Аманда побледнела под его укоризненным взглядом.

– У меня не было другого выхода, Джон. Как иначе можно узнать, кто ты?

– Ты права. Если это и не лучший способ, то уж, во всяком случае, самый быстрый. – Джек поднялся и бросил салфетку на стол. – А поскольку тебе не терпится избавиться от меня, неудивительно, что эти господа явились в такую рань.

Аманда тоже поднялась. Ноги плохо слушались ее, она дрожала как осиновый лист. И не потому, что Джек расценивал ее поступок, как предательство, а потому, что не могла с ним расстаться. Прошлой ночью она была на вершине блаженства, и теперь сердце ее разрывалось от боли из-за того, что она больше никогда его не увидит.

Она отвернулась от него и обратилась к старшему из двух констеблей, мужчине со взъерошенными черными волосами, крупным носом и отвисшими, как у моржа, усами:

– Я не думала, что вы придете так рано. Он еще не успел позавтракать!

– Мне приказали явиться утром, мисс, – ответил страж закона непререкаемым тоном. – К тому же чем раньше мы начнем это дело, тем скорее закончим его, ко всеобщему удовольствию.

Аманда увидела в дверях, за спинами констеблей встревоженное лицо хозяина гостиницы, из-за его плеча выглядывали горничные.

– Вы собираетесь арестовать меня? – спросил Джек.

– Не совсем так, сэр, – после небольшой паузы ответил старший.

– Тогда почему власти решили взять меня на свое попечение? Я не нарушал никаких законов, – надменно приподнял он бровь.

– Эта леди утверждает, что в результате несчастного случая вы потеряли память и забыли свое имя. Мы хотим всего лишь помочь вам установить вашу личность, сэр.

– Вы поступаете, как добрые самаритяне, – саркастически усмехнулся Джек. – А что, если я не нуждаюсь в вашей помощи? Что, если я откажусь добровольно последовать за вами? – Он развернул свои внушительные плечи.

Младший из констеблей переминался с ноги на ногу, испуганно поглядывая на начальника.

– Что ж, тогда я первым делом предположу, что в вашей истории что-то нечисто, – ответил старший констебль. – Вполне возможно, что вы не в ладах с законом. Может быть, вы разыскиваетесь полицией… за какое-нибудь преступление? Может быть, вы контрабандист или грабитель?

– У вас буйное воображение, – усмехнулся Джек. – Уверяю вас, я ни то и ни другое.

– Если вам нечего скрывать, сэр, я не понимаю, почему вы не хотите узнать, как вас зовут, – пожал плечами констебль.

– Мне не нравятся ваши методы. Есть ли другой способ разрешить эту проблему?

– Поскольку эта леди отказывается в дальнейшем брать на себя ответственность за вас и поскольку вы отказываетесь от нашей помощи, выход остается только один.

– Умоляю вас, скажите, какой?

– Лечебница для душевнобольных, сэр.

– Но я не сумасшедший! – расхохотался Джек. – Я просто потерял память!

Аманда в ужасе ломала руки. Она не думала, что он будет так упорно сопротивляться, а полицейские поведут себя так грубо. Запереть здорового человека в сумасшедшем доме! Невероятно, как такая мысль могла прийти им в голову! Да она скорее возьмет его с собой на Торни-Айленд, а то и в Дарлингтон-Холл, чем допустит подобную несправедливость.

– Пойдемте с нами, сэр, тогда нам не придется применять силу.

– Джентльмены! – вскрикнула она, заметив в руках у одного из них веревку. – Не станете же вы его связывать! – Она бросилась к «мужу». – Пожалуйста, пойди с ними. Они не причинят тебе вреда. Они хотят тебе помочь.

Джек укоризненно посмотрел на нее и обратился к полицейским:

– Господа, я не преступник и не сумасшедший. Мне надоела вся эта чушь, и я не нуждаюсь ни в вашей помощи, ни в помощи этой женщины. – Он достал из кармана тугой кошелек и подбросил его на ладони. – Я в состоянии снять комнату в гостинице и ждать, когда ко мне вернется память. А теперь скажите, господа, сколько я должен вам заплатить, чтобы вы оставили меня в покое.

Аманда видела, что старший констебль не знает, на что решиться, – в его душе происходила борьба между алчностью и праведным возмущением. Победило возмущение.

– Если вы пытаетесь подкупить нас, сэр, то напрасно. Если вы не хотите, чтобы я арестовал вас за взятку, то лучше спрячьте ваш кошелек.

Джек помедлил в нерешительности, но последовал совету полицейского. Аманда почувствовала, что напряжение спало. Никто из присутствующих явно не хотел неприятностей.

– Что же касается вашего вопроса, сэр, то единственный способ сделать так, чтобы мы оставили вас в покое, это назвать свое имя. Вы можете это сделать, сэр?

Аманда поняла, что даже если бы он знал свое имя, то не назвал бы его из чистого упрямства. Поведение полицейских вывело его из себя, и он сердито взирал на них, скрестив на груди руки, как монарх в присутствии недостойной черни.

– Что ж, тогда не остается ничего другого… – вздохнул старший констебль и кивнул своему молодому помощнику.

Аманда зажмурилась и уже приготовилась к тому, что сейчас между ними начнется драка. И вдруг в полной тишине со стороны двери прозвучал незнакомый голос:

– Я могу назвать вам имя этого человека.

Аманда вздрогнула от неожиданности и обернулась. Над сутулой фигурой мистера Теббза возвышался светловолосый красавец, статью напоминающий греческую статую, и его голубые глаза были прикованы к Джеку. Хозяин и горничные невольно расступились, пропуская незнакомца в комнату. Джек не сводил с него пристального взгляда, но на его лице не появилось никаких признаков узнавания.

Незнакомец не удостоил ни словом, ни взглядом никого из присутствующих, включая раскрывших от изумления рты представителей власти, и подошел прямо к Джеку. Все в этом человеке, начиная с белоснежного накрахмаленного галстука с бриллиантовой заколкой и кончая вельможной осанкой, свидетельствовало о том, что он принадлежит к сливкам общества. Все с нетерпением ждали, когда он заговорит.

– Этого джентльмена, которого вы собираетесь связать, как преступника, чтобы тащить в свою контору, зовут Джексон Тадеус Монтгомери, виконт Дарем… Он мой брат.

Аманда была в шоке. Она ошарашенно переводила взгляд с Джона, который вдруг оказался Джеком, на незнакомца и никак не могла решить, можно ли ему верить. Между ними не было ничего общего. Джек был смугл и импульсивен, его брат холоден как лед и, судя по всему, умел держать себя в руках в любой ситуации. Вот и теперь, глядя Джеку в глаза, он наверняка испытывал массу всевозможных эмоций, но ни одна из них не отразилась на его лице.

Джек не тронулся с места и молча смотрел на своего внезапно объявившегося родственника. Аманда бросилась к нему:

– Вы узнаете своего брата, Джон… Джек?

– Нет, я его не узнаю, – хитро прищурившись, ответил он и добавил нехотя: – Впрочем, в его лице, мне кажется, есть что-то знакомое.

– Еще бы в нем не было ничего знакомого! – усмехнулся незнакомец и шагнул к Джеку. – Что еще за новая проделка, братец?

– Джек потерял память в результате несчастного случая, сэр, – вступилась за него Аманда. – Если бы вы действительно оказались его братом, это было бы чудесно. Но он почему-то не узнает вас. Так что не могли бы вы назвать себя и представить какие-нибудь доказательства того, что вы состоите с ним в родственных отношениях?

– Меня зовут Джулиан Фицуильям Монтгомери, маркиз Серлинг, – с учтивым поклоном ответил старший брат и, сунув руку во внутренний карман сюртука, вытащил оттуда медальон на цепочке. Открыв крышку, он протянул его для всеобщего обозрения. – Этот медальон принадлежал нашей матери. Как видите, здесь мы с Джеком совсем молодые, но сходство можно определить без труда.

Джек и Аманда внимательно рассмотрели миниатюру. Сходство было поразительным. Джек погрузился в задумчивость, а Аманда удовлетворенно кивнула. Маркиз протянул медальон констеблям, которые долго изучали его, после чего вернули с учтивым поклоном.

– Что ж, похоже, вам теперь не нужно следовать за нами, ваше сиятельство. – Старший констебль поправил на голове фуражку. – Вам повезло, что ваш брат нашелся вовремя.

– Но откуда вы узнали, где искать брата? – спросила Аманда маркиза.

– Миссис Бин, хозяйка «Трех монашек», рассказала мне, куда вы направились, и очень точно описала ваш экипаж. Я разыскиваю вас со вчерашнего дня. Эта гостиница сначала ускользнула от моего внимания, потому что я не думал, что вы захотите остановиться в таком месте. – Он приподнял бровь так же, как это иногда делал Джек. – Она ведь далеко в стороне от проезжей дороги, разве не так?

Аманда покраснела, вспомнив о том, почему они остановились именно здесь.

– Я в очередной раз кружил по городу, когда вдруг заметил этих констеблей, направляющихся куда-то с явно официальной целью, – продолжал маркиз. – Это показалось мне подозрительным, и я последовал за ними.

– Вам следовало обратиться в полицию сразу по приезде в город, – проворчал констебль. – Мы призваны отслеживать такие ситуации, милорд.

– Я не привык прибегать к общественной помощи, если в состоянии сам решить свои проблемы. – Маркиз смахнул с рукава невидимую пылинку. – А теперь, если вы не возражаете, я хотел бы остаться наедине со своим братом, чтобы мы могли заново познакомиться. Хозяин, подайте еще один прибор. Я еще не завтракал.

Все быстро покинули комнату, кроме Аманды, которую Джек крепко схватил за руку:

– Мисс Дарлингтон, разумеется, останется.

Хозяин действовал расторопно, и вскоре стол был опять накрыт, теперь уже на троих. Когда они остались одни, маркиз сложил руки на столе и обратился к брату:

– Итак, Джек, ты полностью потерял память и не помнишь ничего из своей прошлой жизни?

– Я не помню ничего, – спокойно отозвался тот.

Аманде показалось, что Джек очень напряжен и необычно сдержан. Но если он сразу не узнал в этом важном маркизе своего брата, значит, ему не так уж легко будет восстановить с ним родственные отношения.

– Какая неприятность! – отозвался маркиз с улыбкой, которая показалась Аманде не вполне искренней. – Однако я готов предоставить тебе любую информацию о тебе самом. Ты не хочешь задать мне кое-какие вопросы?

– Честно? – Джек задумчиво жевал тост.

– Конечно. – Лорд Серлинг пожал плечами.

– В данный момент меня мало интересуют подробности моей жизни.

– Джек! – удивилась Аманда. – Я на твоем месте умирала бы от любопытства!

– Достаточно того, что брат нашел меня и может помочь мне вернуться домой, когда придет время.

– А когда оно придет? – Лорд Серлинг приподнял бровь.

– Сначала мне нужно закончить одно дело, – уклончиво ответил Джек.

Аманда догадывалась, что это было за «дело». Она решила категорически заявить, что не хочет, чтобы он сопровождал ее на Торни-Айленд, но маркиз опередил ее, заговорив первым:

– Но у тебя есть друзья и любящие тебя люди, которые… ждут твоего возвращения.

– У меня есть жена? – Джек невозмутимо отправил в рот кусок ветчины.

Аманда затаила дыхание. Мысль о том, что она влюбилась в мужа другой женщины, показалась ей ужасной. Маркиз откинулся на спинку стула и пристально посмотрел на Джека.

– Нет, – ответил он наконец.

Аманда облегченно вздохнула.

– Из этого можно заключить, что детей у меня тоже нет… по крайней мере законных. Мои родители живы?

– Нет, – ответил маркиз.

– У меня есть братья и сестры?

– Только я.

– Итак, коль скоро ты – мой единственный близкий родственник, который лично убедился в том, что я жив и здоров, я не вижу причин нестись домой сломя голову. Как ты считаешь?

– Но у тебя есть обязательства, Джек. – Маркиз покосился на Аманду. – Есть дома, в которых тебя ждут, есть обещания… которые ты должен исполнить.

– Все свои обещания я исполню, можешь не сомневаться. – Джек многозначительно посмотрел ему в глаза. – Просто это придется отложить на несколько дней. А пока ты можешь вернуться домой и передать, что со мной все в порядке и я прошу своих… друзей подождать хотя бы неделю. Это тебя устроит?

Братья переглянулись так, словно говорили на одном им понятном языке. Наконец маркиз расслабился и взял в руку вилку.

– Скажем так, пока меня это устраивает.

– Но в такой задержке нет никакой необходимости, – вмешалась Аманда, которая больше не могла молчать. – У Джека откуда-то взялась идея, что он обязательно должен сопровождать меня на Торни-Айленд, к моему племяннику. Но я вовсе не нуждаюсь в его помощи!

– Ты это имел в виду, когда говорил о незаконченном деле? – небрежно поинтересовался маркиз.

– Да. Но Аманда… мисс Дарлингтон говорит неправду о цели своего путешествия.

– Что? – нервно рассмеялась она. – Джек… лорд Дарем, вы обвиняете меня во лжи?

– Аманда, давайте оставим эти условности. Мы можем называть друг друга по именам, тем более что теперь вы знаете мое настоящее имя. – Он повернулся к маркизу: – Джулиан, мы с Амандой стали друзьями за эти дни. После того как я, будучи пьяным, попал под колеса ее экипажа и сильно ударился головой, она взяла на себя труд за мной ухаживать. Если бы не она, я бы, возможно, погиб.

– Понятно. Значит, ты должен быть признателен за свое спасение ей и Роберту в равной мере.

– Да. – Джек вдруг нахмурился. – А кто такой Роберт?

– Он называет себя твоим лучшим другом, потому что спас тебе жизнь в Опорто, – ответил Джулиан, пристально вглядываясь в лицо брата.

– Ясно. Наверное, нехорошо, что я забыл о такой важной детали. – Он усмехнулся. – Так вот, я испытываю к Аманде глубокую благодарность. А поскольку она легкомысленно отправилась в путешествие из Суррея на Торни-Айленд в полном одиночестве, если не считать троих слуг, я должен ее сопровождать. Она подвергает себя большой опасности.

– Да, это верно, – ответил маркиз, под пристальным взглядом которого Аманда покраснела.

– К этому следует добавить, что Аманда едет на Торни-Айленд вовсе не за племянником, – продолжал Джек. – Прошу прощения, Аманда… но давайте говорить откровенно. Она едет, чтобы забрать оттуда незаконнорожденного ребенка, который имеет к ней какое-то отношение.

– Джек! – Аманда вскочила с места. – Откуда у вас появилась такая безумная мысль! Я никогда…

– Успокойтесь, моя дорогая. – Джек взял ее за руку и усадил на место. – Тео мне все рассказал. Он, правда, умолчал о том, чей это ребенок. Он сказал только, что мистер и миссис Дарлингтон никогда не допустили бы, чтобы этот ребенок появился в Иденбридже, и теперь, после их смерти, вы хотите вернуть ему то, что принадлежит ему по праву. Пока все верно?

– Да. – Аманда со вздохом смирилась с тем, что ее тайна перестала быть тайной.

– Тогда почему бы вам не рассказать нам остальное?

– Вы думали, что это мой ребенок? – прямо спросила Аманда.

– Да, до тех пор, пока… – Он склонился к ее уху, чтобы продолжить, но Аманда все поняла и покраснела до корней волос.

Этой ночью, когда они были близки, он обнаружил, что она невинна, а девственницы, как известно, не имеют внебрачных детей и уж тем более не оставляют их на воспитание чужим людям. Она надеялась, что маркиз ни о чем не догадался. Невозможно вообразить, что такой изысканный невозмутимый господин в состоянии испытывать сильные эмоции, а значит, вряд ли он одобрит ее необдуманное поведение и наверняка сочтет падшей женщиной, коль скоро она оказалась в объятиях его брата.

Аманда ошиблась в своих предположениях: даже если маркиз и догадался обо всем, он не подал виду и, похоже, всерьез не заинтересовался этой проблемой, хотя из вежливости спросил:

– Мисс Дарлингтон, если этот ребенок не ваш, то чей он?

– Это ребенок моего отца, – опустив голову, неохотно призналась она. Аманда не могла говорить об этом, глядя в глаза лорду Серлингу, а потому предпочла обратить свою речь к Джеку, в чьем взгляде сквозило сочувствие: – Мои родители погибли полгода назад, но о ребенке я узнала как раз в тот день, когда ты, Джек, попал под колеса моего экипажа.

Аманда рассказала о содержании письма, которое долго искало своего адресата, и о том, что на Торни-Айленд давно не отсылались деньги, выделенные на содержание ребенка.

– Оказывается, все даже хуже, чем я предполагал. – Джек ласково сжал ее руку. – У тебя нет ни малейшего представления о том, кого ты можешь найти в Торнфилд-Коттедже. Тебе не известен ни пол, ни возраст ребенка! И ты не отдаешь себе отчета в том, какую ответственность собираешься взять на себя!

– Джек, но разве я могу поступить иначе! Я не смогла бы жить с мыслью, что мой брат или сестра лишены элементарного комфорта, которого у меня в избытке. Мне известно, как ребенок может страдать от одиночества, и я готова поддержать его материально и морально. Я хочу, чтобы восторжествовала справедливость!

– Вы очень храбрая, здравомыслящая и… очень глупая женщина, – заключил лорд Серлинг. – Джек прав. Вас необходимо сопроводить на Торни-Айленд, а поскольку вы собираетесь возвращаться домой с ребенком, значит, и обратно. Где вы живете, мисс Дарлингтон?

– В Суррее, милорд. Но я не могу заставлять друзей Джека так долго ждать его возвращения. Ему нужно поскорее вернуться домой.

– Это верно, – отозвался маркиз с мрачной решимостью во взгляде. – И он вернется… после того, как мы отвезем вас на Торни-Айленд и благополучно вернем домой с ребенком.

– Вы хотите сказать, что будете оба меня сопровождать? – изумилась Аманда.

– Джулиан, – нахмурился Джек. – Почему бы тебе не отправиться в Лондон и не рассказать всем, что ты меня нашел?

– Я отправлю весточку с посыльным, – невозмутимо ответил маркиз и поднялся. – Ведь два сопровождающих лучше, чем один, не так ли, мисс Дарлингтон?

Аманда тихо засмеялась и покачала головой:

– Но вы оба как раз те люди, от которых я хотела скрыть цель своей поездки. Было бы лучше, если бы мой брат или сестра получили возможность выйти в свет и при этом никто не узнал о том, что он незаконнорожденный.

– Не думаете ли вы, мисс Дарлингтон, что Джек или я растрезвоним в свете все те сведения о вашей семье, которые вы пожелаете скрыть? – надменно приподнял бровь маркиз.

Аманда устыдилась своего подозрения и готова была просить у него прощения, но заметила во взгляде маркиза понимание, поэтому просто поблагодарила его и Джека за помощь.

Впрочем, ее благодарность Джеку не имела никакого отношения к ее поездке на остров. Она благодарила его за ту ночь любви, которую он подарил ей, за те воспоминания, которые она сохранит в своем сердце навсегда.

* * *

Джулиан отправил одного из своих слуг верхом в Лондон с письмом к Шарлотте. Остальных он разместил в «Гербе Чарлстонов», приказав ждать его возвращения, а сам отправился на Торни-Айленд с Джеком и Амандой в ее экипаже. Путешествие затянулось из-за проливного дождя и заняло почти целый день, а потому у Джулиана было достаточно времени, чтобы поразмыслить над последними событиями и прийти к некоторым интересным выводам.

Кое в чем он был абсолютно уверен. Во-первых, в том, что Джек прекрасно знает, кто он такой. Джулиан заметил, как в цыганских глазах брата блеснула искра, когда он вошел в гостиницу. Без сомнения, он узнал его и обрадовался его появлению… что объяснимо в ситуации, в которой он оказался. Ведь мисс Дарлингтон едва не сдала его полиции! Интересно, чем она руководствовалась в этот момент? Возможно, просто хотела защитить себя и ребенка?

Отсюда вытекал второй вывод: Аманда и Джек влюблены друг в друга. При других обстоятельствах это было бы не так уж плохо, потому что, как показал их сегодняшний разговор, мисс Дарлингтон была достойной женщиной из приличной семьи. Кроме того, она заслуживала уважения хотя бы за то, что самоотверженно выхаживала Джека после несчастного случая и, возможно, действительно спасла его от смерти.

Неужели Джек отплатил этой женщине за доброту тем, что ее соблазнил? О том, что это произошло, вовсе не трудно догадаться. Хотя Джек держится подчеркнуто учтиво, а она совсем не кокетничает, они оба окружены тончайшей эротической аурой. И аура эта так сильно действует на окружающих, что никто, попав в зону ее действия, не может остаться равнодушным.

Однако близость, которая, судя по всему, имела место между его братом и мисс Дарлингтон, не отменяет того факта, что Джек помолвлен с Шарлоттой Батсфорд. Мисс Дарлингтон об этом пока ничего не знает и, вероятно, уверена, что Джек вскоре женится на ней. Если, конечно, он действительно ее скомпрометировал…

Интересно, влюблена ли она в него так, как, безусловно, он влюблен в нее? На первый взгляд Джек не был похож на влюбленного, но Джулиан хорошо знал, какие чувства скрываются за его непроницаемой маской. Но разве возможно, чтобы за пять дней между двумя людьми возникло столь серьезное чувство?

Джулиан вздохнул. Пусть Джек сам разбирается в том, что возможно, а что нет, – но почему он выбрал такой неподходящий момент для того, чтобы влюбиться? Ведь он помолвлен, а значит, его поведение вряд ли можно назвать порядочным.

Так когда же к Джеку вернулась память? И терял ли он ее вообще? Может быть, он просто притворился, чтобы соблазнить Аманду… и чтобы избежать свадьбы с Шарлоттой?

Несмотря на то что обе версии имели право на существование, Джулиан не хотел верить в то, что Джек способен на подлость. Скорее всего он действительно потерял память на какое-то время вследствие травмы головы. А поскольку ему захотелось подольше побыть рядом с женщиной, которая за ним ухаживала, он скрыл от нее тот факт, что излечился от амнезии. Джек наверняка не будет возражать против того, чтобы вернуться в Лондон и жениться на Шарлотте, но какую цену придется за это заплатить ему самому и мисс Дарлингтон? Да и Шарлотте тоже?

Джулиан знал, что Джек никогда не был влюблен в свою невесту. Впрочем, он вообще никогда ни в кого не был влюблен. Хорошо уже то, что их связывали дружеские отношения, а ожидать от Джека большего было бы, пожалуй, наивно. Но Шарлотта обладала массой достоинств и не заслуживает такого унижения – стать женой человека, влюбленного в другую женщину.

Джулиан мрачно размышлял о том, что лучше бы уж он сам женился на ней. Правда, он тоже никогда никого не любил. Единственная страсть, которой он был подвержен, это наслаждение физической близостью с самыми изысканными гетерами Лондона.

Он вспомнил Паулину и поморщился. В последнее время мысли о любовнице не доставляли ему удовольствия. Он снял для нее дом на целый год, но уже через полгода смертельно устал от нее. Она оказалась слишком искусственной, слишком изощренной. А ему так хотелось чего-то естественного, чистого.

А вот в мисс Дарлингтон безусловно присутствует эта природная чистота и невинность, что, вероятно, и привлекло в ней Джека.

Ему хотелось откровенно поговорить обо всем с братом и узнать, что он думает по этому поводу, но Джек был очень осторожен и никогда не оставался с Джулианом наедине. И хотя терпение Джулиана было не бесконечно, он решил не торопить Джека и подождать, пока тот сам не захочет начать разговор.