Насколько сильно он попал, Раум понял далеко не сразу.

Поначалу это казалось увлекательной игрой. Изысканным пиршеством: красивая девушка, потрясающие эмоции, отличное развлечение.

Идиот! Мог бы вспомнить, что творилось с ним после Таси. Мог бы сделать выводы.

Но Тася по сравнению с Дженни была, как легкий наркотик по сравнению с "Огненной пылью". И, надо признать, сама по себе белокурая анхелос частенько подбешивала своей правильностью, идеальностью и ханжеством.

С Дженни все иначе. Она оказалась... лучше. Во всем. Именно потому, что нихрена не пыталась изобразить из себя мисс Совершенство и Всепрощение. Если рыжей что-то не нравилось, она давала понять это сразу, и не стесняясь резких слов. Раум вдруг понял, что его восхищает ее гордость и умение не уступать в спорах.

И, мать его демоница, как же заводило, что она не стыдится своих желаний! Не лежит в постели бревном и не выполняет покорно приказы, а вступает в игру на равных, как партнер. Сама первая проявляет инициативу, предлагает шалости. Вспыхивает от малейшего его прикосновения сотнями волшебных оттенков эмоций. Хочет и принимает его...

И как же при этом бесило ее "нет".

Да, Дженни сопротивлялась. Стойко, яростно, категорично. Она, явно желавшая секса не меньше, чем он сам, раз за разом говорила "нет" в ответ на все его попытки и ухищрения.

Другой бы давно взял ее силой. А Раум мялся. Боялся оттолкнуть, уговаривал, соблазнял.

И все яснее и яснее понимал, что он влип.

Как там сказал доктор? От трех месяцев до пары лет?

А дальше что? Как дальше жить наркоману, навсегда лишенному любимой дури? Не слышать ее смеха, не видеть, как вспыхивают радостью при встрече зеленые глаза. Не чувствовать отклика, когда медленно проводишь пальцами по шее.

Раум обнимал ее ночью, стискивая в объятиях в тоскливом предчувствии потери. Находясь рядом, инстинктивно тянулся, стремился прикоснуться, убедиться, что она здесь, рядом. И злился. На собственную уступчивость и нежность. На потребность в девушке. На то, что ее очень скоро не станет.

Как жить без ее тепла? Каждый день вспоминая, что он сам сделал это. Загасил, выпил яростное непокорное пламя ее души.

Он пытался не брать ее эмоции, но это было все равно что не дышать. Демон не может не брать - такова его природа. Раздираемый злостью и виной, Раум заваливал рыжую подарками. Словно пытался откупиться. Но чувствовал себя при этом еще большим подонком.

Влип. По горлышко. Даже когда Дженни нет рядом, все мысли крутятся вокруг девушки. От срока, отведенного отцом прошло уже две недели, а Раум так ничего и не сделал, чтобы избежать договорного брака. Более того: это почти перестало его волновать.

В отличие от Дженни.

Демоны осушают доноров, так устроен мир. Сотни умов бились над этой проблемой веками, но решить не смогли. Чудес не бывает. Вот почему их воспитывают в презрении к человекам. Так проще. Когда знаешь, что перед тобой еда, низшая раса, пусть даже внешне вы схожи настолько, что можно перепутать издалека.

Но Дженни-то не из низшей расы! Она... она - просто Дженни.

Его волчица.

***

Дженни сама не знала, зачем открыла эту дверь. Просто комната для гостей - спальня с прилегающей ванной. На втором этаже особняка таких было не меньше десятка, хоть гостиницу открывай.

Но демон не любил гостей, и в большинстве покоев никто не ночевал уже долгие годы. Дженни не нравилось заходить в них. В отсутствие жильцов в роскошно обставленных комнатах поселилась пустота и неприятное ощущение заброшенности. Мебель в чехлах, дорогой, но лишенный признаков индивидуальности дизайн, выставленные как по линейке безделушки на каминной полке напоминали о домах-музеях. Пустота просила заполнить ее, добавить шума, красок, небрежно разбросанных вещей, детского смеха и топота ног. Жизни.

Но в этой комнате даже пахло иначе. Не воском для дерева и не моющим средством.

Девушка застыла в дверях, впитывая странную ауру помещения. Отголоски неровного нервного пульса. Вожделение. Отчаяние. Нежность. Стыд и смирение.

Эхо эмоций наполняло пространство - внешне такое же безликое, похожее на дорогой люкс в отеле. Эхо билось о стены, дрожало, придавало комнате неуловимую неправильность, ту асимметрию, которая идет рука об руку с жизнью.

Здесь что-то произошло.

Нет, не сегодня. И даже не на прошлой неделе. Давно... быть может, год назад, а может, и того больше, но здесь кто-то жил. Жил и чувствовал: отчаянно ненавидел, страстно любил, занимался сексом.

Секса было особенно много. Портьеры, мебель, даже ковер пропитались незримыми эманациями - жаркое переплетение стыда и похоти, бессилия и страсти. Эмоций, связанных с ним, оказалось так много, что дар медиума очнулся от спячки. Дженни вдохнула пропитанный развратом воздух и как завороженная шагнула внутрь.

Голоса обрушились со всех сторон, зазвенели в ушах десятками, сотнями слов, оглушили. Насмешливые и хриплые от страсти. Женские и мужские. Умоляющие, повелевающие, властные... Мешанина, безумная полифония - словно сотни людей заговорили разом. Стоны и вздохи, крики боли и наслаждения. Ничего не разобрать, кроме случайных обрывков фраз.

- ...раздвинь ножки.

- Пожалуйста, не на...

- Слушайся меня, селючка!

- Больно!

- ...девочка моя, ты умеешь так радоваться. Как солнышко.

- Соси старательней, детка.

На последней фразе Дженни вздрогнула, узнав эти насмешливые интонации, эту манеру растягивать слова.

Раум. Комната хранила эхо его слов, тут невозможно ошибиться. И... и с ним была... женщина?

Не стоит лезть в это. Какое Дженни дело до прошлых женщин демона? Она и так знает - Раум не девственник и никогда не был особо разборчив в связях...

И все же... все же демон сам сказал, что не водит случайных девок в особняк - для этого есть городская квартира.

Желание посмотреть на ту, неслучайную, которая год назад занимала эти покои было почти нестерпимым. Похожим на зуд, на желание сковырнуть с болячки подсохшую корку.

Это не займет много времени. Получаса, может, час. Раума все еще нет в особняке - задержался в офисе, служанки убираются по утрам. Никто и не заметит, что она здесь задержалась. А если и заметит, не догадается, чем именно Дженни занималась.

Нельзя. Неправильно, гадко - вот так подглядывать. Вламываться в чужую жизнь без разрешения. Неправильно растравливать заснувший дар медиума, чтобы увидеть то, что не предназначено для твоих глаз.

Девушка качнулась назад. Стоило пересечь незримую черту, разделяющую комнату и коридор, как голоса смолкли. Остались в шорохах, отзвуках. Манили издалека. Прошлое смотрело на Дженни из распахнутых дверей сотнями любопытных глаз. Шептало, уговаривало войти, прислушаться. Узнать больше о Рауме и женщине, которую он поселил здесь...

Прошлое Раума - не ее дело.

Дженни решительно закрыла дверь, отсекая последние отголоски эха. И поклялась себе больше никогда не приближаться к ней.

***

Главный, жирнющий минус всего происходящего - Дженни влюблялась. Отчаянно, без какой-либо надежды на будущее, потому что Раум оставался демоном, а демоны, как известно, женятся только на сородичах и анхелос. Какая-то там оборотень-полукровка точно не пара Рауму ди Форкалонену.

Она старалась помнить об этом, но всякий раз забывала, оказавшись в его объятиях. От малейшего прикосновения по телу бежали сладкие и колкие искры, поцелуи казались слаще шоколада и пьянили сильнее вина. Раум был милым, изобретательным, заботливым. С ним никогда не бывало скучно. И если бы не постоянные попытки неугомонного демона склонить Дженни к сексу, она бы смело назвала ночи с ним лучшими ночами в своей жизни.

К Рауму тянуло. Несильно, но постоянно. И порой Дженни казалось, что это притяжение взаимно, потому что даже просто проходя мимо нее демон не упускал возможности прикоснуться - погладить словно случайно по плечу, приобнять, откинуть прядь волос, открывая шею. И она отвечала ему тем же - почти бездумно.

Ей нравилось дразнить его, ощущать его заботу и его желание. Просыпаться в его объятиях и пить вместе кофе, подкалывая друг друга в шуточных пикировках. Надевать для него развратное белье под платья от известных модельеров. Встречаться после занятий на парковке, рассказывать как прошел день под насмешливые замечания демона. Учиться у него, как правильно использовать эти проклятые сто сорок вилок, которые у пафосных аристократов принято подавать к ужину. Получать новые и новые ласковые прозвища.

Мечты об улучшении успеваемости пришлось забыть на время. Раум слишком хотел наслаждаться ее обществом, оставив Дженни лишь по часу в день на подготовку к занятиям. Первую неделю они отчаянно воевали. Дженни с боем вырывала себе время для учебы. Она даже пробовала сбегать после лекций, чтобы позаниматься в кафе или читальном зале, но демон словно чуял, где она прячется. Стоило сесть и обложиться конспектами, как он появлялся рядом, с неизменной наглой улыбочкой на губах.

- Ты повесил на меня маяк? - сердито спросила девушка после того, как Раум нарисовался в комнате Кристен, где она вместе с еще двумя подружками собрались, чтобы подготовиться к коллоквиуму. Естественно, после появления демона об учебе можно было забыть. И совсем не потому, что девчонки подняли визг, увидев парня в женском общежитии.

- Бинго, детка. Ну что: едем домой или мне тут с вами посидеть?

Окружившие демона девчонки восторженно заголосили, умоляя его остаться. Дженни мрачно покосилась на это безобразие и сунула тетрадки в сумку.

- Поехали!

Она дулась всю дорогу, а уже в особняке устроила скандал.

- Ты обещал оставить мне время для занятий!

- Так я же не против - занимайся. Я просто хотел посидеть рядом и пообщаться с твоими подругами. Что тебе не нравится, детка? - с невинной улыбкой поинтересовался этот гад.

Он еще спрашивает?! Да у Дженни при одном воспоминании о том, как Кристен терлась вокруг него, старательно выпячивая свой четвертый размер, в глазах темнеет от злости!

Еще и подружки обиделись, что она увела у них развлечение.

После скандала Раум сменил тактику. Теперь он не контролировал, а завлекал. Вот ведь манипулятор хренов! И что самое обидное - Дженни велась. Потому что этот змей-искуситель, этот нахальный, очаровательный, невыносимый демон, каждый раз умудрялся придумать что-то новенькое, неимоверное соблазнительное. Такое, от чего почти невозможно отказаться.

Прогулки на яхте по свинцово-серым волнам. Хмурое осеннее небо, хлесткие удары ветра, крики чаек и хлопки паруса над головой. Теплые объятия сзади, защищающие от промозглой сырости и вкрадчивый шепот на ухо:

- Тебе нравится, детка?

- Очень!

Ночной лаунж-бар на вершине небоскреба под огромной стеклянной крышей. Коктейли с соломинкой в запотевшем бокале. Залитые неоном улицы далеко внизу кажутся сияющими реками, по которым неспешно текут лодки-автомобили и баржи-грузовики. Официантки в непристойно коротких юбочках, с нелепо приделанными за спиной крылышками изображают анехлос в боевой ипостаси. Наглый взгляд демона, остановившийся на обтянутой белой тканью попке одной из девиц - Дженни тогда психанула и ушла, а Раум догнал ее, силой усадил в машину и отвез домой. Еще и насмехался всю дорогу над тем, что она ревнует, сволочь!

Но ведь догнал. Не остался там с этой... голопопой пародией на анхелос. Не воспользовался своим оговоренным в контракте правом сходить налево.

Близость... хмель объятий и поцелуев, нестерпимый соблазн прикосновений - интимных, бесстыдных и таких правильных. Обучение науке наслаждения под его руководством. Приятные, а иногда и пугающие открытия в этой новой для Дженни области.

Например, она никогда не думала, что ей понравится быть связанной. Дженни ненавидела отсутствие контроля. Но отчего-то лежа в его постели - распятая, беспомощная, с завязанными глазами - она ощутила дикое возбуждение.

Было в этом что-то... завораживающее. Подчинение. Принятие. Абсолютное доверие.

- Не понимаю: в чем удовольствие лично для тебя? - спросила Дженни позже, когда они в обнимку валялись на диване и хрустели чипсами.

Раум пожал плечами.

- Твое удовольствие - мое удовольствие, детка.

- Правда? - она недоверчиво покосилась на своего любовника, но кажется Раум не шутил.

- Что тебя так удивляет? Считаешь меня эгоистичным подонком, которому плевать на всех?

А что тут считать? Раум действительно эгоист. Закоренелый, законченный. И ему действительно плевать на всех вокруг. По крайней мере, Дженни не видела, чтобы он хоть с кем-то вел себя иначе.

- Не подонком.

- Значит, просто эгоистичным?

Ох, какая же у него все-таки потрясающая улыбка! Душу можно продать за нее.

- Не всегда.

В близости демон был неизменно внимателен и нежен. И, кажется, действительно заботился о ее удовольствии больше, чем о своем.

- Это потому что без реакции партнера все теряет смысл, - подсказал он, накручивая ее локон на палец.

Дженни прислушалась к себе и поняла, что он прав. Ей тоже было знакомо чувство гордости и радости от того, что она смогла доставить своему мужчине удовольствие.

- А зачем связывать?

- Власть. Демоны любят игры, основанные на власти - это у нас в крови. Некоторые вообще не могут иначе.

- Но не ты?

- Тебе повезло, Дженни-свободная-волчица, - он укусил ее за ухо. - Я не настолько помешан на доминировании и слишком ленив, чтобы постоянно заниматься воспитанием. Хотя мне нравится приказывать. Хочешь, попробуем еще что-нибудь... эдакое?

"Что-нибудь эдакое" включало в себя хождение в ошейнике и выполнение унизительных (хотя и довольно возбуждающих) заданий. Дженни подумала и отказалась.