Данная безопаснику подписка о неразглашении очень мешала. Приходилось говорить иносказаниями, о многом умалчивать и не называть имен.

К счастью, ди Форкалонен был неглуп и сумел уловить суть проблемы даже из его путанного рассказа.

— Звучит дерьмово, — подытожил он, когда Лиар окончательно выдохся.

— Угу, — демон отхлебнул виски и уставился на темное небо. Луна в просветах туч сияла как гигантский одинокий фонарь. — И что делать?

— Сам знаешь что, — Раум всмотрелся в его лицо и заковыристо выругался. — Слушай, ты что — серьезно? Ни одни сиськи в мире не стоят этого.

Беспредельный цинизм, прозвучавший в голосе родственника, покоробил так, что Лиар снова приложился к стакану — лишь бы смыть послевкусие от слов ди Форкалонена.

И горечь, вызванную пониманием, что тот прав.

— Что, серьезно готов отказаться от своего демона? От столетий жизни, власти, силы, неба? — напирал Раум. В глазах беловолосого демона читалась нешуточная тревога, словно ему было не все равно, что выберет собеседник.

— Не знаю.

— Все ты знаешь. Просто признавать не хочешь.

— А тебе какое дело? — вспылил Лиар, почти радуясь, что есть на кого вызвериться. — Ты что — моя матушка?!

Красные глаза недовольно сощурились.

— Да мне плевать! Давай, положи болт на родителей, сделай все по-своему, корми человечку своей кровью, пока не сдохнешь. Кто я такой, чтобы запрещать тебе спускать твою жизнь в унитаз?

Кровь бросилась в лицо. Лиар сжал кулаки, ощущая себя одновременно неблагодарной сволочью и щенком, которого натыкали мордой в лужу.

Ди Форкалонен скотина. Гад, который умеет бить по больному.

Но что хуже всего — он прав.

Демон зажмурился и снова попробовал представить свою жизнь человеком. В слабом, стремительно стареющем теле, но рядом с Ани. Да, он любит ее, но стоит ли эта любовь того, чтобы добровольно искалечить себя? Кроме того, дед говорил, что не все выживают после утраты демона.

Он не может, не имеет права оставить ее одну с тяжким грузом вины.

Одним глотком Лиар допил содержимое стакана. Принятое решение ледяным комом застряло в горле. Как он скажет Ани, что они должны расстаться? Каким станет ее лицо? Что она ответит?

— Ты прав.

— Я всегда прав, дорогой кузен. Пора бы это усвоить.

— Набью себе тату с этой надписью, — Лиар криво ухмыльнулся и встал. — Спасибо за виски. У тебя найдется запасной костюм?

— Что, решил сбежать? — Раум, который как-то подозрительно быстро стал из язвительного снова вальяжным и расслабленным, тут же подобрал его стакан и плеснул еще темной жидкости. — Смотри, у нас осталось полбутылки. Да и вообще можешь переночевать у меня. Место есть.

Соблазн был велик. Отложить тяжелый разговор до утра, потянуть еще немного перед тем, как прозвучат необратимые слова. Но…

— Я оставил постограф в городе. И не предупредил Ани, — демон тяжело вздохнул. — Она будет волноваться.

***

Ани не находила себе места от беспокойства. Рабочий день давно подошел к концу, закрылись двери кофейни и погас свет в витринах, а Лиара все не было, и пойти спать без него было немыслимо, поэтому она сидела в глубине зала над остывшей чашкой кофе.

Живот крутило от тяжкого предчувствия беды. И оставленная отцом Лиара бумага жгла руки.

Громко тикали часы на стене, единственный горящий светильник бросал дрожащие блики на экранчик постографа — темный и пустой, никаких вестей.

Это так не похоже на Лиара — просто исчезнуть и не предупредить. Что с ним случилось?!

“Бе-да, бе-да” — подсказывали часы. И Ани снова следила глазами за равнодушным бегом стрелок по кругу, еле удерживаясь, чтобы не вскочить.

Где Лиар?! Что с ним?!

Если бы она только знала, где его искать, сорвалась прямо сейчас и неважно, что ночь.

Но она ничего не знала. Даже адреса этого детектива Миллса.

Скрипнула дверь, отделяющая зал от кухни, и в кофейню заглянула миссис Хупер.

— Милая, ты все еще сидишь? Иди спать.

Ани упрямо покачала головой.

— Я дождусь Лиара.

— Волнуешься, — понимающе улыбнулась женщина.

— Волнуюсь.

— Зря. Он же демон. Что с ним сделается?

Что угодно! Может, он снова потерял сознание, как сегодня днем. И лежит где-нибудь в канаве. А может на него напали? Ограбили, избили… Ей ли не знать, каким опасным бывает ночной город.

— Миссис Хупер… — новая мысль заставила ее вскочить и умоляюще протянуть руки к квартирной хозяйке. — Пожалуйста, пойдемте в полицию! Со мной они не станут разговаривать, я же рабыня. Но вы свободная женщина.

При упоминании полиции лицо хозяйки помрачнело.

— Чушь! Эти бездельники не почешутся даже если тебя будут убивать у них на глазах. Поверь, я-то знаю.

— Пожалуйста!

— Нет, Ани, — отрезала женщина. И снова заговорила ласково, словно убеждала капризного ребенка. — Со мной они тоже не будут разговаривать. Ну сама подумай: кто я Лиару? Не жена, не подруга, даже не родственница. Да и прошло всего несколько часов, а заявление на розыск принимают не раньше, чем через двое суток. Иди спать, девочка. Вот увидишь, он вернется еще до полуночи.

Ани снова бессильно опустилась на стул.

— Вы идите. А я еще тут посижу.

Миссис Хупер неодобрительно покачала головой и закрыла дверь.

Снова неспешный бег стрелок, тревожное тиканье в тишине и пустой экранчик постографа. Снова навязчивый, раздражающий запах кофе из остывшей чашки. Где же Лиар?! С ним точно что-то случилось!

В полутьме родной, продуманный до мелочей интерьер кофейни казался незнакомым. Чужим и угрожающим. Тени от глиняных светильников расползлись по стенам чернильными кляксами, бледный диск луны слабо мерцал потусторонним призрачным светом.

В гробовой тишине часы отбили двенадцать ночи. Ани вздрогнула.

Все, больше ждать нельзя, с Лиаром точно что-то случилось. Что-то страшное.

Она накинула пальто и выскользнула наружу. Колокольчик над дверью тревожно звякнул на прощание.

***

Как и предчувствовала миссис Хупер, в полицейском отделении на углу над ней только посмеялись.

— Подумаешь, молодой парень загулял.

— Но он никогда раньше так не пропадал!

— Все бывает когда-нибудь в первый раз, — философски отозвался тучный коп. Его молодой напарник оторвался от кроссворда и с интересом прошелся взглядом по точеной фигурке девушки.

— Небось, как раз сейчас шпилит какую-нибудь бабу, — он выразительно подмигнул Ани. — Можешь в отместку покувыркаться со мной.

— Но это ваша работа! Разве вы не должны искать пропавших граждан? — отчаяние ее было так велико, что Ани осмелилась повысить голос. — Что скажет ваш начальник, если узнает, что вы отказались выполнять свои обязанности?!

Добродушная улыбка пропала с лица старшего копа. Он нахмурился и посмотрел на девушку так, что она задрожала.

Плохая, очень плохая идея. Не стоило угрожать полицейским.

— Наша работа, дамочка, — процедил он, — состоит в ловле преступников и поддержании порядка на улицах города. Хочешь, найти своего блудливого ухажера, найми частного детектива.

— Кстати, документы покажи-ка? — пакостным тоном поддержал его напарник. Ани побледнела, а он широко ухмыльнулся, превратно истолковав ее испуганный взгляд. — Что, куколка, не взяла с собой? Тогда придется задержать тебя для выяснения личности.

Коп поднялся, выразительно позвякивая наручниками, и Ани попятилась к выходу, но уже в самых дверях наткнулась на еще одного полицейского. Пальцы мужчины стальным капканом сжались чуть выше локтя.

— Куда побежала? Эй, Гарри, что она натворила?

— Пустите, — Ани дернулась, тщетно пытаясь высвободиться из захвата. — Вы не имеете права!

— Вообще-то имеем, — коп подошел, ощупывая пойманную девушку сальным взглядом. — Ты без документов, куколка. По закону я могу задержать тебя для выяснения личности до трех суток. Но если будешь послушной девочкой, то выйдешь раньше. Сечешь к чему я веду.

Он подмигнул, и Ани передернуло от омерзения.

— И это вся ее вина? — разочарованно присвистнул полицейский, выпуска ее. — Да ладно тебе, Гарри. Подумаешь, оставила документы дома. Видно же, что чистая приличная девочка…

— Закон один для всех, Джек.

— У меня есть документы, — обреченно призналась Ани. И потянулась к сумочке.

При виде метрики противный Гарри скис, а его приятель наоборот обрадовался.

— Я же говорил. Думаю, можно ее отпустить.

— Нет, погоди…

Гарри ткнул полицейским значком в кристалл метрики, активируя проекцию ее личного дела. И присвистнул, глядя на полыхнувшую в воздухе красную отметку.

— Это же…

— Рабыня, — с отвращением отметил Джек, еле удерживаясь, чтобы не сплюнуть. — Шлюшка для богатеев. Беглая что ли?

— Да нет, — хмыкнул Гарри, проверяя данные. — Все чисто, никакого заявления о побеге. Куколка, ты чего нам мозги полощешь сказками о пропавших бойфрендов?

— Я не вру, — обреченно и устало сказала Ани. — Валиар — мой хозяин. Но он действительно пропал и я очень волнуюсь…

— Иди отсюда, — хмыкнул тучный коп, наблюдавший за более молодыми коллегами со стороны. Очевидно, он все же опасался, что Ани побежит жаловаться начальству, поэтому новость о бесправном статусе девушки окончательно успокоила его и даже настроила на благодушный лад. — Не отнимай наше время.

— Пожалуйста! Вам же доставляют сводки о происшествиях в городе. Можете посмотреть для меня? Вдруг он ранен…

— Демон, ранен? — коп захохотал. — Да ты шутница. Давай, иди домой. Не отвлекай занятых людей.

Девушка еще раз обвела полицейских взглядом. Бесполезно. Толстяку просто не было до нее дела — он устраивался в кресле поудобнее, собираясь вздремнуть на ночном дежурстве. Гарри снова вернулся к кроссворду, а во взгляде Джека с того момента как он узнал о рабском статусе Ани появилась непонятная враждебность. Словно она лично ему что-то сделала.

Девушка шагнула наружу и уставилась невидящим взглядом на набережную. Извергаемая “Похмельным драконом” вода мигала, переливалась синим, зеленым, фиолетовым. Порой струйки фонтана ненадолго вспыхивали желтым, рождая не слишком аппетитные ассоциации. Огни отражались в черной глади реки, похожей на умытое дождем ночное шоссе. С плавучего ресторана доносился смех и отголоски джаза.

Миссис Хупер была права, зря она это затеяла. С Лиаром все хорошо. Может, просто загулял, забыл о времени. Надо успокоиться, вернуться домой и немного подождать.

Все равно других вариантов нет.

Она была так погружена в свои мысли, что едва обратила внимание на угольно-черный автомобиль. Просто остановилась, пережидая пока он проедет, прежде чем перейти на другую сторону.

Но машина не проехала, она притормозила как раз на переходе. Дверь со стороны водителя распахнулась, и до дрожи неприятный голос спросил.

— А ты что здесь делаешь? Сбежала от своего ничтожества?

Нет, Ани не узнала его по первой же фразе. Просто стало страшно. Захотелось съежиться, сжаться. Стать невидимой, раствориться в ночи, стать невидимой, сбежать.

Сбежать!

Она замешкалась на секунду перед тем как опрометью кинуться прочь, и это промедление стало роковым. Фуркас ди Саллос успел обогнуть автомобиль. Ани налетела на него, отпрянула, но демон не позволил ей ускользнуть. От хлесткого удара по лицу голова мотнулась, а в ушах зазвенело. Девушка покачнулась, теряя равновесие, а демон перехватил ее запястья и связал их за спиной ее собственным шарфом.

— Помогите! — крик получился слабым, совсем неубедительным. Голова еще гудела от удара, щека полыхала так, словно к ней приложили горячую сковороду. Перед глазами мельнула распахнутая дверь и темное нутро автомобиля. Демон пихнул ее сзади, и Ани влетела внутрь, скользнула по кожаному сиденью и упала на пол, больно ушибив плечо. Слетевшая с правой ноги туфелька осталась на асфальте.

— Эй ты, — раздался откуда-то снаружи голос одного из копов. — Ты что делаешь с этой девчонкой?

— Да все в порядке, офицер. Она рабыня моего кузена Валиара ди Абеза. Отвезу ее к хозяину.

— Он врет, — закричала Ани, но ее слова потонули в звуке захлопывающейся двери. Взревел мотор, заглушая крики о помощи. Машина рванула с площади, унося связанную девушку в пугающую неизвестность.