Глава 1

СРОЧНО

От кого: Г. Риса, бакалавра естественных наук, зам. директора

Кому: К. Даку, и.о. зав. кафедрой комплексного обучения

Число: 7.4.98

Время 9:15

Прошу Вас предоставить мне к 16:00, 14.4.98, копии учебных планов по математике, английскому, гуманитарным наукам, дизайну и технологии, которые используются на кафедре комплексного обучения. Особое внимание стоит уделить критичным образовательным целям национального учебного плана на четвёртом ключевом этапе. Эта информация срочно нужна директору для предстоящего собрания Совета Управляющих.

Благодарю Вас. Г. Рис, зам. директора.

Фигня! Калеб мнёт записку и баскетбольным движением выкидывает в окно. Ярость обжигает его организм изнутри. Рис может пойти подрочить на узенькую валлийскую пизду! Если этот гнусный жирножопый ублюдок не посмел сам прийти и попросить его, значит, вопрос не больно-то и важен. Вернёмся к начатой работе.

Он поудобнее устраивается за столом. Направляет палец к левой ноздре. Исследует, углубляется, осторожно ищет, пока не находит краешек, за который можно зацепиться. Есть! Начинается самое хитрое. Рука должна быть твёрдой. Он поворачивает запястье и, используя стол как точку опоры, медленно откидывается в кресле. Тащит улитку из раковины. Осторожно. Очень осторожно. Стресс и напряжение говенной работы в этот момент остаются где-то вдалеке. Его организм наполняется удивительным спокойствием. Он катает козявку в пальцах. Пускай мел с его кожи впитается в телесные жидкости. Монстр съёживается до крошечного шарика.

Калеб гордится плодами утреннего труда. Горит трудовым удовлетворением. Ковбойской походкой вышагивает по классной комнате к чугунным трубам отопления, что идут по периметру всей комнаты и питают одинокую батарею под окном. Нагибается, чтобы заглянуть за неё. Душа поёт от увиденного. Вот они. По одной за каждый день, который он проработал неоплачиваемым и.о. заведующего кафедрой. Пять козявок за рабочую неделю, Один дюйм в день. Разрыв в три дюйма за выходные или праздники. Мечта и цель, которую он себе поставил. Убраться отсюда прежде, чем круг замкнётся в точке начала, у двери. Время бежит, осталось всего три стены. На тринадцатое июня назначена П.Д.П. — Предполагаемая Дата Побега. Потом, он знает, ему настанет пиздец. Рефлексы замедлятся, речь станет неразборчивой. От него останется одна шелуха. Пустая оболочка.

Калеб полностью осознаёт опасность своего положения, поэтому придаёт большое значение энергичным упражнениям и регулярному стулу. Работа требует, чтобы он психически и физически был в идеальной форме. Будь то охреневший ученик, злобный родитель или очередная печатная инструкция от этого ублюдка Риса. У зам. директора свирепые амбиции. Он сметает всё и вся на пути вверх. Обожает давить на людей.

Калеб осторожно трогает вчерашнюю козявку. Просто чтобы проверить, как идут дела. Выражение тревоги расплывается по его лицу, когда он обнаруживает, что она до сих пор липкая. Не присохла к трубе, как остальные. Господи, вот же засада! Надо разобраться. Быстро! Осторожно отмеряет, где должна быть сегодняшняя дата, и нежно прилепляет козявку на место. Перебирает пальцами дальше по трубе, чтобы оценить температуру. Уже чувствует, как ускоряется сердцебиение. Выплёскивается адреналин. К его крайнему испугу, труба еле тёплая! Неудивительно, что козюля не засохла! Он поднимается на ноги и прислоняется к стене. Безумно шарит по карманам жилетки в поисках таблеток, прописанных как раз на подобные случаи. Бета-адреноблокаторы и лоразепам. От шока кружится голова. Он дико молотит по стене стиснутыми кулаками. В ярости кричит на того, кто отдал этот приказ. Выпустил инструкцию, касающуюся его лично, но не соизволил сперва известить его. Калеб кидается к окну и распахивает его. Орёт в направлении главного школьного здания:

— Я сделаю тебя, Рис, скотина! Вот я вырвусь отсюда, и ты будешь первым у меня в списке!

Калеб сердито поворачивается лицом к классу. Полностью погрузились в игру в карты или настольный теннис. Игнорируют Калеба и его личную вражду. Они слишком часто видели эту сцену, чтобы обращать на неё внимание. Кричат и вопят во всеобщей радости. Готовы раз за разом выполнять задачи, поставленные в рамках целей национального учебного плана. [В национальном учебном плане по дизайну и технологии сказано, что на втором ключевом этапе ученики: «должны иметь возможность работать с рядом материалов и приспособлений, включая плотные и эластичные листовые материалы (игральные карты), прессуемые материалы (пластмассовые шарики для настольного тенниса) и электрические устройства (стереоприёмники и/или наушники)».] Калеб следует золотому правилу обучения, гласящему, что образование должно стать приятным опытом.

— Эррол, на защиту! Если я дам этому засранцу уйти от наказания, чёрт его знает, когда это кончится.

Эррол Перкинс, большой симпатичный афро-карибский парень. Хронологический возраст 15,8 лет. Читающий возраст 8,2 года. Со своего бизнеса уже получает больше, чем зарабатывает Калеб. Ходит в ослепительно белом костюме от Ива Сен-Лорана. Чёрная рубашка подчёркнута искристым шёлковым галстуком. Выглядит так, словно вылез из «Ребят и Кукол». Лучится великолепной улыбкой.

— Да, сэр, мистер Дак. Пока Король у руля, проблем не будет.

— Лучше бы их не было, Эррол, или тебе придётся жить где-нибудь ещё. Почему ты не сказал, что стало холодно?

Эррол уныло трёт подбородок. Немного смущён.

— Понимаешь, мистер Дак, мужик. Когда я вчера спал в твоём кабинете, рядом со мной лежала мягкая и тёплая грелка. Понимаешь, о чём я?

Калеб кивает. Ему понятно, о чём он.

— До тех пор, Эррол, пока Дейв тебя не поймал. Только это считается. Убедись, что никто не дурит, пока меня нет.

С тех пор, как мать вышвырнула его из дома, Эррол живёт на кафедре К.О. в качестве неофициального сторожа. Калебу невыносимо было видеть, как тот остался на улице. Сказал, что можно пожить у него. Пока он не пользуется своим положением и не задерживает плату. И пока его не поймает уборщик Дейв.

Калеб проклинает себя за то, что раньше не заметил падения температуры. Понятно, чего добивается Рис. Уменьшает температуру в здании, чтобы ослабить сопротивляемость его тела. Сломить боевой дух в этом геморройном ублюдке. Заменить его каким-нибудь своим валлийским дружком. Калеб уверен, что у того уже всё схвачено. Хитрожопый мудак!

Он выходит из классной комнаты и идёт через главный холл кафедры комплексного обучения. Чувствует себя больным. Глаза выискивают приметы проблем, порождённых детьми в комнате. Ничего. И он знает, что всё будет хорошо. Стоит ему выйти, Эррол достанет нож из носков от Кельвина Кляйна; и будет обходить класс и собирать взносы за крышу. Когда закончит, сядет на стол в одном конце комнаты, засунув руку под чью-нибудь юбку, весь довольный собой. И проследит, чтобы все вели себя прилично. И все будут вести.

Он управится и с полоумным Джоном Ирвингом, возомнившим себя музыкантом/дирижёром (Х.В. 16,1 Ч.В. 6,7). Тот уже разложил свою технику и полностью погрузился в дирижёрство классической музыкой всего света. «Мадам Баттерфляй» Пуччини хрипит и ревёт из останков кассетника, который он притащил со свалки. Джон вертит перед невидимым оркестром ножкой стула, который разломали во время последней Индо-Ямайской войны.

Настольный теннис уже раскочегарился. Шквал эмоций. Вместо ракеток — учебники по истории, поэтому у сильных игроков не выходят хорошие удары. Калеб, проходя, делает зарубку в памяти, что надо заказать книги потоньше, полегче. Что-нибудь в духе «Ледибёрд» [Ladybird (Божья коровка) — английское издательство, выпускающее книги для детей от 0 до 7 лет. (прим. пер.)], с правильным ощущением и балансом. Если хочешь воспитать завтрашних чемпионов, надо снабжать их лишь лучшим снаряжением. И нормальную сеть. Ряд Библий, протянувшийся посередине стола, разной высоты.

Сломя голову нестись по бетонным ступеням, ведущим из холла к его кабинету. Надо успеть добежать, прежде чем телефон перестанет звонить, если Линды Коулс нет на месте. Она есть. Он входит в комнату, она тянет ему трубку. В уголке её рта притулилась сигарета. (Х.В. 16,0 Ч.В. 12,4. Самая умная на кафедре).

— Тебя, солнышко. Снова мистер Пауэлл. Калеб заранее знает, что тот скажет.

— Калеб, меня сегодня не будет. Простыл. Доктор сказал, что пару дней мне нельзя напрягаться.

— Хорошо, Энди. Справимся и без тебя. Сегодня в Уэстоне всё будет в порядке.

Ленивый хуятор! Дрочила! С тех пор, как в прошлом декабре его назначили на замену бывшему заведующему кафедрой комплексного обучения, он не проработал целиком ни недели. Каждый раз гнилые отмазки.

— Поразительно, правда, Линда? Его снова не будет на работе.

Линда берёт у Калеба трубку и кладёт на место.

— Солнышко, а как выглядит этот мистер Пауэлл? Не помню, чтобы он у нас что-нибудь вёл.

— И не можешь помнить. Ты была на практике те два дня, что он проработал.

Линда очень опрятна и аккуратна. Хорошо работает руками. Подрабатывает сексуальной разрядчицей в обветшалом местном салоне. Уже набрала хорошую клиентскую базу. Остаток недели изображает секретаршу Калеба. Отвечает на звонки и печатает письма. Все довольны. Особенно прелестная Анжела Уайт, соцработник в области образования в этой школе. Она еженедельно проверяет журнал и видит, что присутствие Линды отмечено каждый день. Всё идёт, как должно. Милая девочка Анжела. Предана работе и наделена обалденными крупными титьками. Сочетание, которое Калеб считает редким и привлекательным. Неотразимым.

— Ничо, если я отойду, солнышко? Я хочу писать.

— Ага. Иди, конечно. Десять минут, да?

Линда выходит из комнаты с сигаретой в руке. По дороге вихляет жопкой. Калеб улыбается себе и закрывает дверь. Садится и набирает номер. Отвечают сразу.

— Рис у телефона.

Сердце Калеба начинает колотиться. Дыхание учащается, горло сдавливает. От контакта с врагом глубоко в нём вскипает злоба.

— Слушай, Рис, жирный котях! Включил на хуй отопление взад, или я тебе яйца отрежу!

— Дак, тебе нужна помощь, ты болен.

— Я здоровее, чем будешь ты, если отопление не включат. Рис, моё место тебе не достанется! Дрочила! Скажи своим дружбанам из оппозиции, я крепок, как морёный дуб! Я, блядь, Плантагенет!

— Дак, позволь, я устрою тебе приём у специалиста? А то получится, как с Джереми Филсом!

В голове Калеба звенит колокольчик тревоги. Этот ублюдок заговаривает ему зубы, пока они отслеживают звонок.

— Иди на хуй! Высокомерная скотина! И не говори, что тебя не предупреждали!

Калеб швыряет трубку на аппарат. Ощущает глубинный внутренний блеск самодовольства и еле заметную дрожь в руках. Подходит к раковине и наполняет чайник, чтобы заварить себе чай. Хотя только десять утра, он уже сделал дневную норму. Чувствует, как внутри перекатывается волна адреналина. Заставляет сердце биться в почти самоубийственном ритме. Эта работа за год собрала жатву из трёх учителей, и он не собирается становиться четвёртым.

Пока Калеб отмывает чашку, он клянётся, что больше никогда не позволит работе так на себя влиять. Не даст системе превратить себя в лопочущего идиота. Со слюнявым ртом и ссущего в трусы, делающего заметки куском мела. Когда он почувствует, что крыша потекла, он тут же уволится. Вернётся к своим любимым самоделкам [В переразвитых странах самостоятельная работа в быту (от постройки домов и ремонта до изготовления детских костюмов) выделена в отдельное увлечение — DIY (Do It Yourself, Сделай сам).], или будет лазать по холмам Камберленда. Падение, которого он, конечно, всегда может избежать. Вырыть тоннель, как покойный Джереми Филс. Произносится, скорее, как «Пилс», с непроизносимой «Эйч». Бывший заведующий кафедрой К.О. разработал идеальный план. Вырваться к цивилизации, переобучившись на школьного библиотекаря или курьера. Потом дойти до нервного истощения. Они не призовут его больше на военную службу, не пошлют обратно на фронт. После двадцати-то лет обитания в окопах. Снаряды рвутся вокруг чуть не каждую секунду. Взрывы внутри головы. Они не посмеют. В сорок восемь лет реакция замедляется. Появляются свои мысли. Сложнее адаптироваться к постоянно меняющимся моделям педагогического мышления. Потом национальный учебный план и вся эта хуета. Тот, кто помоложе, может увидеть смысл в записях достижений, четвёртом ключевом этапе, восьмом образовательном плане. Обучение через исследование. Не бывает непослушных детей. Калеб сам с этого хуеет. Он принадлежит к старой школе, где были стандарты одежды и поведения. Где хорошее поведение не требовало усилий, его насаждали в жёсткой форме. В те дни работа шла по армейскому типу. Школа делилась на цвета или дома. Красный, зелёный, голубой, жёлтый. Были классы А, В, С, D. Ботанов собирали в А и В, а психов и раздолбаев — в С и D.

Столы стояли рядами. Никаких, блядь, кругов! Самые способные ученики сидели на передних партах, и, чтобы ответить, поднимали руки. Таблицу умножения учили наизусть. Учителя барражировали между рядами с указкой, готовые и стремящиеся пустить её в ход. Высматривали, как дети шепчутся. А когда спектакль кончался, дежурный учитель звонил в звонок. Первый звонок означал, что все встают и стоят. СТОЯТ! Никто не смеет сделать ни шагу. А кто посмеет — избиение перед школой. Второй звонок — и они бегом строятся в ряды. В два раза быстрее, чем могут! Стоять прямо, плечи расправить! Взгляд — в затылок впереди стоящему. Помоги Господь тому, кто скажет хоть слово, пока они идут строем. [Доктор Бепсфилл заявил Комиссии, что одержимость Калеба Дака старомодными и дискредитированными педагогическими методами стала основной причиной его заболевания.]

Из четырёх учителей, работающих сейчас в К.О., Калеб единственный знаком с заветами Предков, и он ощущает, что в качестве и.о. заведующего обязан передать свои знания. Однако донести информацию до людей непросто. Каждый день Энди Пауэлл звонит и сказывается больным. Лин Джонс, пузатая волосатая Мужебаба, изо всех сил пытается отловить своих любимых попугайчиков, а Джен Скотт завела отношения с Балдевом Сингхом. Агрессивным индийцем из одиннадцатого класса с плохим поведением.

В кабинете Калеба снова звонит телефон, прерывая размышления. Он берёт трубку, готовый ко всему. Лает, как собака, прежде чем ответить. Чтобы вызвать замешательство.

— Гав! Гав! Бристольский собачий приют!

— Доброе утро, Калеб. Приятно, что ты ещё не потерял чувства юмора!

Он сразу узнаёт голос. Это Уильямс Любезный В.М. Снова его пульс учащается.

— Доброе утро, директор. Как дела?

— Послушай, Калеб, есть свободная минутка? Хочу поговорить с тобой.

Калеб мешкает. Ясно, что за этим стоит Рис. Не стоит проявлять слишком большое рвение.

— В следующий понедельник утром для меня было бы в самый раз.

— Девять тридцать тебя устроит?

— Меня — да. Гав! Гав!

Калеб медленно нажимает на рычаг и слушает второй щелчок. Его нет. В животе мутное ощущение, словно за ним тайно следят. Собирают улики для его увольнения. Калеб знает, что они слишком много смотрят телевизор. Любят парную игру. Классический вариант с плохим копом и хорошим копом. Только в их случае это Мистер Любезный Валлийский Мудак и Мистер Мерзкий Валлийский Мудак. Их способ контролировать дела. Уильямс опаснее всего, когда он вежлив и любезен. Потом, когда он решает, что размягчил подозреваемого, он просит Риса поработать ножом. Что тот и проделывает с большим удовольствием. Калеб знает, что имеет дело с коварным валлийским ублюдком. Придётся следить за ним, как ястреб. Первый Уровень Осведомлённости! [Стокгаузен сказал, что Первый Уровень Осведомленности — знать своего врага.]

 

Глава 2

Калеб не любит говорить о доме. Не хочет, чтобы выжирающее мозг убожество рабочего места смешивалось со святостью и уютным спокойствием абсолютного домашнего блаженства. Котлеты — отдельно, мухи — отдельно.

Но, накануне, уходя из школы, Калеб совершает привычное паломничество по окружающей сельской местности. Пора вечерних упражнений. Избавить тело от сдерживаемого яда, что с тревожной скоростью копится, когда работаешь на меловые рожи. Он заводит «Капри» на обочину, выходит и делает щедрые глотки Божьего свежего воздуха. Окунается в восхитительное одиночество. Взглядом выискивает на поле партнёршу по тренировкам. Другие коровы стоят, пережёвывают жвачку, некоторые даже заигрывают с ним. Смотрят своими прекрасными глазами. Он не поддаётся искушению. До остальных дойдёт очередь, когда он станет сильнее.

А вот и избранница Калеба, в углу, тянет мамку за вымя. Он приближается медленно и тихо. Протягивает на ладони пучок травы. Похлопывает её по спине, позволяет длинному розовому языку слизнуть с руки подарок. Не делает резких движений. Низко-низко нагибается, чтобы ухватиться половчее, и борется с дёргающимися ногами. Потом со всей дури хуячит по полю. Рози потихоньку успокаивается и затихает, убаюканная ритмом его бега, она чувствует себя в безопасности. Рисунок дыхания под жёстким контролем, колени поднимаются высоко. Носки тянуть, как балерина. Раз! Два! Три! Четыре! Так Милон Грек тренировал Геракла. Целый год каждый Божий день, и потом Могучий взваливал на плечи взрослого быка и бежал с ним до Афин и обратно. Калеб решил, то, что годится Гераклу, и ему пойдёт. И вот прошёл уже месяц. С того самого дня, когда директор попросил его стать неоплачиваемым и.о. заведующего кафедрой. Так что берегись любой, кто решит наехать на него. Если кто считает себя круче всех, пускай попробует!

Сделав круг по полю, он опускает ношу. Испытывает явное облегчение, и раз за разом набирает полную грудь сельской вони. Потихоньку восстанавливает дыхание. Только теперь он способен расслабиться, и напряжение постепенно утекает. Он успокаивается, можно ехать домой.

Калеб, визжа шинами, останавливается перед домом, с мастерством удолбанного до крышесъезда угонщика. Чувствует себя молодым и смелым. Кидает восхищённые взгляды на викторианские подъёмные окна, которые преданно восстановил три года тому. На работу ушли долгие часы, но результат стоит усилий. Оригинальные детали весьма увеличивают стоимость.

Его приветствуют звуки громкой музыки, когда он подходит к двери. Blur, Oasis или Radiohead. Одна хуйня. Значит, Джеймс, его старшенький, уже дома. Проходит трёхлетние курсы по экономике в Манчестерском Университете. Джейн, младшенькая, тоже в колледже. Готовится на учителя. Калеб сделал всё, что мог, чтобы отговорить её. Даже брал с собой на работу. Образование, вид с торца. Не заставило её поменять решение ни мерзотное зрелище Засранца Ширна (Х.В. 15,7. Ч.В. 6,5), навалившего кучу в штаны во время игры в теннис, ни Эррол, подкативший к ней и предложивший защиту от своих сексуальных домогательств. Естественно, не бесплатно. Очень пошлый момент, пока не капнули деньги, и Калеб привёл его в чувство. Ничто не могло отвратить Джейн от выбранного пути. Решила сделать карьеру. Как её старик.

Во входную дверь. Музыка ещё громче. Он заходит в голую сосновую переднюю. На неё ушло ещё семь дней его жизни. Сорок три, если считать двери и плинтуса. Кому интересно, Калеб советует не красить их краской. Соединения перестанут сходиться, а по краям останутся потёки. Берём паяльную лампу и аккуратно водим пламенем. Так не останется обгорелых пятен. В задымлённую гостиную. Сто лет хандры выбиты иглой на прекрасном изысканном карнизе. Один фут за ночь, битых три месяца. Викторианский мраморный камин с чугунной полкой. Хорошее применение для тысячи фунтов. Теперь завалена пустыми пивными банками и сигаретными бычками. Джеймс с корешами замутили дневную тусовку. Как умеют только белые детишки среднего класса. Он вопит, перекрикивая шум.

— Давай сюда, Калеб! Где наш чай?

— Мама дома?

— Нет.

— Куда она упиздовала?

Весь кайф от упражнений похерен, раздражение вспыхивает вновь. Как будто он не знает. Почти полседьмого, до сих пор на работе, сверхурочно и бесплатно работает секретаршей. И эти учителя начальной школы обращаются с ней, как с грязью. Она у них на побегушках. Калеб знает, что многонациональная школа в центре города за один день переварила бы многих из них с костями.

— Сделай себе чай сам, ага? В холодильнике полно еды.

— Ладно. Где холодильник?

— В подсобке.

— И как я должен был об этом догадаться?

— Включи уже голову, блядь!

Калебу пришлось утащить его туда, когда он выкладывал на кухне пол плиткой. Удлинял её до благородных пропорций с помощью своего друга-каменщика Стокгаузена. Человека с взвешенным мнением по любому вопросу. Особенно касательно образования. [Ленин Стокгаузен: строитель/философ, который яростно отстаивал основанную на амфетамине систему образования. Он утверждал, что процесс обучения таким образом серьезно ускорится. Основатель группы, известной под названием «Бристольские Поэты».]

Калеб и Кай работают по согласованному генеральному плану. Восстановить дом в его викторианской славе и продать, когда дети разъедутся. Потом найти себе скромный кров, а остатки денег потратить на путешествия по всему миру. Всё идёт, как надо, и если судьба не будет против, они уложатся как раз к моменту, когда Калеб уволится. Ещё два года до часа Икс! Они потратили на этот проект последние десять лет. Ни перерывов, ни отпусков, ни общения с друзьями. Всё время за работой. Калеб вполне готов на краткосрочные жертвы ради долгосрочной выгоды. Счастлив осознавать, что Кай с ним. Что вместе они — идеальная команда.

Калебу нравится, что Джеймс чувствует себя достаточно уверенно, чтобы пригласить друзей в гости на чай. Развлекать их выпивкой. Яростно накурить в комнатах, набухаться и врубить музыку так, как ему нравится. Охуенно громко. Никакого давления. Сразу видно, как его воспитывали. Поколение тунеядцев. Избалованное и развращённое слишком заботливыми родителями. Нежно убивающими их своей любовью. Он считает, что только так, и никак иначе. Улыбается себе и принимается чистить картошку. Включает чайник. Размышляет, куда, блядь, запропастилась Кай. Это её работа! Как в ответ шум в соседней комнате затихает. Женский голос, встревоженный и озабоченный. Спрашивает, что за фигню они тут устроили. Кай заходит в кухню. На лице осуждающее выражение.

— Ты видел, что творится в комнате?

— А почему тебя не было дома? Могла бы их угомонить!

— Надо было подготовить письмо. Пришлось задержаться!

— Они не платят тебе сверхурочные! Рабочий день кончается в четыре!

— Я кончаю работать, когда хочу! Не указывай мне, как и когда работать!

Так они и спорят. Про зарплату и условия работы. Коварные замечания, чтобы повернуть нож. Кричат друг другу в лицо.

— Кай, ты позволяешь им вытирать об себя ноги! Хоть раз пошли их на хуй!

— Я сама буду решать!

Джеймс смиренно просовывает в дверь голову. Говорит, что они с друзьями пошли. Чай больше не актуален. Калеб сердито вопит на него.

— Фига себе? Пошли они! Я уже почти всё приготовил!

— Ну и жри сам! Я не хочу сидеть с друзьями и слушать, как вы тут ругаетесь. Мне за вас стыдно.

Джеймс захлопывает дверь. Калеб покачивается на каблуках.

— Ну, блядь, Кай, ебанись! Спасибо тебе! Джеймс бывает дома два раза в год! Ты можешь хоть раз напрячься и прийти домой, когда он приезжает!

— Сколько раз я должна тебе повторять! Мне надо было подготовить письмо! Как ты вообще смеешь в таком тоне со мной разговаривать? Ты кем себя возомнил?

Калеб поднимает ставки. Начинает швыряться кастрюлями и сковородками. Пускай поймёт, что он чувствует. Что он на грани. Готов взорваться. Вулкан за минуту до извержения. Кай тоже не теряется, когда дело доходит до махача. Вполне способна защитить себя. Налетает на него со шваброй. Бьёт по голове. Калебу надо сделать что-нибудь действительно надрывное, чтобы довести конфликт до апофегея. Он хватает свежеразмороженную двенадцатидюймовую пиццу и влепляет ей в рожу. Сбивает её наземь.

— Убирай теперь, жополиза! Притворись, что ты ещё на работе!

Два часа спустя. Калеб нажрался. Развалился в кресле. Слушает в наушниках на полную громкость первую симфонию Малера. На полу пустая бутылка из-под вина. Все образы мышления спутались в его голове. Почему он бесится — из-за работы или от таблеток, которыми его снабжает Эррол? Он читал, что стероиды могут сделать человека агрессивным. Вышибалы, которые избивают клиентов, и бодибилдеры, которые приходят домой, и мучают жён. Может, в них всё дело. Может, надо принимать по одной в день, как написано на бутылке, а не по три, как он делает в последнее время. Он убеждает себя следить за всеми проявлениями насилия, рвущимися изнутри. Пока он не чувствует ничего, что могло бы навевать нехорошие подозрения.

Тихо открывается дверь, и входит Кай. Чтобы привлечь его внимание, выключает магнитофон. Он открывает глаза и изучает её. Вся такая нарядная. Глаза покраснели, потому что плакала. Но в настроении вполне умиротворённом.

— Я ухожу.

Калеб теперь счастливее и спокойнее. Внутренняя ярость утихла, и вторая бутылка на кухне помогает видеть мир в розовом свете.

— Ты куда?

— Сам знаешь, куда. Местные выборы. Я обещала им помочь.

— Кай, это бригада жадных дрочил! Не трать время и силы.

Она снова повышает голос, но этой жёсткости он раньше в ней не замечал. Нотка истинной ненависти.

— Только посмей не прийти на выборы. Люди отдавали жизнь за твоё право голосовать. Не оскорбляй их память, оставшись керосинить дома!

Она уходит, хлопнув дверью. Калеб считает её рвение весьма забавным. Заводит песенку:

Мне нужна девочка,

Такая же, как девочка,

Что вышла замуж за моего отца…

Удивлённый силой своего голоса и качеством подачи, он встаёт на ноги ради представления. Поёт вслед Кай, идущей по дорожке через сад. Она раздражённо оборачивается.

— Калеб, когда ты повзрослеешь!

Но он не собирается отвлекаться на её слова. Идёт за ней по дороге. Его пение становится всё драматичнее и привлекает внимание людей. Но Кай не хочет оценить этот жест.

— Отъебись уже! Выставляешь себя идиотом!

Калеб решает последовать её совету. Возвращается в дом, чтобы посмаковать момент. Смеётся про себя над юмором ситуации, накачиваясь бухлом. Веселье внезапно кончается, когда в кишках начинается буря. Внезапный позыв броситься к толчку. На лице озабоченное выражение. Последний раз он был там десять дней назад. Привычное бурчание и ощущения. Точка выброса бомб, а потом тишина. Сопротивление возрастающему давлению. Что ни делай, всё без толку. Он делает в голове заметку сходить к врачу. Срочно назначить встречу.

СРОЧНО

От кого: Г. Риса, бакалавра естественных наук, зам. директора

Кому: К. Даку, и.о. заведующего кафедрой комплексного обучения

Число: 14 апреля 98

Время: 11:25

Пожалуйста, ознакомьтесь с вложенной копией «Стрессовых ситуаций в школе», обсуждение которой будет проходить на курсах Управления Стрессами, проводящихся в эту субботу в Кливдонском Колледже для всех заведующих кафедрами детей с трудностями в обучении и нарушениями в поведении.

Вам необходимо прибыть туда к 8:30, начало занятий в 9:00. Присутствие обязательно! По любым вопросам связывайтесь со мной!

Г. Рис, заместитель директора

СТРЕССОВЫЕ СИТУАЦИИ В ШКОЛЕ

Отметьте те варианты, с которыми сталкиваетесь в школе. Заполненные анкеты будут обрабатываться при соблюдении полной конфиденциальности.

1. Вас регулярно просят делать вещи, с которыми вы в корне не согласны.

2. У вас слишком много работы, чтобы хоть что-нибудь сделать должным образом.

3. Вы не уверены в степени своего авторитета в школе/на кафедре, и в результате иногда ощущаете себя неадекватным.

4. Вам приходится заполнять столько бумаг, что в итоге страдает время на подготовку к обучению.

5. Вы не уверены в своей ценности для факультета/школы, потому что никто не позаботился сказать вам о ней.

6. Ваша лояльность как учителя часто разрывается между учениками, родителями и коллегами.

7. Вам тяжело собирать всю информацию, необходимую, чтобы как следует выполнять свою работу.

8. Вы считаете, что ваш директор/начальник факультета/кафедры/колледжа/класса не готов выслушивать ваши идеи с той же лёгкостью, с какой принимает их от некоторых ваших коллег.

9. Чем выше поднимается по лестнице заведующий вашей кафедрой, тем больше неаппетитных элементов его/её анатомии видно вам снизу. Зрелище неприятное.

10. Сколько бы вы ни сосали мятных леденцов, ученики в вашем классе всё равно жалуются, что у вас воняет изо рта.

11. Вам крайне тяжело выехать со стоянки в конце рабочего дня, потому что более опытные учителя подвели провода от звонка к системе зажигания своих машин, и в итоге оказались у главных ворот раньше вас.

12. На родительском собрании мать/отец ученика из вашего класса оказался/ась тем, с кем вы трахались после прошлой Дискотеки Встреч для Одиноких.

РЕАКЦИИ НА СТРЕСС В ШКОЛЕ

Люди замечают стресс по эмоциональным, телесным и поведенческим признакам. Если вы видите в своём текущем поведении следующие симптомы, отметьте их:

1. Общая раздражительность и плохое самообладание.

2. Потеря чувства юмора.

3. Крайняя агрессивность.

4. Угрюмость.

5. Неспособность принимать решения.

6. Постоянные неприятности.

7. Лихорадочная активность с минимальным результатом.

8. Неспособность сосредоточиться.

9. Частый приём транквилизаторов.

10. Абсентеизм.

11. Бессонница и/или апатия.

12. Брачные или семейные конфликты.

13. Серьёзный алкоголизм.

14. Язвы и/или кожная сыпь.

15. Депрессия.

16. Постоянная забывчивость.

17. Головные боли от повышенного/пониженного давления.

18. Недержание.

19. Неспособность есть.

20. Сверхчувствительность к критике.

21. Неумеренное курение.

22. Боли в спине.

23. Мигрень.

24. Неспособность испытать или удержать эрекцию.

25. Запор.

Тип школы_____

Должность_____

 

Глава 3

Сегодня с утра Калеб в более уверенном настроении. Он попробовал трубы, они греют. Рис его правильно понял. Пробежать глазами его последнее письмо. «Стрессовые ситуации в школе». Похоже, к нему ни один из вариантов не подходит. Всё это хуета! Он полностью контролирует и свой разум, и своё тело. Комкает письмо и кидает в корзину.

Утренняя козявка оказалась незрелым подростком. Вся сырая. Калеб катал её чуть ли не час, чтобы мелкая зараза чуть окрепла. Всё равно, в дело пойдёт. Отметить три дюйма и начать новую неделю. В безжалостной погоне за своим вожделенным избавлением. Единственное, что поддерживает его на плаву, свалить отсюда к 13 июня. Вот так последние пятнадцать лет. Всегда дата, всегда цель. А когда наступит 13 июня, а он будет ещё здесь, он установит новую цель. Чтобы заставить себя пахать. Долбиться головой о стену. Но однажды он уйдёт в натуре, как сказал бы Ричи Мэник.

Калеб всегда ощущает себя страшно уязвимым, когда покидает уют Здания Комплексного Обучения. Метровой толщины стены бывшей средней современной школы дают чудесное ощущение основополагающей безопасности. В том измотанном состоянии, в котором он находится, шут его знает, как он себя поведёт, если Власти всё-таки решат разорвать его контракт. Он бы забаррикадировался в здании и удерживал форт не один день. Пусть все почувствуют давление, под которым он живёт. Стрессы и нагрузки работы.

Спортплощадка напоминает рынок, где преобладают, как обычно, выходцы из Вест-Индии. Шумные и разнузданные. Улыбающиеся чёрные лица, обильно украшенные громадными сверкающими глазами и выставкой кипельно-белых зубов. Яркие цветные одежды слепят даже в такое унылое серое апрельское утро, понуждая надеть чёрные очки. На заднем фоне крадётся Мышь По Плану. Высматривает конкурирующих дилеров, которые отмудохают его по первое число, если заметят, что он торгует на их территории. Калеб видит, как навстречу ему пошёл Эррол. Собирает деньги за крышу и следит, чтобы Мышь не продавал тяжёлые вещества. Один из приработков Эррола. Ну, его и Желтоголового. Тот недавно приехал с Ямайки. Никто не выёбывается на Желтоголового. Почему-то даже Эррол. Калеб никак не может выяснить, почему.

Сбоку появляется Мария Стюарт и берёт его под руку. (Х.В. 15,9. Ч.В. 10,2). Они начинают весело подначивать друг друга. Годы доверия, зародившегося не в раз.

— Мария, когда же ты выйдешь за меня замуж? Ты же знаешь, я нежно тебя люблю.

Она бешено смеётся. Почти гогочет. Мария сумасшедшая. Смотреть на неё приятно, но царя в голове не хватает. Калеб однажды оказался у неё дома, потому что пронёсся слушок, что её убили. Принёс в жертву отец, делающий амулет джу-джу. Муниципальная квартира на среднем этаже в высотке. Калеб вздрагивает, когда вспоминает её. Тотемные столбы и куклы вуду. Алтарь, заляпанный кровью. Всё покрашено в чёрный. На самом деле её здоровью позавидовала бы лошадь. Свалила из школы, чтобы пойти мариновать рыбу. Весьма противным способом. Всякие соки так и текут. Калеб тоже поучаствовал в лучшие времена. Пожал руку её отцу и пожелал здоровья. Тот в ответ наложил на Калеба хорошее заклятие и дал ему бутылочку с необоримыми каплями. Сказал пользоваться, если хочешь показать чудеса на бабе. Калеб засмеялся и благодарно кивнул.

Мария смотрит на него краешком своих миндалевидных глаз. Не уверена, то ли он имел в виду.

— Я вообще не гуляю с женатыми мужчинами, мистер Дак!

Её слова заставляют Калеба покачнуться. Ему бы крепко вцепиться во что-нибудь. Не надо напоминать о жене. Следующая ночь после итогов местных выборов. Кай пришла в три утра, и вышла небольшая домашняя ссора. Окончившаяся сном в разных комнатах. И Джеймс — смущённый свидетель. Всё, чего Калеб хотел — поцеловаться и помириться. Не слишком высокие запросы к жене. Но Кай отказала по всем статьям. Окончательно его выгнала. Калеб не вынесет мысли о новом отказе. Просит и умоляет Марию.

— Давай же! Убежим вместе. Поедем в Лондон и проведём вместе ночь. Хочешь завтрак в постель? Яйцо будешь? Вкрутую, всмятку?

Девушка, ради которой он пожертвовал бы своей блестящей карьерой, вырывается и закрывает лицо руками. Бежит по спортплощадке, издавая высокочастотный смех. Такой, что другие останавливаются и кидают на него озадаченные взгляды.

Трещина в мозгу Калеба становится всё больше. Вызванная стрессом и напряжением семейной жизни. Миллионы мозговых клеток убегают от него, ищут другое место для жизни, и Калеб не может сказать, что обвиняет их. Тем не менее он продолжает свой путь и, в конце концов, доходит до кабинета директора. Стучит в дверь и ждёт. Доносится породистый валлийский голос:

— Войдите!

Он решительно входит в комнату. Выстраивает мысли в боевой порядок. Как высшее должностное лицо Комплексного Обучения Калеб знает, что обязан сыграть роль. Громко хлопает дверью и встаёт по стойке «смирно», отдавая честь. Рапортует о прибытии:

— Неоплачиваемый и.о. командующего Дак к вашим услугам, сэр!

Калеб замечает, что обычно безмятежный любезный валлийский мудак ошеломлён его шомпольным появлением. Не ожидал, что он будет резким, как понос. Особенно после того, как Рис Омерзительный приказал понизить температуру в классе. Уильямс оживлённо моргает. Глубокие озадаченные морщины прорезают его лоб и разбегаются по блестящей лысине, когда он принимает рапорт Калеба о прибытии. Калеба, великолепного в жилете в стиле коммандос. Свежевыстиранном и отутюженном по такому торжественному поводу.

— Присаживайся, Калеб, да?

Калеб в состоянии красной тревоги. Он уже видел такое в фильмах. Когда ручки кресла скрутятся и захватят его. Будут удерживать его на месте, пока Уильямс выдерет ему один за другим все зубы. И прожекторы будут светить ему в лицо. Ослепляя его и ломая волю.

— Благодарю вас, сэр. Я постою, если вы не против.

— Как хочешь, Калеб. Сигарету?

— Благодарю вас, сэр. Не курю. Плохой пример людям, ага? Армейский рацион не богат, если вы в курсе.

Уильямс смотрит на Калеба долгим недоуменным взглядом. Может, Рис прав. Тот сходит с ума.

— Ты не возражаешь, если я закурю?

— Конечно нет, сэр. Прошу вас.

Толстый коротышка одет безупречно. Всё в нём изящно и хорошо подобрано. На столе не разбросаны бумаги. Из этого самого кабинета он контролирует громадную Общеобразовательную Школу Уоллискот Роуд. Таблицы и графики, прикрепленные кнопками к стене, однозначно говорят ему, кто, где и что должен вести. Человек старой школы. Д.К. Докомпьютерной.

Калеб смотрит, как Уильямс раскуривает сигарету. Удивлённо разглядывает его через первые клубы дыма. Глаза косят глубоким подозрением. Не может его понять. Решает проверить реакции.

— Давай, Калеб, я сразу перейду к делу. Со времён трагической кончины Джереми ты руководишь кафедрой Комплексного Обучения. И тебе ничем не помогают.

Калеб совсем было решил согласиться с ним, но тот начинает говорить вновь.

— Не называя имён, Калеб, я думаю, по-честному, тебе там не помешают один или два учителя. Я прав?

Калеб пожимает плечами. Неопределённо. Он бы сказал, все три.

— Немногие учителя способны работать с глубоко отстающими. Наш персонал не всегда может поладить и с так называемыми успевающими. Но у тебя там подобрались совсем уж полные отморозки. Правильно?

Калеб озадачен. Не может понять, что хочет услышать от него Уильямс. Если он признает, что у него есть проблемы, выйдет, словно он не справляется со своей работой.

— Ну… Есть пара трудных ребят.

Уильямс хохочет. Есть мысль, что с этой информацией он ничего не поделает.

— Плохие новости для тебя. С понедельника будет ещё один. Гэри Гринвуд. Его выгнали из Общеобразовательной Гринхилл за то, что он вывесил учителя из окна. Ещё у него напряги с полицией. С обрезом ограбил почтамт. Сейчас вышел под залог, но поскольку закон утверждает, что он обязан учиться в школе, он пришёл к нам, точнее, к тебе, парень. Молодцом, Калеб! Ты сорвал джек-пот!

Уильямс притворяется, что ему смешно. Чтобы проверить, засмеётся ли Калеб. Тот не смеётся. Наоборот, чует нехорошее. Высшее управление сроду не посылало специалистов по оружию в К.О. Воры были, поджигатели, проститутки и насильники, но закоренелых преступников не было. Что-то тут нечисто. Мистер Любезный В.М. вдруг снова становится серьёзным.

— Послушай, Калеб. Сколько лет ты уже у нас работаешь?

Калеб говорит, что два. Закончит в пятьдесят. Выйдет на пенсию, возьмёт выходное пособие, и съебнёт отсюда, только его и видели. Его способ отметить Миллениум.

— Может, я могу сделать тебе одолжение и увеличить размер общей суммы.

Калеб позволяет себе роскошь еле заметной улыбки. Наконец. Настоящая причина, зачем его позвали.

— Каким образом?

Уильямс выдувает идеальное кольцо дыма. Смотрит, как оно неторопливо поднимается. Следом за ним сразу следующее. В воздухе держатся одновременно четыре. Он хочет, чтобы Калеб впечатлился его лихими кольцами, но тот молчит, как рыба. Какого хуя он должен восхищаться? Уильямс может упражняться сутки напролёт. Так что он решительно упёрся в него взглядом. Ждёт подсечки.

— Не хочешь ли работать на постоянной основе? Взять на себя управление всем делом за деньги Старшего Хозяина?

Калеб смеётся во весь голос. Теперь понятно, чего хочет Уильямс. Купить его, чтобы он стучал на своих ребят. Заставить его предать доверие, которое он выстраивал годами. Ни за что. Детишки в К.О. верят Калебу. Знают, что он не дятел. Рассказывают такие вещи, которые завели бы их в тюрьму, если бы власти узнали. Голос мистера Любезного В.М. становится всё более озабоченным.

— Пойми, я хочу стабильности у вас, особенно в преддверии проверки из Офстеда. [Ofsted — the Office for Standards in Education — Министерство no Стандартам в Образовании (прим. пер.).] Дети тебя уважают. Ты говоришь на их языке, а выходное пособие не вечно будет в продаже. Как только местные власти сократят количество учителей до экономичного уровня, халява кончится. Помяни мои слова!

Он прищёлкивает пальцами. Изучает лицо Калеба. Продолжает вещать.

— Не хочу давить на тебя, чтобы ты брался за дела, которые повредят твоему здоровью. Не хочу, чтобы ты кончил, как Джереми Филс.

Пауза. Ещё одно кольцо дыма. Потом осторожнее, прищурив глаза.

— Пойми, Калеб, буду с тобой честен. Рис, похоже, считает, что давление не пойдёт на пользу. Он думает, что у тебя и так дел по горло. Усовершенствование дома, все дела.

Вспышка злости пробегает по лицу Калеба. Значит, Рис уже на него донёс! Поддерживает репутацию подлого В.М.

— Его проблема, мистер Любезный, в том, что у него нет чувства юмора.

Уильямс подавляет хихиканье. Не ценит в сотрудниках излишней фамильярности.

— Я ему так и сказал. Надо иметь чувство юмора, чтобы работать в К.О. Хочешь время на размышление? Может, надо обсудить вопрос с Кай?

— Нет. Нет. Нет. Я дам ответ прямо сейчас.

— И каким же он будет?

У Калеба нет причин отказываться от увеличения выплаты. Кто бы ни взял на себя эту работу, отвечать придётся ему. Его слова, как из сборника церковных гимнов. Мощные и правдивые. Прямо как Джонатан Айткен. [В 1999 году Джонатан Айткен был осужден на полтора года тюремного заключения за лжесвидетельство и намеренное препятствие отправлению правосудия (прим. пер.).]

— Вооружённый Мечом Знания и Стрелами Желания я поскачу вперёд и повергну во прах невежество, Ваше Величество!

Озадаченная улыбка расплывается на лице Уильямса. Он не понял. Никак не выяснит, на какой планете живёт Калеб.

— Это значит, что ты согласен?

— Ебанись, но это так, В.М.!

Уильямс встаёт и обходит стол. Дружески жмёт ему руку.

— Молодчага, Калеб! Я знал, что ты примешь правильное решение. Поздравляю! Добро пожаловать на борт!

Пожатие становится более горячим. В глазах — участие, когда он говорит.

— Не кончи, как остальные. С любыми проблемами сначала ко мне. Я хочу, чтобы ты наслаждался долгой и счастливой пенсией.

Глаза Калеба затуманиваются воспоминаниями о прежних коллегах.

Такой человек, как Непроизносимое «Эйч». С ним можно смело идти в разведку. К нему явилась бригада Офстеда. Ёбаные в рот гестаповцы! Они устроили внеплановый набег на Кафедру, и то, что они увидели, им не понравилось. Потребовали учебный план. Когда Непроизносимое «Эйч» сделал его на клочке макулатурной бумаги, заявили, что он не связан с национальным учебным планом. Затребовали полное инспектирование в течение трёх месяцев, и школа оказалась под риском закрытия. Назвали это Специальными Мерами. Угрожали Джереми увольнением. Сказали, что он останется без разряда и пенсии, если дела тут же не наладятся. Мудаки просто горы свернули.

Непроизносимое «Эйч» этого не вынес. Когда они не отпустили его на досрочную пенсию, он явился в Комитет Побега из Концлагеря с планом прорыть из здания тоннель. Комитет этот состоял из «Эйч» и Калеба, одобрившего эту смелую идею и пожелавшего ему удачи. Работая по четыре часа на карачках, он умудрялся вытаскивать тридцать вёдер земли каждый раз, как спускался вниз. Сваливал землю в школьной библиотеке. Высыпая через штанину. Если не сыпалось, подпускал струйку, чтобы смыть. Но шестидесятитрёхлетний ветеран не вынес напряжения. Однажды утром на собрании умер. На полпути через Иерусалим. Инсульт из-за стрессов на работе.

Смерть Непроизносимого «Эйч» только придала Калебу решительности. Факт, что Уильямс только что назначил его на место «Эйч», ничуть не уменьшил его стремления к побегу. На Кафедре К.О. восемьдесят один ученик/заключённый, и они видят в Калебе человека с силой духа, как у Генриха V. Его давнего прародителя, чья кровь пульсирует в его венах. Он не предаст их доверия.

Мистер Любезный В.М. провожает Калеба до дверей кабинета. Хорошие манеры и обаяние включены на полную катушку.

— Не бойся просить, чего хочешь, парень. У тебя нелёгкая работа, я знаю, и обеспечу тебе всяческую поддержку.

Он по-отечески обнимает Калеба за плечи. Берёт его руку и ещё раз крепко пожимает.

— Удачи тебе, Калеб. И поздравления, парень!

Но притворство внезапно кончается. В его голосе звучит отчётливая угроза, когда он вспоминает какие-то слова Риса.

— Вот ещё что напоследок. Забыл сказать раньше. Можешь в срочном порядке передать мне копию своего учебного плана? Он понадобится мне на встрече управляющих. Естественно, он должен соответствовать национальному учебному плану.

Калеб встаёт по стойке «смирно» и отдаёт честь.

— Никаких проблем, сэр! Считайте, всё уже готово!

Поворачивается на каблуках и выходит. Начищенные сапоги для верховой езды громко и чётко топают по линолеуму. Без сомнений, он оставил прекрасное впечатление в сознании мистера Любезного.

На самом деле вышло с точностью до наоборот. Мистер Уильямс, Любезный В.М., внезапно чувствует себя дурно. Это всё сапоги и жилет. Может, Рис был прав. Дак не тот, кто должен руководить Кафедрой К.О. в свете грядущей инспекции Офстеда. Он странно себя ведёт. Теперь уже поздно назначать другого. К тому же он дал слово, и как благородный человек, не может от него отказаться.

Конец дня: Калеб бегает по полю с Рози на спине. Ощущения потрясающие. Стероиды оказали изумительное действие. Руки и плечи — как закалённая сталь. Вполне способны выдержать увеличивающийся вес Рози. Высоко поднимая колени и вытягивая носки, он размышляет об успехах за день. В глубоко философском настроении. Он прошёл долгий путь с тех пор, как был мускулистым учителем физкультуры, и учил подростков прыгать, бегать и скакать. Соревнования не сложнее, чем отнести бельё в прачечную. Если только дождь не льёт. Годы спустя, он выучился на столяра.

Отличная возможность отделать дом. Использовал оборудование школы. Плоский шов, потом чистая кромка. Но тут появилась Р.О.С.Л.А. [Raising of School Leaving Age Order — Закон о повышении возраста окончания школы. В 1972 году возраст окончания школы повышен с 15 до 16 лет. (прим. пер.).], как вопящий монстр. Повышение возраста окончания школы. С пятнадцати лет до шестнадцати, и никто не знал, что делать с психами. Придурки, отстающие, школафобы, металлисты, бунтующая молодёжь, распиздяи, нищие подонки. Как хочешь, так и зови. Мало кто из учителей может с ними справиться. И Калеб оказался одним из таких. Так что, когда в Школе Уоллискот Роуд появилось место, он подал заявку и прошёл. По дорожке, проторенной Джереми Филсом. Давним другом спортивной молодости. А теперь он достиг апофегея блестящей карьеры, получив назначение заведующим кафедрой. Фантастика! Второй Уровень Осведомлённости! Удовлетворение на рабочем месте, прямо как говорил Стокгаузен. [Стокгаузен утверждал, что психология должна играть ведущую роль в определении времени, когда учеников можно выпускать из школы. Девочек — с момента первой менструации, мальчиков — с начала поллюции. Он утверждал, что если дела пойдут по-прежнему, скоро каждый ученик будет получать высшее образование и степень Микки Мауса. Никто не перестанет учиться в шестнадцать, чтобы пойти в квалифицированные рабочие, которые так нужны стране. И случится кризис. Кто будет заниматься малярными работами, обслуживать машины, устанавливать центральное отопление, электрифицировать дом, подводить газ, печь хлеб и чинить стиральные машины? Никто! Вот кто! Все продолжают ходить в университет, занимаясь всякими Медиа Исследованиями и прочим пиздоблядством!]

Калеб клянётся оставить свой след. Завершить дело Непроизносимого «Эйч». Дело любви и понимания. Готовить чай всем своим ученикам. Великодушный диктатор. Всё это и много, много больше. Жизнь меняется, и меняется навсегда. Вот погодите, ещё Кай узнает о его повышении!

 

Глава 4

Калеб чувствовал, что что-то не так. Ещё с ночи местных выборов, когда она пришла домой поздно и вела себя очень странно. Раньше она никогда не отказывалась целоваться. Сколько лет они ни ссорятся, поцелуй всегда работал волшебной палочкой. Накладывал заклятие подлинного спокойствия на домашние разборки. Даже добавлял изрядно пикантности. Но не на этот раз. Даже когда Калеб завязал уголок салфетки и похлопал её по носу, символизируя мирную капитуляцию перед её поведением. Ей было плевать. На самом деле, Кай офигенно взбесилась.

Суббота, Калеб смотрит, как она танцует в забитом на время обеда пабе. Куда они всегда ходят. Флиртует и обжимается с ребятами у стойки. Притворяется, что его не существует. Почему она так себя ведёт? Полностью игнорирует их с Джеймсом. Утром, когда он мучался на толчке, сражаясь со злобным заговором, его мозг переключился на более приятные мысли. Вот идеальный способ отметить своё повышение и поправить свои дела. Или так казалось в тот момент. Теперь она собирается всё испортить, прилюдно унижая его. Ёбаная сука! Тёмные морщины ярости бороздят чело Калеба. На выдохе он вышёптывает слово «пизда». Достаточно громко, чтобы услышал Джеймс. Тот в ответ осушает пинту одним глотком.

— Ладно, я пошёл. Увидимся.

Калеб удивлён и слегка задет.

— Так быстро? Почему?

— Я чую, скоро будет охрененный скандал. Не хочу попасть под раздачу.

Он уныло уходит. Даже не попрощавшись с матерью. Крадётся сквозь толпу.

И он угадал. Пять пинт сидра спустя борющиеся Даки вывалились на тротуар, с головой уйдя в драку. Так и катались в грязи и мусоре. В остатках субботнего вечера. Два комплекта рук и ног машут, как ветряные мельницы. Каждый пытается добить другого. Кусаются, царапаются, бьют, плюются. Куча крови и соплей.

Посмотреть на представление собралась порядочная толпа. Кай оглядывается и видит гогочущие рожи. Убегает по улице. Осатаневшая. Калеб остаётся сидеть в канаве. Свесил голову, и его рвёт. Галлоны воняющей сидром блевотины выплёскиваются на его воскресные туфли. Он смотрит, как поток уносит червяка. Едущего на волне рвоты.

Долгие часы он бродит по улицам Бристоля. Пытается собрать мысли в кучу и понять, как же это началось. В голове грохочет барабан. Во рту дно птичьей клетки, вокруг глаз красные обводы. Сами глаза выпучиваются из головы прочь. Что было днём, ничего не помнит. Едва может вспомнить, что что-то всё-таки было. Бесполезно спрашивать, почему он заснул в парке. В конце концов, идёт, шатаясь, по дорожке. В ширину четыре фута и в длину тридцать шесть. Сделано в пасхальные праздники. Одна доля цемента, одна песка, и три — щебёнки. Легко, если знать, как.

Он ковыряется с ключом и входит в дом. Ищет Кай, чтобы помириться. Потрахаться, как они обычно делают. Но не в этот раз. Джеймс сидит в передней комнате в полном одиночестве. Смотрит по телеку футбол с виноватым выражением на лице.

— Где мать?

— Ушла. Оставила на столе записку.

Джеймс беспокоится. Стрессы и напряжение в животе напоминают, какую тяжёлую ношу приходится нести. Калеб волочится в кухню. Наполняет чайник, чтобы сварить кофе. Зажигает газ и берёт записку. Глаза тут же натыкаются на слово «извини». Он улыбается про себя, решив, что это извинение. Скоро обнаруживается, что он страшно ошибся. На его лице сначала застывает недоверие, потом боль, потом мука, в восходящем порядке. Финальное веселье прячет все три.

— Послушай, Джеймс! Ты не поверишь.

— Ко мне это относится?

— Естественно, относится! Это твоя хуева мамашка!

Калеб зачитывает письмо вслух. «Несколько дней я поживу у мамы. Я запуталась. Мне нужно время, чтобы разобраться в своих чувствах. Извини».

Калеб зол и невероятно расстроен. Лицо искорёжено мукой.

— Она запуталась! Я пиздец запутался! Хуя себе она устроила!

Бросается звонить домой тёще. Бабка Зелены Зубы, как её зовут Джейн и Джеймс. Пахнет лавандой и тальком. Досрочно свела своего мужа в могилу.

— Скажи ей, я хочу с ней поговорить!

— О чём?

— Не твоё дело! Гадство! Позови её к телефону!

— Не позову, и знаешь почему?

— Почему?

— Её здесь нет. Она ушла с мужиком. И не могу сказать, что виню её. Она заслуживает лучшего, нежели ты. Он обращается с ней хорошо. Вот. Я не должна была тебе рассказывать.

В мозгу Калеба происходят минивзрывы. Ушла с другим мужиком! Падает в кресло. Даже удар по голове пятифунтовым ядром не принёс бы больше боли и страдания. Другой мужчина! Невозможно поверить! После всего, что он для неё сделал! Сука! Шлюха, вероломная пизда! Откуда Бабка Зелены Зубы знает, как он с ней обращается? Они обсуждают его за глаза! Говорят о всяком. Калеб чувствует, будто его выпотрошили. Вырвали кишки и вывалили на всеобщее обозрение. Тут он осознаёт, что до сих пор сжимает трубку.

— Ты ещё здесь?

— Конечно, здесь. Наслаждаюсь тишиной. Было о чём подумать?

— Послушай, карга! Ты скажешь ей, что я приеду вечером! Скажешь, что лучше бы ей подумать, что она мне скажет.

— Только зря потеряешь время.

— Почему?

— Потому что есть кое-какие обстоятельства. У них есть квартира. И не спрашивай, где, потому что я тебе не отвечу. Что касается меня, я считаю, что она заслужила немного счастья в жизни.

Калеб вываливается из кресла на пол. Полное затмение разума. Стонет. Опустошённый. В полном обалдении. Кай.

Его Кай! Она предала его! Единственный человек в мире, которому он доверил свою жизнь. Скала, на которую он мог положиться. Ушла и напоследок пырнула ножом в спину. Его дом. Всё его будущее. Всё их совместное будущее. Она всё похерила. Генеральный план досрочной пенсии. Путешествий по всему свету. Ёбаная сука ни о чём не думала. Калеб решает, что это Г. Р. Т.! Она не знает, что взяла и натворила. Вот он её поймает! И его за компанию!

От кого: Г. Риса, бакалавра естественных наук, зам. директора

Кому: К. Даку, и.о. заведующего кафедрой Комплексного Обучения

Число: 21 апреля 98

Время 8:30

1. Пожалуйста, как можно скорее объясните директору, почему вы в выходные не явились на курсы Управления Стрессами.

2. Пожалуйста, в обязательном порядке к пятнице заполните вложенную форму на каждого ребёнка на кафедре.

3. Директор сообщил мне, что до сих пор не получил учебный план кафедры Комплексного Обучения. Включённые предметы — математика, английский, история, дизайн и технология. Он должен быть детализирован и согласован с образовательными целями, и, где необходимо, с программами обучения в соответствующих документах национального учебного плана.

4. Пожалуйста, уделите этим вопросам крайнее внимание. Как вы прекрасно осведомлены, ваш новый уровень ответственности требует высочайших стандартов эффективности, если вы собираетесь пережить грядущую инспекцию Офстеда. Мы не можем позволить себе снова её провалить!

Г. Рис, заместитель директора

 

Глава 5

Калеб отдаёт записку Риса Омерзительного Валлийского Мудака своей секретарше, чтобы она обработала её в лучших своих традициях. Швырнула в корзину. Линда много работает. Заслуживает самого крупного успеха. Копит деньги, чтобы купить собственный массажный кабинет для клиентуры из списка А. Калеб, как может, поддерживает её амбиции. Даёт ей возможность получить управленческие навыки, хорошие манеры в телефонных разговорах и тотальную самоуверенность, передав ей управление своими делами. Этим утром она звонила на работу Кай. Он рассказал ей о семейной ситуации, и поручил разузнать, что происходит.

— Её нет, солнышко. Поутру сказалась больной. Я так себе думаю, шелудивка снова занимается этим.

Линда не по возрасту мудра, её внутреннее зрение видит вещи ясно.

— В каком смысле «этим»?

— Отсасывает или дрочит с самого ранья!

Сердце Калеба гулко бьётся. Он представляет, что его жена в постели с другим мужиком, вертит в руках его причиндалы, посылая волны трепета по его организму. Здорово, что он запасся таблетками, приглушающими удар.

Вчера вечером у него появилась веская причина вызвать врача. Сердце неслось со скоростью миллион миль в час. Дыхание рвалось частыми тяжёлыми приступами. Он думал, что вот сейчас помрёт. От какого-нибудь инсульта.

Правильный врач не задавал лишних вопросов. Прописал бета-блокаторы и лоразепам. Замедлители и антидепрессанты. Ещё лактулозу, чтобы сдвинуть дело с мёртвой точки. Где оно зависло. Мышцы верхней части бёдер и по всей спине начали напрягаться и опухать. Уже две недели как, и до сих пор беспокоят. Доктор сказал, это из-за стресса. Посоветовал попытаться расслабиться.

Учитывая всю неразбериху в своей жизни, Калеб впечатлён тем, как хорошо себя чувствует. Не считая запора. Силён как бык. Здоровое тело и дух. Наращивающие мышцы таблетки Эррола творят чудеса, запив их поутру кофе, он во всеоружии готов встретить грядущий день. И можно для скорости добавить глоток коньяка.

Этим утром у него хорошо идёт удар справа. Слепящие вспышки близости к совершенству ослепляют его противника Хабкепа Келли. (Х.В. 15,9. Ч.В. 8,4). Вместо ракетки — новая книга «Ледибёрд» с оторванной задней обложкой, чтобы придать правильный баланс. Первое, что он сделал, когда Любезный Валлийский Мудак назначил его заведующим кафедрой — пошёл и купил новый комплект. Все про Сэра Френсиса Дрейка. Они были отчаянно нужны. Ребята по большей части последовали его примеру, хотя некоторым больше понравилось оставить обложку на месте. Добавочный вес помогает ударной игре. Топ-спин слева, накат справа, подрезка в защите. Все собрались здесь, и мало кто может выиграть у него, когда он в таком настроении. Он замечает новичка, Гэри Гринвуда, посматривающего издали. Держится сам по себе, строит крутого. Выжидает момент. Калеб будет ждать, пока тот не оговорится, не ляпнет какую-нибудь лажу. А потом покажет ему, кто здесь командует. Откроет истинную причину, зачем он пришёл сюда.

Любой, кто зайдёт сейчас на кафедру К.О., обалдеет от представшего зрелища. Видимый хаос и полный раздрай. Ничего похожего на место обучения. Единственный взрослый на всё здание, и судя по странной одежде и возмутительному поведению, тоже не местный. Матерится и плюёт на пол. Ходит в начищенных сапогах и носит галифе с красными лампасами, как в Конной Полиции. Алое пальто Гвардии Гренадёров с медными пуговицами и в медалях так и сияет. Теперь, когда Калеба назначили главнокомандующим, он решает подавать правильный пример. Не требовать от своих людей ничего, что не готов сделать сам. Третий Уровень Осведомлённости. [Стокгаузен утверждает, что надо пройти семь Уровней Осведомлённости, прежде чем достигнешь просветления. Он говорит, что чем мудрее становится Человек, тем выше он поднимается в духовных плоскостях. Каждой следующей плоскости или уровня всё труднее достичь. В каждой есть своя абсолютная истина и красота, которую Человек должен полностью осознать и понять, прежде чем сможет подняться на следующий уровень. Стокгаузен говорит, Человек редко поднимается выше Третьего Уровня, потому что Чревоугодие, Честолюбие, Леность и Семейные Обязательства являются главными препятствиями, которые трудно обойти. Ещё он заявляет, что секрет духовного роста лежит в использовании жара. Калеб так и не понял, что он имеет в виду.]

Другие учителя так и не появились. Энди позвонил и сказал, что ещё плохо себя чувствует, и, пожалуй, съездит в Уэстон подышать свежим воздухом. Но сказал, что очень извиняется. Ни звука от Джен Скотт и Лин Джонс, самозваной Мужебабы школы. Она, пожалуй, ещё тягает железо. Качает трицепсы и latissimus dorsi. Заодно растит усы. Слишком рано для любого из них. Только 10 утра.

Нет и многих учеников. Группы курильщиков — в туалетах, но на них Калебу плевать. Рыжик там сидит, дрочит с утра пораньше, а Заднеколёс сейчас в суде по обвинению в воровстве велосипедов. Точнее, задних колёс. Включая звёздочки. Так денег выходит прилично, а риска куда меньше. Калеб дал ему отличную рекомендацию в обмен на двадцатискоростной комплект. Никакой понтовки. Нормальная сделка.

Но для детишек, которые отметились присутствующими, сегодня предлагается целая уйма предметов. Все соответствуют национальному учебному плану с его программами обучения и образовательными целями. Кроме вовсю кипящего настольного тенниса, Калеб имел на руках два конкурирующих музыкальных общества. Каждое пытается захватить чувство ритма учеников. Джон Ирвинг, со своим классическим подходом, понимания не находит. Он строго для знатоков. Бедняга. А у Желтоголового таких проблем нет. Он исследует новые глубины drum'n'bass. Серьёзно. Он собрал вокруг себя приличную компанию и тайком барыжит наркотой, чтобы оплачивать свою привычку. Зарабатывает свою копейку. Калеб своими глазами ничего не видел, но знает, что торговля имеет место. Решает, что пускай себе занимается своим бизнесом. Вмешиваться себе дороже. Желтоголовый — пацан суровый, а пока народ доволен…

Остальные дети по большей части занимаются самообразованием. Маленькая группа индийских девочек раскрашивает страницы «Жёлтых Страниц», используя собственные фломастеры и ручки. Отдельные парни углубились в головоломку «найди слово», которую придумал для них Калеб. Он сознательно пропустил одно слово и предложил приз в десять фунтов тому, кто его найдёт. Задачка без решения!

Калеб гордится, что отвечает за всех этих детей. Он знает, они рассчитывают, что он будет их защищать. Покажет им прелесть жизни, которую заслоняет чахлое окружение. Разорвёт круг потерь и даст им почувствовать богатство более привилегированного мира. А хули бы и нет? Почему такие, как Джеймс и его дружбаны, должны получать всё на блюдечке с голубой каёмочкой? В пизду!

Когда величие снисходит на редких избранных, это занимает миллисекунду микромомента. Искра, воспламеняющая столетие. Как Иисус, Элвис или Мохаммед Али. Джон Селуин Гаммер, если желаете. И так же вышло с Калебом. Он смотрит на часы. На них 10:05. В этом ничего бы необычного, но гремучая смесь веществ, которыми он закинулся, нелегальных и прописанных, в сочетании с придурками и стрессом, вызывает исключительную химическую реакцию в мозгу. Лампы в холле начинают мерцать и гаснуть, мир заполняет тьма. Ледяной порыв ветра проносится по зданию, и движение останавливается. Ученики застыли во времени и пространстве. В отдалении грохочет гром, и небо прорезают молнии. Даже громадный Желтоголовый умолк. Вот-вот произойдёт чудо. Стоящего Калеба пронзает энергия. Ошеломляют силы добра. Ангельский хор струится с Небес. Сначала тихо, но потихоньку переходя в крещендо. Богатый и преисполненный властью голос гулко рокочет.

— Калеб, я избрал тебя, чтобы вести моих детей! Вытащи их из этой сраной дыры назад в Страну Изобилия! Покажи им пути Предков! Читать, писать и повторять таблицы у доски! Выполни для меня эту работу, Калеб, и будешь вознаграждён!

Калеб повергнут в шок. Хватается за голову, чтобы унять боль и вернуть зрение. Медленно, очень медленно, тепло возвращается к нему. Боль растворяется в небесном умиротворении. Его лицо сияет пониманием. Сверкает наслаждением бесценного знания. Сам Всемогущий даровал ему благословение. Избрал его среди всех на Земле, чтобы обогатить жизни детей, его учеников. Сделать их хозяевами и хозяйками их собственных судеб! Сколь горд он собой!

И всё кончается. Исчезает во вспышке. Словно по волшебству свет в холле возвращается, и дети продолжают свои дела. Блаженно не ведающие о Богоявлении, о том, что рядом с ними был Бог. Такова сила Всемогущего, что Он стёр Событие из умов их.

Это переживание приводит мозг Калеба в смятение. Фантазия становится реальностью. Сколь эгоистичен был он, что планировал одиночный побег к тринадцатому июня. В пизду 2000-й год! Пенсия к миллениуму уже не актуальна, раз Кай присоединилась к лагерю врага. Он принимает мгновенное решение. Они все уйдут отсюда. Вся блядская кафедра! Все восемьдесят один человек. Обязательно уйдут. Дети всех наций, вероисповеданий и цветов во главе с Калебом Молодцом! Флаг воспитания и грамоты снова воспарит над каждым городом в стране.

Сторонники сплотятся под знаменем Армии Освобождения Муниципальных Налогоплательщиков!

Калеб бросает партию в теннис и подзывает Эррола. Теперь, когда стало ясно, что будет массовый побег, ему понадобится финансовая поддержка. Поддельные паспорта и форма обойдутся в целое состояние, но они необходимы, чтобы пройти мимо охраны на вокзале.

— Так, Эррол, мне нужно знать правду. Сколько в неделю ты собираешь за крышу?

Тот сегодня стильный донельзя, в красном пиджаке от Армани и соответствующих штанах ручного покроя. Роза в петлице и ботинки из змеиной кожи. Дорогой лосьон.

— Сэр, вы хотите настоящую цифру, или ту, что я сообщаю налоговикам?

— Настоящую цифру, Эррол. Нам с тобой предстоит большое дело, и понадобится столько денег, сколько мы сможем достать.

— Вы не про мои деньги?

— Да, и про твои тоже. Давай, сколько там выходит?

Эррол не хочет раскрывать свой заработок. Он видит, как в холл входит клиент, и использует эту возможность слинять.

— Отойду на минутку, сэр. Этот парень не заплатил мне за прошлую неделю. Надо ему объяснить, что я больше не могу гарантировать его безопасность в школе!

Эррол уходит, якобы забыв про вопрос. Надеется отхомутать. Калеб хватает его за глотку. Впечатывает в стену. Стрессовая ситуация.

— Слушай, Эррол, я не шучу. Я задал тебе вопрос и хочу, блядь, услышать ответ! Понял? Сколько ты получаешь в неделю?

Эррол больше переживает за пиджак.

— Ладно, ладно! Спокойно, мужик! Отпусти пиджак на хуй! Отпусти, я скажу!

Калеб ослабляет хватку, но стоит угрожающе близко. На тот случай, если паренёк решит сделать ноги.

— Если все ходили в школу, и каждый занёс деньгу, выходит под пятьдесят фунтов. Вот!

Калеб смеётся. Ладно, будем толковать сомнение в пользу Эррола.

— Понятно, верю на слово, теперь будешь отдавать их мне, вот!

Эррол конвульсивно дёргает головой. Визжит, как резаный поросёнок.

— Хуя себе заявочки! Да ни хуя подобного!

— Послушай, Эррол, дело важное! Будем всей толпой выбираться с этой помойки, и ты станешь заместителем командующего!

Тот трясёт головой. Не теряя угрюмости.

— Я прямо хуй знает, что и подумать, мужик.

Калеб ликует. Говорит от всего сердца.

— Парень, мы отправляемся домой! На родину, в Англию!

В детали вдаваться некогда. Нужно выдерживать скорость.

— Отныне все деньги идут в C.T.L.A. Фонд Комитета Побега. Если надо, замеси чуваков из Главного Здания. Лишь бы они платили налоги!

— Злой вы человек, сэр. Учите нас плохому.

— Мне было видение. Я должен всем помочь. Цель оправдывает средства.

Калеб смотрит, как Эррол приступает к своим изменившимся обязанностям. Позволяет своим тусклым глазам обежать холл. Замечает Ивонну Кэмпбелл, одиноко сидящую в уголке. (Х.В. 16,1. Ч.В. 9,4). Очень жалкая и печальная. Она пропускает мимо ушей его дружелюбное приветствие.

— Зря ты так, Ивонна. Я ж любя. Чтобы мы могли спокойно пожениться, надо научиться вести себя прилично. Представь, что нас пригласят на обед? С чем проблемы, с бойфрендом?

Она воспринимает эти слова как сигнал к бою. Вскакивает на ноги в диком приступе ярости и исторгает поток грязных ругательств.

— Не лезь ко мне, ёбаный белый мудак! Тебе какое дело, свинья!

Калеб выдыхает сквозь зубы. Снова опускается туман. Никто не будет так с ним разговаривать. Ни она, ни кто-либо другой. Стремительно хватает её за волосы и вопящую вытаскивает из холла. Остальные не обращают внимания. Так и надо поступать с этой придурошной, которая вечно распускает язык. У неё серьёзные проблемы с головой, но после сокращения финансирования, проведённого Тори, её не могут положить на стационарное лечение. Реагирует только Джон Ирвинг. Включает музыку. Марс — Бог войны ревёт в трубы, порождая атмосферу жестоких намерений. Желтоголовый принимает вызов. Пристально смотрит на Джона Ирвинга. Запаливает косяк, врубает технику и выворачивает басы до перегрузки. Марса больше не видно и не слышно. Съебнул домой, и никто его не винит. Калеб тащит охреневшую гадюку. Мимо удушливой атмосферы перед мужским туалетом, вниз по лестнице. На её крики из туалета выбегают курильщики и жалуются на шум.

— Извините, ребята. Не хотел вам помешать. Я знаю, что такое первая утренняя сигарета.

Крейг Винсент решает пойти ему навстречу. (Х.В. 15,9. Ч.В. 6,3).

— Ладно, проехали! Только больше так не делай, иначе придётся принимать меры.

Он грозно смотрит на Калеба. Стучит кулаком в ладонь. Калеб знает, что это показуха. Для таких детишек, как Винсент, это выход энергии. Но не этим утром. Не под это настроение. Он поворачивается к подростку и отвешивает оплеуху. Смотрит, как тот валится на пол, а потом бросается добивать. В отдалении предупреждающий крик. Призывающий его успокоиться. Он проникает в вихри красного тумана и проявляется мокрой дорожкой, бегущей по внутренней стороне бедра. Калеб делает шаг назад. Смотрит, как Винсент уползает в безопасность туалета. Там ничейная территория. Место, куда он никогда не заходит. Больно уж воняет, и надпись на стене сильно его расстраивает. Написано: «Калеб модак!»

Он оценивает утренние события. Ещё только половина одиннадцатого. Тот ещё способ зарабатывать на жизнь! Драчливые девки плюют ему в лицо, а пацаны откровенно дерзят. Вокруг постоянный грохот. Могучий Желтоголовый на пороге оргазма. Подгоняет темп под грохот собственного сердца. Адреналин, разлившийся по телу, вызывает убийственное выделение молочной кислоты. Источник всех сердечных заболеваний. Ещё два года ему никак не вынести! Теперь, получив знак, он выберется отсюда. Проще сказать, чем сделать.

Скинхед Ковальский выбегает из комнаты для дартов. Из его бритой головы торчит дарт. (Х.В. 16,0. Ч.В. 10,2). Ревёт.

— Зырь, что со мной сделал этот мудак Ширн!

Тычет пальцем в торчащий дротик. Калеб снова бросается действовать. Давление не слабеет. Он вытаскивает дротик из головы Ковальского и советует ему заткнуть дыру пальцем, чтобы мозги не вытекали. Влетает в комнату, чтобы задать Ширну трёпку. Господи! Ну и вонь! Чувствует, что вот-вот сблюёт. Засранца Ширна всегда так звали, потому что он гадит в штаны. Вот как навалил сейчас.

— Ладно, Ширн, и на хрена?

Но Ковальский уже свершил месть. Засранец лежит на полу в луже крови. Выблёвывает кишки на пол. В драной одежде являет собой жалкое зрелище. Штаны все порваны, и на много размеров велики. Рубашка когда-то была блузой его матери.

— Ладно, Дейл, хватит уже. Скажи, куда он тебя ударил.

Рука на плече снова запускает процесс. Он начинает выблёвывать жёлто-зелёную массу. Калеб яростно поворачивается к Ковальскому.

— Тупой ублюдок, ты мог его убить!

— Так ему и надо, пиздюку! Мудак, псих злоебучий!

— Ты жди здесь! Потом с тобой разберусь! Козюля, бегом, приведи медсестру!

Козюля Гринэм бросается прочь со всей дури. Вечнозелёная слизь, в честь которой ему дали погоняло, цветёт в полный рост на кончике носа. Ковальский нехотя притаскивает ведро песка, а Роджер Патер, ещё один член банды, вызывается сбегать за шваброй и совком. (Х.В. 16,2 Ч.В. 5,1). По какому-то неизвестному излому генов Патер любит, когда ему поручают самую грязную работу. Она притягивает его, как магнит. Доморощенный специалист по телесным отходам. Всё, что высирается, выблёвывается, вытаскивается из ноздри, уха или сфинктера, высмаркивается, высасывается, вытирается, выхаркивается и выплёвывается, или само вылетает от увлечённого дёргания. Патер тут как тут. Бросается собирать объекты своей торговли.

Калеб хочет, чтобы все вышли из комнаты, но кое-кто отказывается двигаться. Калеб хватает кресло и швыряет в них. Снова эмоционально погрузился в ситуацию.

— Вы, умотсты, валите отсюда! Когда я говорю уйти, вы, блядь, будете уматывать!

Игроки в дартс бросаются к выходу, чтобы избежать гнева Калеба. Они собираются в том конце холла, где Джон Ирвинг гоняет восхитительную мелодию Увертюры «1812». Шарашит во всю дурь, но проигрывает сражение. В такие моменты он сам себя превосходит. Дирижирует, как одержимый. Громыхают русские пушки. Бросают вызов наступающему врагу. Крики агонии раненого Ширна добавляют сцене подлинного пафоса. Вонь войны поднимается от его штанов.

Голова Калеба до сих пор кружится. Как колесо внутри колеса. Бег по кругу без конца. Вверх, вниз, и сначала. Утренние события аукнулись в полный рост. Смесь таблеток и алкоголя, которую он принял, похоже, не оказали желаемого эффекта. Химия давит, или без неё было бы ещё хуже? Чёрт его знает. Так или иначе, но чувствует он себя преговённо. Все орут и кричат во весь голос. Их нормальный стиль общения.

Калеба, как магнитом, тянет на самый громкий звук. Оглушительный, отдающийся в кишках грохот баса. Он назначил Желтоголового ответственным за музыку, и тот идеально выполняет обязанности. В его группе поддержки минимум пятьдесят человек. Все как обдолбанные, с остекленевшим взглядом. Они крутятся и дёргаются в нелепой манере. Тонут в океане звука. Желтоголовый сам по себе великий ди-джей. Ямайский альбинос с длинными жёлтыми патлами. На два фута ниже плеч. В наушниках и чёрных очках смотрится он круто и грозно, такой он собственно и есть. Никто на него не выёбывается. Калеб идёт сквозь танцующих. Медали болтаются и позвякивают. Жопа отклячена, локти шлёпают по бокам. Клокочущие звуки в глубине горла. Он смотрит на мир гигантской курицей, когда проталкивается к колонкам. Откидывает голову назад и воет. Примитивный звук времён рассвета человечества. Когда огонь отгонял динозавров от пещеры.

Музыка захватывает контроль над телом Калеба. Приводит его в транс. В моменты стресса он всегда такой, так что дети не удивлены. Они останавливаются и наслаждаются бесплатным развлечением. Пуская по вене чистый, неразбавленный звук и прочие сомнительные вещества. Желтоголовый наращивает децибелы. Стены здания начинают дрожать, оконное стекло вываливается. Чёрные девчонки начинают смеяться над Калебом и дружелюбно его подначивать.

— Мистер Дак, у вас непорядок с головой! Вы знаете, а вы псих!

Калеб прекращает танцевать и обращается к ним. Наконец кто-то заметил, что не так. Он кричит им в уши, чтобы они услышали.

— Знаю! Знаю! Мне надо, чтобы кто-нибудь помог! Может, напишете своему члену парламента и пожалуетесь? Вы же видите, что я болен!

Калеб начинает крутиться на одной ноге. Скорость вращения всё растёт и растёт. Теперь на другой ноге в обратном направлении. Быстрее, и ещё быстрее! Он пытается завязаться в узел, используя собственные руки и ноги. Эффектно терпит неудачу. Запинается, и грудой валится на пол. Лежит и смотрит, как мимо течёт мир. Рокочет гаражный эйсид-трэш. Зацикленный, усыпляющий. Бьёт по ушам. Он закрывает глаза и погружается в сон. Нежный, как ягнёнок.

 

Глава 6

На спасение Калебу прибыл недавно назначенный сержант Перкинс. Поднимает его и уводит прочь. Назад в безопасность его кабинета, где за него берутся Линда и свежий кофе. Линде надо уйти, она вся извиняется.

— Я ушла, солнышко. Зарабатывать опыт. До завтра.

Калеб благодарит её за помощь. Они с Эрролом остаются сами по себе. Его заместитель командующего — чистый заговорщик. Оборачивается и запирает дверь.

— Слушай, мужик, нельзя так доводить себя до цугундера. У меня есть решение для всех твоих проблем.

Калеб впечатлен его специфическими познаниями. Эррол — эксперт во всём, что касается наркотиков. Его личный доктор.

— Что на этот раз, Эррол?

Тот достаёт табакерку. Вынимает из неё крошечную розовую таблеточку в форме бриллианта. Протягивает её.

— Крышняки. Съешь одну, мужик, и забудешь всё на свете. Полная зачистка памяти гарантирована.

Калеб, уже начисто лишившийся способности здраво рассуждать, с ухмылкой принимает вызов. Хочет стереть утренний кошмар. Запивает пару штук стаканом воды и смотрит, что будет.

— Они в десять раз мощнее валиума. Полный пиздец!

У Калеба нет вариантов, кроме как поверить ему. Долг вновь зовёт его. Вверх по лестнице, лично проследить за тем, что там творится. Совсем было решил вернуться к музыке Желтоголового, но замечает Маргарет Бакстер в конце холла. Та держится за щёку, ей явно больно. Он идёт к ней, разобраться, в чём дело.

— Маргарет, что случилось? Тебя кто-то ударил?

Очень хочется понять, что случилось.

— Матушка обожгла меня, сэр. Я поздно пришла домой.

— Дай гляну.

Он берёт её за руку и отводит её от щеки.

— Господи! Ради всего святого, во сколько же ты вернулась?

— В половине пятого, сэр.

— Тогда не удивительно, что она разозлилась. Полпятого — действительно поздно!

Маргарет улыбается. Ресницы протестующе хлопают.

— Не в половине пятого утра, сэр. В половине пятого вечера! Она ударила меня шваброй и заставила всё убрать и помыть, сэр. Потом взяла утюг и прижала мне к лицу.

Тошнотворное ощущение заползает в живот Калеба. Разочарование в системе. Он всё время учит их уважать родителей, общению, хорошим манерам и доброте к животным, и вот что с ними случается! Какие у них возможности? Как мать может так поступать с дочерью? Особенно такой милой, преданной и вежливой. Всегда готова что-нибудь для тебя сделать. Калеб хотел предложить ей выйти за него замуж, но теперь, когда она обезображена, придётся отказаться от этой мысли.

— Послушай, Маргарет. Свадьба отменяется. Не переживай, любовь моя. Найдёшь себе кого-нибудь ещё. Не такого красивого, как я, зато помоложе.

На Калеба смотрят наполненные страхом глаза. Она изо всех сил вцепляется в его руки у локтей.

— Пожалуйста, не говорите матушке, что я рассказала вам, а то она снова меня изобьёт.

— Конечно, не расскажу. Обещаю.

Калеб несётся в Кабинет Штаба Командования. Злой и нервный. Мозг словно завёрнут в вату. Ноги слегка дрожат. Муть. Мимо него к холлу идут Мужебаба Джонс и Джен Скотт. Только что пришли, потягивают кофе. Думают, заслужили его после их-то напряжённого утра! Ленивые бляди! Он пытается не обращать на них внимания, но Мужебаба решает пообщаться. Сердечно и вежливо приветствует его. Он злобно и агрессивно поворачивается к ней, готовый высказать всё, что о ней думает. Оставили его тут въёбывать за троих! Но сдерживается, оценив размеры её предплечий. Бугрящиеся бицепсы в кипельно белой рубашке «Персия». Удачно оттеняются чёрной жилеткой «Мосс Брос», аккуратно стянутой пряжкой на спине. Решает, что благоразумие — лучшая составляющая храбрости. Нечего сейчас связываться с Мужебабой. У него есть миссия, и он бежит её выполнять. Срочно надо позвонить соцработнику в области образования, объяснить ситуацию с Маргарет и что должны сделать социальные службы. Господи Боже, жизнь девочки в опасности! Нежный сладкий голос Анжелы Уайт на том конце провода. Она тихо и аккуратно пытается его успокоить.

— Извини, Калеб. Боюсь, сегодня я ничем не могу помочь. Давай попозже на этой неделе?

— Значит, как только сможешь. Редактора выгонят в поле всех журналистов, если, не дай Бог, найдут её обгорелые останки.

Калеб преувеличивает размах преступления. Пятно на лице Маргарет не слишком серьёзное, но ему надо показать озабоченность. Дать ей немножко любви и нежности, которых ей в жизни так не хватает. Пусть почувствует, что она для него что-то значит. Нет, истинная причина, почему он звонит соцработнику — потому что хочет снова поговорить с Анжелой. Женщина на его длине волны. Она разделяет его близость с детьми, что находятся на его попечении, и как и он, она хочет, чтобы они добились успеха.

Из-за сочетания этих страшно редких качеств с внешностью кинозвезды в моменты проблем его так и тянет обратиться к ней. Поплакаться ей в жилетку. Как не раз бывало раньше.

В его химически изменённом состоянии сознания Калебу несложно представить связь между ними. Вся страсть и отвага Французского Сопротивления снова сносит его мозг с курса. Ему так нужна любовь прекрасной дамы теперь, когда Кай бросила его. Его захлёстывает цунами жалости к себе.

Он сидит в штабе и расслабляется. Начинает врубаться в радости табакерки Эррола. Грохот далеко, пускай там и остаётся. Пусть его, решает он, Джен и Мужебаба поработают. Давление падает. Вот так и живут на кафедре К.О. День вспышек и приступов. Вот он кипит активностью, а вот уже спокоен, как дохлый лев. Оставьте мою крышу в покое!

По зданию разносится громкий звонок, предвещая перемену. Не то чтобы он что-то значил на К.О. Здесь одна сплошная перемена. Но в это время продают чипсы. Прибыль от лотка с едой приобретает новое значение. Она больше не пойдёт ему в карман. Деньги можно использовать и лучше. На Великий Исход. Купить учебные материалы для классной комнаты. В холл поставить лоток. Ветчина, курица и сыр с луком. В каждом движении порыв. Некогда тратить время на ерунду. Джен и Мужебаба уже свалили.

Метнуться в учительскую в главном здании, рассказать об утренних кошмарах!

— Гринвуд, отодвинь стол от двери!

Парень из Общеобразовательной школы Гринхилл смотрит на него с полным презрением. На губах хищная ухмылка.

— Пошёл на хуй! Сам двигай! Ленивый мудак!

Такого Калеб ни от кого не потерпит. Яркое неповиновение. Горн трубит тревогу. Нагнув голову, он несётся на угрюмого Гринвуда, чья агрессивная поза показывает, что ему плевать. Пиздюком-учителем его не пронять. Особенно если тот вырядился, как идиот. Любовник его матери стремается его до усрачки, и в «Роуверс» его боятся и уважают. Из конкурирующих болельщиков он вышибает дух здоровенными «Док Мартенсами», которые и сейчас на ногах. И смеётся, когда работает ими. Но только не теперь. Знобящий крик, который издал Калеб, сгоняет краску с его щёк. Первая воркуха прилетает сбоку в голову и он, вертясь, отлетает к шкафчикам. Падая, он производит оглушительный лязг, и жизнь в холле замирает. Вечно одно и то же, когда приходит новичок и пытается показать себя перед другими быками. Примитивный инстинкт заставляет его помечать границы. Занять своё место в неофициальной иерархии. Гринвуд протестующе ревёт и принимает вызов. Тестостерон резво накачивается.

— Ты, мудак! Я убью тебя на хуй!

Калеб вздымает над головой теннисный стол и швыряет его в Мастера Гэри. Следом несётся пара стульев и подначка Джона Тощего.

— Ты хотел сказать, что попробуешь на хуй, дрочила!

Калеб приходит в бешенство. Молотит кулаками по телу. Слева, справа, снова слева. Коленом по яйцам, вот это кайф, и кулаком по морде, и нос хрустит. Из шнобеля мощно льётся кровь. Рука жёстко захватывает шею в замок, и Калеб тащит наглого Подростка по холлу. Вниз по лестнице в Батлинленд. [Комната отдыха, названная в честь сети домов отдыха «Батлинз».] Он запирает дверь. Задёргивает занавески, чтобы комната погрузилась в полутьму. Хватает Гринвуда за длинные светлые волосы и сурово загибает голову назад к лопаткам.

— А теперь послушай, Гринвуд, нищий подонок! Это Батлинленд! Здесь мы поговорим с глазу на глаз. Никаких свидетелей, понял?

Злобно бьёт его по лицу. Набивая синяки, и снова пуская кровь. Гринвуд ломается. Глубокие всхлипывания поднимаются изнутри. Инстинкт подсказывает Калебу, что пора переходить к серьёзным разговорам.

Он подходит к своему столу и достаёт охотничий нож, конфискованный у одного парня. Гладит его перед Гринвудом так, чтобы лезвие скользнуло мимо его горла.

— Послушай, Гэри, я хочу подружиться с тобой. Я хочу, чтобы всем в этом здании было хорошо. Хорошо, хорошо, хорошо. Колокольчики звенят, птички в клетках чик-чи-рик. Понимаешь меня?

Разбитые кровоточащие губы медленно раздвигаются, когда тот делает смелую попытку заговорить. Звука нет.

— Знаешь, Гэри, у меня есть планы. Меня выбрали в футбольную команду. Капитаном. И я думаю, тебя послали сюда, скажем так, определённые люди, чтобы выяснить мои планы. Я прав?

Кончик кинжала подбирается к дыхательному горлу. Гринвуд откидывает голову назад, чтобы избежать опасности. Руки болтаются по бокам под полным контролем, и крики, умоляющие о жалости, с трудом продираются наружу

— О Боже, нет! Пожалуйста. Пожалуйста, о Боже. Прошу вас, нет. Помогите мне, пожалуйста!

Калеб с пылающим взором. Сила Британской Империи у него за спиной. Оправдание его жестокого поведения в том, что это богоугодное дело.

— Скажи мне правду, Гэри, и я тебя отпущу. Тебя послали шпионить за мной?

Слова Гринвуда едва слышны.

— Нет! Нет! Клянусь могилой матери!

Калеб убирает нож. Решает толковать сомнение в его пользу.

— Ладно. Не буду тебя убивать. Но тебе придётся доказать, что ты предан нашему делу. Готов?

Молодой Гэри счастлив до усрачки. Радостно смеётся между всхлипами. Жалкие восторженные взгляды на человека, который дал ему возможность жить дальше.

— Я всё для вас сделаю, сэр.

— Так-то лучше. Вот это боевой дух. Сигарету?

— Да, спасибо, сэр.

Калеб протягивает ему пачку, которую держит в столе. Гринвуд благодарно принимает её. Роется по карманам в поисках спичек. Калеб кидает ему коробок.

— Теперь я перепишу твой И.О.П.

— Что такое И.О.П., сэр?

— Индивидуальный Образовательный План. Знаешь мужской туалет наверху, да?

— Да, сэр.

— Так вот, когда ты ссышь, ты стоишь на свинцовой плитке, и перед рожей у тебя свинцовая плитка. Ты раньше знал?

Его дрожащие руки пытаются прикурить сигарету.

— Нет, сэр. Не знал, сэр.

— Но ты знаешь, что сейчас идёт война с необразованностью. Современные методы обучения. Нам нужны деньги, чтобы покупать учебные материалы. Диапроекторы, лекционные плакаты и маркеры.

Гринвуд никак не реагирует. Страдает от контузии.

— Я хочу, чтобы ты отодрал свинец и сдал в металлолом, потом принесёшь мне деньги. Ну что, ты справишься? В ближайшие двадцать четыре часа?

— Да, сэр. Конечно, сэр. Это несложно, сэр.

— Хорошо. Молодец, парень. Вот ключ от туалета. Смотри, чтобы тебя не попалили.

— Благодарю вас, сэр. Можно идти, сэр?

— Нет. Я хочу, чтобы ты сначала для меня написал контракт «дом-школа». [Home-School contract — контракт между учителями, родителями и учениками. Включает в себя правила и нормы поведения в школе. Подписываясь, родители одобряют школьные методы поддержания дисциплины.] На правах признания.

Калеб обходит стол и берёт пару листов А4. Приказывает Гринвуду сесть и записывать под диктовку. Тот с радостью подчиняется.

Школа Уоллискот Роуд

21 апреля 1998

Если вы читаете эту записку, попробуйте осознать причины, почему я отрезал себе голову. Я больше не могу выносить давление. Саддам Хусейн окончательно сбрендил. Он хочет убить всех нас микробами. Мне надоело жить в ожидании такого конца. Пожалуйста, позвоните в школу мистеру Даку и передайте ему мои извинения. Он больше, чем кто бы то ни было, пытался придать моей жизни смысл. Мне очень жаль, что я так сильно его подвёл. Он поистине благородный человек и отличный мужик. Добрый и великодушный к Дерьму.

Подпись: Гэри Гринвуд.

Два часа спустя, когда Гринвуд кончает выводить каракули. Большие печатные буквы, которые никак не становятся на место. Калеб благожелательно хлопает его по голове, и со своей стороны подписывает контракт.

— Понял, Гэри? Одно словечко кому угодно о нашем разговоре, и я подвешу тебя на ветку дерева. Ты точно понял?

Калеб машет лезвием кинжала перед лицом Гринвуда. Тот в ужасе зажмуривается.

— Да, сэр. Понял, сэр.

— Конечно, понял. Теперь съебни отсюда, иди, занимайся своим делом. И удачи тебе, Гэри. Всего хорошего. Доклад первым делом завтра поутру.

Гринвуд медленно встаёт со стула и бредёт к двери. Ноги выскальзывают из-под него. Калеб поддерживает его под руку, поворачивает ключ в замке и распахивает дверь. Пропускает Гринвуда вперёд.

— Благодарю вас, сэр. Спасибо вам огромное.

Калеб сидит за столом и наслаждается честно заслуженным перерывом. Подшивает в папку контракт «дом-школа». С энтузиазмом ищет в левой ноздре пальчиком, чтобы отметить сегодняшнюю дату. Приходится повозиться. Козявка-прародитель не хочет покидать насиженное место. Он смеётся, вспоминая анонимные звонки В.М.-ам Уильямсу и Рису. Обозвал их парой лживых безграмотных ублюдков, которые никогда не заставят его стучать на своих людей. Ни за что.

Борьба с мегакозявкой продолжается, и Калеб мимолётом бросает взгляд вниз на спортплощадку. Замечает подростка с красивой причёской, волочащего что-то крайне тяжёлое, завёрнутое в плащ. Калеб издаёт вопль торжества. Заставляет ноготь глубоко вонзиться в мягкую носовую ткань, и оттуда стекает капля крови. Фигня война. Гринвуд в его бригаде! Многие лета Королю Георгу! И дави на Газ! Воспоминания уже начали потихоньку угасать.

 

Глава 7

Калеб принимается за обычные дела. Ночует в Батлинленде, так что всё свободное время уходит на планирование большого побега. Уходить домой — нет смысла. Там пусто. Так что после трудного дня, потраченного на войну с невежеством, он отправляется таскать Рози. Потом возвращается на кафедру, ест бобы на тосте, закусывает таблетками разных размеров и форм, под занавес выпивает пару самых мощных. Всё, что помогает ему забыть.

У него вошло в привычку есть много сацумы [Сорт мандаринов (прим. пер.).], чтобы заставить кишки двигаться. По этому вопросу до сих пор никаких новостей. Он надеется, что не кончит, как Элвис, с половиной тонны глины в жопе! Лактулоза — медленно движущийся агент, но действует безотказно. Так сказал ему врач.

Линда протягивает ему трубку.

— Это миссис Гринвуд, солнышко. Мама Гэри.

Линда делает озабоченное лицо. Того все видели вчера, когда Калеб с ним закончил. Решили, попёрло чуваку, что он выжил. Калеб не понимает, с чего такой шум. Ничего не помнит. Даже названия таблеток, которые принял. Голос наполнен жизнерадостностью.

— Доброе утро, миссис Гринвуд! Как дела? Надеюсь, что у вас всё идёт путём!

Вместо того чтобы наехать на него, миссис Гринвуд начинает петь мистеру Даку хвалы. Спасибо ему за то, что он спас её сына Гэри, когда его избивали болельщики из Сити. Как смело с его стороны — вмешаться в такое дело. Они же и убить могут. Она сроду не видела Гэри таким тихим. Говорит, это лучшая школа, где он только был.

— А был он много где, скажу вам, мистер Дак. Он даже предложил помочь по хозяйству и сходить за покупками. Говорил, что надо накопить денег и купить квартиру за границей. Почему-то хочет жить в Испании.

— Может быть, он любит солнце?

— Не сказала бы. У него чувствительная кожа. Всё равно. Спасибо вам за то, что вы так тепло его приняли. Он вами просто потрясён. Надеюсь, что он так и доучится в вашем классе и в вашей школе.

— Я делаю свою работу, миссис Гринвуд. Она мне в радость, поверьте уж мне.

Прежде чем положить трубку, Калеб считает нужным упомянуть о пожертвованиях в школьный фонд. В наши дни ничего не даётся бесплатно. Новые Лейбористы — Новые поборы. Всего двадцать фунтов в семестр. Копейки, если сравнивать с частным сектором.

— Он принесёт их завтра утром, мистер Дак. Как лучше, наличными или чеком?

— Наличными вполне подойдёт, и большое спасибо. Он кладёт трубку и ухмыляется Линде. Она подслушивала весь разговор. Восторженный взгляд в его адрес.

— Я бы сказала, ты потрясающе с ней управился, солнышко! Двадцать фунтов! Аф-фигеть! Могу за это оказать тебе одну из моих спецуслуг!

При этих словах у неё блестят глаза. Калеб тут же замечает. Знает, что она заигрывает с ним. Его сердце бьётся чаще. В глубине чресл рождается движение. Теперь, когда Кай сошла со сцены, почему бы и нет. Не может поверить, что это он произносит.

— Что за спецуслуга?

— Покажу тебе, если хочешь.

— Что, здесь?

— Почему бы и нет? Ты не из тех, кто ходит по салонам.

— Есть такое дело. Не из тех.

— Ну что? Хочешь или не хочешь?

Сердце Калеба подскакивает к горлу. Сама мысль о том, что сейчас будет, кружит голову. Комната начинает вращаться. И вдруг останавливается. Во рту сухо. Это не он отвечает.

— Давай. Посмотрим на тебя за работой?

Он смотрит во все глаза, как Линда идёт по комнате и запирает дверь. Поворачивается лицом к нему, со страстным видом. Стаскивает через голову свитер со всем апломбом топ-модели. Глаза Калеба вылезают из орбит. В ушах звенит сигнализация, когда он борется со своей совестью. Ей больше шестнадцати! Она выпускается этим летом! Это не противозаконно. Она расстёгивает лифчик и даёт ему упасть на пол.

Обнажая самые прекрасные груди, что он только видел. Крупные, налитые и вздёрнутые.

— Что скажете, мистер Дак? Хотите потрогать?

Калеб не может вымолвить ни слова. Все звуки застряли в горле. Только кивает головой, медленно, вверх, вниз. Она скользит к нему, страстно и осторожно, и мягко опускает их ему на лицо. Руками двигает их туда-сюда. Трёт губы, нос, рот и глаза своей прекрасной атласной кожей. Соски тверды, как алмазы. Калеб жадно втягивает их в рот и сосёт, чтобы они ещё выросли. Нежно покусывает, испытывая бешеный кайф.

— Господи, Линда! Что ж ты со мной делаешь?

— Расслабься, солнышко. Ты заслужил, после всего, что с тобой приключилось.

Калеб не может поверить, что такая молоденькая девушка может быть такой чуткой. Как она поняла, что ему до боли нужно? Это сверхъестественно. Он чувствует, как разгорается страсть. Дышит часто и тяжело. Она поднимает его на ноги. Ищет пряжку на галифе Горной Полиции и расстёгивает со щелчком. Стягивает их до колен. И вот её пальчики роются в паху. Сначала медленно, измеряя длину.

— Умм! Мощная штука, солнышко. Готов к старту?

Во рту пересохло, никак не ответить. Она тянет его назад на стул. Опускается на колени меж его ног и всасывает член в рот. Облака радости замирают над его головой. Он трясётся от магии, которую они несут. Глаза зажмурены, руки вцепились в её волосы. Медленно водят её голову вверх и вниз. Чтобы выдержать правильную скорость. Медленно вверх и вниз. Вверх и вниз. Её рука у него на яйцах для пущего эффекта. Вот она тянется к детскому маслу. Даёт ему стечь струйкой, прежде чем втереть. Капает чуть-чуть меж грудей. Она по опыту знает, что это ненадолго.

— Давай, солнышко. Посмотрим, из какого теста ты слеплен.

Калеб знает, что мечта близится к завершению. Борется, чтобы удержать её. Продержаться в Стране Молочных Рек и Кисельных Берегов столько, сколько сможет. Обнимает её голову обеими руками и нежно качает вперёд-назад. Ракета готова сорваться. Сначала медленно и не подавая вида, но потом, издав крик, Калеб взрывается. Бах! Бах! На орбиту. Прочь в гиперпространство. Калеб всё визжит, как раненый зверь. Мечется и извивается. Для неопытного уха страшно. Пиздец! Он больше не выдержит! Ни один мужик не справился бы. Чернота накатывает из-за горизонта. Комната выворачивается наизнанку. По дороге он пролетает мимо звёзд и планет, потом полная тьма. Забвение.

— Ты в порядке, солнышко?

Калеб дёргается на полу, сопит и пыхтит. Втягивает бесценный кислород в лёгкие. Медленно возвращается на землю. Линда склонилась над ним с крайне озабоченным видом.

— Мистер Дак, вы живы?

Кое-как он умудряется пробормотать, что да, и, шатаясь, встать на ноги. Правда, ноги пока не способны выдержать вес его тела. Он снова падает, на этот раз в кресло.

— Господи, Линда! Что это было?

— Фронтовая Спецуслуга. За неё ты должен мне двадцать фунтов.

Калеб сильно моргает, пытаясь прийти в себя. В состоянии транса. Смотрит, как Линда оттирается, не способный вымолвить ни слова.

— Ты заставил меня поволноваться, солнышко. Я уж было подумала, ты склеил ласты!

Калеб улыбается про себя тайной улыбкой. Полного мира и удовлетворённости. Теперь он знает наверняка, что она добьётся успеха. Пройдёт весь путь до вершины. Линда извиняется и в спешке уходит. Ей надо на работу к двенадцати. Придёт важный клиент. [Когда её вызвали дать показания на открытое слушание в Школе Уоллискот, Линда Коулс отрицала, что имела с мистером Даком сексуальную связь в стенах школы. На вопрос, как она зарабатывала на жизнь с тех пор, как покинула школу, мисс Джонс ответила: «Я занимаюсь перераспределением товаров потребления в рамках доктрины бизнеса». Судья был вполне удовлетворён. Сказал ей «умница» и пожелал всего лучшего. Сказал, что хорошо бы побольше молодых людей из её поколения проявили такого рода инициативу и стремление преуспеть. Попросил у неё визитку.]

Калеб сидит и размышляет в тишине. Потихоньку приходит в чувство. Дыхание и сердцебиение почти вернулись в норму. Он способен спланировать остаток дня. Давно он уже не чувствовал себя таким собранным. Словно Фронтовая Спецуслуга вычистила у него из головы всё дерьмо. Теперь там кристально чисто, как в горном озере.

Он приходит к выводу, что раз ему оказывают уважение как представителю властей, он должен проводить утреннюю линейку. Ритуал, неслыханный в нашу эпоху общего образования. Мистер Любезный и Мистер Омерзительный ни разу не рискнули завалиться и побеседовать с раздолбаями из К.О. Дети послали бы их подальше. В абсолютно недвусмысленных выражениях.

И вот Эррол передаёт ребятам, что надо прийти на утреннее построение. Обязательно надо, чтобы все выслушали, что будет говорить сэр. В первых строках списка у Калеба идёт уважение друг к другу. Хватит издевательств и воровства. Перестаньте материться. Это глупо и некрасиво. Огромное значение будет уделено личной гигиене. Ученики должны гордиться своим видом. Хорошее поведение тоже имеет высший приоритет. Хорошее поведение денег не стоит, так что исключений из этого правила не будет. И последнее по списку, но не по важности — больше никаких сексуальных домогательств. К девочкам и мальчикам обращаться с равным уважением.

Каждый ученик приходит в холл, чтобы послушать. Ништяк! Вот это дело! Эррол выстроил их в прямые шеренги. Не поперёк, как в нормальных школах, а вдоль, от задней стены вперёд. И даже пошёл ещё дальше. Выстроил по росту. Самых высоких назад, низких вперёд. Делрой Вонг, китаец с Ямайки шести футов семи дюймов, гордо возвышается сзади. Крошка Элисон Лонг — другая крайность. Всего три фута одиннадцать дюймов, на переднем краю. Калеб определил её особые потребности. Решил, что ей нужен стул побольше.

Заведующий К.О. просит тишины, но никто не обращает внимания. Он смотрит на Эррола, тот прекрасно знает, что надо делать. Запрыгивает на один из теннисных столов и перекрикивает шум.

— Заткнулись, блядь, все на хуй! Слушать, что вам скажут!

Эррол обводит холл свирепым взглядом. Правая рука стремительно ныряет в карман белого шёлкового пиджака, в котором он сегодня пришёл. Все знают, что у него там лежит. В холле становится тихо, как в склепе. Уважение налицо.

— Мальчики и девочки готовы слушать, мистер Дак.

— Спасибо, Эррол. Это было весьма впечатляюще.

Калеб не растекается мыслью по древу. Сразу переходит к истории о Траве Мексиканская Агава, которую приготовил для этого дня.

— И так миссионеры в Южной Америке увидели, как агава растёт в ужасных условиях. На сухой, почти пустынной почве. Ни капли воды. Но потрясло их качество пеньки, которую получали из этой травы. Местные делали из неё самые крепкие верёвки, какие только встречались миссионерам. И не только крепкие, но и потрясающе мягкие. Они просто охуели! И что же они сделали? Взяли с собой назад во Флориду рассаду. Обеспечили идеальные условия для роста, вдосталь воды и хорошую, плодородную почву, и агава выросла ещё выше! Вот как они поступили. Вырастили самую охуенно большую агаву, какую только видел мир! Но! Вот она, главная мудрость. Никчёмную, как пиздец! Пенька вышла говно! Слишком мягкая и сочная, чтобы сделать ремешок, не говоря уже о длинной прочной верёвке!

Калеб смотрит на учеников, толпящихся перед ним. Сроду в старших классах к ним так не обращались. Он видит, что они ловят каждое слово. Завороженные, вслушиваются в историю. Она им напоминает о воскресной школе.

— И вам, наверно, очень интересно, какого хуя я тут перед вами рассусоливаю. Да? Что этот ополоумевший старый ублюдок пытается нам втюхать с утра пораньше?

Желтоголовый встревает с задних рядов. Злой, что ему приказали вырубить колонки.

— Верняк, мужик. Хули ты сказать хотел? В чём, блядь, прикол?

Калеб бросает взгляд на сержанта Перкинса, который стиснул зубы на это грубое вмешательство. Он ещё не объяснил Желтоголовому, какие правила тут действуют.

— Я скажу тебе, Желтоголовый, в чём, блядь, прикол! Прикол в том, что ты похож на эту агаву!

Тот вообще бесится. На него наехали перед пацанами.

— Пошёл на хуй! Я ни хуя не агава, чувак!

— Агава! И я тоже! И все остальные в холле Мы все похожи на агаву, и я объясню, почему!

— Ага! Объясни уж, чувак! Очень хотелось бы знать!

— Потому что, когда нам приходится бороться за всё хорошее в жизни, мы становимся богаче! Всё, что не убивает нас, делает нас сильнее! Понял?

Эррол, слава Богу, ясно понимает, что к чему. Ликующе вопит вслед изречённой мудрости:

— Правильно, мистер Дак! Мощно задвинул!

Невероятно, но остальные присоединяются. Громкие напевы «Аминь» и «Слава Господу!» разносятся по холлу. Калеб тронут до слёз. Он завёл их, теперь надо их стронуть с места.

— Не будет нам пользы, если мы получим всё, чего хотим! Одежду, пищу, деньги! Мы станем слабыми и изнеженными людьми!

— Аминь! Слава Господу!

— В нас не будет хребта, не будет энергии! Воли к победе! Мы обретём куда больше удовлетворения, если всё в жизни будет даваться нам с тяжёлым трудом!

— Аминь! Внушает!

— И я покажу вам путь! Я буду вашей путеводной звездой, и выведу вас из этого места в землю, достойную героев!

Толпа заводится до предоргазменного состояния. Одобрительно ревёт мистеру Даку. Кто-то из паствы начинает хлопать в ладоши. Создавая примитивную музыку. Калеб останавливает их хвалу.

— Идите за мною, и я сделаю вас ловцами человеков! Желтоголовый, врубай музон!

Желтоголовому второе приглашение не нужно. Щелчок выключателя, поворот пары ручек — и главный холл превращается в громадную стену первобытного звука. Воистину сверхмощный гангста рэп. Звук из колонок Желтоголового порождает внутри пульсирующее дрожание, которое резонирует с животными побуждениями.

Утренняя линейка вырождается в гигантский рейв. Люди отрываются, как сроду не отрывались. Почему бы и нет? Калеб дал им надежду и ободрил их. Показал свет в конце тоннеля. Калеб, надевший Штаны Вдохновения, чует гениальную идею. ТОННЕЛЬ! Оттакота! Пусть будет тоннель! Ведь можно же продолжить работу Непроизносимого «Эйч» и использовать его путь побега?

Прежде, чем он успевает развить идею, его хлопает по плечу Бум-Бум Кэмпбелл. Один из его лучших. Хобби Бум-Бума — собирать автомагнитолы. В своём деле он дока. Достаёт их быстрее, чем за тридцать секунд. Калеб видел его за работой. Бум-Бум возбуждённо смотрит на него.

— Есть! Я вытащил её, как ты приказал, командир!

Наконец-то! Калеб так ждал этих новостей. Бум-Бум вернул магнитолу, которую он поставил в машину Кай. Иезавель [В переносном смысле означает распутница.], в конце концов, вышла на работу. Пора нанести ей визит.

— Что-нибудь ещё ценное?

— Мужик, ты просто не поверишь! Отхватил «Накмичи» Си-Ди 701. Нулевые они стоят больше штуки!

Калеб ухмыляется себе. Это наверняка Роджера Свита. Мерзкий Помощник Директора. Он по жизни хвалился стереосистемой у себя в машине. Так ему и надо.

— Молодца, Бум-Бум! Я прослежу, чтобы у тебя были хорошие отметки! Мама будет тобой гордиться!

— Ты правильный мужик, мистер Дак!

Калеб сваливает с кафедры, чтобы обтяпать пару дел. Пускай дальше парадом руководят Мужебаба и Джен Скотт. Советует Эрролу присмотреть за ними. Надо разобраться с кое-какими вопросами.

 

Глава 8

Калеб заходит на работу к Кай. Слабенькая, чисто для белых, вся такая нарядная и уютная начальная школа Лоры Эшли, находящаяся в хересовом поясе Бристоля. В верхних строчках турнирных таблиц и идеальный отчёт Офстеда… Молодцы, сотрудники! Возьмите с полки пирожок! Просто видно, что можно сделать.

Он подходит к её кабинету у бокового входа. Смотрит в окно и видит, как она работает. Ожидает увидеть бледное унылое лицо. Тень её прежней сущности. Но нет! Ничего подобного! Наоборот, сплошь сверкают улыбки и зубы. Смеётся, даже когда одна в комнате. Калеб не верит глазам. Ненормальная реакция на развалившийся брак. Смотрит повыше, чтобы понять, кто же вызвал такую радость. Издаёт вздох изумления. Это Роджер Свит! Весь из себя, ублюдок собственной персоной. Самый скучный мужик в мире! Что он такого забавного говорит ей?

Озадаченный Калеб молча подглядывает в окно снаружи, разинув рот. Похоже, они достигли полного взаимопонимания. Каждый смеётся над шутками другого. Калеб готов списать увиденное на воображение, разыгравшееся под действием химии. Не может она так любить Свита. Он на пятнадцать лет младше, женат, с детьми. Даже Кай не могла пасть так низко. Но подожди! Что такое он видит? Кай встаёт и подходит к Роджеру. Протянув руки, обнимает его, и он отвечает в том же ключе. Вот незадача, Господи Иисусе! Ударная волна трясёт тело Калеба. Чернота острой боли вспыхивает в голове. Не может быть, чтобы так всё было! Вдруг накатывает приступ тошноты. Вид целующейся и ласкающейся парочки тут же заставляет его сблевать.

Снова смотрит. Двойной контроль. Подтверждение, что глаза его не обманули. Теперь грязные пальцы жирдяя играют с её жопкой. Сдавливают булочки, как лимон в чай. Ебанись! Калеб не собирается терпеть! Мусорный бак удачно стоит на спортплощадке. Он подбегает и хватает его. В голове водоворот злости и ненависти. Всё быстрее и быстрее он несётся к окну.

Из ноздрей рвётся пар. Задирает бак над головой, а потом посылает в окно. Кай кричит во весь голос в неприкрытом ужасе. Его пока не заметила. Может, думает, что напала организация экстремистов правого крыла, выбравшая её в качестве цели. Вероломная эгоистичная шлюха! Калеб выпрямляется и кричит в дыру в стекле.

— Только не говори мне, Кай, что предпочла ИМЕННО ЭТОГО унылого мудака!

Кай очевидно потрясена. Побелела, прижала руки к лицу.

— Калеб! Что ты здесь делаешь? Я здесь работаю!

— Что я делаю! Блядская сука! Это ты тронулась головой! Ты дрючишься с этим мешком говна?

Могучий Роджер, пойманный с поличным, наконец, решает вставить слово.

— Послушай, Калеб. Давай уже повзрослей. Она тебя больше не любит. Она не хочет быть с тобой. Ты способен понять эту мысль?

Манера его речи мурашками отдаётся по коже Калеба. Чопорный, заискивающий, высокомерный тон. Младшекласснический подбородок выдвинут в его сторону. Младшеклассническая бородка бесит его. Наглый ублюдок! Как будто Калеб один из его семилетних учеников. Высокопарный хуй! Словно демон, Калеб лезет в окно. Орёт боевой клич Плантагенетов. Тот, что поверг в бегство французов при Азенкуре.

— Я, блядь, тебя достану! Ты МУДАК!

Могучий Роджер выстраивает удивительно хорошую защиту. Выталкивает Калеба назад метлой. Бритвенно острое стекло сильно мешает карабкаться, и Свит трусливо пользуется преимуществом. Кричит Кай:

— Быстро, Кай! Вызывай полицию! Скажи, тут в здании псих!

Калеб раздавлен. В ужасе смотрит, как жена с двадцатитрёхлетним стажем подчиняется приказу. Мать его детей! Решает, что она обожралась амфетамина. Ловит Роджера Свита за руку. Тянет её через окно на себя. Сгибает пальцы против суставов и смеётся, слыша крик боли.

— Ой, ой! Больно же, чёртов болван!

— Это хорошо, сейчас будет куда больнее!

Калеб увеличивает нажим и слышит, как трещат кости. Раз, два, и дёрнуть на удачу.

— Ааа! Аааа! Аааааа! Ты, ублюдок!

Отпускает захват и кричит в окно.

— Попробуй теперь потискать её за жопу!

Калеб поворачивается к Кай и указывает пальцем.

— Не переживай, Кай. Уже ухожу.

Теперь он спокойнее смотрит на неё. Жалостливый взгляд, чтобы она поняла, что натворила. Уничтожила мечту, их общую мечту. Путешествовать по миру, смотреть на всё интересное. Картины в Испании и Франции. Дворцы Востока. Почему, во имя Христа, она так с ним поступила? Аккуратно подбирает слова для пущего эффекта.

— Что бы ты ни думала, Кай, я действительно тебя любил. Хочу, чтобы ты знала.

Уныло поворачивается на каблуках и покидает место. Больше здесь делать нечего. Ну ведь ебанись! Блядская сука! Пускай сгниёт в аду!

Бегая с Рози на спине по полю, Калеб замечает пар, поднимающийся от спин других коров. Тому причиной вечерняя прохлада. Пар свивается в облака, они зависают прямо над травой и плавают по полю, словно волшебные. Что-то подсказывает Калебу направиться к ним. Его притягивает их странный и таинственный вид. Вот земля, забытая временем. Земля Артура, Мерлина и Камелота.

Калеб весело скачет в туман. Высоко задирает колени, тянет носок. Рози вдруг начинает вырываться. Уже спокойная, и ещё у него на плечах, когда они достигают особенного места. Калеб видит себя, бегущего к себе. В замедленном показе признаёт красоту и изящество. Аккомпанемент — бодрая органная музыка. Позволяет ему вспомнить все события дня. Проанализировать и увидеть в правильном свете. Его личные мечты и амбиции разрушены. Он знает, они потеряны навсегда. Но если смотреть со светлой стороны и высоко сверху, ему открываются новые уровни судьбы. Новый вызов уведёт его в лучшую жизнь. Четвёртый Уровень Осведомлённости! Место в Зале Славы работников образования рядом с Кенни Бейкером. [Кеннет Бейкер, будучи министром образования Великобритании, ввёл «Национальный учебный план» и программу повышения квалификации для учителей, которую называли «Дни Бейкера». (прим. пер.)]. Не отцом, но провозвестником Дней Бейкера. Или даже «Дельфина Бейкера». [Baker’s Dolphin — известная но всей Британии туристическая компания. (прим. пер.)]

Калеб издаёт вопль полного удовлетворения, когда раскрывается тайна Четвёртого Уровня. Так вот что Стокгаузен [В своей книге «Интерпретации Жизни» Стокгаузен подчёркивает значение музыки и достижения. Он утверждает, что они сложным образом связаны друг с другом. Когда завершается большое дело, этому сопутствует энергичная музыка, призванная возвестить о свершении. В качестве доказательства своей теории он предлагает музыку из следующих фильмов: (а) «Великий Побег», (б) «Огненные Колесницы», (в) «Пирушки на плотине», (г) «Великолепная Семёрка».] имел в виду, когда говорил про пар и его роль в Просвещении. Он испытывает чувство глубокого внутреннего блаженства от того, что он член привилегированного клуба людей, ушедших дальше третьего уровня. Он выделяется из массы. Редкий и одарённый человек. Он крайне осторожно ставит Рози на землю. Не на червяков, которые собираются в стаи перед путешествием на юг. В сторону Корнуолла и солнца.

 

Глава 9

Раннее утро, солнце только-только восходит, Калеб проснулся с жаворонками, напряжённо сидит на стульчике. Локти на коленях. Результата нет. Даже пёрнуть не получается. Он набирается смелости провести исследование. Осторожно опускает руку вниз, касается зада. Пробует пальцами. Собирает волю в кулак. Господи Боже! Что за хуйня? Ком размером с теннисный мяч туго ползёт из жопы! Он теряет сознание и падает на пол.

Когда он приходит в себя, он быстро выбегает из туалета. Крайне испуганный человек. Его мозг пришёл к ужасающему выводу. Пища, которую он потреблял пару последних недель, наконец, начала твердеть! Калеб в панике. Бросается рыться по кухонным шкафам. Глотает всё, с чего может прослабить. Апельсиновый сок, анчоусы, мороженое и «Гиннес».

Плюс три столовых ложки лактулозы и… Взор Калеба останавливается на чёрной бутылочке в глубине полки. Необоримые капли! Их дал ему отец Марии, мужик, наложивший на него заклятие. Тревожный сигнал воет у него в голове. Может, в этом-то всё и дело? Заклятие и запор. Они неразрывно связаны. И будут держать его, пока Калеб не попробует капли с магией джу-джу. В столь отчаянном положении он готов на что угодно. Пара капель за уши, одну на кончик языка. Шут его знает, как их положено принимать.

Калеб как ужаленный в жопу вкручивает на горном байке. Испытывает на полной нагрузке обвес Шимано. Лучший вариант из ассортимента, пожертвованный Заднеколёсом за характеристику, высланную в суд. Свежий воздух помогает голове забыть о кишках. Сосредоточиться на других вещах. Свит не сможет так с ним обойтись и уйти от расплаты. Он женатый человек, с тремя маленькими детьми. Ну что за мудак!

Пыхтя и сопя, он заезжает на холм. В голове бардак. Полное отчаяние. Давление сорок фунтов на квадратный дюйм. Бог говорит ему, как можно решить проблему. Решение столь изящное и проникнутое гениальностью, что Калеб удивляется, как сам до него не додумался.

Въезжает в школу Кай по инвалидному пандусу. Проносится по коридору. Для него всё складывается лучше некуда. Головы склонены в молчаливой молитве. Миссис Боустед, грозная директриса с квадратной челюстью, руководит процессом с переднего края. Глаза зажмурены, руки стиснуты. Молитва Святого Игнатия Лойолы. Калеб тихо подъезжает на байке к ней за спину. Показать всем, что он не боится. Стоит и оглядывается на виду у всех учеников и учителей. Триумфально улыбается, когда видит ёрзающего Свита. Рука в гипсе висит на ремне.

«Работать и не просить воздаяния. Ибо оно в знании, что исполняем мы волю Твою. Аминь».

Ученики открывают глаза и начинают хихикать от вида лихой фигуры Могучего Калеба. Свежевыглаженные галифе и гвардейская куртка. На груди болтается пачка медалей. Миссис Боустед оглядывается. На лице появляется ужас. Полка груди расширяется.

— Мистер Дак? Что вы тут делаете?

Калеб — гонец с плохими вестями. Серьёзный и слегка запыхавшийся. Указывает через холл.

— Я принёс печальные новости, мэм! Вон тот съёжившийся невежа Свит, он гуляет с моей женой! Если вы срочно ничего не предпримите, я боюсь, будут тяжелейшие последствия!

Миссис Боустед остаётся спокойной и собранной, как бульдог. Невозмутимой, хотя ученики и начинают гомонить. Она поворачивается к ним и рычит:

— ТИХО!

Абсолютная тишина. Можно услышать, как летит муха. Поворачивается к Калебу и глубоким насыщенным громоподобным голосом:

— Я не потерплю подобное поведение в моей школе! Мистер Дак! Пожалуйста, немедленно покиньте здание!

Калеб улыбается. Счастлив повиноваться.

— Конечно, покину, ваше величество, как только вы поймёте, какого ГОВНЮЧОНКА ВЫ СДЕЛАЛИ ЗАМЕСТИТЕЛЕМ ДИРЕКТОРА!

Калеб удовлетворён эффектом. Все всё поняли. Его выводят из здания другие учителя, которые прикидывают свои шансы. Не трогай его, он на грани.

— Иду я! Иду! Убрали на хуй руки!

На шум из кабинета выглядывает Кай. Калеб радостно обращается к ней.

— Всё в порядке, Кай. Я просто ввёл народ в курс дела. Чтобы не было недопонимания. Чтобы люди не теряли сознание, услышав новости!

Кай тут же принимается верещать.

— Калеб, пидарас! Как ты мог?

— Легко, Кай. Ты сама меня научила! [Миссис Боустед заявила следствию, что прежде у них с мистером Даком отношения складывались отлично. Он добровольно вызывался помочь с проведением дискотек в младших классах и школьных ярмарок. Что касается личных отношений, он для неё удачно договорился о покупке хай-фай автомагнитолы и достал для её племянника горный байк на двадцать одну скорость за вполне адекватные деньги.]

Калеб покидает место триумфа. За плечами славная победа. Напевает любимую песню. «Champion the Wonder Horse». Лоразепам научил его класть на всё хуй. А ещё стероиды и Крышняки Эррола. Несмотря на кучу свидетельств обратного, Калеб не видит признаков личностных расстройств, которые, по общему мнению, вызывают наркотики. Только приятное чувство наполненности.

Сержант «Дрочун» Торрингтон, офицер связи школьного сообщества, закрывает руками глаза, защищаясь от серебряного сверкания байка Калеба. Он только что припарковался на школьной стоянке и идёт заглянуть к нему. И они встречаются. Дрочила говорит на уличном жаргоне, чтобы завоевать доверие более матёрых коллег. Они, собственно, и навесили ему погоняло.

— Йо, Калеб! Чё скажу! Слыхал, твоя баба с каким-то хмырём недавно отжигала. Чувак вроде из наших, но подкатил к ней не по теме. Чё, в натуре, было-то? Чё делать бум?

— Знаешь, Дрочун, ничего не слышал. Пошукаю по ребятам, может, кто что знает.

— Хорошо. Кстати, что там поутру учудил? Милашка Миссис Боустед спустила на меня всех собак.

Тоссер немного смущён. Мешает рифмованный сленг Кокни с уличными ритмами. Калеб хихикает про себя. Так вот зачем он пришёл! Проверить его!

— Всё пучком, Дрочун. Домашние разборки. Я всё порешал. Теперь ништяк.

— Они никак не связаны?

— Кто они?

— Музон из тачки и утренние разборки. Я к тому, это ж колёса твоей жены и мистера Свита? Странное совпадение, а?

Калеб смотрит на него, сверкая глазами.

— Ага. Правда, забавно?

Покидает Дрочуна, по-полицейски выставившего подбородок. Серьёзно размышляет про него. Чувствует его взгляд, прожигающий затылок, пока поворачивает налево! направо! на кафедру К.О. Идёт к себе в кабинет, подпрыгивая на ходу. Поглощённый всеобъемлющим ощущением гордости и успеха.

— Линда, доброе утро. Есть письма?

— Вон два лежат от этой пизды Риса. Что с ними делать?

— Отправь к остальным.

От кого: заместителя директора

Кому: заведующему кафедрой Комплексного Образования

1. Прошу вас, проследите, чтобы приложенная форма была разослана ВСЕМ ученикам как можно быстрее. Я не видел ваших журналов более недели и могу лишь предположить, что вы удерживаете их у себя с некой важной целью. Директор просит вернуть все журналы в школьную канцелярию немедленно после проверки присутствия в 8:50 и 13:30.

2. До сих пор не получена копия учебного плана Комплексного Обучения. Будьте так любезны передать её как только возможно скорее, или убедительно объяснить, почему это невозможно.

3. До сих пор не получено объяснение по поводу пропуска курсов в выходные.

4. Пожалуйста, уделите всему вышеперечисленному повышенное внимание.

Г. Рис, бакалавр, заместитель директора

Ей не нужно второго приглашения. Кидает их в корзину. Девушка, запавшая ему в душу.

— Мне есть сообщения?

— Миссис Гринвуд приходила и оставила двадцать фунтов как взнос Гэри в Школьный Фонд. Я дала ей расписку.

— Спасибо, Линда. Куда ты положила деньги?

— К себе в кошелёк. А ты как думал? Ты должен их мне за услугу.

Линда тихо подходит к нему. Раскрывает руки для страстного объятия. Застаёт Калеба врасплох. Она никогда так активно к нему не подкатывала. Что странным образом обескураживает.

— Ты ничего, что я так?

— Нет, нет. Как тебе нравится. Имеешь право.

— Я скучала по тебе с утра, солнышко. Чем был занят?

— Да разобрался с кой-какими проблемами.

— Расскажи, что там было. Я хорошо умею слушать.

— Нет, нет. Там и рассказывать-то нечего.

— Тогда может чего-нибудь принести? Кофе, чего-нибудь ещё?

Она так смотрит на него своими сосущими глазами, что галифе сразу натягиваются. В любое другое время он бы сходу сделал стойку, но только не сегодня, надо поделать дела.

— Разве что кофе, Линда. С удовольствием.

Она пальцами щекочет его под подбородком.

— Ты — красивый чудик, мистер Дак. Ты в курсе? Несмотря на то, что старый.

Калеб чувствует возрастающее давление. Надо срочно валить отсюда. Прежде чем искушение станет невыносимым, и он поддастся, если можно так сказать, основным инстинктам.

— Присмотри за кабинетом, Линда, вернусь через минуту.

Калеб, ссутулившись, выходит из кабинета. Рука в кармане помогает успокоиться. Схватка группировок в разгаре. Желтоголовый пришёл с самого ранья, чем всех ошарашил. Он уверенно лидирует, но Джон Ирвинг не собирается сдаваться без боя. За ночь присобачил ещё одну колонку.

Калеб обдумывает проблему Желтоголового. Это классическая проблема группового Я. Пускай учитель — сильная личность. Пускай его стиль на грани искусства. Пускай он интересно ведёт урок, но когда трое или больше Антихристов оказывают сопротивление, урок неизбежно будет сорван. И Желтоголовый начинает создавать такую проблему. Собирает вокруг себя нищее отребье, завлекает их дурью. В национальном учебном плане ничего не сказано о том, как разбираться с такими ушлёпками. Есть в нём что-то такое. Скрытая угроза. Ребята в курсе, но его не сдадут.

Глядя на то, как Заднеколёс рассекает на свежеспёртом велике, Калеб находит изящное решение. Он возведёт Заднеколёса в ранг капрала и назначит его министром транспорта. Его задачей будет конструировать новые шикарные байки из запчастей, которые он собирает каждую неделю, валяющиеся на тротуаре. Капрал Заднеколёс подпишет трёхлетний контракт, на зарплату в два процента от выручки. Представление Новых Лейбористов о смешанной экономике. Просто потрясающее! Его надзирающий офицер обрадуется, услышав, что наконец-то тот нашел себе занятие, и перестанет влипать в неприятности.

Калеб покидает Заднеколёса за его занятием и начинает ковыряться в ноздре. Ищет сныкавшуюся козюлю, чтобы отметить в своём календаре сегодняшнюю дату. Находит отличный экземпляр. Крепкая и отвердевшая за утреннюю поездку на байке. Почти уже прилепил её на место, как появляется Лапаль Ньюэлл с рукописным признанием. (Х.В. 15,4 Ч.В. 4,9). Калеб забирает у него бумагу. Как свежеиспечённый заведующий кафедрой он собирается развивать педагогические стандарты. Решает подшить признание к соответствующему документу национального учебного плана. Конечно же это Английский. Первый ключевой этап. Третья образовательная цель. Лапалю надо написать историю, где действует больше одного персонажа. Он должен показать грамотное использование заглавных букв, точек, запятых и вопросительных знаков. Они используют слово «разметка». Шик.

Что же написал Лапаль.

Я былл в Ныжним каредори окала батленленды пиил воду ис Вадаправодныга. эдна Томас падышла кы мне ис казала дай паганять тываю ШТУЧКУ я спрасее чо онаваще гаварит и ана скасала тыз наиш. Я гавару низ наю. И ана гаварит нет знаиш. Я гавару пакажы на нио. И ана паказыват наммои Штаны, ана гаварит Дай тваю я ийо буду савать сибе хачу ТРАХАЦА Я гавару Даем снычала чыпсы. АНА гаварит ана хочыт ващщи ийо быстыри, И ана бирот и растогаваит шыррынка ит рогаит Мой челн, он встаит и ана начинаит иго доргат. Ввирьх. И внис. Я даидау чыпсы быстыра быстыра и руками бирус у ней за сиски. Мини оченна нравица. И я пынимаю чито лижу на нио свирьху. И птаус синят с нио труссы. мыстир Люг апикун приходит и сымотрит на насс. он спрРАШИваИТ миня Чиго я твару. И я гавару чито мы ыграим и он Уходет. И я рукой ТРОГОУ шытуку эдны и ана КРЫЧЫТ ана панднимаицца и бижит па лестиниц пазват Мистару Дыо. Я ыду ввирьх па лестиниц купит ышо чыпысы в кандитирскаё. мистар Дыо крычыт мину и Бийот мину палицу са всей сили. Он называл мину ГРЯЗЕНЫЙ КАЗИОЛ.

Падпесъ Генри НЬЮЭЛЛ (15)

Калеб смотрит на Лапаля строгим учительским взглядом.

— Ладно, Лапаль. Ты всё правильно написал. Надеюсь, ты сожалеешь о своём проступке?

— Да, сэр.

— Свободен, и больше так не делай.

Калеб смотрит, как он уходит. Скоро всё повторится. Так он и заработал свою кличку. Недокормленный и нелюбимый. Отца нет, мать алкоголичка. Рано или поздно ему придётся что-то для себя решить. Интересно, чего ему больше хочется — пиздятины или чипсов?

Линда приносит кофе. Подходит вплотную и прижимается к нему сиськами.

— Я люблю быть с тобой, знаешь. С тобой так хорошо.

Калеб улыбается. Вот в чём его работа. Дарить стабильность потрёпанным жизнью людям. Скоро вокруг начнут собираться другие девчонки. Смотреть на него круглыми глазами. Они видят в нём отца, которого у них никогда не было. Доброго, но сурового. Красивого и великодушного. Калеб обещает, что не разочарует их. Они вздыхают и гладят его руку.

 

Глава 10

Уютно примостившись в мягком кресле, перелистывая страницы сознания. Глаза зажмурены во имя темноты, голова покоится на руке. Батлинленд — территория свободы. Единственная комната на кафедре К.О., куда детям нет хода. Если их не тащат за шкирдон, как Гринвуда. Здесь гавань, где можно успокоиться и собраться с мыслями. Можно подзарядить батарейки. Потому что здесь тихая, расслабленная атмосфера. Каша в голове потихоньку рассасывается. Отличное время, проведённое наедине с собой. Крайне рекомендовано.

Задача Калеба на это утро — побороть совесть. Решить, что правильно, что нет. Пока, ему кажется, он выигрывает спор. Делает то, что считает лучше для своих учеников. Но голосок здравого смысла продолжает скрипеть. Едко интересуется его мотивами. Говорит, что надо срочно валить с этой работы, пока он не натворил поистине безумных поступков, после чего окажется в глубинах жопы. Вдруг настроение Калеба переключается на волну жестокости. Он в ярости вскакивает на ноги. Всё, что есть на столе, летит на пол. Кнопки, линейки, коллекция ручек. Он вопит на наглого, высокомерного ублюдка, который прячется где-то в комнате. Думает, блядь, что всё знает на хуй!

— Слушай, блядская мудофелина! Я хочу, чтобы эти ученики вышли из школы с навыками, которые помогут им в жизни! Основы гигиены и грамотности, чтобы их наняли на работу в большом мире! Мне что, пиздец как слишком много надо?

Между Калебом и совестью разгорается злобная драка.

Трёхэтажный мат летит очередями. С одной стороны — оплот респектабельности, но с подавленными амбициями и низким самоуважением. С другой — сильный эгоистичный полубезумный ублюдок, который всё и вся сметает со своего пути. Доминантная личность. Стук в дверь останавливает схватку. Вот это да, она и впрямь пришла.

— Надеюсь, я не помешала?

Калеб поворачивается на каблуках. Делает шаг назад. Боже правый! Это прелестная С.О.О. Анжела Уайт!

— Конечно же нет. Входите.

Он совсем забыл о ней. Вот же Линда, взяла и не напомнила. Он ей на эту тему выскажет.

Калебу всегда нравилась Анжела Уайт. Он вожделел её в мечтах. С тех пор, как она поддержала его в разговоре о лишениях бедного района. Подошла и коснулась его колена. Дрожь в голосе выдала искренний интерес. Она заигрывала с ним. Будучи счастливо женатым, он отверг её авансы. Продолжал говорить о делах в Бристоле. Всё честно и откровенно. Но сегодня, если она даст ему возможность, всё будет по-другому.

Она улыбается. Молодая. Прекрасные белоснежные зубы. Иссиня-чёрные волосы, длинные, в стиле Французского Возрождения. Глаза излучают дружелюбие и бесстрашие. Влажные, соблазнительные губы. Спрашивает его о Маргарет Бакстер. Как там девочка? Где она сейчас? Тишина.

— Калеб, ты меня слышишь?

Калеб трясёт головой, возвращаясь на землю. Сосредотачивается.

— Извини. Я не слушал. Задумался о своём.

— Вы к спектаклю готовитесь?

— Извини?

Она недоверчиво трясёт головой. Ничего не соображает, и надо же было так одеться.

— Я сказала, вы готовитесь к спектаклю? Ты в таком наряде, и я слышала, как ты говорил сам с собой.

Калеб гордо вспоминает, во что он одет. Оглаживает мундир и поправляет медали. Чистит сапоги один за другим о задний край своих галифе.

— Я так одеваюсь, когда иду куда-нибудь по работе. Соответствую своей новой должности. Кофе?

Анжела смеётся. Ослепительный свет. Голова откидывается назад в неудержимом хохоте. Дань уважения абсурдности ответа.

— Хочу.

Она закрывает дверь и располагается, как дома. Снимает куртку и вешает на спинку стула. Устало садится и издаёт громкий вздох облегчения. Первый перерыв с самого утра. Калеб осторожно берёт исходящий паром чайник и наливает две чашки кофе.

— С молоком или без?

— Без молока. И без сахара.

Повернувшись к ней спиной, он кидает в чашку пару Крышняков. Почему бы и нет? Попробовать стоит. Не помнит, что там вышло с Гринвудом, так что как-то они да действуют. Протягивает чашку.

— Спасибо. Знаешь, нравится мне эта комната. Везёт тебе, что у тебя есть такое помещение, Калеб.

— Классная атмосфера, правда?

Калеб услаждает взор её тёмно-красным свитером. Её потрясающие формы пробуждают в нём могучую волну желания. Аккуратно подхваченная талия. Красивая. Стройная. Аккуратная. Ну словно гремучая змея.

— Ну что, Калеб, что будем делать с Маргарет?

Калеб включает газ на самый маленький. Ставит чайник, чтобы сделать ещё по чашечке. Идёт на звук её голоса. Он должен напитаться покоем, который излучает эта женщина. Спокойствие, несущее облегчение. Защищающее его от его вздрюченной жизни.

— Надо всё сделать очень осторожно. Если мы перегнём палку, мать Маргарет сорвёт зло на девочке.

— Деликатное положение.

— Вот уж точно.

Делая очередной глоток, она смотрит на него поверх чашки. Калеб пялится в тёмные искрящиеся омуты. Позволяет ей читать свои мысли. Чтобы посмотреть, что выйдет. Её зрачки расширяются, когда она принимает послание. Высшая радость! Получилось! Улыбка. От которой у него срывает крышу. Вот она ближе, на расстоянии вытянутой руки. Он вдыхает французские духи с чёрного рынка. Чулки. Он осмеливается поднять руку, провести по лицу, ощутив нежность её щеки, и коснуться шеи. Чувствует трепетание.

— Ты не против, что я так делаю?

Она ставит чашку, мягкий, успокаивающий голос.

— Совсем нет. Очень приятно.

Вновь тяжёлые удары у него в груди, которые говорят, что он в деле. Отчаянная потребность обнимать и ласкать. Выражать любовь нежными прикосновениями.

— Так что мне делать, Калеб? Как думаешь, стоит поговорить с социальной службой и забрать девочку из дома?

Такая преданность работе делает ей честь. Руками он берёт её за ладошки, и поднимает на ноги. Укутывает в объятия, чтобы дать ей уют и радость. Она отвечает взаимностью, и они стоят, обнявшись, в тишине. Дарят друг другу Ласку Социального Работника. Чтобы напряжение и стресс ежедневного быта растаял в тёплых руках. Он нежно бормочет в ухо.

— В социальных службах плохо то, что они наводят кучу справок, прежде чем начать действовать. Тем временем мать наверняка узнает, что её сдала дочь, и снова схватится за утюг. И остановить её некому.

Снова шёпот. Теперь от неё. Не про социальные проблемы, а о личном и интимном. Еле-еле слышно.

— Я так долго этого ждала, Калеб. Хотела обнять тебя. Думала, так и не дождусь.

— Меня тоже всегда к тебе тянуло.

— Честно?

— Честно. Клянусь тебе.

— Скажи что-нибудь, Калеб. Ты так же меня хочешь, как я тебя?

Калеб отходит на шаг назад. Смотрит ей в глаза с нежной искренностью.

— Больше. Я хочу тебя больше всего на свете.

И больше не произносит ни слова. В лихорадочном возбуждении начинает раздевать её. В груди — барабанный бой. Калеб смотрит на её обнажённое тело, и ритм становится бешеным. Он не может поверить в свою удачу. Что такое с ним сегодня, что девушки так себя с ним ведут? Сначала Линда в кабинете, потом девочки в холле. Словно он кинозвезда или подростковый идол, которого они считают неотразимым. Неотразимый! Нет уж! В пизду! Никогда! Калеб знает, что это порция мамбо джамбо. Эта херотень джу-джу, которую дал отец Марии!

Но похоже работает. Одежда кучей лежит на полу у её ног. Она ждёт, обнажённая. Смотрит, как он истекает слюной, разглядывая её тело. Любуется ей с открытым ртом. Услада очей. Её плечи, груди, чёрный треугольник. Не чёткий и аккуратный, как обычно бывает, а подлинные джунгли. Сочное пастбище на экологически чистой растительности, буйно разросшейся внизу её животика и бёдер. Калебу не терпится вспахать эту шёрстку. И уронить в пашню своё семя. Чайник снова вскипает. Пар с шипением бьёт из носика.

Он шатко стоит на одной ноге, изо всех сил пытаясь стянуть галифе. Едва не падает от здорового вожделения. Анжела в своей социальной готовности помогать тянется к нему. Стаскивает сапоги, пока он сидит на краешке стола. Рычит и тянет, и оба сапога уже стоят на полу. Калеб заворожён её качающимися грудями. Нежно колышущимися из стороны в сторону. Загипнотизирован её красотой.

— Дай я сама.

Поднимает руки от Трусов Большого Ожидания и позволяет ей самой снять их. Она опускается перед ним на колени и стягивает их до пола. Издаёт вздох изумления.

— О Боже!

Его старый друг уже проснулся и вовсю приветствует её.

— Он у меня всегда накормлен и напоен.

Не то что агава, сказал бы он, но не успел. Она уже взяла в рот. Именно так, как он любит. Медленно, одними губами. Не давит. Без рук. Правильный ритм. Но даже теперь труба зовёт. Она помнит про работу. Прерывается, чтобы спросить.

— Может, сначала навестить миссис Бакстер? Скажу, что мы озабочены следами на щеке Маргарет, и думаем, что ей надо показаться врачу. Не говорить, что мы в курсе произошедшего, но показать, что мы всё видим.

И снова принимается за дело, но теперь сжимает яйца в руке. Эта женщина божественно работает. Соцработники сражаются на передовой в войне с невежеством. Сильнее давит для пущего кайфа. Господи! Прямо как надо! Он, пыхтя, выдавливает совет.

— Может, именно так и надо решать. Если с Маргарет снова что-нибудь случится, мы можем сразу включиться. Ох, здорово! Продолжай! Господи, как хорошо!

— Хочу тебя, Калеб. Хочу тебя в себя.

Калеб тоже хочет. Он видит, что чайник исходит паром, и поводит ноздрями, чтобы поймать струю. Втянуть глубоко в лёгкие. Это обостряет чувства и вздымает его страсть ещё выше по скалам вожделения. Раньше он никогда не чувствовал эту энергию. На ней мог бы работать мотор. Ждать больше нету сил. Он бросает мундир на холодное дерево пола в Батлинленде. Следующее, что он видит, — она на коленях, задница вздёрнута в ожидании красной стрелы. Калеб жеребцом набрасывается на неё. Волной. Накрывает цель. Распахнутую в ожидании. Господи, вот зараза, Иисусе! Он видит то, чего предпочёл бы не видеть. Два пацанёнка стоят в комнате. Абдулла Ней, третий по порядку, и Балдев Сингх, бойфренд Джен Скотт. Оба пялятся во все глаза. Изумление, потрясение, удовольствие. Она не заперла дверь!

— Пошли на хуй! Чего припёрлись?

Калеб выходит на привычный режим и срывается с места, чтобы задать этим двум трёпку.

— АААААААА! ААААААААА! АААААААААААА!

Ногу пронзает страшная боль. Мучительная, слепящая боль. И снова, и снова. С криком агонии он падает на пол, где его поджидает очередная доза пытки. Готовая обрушиться на него, если он хотя бы пошевелится.

— ААААА! ААААААА! БЛЯДЬ! БЛЯДЬ! СУКИ! ПИЗДЕЦ!

Это всё кнопки, которые он раскидал в припадке угрызений совести. Калеб корчится в страшных муках. Раны начинают кровоточить.

Анжела пытается спрятаться за столом, в тщетной попытке остаться неузнанной. В своём стремительном порыве наступает на кнопку и вопит от боли. Начинает плакать. Не смеет пошевелиться, в страхе наступить на другую. Беспомощно сидит посреди пола, а два пацана прикалываются над её участью. Калеб застрял точно так же. Вопит, как сумасшедший, на своих глухих учеников.

— Пошли на хуй отсюда! А ну свалили, пока я не поубивал вас на хуй!

Балдев, самый смелый из них, заговаривает первым. Его глаза прикипели к Анжеле.

— Вы сказали нам прийти сюда на последнем уроке, потому что мы опоздали в школу.

Калеб пытается нащупать путь через минное поле кнопок. Он хочет дать кому-то по морде. И всё. Один удар такой страшной силы, что оба откинут копыта.

— Придёте завтра с утра! А сейчас пиздуйте отсюда!

Потихоньку они уходят. Злобные мысли кипят в мозгу Калеба. Они наверняка всем расскажут. Они должны замолчать навеки. Он подключит к делу сержанта Перкинса. Тогда всё получится.

Кошмар наконец кончается, Калеб и его Невольная Возлюбленная проверяют интимные места друг друга. Выискивают кнопки. Некоторые вонзились по шляпку, и их можно вытащить только зубами. Только так, говорит он ей. Особенно те, что в заднице. Ногти острижены под корень. Романтический настрой давно похерен. Миссис Уайт сильно напряглась. Вне себя от огорчения и тревоги.

— Ней — одна из моих проблемных семей. Теперь уже ничего не исправить?

— Не переживай. Обещаю, они никому не расскажут.

— Откуда тебе знать?

— Анжела, положись на меня. У меня свои методы.

Ей ничего не остаётся, кроме как поверить ему, и хотя в голове каша, она ещё помнит о своих служебных обязанностях. Потрясающее чувство долга!

— Я пожалуй схожу навестить Миссис Бакстер. Сообщу тебе, если будут проблемы. Постучи по дереву, чтобы их не было. Если честно, мне бы сейчас передышку…

Калеб помогает соцработнику добраться до машины. Она отказывается от его предложения довезти её. Хочет свалить побыстрее. Чувствует себя непонятно.

Калеб весь в восторге от смелой девушки, которая столь мужественно перенесла суровое испытание. Он клянется найти ей местечко в своей Земледельческой Армии Женщин. [Во время Второй мировой войны Земледельческая Армия (Женщин) работала на фермах. (прим. пер.)] Будет отвечать за поля картофеля под чипсы. Он видел её на четвереньках, и понял, что она создана для такой работы. Слеплена из крутого теста. [Мисс Анжела Уайт, 54 года, заявила следствию, что работает соцработником в области образования 24 года, и из них последние 10 прикреплена к школе Валлискот. Она помнит, что в означенный день пришла в кабинет мистера Дака, чтобы обсудить ситуацию с ученицей Маргарет Б. Выпив с мистером Даком кофе, она почувствовала головокружение. Что происходило дальше, она не помнит. Когда позже в больнице ей обрабатывали неизвестным образом появившиеся раны на спине и ногах, и непонятные следы укусов на ягодицах и внутренней стороне бёдер, она обнаружила, что на ней нет трусов. Когда она сообщила об этом полиции, она не смогла описать свои действия. Последующие события развеяли все их сомнения. Сейчас она не работает и наблюдается у психиатра.]

Калеб возвращается в Батлинленд и звонит ответственному за безопасность Дейву Ленгу. Раньше он был простым сторожем. Очередная херотень авторства Мерзкого В.М.! Насущной проблемой сейчас являются деньги. Чтобы Комитет Побега из Концлагеря мог что-то решить, надо точно знать, сколько у них в кубышке. Выручка от магазина хавки уже поступила, а Калебу как раз пришла очередная блестящая идея. Голос на том конце провода резок и тревожен.

— Калеб, чем могу помочь?

— Есть ещё фотографии, где ты с уборщицами?

Дейв смеётся во всё горло.

— Ха-ха. Да, парочка осталась. Нужны?

— Те же деньги?

— Угу. Для друзей как обычно. Что ещё?

— Как бы достать материал пожёстче?

— Дальше не продолжай, Калеб. Ни слова. Я переговорю с девочками.

Калеб улыбается себе, и кладёт трубку. Дейв сделает всё в лучшем виде. В каждом концлагере должен быть такой человек, который может порулить всякие вопросы.

Калеб прокручивает в голове события дня. Долгий день, зато насыщенный. Всё было прекрасно. Кроме разве что концовки. Но теперь он знает о чувствах Анжелы, так что в другой раз всё получится. Пускай огонь разгорится. В «Капри» садится всем довольный мужчина. Он чует запах победы. Теперь позаниматься с Рози, взять навынос пиццу и пару пинт, и он будет готов к новому дню. Свеж телом и духом. Попёрло!

 

Глава 11

Уильямс Милый В.М. и Рис Мерзкий смотрят в полном и абсолютном изумлении, как Калеб открывает банку персиков. Выпивает сок, а потом выливает туда банку сгущёнки. Руками достаёт дольки персиков и отправляет в рот. Голова откинута, как у тюленя. Калеб наблюдает, как они смотрят на него, разинув рот. Странные ребята. При предложении угоститься энергично крутят головами.

— Спасибо, Калеб. Не в этот раз.

— Рис, старина, а ты?

Мерзкий В.М. смотрит с отвращением.

— Да чтоб я что-то взял у вас, мистер Дак! Вы позорите свою профессию!

Видно, откуда взялось его прозвище.

— Ты бы обсудил этот вопрос с моим врачом, а, Рис! Это он мне посоветовал. Я не могу сходить по большому уже недели три!

Уильямс искренне обалдел. На лице маска сочувствия.

— Господи Боже! Ты что, парень, серьёзно?

— Можно ожидать самого страшного. Вспомните, что было с Элвисом.

Рис встревает, чтобы обратить дело к своей пользе.

— Тогда, ради Бога, почему бы вам не взять больничный и не разобраться со здоровьем?

Калеб смотрит ему в глаза. Пусть поймёт, что на него наехали. Передразнивает его акцент.

— Потому что, Рис, в отличие от вас, я переживаю за учеников. Если я сейчас оставлю их одних, они разнесут школу и отстанут в обучении!

Рис прикалывается. Вот же язвительный ублюдок.

— Похоже, ваше присутствие не мешает им преуспеть по обоим направлениям!

Калеб не верит ушам! Фонтаном извергает полупережёванный персик изо рта. Наглый валлийский хуятор бросает ему вызов!

— А что, Рис, слабо повторить эти слова ещё раз? За школьным забором?

Уильямс Любезный чувствует напряжение. Призывает обоих к миру.

— Послушай, Калеб. У нас проблема. На следующей неделе приезжают инспектора Офстеда. И они на раз могут нас закрыть. [В своём самом нашумевшем докладе об образовании «Хитрости Торговли» на странице 65 Стокгаузен высказывается в адрес инспекторов Офстеда. Цитата: «Что, учителя в наши дни столь плохи, что им приходится вычитывать громадные тома околопедагогической лабуды единственно на случай инспекции Офстеда? Есть что-то странное в стремлении описать каждый шаг. Закидать многозначными сентенциями инспекторов и их фобии, и важность конкретного урока. Лично я до хуищи их перестрелял!»]

Рис Мерзкий вставляет своё слово.

— Что значит, каждый должен внести свою лепту! Включая вас, Дак!

— А именно?

— А именно: все заведующие кафедрами должны приняться за дело! Распечатанный учебный план на каждый предмет! В соответствии с Национальным Учебным Планом! С Программами Обучения и Образовательными Целями! Вот что именно!

Взгляд Калеба наполняется дикой злобой. Лицо его ходит ходуном.

— Чего тебе не так-то, Рис?

— Господи! Поверить не могу! Я как со стеной говорю! Ты мне ни хрена не так! Ты ни хрена не написал из того, что я у тебя просил! Прикинь, на кону работа всех учителей! Не знаю, как ты, а мне надо кормить жену и детей!

Калеб пылает гневом. Удар ниже пояса. Рис вытаскивает его личную жизнь на всеобщее обозрение. Может, это он сосватал Свита. Намекнул ему, что Кай свободна.

— Так это ты сказал ему, что моя баба простаивает! Ах ты подлый засранец! Я блядь тебе шею переломаю!

Калеб пулей выскакивает из кресла и тянется к горлу Риса. Уильямс Милый поднимает руки и вклинивается между ними. Рис отступает. Идёт к двери. Тычет дрожащим пальцем.

— Дак, ты псих! Сумасшедший! Тебе надо сходить к психиатру, пока ты не натворил дел!

В раздражении он уходит. Калеб потихоньку берёт себя в руки. Откидывается в кресле и бросает в рот кусок персика. Уильямс Милый закуривает. Дрожит, как лист. Теперь, когда Мерзкий В.М. ушёл, атмосфера стала более спокойной и расслабленной. Калеб и нервничающий директор сидят лицом к лицу и обсуждают проблемы мира. Ирландия, Саддам и союз регби. Последний провал Лейбористов. Уильямс прячет беспокойство за кольцами дыма. Осторожно наводит справки насчёт Кай и детей. Спрашивает, как у них дела. Калеб говорит, что всё в порядке, и разговор переходит на его телесное здоровье.

— Калеб, ты точно не хочешь взять больничный? Пока не поправишься?

— Нет, нет! И слышать не хочу. В преддверии Офстеда я должен быть на работе. Не могу представить, как бы я бросил вас в такой момент.

Уильямс не может скрыть горькое разочарование. Кольцо дыма уже у него на губах. И тут он вдыхает и давится им. Приступ кашля заставляет его задуматься. Потом с напряжением:

— Уважаю твои взгляды, Калеб. И дети тебя боготворят. Гринвуд — живое тому доказательство. Его мать постоянно мне названивает и восхваляет тебя! Думаю, она тоже малость тронутая, потому что сказала, что двадцать фунтов в семестр — малая цена за образование юного Гэри. Я не понял, откуда она взяла эту цифру. А ты?

Длинный крючковатый нос этого хитрого валлийского орла медленно поворачивается в сторону Калеба. Прищуренные глаза высматривают правду. Уильямс Милый в лучшем виде. Потрясающий человечище. Пытается забить баки, но Калеба не проведёшь.

— Есть мысль, что Гэри мамочку обманывает, мистер Любезный, забавно он придумал, вы вкуриваете?

На этот раз Уильямс выпускает кольцо дыма. Косит глазёнками.

— Точно! Так всё и есть. Ну, если они оба довольны ситуацией, я помолчу. Ну так как, Калеб?

— Что так как?

— Наши дела с Национальным Учебным Планом. Можешь всё-таки написать? Чтобы эти ублюдки из Офстеда просто отвалили. И чтобы Рис тоже был доволен?

Калеб стильно всасывает последний персик. Обдумывает просьбу. Благосклонно улыбается директору.

— Легко, сэр. Будем играть по правилам? Маркиз Квинсбери, вся эта херотень!

Снова Уильямс не понимает, что хочет сказать Калеб. Списывает на пробелы в своём валлийском лингвистическом образовании, но решает считать это согласием. Три кольца дыма вылетают, знаменуя договорённость. Он встаёт из-за стола и подходит к Калебу. Тянет руку. В покровительственной манере. Калеб вскакивает на ноги. Щёлкает каблуками и вскидывает правую руку. На волосок промахивается по Уильямсу.

— Яволь, майн херр!

Поворачивается на каблуках. Чеканя шаг, выходит из комнаты. Уильямс обессиленно падает в кресло. Инспекция Офстеда нагнетает давление. Если они захотят, то уничтожат его, а он в курсе, что они захотят. Надо, чтобы весь персонал работал сообща. Каждый на двести процентов. И сам он тоже. Все, кроме одного. И от этого одного разит неприятностями за версту.

Уильямс серьёзно переживает за состояние психики Калеба. Зря он вообще взял Дака на работу. В отчаянии упирается лбом в ладони. Локти на столе. Его самоуважение стремительно падает. Авторитет рушится. Весь город будет перемывать ему кости, если школа не пройдёт Офстед. Унижение по всем газетам! Он не знает, вынесет ли это давление. Оказывается, он не настолько крепок, как считал.

 

Глава 12

Калеб уходит из главного здания, заново наполненный энергией. Переговоры прошли лучше, чем планировалось, и он выторговал своим ребятам хорошие условия. Никаких больше споров о цене и условиях. Теперь, наконец, можно взяться за задание, возложенное на него Богом.

Банда чуваков уже разбирает в котельной мусор. Скоро можно начинать копать. Открыть «Чарли», тоннель старины Непроизносимого «Эйч». Вот они закончат, и наступит черёд Калеба. Они понесутся оттуда со скоростью света.

Он бежит в календарную комнату и проверяет температуру, осторожно трогая вчерашнюю козюлю. Отлично. Застыла, и держится. Хотя ещё 9:15 утра, в главном холле уже толпа. Как обычно, музыка. На этот раз фортепианный концерт Чайковского. Желтоголовый появится хорошо если после ленча. После блюза всю ночь раньше он не придёт. И пока его нет, нет и разборок.

Настольный теннис в разгаре. Ни одного свободного стола. Ребята уже пошли в классные комнаты, сдвинули по два-три стола, и играют на них. Вместо сеток полураскрытые Библии. Калеб ловит одного парня за то, что тот взял ракеткой учебник по математике. Говорит ему, что ударная игра им не получится, и будет вырабатываться дурная привычка. Отрывает заднюю обложку, чтобы облегчить его.

— Вот так лучше, и не забывай технику! Стоишь на носках! Следишь за шариком!

Калеб показывает движение с изяществом чемпиона.

Парень отказывается от совета, буркнув ругательство: — Дрочила!

Калеб игнорирует его замечание. Идёт в кабинет. Линды сегодня не будет. У неё рабочая практика. На столе записка от уборщицы.

Уважаемый мистер Дак,

Очень извиняюсь, но больше я так не могу. Мне уже почти 70, мистер Дак. Дейв на эту работу давал мне три часа и кого-нибудь в помощь. Теперь я делаю всё одна и должна управиться за два с половиной часа. Комната в конце просто отвратительная. Попугайчиков нельзя так держать. А то мыши заведутся. Я собираюсь всё рассказать Дейву, так что не думайте, что я делаю это за вашей спиной.

С уважением. Уборщица Дженет.

PS. Не то что в прежние времена, мистер Дак.

Последняя строчка задевает совесть Калеба. Она одна из тех, кто ещё помнит дни Предков. Он уважает её мнение и кодекс поведения. Она требует высоких стандартов. Ведь это она как-то дала Засранцу Ширну сигарету, а потом отобрала, когда он рукой полез ей в трусы. Да, таких как Дженет немного осталось.

Калеб возвращается в холл, чтобы проверить комнату Мужебабы. Видит, в каком она состоянии. Замечает, что в его сторону идут Балдев и Абдулла. Так, с ними надо разобраться. Крысята-извращенцы. На их рожах озорные ухмылки, что-то возбуждённо лопочут друг другу. Как пить дать, о нём говорят. Он прячется за дверью и ждёт, когда они будут напротив. Они подходят, и он выпрыгивает на них. Его удары тонут в их тёплых куртках и порождают пронзительные вопли страха и боли. Да, они не вышли ни ростом, ни весом, но и Калеб ослаблен хроническим запором и странным набором таблеток, который принимает. Они делают его безумным, ленивым и гиперактивным. Всё одновременно. Как же ему хуёво!

Выслушав предложение порезать их на кусочки и скормить свиньям, оба парня энергично заверили Калеба в том, что никому не скажут ни слова о том, как тот развлекался с соцработником.

— Уж постарайся, Сингх. Я знаю, что ты — нелегальный иммигрант. Я позабочусь, чтобы твою семью депортировали!

Калеб отпускает их. Смотрит, как они уносят ноги. Искренне радуется тому, чего добился. Защитил репутацию милой Анжелы Уайт. Чем безгранично доволен. Так всё и начинается. Стресс. Каждый день одно и то же. Сначала потихоньку, словно волны плещутся. Симптомы слабы и под контролем. Но постепенно, очень постепенно, давление нарастает. Словно кто-то крутит огромную ручку. И по ту сторону плотины волны поднимаются всё выше и выше. И, в конце концов, они хлынут валом, снося всё на своём пути. И на заднем фоне подводным течением крутится мысль о Кай и Роджере Свите. Как они ржут и прикалываются над ним. Он чувствует себя незащищённым и ранимым. Лёгкая мишень. Вот он им наваляет пиздюлей!

Калеб продолжает дежурство. Желание страшно отомстить взбаламучивает глубокие грязные воды ненависти. Куча червей ползёт по полу. У него на дороге. Он злобно отшвыривает их в сторону. Решает сознательно игнорировать появление Джен Скотт. Нарочито и театрально. Она должна пускать пыль в глаза и привлекать внимание. Машет всем рукой. В своём платье от кутюр она похожа на Лили Севедж. Всего на час опоздала, и не такая красивая! Конечно, милая, извиняться не нужно. Все и так польщены, что ты явила нам лик свой! Балдев идёт прямиком к ней, и она открыто обнимает его. Вряд ли в одно объятие уложится её потребность в нём. Калеб видит, как тот что-то шепчет ей на ухо, и она переводит взгляд на Калеба. Услышанное явно злит её. Мелкий подлец уже настучал! Калеб вносит его в список для Эррола. Думает, да идут они оба на хуй! Неизбежная часть работы. Следующий, пожалуйста! Заносите! Мягкий шотландский голос обращается к нему. Прерывая мысли о злобной мести, которую он готовит для Кай и Свита.

— О, вот вы где, мистер Дак. Я ищу вас по всему зданию.

Школьная медсестра появилась, как мать Тереза. Сестра Янг — истинное сокровище. Преисполненная чувством долга. И доброта в её сердце.

— Доброе утро, Сестра. Что привело вас в наш Колдиц? [«Колдиц» (1972—1974) — сериал о жизни военнопленных в фашистском лагере Колдиц во время Второй мировой войны.]

— Боюсь, снова молодой мистер Ширн. Он у меня в медкабинете.

— Снова! Что этот чертяка натворил?

— Бедный писюнявый мальчуган снова воняет. Я выдала ему новую одежду буквально накануне. Выглядел он прекрасно. Хоть давай ему ключи от квартиры, где деньги лежат. А сегодня утром такой же кошмар, как обычно. Вонища на всю округу.

Сестра Янг глубоко понимает детей, вверенных её заботам. Чем похожа на Анжелу Уайт.

— И что нам с ним делать, мистер Дак? У него нет будущего.

Уменьшение финансирования образования крепко ударило по таким, как Засранец Ширн. Калеба это бесит. О цивилизованности общества судят по тому, как оно обращается с бедными, больными и животными, а Засранец Ширн заслужил все три эпитета. И по всем трём ему не попёрло. Калеб вдруг чувствует, что силы есть и пора действовать. Настало время идти напролом. Бить их по больному месту. Показать качества, что делают его особенным.

— Возвращайтесь к себе, Сестра Янг. Положитесь на меня, я разберусь! [Сестра Янг сказала следствию, что всегда считала мистера Дака очень добрым и чутким человеком. Он всегда искренне интересовался детьми. Он заботился и о её семье тоже. Для всех её детей помог купить с огромными скидками горные велосипеды.]

Калеб, честный мужик, сказал — значит сделал. С миссией милосердия покинул здание, оставив отвечать за всё Эррола. Вернулся он через час. Стук в дверь медкабинета. Сестра Янг открывает, а там никого. Только чёрная сумка, битком набитая вещами, пахнущими чистотой. Белые рубашки и серые штаны, и приличные школьные пиджаки. Все гордо щеголяют школьным гербом. Двадцать или тридцать пар обуви. Кожаные ботинки, сандалии. Даже кроссовки! Лучшие фирмы: «Адидас», «Пума», «Рибок» и «Лакоста». Самое поразительное, что КАЖДЫЙ предмет одежды оказался РОВНО РАЗМЕРА Засранца Ширна! Поразительное совпадение, правда?

Вернувшись в Батлинленд, Калеб обдумывает свой добрый поступок. Наконец-то он сделал что-то для общего блага. Нанёс удар ради бедных и нуждающихся. Но похоже, за доброе дело он будет наказан. Ужасное бурчание в животе вынуждает его броситься в туалет. В старые добрые дни средней современной школы Батлинленд был учительской. Мужской и женский туалет вместе. Очень удобно.

Взгромоздившись на пластмассовое сиденье, пытается сбросить давление. Скрежещет зубами и пытается облегчиться. Поднять якоря, полный вперёд! Но корабль не движется. Он завяз в грязи. Крепкой, как «Jailhouse Rock». [«JaiIhouse Rock» — хит в исполнении Элвиса Пресли.] Пот заливает глаза, лицо покраснело. Секундная передышка, и новая попытка. Крайне осторожно, чтобы не перестараться и не порвать себе сердце.

Уносится мыслями далеко. Вдруг ему приходит озарение, как избавиться от В.М. Риса. Непонятно, как он раньше не догадался. Спрыгивает с толчка и несётся вверх по лестнице слегка на полусогнутых. На ходу подтягивает штаны.

Звонит Курпал и Газале. Двум милым пакистанским девочкам, которые много хотят и много работают. Обе весьма опрятные, с прекрасным чувством цвета. Идеально для того, что он задумал. Достаёт из буфета старую Банда машину [Банда машина. Разработана мистером Хойстингзом Камазу Банда. Родился в 1906. Умер в 1997. Политический деятель в Малави. Первый премьер-министр Ньясаленда (с 1963), он помог своей стране стать независимой Малави. Президент с 1966 до самой смерти. Придумал Банда машину как дешёвый и быстрый способ выпускать предвыборные буклеты. Это слово часто неправильно употребляли на кафедре К.О., например, Робин Гуд и его Банда Веселые Ребята.] и показывает им документы по дизайну и технологии национального учебного плана. Говорит им перевести их на урду и распечатать сотни копий. Не переживать об ошибках. Когда они доделывают работу, начинается хитрый кусок. Гениальный прорыв! Они их раскрашивают! Но только буквы с закрытыми контурами. Такие, как О, В, Р. Остальные, вроде С, Е или Н, никак не выделяются на странице. Они хотят систему, они её получат. Когда речь идёт об искусстве, он в некотором роде колорист. Не какой-нибудь сноб из Школы Сент-Ивс! Так что, когда Рис в следующий раз спросит об учебном плане К.О., он ответит, что всё под контролем. Его прямо сейчас печатают. Вот пока они говорят. Раскрашенный вручную экземпляр национального учебного плана, переведённый на урду, должен впечатлить самую строгую инспекцию. Калеб поздравляет себя с замечательной идеей!

 

Глава 13

Подробные карты и детальные планы побега на плёнках развешаны по стенам Тоннельного Штаба, прежде считавшейся его кабинетом. Картинки, вырезанные из шикарных приложений к «Сандей», склеены в коллаж визуальных стимулов. Прекрасно сработанные кухни и санузлы. Конечно, совместные. Дизайнерские гостиные и ванные. Деревенские домики с отманикюренными газонами. Хрустящие гравийные дорожки, на них рядком стоят три БМВ. Конечно, модели этого года!

Такой стиль жизни Калеб обещает своим ученикам. Так он настраивает их на побег. Они обречены на жизнь в клоаке, а в наши дни и времена это просто нечестно. Новое правительство Лейбористов ничего не делает, чтобы помочь им. Наоборот, уменьшило дотации маме Засранца Ширна. И Калеб пашет на то, чтобы дать им дом. Не стоит полагаться на то, что другие вытащат тебя из задницы. Если хочешь, чтобы всё было правильно сделано, сделай сам!

Калеб изучает громадный план тюремной зоны, нарисованный на стене за его столом. На него ушёл целый день работы. Флажки отмечают каждую командную позицию, а красные линии — забор по периметру. Все комнаты К.О. чётко прослеживаются. Цепочка чёрных точек идёт из котельной, через спортплощадку и на дорогу. Калеб пошёл по исходному тоннелю, который рыл ещё Джереми Филс. Потом, вместо того, чтобы сделать ветку на юг и прорыться под теннисными кортами, как собирался Непроизносимый «Эйч», он пойдёт по более короткому, но опасному пути, под крикетным полем. Дополнительный риск связан с газонокосилками Перкса, служителя-расиста, которые тот использует, когда готовит воротца. Значит, лишний риск. Но время прокладки тоннеля уменьшается вдвое.

В котельной мозга Калеба растёт давление пара. Почти до опасного уровня. Врач предупреждал, что так будет. Пики и провалы. Но это уже бездонная яма. А там, в глубине, среди червей, в пене пота и прочих телесных жидкостей, лежит источник его мучений. А промеж её ног, вывалив язык, елозит этот пиздолиз, мудак Свит! Больше видеть это он не может. Глотает пару таблеток лоразепама, чтобы вышибить эти мысли из головы.

Его физическое состояние тоже заставляет тревожиться. Вздутие вокруг его нижней палубы твёрже и больше, чем прежде. Лактулоза ещё не сработала, а крышняки, которые продал ему Эррол, как он выяснил, — наркотик для изнасилования, Рогипнол. Который славен тем, что повышает сексуальное удовольствие и может вызвать амнезию. Калеб решает вести записи, чтобы не забыть в будущем.

Найти пиломатериалы, чтобы подпереть потолок, будет нелегко. Нужна целая куча столов. На прошлой неделе привезли партию в кабинет шестого класса, взамен украденных Непроизносимым «Эйч». Надо переговорить с Дейвом. Столько всего надо спланировать. Дизайн одежды, которую они оденут снаружи. Список еды, которую надо взять с собой. Освещение и вентиляция в тоннеле. Движение мистера Любезного и мистера Мерзкого В.М. Детали большого побега. Школьное расписание показывает, где находится каждый учитель. Какой урок он ведёт в данный момент. Звёздочкой отметить потенциально сочувствующих. Одного за другим. И т.д., и т.д., но вот лоразепам накрывает, и самоуверенность Калеба раздувается. Ответное нововведение. Страх неудачи уходит с каждой секундой, и едва проходит несколько минут с момента приёма таблеток, как Калеб погружён в лихорадочную, правда сонную, деятельность. Его продуктивность поражает его самого. Ни один смертный не может приблизиться к его стандарту. Бог правильно сделал, что выбрал его среди прочих кандидатов. [Доктор Найджел Хики сказал следствию, что Калеб Дак несколько раз вызывал его на дом в связи с запором и тревожностью. Насколько он помнит, единственный раз, когда мистер Дак явился к нему в кабинет, он предлагал ему купить билет школьной лотереи «Книги в помощь сиротам». Он билет не купил, потому что двадцать фунтов в тот момент показалось ему дорого. Сами же билеты были явно сделаны вручную и раскрашены детьми. Доктор Хики помнит, что в тот же день из кабинета исчезло много бланков для рецептов.]

Перед Тоннельным Штабом собралась очередь. Обеденное время, заключённые пришли купить чипсы. Стук в дверь, на который отвечает Калеб. Дети снаружи язвительно приветствуют гостя. Это Винсент с рыбой и картошкой.

— Я положил много уксуса, сэр, как вы сказали.

— Спасибо, Крейг. Начинай продавать чипсы, пока я съем свою порцию. Цена выросла до пятидесяти центов за пачку.

Ученики, ждущие единственную пищу в течение дня, разражаются криками протеста. Они не могут позволить себе такую сумму. Кричат «Хуя себе подстава, сэр!» и «Пошёл в пизду, мудак, я столько платить не буду!». Калеб рявкает, чтобы восстановить дисциплину в бунтующем войске.

— Молчать! Вы что, не знаете, идёт, блядь, война с невежеством!

Калеб выстреливает в них вопросом. Окидывает всех взглядом. Все выглядят виноватыми и ковыряют ногой в полу. Они сроду не слышали о войне. Им стыдно за свою реакцию. Он продолжает более милостиво.

— Дайте я вам кое-что расскажу. Прибыль от чипсов пойдёт на жизненно важные образовательные материалы, и на оплату однодневной поездки в Америку, которую я для вас запланировал. Хотите поехать или нет?

Хор согласий. Конечно хотят! О поездке они тоже слышат впервые. Он поднимает руку, призывая к молчанию.

— Дабы убедить вас покупать чипсы у меня, а не у какого-нибудь козла на дороге, я объявляю соревнование. Первый, кто соберёт тысячу пустых пакетов из-под чипсов со специальным знаком, выиграет сто фунтов.

Им не надо повторять. Они поняли смысл происходящего. Выхватывают деньги и кидаются покупать. По две-три пачки за раз. Бесплатные пирожки первым двадцати. Калеб стоит во главе очереди, поедая рыбу и картошку. Маркером ставит подпись на каждой проданной пачке. Смотрит, чтобы никто не заставлял Винсента отдать пачку бесплатно. И никто не заставляет. Вдруг явление, невиданное в школе. По крайней мере, с тех пор, как она стала общеобразовательной. Невероятно!

Новенький парень появляется в дверях учительской, с толпой ребят в кильватере. Они смеются над парнем в свежей и чистой форме, и с сияющим лицом. Школьная фуражка на голове венчает его торжество. Калеб обзывает их толпой злобных и жестоких ублюдков, чтобы поддразнить виновника веселья. Но кое-что неправильно. Парень тоже смеётся! Ни капли не стесняется того, что вырядился, как мудак, а даже наоборот, наслаждается каждой минутой.

— Что скажете, сэр? Как я смотрюсь?

До Калеба доходит.

— Засранец Ширн! Ах ты ублюдок! Ты меня провёл.

Тот смеётся во весь голос. Сроду не был таким счастливым.

— Прямо как умный парень, правда, сэр?

— Правда, Засранчик ты мой! Боже, в таком виде ты можешь соблазнить любую девчонку в школе. Где Мария? Она тебя уже видела? Ты смотри, парень. Она точно на тебя набросится. Сколько у тебя денег?

Вся собравшаяся толпа разражается гоготом. Море счастливых, улыбающихся лиц, радостно колышется перед ним. Чёрные и белые вместе. Калеб чувствует глубокое внутреннее удовлетворение своей работой. Такие моменты надо ценить и любить. В них вся суть образования. Классное ощущение. Во имя Юпитера, правда, здорово! Он решает вознаградить их вполне заслуженной экскурсией. Перекрикивает шум. Говорит им отправляться к Фидер Каналу и собраться у ворот шлюза. Сержант Перкинс может взять мотоцикл, и быть первым.

Скорость, с какой они исчезают, поражает. Словно растворяются в воздухе. Невозможно представить, что вот только что комнаты и коридоры в К.О. наполнял шум драк, ругани и непременного пинг-понга, с криками и спорами из-за счёта. Так тихо в первый раз с тех пор, как объявились два конкурирующих музыкальных сообщества. Не сказать, чтобы Калеб расстроен. Он почти готов смириться с тремя часами «Цирковой Польки» Стравинского, как её крутит Джон Ирвинг. Без остановки. А вот последние изыскания Желтоголового в английском спид-гараже, который, по его словам, прямо таки новый драм-н-басс, башню рвут просто на хуй! И тот ещё прикрутил новую колонку! Теперь их у него шесть! Но теперь всё тихо. Всё спокойно. Тишина подобна грому. Оглушительная. Мучает сильнее, чем шум. Странно. Только застарелая вонь табачного дыма и щедрый аромат телесных запахов от восьмидесяти с лишком потных и немытых тел явно указывает, что дети тут были. Вполне готовые к взрослой жизни.

Калеб обходит с проверкой здание. Смотрит, чтобы нигде не попрятались дети, кроме Меднолобого, рукоблудствующего в толкане. Мало кого он готов оставить здесь без присмотра, когда чипсы выросли в цене. Проверить комнату Джен Скотт, так, на всякий случай. Ха! Можно было догадаться. Она там с Балдевом Сингхом. Тот стремительно убирает руку от её кофточки. Малолетний педрила. Она вроде как смутилась. Быстро прикрывается.

— Балдев сегодня был очень непослушен, мистер Дак, так что он останется заниматься со мной.

Калеб не осуждает Балдева за то, что тот делает. Трахать учительницу — дополнительное развлечение, пока учишься читать и писать.

— Ладно, Джен, если передумаешь, ты в курсе, где нас искать.

Балдев ловит Калеба взглядом и саркастически щурится. Знает, что при ней он в безопасности.

— Спасибо за предложение, мистер Дак, но боюсь, этот молодой человек должен усвоить, что нельзя всю жизнь делать только то, что хочешь.

Чем он собственно с ней и занимается. Мужебаба ничуть не лучше. Адонис возрастом щедро за тридцать и без шансов на замужество. Взамен растит попугайчиков. Взяла их из питомника Рольфа Харриса, и вскармливает, как родных. Печально. Он отправляется к ней в комнату, чтобы узнать, идёт она с ними или нет. Громкий щебет и летящие перья. Она снова их выпустила.

— Мне надо почистить клетки. Нельзя откладывать на потом.

Брюки и синяя джинсовая рубашка не скрывают её мускулатуру. Наработанную гирями, которые она всегда держит в комнате. Впечатляющая демонстрация силы.

Именно так она всегда отговаривается, когда Калеб просит помочь.

— Ладно, Лин. Я и один с ними управлюсь. Всё будет в порядке, не переживай. В конце концов, они не часто создают проблемы, правда?

Она ошеломленно смотрит на него.

— Я верно подметила нотку сарказма в твоём голосе, Калеб? Я к тому, если ты правда хочешь, чтобы я пошла, я пойду. Я к тому, у меня нет никаких особо важных дел! Я к тому, ну разве только попугайчики передохнут! Но кому какое дело? Я к тому, ну правда, мелочь?

Она с грохотом бросает гири на пол. Обдуманный жест агрессии. Калеб вздрагивает. Начеку. Сигнал тревоги полыхает красным на такой наезд. Он начинает терять равновесие. Для поддержки прислоняется к двери. Охренеть, что она о себе думает? Короткие, крашеные хной волосы, с хорошо расчёсанным пробором. Бугрящиеся бёдра. Небось волосы на лобке заплетает в пятнадцатисантиметровую косу, чтобы встряхивать, пописав. Калеб благодарит Бога за утреннее послание. «Что бы ты ни делал, — сказал Владыка, — не принимай сегодня необоримые капли».

— Ладно, Лин, ты остаёшься! Я к тому, без проблем! Я к тому, ты остаёшься, ленивая пизда!

Калеб яростно захлопывает дверь. Грубо. Слышит, как изнутри летят вопли и крики перепуганной живности. Дикое, истерическое хлопанье крыльями над огнём. Зёрна и вода по всему полу. Снова работа для Дженет. Мужебаба с грохотом ломится из комнаты. Вопит как резаная. Кулаки стиснуты добела и прижаты друг к другу. Могучие плечи задраны в готовности к драке.

— Калеб, козёл! Это было жестоко. Я к тому, охуительно жестоко! Они могут помереть от страха, прикинь! От сердечного, блядь, приступа!

Калеб отвечает коротко и метко.

— Ох, блядь, хорошо бы!

А потом бежит, сверкая пятками. Кошка на раскалённой железной крыше.

 

Глава 14

Калеб марширует по главной школьной дороге, одетый в лучшие свои регалии. Отполированные сапоги для верховой езды и жёлтые галифе. Алый мундир, и эполеты сверкают золотой оплёткой на плечах. На талии шарф «Бристоль Роуверс». Надо поддерживать местную команду. Он в курсе, что его разглядывают Милый и Мерзкий В.М.ы, которым стуканула Мужебаба. Он чувствует, как их взгляды жгут ему спину. Вопросы дрожат у них на губах. Куда, по его мнению, отправляется этот больной педрила? В таком наряде? Калеб прямо хочет, чтобы они прибежали и спросили его! Остановить его сейчас, когда он разошёлся, всё равно, что растрясти гнездо шершней!

Калеб встаёт по стойке «смирно» в центральных школьных воротах. Поворачивается лицом к воображаемой сигнализации и приветствует дежурного охранника. Оборачивается в сторону Уильямса и Риса. Расстёгивает жёлтые галифе. Достаёт член и машет им. Пара движений кистью и крик вызова. Наркотики принесли ему достаточно уверенности для этого жеста.

— Нате, смотрите! Можете припасть к нему губами!

Как они смеют целый день просиживать в кабинете и при этом судить о таких, как он. Им надо чаще бывать в классе. Чуток поучить детей!

На Калеба снисходит поразительное чувство мира и уединения, пока он переходит за пределы высоких тюремных стен. Пробует вкус истинной свободы. Прочь от сводящей с ума толпы. В голове ясность, и он наслаждается каждой секундой. Тыдыщ! Точно в коляску.

— Ой, простите пожалуйста. Я не… Козюля Гринэм! Ты чего тут делаешь, твою мать? Ты почему не у Фидера со всеми?

Юного педрилу поймали за работой. В чём полиция до сих пор не преуспела. Калеб стягивает одеяло, прикрывающее коляску, и являет миру кучу всякой фигни. Латунные затычки, медные трубы и приличный шмат свинца. Сдувшийся Гринэм стоит перед ним. Зелёная соплища вылезает из ноздри, и втягивается обратно. Под давлением.

— Где ты взял всё это добро, Козюля?

Смущённый и пристыженный, тот опускает голову. Бурчит в ответ.

— Из сортира в парке при церкви, сэр.

— Там же встречаются старики! Хуя себе ты отжог! И что они будут делать, когда захотят отлить?

— Не знаю, сэр.

Калеба злит подобная бездумность.

— Конечно, не знаешь! Да тебе вообще поебать на них! Ты думал только о деньгах. Да?

— Ага. Точно сказано.

К Калебу это, впрочем, тоже относится.

— По твоим прикидкам, сколько ты за всё выручишь?

— Около двадцатки, сэр. Плюс-минус пара шиллингов.

Калеб трёт подбородок. Есть на что затариться наркотой.

— Ладно, Козюля. Слушай сюда. Когда получишь эту самую двадцатку, принесёшь её мне к Фидеру. Попробуешь меня наебать, сдам тебя сержанту Торрингтону!

Лицо Козюли излучает радость. Просто сияет. Легко отделался. Двадцать фунтов — невеликая цена за свободу. Не то чтобы он боялся «Дрочилу» Торрингтона. Этот полицейский часто приглашал его и просил бить себя по спине палкой. За три фунта чего только не сделаешь. За десятку он делал и другие вещи, но о них он никому не расскажет. Даже своим лучшим друзьям Засранцу Ширну и Патеру. В рейтинге номера 47 и 51.

— Хорошо, сэр. Договорились. Всё будет.

Калеб смотрит, как тот увозит коляску. На тощих ручонках выступают узлы мышц от усилия, с каким приходится катить её. Напрягается, чтобы придать ей импульс. Острожопый бродяга, если она у него вообще есть.

Калеб отправляется к Фидер Каналу. Идёт по району, окружающему его тюрьму. Гордая земля породила героев. Теперь побеждённых и согнутых абсолютной покорностью. Кишки, выдранные политическим бездушием. Тэтчер хорошо владеет ножом.

Этой женщине надо объявить импичмент за преступления против страны! Она сделала то, чего не смогли ни Гитлер, ни Наполеон. Разрушила дух нации. Поставила страну на колени!

Мимо заброшенных домов, ныне заселённых сквоттерами и наркоманами-психопатами. Бродягами и отморозками. Проходит через гигантские тени многоэтажек, построенных полоумными шестидесятниками, когда Соцреализм был на коне. Заселённые восточноевропейцами блочные дома. Облупленные стены некогда чистых и опрятных домов ленточной застройки, чьи жители суть хребет Британской Империи. Законченные семейные ячейки. Уютные и безопасные. Двери оставляют открытыми, чтобы соседи могли докричаться. Латунные пороги отполированы до блеска. Всё исчезло. Всё испарилось. Только воспоминания Старших о давно прошедших днях заботы, когда в церкви был туалет.

Калеб стоит на вершине высокой зелёной набережной, которая стала естественной границей зоны охвата. Он смотрит вниз на Фидер Канал. Дети выстроились вдоль берега. Смотрят на воду. Калеб сразу чувствует, что-то не так. Убеждается, когда к нему бежит Мария, хохоча до смерти. Ей так безумно весело, что она едва может говорить.

— Сэр. Засранец Ширн съехал на велике в воду. Он на дне канала!

— Мария, пиздец, ты ведь шутишь!

Она истерически ржёт, глядя на выражение его лица.

— Никак нет, сэр. Спросите Эррола.

Калеб несётся к краю берега. В голове паровой котёл.

Никто на него не смотрит. Все взгляды прикипели к грязной воде, длинной верёвке, которую держит Эррол, и тому, что на ней болтается.

— Сержант Перкинс! Что за хуйня тут творится?

Тот закатывает глаза. Дёргается влево, вправо. Но деваться некуда. Придётся отвечать.

— Это Ширн, сэр. Он проебал велик.

Совсем новый велосипед! Подаренный школе едва неделю назад, в рамках программы по безопасности дорог. Господи! Калеб бросается на Эррола. Давление растёт. Череп изнутри обжигает болью, в ушах странный шум, как треск помех. Может, внутрь заползла пчела? Мокрая дорожка по внутренней стороне бедра.

— Где Засранец Ширн!

Эррол не поднимает головы. На прожигающий взгляд не реагирует. Выбирает слабину верёвки.

— Ищет велик, сэр.

— В каком смысле ищет этот ёбаный велик? Где он?

Калеб надвигается на него. Кулаки стиснуты, он готов пустить их в ход.

— Он на том конце верёвки, сэр.

— Что! Господи Боже! Вытаскивай его! Давай!

Тот быстро вытягивает верёвку. Всё ближе к краю шлюза. Потихоньку из воды появляется тело. Безвольное и безжизненное. Громадные камни привязаны к его поясу. Калеб бежит туда. Дети выказывают большое беспокойство смехом и радостными криками в адрес состояния Засранца Ширна. Они сроду не видели ничего столь интересного. Калеб яростно поворачивается к ним. Лицо побагровело от злости.

— Заткнитесь! Равнодушные пиздюки!

Тут же становится тихо. Тишину нарушают только смешки Марии. Безжизненное тело бедного Засранца Ширна вытащено из воды на берег. Лежит недвижно и безжизненно у ног Калеба. Новой школьной форме хана.

— Если он умер, Эррол, я тебя придушу!

С быстротой молнии Калеб бросается на четвереньки и со всей дури давит на живот Засранца. Нажимает ладонями на грудь, чтобы снова запустить сердце. Булькающий звук, словно прочищают трубу. Вода выплёскивается изо рта, но сердце не бьётся. Остаётся последнее средство. Хоть он терпеть не может это дело. Не время сейчас думать, чьи губы он целует. Чувствует, как надуваются лёгкие. Убирает рот, даёт им сдуться. Снова и снова повторяет. Только бы почувствовать пульс. Снова удар в то место, где должно быть сердце, и тут раздаётся восхитительный стон. Шум, словно внезапный ветер, шелестит в глубине его штанов. Новых, которые он надел этим утром. Они наполняются воздухом, как аэростат. Долгий шипящий звук. Они надуваются всё шире и больше, пока паренёк не отрывается от земли. Потом из каждого отверстия его тела изливается вода, и он, пёрнув, возвращается к жизни. Богатый запах наполняет воздух, вынуждая Калеба отвернуться и сблевать. Засранец Ширн снова живой. Ага?

Сержант Перкинс чувствует, что надо объясниться. Дико жестикулирует руками. Умоляет о пощаде.

— Босс, поверьте мне! Я не виноват. Спросите Марию, сэр!

— Мария-то тут при чём?

— Ширн пытался ей понравиться! Он сделал, как вы сказали, но она всё равно его отшила! Тогда он убежал и вернулся на велосипеде, сэр. Мы все начали гоняться за ним, а он смотрел через плечо назад, сэр. Прикалывался над нами, сэр, и въехал прямиком в канал. Я вытащил его, сэр, привязал к поясу камней, чтобы он быстрее шёл на дно, сэр. Сказал ему нырять обратно и вытащить велик, сэр, потому что я знал, что вы разозлитесь, сэр.

— Ты СКАЗАЛ ему нырять обратно! Ты хочешь сказать, попросил, правда? Вежливо. Мол, Засранец, можно я тебя брошу в воду? И он сказал, да, Эррол, конечно. Привяжи мне к поясу побольше охуенно тяжёлых камней! Пожалуйста, Эррол, так будет гораздо быстрее!

Калеб смотрит своему заместителю командующего прямо в глаза. Он не хочет слушать враньё.

— Так было, сержант? Отвечай!

Того окончательно застыдили перед остальными. Чувствует себя жопой. Возбуждённая толпа армии Калеба неприязненно ждёт. Ни шепотка. Они хотят насладиться конфликтом. Главный человек в Колдице против безумного мистера Дака. Его ширинка расстёгнута и дружок вывалился. Эррол принимает виноватый вид. Полностью покорный. Он не будет сопротивляться. Знает, когда его победили и выбора не остаётся.

— Не-а, мужик.

— Так что тут было?

— Я его отмудохал, сэр. Привязал камни и сбросил вниз. Сказал достать велик.

Калеб хватается руками за голову. Тьма клубится в его мозгу. Он пытается мыслить спокойно и рационально. Резко оправляет перед штанов. Если он хочет поддерживать в войсках свой авторитет, он должен доминировать над всеми. Даже над Эрролом. Отчаянно борется за самоконтроль. Хотя побеждает произошедшее. Сердце пропускает несколько драгоценных ударов. Очень опасно, если верить Стокгаузену. [В своей книге «Анатомия и Физиология для Чайников» Стокгаузен утверждает, что Высшей Силой каждому человеку изначально даётся ограниченное количество ударов сердца. Кому-то, как это ни печально, может достаться всего один, кому-то, к вящей радости, триллион миллиард миллиардов и два. Стокгаузен в последнее время работает над генетически модифицированной массой, взятой из мужской и женской крайней плоти, пытаясь определить это неизвестное количество. Он видит коммерческий потенциал в том, чтобы сделать подобную технику доступной широкой публике. Он утверждает, что стоит раскрыть тайну ударов сердца, и ты сможешь определить год, месяц, день, час, минуту и секунду своей смерти, и принять необходимые меры. Например, отправиться тырить шмотки но магазинам или застрелить жену и её любовника.] Под его ногами слизкая грязь. В ужасе смотрит вниз. Груды и груды червей кишат, сплетаясь в единую массу. Покрыты слизью, движутся на юг. Голоса, которые он слышит, доносятся издалека и с глухим отзвуком эха. Как в прибрежной пещере. Боль в кровоточащих костяшках пальцев только возбуждает его ярость. Жестокий свист рычагов и поршней. Давление вырывается из-под контроля. Безумие в его бешенстве — это чистое вдохновение. Словно сам Бог хочет проверить его мощь. И Калеб его не разочарует.

Когда на него нисходит спокойствие, он изучает костяшки. Кое-где кожа стёсана и из ран свободно течёт кровь. Синяк на лбу, куда пришёлся удар. Его внимание привлекает плеск. Он поворачивается и видит, что в воде тонет Эррол. Кричит. Умоляет помочь. Вокруг него расплывается тёмно-красное пятно. Заднеколёс тянет его к берегу.

Калеб охватывает взглядом эту сцену. Смотрит на шеренги перепуганных солдат, выстроившиеся вдоль берега канала. Вылупились на него, словно он псих. Молчание. Наверняка теперь в их глазах он вожак банды. Только что показал себя в драке. Теперь осталось сколотить из них отряд бойцов, прямо как Телли Савалас.

Раз уж велосипед лежит на дне канала, надо убить время. Лучше всего подходит военная игра. Нацисты против Армии Освобождения Муниципальных Налогоплательщиков. За нацистов будет отвечать скинхед Ковальский, ему даётся фора в пять минут. Капитаном АОМН должен был стать сержант Перкинс, но он не в состоянии принять командование. Дуется. Так что их поведёт вперёд Гринвуд. Возможность выяснить, годится ли он в офицеры.

Калеб и АОМН восторженно смотрят, как Ковальский ведёт свою армию вперёд. Руководит с переднего края. Через канал, по опасному маршруту через две огромные канализационные трубы, торчащие из-под Пейпер Милл. Ковальский, рейтинг 14, прирождённый лидер. Орёт на одних, убеждает других, и вот наконец все на той стороне. Гринвуд кричит, что время вышло. Приказывает АОМН штурмовать канализационные трубы, выкрикивая через канал всяческие ругательства.

— Завалим фашистов-мудаков! — орёт громче всех Засранец Ширн. Снова прежний Засранец, которого все знают и любят. Насквозь промокший и выпачканный дерьмом, стекающим по его ноге.

Эррол остаётся сзади. Мокрый и угрюмый. Разбитая губа, распухший нос и лицо. Правый глаз закрылся совсем. Так и не понял, что он сделал не так.

— Нельзя было так меня позорить, мужик. Перед этой толпой мудил. Хуёво вышло, мужик!

— А что было бы, если бы ты его убил, Эррол?

— Да поебать! Не надо было так делать. Всю, блядь, куртку мне испоганил!

— Эррол, в пизду куртку! Если бы Засранец Ширн утонул, ты отправился бы в тюрьму на двадцать лет, — не хуй собачий! Меня судили бы военным судом! До тебя что, не доходит?

Он пожимает плечами. Не доходит. Придётся объяснять.

— Вышел бы конец всему! Не было бы денег за твою крышу. Не было бы денег от продажи чипсов. Не было бы побега через тоннель! Ничего! Всё в пизду!

— Но позорить меня не надо было, мужик!

— А если бы ты убил его? Ты что, не понимаешь?

— Да всё я понимаю, но…

Калеб не даёт ему закончить фразу. Именно этих слов он и ждал. Обнимает Эррола и сильно стискивает.

— Хороший ты парень, Эррол! Раз уж ты понял! Теперь мы можем дальше работать в команде! Если ты со мной, мы можем свалить из К.О. раньше, чем начнётся крикетный сезон! Эррол, ты мне нужен. Слушай. За все неприятности, которые ты вытерпел, я повышаю тебя до звания майора и назначаю ответственным за дисциплину. Честнее быть просто не может!

Брови медленно выползают на лоб. Идея ему нравится. Калеб добивает его дополнительным стимулом.

— Я даже могу выплачивать тебе небольшую зарплату. Ничего особенного, потому что ты и так достаточно получаешь, и за жильё на кафедре не платишь. Ну что, Эррол? Мы вместе?

Отвечать за дисциплину ему нравится, это льстит его самолюбию. Будет здорово смотреться на бумаге, когда он будет устраиваться на работу. Ответственный парень, которому наверняка можно доверять. Блеск возвращается в его единственный зрячий глаз. Лишь гордость удерживает его от согласия.

— Знаешь, Эррол, снова повторю. Я извиняюсь, ага? Ну давай. Пожмём друг другу руки и забудем обо всём.

На его лице выражение покорности. Медленно он пожимает протянутую ладонь Калеба. Они улыбаются и снова обнимаются. Мужская дружба в лучшей форме. Хлопают друг друга по спине и идут по трубам к Пейпер Милл.

Калеб чувствует себя ужасно виноватым из-за того, как повёл себя, и пытается придумать, как ещё вознаградить Эррола. Если этот парень станет его крепкой правой рукой, ему нужна педагогическая подготовка, чтобы выдержать взгляды камер.

— Ты какие экзамены на аттестат сдаёшь этим летом?

Как будто Калеб сам не знает.

— Никакие, сэр.

— Теперь сдаёшь. Математика, английский, история, дизайн, технология и искусство. Ты всё сдашь!

Морщится, потому что рана на губе открывается. Но всё равно смеётся, и подтанцовывает.

— Отлично! Так точно, командир! Но как же быть с естественными науками? Я в них дока! На прошлой неделе нарыл червей больше всех в классе!

Калеб просто счастлив пойти навстречу.

— Можешь сдавать и естественные науки, если хочешь, майор Перкинс. Я всё организую.

Эррол щёлкает пальцами в афро-карибском стиле и взрывается в спонтанном проявлении несдерживаемой радости. Ноги дёргаются и вытягиваются под ритм техно, доносящийся с травянистого берега. Зав. музыкой лежит, отъехав на гере. Рядом шприц. Желтоголовый живёт на другой планете, отдельно от простых смертных. Смертных вроде Козюли, который бежит к Калебу, стиснув в грязном кулачке двадцать фунтов.

Калеб знает, что Эррол спокойно сдаст экзамены. Он стащит билеты у козлов из главного здания и шепнёт ему на ушко все ответы. Впечатляющее достижение для парня с К.О. — сдать шесть экзаменов и получить аттестат. Так флаг ему в руки.

 

Глава 15

Калеб прячется за деревом перед школой Кай. Палит парковку. В лагере оставил за командира майора Перкинса, чтобы разобраться с кое-какими личными вопросами. Он крайне доволен Эрролом, который, несмотря на некоторые непонятки на Фидер Канале, превращается в хорошего молодого офицера. Как и Айвен Ковальский, скинхед. Он тоже начал продвигаться по званиям. Борьба выявила в обоих лучшие качества. В то время как Эррол — Хозяин Положения, Эль Супремо, Ковальский имеет наибольшее влияние на белых. Даже большее, чем Гринвуд. Если он кивает, они охотнее идут на поводу. Калеб списывает это на ланкаширскую систему личного и общественного образования. Направленную на развитие личности. Каждый ученик — личность со своими неотъемлемыми правами. Самостоятельно отвечающая за свою жизнь.

Он снова выглядывает из-за дерева. Все ребята идут домой. Их забирают беспокойные родители, ждущие на спортплощадке и изредка бросающие беспокойные взгляды в его направлении. И тут грохот в груди. Кай и Роджер Свит выходят вместе. И шагают так радостно. И не тяготит их вина за все порушенные ими жизни. Три ребёнка младше пяти и Калеб за пару лет до пенсионного возраста. Ничего! Ни следа сожаления. Всё похуй. Смеются. Скоты!

Калеб преследует их на машине. На безопасном расстоянии. Голова едва выглядывает из-за руля. Он хочет выяснить, где живут ублюдки, чтобы начать Операцию «Охотник».

Он в пятидесяти ярдах от них, когда их машина останавливается и оба вылезают. Свит в костюме и с портфелем. В единственной здоровой руке. Одутловатый пиздюк! Из тех мужиков, что познали специфическую тяжесть пивного пузика. Может запустить машину, когда сел аккумулятор, и цитировать большими кусками Касабланку. Идеальный текст, чтобы впечатлять девушек. Калеб не может поверить, что Кай запала на такого дрочилу. Он кипит у себя в машине. Представляет мучительно жестокие способы избавить мир от такого говна, как Свит. Видит, что Кай появляется в окне первого этажа и задёргивает занавески. Комната, где свершается предательство. Его воображение неистовствует. Она у раковины натягивает красные резиновые перчатки, а он подходит к ней и шепчет на ухо. Говорит, «Я с удовольствием выслушаю, как у тебя прошёл день на работе, но сначала я всё-таки выебу тебя до потери пульса». Такой мудак с дурацкой козлиной бородкой, которую уютно пристроил у неё на плече. Воображение лишь подстёгивает Калеба. Мячик для крикета с привязанной запиской стиснут в руке. Выйти из машины и броситься к зданию. Метнуть гранату через окно на первом этаже, и нырнуть за машину. Зигзагом добежать до строя союзников. По берегу Омахи. В «Капри», и унестись прочь. Крутить руль и курить.

В доме Кай испуганно кричит, а Храбрый Свит бросается к двери. Даже с правой рукой в гипсе он в достаточной степени мужчина, чтобы выйти наружу. Ничего. Стоят пустые машины, никого в поле зрения. В злости он качает головой и возвращается к Кай, чтобы утешить её. Она протягивает ему записку, которую Калеб долгие часы лепил из букв, вырезанных из газет:

«Когда по улице идёшь,

Когда стоишь чего-то ждёшь,

Когда сидишь и вкусно жрёшь,

Ты знай, я за тобой слежу».

Подпись: Обманутый.

— Он совсем с катушек съехал! Я иду в полицию!

Кай остаётся спокойной. Знает, что делать.

— Нет, Роджер, не надо в полицию. Ни к чему. Я потом схожу повидать его. Всё равно надо забрать вещи.

Несколько часов спустя, Калеб возвращается к себе домой. Ранний вечер, а он подавлен. Не получается выдержать расписание занятий. Апатия, навалившаяся к вечеру, вызывает беспокойство. По непонятной причине он почувствовал себя никаким. Пришлось опустить Рози и отдохнуть. По-хорошему ему бы лежать в кровати, сонному и накачанному всякой наркотой. Одно за другим. В этом направлении у него важные события. Бланки рецептов, которые он отдал Эрролу для таких дел, в итоге кончились. Подпись доктора Хики нужно подделывать не слишком часто, чтобы аптекарь ничего не заподозрил. Однако майор Перкинс сумел накопить достаточное количество барбитуратов и амфетаминов. Как и дианабола и лоразепама. И капсул амила, продающихся в клубах. Ускоряют, расслабляют, помогают нарастить мускулы и усиливают сексуальные ощущения. Калеб не враз привык к ним всем!

Он набрасывается на карри и картошку и устраивается смотреть «Улицу Коронации». С ним фляжка сидра. Дверной звонок вызванивает «Ответный мяч “Роуверс”». Кто, блядь, припёрся! Это хорошее время, которое он проводит сам с собой, и он ненавидит, когда оно уходит на фигню. О Боже! Невероятно! Встаёт на колени и падает на пол. Ошеломленно смотрит на неё. Видение красоты. Из того места, где он сидит.

— Привет, Калеб. О Боже, ты что делаешь?

— Заходи! Прошу, заходи!

Кай входит в прихожую, которую он сделал для неё. Покрытую четырьмя слоями лака. Смотрит на окна из цветного стекла. Взглядом одобрения награждает голые сосновые брусья, поддерживающие перила из красного дерева. Он делал так по её задумке. Рождается приятное старое доброе викторианское ощущение ценности дома.

Калеб вьётся вокруг неё. Извиняется за то, что дом в таком состоянии.

— Тебе надо было предупредить, что придёшь. Я бы купил что-нибудь поесть.

Кай спокойна и холодна. Сердце из камня.

— Я уже поела.

Калеб показывает на картошку.

— Не против, я доем в процессе?

— Конечно нет. Продолжай. По твоему виду похоже, что поесть тебе надо.

Он хочет сказать, что, конечно, надо. Не ел нормально с её ухода. Но он молчит. Он весь улыбается и ошалелый от неожиданности, пока они идут в комнату. Вонючая одежда и грязные тарелки навалены на ковре. На ручке кресла кошачье дерьмо.

— Извини за беспорядок, Кай. Надо было тебе предупредить. Прошу. Присаживайся.

Она находит стул без мусора на сиденьи и садится очень формально и прямо. Неодобрительно смотрит вокруг.

— Нет прощения тому, что дом в таком состоянии. Отвратительно.

— Я знаю. Просто возможности не было. Я был очень занят!

— Мы заметили. Мы получили твоё послание.

Она достаёт из сумочки крикетный мяч и кладёт на стол. Калеб озадаченно смотрит на него.

— Это что?

— Не притворяйся, Калеб. Ты отлично знаешь, что это такое! Ты мог серьёзно поранить одного из нас, или обоих!

Глаза Калеба мерцают удовлетворением. О радость радостей! Если бы только. Столь безобразен, что Кай тошнит при виде его. При одной мысли о его прикосновении.

— Извини. Вылетело из головы. Хочешь кофе?

— Спасибо, нет. Я пришла не поболтать. Я по делу.

— По какому делу?

— Некоторые вещи, Калеб, тебе надо бы понять, но я не хочу, чтобы ты злился или напрягался, когда я скажу тебе. Пожалуйста, попытайся для разнообразия выслушать меня.

— Смотря что ты скажешь.

Она смотрит ему прямо в глаза. Он изучает её лицо. В первый раз он видит её такой, какая она есть. Телесно и духовно. Она охуительно отталкивающая! Прямо как Медуза.

— Ты должен прекратить преследовать нас. Роджер пойдёт в полицию, если это ещё раз повторится.

— Почему же сей смелый муж сам не пришёл поговорить со мной? Не хватило духу?

— Я его не пустила бы. У него и так уже рука в гипсе.

Калеб смеётся.

— Кай, ему нечего меня бояться. Я — опора общества. Свежеиспечённый Заведующий Кафедрой. Со мной можно смело идти в разведку!

Чтобы доказать этот тезис, Калеб вскакивает на ноги и сражается с невидимым врагом, может быть, японцем, в стиле карате, прямо перед ней. Картошка ещё в руках, а нога останавливается в дюймах перед её лицом. Она не испугана. Ловит его таким презрительным взглядом, какой может выдать лишь будущая бывшая жена. Ей понятно, что он съехал с катушек.

— Ты ходишь к доктору?

— Конечно.

Куриный клекот раздаётся из глубины его горла, а нога движется, как молния, проламывая стул. Она всё равно не испугана. Калеб с громадным усилием избегает её взгляда. Не хочет превратиться в камень.

— И что он говорит?

— Выписал кучу таблеток, чтобы держать меня в равновесии. Помогают сдерживать порывы. На самом деле советовал обратиться к психиатру.

— А ты?

— Обратился. Правда-правда. Доктор Бенефилд. Ничего серьёзного. Она сказала, что я страдаю от суровой депрессии. Хотела, чтобы я лёг в больницу.

— Калеб, я никогда не верила, что ты так всё воспримешь. Честно.

— А как? Устроить вечеринку? Отпраздновать?

— Именно. Я думала, ты засмеёшься. Как в те разы, когда я угрожала уйти, а ты говорил, что мне не хватит духу.

— Я просто дразнил тебя, Кай. Подначивая.

— Ты разрушал меня, Калеб. Не знаю, почему, потому что в те дни никто не любил тебя больше, чем я! Я восхищалась тобой! Боготворила тебя! Вот почему мне было так больно!

Калеб сидит в кресле, сдувшийся и виноватый. Кивает головой, полный сожаления и раскаяния.

— Я не хотел сделать тебе больно, Кай. Я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты вернулась. Крииз.

— Пожалуйста, вот не надо о том, как ты меня любишь! Ради Господа Бога, не жди, что я тебе теперь поверю! Не обманывай себя! Ты сроду меня не любил!

— Любил, Кай. Крииз. По-своему, тупо и бестолково, любил! Только не говорил тебе, и всё. По каким-то глупым безумным мачо-причинам, не мог тебе признаться. Извини. Что я могу ещё сказать?

— Поздно извиняться, Калеб. Теперь я другой человек. Ты научил меня быть жёсткой и агрессивной. Тебе некого винить, кроме себя.

Калеб поворачивается к ней. Последний умоляющий и жалобный всхлип о прощении. Стараясь избежать её превращающего в камень взгляда.

— Вернись, Кай. Ты нужна мне. Больше так не повторится. Обещаю. Крииз. У нас столько всего, ради чего можно жить вместе.

— Нет, Калеб. Извини. Всё кончено. Мы должны продать дом и разбежаться каждый своей дорогой. [Когда Кай Дак давала показания, судья Брэдли, назначенный правительством, спросил её, почему она уверена, что её муж лгал ей, когда говорил, что любит её. Она ответила: «Он скрестил пальцы за спиной и постоянно говорил «криз». Он так всегда делал, когда врал».]

В голове Калеба приглушённый взрыв. Бум! В отдалении воют сирены. Сердце пропускает драгоценные удары. Слепота. Никогда, никогда, в самом страшном кошмаре он не видел, как она говорит такие вещи. Он сидит в кресле, словно проглотил кол, и ошарашенно смотрит на неё. Вопит в ярости.

— Продать дом! Хуя себе ты шутишь! Я не продам этот ёбаный дом!

Кай остаётся спокойна. Совершенно невозмутима.

— Ты обязан. Мы с Роджером хотим вместе купить дом. Нам нужны деньги. К тому же я имею право на половину его стоимости.

Калеб вскакивает на ноги. Упирается своим грязным щетинистым лицом в её лицо. Налитое кровью. Глаз в глаз. Нос к носу. Сплёвывает слова. Нечистое дыхание вынуждает её отвернуться.

— Когда я тут столько всего сделал собственными руками! Чтобы ты могла отдать свою долю этому жирному ленивому дрочиле! Ты, блядь, издеваешься!

Она вскакивает со стула и отбегает на безопасное расстояние. Она уже видела его в таком настроении.

— Если ты не можешь говорить об этом в цивилизованной манере, Калеб, я ухожу. Я передам дело в руки своего адвоката.

Калеб провожает её до двери. Настроение развернулось, сделав полный круг.

— Послушай, корыстная сука! Думаешь, зачем я проделал всю эту работу! Долгие часы! Центральное отопление! Двойная лакировка! Стеклянные двери! Сосновая, блядь, кухня! Чтобы ты поделилась с этим стрёмным мудаком, ты издеваешься!

Она дошла до входной двери. Шесть панелей, свежепокрашенных. Сама открывает её и выходит на улицу.

— Прощай, Калеб. Мой адвокат с тобой свяжется.

Она вышагивает по дорожке так, словно владеет ей. Он продолжает выкрикивать список того, что сделал.

— Рыбный садок! Гараж! Отделка чердака! Цветочный сад! Каменная плитка на полу в кухне! Чтобы я отдал половину этому жирному обвислому говнюку! Ты ебанулась, Кай! Просто ебанулась!

Она не оборачивается. Открывает засов на калитке в сад, и обезумевший Калеб захлопывает его за её спиной. В голове полным-полно пара. Сорок пять фунтов на квадратный дюйм. Вот-вот взорвётся.

— Лакированные полы! Это мой дом, ты, вероломная блядища! Ты-то не шевельнула и пальцем.

Кай поворачивает за угол и уходит в свою новую жизнь. Легко. Она защитит дело женщины-борца под аплодисменты волосатой бригады. Подмышки и усы. Сила Сестёр побуждает её к деяниям великого разрушения. Сука! Ёбаная сука!

Разложение началось с Лорда Деннинга. Натворил он хуйни со своим Отчётом. С предложением женщинам равенства стало гораздо проще получить развод. Открыл банку с червями! Разрушил устройство семьи. Устроили восстание подростков, когда рядом не было отца, чтобы отвесить пинка! Теперь они пожинают плоды урагана, который посеяли, и винят в нём школу! Учителей типа Калеба и Непроизносимого «Эйч». Заставляют его скакать, как дурака! Неудивительно, что Златовласка хотела украсть кашу. [Английский аналог нашей сказки «Три Медведя». (прим. пер.)] Охуевший плод ебанатического брака вдруг становится антиобщественной тварью. Зашла и взяла, что хотела. Урвала свой кусок семейной радости. У трёх медведей всё было. Медведица, Медведь и Медвежонок. Идеальный образец семьи даёт хороший пример. Не имеющий ничего общего с современной реальностью!

Калеб прекращает выкрикивать ругательства. Замирает, чтобы собраться с чувствами. Отказался в этот раз получить по ушам. Возвращается в мир и покой собственной компании. Доедает картошку. Бета-адреноблокатор, чтобы замедлить пульс, и Крышняк, чтобы забыть. Они быстро вшторивают.

 

Глава 16

Когда Калеб просыпается двенадцать часов спустя, только одна вещь занимает ход его мыслей. Пожирает его, как личинка. Роджер Свит и половина его дома! Он смотрит на часы. Поздний вечер субботы! Лучше времени не придумать.

Забирает Бум-Бума из «Бамбукового Клуба» глубоко в дебрях Сент-Пола. Это место встречи чёрных пацанов, где многое продаётся и покупается. Калеба с распростёртыми объятиями приветствуют все его бывшие ученики. Они ценят всё, что он для них сделал. Вывел их в люди. Единственный белый в помещении. Даже среди этих бывалых ветеранов Бум-Бум правит безраздельно. Они все признают гениальность этого чувака и оказывают ему благоговейный почёт. Бум-Бум может решить любую проблему.

Он едет в «Астре», которую одолжил на ночь. Медленно катится за «Капри» Калеба. Выходит и рассматривает свою задачу. «Нисан» 200. Однажды он уже её вскрывал, когда доставал магнитолу, но Свит — напрягучий засранец — наверняка поставил новую систему. Калеб оставляет Бум-Бума заниматься делом, а сам отваживается подглядеть в окно. Может, они пожирают трупы друг друга. Почему бы и нет, ведь свиньи так делают? Изолировали себя от всех своих друзей. Персона нон грата после того, что они натворили. Никому не нравятся женщины, разрушающие брак. Особенно когда в дело вовлечены маленькие дети. Он осторожно подсматривает. Господи Боже! Очередное предательство! Джейн и Джеймс сидят за столом. Едят с врагом. Ведут себя, словно ничего не происходит. Ёбаные жопы!

Калеб не может поверить. Как можно быть таким вероломным? Он готов выломать дверь и ворваться внутрь, оказаться с ними лицом к лицу, но тут Бум-Бум свистит. Он распахнул двери и поднял капот.

— Отличная работа, парень! Я прослежу, чтобы тебя хорошо вознаградили!

Бум-Бум ощеривается. Однако, похвала от главнокомандующего.

— Спасибо, сэр. Но денег я не возьму.

— Что тогда? Назови, всё решим.

— Я хочу как Эррол, сэр. Пять экзаменов.

Калеб изумлён. Он мог попросить чего угодно. Денег. Наркотиков. Освобождения от учёбы. Пакеты с чипсами. Что угодно! Вместо этого он выбрал аттестат! Просто охуительно! Доказывает, если доказательства вообще нужны, что у Калеба идеальные методы обучения.

— Всё будет, парень! И, позволь сказать, я уважаю твой выбор. На мой вкус, он исполнен самомотивации. А теперь съёбывай, пока тебя не поймали!

Калеб бежит к своей машине. Вытаскивает мешки с песком, цементом и щебнем, и принимается за дело, которое любит больше всего. Немножко «Сделай Сам». Независимо от времени, места и работы, мысль о творчестве в отношении практических вопросов посылает по его венам волну гордости. Есть что-то честное и фундаментальное в поте на лбу. Вонючих подмышках и грязных руках. Калеб чувствует это, размешивая бетон. Хорошая крепкая смесь 1:1:4, и добавить ведро быстросхватывающегося раствора.

Таскает вёдра по дороге и заливает бетон в двигатель этому пиздюку. Проделывает эту процедуру шесть раз, пока бетон не доходит до края, захлопывает капот и исчезает. Тихо, как преступник.

Калеб едет домой и размышляет о действиях Джейн и Джеймса. Есть за столом Свита и смеяться над его шутками. Господи Боже, почему? Почему? Какая сила заставила их предать его? От этого человека метастазами, как рак, расползается зло. Его надо вырезать. А не опекать и откармливать.

Калеб в ванной сидит на толчке. Заботы и стресс заставили его кишки рычать. Мысль о потере половины дома запустила процесс! Старался не ебаться как, и никакой награды за самоотверженную работу. Делает систему наклонных зеркал на полу и краю ванны. Теперь он может провести ректальное обследование, регулируя угол наклона зеркальца для бритья. Через увеличивающую сторону. Зрелище не для слабонервных. Проглоченный мяч для гольфа теперь играет в крикет! В компании со вздутыми швами и, что хуже, тонкой струйкой крови! О Боже! Его разрывает на куски!

Звук телефонного звонка в прихожей отчасти приводит его в чувства. Надо побыстрее ответить. Бежать отсюда, но легче сказать, чем сделать, учитывая кошмарный фекалий, застрявший где не надо. Нужно время, чтобы он вернулся в свою нору.

Сюрприз! Сюрприз! У телефона Джейн. Господи! Блядская конспирация! Надо не подать виду, что он её уже видел. Пускай говорит сама. Ну, после трёпа ни о чём.

— Слушай, отец. Не проси меня судить о ваших поступках. Ага. Я люблю вас обоих. Я не собираюсь вставать на чью-то сторону.

— Значит, блядь в роли матери тебя вполне устраивает?

— Не называй её так!

— Почему нет? Это же правда.

— Отец, хочешь совет?

— Смотря какой.

— Отпусти её. Она явно приняла однозначное решение.

— Это она тебе сказала?

— Да.

— Не могу, Джейн. Я слишком её люблю. Крииз.

— Ты самому себе делаешь больно.

— Я до сих пор верю, что мы можем снова быть вместе. Я не отпущу её без борьбы.

— Ладно, мне пора, деньги кончаются. Отец, не пропадай там. Аккуратнее.

— Джейн. Ты ещё здесь?

— Да. Быстрее, что там?

— Тебе понравился сегодняшний ужин?

На долгую секунду устанавливается молчание. Театральная пауза, и он наносит следующий удар. В его глазу слеза, когда он произносит:

— Ты смеялась над каждой его шуткой?

Ком в горле, когда он кладёт трубку. Ей будет о чём подумать. Сука!

Калеб в одиночестве стоит в прихожей. Штаны на лодыжках. Колени полусогнуты, чтобы ослабить давление. Теперь он знает, что дети во вражеском лагере, и чувствует себя совсем покинутым. Кай сука, что так с ним обошлась! Любящая, тесная семья, где всё под контролем. Будущее аккуратно расписано, и в нём они живут долго и счастливо. А она всё пустила на хуй. Калеб понимает, как же ему повезло, что есть работа, за которой он может забыть о проблемах. Без интеллектуального напряжения, которого требует работа, он бы как пить дать сошёл с ума.

Симфония Малера на полной громкости, пока Калеб обдумывает текущее состояние дел. Он бы пошёл в котельную и поработал над тоннелем, но В.М. Рис устроил вечеринку Ассоциации Учителей и Родителей. Не стоит идти туда, рискуя быть замеченным. Майор Перкинс будет там охранять кабинет, а заодно и тешить свой конец. Без квартплаты. Везучий ублюдок. Калеб сказал ему, что если тот заскучает, может раскрасить пару страниц в Национальном Учебном Плане. Курпал и Газале помощь будет не лишней, чтобы документ был готов к понедельнику. Он подумал, что милый бледно-жёлтый подойдёт. Чтобы сочетался с полосками на спине Риса.

Калеб всё глубже и глубже погружается в мрачное отчаяние. Малеровское настроение выдавливает слёзы. Он сидит, смотрит на пылающие угли, рядом — пустые бутылки.

Ему отчаянно нужна женщина рядом. Здорово бы Анжела Уайт, но она уехала на курсы выходного дня. По крайней мере, так она ответила, когда он ей звонил. Калеб глотает последний Крышняк и пытается вспомнить, что сказал Эррол. Не может.

В языках пламени танцует тело. Обнажённое, колышется в огне. Прекрасная девушка. Молодая, наверно лет шестнадцати. Гибкие, плавные движения. Манит его к себе. Знойная искусительница, как они есть. Потихоньку он начинает различать лицо. О Боже! Он её знает. Линда Коулс! Вот кто! Калеб вздёргивает себя на непослушные ноги и бредёт к сосновой двери. Он сделал её сам, ножом «Стэнли». Цвет усилен светлой краской под дуб. Выходит в прихожую. Находит куртку и достаёт визитку. Ту, которые она использует только для бизнеса. Набирает номер и слушает гудки. Отвечает голос.

— «Ласковое Касание». Чем могу вам помочь?

— Могу я поговорить с Карен?

Приходится использовать её псевдоним. Девочка шарит фишку. Избегает налогов.

— Кто звонит?

— Мистер Дак. [Представьте, что в русский «массажный салон» позвонит товарищ, и представится «Чумовоз» или «Трахов». Эффект получится сходным. (прим. пер.)]

— Нет, это моя фамилия. Скажите ей, что я звоню.

— Иди на хуй! Ты прикалываешься! [На суде владелец массажного салопа «Ласковое Касание» мистер Патрик О’Хайли отрицал, что нанимал на работу Линду Коулс или Карен. Он признал, что прежде встречался с мистером Даком. Первый раз, когда мистер Дак в пьяном виде заявился в салон и потребовал куриной тикки с рисом. Второй раз, когда он купил автомагнитолу «Накамичи» CD 701 у мистера Дака на распродаже из багажника в Школе Уоллискот в поддержку его «Книги в помощь сиротам».]

Он слышит на заднем фоне голоса. Смех, потом она подходит к трубке. Он объясняет ей свою проблему, а она отвечает, что работает. Ей не разрешат сейчас уйти. Она потеряет кучу денег и, вероятно, работу. Калеб слышит собственные слова, что заплатит ей по высшему разряду. Пусть будет двадцать фунтов сверху. Всё это противозаконно, он знает, но сегодня вечером ему так погано, что риск его не пугает. На заднем фоне снова приглушённые голоса, и снова она говорит.

— Такси оплатишь?

— Без вопросов.

— Тогда хорошо, милый. Скоро буду.

Калеб возвращается на кухню за каплями с магией вуду. Пару в штаны на удачу. Он едва помнит, как идёт к двери, и там стоит прекрасная Линда. Юное видение невинности. Улыбается, в чёрном виниловом плаще. В тёмных глазах мерцает любовь, и вспышка зубов знаменует её приветствие. Он приглашает её войти и закрывает дверь. Поворачивается и прижимает её к себе. Они обнимаются словно целую вечность. В полной тишине. Он ищет тепла человеческого тела. Дружбу, запах, прикосновение. Она ищет денег, которые он заплатит. И такси домой. Линда всегда деловая женщина, она первая нарушает очарование.

— Ну что, перейдём к делу, солнышко?

— Хочешь выпить?

— С удовольствием. Убьём двух зайцев одним выстрелом.

Калеб находит выпивку и стаканы. Возвращается в прихожую, где стоит Линда. Обнажённая. Виниловый плащ лежит у её ног. Она стягивает ленту с волос. Даёт им мягко упасть на плечи, потом медленно поднимается по лестнице. Тут же останавливается, сгибается в талии, и, глядя между своих ног, обращается к нему.

— Как тебе зрелище?

Её руки и ноги широко разведены. До краёв лестницы. Сердце Калеба дико колотится при виде круглой тугой задницы. Пушок лобковых волос виднеется из-за верхней части бёдер. У него перехватывает дыхание. Он не может справляться с соблазном. Не может ждать. Дрожит. Ставит стаканы и бутылку и лезет к ней, подержать и потискать. Как же ему хочется! Сердце скачет, как форель. Пальцы ощупывают округлости и отправляются ниже. Вот она у него в руках. Мягкая, как грудка фазана. Тёплая и влажная. Он нежно массирует вход в Вольво, пока пальцы не проскальзывают внутрь. Линда блаженно стонет от растущего возбуждения, откидывает назад голову и выгибает спину. Хватается за верхнюю ступеньку и заползает вверх, ложится лицом вниз, и только ноги свисают на лестницу.

— Приступайте, сэр, если таково ваше желание.

Конечно, желание таково. Он с распахнутым ртом уставился в молочно-белый тоннель. Широко распахнутый. Зовущий как следует её выебать. Так, словно её ещё никогда не ебали. Опасно балансируя на одной ноге, он стягивает штаны. Держится за перила. В нормальных условиях несложная задача. Хоть каждый день так раздевайся. Но сейчас условия далеки от нормальных. В голове его шумит от вида её пизды. Руки трясутся от желания ухватить как следует, и он не может стянуть штаны с хуя. Не может быть, чтобы тот был таким большим! Когда он потом рассказал эту историю доктору Бенефилд на одной из еженедельных встреч, она подыграла ему. Решила, что это очень забавно. Предположила, что возможно вес его раздутого фаллоса вынудил его потерять равновесие и пасть так низко. Спиной вперёд. Вверх тормашками. Приземлиться в мусор в прихожей. И Калеб готов был согласиться с ней. Серьёзно.

Ладно, продолжаем рассказ. Благодаря потрясающему физическому состоянию он серьёзно не повредился. Прохлада полотенца, которое она положила ему на лоб, возвращает ему ясность мыслей. Первое, о чём он думает, — испытывает удовольствие. Удовольствие от того, что кто-то действительно о нём заботится. Каждому нужен кто-то.

Нужен кто-то любимый. Калеб произносит небольшую молитву. Благодарит Иисуса за силы продолжать работу, возложенную на него Его Отцом.

Калеб, обнажённый, растянулся на пуховом одеяле. Серебряные наручники, которые Линда принесла с собой, фиксируют его руки и ноги. Голова лежит на подушке, он смотрит, как она владеет своей магической силой. Нет ни времени, ни места вдаваться в подробности. Достаточно сказать, что она оказалась не хуже, чем её слова. Ей всё подвластно. В дело пошли коробки шоколадного мусса и банка быстрорастворимого. Который она слизывала из каждого уголка и щели. Даже наполнила им крайнюю плоть и высосала за раз. Вкуснятина.

Калеб потерял счёт тому, сколько раз кончил. Каждый оргазм сносил крышу сильнее предыдущего. Он терял сознание и приходил в себя от нежного полизывания яиц, и от сладкого вкуса шоколада на её пизде, когда она медленно опускалась на его рот, приглашая язык скользнуть внутрь. [Доктор Бенефилд заявила битком набитому, заворожённому залу суда, что она уверена, мистер Дак выдумал всё, что якобы произошло между ним и мисс Коулс. Когда он пересказывал этот случай ей, её обуял смех, и пришлось выйти из комнаты.]

КРАЙНЕ СРОЧНО

От кого: Г.Риса, бакалавра естественных наук, заместителя директора

Кому: К. Даку, и.о. заведующего кафедрой Комплексного Обучения.

Дата: 20.5.98

Время: 8:00

Ввиду предстоящей проверки Офстеда ДОЛЖНЫ быть совершены некоторые процедуры.

1. В обязательном порядке вы должны проверить журнал и отправить приложенное письмо родителям тех детей, кто пропустил в этом семестре более пяти неполных дней. Директор желает выразить недовольство вашим нежеланием исполнить прежние инструкции. Он также озабочен вашими всё более эксцентричными нарядами и агрессивным поведением по отношению к школьным правилам. Он в скором времени вызовет вас к себе в кабинет и потребует объяснений. Смею напомнить, что до сих пор не решены следующие вопросы.

1. Копии Национального Учебного Плана, пожалуйста, по всем предметам, преподаваемым на кафедре К.О.

2. Объяснительная о причине отсутствия на семинаре «Управление Стрессами».

3. Журналы необходимо возвращать в кабинет в Главном Здании после каждой отметки посещений. А не когда вы считаете это нужным.

В конце я хотел бы напомнить вам, что поведение должно быть профессиональным! Вы оказываете плохое влияние на некоторых молодых сотрудников и деморализующее влияние на остальных. Также вы показываете кошмарный пример детям, вверенным вашей заботе.

Г.Рис, бакалавр естественных наук, заместитель директора.

ГОРОД И ОКРУГ БРИСТОЛЯ ШКОЛА УОЛЛИСКОТ РОУД

УОЛЛИСКОТ РОУД, БРИСТОЛЬ, BS5 8KG

Директор:

М. УИЛЬЯМС Б.А.

Телефон: Бристоль (0272) 22221

Уважаемый(ая)

Мы хотим просить Вашего сотрудничества в обеспечении регулярного посещения школы учениками, и пишем Вам с целью сообщить, что ваш(а) сын/дочь отсутствовал(а) в этом семестре всего _ неполных дней. Если Вы чувствуете несоответствие между этой цифрой и числом случаев, когда Вы знали о пропуске, пожалуйста, немедленно свяжитесь с нами.

Любой прогул влияет на успеваемость, и даже короткие пропуски могут оказать плохое влияние на школьные достижения ученика.

С уважением,

Заведующий кафедрой Комплексного Обучения

 

Глава 17

Майор Эррол Перкинс из Лёгкой Пехоты К.О. ведёт своих людей на Сбор. Капралы Гринвуд и Ковальский стоят навытяжку у пирамиды столов, которую Командующий Дак построил в углу холла. Вместо трибуны. Пусть осмелится кто-нибудь отвести взгляд от вождя, который победоносно стоит во главе, и медали отягощают его грудь, а он гордо обводит взглядом собравшуюся толпу. Заряженный спидом по рецепту Эррола. Сегодня утром он особенно впечатляюще выглядит. Камуфляжные штаны в стиле коммандос с лёгкой примесью рок-н-ролльной пестроты. Элвисовский плащ, вариант Лас-Вегаса.

Майор Перкинс выкрикивает приказы под грохочущий «Марш Разрушителей Плотин». Не то чтобы любимая композиция Джона Ирвинга, но ему кажется, что с неё хорошо начинать собрание. Калеб считает, что войскам необходима очередная воодушевляющая речь, чтобы поднять их мораль. История с агавой принесла отличные плоды, и он хочет повторить этот опыт. Когда наконец помещение затихает, Командующий начинает урок. Историю Гелерта Верного.

— Когда-то давным-давно, когда Принц Ллевеллин решил отправиться на охоту, он оставил своего самого верного пса Гелерта охранять сына-младенца, Принца Хайвела. Целый день тешил он душу охотой, а к вечеру вернулся домой. У ворот замка навстречу ему выбежал верный пёс Гелерт. Принц Ллевеллин посмотрел на пса и встревожился. Ибо морда его была сплошь покрыта кровью. Принц спрыгнул с лошади и бросился через замок в комнату, где спал младенец-Принц. И вот глазам его предстали покои младенца, и Принц Ллевеллин закричал от муки. Ибо комната была залита кровью и костями. Ни следа ребёнка. В ярости посмотрел Принц на Гелерта и увидел кровь на его морде. И решил он, что пёс убил и сожрал младенца. Он обнажил меч и вонзил в бок Гелерта. Раз за разом. Пёс в недоумении смотрел в глаза хозяина. И страшно взвыв, умер у его ног. И вдруг Принц Ллевеллин услышал детский плач, доносящийся из-под кроватки. Там, к ужасу своему, он увидел громадного волка, а рядом с ним сидел невредимый ребёнок. Принц Ллевеллин потерял сознание от ужаса и горя, когда понял, что он натворил. Стало ясно, что здесь была ужасная битва, и Гелерт одолел волка. Спас его сына от верной смерти. А он, к вечному стыду, убил Гелерта. Принц Ллевеллин так и не оправился от удара. Он похоронил Гелерта в красивой могиле у стены замка. Она и ныне там, и когда мы выберемся отсюда, я покажу её вам! Что же до Принца Ллевеллина, он вскоре умер от разрыва сердца. Туда ему и дорога, скажу я вам!

Калеб оглядывает войска, собравшиеся в холле. Припечатывает их к полу стальным взглядом. Всхлипы и рыдания наполняют воздух. У каждого в глазах слёзы. Озёра воды. Даже Ковальский, закоренелый скинхед, не может проглотить ком в горле. Лицо Калеба цветёт успехом. Впечатлённый своей способностью поднимать дух масс, он считает себя одним из лучших. На одной планке с Бенном, Кинноком, Скаргиллом и Хаагом. Уильямом Хаагом, а не Гаагой в Голландии. Он берёт долгую театральную паузу. Глаза скользят по лицам для пущего эффекта. Каждый ждёт кульминации. И Калеб их не разочаровывает. Кричит во весь голос.

— И это же случится с вами, если вы не выполняете приказы! Поняли, что я сказал?

Один из его голосов говорит, что идея истории была не в этом, но если честно, Калеб не помнит, в чём была идея.

Во всём виноваты Крышняки. Да и не пофиг ли? Они всё равно слушают. Он указывает пальцем на Желтоголового и Зам. по Музыке тут же откликается. По заключённой с Калебом сделке, Желтоголовый ставит музыку после каждого собрания. Если он на месте. К досаде Сэра Джона. И вот уже дрожат громадные басовые колонки. Превращая животы окружающих в желе. Один за другим солдаты начинают дёргаться. Сначала медленно. Трястись… Но под ритм в стиле диско «четверо на полу» решительно все принимаются прыгать и танцевать. Английский спид-гараж-хаус. Всё в безумии музыкального торжества. Массовое излияние единства.

Калеб впитывает атмосферу в правительственном великолепии. Буквально воскрес после такого мощного сбора. И воскресные приключения тоже греют душу. Выебал Линду, залил бетоном машину. И то, и другое дарит ему равное наслаждение, как и пара раздутых яиц. Его эго на невиданной высоте. Мистер В.М. Рис должен это видеть. Показать ему, как делаются дела. Мистер Жирная Пизда, как его зовёт Линда, не посмеет прийти сюда. Вместо этого он будет слать завуалированные угрозы по внутренней почте. Трусливый ублюдок он. Слишком хорошо знает, как отреагируют дети, если он покажется здесь. Но можно спорить на собственную жизнь, что когда он пойдёт на повышение, он будет рассказывать о сопереживании этим детям. И что он даже написал об этом книгу! Работа с проблемными детьми даёт ему безграничное удовлетворение! Пиздабол!

Калеб возвращается в кабинет и целует Линду. Языки ласкаются глубоко во рту, и это проявление его чувств. Она делает ему отличную чашку чая, а он передаёт ей последнюю записку от В.М. Риса на обработку. Аккуратно.

Национальный Учебный План становится проблемой. Газала и Курпал не справляются с задачей перевода и раскрашивания. Отправляет Линду собирать девушек с хорошими оценками по Искусству и способных работать долгими часами. Может, получится сделать всё по-другому? Разделить каждую страницу на восемь равных частей, потом зарисовать параллельными линиями! Заштриховать каждую часть в свой цвет? Так и Рис надолго заткнётся, и команда Офстеда будет довольна!

Мировой Чемпионат по настольному теннису в самом разгаре. Капралы Гринвуд и Ковальский отвечают за дела с закусками, приготовленными девочками. Это их практический экзамен по кулинарии для аттестата, и если они всё сделают хорошо, получат оценку «А». Желтоголовый свободен до конца дня. Он собирается в центр намутить денег, но перед уходом договаривается с Калебом, что тот присмотрит за его вещами. В уплату даёт попробовать крошку фигни под названием «Лошадка». Завёрнутую в фольгу. Говорит подогреть и вдыхать дым. Сразу почувствуешь себя отпадно.

Сэр Джон использует эту возможность на полную катушку. Благодарно возвращается на сцену. Гордится тем, что выступает на таком важном событии. Дирижирует «Полётом Валькирий». Весьма импозантно машет ножкой от стула. Когда он в настроении, он великолепен. Его трактовка куда глубже, чем у Сэра Джорджа Солти в лучшие дни.

Учительский персонал занят. Обе. Джен Скотт снова утащила к себе Балдева. Один на один. Наклоняется через его плечо, вжимая сиськи в его тощую спину. Притворяется, что оценивает работу, которую заставила сделать за то, что вчера вечером он был капризным, шаловливым ребёнком. Он пришёл к ней домой и постучался в окно, когда она сказала ему, что муж уходит. Она пригласила его, чтобы дать нагоняй после траха на ковре и чашки чая в постели. Неудивительно, что он смущён. Точнее, охуел, или как там это называется.

Лин Мужебаба Джонс качественно попала. Она сломала ногу на регбийном матче. Неудовлетворённая, она отправилась на пивной фестиваль в клубе. Упала со стола и сломала запястье. Чтобы доказать свою крутость, в девять утра прибыла на работу. На такси, в кресле-каталке. В первый раз за семестр пришла так рано. По сути своей, она заботливый человек. После пинт с дружбанами и позирования перед зеркалом. И каждая поза подчёркивает размер мускулов. Она действительно заботится о попугайчиках. Посвятила жизнь птицам. Проверяет, чтобы у них была вода и пища. Чтобы в клетках было чисто и тепло. Учит их всех говорить. Вообще она получает зарплату за то, чтобы именно так вести себя с учениками в классе. Но она не может, или не хочет.

Энди Пауэлл снова в Уэстоне. С раннего утра отзвонился и сказался больным. Ищет бар, где можно устроиться на заслуженный отдых и опрокинуть стаканчик. Отличный парень Энди. Мудак ленивый.

Главнокомандующий этой энергичной командой спустился в котельную и руководит действиями. Двенадцать футов ниже уровня примыкающего двора. Ещё дальше спортплощадка. Калеб уяснил, что лучший способ укрепить тоннель — использовать метод Непроизносимого «Эйч». Использовать новые столы с пластиковыми крышками из кабинета шестого класса. Они протянулись от начала до конца тоннеля, и когда вынуто достаточно земли, вся цепочка сдвигается вперёд и добавляется новый стол. Удивительная, причём действенная система! Земля сгребается в деревянную коробку, которая потом утягивается назад в котельную. А там Негат и Сима в плане подготовки к экзамену по геологии насыпают её в украденные носки, захваченные в набеге на Спортзал. Они, в свою очередь, передаются капралу Ковальскому, и доверенные заключённые избавляются от них. Выносят под юбками или в штанах. Через территорию и в канаву. По-хорошему, куда угодно. Калеб сделал работу выносилыциков весьма популярной. Во-первых, арестанту выплачиваются два пустых пакета из-под чипсов за ходку, во-вторых, они свободны идти гулять по улицам! Хоть целый день! А в журнале отмечается присутствие!

Калеб давно не чувствовал себя так приподнято. Тоннель заставляет его выкладываться. Стремиться к достойной цели. Спид, прописанный доктором Перкинсом, даёт ему силы и неуёмную энергию, дабы справиться с титанической задачей. Странно то, что чем больше он работает, тем меньше ему требуется сна. Так что он решает вести дневник, чтобы будущие исследователи опирались на надёжный первоисточник. И самому увязать всё в систему. Мысли, поступки, встречи, планы. Мечты и цели на будущее. И проделанную работу. Ему кажется, что он может писать вечно. Эдакий капитанский дневник.

Даже на раннем этапе он видит, что впереди глобальные проблемы. Чем длиннее тоннель, тем медленнее идёт работа. Приходится вовлекать всё больше учеников. Неизбежно возникнет нехватка рабочей силы, и проект со скрипом остановится. И эту проблему надо решать немедленно. Но Калеб ей наслаждается. Что угодно, лишь бы отвлечься от Свита и его попыток украсть дом. Он закрывает глаза и слушает голоса. Получить свыше Божественный совет. Стискивает голову для пущего давления. Чтобы наверняка понять его правильно. И, конечно, голос раздаётся.

— Воспользуйся идеей, которую дал я Исамбарду Брунелю. Используй тележку на рельсах, сын Мой!

Калеб действует сразу. Передаёт слова Бога капралу Гринвуду, который оценивает гениальность плана.

— Потрясающая идея, Бвана. Что я должен делать?

— Найди рельсы, товарищ.

Колени Гринвуда сгибаются. Обозначаются морщины беспокойства.

— Где я возьму рельсы?

— На железной дороге, тупорылый мудак! Где ж ещё?

Гринвуд ошарашен. Даже его полубезумный учитель, Командующий Дак, не мог попросить его пойти и украсть рельсы. Это штраф в две сотни фунтов, если тебя поймают. В участок тащат только за то, что ты кидал камни в поезда! Фиг знает, что будет, если спереть рельсы!

— Не могу, Бвана! Они убьют меня!

Калеб не в настроении принимать отказы. Он смотрит стальным взглядом на капрала Гринвуда и подхватывает кирку, прислонённую к стене. Поднимает над головой.

— Это приказ! Помнишь контракт «дом-школа», который ты подписал? Сынок, да они никогда не найдут твоё тело! Только предсмертную записку!

Гринвуд отшатывается. Он видел уже это выражение глаз. Руками закрывает голову на случай, если кирка опустится.

— А теперь будь хорошим мальчиком, капрал Гэри, и принеси мне рельсы!

Капрал Гринвуд корчится и молчит. Его колотит. Уверенность, которая вот только что наполняла его, вдруг иссякла. Он в ловушке, и выхода нет. Калеб даёт ему дополнительное задание. Не даст он ему легко отделаться, пока майор Перкинс и другие ребята здесь, внизу, рискуют жизнью.

— Вот ещё что, Гринвуд. Держи ушки на макушке и выясни, у кого больше всех пустых пачек из-под чипсов. Нельзя, чтобы кто-то выиграл приз! Все остальные перестанут работать, понимаешь?

Гринвуд уныло кивает. Судя по выражению лица, у него тоже завалялась пара пачек. Теперь он в курсе, что они ничего не стоят.

— Никому ни слова, капрал. Просто назови имена, и я передам их в работу Эрролу. Направо. А ну выпрямиться! Плечи назад! Смирр-но! Вольно!

Гэри Гринвуд, прежде бич Общеобразовательной Гринхилл, выходит из котельной в растрёпанных чувствах. Он в дерьме. По самый подбородок, и не к кому обратиться за помощью или советом. В лучших традициях Калеба.

 

Глава 18

Минутная передышка в котельной даёт Калебу возможность собраться с мыслями. «Лошадка» даёт резкий дым, по мнению Калеба, здорово укрепляющий силы. Он по инструкции Желтоголового ловит дракона трубкой, которую выдал ему Зам. по Музыке. Потрясающее, тёплое, расслабляющее ощущение. Позволяет ему нормально думать.

Он осмысливает широту ума детей, которых учит, и гордится своей работой. Может, в плане учёбы они не самые одарённые, но дай им работу, которая им нравится, и они тебя не разочаруют. Гораздо лучше иметь вокруг таких ребят и девчат, чем испорченных, избалованных сопляков из средних школ, которые в разведке тебя тут же подведут. Именно его ребята господствуют на трибунах. Бич европейского футбола. Их не покорят и за тысячу лет. Не удивительно, что они так вдохновлены. Единство через братство.

Натужное пыхтение и скрежет привлекают внимание Калеба. Он оборачивается. Видит Молодого Уильямса, рейтинг 24 (Х.В. 16,1 Ч.В. 9,7), выползающего из тоннеля. Тот тянет за собой коробку с землёй. Голый, не считая плавок и наколенников. Из последних сил ползёт по полу, и изнурённо обрушивается на матрас. Взгляд Калеба резко перемещается на коробку. Уголь! Крупные глыбы! Откуда он, мать его, тут взялся?

Подобный компьютеру мозг делает очередной такт. С тех пор, как Бог предназначил ему совершить этот смелый побег, идеи высыпаются из его мозга, как конфетти. Уголь можно сделать источником энергии! Топить гигантские паровые мехи, которые будут продувать тоннель. Вот попёрло!

Но не успел он углубиться в изучение, как с верху лестницы раздаётся крик. Капрал Гринвуд вернулся, чтобы поднять тревогу.

— Бвана, быстрее! Попугаи мисс Джонс разлетелись. Она тронулась умом! Просит меня отвезти её к директору, чтобы пожаловаться на весь этот шум!

Калеб знает, что действовать придётся решительно. Нельзя позволить ей доложить Уильямсу. Бежит к ней в класс проверить, на месте ли она. Слава Богу, Мужебаба ещё там. Вопит в кресле-каталке, как баньши в припадке ярости. Но никто не обращает на неё ни малейшего внимания. С рукой и ногой в гипсе она не может двигаться без посторонней помощи. И один из подонков общества перестраховался, привязав её верёвкой к батарее, крепко-накрепко. Слёзы ярости и разочарования текут по её лицу, когда она умоляет развязать её. Заклинает птичек вернуться в клетки прежде, чем случится что-то чудовищное. Бесполезно. И летающая и бегающая фауна в упор её не видит. Глухомань Дорис, рейтинг 79, прирученная Мужебабой, во всю глотку приветствует Калеба. Не носит слуховой аппарат, потому что остальные будут издеваться. Обращаясь к людям, орёт.

— ГДЕ ВЫ БЫЛИ, СЭР! МИСС ОЧЕНЬ ЗЛАЯ НА ВАС! Я ПРАВИЛЬНО СКАЗАЛА, МИСС?!

Мужебаба поворачивает бычью шею назад, чтобы обратиться к Калебу. Могучие плиты трапециевидной мышцы бугрятся от напряжения.

— Развяжи меня, Калеб! Развяжи! Вот я доберусь до Гринвуда! Я сверну ему ШЕЮ НА ХРЕН!

В ответ на выпад Гринвуд ощетинивается. Баба так с ним говорить не будет.

— Захлопни хавальник, ЛЕЗБА ЁБАНАЯ!

Лицо Мужебабы корёжится от ярости. Безнадёжно борется с верёвками. Одной рукой с ними не справиться. Вены и сухожилия толщиной в палец опасно пучатся на шее. Гротеск.

— Увидишь, О ЧЁМ Я! Тащи его сюда, Калеб. Я задушу мелкого нахального УБЛЮДКА!

Гринвуд принимает агрессивную позу. Добела стискивает кулаки.

— Ну, давай, ПОПРОБУЙ, ПИЗДОЛИЗКА!

Даже в состоянии изменённого сознания Калеб чувствует, что ситуация выходит из-под контроля. Надо выглядеть беспристрастным, не занимать чью-то сторону. Начинает развязывать путы. Несёт всякую учительскую херотень. Глаза остекленели.

— Кто доставляет вам беспокойство, мисс Джонс? Я разберусь. Мы не можем позволять детям буянить. Делать, что им хочется. Я к тому, что это неправильно, да? Где Джен и Энди? Их тут нет?

— Энди ещё не пришёл. Ты отлично знаешь, что его нет. А Джен у себя в комнате чем-то занимается с Балдевом. Я к тому, что они говорят со мной, будто я — кусок говна! Гринвуд, вот кто виноват! Ходит тут, командует, как будто купил школу. Я просила его помочь с попугаями, а он послал меня на хуй! А когда я попросила ребят откатить меня к Уильямсу, тощий говнюк привязал меня!

Калеб смотрит на капрала Гринвуда. С трудом фокусирует взгляд.

— Капрал Гринвуд! Внимание!

Тот встаёт по стойке «смирно». Глаза смотрят ровно вперёд.

— Сэр!

— Жду тебя в Батлинленде в конце дня!

Всплывают ужасные воспоминания. Он пытается объяснить. Страшно дрожит.

— Но, Бвана?

— Молчать, безграмотный мудак! Как ты смеешь такими словами обращаться к мисс Джонс?

Калебу искренне жаль Гринвуда. Но он делает работу, за которую ему платят. Устраивает чемпионаты по настольному теннису. Аккуратно и эффективно. Ему меньше всего хочется, чтобы его доставала перекачанная блядь, которой поебать на результаты жеребьёвки. Которая даже сейчас достаёт парня. Преследует по комнате. Здоровой рукой гоняет коляску по кругу. Сломанная нога в гипсе торчит, как таран. Надеется загнать его в угол и разбить ему яйца всмятку.

Калеб решает совершить обходной маневр. Вернуть Мужебабу в команду. Первым делом надо вернуть птиц в клетки. Куда сложнее, чем кажется.

Он хватает кипу Атласов Филипса, в оригинале заказанных под сетки для настольного тенниса. Слишком большие, потому многословные. Один за другим швыряет их в направлении щебечущих попугаев, рассевшихся под потолком на железных прутьях, крепящих побеленные балки. Воздух наполнен криками и перьями. Голоса подсказывают Калебу, что надо заставлять их летать и не давать присесть. Поскольку их большую часть жизни держали взаперти, надолго их не хватит. Довести их до изнеможения.

Калеб всё больше возбуждается. Говоря по правде, обдолбан вусмерть. В голове потрясающее ощущение «Лошадки». Книжки потихоньку кончаются, и он ищет новый запас снарядов. Видит в углу корзину для бумаг и кидает её во врага. Следом — стулья и столы. Управляться с ними помогает сила, бурлящая, он чувствует, в его венах. Мужебаба продолжает гонку за Гринвудом и его яйцами. Промахивается по нему и врезается в шкаф. Тонны книг валятся ей на голову. Все про попугайчиков и бодибилдинг. Ошеломляют её, и, в какой-то мере, пугают. Фельдмаршал Сэр Калеб Дак продолжает наступать с фронта. Уханье и выкрики леденящих кровь угроз.

— Давайте, ребята! Покажите им, из какого теста вы слеплены! Сбивайте ублюдков в полёте! Убить ёбаных попугаев! Убить-убить-убить!

Калеб удваивает награду за первого пойманного. Целых два пакета из-под чипсов. Долго ли, коротко ли, но яростная бомбардировка приносит плоды. Одной бедной тварюшке хватило. Высоко под потолком его движок глохнет. И неопрятной кучей он рушится на пол. Мешанина перьев, костей и крови. Дюжина ловких и жадных рук тянется и рвёт его на куски. Каждый хочет награду. Глухомань Дорис сжимает крыло.

— Я ОТХВАТИЛА КУСОЧЕК, МИСС! ЧТО ТЕПЕРЬ С НИМ ДЕЛАТЬ!

Мужебаба блюёт. Готова. Полный ужас выбелил лицо. Со всей силы принимается долбить себя по голове рукой в гипсе. Начинает кричать. Громкие, душераздирающие вопли бессильного гнева льются из глубин её естества.

Храбрые легионеры Калеба воспринимают этот крик как сигнал, подгоняющий звук трубы. Запах крови касается их ноздрей.

Они оглядываются, чтобы следовать за вожаком, который танцует, охваченный безумием. «Лошадка» изнутри рвёт башню. Он рассматривает червей, направляющихся точно на юг. Вьющихся по грязи. Со школьными ранцами на спинах. Ползут за золотой медалью. Он вздёргивает одну ногу, потом другую. Размазывает кровь убитого попугая по груди и лицу, испуская волчий рык. Клыки вздёргивают губу. Хрипение в горле бесчувственной Мужебабы, которая забила себя до потери сознания. Он в дьявольском исступлении принимается избивать детей, не обращая внимания на потоки отходов жизнедеятельности, свободно текущие по ногам. Заводит зловещую песнь смерти, от которой по спине Гринвуда бегут мурашки. Даже юный Гэри начинает размышлять, стоит ли так делать.

Коль сдохнуть должен

Я во сне

На завтрак рыбки

Дайте мне!

Ан-гова! Ан-гова! Ан-гова!

Остальные солдаты подхватывают крик и скоро по комнате летает напев «Ан-гова». Он будит мрачнейшее зло во всех присутствующих. Дети следуют примеру Калеба и начинают снимать одежду. Презрев законы христианства, они обнажёнными танцуют вокруг бесчувственной мисс Джонс. Отдают дань уважения. Птичница кафедры К.О. потихоньку шевелится в коляске. Один глаз открывается. Она не верит в то, что видит. За всю свою жизнь не видала такого количества хуёв, болтающихся, как головы страусов. И потихоньку встающих перед грядущим делом.

Ан-гова!

Ан-гова!

Ан-гова!

Реальность бьёт её прямо в лицо. Пощёчинами приводит в чувство. Она кричит в неподдельном ужасе. Отчаянно пытается встать на здоровую ногу. Увы, не может. Падает. Мучительно валится на пол. Визжит, как свинья. Кое-как умудряется перевернуться на свой могучий фасад и, используя мощные насосы квадрицепсов, поползти из комнаты. Бухающий звук песнопения в честь Повелителя Зла заглушает её крики.

В углу поля боя Глухомань Дорис совершает брак с Дьяволом. Один за другим солдаты подходят туда, где она, обнажённая, лежит на столе Мужебабы. Они мнут её груди, размазывая кровь попугая, а потом изливают в неё свою страсть с силой одержимых мужчин. Остался лишь Калеб.

— ДАВАЙ, БВАНА! ТВОЯ ОЧЕРЕДЬ! ХА! ХА!

Могучий Калеб поворачивается, кланяясь ей. Танцуя, приближается. Руки над головой. Пар по ту сторону окон и триумф в сердце. Яркие перья попугаев украшают его лобок. Она приветствует его разведёнными ногами. Смеётся и тянет его внутрь.

— ЭЙ, БВАНА! ЧТО ТЫ ЗАДАШЬ НАМ СЕГОДНЯ НА ДОМ?! [Мисс Джонс давала показания следствию при неотлучном присутствии медсестры. Судья Брэдли при общении с ней испытывал большие трудности. Суд узнал, что она могла отвечать на вопросы, только мигая глазами. Один раз — да, два раза — нет.]

Мужебаба наблюдает от двери. Снова впала в ступор. Судьба впереди хуже, чем смерть.

— Правда ли, мисс Джонс, что со дня предполагаемого инцидента вы не вернулись к работе? — Миг.

— И вы наблюдаетесь у психотерапевта? — Миг.

— Но верно ли то, что вы добровольно приняли участие в этой оргии, спровоцировав события тем, что выпустили на волю попугаев? — Миг. Миг.

— ЧТОБЫ ВЫ МОГЛИ УЙТИ С РАБОТЫ И ПОЛУЧАТЬ БОЛЬШУЮ, ШОКОЛАДНУЮ ПЕНСИЮ ПО ЗДОРОВЬЮ!

— Миг. Миг. Миг. Миг. Миг. Миг. Миг. Миг. И т.д.

Потом судья приказал зачитать выдержки из дневника Калеба. Там было написано: «Мужебаба оказалась самой классной дырой из тех, кого я имел. У неё самая крепкая большая ягодичная мышца из всех, какие я встречал». На этом месте слушаний мисс Джонс пришлось удерживать силой. Чтобы справиться с ней, понадобилось шесть полицейских.

 

Глава 19

На следующий день просыпается рано и с ясной головой.. С жаворонками и петухами. Что-то хорошее должно произойти. Обязательно. Наконец-то. И оно происходит. Прямо в Батлинленде, в сортире. Не обильное извержение крайне жидких фекалий, как он представлял, но один впечатляющий, бесконечный, толщиной в два дюйма, трубчатый континуум чистых, незамутнённых испражнений. Лактулоза всё-таки выиграла битву и прошла через кишки Калеба. Как врач и обещал. Невероятно!

Калеб решил не сидеть на горшке с книгой, дожидаясь внутренних движений, как делал обычно. Счёл, что это трата времени. Начал с положения «упор в приседе». Чтобы придать ему дополнительный толчок. Предусмотрительно положил на пол газету. «Бристоль Ивнинг Эхо». Ещё проверил, что дверь заперта, прежде чем начал выдавливать. Не хотел свидетелей в этот исторический момент. Эдакие самые дерьмовые американские горки в его жизни.

Калеб с красной рожей хрюкает и тужится, но на этот раз выигрывает бой! Магнифико! Он слышит, как причина всех мук шлёпается на газету, и воспринимает этот звук как сигнал победы. Фантастике! Он расслабляется и ждёт, пока оно отвалится. Спокойно и уверенно распластается на полу. Но оно не отрывается. Всё лезет, как гидравлический домкрат. Медленно поднимает его на носки и сдвигает вперёд из позиции «упор в приседе». Два-три дюйма за раз. Он стремительно приближается к двери сортира, когда к ужасу своему понимает, что ему не хватит места. Надо делать разворот с трёх точек. В тесноте очень сложно. И тяжело.

Но оно всё равно не останавливается. Ещё одна страница «Ивнинг Эхо» легла поверх предыдущей. Дверь открывается, и он выдвигается на открытое пространство Батлинленда. Ползёт мимо стола и кресла к противоположной стене, и обратно. Через спортплощадку на автостоянку. Колени уже болят. Через высокие горы и бесплодные пустыни. Вверх по поросшим вереском холмам, и вниз в покрытые деревьями долины. Последний из великих искателей приключений! Через реки и лощины до тропических лесов. В Теско и наружу. Что он и проделал три раза подряд прежде, чем котях истончился и медленно упал на пол. Долгий вздох газа обозначает его окончание и приносит блаженное избавление. Калеб натягивает штаны, не вытирая задницу, и устало падает в кресло. Закрывает глаза, чтобы восстановить силы. Прямо не верится, что дело сделано.

Наконец, через полчасика он находит мужество посмотреть, что вышло. Убедиться, что это не плод наркотических видений. В последнее время они случаются. Но тут всё по-честному! Официально на все 100%! Калеб разглядывает плоды трудов своих натужных. Достижение столь олимпийских размеров, что сам Геракл мог бы им гордиться. Батлинленд в длину минимум двенадцать футов, а он пересёк его ни много, ни мало — три раза! Плюс разворот с трёх точек в туалете. Не меньше полумили! Просто, ну просто охуеть!

Столь выдающееся достижение не должно пропадать втуне. Калебу приходит замечательная идея. Такие он сразу пускает в дело. К счастью, словно его привела судьба, под рукой Роджер Патер, он будет помогать. Доморощенный извращенец с рейтингом 59 с удовольствием выполняет инструкции Калеба. Заворачивает дымящуюся какашку в газету. Волнуется и радуется возможности сдать экзамен по Искусству. Режет каку на куски по шесть футов, и лепит из них заглавные буквы. Этим утром, чуть попозже, когда первые учителя приезжают в школу, на подъезде к главному зданию их ждёт лозунг. «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ШКОЛУ УОЛЛИСКОТ РОУД. НАПРЯЖЕНИЕ РАДИ ДОСТИЖЕНИЯ».

Слова работают эдаким лежачим полицейским, заставляют персонал сбрасывать скорость, когда они заворачивают на работу. Для Калеба естественно руководствоваться заботой о безопасности и здоровье детей. Добрый и великодушный к отбросам. Из оставшихся трёх-четырёх фарлонгов [Фарлонг — восьмая часть мили (= 201 м.).] он делает надпись на парковке Зама. «СТОЯНКА МИСТЕРА ЖИРНОЙ ПИЗДЫ В.М. РИСА». Последний штрих к утренней работе — он отправляет Патера покрасить буквы в белый. Вознаграждает его отметкой А. Патер в своём ключе. Говорит, что это лучший урок по искусству в его жизни.

Теперь, когда тело Калеба избавлено от гниющих отходов, его кровь стремительно очищается. Он видит вещи яснее, чем прежде. Есть возможность подумать и всё оценить. Достижение Четвёртого Уровня Осведомлённости — словно тебе дали ключ к двери, за которой спрятаны все бесценные тайны жизни. Привилегированное положение. Теперь возврата нет. Надо продолжать. Дальше! Пятый Уровень! Тоннель и Цели Национального Учебного Плана. Доказать ублюдкам, что он сможет.

После физического напряжения в борьбе с упрямой фекалией ему нужен стимулятор. Чтобы разбудить концевые пластинки двигательных нервов и вернуть его в колею. Калеб лезет в верхний правый ящик стола и вытаскивает вещество, которое майор Перкинс дал ему утром. Крышняки кончились, придётся пробовать новое. Используя метод Эррола, Калеб делит белоснежный порошок на тонкие дорожки. Почему-то на зеркале. Потом втягивает через скатанную десятку и чувствует удар в глубины носа. Так глубоко, что достаёт до затылка. Охуенный заряд бодрости! Теперь он готов жить дальше.

Калеба наполняет удивительное ощущение. С кличем вскакивает на ноги. В холл, проверить территорию. Мужебабы сегодня почему-то нет, и в углу какой-то незнакомый парень. Симпатичный и чёрный. Одет в одеяло, обёрнутое вокруг плеч, и с величественным видом воина. На лице племенные шрамы, а в ухе громадная серьга. Двадцать два карата золота. Ивонна Кэмпбелл злобно уставилась на него. Как обычно, источает злобу. Злобно издевается над ним. Он с королевским спокойствием не обращает на неё внимания, гордо смотрит сквозь неё. Калеб вклинивается между ними.

— Отстань от него, Ивонна! Когда ж ты повзрослеешь!

— Ты когда говоришь, отворачивайся, у тебя изо рта воняет!

Калеб отвешивает ей смурной взгляд. Опять двадцать пять. Ей не в школу надо. Ей бы в Специальную Группу для Агрессивных Психов, но ублюдки тори их все позакрывали. Как и Одобренные Судом Школы, и Исправительные Центры. Говорят, мол, такие дети, как Ивонна, должны ассимилироваться в обычной школе. Цитата: «Чтобы изучать формы приемлемого социального поведения. Чтобы они могли понять, что делают неправильно». Херня! Надо ж так тупить? Достаточно одного яблока в бочке.

Настолько прогнившего, что оно заражает все остальные, и Калебу приходится работать с пятьюдесятью ублюдками! Взрывоопасная смесь обречена на поражение. Но у него есть возможность помочь им. Левой рукой хватает её за волосы, правой бьёт по лицу. Она с криком падает на пол. Бьётся в припадке. Калеб переключает внимание на новенького. Тот передаёт Калебу конверт. Открыть, прочитать. Письмо от В.М. Риса, бакалавра естественных наук. Коротко и по делу.

Заведующему кафедрой Комплексного Обучения. К. Даку. Ещё один ваш. Имя: Хамид Массуд. Дата рождения: неизвестна. По-английски не говорит. Беженец из Сомали. Родители погибли во время гражданской войны в Сомали. Живёт с Дядей Омаром. Хамид ранен на войне. Ранен шрапнелью в обе ноги. Медсестра предупреждена.

Заместитель директора, Г. Рис, бакалавр естественных наук.

Калеб смотрит на Хамида и улыбается. Протягивает парню руку для пожатия. Тот берёт её и сильно стискивает. Тянет Калеба к себе и обнимает. Лучится прелестной улыбкой и пихает его в грудь. Произносит единственное слово.

— Отец.

Калеб смущённо смеётся. Любовь и доверие, оказанные ему, несложно понять. На кафедре К.О. тёплая и дружелюбная атмосфера. Она действует на всех. Калеб поворачивается и замечает, что все собрались в холле. Потом гордо указывает на себя.

— Моя отец всем детям, Хамид. Я хочу, чтобы все стали Господами и Госпожами своей судьбы. Я лишь катализатор.

— Отец-Катализатор! Да!

Он делает шаг и вновь обнимает его. Целует в обе щеки. Друг на всю жизнь, а не по праздникам.

Калеб идёт меж учеников. Всевидящий вождь. Все, кроме до сих пор вопящей Ивонны, выглядят спокойными и расслабленными. Радуются Весне. Заднеколёс притащил свою последнюю добычу и суетится по деловым вопросам. Горный байк производства «Сарацин Лимитед», нужный для его оценки В по технологии на инженера-механика. Калеб разрешил ему пользоваться тем же классом, где расположился Бум-Бум со своими автомагнитолами. За аренду — десятка в неделю с носа, Эррол собирает деньги по пятницам. Все довольны. Если бы всегда так было. Может, они так мягко ведут себя из-за количества засмоленной шмали. В компашке Желтоголового это конечно не шмаль, но Калебу всё равно. Лишь бы была тишина и спокойствие. Редкое и прекрасное состояние.

Хамид для себя решил всюду следовать за Отцом-Катализатором. Самозваный телохранитель. Стоит остановиться Калебу, он тоже останавливается. Стоит Калебу пойти дальше, он тоже идёт. Словно верный пёс. И, в знак уважения к псу, Калеб решает назвать его Гелертом.

Завалившись с ногами на диван и закинув руки за голову, Калеб, преисполнившись гордости, смотрит на носки, поступающие из котельной. К капралу Ковальскому выстроилась нескончаемая очередь добровольцев, жаждущих утащить за территорию землю, сдобренную углём. Куда-нибудь в районе. Сколько лет Калеб оттрубил учителем в меловом забое, но ни разу не видел такой мотивации. Все работают на четвёртый ключевой этап. Дизайн и Технология. Образовательная Цель! Он может сидеть и наслаждаться настроением, зная, что майор Перкинс и Котельная Бригада вовсю совершают трудовой подвиг.

Мысли о Кай и мудаке Свите, как по волшебству, исчезли, словно их и не было. Они как из другой эпохи. Настал момент духовно расшириться очередной дорожкой кокса.

Но всё хорошее подходит к концу. На Калеба наваливается озноб. Он дрожит. Волосы на затылке встают дыбом. Чувствует, что что-то не так. Бдительный Гелерт встревожен. Подходит к Калебу ближе. Чует опасность. Класс Музыки и Движений Желтоголового постепенно замирает. Настольный теннис останавливается посреди игры. Все глаза поворачиваются к дверям, ведущим в холл К.О. Там, на виду у всех, гордо стоит сержант «Дрочила» Торрингтон.

Дрочила обозревает всё вокруг. Не верит глазам. Как, впрочем, и носу. Ни разу за всю карьеру он не видел, чтобы столько отмороженных детей с серьёзными проблемами в поведении погрузились в осмысленную деятельность. Он недоверчиво моргает. Калеб встаёт с дивана и медленно идёт к нему. Войска АОМН собрались вокруг своего вождя и начинают окружать Дрочилу, прижимая его к стене. На лице легавого выражение паники. Капли пота на лбу. В воздухе сгущается напряжение. Впору вешать топор. Тоссер взглядом умоляет Калеба о пощаде.

— Слушай, Калеб. Серьёзный мужик. Отзови свою армию, мужик!

Калеб некоторое время изучает его в упор. Его псевдоуличный жаргон звучит нелепо.

— Сюда без веской причины никто не ходит. Что тебе нужно, Дрочила?

— Личный вопрос. Не по коповской работе. Богом клянусь. Объясни своей братве, что это не облава.

Судя по глазам, он качественно всрался. Практически каждый известный полиции малолетний бандит с ненавистью уставился на него. Пусть посмеет пошевелиться. Месть. Всё, чего они хотят. Калеб заинтересовался.

— Ладно, ребят. Расслабьтесь.

Кафедра неохотно расходится. Потихоньку возвращаются к своим задачам. К той Образовательной Цели, которую они, как им кажется, выполняют. Желтоголовый громко цыкает золотыми фиксами и опять выворачивает басы. По-настоящему громко. Садится на своего конька и скачет. Пока Дрочила в безопасности.

Они укрываются от шума в комнате Мужебабы. Все попугаи погибли. Гелерт рядом с Калебом. Но Калеб, ради большей гарантии безопасности, зовёт ещё и Козюлю. Вопрос, который поднимает Дрочила Торрингтон, заставляет Калеба стиснуть кулаки. И вызывает раздражение в носу. Даже сейчас зелёная дорожка слизи тянется из левой ноздри ко рту. И оттуда чудесным образом поднимается в правую ноздрю.

— Вот так вот, Калеб. Твоя жена и этот её модный мужик, Роджер Свит, оба думают, что это ты. Кому ещё пришло бы в голову залить его машину бетоном.

Калеб смотрит ему в глаза. Сурово, не моргая.

— Дрочила, уволь. Я не стал бы тратить силы на такое дерьмо!

Дрочила с облегчением улыбается. Притворяется, что именно это он и хотел услышать.

— Так что? Я могу доложить, что ты ничего не знаешь?

— Именно. Извини за то, что зря пробегал.

Дрочила встаёт. Убирает записную книжку, и ловко разыгрывает свою карту.

— Кстати, Калеб. Я на выходных заливаю фундамент под гараж. Ты разбираешься в «Сделай Сам». Какую смесь посоветуешь?

— 1:1:4, щебень, цемент и песок. И ведро быстросхватываюшегося раствора, на случай дождя. У меня есть немного, могу поделиться.

Победоносный взмах подбородком Отчаянного Дэна. Дрочила только что раскрыл преступление. Теперь он в очереди на повышение. Мудак!

— Интересно. Именно такую смесь мы и нашли в машине.

Сердце Калеба громко стучит в рёбра. Внутри звенит сигнал тревоги. Проклинает себя за то, что попался в такую простую ловушку! Надо вернуть хитрого ублюдка на землю. Как можно быстрее.

— Вон даже Козюля может рассказать тебе, как это делается! Козюля, ты бы взял дубину, а?

У Козюли взрыкивает в глубине горла. Два длинных зелёных червя вылетают у него из носа.

— Взял бы, как нехуй делать! А, Дрочила? А?

Сержант Торрингтон краснеет. Стремительно выбегает из комнаты. Больше он сюда шпионить не придёт. Прикидываться умным.

Медленно, но верно день подходит к концу, и большая часть детей расходится по домам. Им надо передохнуть от веселухи и возбуждения. Но кое-кто остаётся. Жаждут произвести впечатление и сдать экзамены. Две индианки, Лакбир и Бьянт, переводят Английский Национальный Учебный План на хинди. Чтобы Рис Мерзкий отстал от мистера Дака. Конечно, прежде, чем отдать учебный план, они его раскрасят. С Дизайном и Технологией всё вышло отлично, когда Курпал и Газала принесли свои. Двести копий Национального Учебного Плана доставлены к его двери. Все на урду и великолепно раскрашенные, они заслужили восклицания похвалы от Риса. «Господи! Мать вашу, чем я заслужил такой подарок!» — кричал он, но дальше зайти ему не дал Закон о Расовой Дискриминации. Заносчивый мерзавец!

Банда чёрных рабочих превращает классную комнату в «Блиндаж-Клуб». Калеб наконец обратил внимание на особые нужды Желтоголового и выделил тому собственное место. Ему оно определённо нужно. Убежище, где может отдохнуть его армия. Без свидетелей заниматься своими делами. Он заставил свою банду громил заниматься отделкой помещения. Помогли ему выстроить стену звука в дальнем конце комнаты. Сотни колонок стоят друг на друге. Горе тому, кто станет перед ними. Сюрприз на мегаватт!

 

Глава 20

Мистер Уильямс Милый обращается к Совету Управляющих. Грядущая инспекция Офстед заставляет их хмурить чело, и Уильямс отчаянно пытается успокоить их тревогу, описывая уже принятые меры. Чтобы предотвратить закрытие школы. Он определённо решил самую большую проблему, назначив заведующим К.О. Калеба Дака. Человека большого опыта и спокойного нрава, который находит общий язык с недовольными учениками. Дак, говорит он им, обладает исключительно редким талантом направлять воинственные побуждения в конструктивное русло. Посему уже за то недолгое время, что он работает в должности, он добился потрясающего результата — стопроцентной посещаемости каждого ученика на кафедре. Просто шик! И более того, он предпринимает шаги по налаживанию отношений с местным сообществом, что может преобразовать школу в муниципальный колледж! Очень прогрессивный шаг.

На этом месте слушаний Рис Мерзкий издаёт кашель. Уильямс на лету ловит знак и добавляет предупреждающий комментарий. Объясняет тем управляющим, кто ещё не встречался с мистером Даком, что он тот ещё персонаж. Склонный к экспрессивному поведению и крайностям в моде. Но дети любят его за это, и оказывают ему неподдельное уважение. Прогнозные оценки в грядущих аттестационных экзаменах, как минимум, выдающиеся. Мерзкий В.М. рвётся вмешаться. Он хочет сказать, что как администратор, ответственный за экзамены, он не видел никаких свидетельств предварительных экзаменов, которые Дак должен был проводить. Он втайне верит, что Дак придумал оценки. Что экзаменов не было вообще. Однако Рис оставляет своё мнение при себе. Надо думать о карьере!

Объект сей щедрой похвалы в данный момент занимается серьёзной тренировкой. И на него изумлённо смотрит Гелерт Верный, который не понимает, какого хуя Отец-Катализатор носится по полю с коровой на спине. Калеб объяснил бы ему, если бы тот мог понять. Двадцать минут спокойной работы с Рози не даёт трубам покрыться налётом. Регулярная сердечно-сосудистая тренировка, чтобы держать старый маятник на ходу. А когда занятия закончены, — редкий визит домой. Проверить почту. Вдруг там лежит письменное извинение от Свита или письмо Кай, умоляющей о разрешении вернуться.

В ящике на входной двери только одно письмо. Глянцевая бумага, официальный конверт. Может, из банка? Калеб озадачен. У него перерасход? Вряд ли, если Свит не пользовался кредиткой Кай. Он этого мудаку не спустит! Калеб разрывает конверт и читает текст. Господи, проклятье, Иисусе! Ноги уходят из-под него. Приваливается к двери. Пытается удержать содержимое желудка на месте. Жуткий вопль родом из рассвета рода человеческого разносится по дому. Сперва мягкий, как детский крик, потом громче, до обезьяньего визга. Гелерт Верный присоединяется. Он думает, что это популярная мелодия из хит-парада, и повторяет за Отцом-Катализатором нота в ноту. Дискантом в духе классических бой-бэндов. Калеб снова хочет перечитать письмо, но зрение его подводит. Различимы лишь слова «развод» и «продать». Продираются через его череп. Прямо под линией волос.

На карачках заползает под крышу крыльца. Таращится на витраж внутренней двери, которую он сделал на вечерних курсах пять лет назад. Рисунок — цветок ракитника. Эмблема его семьи. Её носили во многих битвах, ещё когда называли себя Плантагенетами! Что бы они о нём сейчас подумали?

Принц Хэл бешено перерывает карманы. Обнаруживает пару таблеток лоразепама и запивает их виски. А похуй! Всё, что он знает, — они помогают. Помогут перенести этот мерзотный удар! Час назад он цвёл и пах. Отличное настроение, отличное утро. Он готов был бросить вызов всему миру. А осталась от него пустая оболочка. Скорлупа его потрясающей личности.

Калеб изо всех сил пытается удержать крышу на месте. Думать ясно и конкретно. В момент кризиса нужна холодная голова. Хрен два Свит, ублюдок, наложит лапу на его деньги! Его шестьдесят семь с половиной тысяч фунтов! Потихоньку из каши у него в голове формируется план. Столь очаровательной простоты, что Калеб не может сдержать улыбку. Свит не может получить половину того, чего нет. Он своими руками построил дом, своими же руками и уничтожит!

Он методично принимается за дело. Ярость под контролем. Гелерт помогает, где может, при помощи ножа. Они начинают с верхнего этажа и движутся вниз. Для начала потолки, которые помогал делать Стокгаузен. Перегородки и полированные доски пола выломаны в буйстве ненависти. Банки глянцевой краски, будем красить всё подряд. Плескать и швырять. Электропилой от «Блэк энд Декер» порубать перила на дрова, и вид ухмыляющейся рожи Роджера Свита заставляет его стараться изо всех сил. «Это не больно», — видит Калеб его оскал. «Я ебу твою жену», — смеётся он. «Готовлю еду для Джейн и Джеймса! Скоро я и деньги твои заполучу!»

Калеб работает, как берсеркер. Таблетки начинают действовать. Разносит стены, которые не стоит трогать. А то дом развалится. Бьёт то кувалдой, то кулаками. И даже головой! Кровь заливает глаза. Он чувствует себя боксёром. Фрэзер против Али. Кухня, спальня, прихожая, гостиная — всё в разнос. Полностью разрушены в попытке избавиться от демонов, поселившихся у него в голове. Всё, что он создал. Дни, недели, годы работы разломаны, разбиты вдребезги. И наконец безумие отступает, и начинают течь слёзы. Влажные дорожки на щеках превращаются в поток громких рыданий жалости к себе, что заполнила его душу. Он корчится на полу посреди обломков. Смотрит, как на руках вьются черви. Голова раскалывается от боли и приступов головокружения. Разум в смятении.

Гелерт смотрит из дверного прохода, не понимает, какая болезнь мучает Отца-Катализатора. Он видел такое раньше, у коров, когда у них в мозгу заводятся черви. Всё, что он может, — стоять, смотреть и ждать, когда его страдания прекратятся.

Но злость Калеба и боль в сердце ещё не угасли. Что ещё может он сделать, чтобы избавиться от мук? Распахнутые пустые глаза живого трупа обшаривают сцену. Вбирают вид побоища и разрушений. Останавливаются на горящем газе в викторианском камине, и ответ приходит. Можно ли придумать лучший способ всё уничтожить? Их с Кай мечты и стремления. Желание обеспечить Джейн и Джеймсу нормальную жизнь. Теперь всё кончено. Растает в дыму. Пустить всё под откос, и начать сначала. Окончательная жертва? Доказать, что собственность не имеет истинной ценности! Пятый Уровень Осведомлённости! Видеть всё, значит, понимать всё. [Стокгаузен говорит: «уничтожить что-то, что ты истинно любишь, это не акт вандализма, а, скорее, проявление внутренней красоты и истины через осознание, что собственность мало чего стоит в гробу. У савана нет карманов», — добавляет он.] Калеб улыбается, складывая обломки в камин. Книги, фотографии, картины. Стулья и викторианские столы из красного дерева. С них огонь разойдется. Поджигает газ и смотрит, как языки пламени разбегаются по дереву. Огонь пожирает жизнь.

Довольный тем, что план заработал, он тихо уходит в ночь. Наконец, свободен от цепей, что держали его. Под мышкой — его любимое приобретение. Единственное, что он не предал огню. Единственное, что имеет подлинную ценность. Коллекция монет, выпущенных в 1970 году, с английской командой, выигравшей Кубок Мира 1966 года! Герои, все как один!

Гелерт спокойно хромает у него в кильватере. Горд тем, что в трудное время рядом с Отцом-Катализатором. Своими глазами увидев его деяния, Гелерт хотел бы, чтобы Отец-Катализатор был сомалийцем. Они бы всем показали во время гражданской войны. Когда мятежные войска стучали в дверь. Его мать с отцом были бы живы, и он бы унаследовал трон! Гелерт клянётся могилами мёртвых родителей, что защитит Отца-Катализатора ценой собственной жизни. Пусть бережётся тот, кто встанет у него на пути. Он будет убит!

 

Глава 21

После травмирующих событий вчера вечером Калеб вернулся в штаб-квартиру АОМН. Чтобы передохнуть и подзарядить батареи заслуженным отдыхом и сном. Зевая и оглядывая комнату, он понимает, что успокоить раны сердца одним сном не получится. Ему снова хочется испытать радость вчерашнего утра, когда он был хозяином всего, что видел. Ему хочется наркотического драйва. Загнать в ноздрю дорожку кокса. К счастью, ещё осталось. Эррол выдал ему месячный запас в счёт арендной платы. А обдолбанным Калеб чувствовал себя куда лучше! Бодрым и весёлым. Ему не терпится нагрузиться и отжечь. Он открывает дверь и шагает в коридор. Тут же летит вверх тормашками. Споткнулся о дротик, который держит Гелерт, охраняя дверь в комнату. Защищая Калеба от Сил Зла, которые могут прийти и украсть его планы уроков.

Отец-Катализатор решает вознаградить Гелерта. Дарит ему серебряный горн, спёртый Козюлей Гринэмом у местных скаутов. Гелерт надевает шёлковый шнурок на шею, потом падает на колени и целует ногу Калеба. Тот подобного не желал. Прежде чем ему стать Богом, предстоит одолеть долгий путь.

Вместе они патрулируют коридоры кафедры К.О. и проверяют, что творится. Хотя ещё пять-тридцать утра, в здании уже появляются признаки жизни. Разносчики земли уже заняты делом. Отчаянно хотят заработать бонусные пачки из-под чипсов и выиграть приз в сто фунтов. Стимул смешанной экономики от Новых Лейбористов. Полностью поддерживай, голосуй «за»!

Кивком приветствует входящего маэстро, шатающегося под весом коробок с кассетами и пластинками. Проигрыватель накрепко прикручен к спине. Сегодня полуфинал и финал, и Сэр Джон хочет быть уверен, что музыка льётся ровно. Пришёл рано, чтобы установить технику. Он кажется более довольным и расслабленным, когда Желтоголового нет поблизости. Тёмная лошадка Сэр Джон. Однажды он признался Калебу, что, будучи великим дирижёром, он всё равно работает на второй работе. Ещё он тайный агент. Работает на «не могу сказать вам, сэр». Разведчика в нём выдаёт лишь громадный латунный телескоп, болтающийся у него в ногах. О который он постоянно спотыкается.

— Доброе утро, Джон. Хочешь о чём-нибудь доложить?

Тот яростно мигает через линзы толщиной в дюйм. У него очаровательные манеры крестьянина. Подтверждающие мнение Стокгаузена. [Стокгаузен утверждал, что интеллект передаётся по телу через сердечно-сосудистую систему. Он говорил, что в каждом человеке абсолютно одинаковое количество крови, а именно 9,3 литра, из-за чего у крупных людей появляются проблемы с мозгом. В качестве примеров он приводил боксёров-тяжеловесов и форвардов второго ряда в Союзе Регби. В голову приходят такие выражения, как «Герт тяжкая клятва», или «Спокойный великан». С другой стороны, у обиженных ростом людей мозг работает лучше, потому что кровь гуще, и их интеллект проявляется сильнее. В доказательство Стокгаузен предлагает тот факт, что коротышки в жизни чаще добиваются успеха, чем большие люди, именно по вышеуказанным причинам. Умнейшие люди в мире, говорит он, крайне ограничены ростом. В голову сразу приходят имена Дугласа Бадера и Длинного Джона Сильвера. На замечание, что Длинный Джон является выдуманным персонажем, Стокгаузен ответил, что это лишь ещё лучше доказывает его точку зрения. Раз уж выдуманный персонаж оставил в истории такой след, это говорит о потрясающем качестве его крови!]

— Никак нет, сэр.

Он делает паузу, чтобы ещё раз всё обдумать. В голове щёлкает очередная шестерёнка.

— Хочу одно вам рассказать, сэр, что случилось вчера вечером. Даже проблемы были.

Калеб искренне заинтересован.

— Что же случилось, Джон?

— Моя мать сдохла на хуй.

В голосе ни капли грусти. С такой же бесстрастностью он мог бы рассказывать, что «Роуверс» проиграли. Калеб ошеломлён.

— О, мне очень жаль это слышать, Джон. Ужасные новости. Могу я чем-нибудь помочь?

— Всё в порядке, сэр. Отец всё сделает. Лучше, чем постоянный срач дома, ага?

Джон выдаёт эдакое подхихикивание. В таком варианте он видит что-то смешное. Уходит, посмеиваясь про себя.

Калеб и Гелерт продолжают обход. Гелерт трубит в горн, сигнализируя об их приходе. Уже может связать пару нот. Один раз останавливаются, чтобы пометить на трубе сегодняшний день и проставить присутствие на оставшуюся неделю. Все на месте, всё в порядке. Потом будет меньше геморроя, и ублюдок Рис не сможет возбухать.

Идут в котельную, раздать задания на день. Калеб обнаруживает, что дверь заперта. Забавно. Кто-то должен быть внутри. Ночная смена длится ещё час. Он отстукивает кулаком тайный код. Изнутри испуганный шёпот. Капрала Гринвуда.

— Кто там?

— Бвана Дак, открывай!

Звук отодвигаемых засовов, ключ поворачивается в замке. Калеб вваливается внутрь. Оставляет Гелерта охранять снаружи. Слава Тебе, Господи! Потрясающее зрелище! Шесть сверкающих рельсов. Каждый минимум двадцать футов в длину, лежат на ступеньках, ведущих вниз, к котлам.

— Молодцом, ребята! Изумительно!

Калеб безумно смеётся. Тело трясёт от возбуждения успеха. Чудесная, великолепная попытка! Капрал Гринвуд со своими людьми сгрудились в углу и тихо сидят. Бледные, кривящиеся от титанических усилий прошедшего вечера лица. Вокруг них атмосфера мрачности и уныния. Грязная одежда, взъерошенные волосы. Вокруг Гринвуда сидят Козюля Гринэм, Засранец Ширн, Крейг Винсент и Лапаль Ньюэлл. Все на грани обморока. Командующий Дак пытается их приободрить.

— Давайте, ребята! Веселей! Я горжусь вами. Рельсы ускорят выкапывание тоннеля. Подождите, вот Эррол и его команда увидят! Идите, сделайте себе по чашке чая, и сегодня отдыхайте. Поберегите силы на вечер!

Гринвуд, не веря, смотрит на остальных.

— В каком смысле, Бвана, на вечер?

— Нам нужно больше рельсов, капитан Гринвуд.

На лице Гринвуда озадаченное выражение, но когда слова потихоньку начинают доходить, он расплывается в самодовольной улыбке.

— Капитан?

— Да, капитан Гринвуд. Ты это заслужил. Я отмечу в донесениях, чтобы тебе и твоим людям выдали дополнительную пайку и бонус — по пять пустых пачек из-под чипсов каждому. Хорошая работа.

Калеб подходит к каждому по очереди. Пожимает каждому руку. Потом доводит до них планы на вечер.

— Рельсов хватит до стены игрового поля. А нам еще надо прорыться под спортплощадкой.

Гринвуд никнет головой. Стонет под непомерным гнётом. Явно переживает. Ширн влезает с советом.

— Расскажи ему, капрал. В смысле, капитан. Может, он ещё не знает.

Калеб бросает на него озадаченный взгляд.

— Что такое, капитан? Что-то случилось?

Гринвуд прочищает горло. Поднимает усталые покрасневшие глаза.

— Бвана, поезд сошёл с рельсов на Тауэр Хилл. Много людей погибло. Это там, где мы сняли рельсы.

Пропущенный удар сердца заставляет колени Калеба согнуться. Но он вновь быстро восстанавливается. Списывает это на тренировки и то, что кишечник снова нормально работает.

— Но это же здорово! Потрясающее достижение в борьбе с неравенством! Отличная операция!

Ширн, вечно самый беспокойный, задаёт вопрос.

— У нас будут проблемы, Бвана?

— Дейл, только если вас поймают! Они же не знают, кто это сделал?

— Нет, Бвана.

— И ты им не расскажешь?

— Ясный хуй, не расскажу!

— Отлично. Как и капитан Гринвуд, Винсент, Лапаль или Козюля! А?

Калеб смотрит на них по очереди. Глаза полны коксовой эйфорией. Пусть кто посмеет оспорить логику его слов. Никто не смеет. Все боятся слово сказать.

— Доложи подробности, капитан!

Гринвуд наслаждается свежезаработанным повышением. Возвращается к жизни. Голос чист, как колокольчик.

— Утром в новостях говорили, что погибло двадцать семь человек. Они считают, что причиной крушения были вандалы.

Слова Гринвуда вызывают резкий ответ.

— Капитан, вы не вандалы! Вы АОМН! Боретесь за единую программу обучения! Вы можете гордиться своим поступком!

Даже Засранец Ширн после таких слов приходит в себя. Даёт вони подгнивших даров моря разлиться по комнате.

— Я тоже слышал, Бвана. Еще с рельс сошла пара вагонов с овцами. Их там до сих пор пытаются всех поймать!

Овцы! Голоса говорят Калебу действовать безотлагательно! Свежее мясо для концлагеря. Оно понадобится, когда начнётся осада.

— Ясно. Слушайте сюда. Надо попробовать отловить пару овец и притащить их сюда.

Крейг Винсент собирается с духом, чтобы задать вопрос. Убитый чудовищностью своего первого серьёзного преступления.

— А что нам говорить, Бвана, если нас остановят? Когда мы поведём овец по дороге.

— Говорите, что помогаете полиции их ловить! Вас просил помочь сержант Торрингтон!

Командующий Дак жмёт всем руки. Крепкая хватка. Смотрит им прямо в глаза. Награждает их медалями Кубка Мира. Стайлз, Коэн, Уилсон, Болл и Хант.

— Удачи вам, ребята! И всего хорошего!

Они молча уходят. Бесстрашные и безжалостно эффективные. Это люди, что создадут страну, достойную героев. Где каждый сможет читать и писать. Сердцем чуют свой привычный распорядок.

Командующий Дак уходит один. У него в голове в этот ключевой момент совершенно нет переживаний по поводу смерти людей. Ни колебаний, ни чувства вины. Наоборот, высокая волна торжества над злобной системой, что стёрла все надежды его учеников. Варианты судьбы, прежде запертые, внезапно оказались на свободе. Никогда в дичайших мечтах Калеб не мог представить себе успеха такого масштаба. Эта смелая акция выиграет им время. Займёт власти, пока они будут рыть тоннель. Калеб охуенно доволен, что это его люди расстарались.

Теперь мосты сожжены. Пан или пропал! Пора очередного заслуженного успеха. Господи Боже, он так нужен!

Гелерт знаменует прибытие Отца-Катализатора, выдув две ноты на своём горне. Тот, салютуя, входит в штаб-квартиру, мощно печатая шаг. В нём достаточно энергии, чтобы бросить вызов миру. Внутри его приветствует Линда. На ней тёмные очки, чтобы спрятать синяк.

— Солнышко, тебе звонил директор. Он хочет немедленно тебя видеть. Типа что-то срочное.

Калеб не удивлён. Заседания должны были уже начаться.

— Как давно он звонил, Линда?

Она достаёт сигарету из пачки и импозантно прикуривает. Долгая театральная пауза, пока она выдувает дым.

— Минут десять назад, солнышко. Он совсем охренел, спрашивал, кто я такая. На твоём месте я бы к нему не спешила. Давай сначала я тебе приготовлю чаю. Видок у тебя ещё тот. Может, тебе подрочить?

— Спасибо, не надо. Ценю предложение. Но ещё столько работы. Давай пока чашку чаю.

— Может, тогда попозже?

— Ага. Может, попозже.

Калеб чувствует блаженство. Как он может ошибаться, если его так любят? Парни и девчонки ценят и понимают его. Он ощущает, что здесь рождаются крепкие узы. То, чего он прежде никогда не испытывал. Он знал, что так бывает, но самому не довелось. Теперь впервые он удостоился. Дух неудачника сорвался с привязи. Эти недовольные, нищие раздолбаи наконец-то разбудили в нём засранца. Он с гордостью покажет делом, что теперь встал с ними наравне. Гелерт и Линда в ужасе смотрят, как Калеб вырезает слова «любовь» и «ненависть» на костяшках пальцев обеих рук. Втирает в раны тушь. Он один из них!

От кого: заместителя директора

Кому: заведующему кафедрой Комплексного Обучения

Дата: 24.5.98

Время: 9:00

1) Директор заметил, что значительное количество учеников кафедры комплексного обучения каждое утро опаздывают в школу. Проследите, чтобы это немедленно прекратилось.

2) Обеспечьте рассылку приложенной формы соответствующим ученикам.

3) Поскольку вы решили проигнорировать все мои прежние сообщения, директор желает видеть вас у себя в кабинете сегодня утром в 10:10.

Извинения не принимаются. Ваша неявка окажет серьёзное воздействие на ваше дальнейшее положение в школе.

Г. Рис, бакалавр естественных наук, заместитель директора

WR/Pun/1

ШКОЛА УОЛЛИСКОТ РОУД

УОЛЛИСКОТ РОУД БРИСТОЛЬ BS5 8KG

Уважаемый родитель/опекун,

Ученик________________

Класс_________________ Интернат______________

Ваш сын/дочь опаздывает в школу. Точные детали и комментарии перечислены ниже.

Позвольте мне заверить Вас, что подавляющее большинство наших учеников является вовремя. По большей части родители приветствуют и поддерживают эту политику школы, поскольку понимают, что это отличная тренировка для последующей жизни, когда от их детей будут ожидать своевременного появления на рабочем месте.

Пожалуйста, поддержите нас, ибо мы считаем, что это важный элемент социального образования вашего ребёнка. Если вы желаете обсудить эту проблему, без промедления связывайтесь со мной.

С уважением,

Молдуин Уильямс (Директор)

 

Глава 22

Калеб взбешён неявной угрозой, содержащейся в последней записке Риса. Ну, он к нему сходит, надо показать этой мелкой жирной пизде, что он не в теме. Дети, которые поздно приходят в школу, это те, кто появился в пять утра. С самого ранья, чтобы взять носки с землёй и отправиться в дорогу с лишней парой честно заработанных пачек из-под чипсов. Когда Уильямс выглядывает из окна без десяти девять, он видит, как они возвращаются за очередной порцией! А не опаздывают в школу!

Вдохнув дыма из комка фольги, Калеб летит в учительскую в Главном Здании. Собирается разобраться с журналами. Прикалывает записку Риса к доске и поджигает. Уходит, когда комната уже основательно захвачена огнём. По выложенному мрамором коридору, стучится в дверь начальника. Дипломатическая встреча двух глав государства. Загорается белая надпись «Входите».

Беспокойный Уильямс ходит туда-сюда по кабинету. Изучает утреннюю газету. Поворачивается к Калебу и чуть не падает в обморок на месте. У него подкашиваются ноги. Приходится схватиться за стол. Он ошеломлён запредельным внешним видом Калеба. Серебряные шпоры бряцают по полу. Свежеотстиранные и отутюженные галифе, сбоку болтается боевая турецкая сабля. Инкрустированный драгоценными камнями пояс. Ряды с трудом добытых пивных крышек украшают гвардейскую куртку. Он выглядит безумнее любой Перламутровой Королевы. [Победительница конкурса на лучший костюм уличной торговки (прим.пер).]

Эполеты из тряпок для доски и сияние отполированных медных пуговиц. А на голове его любимая вещь, позаимствованная из Бристольского Музея. Спартанский боевой шлем с пурпурным плюмажем.

— Джези Маур, Калеб! Ты чего так вырядился?

Калеб встаёт по стойке «смирно» и отдаёт честь.

— Положительный образец для подражания, раз уж на то пошло, В.М.! Корпоративное чувство идентичности.

Обычно невозмутимый Уильямс Хороший вдруг словно постарел. У него измученный вид человека под давлением.

Худой и бледный, с мешками под глазами, в которых вполне можно было бы носить сэндвичи. Он стонет.

— Парень, ты слышал о крушении поезда вчера вечером?

— Ребята рассказали мне утром, мистер Любезный. Печально, что мы до такого докатились.

Уильямс пытается сдержать слёзы разочарования. Смотрит на Калеба пустыми глазами. Голос дрожит. Если бы он не был по ту сторону баррикад, Калеб бы его пожалел.

— Калеб. Мужик, скажи мне как на духу. Честно. Ты в порядке? Ты бы рассказал мне, если бы у тебя были проблемы?

— Всё пучком. Чувствую себя лучше всех. А что?

Тот снова косится на Калеба. Выказывая тайный ужас, который он прячет. Вот-вот сломается.

— Послушай, Калеб. Скажу прямо. От меня только что ушёл сержант Торрингтон. Он говорит, что в крушении поезда виноваты вандалы. Он думает, что тут замешаны твои ребята.

Выражение потрясения на лице Калеба. Злой и оскорблённый.

— Херня! С чего он взял, что это они!

— На вагонах, стоящих на боковой ветке, баллончиком написано «АОМН Бваны Калеба». Писали точно вчера вечером.

Бух! Бух! Калеб дёргается от боли очередного пропущенного удара сердца. Успевает прийти в себя и остаётся на ногах. Ну пошатнулся слегка.

— Но это ещё не доказывает, что они украли рельсы, В.М.!

— Молюсь Богу, Калеб, чтобы ты был прав. Только представь, какой поднимется шум, если это они. А что это значит? АОМН?

— Чёрт его знает, сударь. Чёрт его знает.

Уильямс начинает обильно потеть. Мысль о потере лица в Управлении Образования — страшно тяжёлое бремя. Глубоко его тревожит. Он, пошатываясь, несётся вдоль стола и тяжко падает в вертящееся кресло. Хватает сигарету. Прикуривает дрожащими руками. Никаких колец дыма. Он подрастерял крутость.

— Ещё хотел тебе сказать, Калеб. Я сам выяснил только вчера. Не мог тебя найти, или сразу сказал бы тебе.

В Калебе вновь просыпаются подозрения. Ублюдок что-то выяснил! Что? Тоннель? Наркотики? Что Кай от него ушла? Что дом сгорел? Что трахал Линду и Анжелу в здании школы? Господи, что? Не тяни уже!

— Досрочная пенсия отменена, Калеб. Власти решили закрыть эту схему. Ты не сможешь уйти на пенсию в пятьдесят!

Уильямс изучает лицо Калеба, ожидая непременного всплеска злобы. Удивлён, что тот остаётся спокоен.

— Мужик, я думал, ты напряжёшься!

Калеб запрокидывает голову и разражается смехом.

— Да мне поебать с высокого дерева! Я всё равно отсюда выберусь!

Едва слова срываются с его губ, он понимает, что совершил ошибку. Проклинает себя за беспечность. Уильямс тут же на него набрасывается.

— В каком смысле? Что значит, выберешься? Парень, ты уходишь?

Калеб, в отчаянной попытке не выдать себя, производит навеянный наркотой ответ. Беззаботно улыбается и говорит.

— Я собираюсь уйти в церковь, мистер Любезный. Буду играть в футбол в команде Бога.

Лицо Уильямса начинает дёргаться. Выражения радости, страха и недоверия в ту же долю секунды. Если это правда, его молитвы услышаны.

— Ты серьёзно?

— Да. Он несколько раз говорил со мной, и я на грани подписания контракта.

Руки Уильямса страшно дрожат. Не может удержать сигарету во рту.

— В таком случае и другие плохие новости ты сможешь спокойно выслушать.

Калеб ничуть не заинтересован. Ему больше хочется поговорить о контракте с Богом.

— Мы уже договорились об условиях. Я буду получать сорок тысяч фунтов в неделю плюс тысячу за каждый забитый гол. Вкусный бонус, если они добьются успеха. «Небеса Юнайтед» — спящий гигант.

Уильямс явно не слышит. Говорит Калебу, что инспекция Офстеда приезжает на следующей неделе, чтобы проверить кафедру Комплексного Обучения. Они будут больше двух недель ходить на каждое занятие, оценивать каждый урок по самым жёстким критериям. Крайне необходимо, чтобы Калеб постарался. Решил все вопросы. Журналы, расписания, Цели Национального Учебного Плана должны пережить самое пристальное рассмотрение. После прошлого визита три месяца назад, когда Джереми Филс отдал им обрывок бумаги, они будут жаждать крови. Сделают всё, что в их силах, чтобы закрыть школу.

Калеб благополучно пропускает его слова мимо ушей. Он занят своим монологом. Так они и продолжают обсуждение на высшем уровне. Оба свято верят, что излагают самое важное, в то же время совершенно не обращают внимания на слова другого. В.М. Уильямс говорит, что Анжела Уайт уволилась. Давление работы, в конце концов, сломало её. Калеб отвечает речью о системе 4:4:2 и оттянутых назад центрфорвардах. Уильямс возражает, что мисс Джонс помещена в больницу согласно параграфам 2 и 3 Закона о Психическом Здоровье. Для безотлагательной диагностики и лечения. Больше мы её не увидим. Калеб ничуть не расстроен. Потому как, по его мнению, под руководством Босмана мы ещё увидим возвращение атакующих защитников в английский футбол. Он хочет быть частью большого футбола, играя центрфорвардом в атаке «Небес». Иисус может окрестить мяч любой ногой.

От последних слов Уильямс снова вспыхивает. Ему резко плохеет. Достаёт очередную сигарету. До рта донести не может. Зато ломает пополам. События последних часов собирают свою жатву. Где-то в здании воет пожарная сирена.

— Не знаю, что происходит, парень. Родители жалуются, что одежду их детей украли из спортзала. Интересуются, что же это за школой такой я управляю? И я их понимаю. Исчезли две сотни новеньких столов! Растворились в воздухе! Скажу тебе кое-что ещё, парень. Страшная тайна. У меня есть фотографии нескольких голых уборщиц со своими швабрами. Мне их дал отец одного ученика. А мне что делать? Жалобы от родителей, что их детям угрожают. Ребята из Вест-Индии вымогают деньги и говорят о путешествии в Америку. С крыши школы содрали весь свинец, а Дядя Омар, опекун Хамида, позвонил сказать, мол, он был не в курсе, что у нас школа-интернат! Очевидно, парень не ходил домой. Ночевал где-то в школе!

Наконец монолог Уильямса заканчивается. Он тяжко, но с облегчением, пожимает плечами. Излил душу, и теперь приходит в себя. Дрожащие пальцы поднимаются, чтобы смахнуть пот со лба. Осунувшееся лицо, ставшее похожим на череп, выглядит жалко. Он знает, что теряет контроль. Не может справиться с силами тьмы, что собираются у него в голове. Глубоко внутри вопят голоса. Умоляют наконец начать действовать. Причина всех его мучений и стрессов стоит прямо перед ним! С любовью и ненавистью, вытатуированными на костяшках. Громадное золотое кольцо в носу. Чтобы муки кончились, надо просто запереть этого маньяка в комнате. Вызвать полицию и спрятаться. Но он не сможет. Не хватит смелости.

— Я попытаюсь найти замену мисс Джонс, но ничего не обещаю. Неработающие учителя предпочитают лучше остаться на пособии, чем учить ублюдков, которые там у тебя собрались. Ты как думаешь, ты справишься?

Калеб самоуверен и жаждет убедить Уильямса. Развеять у него последние сомнения в своих способностях.

— Легко, Мистер Любезный В.М. У нас на кафедре царит потрясающий дух. Все крайне мотивированы и готовы к учебным свершениям.

Слабая измученная улыбка побеждённого человека скользит по лицу директора. Голоса снова кричат немедленно позвонить 999. Но у него не осталось сил на поступки. Калеб встаёт по стойке «смирно». Шлем под мышкой. Кричит во весь голос.

— Я свободен, сэр?

Уильямс морщится от шума. Звуки сирен на игровой площадке достигают крещендо. Рис Мерзкий В.М. врывается в комнату.

— Мистер Уильямс, в учительской пожар! Надо эвакуировать школу!

Уильямс стонет и глубже сползает в кресле.

— Да, Калеб, ты свободен. Спасибо.

Он оборачивается, чтобы бросить на Риса взгляд смирения. Почему, ну почему он не посоветовался с заместителем, прежде чем назначать Дака? Решение, о котором он будет жалеть всю оставшуюся жизнь. Тонкий, напряжённый голос, на грани слышимости. На самом пределе.

— Разберитесь с проблемой, мистер Рис. Делайте, что считаете нужным.

Калеб ухмыляется Рису Мерзкому В.М. Не может сдержать ядовитое замечание.

— Вы считаете, что он не облажается? Как обычно с ним бывает!

Уильямс отмахивается от вопроса мягким движением кистью. Рис злобно цедит сквозь зубы, так, чтобы слышал только Калеб.

— Возвращайся к себе в психушку, Дак, пока не заметили, что ты сбежал!

Верховный Главнокомандующий Сэр Калеб Дак гордо надевает шлем. Смеётся в лицо низенькому говнюку и уходит прочь. Левой! Правой! Прямо через игровую площадку и назад на К.О., не обращая внимания на пожарные машины, поливающие школу. Никакая сила на земле его сейчас не остановит. Ни мгновения лишнего, он идёт на звук «Болеро» Равеля. Сэр Джон приближается к захватывающей части. В руке телескоп. Громче и громче, чем раньше, одним глазом следит за Большим Северным Входом, на случай, если появится незнакомец и попробует застать их врасплох. Приходила только одна пара, говорит он. Чёрные бизнесмены в костюмах. Ничего мне не сделали, сэр. Пошли прямо в «Блиндаж-Клуб».

Бог подсказывает Калебу, что времени осталось мало. Скоро уже появятся инспекторы, начнут задавать вопросы о том, что тут творится. Голоса рокочут вокруг. Предупреждают его быть начеку.

 

Глава 23

Верховный Главнокомандующий оглядывается. Решает, что постоянные косые взгляды Балдева Сингха его уже достали. Пора с ним разобраться.

— Сингх! А ну метнулся с докладом к майору Перкинсу!

Индийский юноша с проблемами в поведении умоляет Калеба отозвать приказ, но тщетно. Его присутствие в Главном Холле начинает утомлять. Он деморализует остальных. Если он трахает учительницу и хвалится этим, почему они не могут включиться в процесс?

Калеб разворачивает последнюю посылку, которую прислал Дейв. Уборщицы в двадцати пяти новых позах. Некоторые изображают лесбийский секс. Он подзывает Меднолобого, чтобы тот оценил свежую пачку. Меднолобый впечатлён. Покупает картинку №23, с двумя исчезающими ручками метел в подробнейших деталях. Кидается в туалет. Начинает дрочить в носок. Калеб поздравляет себя с блестящей идеей. Поднимет денег на АОМН. Заставляет детей построиться в одну шеренгу и ставит во главе капрала Ковальского.

Ребята в котельной получили строгий приказ рассортировывать в разные кучи уголь и землю. Эррол командует и всему их учит. Как вождь племени, отпускает приказы, сидя в кресле, которое спёр из учительской в главном здании. Одежду от кутюр поменял на более практичный наряд. С плеч его свисает профессорская мантия, а на голове шапка-ушанка. Он являет собой чудесный вид.

Четыре рельсы уже лежат на шпалах, сделанных из косяков дверей кафедры искусства. Захваченных в набеге. Калеб изо всех сил пытается удержаться в рамках Национального Учебного плана, и, учитывая обстоятельства, у него здорово получается. [Ключевой Этап 4 Дизайна и Технологии, Здоровье и Безопасность — ученики должны получить знания и понимание подземных тоннелей. Сюда же входит ответственность за распознавание опасностей и в процессе обсуждения необходимо сделать рабочее место более удобной и безопасной средой.]

У ямайцев ни следа напряжения. Все улыбаются, приступая к назначенным заданиям. У них беспечный подход к жизни. Ничто не мешает им радоваться. В отличие от пакистанцев и индийцев, которые относятся к жизни куда серьёзнее. Индийцы! Бля! Калеб забыл о нём!

— Эй, Эррол! Где Балдев?

Эррол смеётся. Глубоко затягивается косяком, который протянул ему Колпак.

— Внутри, Масса Калеб. Работает себе голыми руками.

Рабочие шушукаются между собой. Явно прикалываются насчёт Балдева. Калеб хочет знать подробности.

— Почему ему не выдали лопату?

Эррол лишь ухмыляется. Расслаблен до предела.

— Хрен два этот Но-Но получит мои инструменты, мужик! Никоим образом!

Хотя чувство справедливости Калеба возмущено, он решает не развивать тему. Ни к чему подрывать авторитет Эррола. А то с них ещё станется объявить забастовку.

— Отлично, майор Перкинс. Как хочешь. Но помни, в смену десять ящиков земли. Или зарплаты не будет!

Довольный тем, что майор Перкинс выполняет поставленную задачу, Калеб возвращается в кабинет. Рядом верный Гелерт. Снюхивает дорожку кокса с подоконника, и продолжает свой путь. Вновь пронизан восхитительным ощущением, что каждое его деяние идёт на пользу всем. Мальчишкам и девчонкам, вечным неудачникам. Отстающие в развитии теперь достигают целей, прежде неслыханных. Не вандалы, не молокососы, но инженеры! Прямо как Исамбард Королевство Бруней.

Калеб прекрасно понимает, что есть Семь Уровней Осведомлённости, а он пока на Уровне Пятом. Выше всех возможных предательств. У него глубоко укоренившееся ощущение, что что-то чудесное произойдёт вскоре. Зовите это интуицией. Дух в лагере сроду не поднимался на такую высоту. Энергия побега меняет передачу.

Гелерт идёт перед ним, слегка прихрамывая из-за шрапнельных ран. Этот ветеран тысячи гражданских войн инстинктивно чувствует грядущие проблемы. Он сейчас в состоянии полной боевой готовности, и добавил к своему вооружению щит из крышки мусорного бака. Глаза бегают туда-сюда. Вдруг он останавливается! Замирает на месте! Щит наготове, копьё балансирует в готовой к броску руке. Кай истерично вопит. Напугана до чёртиков. Ей кажется, что её сейчас убьют. Псих подходит к Гелерту и смеётся над открывшимся зрелищем.

— Ебанись! Гляньте, что притащила кошка!

Кай, хоть убей, не узнаёт его. Юбка, борода, кольцо в носу. Ужасный запах. Его выдаёт голос.

— Калеб! Что вообще происходит? Ты чего вырядился?

— Это, о изменница, саронг! Он подчёркивает мою женскую часть. Как у Александра Трубой! [Источник: «Беседы и суждения» Конфуция.]

Калеб нежным жестом оправляет Юбку Силы Духа на бёдрах, чтобы продемонстрировать Кай их мощь. Показать, что она упускает. Но Кай не впечатлена. Ошарашено трясёт головой. Показывает на Гелерта. В боевой стойке. Вспыльчивый характер, вот-вот взорвётся.

— Господи Боже, кто это? Скажи ему опустить эту штуку!

— Это Гелерт, мой верный спутник. Следует за мной повсюду.

Он говорил: «Мужчина с членом в камине чувствует себя трубой

Калеб приказывает Гелерту опустить копьё. Тот неохотно подчиняется. Кай потрясена. Она понимает, к сожалению, слишком поздно, сколь ужасную ошибку совершила. Останься она с Калебом, разделила бы с ним славу, вместо безвестности, в которой предстоит ей прозябать до конца жизни.

— Калеб, можно поговорить с тобой наедине? Нам надо обсудить кое-какие срочные дела!

— Конечно. Заходи в кабинет.

Снаружи Гелерт охраняет штаб-квартиру тоннеля. Прямо как гренадер. Внутри Линда с сигаретой в руках. Усердно и серьёзно затягивается. Поднимает взгляд и сердито смотрит на Кай.

— Я ей уже сказала, что ты занят, солнышко, но она слова «нет» не понимает!

Кай недоверчиво смотрит на неё. Не понимает такой фамильярности и грубости.

— Ты не поняла? Я хочу поговорить с мужем наедине! Выйди из комнаты!

Секретарь начальной школы, Кай, знает, как общаться с непослушными детьми. Говори резче, и смотри, как они расползаются под твоим ужасающим взглядом. Ей не доводилось встречаться с такими, как Линда, которая издевается и выдувает дым ей в лицо.

Калеб решает вмешаться. Надо сделать кучу дел. Некогда тратить время на домашние разборки.

— Что бы ты ни хотела сказать, Кай, можешь смело говорить при Линде. Она моя секретарша. Занимается такой же работой, как ты.

Кай от обиды почти теряет дар речи. Ситуация за гранью её представления о нормальном.

— Калеб, ты сходишь с ума. Ты сам знаешь? Куда смотрит твой директор? Почему он позволяет тебе работать? Тебе надо в больницу!

Калеб думает, как типично с её стороны. Всё, что идёт вразрез с её запутанными ценностями, объясняется его безумием. С ней, конечно, всё в порядке! Он мог бы рассказать о своём психиатре. Милом докторе Рут Бенефилд и его добровольных визитах раз в две недели в Дорсет Хаус. Место, куда ходят сумасшедшие. Как от её умиротворяющего голоса он обретает покой и безмятежность. Он уже пригласил её на обед, и она согласилась прийти. Он мог бы рассказать ей, но не станет.

— Это тебе надо бы проверить голову! Ты разрушила семью и живёшь с Порождением Зла.

— Почему ты сказал полиции, что это Роджер спалил наш дом?

— Наш дом! Ты издеваешься! Мой дом, Кай! Ты ушла оттуда, помнишь? Ты его бросила!

— Я тебя бросила, Калеб! Половина дома — моя! Почему ты сказал им, что это он?

— Потому что это он поджёг дом! Только так этот ублюдок мог удержать тебя! Он сжёг за тобой все мосты!

— Ему не надо ничего сжигать, я бы и так его не бросила! Он бы никогда так не поступил!

— Ага! Он, конечно, не мог бы бросить жену и троих малолетних детей, верно? Оставить их без гроша, чтобы они пошли в соцобеспечение за помощью!

— Это неправда!

— Правда, правда. Она позвонила мне и всё рассказала!

Кай на мгновение замолкает. Не задумывалась о том, что её рыцарь в сияющих доспехах может оказаться первостатейным мудаком. Потом. После долгой театральной паузы.

— Что говорят, сколько выйдет страховка?

Калеб пожимает плечами. Вот уж на что ему чихать.

— Не знаю. Я с ними не связывался.

— Что?! Но почему, Господи Боже?

— Если честно, мне как-то похуй. Дома суть символы материального мира. Мне Мадонна объяснила.

Кай потихоньку вскипает. Кричит. Сейчас взорвётся.

— Все наши деньги вложены в этот дом! Всё, что у нас есть! Ты это понимаешь своей тупой, бронебойной башкой?

Линда притворялась, что печатает, но явно ловила каждое слово. И она не собирается оставаться в стороне, когда с Калебом говорят в таком тоне.

— Тогда какого чёрта ты убежала с этим жирным дрочилой!

Эта фраза добивает Кай. С неё хватит. Кипящий гнев взрывается.

— Ах ты нахальная блядища! Как ты смеешь так со мной разговаривать!

Поворачивается к Калебу, источая яд.

— Ты ей рассказал? Ты рассказал этой шлюхе о моей личной жизни? Калеб, ты ублюдок! Пиздюк ёбаный!

Она налетает на Калеба, как буйствующий дервиш. Пальцы растопырены. Готова выцарапывать глаза и убивать. К счастью для него, прежде, чем она что-нибудь успевает, Линда наносит ей удар в нос. Та падает на пол. Кровь льётся из обеих ноздрей.

Она делает смелую попытку встать на ноги и накинуться на него по второму кругу. И лишь острие копья Гелерта, прижатое к её шее, удерживает её. На коже появляется струйка крови. Кай смотрит на Калеба молча и ошеломленно. Испугана до усрачки. Для некогда гордого члена Партии Лейбористов она являет собой жалкое зрелище. Но Линда не удовлетворена. В ярости, что её назвали шлюхой. Собирает мокроту из глубин горла и выплёвывает ей в лицо. Потом опрокидывает кофе Кай на голову. Предательница побита и сломлена. Калеб смотрит на неё с насмешкой.

— Если хочешь что-нибудь решить с домом, занимайся этим сама. Я занят.

Он делает знак Гелерту убрать копьё, и Кай поднимается на колени. Полное поражение. Сопли, кровь, кофе и слёзы капают на пол. Выползает из штаб-квартиры. Её задница представляет слишком соблазнительную цель. Пинок помогает ей покинуть помещение. Она плачет от боли и унижения. Осмелела, стоило выбраться из комнаты. Кричит о полиции, адвокатах, и как она всегда его ненавидела. Калеб бросается к двери, чтобы ответить ей.

— Меньше, чем я тебя ненавижу! Ёбаная блядь!

Если Кай думала, что путешествие по Аду окончено; что хуже ей уже не будет, она ошибалась. Звук испуганного блеяния на лестнице ниже её. Потом топот тысячи ног. Ребята притворяются собаками. Тесно набились на лестницу, и там не протолкнуться. Пинаются, ловят воздух и дерутся над её распростёртым телом. Ноздри и глаза расширены от страха. И у овец, и у Кай.

Калеб выходит из комнаты на площадку, чтобы глянуть, что за шум. Зрелище заставляет его сердце колотиться. Лестница в клубах пара, и из него медленно появляются трое его лучших. Лапаль Ньюэлл и Засранец Ширн лают, как овчарки, следуя командам, которые высвистывает Винсент, третий в рейтинге, как раз снимающий маску из чулка. Говорит со свежеобретённой гордостью в голосе.

— Сколько нашли, всех притащили, Бвана.

— Ловко, Крейг! У нас теперь достаточно пропитания. Отличная работа!

Засранец Ширн перестаёт лаять и кричит, напоминая.

— Не забудьте наш экзамен по животноводству, Бвана!

— Не переживай, Дейл! Вы получите оценку А! Кстати, где капитан Гринвуд?

Ширн бросает отчаянный взгляд на Винсента. С той стороны помощи нет, так что он сам рассказывает Калебу.

— Он свалил, сэр. Съебнул домой.

Калеб теряет голову. Колени слабеют. Очередное сердцебиение пропущено. Вваливается обратно в комнату. Не верит ушам. Гринвуд нарушил контракт «дом-школа»! Дезертировал с дежурства!

— Мудак! Засранец, когда он ушёл?

— Когда мы нашли овцу, Бвана, и тащили её через Теско.

Калеб изо всех сил пытается сдержать ярость. Значит, Гринвуд оказался стукачом! Ну он ещё заплатит! Работа для майора Перкинса.

— Ладно, Дейл. Спасибо, что сообщил. Я повышаю тебя и Винсента до звания капрала. Поздравляю. Молодцы.

Оттащите овец в комнату Мужебабы. Потом решим, что с ними делать.

Засранец Ширн и Винсент выражают признательность. Лапаль Ньюэлл печалится, что его не повысили. Обещает себе компенсировать разочарование на следующей паре сисек, какие увидит.

Калеб смотрит, как последнюю овцу утаскивают по лестнице. Он никогда не видел Засранца Ширна таким счастливым. В его походке появилась твёрдость, и воздух самоуверенности наполняет его штаны. Груды самоуважения. Покрывают избитую Кай ужасной вонью. Тёплым и липким туманом. Калеб получает безмерное удовольствие от работы. Его солдаты становятся мужчинами.

Тем временем у себя в кабинете мистер Любезный В.М. только что положил трубку после разговора с начальником бригады Офстеда. Подтвердил договорённость о встрече на следующей неделе, когда случайно выглянул из окна. Он уже видел, как стадо овец гонят через главные ворота трое учеников, лая, как собаки. Прикованный к месту ужасом, смотрел, как они двигаются в сторону кафедры комплексного обучения. Теперь, словно этого было мало, он наблюдает, как женщина, весьма похожая на миссис Дак, с криком выбегает из здания. Одежда порвана в клочья и заляпана кровью. Она вопит: «Он сошёл с ума! Вообще ебанулся! Псих ненормальный!» Этого он уже не может вынести. Последняя капля. Он медленно идёт в личный туалет. Плечи опущены под гнётом его высокой должности. Идёт и плачет. Залезает на толчок и обматывает цепочку вокруг шеи. И падает в забвение. Не выдержал давления. Не тот человек, с кем стоит ходить в разведку. [Когда молчат твои дела

И говорят слова,

Ты — словно сад, где расцвела

Лишь сорная трава

Цитата из «Поэм со стройплощадки» Стокгаузена, опубликованных издательством «Блэкторн».]

 

Глава 24

Смерть Уильямса Любезного В.М. потрясает Калеба до глубины души. Вот она, демонстрация того, что эти люди в серых костюмах — не боги, как они заставляют нас думать. Тонкие и ранимые, как все простые смертные. У каждого в ДНК своя ахиллесова пята. Калеб видит, как в шеренгах властей появляются трещины. Чудесно! Кто сломается следующим? Раздавленный посланием предков. Возвращение к правильным ценностям и семейным ячейкам. Он достаёт из кармана пятёрку и сворачивает в трубочку. Занюхивает пару дорожек кокса перед заупокойной мессой. Конечно, Уильямс Любезный В.М. был по ту сторону баррикад, но его ещё можно уважать как человека. Не то что этого мудака, который встал на его место!

Зовёт майора Перкинса, чтобы тот собирал войска. Все идут в холл, чтобы отдать последнюю дань уважения. Величественная пара минут тишины, нарушаемой только носовым хлюпаньем Козюли Гринэма и энергичным попёрдыванием Засранца Ширна. Гелерт играет мелодию из четырёх нот на горне, двигаясь прыжками и скачками, а потом сэр Джон Ирвинг ставит подборку классики, заканчивающуюся Реквиемом Верди. Все в молчании опускают головы, а Калеб читает Молитву Таблицы Умножения на Девять. Очень трогательное мероприятие с морем пролитых слёз.

А теперь пусть начнётся игра! Ти Ви Ним из Северной Кореи играет с Реймондом Уотсоном, №1 в Вест-Индии, в Финале Мирового Чемпионата по настольному теннису. Потенциально взрывной матч. Реймонд не умеет проигрывать, и дела идут не по плану. Он сливает из пяти партий. Носится туда-сюда в бешеной ярости. Избивает всё и вся, что попадается на его пути. Безумно кричит северному корейцу все оскорбления, какие может вспомнить. Понять, что говорит Реймонд, нелегко, потому что Увертюра к «Вильгельму Теллю» грохочет из новых колонок, которые сэр Джон Ирвинг поставил в холле. Теперь, когда Желтоголового нет, он может лучше выразить себя.

Огромная толпа от души прикалывается. Смеётся над безумными выходками финалиста. Даже пакистанцы видят забавную сторону, и это ещё больше злит Реймонда. Бедный Реймонд не может больше этого выносить. Рычит. Набрасывается на источник своего гнева. Концерт классики. Пена на губах и выпученные глаза. Он залезает на стол, где лежат драгоценные кассеты и пластинки сэра Джона и швыряет их в тех, кто издевается над ними.

— Ёбаные мудаки! Пиздюки недоделанные! Вы не хотите, чтобы я и только я был чемпионом! Вы, блядь, ревнуете! Вы…

Последние слова он говорит целый месяц. Сэр Джон раскрутил над головой тяжёлый латунный телескоп. Крутанул пару раз, чтобы собрать энергию, а потом обрушил на голову Реймонда. Парень, как подкошенный, падает на землю. Кровь сочится из четырёхдюймовой зияющей дыры в его черепе. Единственный признак жизни — подёргивающаяся нога. Сэр Джон с достоинством и спокойствием великих дирижёров опускается и собирает свой оркестр. Все вест-индийцы на полу. Писаются от смеха. Даже чёрные девочки из «Блиндаж-Клуба» пришли повеселиться. Все, кроме одной, наслаждаются каждым мгновением. Ивонна Кэмпбелл сердито уставилась на Калеба. Глубоко внутри её тлеет ненависть.

Пронзительное блеяние мучающейся овцы отвлекает внимание Калеба от забавы. По какой-то одному ему известной причине он понимает, что пришёл Желтоголовый. В ярости от того, что «Блиндаж-Клуб» забит пасущимися овцами. Он бьёт их в стиле кун-фу и орёт на Калеба.

— Кто отвечает за этих ёбаных овец, мужик? Разберись с ними, или я, блядь, сам с ними разберусь!

С этими словами он хлопает дверью. Желтоголовый — опасный персонаж, и Калеб беспокоится из-за количества завернувших в холл чёрных ребят с хмурыми рожами. Все спрашивают про «Блиндаж-Клуб». Ребята в дорогих костюмах и в крутых тёмных очках. Тащат дипломаты на замках. Он делает пометку в голове спросить у Желтоголового, что тут происходит. Но не сегодня. Ситуация с овцами вызывает раздражение. Он орёт, перекрикивая шум.

— Капитан Ковальский!

Из толпы любителей тенниса выбирается скинхед, поляк Ковальский. Штык покачивается у него на поясе. «Док Мартена» громко клацают по полу, когда он встаёт по стойке «смирно» и отдаёт честь.

— СЭР! ЕСТЬ, СЭР!

— Что за хуйня творится, Ковальский? Кто должен охранять овец?

— СЭР! Капрал Ширн, СЭР! В комнате Мужебабы, СЭР!

— Накажи его, Ковальский. Я не позволяю своим людям покидать посты. Это ясно?

— СЭР! ЕСТЬ, СЭР!

Бедняга Ширн сейчас получит. В деле наказаний поляк не знает себе равных. Сдаёт экзамен по контролю над толпой. Обнажает штык и кидается через помещение. Калеб орёт ему вслед.

— Ковальский, убери нож!

Жаль, конечно, что это Ширн, он много чего сделал за последние двадцать четыре часа. Рисковал жизнью и здоровьем ради дела АОМН. Но Калеб должен поддерживать дисциплину. Он знает, что если остальные увидят, как тот остался безнаказанным, они все решат попытать счастья. Вся операция превратится в фарс.

Ковальский убирает штык в ножны и принимается за наказание. Кулаки пробивают хилую защиту капрала Засранца Ширна. Раз за разом приходятся удары по его тощему тельцу, и наконец он падает на пол. Но смелости Засранцу не занимать. Обзывает Ковальского жирным польским мудаком и бьёт по яйцам. Напрасный жест, он лишь усиливает жестокость избиения.

— Ладно, Ковальский! Завязывай!

Парень застывает на месте. Нога зависает в воздухе. Остановилась в паре дюймов от головы капрала. Безукоризненная дисциплина. Он встаёт по стойке «смирно» и отдаёт честь. Каблуки громко щёлкают друг о друга.

— СЭР! ЕСТЬ, СЭР!

— Проследи, чтобы этих двух осмотрел врач и дал им освобождение от школы на три дня.

— СЭР! ЕСТЬ, СЭР!

Снова здорово. Калеб на американских горках стресса и напряжения. Всё происходит одновременно. Два бессознательных тела заливают кровью пол, и Желтоголовый делает какие-то подозрительные дела. И тут прибегает майор Перкинс.

— Масса Дак, мужик, беги быстрее! В тоннель. Мы выкопали охуенные глыбы твёрдого угля, мужик!

Калеб реагирует влёт.

— Капитан Ковальский!

— СЭР! ЕСТЬ, СЭР!

Калеб тоже отдаёт ему честь.

— Принимай командование, майор Ковальский! Я иду вниз, в котельную!

Никакой реакции на стремительное повышение в звании. Он списывает всё на свои успехи. Ковальский вырос. Достиг более полного и глубокого понимания роли, которую играет в обществе. Правильного духа.

По дороге в котельную Калеб информирует заместителя командира, что капитан Гринвуд дезертировал с поста, и его надо привести на допрос. Если возможно, живым. Эррол ухмыляется и кивает. Знает, что ему делать.

Атмосфера в котельной наэлектризована. Открытие богатого угольного пласта вызвало немалое оживление.

— Вот, Бвана. Глянь! По мне, так выглядит офигительно!

Огромные глыбы высококлассного хозяйственного угля грудой лежат в тележке. Некоторые весят не меньше центнера. Калеб счастлив. Если ещё нужно было доказательство, что Бог с ними, то вот оно!

— Покажи мне угольный забой, Эррол. Хочу увидеть своими глазами.

Рабочие заканчивают разгрузку тележки. Эррол и Калеб залезают внутрь. Колпак и Мелкий начинают толкать. Отправляют тележку промеж столов шестого класса и под стеной игровой площадки — чистой воды скоростной аттракцион. Рёв наполняет его уши, пока мимо летят ножки столов. В считанных дюймах от их рук и голов. На вкус Калеба, слишком близко, чтобы чувствовать себя спокойно.

Командующий Дак шокирован состоянием, в котором находит Балдева, изнывающего от голода и жажды. Тень его самого прежнего склонилась над могучей глыбой угля. Глаза запали, и смотрят из глазниц, требуя снисхождения. Возбуждённо, высокомерно и агрессивно. Дерзкий ответ на цивилизованный разговор. Раздетый до испачканных в угле трусов. Одежда снята в попытке сохранить вид.

— Как дела, Балдев, старина? Похоже, ты наслаждаешься трудом. Ага?

Любовник Джен Скотт отпускает злобный взгляд. Собирает последние капли энергии и харкает сочным комом чёрной мокроты. Сердитый Калеб поворачивается к заместителю командира. Раздосадован этим проявлением неуважения.

— Надеюсь, ты его не слишком загонял, генерал-майор, а то он не сможет принять участие в побеге.

— Нет, нет, Бвана. Балдеву нравится тут. Он сам говорил. К тому же, я плачу ему двойную ставку.

Калеб пристально смотрит на Балдева, чтобы узнать правду, но взгляд, который тот бросает на Эррола, говорит ему правду. С чем Калеб не собирается мириться, так это с издевательствами.

— Не переживай, Балдев, я прослежу, чтобы с тобой всё было в порядке!

Выражение надежды мелькает на лице индийца.

— Я ставлю тебе плату в двадцать пачек чипсов за смену и повышаю тебя до кочегара. АОМН зависит от таких людей, как ты, кочегар Балдев. Наши заводы задыхаются без угля! Вот, возьми за твои заслуги. Молодцом, парень! Молодцом!

Калеб суёт Пола Рини ему в ладонь. Одна из его юбилейных монет Кубка Мира. Бодро отдаёт ему честь. Балдев издаёт замученный вздох. Тяжко оседает на могучую глыбу угля, которую только что с трудом выковырял. Блаженно теряет сознание.

У Калеба появляется проблема. Условия в тоннеле однозначно невыносимы. Температура приближается к точке кипения, в воздухе колом стоит пыль. Никто здесь долго не выдержит, если не запустить мехи. Надо принимать решение. Сосредоточиться на добыче угля и получить халявный источник дохода для АОМН или продолжать работать над тоннелем? Пока по плану надо выбраться отсюда к тринадцатому июня, и ничто не должно этому помешать. Это его долг перед своими людьми.

Калеб на секунду замирает и сжимает голову в поисках ответа. Голоса пытаются что-то сообщить. Стараются понять, на какой он волне. Наконец одному из них удаётся. Рёв инструкций. Только для его ушей.

— Открывай второй фронт! Пускай работа над тоннелем продолжается!

Калеб фыркает про себя. Простота ответа.

Как любой великий вождь, в минуты кризиса он получает ответы от высшего существа. Охуенно здорово, правда? Как может он ошибаться?

 

Глава 25

Вернувшись в штаб-квартиру тоннеля, Калеб аккуратно раскладывает содержимое папки с надписью «Вентиляция» на столе. Свои чертежи гигантской пары мехов для котельной, сделанных из тончайшей кожи с курток, в каких богатые дети ходят в школу. Воздуховоды — не проблема. Водосточные трубы, снятые со стен Колдица и закреплённые на мехах. Громадные поршни будут прокачивать воздух через них, словно в корнуоллских коромысловых двигателях. [Дизайн и Технология: Производственные Навыки.]

Ученики должны понимать важность вентиляции в замкнутых пространствах. Они должны иметь детальный план, включающий необходимые материалы, оборудование и процессы, и предложить альтернативные методы обдува, если первые попытки закончились неудачей.

Очередная проблема решена. Можно вычёркивать из списка. Хотелось бы, чтобы всё было так легко. Теперь посмотреть в расписании дежурств, кто отвечает за овец. Днём их надо держать в классе, подальше от любопытных глаз. Желтоголовый попал. Их можно увести пастись только ночью. На спортплощадку, под присмотром пастухов-добровольцев. Может, Питер и Валти, индийские цыгане? У них должно быть полно опыта в таких делах. Охраняли деревенское стадо от тигров-людоедов на равнинах Пенджаба, прежде чем приехали сюда.

К вопросу о спортплощадке. Калеб заметил днём, что Перкс впервые за сезон подстригает поле. Туда-сюда по крикетному полю чудесными параллельными полосами. На дальнем краю поля, однако, осталось послание другим ублюдкам-расистам. «Англия для белых», жирными заглавными буквами, выстриженными на траве. Злобный протестик Перкса. Кривая усмешка выползает на лицо Калеба, когда он думает о плане, заготовленном для служащего. И его ёбаной псины!

У Калеба начинается очередной приход. Плод последнего рецепта доктора Перкинса. С утречка таблетка ЛСД. Он сильно трясётся и потеет. Тяжкий груз ответственности начинает вдавливать его в пол. Предметы вокруг расплываются и двигаются. В мозгу растёт давление. Тридцать фунтов на квадратный дюйм. Вдруг из ниоткуда появляются гости и злоупотребляют его состоянием. Курицы собираются у его ног, и даже Рози пришла. Все смотрят на червей, ползущих через комнату. Те двигаются на юг, пока не наступила зима. И тут все принимаются орать друг на друга. Каждый жалуется на судьбу. Тоскливые подробности их овечьего блеяния сводят его с ума. Молодые учителя и пенсионеры! Национальная профквалификация и система личного и общественного образования! Сплошь учительская хуйня! Ключевой этап и образовательные цели. Составные части отличной дрататы. Рвут башню просто пиздец как!

Сапоги снова наполняются влагой, выпущенной этим галлюциногенным трипом. Струя течёт по внутренней стороне ноги и образует на полу лужу. Калеб зажигает в комнате газовую горелку и стоит с расставленными ногами, чтобы высохнуть. Клубы пара поднимаются, как смог. Несут острый запах, который он глубоко втягивает в лёгкие. Блаженный момент спокойствия и расслабления прочищает мозги от стресса и мучений. Но лишь на секунду. Голоса приказывают немедленно действовать. Выйти к народу. Доказать своей банде, что он ещё жив. Что вопреки кошмарным слухам его пока не увезли в кандалах. Но сначала ему надо поправиться. Принять что-нибудь, чтобы успокоиться и прийти в норму. Прокатиться на «лошадке» Желтоголового. Догоняться за драконом с трубочкой. Со щепоткой-другой соматотропина, гормона роста, который не обнаружишь, столь полюбившегося китайским пловцам.

Калеб тихо и спокойно сидит в кресле и ждёт, пока наркотики накроют. Те не заставляют себя ждать. Через пару минут его начинает зарубать в расслабленную отчуждённость. Ватные облака мчатся за горизонт и уносят его к морю. Нежный плеск волн в его организме погружает его в изумительный сон.

— Так и думал, что найду тебя здесь, ублюдок!

Калеб живёт на пустынном острове. Кокосовые орехи и смуглые женщины. Милые девушки выстроились в ряд. Почти в коматозном состоянии он чувствует, как его грубо трясут. Жестокая попытка вырвать его из объятий блаженной дремоты.

— Хватит притворяться, что ты спишь! Давай! Просыпайся, ублюдок!

Калеб умудряется разлепить один глаз. Где-то с вечность пытается сфокусировать зрение на незваном госте. Лицо перед ним потихоньку принимает форму. Жирные обвисшие щёки и козлиная бородка! Господи Иисусе! Это Роджер Свит!

— Ты тут совсем охуел?

Он машет рукой в гипсе перед лицом Калеба. Угрожающе. Явно пришёл не с миром. Главнокомандующий Дак выпрямляется в кресле и пытается собраться с мыслями. Потихоньку приходит в себя. Видит, что в дверях стоит Гелерт. Копьё наготове на всякий случай.

— Пришла пора нам с тобой поговорить. Порешать наши вопросики.

— Который час?

— Пять.

Отец-Катализатор не может поверить. Он спал несколько часов. Все вечерние занятия пролетели в один миг! И никто из детей не лез к нему. Благодаря майору Ковальскому.

— Слушай, Калеб. Я видел, в каком состоянии Кай вчера вернулась домой. Никто, ты понял, никто не должен подвергаться такому! Между вами всё кончено! Нету ничего! Может, будешь нормальным мужиком и спокойно дашь ей развод?

Калеб потихоньку выходит из ступора. Фокусирует размытый взгляд на негодующем говнюке.

— А тебе-то какое дело, мудак?

— Такое! Кай теперь живёт со мной. Я не хочу, чтобы её донимали непристойными телефонными звонками на работе или посреди ночи! Мы оба в курсе, что это ты, так что шифроваться незачем.

Мозг Калеба начинает проясняться, а гнев — закипать.

— Ни хуя не понимаю, о чём ты говоришь!

— Ой, да ладно! Почему ты заявил полиции, что это я спалил твой дом? Мерзкий поступок!

— Это Кай послала тебя сделать за неё грязную работу?

— Нет. Она не знает, что я здесь. Это вопрос между нами двумя.

Может, в начальной школе кого-то можно запугать торчащей бородёнкой и суровым взглядом. Только не здесь. Он не знает, что Калеб — Плантагенет. Прямой потомок Генриха Пятого! Победителя при Азенкуре!

— Ты уже придумал, как потратишь мои деньги? Может, на новую машину? Бетонные двигатели выходят из моды!

— Ты меня не запугаешь! У меня есть друзья. Я тебя предупредил! Если со мной или с Кай ещё что-нибудь случится, к тебе придут. Не ты один умеешь играть в грязные игры!

Калеб остаётся сидеть в кресле. Смеётся в лицо говнюку.

— Это угроза? Ты, дрочила, охочий до чужих жён!

— Считай как хочешь.

Свит отвешивает, по его мнению, угрожающий взгляд, потом поворачивается и уходит. Протискивается мимо Гелерта в состоянии крайнего негодования. Он действительно прикидывает возможности. Калеб поднимается на ноги и идёт следом. До конца коридора.

— Надеюсь, Свит, ты не слишком крепко спишь! А то можешь не услышать, как откроется задняя дверь!

Тот снова поворачивается к Калебу.

— Кое-что скажу тебе. У меня всегда при себе нож. На твоём месте я бы не стал делать глупости.

— Я тебе не верю. Не в твоём стиле, тупой пиздюк!

Свит здоровой рукой лезет в карман гоночной куртки и достаёт выкидной нож. Нажимает хромовую кнопочку на рукоятке, и шестидюймовое лезвие вылетает. Очень впечатляюще. Он не шутил.

— Кай должна сильно гордиться. Девочка-скаут всегда готова её защитить.

Свит насмешку игнорирует. Поворачивается спиной и продолжает свой путь. Калеб, в котором поднимается злость, стреляет навскидку.

— Если ещё раз придёшь угрожать мне, Свит, ты покойник!

Гипсом тот откидывает старомодную задвижку, и замирает для театрального эффекта. Поворачивается к Калебу и отвешивает язвительный комментарий. Лезвие ножа смотрит на Калеба.

— Калеб, ты псих. Ты сам знаешь? Тебе надо лечиться! Неудивительно, что Кай от тебя сбежала! Ко мне!

Если бы он не остановился, чтобы произнести эти слова, с ним всё было бы нормально. Но Гелерт видит, куда указывает нож, и что Отец-Катализатор находится в непосредственной опасности, и решает взять дело в свои руки. Сделать работу, за которую ему платят. Показать, какой он ловкий. Копьё пролетает добрых тридцать шагов. С десяти шагов из-за спины Калеба. Тот чувствует ветер, когда оно проносится у него над плечом. Смотрит, как оно пронзает грудь Свита и пришпиливает его к двери. На его лице выражение глубокого изумления. Тут никаких сомнений. Несмотря на смелые разговоры и воинственное поведение, заместитель директора — никчёма. Постепенно взгляд его гаснет. Рот открывается, нижняя челюсть отваливается. Козлиная бородка ложится на грудь. Кровь у его ног собирается в лужу. Широкую, красную, глубокую. Кай придётся пересмотреть планы. В сторону исключения из них Свита.

Этой ночью, когда было тихо и спокойно, Калеб и его верный слуга нанесли визит в главное здание школы. Забрались на кафедру кулинарии и утащили самый большой морозильник. Принесли его в Батлинленд и уложили внутрь поганца Роджера Свита. Сверху накрыли пиццами и мороженым, яблочными пирогами и хлебом. Калеб приказал Гелерту охранять тело, а сам пошёл искать Бум-Бума Кемпбелла. Заплатил ему ещё четырьмя экзаменами на аттестат, чтобы тот избавился от машины Роджера Свита, стоящей на парковке. Бум-Бум сбросил её в Фидер Канал. [Доктор Бенефилд сказала следствию, что в виде исключения встретилась с Калебом Даком вне пределов контролируемой и угрожающей среды больницы. Она подумала, что более расслабленная обстановка кафе Теско поможет ей лучше проникнуть в природу его психоза. Она помнит, что встреча с мистером Даком была приятной, тот был в хорошем настроении. Он купил ей кофе и пирог, и начал рассказывать о планах на будущее. На этом месте слушаний память её подвела. Она извинилась перед судьёй Брэдли за то, что не может вспомнить, что происходило дальше. Это тем более странно, потому что она всегда делает записи.]

От кого: Г. Риса, бакалавра естественных наук, и.о. директора

Кому: заведующему кафедрой комплексного обучения

Дата: 26.5.98

Время: 15:00

КРАЙНЕ СРОЧНО

Требуется ваше присутствие на встрече Совета Управляющих, которая будет проходить у меня в кабинете 3.6.98 в 16:00.

ПОВЕСТКА ДНЯ

1. Обсуждение предстоящей инспекции Офстеда и участия, которое требуется от кафедры комплексного обучения. Пожалуйста, имейте при себе следующие документы:

а). Копию Национального Учебного Плана, по которой занимаются ученики на вашей кафедре. По каждому предмету.

б). Записи по каждому ученику об уровне подготовки к аттестационным экзаменам и предполагаемом уровне успешной/неуспешной сдачи.

в). Сведения о посещаемости по каждому классу, представленные в процентной форме.

г). Количество и имена всех учеников, относящихся к кафедре К.О., и список их особых потребностей.

д). Имена учеников, которых посетил соцработник в сфере образования с тех пор, как вы стали заведующим кафедрой.

е). Имена всех учеников, направленных к школьному психологу.

ж). Копию личной и общественной образовательной программы, используемую вами на кафедре К.О.

Прошу вас уделить этим вопросам максимальное внимание!

Герайнт Рис, бакалавр естественных наук,

и. о. директора

 

Глава 26

Первое, что сделал Рис Мерзкий, когда Комиссия Управляющих приказала ему принять управление, — продиктовал письмо недавно назначенной секретарше миссис Харрис. С приказом этому ублюдочному психу Калебу Даку явиться на собрание Управляющих. Этим моментом он собирается насладиться сполна. Избавиться от маньяка раз и навсегда. Коварный В.М. прикинул, что вызывающая одежда и кошмарное поведение Калеба гарантируют тому пинок под зад.

Говоря начистоту, Рис сам письмо не понёс. Все годы, что он проработал в школе, нога его не ступала на территорию кафедры К.О. Слишком страшно. Его хрупкое эго не вынесло бы, если бы какой-нибудь Засранец Ширн обозвал его мудаком. Так что он послал туда миссис Харрис. Она замужем за советником тори, который имеет виды на должность лорда-мэра. Кстати, пока он — Председатель Совета Управляющих школы Уоллискот Роуд. Рис ловко протолкнул её на место секретарши директора, когда место вдруг освободилось. Прежняя секретарша два дня назад в спешке уволилась. В тот судьбоносный вечер ей приспичило пописать, и она сломя голову влетела в персональный туалет В.М. Уильямса. Аааа! Зрелище его исторгшего сперму пениса, выпученных глаз и багрового лица, ног, безжизненно свисающих в унитаз, заставило её завопить и обосраться в трусы. Отсюда и вакансия.

С уверенностью выпускницы частной школы миссис Харрис шагает на кафедру К.О. с целеустремлённым видом. В волнении распахивает дверь. Она не замечает полудюймовую круглую дыру на уровне груди, отчётливо видимую на одной из досок. Она не видит и большого пятна засохшей крови на ковре с той стороны. Ну да, она моргает, когда идёт мимо Батлинленда и видит, что ученик, завёрнутый в одеяло, держит копьё и прикрывается крышкой от мусорного бака. Гордо стоит по стойке «смирно». Похоже, он охраняет большую морозильную камеру. Думает, мол, странно это всё, но продолжает идти. Хмурится, когда этот парень вдруг бросается мимо неё и прямо над ухом дудит в горн. Эти ребята получат своё. Что? Похоже, её не задевает и то, что пятьдесят-шестьдесят хулиганов издеваются и смеются над ней с лестницы. Она не обращает внимания. Идёт своей дорогой. Едва удостаивает их взглядом.

Да, она показывает раздражение от грохота свежепочиненной техники рыцаря музыки. Входит в холл под бравурный аккомпанемент Неоконченной Третьей Симфонии Элгара. Энергичная, пылкая вещь. Хмурится. Думает, что громко и не к месту. Но ничего не подготовило её к тому, что последовало дальше. Она идёт мимо «Блиндаж-Клуба», когда навстречу попадаются трое стильных парней в деловых костюмах, ей кажется, кураторы или социальные работники. Выглядят весьма довольными собой. И тут шум попадает в неё, как лазер. Спидгаражэлектроэйсидхаус! Здонеебатьсярово! Стена звука Желтоголового. Чисто сбивает её с ног и прижимает к стене. Начинает превращать внутренности в желе и вздувает юбку выше головы. Лапаль Ньюэлл тут как тут. Чует запах бабьего сока за полмили. Несётся сломя голову. И грубо лапает её за всякое. Шаловливые ручки гуляют по сиськам и заднице. Даже умудряется пожмакать передок, и тут она пинает его по яйцам! В результате отважной борьбы, занявшей добрых полчаса, она умудряется вырваться из-под гнёта колонок Желтоголового. Поднимается на ноги. Оглядывается в страшной ярости. Отчаянно ищет ответственного учителя, чтобы отчитать его за мерзкое поведение учеников и кошмарный шум, идущий из одного класса. Это явная опасность для здоровья!

Но судьбой миссис Харрис решительно никто не озабочен. Ну бывает, у них тут так часто бывает. Все собрались в дальнем конце холла, где происходит что-то куда более интересное. Дети заходятся в истеричном смехе. Особенно девочки. Некоторые смущённо прячут лица. Миссис Харрис идёт к этой группе. Налетает ураганом. И тут до неё наконец доходит, что она оказалась в другом мире. Даже на другой планете! Там творится полный атас. Голый Дак принимает душ. Во имя Дизайна и Технологии, Здоровья и Безопасности. Чтобы шахтёры могли помыться после смены в забое. Практическое воплощение его идеи сейчас подвергается окончательной проверке. На виду у всех. Конечно, надо внести определённые коррективы, сделать стены и пол, чтобы вода не текла. Может, определённая степень скромности? [Ключевой Этап 3. Дизайн и Технология. Образовательная цель 12.]

Разрабатывая и изготовляя вещи, ученики должны продумать способы приукрасить уже существующие внешние и внутренние факторы и использовать своё понимание знакомых продуктов. Они должны анализировать и придумывать варианты достижения целей, для которых предназначен продукт. Надо учитывать функции, надёжность, вопросы коммуникаций, ясность мышления и выражения мыслей, гиперболу, гидрологию, гидрант и девственную плеву.

Мария и «Пылесоска» Сандра там же, трут ему спинку и прочие места. К вящему веселью толпы. Миссис Харрис казалось, что она повидала всё. В юности она была в армии. Там навидалась всякого. Однажды имела серьёзные отношения с осликом, но никогда, ни разу в жизни не видела ничего столь развратного и отвратительного. Она злобно проталкивается через толпу, в расчёте на то, что Дак заметит её присутствие. Он замечает. Выходит из душа, с беззаботной развязностью вытирая своё всякое с энтузиазмом, граничащим с мастурбацией. Спрашивает, что ей надо.

— Мне приказано передать вам письмо!

Отчаянно пытаясь отвести глаза от его большого, сытого протуберанца, болтающегося туда-сюда, словно гигантский маятник. Она протягивает ему письмо Риса. Калеб с ухмылкой читает и становится ещё мерзее.

— Иди и скажи Рису, пусть ебёт себя в жопу! И на твоём месте я бы быстро делал отсюда ноги! Как ты посмела ввалиться к нам без приглашения? Ты вообще кто такая?

Миссис Харрис наполняет грудь воздухом. Смотрит на него, уперев руки в боки. Готова разразиться внушительной тирадой. Как обычно делает у себя в Клубе Консерваторов. Но Калеб предвосхищает этот шаг. Приказывает Делрою Вонгу выйти вперёд и проводить её из здания, проследив, чтобы она не возвращалась. Вид семи футов трёх дюймов китайца с Ямайки убеждает миссис Харрис придержать свои мысли при себе. Она бросается вон в страхе за жизнь. Больше она не вернётся. И не расскажет никому об этом. Её муж — Председатель Совета Управляющих, и она не хочет его впутывать. [Миссис Харрис сказала следствию, что Калеб Дак — заботливый и вдумчивый человек, который всегда принимает интересы учеников близко к сердцу. Он использует свободное время, пытаясь бороться с двойной силой социальной и духовной нищеты. Она весьма расстроена и опечалена трагическими событиями, которые произошли позже.]

Пока Калеб вытирается, стоя на столе, генерал-майор Перкинс появляется с девятичасовой сменой. Вместо обычной жизнерадостности испуганы до усрачки.

— Быстрее, Бвана! У нас там что-то жуткое творится!

— Вы о чём?

— Кочегар Балдев, Бвана. Его там больше нет.

— Эррол, бред! Он должен быть там.

Эррол обеспокоенно смотрит на своих людей.

— Нет его, Бвана. Я смотрел.

Калеб злится. Ещё один солдат слинял.

— Ты хочешь сказать, что упустил его?

— Нет, Бвана. Клянусь могилой матери! Он растворился в воздухе!

Калеб решает, что надо расследовать это дело. Совсем было успевает организовать поиск, но тут появляется Линда.

— Тебе звонят, солнышко. Твой сын Джеймс.

Калеб совсем забыл о детях. Слишком много всего надо держать в голове. Да и не сказать, чтобы он особо хорошо к ним относился после их ужина со Свитом.

— Чего надо? Я занят.

— Мама сказала, что наш дом сгорел!

— Ну, сгорел. Но меня это мало волнует. В пизду дом.

— Отец, веди себя серьёзно. Кто поджёг, ты знаешь?

— А что, есть варианты? Этот псих, пиздюк, с которым она живёт.

Пауза, прежде чем он отвечает.

— Она с ним больше не живёт.

На этих словах Калеб смеётся в трубку.

— А что случилось? Он застремался?

— Он исчез. Никто ничего не знает.

— Может, твоя мать выгнала его на мороз?

Калеб не может остановиться. Плохие каламбуры за счёт Свита. Если бы Джеймс знал, что произошло на самом деле. Если бы все знали. Включая Кай. Забавно, он почти не думал о ней в последние дни.

— Отец, тебе надо сходить к врачу. У меня кончаются деньги. Позвоню на следующей неделе.

Калеб ждёт, пока Джеймс положит трубку. Смеётся по дороге из кабинета. Идёт в Батлинленд и чуточку кокса перед встречей с Эрролом. Линда слышит, как его пронзительное хихиканье эхом разносится по лестнице. Если бы она не знала, что это мистер Дак, она могла бы поклясться, что это маньяк!

Гелерт, слава ему, на посту. Грудью защищает морозильник. Но, похоже, у него проблемы. Два по виду иностранца прижаты к стене. Копьё наготове, и такой взгляд, какой Калеб у него уже видел. Мужики в ахуе. Болоболят на чужом языке, но некоторые слова, вроде «Желтоголового» и «Блиндаж-Клуб», понять несложно. Калеб объясняет им, как туда пройти, и смотрит им вслед. Они шатаются под весом четырёх больших чемоданов с ярлыками «Коламбиан Эйрвейз» на боках. Калеб озадачен. Чешет голову. Кого оттуда знает Желтоголовый?

Пара дорожек решает вопрос. Это даёт ему громадную физическую силу и поразительную психическую. Электрическая дрожь, когда наркотик приходит. Господи! Как же хорошо! Непонятно, как он раньше справлялся без него. В мире больше нет ничего подобного! Он идёт в котельную, где ждёт Эррол и его армия. Не звучит ни слова. Лишь озабоченное выражение на испуганных лицах. Размышляют над судьбой Балдева.

Они на карачках заползают в тоннель и доходят до точки, где он разветвляется. Угольная жила отходит направо. Тут Эррол показывает задатки вождя. Разделяет котельную банду. Мелкий и Заднеколёс уходят рыть тоннель, а сам он отправляется разбираться с Бваной Даком. На поиски кочегара Балдева. Заднеколёс назначением не доволен.

— Мужик, блядь, так нечестно! Мы уже отпахали пятичасовую смену!

Эррол сурово наезжает на него.

— И отпашете ещё пять ёбаных часов, если я прикажу! Или кончите, как этот предатель Гринвуд!

Калеб навостряет уши. Не может пропустить это замечание.

— Эррол, что с Гринвудом? Ты его видел? Эррол уныло трёт подбородок.

— Да не переживай, Бвана. Тебе и так забот хватает. Оставь гада Гринвуда мне. Уж эти вопросы я решу.

Калеб чует, что дальше развивать эту тему не стоит. Надо доверять Эрролу, он сделает всё так, как считает нужным. Элемент взросления. Он выворачивается и лезет в прямоугольный тоннель. Чёрный, как дёготь, и весьма страшный. Они пользуются переносными газовыми лампами, захваченными в спортзале. Такие герцог Эдинбургский взял на свою Золотую Медаль. Нет! Зловещие тени дрожат на сырых блестящих стенах. Вода собирается в капли и падает в лужи. В целом пугающее место. Эррол ползёт сзади, матерясь себе под нос.

— Вот тут страшно-то, ебанись.

Калеб ползёт вперёд. Поражён, сколько кочегар Балдев умудрился накопать. Зарылся чёрте куда. И фактически без инструментов!

— Кочегар! Кочегар! Ты где?

Они тревожно ждут ответа. Но его нет. Лишь толпа призрачных слушателей, что живёт в угольной шахте, прислушивается и смотрит в их серые глаза, пока они растерянно застыли на месте. Шахта упирается в большую глыбу угля, которая упала поперёк пути. Весит не меньше шести тонн. Калеб светит фонарём, чтобы оценить опасность. Тоннель продолжается по ту сторону глыбы.

— Эй, Эррол! Иди, посмотри!

Можно различить рудничные стойки и кабели. Вот уж чего Балдев точно не мог сам сделать.

— Это угольная шахта, о которой говорил Дейв. Если вдуматься, поразительно, что люди тут работали!

Эти очаровательные исторические сведения Эррола не впечатляют. Он уставился поверх громадного валуна. Дыхание вырывается испуганными всхлипами. Глаза закатываются от испуга.

— Эррол, тебе страшно?

— Охуенно страшно, Бвана!

С этими словами он опускает ногу на что-то круглое и мягкое. Мягкое? Тут не должно быть ничего мягкого! Это же угольная шахта. Территория тяжёлой промышленности. Он разглядывает полуночную черноту пола, чтобы выяснить, что это было.

— АААА! АААА! ААААААААААА!

Эррол видит глаза, уставившиеся на него. Ужас, застывший на лице кочегара. Подскакивает на рефлексе, запущенном истерикой. Со всей силы въезжает головой в гнилую балку и потрясённо падает. На этом его мучения не кончаются. Он умудряется запутаться в руках-ногах, которые его не слушаются. Они холодеют и костенеют. Он безумно молотит по ним, в попытке убежать. Пронзительный визг неприкрытого ужаса. Удушающие облака пыли.

Чтобы лучше разобраться в ситуации, Калеб направляет туда лампу. Господи, проклятье, Иисусе! Кочегар под глыбой угля! Раздавлен в блин, и, естественно, мёртв. В длину в два раза больше, чем он был. В ширину тоже. В груди Калеба — сильный удар, который почти опрокидывает его. Пчела снова заползает ему в ухо. Пробирается внутрь. Острая стреляющая боль взрывается у него в голове, когда она погружает жало ему в мозг. Бьётся под его рукой.

 

Глава 27

Тем временем Рис вовсю радуется жизни. Всё под контролем. Блаженно не ведает об ужасном открытии Дака. Он только что закончил План Развития, долженствующий спасти его загибающуюся школу. Он не спал полночи, работая над документом. Внёс туда вагон идей, которые, он знает, должны впечатлить команду Офстеда. Флагманом его стостраничного отчёта стало предложение единовременного внедрения сети систем поддержки персонала и учеников. В том числе Специалистов по Литературе, Науке и Искусству, Группы Поддержки литературного и количественного мышления. А также Внимательное Чтение, где ученики Ключевого Этапа 4 работают с Седьмым Годом, Группы Достижения для честолюбивых, «Дружеская Система» для всех факультетов, чтобы коллеги могли вызвать помощь из соседнего класса, если надо выгнать ученика. Тихая Комната для буйных учеников. Основа Социальных Навыков, Служба Профориентации, Семейный Компьютерный Клуб, Система Премий и Торжественные Собрания, Школьный Совет, Созерцание и Запрещённый Доступ. Проверка Книг и Одиннадцатилетняя Хартия Ответственности, которая призывает учеников всех одиннадцати классов к ответственности.

Рис балдеет от мысли, какой же он умный. Страница за страницей блистательных инициатив, призванных впечатлять и слепить. Он следует золотому правилу успеха руководителей, что бред выжирает мозг.

Он кладёт последние штрихи на свой хитрожопый гон, когда в кабинете звонит телефон. Ни много, ни мало — сержант Дрочила Торрингтон. Принёс ужасные известия. Он застывает столбом. Самое плохое, что могло случиться. Рис блюёт на бесценный документ. На единственную копию. Не верит, что это правда!

В то же время, когда ему так плохо, Калеб и Эррол выбираются из тоннеля, демонстрируя разницу в поведении. Эррол дрожит от ужаса. Забивается в тихий уголок котельной и оседает, сжимая голову руками. Мычит и стонет, переживая травму.

Калеб менее эмоционален и лучше контролирует себя, он способен видеть далёкие горизонты. Несчастный случай с кочегаром Балдевом ещё не означает конец проекта. О нет. На самом деле, прямо противоположное. Он лишь заставит его кафедру бегать быстрее. Вдохновит их продолжать дело. Стандарты, к которым они стремятся, не поменялись. Серые фланелевые штаны и полосатые пиджаки. Завершить вид шапкой с кисточкой, плотно сидящей на набриолиненных волосах, разделённых пробором ровно посередине. Что плохого в том, чтобы требовать от детей строиться в шеренги? Я должен подчиняться школьным правилам. Страница за страницей. Начало и конец. И заполнить все пробелы! Они столь слабы и неуверенны, что потеряют свою индивидуальность при таких тиранических требованиях? Хуй там! Кочегар Балдев так не думал, и пожертвовал жизнью ради благородного дела.

Калеб несётся вверх по лестнице, чтобы оценить, как идут дела. Большая часть его бригады разбежалась из здания с тяжкой ношей земли. Шесть оставшихся индийских девушек сдают экзамен по шитью. Зарабатывают дополнительные пачки. Бумага плотная. Кроят и шьют медсестринскую форму, которую наденут 13 июня. Вдруг ужасный крик «Ёб вашу мать!» отвлекает от них внимание Калеба. Заставляет его насторожиться. Капрал Ширн появляется с городской фермы в весьма угнетённом состоянии.

— Да, сэр! Идите, сами смотрите!

Пацан в истерике, вот-вот расплачется. Калеб идёт за ним в класс. Зловоние ужасно. Выворачивающая кишки вонь семидесяти животных, запертых в комнате. Ни воды, ни травы, чтобы облегчить их страдания. Так уж вышло, что выпускать их можно только по ночам. Или Перкс, ухаживающий за стадионом, начнёт жаловаться. Натравит на них собаку. Ублюдок.

— Что такое, капрал?

— У нескольких овец нету глаза, сэр!

Он указывает на жалкую тварь в углу. Кровавая дыра на месте, где должен быть глаз. Калеб ошарашен.

— Вот ещё одна, сэр! Смотрите! Вон там!

Всего они насчитали, минимум, пять овец, лишившихся глаза. Когда их сюда привели, этого явно не было. Все без замечаний прошли медосмотр.

— Есть мысли, кто мог так над ними надругаться?

— Понятия не имею, сэр. Наверняка это случилось ночью, когда они паслись на поле.

— Сегодня ночью усиленное наблюдение, капрал Ширн. Найди мудака, который это сделал. Мы должны его поймать во имя овец.

— Да, сэр. Положитесь на меня, сэр.

Ширн утирает слёзы. Окружённый овечьим дерьмом, он чувствует себя на месте. Не комплексует на тему, что он такой же. Калеб убегает, чтобы не сблевать. Возвращается в штаб-квартиру тоннеля на заслуженный отдых. Загрузиться наркотой. Фронтовая Спецуслуга, если Линда на месте, но звонящий телефон перечёркивает эту идею.

— Овечье убежище Засранца Ширна во имя безопасности овец!

На проводе мерзкий В.М. Рис. Голос подавленный и крайне несчастный.

— Мне только что звонил сержант Торрингтон. Они нашли на рельсах тело Гэри Гринвуда. Во всяком случае, то, что от него осталось… Калеб? Ты меня слышишь?

Ослепляющая боль раздирает Калебу грудь. Потеряно, минимум, три сердцебиения. В разрастающейся панике борется за дыхание.

— Да, я здесь.

— Они нашли его куски на отрезке протяжённостью в две мили. Его опознали по зубам.

— Тупой педрила! Если бы он не бросил АОМН, этого бы не случилось!

На том конце тишина, пока Рис пытается осознать комментарий. Не может. Забыв про него, продолжает.

— Боюсь, Калеб, дальше хуже.

— Продолжай.

— В последний раз Гэри видели около недели назад. За ним гналась банда детей из нашей школы.

— Кто конкретно?

— Знаешь, кто носит шапку-ушанку и костюмы от Джорджио Армани? Есть мысли, кто это? Полиция хочет задать ему пару вопросов.

Командир крыла Дак падает в кресло. Издаёт вопль отчаяния. У него осталось ровно столько сил, чтобы убрать трубку и откинуться в полубессознательном состоянии. Наркотики начинают действовать. Сценарий разворачивается перед ним последовательностью событий. Эррол поймал капитана Гринвуда и дал ему урок, который тот никогда не забудет. Как ещё можно объяснить его смерть? И для него всё пошло пиздой. Включая первоклассное образование. Это работа для соцработника в области образования, но она по неясной причине уволилась. Это неблагодарная работа, кто может её винить? С такими мудаками в её списках, как Эррол.

Он кидается искать Эррола в котельной. Приказывает остальным выйти. Захлопывает дверь и закрывает на засов. Мало ли, как оно пойдёт. Эррол затягивается косяком и выглядит измученным донельзя. От прежней самоуверенности осталась лишь тень. Поднимает глаза и встречается со взглядом Калеба. Сверлящий взгляд ищет правду.

— Клянусь, Бвана, я этого не делал! Этот Балдев сам постарался. Или несчастный случай, или фиг его знает!

— Я тут не из-за Балдева, Эррол. Что ты знаешь о Гринвуде?

Словно он ударил его молотком. Тот падает на пол. Садится на задницу. Закрывает голову руками. Просто обезумел.

— О, Боже мой! Господи! Господи! Я в глубокой жопе, да?

— Да, если это ты сделал. Тебя ищет полиция.

Его настроение вдруг разительно меняется. Начинает заводиться, орёт.

— Хули они знают, а? Ну? Скажи мне! Они там были? А? Были?

— А что тогда там случилось?

— Я хотел привести его к тебе, Бвана. Как ты сказал, на допрос. Он побежал перед поездом. Клянусь Богом, Бвана, это правда!

Он снова не выдерживает и начинает всхлипывать. Качается туда-сюда на заднице. Умоляет Калеба поверить ему. Сердцем Калеб на стороне парня. Конечно, он ему верит. Тот говорит правду. Именно так всё и было. Обнимает его, утешая. Стирает слёзы с лица.

— Тебе надо спрятаться здесь, Эррол, пока всё не закончится. Тут единственное место, где ты в безопасности.

Эррол смотрит на Калеба, словно тот идиот.

— Не, мужик, я тут не останусь! Пока там лежит раздавленный Балдев! Ни хуя! Я отсюда сваливаю!

Калеб долго моргает. Не верит, что слышит эти слова от заместителя главнокомандующего. Крупное неповиновение. Готов поставить под угрозу весь побег, чтобы спасти свою шею. Эгоистичный ублюдок! Красные облака клубятся в голове Калеба. Затуманивают его сознание. Он хватает лопату и надвигается на Эррола. Безумие светится в его глазах.

— Слушай сюда, Эррол, или ты останешься тут, или присоединишься к Балдеву! Понял? Это приказ! Я пришлю еды с кем-нибудь из девочек.

Эррол уже видел этот взгляд. Понимает, когда лучше не спорить. Находит смысл в словах Калеба. Поднимает руки в знак капитуляции.

— Ладно, Бвана! Ты начальник. Как скажешь.

Калеб опускает лопату и улыбается. Пожимает ему руку.

— Отличная работа, генерал-майор! Вот это больше похоже на тот дух, который я хотел увидеть!

 

Глава 28

Не смотря на то, что полиция постоянно мешала, выспрашивая о местонахождении Эррола Перкинса, и на истерические тирады миссис Дак, обвиняющей его в укрывательстве опасного психа, мистер Мерзкий В.М. все-таки смог представить Председателю Совета Управляющих свой План Развития. В нём он утверждал, что главной целью является создание безопасной и мотивирующей учебной среды, где над достижениями будет работать весь персонал. Он будет активно препятствовать доминированию любого места или активности отдельно взятой группы. Когда он писал эти слова, он имел в виду Калеба.

Мистер Оуэн Харрис, муж Сверхзадницы в Репрографии и Председатель Совета Управляющих Школы Уоллискот Роуд, был впечатлён. Вот человек ему по сердцу. Точно знает, что хочет, и движется к своей цели. Он тут же санкционировал курс, на который стремился встать Рис. Вместе они идут через игровую площадку, направляясь в королевство Калеба.

Грозный стук в ворота. Громкий и неумолимый. Рис и Харрис стоят перед кафедрой К.О., пытаясь оказаться внутри. Капрал Засранец Ширн на посту внутри отказывается открыть дверь. Исполняет свой долг. Он получает приказы от Командующего Дака. Даже под угрозой жизни он не нарушит инструкции. А то с ним разберётся Ковальский.

Рис Мерзкий прижимается глазом к дыре, проделанной Хамидом Сомалийцем, он же Гелерт. То, что он видит, будит в нём характер долины Ронты. Капрал Ширн в агрессивной позе стоит в коридоре. Нож в руке, в глазах готовность. Рис выкрикивает предупреждение.

— Парень, открой дверь, или у тебя будут проблемы!

Засранец Ширн на угрозы не ведётся. Тонкий пронзительный голосок пищит из-за двери. Говорит с типично английским обаянием.

— Иди на хуй, овцеёб!

Мистер Мерзкий В.М. сгибается от смущения.

— Если сейчас же не откроешь дверь, пойдёшь под арест! У меня тут Председатель Совета Управляющих!

— Тоже может сосать хуй!

Рис багровеет. Из ноздрей идёт пар. Сроду в жизни не чувствовал себя столь униженным. В ярости молотит в дверь.

— Тебя как зовут? Открывай! Немедленно открой!

Смелый Засранец Ширн ничуточки не напуган. Отвечает, выпятив подбородок.

— Мой рейтинг в настольном теннисе — сорок первый, и по условиям Женевской Конвенции можешь засунуть его себе в жопу! Валлийский мудак!

Рис оборачивается к Харрису. Окончательно раздавлен.

— Видите? Вот такие дела тут творятся.

Сладкие звуки горна Гелерта заставляют Калеба броситься вниз, чтобы разобраться, в чём дело. Он только что вышел из душа Тип III, и занюхал дорожку кокса. Чтобы ощутить радость жизни и приготовиться к работе, назначенной ему Богом, или это был кто-то другой? Он прибегает, с полотенцем вокруг пояса. Открывает дверь, чтобы поговорить с Рисом. Зол, что его распорядок дня так грубо нарушили.

— Рис, ты какого хуя сюда припёрся?

Калеб показывает на мистера Харриса.

— А это что за хуй с горы?

Рис восхищён поведением Калеба. Именно на такое он и рассчитывал. Он получает громадное удовольствие, объясняя цель своего визита. Он в своей струе. Самодовольный, обрюзгший жирный валлийский хуй, вот кто он. Человечечек. Расплылся в торжествующей улыбке.

— Мистер Дак, позвольте представить вам мистера Харриса, Председателя Совета Школьных Управляющих.

Он продолжает объяснять, в подхалимском стиле. Поскольку Калеб не пришёл на встречу Управляющих, решил проигнорировать все его напоминания, у него не осталось вариантов, кроме как привести сюда мистера Харриса. Что, в свете надвигающегося появления инспекторов Офстеда, Рис отчётливо видит стремительное закрытие школы. Его карьера будет уничтожена, а репутация разрушена. Ни за что не позволит он этому случиться. Он отдаёт себе отчет, что Калеб должен уйти. Мистер Харрис решает, что пора выйти вперёд. Смело шагнуть в кадр.

— Как Председатель, мистер Дак, я снимаю с вас всю ответственность. Мне очень жаль, но с этого момента ваш контракт со школой разорван. Естественно, ваша зарплата будет сохранена, и вы имеете право жаловаться.

Калеб моргает. Ошеломленно смотрит на него. Ему кажется, что мужик сошёл с ума.

— Вы вообще понимаете, о чём говорите?

— К сожалению, да. Ученики на вашей кафедре вышли из-под контроля. Я сам был свидетелем того, как один из ваших ребят грязно обругал мистера Риса. Мне жаль, мистер Дак, но мой долг перед родителями и другими учителями — совершить это решительное действие!

Калеб смотрит на Засранца Ширна и хмурится. Это наверняка он. Гелерт пока не говорит по-английски. Гелерт! Вот блядь! Он в неподдельном ужасе смотрит на Сомалийца. Тот вытащил из кармана пригоршню овечьих глаз и выбирает самый красивый. Находит, и отправляет в рот. Мистер Харрис зеленеет и отводит взгляд. Блюёт в угол. Калеб моргает и трясёт головой. Притворяется, что ничего не было. Строго обращается к Ширну.

— Капрал Ширн! Что надо сказать мистеру Рису?

Засранец Ширн встаёт по стойке «смирно». Отдаёт и.о. директора честь.

— Извините, сэр! Жизнь такая, сэр! Моя мать сегодня ночью намочила постель, сэр! Пришла спать ко мне, сэр! Она хотела, чтобы я с ней… вы понимаете, что, сэр! Пришлось этим заниматься, сэр!

Рис выглядит смущённым. Его обвели. Калеб, как всегда, мастер стратегии, извлекает из ситуации максимум выгоды. Приказывает Гелерту трубить сбор. Пять чистых нот по восходящей гамме, и они сбегаются изо всех углов здания. Натренированы реагировать на экстренный вызов.

Дальний конец коридора вскоре забит орущими учениками. Карабкающимися друг на друга. Толкающимися и пихающимися. Прямо свалка в регби. Калеб поворачивается к Рису Мерзкому В.М. и мистеру Харрису, Председателю Председателей. Свирепо смотрит на них из-за клеветнических замечаний.

— Я считаю ваши замечания крайне оскорбительными. Я покажу вам, сколь дисциплинированы мои ученики. А когда я закончу, жду от вас извинений.

Он подтягивает полотенце на пузе и даёт Ковальскому знак принимать командование. С тех пор, как Калеб сказал Эрролу, что его ищут для допроса, того и след простыл. Ослушался приказа и съебнул, как только представилась возможность. Так что поляк стал новым заместителем командира и повышен в звании до генерала. Медали Мирового Кубка гордо болтаются на его надутой груди. «Юнион Джек» вытатуирован на бритом черепе.

— СЭР! ЕСТЬ, СЭР!

— Строй войска на проверку, генерал!

— СЭР! ЕСТЬ, СЭР!

Ковальский оборачивается к галдящей толпе. Орёт единственное слово.

— СМИИИИИРРРНА!

Невероятная реакция. Тут же тишина и почитание.

Все лица поворачиваются вперёд. Рис и Харрис поражены.

— ВОЙСКА! ПО УБЫВАНИЮ РОСТА СТАНОВИСЬ! НИЗКИЕ ВПЕРЁД! ВЫСОКИЕ НАЗАД! СТРОЙСЯ!

В считанные секунды они встают по местам. Крошка Элисон Лонг, три фута одиннадцать дюймов, стоит спереди, а Делрой Вонг, восемь футов два дюйма, гордо высится на заднем плане. Просто охуенно. Рис и Харрис потрясённо уставились на то, как Ковальский контролирует толпу. У Калеба появляется свежая идея. Подзывает Ковальского к себе.

— Пусть выстроятся в другом порядке, генерал.

— СЭР! ЕСТЬ, СЭР!

Ковальский оборачивается, готовый отдать команду. Ждёт, пока все взгляды прикипят к нему.

— ВОЙСКО! ПО ВОЗРАСТАНИЮ РОСТА СТАНОВИСЬ! ВЫСОКИЕ ВПЕРЁД! НИЗКИЕ НАЗАД! СТРОЙСЯ!

На этот раз ещё быстрее. Громадный Делрой Вонг уже восемь футов шесть дюймов. Растёт прямо на глазах. К ужасу Мерзкого В.М., он едва достаёт тому до колен. Заставляет чувствовать себя крошечным и незначительным. Какой он и есть. Калеб принимает командование.

— Спасибо, Ковальский.

Калеб встаёт на стул, чтобы все его видели. Полотенце бугрится от удовлетворения работой. Сияющие глаза не отрываются от него. Уважают и почитают человека, который так много сделал, чтобы помочь им. Калеб ни разу в жизни так не гордился. Дисциплина, порядок и боеготовность. Они стоят перед ним. Соль земли. И вот наступает критический момент.

Калеб говорит, чтобы они слушали очень внимательно. Ловили каждое слово. Две шестёрки из конкурирующей банды принесли печальные вести. Он указывает на Риса и Харриса. Сознательный намёк на угрозу.

— Они хотят назначить нового главнокомандующего! Другого человека на моё место! Как вам такая идея?

Собравшаяся толпа ошеломлена и возмущена. Грозные вопли протеста. Крики, мол, хуйня! пошли на хуй! летят в гостей. Прежде чем Ковальский успевает его остановить, обычно спокойный Делрой кидается в битву. Пальцы охватывают шею Риса и вздёргивают его в воздух. Он болтается в его вытянутых руках и вопит от страха. Делрой бьёт его головой об потолок. Ему нравится, он повторяет процесс. Ревёт в морду Рису.

— Только попробуй, мужик, я убью тебя на хуй! Понял, что я сказал?

Калеб приказывает Делрою опустить Риса на землю. В нормальных обстоятельствах он бы разрешил ему продолжать, но всё происходит на глазах у Харриса. Тот в ужасе смотрит, как Рис с грохотом падает на пол. И лежит комком мяса. Издаёт всякие булькающие звуки. Калеб переводит глаза на Делроя и грустно улыбается ему.

— Я хотел сказать, Делрой, что так было ДО ТОГО, как они увидели ваше прекрасное поведение.

Делрой очень смущённо ухмыляется. Стыдоба. Чувствует себя потрясно. Внутренняя ярость стихает. Бурчит извинения В.М. Рису и ставит его на ноги. Вывихивает ему плечо. В криках Риса смесь боли и истерики. Счастлив от того, что до сих пор жив.

Калеб второй раз ловит момент. Издаёт боевой клич. Пора сплотить армию.

— Войско! Название лучшей школы в Бристоле!

Восемьдесят голосов кричат в унисон. Гордятся своим ответом.

— ШКОЛА УОЛЛИСКОТ РОУД, СЭР!

И полная тишина, пока они ждут следующего клича.

— Войско! Кто лучший учитель в Бристоле?

— БВАНА ДАК, СЭР!

Эхо крика миллиона голосов может тронуть сердце самого унылого и циничного человека. Даже Рис должен признать, что он впечатлён. Но продолжение следует. Калеб ходит туда-сюда перед своей армией. Подстёгивает их выложиться как следует.

— Войско! Кто лучший директор в мире?

Самый громкий вопль из всех. Они искренне верят в то, что говорят. С потолка падает штукатурка.

— МИСТЕР РИС МЕРЗКИЙ В.М., СЭР!

Просто потрясающе! Рис принимает похвалу. Его настроение разительно меняется по сравнению с тем, как он пришёл сюда. Услышав, как его имя выкрикивают с такой искренностью, даже он поддаётся силам добра.

Потом Калеб начинает хоровое пение. Гелерт играет мелодию. Интерпретация Национального Гимна К.О. «Рэггл Тэггл Джипсиз О!»

Вчера ночью ты спала на перине пуховой,

На крахмальных простынях, таких чистых-о!

А сегодня будешь спать в чистом поле, без кровати,

Вместе с рэггл тэггл джипсиз-о! [Gypsies — цыгане.]

Каждая строфа прекрасно поётся. Слова лежат одно к одному. Мистер Харрис не может сдержать заряд эмоций. Ломается, и рыдает, не стыдясь слёз. Чистая душа. Никогда в жизни не слышал столь божественного пения. Его утешает секретарша Калеба, узнавшая в нём одного из своих клиентов. И наконец, чтобы доказать свою точку зрения, Калеб читает с ними Молитву Таблицы Умножения на Девять. Просто блестяще. Прямо в яблочко. Каждый знает её всем сердцем, и она вызывает в них духовное пробуждение. Основана на познании силы и мышления. Помогает разрушить замкнутый круг лишений, терзавший их долгие годы.

А когда молитва закончена, и Калеб говорит «Аминь», Ковальский приказывает: «ВОЙСКО, РАЗОЙДИСЬ!». Рис и Харрис изливаются в похвале. Обильно извиняются. Без промедления вновь назначают Калеба Главнокомандующим. Громадный миф разрушен. Калеб оказался чудесным учителем. Человек, благословлённый даром Божьим. Все заботы и волнения насчёт грядущей инспекции Офстеда тают в голове Риса. Он уже видит, какую выгоду сможет из неё извлечь.

— Снимаю перед тобой шляпу, Калеб. Я сильно ошибался на твой счёт. Уверен, мистер Уильямс был бы жив, если бы знал, что обучение здесь так хорошо поставлено. Я собираюсь выставить вас на награду «Учитель Года». Никогда не видел ничего подобного!

Калеб благодушен в одной из лучших своих побед. Провожает Харриса и Риса до двери. Приказывает капралу Ширну лечь лицом на пол и побыть ковриком для этих достойных джентльменов. Самое малое, что он может сделать после того, как нагрубил им. Пожимаются руки, произносятся поздравления. Калеб закрывает за ними дверь. Смотрит через глазок. Видит, как Рис разглядывает свой ботинок. Наступил на что-то мерзкое и вонючее. Засранец Ширн оставил за собой последнее слово.

Калеб не сразу отрывается от глазка. Кое-что ещё привлекает его внимание. Желтоголовому доставили два тяжёлых свёртка те колумбийские джентльмены, которые уже приходили как-то. Что он делает-то?

Прежде чем вернуться в главный холл Колдица, Калеб делает запись в дневнике. Наградить Делроя медалью Мирового Кубка за потрясающую смелость перед лицом врага. Джефф Эстл на скамье, хоть он и промазал.

 

Глава 29

Калеб знает, что в ближайшие дни появятся шпионы Офстеда и будут совать повсюду нос. Задавать неприятные вопросы. С помощью Эррола он мог бы разобраться с ними. Но этот ублюдок сбежал.

Прежде чем отправиться в штаб-квартиру тоннеля, Калеб идёт в Батлинленд, перекинуться парой слов с Гелертом. Надо разобрать кое-какие вопросы. Он крепко прижимает руку парня к столу и обыскивает карманы на предмет украденных овечьих глаз. Кладёт их ему в ладонь и поднимает над головой саблю. Готовится отсечь её. В корзину для бумаги. Эдакое фундаменталистское воздаяние. Длань за око, вся такая херня. Посмотрим, как ему понравится без обезболивания. Гелерт смиряется перед наказанием. Тяжко вздыхает.

— Делай, что считаешь правильным, Отец-Катализатор. Пусть твоя совесть ведёт тебя.

Калеб поражён зрелой философией Гелерта, особенно в сочетании с явным прорывом в освоении английского. Опускает саблю.

— Господи Боже! Когда ты научился так говорить?

— Я провёл много времени, охраняя труп в морозильнике, и это обострило мои познавательные силы, Отец-Катализатор. Что в сочетании с вашими словами мудрости отточило мою способность к интеллектуальному развитию.

Калеб делает шаг назад. Поражён до глубины души! Может лишь гордиться своим потрясающим успехом с Гелертом. Он пришёл сюда примитивным варваром, а сейчас за двадцать четыре козюли на трубе получил все необходимые для выживания навыки. Доказательство, если ещё нужны какие-то доказательства, что его методика обучения правильна.

— Ладно, Гелерт. На этот раз прощаю. Но больше овец не трогай! Ясно?

— Осознал, Отец-Катализатор. Это был мимолётный этап моего развития. Более сие варварское действие не повторится. Даю вам слово.

— Надеюсь, потому что в следующий раз я точно тебе что-нибудь отрежу.

Калеб покидает Гелерта. Идёт вверх, чтобы проверить душ Тип IV. Проверить его воздействие за пределами цели, для которой он был предназначен, например, на окружающей среде.

Миссия завершена успешно. Возвращается с голыми яйцами в штаб-квартиру тоннеля и тут же получает почту. Линда протягивает ему записку. При этом улыбается.

4.6.98

Дорогой Калеб,

Хочу этой запиской поблагодарить тебя и твоих учеников за потрясающий приём, который ты оказал вчера нам с Председателем Совета Управляющих. Честно сказать, он согрел сердца и дал пищу для размышлений нам обоим. Также подтверждаю, что послал бумаги, рекомендующие тебя на звание «Учитель Года детей с проблемами». Ты заслуживаешь эту награду за всю работу, что выполняешь на кафедре К.О.

Отличная работа, Калеб, и удачи с Офстедом!

Герайнт Рис.

Калеб улыбается. Забавно, как Рис переключился на его способ мышления. Прикрепляет записку к стене как знак одобрения.

Линда протягивает ему кофе. Смотрит, как он вытирается после душа. Разглядывает его качающийся маятник.

— Хочешь, поработаю руками, пока ты свободен, солнышко? Похоже, тебе это не помешает.

— Спасибо, Линда, нет. Давай попозже? Слишком много всего надо успеть.

Она хмурится. Её разочарование видно невооружённым глазом. Ей нравится смотреть, как он кончает и мечется в оргиастическом безумии. Падает на пол извивающейся грудой. Кричит и ловит воздух. Ей нравится делать всякие штуки, за которые её любят люди. Наслаждается похвалой и дружелюбными благодарностями. Тогда она нравится себе самой. Чувствует себя нужной и любимой. Сердце Калеба на стороне таких ранимых, как Линда. Лёгких жертв. Детей, у которых никогда не было возможностей. Их ругали, о них не заботились дома бестолковые родители. Он смотрит на Линду. Изучает её лицо. Видит, что она озабоченно хмурится из-за отказа, разбудившего в ней призраков прошлого. Он чувствует себя виноватым. Ответственным. Чем он может ей помочь? А ведь может! Отличная идея. Обещает ей комнату в дальнем конце коридора, где она может открыть своё дело. Рядом с Батлинлендом гораздо безопаснее. Часть схемы мини-предпринимательства.

— Ты не шутишь, солнышко? Ты правда сделаешь для меня это?

— Конечно, сделаю. Ты хорошая девочка, Линда. Что бы тебе ни говорили другие.

Линда не может удержаться от демонстрации радости. Кидается к Калебу и обнимает его. Ничего сексуального. Невинная детская любовь и честная привязанность. С ней никогда в жизни так не обращались. Как с юной, умной, зрелой деловой девушкой со стремительным мышлением и хорошей квалификацией. С уважением. Её самоуверенность взмывает до невиданных высот, прямо как его хуй. Он отталкивает её прежде, чем завертелся разврат.

— Извини, Линда. Работа.

— Этого я никогда не забуду, мистер Дак. Ты лучший. Ты знаешь?

Крики в холле заставляют Калеба броситься туда. Это Жопорожец Мейсон, ответственный за кожаные куртки, и генерал Ковальский. Бьются с лестницей, которая идёт на крышу. Ищут место, где можно сложить почву, пока её не продал Козюля Гринэм. Их усилия прервали теннисный матч, и разгорелся спор. Всё это под щедрый аккомпанемент Стравинского, «Весна Священная». Которую он написал для Дягилева. Нарастает до кульминации. Внимание Калеба привлекает куртка Жопорожца.

— Надеюсь, эта кожаная куртка, которая на тебе, Мейсон, предназначена для мехов, а не для личного использования.

Жопорожец обязан обеспечивать кожей проект по дизайну и технологии Киран и Гурдаш. За пять пустых пачек в час.

— Естессно, чувак! Пусть берут, только…!

Калеб уверен, Жопорожец ещё много чего бы сказал, но Ковальский бьёт его по губам. Сбивает на пол. Стоит над ним, раздвинув ноги, и показывает пальцем. Рычит.

— Только попробуй ещё раз назвать командира чуваком, Мейсон! ТЫ, МУДАК! Для тебя он сэр или Бвана! ПОНЯЛ!

Хитрый, жирный вор кожаных курток стирает кровь тыльной стороной ладони. Выплёвывает зуб.

— Да, сэр. Генерал Ковальский, сэр.

— МНЕ ТОЖЕ ХОЧЕТСЯ В ЭТО ВЕРИТЬ!

Наказанный Мейсон стоит на стуле и в полный голос читает таблицу умножения на девять, когда двери холла распахиваются и вламываются первые утренние одноглазые овцы. Носятся туда-сюда. Сносят теннисные столы и музыку сэра Джона Ирвинга. За ними несутся пастухи, все в возбуждённом состоянии. Питер и Валти Сингх. Загоняют овец в городскую ферму и задвигают засов. Бросаются докладывать Командующему Даку. Первым говорит Питер. Описывает то, что случилось.

— Вчера ночером мы были на спортплощадке, Сахиб. Приехала палецейская машина и говорили с нами. Говорили, какого хуя тут овцы. Мы сказали, охраняем их для Командующего Дака, Сахиб, от тигров и чёрных, которые приходят вечером и воруют их. Сказали, это часть нашего экзамена по сельскому хозяйству, Сахиб.

Калеб впечатлён. Гордится тем, как Питер управился с ситуацией, которая вполне могла стать опасной.

— Ты всё правильно сделал, Питер. Молодчага.

Валти, меньший из двух, сумел выправить свою речь. Он бизнесмен. Говорит, используя правильные выражения.

— Если мы всё правильно сделали с палецейскими вчера ночью, можем мы получить сверху еще пустых пачек от чипсов? Нам с Питером осталось всего двадцать семь, тогда мы выиграем приз в сто фунтов!

Калеб не верит в такую наглость. Неудовлетворённый бесплатным образованием, социальными пособиями и бесплатным школьным питанием, хитрожопый мудак требует повышения оплаты.

Деловая часть мозга Калеба получает внезапный удар. Он не ожидал, что кто-нибудь сумеет подобраться к заветному количеству. Думал, Эррол и Гринвуд присмотрят. Конечно! С их исчезновением двое индийских пастухов получили большое преимущество. Он делает смелую попытку замять вопрос.

— Боже! Вы двое хорошо поработали! Вы заслужили победу после того, сколько сделали, и я рассмотрю вашу просьбу.

Питер и Валти уходят из холла. Гордые похвалой Бваны Дака. Они проспят остаток дня с осознанием, что к концу недели каждый станет на пятьдесят фунтов богаче. Такое развитие ситуации ставит Калеба в сложное положение. Он не может позволить себе нарушить обещание. Иначе пошатнётся его положение вожака банды. Все увидят, что он пиздабол. Так нельзя. О нет! Надо показать им, что он человек чести. Большого размаха.

Уже собрался возвращаться в штаб-квартиру тоннеля, но тут его подозрения вновь просыпаются. Через те же двери, куда ушли пастухи, входят три щеголеватых бизнесмена в костюмах. Чёрные парни в чёрных очках. Они идут прямо в «Блиндаж-Клуб» по проторенной тропинке. Калеб ждёт, пока за ними закроется дверь, потом забирается по лестнице Ковальского. Она выходит прямо в клуб. Он смотрит, как Желтоголовый получает крупную сумму денег, которую пересчитывает, раскладывая по кучкам. Удовлетворённый правильным количеством, он передаёт целлофановые пакеты. В каждом белый порошок! Калеб всегда знал, что Желтоголовый сам сидит и барыжит в своей бригаде. Зарабатывает копейки на свою привычку. В этом ничего плохого. Но он понятия не имел, что тот — крупный барыга. В союзе с ёбаными колумбийскими наркобаронами и ярдиз! [Ярдиз — сленговое название представителей криминальных группировок выходцев с Ямайки.]

Калеб быстро скатывается по лестнице и укрывается в безопасности своего кабинета. Ему не с руки бросать вызов барыгам. Он читал в газетах, они суровые ребята.

Чтобы отвлечься от своего опасного открытия, он начинает отмечать карандашом линию побега. Высчитывает, сколько осталось прорыть. Время уходит. Козюли на батарейном календаре почти дошли до двери! Когда они будут у двери, будет поздно! Большая часть детей с К.О. уже уйдёт. Официально! Законно! Что совсем не здорово! Объект плана исчезает. Калеб хочет успеть выбраться отсюда раньше. Что касается ухода из школы, ученики должны иметь свободу выбора. Стук в дверь прерывает его размышления.

— СЭР! Вы приказали доложить вам, СЭР!

— Да, Ковальский, всё правильно. Заходи.

Калеб объясняет своему заместителю тяжесть ситуации. Что Питер и Валти вот-вот разрушат всю экономическую структуру организации, потребовав приз в сто фунтов.

— Генерал, у меня для тебя трудная работёнка.

Глаза поляка смотрят, не мигая, прямо вперёд. Его ответ глубок и патриотичен. Прорывается американский акцент. Верный признак, что он делает назначенную ему домашнюю работу, смотрит по телику все военные фильмы.

— Такова любая война, СЭР!

Калеб приказывает генералу Ковальскому закрыть дверь. Секретное совещание относительно братьев Сингх. С момента дезертирства Гринвуда он не может доверять никому.

— Ни к чему объяснять тебе, что случится, если цель в тысячу пакетов будет достигнута.

— Всё пойдёт пиздой, СЭР! ПОБЕДА!

— Именно, генерал. И мы окажемся в дерьме.

— СЭР. Разрешите сказать, СЭР!

— Давай, генерал.

— СЭР! Давайте я завалю ублюдков в тёмном переулке! ВОТ И НЕТ ПРОБЛЕМЫ, СЭР!

В глазах Калеба злобный блеск. Польская хитрость этого парня не хуже, чем у лисы. Тянет на университет, как минимум. Может даже получить доктора.

— Ладно, только сначала надо забрать у них пачки. Не хочу, чтобы они снова появились на кафедре К.О.

Ковальский тушит недокуренную сигару в своей ладони. Встаёт по стойке «смирно». Улыбается, обнажая дыры на деснах там, где должны быть передние зубы.

— СЭР! ЕСТЬ, СЭР! С ОХУЕННЫМ УДОВОЛЬСТВИЕМ, СЭР!

Он отдаёт честь и ловко поворачивается на каблуках. Марширует из штаб-квартиры, цокая стальными набойками на сапогах по бетону. Звучит, как смертельное предупреждение Питеру и Валти Сингхам. Берегись! Берегись! Тут псих! С налётом Роберта Митчима. В «Ночи Охотника».

 

Глава 30

Калеб решил с утра пораньше пробежаться. Надо заниматься здоровьем. Нарезая круги по полю, он составляет в голове список задач, требующих внимания. Рози помогает их рассортировать. Приготовиться к инспекции Офстеда. Для начала накропать подобие учебного плана. Цели и предметы уроков. Фальшивые аттестаты для всей кафедры. Одежда, которую они наденут тринадцатого июня. И дипломы об окончании школы, которые они покажут полиции, если кого-нибудь остановят. Все подписаны им, в каждом говорится, что они прилежны и готовы принимать на себя ответственность. Что им можно доверять. Но самая серьёзная проблема пока — как перетащить громадный валун, размазавший беднягу Кочегара, в главный холл кафедры К.О. Поставить его как монумент, чтобы помнили о нём и вдохновлялись на подвиги. Нужна будет сложная система рычагов и блоков, которая в точности соответствует стандартам Национального Учебного Плана.

[Третий Ключевой Этап: Понимание.

Конструкции: ученики должны понимать, что если на конструкцию перенесен слишком большой вес, она может разрушиться путём сгибания, прогиба или скручивания.

Изготовление: ученики должны уметь узнавать простые механизмы, которые обеспечивают движение в разных направлениях. Вверх и вниз. Вперёд и назад. Внутрь и наружу.

Безопасность: тяжёлый объект, поднятый высоко в воздух, может упасть на землю и причинить серьёзный ущерб, если он лишён правильной поддержки.]

Рози набрала вес, и Калеб справляется с заметным усилием. Делает ещё несколько шагов, потом начинает спотыкаться.

— А ну, подонок, поставил, блядь, зверя на землю! А то я тебе прострелю башку на хуй!

Калеб едва не выпрыгивает из кожи. Оборачивается и видит разъярённого крестьянина, целящегося из двустволки ему в голову. Аккуратно опускает Рози на землю. Глаза не отрываются от ружья. Энергично отстаивает свою невиновность.

— Нет, нет. Вы не понимаете! Я тренируюсь! Как Геракл! Вы, конечно, слышали о методике Милона?

В голосе Калеба сквозит отчаяние. Он защищает свою жизнь. Вот в чём проблема с деревенскими. Слишком тормозные и тупые, чтобы понимать. В их хлебе слишком много коровьего говна.

— Милон? Милон? Ты о ком, блядь, мудак? Тут никаких Милонов не живёт!

— Милон Грек! Отец прогрессивных упражнений с тяжестями!

— Грек, говоришь? Мог бы догадаться. Понаехало к нам этих ублюдков, куда ни плюнь, везде греки!

— Да, да. Это он всё начал!

— Это он?

— Ага. Около двух тысяч лет назад!

— Ну ты мужик дал. Не живёт тут никаких двухтысячелетних греков. Милонов уж всяко. Силос есть, да. Но там башня из гофрированного железа. Твой на что похож?

Калеб не выдерживает давления. Падает на землю без сознания. Если и нужны были доказательства, что систему образования надо перестраивать, то этот кретин с репой вместо мозгов, целящийся из ружья ему в голову, всё подтвердил. Как пить дать — продукт либеральных шестидесятых, когда не было никаких непослушных детей. Не, было трудных детей, были проблемные. Хуйня! Да этот мужик полный идиот!

Деревенский гонит Калеба к себе на обветшалую ферму. Идёт сзади с ружьём. Запирает его в коровнике, а сам идёт звонить в полицию. Вместе с ним запирает своего умственно отсталого младшего брата. Пусть следит, чтобы тот не сбежал. Они привязывают Калеба к капоту трактора. Голова свешивается с одной стороны, ноги с другой. Задница торчит вверх. Калеб дрожит. Во рту пересыхает, пока он смотрит на брата-идиота. Впервые видит такое уродливое чудовище. Похоже на помесь петуха и свиньи. Морда яростно дёргается в одну сторону, потом в другую. Похрюкивает, скребёт сапогами пол. Он явно перевозбудился. Хотя Калеб и не понимает, почему. Господи Боже! Только не это!

Калеб смотрит, как свинюк запирает дверь коровника на засов. Ухмыляется ему чёрными гноящимися дёснами. Опускает ружьё и расстёгивает ширинку. Вытаскивает короткий гниющий член. На конце вздувшийся, позеленевший, истекающий жёлтым гноем.

Калеб кричит во весь голос и умоляет о пощаде, пока свинюк приближается к нему с нехорошими намерениями. Язык свешивается в углу рта. Крошечные свиные уши дёргаются от возбуждения. Крошечные свиные глазки горят страстью.

— Ох я научу тебя, блядь, воровать коров. Мудак!

Дыхание у него настолько вонючее, что действует, как наркоз. Он стягивает штаны Калеба до колен. Смазывает жопу машинным маслом.

— Кто у нас такой красивый?

Свинюк кладёт руку на поясницу Калеба и пристраивается к заднице. Калеб вопит во имя всего святого. Умоляет Бога вмешаться. Спасти его от этого монгола-извращенца. Слюна капает, как из крана.

— Иисус! Почему отвернулся Ты от меня?

Свинюк плюёт на руки и потирает их друг о друга.

— Отлично, детка! Приступим к делу!

Когда Калеб приходит в себя, он сидит на кухне фермы, и его потчует чаем, пирогами и вареньем жена фермера, или мать, не скажешь. Так или иначе, она старая, жирная и уродливая. Волосы у неё на подбородке похожи на ветки дерева.

— Ты в порядке, парень? А то ты вроде отключился.

Калеб отчаянно пытается собраться с чувствами. Оглядывает помещение. Там стоит местный полицейский. В руках блокнот. Рядом с ним фермер, который целился из ружья. Прикольно, ни следа свинюка. Калеб проверяет штаны. Чистые, отутюженные. Может, их почистили. Трогает голову. Снова странно. Волосы вымыты. Разделены пробором посередине. Он пахнет чистотой и свежестью, словно только что вымылся. Но ничего подобного не помнит.

— Где твой брат? Хочу перемолвиться словом с этим извращенцем.

Они смотрят друг на друга и трясут головами. Не понимают вопроса.

— Какой брат? Ты о чём, мужик?

— Которого ты приставил охранять меня в коровнике!

Деревенский смотрит на Калеба и чешет голову. Смеётся.

— Мужик, ты о чём? У меня нет брата, тупой пердила! Мужик, ты больной. На голову совсем плохой.

Калеб пялится на всех но очереди. Не знает, что сказать. Дальше спорить без толку. Надо выбираться отсюда, чем быстрее, тем лучше. Он списывает всё на галлюцинацию. От таблетки, которую принял с утра. Или таблетка, или может свинец. [В своей книге «Хитрые советы строителям в бедных кварталах» Стокгаузен утверждал, что работа рядом с загруженной магистралью (как у Калеба) может повысить содержание свинца в крови и мозге до опасного уровня. Единственный способ вывести свинец из организма — вдыхать большое количество пара, а лучший способ это проделать — пить большое количество очень горячего чая. Крепко сжимать чашку двумя руками, держать её прямо под носом и глубоко вдыхать. Уже много поколений строителей знают этот приём (см. «Трюки Торговли» Стокгаузена, опубликованные издательством «Блэкторн». По цене пинты). К сожалению, люди с улицы не знают об этом обычае, и когда видят строителей, постоянно пьющих чай, им кажется, что те просто делают в работе внеочередной перерыв, а не следуют строгим методикам безопасности и сохранения здоровья.] Как бы там ни было, перепугался он до усрачки. Всё было так реально.

На помощь ему пришёл Дрочила Торрингтон. Подтвердил его историю для деревенского полицейского и договорился, чтобы его отпустили. К громадному разочарованию семьи Репов, которые просили его остаться. Даже предлагали ему бесплатно пожить у них, поправить здоровье и отойти от шока. К сожалению, он был вынужден отказаться.

В машине по дороге в школу Дрочила начинает задавать типично полицейские вопросы.

— Об Эрроле вести есть?

— Нет. На улицах говорят, что он прячется в Лондоне. Ты же НА САМОМ ДЕЛЕ не думаешь, что это он?

— Не знаю. Ты знаешь его лучше меня. Я просто хочу задать ему пару вопросов… Кстати, твоя жена приходила тут в участок.

Рой пчёл срывается с места в голове Калеба. Вжжж! Вжжж!

— Ах, вот как?

Дрочила не отводит глаз от дороги.

— Ага. Вроде как её модный парень куда-то пропал. Исчез. Бесследно. Придётся его искать.

Калеб изо всех сил делает вид, что ему по хуй. Борется с болью в черепе.

— А быстро он её раскусил, да? Может, бедный ублюдок сбежал к себе домой.

— Нет, мы проверили. Его жена всё равно бы его не пустила. Туда ему и дорога, сказала она.

Калеб смеётся и выдаёт каламбур.

— Похоже, отправили чувака на мороз?

Дрочила смотрит на Калеба и улыбается полицейской улыбкой.

— Ага. Можно и так сказать.

 

Глава 31

Два часа спустя, Калеб уже сидит у себя в кабинете. Место, где обычно он чувствует себя в безопасности. А сейчас нет. Он перестаёт успевать за событиями. В голове разворачивается парад уродцев. Шелест волн, накатывающих на пляж. Волну оседлали пчёлы с жалами наготове. Уйма боли, смятения и стресса. Он со всей силы вдавливает большие пальцы в виски и пытается массажем унять боль. Самый момент лицу из зеркала сунуть нос в его дела. Серьёзно говорит ему.

— Старина, тебе нужна ещё одна доза. Дела потихоньку валят тебя с ног.

Калеб потрясён столь заботливым характером. Поразительно, откуда он знает, что ему нужно. Но, блядь, куда он её положил? На обычном месте нету. В папке, помеченной «мистер Счастливый». Калеб легко переключается на возбуждённое состояние. Трясётся и потеет от страха. Теперь ему нужно ещё сильнее. Но где она, блядь? Выкинули! Линда, должно быть, убиралась. Положила её в другое место. Но куда? Калеб начинает перерывать ящики. Швыряет картонные папки по всей комнате. Молит Господа помочь ему найти целлофановую обёртку, где лежит наркота. В нём все больше нарастает злость и разочарование. Кричит во весь голос на двух новых учителей в углу, которые зашли перемолвиться парой слов. Корова Рози и имбирноволосый петушок готовят себе кофе. Не обращают внимания на Калеба, на его проблему и на просьбы о помощи.

— Тогда идите вы двое на хуй! Идите законспектируйте пару книг!

Он швыряет в них стул и коробку папок. Они притворяются, что его тут нет. Продолжают нести псевдоинтеллектуальный учительский бред! Цитируют науку и технологию, оценки достижений. Оплату, зависящую от результата, и образовательные цели! Всё это хуйня полная! И всё время боль его нарастает. Дрожь уже невозможно унять. Орёт.

— Господи! Помоги мне, прошу! Порошок! Мне нужен мой ёбаный порошок!

Калебу надо вставиться. Нужен приход. Чтобы тело пело и летело, выше, чем в прошлый раз. В прошлый раз он отжигал!

Разносит железный шкафчик для бумаг. Дрожь потихоньку усиливается. Он смотрит вниз налитыми паникой глазами. Не смеет поверить, что он видит на полу. Трогает рукой, ведь глаза так часто обманывают. Слава Богу, это правда! Пиздец, спасибо за это!

Он бодяжит пару дорожек кокса. Тонкие и ровные, для лучшего эффекта. Скатывает пальцами десятку в трубочку. Мощным всхлюпом засасывает их. Хуяк! Удар в затылок, словно огненная комета. Миллион звёзд взрывается в мозгу. Ого! Дрожь скатывается вниз, унося боль. Почти мгновенно.

Калеб опускается на ручки своего мягкого кресла. Они обнимают его почти по-человечески. Он закрывает глаза и отдаётся наслаждению. Тёплое блаженное ощущение наливается в нём. Придаёт ему внутренний свет. Спокойный, прохладный, освежающий. Поебать, что они там говорят про наркотики. В этом мире ничего прекраснее нету.

В комнату тихо проскальзывает незамеченная Линда. Видит, в каком состоянии Калеб, и на цыпочках принимается за работу. Подбирает и раскладывает вещи. Всё на своё место. Осторожно, чтобы не нарушить его сон. Она прекрасно понимает, что с ним. А когда она заканчивает, то стоит и смотрит на него с любовью, юными заботливыми глазами. Мужчина, который так много для неё сделал, вытянулся, раскинув ноги. Она чувствует перед ним долг признательности. Самое малое, что она может для него сделать. Опускается на колени и расстёгивает ему ширинку. Вытаскивает мать всех брючных змей и готовится оказать ему Фронтовую Спецуслугу.

Линда входит в ритм, и Калеб отвечает, держа её за голову. Правильно чувствует синхронизацию. Во сне он живёт в учительском раю. Ничто на земле не превзойдёт это чувство. Но вдруг раздаётся стук в ворота рая. Тук, тук, тук. Сначала спокойное, вежливое и дружелюбное предупреждение. Линда и Калеб не замечают. Слишком заняты тем, чем заняты. Потом громче, чтобы убедиться, что они знают, он тут. В дверях индиец в тюрбане! О Боже! Он смотрел на них! Она кричит в смущении и выбегает из комнаты. Руками прикрывая груди. Болтающиеся вверх-вниз. Калеб остаётся на месте преступления. Штаны спущены до колен, член торчит мачтой. Надо выкручиваться из положения. Улыбается, чтобы растопить лёд.

— Извините за произошедшее. Она иногда себя не контролирует, бросается на мужчин. Боюсь, я не смог её остановить. В наше время девушки такие пошли. Я виню во всём Spice Girls и обаяние девушек.

Тому, похоже, всё равно. В голове более важные вещи. Дородный мужик с волевыми лазерами глаз, которые, похоже, пытаются прожечь в тебе дыру. Густая борода и нос крючком, на его счету явно немало выгодных сделок. Стильный, в форме «Бристоль Омнибус». Калеб убирает член и застёгивает ширинку.

— Командующий Дак к вашим услугам, сэр! Чем могу помочь?

Рука протянута для пожатия. Жирные пальцы не отпускают его.

— Да, пожалуйста. Я — мистер Сингх. Ищу сына, Балдева. Он очень, очень плохо себя ведёт. Не приходил домой с прошлой пятницы.

Господи, вот ведь зараза, Иисусе! Калеб не может поверить в такие перемены своей фортуны. Только что ему делали Фронтовую Спецуслугу, и вот уже он валится на пол головой. Колени уходят из-под него. Жертва стресса. Он не ждал так скоро увидеть мистера Сингха. С тревогой задаёт вопрос.

— Вы уже обратились в полицию, мистер Сингх?

Меньше всего Калебу хочется с ними связываться. Стоит им обыскать здание, и они найдут тоннель. Он вздёргивает себя на ноги и повторяет вопрос.

— Обратились?

При упоминании полиции мистер Сингх беспокоится. Неловко ёрзает. Оглядывается проверить, нет ли кого-нибудь сзади. Входит в кабинет Калеба.

— О, мистер Дак. Мистер Дак, сахиб. Пажалста не говорите палиции. Я сделаю вам ценный дар в обмен на молчание. Отдам вам в жёны любимую дочку, Кишан. Ей шестнадцать лет, и она обучена всем женским делам. Она сделает вас самым счастливым мужчиной, сахиб. Клянусь вам.

Калеб ошеломлён предложенной взяткой. Здесь кроется больше, чем видно невооружённым глазом.

— Тогда объясните, в чём проблема, мистер Сингх. Может, я смогу вам помочь.

Мистер Сингх издаёт тяжёлый вздох. Приготовился выдать секрет. Похоже, у него нет выбора. Запирает дверь за спиной.

— Я приехал в Англию много лет назад. Незаконно, без бумаг и паспорта. Мне до сих пор приходится каждый день платить деньги Злобному Индийцу, или он пойдёт в полицию и сдаст меня! Он чёртов шантажист, мистер Дак. Ёбаный ублюдок!

Калеб думал, что принадлежать к преследуемому меньшинству само по себе плохо, но если при этом тебя безжалостно эксплуатирует соплеменник, это вообще ни в какие ворота не лезет. Из мистера Сингха льётся потоком.

— Мы живём в поганом месте, мистер Дак. Окаянные негры слушают очень громкую музыку. Я просто с ума схожу. Хочу вернуться в Пенджаб и купить землю, но Злобный Индиец не даёт мне вернуться. Он заставляет меня оставаться и платить ему деньги. Он убьёт меня, мистер Дак, и скормит своим псам, если я попытаюсь уехать домой. Помогите мне, сахиб. У меня большие проблемы.

Калеб пытается утрясти в голове мысли. Бродит туда-сюда, как Наполеон. Наркотики в теле мешают связно думать. В голове формируется великолепный план. Такой, какие несут триумф и признание. Рис всегда пропагандировал развитие общественных связей. Превратить Школу Уоллискот Роуд в Муниципальный колледж. Вот возможность для Калеба развить идею и ещё выше поднять курс своих акций. Обеспечить себе звание Учителя Года, привлекая внешнюю помощь. Голоса советуют Калебу немедленно действовать. Заключить договор со Злобным Индийцем. Альянс АОМН/Индия усилит связь между двумя великими культурами. Он переворачивает идею с тоннелем с ног на голову. Сделает всё по-другому. Создаст оплот обучения прямо здесь, в Бристоле. Здесь он останется до конца. Чтобы распространять свои идеи. Здесь Король Фракций Калеб Дак завоюет умы миллионов людей. Громадные флаги Армии Освобождения Муниципальных Налогоплательщиков будут гордо реять на ветру. Крестовый поход, переворачивающий дробь и потом умножающий крест-накрест. Поменять верх и низ. Простой, но оригинальный план. [Доктор Бенефилд сказала следствию, что это было крайним проявлением мании величия, спровоцированной обильным коктейлем наркотиков, которые принял Калеб Дак. Создать новый Образовательный орден и провозгласить себя Королём Фракций, даже не подготовив программу, мог лишь глубоко больной человек, каковым и был, несомненно, Калеб.]

— Мистер Сингх, я помогу вам. Я не пойду в полицию при одном условии.

Мистер Сингх ждёт с едва скрываемым нетерпением.

— Говорите, Хозяин, говорите.

— Иди и передай Злобному Индийцу, что он должен согласиться стать моим деловым партнёром. Скажи, что в этом здании можно спрятать толпу индийцев, приплывших в страну без визы. Скажи ему, Ким-о-сэмми, что здесь много комнат, где люди могут спокойно жить. Они будут здесь в полнейшей безопасности, потому что в мой замок белые люди не ходят. Территория дьявола. Все до усрачки напуганы тем, что происходит в этих стенах. Скажи, что у нас хватает одеял и есть уголь для отопления и готовки. У нас есть огненная вода для его воинов и прекрасные девушки для всякого. Скажи Злобному Индийцу, у нас есть пища, рис и овцы. Много земли, много воды. Нет окопов, где прячутся солдаты. Его приходить жить сюда с его людьми, они будут в безопасности от белых людей с говорящими палками и огнедышащей железной лошадью. Иди, мистер Сингх, передай ему мои слова. Я хочу лишь выкурить с ним трубку мира и получить плату за аренду здания. Он может получить концессию на мороженое и ларёк с бычьими бургерами. От тебя я хочу твою дочь Кишан в жёны, как знак твоей доброй воли. Тогда я не пойду к Большому Белому Вождю, который живёт по ту сторону воды.

Лицо мистера Сингха светится воодушевлением. Ошеломлён великодушием Калеба. Делает шаг вперёд, чтобы обнять спасителя. Слёзы радости текут по его щекам.

— Да будет так, мистер Дак, сахиб! Слава Аллаху! Я отправлюсь к Злобному Индийцу. Передам ему ваши слова мудрости!

Последняя остановка в двери, чтобы пробубнить благодарственную молитву. И он уходит. Отправился передать своим людям весть, что появился новый Властитель Душ, и он выведет их из рабства.

Калеб сияет внутренней красотой, присущей лишь великим. Чувствует доброту и великодушие ко всем людям. Но слишком доволен, чтобы помогать. Улыбается, когда вновь звонит телефон. Это Дрочила, смеётся до упаду.

— Извини, Калеб, что беспокою. У меня тут потрясная история. Я знаю, тебе понравится.

— Что там, Дрочила? У меня дел по горло!

— Приготовься, Калеб. Помнишь крестьянина, с которым ты столкнулся сегодня утром? Он ещё целился в тебя из ружья?

— Ну. И что с ним?

— Его брата только что арестовали за то, что он ебал свинью! На шоссе. На заднем сиденьи машины! Правда, охуеть, Калеб?.. Калеб? Ты меня слышишь?

Не успевает Калеб упасть на пол, как содержимое его желудка восстаёт. Решает покинуть естественную среду обитания в шестифутовом реактивном потоке блевотины. Размазывается по окну. Разбивает стекло! Лёжа на полу, бледный и неподвижный, Отец-Основатель Современного Образования стискивает булки своей задницы. Крепко-крепко, чтобы ничего не пролезло внутрь. Орёт со всей мочи.

— Ублюдок! Ублюдок! Ёбаный ублюдок!

 

Глава 32

Рис пытается не обращать внимания. Не понимает, откуда их столько взялось. А если точнее, что они вообще тут делают. Очередь, идущая через главные школьные ворота и исчезающая на кафедре К.О. Всех возрастов, мужчины и женщины. Много вопящих детей и гружёных тележек. Хватает собак на поводке. Он не может набраться смелости выяснить, что же обиженный на голову заведующий К.О. задумал на этот раз. В последний раз, когда он пошёл туда разбираться, его выставили полным идиотом. Сомневающимся в таланте великолепного учителя, наделённого особым даром. Зачем только в то утро он подписал форму, номинирующую Калеба Дака на награду Учитель Года детей с проблемами. Честь, которую тот давно заслужил. И вторая подпись от Председателя Совета Управляющих. Нет, что бы он там ни делал, это явно пойдёт лишь на пользу школе. Так что лучше его не трогать. К тому же, его раскалённый телефон снова звонит, как всё утро.

Родители детей-бедняков из Общеобразовательной Школы Уоллискот Роуд восхищены взрослением своих отпрысков. Не могут поверить переменам в них. Лишь пару недель назад это были безмозглые подростки. Типичные представители своего возраста. Жизнь без цели и пофигистичное отношение к работе. Всё это внезапно изменилось. Их желание ходить в школу более чем поразительно. Иногда они даже остаются там на ночь, чтобы доделывать домашнее задание. И в выходные. Новый энергичный заведующий кафедрой комплексного обучения возвратил им веру в свои способности. Оживил их стремление к успеху. Теперь он хочет взять их в однодневную поездку в Америку, чтобы расширить их горизонт.

Мать Марии однозначно хочет, чтобы дочь поехала. Подальше от злого отца, который занимается в кухне вуду. Она внимательно изучает письмо, лежащее перед ней.

Общеобразовательная Школа Уоллискот Роуд

7.6.98

Дорогой родитель/опекун,

В субботу, первого июля, в рамках подготовки к аттестационному экзамену по географии, кафедра К.О. отправляется на экскурсию в Америку. Поскольку поездка на автобусе продлится достаточно долго, детям рекомендуется взять с собой ленч и непромокаемую одежду на случай дождя. Мы должны вернуться в течение недели. Точное время зависит от водителя. Стоимость поездки составит £814.45 в оба конца и каждый родитель, желающий отправить ребёнка в поездку, должен подписать форму внизу этого письма и вернуть мне как можно скорее с задатком в £200. В автобусе всего 35 мест, и некоторым ученикам неизбежно придётся остаться. Посему я буду строго придерживаться политики «кто первый пришёл, тот первый в списке». Я уверен, вы оцените образовательную ценность подобного мероприятия и без промедления разрешите своему ребёнку принять в нём участие.

С нетерпением жду ваши £200.

С уважением,

Командующий Калеб Дак

заведующий полевой практикой

Мать Марии так сильно хочет отправить дочь в поездку, что тут же бросается к телефону. Не может прозвониться мистеру Даку из-за прискорбной ситуации с Гринвудом. Вместо этого звонит и.о. директора. Миссис Стюарт говорит, что Мария ждёт-не-дождётся поездки в Америку, но она не успеет найти двести фунтов до следующих выходных, когда получит деньги от своего мужика. Милый, можешь оставить ей место? Я буду так благодарна. Она говорит, что так взволнована прогрессом Марии в школе. Никто в её семье сроду не сдавал пятнадцать аттестационных экзаменов. И какая прекрасная идея, друг мой, дёшево продавать уголь старым друзьям в районе и платить детям за работу пустыми пачками из-под чипсов, чтобы научить их основам комики. Ей кажется, что мысль выкопать подземный ход под спортплощадкой — просто потрясающая. И детям не придётся всей толпой выходить из главных ворот, правда? Так ведь и до несчастного случая недалеко. Изумительно, как мистер Дак в одном из классов устроил городскую ферму. В наши дни такими вещами не занимались. Кстати, любимый, если останется лишняя почва, я бы купила для сада матушки. А то у неё ничего не растёт.

Мисс Стюарт висит на телефоне больше часа. Скачет с темы на тему, попивает чай. Когда она заканчивает и кладёт трубку, мистер Мерзкий В.М. чувствует себя больным. Не может справиться с дрожью. Смотрит в окно кабинета. Совсем как его предшественник, только на этот раз вместо стада овец он наблюдает прибытие команды Офстеда. Они пытаются протолкаться через собравшуюся толпу. В конце концов, какая разница. Может, на этом кошмаре кошмары закончатся. Падает в вращающееся кресло, не отпуская телефон от уха. Крутится, крутится, поднимается всё выше и выше. В нём дух полной беспомощности. Руки и ноги отказываются слушаться.

Тем временем, блаженно не ведающий о том, что Рис в курсе его тайных планов, командующий Дак вшторивается герой. Ему до крайности понравилась «лошадка» Желтоголового, и он хочет всё больше и больше дури. Со стеклянными глазами бродит по зданию в состоянии эйфории. Восхищён прогрессом последней пачки учеников. С тех пор, как он договорился со Злобным Индийцем, события резко ускорились. За то, что он показал им, как заполнить бланки, которые потом можно обменять на пустые пачки из-под чипсов, которые, в свою очередь, обеспечат им жильё и полный пансион, мистер Дак сахиб забирает их пособие малоимущим. Небольшой процент Злобному Индийцу. Деньги из сего щедрого источника идут на финансирование учебных курсов свежепереименованного Муниципального Колледжа Золотого Храма. И на оплату его наркотиков. Отец Балдева, мистер Сингх, убеждён, что Калеб их спаситель. Человек, избранный богами, дабы избавить их от эксплуатации. Это мистер Сингх придумал называть мистера Дака Гуру Рам Дас, последователь Великого. Это честь — отдать руку своей дочери Кишан человеку подобной славы.

Колпак и Мелкий поднимаются по лестнице. Начинают ассимилироваться в мейнстримовом обществе. Когда Эррол перестал применять к ним силу, Ребята из Котельной решительно перестают напрягаться. Даже записались на какие-то курсы, поскольку учебный план существенно расширился. Подобно прежним поборникам раскрашивания, настольного тенниса и поисков неуловимого слова, директор колледжа добавил в расписание электронную инженерию и велотехнологию. Их ведут Бум-Бум и Заднеколёс соответственно. Оба на зарплате старших преподавателей, выплачиваемой из ренты.

Чтобы Муниципальный Колледж получил аккредитацию у местных образовательных властей, Гуру Рам Дас написал устав. На плакате, маркером, и повесил на всеобщее обозрение в холле. Что ко всем надо относиться одинаково. Обеспечить полный доступ к знаниям, независимо от возраста, способностей к образованию и социального класса. Это, обосновал он в минуту прояснения, разрушит все планы офстедовских ублюдков по закрытию их школы. И чтобы доказать, что он человек слова, он воплотил в жизнь все идеи, выработанные учениками во время мозгового штурма, проходившего в «Блиндаж-Клубе». Естественно, в отсутствие Желтоголового.

Многообещающий и захватывающий учебный план родился фактически за ночь. Национальная кухня на открыто горящем угле, плетение корзин, уход за экзотическими животными, стрельба из лука, метание ножей, игра на ситаре и даже цирковые умения. Директор решил, что это первоклассные предложения, где каждый найдёт что-то по себе. Он счёл, что это развивающая деятельность, и, наряду с уже существующими языковой помощью, осведомлённостью в грамотности, проверкой книг, летней школой, личным и общественным образованием и комплексным межкурсовым учебным планом, даст взвешенный взгляд на суть его стремлений. О которых, если говорить правду, он и сам ни хуя не знает.

Калеб внезапно чувствует себя другим. Мудрее, более зрелым. Словно громадная лунная тень прошла над ним и осенила его тайным знанием. И тут до него доходит. Он достиг цели, которую искал последние дни, и даже больше! Шестой Уровень Осведомлённости! Что бред морочит мозг! Только одна вещь портит кайф. Что Рис Мудак достиг его первым. Он в игре на шаг впереди. Кошмарное осознание сего факта заставляет его сблевать в мусорное ведро. И искать утешение в дозе белого.

Здание, прежде известное как кафедра К.О., становится суетливым, жужжащим ульем. Пламя от угля, на котором готовят еду, поднимается до потолка. Индийские бабушки суетятся, готовят ужин. Им умело помогают путешественники новой эпохи. Очень хотят поучаствовать в процессе. Основным продуктом питания стали овцы от Засранца Ширна. Он занял место среди других торговцев и во весь голос рекламирует свой товар. Гадит в штаны, выражая наслаждение.

Калеб, к своему вящему удовлетворению, замечает, что генерал Ковальский вырос в высоту. Парень назначил себя заведующим внутренней безопасностью и окружил себя немалой армией. Одетые в жёлтые тюрбаны воины-сикхи, которые никогда не отступают. Каждый выбран им лично за героическое владение ножом и способность быстро обрастать богатством. И самых отважных из них он сделал личными телохранителями Калеба. Они присягнули защищать его ценой собственной жизни. Раджвир Сингх, старший брат Балдева, ведёт Гуру Рам Даса в дежурный обход по муниципальному колледжу. Пламенеющий взгляд, свойственный всей семье, пронзает толпу, сквозь которую лежит их маршрут, в поисках ассасинов.

Двигаясь по дальнему коридору, где раньше был Батлинленд, Гуру Рам Дас смотрит, как банда деятельных молодых шудр, членов низшей касты, поднимает морозильник с места и тащит в штаб-квартиру тоннеля. Верный Гелерт командует процессом, следит, чтобы никто не заглядывал внутрь и не тревожил покой Свита. Нельзя, чтобы этот мужик оттаял и начал вонять.

Большинство плотников и электриков строителя мистера Сингха работают над фасадом нового бизнеса Линды. Соблазнительный вход в массажный салон. Пурпурное освещение и вспыхивающие неоновые знаки объясняют, какие услуги здесь предоставляются. Линда, как и думал Калеб, вполне справляется с руководством операцией. Он покидает её за работой и продолжает обход. Замечает пару девушек со скучающим выражением лица. Поразительно. Не важно, сколь бы интересными и разнообразными ни делал он уроки, всегда остаётся пара учеников, до которых он не может достучаться. Например, Большая Шэрон и «Пылесоска» Сандра развалились в креслах и слушают «Радио Один». Пылесоске дали погоняло ребята с монетками. Разрешали оставить себе всё, что она могла засунуть в себя снизу. Теперь затерялась в поддельном мире пластика и блеска. Жуёт жвачку, курит сигарету. Как духовный лидер всех людей, а не только тех, кто желает учиться, Гуру Рам Дас чувствует, что просто обязан стимулировать их на социальные контакты со сверстниками. Как рекомендуется в ланкаширском учебном плане по личному и общественному образованию. Он отправляет их продавать лотерейные билеты. Идти и зарабатывать деньги для АОМН. Даёт им работу, чтобы они чувствовали свою ценность. Чтобы их самоуважение росло, как на дрожжах.

Сэр Джон сделал перерыв в дирижировании Симфоническим Концертом в Ми-бемоле для скрипки и альта Моцарта. Шагает к Калебу, чтобы сообщить секретную информацию. Голос низкий и тихий, с той наивной честностью, какую можно встретить лишь в бристольском дурачке.

— Да, сэр. Этот жирный мудак Рис с какими-то странными мужиками идёт сюда. Я только что видел их в телескоп.

Гуру Рам Дас мгновенно слепнет. Отрубается. Смотрит, как армия червей извивается на полу. Некоторые начинают совокупляться. Клиттелюмы распухли от обилия секреций. Весь пол покрыт слизью, по центру — водоворот стресса. Рукой держится за стену, чтобы не упасть. Наконец, момент настал. Момент, которого он ждал. Показать инспекторам Офстеда, на какие чудеса способны его ученики. Психи, дурни, недовольные, хромые на голову. Дайте ему средства, и он закончит работу, где остальные лишь лгут и притворяются. Калеб не прячется за исключениями, директорскими отставками и тихими комнатами. Он смело идёт в эпицентр событий. Переворачивает роль убийцы с ног на голову. Он самый большой псих, и дети уважают его за это. Теперь у него есть возможность доказать миру, что если позволить этим детям делать то, что они хотят, можно обалдеть от того, чего они сумели добиться.

Гуру Рам Дас принимается за дело. Он хочет оказать Рису и инспекторам Офстеда такой приём, чтобы они его до конца жизни не забыли. С одним из шудр отправляет сообщение Марии с подружками, чтобы они начали мариновать форель. Сунули к себе в дырочки на добрых тридцать минут. Время от времени поворачивая, чтобы обеспечить равномерное распределение соков. Редкое угощение, только для особых гостей. Им — только лучшее.

Калеб не обращает внимания на потоки тёплой весенней воды, льющиеся между его бёдер. Наполняет свои туфли Аладдина до краёв. Зато он приказывает Гелерту Верному трубить в горн, чтобы возвестить общее собрание. В Муниципальном Колледже Золотого Храма всё немедленно замирает. Шум умолкает, все ждут его приказов. Когда устанавливается тишина, он обращается к толпе.

— Слушайте, мои люди! Благую весть несу я вам! Два великих брамина с той стороны воды нанесут нам почётный визит. Они дали нам сие место учёбы. Они — друзья ассоциации учителей и родителей Золотого Храма!

Толпа поднимается и радостно шумит. Громкие аплодисменты, крики «Да здравствует Гуру Рам Дас!». Калеб принимает их похвалу и подзывает мужика, торгующего дешёвыми коврами для спален.

— Ковёрщик! Доставай свою лучшую аксминстерскую ковровую дорожку и раскатай её на южном входе в колледж. Повара, готовьте еду! Музыканты, играйте!

Гуру Рам Дас носится по муниципальному колледжу, как колосс с повреждённым мозгом. Рассказывает о героях своей молодости. Считает себя смесью таких защитников всех обездоленных, как Эль Кид, Спартак и Уоллес Храброе Сердце. Конечно, другие тоже сыграли свою роль. Такие, как Уилсон из Визарда, Отчаянный Дэн и Бернард Бриггс, пропустивший лишь один гол. Дэн Дейр, Билко, Джон Уэйн, Алан Лэдд, Эди Мерфи в «Красном Символе Мужества». Элвис и Мохаммед Али. Марлон Брандо в «На Береге». Кэгни, Богарт и Эдвард Джи, Кирк Дуглас, Берт Ланкастер и Элдо Рей. Женщины, как Ава Гарднер и Дорис Дэй. Хлыст отщёлкивает назад, и Бриджит Бардо. Он помнит, как дрочил на картонную фигуру в полный рост. Мэрилин и Одри Хепберн. Элизабет Тейлор в «Клеопатре». Кэти Кирби с блестящими губами и Альма Коган с улыбкой в голосе.

Они помогли Калебу стать тем, кто он есть. Духовным лидером своих людей. Лордом Лордов. Королём Фракций. Номинантом на Учителя Года! С тех пор, как он узнал от химика мистера Сингха, что человек создан из земли, воздуха, огня и воды, всё остальное встало на место. Всё вполне очевидно и достаточно просто.

— Отведи меня в штаб-квартиру, Раджвир! Мне надо занюхать дорожку!

Калеб передознулся. Попробовал весь набор наркотиков, и крепко приторчал. Эррола больше нет рядом, некому подсказать, что пора бы уже остановиться.

В дверь штаб-квартиры тоннеля молотят. Там стоит Джен Скотт в крайнем расстройстве. По лицу её текут слёзы.

— Калеб, ты нигде не видел Балдева? Ребята говорят, что он мёртв!

Калеб резок. Не видит причины, почему он должен быть с ней осторожным. Она ему ничем не помогла.

— Не переживай, Джен. Он умер за дело, в которое верил. Очень смелый был парень. Можешь гордиться его деяниями.

Она очень театрально горюет. Хватает Калеба за руку в поисках поддержки. Он чувствует, как из его тела уходит сила.

— Калеб, у меня от него будет ребёнок! Что скажет муж, когда у меня родится индиец?

Отец Современного Образования возлагает руки ей на голову, дабы успокоить её. Сила праведности поднимается в нём.

— Возвращайся в класс и отдохни, дитя моё. Боги избрали тебя, дабы родила ты сына от Кочегара Балдева. Он вырастет и станет великим вождём, и я недостоин буду даже развязать ремни его сандалий.

Джен таращится на Калеба в крайнем изумлении. Даже благоговении. По крайней мере, ему так кажется. В ушах её звучит ангельская музыка. Он надеется. Она делает шаг назад, чтобы уйти. С криком выбегает из холла. Не уверена в том, как следует воспринимать эти новости.

 

Глава 33

Мистер Рис не такой уж мерзкий В.М. после предыдущего визита с мистером Харрисом на кафедру К.О., когда он извинился и оценил работу Калеба. Рекомендовал его на Платона. [Золотой Платон — собственно, награда учителю года (прим. пер.)] Нервно идёт по кафедре, совершенно не в курсе изменения названия и функции здания. Следом за ним идут мистеры Вайл и Дэггер, внушающие ужас лидеры команды Офстеда, в светло-серых костюмах они выглядят очень модно. Два крайне ярких образчика Вудентопских Рейдеров.

В прошлое посещение школы мистер Дэггер был потрясён тем, что увидел. Ни дисциплины, ни энтузиазма персонала или учеников, ни учебного плана, ни оценки результатов. Не было даже стремления к лучшему. Он дал себе клятву. В этот раз он церемониться не будет. Или он увидит серьёзный прогресс, или закроет школу на хрен!

Когда инспекторы Офстеда входят в здание, им оказывают шумный приём. Прекрасные, не обременённые лишней одеждой девушки вешают им на шеи гирлянды цветов. Громадная толпа выстроилась вдоль их пути по коридору, бросая им под ноги лепестки цветов и рис. Вайл и Дэггер довольны, как слоны. Прежде их никогда так не приветствовали. Обычно их принимают весьма прохладно. Рис испытывает потрясающее чувство облегчения. Глубокий внутренний жар удовлетворения. Совсем уже готов похлопать себя по спине за возвращение Калеба на должность заведующего кафедрой, когда взгляд его останавливается на мигающей неоновой вывеске. «Точка Дрочки, сауна и массаж. Открыто круглосуточно. Приглашаем клиентов в салон Линды. Удовлетворение гарантировано. Инструктор к вашим услугам, видео предоставляется».

Рис отчаянно борется с желудком. Мощный скрежещущий кашель в платок, чтобы скрыть, как содержимое живота просится наружу. Умудряется восстановить самоконтроль и увести мистеров Вайла и Дэггера от противозаконного искушения.

Всё больше цветов и риса сыпется на них, пока они идут по устланной коврами лестнице. Входят в обитые дубом двери южного входа в колледж, где их вновь встречают громом аплодисментов. Ситары и барабаны инженерного оркестра издают кошмарный шум. Крайне негармоничный. Сэр Джон, решивший, что у музыки слишком уж восточный уклон, начинает с «Земли Надежды и Славы». Громкость на максимуме. Руки летают вверх-вниз, в попытках добиться большего патриотического пыла. Но, увы, его обходят. Он не может тягаться с пятьюдесятью оркестрантами. Вынужден признать поражение.

Мистер Рис В.М. и команда Офстеда нервно идёт по аксминстеру. Ошеломлены приёмом. И.о. заместителя директора выглядит напряжённым. Белое лицо, пустое и замкнутое. Усиливающийся тик левого глаза, в котором толпа видит дружелюбное подмигивание. Они тоже подмигивают в ответ и улыбаются. Челюсть его отвисает, и он начинает спотыкаться, так что Дэггер вынужден протянуть ему руку помощи. Вместе они бредут по ковру к великолепному Гуру Рам Дасу. Директору Фракций. Светочу Мира. В хлам удолбанному герычем. Тюрбан Мудрости на голове добавляет ему важности.

Дэггер и Вайл смотрят на Риса, чтобы тот открыл слушание, но, увы, бедный мужик потерял дар речи. Дэггеру приходится обратиться первым. Как Стэнли, приветствующий доктора Ливингстона.

— Полагаю, вы мистер Дак. Разрешите представиться. Меня зовут Дэггер, это мой друг, инспектор Офстеда, мистер Вайл. Должен сказать, я оценил, как нас приветствовали. Встреча предвещает нам достойное продолжение.

Рука, протянутая в приветствии. Гуру Рам Дас твёрдо смотрит ему в глаза. С поразительной силой стискивает руку. Слово «НЕНАВИСТЬ» на костяшках проявляется злым и красным. Показывая ранние симптомы заражения крови.

— Приветствую, сударь! Уверен, вам у нас понравится!

— Я тоже, мистер Дак.

— Давайте с самого начала договоримся, лады? Не ебите мозг мне, и я не буду ебать мозг вам. Идёт?

На лице Дэггера появляется выражение недоверия. С разинутым ртом он смотрит на Калеба. Не верит ушам. Вайл и В.М. Рис тоже. Кошмар! Ужас! Наверно, они ослышались. Сомнение в пользу Калеба.

Тот щёлкает пальцами, чтобы несли выпивку. Её приносит Гита, прекрасная рабыня, подаренная ему Злобным Индийцем, как часть сделки между их бизнесами. Вновь толпа разражается криками, когда они вместе поднимают тост.

— Да здравствует Гуру Рам Дас! Да здравствует Гуру Рам Дас!

Повсюду вздохи облегчения. Мистеры Дэггер и Вайл признаны друзьями. Пусть начинается пир и танцы. Калеб ведёт онемевших гостей к похожим на троны креслам, стоящим на сцене. Спереди и сзади — телохранители на страже. Раджвир — рядом с Калебом. На мечах сверкают отблески от пламени пожирателей огня, которые выступают перед ними, сдавая Сити и Гильдии. Калеб приказал классу сценических искусств устроить особое шоу. Появляются тростниковые корзины, нагруженные фруктами. Вкусные блюда на серебряных тарелках. Горы цыплят тандури и чапатти. Хватит, чтобы накормить полк.

Основатель муниципального колледжа смотрит на инспекторов Офстеда, чтобы оценить, как им глянулось его гостеприимство. Глаза останавливаются на носках мистера Вайла Идеального, и он тихонько фыркает. В отличие от Дэггера, произнёсшего приветственную речь, он не сказал ни слова. Полностью ошеломлён. Калеб делает попытку вступить в разговор.

— Ну что, джентльмены, как вам произведённые мною изменения?

Рис медленно поворачивает голову, чтобы посмотреть на заведующего кафедрой. Тупые серые глаза растеряны и неподвижны. Торчат на пергаментном лице. Как прежде у Уильямса. Работа берёт свою плату. Его добили эффективно и жестоко. Слабый и надломленный голос. На грани слышимости.

— Тебе надо было обо всём этом рассказать мне. Надо было предупредить, знаешь ли!

Калеб не верит ушам. После всего, что он сделал, дабы инспекторы чувствовали себя желанными гостями, надо было Рису вставить негативную вибрацию. Кучерявые облака у него в голове знаменуют появление гнева.

— Послушай, Рис, тупая пизда! Я не должен ничего спрашивать и ни перед кем отчитываться. Я, блядь, директор! И мы следуем моему учебному плану!

Слова Калеба оказывают столь быстрое и эффектное воздействие, что он удивляется сам. Рис падает набок из кресла. Разливая ледяной апельсиновый сок на кобру заклинателя змей, угрожающе шевелящуюся внизу.

Дэггер, министр пропаганды Офстеда, наконец, решает заговорить. Ради мира решает игнорировать заявление Калеба. Принимает куда более враждебный тон с намёком на язвительность.

— Я так понимаю, мистер Дак, этот праздник является частью национального учебного плана?

— А то, блядь! Мы работаем по договорённому расписанию. Я чешу спинку им, а они — мне.

Дэггер смотрит на Калеба так, словно он сошёл с ума.

Или так, или он переваривает суть его слов. После долгой паузы на размышления он выбирает второй вариант. Сарказм набирает обороты.

— Что думаете, мистер Вайл? О слегка необычных целях и намерениях мистера Дака, и его весьма живом языке?

Но мистер Вайл не может думать. Крупная голова качающейся кобры двигается в дюймах от его лица. Инспектор Офстеда начинает потеть. Дышит громко, в ужасе ловит воздух. К счастью, учитель заклинателей змей доказывает, что он на работе. Возвращает рептилию в корзину. Беззубой усмешкой улыбается Вайлу.

Правительственные инспекторы решают остаться. Хотят увидеть всё своими глазами. Хотят иметь непробиваемую позицию, когда будут рекомендовать закрыть школу. Они натягивают на лица улыбки и продолжают смотреть шоу, тем временем делая в голове тонну заметок. Поговорят они потом, когда накопится достаточно материала.

Маринованная форель Марии производит эффект взорвавшейся бомбы. Дэггер даже имеет наглость попросить добавки. Она не раскрывает рецепт, хотя инспекторы долго её упрашивают. Однако она воздаёт должное своим помощницам и любезно перечисляет их по именам. Надо бы включить в их число и «Пылесоску» Сандру, но у неё месячные, и помочь она не может. Зато она кладёт ганджу в пирожки, которые сейчас мечут Дэггер и Вайл. Так, словно завтра не настанет.

Рис хочет откреститься от чокнутого Дака. Показать Вайлу и Дэггеру, что в этом буйстве он не сыграл роли. Встаёт из кресла и указывает дрожащим пальцем.

— Дак, кто дал тебе разрешение жечь огонь? А? Кто? И кто, чёрт побери, эти люди? Откуда они тут взялись?

Калебу его грубое поведение не нравится. Место и время,выбраны неудачно.

— Слушай сюда, Рис, злобный пиздёныш! Я налаживаю связи с местным обществом!

Его валлийские гласные звучат ещё отчётливее. Высокие и пронзительные от истерики.

— Во имя Бога, Дак, мужик! Скажи мистеру Вайлу и мистеру Дэггеру, что я тут ни при чём! Скажи им, чёрт тебя дери! Моя карьера под угрозой!

Он оборачивается к Дэггеру, отстаивая свою невиновность.

— Клянусь Богом, я был не в курсе! Он всех нас обманул! Это опасный псих!

Снова палец указывает на Калеба. Рис визжит, как поросёнок. Хочет сбросить его со своих плеч раз и навсегда.

— Полиция хочет поговорить с одним из его дебильных бандюков в связи с убийством Гринвуда! И, Господи Боже, два его парня по ночам пасут на спортплощадке овец, сдавая аттестационный экзамен по сельскому хозяйству! Я тебя спрашиваю!

Но Дэггеру и Вайлу всё равно. Они хихикают и жрут пирожки. Начинают гладить прекрасных девушек-прислужниц, которые с любовью лежат у их ног, и с широко распахнутыми глазами искушают их. Внезапно включаются мощные колонки. Желтоголовый решил пораньше взяться за работу. Когда у дверей такая толпа новых клиентов, глупо держать клуб закрытым. Ритм четыре четверти разгоняет пульс в последнем миксе спидгаражэйсидхаустехно! Разрывая позвоночники на пятьдесят частей. Офигеть, мужик! Передай голубей!

Рис Мерзкий В.М. не может больше выносить этого. Видел и слышал достаточно, чтобы заработать пенсию по здоровью. Посттравматическое стрессовое расстройство. Медленно поднимается из кресла и идёт к инспекторам Офстеда. Стучащими ногами в ритм музыке, украдкой поглядывая на сиськи.

— Извините, джентльмены. Нам надо уходить. Я крайне извиняюсь за прискорбные события. Я вызову полицию, чтобы очистить здание.

Вайл и Дэггер, расплывшись в улыбках, позволяют увести себя. За ручку с прислуживающими девочками. Однако южный вход в колледж заблокирован внутренней безопасностью. Обнажённые мечи удерживают их, позволяя Делрою, Засранцу Ширну и Лапалю Ньюэллу пройти мимо с очередным рельсом. Рис в ужасе отпрыгивает. Его худшие опасения подтвердились. Он смотрит на Калеба с предельным отчаянием во взгляде. Голос сдавлен мукой и обвинениями.

— Так это ты отвинтил рельсы, Дак? Вызвал крушение поезда?

Гуру Рам Дас с трудом пытается скрыть испытываемую гордость. Хотя рытьё тоннеля остановлено, добыча угля продолжается.

— Рис, нам нужны рельсы, чтобы вывозить уголь из тоннеля. Моя собственная идея. Здорово придумано, да?

Калеб выходит вперёд, чтобы пожать руки своим людям. Награждает каждого медалью. Норман Хантер, Колин Белл и Питер Осгуд.

— Молодцы, ребята! Я горжусь вами. Я выслушаю ваш доклад, когда покажу гостям выход.

И.о. директора лепечет и заикается. Голова кружится от пережитого кошмара. Отчаянно хочет выбраться из этого сумасшедшего дома и вызвать ребят в синем, чтобы они со всем разбирались. Однако сейчас у него есть более срочная задача. Вытащить инспекторов Офстеда из Точки Дрочки. Фронтовая Спецуслуга каждому по очереди! Поверьте, Линда возможности не упустит!

Когда мучительное напряжение спадает, Гуру Рам Дас уходит, чтобы побыть в одиночестве. Очередная дорожка белого, чтобы оставаться в тонусе. Он отпускает Раджвира и входит в свой старый класс. Цепочка козюль. Он выглядывает из окна, чтобы окинуть взглядом своё королевство. Скоро его имя будет у всех на устах, имя человека, вернувшего в учебный процесс стандарты и здравый смысл. Мысли о побеге через тоннель остались в прошлом. Полностью вылетели из головы. Он только что доказал команде Офстеда, что ему не надо никуда убегать. С теми силами, что собрались под его началом, он может остаться прямо здесь!

Перкс, смотрящий за стадионом, и Принц, его собака, подстригают внизу спортплощадку. Принц сидит сзади, а Перкс радостно ездит на тракторе туда-сюда. Иногда смотрит через плечо, чтобы проверить правильность написания. «Ниггеры убирайтесь» на дальнем участке. Калеб некоторое время внимательно его изучает. Вот он, довольный расист за работой. Трудится под полуденным солнцем, готовит крикетную площадку к приближающемуся сезону. В его работе нет стресса. Сама простота. Он работает по сезонам. Ветер, дождь, солнце, снег. Части магической схемы природы. Часть богатого гобелена жизни.

Вид умиротворённого удовлетворения не исчезает с лица Калеба, когда он видит, как трактор ныряет в большую дыру, внезапно появившуюся на крикетном поле. Ошмётки Перкса взлетают в воздух, под аккомпанемент высокочастотного визга двигателя на высоких оборотах. Калеб остаётся спокоен и безмятежен, пока зелень крикетного поля потихоньку становится красной. Приходит к радостному, но простому выводу, что природа так и задумала. Из праха мы пришли, в прах и обратимся. Перкс не избрал бы себе другой судьбы.

При других обстоятельствах директор сказал бы, что это последний уровень. Пепел к пеплу. Прах к праху. Но не в этот раз. Он быстро выбрасывает идею из головы. Не могут Шестой и Седьмой появиться так быстро друг за другом. Так легко не бывает. Если хотите, ученичество. Нет. Седьмой уровень будет чем-то особенным. Предельно важным.

 

Глава 34

Гуру Рам Дас являет собой величественную фигуру, сидя на пирамидальном троне, который для него возвёл строитель мистер Сингх из вагонки и труб. Вместо составленных столов. Он откидывается в любимом кресле, наслаждаясь приходом последней дозы. Обдумывает положение нации. Бесстрашный Раджвир стоит рядом, охраняя его ценой своей жизни. В боевом облачении он является грозным противником. Крикетные щитки пристёгнуты к ногам, и ещё один — к руке с мечом. Гротескное защитное устройство на голове. Может нагнать страху на любого. Железная корзина для бумаг, перевёрнутая вверх ногами, с прорезанной дырой для глаз. Сверху воткнута метёлка для пыли из перьев.

Оба они размышляют о стоящих внизу учениках, напряжённо обсуждающих интересные задачи, появившиеся в новом расписании. Например, класс охоты на овец. Заведующий внутренней безопасностью учит их, как на бегу попадать в движущуюся мишень стрелой из лука. Бегут за одинокой овцой вокруг колледжа, выпуская отравленные стрелы. Раны бедного создания уже несовместимы с долгой жизнью, но оно отчаянно пытается убежать. Ковальский показывает, как избавить её от мучений стрелой в голову. В этот момент на его лице улыбка.

Калебу всё по душе. Громадное чувство гордости тем, чего он достиг. Ковальский — типичный пример. Обществом списан в расход, как необучаемый бандит. Псих, по которому плачет тюрьма. Но под началом Калеба он изменился. Потихоньку, по капле, в Ковальском и других ребятах выросло чувство ответственности. Железная дисциплина и воля к победе. Пылкое желание чего-то добиться.

Размышления Калеба прерывает яростный крик сверху. Крошка Кушвант Сингх, внук мистера Сингха, отец Балдева, племянник мистера Сингха строителя, кричит в чердачный люк.

— Мастер! Мастер! Скорее сюда! Кажется, на нас напали!

В его обязанности входит сидеть в смотровой башне над муниципальным колледжем. Предупреждать Гуру Рам Даса, когда приближается враг. Вот он и приближается.

Крыша здания переделывается. Вместо традиционной покатой крыши с двойной романской черепицей на встрече по развитию учебного плана было решено сделать её, как у собора. Золотой, как Тадж Махал. Уже стоят леса, чтобы там могли ходить строители. Сейчас по ним лезет Рам Дас. В лицо ему дует прохладный ветер. Свежий, чистый и тихий. Он глубоко вдыхает, чтобы зарядить батареи. Готов принимать решения. В директорском облачении он смотрится блистательно. Шаровары и лёгкий халат. На голове Тюрбан Мудрости. Он обозревает ситуацию внизу. Сердце бешено гонит кровь. Крошечные фигуры мужиков в синем собрались двумя отдельными бригадами. Разгоняют толпящуюся очередь будущих учеников, стремящихся развивать свой разум. Гуру Рам Дас чувствует, что пришла пора. Ключевой момент в истории образования. Он приказывает крошке Кушванту передать Ковальскому, чтобы готовил людей. Вдруг в животе у него скручиваются кишки, и только кокс может распутать узел.

Калеб возвращается в тишину штаб-квартиры сражения. С удовольствием занюхивает. Предлагает попробовать верному Гелерту, который до сих пор стоит на страже над Роджером Свитом. Следуя здоровому совету Стокгаузена, Гелерт привык стоять на одной ноге. Эдакий милый фламинго. Даже сунул розовые перья в головной убор, для пущего подобия. Одноногая поза уплотняет систему кровоснабжения и использует участки мозга, в обычной жизни незадействованные. [Стокгаузен утверждал, что если встать на одну ногу, а вторую крепко привязать сзади, кровоток пойдёт в ту половину мозга, которой мы обычно не пользуемся. Стимулируя тем серое вещество. Меняя ноги, человек может оставаться на страже двадцать четыре часа в сутки, всё время развивая свой рассудок. Эффект тот же, что и у безногих людей, но при этом все конечности остаются на месте. Смотрите комментарий к главе 21, страница (надо при верстке указать страницу).] У Гелерта схема работает. Он начал читать «Таймс Эдьюкейшнл Сапплмент» и выработал собственное мнение. Невероятно, но в момент кризиса он начинает объяснять достоинства частного образования. При этом указывает на морозильник.

— Рискну предположить, Отец-Катализатор, что ни одно из сих шокирующих событий не могло бы произойти в частной школе!

Гуру Рам Дас не верит ушам. После всего, что он сделал для парня! Втянул его в двадцатый век и дал первоклассное образование. И тут он становится тори!

— Слушай, Гелерт, будь на то моя воля, я сравнял бы все частные школы с землёй. Превратил бы их в автостоянки!

Но Гелерт Верный не согласен. Отстаивает свою точку зрения эмоционально. Похоже, у него слишком много времени.

— Не надо рассказывать мне эту догму старых лейбористов! Общеобразовательные школы уменьшают приём до наименьшего общего знаменателя! Результаты говорят сами за себя!

Спор наверняка бы шёл своим путём, и окончился бы дракой, но тут звонит телефон.

— Калеб, это я, сержант Торрингтон. Я должен войти к вам и поговорить с тобой.

— Не получится! Тебе нужно официальное разрешение!

— Какое разрешение? Ты о чём вообще?

— Тебе нужно знать кодовое слово и иметь паспорт.

На том конце провода звуки яростного обсуждения шёпотом. До его ушей доносятся слова «пиздец», «псих», и «хромой на всю голову». Потом.

— Слушай, Калеб. Они нашли тело Балдева Сингха. По крайней мере, всё, что осталось после того, как над ним поработали крысы.

Вжжик! Вжжик! Движение в улье. Одна или две залезают на молоточек и наковальню, вызывая в Калебе дрожь.

— Я должен войти и поговорить с тобой, Калеб, пока ситуация не вышла из-под контроля. Тут со мной доктор Бенефилд. Она хочет сказать пару слов.

Голоса подсказывают Калебу скорее бросить трубку, пока они не отследили звонок. У него мало времени. Надо готовиться. Приказывает Гелерту трубить тревогу.

Ещё одну дорожку кокса, и пять нот спустя все собираются в холле. Взгляды сосредоточены на нём, стоящем на сцене. На вершине пирамидального трона. Гуру Рам Дас, воздев руки, обращается к собравшейся толпе. Полный набор социальных отбросов. Бездомные, доходяги и путешественники новой эпохи. Все как один незаконные иммигранты!

— Братья и сестры! Внемлите моим словам! Враги обучения стоят у ворот! Они не хотят вашего торжества! У вас есть право сдавать аттестационные экзамены по стольким предметам, сколько пожелаете! Не слушайте, если эти мудаки будут говорить иное! У вас одна возможность выбраться из канавы! Вот она! Не упустите! Хватайте двумя руками!

Мощная реакция на вдохновляющую речь Калеба. Раздирающий уши хор из «Айииииии! Айииииии!» заставляет стены колледжа дрожать. Тюрбан на коне. Говорит им то, что они хотят слышать.

— Наш долг — требовать комплексной схемы образования! Междисциплинарный учебный план! Пойте вместе со мной гимн колледжа! Пусть наши голоса вселяют ужас в сердца неверных!

Гуру Рам Дас кричит инженерному оркестру, стоящему на эстраде, возведённой мистером Сингхом перед городской фермой.

— На счёт три! Раз! Два! Три!

Как-то раз у входа в замок три цыгана собрались.

Они поют так высоко, они поют так низко. Слова знакомы детям К.О. Они поют с удовольствием. Следом за пятном верхних прожекторов.

— Давайте! Громче! Вместе! Снесём крышу!

И что толку было мне, в той перине пуховой,

В тех крахмальных простынях, таких чистых-о!

Я сегодня буду спать в чистом поле, без кровати,

Вместе с рэггл тэггл джипсиз-о!

На первых словах второго куплета у южного входа в холл начинается яростная борьба. Отряд подавления бунтов прибыл и застал их врасплох. Пение внезапно кончается, и охрана колледжа выстраивает оборону. Волна за волной фанатики в наркотическом угаре бросаются на силы вторжения. Во главе обороны генерал Ковальский. Издаёт леденящие кровь вопли, что распаляют их и побуждают к убийству. Второй отряд копперов врывается через северный вход, направляясь к Гуру Рам Дасу. Раджвир видит опасность. Поклялся защищать мастера ценой своей жизни. Бросается вниз по ступеням пирамидального трона и кидается на них. Свистящее лезвие его смертоносной сабли косит троих за раз.

Разворачивается сцена кровавой бойни, и она заставляет его кровь бежать быстрее. Гуру Рам Дас качается на волнах славы. Его чувства усилены наркотиками. Возбуждение от того, что он стал причиной всех событий. Борьба за правое дело. Он кричит музыкантам продолжать играть. Кричит сэру Джону, чтобы подгонял их. Ободряет своё войско, чем может.

Но не проходит и пары минут, как чело директора злобно хмурится. Он разгадал тактику врага. Учеников бывшей кафедры К.О. разделяют. И по одному тайком уводят. Дрочила Торрингтон выманивает их из здания, предлагая сто пачек из-под чипсов тому, кто прокатится с ним на машине. Отказывая им в праве выбора! Ублюдок!

Взгляд Калеба бегает по полю, высматривая, сколько людей у него осталось. Очень мало, если приглядеться. Даже могучий Делрой пал. В нём все десять футов двенадцать дюймов! Сэра Джона тоже уводят. Музыканты без руководства теряют мелодию и отказываются играть. Кладут инструменты и крадутся прочь из холла. Сдаются без боя! Для музыкантов охуенно типично. Трусливые мудаки! Пришла пора Желтоголовому из «Блиндаж-Клуба» подогреть страсти неистовым техно. Полная мощь громадных колонок. Фантастический шум. Великолепно. Фристайл накладывается на крушащий стены бит. Примитивное послание. Сжато до предела. Не выёбывайся на меня, свинья, или я тебя убью!

Один наивный молодой коппер, чьи музыкальные вкусы не включают в себя уличную культуру, напрасно решает сделать себе имя. Добровольно вызывается пойти в «Блиндаж-Клуб» и вырубить систему Желтоголового. Никто не выёбывается на Желтоголового. И уж точно не на его территории. Из кармана появляется пистолет и проделывает дыру в ноге мистера Плода.

— Вруби эту ёбаную хуйню назад, мужик! Или я расплескаю твои ёбаные мозги по ёбаной стене!

Коппер сразу повинуется. Зажимает рану рукой, чтобы унять кровотечение. Хромает прочь так быстро, как может. Музыка рубает ещё громче. Бристольский парень всё включил как надо. У входа в «Блиндаж-Клуб» собираются копперы и вежливо просят Желтоголового выйти. Тот отвечает им из магнума. Хаотичная пальба через дверь.

Раздаются три резких трели свистка, и полиция спешно отступает. Не ожидали такой встречи. Настоящие пистолеты и патроны. Крики ободрения раздаются от Крестоносцев Образования. Как один, они поворачиваются и восхваляют своего вождя. Раджвир, смелый, раненый, но выживший, гордо стоит рядом с ним.

— Да здравствует Гуру Рам Дас! Да здравствует Гуру Рам Дас!

Калеб спускается с подмостков своего трона пройтись среди уцелевших войск. Среди гаснущих костров. Крики раненых и голодных достигают его слуха. И великая печаль наполняет его сердце. Он обращается к ним со словами утешения. Говорит, что они со своими ближними гордо стояли на защите своих прав. Стандартов, ради достижения которых боролись предки. Их слава будет греметь по стране. На первых страницах каждой газеты. И они смогут сказать, что были там.

Калеб с тоской думает о покинувших его учениках. Соблазнённых чипсами Дрочилы. Козюля, Засранец и Колпак Келли. Заднеколёс, Ключи Машины и Лапаль Ньюэлл. После всего, что он для них сделал. Неблагодарные ублюдки! Его мысли тут же переключаются на Эррола Перкинса. Парня, которого он сделал своим заместителем. Даже обеспечил ему крышу над головой и обещал пятьдесят четыре экзамена на оценку «А» с плюсом. Всё напрасно. Эррол съебнул, стоило начаться проблемам. На улицах говорят, что он прячется в Лондоне.

До него доходит, на сердце тяжелеет, и Калеб познаёт горький урок. Неважно, сколько ты делаешь для детей, сколько душевных сил вкладываешь в работу. Неважно, что ты заботишься о них, любишь, наставляешь на путь истинный. Неважно, сколько проблем ты поможешь им решить, они всё принимают за должное. И в конце повернутся против тебя. Все, кроме могучего Ковальского. Он слеплен из крепкого теста. Поэтому даже сейчас он собирает своих людей. Зажигает на крыше огни, готовый к следующей атаке.

Словно других проблем ему мало, Злобный Индиец приходит жаловаться. Вырывает Калеба из угнетённого настроения. Говорит, что в сделке не оговаривались полномасштабные битвы. Они говорили про жильё и полный пансион в обмен на пособие малоимущим, пособие на жильё и скидку с муниципальных налогов. Сообщает, что поставки продовольствия прекращены. Все овцы съедены или разбежались. Засранца Ширна больше нет, чтобы их охранять.

— Пока я не получу твёрдую гарантию, что людей накормят, мистер Дак, сахиб, боюсь, я буду искать альтернативное жилище.

Для Гуру Рам Даса наступает час отчаяния. Он возвращается в относительное спокойствие штаб-квартиры тоннеля. Благодарит Бога за то, что Гелерт выжил. Ребята в синем его проглядели. Он до сих пор охраняет морозильник ценой своей жизни. Демонстрирует потрясающее чувство долга ученика частной школы.

Калеб готовит четыре дорожки кокса и приглашает Гелерта присоединиться, что парень охотно проделывает. Хочет разделить удовольствие от привычки мастера. Делал это и раньше при случае. Оба откидываются на креслах и расслабляются в приходе. Фантастика! Потрясающий кайф! Все прежние разногласия забыты.

Голоса из прошлого приближаются к Калебу и шепчут предостережения ему в уши. Предлагают советы и прочие сведения, и мастер в эйфории внимает им. Там Джейн и Джеймс, и лицо в зеркале, корова Рози, бакалавр образования Кай появляется мерзким видением, но лишь чтобы назвать его жалким и унылым. Там же свинюк со своим гангренозным хуем. Калеб отказывается верить, что тот сделал это. Вогнал гнойный хрен ему в жопу. Решает, что это был страшный сон. Тем не менее каждый день он проверяется при помощи зеркала для бритья. Мария и Анжела, и Глухомань Дорис тоже появляются мельком. Встают к остальным в очередь. Все и каждый излагают знания, которыми вроде как обладают. Их общий совет Калебу — капитулировать. Он орёт им, хуй дождётесь! Он не прошёл путь до конца, чтобы смиренно сдаться.

Когда всё сказано и сделано, остаётся последний способ выиграть битву. Путь к победе лежит через желудок. Это сам Гуру Рам Дас принимает решение. Это пищи хочет он, и много. И быстро.

Голоса ведут Калеба к ключевому решению. Как восстановить порядок в этом хаосе. Гуру Рам Дас улыбается потаённой улыбкой, и глаза его останавливаются на морозильнике. Маниакальный смех наполняет воздух. Гелерт хихикает вместе с ним.

У Калеба и Гелерта не уходит много времени на то, чтобы порезать труп на ломти. Замороженное мясо режется просто. Потом покрошить на кусочки. Голову оставляют лежать в морозильнике. Завёрнутую в пакет из Теско.

Костры вспыхивают вновь, пока Раджвир разносит драгоценный белок. Он рассказывает, что в кабинете Мастера нашли двух овец. Наверняка знак свыше. Доказывает, если ещё надо доказывать, что Гуру Рам Дас должен оставаться у руля.

Тандори снова разожжены. Ароматы индийской кухни щедро разливаются по землям Храма. Имбирь, кориандр и тмин. Шафран, перец и фенхель. Раджвир, как телеповар, советует класть больше имбиря. Если есть, свежий зелёный острый перец. Потому что мясо может быть на вкус чуточку сладким! Калеб и Гелерт катаются по полу от смеха. Ухахатываются над шуткой, держась за живот.

 

Глава 35

Они вышли из солнца, и ветер дул им в спину. Тяжело вооружённый отряд быстрого реагирования. Две тысячи человек. Они окружили здание и дошли по тоннелю до котельной. Когда дали сигнал к началу атаки, они хлынули на территорию колледжа. Через все двери и окна первого этажа. Забросили внутрь шоковые гранаты и слезоточивый газ со зловещими намерениями.

Люди Калеба ещё спали, их застали врасплох! Всех, кроме Желтоголового, который благодаря принимаемой химии мог оставаться без сна. Продолжал отжигать в ночи. Развлекать ярди и колумбийских наркобаронов. До следующего дня. Нон-стоп спид гараж, эйсид, техно, фастфуд гангста дерьмо. Бухающий. Непрерывный. Громкий.

Рам Дас стоит во весь рост, готовый к бою. Боевой спартанский шлем заменил тюрбан. На лице намёк на улыбку. Две дорожки кокса в носу и марка кислоты в животе. Со своей высокой позиции на пирамидальной сцене он смотрит на разворачивающееся действо. Верный Гелерт у его ног поднимается, чтобы встать рядом. Крепко стискивая пакет Теско, потихоньку оттаивающий и сочащийся кровью того, кто всё это начал.

Полиция объявила Калеба целью номер один. Отрежьте голову, и тело падёт. Они собираются в римский квадрат и прокладывают дубинами путь к нему. Их сдерживает истекающий кровью Раджвир. Бьётся, как одержимый. Свирепые красные глаза, семейная черта, сверкают через прорезь в корзине для бумаг и обжигают усы мужиков в синем. Но увы, даже его, беднягу, стаптывают. Сбивают прицельным ударом сапога по яйцам. Руки тут же сковываются наручниками за спиной. Ещё один удар на удачу. Калеб подбирает посмертную медаль. Алан Оукс в воротах.

Гуру Рам Дас в отчаянном положении. Он видит, как его людей свирепо избивают. Вот она, цена таблицы умножения на девять. Хотя он не пытается убежать, он не может представить, чтобы его взяли в плен живым. Провести годы в тёмной мрачной камере на острове Уайт, как Наполеон.

Жалкие остатки потрясающей Бригады Света Торчков сражаются, как бешеные псы. Храбро бросаются на защиту клуба Желтоголового. Колумбийцы и ярди плечом к плечу. Не сдаются без борьбы. Коппер, тебе меня не взять!

Треск выстрелов из «Блиндаж-Клуба» помогает Калебу собраться с мыслями. Вооружённые силы быстрого реагирования выбегают с ликованием и показывают большой палец. Собираясь отомстить за товарища, в которого стреляли, они уравняли счёт. Желтоголовый был не таким уж плохим парнем. Учитывая его окружение, так и вообще хорошим.

Гуру Рам Дас загнан в угол. Бежать некуда. Вражеские силы карабкаются по ступеням пирамиды, дубинами расчищая путь наверх. Копьё Гелерта достаёт одного из них, но остаётся ещё человек сорок. Вот действительно худший час Калеба. Куда он может деться отсюда? Когда он уже готов объявить о капитуляции, сверху раздаётся голос.

— СЭР! На крышу, блядь, СЭР! БЫСТРЕЕ!

Вытатуированный «Юнион Джек» на бритом черепе. Паук на шее. Ковальский пришёл на помощь. Калеб о нём совсем забыл. Думал лишь о себе. Пренебрёг долгом заботиться об учениках. Ин локо парентис. Как он мог забыть о генерале Ковальском, в котором сосредоточились все добродетели подрастающего поколения? Распускающийся бутон юности! Бесстрашный, верный и охуенно крутой! Полная противоположность классическому образу мыслей.

Директор муниципального колледжа карабкается по лестнице к безопасности. Гелерт следует за ним с пакетом Теско, свисающим с руки. Капающим на тех, кто стоит внизу. Рука за рукой, и в ярко освещенный чердак, превращенный в шикарный пентхаус, обустроенный Злобным Индийцем. Втаскивают лестницу за собой и заколачивают чердачный люк. Теперь попытаться захватить их можно только снаружи. Ковальский выводит их на крышу, где их ждёт волнующее зрелище. Ком встаёт в горле Гуру Рам Даса, когда он видит охранников на крыше. Могучие лучники Храма, сливки сливок вечернего класса Ковальского. Не попотеешь — не победишь. Не победишь — не прославишься. Люди, способные сожрать собственные кишки и попросить добавки. Ковальский превратил их во взвод убийц. Честь и слава их командиру. У каждого чёрный тюрбан и щит из крышки мусорного бака. Раскрашенный на синие и белые четверти, как у «Бристоль Роуверс», и поперёк написано слово «ПРЕФЕКТ». [Prefect — старший ученик, следящий за дисциплиной.] У всех в обязательном порядке защитная одежда. Крикетные щитки и лапы на руках. В кулаках сжимают луки и стрелы, отточенные и готовые к бою.

Рам Дас идёт вдоль зубчатых стен. Проверяет людей, говорит ободряющие слова. Рассказывает, как генерал-майор авиации Сингх храбро пал в бою. Отдал жизнь за дело АОМН. Если они хотят добиться комплексной схемы образования, они должны быть готовы поступить так же. Генерал Ковальский отвечает за своих людей. Преданность делу, достойная уважения.

— СЭР! Любого мудака, кто не прольёт за вас кровь, СЭР! Я сброшу на хуй с крыши, СЭР!

Говоря это, он даже не моргает. Полный контроль. Гелерт взобрался на верхушку обзорной башни. Он кричит тревогу. Указывая пальцем.

— Отец-Катализатор! Они идут!

Калеб смотрит вниз. Дюжины пожарных машин заезжают во двор. Лестницы уставились в небо. Три вооружённых полисмена на каждой платформе готовятся высадиться на крышу.

— Приготовить масло, генерал Ковальский!

— Когда прикажете, СЭР!

Восемь котлов с кипящим китайским маслом, благодаря капралу Вонгу, стоят на краю крыши колледжа. Шипят и шкворчат при тысяче градусов.

— Готовсь, ребята! Покажем им!

Ковальский даёт отмашку. Один за другим котлы выплёскивают обжигающее содержимое через край. На ничего не подозревающих налётчиков. Их крики и предсмертные хрипы наполняют воздух. По позвоночнику Калеба пробегает дрожь. Лестницы тут же отводят от здания. Машины быстро уезжают. Но генерал Ковальский безжалостен. Извращённый разум психа за работой. Наслаждается каждой секундой.

— Лучники, к бою!

Он проверяет, встающее солнце находится за спинами его класса охотников на овец. И светит в глаза врагу. Приказывает открыть огонь. С каждой мыслимой подходящей точки в воздух летят стрелы. Небо темнеет, когда они заслоняют солнце. Образуют громадное полотно острого разрушения, что медленно достигает зенита. Элегантная параболическая кривая, чтобы практически вертикально обрушиться на врага внизу. Некоторые уже умирают от кошмарных ожогов. Залп летит за залпом. Безжалостный и беспощадный. Долгий вой, когда рассекаемый ветер свистит вокруг летящей смерти. Пожинающей кровавую жатву

Гуру Рам Дас охвачен благоговением. Никогда прежде не видел подобной бойни. Ужасное зрелище военной мощи. При помощи латунного телескопа он обозревает толпу. Тысячи собрались, чтобы посмотреть на драку. Видит, как местные СМИ призывают к действию. Но все замерли в мёртвой тишине. Их сдерживает полиция у закрывающих дорогу барьеров. Все шокированы открывшимся их взору массовым убийством.

Внезапно сердце Калеба пропускает удар. Он видит знакомые лица. Члены его прежней семьи. Кай, Джейн и Джеймс. Интересно, что привело их сюда? Может, хотят погреться в лучах чужой славы. Гордятся родством с человеком на задании. В его лучший час. А чуть дальше очередной сюрприз! Оуэн Харрис, Председатель Совета Управляющих, стоит рядом с Энди Пауэллом. Тот весь такой ладный и загорелый! Мужик, которого всегда нет! [Энди Пауэлл заявил следствию, что был потрясён тем, что происходило на кафедре К.О. Он утверждал, что неоднократно жаловался Уильямсу и Рису на скандальное поведение Калеба Дака, но ни один из них не обратил ни малейшего внимания. Поэтому он был вынужден изыскивать возможности не являться в школу. Он видел, куда катятся дела, и не хотел в этом участвовать.]

Судья похвалил его за честность и прямоту. Рекомендовал, когда школа вновь откроется, подать заявление на должность заведующего кафедрой. [Заметка автора.]

Он так и сделал, и получил место. Мудак.

Крики раненых на игровой площадке вызывают тошноту. Врачи «скорой помощи» выполняют свою работу под защитой Красного Креста. Вой сирен наполняет воздух, когда подкрепление полиции несётся к школе. В спешке собираются ещё войска. Ружья и сети безопасности наготове. Снова кричит Гелерт.

— Отец-Катализатор! Посмотрите вон туда!

Калеб видит одинокую пожарную машину, медленно подъезжающую к зданию. На лестнице лишь один человек, машет белым флагом перемирия. Упакован во всевозможную защитную одежду. Пожарный шлем, пуленепробиваемый щит. Мотоциклетные очки на глазах, за пояс заткнут топор. Калеб сразу его узнаёт. Круглая жирная фигура выдаёт его сходу.

— Слушай, Дак, мужик! Всё зашло слишком далеко. Бог знает, скольких ты уже убил!

— Они всё начали, Рис, не я! Я хотел только работать по своему учебному плану!

— Тут внизу стоит доктор, который может тебе помочь. Кай там внизу. Она хочет поговорить!

— Передай ей, что последние шесть недель она служила Сатане! Если бы в ней осталось что-то прекрасное, она бы примкнула к моим рядам!

— Бога ради, Дак! Включи голову! Подумай, какой стыд и позор навлёк ты на школу!

Гуру Рам Дас потрясён. Недоверчиво трясёт головой. Не стыд это, не позор, но слава в высшем её проявлении. Деяния сии разнесутся по миру. От Тимбукту до Пляжей Северна. От Элис Спрингс до Ура.

— Послушай, Рис, сделай одолжение, вали на хуй домой! Дай мне заниматься работой, для которой был я избран!

— Дак, ты сошёл с ума! Ты болен! Не говори, что я тебя не предупреждал!

Бедняга Рис ещё не научился быть вежливым и воспитанным. Показывать некую степень уважения. Нельзя так говорить с директором. Особенно в пределах слышимости фанатика. С легко воспламеняющимся характером. Ковальский прицеливается из лука и выпускает стрелу. Она ударяет в щит. Мистер Мерзкий В.М. издаёт вопль ужаса. Выкрикивает команды тем, кто внизу. Требует немедленно его опустить. Теперь он точно знает, что имеет дело с психами. Поворачивается, чтобы выкрикнуть очередную порцию оскорблений.

— Ковальский, тебя за это исключат! Дак, ты ещё ответишь! Мужик, он вышел из-под контроля! Все они! Хуже зверей в зоопарке!

Калеб в ответ смеётся над Мерзким В.М.

— Ничего-то ты не понял, Рис. Тупой мудак! Ты больше не контролируешь их жизнь! Теперь они сами хозяева своей судьбы! Это их единственная возможность!

Рис с упорством идиота хочет поспорить на эту тему. Швыряет страшные оскорбления с лестницы.

— Дак, ты ёбнулся на всю голову! Ты знаешь? Ты собрал всю мразь на земле! Придурки, сутенёры, хулиганы, бляди! Озверевшие от наркоты головорезы вроде этого твоего пиздюка Ковальского! Полиция хочет задать ему вопросы насчёт попытки убийства двух братьев Сингх! Вот попадёт он ко мне в кабинет, я…

Ковальский не даёт ему закончить фразу. Стрела летит прямо и точно. Извлекает громкий свистящий звук из его штанов Труляля. Рис издаёт придушенный крик, оседая на перила. Вторая стрела попадает точно ему в мозг. Только ремень безопасности удерживает его от падения. Сразу раздаётся залп выстрелов, и генерал Ковальский сражён. Пули рвут его тело на части. Расцветающего Адольфа задавили в бутоне. Никогда он не раскроет свой потенциал.

Калебу очевиден глубокий смысл. Действие равно противодействию. Трещина у него в голове расходится всё шире и шире с каждым тревожным событием. Даже лестницы у стен колледжа и зависшие над головой вертолёты не могут вернуть ему чувство реальности. В нём осталось единственное стремление. Быть губкой для тех наркотиков, которые он принял. Стандарты предков. Забыть о хорошем воспитании и грамотности, или даже построившихся шеренгах, когда звенит звонок. В состоянии нарушенной мозговой деятельности разумное основание всех своих проблем вылилось в базовый навык. Выпевание таблицы умножения на девять в комплексной схеме образования. Не самые высокие запросы в современную эпоху образования, образования, образования. Калеба не заботит, что опуская взгляд, он видит куда более серьёзные проблемы. Вражеские войска весьма эффективны. Хлынули на бастион всей толпой и зигзагами бегут вперёд. Стреляют от бедра. Доблестные Лучники Храма начинают падать. Погибли в самом начале жизни. Выжившие поглощены горькой рукопашной битвой. Крикетные столбы против штыков. Крыша бьётся в неистовстве насилия, когда разворачивается ужас войны. Мать всех битв.

Инстинкт подсказывает Гелерту, что настал решительный момент снискать славу. Один последний акт самопожертвования, чтобы помочь сплотить войска вокруг дела мастера. Он суёт горн в рот и играет с колдовским вдохновением. Идеальная техника языка. Часы и часы репетиций в частной школе позволяют ему достойно выступить. Сладкая музыка должна наполнить их грудь и оживить людей. Он карабкается по лестнице, чтобы все его видели. Слышали чудесную мелодию. Словно Ганга Дин. Пуля безжалостно пронзает оба его лёгких, и он падает на пол. Из него вытекает драгоценная кровь.

Гуру Рам Дас бросается к нему и подхватывает на руки. Слабая дрожь улыбки. Протягивает Калебу пакет Теско и с последним вздохом произносит.

— Поцелуйте меня, Отец-Катализатор! Поцелуйте меня!

Гуру Рам Дас тронут до слёз. Нежно целует его в лоб, и тот со вздохом умирает. Очень прочувствованный момент, заслуживает высших почестей. Бобби Мур на скамье. Свыше и над зовом долга. Солдат, получивший больше всех медалей в этой войне.

Гуру Рам Дас снова загнан в угол. Пули начинают разбиваться вокруг него. Мрачные фигуры приближаются, чтобы убить его. Время уходит. Последний жест пренебрежения, чтобы показать, что он не боится. Он развязывает пакет Теско и достаёт оттуда страшные останки Роджера Свита. Смотрит в пустые, безжизненные глаза и смело кричит ему в лицо. Выплёвывает слова с контролируемой яростью маньяка.

— Всё ты виноват, козлиная борода! Посмотри, до чего ты меня довёл!

Ухватив голову за окровавленные волосы, Гуру Рам Дас ползёт по лесам вокруг башни на самый верх купола колледжа. Поднимает её вверх, чтобы все могли видеть, а потом насаживает на золотой шпиль. Кричит миру, наблюдающему за ним снизу. Пули свистят в воздухе.

— Смотри, Кай! Учитель Года детей с проблемами!

Вместо того, чтобы поймать пулю, как Джимми Кэгни, Калеб умудряется смыться. Во весь голос выкрикивая таблицу умножения на девять. Следует природному инстинкту выживания и бежит из пламени боя. Прячется за рядом труб и занюхивает очередную дорожку. Ждёт прихода. И вот изумительная волна психического здоровья позволяет ему удрать по тайным проходам, которые он вырыл в мирное время. Когда они с Кай были молодыми. На цыпочках идёт он по тайным козлиным тропам. Надевает дыхательный аппарат и плывёт под водой через затопленные шахты. Всё время шепчет таблицу умножения на девять. Тихо, чтобы никто не услышал.

Наконец долгая одиссея культурных удовольствий завела его на другую сторону Эгейского моря. Каждый день он бился с морскими змеями и порождал мифы и легенды. Среди них Гидра, Ясон и Аполлон. Бессмертный крылатый конь по имени Пегас, что родился из крови убитой Медузы. Позволившей Беллерофонту и Калебу стать сказочными Тележечниками Теско, с правом на двойные скидки. Три по цене двух. Он появляется из трубы на открытом пространстве сразу за школьной кухней. Звук орудийной стрельбы раздаётся слева. Толстые столбы чёрного дыма возносятся к небу, огонь взлетает высоко в воздух. Визг полицейских сирен и звон колоколов «скорой» помощи доказывают, что битва ещё бушует. Лучники Храма умирают на посту, но не сдаются в плен врагу. Смерть обеспечит им место на небесах.

Гуру Рам Дас припал к земле позади мусорного бака. Проверяет, чисто ли на горизонте. Его цель прямо впереди. Единственная возможность скрыться. Собственно, мусоровоз. Стоит в маленьком дворике позади кухни. Без охраны. Ему везёт. Он поднимается на ноги и неспешно идёт к нему. Словно он просто тут гуляет. Ещё двенадцать шагов, и он спасён.

— Есть, сэр! Везде вас искали!

Калеб подпрыгивает минимум на фут от земли. Стремительно оборачивается. Нож наготове. Ожидает услышать щелчок затвора.

— У нас деньги за лотерейные билеты, сэр! Продали всё. Ещё есть?

Его поймали Большая Шэрон и «Пылесоска» Сандра, две бездельницы с К.О. Надо срочно что-то придумать. Такого он не ожидал. Все сомнения, что он мог испытывать насчёт личного и общественного образования, теперь испарились. Блестящая идея. Отличная нора!

— Пылесоска! Ты перепугала меня до усрачки! Я думал, ты работаешь у Линды!

— Я там и работала, но они закрыли нас! Ублюдки!

— А где она сейчас? Что случилось?

— Арестовали. Они её волокли, а она вопила. Надо было видеть, сэр. Она просто обезумела!

Калеб переживает за свою секретаршу. Очередная жертва. Коммерческий мир жесток. Именно это он всегда проповедовал.

— Слушай, Пылесоска, у меня в кабинете лежат билеты. В шкафу. Деньги отдашь завтра.

Он изо всех сил пытается побыстрее их спровадить. Избавиться от них прежде, чем вернётся водитель мусоровоза.

— Поторопитесь, девочки, школа горит! Купите себе сигарет на вырученные деньги. Давайте, быстрее!

Сработало.

— Ох, спасибо, сэр!

Они сразу убегают. Смеются и хихикают. По дороге пихают друг дружку локтями. Оглядываются на человека-пугало. Психа на свободе. Боевой спартанский шлем на голове. Аладдиновские туфли на ногах.

Вождь Великой Образовательной Революции осторожно забирается в мусор. Многие известные люди ездили по этому маршруту. Мао, Фидель и Уот Тайлер. Вождь крестьян. Убегающий тайком, чтобы его не заметили. Калеб забирается вглубь. Прокапывается сквозь вонючий мусор к стене рядом с кабиной водителя. Тошнотворный запах гниющей пищи потрясает его чувства. Очень хочется блевать.

Кажется, что прошёл целый век, но вот приближаются шаги. Слышно, как в кабину залезает человек. Ключ поворачивается, и двигатель с рычанием оживает. Потихоньку трогается. Мимо звуков страшного боя. Выстрелы и громкоговорители.

Гуру Рам Дас потрясающе спокоен, сидя верхом на груде гнилья. Смотрит, как личинки и черви ползут по его ногам. Созерцает. Не обращает внимания на тёплую вонючую массу, наполняющую его штаны. Текущую по внутренней стороне ноги. Прямо как Засранец Ширн. Голова занята другими вещами. Он думает, что отправится на юг, в Югославию. Сто пятьдесят миль по горам Австрийского Тироля. Надеется добраться за неделю. Войти в контакт со Сталиным и Коммунистическим Центром Маоистов. Уговорить их войти в АОМН и бороться за междисциплинарный учебный план. Теперь, когда его Немезида Рис выбыл из уравнения, будет проще. Он уже доказал местным, что может заставить нищих и подонков общества поднять ставки и достичь высших эшелонов социального слоя. Сделать ценный вклад. Вайл и Дэггер сами подтвердят это. Как только они опубликуют свой отчёт, весь мир узнает о его великих достижениях и обеспечит необходимое финансирование. Он начинает громко напевать мантру таблицы умножения на девять, чтобы помочь мозгам сосредоточиться. Шестью девять — пятьдесят четыре!

Неожиданно мусоровоз с содроганием останавливается. Снаружи злобный спор. Гуру Рам Дас удивляется, что же там происходит? Скоро становится ясно. Крыша мусоровоза сдвигается. Обнажая его укрытие. Триумфальный вопль «Вот он!», когда Калеб поднимает голову. Гнилые порции древних школьных обедов медленно принимают человеческую форму. Осматривается вокруг. Кричит во весь голос, чтобы все слышали.

— Семью девять — шестьдесят три!

Мусоровоз остановили почти в центре города. По дороге на свалку. Люди в белых халатах и полицейский эскорт занимают стратегические позиции. Полицейские собаки рвут поводки. Придушенные вскрики ужаса и шока из глоток закона и порядка. Никогда в жизни, отданной служению, не видели они такого зрелища. Гай Фокс, сделанный из пищевых отходов, с криком выскакивает из мусоровоза.

Прорывается через их ряды.

Все их попытки сбить его с ног легко отражены. Их жертва хитро догадалась вымазаться в вонючей слизи. Похожей на человеческие фекалии. Его невозможно ухватить. Девятью девять — восемьдесят один!

Калеб смеётся над их жалкими попытками поймать его. Яростно прорывается через центр города, оставляя след, по которому легко идти. Вонючий сыр и омлет. Десятью девять — девяносто! Высоко поднимает колени, тянет носок. Потрясающее ускорение. Он уносится от толпы преследователей. К славному будущему. Все часы, что он провёл в тренировках с Рози, щедро окупаются. В голове ясно. Дыхание под контролем. Одиннадцать на девять — девяносто девять! Начинает планировать дела на месяц. Готовится к речи на вручении награды «Учитель Года». Он объявит на церемонии, что это общее достижение. Он один ничего бы не достиг. Он воздаст должное всем, кто помог ему. Каждому по заслугам. Но лишь двоих он упомянет по имени. Гелерта и Ковальского. Если он получит достаточное финансирование, их не забудут. Калеб теперь решил открыть собственную школу, и стать там обучающим директором. Он назовёт два здания «Ковальский» и «Гелерт». Насчёт остальных ещё не решил.

Энергичные взмахи руками. Верхняя часть бедра параллельно земле. Голову держать прямо, смотреть вперёд.

Отталкиваться ногами от земли. Полицейские кинологи спускают овчарок. Те несутся за Калебом. На клыках пена убийственной ярости. Собираются разорвать его на куски. Но по какой-то таинственной, неземной причине они не кидаются на него. Держат дистанцию, бегут за ним по дороге. Их лай и рычание привлекают других собак. Всех бродячих собак города. Дворняг и изнеженных пекинесов. Скоро в стае больше тысячи. Лаем поддерживают его. Узнали вожака. Они следуют в кильватере Калеба Хорошего, освещающего путь к свободе. Ищущего Седьмой Уровень Осведомлённости. Где-то далеко впереди. Где бы тот ни был, он его обязательно найдёт. Поймёт, куда бежать отсюда. Двенадцатью девять — сто восемь! Гони! Жми на газ!

 

ОТЧЁТ БРЭДЛИ

В своём отчёте после расследования Инцидента в Уоллискот судья Уильям Брэдли рекомендовал, чтобы учителям многонациональных общеобразовательных школ в бедных районах не позволяли преподавать больше трёх лет подряд, если не выполняются следующие процедуры.

1. Регулярное психологическое обследование.

2. Жён, мужей, родителей и детей должен осматривать школьный психолог на предмет следов эмоционального истощения.

3. Регулярное (т.е. каждые три месяца) освидетельствование учителей независимыми профессионалами.

NB. К УЧИТЕЛЯМ ДЕТЕЙ С ТРУДНОСТЯМИ В ОБУЧЕНИИ И НАРУШЕНИЯМИ В ПОВЕДЕНИИ ДОЛЖНЫ ПРИМЕНЯТЬСЯ СЛЕДУЮЩИЕ МЕРЫ:

УЧИТЕЛЯ ДОЛЖНЫ:

4. Иметь право на годичный отпуск (оплачиваемый) после каждых трёх лет обучения.

5. Проходить регулярные проверки на алкогольную и наркозависимость.

6. Проходить регулярные проверки на венерические заболевания.

7. По причинам безопасности сделать отпечатки пальцев и фотографии.

8. На срок работы сдать паспорт.

9. Регулярно отчитываться в местном полицейском отделении, чтобы показать состояние (а) внешнего вида и (б) банковского счёта.

10. В обязательном порядке являться на опознание по запросу полиции.

11. Любой учитель, желающий получить второй трёхгодичный контракт на обучение детей с трудностями в обучении и нарушениями в поведении, должен быть автоматически задержан согласно параграфу 11 Закона о Психическом Здоровье.