— Вы кем будете? — спросил дородный мужичонка, когда мы проходили мимо обрабатываемого поля. К мужичонке подтянулись ещё несколько человек. У всех увесистые орудия труда в руках. Это типа оружие, ага…

— Посланники. К вождю вашему идём, — улыбаюсь правым краешком губы.

— Ха! Кому ты голову морочишь, мальчишка?! Девка малолетняя, ты да остроухий, без воинов, без коней?! Да какие вы… кхааааа… — он сделал шаг вперёд, а затем отлетел на метр, схватившись за горло и выпучивая глаза.

— Пасть захлопни, — гляжу, как на дерьмо. Мы тут типа посланники от Ориона. Надо создать соответствующее впечатление надменного высококультурного быдла. В общем, эдаких дворянчиков. Пусть таковых сейчас в Ангмаре почитай и нет, но образ-то назвать надо как-то. — Чего глаза вылупили? Пошли отсюда! Ишь ты, не устроили мы их. Скажите спасибо, что колдун, что на стороне повелителя Ориона, отказался сражаться с людскими племенами, пока те сами не нападут, а то бы мы вас уже… — Нераль счёл представления достаточным, положив мне руку на плечо.

— Не забывайся. Эльфы также отказались воевать с людьми первыми, — с явным намёком произнёс он. Я недовольно глянул на эльфа.

— Ты забываешься, лучник. Напомнить, кто я?!

— Всего лишь талантливый мальчишка, которого Алекс-чародей взял в ученики. Тебя и Астеллу, только вот она в отличие от тебя куда более достойна, — кивок в сторону спокойно стоящей девочки.

— Хррр… продолжим обсуждение без лишних ушей всяких там… — плевок в сторону людей и взмах рукой, по которой пробежали несколько ярких искр.

Представление было продумано давно и входило в рамки нашего негласного договора с Исмельлуном и его отцом. Что касается мифического «ученика Алекса-чародея», то таковой действительно водился. Точнее, о таком все слышали и даже кто-то видел. Как раз сейчас я принял тот самый облик. Несколько раз этот «ученик» исполнял мои обязанности вместо меня, встречался с Орионом и вообще вёл себя в отличие от меня очень даже светски и пристрастно.

Если я сам старался с местными контактировать поменьше и вообще играл роль нелюдимого человека, любящего нагнать перед простыми людьми таинственности и страха, то «ученик» был полной противоположностью. Он любил баб (всё равно подложить и привязать таким образом пытаются, так почему бы и нет? Но только пусть за всё потом отвечает несуществующий ученик), любил выпить (как же достало на этих долбанных пирах десятками раз прямо во рту применять Эванеско! Хорошо, что ещё в мире Поттерианы натренироваться успел). Задолбало играть эдакого пацанчика, получившего внезапно положение в обществе, силу и всё, что только можно, но немного потерявшего рамки.

Кто-то из работавших на поле явно побежал вперёд и предупредил в поселении, поэтому ещё по дороге нас встретил отряд из десятка конных воинов и подал лошадей. Сказав что-то раздражающее о правильном обращении с важными гостями и знании своего места, я, словно сам Эру Илуватар, принял поводья и, несколько неловко взгромоздившись на коня, пристроился во главе отряда, не забыв, тем не менее, продемонстрировать пару раз магию, дабы местные впечатлились.

Переговоры прошли легко и непринуждённо. Точнее «в лёгкой и непринуждённой обстановке»: так, кажется, правильно? Круцио гранамагикум и секунда боли расставили все точки над «ё». Сражаться с противником, на стороне которого колдун, чей ученик способен на подобное, никто не желал просто из-за понимания проигрыша. И одновременно относительно мягких условий: чуть жёстче, чем у остальных членов союза, но не более. Впрочем, посетовать на мягкость учителя и слепоту князя я не забыл. Для полноты картины надо было бы ещё какую-нибудь девчонку забрать на ночь, но до такого опускаться мне было просто противно.

— Ты осуждаешь, — спокойно говорю ученице, когда мы оказались наедине. Она, понятное дело, присутствовала всё время и видела всё и вся. Впрочем, конкретно сейчас я явно выбил её из колеи резкой сменой поведения с самовлюблённого куска гов** на тот самый образ учителя, который ей уже стал привычен. Конечно, Астеллу я предупреждал заранее, проработал с ней многие моменты, но реальность оказалась куда неприглядней.

— Нет…

— Не лги мне, — в голос добавляю чуток холода.

— Я… я не могу понять, зачем… ТАК?!

— Чтобы они возненавидели Ориона. Чтобы возненавидели союз, в который мы их силой впихнули. Чтобы позже враждовали, а не сплотились против нас. В Ангмаре останутся только три силы после поражения зелёных: люди, маги и эльфы. Маги — это пока что только я и ты. Не трудно догадаться, что мы самые слабые. Конечно, сейчас нас не зацепить, но удержать земли и крепость мы сумеем лишь в союзе с кем-то. И лучше бы этим кем-то будут эльфы, потому что они просто не имеют достаточного количества сил, чтобы подмять нас под себя.

— Я ещё не маг.

— Скоро станешь. Двадцать лет сейчас — огромный срок для тебя, но поверь — время есть и его много. Я вижу, тебя коробит то, что я считаю магов отдельной силой, хотя нас здесь всего двое. Когда я обучу тебя самым основам и разовью твой уровень сил, то, возможно, возьму ещё одного ученика.

Нахрена мне второй ученик? О! Я только сейчас, имея Астеллу, начал понимать, зачем магам ученики. На них столько рутины можно свалить! Уже сейчас она подготавливает немало ингредиентов для зелий. Да, пока не самого лучшего качества и не самых сложных, но ведь готовит же! А ещё начала учиться составлять простейшие рунные конструкции! А через двадцать лет? Да, способности только-только выйдут на уровень первокурсника Хога, да только теория будет хорошо если не как у мастера! А когда она овладеет хотя бы уровнем сил, сравнимых с третьекурсником-четверокурсником, то на неё же можно будет свалить и раскачку нового ученика: много энергии для этого не требуется, скорее опыт и некие навыки. Да и, если подумать, то, обзаведясь собственной командой, соратниками, лучше всё-таки делать её из магов. Пусть не самых сильных и использующих магию как вспомогательный инструмент, но всё же.

— Нераль, присмотришь за ней?

— Конечно, — кивнул длинноволосой пепельной головой эльф.

— Благодарю, — подпрыгиваю и стремительно обращаюсь в птицу. — Карррр!

Куда я направлялся? О! Мне внезапно захотелось побывать лично в одном месте. Гундабад. Именно к этой крепости я и летел.

Вот честно, ожидалось мною куда как меньшее сопротивление, когда я подлетал. До этого момента я ещё питал надежду справиться с орками в одиночку. Ну или очень серьёзно их проредить. Теперь уверенность в собственных силах оказалась несколько… подорвана. Почему? Ну… для начала в меня с неба начали бить молнии. Мелочь вроде как: с кем не бывает… Только вот не шестнадцать раз подряд!

Увернувшись единожды, я едва успел стать человеком и накинуть в новый щит поверх уничтоженного (вторая молния попала). Пришлось надеть мантию-невидимку. Когда я исчез из большинства доступных диапазонов, электричество тут же перестало неистовать в небе. Это окончательно убедило меня в том, что всё не есть гуд: за мной следили и долбили целенаправленно.

Что дальше? О! А дальше я под покровом тени смог наконец-то влететь в Долину Гундабада. И то, что я там увидел, меня просто убило морально: целое орочье поселение. Более того, там явно поработали гоблины. Хотя вообще, далеко не факт, что тянущиеся вглубь земли подземелья — работа гоблинов. Могло быть и так, что они тут были ещё при строительстве Гундабада сделаны. Так или иначе, но огромные освещенные и, что главное, обработанные входы встречались то тут, то там. Но главное было не это. Численность. Численность орков. Я рассчитывал на газ? Трансформированный воздух? Не те масштабы. Здесь было куда больше десяти тысяч. Здесь было тысяч двадцать. И это на поверхности! Сбоку от этой скалистой долины возвышалось циклопическая громада Гундабада, гигантской крепости в форме треугольной призмы. Чудовищных размеров сооружение по местным меркам. И оно явно могло вместить в себя едва ли меньшее количество зелёных. А сколько скрывают подземелья?! На какую глубину они тянутся?!

Только здесь, увидев всю собранную в этом месте мощь, я осознал, в какой же жопе находятся все расы Ангмара. Зелёные ещё не правят проклятым королевством только лишь потому что центральные области — болота, через которые есть всего один более-менее надёжный путь для всей армии: через Мефис. Болота делали небольшой крюк, очень удачно отделяя Гундабад от остального Ангмара, переводя крепость короля-колдуна в состав восточной части королевства севера.

Как результат, орки не могут двинуться на юг: Эребор отобьёт и более страшную орду, обойти Одинокую Гору не выйдет. На севере нет ничего. На восток идти нет смысла: там и так орочьи земли. Запад же защищён Мефисом и болотами.

Тот, кто руководит орками, не дурак. Понимает, что Мефис с нахрапа не взять, а когда город всё-таки падёт, то остальные племена успеют объединиться против общей угрозы. Потери под городом даже для нынешней орды будут слишком велики, а потому орки проиграют войну. Но уже практически наступил тот критический момент, когда зелёных станет достаточно для успешной атаки и блицкрига. Митрандир и Высший Совет слишком рано списали Ангмар со счётов. Это королевство готовилось совершенно неожиданно исторгнуть из себя армию, которая ненамного уступит в силе армии Изенгарда и вряд ли будет даже вдвое-втрое меньше армии самого Мордора.

Но меня волновало другое. Канон. Что с каноном? Если этих полчищ врага не было в каноне, то, возможно, их как-то одолели даже разрозненные люди? С поддержкой эльфов и при напряжении всех сил — могли. Вполне могли. Эльфы могут выставить восемь тысяч элитных снайперов, многие из которых прошли ещё прошлую войну с Ангмаром. Такая армия, имей она хоть немного пехоты, дабы задержать врага, просто выкосит всех орков с расстояния, на которое зелёные стрелять просто не способны. Гм… возможно, это ещё одна причина, по которой орки всё ещё тут? Не могут же урук-хаи не знать о том, что Гилиан поддерживает людские племена?

Как же в этом грёбаном Ангмаре всё сложно! Настоящий кипящий котёл из всего и вся! Бесит!

Зато порадовала другая новость. Источник Гундабада. Я слабо его ощущал, но он явно был мощный. Немного даже мощнее, чем в Чёрном Замке. Пожалуй, Гундабад будет прекрасным вариантом. Осталось лишь выселить отсюда несколько десятков тысяч квартирантов.

Я ощущал чужую магию и активные заклинания. Видимо, один из Назгулов. Ну а кто ещё, в самом-то деле, мог долбить по мне молниями? Готов ли я связываться с Назгулом? Сложный вопрос. Я уже поцапался с такими в Дол Гулдуре. Они тогда были далеки от пика силы, но всё равно оказались серьёзными противниками. Пожалуй, обойдусь.

В ворона обращаться было опасно, так что пришлось лететь с помощью обычной левитации под мантией-невидимкой.

— Заканчивайте! — я бесцеремонно ворвался в зал к пирующим по случаю присоединения нового племени к союзу. Голос мой был усилен Сонурусом, а потому оказался подобен раскатам грома. Пир ещё не вошёл в совсем уж активную фазу, так что разговоры и даже шепотки прекратились быстро. Все взоры обратились на мою скромную персону.

— Что произошло? — с места во главе длинного стола поднялся Орион.

— Орки произошли. Нет-нет, пока никаких набегов, но я видел нечто такое, что требуется обсудить немедля. Пир подождёт. Впрочем, остальные воины могут пировать и дальше, — этим заявлением я сменил обращённые на меня взгляды с обречённых на вполне себе одобрительные.

— Хорошо, идём, — пару секунд подумав, князь повернулся к выходу. — А где твой юный ученик? Эльфы сказали, что он отправился на встречу с тобой, — уши навострили все: «ученик» задолбал в разной степени каждого из присутствующих.

— Мёртв, — пора заканчивать театр с масками: и так уже несколько раз чуть не раскрыли. А «мёртвый» ученик, который всё равно считался неплохим магом, послужит хорошим таким ушатом ледяной воды. Пусть готовятся к нападению. У нас нет десятка лет, за которые ранее рассчитывалось объединить племена. У нас есть год, если не меньше.

— Вот как? Идём! — решительно заявил Орион. Какой-то мальчишка побежал за эльфами.

Вскоре уже мы вошли в небольшую, но уютную комнату. Ту самую, где обсуждали планы в первую встречу. Несколько позже к нам присоединился и Исмельлун. Выглядел он хорошо, свежо, я бы сказал. Только вот у меня имелся опыт общения с эльфами, а потому принц скорее казался мне заспанным.

— Алекс?

— Наконец-то. Мы тебя уже заждались. Итак, введу в курс дела. Как думаете, сколько орков сейчас у Гундабада? Я говорю о воинах.

— Что-то около десятка тысяч. Скорее даже меньше: семь-восемь, — пожал плечами эльф. — У тебя иные сведения, я полагаю?

— О да! У меня они очень, очень различаются с этими! Вся, ВСЯ скальная долина Гундабада заполнена зелёными! Крепость тоже ожила! Это не мёртвый кусок камня! Она кишмя кишит ими! И входы в подземелья также открыты! Орки ещё не напали только потому что не сумеют сходу проломить оборону Мефиса, а скоро наступит зима, и чем севернее, тем жёстче она будет. Они просто подохнут около Мефиса, а даже коли возьмут город, всё равно не выживут. Но в конце следующей весны, думаю, они будут готовы. Возможно эти твари выждут ещё год, но не более!

— Ты говоришь об очень серьёзных вещах, маг.

— Я говорю, как есть! Мы должны объединить племена людей до зимы. Зимой мы уже обязаны заключить союз с Мефисом. Не позже конца февраля всеми правдами и неправдами орков должна встретить крепкая сталь всех людей Ангмара либо в Ангмаре не останется людей, — мрачно закончил я.

— Ты преувеличиваешь опасность, — медленно заговорил Исмельлун. — На стороне людей будут эльфы. И мы приведём до восьми тысяч стрелков. Если наше войско вступит в битву, то у орков просто не останется шансов на победу.

— Но их слишком много, — закончил князь. — Больше, чем вы думали. Втрое больше, а то и вчетверо. Быть может у нас есть следующий год, но не десять лет.

— Любые планы рушатся, не выдерживая столкновения с реальностью. Исмельлун, — киваю эльфу. — Думаю, стоит отказаться от гуманизма на время. Люди должны быть едины любыми способами. Отряд в полсотни эльфов был бы очень кстати.

— Пожалуй, мне стоит отправиться домой на время, чтобы переговорить с дедом.

— Верно. Мы же с Орионом займёмся армией.

Что я хотел сделать с армией? О! Всего лишь чуть улучшить тактику! Сейчас местной вершиной военной мысли был плотный строй. Сбились в кучу, навалились друг на друга со щитами и топорами, реже — мечами и дубинками. Кто кого перетолкает — тот и выиграл. А! Были ещё всякие уловки, чтобы заставить противника подскользнуться. Иногда разбивали топорами щиты, устраивали засады в кустах и били в спину врагу, но бывало такое крайне редко.

Что хотел сделать я? Ну, для начала, унифицировать снаряжение. За образец предполагалось взять бойцов Ханья. Несколько важных металлических элементов, остальное — кожа. Не доспех, а просто одежда, но качественная. На коже — бляхи. Не самое лучшее, что можно сделать, но стали не хватает. При всём желании мы не сможем обеспечить всю армию металлическими доспехами.

Из оружия предполагается использовать топоры. Они привычнее мечей здешним, а переучивать всех времени нет. Да и меч… несмотря на распространённое мнение, меч всё-таки не самое лучшее оружие. На поле боя господствует копьё, а лишь следом — меч. Да и, если подумать, топор, булава… всё это тоже используется очень успешно.

Вообще, по тактике я знал достаточно много просто потому что пробыл среди серьёзного такого наёмничьего отряда целых двадцать лет.

Таким образом, вооружение отрядов армии людей должно было представлять из себя щит, топор, но не монструозные секиры гномов, плюс копьё. Не длинное, но и не короткое. Конечно, двухметровое копье не дотягивало до четырехметровых пик древних греков, но всё равно было лучше, чем ничего.

Вооружение и доспех обсуждали всем миром, основываясь на современных реалиях и возможностях сделать такое оружие. Я лишь начал процесс, а затем активно в нём участвовал.

Кроме того предполагалось создать ещё и отряды лёгкой пехоты. У нас было не так много людей, чтобы делать специальные войска, разведку, тяжёлую пехоту… по этой причине решили всех разделить на тяжёлую, лёгкую и конницу. Лёгкой пехоте отводилась роль разведчиков, а во время боя они должны были получать дополнительное снаряжение в виде дротиков и поддерживать тяжёлую пехоту из-за спины. После конца боезапаса лёгкие пехотинцы должны были выступить эдаким резервом для тяжёлых. Лёгкие имели из оружия ближнего боя только мечи-полуторники и небольшие щиты, диаметром всего сантиметров сорок. «Не щит, а хрень!» — выразился тогда Орион, хлопнув кулаком по столу. Тем не менее, в отличие от нормальных щитов, эти были куда прочней. Хотя кого я обманываю? Просто лёгкие пехотинцы должны вступать в бой только когда тяжёлые не справляются, а это уже очень отчаянная ситуация, где даже такой резерв чего-то да стоит. Соответственно соотношение лёгкой и тяжёлой пехоты должно было быть примерно один к шести-семи.

Что касается конницы, то смысл был в средней тяжести таранных ударах и обходах. Мы не могли создать нечто вроде средневековых рыцарей Земли: металла не было. Просто не из чего было ковать столько доспехов. Однако именно тяжёлый доспех добавлял мощи таранному удару тяжёлой кавалерии. Таким образом было решено пойти по пути утяжеления копья. Копьё должно было быть достаточно тяжёлым и хрупким, чтобы создать тот же эффект, но не выбивать руку из сустава или седока из седла, а ломаться при ударе, кроме того эту конницу предполагалось снабдить аналогичными лёгкой пехоте щитами (ну вот не выходило всадникам использовать более крупные! Не выходило! Из-за них не стали и лёгким пехотинцам нормальные щиты давать! Слишком сложно было делать несколько стандартов вооружения!), а также чем-то вроде палашей. К счастью, работавшие на эльфов гномы, да и сами эльфы вполне себе могли выковать самые сложные детали. Люди взяли на себя изготовление всего остального.

Была ещё одна проблема: армия, которую мы вооружили таким образом, выходила слишком дорогой. Наша недоэкономика, основаная в основном на натуральном хозяйстве, просто не могла выдержать такого удара. Пришлось выкручиваться.

Покумекав, сделали следующий ход. Орион объявлял все поселения, пришедшие под его руку, двумя группами. Грубо говоря, любой посёлок мог быть либо «добрым», либо «покорённым». Первым давались определённые и серьёзные свободы. Вторые же лишались множества прав. К примеру, их представитель не мог заседать в совете старейшин (ох, как же много нервов съела мне эта инициатива! Хорошо хоть князь понимал, что единолично забрать всю власть у него не выйдет: он не покорял своих первых союзников и основу своих сил, а лишь договорился. Таким образом требовалось дать им хоть какой-то доступ во власть, ибо бунт — это хорошо, но не сейчас), кроме того «покорённым» в каждом отдельном случае запрещалось производить некоторые товары, зато с них же требовалась дань другими, вполне конкретными. Это привело к гипертрофии отдельных направлений производства и атрофии других. Таким образом стимулировалась торговля и очень мощно стимулировалась. Читай, электрическими зарядами. Но сколько же сил мы с Исмельлуном угрохали, чтобы эту схему сделать вменяемой!

Стимуляция торговли должна была вернуть цену почти забытой в этих краях штуке: деньгам. Деньги всё ещё существовали, но не пользовались почти никаким хождением. Всё больше был натуральный обмен. Чтобы ускорить возрождение денежной системы, пришлось использовать «государственные ресурсы». Князь брал дань со своих подданных. Понятное дело, что дань та была в виде натуральной продукции. Зерно там, ещё что-то… и эту продукцию мы начали продавать… точно! За деньги! Сначала редко и небольшими порциями, а потом чаще и чаще между селениями стали курсировать небольшие караванщики в одну-две повозки. Товары, которые они везли, продавались лишь за деньги, а не обменивались баш на баш. Сами деньги делали эльфы.

Впрочем, я был бы последним идиотом, если бы подарил остроухим ключ от экономики создающегося княжества. В Ангмаре был ещё один источник денег: Мефис. Его монеты абсолютно точно также начали хождение и здесь я, в отличие от эльфов, конкретно так поддерживал сие начинание. Как результат, создающаяся экономика рыночного типа должна была балансировать между Мефисом и эльфами. Если кто-то из них начнёт внезапно чеканить больше монет, чем надо, то цена этих монет упадёт, но вырастет соотношение с конкурентом. Понятное дело, что идиотов нет ни с той, ни с другой стороны, а потому каждый будет стараться сделать три вещи: поднять ценность именно своих монет на максимальную высоту, абсолютно точно также опустить противника и, что важно, увеличить зону хождения своих денег, то есть сделать так, чтобы именно его деньгами расплачивались больше всего.

Таким образом, по моему замыслу, княжество должно было балансировать между этими двумя силами, потому как самостоятельно выпускать деньги не сможет, пока не станет как минимум равно по населению Мефису.

* * *

«Вперёд, сыны Рохана!» — конная масса устремляется в атаку. Слетает голова одного орка, другого — насаживается на пику…

Нэдуэн вынырнул из воспоминаний, как только эльфийка убрала руку от его головы.

— Я видела достаточно.

— Леди Галадриэль? — сделал шаг ближе Гэндальф.

— Орки. Как мы и боялись, Зло возвращается. Полчища орков были разбиты Роханцами, однако они сумели уничтожить два поселения.

— Мы просим вашей помощи… — склонил голову человек.

— Эльфы Лориэна придут к вам на выручку, — чуть помолчав, ответила эльфийская Владычица.

— Гондор также не оставит вас в беде, но многочисленное войско мы не приведём. Тем не менее, вы можете рассчитывать на тысячный отряд, — один из присутствующих людей был явно не с равнин Рохана.

Вообще, предложение гондорцев сложно было встретить однозначно. С одной стороны, они могли бы вообще не помогать, с другой, что такое тысяча человек? Это при наличии у Гондора двадцати с лишним тысяч солдат! Всем было понятно, что Гондор просто хочет отметиться участием в войне, однако тысяча — куда больше, чем могли бы рассчитывать роханцы: с Наместника стало бы и пару сотен воинов отправить! С другой стороны, в подобном случае Эонел, король Рохана, мог бы и не принять подобной помощи, а тысяча — это уже что-то стоящая сила.

— Что скажут гномы Эребора? — повернулся Гэндальф к Балину.

— Скажите… вы все, — заговорил седой коротышка. — Моего короля мучает любопытство, почему мы должны вам сейчас помогать? — приподнятый настрой резко скаканул вниз. Все уже понимали, что сейчас скажет гном. — Когда беда грозила народу Эребора, вы не спешили нам на помощь. Да, у нас не было договора, но его и сейчас нет. Так что мешает нам отсидеться в Одинокой Горе? — покряхтел крепкий ещё старик.

— Не думал, что гномы превратились в трусов, ммм? — приподнял бровь Леголас, выступавший тут в качестве посла от лесных эльфов.

— Не думал, что у тебя хватит наглости обвинить нас в трусости… эльф.

— Когда орки разорят Рохан и Озёрный город, кто будет торговать с вами? Или гномы внезапно сами научились выращивать хлеб? — насмешливо фыркнул кто-то из людей.

— В том-то и дело. Вы же не допустите разорения этих земель, не так ли? — улыбнулся в бороду коротышка. — Единственный, перед кем у нашего народа долг, известный всем вам чародей — Алекс. Однако как раз его я не вижу среди присутствующих.

— Мой дорогой Балин, — улыбнулся в бороду Митрандир, поняв, что проблема решена. — Твой король и ты сам ещё не знаешь одну интересную новость, — гном насторожился, поняв по голосу, что сейчас его будут иметь уговаривать с помощью веских и неожиданных аргументов.

— И что же это за новость?

— Тот самый чародей, Алекс, который когда-то спас Торина Дубощита и его племянника от верной гибели, который одолел дракона Смауга, сразив его над Чёрным Озером и сохранив тем самым Озёрный Город, он сейчас в Ангмаре. Да-да, вы не ослышались! В проклятом королевстве севера!

— Так вот куда он пропал! — воскликнул кто-то. Не верить Гэндальфу было бессмысленно. Маг не станет врать.

— Получается, что, если с севера пришла армия орков… — медленно начал рассуждать вслух гном. Затем упрямо тряхнул бородой. — Мы вместе с тобой, Гэндальф, ходили в поход на Смауга! И Алекс был с нами! Не верю, что какие-то орки могут ему угрожать!

— Я тоже не сомневаюсь в способностях нашего юного друга, — улыбнулась Леди Лориэна, Галадриель, лукаво смотря из-под золотых волос. — Однако ему и всем нам угрожает не какая-то армия орков. Орки — меньшая из зол, нависших над Средиземьем. Введите! — повелительный жест рукой стал сигналом, чтобы ввести достаточно похожего на человека орка. Тот был сильно избит, искалечен, но сочувствия ни в чьём взгляде не встретил. — Скажи то, что сказал мне недавно! Скажи, кто вас послал! — голос её наполнился той особой чародейской силой, что могла звучать лишь в словах Галадриэль.

Орк лишь сплюнул, однако, когда стоящий рядом эльф выхватил короткий нож и вставил кончик в подпалёную рану, урук-хай, зашипев, заговорил:

— Чёрный чародей Ангмара! Повелитель… вернулся…

* * *

Как бы мы ни готовились, как бы не планировали всё от и до, выходило, что орков нам не сломить… если не использовать других орков. По последним данным разведки в моём лице, орков около Гундабада собралось уже больше двадцати тысяч и это всё воины. Конечно, мирных профессий у них нет, как класса, точнее, есть, но лишь смежные с воинскими, то есть каждый мужчина-орк в первую очередь воин, а потом уже всё остальное, однако двадцатитысячная армия впечатляла. И пугала.

Мефис мог бы выставить что-то около восьми тысяч воинов и десяти — ополчения. Орион на данный момент, после объединения уже тридцати племён, имел в составе своего войска больше четырёх с половиной тысяч человек, эльфы могли дать шесть тысяч воинов: больше Гилиан просто отказался посылать, мотивируя невозможностью оставить беззащитным собственное королевство.

И вроде как чего бояться? Мы превосходим орков численно… только вот орки — вершина айсберга. Уже никто не сомневался, что зелёные просто-напросто копят силы, чтобы раз и навсегда смести человечество и эльфов с лица ангмарской земли. Даже Мефис уже отправил послов, хотя на брак между дочерью короля и Орионом они пока что только поплевались и покрутили пальцами у висков.

Так вот, если орков сейчас двадцать тысяч, то это значит, что имеется ещё столько же, если не больше гоблинов. И около тысячи троллей тоже. Даже если считать за воина каждого ополченца Мефиса, мы всё равно проигрываем в численности. Враг точно знает, что здесь все понимают угрозу и объединяются. Только по этой причине орки до сих пор не напали, как мне кажется: сейчас мы победим. А потом пойдём резать уже их. Просто от безысходности. И под удар, кстати, попадут самые беззащитные представители их народа: женщины и дети. Первых у урук-хаев мало, вторых относительно много, но их тоже берегут и сильно.

В общем, по всем расчётам у нас есть ещё полгода-год, однако по тем же расчётам времени этого нам не хватит. Мы наращиваем силы медленнее, чем орки.

Именно так возникла полубезумная идея включить в свой союз ещё и орков.

Люди и до этого брали относительно мелких детей из разгромленных оркских поселений «на воспитание». Из таких позже получались прекрасные рабочие и воины. Но вот «приручить» взрослых орков… это было почти нереально.

У зелёных ходили легенды о былых временах, старейшины урук-хаев чётко и ясно говорили молодым, кому орки должны служить. Именно поэтому Назгул, сидящий в Гундабаде легко сумел собрать армию, несмотря на прошедшие века. И теперь нам предстояло переломить эти образы в сознаниях орков. Вопрос, как это сделать?

Ответ оказался на удивление… простым! Кому служат орки? Тёмному Властелину Саурону! Кто эмиссар Тёмного Властелина Саурона? Тёмный Король-Чародей! Как он выглядит? Ну… он такой… чёрный, зловещий, магией пользуется…

Всё это с усмешкой говорил Гилиан, выбравшийся-таки из своих подземелий на общий совет. А затем тёмный эльф с усмешкой посмотрел на меня.

— Владыка? — приподнимаю бровь. — Вы явно что-то замышляете. Не поделитесь?

— Да вот думаю, а что будет, если тебя, Алекс, нарядить в чёрный балахон и затемнить лицо… — ехидно спросил эльф, вызвав всеобщий ступор. До собравшихся дошло, что он хочет предложить.

— Вы предлагаете сыграть мне на другой стороне шахматного поля? — удивился я. — Вы хоть представляете, что орки сделают с нами, когда обман раскроется? Страшнее врага у нас не будет.

— Не «когда» — «если», — с усмешкой произнёс тёмный… да какой он нахрен эльф?! Дроу! Натуральный дроу! И клятый интриган! Такой наглости от нас противник точно не ждёт!

— Если… я вот не вижу способа сохранить эту тайну, Владыка?

— А её и не надо хранить долго: достаточно будет кинуть объединённые племена урук-хаев с нашей стороны на орков с той. А когда все воины зелёных полягут, люди просто заберут их детей и женщин в свои поселения, мотивировав это заботой о пострадавших в тяжёлой битве союзниках. В рамках этого переселения старейшин можно потихоньку убрать от всех остальных, после чего ни один орк уже через десять лет не будет кидаться в ноги любому колдуну в чёрном, который объявит себя Ангмарским Королём-Чародеем.

— А как мы объясним оркам чёрного колдуна, который выйдет в битве ПРОТИВ них, когда всё начнётся? — скептически спросил посол Мефиса.

— А мы и не станем ничего объяснять. Есть Король-Чародей, а есть предатели, служащие самозванцу. Ты же справишься с одним Назгулом, Алекс? У урук-хаев кто сильнее, тот и прав. К тому же по их легендам этот Назгул невероятно силён. Они считают, что для того, чтобы одолеть эмиссара Саурона, потребовались силы всего Высшего Совета, так что настоящим в их глазах будет тот из вас кто победит соперника.

— Одного Назгула я, пожалуй, одолею в прямом бою. Может быть даже двух… но вот трёх — вряд ли. Не в ближайшие сорок лет, — медленно заговорил я, вспоминая бой в Дол Гулдуре.

— Больше двух там в любом случае не будет.

Вот такой безумный на первый взгляд план. На второй взгляд, впрочем, тоже не самый разумный. Но зато на третий вырисовывается уже нечто интересное.

Месяц ушёл на изучение всей нужной информации, создание «макияжа». Выглядеть я стал очень эффектно. Попрощался с ученицей, сильно привязавшейся ко мне. Ну… уходил-то я ненадолго, на месяц всего. Астелле дал задание заниматься медитациями каждый день. Мои воздействия на каналы девочки начали приносить свои плоды. Пока что весьма жалкие: едва ли она сейчас превосходила наиболее одарённых маглов Земли, даже до сквиба не дотягивала, однако важно было не это, а то, что результат был, более того, расширились не отдельные магистрали, а все каналы тела. Да, слабо, однако даже пяток процентов расширения всего тела принёс важный результат: энергия стала циркулировать свободно и её стало банально больше. Как минимум это влияло на физические параметры. Утомляемость, усталость, чуть-чуть гибкость, регенерация. Вроде и не сильно заметная прибавка, однако наиболее опытные из ближнего круга девочки эту прибавку замечали. Я, учительница-эльфийка, Исмельлун…

Кстати, если уж говорить об Астелле, то стоит упомянуть и её характер. Несмотря на то, что она даже по меркам Ангмара ещё была эдаким молодым подростком, а по моим земным меркам — вообще ребёнок, ей было не интересно общаться со сверстниками. В общем-то, это было логично: она знала слишком много, превосходила их во всём, была из «высшего сословия», если можно так сказать… Но это породило и некоторое высокомерие. Высокомерие, которое я… не порицал. Почему? Гм… возможно это несколько неправильно, но высокомерный, хоть и не сильно, ребёнок вызывает в первую очередь неприятие. Особенно со стороны других детей.

Эта ситуация имела два выхода. Первый — унять гордыню, стать скромнее, постараться завоевать авторитет. Второй — закрыться. И Астелла, как ни жаль, выбрала второй путь. А если кто-то закрывается ото всех, то основное внимание, эмоции, чувства этот кто-то направляет на того, от кого стенки не строит. Понятное дело, что такое лицо в её окружении было только одно — я.

Теперь же, оставляя её одну на месяц, я проводил новый эксперимент. Либо она всё-таки откроется, либо нет. Оба варианта меня устраивают. Первый — она станет более социальной. Второй — она ещё сильнее привяжется ко мне позже, ведь стенка отчуждения станет крепнуть, а открыться она сможет лишь мне и лишь когда я вернусь. Своеобразный импринтинг.

Некрасиво? Ну… сложный вопрос, на самом деле. Лучший способ научить плавать — кинуть в воду. Можно начать плыть разными способами. Кто-то просто наберёт в грудь много-много воздуха и замрёт, кто-то начнёт плыть по-собачьи. Кто-то изобретёт новый метод…

Также и здесь. Она может стать более социальной, а может замкнуться на мне. Хотя, если уж на то пошло, я до сих пор не уверен, что поступаю правильно.

Отбросив, наконец, такие мысли, ибо сейчас они не имели много значения, я посмотрел в сторону заката. В Ангмаре закат бывает иногда невероятно красив. Если небо затянуто тучами, то солнечный свет, преломляясь через них и тёмную ауру этой земли, становится эдаким фиолетово-серебристым. Не часто бывали такие закаты, но раз в пару месяцев точно. Пожалуй, стоит поспешить. После такого захода солнца моё появление может быть воспринято более положительно, ведь было якобы знамение…

* * *

Племя орков собралось на вечернюю молитву духам предков. Такие молитвы проходили редко, однако всегда в дни стальных закатов. Если небо окрашивалось в цвет стали, значит предки пришли из мира духов и слышат своих потомков.

Шаман зажёг огромный костёр, в центре которого лежал не так давно умерший воин. Сегодня орки не съедят его плоти, сегодня его плоть — достояние духов.

Внезапно пламя почернело, вспыхнуло фиолетовой вспышкой и собралось в чёрную мерцающую фигуру. Свет вокруг притух, акцентируя внимание на том, что раньше было костром.

Глаза закутанного в чёрный балахон воина (меч за спиной выдавал) горели красным. Он медленно обвёл взглядом всё племя, остановив свой взор на шамане и вожде:

— Оргур Двоерукий, вождь белых клыков… — голос обладал мощной внутренней глубиной и силой, шипяще-рычащие нотки в нем лишь добавляли власти и могущества. — Сохранил ли ты и твой отряд верность Повелителю (племена орков по большей части были основаны отдельными отрядами)? Я тот, кого вы зовёте Королём-Чародеем! Повелитель возвращается, на востоке объявился самозванец, часть урук-хаев предала заветы предков и присягнула ему будучи обманутой либо по доброй воле! Приходи к одинокой скале через три дня на закате солнца, если твои воины ещё верны Властелину! — последние слова проговаривала уже затухающая фигура.