Он так намучился, пока шел с медведем по степи, что всю обратную дорогу проспал и чуть не проехал свою станцию.

— Я им сказала, — говорила жена, стаскивая с него сапоги, — что ты мишку в гости к бабушке повез. В лес, значит, погулять. А то каждый день пытают: «Где батя? Где мишка?» Ревут..

— Умница ты у меня, — похвалил жену Харлампий.

— Что это? — удивилась та, разворачивая сверток, выпавший из сапога.

— А… Это мне в городе дали. Говорят, положено. Компенсация какая-то. — Харлампий так устал, что засыпал на ходу, но тут он увидел странный взгляд жены и то, как дрогнули у нее губы.

— Я так думаю, — как бы извиняясь, проговорил он, не понимая, однако, что могло обидеть жену. — Раз положена эта самая компенсация, дак что не взять? Деньги все же.

— Воля твоя, Харлаша… — печально сказала жена, — а только лучше бы не брал ты этих денег…

Харлампий не услышал. Он спал, привалясь к косяку.

Весь следующий день он рассказывал девчонкам, как встречали его медведи в лесу, как обрадовалась внуку бабушка-медведица. И дочки млели от восторга, хотя им очень жаль было, что медведь не вернулся с отцом, а решил у бабушки погостить.

— Что ж он, по нас и не скучал? — обидчиво надула губы Аниська.

— Как не скучал! Скучал! — сказал Харлампий и вдруг вспомнил, как тянули медвежонка красноармейцы и как он все оглядывался на дверь, куда ушел Харлампий. «Нехорошо, — опять подумал он. — Нехорошо, что я не простился. Хоть бы меду ему купить…»

Заботы дневные, суета будней заслонили память о медвежонке. Тут нужно было продналог сдавать, то снопы с поля возить, то молотить… Вставал он с рассветом, возвращался затемно, некогда было ему думать о Презенте. Томительное, слякотное время — ноябрь на Дону. Невылазная грязь на дорогах, холодный ветер воет в трубах, и солнце, которого все так же немало, не греет и не веселит душу. Все дни — как тяжелый понедельник, когда до отдыха далеко и не видно конца трудам.

Но вот выпал первый снег! Ударил мороз, и все обновилось. Словно новая жизнь началась.

Харлампий вышел на крыльцо — посмотреть, как бегают по двору девчонки, играют со щенками, которых взяли взамен Цыгана и Презента. Вышла на крыльцо жена, вынесла Сашку, и он таращил голубые глазенки на снежную белизну, на первый в своей жизни снег, на щенков, которые снежными комками катались по базу. Снег превращался на их пуховых шкурках в серебряные бусинки воды и делал их еще круглее.

Вдруг один из щенков зарычал, ощетинился и бросился под крыльцо. Захлебываясь еще не страшной яростью, он вытащил завалявшуюся красную суконную тряпочку, и Харлампий узнал в ней донышко той папахи, что служила берлогой Презенту. И стало ему не по себе.

Он прошелся по двору. Снег скрипел и сбивался комками на его чириках… Непонятная злая тоска, как в Брянских лесах, когда томился он вдали от дома, навалилась на Харлампия.

— Даша, — спросил он. — А где те деньги, что я из города привез?

— В комоде, — странным голосом ответила жена.

И еще тревожнее стало сотнику, потому что обычно жена прятала деньги за икону Николая Чудотворца, который строго смотрел из угла: все ли в порядке дома.

— Пойду спрошу, чего в газетах пишут, — сказал он и пошел через весь хутор к учителю, который когда-то учил его грамоте и которого Харлампий уважал наравне с отцом.

— Что это за компенсация такая? — спросил он, когда они выпили по третьей чашке рыжего морковного чая, сиротского напитка голодных лет.

Учитель объяснил, что когда Харлампий отдал Балабону свою корову, это была компенсация за ущерб.

— А деньгами? Деньгами может быть эта самая компенсация? — томясь и надеясь, что учитель скажет такие слова, которые снимут его тоску, спросил Харлампий.

Но учитель сказал:

— Может! Ты, например, сапоги или барана покупаешь — деньгами платишь. Стало быть, компенсируешь затраты материала и трудов.

Ночью Харлампий проснулся, будто его в бок толкнули. Тихо пиликал сверчок, густая темнота стояла в хате.

— Даша! — позвал Харлампий. — Даша… Выходит, я его продал! — Харлампий похолодел от собственных слов. — За тридцать червонцев продал!

Жена не отозвалась, делая вид, что спит, и страдая от того, что, может быть, первый раз в жизни не знает, как помочь мужу.