерт в «Курильщике Джо», завтра — в «Молчунье», а в выходные — в «Головорезах».

Бо нацарапал названия баров в блокноте.

— А потом уедешь?

— В Новый Орлеан.

— Домой?

Дейн резко вскинул голову, почувствовав в словах Бо подвох. Агент невозмутимо встретил его взгляд. Дейн покачал головой:

— У меня нет дома. Просто хочу послушать местных музыкантов и попробовать сочинить еще что-нибудь.

— Надеюсь, ты сообщишь мне свой новый адрес? Иначе как я смогу пересдать тебе чек?

— Непременно. — Дейн поднялся и протянул руку: — До встречи, Бо.

После крепкого рукопожатия Дейн покинул роскошно обставленный кабинет агента и на минуту задержался в приемной, чтобы прошептать комплимент в ухо секретарше. Она залилась смехом и погрозила Дейну карандашом.

Легкость, беззаботность, хладнокровие. Надо как следует запомнить эти ключевые слова.

Посмотрев вслед клиенту, Бо вызвал секретаршу.

— Соедините меня с Каролиной Брэдфорд. Она остановилась в «Ролодексе» под фамилией Девлин.

Если Дейн не захотел выслушать то, что передала ему Каролина, тем хуже для него. Избежать встречи с ней самой Дейну не удастся.

Бар «Головорезы» собирал особую публику: сильно пьющих мужчин, зарабатывающих на жизнь тяжелым физическим трудом, и их немногочисленных подружек. Хозяин бара гордился тем, что у него подавали напитки для настоящих мужчин — скотч, бурбон и пиво. Никакого вина и коктейлей, а кофе только после полуночи.

Когда-то Дейну нравилось бывать здесь, играть на скрипке, болтать с бывалыми парнями, развалившимися на стульях и табуретах. Они беседовали о странствиях и капризной удаче. Сюда не заглядывали те, кто вел размеренную, оседлую жизнь. В «Головорезах» Дейн чувствовал себя своим — таким, каким он был до встречи с Каролиной.

И каким надеялся стать вновь.

Он допил последний глоток второй порции скотча и оглядел посетителей бара. В зале было дымно от десятков тлеющих сигарет. Завсегдатаи здоровались, гулко похлопывая друг друга по плечам. Слышались сальные шутки и скабрезные анекдоты, жалобы на работу, начальство и весь мир.

Дейн считал, что в таком месте он наверняка забудет о Теннесси. Завтра он уедет, помудревший, разбогатев на десяток-другой долларов. Он усвоил жестокий урок.

Пододвинув свой стакан бармену, Дейн поднялся со стула и направился в заднюю комнату бара, где оставил свою скрипку. Предстояло настроить ее и разогреть руки. Здешняя публика не прощала небрежности.

Одного взгляда на посетителей бара «Головорезы» хватило Каролине, чтобы пожалеть о том, что она пришла сюда одна. Должно быть, именно такие заведения Дейн привык посещать, когда скитался по свету, нигде не задерживаясь подолгу. Каролина не одобряла подобного образа жизни. Узнав об этом, Дейн честно попытался измениться, но Каролина отвергла его.

Вот он и вернулся к прежней жизни — к прокуренным барам, к импровизированным концертам, бесчисленным переездам с места на место, множеству знакомых и паре настоящих друзей. Пустая жизнь, беспросветная и внушающая страх. Она высасывала из человека все соки, оставляя лишь боль и отчаяние.

Каролина чувствовала себя смертельно раненной и уязвимой. Без Дейна, без его искрометного юмора, дружбы с Квентином, страсти и любви в душе Каролины возникла пустота. Только теперь она поняла, как жестоко ошибалась, и это понимание придало ей сил.

Она молилась о том, чтобы не опоздать, чтобы подоспеть, пока Дейн раз и навсегда не предпочел крепким узам одиночество. Мечты Дейна стали мечтами Каролины. Она разобралась в прошлом и теперь могла заняться будущим. Ей хотелось видеть Дейна рядом, делиться с ним бедами и радостями, строить жизнь вместе — конечно, если он простит ее. Если она добьется прощения.

Дейн поднялся на сцену, в последний раз подкрутил колки скрипки и заиграл первую пьесу — «Все кончено, дорогая». Каролина внутренне сжалась и крепко обхватила ладонями стакан. Ей не сразу удалось поднести его к губам и сделать глоток. Крепкая жидкость обожгла горло. Подняв голову, Каролина уставилась на Дейна.

Он похудел, но тем не менее казался воплощением безудержной силы. В его манере игры появился агрессивный оттенок, лицо разгорелось, глаза лихорадочно блестели.

Но, присмотревшись, Каролина заметила, что его лицо осунулось, а глаза вскоре потускнели. В ней проснулась надежда. Она не сводила с Дейна глаз, надеясь, что и он заметит ее, несмотря на ослепительные огни рампы. Он должен почувствовать, что она сидит среди слушателей, всем существом стремясь к нему.

Дейн исполнил вторую песню, затем третью, словно не подозревая, что Каролина сидит в нескольких шагах от маленькой сцены. Однако он заметил ее, едва шагнув из-за кулис. В горле Дейна встал ком: ему следовало заподозрить неладное, когда Бо так легко согласился прервать разговор. Но как же он мог догадаться, что Каролина явится сюда?

При виде Каролины он ощутил уже знакомую ноющую боль — боль влечения, которая никак не утихала. Неужели Каролина не поняла, сколько страданий причинила ему? Зачем эти лишние муки?

Он инстинктивно изменил последовательность пьес и начал с грубоватых, берущих за душу мелодий, которые обычно приберегал напоследок. Каролина должна была услышать их немедленно, понять, в каком настроении он покинул Коттедж-Крик. Пусть оставит его в покое — конечно, если он заслужил покой.

Но она не уходила, потягивая виски и пристально глядя на него. Дейн забыл об остальных слушателях. Происходящее касалось только его и Каролины. Каждой песней он гнал ее прочь, но она оставалась невозмутимой.

Закончив первое отделение песней, которую он назвал «Вражеский огонь», Дейн сошел со сцены. Каролина последовала за ним по пятам.

— Дейн! — чужим голосом окликнула она.

Дейн содрогнулся от вспышки воспоминаний и обернулся.

— Я занят, Каролина, — отрезал он. — Напрасно ты явилась сюда.

— Иначе я не могла, Дейн. Мне надо поговорить с тобой.

— Нам нечего сказать друг другу.

Не обращая внимания на резкий тон Дейна, Каролина шагнула вслед за ним в крохотную гримерную и закрыла за собой дверь. Свет от единственной лампочки без абажура подчеркнул контуры ее лица, заиграл на волосах, распущенных по плечам. Такую прическу любил Дейн.

— Чего ты хочешь?

— Тебя, — просто откликнулась она.

— Ты же прогнала меня.

— Я совершила ошибку, Дейн, и пришла, чтобы извиниться.

— Зря. — Он отвернулся, пряча глаза. Каролина воскрешала в нем слишком мучительные воспоминания.

Она глубоко вздохнула, подыскивая слова, способные тронуть его. Если она ничего не добьется, ее жизнь потеряет всякий смысл. Без Дейна и музыки она станет бесцветной, безрадостной.

— Я люблю тебя, — произнесла она. — Скучаю по тебе. И Квентин скучает. Пожалуйста, вернись домой.

— Домой? — переспросил Дейн, круто поворачиваясь к ней. — Разве у меня есть дом?

Надежда Каролины улетучилась, сменившись вспышкой страха. Лицо Дейна исказила гримаса неукротимой ярости.

— Нет и никогда не будет, — продолжал он. — Ради тебя я был готов изменить самому себе. Но теперь твое предложение меня не устраивает. Вы с Квентином были нужны мне, я пытался завоевать ваше доверие. Но ты сказала, что я лезу не в свое дело, и прогнала меня. — Сделав еще один шаг навстречу Каролине, он схватил ее за плечи и резко встряхнул. — И теперь ты просишь меня вернуться, как будто ничего не случилось? — Он опустил руки и покачал головой. — Не надейся!

Сердце Каролины ушло в пятки. Нельзя поддаваться панике, уговаривала она себя, надо найти достойный ответ, убедить Дейна, что ее жизнь и сердце навсегда принадлежат ему. Он должен понять, что все изменилось, и прежде всего она сама. Потому, что он показал ей, какой может быть жизнь. Он должен дать ей еще один шанс!

Она заговорила негромко и умоляюще:

— Я помирилась с бабушкой и дедушкой Квентина.

Вскинув голову, Дейн недоверчиво уставился на нее. Каролина стойко выдержала этот взгляд.

Значит, она сказала правду. Неожиданный оборот. Но этого мало, уже слишком поздно. А может, нет? Вопреки всем доводам рассудка, всем обещаниям забыть Каролину Брэдфорд он услышал слабый голос надежды — еле уловимый, ненужный, но реальный.

Должно быть, он спятил. Разлад Каролины с родителями бывшего мужа был всего-навсего симптомом глубинных проблем: ее неумения прощать, принимать чужую помощь. Осознав это, Дейн решил расстаться с ней.

— Я встретилась с ними, — продолжала она, — и поняла, что они изменились… сильно постарели. Они не представляют опасности для меня и Квентина.

Дейн молчал, боясь заглушить слабый зов надежды.

— Мы составили расписание встреч, обойдясь без помощи адвокатов и судей. Мне казалось, ты должен узнать об этом.

Надежда вспыхнула и разгоралась с каждой секундой.

— Зачем? — резко осведомился он. — Ты ясно дала понять: это не моя забота.

— Вовсе нет! Неужели ты не понимаешь? — Ее голос понизился до шепота.

Она взяла Дейна за руки, и это прикосновение обожгло его грубоватые ладони. Он издал приглушенный, сдавленный стон, который обнадежил Каролину. Теперь Дейн наверняка выслушает ее, а может быть, даже поверит…

— Ты был прав во всем. Я вела себя как трусиха. Мне не верилось, что люди способны измениться, и потому я боялась…

— А теперь? Уже не боишься?

— Боюсь, конечно, но не Брэдфордов и не воспоминаний о своем первом браке. Я разобралась в своих воспоминаниях, и они перестали ранить меня.

— Чего же ты боишься теперь, детка? — Его голос по-прежнему звучал грубовато, но Каролина поняла: он ловит каждое ее слово.

Она глубоко вздохнула, прикусила губу и подняла голову, глядя ему в лицо. На глаза навернулись жгучие слезы. Только бы он поверил! Каролина поднесла ладони Дейна к губам и поцеловала кончики его пальцев.

— Боюсь, что ты не дашь мне второго шанса. Боюсь, что ты никогда не узнаешь, что такое дом и семья. Боюсь… — она осеклась и сжала его руки: — что ты не вернешься, что не сможешь или не захочешь любить меня, что мы состаримся друг без друга. Дейн, я так сожалею о том, что случилось!

Две слезы, блестящие и прозрачные, покатились по ее щекам.

— Перед расставанием ты сказал, что я должна научиться прощать. Ты был прав. Примирение с Брэдфордами стало только началом. Ты нужен мне, Дейн. Только теперь я поняла, что тебе можно доверять. Придя в себя, я обнаружила, что ты вовсе не хотел обидеть меня — тобой руководила любовь ко мне и Квенту. Мой сын страдал, а я не понимала этого.

Дейн, я люблю тебя. Принимать решения мы должны вместе. Мы вместе будем воспитывать Квентина — ему необходим отец. Будем строить семью. Пожалуйста, вернись домой.

Вот и все. Она произнесла самую длинную и трудную речь в своей жизни, признала свои ошибки и попросила прощения. Теперь ей оставалось дождаться ответа.

— С одним условием, — наконец произнес он. — Я не намерен довольствоваться малым. Я хочу получить все сразу — тебя, Квентина, его братьев и сестер. Я буду твоим мужем, любовником, отцом твоих детей. Отныне и до конца жизни.

Ее глаза вновь увлажнились. Не в силах говорить, она молча кивнула и внезапно оказалась в его объятиях. Дейн осыпал поцелуями ее губы, лоб, щеки, прижал ее к своей твердой груди, запустил пальцы в волосы. Он был требователен и настойчив, и опасения Каролины вмиг растаяли.

Дейн целовал ее жадно и нетерпеливо, Каролина с радостью отвечала на поцелуи, приоткрывала губы и льнула к нему, ощущая, как борода Дейна покалывает ее подбородок. Еще никогда она не чувствовала себя такой желанной и любимой.

— Как я соскучился по тебе! — прошептал Дейн, уткнувшись в ее волосы. — Я думал, больше мы никогда не увидимся.

— Когда Бо сообщил, что ты не стал слушать его, я растерялась, — произнесла Каролина. — Без тебя моя жизнь потеряла смысл. Я не знала, что буду делать, если не сумею вернуть тебя.

— Я вернусь только в том случае, если ты выйдешь за меня замуж. — Дейн взял ее лицо в свои ладони и всмотрелся в глаза. — Ты согласна, Каролина? Быть моей женой в болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас?

— Да, да! — Ее глаза наполнились слезами радости. Дейн вернется домой!

Разжав объятия, Дейн вынул из скрипичного футляра серый фланелевый мешочек и высыпал на ладонь его содержимое.

— После отъезда из Коттедж-Крик я побывал на рудниках Северной Каролины. Эти камешки — рубины, а вот это золотой самородок. Я представлял их в виде обручального кольца на твоем пальце. Ты потерпишь неделю, пока ювелир изготовит его?

Она кивнула:

— В таком случае я успею подготовить скромную свадьбу. Но я даю тебе всего одну неделю — дольше я не выдержу.

— Я тоже, дорогая. — Сжав в ладони три камушка, Дейн обнял ее. Я никак не мог забыть о тебе. Последние три недели моя жизнь была пуста.

— Знаю. Разлука измучила меня. Для меня нет на свете ничего важнее, чем ты.

— Теперь я твой. Бродяга с Миссисипи наконец-то решил остепениться. — И он вновь поцеловал ее.

У Каролины закружилась голова, она поплыла куда-то среди пышных облаков. Она забыла обо всем, кроме Дейна, волшебных прикосновений его губ, мечущегося языка, вихря ощущений, охватившего ее.

Она выгнула спину, сжимая объятия и понимая, что никогда не утолит эту жажду. В присутствии Дейна любое проявление предосторожности казалось ей преступлением. Ничто не могло быть выше страсти, пламени и музыки, которыми Дейн охотно делился с ней.

Они принадлежали друг другу. Отныне и навсегда.

В дверь бесцеремонно постучали.

— Антракт окончен! — крикнул кто-то.

— Иду, — коротко отозвался Дейн, не прекращая ласкать Каролину.

Она с сожалением вздохнула:

— Тебе пора.

— Я бы предпочел остаться с тобой.

— Я тоже, но работа есть работа, — возразила Каролина. — В конце концов, нам некуда спешить.

Дейн усмехнулся. Каролина провела ладонью по его щеке и коснулась губ.

— Мы сегодня же вернемся домой.

— И будем вместе каждую ночь.

Каролина выскользнула из гримерной и села за столик у сцены. Дейн вышел на сцену несколько секунд спустя, поискал взглядом Каролину, нашел ее и вздохнул с облегчением.

Настраивая скрипку, он вдруг задумался. Еще час назад он был своим среди завсегдатаев бара «Головорезы». А теперь… перед ним открылась новая жизнь, бесконечная вереница дней и ночей, переполненных любовью. Радость переполняла Дейна. Хотя посетители бара пренебрежительно относились к песням о любви, Дейн не мог не исполнить для них одну заветную песню — для Каролины, для себя и будущего.

Каролина узнала мелодию уже с первых нот. Вскинув голову, она заулыбалась. На этот раз она знала, как ответить Дейну.

— Непременно, Дейн, — прошептала она. — Отныне и навсегда.

 

Эпилог

— Леди и джентльмены, «Горный фестиваль музыки и традиций» счастлив представить вам знаменитый дуэт из Коттедж-Крик — Дейна Девлина и Квента Брэдфорда!

Зал взорвался аплодисментами, а Каролина зашептала трехлетнему сыну, сидящему рядом:

— Смотри, Джереми, — на сцене твой папа и брат! Они будут играть для тебя, как дома.

— Я тоже хочу играть. Дома мне можно, — заволновался малыш.

— Через пару лет, сынок. Папа говорит, что с каждым днем у тебя получается все лучше.

— Я стараюсь!

Каролина улыбнулась и огляделась. Рядом с Джереми сидела Мелисса, подружка Квентина. Слева устроились Хипзайба и Зик, которые по-прежнему ухитрялись изумлять весь Коттедж-Крик смелыми изъявлениями любви и привязанности.

— Ты вправе гордиться собой, Каролина, — заявил Зик. — Ты добилась почти невозможного: организовала фестиваль, вышла замуж за талантливого музыканта, подарила нам еще одного племянника и стала мэром города!

Каролина рассмеялась:

— О последнем мне все чаще приходится жалеть.

— Ты прекрасно справляешься с обязанностями. Мусор из города вывозят точно по графику. А Дейн проделал большую работу по организации фестиваля — сказать по правде, я не надеялся, что он в первый же год принесет прибыль.

Усмехнувшись, Каролина напомнила:

— Я же говорила!

— Ты молодец, Каролина, — одобрительно произнесла Хипзайба. — Я горжусь тобой.

— Разве дело в работе? — задумчиво откликнулась Каролина. — По-моему, нет ничего важнее семьи и любви.

На нее нахлынули воспоминания. С тех пор как в Коттедж-Крик появился Дейн, ее жизнь была переполнена событиями. Случилось то, о чем она не смела и мечтать. Теперь Каролина чувствовала себя счастливой и умиротворенной, опасения давно прекратили преследовать ее. Квентин рос, окруженный любовью и заботой. Каролина с Дейном были вместе, три года назад у них появился Джереми, а теперь… если Каролина не ошибалась, вскоре в их семье ожидалось прибавление. Да, она была вполне довольна жизнью. И все благодаря Дейну.

Она обняла одной рукой Джереми, а другой — тетю. Джереми взял за руку Мелиссу, Зик обнял жену.

— Я люблю всех вас, — прошептала Каролина.

— А папу и Квента? — напомнил Джереми, указывая на сцену.

— Конечно! И папу с Квентином тоже, — подтвердила Каролина.

 

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.