Тысячи новых впечатлений атаковали его зрение и слух, но Джеральд знал, что никогда не забудет лишь двух: плоской, бескрайней равнины – и слез в глазах Мэгги Поттерс, когда она, выскочив на улицу в домашней одежде, с распростертыми объятиями бросилась навстречу дочери. Следом, виляя хвостом, плелся колли с сединой в черной шерсти.

Сью уехала из дому всего две недели назад, однако Мэгги, плача и смеясь, прижимала ее к себе так, словно не видела целый год. Джеральд заметил, что Сью отвечает матери такими же крепкими объятиями. Потом она присела и обняла пса, зарывшись лицом в его густую шерсть. Дряхлый колли лизал ей руки.

Что-то сжало Джеральду горло. Что бы там ни говорила Сью, а теперь ясно, что она скучает по родному дому.

Мэгги вытерла глаза тыльной стороной ладони и подняла извиняющийся взгляд на Джеральда.

– Простите, что я расчувствовалась. Просто Сью никогда еще не уезжала из дому. Я и не знала, что буду так по ней скучать! И Рекс тоже ходит сам не свой.

– Понимаю, – пробормотал Джеральд, хотя, по совести сказать, ничего не понимал. Его родители никогда так себя не вели; родственные чувства, тоска по дому и тому подобное были для него китайской грамотой.

Сью встала и повернулась к Джеральду; на глазах у нее тоже выступили слезы.

– Познакомься, Джеральд: это моя мама Мэгги и наш пес Рекс. Мама, это Джеральд Барринг.

– Рад с вами познакомиться. – Джеральд переложил обе сумки в левую руку, а правую протянул миссис Поттерс.

– Так это вы – друг Ника? – Мэгги обеими руками пожала ему руку. Дыхание, ее оставляло в воздухе облачка пара, но улыбка согревала, словно летнее солнце. – Очень жаль, что вы не смогли приехать на их с Вайолетт свадьбу.

– Мне тоже жаль. – Опустив глаза, Джеральд заметил, что Рекс обнюхивает его шерстяное пальто. – Привет, Рекс!

Он присел и почесал пса за ушами. Тот блаженно зажмурился. Давненько Джеральду не случалось общаться с собаками, он уж и забыл, как приятно запускать руки в их мягкую пушистую шерсть.

– Как я вам благодарна, что вы привезли Сью на выходные! – Мэгги перевела взгляд на дочь. – И все же напрасно ты, едва устроившись на работу, взяла отгул.

– Вайолетт умолила нашего босса, – объяснила Сью. – Уверяет, что пообещала ему своего первенца, но, думаю, преувеличивает.

Мэгги рассмеялась.

– Насколько я знаю Вайолетт, своего драгоценного малыша она даже подержать никому не даст! Что ж, как бы там ни было, я у нее в долгу. Если бы ты прилетела в субботу, мы бы совсем не успели побыть вместе. Ладно, что ж это я держу вас на холоде – пойдемте в дом!

Джеральд погладил Рекса и встал. Мэгги Поттерс полюбилась ему с первого взгляда. Конечно, домохозяйке с пятью детишками на руках не до нарядов и причесок – но и в потрепанном свитере, с волосами, тронутыми сединой и собранными в простой «конский хвост», с веселыми морщинками в уголках глаз, эта женщина казалась ему прекраснее всех холеных столичных красавиц. В ней было то, что так редко встречается в людях: с первого взгляда чувствовалось, что Мэгги, довольна собой и своим местом в жизни.

Если замужество и воспитание детей и сломили ее дух, Джеральд этого не замечал. Зеленые, как у Сью, глаза Мэгги горели тем же озорным огоньком, словно и она с радостным нетерпением ждала, что принесет ей день грядущий. Теперь Джеральд понимал, от кого унаследовала Сью неистощимый оптимизм.

– Сейчас я дома одна. – Мэгги обняла Сью за пояс, и мать с дочерью вместе поднялись на крыльцо. – Все разбежались, кто куда. Отец повел Эбби покупать новые зимние сапожки – старые-то, что переходили из рук в руки, совсем развалились! Эбби не могла тебя дождаться – все мечтала, как ты поведешь ее гулять.

– Непременно.

– Мы оба с ней погуляем, – добавил Джеральд.

Вот чего не хватало ему, когда сам он был маленьким! Гулять с младшим братишкой или сестренкой, дружной компанией лепить снеговика… Однажды зимним утром, когда Джеральд, тщетно стараясь хотя бы притвориться веселым, лепил в саду снежную бабу, подошла Кэти и помогла ему. Тогда она только-только поступила на работу. Должно быть, с того дня-то он в нее и влюбился… Но больше она с ним не играла – была слишком занята. Все вокруг были заняты своими делами, а на него не обращали внимания.

Мэгги ввела обоих в уютную гостиную. В очаге весело трещал огонь, со стен смотрели семейные фотографии, и, словно этого мало для домашнего уюта, из кухни плыли на редкость аппетитные ароматы. Жаркое, принюхавшись, догадался Джеральд. И еще, кажется, рисовый пудинг.

– Джеральд, вас я положу вместе с Крисом и Диком, – весело объявила Мэгги. – Сью, ты будешь спать на старом месте вместе с Бекки и Шерон. Отнесите сумки в спальни, а потом возвращайтесь сюда, и мы попьем кофе.

– А на моем месте теперь спит Эбби? – спросила Сью.

– Да, но на эти две ночи она переселится к нам. Мы так рады тебя видеть, что отец готов и на конюшне ночевать, если не хватит места!

И снова зависть пронзила Джеральда – Мэгги и ее муж так любят дочь, что ради нее, готовы пожертвовать своими удобствами. Что ж тут такого, кажется? Но его родители на такое не способны. Следующей мыслью Джеральда было, что и Сью многим пожертвовала ради семьи. Чтобы, помочь матери с маленькой сестренкой, она на несколько лет отложила исполнение своей заветной мечты. Впрочем, на ее месте и сам Джеральд не поступил бы иначе. Все свое богатство, всю тяжеловесную роскошь своего безликого жилища он отдал бы за такой же дом, как у Поттерсов, – уютный, гостеприимный, наполненный смехом и радостью.

Нет, он понимал, почему Сью стремилась покинуть отчий кров. Нельзя вечно оставаться ребенком: рано или поздно наступает пора расправить крылья и проститься с родным гнездом. Но и взрослому нужен дом, где его ждут. И эта дербиширская ферма, казалась Джеральду идеалом Дома. Он завидовал Сью, – завидовал остро, болезненно так, что саднило в горле и щипало в глазах.

Спальня, выделенная Джеральду, на поверку оказалась крохотной комнатенкой, почти все пространство, которой занимала двухъярусная кровать. На верхнем ярусе, спал двенадцатилетний Дик, на нижнем Крис, по случаю приезда гостей, – сказала Мэгги. Крис на две ночи переберется на пол и поспит в спальном мешке. Стены были заклеены спортивными плакатами, на самодельных полках Джеральд увидел книги, пластмассовые модели машин, кораблей и самолетов. Комната его детской мечты. Как непохожа она на помпезную и холодную «детскую», обустроенную по рекомендациям модных дизайнеров, на детскую, которую маленький Джеральд ненавидел!

– На кровати вам, пожалуй, будет тесновато, – заметила Мэгги. – Уже и Крис на нее жалуется, а ведь, он ростом поменьше вашего. Но не знаю…

– Миссис Поттерс, я жаловаться не стану.

– Прошу вас, называйте меня Мэгги. Джеральд почувствовал странный прилив гордости оттого, что эта женщина почтила его своим доверием.

– Спасибо вам за все, Мэгги. Она порозовела от удовольствия.

– Я уже говорила, нам принимать вас обоих только в радость. И, пожалуйста, не стесняйтесь. В той стороне холла – ближайшая ванная. Вообще-то в доме их две, но нас-то куда больше, так что кто смел, тот и успел.

Сью покосилась на Джеральда, словно говоря: «Ага, я тебя предупреждала!»

– Лучший выход – вставать раньше всех, – добавила она. – Но это не так-то легко: мальчики поднимаются в половине шестого, чтобы помочь отцу на конюшне, а Эбби просыпается еще раньше.

Джеральд улыбнулся ей.

– Пожалуй, я предложу Крису и Дику, партию в картишки. Кто выиграет, наутро пойдет в ванную первым.

– Ой, мальчики будут в восторге! – воскликнула Мэгги. – Они мечтают научиться играть в покер. Вы в покер играете?

– Играю.

И Джеральд ответил Сью выразительным взглядом, говорящим: «Вот видишь, все не так уж страшно!»

Она в ответ поджала губы, мол: «Посмотрим, как ты дальше запоешь».

Как хотелось Джеральду разгладить эти милые сжатые губки поцелуем! Целый день он находился рядом со Сью, смотрел на нее, но почти не прикасался. Такой опыт был ему в диковинку, если не считать первого дня их знакомства. Желание кипело в нем, готовое при первой возможности вырваться наружу. Однако возможности, похоже, не будет. Что ж, Ник его предупреждал.

– Что ж, устраивайтесь на новом месте, – предложила Мэгги. – А когда закончите, приходите к нам в гостиную.

– Спасибо.

Мэгги ушла, и вскоре из гостиной до Джеральда донесся оживленный щебет Мэгги и Сью: женщины делились новостями. Всего две недели не виделись – и столько готовы рассказать друг другу!

Джеральду вспомнились ежегодные «семейные ужины». Всякий раз между ними проходил целый год, – но родители, казалось, не знали, что сказать друг другу. Обменявшись новостями – это занимало не больше пяти минут, – они переходили к погоде и политике.

Однако в последний раз, когда Джеральд привел с собой Сью, вдруг оказалось, что и отцу, и матери есть что рассказать о себе. Словно струя свежего воздуха ворвалась вместе с ней в затхлый мирок его семьи… пока мать не обвинила Сью в корыстолюбии и желании завладеть миллионами Баррингов! Вспоминая об этом, Джеральд и сейчас вскипал от злости.

Однако он не понимал, как от желания вступиться за честь Сью перешел к поездке в ее родной городишко. Должно быть, какой-то инстинкт позвал его сюда – инстинкт, происхождение которого он не мог объяснить даже самому себе.

Может быть, дело в простом соперничестве? Сью легко вошла в его мир, без труда управилась с его родителями, и он решил доказать, что тоже на это способен. Пусть она не считает его избалованным белоручкой!

Но нет, это не все. Поставив сумку в угол и бросив пальто на спинку кровати, Джеральд признался себе: в Тихий Омут его привело настоятельное желание, узнать Сью получше.

Потому что Ник был прав. Впервые Джеральд встретил женщину, которая вошла в его душу и в сердце. И, видит Бог, это пугает его до смерти.

Сью полагала, что в бедном домике ее родителей, в тесных комнатках с ветхой мебелью, Джеральд будет смотреться, словно павлин в курятнике. И ошиблась.

За столом детвора забросала Джеральда вопросами о Лондоне. К Сью братья и сестры не обращались, справедливо полагая, что за две недели она не успела изучить Лондон.

Пожалуй, за семейным столом Джеральд и вправду смотрелся чужаком. Но не павлином в курятнике – скорее путешествующим принцем крови. Безукоризненно вежливый, обаятельный, без тени снобизма, он, казалось, не замечал ни дешевых бумажных салфеток, ни исцарапанных тарелок с отбитыми краями, а только ел да нахваливал стряпню Мэгги.

В самом деле, и мясо, и пудинг удались на славу, и Сью скрепя сердце вынуждена была признать, что деликатесы, подаваемые в лондонских ресторанах, не идут ни в какое сравнение с домашним обедом в родном доме.

Пока Джеральд рассказывал о Лондоне, Сью украдкой разглядывала родных, пытаясь понять, какое впечатление производят они на свежего человека. Шерон в свои четырнадцать обещала замечательную красоту, да и Бекки, когда вырастет, пожалуй, разобьет немало мужских сердец. У, Криса по словам матери, уже появилась подружка, и на Дика девочки уже заглядываются, хоть ему и всего двенадцать.

Неудивительно, что ее братья и сестры хороши собой. Сью всегда считала мать настоящей красавицей, да и отец в свои пятьдесят с лишком даст фору, любому молодому красавчику. От широких плеч Джейка Поттерса веяло силой, а седина в волосах, на взгляд Сью, только добавляла ему обаяния.

Джеральду, пожалуй, тоже пойдет седина… только я этого уже не увижу. При этой мысли Сью вдруг пронзила острая боль – неожиданная… и опасная. Сью надеялась, что встреча с семьей обновит ее мечты о свободе, а вместо этого с особой силой ощутила свое одиночество в большом городе. Как бы эта поездка не обернулась для нее бедой!

После ужина Бекки, обожающая игры, вышла из-за стола, и минуту спустя вернулась с шашками и старой шахматной доской.

– Давайте устроим чемпионат по шашкам! – с горящими от возбуждения глазами объявила она.

– Сначала вымоем посуду, – откликнулся Джеральд.

Мэгги просияла, но попросила гостя не беспокоиться – с посудой она управится сама.

– Ни в коем случае! – ответил Джеральд. – Вы приготовили чудесный ужин, значит, теперь наша очередь потрудиться. Кто хочет мне помочь?

Захотели, разумеется, все; и Сью изумленно наблюдала, как череда восторженных «посудомоек» с тарелками в руках удалилась на кухню.

– Знаешь, этот твой друг мне нравится, – улыбнувшись, сказала ей мать.

– Славный парень, – согласился отец. Отпив кофе, он подмигнул дочери. – Я не ждал, что у тебя так быстро появится приятель, но, раз он друг Ника, это вполне естественно.

– Мы с Джеральдом просто друзья, – поспешно возразила Сью. – Он столько слышал о Тихом Омуте, что, когда у нас обоих выдались свободные выходные, предложил…

– Он для тебя – не просто друг, – мягко возразила Мэгги. – И приехал не на экскурсию. Он хотел познакомиться с нами.

Сью не знала, как выпутаться. Конечно, мать ошибается – но не могла же она объяснить, что привезла Джеральда в Тихий Омут, желая показать ему, какими ужасными были ее детство и юность! А хуже всего, что ему, кажется, дом ее родителей вовсе не показался ужасным. Судя по всему, Джеральду здесь нравится.

– Нет, в самом деле, мы просто друзья, – стояла на своем Сью. – Если честно, Джеральд просто меня пожалел. Он человек состоятельный, и, заметив, что я тоскую по дому, просто купил билеты на поезд и привез меня домой на выходные.

Мэгги улыбнулась, явно не поверив ни единому слову.

– Хорошо, если ты не готова об этом рассказывать, не рассказывай.

– Верно, – поддержал жену Джейк. – В самом деле, это не наше дело. Но даже будь этот парень богат, как Крез, ни за что не поверю, что он потратил кучу денег на билеты из одной благотворительности!

– Мама! – позвала из кухни Бекки. – У нас кончились бумажные полотенца!

Сью вскочила.

– Я принесу, – объявила она и бросилась в кладовку.

Захватив с собой стопку полотенец, она вышла в крохотную кухоньку – и взору ее открылось необыкновенное зрелище: Джеральд Барринг, самый завидный жених на Ломбард-стрит, стоял у раковины, засучив рукава, и по локоть в мыльной пене увлеченно мыл посуду.

Малышка Эбби, встав на табуретку, подавала ему грязные тарелки. Крис возглавлял бригаду вытиральщиков, а Шерон убирала чистую посуду в шкаф.

– Чем скорее закончим, тем скорее начнем шашечный турнир! – перекрывая звон посуды и гомон ребячьих голосов, громко объявил Джеральд.

Потрясенная этой картиной, Сью застыла, словно статуя, и даже не заметила, как Бекки взяла у нее из рук полотенца.

– Смотри, ничего не разбей! – предостерег Джеральда Крис.

– Постараюсь, – откликнулся тот. – Ведь тогда нам придется подметать осколки, а потом скинуться, чтобы купить вашей матери новую тарелку.

– У меня есть денежка в копилке! – гордо объявила Эбби.

– Хорошо, – похвалил Джеральд. – Когда, накопишь побольше, я могу подсказать, куда вложить.

Ребята оживленно загалдели: похоже, мысль о консультации с настоящим, взаправдашним финансистом из Лондона, пришлась им по вкусу.

Сью покачала головой и тихонько вышла из кухни. Боже, она-то воображала, что видит этого мужчину насквозь! Утонченный, элегантный холостяк из большого города куда-то исчез, его место занял ребячий коновод, прирожденный воспитатель… человек, из которого может получиться прекрасный отец.

Чем дальше, тем больше убеждалась Сью, что судила о Джеральде неверно. В перерывах между партиями в шашки ребята наперебой хвастались перед Джеральдом своими сокровищами – машинками, коллекцией самодельных платьев для кукол. Наконец наступил час отхода ко сну, но детвора не желала идти в постель.

– Вот что я вам скажу, – заговорил Джеральд. – Мы со Сью хотим проехаться по городу. Я попросил ее все мне здесь показать.

– Но сейчас уже все закрыто! – воскликнул Крис. – Только, киношка работает, да и та скоро закроется.

– Знаю, – ответил Джеральд. – Но я никогда здесь не был и просто хочу увидеть, на что похож ваш город. А турнир продолжим завтра, ладно?

– Я, видела машину, которую вы арендовали на станции, – проговорила Шерон, глядя на Джеральда, как подумалось Сью, совершенно телячьими глазами. – Классная тачка!

– Может быть, кто-то хочет завтра на ней прокатиться? – предложил Джеральд.

– Мы все хотим, только все не поместимся. – Бекки вздохнула, но тут же просияла. – Тогда будем кататься по очереди! – предложила она. – Правильно, Джеральд?

– Правильно. – Он обернулся к Сью. – Ну что, готова?

– Только возьму пальто.

Еще как готова! Ей не терпится кое о чем с ним поговорить. Выспросить, где это он так наловчился мыть посуду и управляться с детворой. Новооткрытые таланты Джеральда не только изумили Сью, но и немало напугали, вызвав мысли и чувства, от которых она предпочла бы держаться подальше… еще лет десять, по крайней мере.

Как ему удалось так ловко вписаться в семью? Даже Рекс полюбил его с первого взгляда! При виде такой идиллии Сью и сама начала раскисать. А это ей совсем ни к чему.

Уйти им удалось не сразу – каждый из ребят горел желанием задать «последний, ну самый-самый последний вопрос» о Лондоне. Наконец Джеральд и Сью сошли с крыльца и сели в малышку «мини». Включив обогреватель, Сью повернулась к Джеральду.

– Можно подумать, ты вырос через дорогу от меня! Откуда у тебя такие патриархальные ухватки?

Он расплылся в улыбке.

Что, выдержал я испытание деревней?

– Еще бы! Родителей ты очаровал, а ребята смотрят на тебя, словно на какого-то супергероя. Что же до меня – я все пытаюсь понять, кто ты такой и что сделал с Джеральдом Верноном Баррингом Четвертым.

Он рассмеялся.

– Это объяснить нетрудно. В детстве я смотрел по телевизору все семейные сериалы – пытался хотя бы этим восполнить то, чего был лишен в реальной жизни. – Джеральд грустно улыбнулся. – Так что все патриархальные ухватки я знаю наизусть.

Сью закусила губу, с ужасом чувствуя, как на глаза, наворачиваются слезы.

– Так вот зачем ты сюда поехал? Чтобы хоть на два дня, войти в настоящую семью?

Он отвернулся, уставившись на занесенную снегом дорогу.

– Может быть. Я сам все время спрашиваю себя, зачем приехал. Да, наверное, причина в этом. Но не единственная.

Сью твердо сказала себе, что остальных причин знать не хочет.

– Где ты научился мыть тарелки? – поспешно спросила она.

– Никогда не учился. Ребята объяснили мне, как это делается. Я честно признался, что мою посуду в первый раз, и попросил объяснить мне, что к чему.

– Неудивительно, что они тебя обожают! Сначала заморочил им голову рассказами о большом городе, а потом признался, что чего-то не умеешь, и попросил научить! – Она вздохнула и откинула голову на подголовник. – Я думала, ты увидишь наш дом и ужаснешься.

– Значит, ты меня не слишком хорошо знаешь.

Она покосилась на Джеральда и согласилась:

– Да, наверное, так и есть.

Эта мысль начала всерьез беспокоить Сью. Но, может быть, убогие городские виды развеют его очарование?

– Сейчас сверни направо, и мы окажемся в центре.

– Хорошо.

– Ничего хорошего ты там не увидишь.

– Ну, если ты так говоришь… – Джеральд подмигнул ей и развернул машину.

– Абсолютно ничего, – повторила Сью, чувствуя, что в голосе ее звучат истерические нотки.

Как он смеет быть таким очаровательным?! Черт побери, как хочется прижаться к нему, поцеловать… и так далее. Известно, что идет следом за поцелуями. Но как раз сейчас этого делать не стоит, ибо в сердце у нее творится неописуемая катавасия, а в голову лезут самые дикие мысли. Например, что из Джеральда выйдет замечательный муж…

В этом-то и проблема. Может быть, он втихомолку и подумывает о свадьбе, но ей никакой муж не нужен и еще долго не понадобится. Был бы Джеральд, хоть чуть-чуть посерее, поскучнее, похуже собой… Так нет же, ее в нем заводит все – даже то, как он ведет машину!

Не стоило затевать эту поездку. Совсем не стоило.

– Не хочешь показать мне местные достопримечательности? – поинтересовался Джеральд глубоким звучным голосом, от которого Сью бросило в жар.

– Пожалуйста. Вот это наш маленький-премаленький банк. Это – маленький-премаленький универмаг. А вон тот сарай – большой-пребольшой продуктовый магазин. По правую руку от себя ты видишь бензоколонку и однозальный кинотеатр. По левую руку – единственная в городе чайная, но после смерти мисс Хопкинс она закрыта навсегда. Людей, как видишь, на улице нет. Машин тоже, – наша единственная. – Она повернула голову и пронзила Джеральда убийственным взглядом. – Есть еще вопросы?

– Есть. – Он ухмыльнулся. – Где здесь ближайший пустынный проселок?