Уютно примостившись в мягком кресле, перелистывая страницы сознания. Глаза зажмурены во имя темноты, голова покоится на руке. Батлинленд — территория свободы. Единственная комната на кафедре К.О., куда детям нет хода. Если их не тащат за шкирдон, как Гринвуда. Здесь гавань, где можно успокоиться и собраться с мыслями. Можно подзарядить батарейки. Потому что здесь тихая, расслабленная атмосфера. Каша в голове потихоньку рассасывается. Отличное время, проведённое наедине с собой. Крайне рекомендовано.
Задача Калеба на это утро — побороть совесть. Решить, что правильно, что нет. Пока, ему кажется, он выигрывает спор. Делает то, что считает лучше для своих учеников. Но голосок здравого смысла продолжает скрипеть. Едко интересуется его мотивами. Говорит, что надо срочно валить с этой работы, пока он не натворил поистине безумных поступков, после чего окажется в глубинах жопы. Вдруг настроение Калеба переключается на волну жестокости. Он в ярости вскакивает на ноги. Всё, что есть на столе, летит на пол. Кнопки, линейки, коллекция ручек. Он вопит на наглого, высокомерного ублюдка, который прячется где-то в комнате. Думает, блядь, что всё знает на хуй!
— Слушай, блядская мудофелина! Я хочу, чтобы эти ученики вышли из школы с навыками, которые помогут им в жизни! Основы гигиены и грамотности, чтобы их наняли на работу в большом мире! Мне что, пиздец как слишком много надо?
Между Калебом и совестью разгорается злобная драка.
Трёхэтажный мат летит очередями. С одной стороны — оплот респектабельности, но с подавленными амбициями и низким самоуважением. С другой — сильный эгоистичный полубезумный ублюдок, который всё и вся сметает со своего пути. Доминантная личность. Стук в дверь останавливает схватку. Вот это да, она и впрямь пришла.
— Надеюсь, я не помешала?
Калеб поворачивается на каблуках. Делает шаг назад. Боже правый! Это прелестная С.О.О. Анжела Уайт!
— Конечно же нет. Входите.
Он совсем забыл о ней. Вот же Линда, взяла и не напомнила. Он ей на эту тему выскажет.
Калебу всегда нравилась Анжела Уайт. Он вожделел её в мечтах. С тех пор, как она поддержала его в разговоре о лишениях бедного района. Подошла и коснулась его колена. Дрожь в голосе выдала искренний интерес. Она заигрывала с ним. Будучи счастливо женатым, он отверг её авансы. Продолжал говорить о делах в Бристоле. Всё честно и откровенно. Но сегодня, если она даст ему возможность, всё будет по-другому.
Она улыбается. Молодая. Прекрасные белоснежные зубы. Иссиня-чёрные волосы, длинные, в стиле Французского Возрождения. Глаза излучают дружелюбие и бесстрашие. Влажные, соблазнительные губы. Спрашивает его о Маргарет Бакстер. Как там девочка? Где она сейчас? Тишина.
— Калеб, ты меня слышишь?
Калеб трясёт головой, возвращаясь на землю. Сосредотачивается.
— Извини. Я не слушал. Задумался о своём.
— Вы к спектаклю готовитесь?
— Извини?
Она недоверчиво трясёт головой. Ничего не соображает, и надо же было так одеться.
— Я сказала, вы готовитесь к спектаклю? Ты в таком наряде, и я слышала, как ты говорил сам с собой.
Калеб гордо вспоминает, во что он одет. Оглаживает мундир и поправляет медали. Чистит сапоги один за другим о задний край своих галифе.
— Я так одеваюсь, когда иду куда-нибудь по работе. Соответствую своей новой должности. Кофе?
Анжела смеётся. Ослепительный свет. Голова откидывается назад в неудержимом хохоте. Дань уважения абсурдности ответа.
— Хочу.
Она закрывает дверь и располагается, как дома. Снимает куртку и вешает на спинку стула. Устало садится и издаёт громкий вздох облегчения. Первый перерыв с самого утра. Калеб осторожно берёт исходящий паром чайник и наливает две чашки кофе.
— С молоком или без?
— Без молока. И без сахара.
Повернувшись к ней спиной, он кидает в чашку пару Крышняков. Почему бы и нет? Попробовать стоит. Не помнит, что там вышло с Гринвудом, так что как-то они да действуют. Протягивает чашку.
— Спасибо. Знаешь, нравится мне эта комната. Везёт тебе, что у тебя есть такое помещение, Калеб.
— Классная атмосфера, правда?
Калеб услаждает взор её тёмно-красным свитером. Её потрясающие формы пробуждают в нём могучую волну желания. Аккуратно подхваченная талия. Красивая. Стройная. Аккуратная. Ну словно гремучая змея.
— Ну что, Калеб, что будем делать с Маргарет?
Калеб включает газ на самый маленький. Ставит чайник, чтобы сделать ещё по чашечке. Идёт на звук её голоса. Он должен напитаться покоем, который излучает эта женщина. Спокойствие, несущее облегчение. Защищающее его от его вздрюченной жизни.
— Надо всё сделать очень осторожно. Если мы перегнём палку, мать Маргарет сорвёт зло на девочке.
— Деликатное положение.
— Вот уж точно.
Делая очередной глоток, она смотрит на него поверх чашки. Калеб пялится в тёмные искрящиеся омуты. Позволяет ей читать свои мысли. Чтобы посмотреть, что выйдет. Её зрачки расширяются, когда она принимает послание. Высшая радость! Получилось! Улыбка. От которой у него срывает крышу. Вот она ближе, на расстоянии вытянутой руки. Он вдыхает французские духи с чёрного рынка. Чулки. Он осмеливается поднять руку, провести по лицу, ощутив нежность её щеки, и коснуться шеи. Чувствует трепетание.
— Ты не против, что я так делаю?
Она ставит чашку, мягкий, успокаивающий голос.
— Совсем нет. Очень приятно.
Вновь тяжёлые удары у него в груди, которые говорят, что он в деле. Отчаянная потребность обнимать и ласкать. Выражать любовь нежными прикосновениями.
— Так что мне делать, Калеб? Как думаешь, стоит поговорить с социальной службой и забрать девочку из дома?
Такая преданность работе делает ей честь. Руками он берёт её за ладошки, и поднимает на ноги. Укутывает в объятия, чтобы дать ей уют и радость. Она отвечает взаимностью, и они стоят, обнявшись, в тишине. Дарят друг другу Ласку Социального Работника. Чтобы напряжение и стресс ежедневного быта растаял в тёплых руках. Он нежно бормочет в ухо.
— В социальных службах плохо то, что они наводят кучу справок, прежде чем начать действовать. Тем временем мать наверняка узнает, что её сдала дочь, и снова схватится за утюг. И остановить её некому.
Снова шёпот. Теперь от неё. Не про социальные проблемы, а о личном и интимном. Еле-еле слышно.
— Я так долго этого ждала, Калеб. Хотела обнять тебя. Думала, так и не дождусь.
— Меня тоже всегда к тебе тянуло.
— Честно?
— Честно. Клянусь тебе.
— Скажи что-нибудь, Калеб. Ты так же меня хочешь, как я тебя?
Калеб отходит на шаг назад. Смотрит ей в глаза с нежной искренностью.
— Больше. Я хочу тебя больше всего на свете.
И больше не произносит ни слова. В лихорадочном возбуждении начинает раздевать её. В груди — барабанный бой. Калеб смотрит на её обнажённое тело, и ритм становится бешеным. Он не может поверить в свою удачу. Что такое с ним сегодня, что девушки так себя с ним ведут? Сначала Линда в кабинете, потом девочки в холле. Словно он кинозвезда или подростковый идол, которого они считают неотразимым. Неотразимый! Нет уж! В пизду! Никогда! Калеб знает, что это порция мамбо джамбо. Эта херотень джу-джу, которую дал отец Марии!
Но похоже работает. Одежда кучей лежит на полу у её ног. Она ждёт, обнажённая. Смотрит, как он истекает слюной, разглядывая её тело. Любуется ей с открытым ртом. Услада очей. Её плечи, груди, чёрный треугольник. Не чёткий и аккуратный, как обычно бывает, а подлинные джунгли. Сочное пастбище на экологически чистой растительности, буйно разросшейся внизу её животика и бёдер. Калебу не терпится вспахать эту шёрстку. И уронить в пашню своё семя. Чайник снова вскипает. Пар с шипением бьёт из носика.
Он шатко стоит на одной ноге, изо всех сил пытаясь стянуть галифе. Едва не падает от здорового вожделения. Анжела в своей социальной готовности помогать тянется к нему. Стаскивает сапоги, пока он сидит на краешке стола. Рычит и тянет, и оба сапога уже стоят на полу. Калеб заворожён её качающимися грудями. Нежно колышущимися из стороны в сторону. Загипнотизирован её красотой.
— Дай я сама.
Поднимает руки от Трусов Большого Ожидания и позволяет ей самой снять их. Она опускается перед ним на колени и стягивает их до пола. Издаёт вздох изумления.
— О Боже!
Его старый друг уже проснулся и вовсю приветствует её.
— Он у меня всегда накормлен и напоен.
Не то что агава, сказал бы он, но не успел. Она уже взяла в рот. Именно так, как он любит. Медленно, одними губами. Не давит. Без рук. Правильный ритм. Но даже теперь труба зовёт. Она помнит про работу. Прерывается, чтобы спросить.
— Может, сначала навестить миссис Бакстер? Скажу, что мы озабочены следами на щеке Маргарет, и думаем, что ей надо показаться врачу. Не говорить, что мы в курсе произошедшего, но показать, что мы всё видим.
И снова принимается за дело, но теперь сжимает яйца в руке. Эта женщина божественно работает. Соцработники сражаются на передовой в войне с невежеством. Сильнее давит для пущего кайфа. Господи! Прямо как надо! Он, пыхтя, выдавливает совет.
— Может, именно так и надо решать. Если с Маргарет снова что-нибудь случится, мы можем сразу включиться. Ох, здорово! Продолжай! Господи, как хорошо!
— Хочу тебя, Калеб. Хочу тебя в себя.
Калеб тоже хочет. Он видит, что чайник исходит паром, и поводит ноздрями, чтобы поймать струю. Втянуть глубоко в лёгкие. Это обостряет чувства и вздымает его страсть ещё выше по скалам вожделения. Раньше он никогда не чувствовал эту энергию. На ней мог бы работать мотор. Ждать больше нету сил. Он бросает мундир на холодное дерево пола в Батлинленде. Следующее, что он видит, — она на коленях, задница вздёрнута в ожидании красной стрелы. Калеб жеребцом набрасывается на неё. Волной. Накрывает цель. Распахнутую в ожидании. Господи, вот зараза, Иисусе! Он видит то, чего предпочёл бы не видеть. Два пацанёнка стоят в комнате. Абдулла Ней, третий по порядку, и Балдев Сингх, бойфренд Джен Скотт. Оба пялятся во все глаза. Изумление, потрясение, удовольствие. Она не заперла дверь!
— Пошли на хуй! Чего припёрлись?
Калеб выходит на привычный режим и срывается с места, чтобы задать этим двум трёпку.
— АААААААА! ААААААААА! АААААААААААА!
Ногу пронзает страшная боль. Мучительная, слепящая боль. И снова, и снова. С криком агонии он падает на пол, где его поджидает очередная доза пытки. Готовая обрушиться на него, если он хотя бы пошевелится.
— ААААА! ААААААА! БЛЯДЬ! БЛЯДЬ! СУКИ! ПИЗДЕЦ!
Это всё кнопки, которые он раскидал в припадке угрызений совести. Калеб корчится в страшных муках. Раны начинают кровоточить.
Анжела пытается спрятаться за столом, в тщетной попытке остаться неузнанной. В своём стремительном порыве наступает на кнопку и вопит от боли. Начинает плакать. Не смеет пошевелиться, в страхе наступить на другую. Беспомощно сидит посреди пола, а два пацана прикалываются над её участью. Калеб застрял точно так же. Вопит, как сумасшедший, на своих глухих учеников.
— Пошли на хуй отсюда! А ну свалили, пока я не поубивал вас на хуй!
Балдев, самый смелый из них, заговаривает первым. Его глаза прикипели к Анжеле.
— Вы сказали нам прийти сюда на последнем уроке, потому что мы опоздали в школу.
Калеб пытается нащупать путь через минное поле кнопок. Он хочет дать кому-то по морде. И всё. Один удар такой страшной силы, что оба откинут копыта.
— Придёте завтра с утра! А сейчас пиздуйте отсюда!
Потихоньку они уходят. Злобные мысли кипят в мозгу Калеба. Они наверняка всем расскажут. Они должны замолчать навеки. Он подключит к делу сержанта Перкинса. Тогда всё получится.
Кошмар наконец кончается, Калеб и его Невольная Возлюбленная проверяют интимные места друг друга. Выискивают кнопки. Некоторые вонзились по шляпку, и их можно вытащить только зубами. Только так, говорит он ей. Особенно те, что в заднице. Ногти острижены под корень. Романтический настрой давно похерен. Миссис Уайт сильно напряглась. Вне себя от огорчения и тревоги.
— Ней — одна из моих проблемных семей. Теперь уже ничего не исправить?
— Не переживай. Обещаю, они никому не расскажут.
— Откуда тебе знать?
— Анжела, положись на меня. У меня свои методы.
Ей ничего не остаётся, кроме как поверить ему, и хотя в голове каша, она ещё помнит о своих служебных обязанностях. Потрясающее чувство долга!
— Я пожалуй схожу навестить Миссис Бакстер. Сообщу тебе, если будут проблемы. Постучи по дереву, чтобы их не было. Если честно, мне бы сейчас передышку…
Калеб помогает соцработнику добраться до машины. Она отказывается от его предложения довезти её. Хочет свалить побыстрее. Чувствует себя непонятно.
Калеб весь в восторге от смелой девушки, которая столь мужественно перенесла суровое испытание. Он клянется найти ей местечко в своей Земледельческой Армии Женщин. [Во время Второй мировой войны Земледельческая Армия (Женщин) работала на фермах. (прим. пер.)] Будет отвечать за поля картофеля под чипсы. Он видел её на четвереньках, и понял, что она создана для такой работы. Слеплена из крутого теста. [Мисс Анжела Уайт, 54 года, заявила следствию, что работает соцработником в области образования 24 года, и из них последние 10 прикреплена к школе Валлискот. Она помнит, что в означенный день пришла в кабинет мистера Дака, чтобы обсудить ситуацию с ученицей Маргарет Б. Выпив с мистером Даком кофе, она почувствовала головокружение. Что происходило дальше, она не помнит. Когда позже в больнице ей обрабатывали неизвестным образом появившиеся раны на спине и ногах, и непонятные следы укусов на ягодицах и внутренней стороне бёдер, она обнаружила, что на ней нет трусов. Когда она сообщила об этом полиции, она не смогла описать свои действия. Последующие события развеяли все их сомнения. Сейчас она не работает и наблюдается у психиатра.]
Калеб возвращается в Батлинленд и звонит ответственному за безопасность Дейву Ленгу. Раньше он был простым сторожем. Очередная херотень авторства Мерзкого В.М.! Насущной проблемой сейчас являются деньги. Чтобы Комитет Побега из Концлагеря мог что-то решить, надо точно знать, сколько у них в кубышке. Выручка от магазина хавки уже поступила, а Калебу как раз пришла очередная блестящая идея. Голос на том конце провода резок и тревожен.
— Калеб, чем могу помочь?
— Есть ещё фотографии, где ты с уборщицами?
Дейв смеётся во всё горло.
— Ха-ха. Да, парочка осталась. Нужны?
— Те же деньги?
— Угу. Для друзей как обычно. Что ещё?
— Как бы достать материал пожёстче?
— Дальше не продолжай, Калеб. Ни слова. Я переговорю с девочками.
Калеб улыбается себе, и кладёт трубку. Дейв сделает всё в лучшем виде. В каждом концлагере должен быть такой человек, который может порулить всякие вопросы.
Калеб прокручивает в голове события дня. Долгий день, зато насыщенный. Всё было прекрасно. Кроме разве что концовки. Но теперь он знает о чувствах Анжелы, так что в другой раз всё получится. Пускай огонь разгорится. В «Капри» садится всем довольный мужчина. Он чует запах победы. Теперь позаниматься с Рози, взять навынос пиццу и пару пинт, и он будет готов к новому дню. Свеж телом и духом. Попёрло!