Заглянув в отсек Ландо, который сидел, уставясь в голографическое переговорное устройство, Люк спросил:

— Неужели никак не можешь собраться с духом?

— Не такое это простое дело — ни с того ни с сего свалиться как снег на голову незнакомой женщине, — укоризненно посмотрев на приятеля, отозвался калриссит.

— Но ведь ты только этим и занимаешься, — возразил Люк, входя в отсек и усаживаясь на койку. — Разве тебе не удалось очаровать Карию Вер Сериан?

— Ну еще бы. Так ее очаровал, что меня чуть на тот свет не отправили. Но там было совсем другое дело. То была личная встреча. Я находился рядом с ней. Я знал, что мне рады, я мог определить это по тому, как она стояла, держала голову, по тысяче мелочей. Сеанс связи по голокому без всякого предупреждения — это хуже, чем вторжение в частную жизнь. Я же ничего не знаю об этой Тендре Ризант. Что мне сказать ей?

— Для начала можешь поздороваться и пронаблюдать ее реакцию, — ответил Люк.

— Очень мудрый совет, высказанный Люком Скайвокером, известным во всем мире дамским угодником, — съязвил Ландо.

— Согласен, вполне возможно, что я не мастер пудрить дамам мозги. Да я и не претендую на эту роль. Но ты претендуешь. Давай, звони. — Люк поднялся с койки и хлопнул Ландо по плечу. — Чего тянешь кота за хвост?

С этими словами он вышел из отсека.

— Хорошо тебе говорить, — пробурчал Ландо. Но потом понял, что Люк прав. Если хочешь встретиться с «невестой», то почему бы не заявить ей об этом сию же минуту? В сотый раз он принялся набирать код вызова Тендры. Но только на этот раз набрал его до конца. Прошло несколько секунд.

Переговорное устройство ожило, и на экране появилось лицо молодой женщины. Светлая кожа, высокие скулы, нежные, выразительные черты лица.

— Я вас слушаю, — проговорила она.

— Здравствуйте, — отозвался Ландо, у которого так громко билось сердце, что, должно быть, это было слышно в микрофонную трубку. — Меня зовут Ландо-калриссит. Я хочу связаться с Тендрой Ризант.

— Капитан Ландо! — приветливо улыбнулась женщина. — Как любезно с вашей стороны заранее позвонить мне. Я Тендра Ризант.

Ландо облегченно вздохнул и улыбнулся. Она не прервала сеанс связи, и на голове у нее не растут рога. Хорошее начало.

— Очень рад с вами познакомиться, госпожа Тендра,

— Взаимно. Вы скоро прилетите на Саккорию? — поинтересовалась молодая женщина.

— В данный момент я лечу к вам, госпожа Тендра.

— Зовите меня просто Тендрой, прошу вас, — отозвалась она. — С нетерпением жду встречи с вами, капитан-калриссит.

— Друзья зовут меня Ландо, — сказал пилот. — Я надеюсь, что вы окажетесь в их числе.

— У меня нет никаких сомнений на этот счет, Ландо, — улыбнулась молодая женщина.

Ландо улыбнулся в ответ. И почему это он решил, что разговор будет трудным?

— Очень рад слышать это, Тендра. Честное слово, очень рад.

Удар, похожий на взрыв, — и в иллюминаторах «Нефритового Пламени» возникла вселенная. Мара Шейд спокойно наблюдала за тем, как светлые полосы превращаются в звезды, как возникают в поле зрения планеты Кореллианской Системы.

— Необходимые координаты заданы, — доложил пилот. — Служба безопасности полетов дала «добро», и мы движемся к Кореллиане по середине выделенного нам коридора.

— Превосходно, господин Несдин, — заметила Мара. — Господин Тралкфа, — произнесла она, обращаясь к штурману. — Пока вы свободны, дайте нам, пожалуйста, глубокий обзор системы. — Несомненно, Тралкфа и без приказания начал сканирование — по правде сказать, она была бы недовольна, если бы штурман не проявил такой инициативы, но порядок есть порядок, и приказ следовало отдать.

— Слушаюсь, госпожа, — отозвался Тралкфа. — С помощью специального оборудования мне удалось получить кое-какие интересные результаты. — На борту космического корабля были установлены усовершенствованные сканеры, за которые любой капитан республиканского флота готов был отдать правую руку. С их помощью можно было вмонтировать информацию, полученную в момент выхода из гиперпространства, в моментальный снимок системы расположения звезд в момент прибытия корабля. Система способна была выдавать удивительно точные детали. Правда, не всегда. Для этого нужны были соответствующие условия. Но сегодня, похоже на то, условия самые что ни на есть благоприятные.

— Что там у вас? — спросила Мара.

— Ничего, госпожа. В этой системе почти не видно кораблей.

— И это вы называете интересными результатами? — пожала плечами командирша.

— Дело в том, что движение в космическом пространстве чрезвычайно вялое, даже если учесть плачевное состояние экономики. Ни одного военного корабля. Один-два пассажирских шаттла и два-три грузовых судна, приближающихся к Кореллиане. Другие суда, которые я заметил, — это суда, везущие делегатов на конференцию на высшем уровне. Но и этих раз-два и обчелся. Полагаю, что на конференции будет много «нетчиков».

— Очевидно, это должно быть неожиданностью для меня, — съязвила Мара, — но я почему-то ничуть не удивлена этим известием, господин Тралкфа. Надвигается сильный шторм, — продолжала она. — А кому охота покидать порт в непогоду.

— Когда же мы перестанем развлекаться? — спросил Хэн. Прищурив глаза, он смотрел на яркие огни Коронета, видневшиеся прямо по курсу. Вокруг летательного аппарата было темно, хоть глаз коли. Тишину аппарата, где царил полумрак, нарушало лишь мерное дыхание пассажиров, сидевших на задних рядах кресел.

Лея, сидевшая в кресле второго пилота, сонно улыбнулась:

— Как только вернемся домой.

— Где он, этот дом?

— Надоело крутиться, как белка в колесе? — спросила Лея, потягиваясь и зевая. — Даже если придется оставить виллу, я не прочь перебраться в «Корона-хаус». Хотя бы там не чувствуешь себя голой и беззащитной.

— Не знаю, — отозвался Хэн. На этот раз в голосе его прозвучала озабоченность. — Хотя и кажется, что «Корона-хаус» более безопасное место, я в этом не уверен. Но, думаю, к большому представлению надо перебираться туда. Голова закружится от этой карусели: с виллы в резиденцию, с резиденции — на виллу. К тому же не слишком разумно подвергать себя риску, летая взад-вперед над городом. Признаюсь, я рад тому, что какое-то время нам не понадобится изображать из себя туристов.

Из глубины кабины слышался оглушительный храп, затем глухой удар и хныканье. Как и все остальные пассажиры, на заднем сиденье спал Чубакка. На коленях у него свернулся калачиком Анакин. Едва Чубакка начинал храпеть, Анакин просыпался и бил его кулачком в грудь. На последнем ряду спали Джесин и его сестра. Пристроившись в ногах Джесина, забавно сопел Эбрихим. Даже Кьюнайн, казалось, дремлет. Он расположился в дальнем заднем углу салона. Все световые индикаторы были погашены, лишь изредка вспыхивала янтарная точка.

Хэн потерял счет дням, в течение которых они разъезжали по Кореллии якобы в туристических целях. Не только дням, но и местам, в которых они побывали. В голове у Хэна перемешались подробные рассказы Эбрихима о местах их экскурсий, прерываемые мелочными придирками Кьюнайна, который перебивал и исправлял своего хозяина всякий раз, как тот допускал какую-нибудь пустяковую неточность или упускал из вида второстепенную деталь.

Даже оставив в стороне физическую нагрузку, которая легла на них, чете Соло нелегко было играть роль беспечной четы путешественников. Особенно трудно было делать это после того, как двойняшки рассказали им об открытии, которое сделал Анакин в раскопе, где хозяйничал генерал Ярар, и после просмотра видеозаписи, сделанной Кьюнайном. Нет никакого сомнения в том, что люди Ярара ищут это самое место, если только уже не нашли его. Ни Чубакка, ни дройд, ни даже Эбрихим не имеют ни малейшего представления о том, что за гигантское сооружение обнаружил мальчуган. Однако ни у кого нет сомнения, что это что-то важное и серьезное. Иначе подчиненные Ярара не стали бы тратить столько времени и труда на поиски.

Единственное, что всем известно наверняка, — предстоят большие неприятности. Рано или поздно. Скорее всего, рано. Определенно известно одно: кто-то хочет, чтобы они уехали, хочет напустить на них страху. Уже хотя бы по этой причине они должны оставаться там, где находятся, и убедительно делать вид, что ничто их не тревожит.

По этой причине они упорно не замечали аппараты сил гражданской обороны и патрульные суда, непрерывно висевшие в воздухе, находясь выше и сзади них, обеспечивая охрану. Не обращали внимания на охранников, словно выраставших из-под земли при их появлении в каждом музее, каждом историческом здании или парке для отдыха и увеселений. Делать вид, что не замечаешь стены, окружающей их, было не так-то легко.

Единственный полезный вывод, к которому пришли Хэн и его семья, состоял в том, что на наземные силы войск гражданской обороны они могут положиться. С космическими силами обстояло совсем иначе, но сомнений в лояльности агентов, охраняющих его семью, у Хэна не было. Ему приходилось встречаться с более профессионально подготовленными агентами сил безопасности, но таких старательных, как эти, он еще не видел. Они были слишком осмотрительными, слишком внимательными, чтобы можно было поверить, что все это только игра.

Было бы иначе, он давно бы постарался от них отделаться. Сегодня вечером заканчивался отпуск. У Хэна появилось такое ощущение, что он не первый отец семейства, с нетерпением ожидающий возвращения к обычной трудовой деятельности. Завтра первый день работы конференции, когда шефство над Леей возьмет официальная служба безопасности.

Нынче же вечером семье предстоит покинуть виллу на берегу моря. Отсюда они полетят прямо в «Корона-хаус», где состоится конференция, и заночуют в отведенных семейству Соло апартаментах.

Строго говоря, спать там будут все, кроме главы семейства. Хэну пришлось напрячь воображение, но он все-таки сумел убедить супругу в том, что должен всех их доставить в резиденцию генерал-губернатора. Сам же он вернется на виллу, переночует там, а потом приедет с остатками багажа. Лея, похоже, решила, что мужу хочется отдохнуть от всех, прежде чем окунуться в водоворот дипломатических встреч. Хэна вполне устраивала такая реакция жены. У него были свои планы, осуществить которые он не сумеет, если кто-то из близких будет рядом.

Спустя четверть часа аппарат совершил посадку на крышу «Корона-хаус». Проснулись Чубакка и Эбрихим, включил свои системы и Кьюнайн, но дети спали как убитые, и разбудить их было невозможно, хоть из пушки пали. Хэн взял на руки старшего сына, Лея — Анакина, а Чубакка понес Джайну. Спустившись на турболифте на пятнадцатый этаж двадцатиэтажного здания, детей растормошили, чтобы раздеть их, заставить почистить зубы, сполоснуть лицо и надеть ночные рубашки.

Едва коснувшись головами подушек, все трое крепко уснули. Чубакка удовлетворенно кивал головой и зевал, обнажая целый арсенал зубов. Затем вышел из спальни, оставив Хэна и Лею, смотревших на своих спящих отпрысков.

— Какие красавцы, верно? — спросила Лея, обнимая мужа за талию и вместе с ним любуясь малышами, спящими беззаботным сном праведников.

— Как же иначе, — отозвался Хэн. — В тебя уродились. Не дети, а сущие ангелы.

— Береги себя, хорошо? — проговорила Лея, кладя голову на плечо мужу. — Хочу, чтобы утром дети не оказались сиротами.

Хэн вздохнул и потрепал Лею по плечу.

— И чего ты зря волнуешься? Ничего особенного сегодня не произойдет. Нет никакой опасности. Просто мне нужно сделать кое-что, но так, чтобы меня не видели.

— И я не должна об этом знать? — спросила Лея.

— Пожалуй, да. Во-первых, мы не уверены в том, что нас никто не подслушивает. Представь себе, что я намерен принять кое-какие меры для вашей безопасности, и чем меньше об этом будет известно, тем больше шансов, что план сработает. Кроме того, я не уверен, что план мой действительно удачен.

— Ну, хорошо, — отозвалась Лея, но в голосе ее прозвучала тревожная нотка. — Я люблю тебя. Верю тебе. Делай, что считаешь нужным, чтобы оградить нас от всяких неожиданностей.

— Слушаюсь, Ваше Предусмотрительство, — отозвался Хэн, вспомнив шутливое прозвище, которым он некогда наградил Лею. — Я только этим и занимаюсь.

Лея засмеялась и подняла глаза на мужа.

— Ты всегда умел убедительно лгать, — проговорила она, целуя его.

Хэн попрощался с женой и направился в комнаты Чубакки, которые были отделены холлом от его собственных апартаментов. Он не стал использовать переговорное устройство, а легонько постучал в дверь. Дверь открылась чуть ли не в ту же секунду. Чуви догадался, каков будет его следующий шаг. Да, и с этим темнить бесполезно. Хэн вошел в комнату вуки.

— Чуви, — произнес Хэн, едва успев закрыть за собой дверь. — Ты должен дать мне обещание.

Вуки склонил голову на бок и издал негромкий звук.

— Сейчас скажу, в чем дело. Я ухожу и, возможно, увижу тебя утром, и все будет в порядке. Но в том случае, если что-то случится или же если не удастся сделать то, что задумано, пообещай мне прямо сейчас. Обещай, что ты позаботишься о ребятах.

Оскалив клыки, Чуви сделал шаг к Хэну и с ужасающим ревом схватил его за плечи и поднял на воздух.

— Ну, ну, полегче! — воскликнул Хэн, болтая ногами в воздухе. — Ты что, очумел? Всех в «Корона-хаус» хочешь поднять на ноги? Да помню я твой долг, как бы ни хотел о нем забыть. — Дело в том, что много лет назад Хэн вырвал Чубакку из рук работорговцев, и Чуви в знак благодарности поклялся защищать жизнь Хэна, даже не удосужившись спросить у того, как он к этому относится. Случалось не однажды, что Хэн и сам был не рад, что у него такой телохранитель. Но, дав однажды клятву, вуки не мог изменить ей, и она распространялась и на детей Хэна. Но тогда Хэн не имел ни малейшего представления о законах вукийской этики!

В эту минуту Чубакка готов был оторвать Хэну голову за то, что он посмел усомниться в крепости клятвы, что было для вуки смертельной обидой.

Чтобы остаться в живых, Хэн попытался еще раз обратиться к Чуви с просьбой, надеясь, что на сей раз объяснит ее суть более убедительно.

— Вот что я хочу тебе сказать. Присматривай за ними. Не обращай внимания ни на Лею, ни на меня. Если обстановка осложнится — а дело к тому идет, — возможно, мне или Лее придется пойти на кое-какой риск. Если это произойдет и тебе придется выбирать между нами и детьми, ты даже не раздумывай, хорошо? И не лезь зря на рожон. Если тебя убьют, детям грозит большая беда. Возможно, тебе придется принимать решение в доли секунды. Пусть твое решение будет таким, чтобы выручить ребят из беды. Ни о чем другом не думай. Договорились?

Помолчав секунду, Чуви кивнул головой, затем опустил Хэна на пол.

— Ну вот и ладно, — проговорил Хэн, поправляя сорочку. — Следующий раз не лезь, пожалуйста, в бутылку.

Поднявшись на турболифте на крышу «Корона-хаус», Хэн приветливо улыбнулся дежурившей там охраннице.

— Привет, — произнес он. — Хочу достать кое-какие вещи из «Сокола», прежде чем слетать на виллу. Не возражаете?

— Нет, разумеется, — пожала плечами дружелюбная охранница. — Это же ваш корабль. Делайте, что вам нужно.

— Я просто подумал, что надо сперва вас предупредить, — продолжал Хэн. — Обстановка несколько нервозная, и я не хочу, чтобы возникали какие-либо проблемы. — «Которые я преднамеренно хочу создать», — подумал при этом Хэн, но вслух эту мысль не высказал.

— По-моему, разумное решение, — отозвалась охранница. — Надо о себе заботиться.

— Вот именно, — согласился Хэн и пожелал молодой женщине спокойной ночи.

Некто, пришедший ниоткуда, — эта роль имеет свои преимущества. Гебистов, возможно, и волнует безопасность главы государства, но кому какое дело до бывшего контрабандиста? Попрощавшись с Леей, Хэн развязал себе руки: рядом с ним не будут больше ошиваться агенты сил гражданской обороны.

То же самое можно было сказать и о вилле. Поскольку она перестала быть резиденцией Леи Органы Соло, у гебистов хлопот полон рот: начинается конференция в верхах, вот они и собирают свои вещички и сматываются с виллы. Хэн направил аппарат в сторону виллы и был за это вознагражден чрезвычайно колоритным зрелищем: охрана как раз покидала здание. Он надеялся, что точно рассчитал время. Если же и Календа покинула свою виллу, то дело из рук вон плохо.

Посадив аппарат, Хэн посмотрел в ту сторону, где находилась «заброшенная» вилла. По-прежнему ли Календа в ней? А если она никуда не ушла, есть ли от этого какая-то польза?

Впрочем, к чему напрасно ломать голову? Через несколько часов он это выяснит. Нужно дождаться момента, когда в их бывшей резиденции не останется ни одного охранника.

А потом он попытается узнать, что и как.

Увидев, что охранники собираются покинуть виллу, Белинди Календа готова была впасть в отчаяние. Если они уезжают оттуда, то, следовательно, Органы Соло там больше нет и возвращаться она не намерена. Выходит, все было напрасно — наблюдения, ожидание, тревоги, риск, которому она ежеминутно подвергалась? Она нисколько не помогла главе государства. Она принесла бы больше пользы Новой Республике, если бы сосчитала количество армейских башмаков, выпущенных обувной фабрикой «Корона», и разделила это число на два. Так бы она определила численность личного состава армии.

Теперь ей остается одно: ждать, пока последний охранник не оставит виллу, а потом и самой рвать когти, предварительно убедившись, что побережье чисто. О том, что делать дальше, она не имела ни малейшего понятия. Трудно смириться с мыслью, что все твои усилия тщетны.

Но потом она заметила, что Хэн Соло вернулся на виллу. И, сама не зная, что подсказало ей это, поняла зачем. Возможно, ей это подсказала та малая толика Силы, которой она, по-видимому, обладает. Возможно, она поняла это по тем взглядам, которые Хэн бросал на виллу, на которой она скрывается. Возможно, всему виной постоянное недосыпание: у нее начались галлюцинации. Однако неожиданно Календа ощутила твердую уверенность: он знает, что она здесь, и вернулся для того, чтобы установить с ней контакт.

Сердце молодой женщины забилось, когда она увидела, как Хэн Соло вышел из аппарата, поговорил с охранниками, пожал одному или двум руки в знак благодарности, после чего вошел в дом. Иначе зачем ему было возвращаться? Наверняка он сделал это ради встречи с ней.

Календа приготовилась к последнему своему дежурству. Дежурству, которое окупит все ее старания и бессонные ночи. Она видела, как последние из охранников упаковали свое имущество, сели в автомобили и летающие аппараты и исчезли во мраке ночи. Прильнув к окулярам, она продолжала наблюдать. Так продолжалось пять, десять, пятнадцать минут: надо было дать охранникам время вспомнить, не забыли ли они что-нибудь, и вернуться за своими вещами.

В тот самый момент, когда, по ее мнению, прошло достаточно времени, на берегу океана никого не было, а охранники, похоже, не собирались возвращаться, в окне верхнего этажа виллы Соло вспыхнул рубиновый огонек. Он вспыхнул три раза, затем наступила пауза, после которой огонек снова вспыхнул трижды, потом пауза и опять три тире.

Световая азбука Мон-Каламари, используется допотопный лазерный фонарь. Простой, как мычанье, код, сущий примитив. Азбука, которую запомнил каждый гардемарин во время учебы в училище. Азбука, которую не смогут прочитать здешние гебисты, располагающие самой совершенной аппаратурой, если даже вдруг появятся некстати. Не только прочитать, но даже заметить световые сигналы.

ВСТРЕЧАЙТЕ МНЕ У ВШЕЙ ПЕРДНЕЙ ДВРИ ПОЛНОЧЬ — гласила светограмма.

Вот и ладушки. Что из того, что человек малость разучился сигналить? Смысл депеши понятен.

Календа увидела, как Хэн идет по дороге. Идет спокойно, неторопливо, словно любитель вечерних прогулок.

Заметила, как он на секунду остановился у дорожки, ведущей к ее вилле. Оглянулся, желая убедиться, что не привел за собой «хвоста», затем направился прямо к входной двери. Едва Хэн Соло поднялся по ступенькам, как она отворила ее, и гость вошел в дом, не сбиваясь с шага. Затворив за ним дверь, Календа жестом предложила ему спуститься следом за ней в подвальный этаж виллы. Хэн Соло молча кивнул и последовал за молодой женщиной. В том невероятном случае, если кто-то наблюдает за ним, в подвальное помещение звуковой или световой луч следящего устройства вряд ли проникнет. Кроме того, поскольку дверь наверх будет закрыта, они смогут зажечь свет. Проведя Хэна Соло по темной лестнице в подвал, Календа закрыла дверь и нажала на клавишу выключателя.

Складское помещение, расположенное в подвале, залил мягкий желтый свет. Отвыкшая от искусственного освещения, Календа так и ахнула.

— Я кое-что принес вам, — заявил без всяких околичностей Хэн Соло, вытряхивая содержимое небольшого саквояжа на старый допотопный стол, оставленный хозяевами виллы, видно, в незапамятные времена. — Немного наличных денег, пара костюмов — спортивная одежда Леи, — свежая пища и запас воды. Это я захватил на тот случай, если вам приелась та пища, которой вы располагаете или если она у вас заканчивается. Карманный фонарь, ручной бластер и переговорное устройство.

Не в силах вымолвить ни слова, Календа кивнула головой. С нею разговаривают! Рядом с нею человек, которому она может верить, который верит ей. Человек, старающийся что-то для нее сделать. Она почувствовала, как по щеке покатилась слеза, но взяла себя в руки, во всяком случае, попыталась сделать это.

— Спасибо, спасибо вам, — выдавила она. Затем схватила один из пакетов с рационом и разорвала его. Консервы, которыми она питалась до сих пор, так ей надоели, что она была рада просто другому сорту все тех.же пайковых продуктов, которые можно было найти на любом космическом корабле. Она откусила большой кусок и стала жадно жевать.

— Все это время вы наблюдали за домом, — произнес Хэн. Это был не вопрос, а утверждение. — Готовые прийти нам на помощь в случае, если с нами случится беда или местные гебисты устроят какую-нибудь гадость. Почти без сна, на одной сухомятке.

— Да, да, так оно и было, — произнесла Календа. От того, что она долго ни с кем не разговаривала, голос ее был похож на кваканье. Ей даже не хотелось вспоминать, сколько времени она была лишена общения с людьми.

— Я потрясен, — признался Хэн. — Думаю, я бы не выдержал такого испытания.

— Что… Что я должна делать? — спросила Календа.

— Отдыхать, — отозвался Хэн Соло. — Найдите себе какой-нибудь скромный отель или пансионат в Коронете, где можно платить за номер наличными, держитесь незаметно и отдыхайте. Делайте, что вам заблагорассудится. Сходите в театр, погуляйте. Держите при себе переговорное устройство. Когда я свяжусь с вами, ответьте. Мне хотелось бы, чтобы вы продолжали присматривать за нами и в случае необходимости пришли бы к нам на помощь.

— Вам понадобится моя помощь? — переспросила Календа. — Какая именно?

— Пока не знаю, — покачал головой Хэн Соло. — Нам грозят какие-то неприятности, какие — еще не знаю. Но у меня такое чувство, что вы можете оказаться для нас тем самым козырем, которого у нас нет.

— Вы полагаете, что-то должно произойти? — спросила молодая женщина.

— Будет война, — произнес Хэн с таким выражением, словно произнес непристойное слово. — Кто будет воевать против кого, этого я не знаю. Возможно, это будет даже не война, а бунт, мятеж, который перерастет в нечто худшее. Но все равно это будет война. Слишком многие на этой планете жаждут войны. Слишком многие ведут себя чересчур агрессивно.

— Думаю, вы правы, — кивнула головой Календа. — Будьте внимательны, гораздо внимательнее, чем, по-вашему, необходимо. В кадры разведслужбы Новой Республики, даже в ее руководство, проник какой-то агент. Я была направлена сюда по надежной легенде, со сверхсекретным заданием, которого не должен знать никто посторонний — лишь самый ограниченный круг лиц, но едва я вышла из гиперпространства, как меня уже ждали. Корабль мой сбили. Мне с большим трудом удалось спастись. Не знаю, кто этот агент, каким образом на Кореллии узнали о моей миссии, но им известно, чем мы тут занимаемся.

— Дела обстоят гораздо хуже, чем я предполагал, — нахмурился Хэн Соло. — Если им все это известно, то им известно и то, как мало в нашем распоряжении живой силы и техники.

— Что вы хотите этим сказать? — удивилась Календа.

— А вот что, — отозвался Соло. — Будь я кореллианцем, который захотел бы выйти из состава Новой Республики и располагал информацией, получаемой от нашей разведслужбы, то я бы пришел к выводу, что сейчас самый подходящий момент для этого.