Кожаная юбка в складку скользила по бедрам, когда я шла через толпу ослепительных женщин и направлялась по коридору к туалетной комнате. Одна из них толкнула меня — не думаю, что случайно, — из-за чего я пролила немного шампанского на свою белую шифоновую рубашку. Мне пришлось закусить губу изнутри и уйти, чтобы не сказать ей чего-нибудь такого, из-за чего меня выгонят с шоу ещё до интервью.

Интервью должны были начаться в шесть, но когда мы все пришли, нам объявили, что они будут после коктейльной вечеринки. Не помню, чтобы я закатила глаза, но очень хотелось.

Мне просто нужно попасть на ТВ в один эпизод, и тогда я завяжу с этим дерьмом.

Я открыла дверь ванной комнаты и с облегчением вздохнула, обнаружив, что внутри никого нет.

Слава Богу.

Направляясь прямиком к зеркалу, я улыбалась своему отражению, пока подходила ближе. От крупных локонов, свободно распущенных по плечам, и до чёрных туфель на шпильке я выделялась из толпы. Это может быть хорошо или плохо, но я надеялась, что всё-таки хорошо.

В основном, женщинам можно было дать от двадцати одного до тридцати четырёх, они были разных типажей и одеты в платья от флиртующе-коротких до длинных и элегантных. Большинство женщин странно себя вели, оглядывая друг друга с ног до головы и нервно хихикая, когда открывалась дверь. Это очень необычный опыт. Нас собрали в помещении Г-образной формы, чтобы мы ждали своего шанса пройти интервью, чтобы получить возможность бороться за мужчину, который может нам понравиться или же не понравиться.

Я держалась ото всех в стороне в баре.

Как я здесь оказалась? А, точно. Я побоялась сказать родителям, что психанула. Побоялась сказать родителям, которые меня любят и поддерживают, что после всего, что они для меня сделали, я их разочаровала. Страх разочаровать их оставил неприятное послевкусие во рту. Я всё ещё хочу быть адвокатом. Я просто... Не знаю. Мне просто нужно ненадолго на что-то отвлечься.

Выпрямив плечи, я, наконец, выдохнула.

Дверь с грохотом распахнулась. Две блондинки шумно вошли в ванную комнату, поливая грязью других женщин. Они игнорировали моё присутствие, продолжая вести свою недалекую беседу.

И тогда я поняла.

Я не могу в этом участвовать. Я скажу родителям правду и уйду нахрен отсюда. Даже если они во мне разочаруются, я этого не увижу. А когда я вернусь в Вирджинию, ситуация уже будет исчерпана.

Освежив помаду, я ещё раз взглянула на себя и снова улыбнулась своему отражению. Когда решила, что уйду с коктейльной вечеринки, мне всё стало до лампочки. Я обернулась, чтобы оценить, как выгодно сзади юбка подчёркивает мою задницу, и удовлетворённо кивнула.

Я направилась к двери, но ненадолго остановилась.

— Классика, — сказала я блондинкам, которые всё ещё оскорбляли других женщин, пьяно поправляя макияж. — То, что вы называете незнакомых вам женщин «шлюхами», говорит намного больше о вас самих, чем о них.

Та, что в розовом, пробубнила что-то, что я не смогла разобрать, и этим рассмешила ту, что в голубом. Они направились к выходу, сокращая расстояние между нами. В предчувствии драки я сжала кулаки.

Закон штата Калифорния гласит, что я не буду признана виновной в преступлении с применением насилия, если совершу его при самообороне, защищаясь от этих язвительных стерв.

Я довольно ухмыльнулась, оглядывая их с ног до головы, пока они подходили ближе. Пусть их и две, но они крошечные, а я не сдамся без боя... хотя и не было похоже, что они способны затеять драку. Скорее они из той категории женщин, которые будут говорить гадости за спиной у своих врагов, а потом назло спать с их мужчинами.

Я тяжело на них уставилась, они расширили свои затуманенные алкоголем зрачки и обошли вокруг меня. Та, что в розовом, что-то пробормотала, когда они открывали дверь ванной комнаты.

— Что ты сказала? — спросила я, следуя за ними. Я остановилась, скрестив руки на груди. — Я тебя не услышала.

— Я сказала, удачи. Ты и твоя толстая жопа — это именно то, что ищет Джулиан Уинтерс, — её слова, брошенные через плечо, так и сочились сарказмом. Обе они зашлись в приступе хохота, когда наткнулись на официанта, уходящего с вечеринки. — Прочь с дороги!

Я закатила глаза от их грубости. Кухня была прямо за углом и вдоль по коридору от ванной комнаты. Бедный парень, скорее всего, направлялся за очередным подносом с крабовыми пирожными, а они просто налетели на него, как будто его вообще не существовало.

Я глубоко вздохнула, стараясь прийти в себя после столкновения с этими двумя. Мой взгляд метал кинжалы им вслед. Я расправила плечи, меня постепенно покидало желание найти их в толпе и подставить подножку, и я двинулась в направлении вечеринки.

— Привет, — поздоровался официант.

Он остановился, прислонившись к стене, и смотрел прямо на меня. То, что его внимание было полностью сосредоточено на мне, сбило меня с толку, и я замерла на месте.

— Привет, — ответила я, скептически его рассматривая. У меня возникло ощущение, что я его знаю, но не могла понять откуда. Иногда кажется, что Лос-Анджелес — это маленькая деревня, только большего размера.

Я его знаю? Может он обращался за работой в Брейкерс?

Я всё раздумывала над этим, рассматривая его лицо. Зловещие тёмные глаза, прямые тёмные волосы, кожа оранжевого оттенка — парень выглядел немного взъерошенным, но у него была замечательная улыбка, благодаря которой мне было комфортно рядом с ним. Вряд ли я его знаю.

— Я слышал, что она тебе сказала. Нагрубила.

— Посмеюсь над ней. Я люблю свою толстую задницу, — ответила я, подмигивая ему.

— Ты мне нравишься, — его широкие плечи тряслись, когда он посмеивался. — Я Эван. Хорошо проводишь время? — спросил он как бы невзначай, закатывая до локтя рукав чёрной форменной рубашки. Его татуировки привлекли моё внимание.

Весь вечер я держалась ото всех в стороне, попивая единственный бокал шампанского почти час. Телефоны и прочие электронные устройства мы должны были оставить в машине. Большинство женщин, с которыми я столкнулась, или нервно говорили ни о чём, или подло опускали других присутствующих женщин. Я не хотела участвовать ни в том, ни в другом, поэтому сидела в баре в одиночку. Эван был первым, кто попытался вовлечь меня в настоящий разговор. И мне было комфортно впервые за весь вечер.

Я сделала шаг назад и прислонилась к стене рядом с ним. Покачав головой, я улыбнулась.

— Зои. И нет, вовсе нет.

Его улыбка стала шире.

— Почему же?

— Всё это — сумасшествие. Не могу поверить, что я здесь. По-моему, у меня действительно кризис двадцати пяти лет, потому что это идёт в разрез со всем, во что я верю.

Он немного наклонил голову и усмехнулся.

— Что ты имеешь в виду?

— Реалити ТВ, шоу о свиданиях, стравливание женщин друг с другом, чтобы они боролись за мужчину, поверхностные разговоры и ещё более поверхностные люди. Всё, на чем держится «Единственная», прямо верхние позиции из моего списка «хрень полная».

Его зубы, прямые и белые, складывались в чарующую улыбку. Её практически не было видно в буйной бороде, но с той секунды, как я её заметила, я не смогла смотреть куда-либо ещё. Эван провёл рукой по щеке сверху вниз.

— Тогда почему же ты здесь?

— Хороший вопрос, — я улыбнулась, не совсем понимая, почему разоткровенничалась с незнакомцем. — И опять же, кризис двадцати пяти лет, полагаю. Это совсем не я. Я не совершаю таких поступков и не принимаю опрометчивых решений. Я совсем не рисковый человек. Но при всём при этом недавно я приняла два судьбоносных решения всего-то за две недели. Первое я не могу изменить сейчас. Но второе... я могу предотвратить эту катастрофу. Могу уйти прямо сейчас... — я пожала плечами.

— Но ты всё ещё здесь.

— Я всё ещё здесь.

Он простодушно пожал широкими плечами, и мы оба примолкли на секунду. Из коридора до нас доносилась мелодия песни любимой группы Коко.

— Чтобы не быть совсем на негативе, музыка неплоха, — предложила я.

Эван улыбнулся ещё шире.

— Нравится эта музыка?

— Да, музыка — единственное, что помогло мне пережить всё это, — я указала в направлении вечеринки. — Что ж, музыка и...

Я не решалась сказать постороннему, что была движима порывом встретиться с Джулианом Уинтерсом из-за текстов его песен. Поэтому попробовала сменить тему.

— Моя лучшая подруга любит группу Супер Казанова. Ты их слышал? Они довольно хороши.

— Я знаю, что ты делаешь, и просто так у тебя это не выйдет. Музыка и что? Я не стану судить. Пара человек на кухне говорили, что участники получат тысячу долларов за каждый пройденный тур или что-то вроде того. Каждому нужно на что-то жить. Здесь нечего стыдиться.

— Это не деньги. Это... — я не закончила предложение и посмотрела на потолок, прежде чем снова взглянуть ему в глаза. — Моя лучшая подруга записала меня без моего согласия, а потом я сказала родителям, что собираюсь участвовать в шоу. Так я и оказалась здесь, чтобы не быть лгуньей.

— С каждой секундой ты становишься всё интереснее и интереснее, Зои, — кажется, он засунул руки глубже в карманы, удлинив тем самым туловище, когда пристально смотрел на меня. — Всё-таки я думаю, что есть что-то ещё. Ты не похожа на женщину, которая будет делать то, чего не хочет.

Я улыбнулась от его проницательности.

— А ты, кажется, не такой мужчина, который будет ходить вокруг да около.

Он засмеялся.

— Да, ты права, — он опять закатал рукава до локтей. — Ты не похожа ни на кого из тех, с кем я встретился сегодня.

— Ну, есть огромное количество причин, почему я выделяюсь из толпы, — возразила я игриво, взглянув в сторону группы женщин, которые тусовались на вечеринке.

— Это правда.

Я повернулась к Эвану и как раз успела заметить, что его взгляд путешествует по моему телу.

М-да, наверное, мне нужно придержать лошадей.

Когда наши взгляды встретились, я не смогла прочесть выражение его лица, но ощущала его интерес. Меня кинуло в жар.

Мне определённо нужно придержать лошадей.

Официантка с полным подносом креветок прошла между нами, окинув его долгим взглядом, направляясь из кухни на вечеринку. Я ждала, пока она пройдёт, чтобы попрощаться.

— Ну ладно, — начала я. — Я...

— Что ж, я не буду даже пытаться узнать твой номер, так как ты здесь ради шанса быть с тем музыкантом... — он остановился, как будто ожидая, что я поспорю с ним.

Я изогнула левую бровь и ждала, чтобы парень продолжил.

Он улыбнулся.

— Я думаю. Но у меня к тебе один вопрос. В этой комнате полно женщин, таких же, как и ты, и они все здесь ради него. Что в этом парне такого особенного?

— Он мне интересен, — ответила я без колебания. — Некоторые из этих женщин уже утверждают, что любят его. Чтобы любить его, они должны его знать, — я покачала головой. — За это я и ненавижу подобные шоу. Чушь полнейшая. Но Джулиан Уинтерс меня заинтриговал. Знаю, я на это не подписывалась, но после того, как познакомилась с его работами, я должна попытаться с ним встретиться. Каждый, кто зарабатывает на жизнь поэзией, мне интересен.

— Поэзией? Я думал, что он музыкант. Пишет песни или что-то вроде того.

— Он поэт, — поспорила я. Мечтательность в голосе удивила меня, но я продолжила. — Он талантлив в своей сфере, и, очевидно, что он хорошо этим зарабатывает. Но он поэт.

Эван не ответил тот час же. Он сунул руки в карманы чёрных брюк.

— То есть, если бы я был поэтом, у меня был бы шанс?

Не знаю почему, но Эван мне нравился. Хоть я и не могла сказать, что меня прямо влекло к нему, но что-то было в его уверенности и улыбке, в том, как он говорит.

Я оттолкнулась от стены и ослепительно улыбнулась ему.

— Кажется, ты говорил, что у тебя только один вопрос?

— Да, но...

Небольшая группка женщин прошла мимо нас, прервав его. Я не обращала на них внимания, пока не услышала звонкий голос одной из тех, с кем столкнулась в ванной комнате, той блондинистой стервы в розовом платье.

— Это она, — произнесла блондинка насмешливо, прежде чем открыть дверь ванной. — Взгляните на неё. У неё определённо больше шансов с этим грязным официантиком, чем с Джулианом.

Она так быстро скрылась за дверью, что я не успела ей ответить.

Пара женщин тихо прыснула со смеху вместе с ней, другая женщина выглядела шокированной, а самая низкая из них, казалось, находилась в своём мире. Но все они последовали в ванную комнату за блондинкой.

Я снова взглянула на Эвана, он был искренне удивлён.

— Грязный?

Покачав головой, я вздохнула.

— И этот случай отлично показывает, почему всё это не в моём вкусе.

— Грязный? — снова повторил он, осматривая себя снизу. Эван поднял руки.

Я слабо ему улыбнулась.

— Не слушай её. Ты не грязный. Просто твой загар немного... — я понизила голос и пересекла коридор. Положила ладонь на его руку выше локтя. Удивительно, какой мускулистой казалась его рука при лёгком прикосновении моей ладони. — Я думаю, что ты не очень удачно намазался автозагаром, вот и всё. Ты не выглядишь грязным. Она стерва. Не слушай, что она говорит. Ты увидел женщину, которая не вписывалась, и вовлек её в разговор, чтобы скрасить её пребывание здесь. Ты хороший парень, и любая женщина будет счастлива с тобой.

Довольно странно, что от его ослепительной улыбки у меня потеплело внутри. Я отпустила его руку.

— Значит ли это, что у меня есть шанс с тобой? — спросил он, дразня.

Я засмеялась, уходя.

— Ты поэт?

— А ты встречаешься только с поэтами?

— Я же здесь, так ведь? — я подмигнула ему, развернулась на каблуках и направилась обратно на вечеринку.

Разговор с Эваном — именно то, что мне было нужно, чтобы вернуться в игру. С ним было легко общаться, и он напомнил мне, зачем я пришла на это мероприятие.

Джулиан Уинтерс.

Как бы я ни отрицала это для Коко, я с нетерпением ждала встречи с ним. Поначалу, когда я осознала тот факт, что согласилась участвовать в шоу, мне хотелось с ним встретиться и попасть на ТВ, чтобы родители не разочаровались во мне. Но когда я поискала информацию о нем, мне действительно стало любопытно, и я захотела узнать побольше о парне, его искусстве и таланте.

Я читала его стихи и с каждым новым стихотворением чувствовала, что знаю его чуточку лучше. Может, он и выдумал все эти истории о вечной любви и раздирающем душу расставании, но то, какие чувства вызывало во мне каждое удачно подобранное слово, это что-то невероятное. В интернете о нём было мало личной информации. Но я прочитала кучу статей о его музыке, и музыка рассказала мне куда больше, чем какие-нибудь случайные статьи или факты. Казалось, стихи были его правдой, и меня очень давно ничто так не трогало за душу.

«Вероятно с тех самых пор, как я получила от бабушки книгу стихотворений Пабло Неруды», — думала я, обходя помещение вечеринки по периметру.

Тридцать или сорок минут я не спеша перемещалась по комнате. Я слышала обрывки разговоров, но ничего не заинтересовало меня настолько, чтобы остановиться и присоединиться к беседе. Я потягивала предложенное мне шампанское и оглядывалась по сторонам.

Глядя на приглашенных женщин, я не смогла бы определить, какие женщины нравятся Джулиану. Но в комнате было много блондинок.

— Здравствуйте! — поприветствовал нас с улыбкой мужчина в смокинге, заходя в комнату. Он выглядел, как ожившая кукла Кен: слишком много лака на светлых волосах, загорелая кожа.

— Здравствуйте, — повторил он, его громкий голос эхом вторил из беспроводного микрофона, который он держал в руке. В комнате раздались аплодисменты и возбуждённые крики. Смущенная, я обернулась по сторонам.

Кто это, чёрт возьми?

Кажется, все, кроме меня, знают, кто этот мужчина. Несколько секунд я хлопала из вежливости, потом положила руки на спинку кожаного стула для курения, напротив которого стояла. Все женщины в зале были взволнованы, а я всё ещё ждала, когда же он удовлетворит моё любопытство.

— Для тех, кто не знает, меня зовут Брюс Уилсон. Я ведущий «Единственной», — представился он, драматично размахивая свободной рукой. Мужчина ухмыльнулся, снова сорвав аплодисменты.

— Спасибо, спасибо. Прошу, садитесь, — скомандовал он.

Комната погрузилась в тишину, были слышны несколько взволнованных возгласов, пока все занимали свободные стулья. Я уселась на стул, на который облокачивалась. Перекрестив гладкие ноги, я допила остатки шампанского. Прокручивая ножку бокала между пальцев, я чувствовала, что волнение берет надо мной верх.

Я скажу родителям всю правду как можно скорее, несмотря ни на что. Это не похоже на меня. Убегать от экзамена. Врать родителям. Участвовать в этой ерун...

— Все вы оказались здесь потому, что мы увидели в вас нечто особенное. На бумаге у каждой из вас есть качества, которые наш желанный холостяк хотел бы видеть в своей второй половине. Те, кто знаком с нашим шоу, знают, что обычно для интервью отбирают двадцать четыре женщины, а потом их количество сокращается до двенадцати, тех, кто будет сниматься в шоу. В этом сезоне мы сделали немного по-другому.

Раздались изумленные вздохи, хотя Брюс и не уточнил, что именно изменилось в этот раз. Атмосфера в комнате накалилась, когда стало понятно истинное положение вещей. Кто-то из нас едет домой, а кто-то остаётся.

Приступим.

— Вы могли заметить, что вас здесь пятьдесят. И вам, наверное, было интересно, как же мы будем беседовать с вами всеми сегодня, когда последние два часа была коктейльная вечеринка, — он замолчал и улыбнулся.

Но его молчание слишком уж затянулось. Это было похоже на паузу, которую делают на телевидении, прежде чем сообщить шокирующую новость.

Подождите минуточку.

Я оглядела комнату, пока не обнаружила несколько чёрных шаров. Они были расположены в каждом углу комнаты и один в центре, на люстре. Я замерла на месте.

Они всё снимают. Это покажут по телевизору.

Я немного выпрямилась и попыталась вести себя естественно. Поставила пустой фужер из-под шампанского на маленький столик позади себя. Из-за ускорившегося сердцебиения я чувствовала себя слишком уж виноватой.

Сняли ли они разговор с официантом в коридоре? Они же не станут размещать камеры по пути к ванной и в зоне кухни. Или станут?

— На самом деле вас интервьюировали весь вечер! — крикнул Брюс, приведя всех в комнате в замешательство.

Все одновременно заговорили. Ну, почти все. Я немного расслабилась на стуле и коротко рассмеялась.

Может быть, они нас и снимали, но меня не интервьюировали. Я ни с кем не разговаривала, кроме...

Я не успела закончить эту мысль, потому что три человека из обслуживающего персонала вышли из коридора и встали с двух сторон от Брюса. Я и не догадывалась о том, что задержала дыхание, пока не выяснилось, что среди троих вошедших мужчин нет того официанта, с которым я разговаривала в коридоре.

— Эти мужчины, которые весь вечер встревали в ваши разговоры и предлагали вам ещё этих вкусных канапе, не те, за кого вы их принимаете. Нет, дамы. Позвольте представить вам тех, кто с вами беседовал. Это Джеймс, Омар и Скотт. Лучшие друзья Джулиана Уинтерса!

Я захлопала вместе с остальными женщинами. Мужчины помахали нам в приветствии, и я отметила, как необычайно они привлекательны.

— Эти мужчины задавали вопросы, получали первое впечатление и искали лучшую пару для их лучшего друга. Они помогли сократить список от пятидесяти до двенадцати, — сообщил Брюс, нагнетая атмосферу.

Ничто так не отрезвит толпу женщин, которые претендуют на одного и того же мужчину, как сказать им, что их оценивали по поступкам, когда они не знали о том, что их будут оценивать.

Снова засмеявшись, я прикрыла рот ладонью.

Уверена, моя необщительная задница отправится домой.

Поначалу, придя на вечеринку, я старалась. Но после третьего поверхностного разговора я больше не смогла это терпеть. Уверена, меня сочтут равнодушной и высокомерной, потому что я ни с кем не общалась.

Ни с кем, кроме...

Эван вышел, словно Вселенная захотела закончить мысль за меня. Всё моё тело напряглось. Я выдохнула с облегчением, когда он сразу направился правее, к бару.

Уф.

Я проследила, как он расположился в углу около бара. Не знаю почему, но мысль, что Джулиан может узнать о нашем с официантом разговоре, меня смущала. Может быть, причина в том, что официант флиртовал, а я, возможно, немного флиртовала в ответ. А может, в том, что мой голос выдал, какие чувства вызывала у меня лирика Джулиана. А может, я была немного смущена тем, что после всего того дерьма, которое наговорила, я, вроде как, всё равно хотела пройти отбор.

— Поскольку сегодня вечером нам нужно избавиться от тридцати восьми из вас, будучи уверенными, что прошли самые подходящие участницы, мы бы не смогли принять решение без дополнительной помощи, — начал Брюс оживлённо, активно жестикулируя.

Я перестала слушать, что он говорит, и сосредоточилась на том, как он это говорит.

Казалось, мысль отправить тридцать восемь женщин домой приводила его в радостное волнение. Живя неподалёку, я пожертвовала своим временем после полудня и лишь немного самоуважением. Некоторые же из присутствующих здесь женщин взяли отгулы на работе. Некоторые уехали от семьи и друзей, возможно, на два месяца. Некоторые отказались от многого ради шанса быть с мужчиной, которого они не знают. Я посмотрела вокруг себя и впервые, можно сказать, посочувствовала им.

Отложить свою жизнь на потом ради шанса, что мужчина, которого ты не знаешь, может быть тем самым.

Я покачала головой. Хоть и не могу в этом участвовать, я понимаю чувство, которое здесь скрыто.

Надежда найти любовь — очень мощный мотиватор.

— ... поэтому без дальнейших церемоний просим следующих женщин немедленно переехать в особняк ради шанса познакомиться с Джулианом Уинтерсом. Мы верим, что одна из этих двенадцати женщин станет… Единственной.