Сапфо и Алкей (сборник)

Алкей

Сапфо

Алкей

 

 

Гимны богам

 

К Аполлону

Когда родился Феб-Аполлон, ему Златою митрой Зевс повязал чело, И лиру дал, и белоснежных Дал лебедей с колесницей легкой. Слал в Дельфы сына – у Касталийских струй Вещать уставы вечные эллинам. Бразды схватив, возница гонит Стаю на север гиперборейский. Сложив хвалебный в оные дни пэан, Велят дельфийцы отрокам, с пением И пляской обходя треножник, Юного звать в хороводы бога. Гостил год целый в Гипербореях Феб — И вспомнил храм свой. Лето горит: пора Звучать треножникам дельфийским. Лёт лебединый на полдень клонит. Сын отчий в небе, царь Аполлон, гряди! Бежит по лирам трепет. И сладостней Зарю встречает щекот славий. Ласточки щебет звончей. Цикада Хмельней стрекочет, не о своей глася Блаженной доле, но вдохновенная От бога песен. Касталийский Плещет родник серебром гремучим.

 

К Гермию

Славься, Гермий, царь на Киллене! Сердце, Майи сын, тебя мне велит восславить, На святых горах от Владыки мира Тайно зачатый.

 

К Афине

Афина-дева, браней владычица! Ты, что обходишь свой Коронейский храм По заливным лугам священным — Там, где поток Коралийский плещет!

 

К Эроту

Всех сил бессмертных юный тот бог страшней, Кого – богиня в легких сандалиях — От златокудрого Зефира Радуга нам родила, Ирида.

ГИМН ДИОСКУРАМ

Нам, с горы богов, из отчизны звездной,

Кроткий свет лия, близнецы, явитесь,

Ка́стор, Полидевк, от прекрасной Леды

Отроки Зевса!

Конники, на быстрых конях вы мчитесь

По валам морским, по земле широкой,

Род людской спасая от жалкой смерти,

Сильные братья.

В непроглядной тьме кораблю сверкнете,

Прянете из волн по канату к вышке, —

И со щеглы свет над волненьем бурным,

Белый, маячит.

 

Брань и мятеж

 

Буря

Пойми, кто может, буйную дурь ветров! Валы катятся – этот отсюда, тот Оттуда… В их мятежной свалке Носимся мы с кораблем смоленым, Едва противясь натиску злобных волн. Уж захлестнула палубу сплошь вода; Уже просвечивает парус, Весь продырявлен. Ослабли скрепы. Но – злейший недруг – голову выше всех Гребней подъемля, новый чернеет вал, Беду суля и труд великий, Прежде чем в гавань спасут нас боги.

 

Фетида

Помним быль веков: из деянья злого Ты взрастила плод Приамидам горький, Трое злой конец, – ты сожгла, Елена, Город священный! Не такую встарь из светлиц Нерея В дом Хирона ввел Эакид невесту; Не вотще созвал всех богов на свадьбу С девой желанной. Так развязан был благочестно пояс Лучшей из сестер-Нереид; невинным Браком сочетались Пелей с Фетидой, Чистой любовью. Полубога в срок родила Фетида, Мощью всех сильней, браздодержца рыжих Куней огневых. А окрест Елены Гибли фригийцы.

 

Буря

. . . . . . . . . . . . . . . . . . Кидайте все добро в пучину, — Только б корабль уцелел и люди! А он? усталый грузных удары волн Терпеть, перечить хлябям небесных вод И вод морских, стенает: «Лучше б Мне о подводный разбиться камень!» Все лише буря мечет корабль родной. Забвенья сердце хочет. За чашею Найду ль мгновенную отраду, Милый, с тобой и с утешным Вакхом?

 

На Питтака

Зевс-отец! Лидийцы златых статеров Две нам тысячи полновесных дали, — Лишь бы мы вступить попытали счастье В город священный, — Просто веря нам, ни на деле дружбы Нашей не узнав, ни военной чести. Он же, лис лукавый, сулил нам горы, Роя лазейку…

 

На питтака

Притонов низких был завсегдатаем; Опохмелялся в полдень несмешанным; А ночью то-то шло веселье: Гам бессловесным сменялся ревом. Пошел он в гору; но не забыл в честях Ни жизни прежней, ни площадных друзей: Всю ночь о дно глубокой бочки На перебой черпаки стучали. Таким наследьем отчего имени, Таким ты родом славишься: диво ли, Что детям предков благородных Выскочка наглый смешон и жалок?

 

НА Питтака

Пусть же смерд, породнясь Браком с Атридами, Жрет отчизну, как встарь С Ми́рсилом жрал ее! Пусть царюет, доколь Нам не судит Арей Одоленье! В тот день Распря забудется, От страды воздохнем, От сокрушительной Межусобной вражды, Злобно посеянной Тайным богом; она ж Весь разорила град, Лишь Питтаку дала Славу да почести.

 

К Меланиппу

Что, Меланипп, обещает нам тризна плачевная? Вправду ли мнишь, переплыв Ахеронта великий вир, Некогда в теле воскреснуть и солнца небесного Чистый приветствовать свет? Высоко́ ты заносишься! Вот и Сисиф Эолид, всех надменнее мудрствуя, Льстился, хитрец, будто Смерти не в мочь полонить его: Тщетно лукавил и, снова настигнутый Керою, Дважды, беглец, переплыл Ахеронта великий вир. Казнью к тому ж покарал его Зевс и на труд обрек Тяжкий, под глыбами черной земли. Не надейся же, К мертвым сошед, преисподней покинуть обители.

 

«Нам судьбины богов…»

Нам судьбины богов Ни исследить, Ни изменить нельзя, — Как ни мудрствует ум, Как ни хитрит. Без изволения Божья, верь, ни один Не упадет Волос с главы твоей.

 

Заговорщикам

Медью во́инской весь блестит, Весь оружием убран дом — Арею в честь! Тут шеломы, как жар, горят, И колышутся белые На них хвосты. Там медяные по́ножи На гвоздях поразвешаны; Кольчуги там. Вот и панцири из холста; Вот и полые, круглые Лежат щиты. Есть булаты халкидские, Есть и пояс, и перевязь: Готово все! Ничего не забыто здесь; Не забудем и мы, друзья, — За что взялись!

 

«Метит хищник царить…»

Метит хищник царить, Самовластвовать зарится. Все вверх дном повернет, — Накренились весы. Что́ спим?

 

«Пить, пить давайте! Каждый напейся пьян!..»

Пить, пить давайте! Каждый напейся пьян! Хоть и не хочешь, – пьянствуй! – Издох Мирсил!

 

«Всенародным судом…»

Всенародным судом Отдали вы Родину бедную, Злополучный наш град, В руки – кому ж? Родины пасынку! Стал тираном Питтак, Города враг, Родины выродок.

 

«Ни грозящим кремлем…»

Ни грозящим кремлем Не защититесь вы, Ни стеной твердокаменной: Башни, града оплот, — Бранники храбрые.

 

«Прекрасна от Арея смерть…»

Прекрасна от Арея смерть.

 

К брату Антимениду

От пределов земли Меч ты принес домой; Рукоять на мече Кости слоновой, Вся в оправе златой. Знать, вавило́нянам Воин пришлый служил Доблестью эллинской! Ставкой – жизнь. Чья возьмет? И великана ты Из царевых убил, Единоборствуя, — Чту без малого был Ростом пяти локтей.

 

Вино и любовь

 

К Сапфо

Святая Сапфо! С нежной улыбкой Сапфо! С кудрями цвета Темной фиалки, Сапфо! Слететь готово С уст осмелевших слово… Но стыд промолвить Мне запрещает слово!

 

К Сапфо

Сапфо фиалкокудрая, чистая, С улыбкой нежной! Очень мне хочется Сказать тебе кой-что тихонько, Только не смею: мне стыд мешает.

 

«Ты был мне другом – сиречь одним из тех…»

Ты был мне другом – сиречь одним из тех, Кого послаще потчевать – козочкой, Молочной свинкою – пригоже, Как неспроста нам велит присловье…

 

«Где в простор морской пурпурувой соли…»

Где в простор морской пурпурувой соли Реки с гор бегут, и с прибоем шумным Резвый рокот слит, и вскипает устье Светлым буруном, — Девы, любо вам – то, плескаясь, брызги Взмахом рук взметать, то струистой влагой, Как елеем скользким, у брега нежить Белое тело…

 

Зима

Дождит Отец-Зевс с неба ненастного, И ветер дует стужею Севера; И стынут струйки дождевые, И замерзают ручьи под вьюгой. Как быть зимой нам? Слушай: огонь зажги, Да – не жалея – в кубки глубокие Лей хмель отрадный, да теплее, По́ уши в мягкую шерсть укройся.

 

Зимняя пирушка

Будем пить! И елей Время зажечь: Зимний недолог день. Расписные на стол, Милый, поставь Чаши глубокие! Хмель в них лей – не жалей! Дал нам вино Добрый Семелин сын — Думы в кубках топить… По два налей Полные каждому! Благо было б начать: Выпить один, — И за другим черед.

 

Лето

Сохнет, други, гортань, — Дайте вина! Звездный ярится Пес. Пекла летнего жар Тяжек и лют; Жаждет, горит земля. Не цикада – певец! Ей ни по чем Этот палящий зной: Все звенит, да звенит В чаще ветвей, Стрекотом жестких крыл, Все гремит, – а в лугах Злою Звездой Никнет сожженный цвет. Вот пора: помирай! Бесятся псы, Женщины бесятся. Муж – без сил: иссушил Чресла и мозг Пламенный Сириус.

 

«К чему раздумьем сердце мрачить, друзья?…»

К чему раздумьем сердце мрачить, друзья? Предотвратим ли думой грядущее? Вино – из всех лекарств лекарство Против унынья. Напьемся ж пьяны!

 

«Из душистых трав и цветов пахучих…»

Из душистых трав и цветов пахучих Ожерельями окружите шею, И на грудь струей благовонной лейте Сладкое миро!

 

«Позовите мне, други, приятного сердцу…»

Позовите мне, други, приятного сердцу Менона! Без него же не весело мне на попойке веселой.

 

«Где, любимый, вино…»

Где, любимый, вино, — Знай: там и правда.

 

«Вино – души людской зерцало…»

Вино – души людской зерцало.

 

«Первым ты насади…»

Первым ты насади В новом саду Корень хмельно́й лозы.

 

«В дверь стучусь, ночной гуляка…»

В дверь стучусь, ночной гуляка:

Отвори мне, отвори!

 

«Черплем из кубков мы…»

Черплем из кубков мы Негу медвяную. С негой медвяною В сердце вселяются Ярого бешенства Оводы острые.

 

«Мнится: все бы нам пить да пить!..»

Мнится: все бы нам пить да пить! Сладко в голову бьет вино, — А там – хоть плачь! Тяжким облаком ляжет хмель. В мыслях – чад, на душе – тоска. Себя коришь, Сожалеешь – невесть о чем, И веселый невесел зов: «Ну, пей же! пей!»

 

Отроку

На седую главу — Буйная бед Мало ль изведала? — Лей мне миро! На грудь, В космах седых, Лей благовонное!

 

Разные отрывки

 

«Не изжить зол…»

Не изжить зол, Не избыть бед! На роду, знать, Молодой мне Горе мыкать!

 

«Помнят в Спарте Аристодема…»

Помнят в Спарте Аристодема Крылатое слово: в силе слово то. Царь сказал: «Человек – богатство». Нет бедному славы, чести – нищему.

 

«Ты кирко́й шевели…»

Ты кирко́й шевели, Каменотес, Бережно хрупкий пласт: Не осыпал бы с круч Каменный град Буйную голову!

 

«Тяжкий вечно висит…»

Тяжкий вечно висит, О Эсимид, Камень над Та́нталом.

 

«Кто сказал, что́ желал…»

Кто сказал, что́ желал, — Что́ и не рад Выслушать, выслушай!

 

«Что за птицы? Из стран…»

Что за птицы? Из стран, Где Океан Плещет в окрайный брег, На широких крылах К нам принеслись Пестрые утицы.

 

«Шарахнулись, как птичья стая…»

Шарахнулись, как птичья стая, Мо́лнийный лёт заприметив орлий.

 

«По когтю – льва…»

По когтю – льва.