Стоило Рауму занять место за рулем, как напускная маска веселья слетела с его лица. Он закурил и надавил педаль газа, вырывая из движителя "Мантикоры" недовольный рев.

Вечернее загородное шоссе было пустынным. Фары разрезали тьму, высвечивая узкий участок дороги впереди. В салоне повисли клубы сигарного дыма и молчание. Мрачное, как свинцовые тучи. Дженни поморщилась и приоткрыла окно - от ядреного запаха табака начала побаливать голова.

- Как прошел разговор с султаном? - поинтересовалась она, чтобы хоть как-то разбавить эту тяжелую тишину.

Раум со свистом втянул воздух.

- Плохо, - в сухом и отрывистом ответе девушке почудился упрек.

- Не договорились?

- Нет.

Дженни не думала, что так расстроится из-за этих слов.

- И что теперь будешь делать?

- Забудь, детка. Это не твоя проблема.

Ах, босс надумал снова включить козла?! Ну и пожалуйста! Дженни надулась и уставилась в окно, решив про себя, что больше слова ему не скажет, пока этот гад не извинится.

Они молча доехали до дома. Так же молча припарковались и поднялись по лестнице, не глядя друг на друга. Дженни уже собиралась исчезнуть за дверями в свою комнату, холодно кивнув демону на прощание, когда Раум резко остановился, притянул ее к себе и поцеловал - жадно, грубовато, без намека на нежность.

В памяти вспыхнули его слова на балюстраде, прозвучавшие еще в начале вечера, и Дженни поняла - сегодня он пойдет до конца. Если она не придумает, как его остановить.

Волчица воспрянула. Зачем останавливать? Это наш самец, мы хотим его уже давно!

Не прерывая поцелуя, демон впихнул Дженни в спальню. И толкнул на кровать, оказавшись сверху. Рванул платье, с мясом выдирая пуговицы.

- Моя! - хрипло и немного безумно, словно тоже выпил возбуждающего зелья, пробормотал он. Рука забралась под ткань, стиснула грудь. - Хочу тебя трахнуть. По-настоящему.

- Раум, прекрати!

- Ни за что!

Рывок и платье превратилось в несколько бесполезных лоскутьев. Демон подмял ее, навалился всем весом. Его руки гуляли по телу девушки, рождая сладкое томление, а перед глазами снова встал образ мускулистого покрытого чешуей монстра. Спорить и тем более сражаться с таким - безумие. Не проще ли покориться?

- Хочу... - бормотал он, с болезненной одержимостью тиская ее тело. - Ты - моя, моя, и об этом должны знать все...

- Я не твоя! - ложь, в которую она сама не верит.

Как же сложно было сопротивляться. И его напору, и волчице, которая, дрянь этакая, выбрала как раз этот момент, чтобы снова побороться за главенство. Желание гуляло по телу, смешивалось с возмущением, жгучей обидой, протестом.

Разорванное бюстье полетело на пол. Туда же отправилась кружевная тряпочка, совсем недавно бывшая эротичным поясом для чулок, а от трусиков демон избавил Дженни еще раньше. Раум целовал ее жадно, до боли в распухших губах, пока его руки сжимали и мяли - грудь, ягодицы, бедра. Грубо, с каким-то яростным остервенением, словно он пытался отомстить за что-то.

Наверное, будь он нежен, Дженни бы уступила. Но это слишком напоминало насилие.

- Нет! - она уперлась ладонями в его грудь. - Хватит, Раум! Ты не в себе.

- И давно, - подтвердил хриплый срывающийся голос. - Ты меня с ума сводишь, детка. Сколько можно издеваться надо мной... - он двинул берами, давая ей ощутить всю мощь своего желания. Пряжка ремня неприятно надавила на живот. - И над собой. Ты ведь тоже хочешь, я вижу.

- Хочу, - Дженни посмотрела ему прямо в глаза. - Но это просто физиология. Да, у моего тела есть потребности, однако я не животное, могу управлять своими желаниями. И я говорю "нет". Я не стану еще одним твоим развлечением, еще одним именем в списке побед Раума ди Форкалонена. Моим первым мужчиной будет тот, кто по-настоящему меня полюбит. И, - в горле возник колючий болезненный комок, но она сглотнула его и закончила, - кого полюблю я.

- Вот как?! - его лицо исказилось в совершенно безумной гримасе ярости и отчаяния, на мгновение Дженни даже показалось, что под кожей проступила чешуя. А потом демон сощурился, зло ухмыльнулся и девушке стало по-настоящему страшно. - Ты так уверена в себе, Дженни-хозяйка-своим-желаниям?!

- Вполне, - холодно ответила она, стараясь не показывать испуга. - Отпусти меня. У нас договор...

- В задницу договор, - с веселой яростью отозвался Раум. И запястья, а потом и лодыжки Дженни захлестнула невидимая петля.

Так уже не раз бывало в их постельных играх. Но всегда раньше демон делал это с согласия Дженни. Сейчас же...

Она дернулась, выгнулась в невидимых путах.

- Не надо, детка. Ты же знаешь, что так просто не вырваться.

Раум поднялся, не отрывая взгляда от ее обнаженного распятого тела, и расстегнул ремень.

- Если ты это сделаешь... - прошипела Дженни, чувствуя, как ее колотит одновременно от страха и ярости. - Если ты возьмешь меня силой, я никогда тебя не прощу, - голос скакнул вверх, в нем прорезались истерические рыдания.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Какая жалкая угроза. Можно подумать, ди Форкалонену не все равно. И разве это возможно - взять силой свою истинную пару? Разве волчица не на его стороне?

В ответ на эти мысли волчица вскинула голову и глухо зарычала. Ей тоже это не нравилось. Свободный зверь не желал смиряться с принуждением. Инстинкт подсказывал ответить насилием на насилие. Укусить, ударить, разор-р-рвать!

- Никогда! Слышишь?!

Демон поморщился, словно ему пришлось разжевать что-то горькое.

- Слышу.

На породистом лице промелькнули по очереди тоска, злость, жажда, отчаяние. На какое-то немыслимое мгновение Дженни показалось, что Раум остановится.

А потом он резко успокоился, словно принял важное решение. И продолжил раздеваться.

Он избавился от остатков одежды и... Нет, не навалился на нее, как ждала девушка. Просто лег рядом - сосредоточенный, серьезный, как будто разом растерявший всю ярость.

- Я не хочу твоей ненависти, детка, - пальцы пощекотали нежную кожу на сгибе локтя и скользнули к плечу. - Но я хочу тебя, - горячее прикосновение губ чуть выше ключицы - еще сегодня утром она сочла бы его восхитительно эротичным. - В прошлый раз я остановился, потому что не желал, чтобы ты плакала, - теперь пальцы спустились ниже, заплясали по животу, выписывая круги и спирали. - Но на это раз слезы меня не убедят, Дженни... Моя Дженни.

Раум произнес ее имя с мечтательной нежностью, от которой стало еще страшнее.

Несмотря на владевшие ею страх и злость, Дженни ощутила, как тело откликается на его действия. Она всегда заводилась, когда демон начинал любовные игры с таких легких, но безумно возбуждающих прикосновений.

- Я не нарушу договор, но этой ночью ты станешь моей. Тебе будет очень хорошо, - пообещал он, прожигая ее взглядом. - Так хорошо, что ты сама попросишь меня не останавливаться.

Цепочка поцелуев от мочки уха вниз по шее, потом от ключицы к груди. Касания - пока еще осторожные, бережные, но там, где нужно, чтобы раздуть из крохотной искорки желания могучее пламя.

Все было неправильно. Вместо грубости - нежность. Вместо шлепков и укусов - изысканные ласки.

Лучше бы он продолжил вести себя как насильник и мерзавец.

- Прекрати! - она зарычала, тщетно пытаясь снова разозлиться по-настоящему. - Не трогай меня! Я тебя ненавижу! Ты мне противен!

- Не стыдно врать-то? - он наклонился над ней, чтобы поцеловать - тоже очень осторожно и нежно. В ответ Дженни прокусила ему губу. И сама испугалась, ощутив на языке пряный вкус его крови.

Когда Раум оторвался о ее губ, несколько алых капель упало Дженни на подбородок.

Предчувствуя наказание, Дженни съежилась, но демон только облизнулся, пробормотал: "Дженни-кусака" и накрыл ладонями грудь.

Он действовал сосредоточенно и уверенно. Знал, где поцеловать и как дотронуться, чтобы завести свою жертву, распалить. Обратить злость в страсть. По телу прокатилась первая, пока еще легкая волна возбуждения, и девушка против воли задышала чаще.

Волчица, еще недавно готовая рвать демона клыками, похотливо заскулила. Ей все нравилось, кроме невидимых пут, которые мешали обнять его. Она тоже голодна, ей мало ласк и поцелуев, она созрела для брака и выбрала себе пару. Так зачем Дженни мучает их обоих?

"Я не выдержу", - пришло леденящее в своей простоте понимание. Недели близости и взаимных ласк не прошли бесследно. Раум изучил все ее чувствительные точки, тайные кнопочки. А Дженни привыкла, почти влюбилась, приняла его мысленно, как своего мужчину.

Только сейчас она поняла, что после той первой ночи демон просто не настаивал на сексе по-настоящему. Он ждал. Надеялся, что Дженни сама решится, захочет отдаться ему по доброй воле.

Но сегодня Раум не отступит. И можно спорить, можно трепыхаться, но это ничего не изменит. Сейчас или через несколько часов, но Дженни отдастся. Доведенная до неистовства сама попросит демона взять ее.

И станет его собственностью.

"Не собственностью, - заговорила всегда молчаливая волчица. - Парой"

Образ - двое бегут по лесу. Свободные сильные звери, однажды и навсегда выбравшие друг друга, чтобы вместе пройти земной путь.

"Я не выбирала его! Он меня заставил!"

Тявканье, в котором слышится откровенная насмешка.

Заставил переехать к нему - это верно. Но кто заставлял ее, просыпаясь в объятиях Раума, первой лезть к нему с поцелуями? Наряжаться, чтобы поймать одобрение и восхищение в его глазах? Разве под принуждением она выманивала пригласительный у Таисии?

Зубы прикусили мочку уха. Поцелуи и прикосновения - сперва такие осторожные - стали чувствительными, дерзкими, волнующими. Горячие руки скользили по телу, мяли грудь, грубовато пощипывали соски, и всего этого было мало. Страшно мало, недостаточно, чтобы утолить проснувшийся голод.

Тяжелая ладонь накрыла низ живота, и пальцы заскользили по сомкнутым влажным лепесткам. Девушка застонала и дернула бедрами навстречу, понимая, что достичь пика ей позволят не раньше, чем она сдастся на милость победителя.

Злость и возбуждение. Возбуждение и злость. На него, за то, что устроил чувственную пытку в нарушение всех договоренностей. На себя за то, что не в силах сопротивляться по-настоящему.

"Я хочу его!" - снова заскулила волчица.

"Хочешь? Забирай!" - прорычала взбешенная Дженни.

И отпустила контроль.

***

Шок.

Распахнутая яма.

Падение.

Неодолимая сила гнет и корежит тело. Укорачиваются руки и ноги, удлиняется лицо, превращаясь в хищную пасть. Ладони сменяются лапами - толстыми, когтистыми, с темными подушечкам пальцев. Кожа обрастает густой шерстью - защита от холода и клыков врага. Краски сереют, выцветают, словно подернутые пеленой тумана, но взамен них со всех сторон обрушивается лавина запахов и звуков.

Все это сразу и одновременно за мгновение короткого полета на дно черного колодца.

Рыжая волчица легко сбросила незримые путы. Игриво потянулась и покосилась на изумленного молодого мужчину рядом, сморщила нос, чихнула.

А потом по-собачьи замолотила хвостом воздух и с радостным повизгиванием бросилась обниматься.

"Что-то в этом есть", - хихикнула Дженни, наблюдая со дна своей ямы, как Раум ди Форкалонен тщетно пытается отпихнуть норовящую облизать его волчицу.

Что-то просто невероятно забавное.

- Дженни! Какого хрена?! Превращайся обратно!

В его голосе было столько растерянности и праведного возмущения, что Дженни расхохоталась, и не думая отзывать рыжую бестию. Нет уж, господин ди Форкалонен. Ваша самая горячая поклонница наконец-то встретилась с вами лично, и прерывать свидание будет жестоко.

- Дженни!

Он перекатился на кровати, слетел на пол и попятился. Волчица восторженно тявкнула и тоже спрыгнула. Догонялки? Она любит играть в догонялки!

Она подскочила, игриво примерилась как бы куснуть его за бедро. Голая кожа - никакой защиты, ну очень удобно кусаться. Не до крови, хотя кровь у него вкусная.

- Твою мать! Дженни!

Зубы скользнули по твердой чешуе. Волчица порезала язык об острую кромку и обиженно взвизгнула. А потом грациозно отпрыгнула, припадая на передние лапы, как игривый щенок.

Как же весело! Ее впервые выпустили на волю за долгое, бесконечно долгое заключение в темноте. И она пьяна от звуков, запахов, абсолютной свободы без намека на суровый ошейник человеческой воли.

- Мда-а-а, - протянул демон, разглядывая ее с ошарашенным видом. - Такого я не ожидал.

Никто не ожидал. Дженни-волчица уже и не надеялась, что Дженни-человек когда-нибудь выпустит ее на свободу после того случая. Человеческая половина даже слышать ее перестала на долгие годы. Пока не появился он. Ее пара. Он напоил Дженни своей кровью и помог обрести цельность...

- Детка, превращайся обратно, - демон заговорил ласково, словно уговаривал капризного ребенка. - Я тебя не трону. Давай просто поговорим.

Дженни-человек не смогла бы ему ответить, даже если бы захотела. Она не умела обращаться со своим зверем и могла только следить безмолвным наблюдателем за тем, что вытворяет эта бестия. А ошалевшая от свободы Дженни-волчица хотела бегать, кататься по полу, играть, догоняя добычу.

А еще она хотела самца.

И рядом был ее самец. Ее волк, пара дарованная луной. Волчица помнила, как им только что было хорошо. И хотела продолжить начатое...

Но что-то смущало. Казалось неправильным. Волчица осторожно приблизилась, заскулила и ткнулась мокрым носом в бедро демона. Тот кашлянул, беспомощно глядя на зверя.

- Дженни, - демон нерешительно положил ладонь на крупную мохнатую голову, погладил. - Детка, давай. Возвращайся. Обещаю, что не буду распускать руки.

Ну уж нет! Уступать место, когда она только-только ощутила вкус свободы, волчица не желала. Вместо этого она нагло сунула морду демону в пах и лизнула.

- Твою мать! - Раум заорал так, что волчица испуганно прижала уши и отпрыгнула. Потом с любопытством покосилась на матерящегося как прапорщик демона и сделала осторожный шаг навстречу.

Глаза Раума округлились. Он попятился.

- Ты, гребаная извращенка! Ты на что намекаешь, псина мохнатая?!

На "псину" волчица было обиделась. Даже рыкнула. Но потом решила, что это неважно. И снова, дружелюбно помахивая хвостом, сунулась было лизнуть поникший член.

В конце концов, когда она делала это раньше, Раум совершенно не возражал.

С криком: "Отвали от меня, животное!" демон вылетел из комнаты, оставив недоумевающую и разочарованную волчицу в одиночестве.

Дженни скрутило от хохота. Смех распирал ее. Сама ситуация, наивное удивление волчицы, ужас и возмущение в глазах Раума - все это было так невероятно, гомерически, бесподобно смешно, что прятаться на дне черного колодца не осталось никаких сил. Смех вынес Дженни на поверхность, швырнул на ковер уже в человеческом теле - обнаженную, рыдающую от хохота.

Да, несмотря на все волнения и разочарования, можно смело сказать, что вечер удался.