В гнезде лежали двое едва оперившихся полынных орлят

Было июньское теплое утро. Тяжело нагруженные добытым научным материалом и экскурсионным снаряжением, мы возвращались домой. Дело было в Актюбинском округе, на отрогах Мугоджарских гор. Выжженная солнцем степь, скудно поросшая чилигой, окружала нас. Неожиданно мое внимание было привлечено чем-то белым, скрывавшимся среди кустиков чилиги. Свернув с пути, приблизился почти вплотную и увидел большое птичье гнездо, устроенное прямо на земле из прутьев и навоза. В гнезде лежали двое едва оперившихся полынных орлят. Они разевали желтые большие рты и тяжело дышали. Вокруг них по гнезду были разбросаны остатки пищи, которую им, видимо, приносила мать. Там я нашел разорванного молодого хорька, полус’еденного суслика и несколько ящериц. Солнце припекало немилосердно, мы устали, и на этот раз я ограничился тем, что на скорую руку сфотографировал орлят и, пообещав им заглянуть через несколько дней, направился домой.

Ровно через два дня я снова навестил гнездо. Подходя к нему, я спугнул орлицу. Она поднялась, тяжело размахивая крыльями, и высоко над гнездом парила в воздухе. Наблюдая за матерью, орлята вытягивали шеи и с писком нагибали головки то на одну, то на другую сторону. Забрав птенцов в корзинку, я зашагал домой. Орлица долго провожала нас, делая широкие круги в воздухе и спускаясь иногда так, что чуть не задевала меня за фуражку.

Дома я накормил своих питомцев сусликами, которых они с‘ели с большим аппетитом.

Прошло два месяца. Орлята выросли, оперение их приняло темно-коричневую окраску, желтизна у клюва постепенно исчезала, но улетать они совсем не собирались. Питомцы мои уже сами ловили сусликов, просиживая над норой долгое время. Не подозревавший о беде суслик спокойно вылезал из норы и тут же попадал на завтрак орлятам. Каждый знал свое имя. Крикнешь: «Казбек! Сашка!»— оба летят на зов, добродушно попискивая.

Сашка первое время была крупнее брата, но скоро отстала в росте. Иногда она сопровождала меня в экскурсиях, высоко кружась в воздухе.

Поздней осенью мои воспитанники друг за другом бесследно пропали. Я разыскивал их долго, пока не успокоился на том, что доверчивые ручные птицы были кем-то предательски убиты.