Поток самобичевания оборвал звук со стороны коридора. Кто-то поднимался по лестнице. Не служанка - их форма предполагала туфли на низком каблучке.
Дженни утерла слезы рукавом, встала и направилась к двери. Нельзя, чтобы Раум застал ее такой - униженной, морально раздавленной. Наверное правильно было бы отложить этот разговор до завтра, но она не вынесет еще одну ночь наедине с неопределенностью.
- Раум!
Демон обернулся на зов и нахмурился.
- Джен… Что ты здесь делаешь?
- Живу, - не смогла удержаться она от сарказма. - Для тебя это сюрприз?
- Что ты делаешь в этой комнате?
- Зашла посмотреть, - Дженни взглянула на него в упор. - Ты против?
- Нет, - Раум сглотнул. На его лице застыло странное напряженное выражение, а в глазах читалась отчаянная решимость. - Служанка сказала, что мой папаша был здесь и говорил с тобой?
- Да, - кивнула девушка, радуясь, что он сам начал этот разговор. - Раум, кому принадлежала эта комната?
- Он и это про это проболтался? Кому-то и его демоническое величество не указ, я смотрю…
Дженни недоуменно моргнула.
- Император? При чем здесь он?
- Мы подписывали обязательство о неразглашении, - демон шагнул, и девушка попятилась, пропуская его внутрь. - Все причастные. И Леонард тоже.
Он положил на стол металлический кейс. Медленно провел пальцами вдоль полированной столешницы, покосился на кресло, и на губах демона заплясала язвительная ухмылка. Совсем такая же, как была в видении. Дженни стиснула кулаки, не чувствуя боли от впившихся в кожу ногтей.
Нет, она не будет набрасываться с требованиями и обвинениями прежде, чем не прояснит все.
- Почему обязательство?
Раум резко развернулся.
- Значит, он не рассказал?
- Намекнул. Об остальном я догадалась сама. Это Таисия, да? Она была твоей любовницей!
Как она ни пыталась сдержаться, последние слова прозвучали обвинением. Демон сжал челюсти.
- Рабыней, - хрипло выдохнул он.
- Что?
- Она была моей рабыней. Моей и моих кузенов. По временному контракту.
- Но… - Дженни растерялась. Все заготовленные слова вылетели из головы. - Но как?
- Немного хитрости, настойчивости и таланта вести переговоры, - он язвительно улыбнулся. - Если альтернатива тюрьма, хорошие девочки охотно соглашаются на подобные отношения.
Дженни дернулась. Лицо полыхнуло, как от пощечины. “Всего лишь рабский контракт, детка. Год в обмен на целую жизнь”, - зазвучали как наяву в ушах его слова.
- Смотрю, ты часто вербуешь себе любовниц подобным образом, - пробормотала она, пытаясь за сарказмом спрятать боль.
Еще одно совпадение, еще одно подтверждение, что она всего лишь замена. Дешевая копия рядом с блистательным оригиналом.
Сравнение с Таисией даже не унижало, оно убивало. Размазывало, вдавливало в пыль, заставляя чувствовать себя ничтожеством.
- Не часто, - его лицо странно скривилось. - Ты - вторая. И это тайна, Джен. Не вздумай сплетничать.
- Ты веришь, что я могу о таком сплетничать?
Хорошего же Раум о ней мнения!
- Просто предупреждаю. Если выплывет, что я тебе разболтал, его демоническое величество изволит очень разгневаться. Анхелос запрещено склонять к подписанию рабских контрактов.
Дженни прикрыла глаза. Ей казалось, что весь этот длинный, невероятно тяжелый день обрушился на нее свинцовой плитой, придавил и не дает вдохнуть. Хотелось уйти, сбежать, запереться в ванной и от души порыдать.
Но они еще не закончили. И если сейчас уйти, второй раз она может не найти решимости выяснить все.
- И… ты любишь ее?
Демон рассмеялся злым каркающим смехом.
- Тебя это беспокоит? Нет, не люблю. Таким как я в принципе не свойственно любить кого-то.
“И тебя тоже, Дженни-наивная-идиотка”, - услышала она за его словами.
К горлу подкатили слезы, и девушка с ужасом поняла, что еще мгновение и она разревется. Жалко, позорно, прямо на его глазах.
Нет! Нельзя, невозможно допустить подобного. Она не станет так унижаться!
Остатки гордости заставили Дженни сжать кулаки и выпрямиться. Она поймала взгляд демона и снова удивилась боли и отчаянию, которые читались в его глазах.
Или ей показалось?
Уже неважно. Она получила ответ на свое сказанное в приливе нежности признание.
Осталось выяснить последний вопрос. А что делать с полученным знанием… Это Дженни решит позже. Не сегодня, не сейчас, когда снова проснувшаяся головная боль резко пульсирует в висках. Не сейчас, когда она измотана до последней степени, раздавлена открывшимся знанием и ощущением сделанной ошибки.
- Еще твой отец сказал что ты женишься.
- Женюсь? - Раум задумался, а потом кивнул. - Да, женюсь.
В его голосе не слышалось никаких эмоций. Только пустота и равнодушие, и это отчего-то страшно ее разозлило.
- И когда ты собирался сказать мне об этом?
Демон неопределенно пожал плечами.
- Скоро.
- Скоро?! - какой бы измученной Дженни себя ни чувствовала, ее снова охватила ярость. - А ты не думал, что порядочные люди о таких вещах предупреждают до того, как тащить в постель?!
- Так то люди, - Раум язвительно улыбнулся. - А я демон. И порядочным меня еще никто не называл, детка. Разве что порядочной скотиной.
Он шагнул к ней почти неуловимым для взгляда скользящим движением и вдруг оказался рядом, совсем близко. Мужские руки легли на талию, притянули Дженни к полному опасной силы телу. Она возмущенно взвизгнула и уперлась ладонями ему в грудь.
- Нет, Раум! Мы еще не закончили.
- Еще нет, - с болезненным отчаянием согласился демон, склоняясь над ней.
От первого поцелуя она увернулась и замолотила кулаками по плечам.
- Нет! Раум, пусти! Я не хочу! Пусти! Ненавижу тебя…
- Да! - выдохнул он. - Ненавидь.
И поцеловал.
Тело послушное голосу Луны мгновенно откликнулось на настойчивые прикосновения. Дженни всхлипнула, приоткрыла губы и ответила на поцелуй. В крови вскипело желание, смешиваясь со жгучей обидой. Ноги подкосились, и чтобы не упасть, девушка вцепилась в демона. Пальцы сами собой запутались в белых прядях.
Не было нежности, трепета, разделенной на двоих игры. Раум целовал Дженни с таким жадным отчаянием, словно пытался заклеймить. Воздуха уже не хватало, в ушах тяжело стучал ток крови, губы распухли, поцелуй из страстного превратился в почти болезненный, алчущий и все длился и длился…
Демон резко разжал объятия и оттолкнул ее. Не будь за спиной кровати, Дженни непременно бы упала, а так удалось сесть. Почти с достоинством. Раум тяжело дышал и не отрывал от нее потемневшего взгляда. Потом по его лицу пробежала короткая судорога, демон стиснул кулаки и отвернулся.
- Я хочу, чтобы ты покинула мой дом, - сквозь зубы произнес он.
- Что? - изумленно переспросила девушка.
- Ты. Должна. Уехать. Сегодня.
- Ты прогоняешь меня?
В это невозможно было поверить. Несмотря на его поведение по дороге в столицу, несмотря на все откровения сегодняшнего гнусного дня. Они же… Она же…
- Выгоняю, - ударом плети хлестнул его голос. - Я расторгаю контракт, Джен.
Дженни сидела, беспомощно разевая рот, как свежепойманная рыба. Мужчина, которого она успела полюбить, за которого готова была отдать жизнь, которому доверилась - впервые, целиком и полностью, теперь готов был вышвырнуть ее из свой жизни, как использованную и уже не особо нужную вещь.
Взвыла, заплакала волчица в душе.
“Я же говорил: держись подальше от ди Форкалонена, - занудел в ушах голос Чарли. - Я был прав”.
Губы шевельнулись, силясь спросить… Что? О чем можно с ним разговаривать?
Щелкнул кейс, на стол легли бумаги. И когда он успел их подготовить? Или… давно решил избавиться от Дженни, как только получит желаемое?
- Подпиши, - жестко сказал демон.
Ноги ослабели так, что встать с кровати получилось не с первого раза. Дженни добрела до стола. Невидящий взгляд скользнул по ровным строчкам. Ажурная вязь юридических формулировок ускользала от ошеломленного разума.
Дядя Оуэн учил никогда и ничего не подписывать без тщательного изучения.
- Я… мне нужно прочитать… подумать…
- Хочешь найти лазейку, чтобы остаться? - от неприкрытой насмешки в его голосе слезы брызнули из глаз. - Чувствую, чтобы выгнать тебя, придется попотеть.
Эти слова были как удар под дых - болезненный и подлый. Но они же заставили Дженни вспомнить о гордости. Она зашипела, схватила перо и не глядя на расплывающиеся буквы оставила росчерк внизу. Рядом упали две капли и расплылись по листу.
Демон тут же отобрал у нее бумагу и спрятал в кейс. Его лицо осветила мимолетная торжествующая улыбка.
- Компенсация уже перечислена на твой счет.
- Компенсация? - тупо переспросила девушка. Слова звучали рядом и далеко, словно сквозь ватное одеяло. Их смысл ускользал.
- Поскольку договор расторгнут по моему желанию, тебе полагаются выплаты.
- Засунь ее себе в… - она грубо, очень грубо объяснила, что он должен сделать со своими погаными деньгами. Избалованный кусок дерьма, привыкший, что все на свете продается и покупается!
Злость спасала. Подстегивала, отгоняла слезы, помогала держать лицо. Когда Дженни шагнула к двери, она выглядела спокойной.
Раум нагнал ее уже в коридоре. Поймал за рукав и встал, перегородив дорогу. .
- Погоди, Джен. Тебе не обязательно уезжать прямо сейчас. Можешь переночевать здесь, я прикажу служанкам упаковать вещи…
- И подарки свои туда же засунь, - ровно посоветовала Дженни. И подумала, что если он попробует ее задержать, она сорвется. Впадет в истерику, набросится на него с кулаками, обернется. Сделает что-то, чего будет стыдиться до конца своих дней.
- Давай я хотя бы вызову для тебя такси.
- Отвали!
“Пожалуйста! Просто дай мне уйти!”
Раум словно услышал ее безмолвную мольбу. Медленно разжал пальцы и посторонился, пропуская.
- Прощай, Джен, - уловил чуткий слух волчицы еле слышный шепот.
Если бы Дженни вслушалась в него, она очень удивилась бы тому, сколько боли звучало в голосе демона.
***
Ушла…
Раум выдохнул. В груди болело - так резко и остро, словно Дженни на прощание вырезала у него сердце и унесла с собой. И как теперь жить без этого проклятого органа?
Как жить без нее.
Он вцепился пальцами в подоконник и уперся пылающим лбом в стекло, провожая взглядом фигурку в синем пальто. Девушка двигалась неестественно ровно, переставляя ноги словно механическая кукла. Гордая…
Гордая, сильная смелая.
Не его… больше не его.
Дико, нечеловечески хотелось броситься за ней. Нырнуть прямо сквозь стекло, догнать, схватить, обнять. Сказать, что любит и что никогда ее не отпустит. Но Раум не двигался с места. Не для того он только что уничтожил все, что их связывало.
Надо было действовать жестче. Осыпать ее злыми насмешками, оскорбить, оттолкнуть. Но он не смог. У Раума, мать его, тоже есть чувства. Он и так еле нашел в себе силы сказать те слова.
Если бы Джен заплакала, он бы не выдержал. Не смог бы доиграть до конца свою роль. И это было бы эгоизмом.
Может, Раум и подонок, но в этот раз он поступит правильно.
Демон перевел взгляд на кейс и грустно улыбнулся.
Подписала.
Не стала вчитываться, задавать лишних вопросов, советоваться с юристами. Хорошо. Он постарался спрятать истинный смысл бумаги за вязью юридических формулировок, но Дженни умна и упряма. Она могла что-то заподозрить.
Обошлось. И теперь ни одна демоническая скотина не сможет поймать рыжую волчицу в ловушку рабского договора. Потому что право заключать подобные контракты от ее имени Раум оставил за собой.
Слабое утешение, но хоть какое.
Качнулась дверь, выпуская гостью за ограду Шейди Манор.
Вот и все.
Навсегда.
Демон уперся лбом в стекло с такой силой, что оно жалобно хрустнуло.
- Джен… - беззвучно шевельнулись губы.
Никто не ответил. Двор медленно погружался в сумерки - синие, стылые. Растопыренные ветви деревьев чернели на фоне неба, навевая тоску.
- Я поступил правильно, - вслух напомнил себе Раум. Хриплый голос в безмолвии гостиной показался чужим. Воронье карканье.
Если правильно, то почему, мать его, так больно? Почему хочется выть и крушить все вокруг?
- На хрен! - резко выдохнул демон. В два прыжка добрался до бара, вытащил едва початую бутылку коллекционного пятидесятилетнего виски, выдрал пробку и отхлебнул, не заморачиваясь такими условностями, как стаканы или лед.
В бездну все, сегодня он напьется. Нажрется, как свинья, до отупения, блаженного беспамятства, пьяных соплей. Вольет в себя столько виски, что места для тоски уже не останется.
Демоны устойчивы к алкоголю, но при должном упорстве нет ничего невозможного. Не зря в подвале ждет своего часа еще пара ящиков “Черного Джека”.
Раум снова отхлебнул и ухмыльнулся сардонической злой улыбкой.