Аннотация:

Когда Таисия Блэквуд поступила в Магическую Академию Аусвейл, она была вне себя от счастья. Могла ли девушка предположить, что самое престижное учебное заведение Империи станет для нее вратами в личный ад, полный темных запретных наслаждений?

Вчера - невинная первокурсница, сегодня - игрушка для трех развращенных и пресыщенных аристократов. Но что сделают ее хозяева, когда почувствуют, что сами попали в ловушку и стали зависимы от покорной и стыдливой рабыни? Как будут делить девушку? На что пойдут, чтобы уберечь ее от опасности, которая ей угрожает?

И так ли проста эта человечка, которую они принудили к унизительной сделке?

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ! СТРОГО 18+!

Это не милая и добрая сказочка. Это - жестокая и чувственная сказка о тайных постыдных фантазиях. Нежным барышням, любящим истории о прекрасных принцах, лучше проходить мимо. Остальным читать с осторожностью!

Героиня - рабыня, ее хозяева - демоны, которые питаются страхом, стыдом и похотью. Девушке придется пройти через насилие, беспомощность, унижение и ощутить себя вещью. Много эротики, есть сцены БДСМ, МЖММ и жестокости.

Пролог

"Наслаждайся, детка".

Надпись, появившаяся сама собой на черной глади, заставила Тасю съежиться и вздрогнуть. Она воровато стерла серебряные буквы с экрана постографа и обернулась. Беловолосый демон, сидевший за ее спиной, ухмыльнулся. Девушка с мольбой уставилась в ярко-красные глаза с кошачьими зрачками.

"Пожалуйста! Только не здесь", - неслышно шевельнулись губы. Демон довольно подмигнул.

"Тебе понравится" - высветилось на экране постографа.

И в этот момент началось.

Она до боли в пальцах вцепилась в подлокотник кресла и закусила губу, сдерживая стон. Маленький гладкий камушек размером чуть больше перепелиного яйца, который перед началом торжественного собрания по случаю дня рождения академии демон всунул ей в трусики, внезапно ожил и завибрировал, посылая по всему телу дрожь и сладостные разряды.

Тася зажмурилась, но так было еще хуже - ничто не отвлекало от искушения. Коварный камушек пульсировал, то ускоряясь, то замедляясь. Совсем рядом с самой чувствительной точкой ее тела. И как всегда, когда демоны начинали свои порочные грязные игры, по телу разлилась стыдная нега и слабость.

Девушка открыла глаза и снова посмотрела на своего хозяина.

"Нет! Умоляю, пожалей меня!"

Тот ухмыльнулся и одобрительно поднял большой палец.

О, Богиня, как же стыдно! А если кто-нибудь догадается по участившемуся дыханию и покрасневшим щекам первокурсницы, чем она занимается? Или услышит совершенно неуместное жужжание из под юбки?! Камушек вибрировал тихо, но ей казалось, что весь зал прислушивается к этому звуку.

Ладно. Эти несколько недель научили Тасю, что сопротивляться воле демонов - бесполезно. Раум велел наслаждаться? Значит, надо расслабиться. Позволить удовольствию взять вверх, вознести на самый пик наслаждения. Лишь бы не закричать! Когда подходил оргазм она переставала себя контролировать. Ее громкие крики очень нравились хозяевам. Но здесь, пока герр Хендерсон рассказывает об истории и традициях академии Аусвейл, а преподаватели и студенты скучающе позевывают и рассматривают лепнину на потолке, малейший звук привлечет к ней внимание. И уничтожит репутацию первокурсницы, отличницы и стипендиатки Таисии Блэквуд навсегда!

Она плотнее сжала коленки, молясь, чтобы сладкая пытка прекратилась. И чтобы не прекращалась. Как же стыдно! Какая она испорченная...

Удовольствие накатывало волнами и каждая следующая была больше и слаще предыдущей, поднимала Тасю все выше, ближе к мигу блаженства. Соски затвердели, превратившись в две тугие вишенки и буквально умоляли о прикосновении. Девушка зажмурилась, она кусала влажные алые губы, чтобы не стонать. Плотнее стискивала бедра и еле удерживалась, чтобы не двигать ими.

В тот момент, когда она была в полушаге от оргазма, Тася вдруг услышала свое имя.

Она резко распахнула глаза и с ужасом уставилась на пожилого оборотня. Герр Хендерсон сделал приглашающий жест.

Ах да! Ее же предупреждали об этом в начале учебного года. Что нужно будет выйти, сказать пару слов. Первый человек-стипендиат в академии все же.

Как просто казалось это тогда, месяц или вечность назад. До того рокового вечера, разделившего жизнь Таси на "до" и "после".

Она встала, ощущая во всем теле тепло и томительную слабость, просеменила между рядами, плотно сжимая бедра. Проклятый камушек вибрировал непереставая. То ускоряясь, то замедляясь.

Перед тем как шагнуть к сцене, девушка обернулась и бросила отчаянный взгляд в сторону беловолосого демона. Тот сидел вроде бы расслабленно, но пожирал свою жертву горящими глазами, и Тася поняла: Раум наслаждается. Бесполезно просить его прервать игру.

Подъем был пыткой. Ноги подкашивались, камушек прекратил вибрировать, но с каждым осторожным шагом посылал по телу короткий разряд. Соски ныли и терлись об одежду. По приказу хозяина Тася не надела бюстье, и прикосновения прохладной ткани к чувствительной коже дразнили, разжигали желание еще сильнее.

Девушка подошла к кафедре, оглядела зал. Хоть ректор и сказал "Присутствие обязательно", здесь было никак не больше половины студентов и преподавателей. Остальные уклонились от официального мероприятия под различными благовидными предлогами.

Неважно. Половина академии уничтожит репутацию адептки Блэквуд так же верно, как вся.

В полутемной нише у самой двери мелькнула огненная шевелюра, рядом блеснули стекла очков. Значит, двое других хозяев Таси тоже здесь.

- Огромное спасибо за оказанную честь...

Стоило ей начать, как приутихший было камушек снова ожил, вибрируя в такт словам.

Она что-то говорила про мечту всей жизни, про огромное свое восхищение Аусвейлом, про великодушие лорда-протектора, учредившего стипендию. Голос дрожал. Не хватало воздуха, приходилось делать паузы в самых неподходящих местах, чтобы подавить стоны и всхлипы. По спине стекали капли пота, а трусики промокли так, что хоть выжимай. Демон не останавливал сладкой пытки, камушек вибрировал на пределе возможностей, соски уже болели от возбуждения. Тася еле сдерживалась, плавая в полушаге от самого сильного оргазма в своей жизни.

- ...всем большое спасибо, - жалко закончила она и крохотными шажками зачастила к краю сцены.

Зал ответил жидкими хлопками. Громче всех аплодировал беловолосый демон. В полных красного огня глазах застыло жадное вожделение, а еще, пожалуй, восхищение. Но измученная девушка уже не заметила этого. Сжимая бедра и кусая губы, она добралась до своего ряда, когда экранчик постографа мигнул.

"Выйди".

В пустом и гулком коридоре она услышала шаги за спиной и обернулась.

- Детка, ты была великолепна, - промурлыкал беловолосый, настигая и притискивая свою добычу к стене. - Я сам чуть не кончил, глядя на тебя.

Она хотела вырваться, но не было сил. Тело умоляло о разрядке, а камушек, зараза, как назло, замолчал и отключился.

Тася покорно откинулась в сильных объятиях, ответила на поцелуй. Пальцы демона чуть сдавили соски сквозь одежду. Девушка беспомощно всхлипнула прямо в рот своему мучителю, а он в ответ тихо засмеялся.

- Как же сладко ты стонешь.

Одна рука продолжала сжимать, тискать и мучить сосок, а вторая задрала юбку. Пальцы пробежались по нежным лепесткам.

- Детка, ты вся мокрая.

Она снова застонала, и, забывшись, дернула вперед бедрами.

- Попроси!

- Пожалуйста!

- Назови меня по имени!

- Раум, пожалуйста! Умоляю!

- Хорошо, сладенькая.

Всего несколько умелых поглаживаний по скользкому бугорку заставили ее тело взорваться невиданным по силе оргазмом. Поцелуй заглушил крик. Тася почувствовала, как ноги подкашиваются, и непременно упала бы, если бы хозяин не поддержал ее.

- Вот так, так, моя хорошая, - шептал он, продолжая орудовать пальцами. От каждого прикосновения хрупкое тело девушки вздрагивало в новой судороге экстаза. - Вечно бы смотрел, как ты кончаешь.

Наконец, это прекратилось. Измученная жертва больше не способна была откликнуться на ласки. Тогда демон отстранился, вынул из нагрудного кармана кипельно-белый платок с вышитыми инициалами Р. Ф., вытер пальцы и швырнул испачканную тряпочку Тасе.

- Приведи себя в порядок. У нас впереди еще ужин, детка, - и, уже уходя, бросил через плечо. - И трусы смени.

Шаги эхом отражались в пустом коридоре. Прижавшись к стене, девушка бездумно смотрела в спину демону, пока тот не исчез за поворотом. Потом закрыла ладонями лицо, сползла на пол и заплакала. Она ощущала себя грязной, порочной, испорченной до предела.

Что он с ней делает? Что они - все трое - делают с ней?! В кого превращают? Она ведь была такая скромница в Бреннингеме! Даже не целовалась ни с кем толком до поступления в Академию. Все время только учеба.

Как получилось, что она стала такой?

Глава 1. Месяцем раньше

- Вы работаете? Десять серебром до Аусвейла!

Мужчина обернулся и Тася поперхнулась.

Незнакомец вовсе не был стариком, как она подумала сначала. Тася ошиблась из-за седых волос чуть ниже плеч, собранных в короткий хвост. Но по лицу незнакомцу было никак не больше тридцати пяти человеческих лет. Если, конечно, он был человеком.

Резкие черты, мужественный подбородок. От скулы к подбородку спускался шрам - давнишний, похожий на тонкую белую нитку. Серые глаза хмуро взглянули на девушку, и у Таси запылали щеки.

Надо же так ошибиться! Одежда, со спины показавшаяся ей похожей на форму извозчика, на самом деле была просто приталенным кителем. Из недешевой ткани. Сейчас еще окажется, что незнакомец - аристократ-оборотень или вампир, и Тася нансела ему страшное оскорбление, приняв за извозчика.

- Зачем тебе в Аусвейл? - хмуро спросил он.

- Извините, - пролепетала девушка, отступая. - Я ошиблась.

- Стоять!

Резкий приказ заставил ее замереть на месте.

- Отвечай! Зачем?

- Я там учусь.

- Не помню тебя среди студентов.

- Я только поступила... – мужчина подозрительно сощурился, и Тася окончательно смешалась. Она знала, что говорит правду, но отчего-то ощутила себя лгуньей. - Вы... вы из академии?

Он просверлил ее все тем же неприятным взглядом.

- Студентов доставляют к воротам на личных экипажах.

- Я по гранту... - она полезла в обтрепанный саквояж и бережно вынула свое главное сокровище - направление на обучение, подписанное лично лордом-протектором Аусвейла Леонардом ди Форкалореном. - Вот.

Мужчина, отобрал у нее бумагу, посмотрел. Потом поднял на нее взгляд и скривился.

- По гранту? Да еще и человечка? Пошли!

Он повернулся и сделал несколько шагов в направлении стоянки.

Тася совершенно не хотела с ним никуда идти. Но направление! Он забрал его с собой.

- Стойте! - выкрикнула она звенящим от слез голосом. - Верните бумаги!

Он обернулся и покачал головой:

- Пойдем со мной, девочка. Довезу тебя до академии.

Идти с этим страшным незнакомцем не хотелось абсолютно. Тася уже проклинала себя, что не присмотрелась повнимательнее прежде чем окликнуть его. Думать же надо!

- У меня нет денег.

Она подобрала саквояж и шагнула за мужчиной. Как бы заставить его вернуть документы?

- Мне не нужны твои гроши. Ну! Ты идешь?

- Не могу. Я вас не знаю. Вы кто?

- Профессор Торвальд Равендорф. Я буду читать у тебя теормаг на первом курсе. И введение в "Некрономикон" со второго семестра. Если ты, конечно, доучишься до него.

Хмурые серые глаза оказались совсем близко, и у Таси закружилась голова. Девушка пошатнулась и, наверное, упала бы, но странный человек подхватил ее под локоть.

Ноздри пощекотал терпкий запах дорогой туалетной воды. Бросился в глаза еще один тонкий белый шрам - он начинался за ухом, бежал вниз по шее и исчезал под одеждой.

- Мне нужен извозчик.

- Не нужен, - он подобрал ее саквояж, другая рука стальным браслетом сомкнулась на запястье. - Пойдем, адептка Блэквуд.

***

У Равендорфа была "Гидра" последней модели. Он закинул саквояж в багажник и галантно приоткрыл перед Тасей пассажирскую дверь. Протискиваясь на прохладное кожаное сиденье, девушка вздрогнула.

Недешевая машина. Впрочем, профессор самого престижного в Империи магического заведения может позволить себе и более дорогую марку.

Хлопнула дверь с другой стороны. Равендорф опустился рядом и положил руку на отполированную до зеркального блеска обсидиановую панель. Табло вспыхнуло магическим синим цветом, в движителе проснулась гидра и заурчала, готовая тронуться в путь по первому приказу хозяина.

Тася снова покосилась на профессора. Он совсем не походил на ученого. Теоретическая магия? Это ведь фундаменталистика, кабинетная работа. Если бы ее спросили кто он - этот суровый мужчина со шрамами на теле, она бы не задумываясь сказала "солдат". Было что-то в его манерах и поведении. Он так разговаривал - приказным тоном, так требовал ответа, что по струнке хотелось вытянуться.

Всю дорогу Равендорф молчал, лишь иногда барабанил пальцами по приборной панели. Порой он кидал взгляды на пассажирку и тогда его и без того хмурое лицо становилось совсем мрачным, даже пугающим.

Тася вжалась в кресло и тоже молчала. Ее смущал этот мужчина и сама странность ситуации. Зачем Равендорф настоял, чтобы отвезти первокурсницу, если она его так раздражает? Быстрее бы все закончилось!

Десять серебряных монет - деньги, а до первой стипендии еще далеко, но она бы предпочла потратить их на извозчика, лишь бы не было этого неловкого молчания в кабине "Гидры".

- Я высажу тебя у парковки, - сказал профессор, когда впереди уже показались темные шпили здания академии. - Сможешь дойти до ворот?

Тася кивнула и робко добавила:

- Спасибо.

Он пожал плечами.

Она подхватила ручку обтрепанного саквояжа и медленно пошла сквозь ряды машин. Все больше дорогие марки. "Сфинкс" - солидный, с отливающим на солнце позолотой куполом. Хромированная двухколесная "Химера", а чуть дальше, у самых ажурных ворот возвышался алый лакированный "Дракон". Над парковкой стояла тишина, в отсутствие хозяев души заключенных в нутро механизмов хтонических тварей спали.

У "Дракона" Тася остановилась полюбоваться плавными обводами. Невероятная машина! И безумно дорогая, стоит почти как остров! Это же надо выследить крылатого хищника, убить и в момент смерти провести ритуал, чтобы заключить его душу в особый кристалл, подчиняющий дракона воле хозяина.

- Привет, малышка! - раздался в полуденной тишине насмешливый мужской голос.

А потом из-за кузова "Дракона" показался его обладатель.

Он был убийственно красив. Алые, как пламя волосы подстрижены вроде бы небрежно. Такая же элегантная небрежность, которая стоит безумных денег у профессионального стилиста, ощущалась в крое костюма. Шейный платок адепта академии заколот чуть наискось, но в этой неправильности, как и в не до конца застегнутых пуговицах мундира, снова чувствовался стиль и шик высшей знати.

Незнакомец сощурил фиалковые глаза с кошачьими зрачками, смерил случайную девушку наглым раздевающим взглядом и улыбнулся - чувственно и чуть порочно. Нечеловечески красив. И слово "нечеловечески" в данном случае совсем не было преувеличением.

Весь облик этого молодого мужчины дышал завораживающим и притягательным ощущением опасности. Он из высших кланов нежити. Но кто? Вампир, оборотень, демон? По ним не всегда понятно, пока не покажут свою суть.

Тася вспыхнула от смущения. Она никогда не стыдилась своей бедности. Да, у них было мало денег, но соседские семьи тоже не могли похвастаться благосостоянием. Одета, обута, сыта. Чего еще надо?

Она вдруг словно увидела себя глазами незнакомца. Серое поношенное платье, обтрепанный саквояж. Маленькая, худая, бледная. Тонкие волосы цвета белого золота после бессонной ночи в пути спутались, прическа растрепалась, превратившись в воронье гнездо. Одежда вся пропахла чесноком - сосед в дилижансе вез целых два ящика, они стояли как раз у ног Таси. Да и в душ бы не мешало после двух дней пути.

Просто страшилище рядом с этим мужчиной, словно сошедшим с обложки дорогого модного журнала.

Но он продолжал смотреть на нее так, словно видел перед собой совсем не зачуханную провинциалку. Так, словно хотел съесть.

- А ты хорошенькая, хоть и селючка, - продолжил красноволосый незнакомец и хищно облизнулся. - Любишь драконов?

Она и моргнуть не успела, как он оказался рядом. Склонился к ушку девушки, обдав ее ароматом дорогой туалетной воды и мятных пастилок. Тася ощутила жар сильного мужского тела и на мгновение оказалась в полной власти его магических глаз.

...Щелевидные зрачки. Это признак оборотня? Или демона? Почему она никогда не уделяла достаточно внимания расовым признакам? Но в Бреннингеме не было нежити. Маленький и скучный городок, куда попечитель приюта увез ее после трагедии, населяли только люди.

Не демон. У демона должны быть рога. И разве демоны бывают такими опасно привлекательным?

Но у него есть "Дракон". Кто еще, кроме демона, может позволить себе настолько дорогую игрушку? Разве что вампир из высших...

- Ты забавно пахнешь, - красноволосый принюхался, пощекотав кончиком носа нежную кожу под ухом. - От вампиров защищаешься?

- Н-нет, - Тася отшатнулась, чувствуя, как от его прикосновений по шее бегут мурашки.

- Не поможет, - интимно шепнул незнакомец, снова неведомым образом оказавшийся рядом. - На них это не действует, дура ты деревенская.

Она сглотнула, готовая закричать от ужаса. Вампир? Все-таки вампир?! Великая мать, убереги и защити от Неспящих-в-ночи!

...Капли крови - одна за одно пред глазами, по свесившейся с кровати бескровной руки. И шаги. Тихие, почти неслышные. Короли ночи умеют ступать бесшумно.

Ближе. Он подходит все ближе. И Тася, которой семь, затыкает рот рукой, чтобы не кричать.

Только не кричать! Не двигаться, не дышать!

Капли крови срываются с тонких женских пальцев и падают на пол. Шаги.

Мама...

Губы незнакомца раздвинулись в ухмылке, обнажая ряд белоснежных зубов. Вполне человеческих на вид. Все-таки не вампир...

Не успела Тася облегченно выдохнуть, как мужчина завладел ее рукой. Изучил тонкие пальчики, поднес ко рту с таким видом, словно собирался укусить. Тася сжалась.

Он скривился и брезгливо выпустил ее руку.

- У тебя от пальцев чесноком пахнет и под ногтями грязь. Обойдемся без поцелуев. Дэмиан ди Небирос.

Ди Небирос?! Второй после императорского рода по могуществу и богатству клан в империи.

Клан демонов.

Тася побледнела и с ужасом уставилась на случайного знакомого. Она знала, что в Аусвейле учатся дети самых богатых и влиятельных родов, но надеялась, что простой адептке не придется лишний раз пересекаться с золотой молодежью. Чем она может быть им интересна? У Таси нет ни денег, ни роскошных нарядов, ни связей. Только талант к магии и мечта стать целителем. Ее даже в приюте считали серой мышью. Скучной и всегда погруженной в учебники.

Ди Небирос скривил губы:

- А ты дурно воспитана, селючка. Тебя не учили, что нужно представляться в ответ?

- П-простите, - заикаясь, выдала девушка. - Тася... Таисия Блэквуд.

- Так и быть прощаю. Что ты делаешь здесь, селючка? Заблудилась?

- Я не из деревни, - сердито сказала Тася. - И я учусь здесь. Буду учиться.

- Да ну?

Он оглядел ее еще раз и рассмеялся. Не издевательски, а весело. В фиалковых глазах загорелся странный огонек.

Взгляд демона опустился вниз. Тася тоже потупилась, но не увидела ничего интересного. Подол поношенного платья, саквояж.

- Ай!

В этот момент сильный рывок чуть был не выдернул саквояж из ее рук. Тасю спасло только то, что она, испугавшись, вцепилась в ручку изо всех сил.

- Пошли, - приказал ди Небирос. - Покатаю на "Драконе".

- Извините, я спешу, - тихо, но твердо ответила Тася.

- Что? - он так удивился, что даже отпустил ее вещи, чем девушка немедленно воспользовалась, ухватив свою ношу уже двумя руками. - Ты слышала меня, селючка?! Я тебя на "Драконе" покатаю!

- Спасибо за предложение, очень лестно, но сейчас никак не могу, - скороговоркой выдала Тася вежливую формулу отказа и со всех ног побежала к ажурным воротам.

Огненноволосый демон проводил ее изумленным взглядом, а потом фиалковые глаза неприятно сузились.

- От приглашений Дэмиана ди Небироса не отказываются, селючка, - пробормотал он себе под нос. - Скоро ты это узнаешь.

Глава 2. Все это джаз

Заселили ее быстро и легко, в один из симпатичных трехэтажных домиков, стоящих среди тенистых аллей. Домики, что снаружи, что изнутри, мало походили на студенческие общежития, скорее уж на частные коттеджи. Очень недешевые частные коттеджи. В Бреннингеме такие были только у мэра и судьи.

Тася замерла в дверях уютной комнаты, со стенами, обшитыми деревянными панелями. Резная мебель, пушистый ковер на полу - ей точно сюда?

- Не стой в дверях! - раздался раздраженный женский голос. - Сквозняк!

Тася ойкнула: "Извините!" и влетела внутрь. Дверь за спиной захлопнулась.

На ближайшей к окну кровати, задрав ноги на обитое бархатом изголовье, валялась девица и, посматривая в зависшее над ней зеркало, "рисовала лицо".

- Значит, ты моя новая соседка? - протянула она, не отрывая взгляда от зеркала. - Откуда?

- Бреннингем.

- Никогда не слышала, - девица недоуменно нахмурилась. - Это какой-то из северных кланов?

Похоже, спрашивая: "Откуда?" – она имела в виду: "Из какой ты семьи?".

- Это город.

- Иу!

Соседка так удивилась, что даже повернулась к Тасе. Зеркало замерцало и растаяло в воздухе.

Ундина. Скорее всего из морских - у речных кожа не изумрудного оттенка, ближе к серому. Жемчужины на ушных раковинах, похожих на раскрытый рыбий плавник намекали на знатное происхождение. Ну оно и понятно, что обычная семья подводных обитателей не сможет отправить дочку учиться в Аусвейл.

- Да ты же человечка! - изумленно выдала девица, после долгого изучения соседки.

Тася кивнула.

- Стипендиатка, - робко добавила она.

Девица расцвела в улыбке.

- Отличница? Круто, буду у тебя списывать!

После реакции профессора Равендорфа искренняя радость соседки была как бальзам на сердце. Тася облегченно выдохнула.

- А ничего, что я... ну, человечка? - на всякий случай уточнила она.

- Не-а. У нас во дворце было много людей. Правда, в основном слуги, - она подумала и добавила. - И в основном мертвые. Но в детстве я любила с ними играть.

Наяда отпихнула в сторону огромный кофр с косметикой и спрыгнула с кровати.

- Нэя итадаль Тетис, - церемонно представилась она. Внимательно оглядела обтрепанное платье Таси и осуждающе покачала головой.

- Нет, так дело не пойдет! - она растопырила покрытые перепонками пальцы. - Так ты себе мужа никогда не найдешь.

- Мужа? - растерялась Тася. - Зачем... мужа?

Дочь морского народа посмотрела на нее со снисходительной усмешкой опытной, много чего повидавшей женщины.

- Ну как же? Зачем, по твоему, мы учимся в Аусвейле?

- Чтобы стать магами?

- Пф-ф-ф! Ты еще скажи, что балы устраиваются для того, чтобы потанцевать! Мы учимся, чтобы получить полезные знакомства и найти себе жениха. Или невесту, - она еще раз осуждающе посмотрела на Тасю. - Но с тобой придется повозиться. Твое счастье, что я люблю сложные задачи.

***

- А ты ничего, - заявила Нэя, когда распаренная Тася вернулась из ванной. - Без этого платья фасона "чехол для фортепьяно" гораздо лучше.

И со словами: "Покажи сиськи!" - сдернула с девушки полотенце. Тася взвизгнула, прикрывая грудь.

- Ты что - стесняешься?

- Да, - простонала красная от смущения Тася. - Не делай так больше!

- Ладно, - пожала плечами ундина и швырнула ей влажное полотенце. - Вы человеки такие странные иногда. Тело у тебя красивое. Показывай наряды.

Сама не понимая, почему слушается ее, Тася раскрыла саквояж. Все четыре платья и строгую черную юбку ундина забраковала.

- Ужас. Позорище! А это что за фасончик "прощай молодость"? Мда, задача еще сложнее, чем я думала. Ума не приложу, что с тобой делать.

- А обязательно что-то делать? - робко спросила Тася.

- Ты в Аусвейле, детка. Это твой шанс хорошо устроиться в жизни. Здесь учатся наследники кланов. Золотая молодежь. Да и не только молодежь. Возьми хотя бы братьев ди Небирос

- Ди... Небирос?

Вспомнился красноволосый демон на парковке.

- Ага. Самые завлекательные женихи Академии. Деньги, титул. Да еще такие красавчики - сил нет! Половина девчонок бегает за ними. А вторая половина за их дружком ди Форкалоненом. Но тебе ничего не светит. Они слишком самовлюбленные и переборчивые.

- Да я и не хотела, - запальчиво отозвалась Тася. - Мне все это не интересно!Я хочу выучиться и стать имперским магом.

- Врешь! Все хотят замуж!

- Я не хочу.

Это, конечно, было неправдой. Замуж Тасе хотелось. Как любой девушке. Но только по любви. Большой и чистой, за какого-нибудь нежного и внимательного юношу. А будут у него деньги и титул или нет уже совершенно неважно.

Ундина хихикнула:

- Какая же ты глупенькая.

Вместо того чтобы спорить, Тася попробовала перевести разговор на учебу. Поначалу Нэя зевала, но когда узнала, что Тася учится на факультете фундаментальной теории магии, оживилась.

- А говоришь: замуж не хочешь. Это же лучший факультет для поиска жениха, там одни парни. Правда, странные. Заучки в основном. Признавайся: ты поступила туда, чтобы охомутать кого-нибудь!

- Нет, там просто самый низкий конкурс.

- Конечно! Сплошной теормаг, кому это интересно. Еще и экзамены такие, что только посмотришь на вопросы - голова болит. А на кого ты хотела бы учиться?

- Целительство.

- Ого! - ундина хихикнула. - Врачи хорошо денег зашибают, ага.

- Дело не в этом...

Ей просто всегда хотелось исцелять. Дарить надежду, возвращать краски жизни. В отличие от других приютских девочек Тася охотно помогала сестрам в лазарете. Больные обожали ее. Называли светлым ангелом Бреннингема. Когда кто-то выздоравливал, Тася ощущала это как свою маленькую победу над страданием и смертью.

Но специализация целителя, как и еще ряд других, самых престижных, были закрыты для людей.

- Эй, ты слышишь меня?

- Прости, отвлеклась.

Ундина сперва надулась, но потом сменила гнев на милость - очень уж ей хотелось поболтать.

- Я говорю: «Куратор у вас зверь!». Не завидую тебе.

- А кто куратор?

- Профессор Равендорф.

- Ой... - Тася вздрогнула, вспоминая сурового седого мужчину.

- Он - женоненавистник. А еще говорят, - тут ундина перешла на интригующий шепот, - жуткий извращенец. Он специально занижает оценки девушкам, чтобы потом они приходили на пересдачу. И там требует... всякого. Причем ладно бы секса хотел, - она задумчиво хихикнула. - Я бы сама не отказалась.

- Что? - потрясенно переспросила Тася.

- Ну а что такого? - ундина пожала плечами. - Он красивый. Мужик в самом соку. И такой суровый, м-м-м... Я бы поиграла с ним в послушную папину дочку. Но секс Равендорфа не интересует, представляешь?! Он запирается со студентками в аудитории, чтобы выпороть их плетью! Фу, ну что за извращенец!

Тася несколько минут ошарашенно глядела на соседку, потом выдавила:

- Это не может быть правдой.

- Еще как может. А однажды был скандал. Равендорф заставил одну студентку раздеться прямо в классе, на глазах у всей остальной группы. А потом выпорол.

- И его не уволили?

- Неа! - Нэя отмахнулась. - Он дружок лорда-протектора ди Форкалонена, кто его уволит? А девушка была стипендиаткой, вроде тебя.

Сказанное ундиной повергло Тасю в шок. На мгновение она представила себя на месте несчастной опозоренной девушки. Каково ей было?! Такой ужас, так стыдно! Раздеваться перед всеми! И потом - наказание. У них в приюте тоже иногда наказывали розгами, но в приюте не было мужчин, которые могли бы смотреть на экзекуцию.

Заполыхали щеки, по телу прокатилась волна страха. Вот только почему-то этот страх был сладким. Не леденящим, лишающим разума, а ласкающим и щекочущим кожу.

Раздеться перед однокурсниками?! Как потом в глаза им смотреть? Как учиться вместе?!

Последние слова Тася, забывшись, произнесла вслух.

- А никак! - фыркнула ундина. - Девчонка потом ушла. По-тихому забрала документы и исчезла. Говорят, она покончила с собой, но подробностей я не знаю.

***

Танцпол тонул в волнах бешеного джаза. Гремела музыка, саксофонисты во фраках прилежно надували щеки, барабанил по клавишам пианист. Выплясывала разряженная молодежь. Стучали каблуки, мелькали подолы юбок. Сотня магических светящихся шариков крутилась под потолком, роняя разноцветные огоньки на танцоров и сидящих за столиками посетителей клуба.

Тася поежилась. Ей было неуютно в этом платье - слишком дорогом и слишком откровенном. Что бы сказала мать-настоятельница, увидев, как ее самая прилежная воспитанница сидит в наряде полностью открывающем плечи?

Пошитое на более фигуристую ундину платье немного болталось, и это заставляло Тасю еще острее чувствовать свою беззащитность и неуместность. Она уже сто раз пожалела, что поддалась на уговоры Нэи и пошла с ней "отпраздновать начало студенческой жизни".

Ундина появилась так же внезапно, как исчезла пятнадцать минут назад, когда отправлялась на поиски "чего-нибудь, что можно выпить". Она держала под ручку мускулистого парня и счастливо улыбалась.

- Дерек, знакомься. Это Тася. Тася - это Дерек. Он уже на пятом курсе, и он нападающий нашей команды по водному поло. Дерек купил нам напитки. Правда он ми-и-илый?

Перед Тасей на стол опустился запотевший стакан, на три четверти заполненный бледно-розовой жидкостью. Девушка недоверчиво понюхала его. Пахло приятно. Легкий цветочный аромат без малейшего оттенка спиртного.

- Что это?

- Ай, не знаю! - отмахнулась ундина. - Какой-то коктейль. Безалкогольный. Ты же просила без.

- Просила, - Тася вздохнула. Ей было неловко брать угощение у совершенно незнакомого человека. - Большое спасибо вам, Дерек, - серьезно сказала она, чем насмешила соседку, да и самого парня.

- Мы - танцевать! А ты покарауль наш столик, - с этими словами Нэя утащила не особо возражавшего парня.

Тася пригубила напиток. На вкус он тоже оказался приятным, разве что слишком сладким. Прихлебывая угощение, она раздумывала насколько невежливым будет уйти сейчас одной. Обижать соседку не хотелось. Но Нэя, кажется, и так не скучала...

Музыка оборвалась резко. Народ в центре танцпола чуть расползся и появился красноволосый демон. Тот самый, которого Тася встретила на парковке. На нем был ультрамодный костюм в мелкую полоску и черная шляпа. Разноцветные огоньки отражались от начищенных до зеркального блеска носов ботинок.

Держа демона под ручку, на нем повисла фигуристая черноволосая и белокожая девица в платье с воистину невероятным декольте, из которого разве что не вываливалась грудь пятого размера.

- Ну что? - ухмыльнулся красноволосый, оглядывая посетителей клуба с такой высокомерной гримасой, словно был тут главным и это место принадлежало ему лично. - Вы хотите джаза?

- Да-а-а! - отозвался нестройный рев десятков глоток.

- Я дам его вам!

Демон взмахнул рукой и оркестр заиграл что-то невероятное. Взвизгнул саксофон, пианист замолотил по клавишам, забренчали тарелки, взревел тромбон. В вихре лихого разудалого джаза демон подхватил свою спутницу, обнял, непристойно прижимаясь к бедрам и повел по сцене.

Что они вытворяли! Тася смотрела во все глаза, как демон крутил девушку, наклонял в почти немыслимых поддержках и разве что в воздух не подбрасывал!

На миг Тасе отчаянно захотелось оказаться на месте черноволосой девицы. В лазарете почти год тихо угасал немолодой учитель танцев. Тайком от монахинь он учил Тасю. Им обоим были в радость эти уроки.

И пусть она успела освоить не так уж много, Тася сумела бы стать гораздо лучшей партнершей для демона - в этом она была уверена точно. Учитель восхищался ее умением откликаться на малейшие желания мужчины, чувствовать язык тела, быть гибкой и послушной в танце.

А черноволосая так не могла. В объятиях партнера она казалась предметом мебели. Если бы не демон, и смотреть было бы не на что. Но он двигался, как бог. В рисунке его танца ощущались страсть и почти неприкрытое жадное вожделение, которые почувствовали все присутствующие. Парочки невольно обнялись, прижимаясь плотнее друг к другу, атмосфера в клубе неведомым образом изменилась, словно демон распространял вокруг флюиды секса.

Стало жарко, по телу прокатилась сладкая волна, и воздух сгустился так, что им стало трудно дышать. От огоньков мельтешело в глазах.

Происходит что-то странное. Надо уходить!

Тася одним глотком допила коктейль и встала. Ее повело. Как странно: в коктейле ведь не было алкоголя. Почему же она на ногах не стоит?

Пошатываясь, девушка добралась до выхода. Казалось, сам воздух цеплялся за нее липкими пальцами, тянул назад в клуб, уговаривал остаться.

Уже когда Тася стояла у двери, музыка за спиной замолчала, танцоры остановились и зал взорвался криками. Девушка обернулась и поймала горящий взгляд огненноволосого демона. Она готова была поклясться, что тот смотрел поверх голов беснующейся толпы прямо на нее.

Тася рванула на себя дверь и вывалилась на улицу, оставляя за спиной толпу, музыку, крики. Но лицо демона и его полная вожделения улыбка все равно стояли перед глазами.

Глава 3. О чем грезят хорошие девочки

- Можно? - она робко заглянула в аудиторию.

Профессор повернулся к девушке, и глаза его гневно сузились.

- Вы опоздали, адептка Блэквуд! - в голосе профессора Тасе почудился свист розги и еле сдержалась, чтобы не зажмуриться.

- Простите, - жалко выдавила она. - Я случайно...

- Не желаю слышать никаких оправданий. Входите!

Тася шагнула внутрь, и дверь за ее спиной захлопнулась, отсекая дорогу к бегству.

- На моих лекциях существует определенный порядок, - продолжал профессор, медленно поднимаясь из-за стола. - Всех опоздавших ждет строгое наказание. Сейчас я на вашем примере продемонстрирую группе какое именно.

- К-к-какое, - пролепетала Тася, прижимаясь спиной к двери.

- Подойдите и узнаете.

Словно через силу она сделала шаг. И еще шаг. Взгляд расфокусировался и блуждал по лицам сидящих в аудитории студентов, выхватывая знакомые. Вон ундина. И ее вчерашний кавалер - Дерек. И, кажется, кто-то из приютских девочек в заднем ряду...

- Раздевайтесь!

Тася задрожала, чувствуя, как по коже ползут щекотные мурашки. Волоски на теле встали дыбом, а щеки и уши запылали.

Она зажмурилась, замотала головой.

- Для строптивых наказание удваивается. Раздевайтесь, адептка Блэквуд, не то я его утрою!

Она всхлипнула, потянулась к застежке на груди и остановилась на полпути.

- Я не могу, - дрожащим голосом призналась девушка.

Он хмыкнул.

- Тогда мне нужен помощник. Ди Небирос?

- Я готов! - с первого ряда поднялся красноволосый демон. Подошел к Тасе с развязной ухмылкой.

- Помогите адептке Блэквуд раздеться.

- С радостью, профессор.

В одно мгновение Тася оказалась связанной. Ее запястья охватывали широкие кожаные наручи, крепившиеся к цепи, которая уходила куда-то под потолок.

- Пожалуйста, не надо, - умоляюще прошептала девушка.

Неужели он действительно разденет ее сейчас при всех? И все увидят ее тело? А что потом? Что он сделает? Высечет ее плетью за опознание?!

В фиалковых глазах засияло предвкушение. Пальцы демона медленно огладили ее подбородок, шею, скользнули по ключице, и Тася вдруг поняла, что на ней то самое неприличное вчерашнее платье, принадлежащее соседке.

Демон отсоединил сначала одну, потом другую лямку. Медленно расстегнул застежку.

- Не надо, - взмолилась Тася, сама не понимая, к кому она обращается и о чем просит. Демона, чтобы прекратил? Или студентов, чтобы не смотрели?

Он ухмыльнулся и наполовину приспустил платье. Бюстье под ним не было, и Тася почувствовала, как прохладный ветерок скользит по обнаженной груди. Соски недовольно съежились от холода.

- Пожалуйста! - всхлипнула она. - Не смотрите на меня!

Но они смотрели. Пялились на нее, словно на зверушку в зоопарке. Взгляды других студентов обжигали кожу. Тася стиснула ноги, чувствуя, как внизу живота становится жарко.

Демон потянул платье ниже, шелк скользнул по бедрам, стек к ногам. Тася осталась только в беленьких кружевных трусиках. Она успела мимоходом удивиться, откуда у нее такое белье, и почему нет чулок и пояса, а потом демон стянул и эту последнюю преграду.

Отчаянный вскрик вырвался у девушки. Она зажмурилась, но все равно кожей чувствовала тяжелые заинтересованные взгляды прочих адептов. Некоторые откровенно ухмылялись. Одни девушки презрительно кривили губы, другие сочувственно вздыхали, юноши плотоядно рассматривали ее тело, но все втайне наслаждались маленьким спектаклем.

По щекам потекли слезы. Она беспомощно трепыхнулась, не в силах хоть как-то прикрыться. И поклялась себе, что не откроет глаза. Но прикосновение длинной линейки к подбородку заставило почти сразу же нарушить эту клятву.

- Время быть наказанной, адептка Блэквуд.

На этих словах кожаные ремни, удерживавшие ее запястья, пропали. Профессор выкрутил ей руки за спину, подвел к своему столу. Сел на него, заставив обнаженную Тасю лечь животом на его колени. Рука поднялась в воздух и опустилась со звонким шлепком. Тася вскрикнула - больше от неожиданности, чем от боли. Там, где жесткая ладонь обожгла ягодицы разливалось чуть болезненное тепло. Эта боль была терпимой, совсем не такой резкой, как после розги матушки настоятельницы.

По аудитории пронесся восторженный вздох. И сразу вслед за ним обрушился новый удар. Тася снова вскрикнула. Ей было не столько больно, сколько отчаянно, невозможно стыдно от того, что она - голая среди одетых. И от того, что ее наказывают, как провинившегося ребенка на глазах у остальных студентов.

Вместо следующего удара она вдруг ощутила ласковые поглаживания. Потом умелые пальцы, скользнули между двух половинок ягодиц по влажным губкам, коснулись маленького чувствительного бугорка.

Тело скрутила судорога наслаждения и сразу вслед за ней на многострадальные ягодицы обрушился еще один смачный шлепок.

- Вы возбуждены, адептка Блэквуд, - насмешливо заметил профессор. - Вам нравится эта процедура?

- Не-е-ет, - простонала униженная до предела девушка.

Его пальцы снова проникли между ног жертвы, на этот раз погрузившись глубже в ее тело. Тася всхлипнула, чувствуя, как они скользят внутри.

- Думаю, такая испорченная и развратная особа заслуживает другого наказания, - заметил он, брезгливо спихивая плачущую девушку на руки демону. - Адепт ди Небирос, вы знаете, что делать?

- Да, профессор.

Дэмиан уложил ошеломленную жертву животом на стол. И Тася снова почувствовала, как в нее проникают пальцы. А потом ощутила прикосновение чего-то куда более грозного.

Нет! Этого не должно случиться!

От мысли, что она сейчас лишится девственности вот так, на глазах целой толпы студентов, она закричала и затрепыхалась, пытаясь вырваться. Но демон выкрутил ей руки и навалился сверху.

- Пожалуйста! - зарыдала девушка. - Не надо! Простите меня! Я буду хорошей! Клянусь, я буду хорошей! Больше никогда не буду опаздывать! Пожалуйста, не надо!

- Да ладно, ты же хочешь, - усмехнулся демон, входя в нее.

Почему-то боли не было. Только огненная сладкая волна побежала по телу снизу живота. Кожа полыхала от возбуждения, соски терлись о полированную гладь стола. Но прохладное дерево не в силах было погасить раздутый демоном пожар.

Демон выкрутил руку девушке чуть сильнее, заставляя прогнуться в спине.

- Ох, какая же ты узкая и горячая! - простонал он, входя глубже. - Развратная девчонка!

Отстранился, а потом снова двинул бедрами, сильнее. Насаживая Тасю на свое орудие, как бабочку на иглу.

Девушка всхлипнула и подалась навстречу своему мучителю, забыв все от нестерпимого унизительного наслаждения. Демон насиловал ее на глазах у других студентов, а она даже не пыталась сопротивляться. Не могла, захваченная порочным сладострастием. Стояла, бесстыже расставив ноги, и вскрикивала всякий раз, когда он резко и мощно погружался в нее до самого основания.

Его движения все ускорялись, удовольствие стало почти непереносимым. В этот момент еще один шлепок обрушился на и без того горящие ягодицы. И еще один. И еще... Тася выгнулась и закричала, чувствуя, как тело скручивает судорога экстаза. Наслаждение было острым и невыносимо стыдным.

Она обмякла, а демон сделал еще несколько движений, застонал и замер.

Аудитория взорвалась аплодисментами и одобрительными выкриками. Заслышав их, Тася медленно сползла на пол и закрыла лицо ладонями. Ей было нестерпимо стыдно.

Демон склонился, потряс ее за плечо, а потом окликнул, почему-то женским голосом: "Тася?"

***

- Тася, Тася. Что с тобой? Просыпайся...

- А? - жалко моргая она приподнялась и открыла глаза.

В окно било утреннее солнце. Тася лежала все в том же платье на кровати в своей комнате, а над ней стояла Нэя и трясла ее за плечо.

- Ты стонала. И плакала. И вообще заснула в моем платье.

- Прости.

Невероятно стыдный сон мгновенно встал в памяти во всех деталях. Тася вспыхнула как маков цвет и закрыла лицо руками. Ей казалось, что все ее мысли написаны на нем, и если соседка чуть внимательнее присмотрится, обязательно их прочтет.

О Великая Мать, какой позор! И какая мерзость! Почему ей это снилось? Она же никогда не видела во сне ничего подобного. Неужели вчерашний шокирующий рассказ так повлиял на воображение?

Она торопливо вскочила и начала раздеваться. Отстегнутые лямки платья снова напомнили про сон, ввергнув девушку в легкий ступор.

- Да ладно, не торопись, - ундина покровительственно фыркнула. - Сходи в душ, приведи себя в порядок. Я просто перепугалась. Прихожу, а ты лежишь поперек кровати, да еще одетая. Я сначала подумала, может случилось чего. Ты же вчера не пила.

- Нет.

Вчерашний вечер вспоминался как в тумане, урывками. В памяти калейдоскопом мелькали танцпол в разноцветных огнях, запотевший стакан с незнакомым напитком и гибкий красноволосый демон, наклонивший партнершу над землей в рискованной поддержке.

При мысли о демоне щеки снова запылали. Сон, проклятый сон, будь он неладен! А Нэя продолжала, упорно не замечая смущения соседки:

- Вовремя ты ушла. Видела, что ди Небирос вытворял? Завел всех так, что чуть оргия не началась. Это у него фамильное. Все высшие демоны его клана умеют работать с толпой. Да еще Дерек, козлина! Мне так трахаться хотелось, что я чуть было не дала ему прямо там, в туалете. Но все кабинки были заняты другими парочками, - она захихикала. – Кто не успел, тот опоздал. Потом у меня анализатор запищал. А я принципиально не сплю с козлами. Наорала на него и ушла.

- Ничего не понимаю, - пробормотала Тася, снова опускаясь на постель и прижимая ладони к пылающим щекам. От разговоров о сексе заломило тело. Сон вспоминался снова и снова во всех своих стыдных и интригующих подробностях. – Почему Дерек козел?

- Потому что козел! Он подлил мне в коктейль "грезы фей". Ну, ту самую штуку, от которой очень хочется секса, да еще не обычного, а с фитильком. Дурак! Я же не первый раз в клубе. У меня есть анализатор, - она задумчиво покрутила кулон на шее - исписанный рунами диск с капелькой сапфира в центре.

- Что?

- Анализатор. Нужнейшая вещь для девушки, если не хочешь, чтобы тебя опоили и трахнули на вечеринке. Он мне почти сразу просигналил, а как выводить эту штуку из организма я еще на первом курсе выучила… - она осеклась, а потом в глазах ундины мелькнуло понимание. – Так ты тоже?

Тася вздрогнула:

- О чем ты?

Ей все казалось, что Нэя вот-вот догадается о том, какие сны видит ее тихоня-соседка. И тогда, наверное, останется только удавиться со стыда.

- Тоже подлил. Два раза козел!

- П-п-подлил? - заикаясь переспросила Тася.

- Ну не зря же ты в одежде вырубилась. Молодец, что ушла. Нет, ну какой дурак все-таки! Я бы и так с ним пошла! Я по нему весь первый курс сохла, хотела так, что из трусов готова была выпрыгнуть. Тем более после того, что ди Небирос устроил!

Соседка еще возмущалась, а Тася вдруг поняла, что дышать стало легче. Позорный сон оказался не настоящим, наведенным. Магия демона и наркотик в коктейле.

От воспоминаний о нем все равно становилось невыносимо стыдно, но Тася подумала, что теперь сможет взглянуть в глаза своему отражению.

Она подтянула сползающее платье.

- Я пойду, помоюсь.

- Ага, иди! И вообще собирайся. Тебе еще в библиотеку надо, книги получить.

Глава 4. На лекциях профессора Равендорфа

У входа в библиотеку висела доска с объявлениями. Тася остановилась, изучая ее. Ежегодная ярмарка, приглашение на открытый практикум. "Волкодлак срочно сменит соседа по комнате. Условие: чистоплотность, отсутствие аллергии на шерсть".

Почти половину доски занимал огромный белый лист.

"Нужны деньги? Хотите продвинуть магическую науку?", - вопрошала надпись на нем, выполненная кричаще-кровавым шрифтом. - "Тогда приходите после лекций в лабораторию тонких ментальных воздействий, чтобы принять участие в эпохальном эксперименте! Оплата - 100 золотых!"

Тася сглотнула. Сто золотых казались ей немыслимой суммой. Страшно подумать, чего потребуют от подопытного за такие деньги?

Она отстояла очередь и получила набор учебников для первокурсников - два десятка потрепанных книг.

Книжная стопка перекрывала обзор. Прижимая ее к груди, Тася медленно шла по коридору, пока не налетела на кого-то.

- Ой!

- Нужно смотреть куда идешь, - процедил над головой холодный и назидательный голос. - И разумно рассчитывать свои силы.

- Извините... - прошептала Тася.

Перед ней стоял человек... нет, не человек. Снова демон. Фиалковые глаза – совсем такие же, как у Дэмиана ди Небироса - прятались за стеклами узких модных очков. Длинные темные волосы были собраны в жидкий хвостик за спиной. И он тоже был красив нечеловеческой красотой, но в отличие от красноволосого демона, походившего на живой всполох пламени, незнакомец словно источал холод. Как кусок белого мрамора.

Демон рассматривал Тасю без малейшего интереса - с высокомерной гримасой и кривил тонкие губы.

Поначалу она подумала, что этот демон - один из преподавателей. Слишком собранным и серьезным он был. Но мгновение спустя Тася разглядела шейный платок с эмблемой академии, какие носили студенты, и поняла свою ошибку.

- Ты намусорила, - процедил демон, кивая на разлетевшиеся по коридору книги. - Убери.

- Да, конечно. Простите.

Она присела и начала собирать учебники. Стопка постепенно росла, пока снова не стала огромной, полностью заслоняющей обзор. Как бы опять на кого не налететь! А спускаться по лестнице как? Может, вернуться и библиотеку и оставить там часть книг?

- Ой!

Ответом на мысли Таси, учебники вдруг вылетели из рук и повисли в воздухе рядом.

- У тебя есть десять минут, чтобы дойти до комнаты, - холодно произнес демон.

Она так растерялась от этой внезапной заботы, что вместо благодарности спросила:

- Разве в стенах академии можно использовать магию? В уставе написано: только на лекциях...

Демон брезгливо поморщился. В глаза Тасе вдруг бросилась имя на папке, которую он держал в руках.

Армеллин ди Небирос.

Еще один ди Небирос? Тот самый, про которого говорила Нэя?

- Спасибо, - запоздало сказала Тася в спину уходящему демону.

***

Заклинания хватило до дверей общежития, а потом книги с грохотом посыпались на землю. Тася собрала их и с благодарностью подумала о темноволосом демоне.

Добравшись до комнаты, она взглянула на часы и заторопилась. До начала лекций оставалось меньше получаса, а нужно было еще привести себя в порядок. Вымыть голову, переодеться. Как бы не опоздать в первый же день!

Сигнал о начале лекций застал Тасю на полпути к зданию. Она сорвалась на бег, но было уже поздно. Коридоры стояли пустыми, во всей Академии воцарилась торжественная тишина.

О, Богиня! И как теперь найти аудиторию пять-биз? Что это вообще за "биз" такой? И даже спросить не у кого.

- Привет. Что-то ищешь, малышка?

Голос был вкрадчивый, мягкий, но в нем пряталась опасность. Как прячутся острые когти в кошачьих лапках.

- Да, - отозвалась Тася, поднимая взгляд от расписания. - Мне нужна аудитория пять биз. Вы не знаете где она?

Заговоривший с ней мужчина снова был демоном. И, конечно, невероятным красавчиком. Похоже, что других демонов просто не бывает. Волосы цвета лунного серебра, красные как кровь глаза, тонкие черты лица.

- Конечно, знаю. Пойдем, я провожу тебя.

Она последовала за ним, как загипнотизированная. Они прошли по какому-то переходу, поднялись на два этажа, свернули в боковой коридор, спустились, снова свернули. Демон общался ласково, весело шутил и закидывал Тасю вопросами. Она отвечала, не таясь. Ей нечего было скрывать. За десять минут демон выманил из нее почти всю историю ее жизни.

Сирота. После смерти родителей росла в приюте при монастыре Великой Матери в Бреннингеме. Сестры и мать-настоятельница готовили ее к поступлению, помогли подать документы. Тася никогда не верила, что сумеет поступить. Сколько девушек и юношей в огромной Империи - умных, одаренных, со связями. Да, Тася всегда хорошо училась и была лучшей в приюте и даже окончила школу на три года раньше, чем сверстники. Но разве это такое большое достижение?

- Я слышал о тебе от отца.

- Отца?

- Демон завладел ее рукой, приложился губами к тонким пальчикам и церемонно поклонился:

- Раум ди Форкалонен.

- Ди Форкалонен? - зачарованно повторила Тася.

От подобного высокого знакомства стало жутковато. Но сын лорда-протектора Академии держался просто, словно не видел пропасти, разделявшей его и смертную простолюдинку.

- И что он говорил обо мне?

- Что ты сдала тесты лучше всех абитуриентов за последние десять лет. И кланы оборотней будут недовольны, но он не может тебя не принять, - демон улыбнулся с подначкой. - Странно. Ты совсем не похожа на зубрилку.

- Вовсе я не зубрилка! - Тася остановилась. - Простите, а еще далеко? Когда мы придем?

Он повернулся наклонился над лицом девушки, погладил ее по щеке и искусительно прошептал:

- Как только ты меня поцелуешь, детка.

Глаза Таси изумленно расширились:

- Что?!

- Ты меня поцелуешь. И я провожу тебя к аудитории.

Ее взгляд заметался по сторонам. Они находились в каком-то полутемном коридоре с давно немытыми окнами. На подоконниках лежала пыль, а в воздухе стоял чуть затхловатый запах, какой бывает в редко проветриваемых помещениях.

- Это нечестно! Вы специально меня сюда заманили!

Он ухмыльнулся:

- А ты не такая тупая, как я думал. Ну, давай, зубрилка. Поцелуй меня.

- Ни за что! Отведите меня обратно.

Он расхохотался и смех эхом отразился от стен и вернулся. На мгновение Тасе стало страшно. Она же здесь совсем одна. И по виду в этот коридор даже уборщица нечасто заглядывает. Никто не услышит криков, не прибежит, не спасет.

- Боишься? - прошептал над ухом вкрадчивый голос. - Правильно, бойся. У твоего страха очень сладкий вкус, детка.

Она отступила. На шаг, потом еще один. Потом повернулась и побежала изо всех сил. Вслед ей летел хохот демона.

***

Она потратила на блуждания по Академии почти полчаса и робко постучалась в двери аудитории "пять-биз" незадолго до окончания лекции.

- Входите, адептка Блэквуд, - процедил профессор Равендорф. - На будущее прошу пометить себе, что на мои лекции следует приходить не когда вздумается, а четко до сигнала начала занятий. Если опоздаете, можете даже не стучаться.

- Извините, - выдавила Тася.

Все повторялось, совсем как в давешнем сне. Тася почувствовала, как полыхают щеки и уши.

Пусть сон был наведенным мороком от наркотика, но ведь профессор и вправду как-то раздел и выпорол студентку перед всей группой. Что же такого сделала эта девушка?

Под суровым взглядом профессора Тася сперва побледнела, а потом покраснела. Если он сейчас прикажет раздеться, она просто убежит!

- Вы пропустили всю вводную часть по поводу структуры и распорядка занятий. Возьмете потом эту информацию у ваших сокурсников. А пока садитесь.

Она помялась, раздумывая где сесть. Тася привыкла садиться как можно ближе к учителю, чтобы не пропустить ни слова, но единственное свободное место в первом ряду было возле той самой девицы, которую Тася вчера видела на танцполе в объятиях красноволосого демона.

На девице было уже новое платье, но тоже черное и с глубоким декольте, обрамленным пикантным кружевом. Ярко-алая помада на губах девушки контрастировала с черными как смоль волосами и белой-белой кожей.

- Садитесь с Присциллой, - приказ Равендорфа разрушил сомнения Таси.

- Вы же сказали, что я наказана и буду сидеть одна! - капризным голосом протянула девица.

- Не думаю, что соседство адептки Блэквуд облегчит ваши муки, - ледяным голосом отрезал профессор. - Адептка Блэквуд, обратите внимание на наряд адептки Присциллы д'Эстен. Такой вид на занятиях абсолютно недопустим. Здесь учебное заведение, а не бордель.

Тася робко опустилась на краешек стула. Девица гневно фыркнула, смерила ее злым взглядом, принюхалась.

- Челове-е-ечка! - зашипела она. - Профессор, она человечка!

- Я знаю, - бесстрастным тоном отрезал Равендорф. - Вы хотите еще что-то сказать, адептка д'Эстен? Или мы можем вернуться к лекции?

- Но она же человечка! - растерянно повторила девица. На лице ее было написано неподдельное возмущение. Она оглядела аудиторию. Другие студенты хмурились или отводили взгляд.

- Как интересно, - протянул профессор. - Я не веду историю, но, думаю, что небольшая проверка знаний нам не повредит. Никто не возражает, адепты?

От его издевательского голоса первокурсники как по команде потупились. Профессор Равендорф пугал. Никому не хотелось вызвать его гнев.

- Адептка д'Эстен, встать.

Черноволосая девица поднялась, словно против воли.

- Когда был принят пакт о равных правах людей и нежити?

Она молчала.

- Забавно, - профессор обвел аудиторию взглядом. - А ведь это есть в программе вступительных экзаменов.Кто может ответить вместо адептки д'Эстен?

Все молчали.

- Да ну? Никто не помнит? Я разочарован. Всем неуд.

Тася откашлялась и робко протянула руку.

- В три тысячи сто двадцатом году от сошествия Великой Матери.

- Отлично, адептка Блэквуд, ваши знания спасли это сборище неудачников от плохой оценки в первый же день. Адептка д'Эстен, сколько лет прошло с тех пор?

- Пятьдесят пять, - выдавила девица и с ненавистью покосилась на Тасю.

- Итак, уже пятьдесят пять лет, как люди признаны полноценными, разумными существами, обладающими свободой воли и равными правами. К вашему сведению, Присцилла, результат адептки Блэквуд на вступительных экзаменах на сто баллов превышает ваш. Так что я на вашем месте уменьшил бы гонор. Можете сесть. Поскольку из-за вашего незнания истории мы потеряли почти десять минут урока, вы все задержитесь на десять минут после сигнала. Кроме того, я жду от каждого из вас к завтрашней лекции доклад по историческому период Освобождения не меньше чем на три тысячи слов. Кто не сдаст, получит свой первый "неуд". Адептка Блэквуд, поскольку вы сумели верно ответить на вопрос, вас это не касается.

- Я все равно напишу, - выдавила Тася.

Не надо ей поблажек.

- Как вам будет угодно. А теперь вернемся к теоретической магии.

***

Профессор, как и обещал, задержал первокурсников почти на всю перемену. Когда он наконец смилостивился и разрешил идти, адепты и адептки бегом рванули в соседнюю аудиторию, где ждал профессор рунистики. Потом было зельеварение, артефакторика, общая теория астрологии... Тася так увлеклась, что почти забыла о Присцилле. Поэтому нападение в коридоре стало для нее полной неожиданностью.

- Ты что о себе возомнила, сучка? - прошипела Присцилла д'Эстен, почти не разжимая ярко накрашенных губ.

Тася попробовала вырваться, но Присцилла мало того, что была выше ее на пол-головы, еще и обладала нечеловеческой силой. Она легко удерживала Тасю у стены одной рукой. Пальцы у Присциллы были холодными, просто ледяными.

Она наклонилась. Пахнуло душно и сладко – дорогими притираниями. Сквозь приторный аромат просачивался еле уловимый и тревожный запах крови.

- Ты опозорила меня перед всем классом.

- Но ведь это не я...

Разве Присцилла не понимает, что сама навлекла на себя гнев профессора?

- Поэтому ты уберешь свою жалкую человеческую задницу из Академии. Или я превращу твою жизнь в ад.

Тася опешила. За что эта девушка ее так ненавидит? Она же ничего ей не сделала.

Мимо шли люди и нелюди, не обращая внимания на двух адепток у стены.

- Не уйду! У меня не меньше прав здесь учиться, чем у тебя.

- Не уйдешь? - Присцилла обнажила неестественно длинные клыки и сразу все встало на свои места. Бледность кожа, ледяные руки и запах крови...

Вампир!

Тася сглотнула, ощущая, как накатывает знакомый ужас. Словно и не было двух лет терапии. Мир вокруг сузился до ощеренных клыков, остальное стало неважным, незначимым. Только злые красные глаза, клыки и ледяные руки...

- Цилла! - окликнул веселый голос. - Ты еще долго?

- Иду! - буркнула вампирша.

Хватка пальцев ослабла. Присцилла смерила Тасю напоследок недобрым взглядом, прошипела: "Подумай как следует, человечка" - и присоединилась к ожидавшей ее компании.

Ушла…

Ноги дрожали так, что Тася еще долго стояла у стены, потирая плечо и не решаясь сделать шаг в сторону. Леденящий ужас тоже ушел, но словно не до конца. Отступил, спрятался, чтобы еще напомнить о себе позже.

Совсем как сама Присцилла.

Глава 5. Роковая ошибка

Несмотря на человеческое происхождение Таси и отсутствие за спиной сильного клана однокурсники легко приняли ее. Общительная, с легким характером, всегда готовая помочь девушка быстро стала своей нежити. Учеба тоже не вызывала сложностей. Даже зубодробительный теормаг, от которого стонало большинство адептов.

Присцилла д'Эстен оставалась единственной, кто на дух не переваривал студентку-человечку, и пользовалась любым удобным случаем, чтобы нахамить, задеть или сказать какую-нибудь гадость. Тася понимала, что нужно дать отпор, но не могла побороть своего глубинного ужаса перед вампирами. Когда Присцилла улыбалась, обнажая острые клыки, девушка впадала в ступор.

Порой она сталкивалась в коридорах с демонами. Беловолосый ди Форкалонен оказался не только сыном лорда-протектора, но и кузеном двух ди Небиросов, о чем Тасе поведала обожающая сплетни ундина.

Тройка демонов держалась чуть особняком, придирчиво отбирая до кого снизойти. Тем не менее они оставались самыми популярными парнями в академии, и любая девушка не задумываясь бросила бы все, помани ее любой из трех братьев хоть пальцем.

Тасю же они скорее пугали. Она хотела бы верить, что непонятный интерес, который она ощущала к себе со стороны всех трех демонов, был всего лишь игрой ее воображения. Но на всякий случай, завидев любого из них, стремилась исчезнуть.

Профессор Равендорф тоже пугал. О нем ходили самые невероятные слухи, среди которых рассказ о выпоротой на глазах однокурсников девушке как-то терялся. Никто из адептов не знал его клана или возраста. Профессор выглядел, как человек, но кое-кто вспоминал, что Равендорф читал теормаг еще их родителям.

Поговаривали, что в своих исследованиях профессор не чурается опытов над разумными существами. Что в его лаборатории в банке живет гомункулюс. Что раньше Равендорф был наемным убийцей, работавшим на преступные кланы.

Что из этого правда Тася не знала и на всякий случай обходила грозного куратора десятой дорогой.

Так прошло две недели.

***

- О-о-о-о!

В пыльной тишине библиотеки, заполненной запахом книг и шелестом страниц, стон прозвучал неуместнее, чем хохот на похоронах.

Тася вздрогнула и отдернула руку от "Введения в уравнения рунических преобразований". Сначала ей показалось, что застонала сама книга, протестуя против ее прикосновений.

Но нет. Повторный стон - глубокий и низкий, но приглушенный, словно его пытались подавить, донесся из-за стеллажа.

Кому-то плохо? Нужна помощь?

Тася поспешно обогнула шкаф и замерла.

Как она ошиблась! Кому-то было не плохо, а наоборот, очень-очень хорошо.

Присцилла д'Эстен сидела на подоконнике широко расставив белые ноги. Длинная юбка с разрезом на боку была задрана и подтянута к самой талии. А между раздвинутых бедер вампирши находился мужчина. Он стоял перед девушкой на коленях, обхватив руками ягодицы Присциллы, и ласкал ее губами и языком. С места, где стояла Тася, не было видно лица. Только затылок, мужская одежда и край шейного платка, какие носят все студенты.

Длинные пальцы Присциллы с ухоженными алыми коготками, зарывались в волосы любовника. Она подавалась вперед бедрами и довольно грубо дергала за короткие темные пряди, заставляя его интенсивнее работать языком. Девушка сидела, откинув голову, закатив в блаженстве глаза. Прекрасное лицо исказила гримаса наслаждения. Вампирша прикусывала накрашенные губы, но тихие стоны все равно прорывались и повисали в воздухе, вместе с запахом ее духов и желания.

Нужно было уйти в первую же минуту, как только Тася поняла, что ошиблась. Но нечаянное зрелище так шокировало девушку, что она забыла обо всем. Происходящее было таким откровенным, наглым и бесстыдным, что вызвало в душе Таси не только отвращение, но и восхищение. Искаженное экстазом, порочное лицо вампирши, закушенные алые губы, выгнутая спина, белые бедра, обхватившие голову неизвестного мужчины - вся эта картина дышала чувственностью, притягивала и отталкивала одновременно.

Черное кружево платья, кожа белей алебастра и алые как кровь ногти и губы. Белое и красное на черном.

В голове не осталось ни единой мысли. Девушка стояла, словно заколдованная, и следила широко распахнутыми глазами, как вампирша все резче дергает несчастного за волосы. После одного особенно сильного рывка тот протестующе замычал. В ответ Присцилла стиснула его голову меж бедер.

- Schneller! Schlecken!11 - приказала вампирша, буквально вдавливая его лицо в свою промежность.

В глаза бросились черные чулки с кружевными бортами, ярко-красные лакированные туфли на невозможной шпильке. Вампирша застонала, впилась в волосы партнера обеими руками и вонзила острый каблук ему в спину.

Мужчина вскрикнул от боли. Ему вторил крик наслаждения вампирши. Присцилла напряглась, потом обмякла. Откинулась на витражное стекло за спиной и открыла глаза.

Несколько мгновений в абсолютном безмолвии девушки смотрели друг на друга. Вампирша и человечка. Дочь главы клана и простолюдинка, воспитанная в сиротском приюте. Порочная искушенная брюнетка - крупная, сильная, фигуристая, и маленькая хрупкая блондинка, не знавшая даже поцелуев.

Потом алые губы вампирши искривились в ухмылке.

- Подгля-я-ядываешь, человечка? - прошипела она. И в этом вкрадчивом злом голосе Тася услышала свою смерть.

Она сделала шаг назад. И еще один.

- Послушай, Присцилла, - голос Таси дрожал. - Прости, пожалуйста, что я увидела тебя. Это случайно. Клянусь, я никому не скажу...

- Конечно не скажешь, - все с той же тихой угрозой пообещала вампирша. - Ты уже никогда и никому ничего не скажешь.

Она дернула мужчину за волосы и отпихнула его ударом ноги, попутно снова вонзив каблук в плечо.

- Взять ее!

...Капли срываются с тонких женских пальцев, падают в лужицу крови, разлетаются мелкими брызгами.

Раз-два-три-четыре-пять. Вампир идет тебя искать.

Сиди тихо, не то найдет.

Заглянет под кровать, ощерит испачканные в крови клыки и скажет "Привет!". И дальше не будет уже ничего.

Кап-кап-кап.

Мама...

Прошлое накатило волной паники. От давнего кошмара помутилось в голове. Девушка вскрикнула, отступила еще на шаг и понеслась к выходу из библиотеки. И дальше, по коридору. Древний инстинкт жертвы и память о прошлом гнали ее, велели бежать, бежать, найти самую неприметную норку и спрятаться.

Чтобы не нашли.

***

Тася задыхаясь бежала по коридору. Казалось, что обезумевшая Присцилла, принявшая облик кошмара из тасиного детства, преследует ее. И как в дурном сне внезапно пропали куда-то все люди и нелюди. Только пустой гулкий коридор, двери справа и слева.

Она рванула какую-то дверь на себя, ввалилась в комнату. Замерла у двери пытаясь отдышаться. Паника уходила медленно.

- Ну и ну, вы посмотрите кто к нам пришел! - прозвучал знакомый насмешливый голос.

Девушка подпрыгнула, огляделась. Она находилась в какой-то лаборатории. На столе тихо булькал перегонный куб, жидкость в нем светилась и переливалась всеми оттенками изумруда. Чуть в отдалении на высоком столике светилась сфера магического шара

А еще в этой лаборатории находились демоны. Все трое. Красноволосый Дэмиан. Его брат Армеллин, который помог ей донести книги. И коварный Раум, из-за которого она так безнадежно опоздала на первую лекцию.

Она попятилась и наткнулась спиной на закрытую дверь.

- Селючка, - на лице Дэмиана расцвела улыбка. - Сегодня ты не такая страшная и потная.

- Человечка? - приподнял бровь Армеллин ди Небирос. - Ты по объявлению?

- Подопытная куколка, - возникший словно из ниоткуда рядом с ней Раум подхватил ее под руку и потянул вглубь комнаты. - Сама пришла.

Тася, спотыкаясь сделала несколько шагов, а потом резко остановилась.

- Извините! - ее голос дрожал, как и она сама. - Я, кажется, ошиблась.

- Никакой ошибки, - вкрадчиво пошептал беловолосый демон, склонившись к ее ушку. - Мы ждали тебя.

- Ждали? Меня?

Тася растерялась. Как демоны могли знать, что она придет, если она сама не знала этого еще пять минут назад.

- Тебя или любого другого человека, - ответил Армеллин и кивнул на уже знакомый плакат, висевший на стене.

"Нужны деньги? Хотите продвинуть магическую науку?" - вопрошала надпись крупными буквами.

- Нет-нет, - Тася вырвалась из объятий беловолосого. - Я не хочу. Я не для этого...

- Поздно, селючка, - хихикнул Дэмиан, наклоняясь к ее шее и вдыхая запах волос. - У нас эксперимент, и нет других подопытных. Так что придется тебе.

- Н-н-не надо, - она еще отступила и наткнулась на что-то спиной. Это "что-то", очевидно, было неустойчивым и хрупким. От толчка оно покачнулось, а потом Тася услышала мелодичный звон, и в воздухе повисла светящаяся голубым мелкая пыль.

Этот звук и бранные слова, вырвавшиеся сразу у трех демонов, заставили Тасю похолодеть. Молясь в душе, чтобы разбитая ею вещь была какой-нибудь никому не нужной вазой, девушка обернулась. И застонала от отчаяния.

На полу лежали осколки магического шара. Они еще слабо светились и пульсировали, но было очевидно - отремонтировать это невозможно. Не стоит и пытаться.

Вся ее короткая жизнь в одно мгновение пронеслась у Таси перед глазами, помахав на прощанье рукой. Все старания, мечты, надежды лежали сейчас у ее ног, горсткой осколков.

Какой позор! Какой ужас! Она разбила преобразователь магической энергии!

Девушка всхлипнула и отшатнулась, закрывая ладонью рот. Ей хотелось, чтобы все это было страшным сном, не по-настоящему.

Она вскинула голову. Сквозь выступившие слезы Тася видела демонов. На лице Дэмиана отражалась легкая досада, алые глаза Раума светились интересом и предвкушением и только Армеллин был бесстрастен. Как всегда.

Именно он подошел к осколкам. Наклонился, провел рукой над ними и сообщил:

- Восстановлению не подлежит.

- Да-а-а, - в фиалковых глазах второго ди Небироса вспыхнул азарт. - Селючка, ты только что разбила ценный прибор. Он стоит... Мел, сколько стоят накопители-преобразователи?

- От ста до двухсот тысяч золотых. В зависимости от модели и степени износа, - Армеллин достал постограф и быстро нацарапал на эбонитово-черной глади несколько слов. - Я свяжусь с крупнейшим поставщиком приборов и артефактов. Самое большее через час у нас будет точная стоимость разбитого.

Он еще что-то говорил, но это все проплывало мимо сознания Таси. Названная сумма огорошила ее. Девушка стояла покачиваясь, не отрывая взгляда от почти потухших осколков на полу.

Сто тысяч золотых! Ей никогда в жизни не расплатиться! Никогда!

Ослабевшие ноги не смогли больше держать хозяйку. Тася опустилась на пол, не обращая внимания на валяющиеся вокруг осколки. Что-то болезненно кольнуло ногу чуть ниже коленки.

- Осторожней, селючка, - Дэмиан опустился рядом и поднял ее на руки. - Хочешь истечь кровью и умереть, чтобы не платить за шар? Не выйдет.

Тася не ответила, лежа в его руках покорной куклой. Ей было так плохо в эту минуту, что она и вправду больше всего хотела умереть.

Демон отнес ее на диван. Медленно потянул вверх край юбки, обнажив уже пропитавшийся кровью чулок.

В душе Таси что-то вяло шевельнулось. Она попробовала вырваться:

- Что вы де...

- Молчи! - приказал демон, поднимая юбку еще выше, до края чулка.

- Не надо, - простонала Тася.

- Надо. О, это у тебя такая вышивка по-деревенски? - гоготнул Дэмиан при виде нескольких аккуратно заштопанных дырочек.

Не давая девушке опомниться он ловко отстегнул бретели и скатил чулок вниз, погладив горячими пальцами нежную кожу.

И прижался губами к свежему сочащемуся кровью порезу.

Тася сначала взвизгнула, пытаясь вырваться, а потом затихла. Демон не пил кровь. Он просто зализывал ранку своим необычайно длинным и вертким языком. И каждое это прикосновение приносило прохладу и успокоение.

Она расслабилась и задышала ровнее, уже не пытаясь сопротивляться. Кровотечение прекратилось. Перед глазами маячил затылок демона. Спутанные алые пряди, как языки пламени, и крохотные черные рожки - длиной с половину мизинца, не больше - спрятанные среди них.

- У тебя сладкая кровь, - сообщил демон, отрываясь от Таси и облизываясь.

- Сто семьдесят две тысячи пятьсот двенадцать золотых. С учетом амортизации, - сообщил Армеллин, опускаясь на диван рядом с Тасей.

- И как же ты будешь расплачиваться, сладенькая? - промурлыкал Раум, нависая над девушкой сверху. - Банковским переводом? Ценными бумагами? Или наличными? Думаю, отец предпочтет перевод.

- Я... - она снова задрожала. - У меня нет денег.

- Нет денег? - пальцы беловолосого погладили девушку по встрепанным светлым волосам, щеке. Спустились ниже, скользнув вдоль нежной шейки. - Бедняжка. В таком юном возрасте попасть в тюрьму!

Под притворным сочувствием в его голосе пряталась насмешка. Он походил на кота, который забавляется с мышью.

- П-п-почему в тюрьму? - Тася одернула юбку и села.

Ей снова стало очень страшно.

Дэмиан издал смешок.

- Ты что: совсем тупая?

- Должников ждет тюрьма и принудительные работы, - холодно сообщил Армеллин. - Все деньги, вырученные за работу, идут на погашение долга. В среднем заработок заключенного, не обладающего ценной квалификацией, - пятьсот золотых в год. Из него вычитается стоимость содержания, это примерно пятьдесят золотых. Учитывая размер твоего долга, тебе нужно будет работать... - он на мгновение задумался. - Приблизительно триста восемьдесят три года. Если суд не примет решение о начислении пени.

- Что?

Тасе показалось, что мир вокруг зашатался и обваливается под ногами. Что не за что зацепиться, она повисает в пустоте и вот-вот рухнет в бездну. Ее полный отчаяния взгляд перебегал с лица на лицо, встречая только насмешку, равнодушие и неприкрытое предвкушение.

- Скорее всего, ты умрешь раньше, и так и не сможешь полностью расплатиться, - добил ее голос Армеллина. - Средний срок человеческой жизни - семьдесят лет, тебе сейчас двадцать.

- Восемнадцать, - механически поправила его Тася.

- Восемнадцать. Так что после смерти ты все еще будешь должна Академии около ста сорока тысяч.

- Бедняжка, - нежно прошептал Раум, склоняясь над ее побелевшим лицом. - Провести всю жизнь в тюрьме.

Девушка почувствовала, как слезы сами собой текут из глаз. Всю жизнь в тюрьме за одну маленькую ошибку?! Нет, пожалуйста, пусть это будет неправдой!

- Или, - коварно продолжил беловолосый. - Мы могли бы тебе помочь...

Она почувствовала, как невыносимая тяжесть сдавившая грудь, отступает.

- Помочь? - Тася посмотрела на него с безумной надеждой. - Но как?

Демоны над ее головой переглянулись и обменялись понимающими улыбками.

- Мы могли бы оплатить твое преступление. Но ты должна будешь как следует отблагодарить нас.

ГЛАВА 6

Ани проснулась на той же самой постели в одиночестве. Комната была пуста, солнце проникало сквозь полуопущенные шторы, щедро разбрызгивая лучи по ковру и полированному паркету.

Утро? Ничего себе! Когда они поднимались в спальню господина, было еще светло. Получается, она проспала не меньше шестнадцати часов?

И даже не помнит, как засыпала, вот что обидно. Просто взяла и отключилась сразу после секса. Хорошо бы Лиар не рассердился.

От воспоминаний о прошлом вечере щеки вспыхнули краской, а низ живота отозвался короткой сладкой судорогой. Ани зажмурилась и нырнула под одеяло.

А ведь тетушка Клара говорила, что может быть и так. Демоны — лучшие любовники, если только сами того хотят. Вот только, по словам владелицы агентства, хотели хозяева этого слишком редко.

Значит, ей повезло? Или так будет не всегда? Может, потом, когда демону наскучит обычный секс, он захочет попробовать что-нибудь новенькое? Что-то из “игрушек”, о которых говорила тетушка Клара? Плети, зажимы, стеки, свечи… Арсенал, призванный удерживать жертву на грани боли и наслаждения.

От этой мысли в груди неприятно кольнуло и захотелось заплакать. Ани вспомнила улыбку молодого демона и тепло в его глазах, когда он говорил, что она ему нравится. Неужели потом он станет другим?

Она замотала головой и уткнулась лицом в подушку. От ткани еле уловимо пахло Лиаром. Его кожей, парфюмом — грейпфрут и морская свежесть. Не резкий и не агрессивный запах удивительно подходил ему.

От парней в рабочем поселке обычно нестерпимо разило дешевым табаком, иногда виски. И почти всегда грязным телом. На них даже смотреть лишний раз было неприятно. А вот на Лиара…

Поняв, в какую сторону движутся ее мысли, Ани ойкнула и схватилась за голову. Нет-нет-нет! Не смей даже думать об этом! Тетушка Клара предупреждала и об этом. Влюбиться в своего хозяина — самая грандиозная глупость, которую может сделать рабыня по контракту! Самая большая и часто последняя ошибка!

Просто… никто и никогда не был с ней так заботлив и нежен. Даже мать. Вот она и размякла. Но так нельзя! Если хочешь сыграть с хозяевами жизни в эту смертельную игру и выиграть, будь удобной и покорной, но храни свое сердце в стальном сейфе. Не давай больше, чем они могут взять, и сможешь уйти богатой и свободной, сохранив хотя бы остатки души.

Как смогла тетушка Клара в свое время.

Скрипнула дверь, и все мысли вылетели из головы. Ани ойкнула и юркнула под одеяло, накрывшись с головой. Неизвестно, как прислуга в богатых домах реагирует на таких, как она, но вряд ли одобрительно, а видеть осуждение в глазах служанки не хотелось. Может, ее не заметят?

Ковер заглушил шаги, но чужое присутствие ощущалось все ближе. А потом матрас рядом чуть прогнулся под весом тела, и девушка почувствовала, как чья-то рука осторожно гладит выбившиеся из-под одеяла пряди. Ноздри пощекотал знакомый запах парфюма.

— Уже проснулась, — с улыбкой сказал ее хозяин. Он не спрашивал, утверждал, и Ани снова вспомнила слова владелицы агентства о том, что от демонов ничего не утаить. Человеческие эмоции для них хлеб насущный.

— Да, — она вынырнула из-под одеяла, покосилась на Лиара. И снова поразилась тому, насколько он не похож на окружавших ее с детства мужчин. Бледная кожа, правильные черты лица. Руки с длинными ухоженными пальцами — никаких мозолей или въевшейся под ногти грязи. Во внешности еще прослеживалась мальчишеская незрелость, но твердая линия подбородка обещала, что это ненадолго.

И глаза — завораживающие, по-кошачьи зеленые с щелевидным зрачком. Они придавали облику правильного чистенького юноши какую-то опасную загадочность, изюминку. Напоминали, что даже самый милый из демонов был и остается хищником.

— Как ты?

— Хорошо, — при виде его улыбки Ани не смогла не улыбнуться в ответ. И когда он снова провел рукой по ее голове, сама потянулась прижаться щекой к ладони.

— Тогда вставай, я покажу тебе дом, — Лиар отдернул одеяло. Девушка ойкнула и рефлекторно прикрыла обнаженную грудь.

Улыбка пропала с лица демона. Он опустил взгляд ниже и сглотнул.

— Ты не хочешь, чтобы я смотрел?

На этот раз его голос звучал гораздо более хрипло. Словно царапал слух, вызывая в душе непонятное томление.

— Нет… простите, — Ани зажмурилась, чтобы не видеть его горящих глаз. Убрала руки и зачем-то теснее свела бедра. Внизу живота снова сладко екнуло.

Под его жаждущим взглядом было немножко стыдно. И очень, очень приятно. Впервые в жизни Ани не хотелось стать незаметной и некрасивой в глазах мужчины. В душе шевельнулась доселе незнакомая гордость, пока еще робкое осознание своей женственности и власти над мужчинами. Над этим конкретным юношей. Она открыла глаза и почувствовала, как щеки заливает краска.

— Ты такая… — пальцы заскользили по коже, выписывая уже знакомые круги и спирали. Словно Ани была полотном, на котором Лиар рисовал незримый причудливый орнамент. Девушка еле слышно выдохнула и чуть выгнулась.

— Какая? — собственный голос показался чужим. Взрослым и низким, с незнакомыми чувственными нотками.

— Как пугливый зверек с бархатной шкуркой.

Лиар убрал руки с ее груди, и Ани чуть не застонала от разочарования. Зачем? Ведь было так приятно…

А потом ее губы накрыли чужие — мягкие, но требовательные. Демон скользнул на постель, обнял, прижимая к себе. И его одежда вдруг показалась ужасно лишней. Ненужной преградой, мешающей близости, взаимному познанию. Ани ответила на поцелуй и открыла глаза. Лиар нависал сверху, глаза его лихорадочно блестели.

— Хочу тебя, Куколка, — поцелуй в шею, в ключицу, ниже. — Ты просто чудо, — его ладонь скользнула ниже, оглаживая живот, бедра. — Я вчера весь вечер думал о тебе. Ты мне даже снилась…

Снилась, но будить ее, чтоб утолить по-быстрому голод, он не стал. Какой-то неправильный хозяин ей достался. Неправильный и замечательный. Самый лучший.

— Тебе ведь не больно? — он требовательно заглянул в ее лицо. — Ну, после вчерашнего?

— Нет, — признаться вслух в ответном желании было стыдно, поэтому Ани просто поцеловала демона в ответ. И потянулась, чтобы расстегнуть его рубашку. На коже словно вспыхивали и гасли колючие искорки, низ живота сводило от незнакомых желаний, которые разбудил в ней этот юноша, и сейчас хотелось только одного. Отдаться, слиться, почувствовать его ближе.

— Ани… — хрипло выдохнул демон, стискивая ее в объятиях так, что девушка даже охнула. И тут же перепугавшись разжал руки и начал извиняться — путанно, но горячо и искренне.

-Ты такая маленькая… никак не привыкну. Я не хотел сделать больно. Веришь?

— Верю, — она, наконец, расправилась с последней пуговицей и прильнула к горячему телу. А потом, хмелея от собственной смелости, прошлась, оставив дорожку из поцелуев на его груди. И положила руки на пряжку ремня.

В этот раз ей было даже лучше, чем в прошлый. Неспешно, нежно, завораживающе сладко. Его осторожные ласки, сплетенные пальцы, бесподобное ощущение слияния и близости. Каждый раз, когда он входил в нее полностью, внутри что-то сладко сжималось. Ани вскрикивала, подавалась вперед, еле удерживаясь, чтобы не вцепиться ногтями в гладкие мускулистые плечи.

Потом низ живота скрутил блаженный спазм, девушка вскрикнула и поймала губами ответный стон. Демон замер, уткнувшись лбом в ее плечо. Горячее тяжелое дыхание обжигало ухо.

— Хорошо, — хрипло пробормотал он. — Моя Куколка…

В его исполнении это прозвище звучало не унизительно, скорее ласково. Ани прикрыла глаза, наслаждаясь ощущением близости, принадлежности мужчине полностью.

Она так слилась с этим чувством, что уловила момент, когда в душе словно задул еле ощутимый ветерок, увлекая за собой бесподобно яркие эмоции, которые демон ей только что подарил.

Но это было неправильно! Ей никогда в жизни не было так спокойно и хорошо. И Ани совершенно не хотела расставаться с этим восхитительным ощущением безопасности и счастья. Она откуда-то знала, что стоит раз отпустить эмоции и они исчезнут навсегда. Уйдут, растают безвозвратно.

Мысленно она воздвигла преграду на пути ветра и вцепилась в свои чувства, удерживая их с яростью нищего, который впервые в жизни стал обладателем сокровища. Ветер в ответ усилился, превратился в ураган, сметающий все на своем пути. На мгновение Ани показалось, что она не удержит, не выстоит…

А потом в душе словно распахнулась дверца, через которую ушел ветер. Ушел, прихватив с собой что-то другое… Тоже очень важное, но не настолько. То, чего не так жалко…

И сразу навалилась апатия. Стало безудержно клонить в сон, почти так же сильно, как прошлым вечером. Девушка прильнула к горячему телу, устроила голову на плече и провалилась в забытье.

Сквозь дрему Ани чувствовала, как он медленно гладит ее волосы, пропуская пряди между пальцами. Потом губы осторожно коснулись лба.

— Спишь? — тихо сказал демон. — Почему, Куколка? Ты же только что проснулась?

Она промычала что-то отрицательное, не открывая глаз. Она не собирается спать, честно. Просто почему-то навалилась усталость и веки стали тяжелыми, неподъемными, словно отлитые из свинца.

— А ведь я хотел показать тебе дом.

Да, она очень хочет посмотреть на дом. Сейчас, только вздремнет немного. Совсем чуть-чуть…

— Это все я, да? Слишком много взял? — его голос зазвучал виновато. — Ани?! Эй…

Ани хотела сказать, что ничего страшного. Что ей все понравилось и было очень хорошо, просто замечательно. Но язык тоже стал свинцовым и не хотел шевелиться.

— Это неправильно, — решил Лиар, выпустил ее из объятий и сел. — Я что-то делаю не так. Пойду спрошу у отца в чем дело.

Она недовольно всхлипнула, но сказать ему, чтобы вернулся, чтобы был рядом, чтобы гладил ее по голове и целовал вот так же — бережно и нежно, не было сил. Девушка оставила попытки уцепиться за ускользающую реальность и соскользнула в забытье.

ГЛАВА 7

— Так, еще раз: что произошло? Ты что-то с ней делал?

— Ничего, — чем дальше, тем больше Лиар чувствовал себя виноватым. И тем больше тревожился, что неумышленно причинил вред своей покупке.

Зачем он только к ней полез с утра? Ани, наверное, еще не восстановилась после вчерашнего. Не мог потерпеть?!

И ведь не собирался изначально приставать! Просто… увидел ее — заспанную, растрепанную с легким румянцем на лице, и не удержался. Девочка была такая милая в своем смущении. И, кажется, она тоже хотела его…

— Я не бил ее, не угрожал, пап! Ничего не делал. Просто секс.

— Тогда лучше пригласить лекаря — пусть освидетельствует ее. А потом вернем в агентство.

— Что?! — опешил юноша. — Как это вернем?!

— Лиар, — отец снисходительно улыбнулся. — Если ты ничего не делал, значит, девушка, очевидно, больна. Грубо говоря, нам подсунули брак. И чем раньше мы об этом заявим, тем больше шансов на замену.

— Я не хочу замену! Ани мне нравится!

— Да, она хорошенькая. Но если мы сейчас не оформим все бумаги, позже девица сможет заявить, что именно ты стал причиной ее проблем со здоровьем. Знаешь, в таких ситуациях суд часто встает на сторону человеков. Тебе это надо — кормить ее, оплачивать счета всю оставшуюся жизнь?

Лиар задумался. Мысль о том, чтобы обеспечивать Ани, кормить, покупать ей наряды, заботиться о ней, не вызывала никакого протеста.

Правда, он пока плохо понимал, что такое “целая жизнь”, даже человеческая. Срок в шестьдесят-семьдесят лет казался бесконечностью. Что и говорить о трехстах-четырехстах годах, которые отмерены демону.

— Я не хочу ее возвращать, — твердо сказал он. — Но лекаря лучше все же вызвать.

***

Пока Лиар ждал лекаря, пришлось выдержать бой с матушкой. Отец, разумеется, рассказал ей о проблемах с новой покупкой и о категорическом отказе Лиара возвращать рабыню.

— Валиарчик, мальчик мой, ты в своем уме?! — возмущалась она, всплескивая руками. — Зачем тебе бракованная рабыня?!

Лиар угрюмо отмалчивался.

— Ты меня вообще слушаешь?! Ну что за упрямец! Весь в отца. Ты меня в гроб вгонишь! — она упала в кресло и всхлипнула, аккуратно приложив край платочка к уголкам глаз.

— Мам, ну чего ты? Это же просто рабыня, — буркнул огорошенный юноша.

— Ты слишком с ней носишься, мальчик мой, — в ее глазах мелькнула нешуточная тревога. — Я боюсь за тебя, малыш.

Он почувствовал себя виноватым. Лиар еще умел противостоять матери, когда она причитала и поучала. Но не когда она беспокоилась о нем.

— Мне с самого начала не понравилась эта хитрая девка. Давай избавимся от нее. Тем более такой хороший повод…

Всю вину мгновенно как рукой сняло.

— Нет! — Лиар стиснул кулаки и отвернулся.

К счастью, в этот момент прибыл лекарь, избавив его от необходимости выслушивать матушкины нотации.

— С девушкой все в порядке, просто легкое энергетическое истощение, — сказал он, осмотрев сонную, постоянно зевающую Ани. — Что, молодой человек, не рассчитали?

— Я… — Лиар смутился. Все-таки это его вина. Он взял слишком много, был неосторожен. И чуть было не навредил своей девочке. — Я не специально.

— Пусть пропьет укрепляющие препараты, — посоветовал лекарь, набрасывая рецепт на вырванном из блокнота листке. — И будьте аккуратнее, юноша. Я понимаю, что ваш демон оголодал, но девочка все-таки не железная. Не жадничайте, берите по чуть-чуть и не слишком часто.

— Хорошо, — под его укоризненным взглядом Лиар почувствовал себя совсем скотиной. Ощущение вины было таким нестерпимым, что он все же решился задать вопрос.

— Скажите… А если попробовать передачу силы?

— Силы? — брови лекаря изумленно взмыли вверх. — Вы имеете в виду через кровь?

— Да… — сам Лиар никогда не практиковал этот ритуал. Только слышал о нем, пару раз встречал упоминания в книгах.

— Да, это хорошее средство для экстренного восстановления… Но я бы не рекомендовал. Ваш облик еще не сформировался до конца. Регулярный забор силы может помешать правильному взрослению.

— Так это регулярный. А я один раз…

— Не стоит, — лекарь покачал головой. — Не забывайте, молодой человек, что она рабыня, и делиться с вами энергией — ее обязанность. Просто ведите себя чуть сдержаннее.

Он поставил подпись внизу листка с рекомендациями, собрал чемоданчик и вышел. Лиар перевел взгляд на Ани. Пока они с лекарем разговаривали, девушка доползла до кресла, свернулась в нем и опять задремала.

Снова кольнуло острое чувство тревоги, страх потерять ее. Ему совершенно точно не нужны другие рабыни, он хочет именно эту девочку!

Юноша прислушался к себе. Сила бурлила внутри, просилась наружу. Он чувствовал себя так хорошо, как никогда раньше. Можно поспорить, что если сейчас Лиар захочет обернуться, то легко сможет удержать демоническую форму дольше нескольких секунд.

Он действительно взял у этой девочки слишком много. И если так, то не правильно ли будет вернуть ей хотя бы часть?

Демон запер дверь, и вынул кинжал.

***

Ани проснулась, ощутив на губах странный вкус. Горячая, чуть солоноватая и пряная жидкость, словно вино, в которое щедро плеснули соли и специй. Она сделала глоток, потом еще один. По телу пробежала жаркая волна, изгоняя сонную одурь. Внезапно захотелось вскочить, попрыгать, потанцевать…

Она еще раз глотнула и вдруг поняла, что к губам прижимается не край чашки, а гладкая кожа. От изумления Ани вздрогнула и отпрянула.

— Господин…

— Как ты, Куколка? — демон нависал над ней, с тревогой вглядываясь в лицо. Надрез на его запястье сочился кровью. Той самой кровью, вкус которой Ани еще ощущала на языке.

— Хорошо. Что вы делаете?

— Ничего, — он улыбнулся. — Я рад, что тебе лучше.

Лиар погладил ее по голове, но тут же смутился, словно сделал что-то неправильное и отстранился. Ани инстинктивно потянулась за демоном, не желая разрывать контакт. Мимоходом она отметила, что на ней по-прежнему нет одежды. Однако сейчас эта мысль не вызвала никакого смущения.

— Я долго спала?

— Часа три. Одевайся, через пятнадцать минут как раз подадут обед. А потом я покажу тебе дом, как и обещал.

***

Экскурсия по дому длилась больше часа. Ани переходила из комнаты в комнату, ощущая себя, как в музее. Толстые ковры, изысканная мебель ручной работы, тяжелые гардины с пышными кистями. Сдержанная роскошь особняка поражала воображение. Две гостиные. Салон. Отдельные спальни для каждого члена семьи и еще шесть для гостей, которые могут пожелать остаться на ночь. Просторная терраса на втором этаже с видом на сад.

Девушка еще острее почувствовала себя здесь лишней. Незваной гостьей из мира затянутого черным смогом неба, обшарпанных подъездов, узких клетушек, пропахших кислой капустой и влажным бельем.

И вся подготовка к роли игрушки в богатом доме не помогла до конца справиться с этим чувством.

У одной из дверей в дальнем крыле Лиар вдруг покраснел и смутился.

— Сюда мы, наверное, не пойдем! — объявил он.

— Хорошо, — легко согласилась Ани. — А что там?

— Ничего интересного.

Залившая его лицо краска говорила об обратном.

Однако прежде чем они успели отойти, дверь распахнулась и из комнаты выглянул Мастем ди Абез.

— О, Лиар, ты все-таки ее привел? Смотрю, тебе уже лучше, малышка? — — хозяин дома смерил Ани заинтересованным взглядом и развязно подмигнул.

Ани опустила голову, мечтая стать маленькой, незаметной, раствориться в пространстве. Вся только-только обретенная уверенность в себе мигом улетучилась, сменившись уже привычным страхом перед жадными мужскими руками.

— Не стойте в дверях, проходите, — отец ухватил Валиара за локоть и почти втащил внутрь комнаты. — Я тут немного играю с Рози, но она не будет возражать против компании.

Без защиты Лиара стало еще страшнее. Ани сглотнула и решительно шагнула за демоном.

Комната ошеломила ее. Лишенная окон, со стенами, обитыми вызывающе-алым муаром. Зеркальный потолок отражал натертые до блеска полы. В глубине виднелась кровать — застеленная траурно-черным бельем, она казалась пятном тьмы в луже крови.

Другой мебели не было. Вернее, была, но совсем непохожая на нормальную мебель. Крест в форме буквы Х из полированного дерева, нечто вроде козл для распилки дров…

Взгляд Ани сам собой прикипел к обитой кожей скамье, на которой лежала обнаженная девушка. Загорелая, темноволосая и изящная, как статуэтка. Руки и ноги незнакомки охватывали широкие кожаные браслеты, не давая ей сдвинуться с места, а на ягодицах виднелось три полосы, чуть темнее смуглой кожи. Ани беспомощно сглотнула, перевела взгляд на плеть в руках хозяина дома… На сами руки — мощные, жилистые. На закатанную по локоть рубашку, небрежно расстегнутый ворот, встрепанные волосы…

Демон словно почувствовал ее ужас и обернулся, чтобы подарить Ани пристальный взгляд. Девушка почувствовала, что задыхается. От страха потемнело в глазах, все детали обстановки слились в неразличимое пятно. Эта комната и этот мужчина словно воплощали наяву все ее самые жуткие кошмары.

— М-м-м… — протянул мужчина и даже причмокнул. — В чем-то я тебя понимаю, Валиар. Такой букет…

— Папа, хватит! — Лиар встал, заслоняя Ани, словно защищал от отца. — Мы не собираемся играть. И вообще уходим!

Он ухватил Ани за локоть и потянул за собой к выходу. Ее не нужно было лишний раз уговаривать. Девушка рванула из жуткой комнаты с такой скоростью, что обогнала своего спутника.

— Ну, дело твое, — разочарованно пробормотал Мастем ди Абез им вслед. Перед тем как демон захлопнул дверь, Ани затылком ощутила его заинтересованный жадный взгляд.

ГЛАВА 8

— Погоди! Не беги… — когда они добрались до центральной лестницы, Лиар притормозил и обнял Ани за плечи. — Ну, хватит дрожать. Чего ты испугалась, глупенькая?

Она благодарно прильнула к демону и спрятала лицо у него на груди.

— Простите, господин.

— Лиар.

— Да, конечно… — Ани глотнула воздуха, набираясь смелости. И все же спросила. — Кто она, Лиар?

— Она?

— Та девушка? Рози…

Смуглая кожа, антрацитово-черные кудри и три темно-розовые полосы на гладких округлых ягодицах.

— Не знаю, — демон пожал плечами. — Просто рабыня.

— Вы… — голос дрогнул. — Тоже… с ней…

Зачем она это сказала? Разве рабыня имеет право задавать такие вопросы своему господину?

Но услышать от Лиара правду вдруг стало важно. До боли захотелось, чтобы демон сейчас, глядя ей в глаза, сказал, что никогда не входил в обитую алым шелком комнату вместе с той девушкой, лица которой Ани даже не рассмотрела.

— Нет, — он чуть смутился. — Я ее раньше не видел. Скорее всего, девочка из агентства с контрактом на пару дней. Отец не держит постоянных рабынь.

Агентство… Ани сглотнула. Судьба, ожидавшая девушек, которых за три месяца выставления на торги так и не купили в постоянные рабыни, всегда казалась ей жуткой. Сравнимой с судьбой сестер, а может, и того хуже.

Лиар не сказал, что никогда не развлекался так, как его отец, но все равно стало легче.

Демон обнял ее за плечи.

— Пойдем в салон. Я скажу служанке, чтобы подала какао.

Девушка безропотно позволила увести себя в комнату с роялем. Села на диван и вдохнула стоявший в воздухе еле ощутимый запах цветов и полироли для мебели. Снова вспомнился вчерашний день и брат Лиара, которого она встретила здесь.

Неужели все демоны таковы, как его отец и брат? Но ведь сам Лиар… Он же другой?

Или это только маска?

— Держи, — юноша опустился рядом и вложил ей в руки чашку, над которой плавал соблазнительный аромат какао и специй. Теплый фарфор согрел озябшие пальцы.

— Господин, скажите… Ваш брат… он живет здесь?

— Брат? — Лиар нахмурился. — У меня нет братьев. А, ты про Фуркаса?! Он мой кузен. Живет со своей матерью в столице. А что?

— Ничего, — Ани облегченно выдохнула и улыбнулась, но демона это не удовлетворило.

— Ты хочешь его видеть? — с обидой в голосе поинтересовался он. — Он тебе понравился?

— Нет! Конечно, нет!— она помедлила и призналась. — Я… не хотела бы с ним снова встречаться.

На лице Лиара вспыхнула улыбка — такая теплая и задорная, мальчишеская.

— Не бойся. Я никому не позволю тебя обидеть.

— Вас может не быть рядом.

— Может, — теперь он помрачнел. — Поэтому лучше, не выходи без меня лишний раз из комнаты.

Ани вздохнула. Она и не собиралась, ведь кроме Фуркаса есть еще отец Лиара, у которого куда больше власти в этом доме.

— Господин… Сколько вам лет?

Он немного смутился.

— Шестнадцать.

Шестнадцать? Не означает ли это, что на самом деле владельцем Ани является Мастем? В душе снова всколыхнулся утихнувший было страх.

— Вы… еще не получили аттестат?

Коряво как-то вышло. Но как спросить по-другому кто на самом деле является ее хозяином в этом семействе — сам Лиар или его старшие родичи.

— Почему это не получил? — он обиделся совершенно по-мальчишески. — Еще неделю назад!

— Вам шестнадцать, аттестат дают в семнадцать, — робко напомнила Ани.

— Так это у людей, — его лицо разгладилось и демон снисходительно усмехнулся. — У нас другая система ответственности. Демон получает аттестат гражданина в шестнадцать. Есть еще понятие личного статуса среди равных, но претендовать на него можно только после обретения полного контроля над истинным обликом.

— Да? — изумилась Ани. — Я не знала… А можно посмотреть на ваш истинный облик? — простодушно спросила она.

Интересно же на что похож демон, когда он демон.

Непонятно почему, но Лиар снова напрягся.

— Лучше не надо, — он выдавил натужную улыбку.

Ани покраснела. Кажется, не надо было про это спрашивать.

— Простите, что лезу не в свое дело, — она покаянно опустила голову и уткнулась в чашку.

— Ничего, — Лиар успокаивающе погладил ее по плечу. Эмоции девочки полыхали радужными переливами, заставляя его снова пьянеть от сложных оттенков и изысканных перепадов. А беззащитность Ани, ее вопиющая неприспособленность к жизни, вызывала желание позаботиться, укрыть от слишком сложного и сурового мира. Он неловко обнял девушку, притягивая к себе, а она, вместо того, чтобы снова сжаться, подобно испуганному зверьку, вдруг отставила чашку и сама потянулась поцеловать его.

Ее губы были нежными и теплыми, с легким привкусом какао. И Лиар снова увлекся, стиснул в объятиях податливое хрупкое тело. Симфония доверия и тепла, легкое послевкусие пережитого в игровой комнате страха, еле заметный оттенок возбуждения. Нежная кожа, манящая грудь под тонкой тканью — не терпится добраться, сжать…

— Н-н-не надо…

Он отпрянул от нее, тяжело дыша. В паху ломило от желания, нестерпимо хотелось… всякого хотелось. Раздеть ее, зацеловать всю, снова довести до пика наслаждения. И повторить все, что было утром. Здесь, на диване, потом на кровати в его комнате, в ванной… А еще на рояле тоже было бы интересно попробовать…

Но доктор говорил ему быть аккуратнее!

Лиар зашипел на разбушевавшегося демона, пытаясь приструнить эту часть себя.

— Почему не надо? — в голосе девушки послышалась растерянность и даже (он мог бы в этом поклясться) разочарование.

— Не хочу навредить тебе.

— Но это не вредно, — она хихикнула и опять прильнула к нему. Обвила руками шею, подставила губы для поцелуя. Нежность и беззащитность, манящая сладость, хмельной запах волос и безудержное детское восхищение, направленное на него. Словно он, Лиар, был центром ее мира.

Юноша закрыл глаза и сжал зубы, пытаясь совладать с наваждением.

— Нет, Ани!

Ему удалось вырваться из плена ласковых рук. Лиар вскочил с дивана и отпрянул в сторону рояля. Девочка осталась сидеть. Вид у нее был потерянный, а в глазах блестели слезы.

Так они и стояли, глядя друг на друга. Лиар тяжело дышал, как после забега на длинную дистанцию. И мысленно пытался усмирить свою хищную половину души, которая не понимала этих глупых сантиментов.

Ани опустила взгляд и поникла.

— Я вам не нравлюсь? — тихо спросила она.

— Нравишься.

“Нравишься” — какое глупое слово. Оно не передает и десятой доли всего того, что будила в нем эта девочка. Если бы она ему просто нравилась, он бы отпустил своего демона и просто взял сейчас то, что принадлежит ему по праву. Не думая о том, как это скажется на ней.

— Очень нравишься, — он сглотнул. — Но утром тебе было плохо. Помнишь, приходил доктор.

Куколка растерянно захлопала глазами.

— Разве он мне не приснился?

— Нет, — Лиар покачал головой. Разбуженный демон медленно унимался. — Ты ведь знаешь, как мы питаемся?

Девушка кивнула.

— Я… у меня не очень много опыта… пока, — с трудом выговорил Лиар. Признаваться в подобном было стыдно, но она не стала смеяться. Только еще раз кивнула, и он, воодушевленный, заговорил быстрее.

— Утром я взял слишком много, и тебе стало плохо. Нужно время на восстановление. Я очень тебя хочу, но сегодня лучше потерпеть.

Глаза девушки изумленно распахнулись.

— Вы беспокоитесь обо мне? — зачарованно переспросила она.

— Ну… да.

От нее хлынула такая волна, что Лиар чуть не захлебнулся. Чокнутая, что она делает?! Нельзя же так раскрываться перед демоном, отдавать все, без остатка…

Хищная половина его сущности притихла, дегустируя сумасшедшую гамму эмоций. Недоверие, восторг, благодарность. И еще что-то — совсем непривычное, но невероятно вкусное. Раньше ему не встречалось таких эмоций от людей. Он сосредоточился, пытаясь взять больше, разобрать это чувство на составляющие и оттенки, но оно растаяло, рассеялось, выскользнуло, оставив после себя лишь легкий флер грусти. Сожаления о чем-то несбыточном…

Хищная сущность довольно потянулась и взрыкнула. С таким щедрым донором отлично можно питаться и без секса, хотя с сексом, конечно, вкуснее. Лиар облегченно выдохнул, отвлекаясь, наконец, от борьбы с самим собой. Перевел взгляд на девушку и вздрогнул.

— Куколка…

Ани почти лежала, откинувшись на спинку дивана. Вид у нее снова стал бледный и сонный, как утром. Лиар разозлился.

— Ты совсем дура, да?! — резко спросил он, подходя к девушке.

— А?

— Не смей больше столько отдавать! — сердито выговаривал он, беря на руки. Она ойкнула:

— Не надо, я тяжелая.

— Ты?! — демон фыркнул. Не устоял и, рисуясь перед девчонкой, покрутился с ней. Ани словно ничего не весила — ну просто птичка.

— Чтобы больше не смела так делать, — продолжил Лиар, пинком открывая дверь, чтобы отнести ее в свою постель. — Или…

— Или что? — она поцеловала его в шею, доверчиво устроила голову на плече, снова вызвав в душе всплеск нежности.

— Или… — Лиар растерялся. История ну прямо как из анекдота. Хозяин запрещает рабыне делиться с ним энергией, опасаясь за ее здоровье. А она, дурочка упрямая, еще и спорит… Не бывает так.

— Или я тебя накажу, — буркнул он, сам себе не веря. — Отведу в комнату для игр, и отшлепаю.

— Наказывайте, — а когда Ани улыбается, на щеках у нее появляются ямочки. Очень милые, так и хочется поцеловать. — Вы же мой хозяин.

Ну вот что ты будешь с ней делать?!

ГЛАВА 9

Проблемы начались уже на следующий день. Валиар отчего-то непременно захотел, чтобы Ани завтракала с ним и его родителями, и это было ошибкой.

Когда Мариза ди Абез увидела Аннабель в столовой, она поперхнулась. Глаза женщины округлились, она смерила сначала девушку, а потом обнимающего ее за плечи сына возмущенным взглядом.

— Валиарчик, ты что — хочешь посадить свою рабыню на общий стол?

— Ну… да, — молодой демон недоуменно нахмурился. — А что?

— Где твои манеры?! Это недопустимо! Я не собираюсь смотреть, как это создание ест руками. Ты бы еще для псины с помойки стул попросил поставить.

Ани вздрогнула и зажмурилась. Даже если бы демоница с размаху ударила ее по лицу, это было бы не так унизительно. Демон, почувствовав ее смятение, прижал девушку к себе и с вызовом посмотрел на родительницу.

— Ани не псина и не с помойки! Но если ты не хочешь нас видеть, мы поедим в комнате.

И потянул девушку обратно в сторону лестницы.

— Валиар ди Абез, вернись немедленно! — полетел в спину пронзительный голос. — Мы не договорили! Не смей уходить!

В ее возмущенный крик вклинилось успокаивающее бормотание главы семейства, но Лиар не стал слушать, чем закончится очередная ссора между родителями. Просто ушел.

— Не принимай близко к сердцу, — попросил он Ани, когда служанка накрыла им стол наверху. — Просто мама любит, чтобы все было по правилам.

— Я вполне могу поесть вместе со слугами, — тихо сказала девушка.

Она умела вести себя за столом — это входило в уроки этикета. Ани с одного взгляда могла отличить вилку для рыбы от вилки для устриц и помнила, как пользоваться щипцами для омаров. Лиару никогда не пришлось бы краснеть за нее.

Но обострившееся чутье жертвы говорило, что дело тут отнюдь не в приличиях, и Мариза ди Абез не оставит ее в покое.

— Ну уж нет! — рассердился ее хозяин. — Ты не служанка. Ты — моя девочка. Я поговорю с мамой.

Очевидно, разговор закончился ничем, потому что за общий стол они больше так ни разу и не спустились.

***

Предчувствие насчет Маризы оправдалось.

При любой встрече демоница не упускала возможности мимоходом унизить рабыню сына. Поставить на место, ткнуть носом в ее настоящий статус. Изводила придирками, критиковала внешность и любые слова, насмехалась и жалила.

Ани сто раз повторяла себе, что не должна реагировать. Бить и наказывать ее демоница не имеет права — по документам Ани принадлежит Лиару, а слова — это всего лишь слова. Обидно, но не больно.

Ах, если бы не больно… Слова Маризы ди Абез были подобны разящим без промаха ядовитым стрелам. Занозой оставались в душе, нарывали и отравляли мысли.

Если бы не абсурдность этой мысли, Ани решила бы, что демоница ревнует. Ревнует и боится.

Чего именно? Почему эта холеная женщина из рода высших демонов видит для себя угрозу в бесправной рабыне? Неужели дело только во внимании Лиара?

Но если и так, Ани не готова отказаться от него. Пусть Мариза ди Абез хоть вся ядом истечет.

Потому что Лиар такой… такой… Особенный! Заботливый, удивительный, замечательный.

Самый лучший.

Дни складывались в недели, приближался к концу первый месяц в рабстве, и Ани призналась себе, что счастлива в той роли, которую выбрала. Счастлива, несмотря на все сложности с родителями Лиара и участившиеся приступы слабости.

Никогда раньше она не чувствовала себя настолько любимой и нужной.

Демон ни разу не повысил на нее голос. Ни разу не ударил, и даже не толкнул. Не заставлял делать что-то откровенно мерзкое или неприятное.

И он водил ее по театрам, музеям. Покупал подарки — настолько красивые и дорогие, что сердце замирало. Не просто не запрещал, но и поощрял чтение, занятия музыкой. Целовал и ласкал, снова и снова доводя до самого пика наслаждения. А после, когда она лежала в изнеможении, не в силах пошевелиться, делился с ней силой.

Чем она могла отплатить за это? Не спорить и стараться изо всех сил сделать своего хозяина счастливым.

Если забыть о старшем поколении ди Абез, жизнь походила на ожившую сказку, а Валиар — на прекрасного принца. Заботливый, чуткий, сильный и завораживающе красивый. Ани всегда считала, что любовь — просто красивая ложь, которую придумали мужчины, чтобы было проще получить от женщин желаемое. А тут сама не заметила, как влюбилась.

Да, влюбилась. Втюрилась, пропала, шагнула в это чувство, как в бездну, плюнув на все свои мечты и планы. Утонула в зеленых, как молодая листва, глазах, в поцелуях и ласковых прикосновениях. Нарушила главную заповедь, о которой тетушка Клара не уставала напоминать будущим рабыням чуть ли не каждый день.

— Демоны берут нас к себе не ради секса, — наставляла своих “пташек” пожившая, в десятке щелоков поварившаяся, женщина. — Им нужны наши чувства. И чем сильнее эмоциональная связь между хозяином и рабыней, тем больше хозяин может забрать. Вот почему личные рабы стоят так дорого и выгорают так быстро. Если хотите сохранить хотя бы остатки души, девочки мои, не впускайте в нее демона. Он пройдет по ней, как сель и оставит лишь руины.

Ани не послушалась. Распахнула дверь, сама вынесла демону свое сердце в протянутых ладонях.

И ничуть не жалела об этом.

Никто не был с ней так заботлив и нежен. И никогда раньше она не чувствовала себя такой счастливой.

Только с ним. Так пусть берет все, что ему нужно. Не жалко.

Хотя нет… жалко. Жалко этого тепла и света. Жалко чувств — горячих, сладких, ярких. Таких сильных, что хочется рыдать от счастья. Рвущей сердце безграничной нежности, света, любви, способной согреть весь мир.

Никогда раньше Ани не чувствовала так ярко. Никогда не жила так полно — взахлеб, растворяясь в каждом взгляде, прикосновении.

Но цена за право любить демона — сама любовь.

Или нет?

Ани научилась платить по-другому.

***

Приступы сонливости у Куколки так и не прошли. Они, и участившиеся обмороки внушали все большую тревогу. Лиар даже тайком дважды возил Ани к доктору. Спасибо бабушке и деньгам, которые она, как и обещала, перевела на его счет, иначе трудно было бы объяснить родителям эти траты.

Доктор осматривал девушку. Взвешивал, делал снимок ауры, замерял энергетический потенциал и разводил руками.

— Ничего не понимаю. На уровне эмоциональной карты все прекрасно. Показатели коэффициента излучения чуть завышены, однако в меру. Не должно быть такой реакции.

— И что делать? — угрюмо спросил Лиар, пока Ани приводила себя в порядок в соседней комнате. — Может, нам вообще не…

Доктор бросил на него прозорливый взгляд поверх пенсне.

— Я бы посоветовал вернуть ее, пока не поздно. Девушка, очевидно, не приспособлена для донорства. Но вы ведь не согласитесь, господин ди Абез?

Не согласится! Лиар отчаянно замотал головой.

Вернуть Ани? Куда?! Снова в ту пошловатую комнату с подиумом, где ее будут щупать чужие грязные руки? Или в тот гадюшник на краю промзоны, из которого она сбежала?

— Не говорите ничего родителям, — попросил Лиар, за что получил еще один настороженный взгляд.

— Вы уверены, что стоит скрывать такую информацию от своих близких?

О да! Он уверен! Абсолютно. Страшно представить, что устроит маменька, если узнает. А папа…

Папа просто не поймет.

Поэтому Валиар просто старался быть осторожным. Очень-очень осторожным и сдержанным. За двоих: себя и своего демона. Даже за троих, потому что Куколка перестала его бояться. И словно утратила вместе со страхом инстинкт самосохранения. Сама приставала к нему, прижималась, целовала. И бывало, что он не выдерживал. Поддавался на ее невинные провокации. И снова корил себя, когда после близости она проваливалась в сонную одурь, оставляя его растерянным и несчастным.

Иногда угрызения совести и страх навредить ей становились так велики, что он снова делился с ней силой, наплевав на все предупреждения лекаря.

И все равно оно того стоило! Лиар даже представить не мог, что бывает вот так. Секс с профессионалками из эскорт-агентств ему нравился, но он не шел ни в какое сравнение с тем, что произошло между ним и этой хрупкой девочкой. Что происходило между ними снова и снова.

И дело было совсем не в плотских радостях.

Искренность — вот что отличало Ани от любой рабыни, которую Лиар встречал раньше. Она не лгала, не притворялась. Светилась настоящими чувствами — теплыми и сладкими, вызывая восторг у его хищного истинного облика. Музыка ее эмоций походила на щемящий душу плач скрипки, оставляющий в душе сладкую горечь. Ее волосы еле уловимо пахли мелиссой, а губы были покорны и нежны.

А еще она ничего не требовала. И умела быть благодарной за малейшую заботу. Когда Ани улыбалась и вспыхивала смущенным румянцем, Лиар просто таял. Ее благодарность была теплой, легкой, сладкой и невероятно сытной. Истинная сущность довольно урчала, впитывая эти чувства, а сам Лиар из кожи лез, чтобы снова порадовать свою малышку.

Демон сам не заметил, как эта милая, послушная, такая трогательная в своей беззащитности девочка стала вдруг важной. Бесконечной важной и ценной.

Аннабель. Ани. Хрупкий цветок, выросший на задворках рабочего квартала в дыму фабричных труб.

Ее эмоции давали столько энергии, что слабая связь с истинным обликом усилилась и окрепла в считаные дни. И Лиар больше не чувствовал себя слабаком, который не смеет отойти слишком далеко от матушкиных запретов, чтобы не напороться на неприятности.

Удивительная, чудесная, ни на кого не похожая. И она принадлежит Лиару полностью! Его Куколка!

Ну и что, что с рабынями принято обращаться иначе! Это с другими рабынями, а его Ани не такая.

Она особенная. Только для него.

***

Чуть меньше, чем мать Лиара, девушку смущал и пугал его отец.

Нет, Мастем ди Абез не повышал на нее голос и не пытался намеренно унизить. Он даже почти не заговаривал с ней. Но слишком часто Ани ловила в его взгляде знакомое выражение — смесь похоти и сожаления. Именно так смотрели на нее последние два года заводские парни. Только смотрели. В памяти всего района еще свежа была история о залетном гастролере, который осмелился покуситься на другую девочку Барона. Позже его нашли голого в канаве. Живого и даже не слишком избитого, но без той части тела, которую стыдливо именуют “достоинством”.

И Мастем ди Абез смотрел так же. Оценивающе, с животным вожделением. А временами отпускал скабрезные шуточки, недвусмысленно намекавшие на то, что он совсем непрочь отодрать рабыню сына. Его супруга, если ей доводилось присутствовать при этом, зеленела и бросала в сторону девушки разъяренные взгляды.

Это могло бы насмешить. Несмотря на все попытки Маризы ди Абез подчеркнуть, что Ани — что-то вроде домашнего животного или удобной в хозяйстве вещи, поведение демоницы говорило об обратном. К вещам не ревнуют.

Если бы кто рассказал, Ани бы не поверила. Блистательная, взрослая, свободная демоница считала бесправную рабыню угрозой для себя!

Девушка даже могла бы посмеяться над такой неуверенностью в себе, если бы не страх.

Мариза ди Абез держала ее жизнь в своих руках. И только защита ее сына мешала сжать ладонь в кулак.

ГЛАВА 10

Если бы Ани знала, она бы никогда не вошла в эту комнату. Но от служанки — такой же бесправной человеческой девчонки — она не ожидала подставы, поэтому слова: “Господин ждет тебя в салоне” приняла за чистую монету.

И только шагнув в салон поняла, что сделала ошибку.

— О, а вот и Куколка, — развалившийся в кресле Фуркас ди Саллос облизнулся, разглядывая ее с масляным выражением лица. — А она прямо похорошела. Так и хочется вдуть.

Сидевшая у его ног девица, одетая в немыслимо фривольное платьице из атласных лент и кружев, ревниво покосилась на вошедшую.

Ани сглотнула и вдруг поняла, что и кружево, сквозь которое просвечивают соски, и кожаное белье больше похожее на лошадиную сбрую под полупрозрачной тканью, и широкий собачий ошейник, и коленопреклоненная поза могут означать только одно.

Эта девушка тоже рабыня.

С болезненным интересом Ани уставилась на подругу по несчастью. Девица выглядела старше ее на пару лет. Белокожая брюнетка с искусно подкрашенными губами, она пожирала Фуркаса преданным взглядом снизу вверх. Словно стремилась предугадать мельчайшее желание своего господина.

Ошеломленная открытием Ани не сразу заметила в салоне присутствие и других демонов. За что немедленно поплатилась.

— Это уже наглость, — приподняла тонкие, словно углем нарисованные брови, леди ди Абез. — Валиарчик, почему твоя человечка ходит по дому так, словно она здесь хозяйка? — взгляд обратился в сторону Ани, идеальные губы скривились в некрасивой гримасе. — Тебя разве не учили, что нужно стучаться? И приветствовать хозяев, как полагается?

— Простите… — Ани попятилась, но окрик демоницы пригвоздил ее к полу.

— Стой! Иди сюда, раз уж явилась. Я слышала, ты умеешь играть на рояле?

— Немного.

Как ни хотелось сбежать, пришлось войти. В салоне оказалась не только хозяйка дома и Фуркас с рабыней, но и суровая бабушка Лиара. И сам демон… Увидев его, Ани облегченно перевела дух.

Лиар не даст ее в обиду.

— Мама, мне кажется это лишнее! — юноша угадал мольбу в ее взгляде и поспешил заступиться.

— Ну почему же? — бабушка, которая совсем не походила на бабушку, а скорее выглядела ровесницей дочери, поднесла к губам край длинного и тонкого мундштука. — Помню, во времена моей молодости рабов с красивым эмоциональным фоном часто обучали искусству. Это двойное удовольствие — наслаждаться одновременно прекрасной музыкой и яркими эмоциями. Мариза, ты должна помнить…

— Конечно, я помню, — фыркнула демоница. — Мне было двадцать, когда император подписал этот ужасный указ об отмене рабства.

— Пожалуй, я с удовольствием вернусь во времена молодости, — строгий взгляд женщины обратился к Ани. — Сыграй нам, девочка.

Ани медленно подошла к роялю. Он манил ее с первого дня. Величественный и монументальный, ничуть не похожий на старенькое фортепьяно, стоявшее в учебном классе агентства.

Она опустилась на стул, открыла крышку. Сняла туфельку, нащупывая ногой педали. Поймала напряженный взгляд Лиара. Юный демон выглядел взволнованным и несчастным.

Он волновался из-за нее.

Несмотря на страх, на душе стало тепло. Ани подарила демону успокаивающую улыбку и опустила пальцы на клавиши.

Все прочее стало незначительным, отодвинулось куда-то на задний план. Люди и демоны, хозяева и слуги. Несправедливые придирки и непонятные требования. Она парила в волнах музыки, вздрагивала и трепетала вместе с ней. Вспыхивала и гасла, умирала и воскресала в звуках нежной, минорной и бесконечно грустной мелодии.

Просто слезы -

Капли крови на стылом ветру.

Драгоценный нектар,

Мой единственный дар,

Все, что дать я в дорогу смогу.

Ее технике недоставало выразительности, а пальцам беглости, но Ани играла, как дышала. Вкладывала в музыку свою печаль, страх, обреченность, надежду…

И нежность. К единственному мужчине, для кого она не была просто красивой вещью, средством по-быстрому утолить похоть. Кого волновали ее мысли, чувства, желания.

Ее душа.

Все преходяще, век рабыни недолог, и Ани слишком хорошо понимала, чем закончится ее контракт. Но этот задавленный властной матерью юноша, который сейчас смотрел на нее с таким восхищением и такой тревогой, смог дать ей куда больше, чем просто сытую жизнь. И она об этом никогда не забудет.

Поэтому сейчас она играла для него. Не для его ревнивой матери, не для чопорной старухи с внешностью юной феи, не для похотливого юнца.

Для того, кто сделал жизнь Ани похожей на сказку.

Просто будет

Бесконечных ночей злой маяк на окне

Трепетать, тихо плакать.

За окном только слякоть.

Я сожгу себя в этом огне.

Последний минорный аккорд растаял в тишине, и девушка замерла, бессильно уронив руки. Снова и в который раз она ощутила где-то глубоко в душе уже знакомые прикосновения ледяных высасывающих желания и волю пальцев, но на этот раз не стала им сопротивляться.

То, что происходило между ней и Лиаром, чувства, которые рождала близость с юным демоном, хотелось сохранить любой ценой. Но то, на что посягали сейчас его жадные родичи, не было настолько ценным. Можно и отдать.

Мгновенный холодок и пустота на месте, где раньше была любовь и щемящая нежность, готовность ждать или следовать за Лиаром хоть на край земли. Все мгновенно вспыхнуло и прогорело, подернулось пеплом. Она охватила себя за плечи, унимая дрожь.

— Неплохо, — старшая из демониц кивнула с видом знатока. — Очень, очень неплохо. Валиар, у тебя хороший вкус.

— Сладенькая, — Фуркас звучно причмокнул губами. Выражение молчаливого довольства медленно сползало с его лица. В глазах заплясала голодная зависть попалам с вожделением. — Эй, Валиар, как насчет того, чтобы махнуться рабынями на вечер? Хочу распробовать ее получше.

— А что?! — предложение племянника воодушевило Маризу. Искусно накрашенные губы сложились в довольную улыбку. — Мальчики, это прекрасная идея. Меняемся…

Смысл диалога пробился даже сквозь овладевшее Ани безразличие. Она вздрогнула и уставилась на демона неверящим взглядом.

Неужели он действительно сделает с ней это?! Отдаст кузену на время попользоваться? Но ведь… Он же…

***

Не зря Фуркас попросил служанку привести ее. Девочка оказалась даже лучше, чем ему запомнилось. Хороша, мила, эмоции словно живительный нектар. И Фуркас хотел ее — чем дальше, тем сильнее.

Хотел стиснуть сочную попку, оставить засос на груди, войти в свежее желанное тело и выбить из ее мыслей недотепу-кузена. Этот хлюпик не заслуживает таких эмоций.

Нюня-кузен сжал кулаки и прожег Фуркаса ненавидящим взглядом. Демон ответил ему снисходительной усмешкой.

Отдаст Валиар ее, никуда не денется. Поломается немного и отдаст. Вон и тетушка одобряет. Жадничать нехорошо.

От рояля остро плеснуло страхом, и демон внутри предвкушающе облизнулся. Вкуснятина.

— Нет, — прозвучал категоричный и четкий ответ.

Фуркас сощурился. Что? Он не ослышался?! Этот хлюпик и нытик осмелился сказать ему нет?!

Мало с ним в детстве воспитательных бесед проводилось. Похоже, нужна еще одна.

Девочка сидела за роялем, переводя испуганный взгляд с одного демона на другого. Из ее эмоционального фона уже исчезли нежность, доверие и любовь, но страх тоже был хорош на вкус.

Почему все лучшее всегда достается этому слизняку? Ничтожеству, неспособному постоять за себя.

Жаль, что тетка и бабка здесь. Не то он бы по-быстрому объяснил маменькиному сынульке, что со старшим братом надо делиться. Как в детстве.

— Ладно, — Фуркас показательно вздохнул. — Ты всегда был жабенышем. Сколько хочешь за нее?

Кузен мотнул головой.

— Ани не продается.

Мариза нахмурила тонкие брови и недовольно взглянула на отпрыска.

— Валиарчик, что ты такое говоришь?! Немедленно поделись с братом. Фуркас, конечно, мы не будем брать у тебя деньги…

Малахольный кузен, скорчил обиженную рожицу. Как всегда в детстве, когда родственники заставляли его делиться с Фуркасом игрушками. Демон ухмыльнулся и уже приготовился к знакомому нытью.

Плавали, знаем, но смотреть как пай-мальчика корежит все равно весело.

— Нет, — негромко, но твердо повторил кузен. И с вызовом посмотрел на мать.

Сперва Фуркас не поверил своим ушам. Что-что?! Бунт на корабле? Сладкий зайчик тети Маризы пошел против маменьки?!

— Валиар, как ты себя ведешь?

Ого! А он и не думал, что тетка умеет говорить таким строгим и холодным тоном. Ну прямо ба — не отличить. Обычно-то квохчет и причитает: “Валиарчик то, Валиарчик это…”

От девчонки за роялем долетел новый всплеск страха. Фуркас смерил ее взглядом, облизнулся и потянул свою рыбыню за волосы, заставляя привстать. Напоказ расстегнул на девке кружевное недоразумение и стиснул грудь, перекатывая меж пальцами маленький твердый сосок. При этом он не отрывал взгляда от хрупкой куколки за роялем, всем своим видом обещая ей, что совсем скоро сделает с ней то же самое.

Гретта, привычная к внезапным желаниям господина только изогнулась, чтобы ему было удобнее. Ей было больно — Фуркас намеренно тискал рабыню грубо, не заботясь о ее ощущениях, но дрессированная девчонка кусала губы и молчала. Знала, что хозяин не любит лишних звуков.

Куколка за роялем содрогнулась от отвращения. И тут же забыла о существовании Фуркаса, переключившись на скандал между матерью и сыном.

А тот все набирал обороты.

— Я не хочу. Это моя рабыня!

— Валиар ди Абез! Немедленно прекращай этот детский сад. Мне стыдно за тебя.

Лицо хлюпика-кузена исказилось и поплыло, словно он готовился к трансформе. Из груди вырвался рык — низкий и хищный. Фуркас встрепенулся, узнавая таившийся в рычании вызов.

Ишь ты. Принцесса возомнила себя демоном? Да на дуэльном поле Фуркас его на тряпки порвет.

— Никогда, — отчеканил кузен, рывком вскакивая с дивана. — Этот ублюдок получит ее только через мой труп!

— Это еще что за выражения?! — голос демоницы взлетел вверх на пол-октавы, обещая неприятности, но кузен не подал и вида, что его это задело. Он смотрел только на Фуркаса.

Жалобно пискнула рабыня в руках — демон стиснул ее с такой силой, что Гретта не удержалась. Фуркас выругался, отпихнул от себя девчонку и тоже встал.

— Ты кого назвал ублюдком, вонючий кусок дерьма? Хочешь меня вызвать?

Дуэль… будет дуэль. И он, наконец, сможет умыть этого наглого нытика, с которым вся семья носится, как с тухлым яйцом. Умоет кровавыми соплями, раз и навсегда объяснит ему, где его место…

— Тихо! — наконец, вмешалась молчавшая до этого бабушка. — Что за балаган вы все тут устроили? Хвала Богине, что это камерный вечер, и на нем нет посторонних, иначе мне было бы стыдно признаться, что это моя дочь и внуки. Дорогая, держи себя в руках. Валиар, — она строго посмотрела на внука. — Думаю, ты и сам понимаешь, что твое поведение неадекватно. Ты же не собираешься ссориться с братом из-за какой-то человечки?

Фуркас разочарованно выдохнул. Ну вот. Никакой дуэли. Сейчас ба все разрулит, как всегда.

Но зато он сможет покуражиться с рабынькой Валиара. И уж он постарается, чтобы девчонка запомнила эту ночь на всю жизнь. Возможно, даже поломает ее… Немножко. Не до смерти.

***

Вечер не задался с самого начала. Вечера, на которых присутствовал кузен, никогда не задавались, но этот перешел все границы.

Зачем Ани пришла сюда? Лиар ведь сказал ей сегодня сидеть в комнате. Ему и так тяжело: девочка словно притягивает внимание других демонов. Отец уже трижды просил дать попользоваться рабыней. И, кажется, всерьез обиделся, когда Лиар ответил категорическим отказом.

Все время пока она играла, юноша сидел как на иголках. Пытался и не мог придумать способ увести Ани отсюда, не нарушая правил приличия.

Эти мысли так занимали Лиара, что он почти не слышал песни. Даже не распробовал эмоции, которые излучала девушка во время исполнения. Но вот старшее поколение их вполне оценило.

И Фуркас оценил.

Первый раз сказать “нет” было сложно. Лиар еще помнил изощренные издевательства, на которые кузен был большим мастером. Родители никогда всерьез не принимали его жалоб, потому что Фуркас умел бить, не оставляя следов.

Но страх за Ани был сильнее.

Мать настаивала, кузен откровенно насмехался, тиская рабыню у него на глазах. Словно все играли уже привычные роли в поднадоевшем спектакле и знали, что рано или поздно Лиар уступит. Сделает так, как требует мать. Как и положено хорошему сыну.

От Ани полыхнуло тревогой, и что-то изменилось. Таившийся в душе хищный истинный облик недовольно зарычал, и Лиар зарычал вместе с ним. Низким, чужим и опасным голосом. Сознание затопила ярость — почти незнакомое, но такое яркое чувство.

— Никогда! Этот ублюдок получит ее только через мой труп!

Как приятно было сказать это Фуркасу прямо в лицо. Он вдруг почувствовал себя сильным. Готовым драться за свою Куколку — с братом, матерью, всем миром.

Обстановка в салоне накалилась в один момент. Предгрозовое напряжение ощущалось почти физически. Рабыня в лапищах кузена съежилась и жалобно вскрикнула.

— Это еще что за выражения?!

— Ты кого назвал ублюдком, вонючий кусок дерьма? Хочешь, чтобы я вбил тебе эти слова обратно в глотку?

— Тихо! — бабушка не повышала голоса, но в комнате вдруг резко воцарилась тишина, словно кто-то задействовал чары молчания. Ее слова звучали холодно и властно.

Лиар сглотнул. Бабушка всегда вгоняла его в трепет. Да и не его одного. Перед блистательной Хонорис ди Саллос все семейство ходило по струнке.

Сейчас бабушка ждет, что он извинится, признает свою неправоту и вручит Ани на вечер кузену. Этого требовала ситуация, этого ждала матушка и Фуркас, лениво играющий прикрепленным к ошейнику рабыни поводком. Это было нормально, естественно, принято в той среде, где Лиар родился и вырос.

Но он НЕ ХОТЕЛ. Одна мысль о том, что его девочки коснутся грязные лапищи наглого двоюродного брата рождала в душе бурю возмущения.

— Я не собирался ссориться, — тихо ответил Лиар. — Но она моя, и я ее не отдам. Фуркас получит Ани только через мой труп.

— Труп? — в янтарно-желтых глазах кузена загорелся опасный огонек. — Это можно устроить…

— Фуркас! — возмущенно вскричала матушка.

— Шучу, дорогая тетя, — он хохотнул. — Обещаю, что не стану бить его слишком сильно, если он меня вызовет. Только он ведь не вызовет. Зассыт.

Лиар сжал кулаки, разглядывая самодовольную рожу кузена с бессильным гневом.

Фуркас знал, что сильнее, старше и прекрасно владеет своим истинным обликом, в отличие от Лиара. За плечами кузена не один десяток дуэлей, а у Лиара до сих пор ни одной. Когда не держишь демоническую трансформу дольше нескольких секунд, как-то не до дуэлей.

Это любимая игра кузена. Доводить до бешенства насмешками и издевательствами, вынуждать жертву напасть первой, чтобы потом избить ее с чистой совестью Сколько раз подобное уже было между ними до того, как Лиар научился не реагировать?!

Но теперь за его спиной была Ани, и не реагировать снова не получалось.

— Валиар, не смей даже думать об этом! — запаниковала мать.

— Мариза, прекрати. Пусть мальчики сами разберутся.

Встревоженный взгляд матери. Наглый кузена. Строгий бабушки. Испуг в глазах чужой рабыни — на лице девицы написано, что больше всего она мечтала бы сейчас уползти куда-нибудь подальше. Наверное, уже видела на что похожи дуэли демонов.

И Ани за спиной.

Лиар не может отступить на глазах у своей девочки. Не может показать себя трусом и слабаком. Она ведь так в него верит…

— Если потребуется, вызову.

Он никогда не говорил этого раньше. Уходил от конфликтов, предпочитал уступить. Позор для высшего демона, но Лиар не умел и не любил драться. Даже в детстве, когда они оба еще не умели взывать к истинному облику. Фуркас отбирал и портил его игрушки, Лиар пожимал плечами и забывал о них.

Но Ани — это не просто игрушка.

Глаза кузена победно блеснули, и Лиар почувствовал, как в животе тоскливо засосало от страха. С Фуркаса станется покалечить его. Кузен подначивал Лиара на дуэль с того дня, как истинный облик впервые раскрылся.

“Я только и жду возможности отметелить тебя, маменькин сынок”, — говорил его ненавидящий взгляд.

Громко ахнула мать. Бабушка одобрительно кивнула. А за спиной плеснуло острой волной страха от Ани.

В этот момент, когда почти уже прозвучали слова ритуальной формулы вызова на дуэль, дверь в салон вдруг распахнулась и на пороге возник Мастем ди Абез.

— Леди ди Саллос, Фуркас, добрый вечер. Очень рад видеть вас в нашем доме. Дорогая, что это за крики? Они слышны даже от лестницы.

— Стем… — на лице матушки отразилось облегчение, словно она скинула неподъемную ношу. — Мальчики чуть не подрались! Лиар не хочет делиться своей рабыней с братом. Сделай что-нибудь!

— Хм-м-м… — демон нахмурился, и Лиар с упавшим сердцем понял, что отец в этой ситуации вряд ли будет на его стороне. — Валиар, можно тебя на пару слов?

ГЛАВА 11

Он все же смог настоять на том, чтобы перед разговором проводить Ани в свою спальню. Закрыв дверь на ключ, Лиар почувствовал себя немного легче.

В родном доме, как в осаде. Да что им всем так сдалась, его девочка?!

Отец молча следовал за ним, никак не комментируя происходящее, но под его пристальным взглядом Лиар все больше чувствовал себя виноватым.

— Мне не нравится твое отношение к рабыне, — без обиняков заявил отец, когда они вошли в кабинет. — Ты конфликтуешь с матерью из-за нее. Да, я понимаю, что Мариза иногда слишком давит, — тут демон досадливо поморщился, словно вспоминая один из своих бесконечных споров с женой. — И даже приветствую, что ты наконец-то начал сопротивляться. Но причина ваших споров мне не нравится. …

— При чем тут Ани? — угрюмо спросил Лиар. — Что вы все к ней так прицепились?

Ну сколько можно придираться к его Куколке! Она же ни в чем не виновата, ходит тише воды, глаз не поднимает. Нет, надо до нее докопаться.

— Не к ней, — отец вздохнул и почесал нос. — Она просто человечка. Дело в тебе, Валиар. В твоем отношении. Оно неприлично. Ты просто еще очень молод и не понимаешь, насколько вызывающе это смотрится со стороны. И прекрати расстраивать мать.

— Да я не собирался ее расстраивать! — Все, что происходило в последние недели в этом доме, показалось Лиару нестерпимо несправедливым, и он снова завелся. — Просто маму перекашивает каждый раз, когда она Ани видит. Что теперь — ей совсем из комнаты не выходить?! Папа, что вообще происходит?!

Отец тяжело вздохнул и отвел взгляд.

— Причина в детстве Маризы, Валиар. Ее отец настолько увлекся своей любимой рабыней, что бросил семью и сбежал вместе с человечкой. С тех пор в семействе ди Саллос не принято упоминать его имя.

— Ох-х-х… — Лиар поперхнулся своим возмущением и уставился на демона во все глаза. — Я… я не знал. Мама никогда не рассказывала.

— Она не любит вспоминать об этом. Их семье пришлось пережить много насмешек по этому поводу, — отец развел руками. — Так что сам понимаешь откуда такое отношение к людям. У Маризы никогда не было личных рабов. И когда родители захотели устроить наш брак, она при первой же встрече предупредила, что не потерпит рядом со своим мужем чужой девки. Я принял такой образ жизни и уже больше двадцати лет не имею постоянной рабыни, только приходящие девушки из агентства.

— Это большая жертва… — пробормотал Лиар.

Нет, он знал о пищевых привычках своих родителей, но никогда раньше не предполагал, что причина может быть в чем-то подобном.

— Не жертва. Я люблю Маризу, хоть иногда ее бывает сложно выносить. Ну, сам знаешь, — отец усмехнулся. — Отсутствие личной рабыни, конечно, создает некоторые неудобства бытового плана. Но к счастью, мой демонический облик слаб и редко требует подпитки. Однако, подозреваю, что именно наше с Маризой пренебрежение потребностями истинной сущности стало причиной твоих проблем с задержкой взросления. Так что когда семейный доктор сказал, что для нормального развития тебе необходим постоянный эмоциональный донор, я сумел убедить мать. Мы и так виноваты перед тобой. Все же родители должны думать не только о себе, но и о детях.

Лиар смутился и отвел взгляд. От отцовской откровенности начали гореть щеки. Есть вещи, которые лучше не знать о своих родителях.

— Может, дело совсем не в этом… — выдавил он.

— Точно неизвестно, но доктора говорят, что это вполне вероятно. И, безусловно, наша вина в том, что мы не научили тебя правильному отношению к рабам.

— Да не надо меня учить…

— Надо, — жестко ответил отец. — Судя по тому как ты обращаешься с Аннабель, это просто необходимо.

— И что я должен делать? Орать на Ани? Унижать ее, бить, наказывать без причины?

От перечисленных вариантов затошнило, но отец только одобрительно кивнул.

— Было бы неплохо.

— Нет, — Лиар сжал кулаки. — Я не буду этого делать! Никогда.

Мастем ди Абез укоризненно покачал головой.

— И тут главная проблема, Валиар, которая тревожит меня куда больше, чем настроение Маризы. Ты относишься к человечке, как к равной.

— Вовсе нет! — возмутился демон.

И совсем не как к равной! Рядом с Ани Лиар ни на секунду не забывал, что сильнее и могущественнее, что она полностью зависит от него.

Но кто сказал, что власть обязательно нужно выражать в унижениях и приказах?

— Даже не как к равной. Как к ребенку, младшей сестре. Или хуже: любимой женщине.

Тут возразить было нечего.

— И что в этом такого?

Отец вгляделся в его лицо и покачал головой.

— Думаешь, мы просто так заключаем с людьми именно такие контракты, Лиар?

— Я знаю, папа. Ты же сам мне рассказывал. Контракт на рабство, чтобы иметь возможность для маневра. Человек связанный договором не сможет уйти или сказать нет, когда… Ну, когда применяешь сильные воздействия, чтобы добиться эмоций. Но мне не нужно бить и унижать Ани, она и так излучает…

— Нет! — резко оборвал его отец. — Дело не только в том, что от людей трудно получить нужные эмоции. То есть в этом тоже, отчасти. Но есть еще одна причина. Люди смертны, Лиар. Связь с нами иссушает их. Превращает в болванчиков, неспособных чувствовать.

Лиар побледнел и сглотнул.

— Я знаю…

— Тогда зачем привязываешься?

— Я… — он замолчал в замешательстве.

— Такое ощущение, что ты забыл мои слова, сын. Запомни: к людям нельзя относиться, как к разумным равным существам. С людьми нельзя дружить, и уж тем более их нельзя любить.

— Но…

— Всякий раз, когда ты обнимаешь свою Ани, ты ее убиваешь, — жестко продолжал отец. — Убиваешь и жрешь. Поэтому и отношение к ней должно быть как к еде, домашнему животному. Мариза права: ты слишком много позволяешь своей человечке.

Лиар опустил взгляд. Он чувствовал себя раздавленным. Даже дышать стало больно.

— Я беспокоюсь о тебе, сын, — в голосе отца зазвучали мягкие понимающие нотки. — Ты слишком помешался на этой девочке, а надолго ее не хватит. Боюсь, что тебе будет очень больно, когда она выгорит и превратится в пустышку. Понимаешь?

Говорить Лиар не мог, поэтому попросту кивнул.

— Так что прекращай эту игру в идеального бойфренда. И не раздражай мать, с тех пор, как ты привел в дом свою человечку, с Маризой почти невозможно общаться. Пощади ее чувства. Ты меня понял?

— Понял, — выдавил демон.

— А если понял, докажи действиями.

— Как?

— Отдай Фуркасу рабыню на вечер, раз уж она ему так понравилась.

— ЧТО?!

Лиар вскочил, сжимая кулаки. Его раздирало от возмущения и неверия. Не может же быть, чтобы отец всерьез предложил такое…

— Не навсегда, разумеется. Просто дай попользоваться. Касу девочка понравилась, он даже просил уступить ее за двойную цену. Но поскольку она принадлежит тебе, я отказался.

— Никогда, — с бессильной ненавистью выдавил Лиар. — Я не отдам ее Фуркасу!

— Можешь не ему. Мне или любому своему другу.

— Нет!

Демон решительно мотнул головой. Недоумение в душе медленно уступало место ярости. Отдать Ани?! Чтобы другой смотрел на нее обнаженную, трогал, оставлял следы пальцев на нежной коже?!

И он же знает, как другие демоны обращаются порой с рабами. Да Ани просто не переживет подобного!

Он этого не сделает. Никогда!

Багряная волна в десятки раз сильнее чем в салоне, захлестнула сознание. Мир вокруг сделался неестественно четким, треснул костюм под напором крыльев и гибкого покрытого чешуей хвоста.

Демон выпрямился, упираясь головой в потолок, и зарычал.

Полная трансформа. Сколько усилий Лиар предпринимал раньше, чтобы удержать истинный облик дольше нескольких секунд. Но тот соскальзывал, как слишком большой костюм не по размеру.

— Впечатляет, — Мастем ди Абез смерил сына одобрительным взглядом. — Все же врач был прав: личный эмоциональный донор необходим. Я рад, что у тебя больше нет проблем с истинным обликом. Но проблемы с твоим отношением к рабыне это не отменяет.

— Я не отдам Ани, — проревел демон. — Она моя!

Она такая хрупкая, беззащитная. И так доверяет ему. Немыслимо предать это доверие.

— Валиар, — отец в голосе отца лязгнула сталь. — Не заставляй меня прибегать к жестким мерам.

— Нет! — кулак с размаху врезался в стену над отцовской головой и пробил деревянную панель. В стороны полетели щепки и каменная крошка.

— Хочешь подраться? — отец прищурился. — Хорошо.

Трансформа была настолько стремительной, что уместилась в одно мгновение. Мастем ди Абез замахивался еще человеком, а бил уже демоном — массивным, покрытым обсидианово-черной чешуей. Удар пришелся в живот, Лиар задохнулся от боли и почувствовал, как летит.

Он вынес своим телом оконное стекло и рухнул со второго этажа, сминая крылья.

Это было больно. Удар о землю выбил остатки воздуха из легких. Лиар лежал на газоне, бессильно разевая рот, и наблюдал, как из выбитого окна выбрался и неспешно спланировал вниз второй демон.

— Я пока тебе не по зубам, мой мальчик, — добродушно заметил Мастем, помогая сыну подняться. Лиар смог, наконец, вдохнуть и почувствовал, как облик демона снова соскальзывает вместе с затмевающей сознание яростью. Вместо нее пришла горькая обида и недоумение — за что отец так с ним?

— Ну что, — добродушно поинтересовался отец. — Хватит с тебя или хочешь еще побуйствовать?

— Хватит, — буркнул Лиар.

Ярость схлынула. А даже если бы и нет, он слишком уважал отца, чтобы поднять на него руку.

— Вижу.

Демон сгреб его в охапку и вернулся в кабинет тем же путем, которым покинул его. Через окно.

— Я не враг тебе, сынок, — сказал отец, возвращая себе человеческий облик. Печально повздыхал над обрывками одежды и полез в шкаф Вынырнул из него с новым костюмом, а Лиару протянул халат. — Это все для твоей же пользы. Мы с мамой любим тебя, и хотим, чтобы ты был счастлив.

— Я не буду счастлив, если моей рабыней будет пользоваться другой, — упрямо сказал Лиар, выдергивая осколок, впившийся в руку чуть пониже локтя. На пол закапала кровь. — Считай меня жадюгой, но я не люблю делиться! Вы всегда заставляли меня отдавать мои игрушки Фуркасу, а этот лживый свин их портил!

— Как ты его назвал? — отец рассмеялся. Его лицо смягчилось. — Да, похоже идея с кузеном была не самой лучшей.

При этих словах Лиар испытал невиданное облегчение. От самой идеи “поделиться” Ани с кем угодно, накатывала тошнота и невозможное отвращение.

Кажется, он нашел правильные слова, чтобы убедить отца. Уже хорошо. О том, что Мастем все же прав, и чувства к рабыне давно перешли границу разумного, Лиар подумает позже.

— Ладно, чувство собственника я могу понять. Тогда просто накажи ее. Придумай повод и выдери так, чтобы сидеть не смогла.

Юноша поперхнулся. Ну вот: одно другого не лучше.

— Зачем? Она и так слушается! Она ни в чем не виновата!

— Валиар, — голос отца зазвучал строго, даже требовательно. — Я уже объяснил, не заставляй меня повторять. Она виновата уже в том, что родилась человечкой. Ты — хищник по рождению, а она твоя добыча. Запомни это. Можешь привязываться к лошадям или собакам, но не к людям. Иначе тебе придется столкнуться с такой болью, которую ты вряд ли сумеешь вынести.

Его лицо странно изменилось — стало напряженным, в глазах на мгновение мелькнула тоска, и Лиар впервые задался вопросом: не было ли у отца своих причин, чтобы следовать материнской прихоти насчет личных рабов? Не пытается ли он сейчас оградить сына от того, с чем не смог когда-то справиться сам?

— Пообещай мне, что прямо сейчас пойдешь и накажешь ее, — потребовал отец.

— Но…

— Никаких но! Прямо сейчас, Лиар. Пойдешь, заберешь ее и отведешь в комнату для игр, где выпорешь.

На памяти Лиара отец очень редко говорил с ним таким непререкаемым тоном. Но спорить с ним в такие минуты становилось бесполезно.

— Ладно, — с тяжелым сердцем согласился он.

ГЛАВА 12

Когда он вошел, девушка встрепенулась и выпорхнула ему навстречу из кресла. До Лиара донеслась волна тревоги, облегчения и нежности, отчего демон почувствовал себя еще более погано.

Почему он должен делать это, если не хочет, а она ни в чем не виновата?

“Потому что ты должен понять: она не твоя возлюбленная, не домашний питомец и не младшая сестра, — сказал отец, когда Лиар задал ему этот же вопрос. — Она — еда. Вещь с ограниченным сроком годности. Вы оба должны уяснить это”.

— Пойдем… — каждое слово давалось с трудом, царапало пересохшее горло. — Куколка…

Ани шагнула к нему, и Лиар снова почувствовал отзвук ее любви и безграничного доверия.

Доверия, которое ему сейчас предстояло предать.

“Потом будет проще, — сказал отец. — Самое трудное — это первый шаг. Через месяц ты сам спокойно будешь делиться ею со всеми, кто попросит. И удивляться своей дурацкой привязанности”.

А Лиар не хочет делиться. Не хочет становиться таким, как кузен и другие демоны, которых он видел с их личными рабами. В их отношении скользило что-то неуловимо скотское, вызывающее отвращение и брезгливость. Ему нравится быть нежным с Ани и ловить в палитре ее эмоций любовь и благодарность, а не вожделение и страх.

Он взял ее за руку, вцепившись в тонкие пальчики с такой силой, словно боялся, что она убежит. Девушка ойкнула от боли.

— Прости, — это вырвалось прежде, чем он успел подумать, что демон не должен извиняться перед рабыней.

— Ничего, — она подарила ему улыбку, и Лиар снова почувствовал себя подонком. Даже хуже, чем просто подонком.

Он не мог воспринимать ее как вещь. Просто не мог.

Путь по коридору в другое крыло дома показался невероятно коротким, хотя Лиар еле тащился. У дверей в игровую комнату он остановился и выпустил пальцы Ани. Рука безжизненно упала.

— Я должен тебя выпороть, — глухо сказал Лиар. Он не смотрел на нее. Просто не мог.

Растерянность, недоверие и… вина? Почему она винит себя?

— За что, господин? Я что-то сделала не так?

Демон скрипнул зубами и не ответил. Только открыл дверь и подтолкнул девушку внутрь, все также избегая смотреть в ее лицо.

Но легче от этого не становилось. Эмоции бушевали рядом, накатывали волнами, и дурная способность снова дала сбой, потому что закрыться от них не получалось, сколько Лиар ни пытался.

Тревога, снова вина, паника, отчаяние… И смирение.

— Если вы этого хотите… если я в чем-то провинилась…

— Раздевайся.

Она шагнула вперед сама — покачиваясь, неуверенно, как механическая кукла. Принялась расстегивать одежду, не отводя расширенных глаз от обитой кожей скамьи, на которой в прошлый раз лежала рабыня отца. Платьице из розового шелка скользнуло вниз, обнажая худенькие плечи, острые лопатки. Ани переступила через ткань, завела руки за спину, чтобы расстегнуть крючки на бюстье, наклонилась, скатывая чулки…

Лиар смотрел на этот стриптиз молча. На светлые локоны, скользящие по спине, на округлившуюся, когда она нагнулась, чтобы снять трусики, попку.

Не было желания от вида обнаженного тела. Только тоскливая безнадежность и протест. Все, что сейчас происходило, было неправильным, уродливым.

Ани подошла к скамье. Замялась, а потом решительно легла животом на прохладную кожу. Вцепилась пальцами в вытертые от прикосновений множества рабов ножки, зажмурилась.

Лиар сглотнул и снял с полки первую попавшуюся плеть. Кошка-пятихвостка, пять тонких косичек сплетенных их жесткой кожи. Отец орудовал ею с вдохновением художника, рисуя на телах человечек узор из багровых и алых полос. Когда-то Лиару казалось, что это даже красиво…

И не так уж больно, если рабыню сперва правильно подготовить. Разогреть мягким флоггером, возбудить, умело сочетая боль и наслаждение. Но отец ясно выразился: речь идет не о доминировании и уж тем более не об удовольствии. Лиар должен наказать свою Куколку за то, что она стала слишком важной для него.

Он зажмурился, замахнулся. Свистнула кожа, рассекая воздух, и короткий полный боли крик ожег сильнее выплеснутого в лицо кипятка. Лиар выронил плеть, подхватил плачущую девушку.

— Прости… пожалуйста, прости, маленькая…

Она дрожала и всхлипывала в его объятиях. Демон целовал ее щеки, глаза, нос, волосы и путанно извинялся, ненавидя себя за то, что сделал это.

Девушка пошатнулась и Лиар отнес ее на кровать. Без сил упал рядом, чувствуя в душе такое отчаяние и опустошенность, словно это его самого только что ударили плетью.

Простить-то Ани может и простит. А вот доверять уже не будет.

— Я не смогу это сделать, — признал он с усталой обреченностью. — Просто не смогу.

Отец требует невозможного. И одного удара было слишком много.

— Господин… Что происходит? В чем я провинилась?

Лиар повернулся, рассматривая ее заплаканное лицо. С тайным холодком вслушался в симфонию эмоций.

Она изменилась. Ушла безмятежность, граничащая с обожанием влюбленность уже не солировала, уступив место тревоге и чувству вины.

Но гнева не было. Ни злости на Лиара, ни страха перед ним. Только обида и легкое непонимание.

Он перевел взгляд ниже. Туда, где на белых бедрах и ягодицах алели пять светло-розовых полос.

— Прости, — повторил Лиар, встал и полез в тумбочку. Где-то здесь должен быть регенератор, отец всегда держал мазь при себе во время игр.

Пока он смазывал оставленные плетью следы, Ани морщила нос и молчала. Но стоило ему закончить, как девочка цепко ухватила его за запястье.

— Лиар! Объясни мне… — ее голос дрогнул.

И Лиар объяснил.

Рассказал все, что услышал сегодня от отца, не утаив жестоких слов про “еду” и правильное отношение к рабам.

— Но я не могу тебя бить… И не хочу.

— И что делать? — тихо спросила Ани. Во время его рассказа ее лицо посветлело, а в палитре эмоций снова расцвели доверие и любовь, от которых Лиар почувствовал себя еще хуже.

Наверное, отец прав и если бы он внушал Куколке отвращение страх, как Фуркас, было бы проще.

— Не знаю, — признался он. — Я могу тебя отпустить… наверное.

Ее глаза изумленно расширились, а губы задрожали.

— Как отпустить? — переспросила девушка. — А как же вы? А ваши родители…

— Они разозлятся, конечно. Но потом дадут денег на новую рабыню.

— Новую?! — она сердито скрестила руки на обнаженной груди и впервые за все время знакомства Лиар почувствовал в симфонии эмоций Ани отголосок злости. — Вы хотите избавиться от меня и завести другую рабыню?!

Демон опешил от подобного обвинения. Она что — не слышала его слов?! Для кого он все это рассказывал?!

— Я хочу тебя спасти.

Она покачала головой. И вдруг подалась вперед и поцеловала его. Сама — уверенно и нежно, словно пыталась обозначить право собственности.

— Не надо спасать меня, Лиар. Я не хочу жить без тебя.

***

Ани сама не знала, когда все решила. Возможно, уже на второй день в особняке, когда Лиар признался, что делил с ней кровь и силу, что сдерживается, не потому что не хочет ее, а потому что боится навредить.

А возможно, она решила еще раньше, когда не захотела отдавать испытанное счастье.

Демоны питаются человеческими душами, поглощают эмоции. Никто не остается прежним после контракта на рабство. Мир вокруг выцветает, вещи теряют краски, еда вкус, любимая музыка больше не приносит радости. Сначала ненадолго — пара минут, потом все дольше и дольше, пока все вокруг не подергивается унылой серой пленкой безразличия.

Раньше Ани казалось, что это не страшно. От чувств слишком много проблем и боли, пусть демоны забирают свое, не страшно.

Но теперь она понимала, как ошибалась.

Чувства кипели внутри — восхитительно сильные, живые, раскрашивали очищенный от заводской копоти мир в незнакомые яркие и чистые цвета. Ани была влюблена и любима. И хотела до дна испить каждое мгновение нежданного счастья.

Есть способ сохранить свою душу. Способ пугающий, смертельно опасный. И “смертельно” — отнюдь не фигура речи.

Нужно держаться за свои эмоции, купаться в них. Жить и дышать ими. Тогда демон не сможет забрать их.

Но демоны всегда забирают свое. Платой за возможность остаться живой, любящей, собой стали жизненные силы. Вот откуда сонливость, обмороки и приступы слабости. И дальше, несмотря на всю заботу и сдержанность Лиара, будет только хуже.

Надолго ее не хватит. Пять-шесть месяцев, может год, если Лиар будет осторожен, как сейчас. Жизненные силы уходят быстрее, чем энергия души, а восстанавливаются дольше и сложнее.

Но зачем ей жить без него?

Лиар подарил ей сказку. Самую лучшую, самую чудесную. Такую, о какой мечтает каждая девушка. Где она — самая красивая и желанная для лучшего мужчины на свете.

Все сказки рано или поздно заканчиваются. Две концовки: умереть или превратиться в равнодушную “пустышку”. Эмоционального змоби, про которого вряд ли можно сказать, что он жив.

И вот теперь Лиар предложил еще один конец. Просто расстаться.

О да, он подарит ей свободу — ее господин, ее возлюбленный демон. Можно не сомневаться, что он отстоит свое решение отпустить рабыню, выдержит бой с родителями, обществом, осуждением равных. Лиар мягкий, но Ани знает — внутри у него стальной стержень.

Он отпустит, она уйдет в обычную жизнь. Унылую и серую без него. Свободная и даже богатая по меркам людей. Хэппи энд.

А он купит себе другую рабыню. И будет называть ее “своей девочкой”, целовать, ласкать, заботиться.

Мысль об этом была еще невыносимей, чем мысль о неизбежном расставании.

Нет, Ани уже выбрала. Она не откажется от своей любви, от счастья быть с ним. Отдаст своему демону все, что сможет. Всю себя…

И будет с ним до конца.

ГЛАВА 13

Всегда робкий голос звучал спокойно и твердо, как будто Ани уже давно все решила. И сама она изменилась в чем-то неуловимом, но очень важном. За одно мгновение превратилась из запуганной девчонки в уверенную в себе женщину.

— Думаешь, я не знаю к чему приводит связь с демоном? Нам рассказывают об этом. Учат не отдавать слишком много. Предупреждают не влюбляться, — она улыбнулась, снова поцеловала его и Лиар задохнулся от горьковатой нежности, окутавшей все вокруг. — Но меня поздно предупреждать. Я уже люблю тебя, и буду с тобой. Сколько получится.

— Ты… — пробормотал он, чувствуя, как ее пальцы скользят по пуговицам рубашки, умело расстегивая одну за другой. — Что ты делаешь?

— То, чего мы оба хотим.

— Дурочка! Тебе же вредно…

— А мне надоело думать о том, что полезно, а что вредно, — тонкие пальчики справились с последней застежкой и перешли к пряжке ремня. — Жить вообще вредно, мой господин. От этого умирают.

— Выпорю, — простонал сквозь зубы Лиар, чувствуя, как его тело откликается на осторожные прикосновения. Он хотел ее. И слишком редко позволял себе близость, боясь навредить, чтобы сейчас остаться безучастным…

— Если ты так этого хочешь, мой господин, можешь выпороть, — согласилась Ани, покрывая низ живота горячими поцелуями. Кровь прилила к паху, демон рефлекторно дернул бедрами, мечтая ощутить прикосновения этих нежных теплых губ еще ниже…

— Можешь выпороть меня, мой господин, это ничего не изменит. Я не перестану тебя любить. И не захочу уйти.

— А если я отдам тебя Фуркасу? — пробормотал он, цепляясь остатками разума за реальность. Нельзя, чтобы все свелось к сексу, чтобы все осталось так, как есть… Потому что все, о чем она говорит, неправильно. Приятно, восхитительно, желанно, но неправильно.

— Не отдашь.

Она стянула с него белье, обняла возбужденный член и лизнула. И все стало неважным, кроме дразнящих прикосновений горячего языка. Кроме теплых ладошек, поглаживающих, массирующих, ласкающих его плоть. Кроме шелковистых волос под его пальцами и горячего жадного рта.

Оргазм накрыл всего через несколько минут. Горькое удовольствие, пополам с чувством вины, ощущением неправильности всего происходящего. Лиар потянул девушку на себя и обнял, ощущая в души дикий раздрай.

Что это сейчас было? Он ударил ее, а она призналась ему в любви и соблазнила. Да, да, именно соблазнила, его инициативы в происходящем не было ни на грошь — тут демон себя не обманывал.

Но Ани права: Лиар не отдаст ее другому, даже чтобы оттолкнуть от себя и тем самым спасти. Да и неизвестно поможет ли это. Если уж ее не пугает выгорание…

— А если я все же отдам тебя Фуркасу? Ты все равно будешь меня любить?

Она улыбнулась — как-то по-взрослому мудро и снисходительно.

— Если бы ты мог отдать меня, я бы никогда тебя не полюбила.

***

Они еще долго лежали в обнимку на угольно-черной кровати, вцепившись в друг друга. Лиар гладил свою Куколку по спине, целовал ее волосы, стараясь прикасаться как можно целомудреннее.

Но несмотря на все предосторожности и на поселившуюся в душе безнадежность, тело откликнулось на близость обнаженной и желанной девушки. И Ани тоже это почувствовала. Теплые ладошки скользнули по его плечам. Девушка прижалась, чуть потерлась о его бедра, вызвав новый всплеск желания.

— Ты меня хочешь? — как-то незаметно она перешла на “ты”, но Лиар не имел ничего против. Ему так даже больше нравилось.

— Прекрати, — сквозь зубы отозвался он, пытаясь усмирить взбунтовавшуюся плоть. — Зачем ты это делаешь?

— Потому что я тоже тебя хочу.

Какие мягкие у нее губы. Мягкие и сладкие.

— Я раньше думала, что секс — это отвратительно. И секс и все мужчины. А потом поняла, что не все.

Как же приятно было слышать от нее эти безыскусные предельно искренние признания. Слышать и ловить в симфонии ее эмоций полное и безоговорочное подтверждение, что все это — правда.

Но проблемы это не решало. И если сейчас они займутся любовью, это будет бегством. Отец ждет от него действий, мать ненавидит Ани и мечтает превратить в вещь общего пользования. А он сам…

Сам Лиар хочет, чтобы она всегда была такой — живой, счастливой, с нежной улыбкой и ямочками на щеках. Хочет ловить в палитре ее эмоций безмятежность, а не страх. И мечтает обладать ею — брать ее без страха причинить непоправимый вред.

Но эти желания нельзя совместить. Нужно что-то делать.

— Подожди, — он с сожалением выпустил девушку из объятий и потянулся за брюками. — Оденься, а то я так думать не могу.

Она тихонько вздохнула, но не стала спорить.

Пока Ани натягивала белье и платье, Лиар сидел на кровати, вперившись невидящим взглядом в отцовскую коллекцию плетей, зажимов и стеков на противоположной стене. Волей-неволей в памяти всплывало их назначение. Отцовские уроки он помнил хорошо, прошло всего полгода с тех пор, как папа впервые привел его в эту комнату, чтобы обучить правильному обращению с игрушками.

“Со временем у тебя появится свой стиль в доминировании, — поучал отец. — Когда ты станешь взрослым и будешь жить отдельно, сможешь оборудовать игровую комнату полностью под свои вкусы. Но если уже сейчас поймешь, что тебе чего-то не хватает — не стесняйся, обращайся”.

Вот оно!

— Ани… — хрипло начал Лиар. — Кажется, я нашел выход.

***

Когда полгода назад родители заговорили о поступлении, Лиар возмутился. Демоны редко шли в высшее учебное заведение сразу после достижения совершеннолетия. Хорошим тоном считалось сначала получить собственный независимый источник дохода, понять, какие знания более нужны и полезны, а потом уже идти учиться. Обычно родители давали отпрыскам деньги на организацию собственного дела или брали в бизнес на младшие руководящие должности.

Что он без малейшего опыта и знания бизнес-процессов будет делать в академии? Да сверстники его засмеют, а Фуркас опять задразнит. Он и так постоянно издевается над “принцессой”, которую не отпускают от маминой юбки.

— Ничего, — бодро ответил отец на все эти возражения. — Пойдешь на магтехнологии в управлении. Все равно специализация начинается только с третьего курса. А пока наберешься опыта, научишься общению со сверстниками, особенно других рас. Прости, сын, но сейчас ты слишком мягок и не сможешь стать хорошим руководителем.

Услышать такое было обидно. Тем более что скудный опыт общения со сверстниками — отнюдь не вина Валиара. Кто его не выпускал из дома лишний раз? “Валиарчик, не надо, я буду волноваться. Вдруг что-нибудь случится?”

Да и личного содержания ему до сих пор не выделили. То есть: у Лиара, конечно, был доступ к общему семейному счету, но это не то же самое, что личные деньги. Не очень-то приятно, когда мама в любой момент может проверить, где и сколько он потратил. Даже стыдно как-то.

Тогда, полгода назад предложение поступить в академию показалось ему издевательством. Попыткой продлить затянувшееся детство, не пустить во взрослую жизнь. Однако все его возражения наталкивались на непререкаемую уверенность родителей в собственной правоте.

Сейчас Лиар радовался, что не смог настоять на своем. Если подумать, поступление тоже отличный повод, чтобы съехать от родителей. Купить жилье поближе к академии, забрать с собой Ани…

— Думаешь они согласятся? — недоверчиво спросила девушка.

— У меня отличные оценки, и завтра последний экзамен. Кроме того, ба на моей стороне. Она постоянно говорит маме, что хватит меня опекать. Даже если родители категорически откажут, она даст денег. Представляешь: только мы вдвоем и никого из взрослых! Ну, разве что парочка слуг.

— Не надо слуг. Я умею готовить и убираться, мой господин.

— Что?! — Лиар сперва опешил, а потом возмутился. — Ты не будешь этим заниматься!

— Почему?

— Потому что ты моя, — обнял ее, уткнулся носом в невесомые локоны. — Моя девочка не должна работать.

— Но…

— Никаких но! — он даже фыркнул. Чего удумала?! Женщины демонов не занимаются грязной работой для этого есть слуги.

— Как прикажешь, мой господин.

Ани поцеловала его в уголок губ, и юноша расплылся в блаженной улыбке.

Нет, всех проблем отъезд не решает. Лиар по-прежнему боится притронуться к ней лишний раз, а где-то на горизонте темным призраком маячит проблема выгорания. Но без родителей будет легче. И позже Лиар что-нибудь придумает. Обязательно придумает!

ГЛАВА 14

В оранжерее было жарко и влажно. Свежий запах лавра смешивался с изысканным ароматом цветов. По специально установленным металлическим каркасам змеились лианы, образуя над дорожкой зеленые арки. Журчала вода в рукотворном ручейке, вырывалась из расщелины между двумя глыбами и впадала в крохотную купель, на глади которой покачивались белые и нежно-розовые лотосы.

И орхидеи. Везде орхидеи. В подвесных сосудах, заполненных питательным раствором. Искусно подобранные лучшим дизайнером-флористом столицы не только по цветовой гамме, но и аромату. Одни раскрывали свои лепестки рано утром, другие в полдень, третьи благоухали весь день. Запахи цветов, зелени и лавра смешивались в изысканную композицию — разную в зависимости от времени суток.

Нет сомнений: зимний сад семейства ди Абез был произведением искусства. И тем обиднее, что большую часть времени он простаивал забытый и ненужный своим владельцам.

Просто еще одна дорогая игрушка, которой можно прихвастнуть перед гостями.

Тем лучше. Ведь если бы отец семейства ди Абез имел обыкновение гулять в оранжерее, Ани вряд ли осмелилась бы сюда заглянуть.

Она брела по выложенной мозаичной плиткой дорожке, то и дело замирая, чтобы рассмотреть систему подачи воды к тому или иному кусту.

Флористика и ландшафтный дизайн вызывали в душе Ани благоговейный восторг. Ее манила недолговечная красота срезанных цветов. И восхищала невидимая глазу случайного обывателя хрупкая гармония, таившаяся в рукотворном саду, где каждая веточка, каждый вроде бы случайный цветок находится на своем, единственно возможном месте.

Это сложная наука Одни растения прекрасно растут вместе, помогая друг другу. Другие, как бы красиво они ни смотрелись рядом, если высадить их по соседству будут хиреть, убивая друг друга. Одним требуется много влаги на листья, другие плохо переносят опрыскивание, но легко могут жить без почвы, в воде.

В последний год школы Ани повезло устроиться на пол дня помощницей в цветочный магазин. До знакомства с Лиаром она думала, что это был самый счастливый период в ее жизни.

Владелица лавки долго колебалась и не хотела брать девицу из рабочего поселка, но все же поддалась на уговоры. Свою роль сыграла и готовность Ани работать за смешные по меркам чистых кварталов деньги.

Хозяйка не прогадала. Девушка из самого гнусного, самого нищего района города оказалась неожиданно послушной, аккуратной и хорошо воспитанной. А еще честной — это качество миссис Дудник особенно ценила в работниках. Уже через месяц она подняла Ани зарплату вдвое, а потом еще вдвое.

— Оставайся у меня, дитя, — предложила она, когда Ани пришла получать расчет перед совершеннолетием. — Тебе никогда не заплатят на твоем заводе столько.

Ани хотелось этого больше всего на свете, но она уже три года, как не принадлежала себе. И слишком хорошо знала, что бывает с теми, кто пытается надуть Барона.

Все к лучшему. Останься она в цветочном магазине, никогда бы не встретила Лиара.

Девушка наклонилась над неброским бледно-желтым цветком, чтобы втянуть сладкий запах ванили. Когда-то она мечтала, что у нее будет собственная квартира — небольшая, но уютная. И в ней, на подоконнике раскроет солнцу вытянутое соцветие вот такая же ванильная орхидея.

Не все мечты сбываются. Но орхидея у нее все-таки есть.

— Что ты здесь делаешь? — резкий и недовольный голос Маризы ди Абез заставил Ани вздрогнуть и поднять голову.

Демоница стояла рядом, сложив руки на груди. В ее глазах читалась неприкрытая ненависть, поджатые губы превратились в тонкую нитку.

Вспомнился вчерашний безумный день, и ярость, с которой Мариза требовала, чтобы Лиар поделился ею с кузеном. Ани попятилась.

— Простите, госпожа. Никто не говорил, что мне запрещено бывать здесь.

Она приходила в оранжерею почти каждый день и ни разу не застала здесь никого кроме ухаживающих за растениями слуг.

Но демонстративное смирение нисколько не умерило гнева демоницы.

— Ты слишком обнаглела, девка, — Мариза шагнула и Ани невольно попятилась. — Гуляешь по моему дому с таким видом, словно ты тут хозяйка! И одеваешься не по статусу. Откуда у тебя одежда от ла Костена? — она ткнула аккуратно наманикюренным пальцем в обманчиво простое темно-голубое платье из невероятно приятной на ощупь ткани.

— Лиар подарил… — прошептала Ани. Чутье жертвы даже не подсказывало — вопило, что на этот раз просто оскорблениями все не закончится. Вчерашний вечер переполнил чашу терпения Маризы ди Абез, и демоница твердо намеревалась поставить наглую человечку на подобающее ей место.

— Снимай! — потребовала женщина. — Мой сын, должно быть, совсем с ума сошел одевать рабыню в шедевры от кутюр. Ты видела вчера, как должны выглядеть такие, как ты! Платье покороче, чтобы удобно было задрать подол и ошейник. Чтобы любой видел, что ты из себя представляешь.

Ани побледнела и снова попятилась. Она же не всерьез? Ани принадлежит Лиару, его мать не имеет права решать, как ей выглядеть…

— Простите. Господин велел мне одеться именно так.

На самом деле не велел. Лиар просто привез ее в бутик и махнул рукой со словами: “Выбирай, что нравится”. А потом, когда Ани закончила с примеркой, оплатил покупки.

Лицо демоницы исказила гримаса ярости.

— Она еще смеет спорить?! Ты не слышала, что я сказала, тварь?! С-с-снимай немедленно, — ее голос упал до змеиного шепота, а ногти удлинились и потемнели. — Или я сдеру с тебя эти тряпки сама!

В ее руках появился ошейник — широкий, украшенный блестящими клепками. Глядя на него, Ани поняла, что встреча в оранжерее отнюдь не была случайной.

Не стоило сегодня выходить из комнаты.

— Пожалуйста, госпожа…

— Быстро подошла ко мне, сняла с себя одежду приличной женщины и надела это, — отчеканила Мариза, потрясая ошейником. — Ну?!

Лучше подчиниться. Когда вернется Лиар, он сам снимет с нее эту штуку. И сам разберется с матерью.

Но в том, чтобы добровольно снять подаренное Лиаром платье надеть позорный символ рабства, было что-то вопиюще унизительное и неправильное. Ани замерла, тяжело дыша. Не в силах ни послушаться приказа, ни сказать “нет”.

— Ах так! — окончательно рассвирепела женщина. — Тогда я сама.

Она шагнула вперед, и цепко схватила девушку за запястье. Удлинившиеся когти царапнули кожу, оставляя кровавые полосы. Ани взвизгнула, шарахнулась и налетела арку позади себя.

Эфемерная конструкция из лиан и проволоки не была рассчитана на подобное. Арка качнулась, зацепив трос желоба для удобрений. И густой насыщенный минеральными веществами раствор плеснул через край.

Прямо на Маризу ди Абез.

***

Страх ударил молнией по оголенным нервам, скомандовал: “Беги”, и Ани испуганным зайцем помчалась по дорожке к выходу.

Далеко она не убежала.

Тычок в спину заставил споткнуться, кубарем полететь вперед. Заныло ушибленное колено, но думать об этом не было времени. В нос ударила едкая смесь дорогих духов и раствора для гидоропоники. Полные нечеловеческой силы руки вздернули девушку вверх и рванули на ней платье.

Ткань треснула и упала на дорожку обрывками тряпок.

Глупо, но на мгновение до слез стало жалко красивой вещи. Платье очень нравилось Лиару, он даже просил Ани, чтобы она надевала его чаще.

Но потом стало не до этого. Неласковые руки затянули на шее черную удавку — так сильно, что девушка захрипела.

— Подлая маленькая дрянь, — прорычала демоница. Безупречная фарфорово-белая кожа на лице пошла буграми, сквозь которые проглядывали антацитовые чешуйки. Выглядело это жутко. Словно женщина больна неизлечимой болезнью. — Я покажу тебе твое место.

“Простите, я не нарочно!”, — хотела сказать Ани, но в этот момент Мариза потянула за ошейник и из раскрытого рта вылетел только жалкий сип.

Разъяренная демоница потащила за собой спотыкающуюся девушку. Все, что могла Ани, это перебирать ногами, стараясь не упасть. Трижды она стукалась о дверные косяки. Боль вспыхивала и гасла, задавленная ужасом.

“Пожалуйста, не надо! Пожалуйста…”

Их путь окончился у двери в комнату для игр. Ту комнату, где вчера Ани призналась демону в своих чувствах. Комнату, где еще вчера они лежали в обнимку, целовались и со смехом обсуждали, как обустроят все в своем жилище.

“Лиар!”

Он не дома. Где-то далеко, уехал сдавать последний экзамен, который должен дать им обоим свободу.

Демоница затащила Ани внутрь и швырнула животом на скамью для порки. Щелкнули наручи, стискивая запястья жертвы. Мариза потянулась и не глядя сняла плеть со стены — тяжелую и жесткую, внушающую трепет.

— Вот где твое место, маленькая шлюшка, — ее голос дрожал от ярости. — На кровати, задрав задницу для порки или случки! Я научу тебя почтительности, наглая потаскуха! Считай!

Свистнула плеть, ягодицы обожгло нестерпимой болью, и Ани закричала.

ГЛАВА 15

Несмотря на все заверения родителей и учителей, экзаменов Лиар побаивался.

В отличие от сверстников-демонов он никогда не учился в частной школе. Матушка заявила, что не в силах расстаться “со своим Валиарчиком”, а доктора, глядя на

— Госпожа передо мной не отчитывается, — чопорно ответил дворецкий.

Лиар выругался и не переобуваясь помчался вверх по лестнице.

***

Он все-таки опоздал. Когда Лиар вынес дверь и ворвался в обитую алым шелком комнату, спину, бедра и ягодицы девушки уже щедро украшали багровые отметины. Местами из рассеченной кожи сочилась кровь.

— МАМА СТОЙ!

Он подлетел и вырвал у нее из рук хлыст. Сломал рукоять, в бездумной ярости вымещая на коже свой ужас за Куколку и гнев на мать.

— Ты что делаешь?! Это моя рабыня!

— Она облила меня, — прорычала Мариза. — Эта маленькая дрянь испортила мне прическу и платье!

— ОНА МОЯ! — заорал в ответ Валиар, впервые в жизни повысив на мать голос. — Я не разрешал ее наказывать! Я не разрешал ее трогать!

— Тогда накажи ее сам.

— Что здесь происходит? — недовольный голос отца со стороны двери придал демонице уверенность. Она бросилась к мужу, визгливо и многословно жалуясь на “наглую девку” и сыновью непочтительность. Валиар выругался сквозь зубы и склонился над Ани, освобождая ее от ошейника и наручников.

При виде багровых полос на нежной коже ему захотелось кого-нибудь убить. С особой жестокостью, да. Совершенно демоническое желание, которое никогда не посещало Лиара раньше.

— Подожди, Мариза. Все, я понял, — отец оборвал поток жалоб, прошел через комнату и остановился рядом, молча наблюдая за тем, как сын успокаивает и гладит по голове всхлипывающую рабыню, как стягивает с ее шеи кожаный ошейник и осматривает следы от хлыста…

— Свежие.

— Что?! — перепросил Лиар на автомате, роясь в тумбочке. Куда он вчера положил этот проклятый тюбик?!

— Следы свежие. Ты солгал мне, сын. И нарушил обещание.

— Я не обещал над ней издеваться, — юный демон выпрямился и сложил руки на груди. Дикая злость на мать, которая посмела сделать подобное с его девочкой придала сил. Он дерзко уставился в глаза отцу. — Это моя рабыня, и я буду делать с ней то, что сам считаю нужным.

Отец потемнел лицом.

— Пока ты живешь в моем доме и на мои деньги, ты будешь подчиняться моим правилам! Завтра же я перепродам ее контракт.

— Нет!

— Да, я сказал. Все, Лиар, вопрос закрыт.

— Ах так?! — все, что копилось в душе этот месяц вскипело и выплеснулось. — Что же, тогда мы вынуждены оставить ваш дом, сэр. Ани, пойдем!

Он набросил девушке на плечи свой пиджак и потащил ее к выходу.

— Валиар!

Он не обернулся.

***

— Пять минут, — приказал Лиар, когда они очутились в его комнате. — Бери только самое необходимое.

Он боялся задерживаться в особняке лишнее мгновение. Боялся, что стоит задуматься, как ярость и решимость оставят его. Сыновий долг и чувство вины стянут по рукам и ногам, навсегда привязав к родительскому дому.

Ани кивнула и начала складывать в саквояж вещи. Без слез, истерик, всхлипываний. Сам Лиар завис перед распахнутой дверью. Он иногда путешествовал с родителями. Например, в гости к тете. Или на море прошлым летом. Но тогда было ясно куда и на какой срок они отправляются.

А что взять с собой, когда уходишь навсегда?

Модельки автомобилей, собранные с отцом в детстве? Бронзовый кубок юношеского чемпионата по плаванью? Коллекцию книг о приключениях Доктора Но — отважного путешественника между мирами? Рог василиска, подаренный знаменитым охотником-душеловом, когда Лиару было десять?

Или рубашки, запонки, парфюм? Все, без чего юному аристократу немыслимо появиться в обществе?

Он неловко сунул в саквояж пару костюмов и расческу. Немного подумал, и добавил туда же постограф, выписку из медицинской карты и метрики.

В принципе, все.

— Ты гото… — Лиар обернулся и обнаружил, что Ани уже успела одеться. В простое, но удобное платье из серого льна. На щеках по-прежнему виднелись следы слез, но голубые глаза смотрели вдумчиво и серьезно.

— Лиар, ты уверен? — голос девушки звучал тихо и хрипло. Сорвала, пока звала на помощь.

— Абсолютно, — буркнул он и, схватив саквояж, бегом направился к выходу. Вид памятных детских вещей и родительских подарков, подтачивал решимость. Лиар стискивал зубы и напоминал себе все, что случилось в игровой комнате, но сомнения не умолкали.

Никто не препятствовал им, когда они шли по коридору, спускались по лестнице. Когда Лиар оказался в холле, он понял почему.

Вездесущего дворецкого не было на его привычном месте у двери. Зато там стояли родители.

Демон сжал ладошку Ани, перехватил саквояж и пошел к выходу. На мать он старался не смотреть.

— Валиар, — заговорил отец. — Надеюсь, ты понимаешь, что если сейчас перешагнешь порог, обратно пути уже не будет. И не рассчитывай, что мы станем оплачивать твою блажь. Я лично позвоню в банк, твой доступ к счету заблокируют в течение десяти минут.

— Понял.

Плевать! У него есть личный счет, на который бабуля обещала переводить содержание Фуркаса, так что не пропадет.

Мать громко ахнула.

— Валиарчик, ты

Демон бросил последний взгляд на родительский дом и зашагал вниз по лестнице.

ГЛАВА 16

— Люкс-номер на неделю.

Портье поднес ключ-камень к считывающему артефакту и нахмурился.

— Простите, сэр. У вас на счету нет столько денег.

— Да? — удивился Лиар.

А как же перечисленное бабушкой содержание Фуркаса за этот месяц? И у него оставалось что-то с ее прошлого подарка…

— Попробуйте еще раз.

Портье попробовал и развел руками.

— Хорошо, на три дня.

И снова неудача.

Ани робко тронула его за плечо.

За ночь костер прогорел и типи выстыл, впустив предзимний холод. Он свободно гулял по шатру, норовил забраться под меховое одеяло. Единственным источником тепла оставалось мирно посапывающее рядом тело. В полусне Дженни дрожала и прижималась к нему теснее, а проснувшись, обнаружила себя буквально распластавшейся на демоне сверху. Но когда она попробовала аккуратно с него слезть, чтобы подложить поленья в очаг, Раум сгреб ее в охапку и навалился, вжимая в медвежью шкуру.

- Моя, - сонно пробормотал он. - Не пущу!

- Я только разжечь костер, - прошептала Дженни ему на ухо. - Пусти, пожалуйста.

- Не-а…

Будить его - такого смешного, сонного и взъерошенного не хотелось. К тому же так было теплее. Поэтому Дженни перестала возиться и расслабилась, перебирая белые пряди. Перед глазами маячил след от вчерашнего укуса. За ночь он зажил, но не исчез полностью. Отметины от зубов показались Дженни невероятно сексуальными. Она не удержалась и провела языком вдоль своей метки, вдыхая одуряющий запах своего мужчины.

Все хорошо. И зря она боялась, что потеряет себя. Брак заключен, а она не чувствует в себе никаких изменений. Нет желания стелиться перед Раумом ковриком и готовности прощать любое свинство. А любовь и нежность были с ней и раньше, иначе она никогда бы не допустила этой близости.

Некоторое время Дженни лежала тихо, как мышка, опасаясь потревожить его сон. Но потом роль мягкой игрушки ей наскучила, и девушка начала шалить. Погладила Раума по спине, пощекотала между ребер, отчего он недовольно дернулся. И опустила ладонь ниже, мягко обхватив член. Тот, в отличие от самого демона, уже проснулся и ощущение гладкого, перевитого венами ствола в ладони заставило Дженни задохнуться от неожиданного желания. В памяти во всех подробностях встала вчерашняя ночь.

Даже жарко стало - и никакого костра не надо.

Она задумчиво двинула рукой. Один раз, другой. И вдруг поняла, что хоть глаза Раума и по-прежнему закрыты, мерный ритм дыхания определенно изменился.

- Ты не спишь!

Хитрый демоняка даже ухом не повел. Тогда Дженни попыталась отдернуть руку, но поверх ее пальцев сомкнулась мужская ладонь. При этом демон продолжал все так же прилежно сопеть, изображая спящего, только по губам поплыла довольная улыбка, выдавая поганца.

- Продолжай, - то ли попросил, то ли приказал он.

- Мне холодно. Хочешь чтобы я продолжила - раздуй костер.

- Костер не единственный способ согреться.

- С ним уютнее. Ну, пожалуйста!

- Угу, уют - это сейчас самое важное… - фыркнул Раум. И вылез из-под одеяла.

Утренний холод ему не понравился, и демон воспользовался уже знакомым заклинанием с теплым воздухом. Дженни завистливо вздохнула - полезная все-таки штука. И волосы высушит, и согреет. Надо бы попросить, пусть объяснит, как он это делает.

С костром Раум тоже не стал возиться. Перетащил остатки поленьев, сложенные у входа, кое-как пристроил поверх еще тлеющих углей. Дженни нахмурилась, морально готовясь вылезать на холод, чтобы объяснить не нюхавшему леса аристократу, как правильно складывать дрова в очаге, но это не потребовалось. Демон просто швырнул в горку магический импульс и дерево полыхнуло, словно облитое маслом.

Раум с матюками отшатнулся.

- Так и спалить все к хренам собачьим можно!

- А вот, - хихикнула Дженни. - Будешь в следующий раз спрашивать у более опытных товарищей, Раум-руки-из-задницы.

Демон повернулся и изумленно приподнял бровь.

- Как ты меня назвала? - вкрадчиво спросил он.

Ой-ой! Прячьтесь все - босс настроен серьезно.

- Никак. Тебе показалось, - Дженни показательно заткнула рот двумя руками и замотала головой. - Раум-проблемы-со-слухом, - шепотом добавила она.

- Кажется, кое-кто обнаглел, - он ласково улыбнулся. И шагнул к ложу. Дженни завернулась в одеяло и поползла от него, не переставая хихикать. Было страшновато, но не по-настоящему - сладкий ужас, как на аттракционах. Вид грозно приближающегося демона рождал в теле неясное предвкушение. И хотелось дразнить его, провоцировать, заставлять делать глупости.

Далеко она не уползла - спина уперлась в туго натянутую шкуру. Раум встал, нависая над ней и с пакостной ухмылкой, сдернул с девушки меховое одеяло. Не успевший прогреться воздух немедленно накинулся на ее обнаженное тело, кусая за мягкие места, и Дженни взвизгнула, протестуя против подобного обращения.

- Так откуда, говоришь, у меня руки? - он в два движения скрутил ее, поймав запястья в магическую петлю. Навис сверху над беспомощной девушкой, не касаясь ее тела. И вдруг пощекотал между ребер. Дженни дернулась и задрыгала ногами.

- Из плеч, - она хихикнула и добавила чисто из вредности, - Но кривы-ы-ые…

- Кривые, значит? - щекотка сменилась поглаживанием - осторожным, нежным и безумно возбуждающим. - И в чем это проявляется?

Девушка чуть выгнулась, потянулась к демону, чтобы прижаться. А этот гад возьми да и отстранись!

— Может, поищем гостиницу попроще?

— Попроще? — юноша нахмурился.

Его семья всегда останавливалась в “Иллариотт”. На худой конец в “Шилтоне”. И, разумеется, только в люксах. Если послушать матушку, то во всех отелях уровнем ниже страшная грязюка, кишат паразиты и крысы по ночам бегают прямо по постояльцам.

— Я покажу.

Он пошел за ней, все еще сомневаясь, что правильно поступает, но Ани привела его в очень милое место — простенькое, но чистое и недорогое.

— Я виновата, — тихо сказала Ани. — Не надо было выходить из комнаты.

— Теперь поздно об этом говорить.

Он упал рядом с ней на кровать не раздеваясь. Жизнь казалась стотонной плитой, которая навалилась и давит, становясь все тяжелее с каждой минутой. Где-то за стенкой истошно заорал младенец, сосед рядом начал стучать и ругаться, требуя от его матери, чтобы она “заткнула своего проклятого ублюдка”.

— Мой господин, — лицо Ани нависло над ним. — Если вы решите передумать и вернуться…

— Никогда, — зло выдохнул Лиар. Схватил ее в охапку, как обнимал в детстве плюшевого мишку, закрыл глаза. — Не смей предлагать!

***

Заснуть никак не получалось. Несмотря на мазь следы от хлыста все равно горели и ныли. Кожа на ягодицах казалась неестественно горячей и ребристой, как стиральная доска. Спокойно лежать можно было только на животе.

Но куда сильнее боли от побоев мучила и жгла мысль, что все случившееся — ее вина.

Не надо было выходить из комнаты.

Даже Ани после жизни в роскоши поразило убожество ночлежки. А ведь она провела в особняке ди Абез всего месяц.

Каково же сейчас Лиару?

Ани видела, чувствовала его неуверенность и страх перед будущим. Но демон категорически не желал с ней это обсуждать, и от этого на душе становилось еще муторнее. Чувство вины съедало изнутри.

Она уже принесла Лиару столько бед и проблем. От нее одни неприятности. Не лучше ли будет действительно уйти и оставить его в покое?

Девушка приподнялась, вглядываясь в его лицо. Лунный луч скользнул в распахнутое на ночь окно и задержался на подушке, освещая скульптурные черты. Во сне выражение упрямой злости сползло, Лиар казался очень юным и растерянным.

В голове не укладывается. Высший демон ушел из дома, порвал с семьей, ночует в трущобах. Все, ради того, чтобы быть с Ани. Обычной человечкой.

Поступки говорят лучше любых слов. Если это не любовь, то что же?

“Ты пытаешься выглядеть сильным и взрослым, мой господин, — прошептала Ани беззвучно одними губами. — Но не надо притворяться передо мной. Я люблю тебя таким, какой ты есть. Я не жду, что ты решишь все мои проблемы, но приму тебя любого, помогу во всем, сделаю все, чтобы ты был счастлив”.

Вслух она этого ему не скажет. Мужчины не любят признавать свою слабость, а Лиар — мужчина. Куда больший, чем пьяные скоты, по соседству с которыми Ани выросла.

Пусть притворяется, если ему так легче, делает вид, что у него все под контролем. Ани поддержит его игру. Поддержит его во всем. Встанет плечом к плечу рядом с ним, хоть против всего мира.

ГЛАВА 17

Куратор группы прикладников - еще не старый и очень импозантный оборотень-гризли поправил очки и взглянул на девушку с отеческой заботой.

- Я более чем понимаю ваше намерение перевестись, мисс Рейд. И, конечно, я дам вам самую лучшую характеристику. Однако позволю себе быть откровенным: с нынешней успеваемостью вы вряд ли получите на стипендию Вестфилдского магтехнологического колледжа. Не спорю: вы прилежная студентка, одна из лучших на потоке. Но чтобы выиграть грант на полную оплату обучения вам нужно быть лучшей из лучших. Идеальной. А вы сами знаете, что в последнее время ваша посещаемость, да и успеваемость… - он выразительно развел руками.

Дженни отвела взгляд. Да, вопреки всем благим намерениям, ее успеваемость за последние пару недель не только не стала лучше, но даже несколько ухудшилась.

- Я знаю, - сказала она, стараясь, чтобы это прозвучало не просительно, как у двоечника, который выпрашивает дать ему еще один шанс, а как трезвые и взвешенные слова взрослого человека. - Но до окончания учебного года еще семь месяцев. Я планирую уже к зиме выйти на отличные оценки.

Куратор снисходительно улыбнулся.

- Вы - девушка умная и целеустремленная, уверен, что у вас получится, мисс Рейд. Особенно, если ликвидируете отвлекающие факторы.

Уши заполыхали, как два факела. В невинных словах куратора Дженни послышался скрытый намек на ее роман с Раумом, о котором жужжала вся академия.

- Ликвидирую, - мрачно пообещала она.

С Раумом действительно пора завязывать. Ситуация давно перешла грань разумного, вчерашний вечер прямое тому доказательство.

- Вот и хорошо. Я бы рекомендовал также кроме учебы налечь на общественную работу. Адепты с активной гражданской позицией традиционно имеют преимущество.

- Общественная работа? - Дженни нахмурилась. - Например?

- Участи в благотворительных правительственных проектах в качестве волонтера. Ваши знания, конечно, пока очень невелики, но даже они могут оказаться полезными. Если руководитель социальной службы даст вам хорошую характеристику, это может повлиять на положительное решение о стипендии.

- Ясно.

Ясно одно: свободного времени у нее теперь совсем не останется. Все, что останется после учебы, придется отдать волонтерским проектам. Раум будет недоволен.

При этой мысли Дженни неожиданно разозлилась. Недоволен он будет! Она тоже не в восторге от необходимости таскаться с ним по светским приемам и терпеть приставания неадекватных придурков. А потом еще от самого демона отбиваться!

Но… зато она смогла обернуться.

От этой мысли девушка расплылась в блаженной улыбке. А вспомнив поспешное отступление демона из спальни, не удержалась и снова захихикала.

Вот так-то! Выкусите все, кто дразнил ее, обзывая человечкой. Дженни настоящая волчица, пусть даже и смешной ярко-рыжей, почти красной масти. Нет у нее никакой мономорфии.

Прошлую ночь она почти не спала - отрабатывала оборот. Это оказалось не так уж просто, но Дженни наконец-то поняла, что делала неправильным раньше. Чтобы превратиться в волка нужно было всего лишь… стать волком.

Да, стать волком. Полностью отдать контроль, выпустить наглую бестию гулять без присмотра. Стать не рулевым, а простым наблюдателем в их одной на двоих лодке.

Сложно. И страшно. И неловко, потому что потом приходится отвечать за то, что натворила эта мохнатая зараза. Ну ладно столбик у кровати погрызла и вазу разбила - Рауму не убудет с такой потери. Но осмелев от подобных подвигов она, дрянь такая, еще и помочилась под дверью. Типа пометила территорию, ага.

Дженни тогда так охренела от действий волчицы, что не сумела сразу ее остановить. А потом было поздно.

И превращение в человека уже ничего не могло исправить. В ответ на ругань волчица скулила и виновато прижимала уши, но явно не раскаивалась.

- Уйди от меня, животное, и не возвращайся, пока я не перестану злиться! - психанула в конце концов Дженни и пошла за тряпкой. Звать служанку, чтобы та убрала за дурной волчицей, было стыдно.

Вообще, странно, что ее впервые проснувшийся зверь оказался не крохотным слепым волчонком, а молодой огненно-рыжей самкой. Здоровенной - по пояс взрослому человеку в холке. Веселой, дружелюбной и абсолютно невоспитанной. У волчицы на все происходящее имелось свое особое мнение и, кажется, совершенно отсутствовали тормоза.

А еще она, впервые ощутившая вкус свободы, теперь непрестанно донимала Дженни просьбами выпустить ее.

Нет, это прекрасно, что она есть. Но Дженни определенно не помешают уроки по обращению с собственным зверем. Справляются же остальные волки как-то с этой напастью.

А еще не помешает объяснить ди Форкалонену, что с вечерними развлечениями пора завязывать. Это он может позволить себе неделями не появляться на лекциях, а ей надо работать на будущее.

Вчера Раум еще несколько раз рвался поговорить, но Дженни была на него так зла за попытку обойти их договор, что всякий раз превращалась в волчицу. Рыжая зверюга все так же приходила в кипучий восторг при виде демона, но он отчего-то ее теплых чувств не разделял и общаться особо не рвался.

Как минимум одно неоспоримое преимущество от звериного облика - железная защита от посягательств. Хренушки ее теперь кто принудит к сексу без ее согласия.

- У вас еще какие-нибудь вопросы, адептка Маккензи? - вопрос куратора вырвал ее из облаков, к которым Дженни, сама того не заметив, воспарила.

- А? Нет, простите. Я пойду?

- Идите - он добродушно улыбнулся. - До встречи через месяц.

***

- Она собирается… куда?

- Вестфилдский магтехнологический колледж, - повторил сотрудник службы безопасности. - По словам куратора группы, перевод запланирован на следующий год. В данный момент успеваемость девушки недостаточна высока, чтобы претендовать на стипендию.

Раум прикрыл глаза и стиснул подлокотник кресла так, что полированное дерево жалобно хрустнуло.

Перевод? Дженни-конфетка хочет сбежать?!

Сбежать и оставить его тут одного, подыхать от ломки. Несмотря на все подарки, которыми он ее осыпал. Несмотря на все его старания быть внимательным, нежным. Да он буквально наизнанку вывернулся, заботясь, чтобы ей было хорошо, а она даже на секс до сих пор не согласилась!

И как хорошо все придумала, стерва! Вестфилд - когда еще туда дойдет весть об их связи. Если дойдет вообще.

А ему казалось, действительно казалось, что она к нему что-то чувствует. Что для нее это больше, чем просто сделка. Слишком часто Раум ловил в ауре ее эмоций такие удивительные, теплые ни на что не похожие всполохи. Ловил и замирал от идиотского ощущения счастья внутри.

А рыжая его просто использовала! Чтобы вырваться из тюрьмы, избавиться от приставаний вампира. Мило улыбалась, обнимала, целовала по утрам, а сама только и думала, как бы сбежать.

Сколько волка ни корми…

Демон ощутил себя обманутым в ожиданиях, униженным таким явным пренебрежением, и это было незнакомое, мучительное чувство.

Будем честны: девочка и не скрывала своих намерений. Это Раум позволил себе обманываться - слишком уж незнакомым и сладким был вкус эмоций, которые источала рыжая. Отличным от вожделения, стыда, похоти, жажды наживы.

Но Дженни никогда не обещала ему ничего. С самого начала говорила, что бережет девственность для мужа.

От последней мысли он зарычал - глухо и страшно.

“Убью, - с каким-то неприятным холодком в душе понял Раум. -Любого, кто прикоснется к ней!”

Дженни - его наркотик, его болезнь и лекарство. И да - однажды он высосет ее досуха, заберет ее пылающую непокорную душу, но до тех пор рыжая - его добыча! И он никому ее не отдаст!

Видит бездна, он пытался быть милым, учитывать ее желания! И к чему это привело?

Нет, нахрен игры в демократию! Раум и так слишком долго жевал сопли. Пора бы вспомнить, что договору у него достаточно прав, чтобы контролировать ее жизнь полностью.

Подлокотник под пальцами крякнул и сломался. Раум открыл глаза.

- Яс-с-сно, -произнес он сквозь зубы. - Продолжайте слежку.

Потянувшись к постографу, демон вызвал на экран карту. Мигающая красная точка в районе библиотеки свидетельствовала, что девушка все еще находится на территории кампуса. Раум раздвинул губы в злой улыбке.

- Думаю, нам надо кое-что обсудить, Дженни-волчица.

ГЛАВА 2

А по дороге к главному корпусу ее окликнул знакомый голос.

- Дженни! Дженни, подожди! Остановись, пожалуйста-а-а!

Чарли бежал по аллее, отчаянно размахивая руками, чтобы привлечь ее внимание. Все такой же симпатичный и милый - немного растрепанный, взволнованный - он вдруг показался Дженни безнадежно юным и наивным. Словно она за эти короткие недели успела повзрослеть, а он так и остался щенком.

Вместо смешанного с отвращением равнодушия при виде оборотня, девушка вдруг ощутила тепло и печаль. Слишком долго Чарли был ее самым близким другом, почти братом. Влюбленность ушла безвозвратно, но прожитые рядом годы, пережитые вместе приключения, разделенные на двоих тайны и детские воспоминания все еще связывали их.

- Привет, - она улыбнулась. - Давно не виделись.

А ведь действительно давно. С той последней встречи незадолго до злополучного концерта. Она и не вспоминала о нем - слишком много всего произошло.

- Я уезжал, - он остановился, тяжело дыша, после бега. В устремленном на Дженни взгляде читалось что-то тревожное, просящее. - Возвращался в Синие горы.

Она вздрогнула.

- Ты сказал им?!

Последнее письмо от матери пришло позавчера. И в нем не было и намека на то, что клан знает о печати изгоя. Но если Чарли ездил домой…

- Только отцу, - он умоляюще вскинул руки. - Я сказал, что ты ни при чем! Что это только моя вина. И… и я больше не вожак, Дженни.

- Мне жаль, - тихо ответила девушка.

Так и должно было случиться. Клан не спустил бы подобное злоупотребление властью вожака. Но ей действительно жаль этого глупого мальчишку, который самонадеянно разрушил свою и ее жизнь.

- Потом мы с отцом собирали совет вожаков, - продолжал он, словно не услышав. - Новый наследник пока не выбран. Отец считает, что Дерек не справится…

Дженни кивнула. Младший брат Чарли был добрым, но слишком мягким. Неумение отказывать в просьбе - плохое качество для вожака.

- Но главное: я встретился с шаманом клана Маккуин. Печать изгоя можно снять, Дженни!

Дворецкий, надменный, как прима оперного театра, и важный, как лорд-протектор, проводил Лиара в гостиную, где на низком столике возвышался фарфоровый чайник, две чашки и блюдо с булочками. От запаха свежей выпечки мгновенно захотелось есть. Даже не есть, а жрать — вчера Лиар так и не поужинал, а сегодня потратил все оставшиеся деньги на такси до бабушкиного дома.

— Здравствуй, ба.

Хонорис ди Саллос — как всегда величественная и сдержанная — небрежно кивнула внуку на соседнее кресло.

Демон сел и, как ни хотелось ему вцепиться в булочку, первым делом взялся за молочник, стараясь действовать не слишком поспешно.

Бабушка терпеть не может вульгарных манер за столом.

После молочника чайник. Крепкий запах свежезаваренного чая вызвал в желудке голодный спазм, но Лиар помнил о правилах. Он неспешно поднес чашку ко рту, отхлебнул и только тогда позволил себе потянуться за булочкой.

Никогда раньше выпечка не казалась ему такой вкусной.

— Итак? — демоница поставила чашечку из тонкого фарфора на блюдце и строго посмотрела на внука. Ее лицо было бесстрастным, но Лиару показалось, что бабушка его не одобряет. — Зачем ты пришел?

— Ты уже знаешь?

Он не стал уточнять что именно.

— Знаю. Мастем связался со мной еще вчера. Полагаю, ты собираешься просить денег?

— Да… — ему неожиданно стало стыдно, но деваться было некуда. — Я сейчас несколько стеснен в средствах. Понимаю, что до первого числа еще пять дней, но не могла бы ты перечислить мне содержание за следующий месяц уже сейчас?

Там куча денег. Хватит, чтобы переехать из жуткого клоповника в тот чистенький отель и отвести Ани к доктору.

Хонорис ди Саллос недовольно покачала головой.

— Нет.

— Что? — юноша был так уверен, что она согласится, что растерялся. — Пожалуйста, ба! Ведь всего пять дней!

— Ты не получишь эти деньги и через пять дней. Мальчик мой, я буду честна: твое поведение недопустимо.

— Но… но почему?! Ты же сама всегда говорила, что мне нужно учиться быть самостоятельным и ответственным.

— Дело в причине, Валиар. Ты грубо толкнул мать, наорал на нее и ушел из дома из-за рабыни, — губы демоницы изогнулись, выражая крайнюю степень неодобрения. — Наше счастье, что в тот момент в доме не было посторонних, и детали этого вопиющего скандала не станут достоянием общественности. И все равно эта детская выходка совершенно не укладывается в поведение взрослого и ответственного за свои поступки демона.

Она рабыня, значит, временно лишена гражданских прав. Не ее дело куда уходит хозяин.

Стук в дверь сорвал ее с места.

— Наконец-то! Я так волнова… — она осеклась, обнаружив, за дверью незнакомого мужчину.

Здоровенный мужик, под шесть футов ростом — раздвинул губы, демонстрируя отсутствие переднего зуба.

— Опа, какая киса, — протянул он, обдав Ани запахом перегара. — Что ты делаешь в моей комнате?

Она узнала голос, который вчера с матюками требовал “заткнуть” младенца.

Девушка попыталась захлопнуть дверь, но громила успел подставить ногу. Потом навалился всем весом, заставив хлипкую створку распахнуться.

— Это не ваш номер! — выкрикнула Ани. — Вы ошиблись!

— А и плевать, — его алчущий взгляд прошелся по хорошенькой девушке в платье “от кутюр”, мгновенно оценил отсутствие в номере других людей и остановился на саквояже из кожи василиска в углу. — Скучаешь, киса? Ща я тебя развлеку.

Ани сделала единственное, что возможно в такой ситуации — закричала “Помогите!”. Сорванный вчера голос взлетел вверх и превратился в жалкий хрип.

— Кто-нибудь, помогите!

Это все-таки приличный гостевой дом, а не ночлежка для ворья. Стены тонкие, соседи услышат и позовут хозяина. Он должен вмешаться…

О том, что хозяин может просто не пожелать связываться с нетрезвым бугаем, Ани старалась не думать.

— Заткнись! — приказал громила, небрежным толчком отправил ее на кровать. Запер дверь и повернулся к своей жертве. — Я сказал: заткнись.

От первой пощечины Ани увернулась, а второй раз громиле замахнуться не дали. Дверь жалобно крякнула и вылетела, в комнату ворвался черный вихрь, отцепил громилу от Ани и вышвырнул в коридор. А потом вылетел за ним.

Девушка ойкнула, сползла с кровати и юркнула к дверному проему.

Громила стоял на коленях, скулил, как побитая собака, придерживая неестественно вывернутую руку. А над ним стоял Лиар.

Нет, не Лиар. Валиар ди Абез — надменный аристократ, высший демон, рожденный повелевать жалкими людишками. Он придерживал громилу за горло — легко и даже почти нежно, но тот не пытался освободиться от стальной хватки. Словно чуял, что демону достаточно чуть сильнее сжать пальцы, чтобы размозжить ему гортань.

— Следующий раз, когда увижу тебя возле моей девочки, ты умрешь, — холодно отчеканил Валиар в запрокинутое лицо. А потом мимоходом сломал громиле сразу три пальца на другой руке.

От визга содрогнулись стены. Ани зажала уши и без сил оперлась на дверной косяк. После пережитого ужаса в голове было пусто.

— Ани, — Лиар обернулся и суровая маска на его лице чуть дрогнула, смягчилась. — Собирай вещи. Мы уходим.

Уходить нужно было так и так, они оплатили только одну ночевку. Девушка подхватила и вытащила в коридор саквояж, порадовавшись, что не стала разбирать его.

Громила лежал в углу и выл — протяжно, на одной ноте. Притихшие было постояльцы выглядывали из номеров, косились и возбужденно перешептывались.

Высший демон в подобном районе — зрелище не просто редкое — исключительное.

— Дай сюда, — Лиар отобрал у нее саквояж и предложил вторую руку. Лицо его оставалось все таким же пугающе мрачным и незнакомым, поэтому Ани не решилась задавать вопросы.

На выходе их попытался остановить хозяин заведения.

— Куда это вы собрались?! А кто оплатит ущерб?

Лиар высокомерно приподнял бровь.

— Ущерб?

— Вы, господин хороший, дверь вынесли, а она денежек стоит! Извольте заплатить!

Юный демон снова нахмурился и от этого зрелища у Ани по спине поползли мурашки. Она и не думала, что Лиар умеет быть таким, таким…

Таким демоном.

— Шваль, которую ты поселил рядом со мной, обидела мою женщину, — процедил Валиар, глядя на хозяина, как на вошь. — Кто возместит мне этот ущерб, человек?

Тот, наконец сообразив, с кем пытался спорить, молча сглотнул и убрался с дороги.

ГЛАВА 18

От гостевого дома Лиар зашагал в сторону центра с такой скоростью, что Ани пришлось перейти на бег, чтобы успеть за ним, однако жаловаться она не осмелилась. Демон сам почувствовал, что девушка не успевает, и сбавил шаг.

В молчании они шли почти сорок минут. Бедные и обшарпанные дома вокруг постепенно сменялись все более приличными. Крытые черепицей крыши, балкончики с кованными перилами. Не всегда новые, но ухоженные и чистые. Исчезли грязные лужи и кучи мусора, появились газоны, клумбы.

Район Марлевей, облюбованный средним классом, имел хорошую репутацию. Здесь полиция регулярно патрулировала улицы, исправно работали фонари, а юная леди могла без опаски прогуливаться даже после захода солнца. Именно здесь находился цветочный магазин, в котором Ани когда-то работала. А чуть дальше, за мостом с ажурными перилам, начинался Лейтон-сквер — квартал студентов и богемы. Не такой сытый и респектабельный, как Марлевей или Рислингтон, но веселый и шебутной, с легким налетом беспечности, свойственной молодости.

Эта мысль не испугала, как обычно, а придала силы. Мысленно Ани пообещала себе, что сделает все, чтобы Лиар не пожалел о своем решении. О том, что выбрал ее, что ушел с ней, отказавшись от сытой жизни богатого наследника.

Она покосилась на свое платье. Надо бы все-таки его сменить. На окраине в таком и появиться страшно, а в чуть более респектабельных районах одежда от кутюр смотрится просто неуместно. Как и драгоценные запонки…

Драгоценные?!

— Знаю! — Ани даже подпрыгнула от возбуждения. — Мы можем продать вещи!

— Продать? — демон недоверчиво нахмурился. — Они же не новые. Кому нужно старье?

О, еще как нужно. В секонд-хэнде, торгующем элитными брендами, их приняли с распростертыми объятиями. Оценщик придирчиво осмотрел платья Ани, костюмы Лиара, золотые запонки (эх, как жаль, что демон захватил только одну пару!) и даже саквояж и назвал цену. Она показалась Ани настолько несправедливой, что девушка возмутилась.

— Это слишком мало! Вы знаете, сколько стоят эти вещи?!

— Новые, на Фелтон-стрит — да, — фыркнул владелец. — Но уже прошлогодние коллекции в бутиках идут с уценкой вдвое, а когда попадают к нам, от цены остается не больше двадцати процентов. Можете сами убедиться за сколько мы их продаем, — он махнул рукой в сторону торгового зала. — Поэтому пятьдесят два золотых империала и тридцать серебра.

— А если без запонок?

— Тридцать золотых.

— Тридцать два, — твердо ответила Ани, сама поражаясь собственной смелости. Она никогда не умела спорить и торговаться, или платила, или уходила. Но вот, ничего. Жизнь заставила и научилась. — Это новые вещи из коллекции этого сезона, почти не ношенные. Или мы поищем другого покупателя.

Владелец магазина согласился, отчего у девушки появилось неприятное чувство, что хозяин сэконда их все-таки надул.

Так они лишились почти всех вещей, кроме платья на Ани и костюма на Лиаре, но взамен стали обладателями солидного мешочка с деньгами. В нынешнем положении — сказочное богатство.

— Почему ты не продала запонки? — спросил Лиар. Во время ее спора с торговцем демон стоял рядом, молчал и внимательно слушал, хотя иногда Ани видела, что его воспитанию претит ругань из-за пары империалов. Обычно Лиар на чай официантам оставлял больше.

— Мне кажется, в ломбарде за них дадут лучшую цену.

Она оказалась права. Смуглый джинн-ювелир долго щурился, изучая бриллианты под лупой, а потом предложил тридцать семь золотых.

— Ты умница, — грустно сказал Лиар, когда они вышли из ломбарда. — А вот от меня никакой пользы.

— Ничего подобного! — возмутилась девушка. — Не смей такое говорить про себя, мой господин!

— Но ведь это правда, — продолжал демон, мрачно глядя себе под ноги. — Я понятия не имею, как устроена жизнь. И ничего не стою без родительских денег…

Ани даже задохнулась от возмущения, услышав эти несправедливые и полные горечи слова.

— Это неправда! У тебя просто пока мало опыта. Не стыдно не знать чего-то.

Демон пробурчал в ответ что-то невнятное, и она, наконец, поняла, что терзало юношу. Ее сказочный принц хотел быть защитником и опорой для Ани. Решить все ее проблемы. А получалось пока что не очень.

— Лиар! — она остановилась, чтобы заглянуть в его лицо. Легонько коснулась пальцами бровей, разглаживая суровую складку, поцеловала в уголок губ. И подумала, что несмотря на все сложности, ей стало легче дышать. Здесь и сейчас, лицом к лицу с миром, от которого Ани всегда бежала, она больше не чувствует себя чужой игрушкой, бессловесной вещью. — И тебе, и мне еще придется доказать, чего мы стоим. Этих денег надолго не хватит.

***

Слова девушки оказались пророческими. Один визит к доктору сожрал почти треть их капитала. Ани настаивала, что это неважно, может подождать, но Лиар был непреклонен.

Сперва она попыталась притащить его в дешевую муниципальную клинику на границе трущоб и приличного квартала. Лиар зашел в приемный покой, покосился на обшарпанные стены и пол, по которому пожилая уборщица с меланхоличным видом елозила грязнюшей тряпкой, вдохнул запах дешевого антисептика, и сразу же захотел сбежать.

Ани не позволила.

Его девочка как-то резко изменилась — вроде бы в мелочах, но эти мелочи то радовали, то коробили всякий раз, когда Лиар их замечал. В ней прорезалась сила духа, настойчивость, целеустремленность, которых он не видел в отцовском доме. Лиар пока не понял, как относиться к этой неожиданно открывшейся стороне своей возлюбленной.

Да, возлюбленной. Ну не рабыни же?! То что было между ними никогда не напоминало отношения хозяина и рабыни.

В больнице ее упрямство здорово разозлило демона, но он сдерживался и не спорил до тех пор, пока не увидел кабинет целителя. И самого целителя — обрюзгшего, с испитым лицом.

— Три золотых, — сказал лекарь. — Полностью убрать не обещаю, но частично рассосутся. Со временем останутся еле заметные полосы.

Вот тогда Лиар встал, и не слушая возражений Ани, увел ее из этого гадюшника.

Лечение у нормального профессионала заняло всего полчаса и обошлось в двадцать один империал. Когда-то — смешные гроши, сейчас целое состояние.

“Оно того стоило”, — подумал Лиар, погладив нежную девичью кожу без малейшего намека на следы от хлыста.

Номер на неделю в простом, но чистеньком отеле на окраине Марлевея стоил шесть золотых. Еще один пришлось потратить на одежду — удивительно никчемную и плохо пошитую, зато дешевую и новую.

Оставалось всего сорок один. Капитал таял стремительно и дополнительных поступлений ждать не приходилось.

ГЛАВА 19

Квартирка была хороша. Не очень просторная и на последнем, пятом, этаже, но уютная. Одна комната, коридор и кухня, уже оборудованная всем, необходимым, включая плитку с новым магкристаллом и холодильный шкаф. Добротная мебель, обои на стенах. Окна выходили на тихую улицу в двух шагах от Марлей-авеню.

Что-то подобное Ани и представляла, когда грезила, как вырвется с заводской окраины. Она с робкой улыбкой покосилась на Лиара — нравится ли ему? У ее мужчины ужасно высокие стандарты, большинство квартир, которые они смотрели, Лиар забраковал по различным причинам. Грязно, шумно, плохой район, подозрительные соседи.

Что хуже всего, каждый раз он был прав. Жилье, которое они могли себе позволить, имело все перечисленные недостатки. Но квартиры, которые нравились демону, находились за пределами их бюджета.

Лиар одобрительно кивнул, и в душе вспыхнула радость. Дом… самый настоящий дом, для них двоих. Дом, в котором Ани будет не рабыней, а хозяйкой! Будет заботиться о своем мужчине, готовить ему ужин, убираться, обнимать, когда он возвращается усталый после трудового дня…

О большем она никогда и не мечтала.

Домовладелец за их спинами деликатно покашлял.

— Двадцать золотых в месяц.

Недешево. По верхней границе бюджета, который они выделили на аренду. Но все равно останется около двадцати империалов, и если Лиар быстро найдет работу…

Демон мягко обнял Ани за плечи.

— Годится, — сказал он, отчаянно подражая отцу в попытках выглядеть взрослым и солидным. Сердце снова затопила нежность. Девушка привстала на цыпочки и чмокнула его в щеку.

Они будут жить здесь. Вместе, как настоящие муж и жена. Поверить невозможно!

— И двадцать залога за обстановку.

Радость потухла, как свеча, на которую выплеснули стакан воды. Лежавшие на ее плечах руки сжались, демон нахмурился.

— Вы ничего не говорили про залог.

— Это стандартная практика, молодой человек. Спросите у любого домовладельца. Если вы ничего не испортите, я верну вам деньги, когда будете съезжать.

Сорок золотых — весь их капитал. Манящая прелесть квартирки резко поблекла. Ани почувствовала, как поник Лиар, и прижалась к нему теснее в попытке поддержать.

— Спасибо, мы подумаем.

Домовладелец пожал плечами.

— Думайте быстрее, молодой человек. На квартиру есть желающие, сегодня еще две семьи смотреть будут. У меня жилье редко пустует.

— Мы подумаем, — с нажимом повторил Лиар, взял Ани за руку и потянул к выходу.

Девушка со вздохом бросила последний взгляд на квартиру мечты, в которой она вряд ли станет готовить ужины и ждать Лиара. И позволила себя увести.

***

— Я боялась, что ты согласишься, — призналась она, когда они добрались до гостиницы.

Лиар не знал цену деньгам. И совершенно не умел экономить.

— А на что мы будем жить? — он грустно усмехнулся. — Вот ведь… никогда не думал, что деньги — это так важно.

Юноша плюхнулся в кресло — усталый и несчастный. Ани робко уселась на подлокотник, обняла его за плечи, пытаясь понять в каком демон настроении. Нуждается в поддержке или одиночестве?

Но он сам притянул ее к себе в ответ и усадил на колени.

— Может, снимем ту? За тринадцать?

— С общей кухней и ванной, которую придется делить еще с пятью соседями? — Лиар скривился. — Ты серьезно?

— Зато район хороший. И мебель нормальная, — не отставала Ани. Она всю жизнь провела в общежитии с общей кухней и душевыми. Не так уж это и ужасно.

— Нет, — в этом вопросе Лиар был непреклонен.

— Но надо что-то решать. Гостиница — это слишком дорого…

— Знаю, — он стиснул Ани, уперся лбом ей в плечо. — Я все устрою, обещаю. Ты мне веришь?

— Верю.

Лиар часто спрашивал теперь, верит ли ему Ани. Словно ему жизненно нужна была эта вера, чтобы не выстоять, не сдаться, не перестать самому верить в себя.

Она обняла его, запустила пальцы в волосы, перебирая и поглаживая мягкие пряди.

— Верю и люблю тебя. Я пойду за тобой куда угодно, мой господин.

— Какой из меня господин? — демон грустно усмехнулся.

— Мой господин, — упрямо повторила Ани. — Я твоя, Лиар. Не потому что так написано в бумажке, а потому что я так чувствую.

— Моя… — его губы коснулись шеи — осторожно, бережно. — Моя хорошая…

Ани вздохнула. Снова начинать этот разговор не хотелось, но должен же он понять.

— Лиар…

— М-м-м?

— А может я все-таки пойду рабо…

— Нет! — категорично отрезал демон. Сжал губы и откинулся на спинку кресла. И показался на мгновение Ани ужасно взрослым и чужим. Тем незнакомцем, который увел ее из гостевого дома, грубо отшив хозяина.

Менеджер откинулся в кресле. Выражение злорадства на его лице вдруг ужасно напомнило Лиару Фуркаса. Кузен смотрел совершенно так же, когда находил новый способ поиздеваться.

— Что, малыш, — с обманчивым сочувствием протянул. — И у хозяев жизни бывают тяжелые времена? Так продавать лакокрасочные материалы, это тебе не фуа-гра жрать и шлюх жарить. Тут нужно вка-лы-вать, — он назидательно поднял указательный палец. — Но если ты убедишь меня, что готов работать, я дам тебе шанс.

— Я готов работать, сэр, — с достоинством ответил Лиар, хотя внутри все клокотало. Поведение человека переходило все границы. Люди не позволяли себе подобного с демонами. — Прошу дать мне шанс.

— Как-то неубедительно у тебя это получилось, — скривился Перри. — Без души. Товар ты так же собираешься продавать? Давай, попробуй еще раз. Больше страсти, задора. Ну же!

Исход встречи уже ясен. И унижаться перед человеком, не было ни малейшего желания.

— Нет, — Лиар шагнул, оперся ладонями о стол и наклонился, нависнув над менеджером. Тот, увидев выражение его лица, нервно сглотнул, и Лиару это понравилось. — Мне не нравится этот тон, человечек. И развлекаться за мой счет я тебе не позволю, — прорычал он, наслаждаясь тем, как лицо мужчины медленно белеет, приближаясь по цвету к листу бумаги.

Молодые демоны любят иной раз поглумиться над кем-нибудь из людей. Запугать, довести до нервного тика или истерики. Жестокая забава, сравнимая с отрыванием лапок у мухи.

Лиар никогда не одобрял подобных развлечений, но сейчас вдруг впервые понял, что так привлекало его ровесников в этих играх. Ощущение власти, силы. Контроля. То, чего ему не хватало все эти дни.

Эмоциональный фон человека сменился. Вместо приторного самодовольства остро плеснуло страхом — вонючим и гадким, как и он сам. Лиар оскалился, демонстрируя удлинившиеся клыки, схватил менеджера за галстук и подтянул к себе ближе.

— Давай, расскаж-ж-жи мне, человечек, почему я не должен разорвать тебя прямо сейчас? Только побольше задора и страс-с-сти, — прошипел он трясущемуся Перри в лицо.

— Ва… ва-ваше п-п-превосходительство… Па-па-пажалуйста, не надо…

Налет самодовольства слетел с мужчины. Он потел, дрожал и лепетал что-то невразумительное, а Лиар слушал, ощущая, как в душе поднимается все большая гадливость.

— Убедил, — оборвал он поток невнятных просьб и оправданий. Небрежно чиркнул когтем, разрезая галстук надвое, швырнул обрубок ткани в лицо Перри и вышел.

Вид приемной и ожидающих в ней людей окончательно остудил разум. Лиар вдруг понял, что только что наделал, и похолодел.

Конечно, вреда человеку он не причинил, если не считать испорченного галстука. Но вдруг Перри обратится в полицию, да еще и приврет, вывернув факты…

Денег на адвоката у Лиара нет. И неизвестно пожелает ли клан ди Абез вступиться за строптивого сына.

— Что, не повезло? — сочувственно спросила секретарша, снова наклоняясь, чтобы показать декольте. — Не взяли?

Лиар криво улыбнулся в ответ и зашагал к выходу, в любой момент, ожидая окрика и последующего разбирательства. Но охранник только проводил его внимательным взглядом.

Вырвавшись из здания, юноша стиснул кулаки и поднял лицо навстречу небу.

Ладно, обошлось без неприятностей с законом. Уже хорошо. Но что делать дальше? Где взять денег, как обеспечить себя и свою девочку?

Тупик, ловушка. От отчаяния и ощущения собственной никчемности хотелось завыть, но вместо этого демон только выругался и побрел вниз по улице в сторону Гарж-сайд.

ГЛАВА 21

Поздно вечером Лиар стоял у окна, глядя на освещенную фонарями улицу. Со стороны реки доносились звуки разудалого джаза, вечеринка на плавучем ресторане была в разгаре. В оконном стекле отражалась Ани — она сидела на кровати в уютном плюшевом халатике и расчесывала влажные после душа волосы.

— Я могу попробовать занять денег.

Скользивший по волосам гребень замер.

— У кого?

— У меня много родственников.

Мысленно он снова перебрал имена двоюродных дядюшек и троюродных кузенов. С большинством из них Лиар виделся пару раз в жизни на семейных праздниках.

Есть надежда, что слух о разладе с родителями до них просто не дошел. Что такое для демона несколько сотен золотых? Мелочь, которую можно оставить за ужин в пафосном ресторане. Любой из родственников Лиара даже не заметит, что расстался с этой суммой.

— Моя консультация стоит пять имериалов, — невозмутимо подсказал нотариус. — Оплатить можно секретарю.

***

— Ты прекрасно выглядишь! — Ани поправила его галстук, поцеловала, вложив в короткое прикосновение губ всю свою любовь, восхищение и нежность. — Уверена, что сегодня все получится.

— Ага, — Лиар криво усмехнулся. — У них просто нет шансов устоять перед моим обаянием.

В голосе звучал неприкрытый сарказм, а в глазах пряталось отчаянье. Уже две недели, как демон безуспешно ходил по собеседованиям в попытках найти хоть какую-то работу. И если сегодня снова будет отказ, завтра надо будет съезжать из гостиницы или выкладывать еще шесть монет из стремительно уменьшающихся запасов.

Деньги уходили. Утекали, как песок сквозь пальцы — на еду, транспорт, одежду, какие-то непонятные мелочи. От вырученной две недели назад суммы осталось уже меньше половины.

А еще у них до сих пор не было своего дома.

— Все получится, — повторила Ани. — Вот увидишь. Я в тебя верю.

Он хотел еще что-то сказать, но потом махнул рукой и вышел.

Еле дождавшись, когда за Лиаром захлопнется дверь, Ани начала собираться.

То, что она задумала, совершенно точно не понравится ее мужчине. И наверняка, если ее авантюра увенчается успехом, Лиар рассердится.

Но потом простит. И поймет.

Дорога от гостиницы до цветочного магазина заняла всего десять минут. У стеклянных дверей Ани остановилась, собираясь с духом. Еще раз вспомнила свою речь.

А магазинчик немного изменился за этот месяц. Вывеску хозяйка подновила. И, судя по витрине, теперь здесь можно купить еще и мягкую игрушку.

При виде плюшевого мишки с сердечком в лапах на душе стало тепло, и Ани улыбнулась.

Мягкие игрушки — ее идея. Кто является основным клиентом в таких магазинах? Правильно, мужчины. И покупают цветы они своим женщинам. А кроме цветов, отличным подарком для любой женщины будут конфеты и мягкие игрушки.

Тогда миссис Дудник отнеслась к ее предложению скептично.

— Милая, зачем все усложнять? Для хранения конфет нужны особые условия, а мягкие игрушки не любят влажный воздух.

Ани согласилась с ее доводами и решила больше не изобретать велосипед. Понятно, что миссис Дудник, которая держит магазин уже тридцать лет, лучше нее разбирается в том, что нужно выставлять на витрину.

Девушка толкнула дверь, и колокольчик над потолком звякнул, всколыхнув в душе теплые воспоминания. Навстречу Ани выпорхнула девушка. Бойкая брюнетка улыбнулась с таким видом, словно визит Ани был счастливейшим событием в ее жизни и затараторила.

— Здравствуйте. Хотите купить букет?

— Нет… — при виде незнакомки сердце тревожно сжалось. — Я ищу миссис Дудник.

— А-а-а… — продавщица мгновенно потухла и потеряла к Ани интерес. — Она у себя, сейчас позову.

Хоть в чем-то повезло. Если хозяйка наняла новую работницу, то вполне могла и уехать.

С непонятной ей самой ревностью Ани смотрела за тем, как незнакомка активирует сигнальный артефакт. Видеть другую девушку на своем месте было неприятно. За год работы цветочный магазин миссис Дудник стал для Ани домом. Наверное, куда большим, чем обшарпанная общага, в которой она выросла.

Чтобы не видеть другую на своем месте Ани отвернулась. И принялась изучать полку с мягкими игрушками.

— Может, все-таки цветочек? — вкрадчиво предложила девица, протягивая уже чуть увядшую, но все еще пышную розу сорта “Вечерняя заря”. Специально для вас за треть цены.

Треть цены — это даже много, цветок перестоял и поникнет уже сегодня вечером. Такие розы скупали свадебные салоны на вес, чтобы оборвать лепестки и осыпать ими молодоженов на выходе из храма. Продавать их посетителям миссис Дудник запрещала — репутация магазина стоит куда дороже сиюминутной выгоды.

— Нет, — мотнула головой девушка, раздумывая стоит ли говорить хозяйке об этой попытке всучить негодный товар. Становиться доносчиком не хотелось. К тому же с тех пор как она тут работала правила могли измениться.

— Тогда игрушку? — замурлыкала брюнетка. — Смотрите, какой миленький, — она сняла с полки смешного длинноухого кролика и сунула Ани в руки. Девушка рефлекторно погладила мягкую шерстку. Действительно миленький. Как она мечтала о чем-то таком в детстве…

— Или вот, — в дополнение к кролику девица сунула ей в руки змейку. Золотисто-желтую и тоже пушистую.

— Ани?! — голос хозяйки магазина избавил от навязчивой продавщицы. Ани встрепенулась, вернула игрушки.

— Здравствуйте, миссис Дудник. Я вот… зашла в гости.

Говорить при брюнетке, что она хочет устроиться на ее место, было неловко.

Строгое лицо хозяйки расплылось в улыбке.

— Девочка моя, как я рада тебя видеть. Пойдем, попьем чаю.

***

На маленькой уютной кухне ничего не изменилось. Ани опустилась на табуретку, наблюдая за тем, как миссис Дудник споласкивает чайник и заливает кипятком свежую заварку.

Совсем как раньше.

Нет, хозяйка далеко не сразу пустила новую работницу на жилую половину дома. Сперва в распоряжении Ани имелась только подсобка, в которой можно было по-быстрому погрызть яблоко или взятые из дома сухари. Но однажды, добираясь до работы, девушка угодила под ливень. Миссис Дудник осмотрела ее — мокрую и жалкую, неодобрительно покачала головой и отправила в ванную — мытся и грется.

А потом дала теплый плед, усадила на кухне и заварила целебный травяной сбор.

Стороннему наблюдателю хозяйка цветочной лавки могла показаться жесткой и требовательной женщиной, но Ани знала насколько заботливой и доброй в действительности была миссис Дудник.

— Вот оно как, — пробормотала она, выслушав рассказ девушки. — Кто бы поверил, что такое бывает. Как в синема.

Ани кивнула. Она сама до сих пор не верила, что все это происходит с ней.

— Но я не могу тебя взять, дитя. Бетти хорошо справляется. И у нее трое младших братьев, их семье очень нужны деньги.

— Я понимаю. А игрушки покупают?

— Покупают, — женщина расплылась в улыбке. — Я подумываю о том, чтобы поставить витрину с шоколадными конфетами. Ты умница, моя девочка.

— Отлично! — Ани искренне обрадовалась, а хозяйка почему-то вздохнула.

— Думаю, я должна как-то наградить тебя, малышка. Все же это была твоя идея.

— Нет, что вы не надо… — но миссис Дудник покачала головой и выложила на столик десять золотых монет.

— Считай это премией за удачную идею.

Много. Просто неприлично много за всего лишь идею. Ани получала шесть монет оклада и еще от семи до одиннадцати набегало, как процент с выручки.

— Но…

— Бери, и хватит спорить, — отрезала хозяйка.

Соблазн был слишком велик. Десять монет в ее положении целое состояние. На эти деньги они с Лиаром при некоторой экономии смогут жить полтора месяца. Особенно, если все же найдут квартиру с кухней, где Ани сможет готовить.

— Спасибо, — она неловко сгребла подарок. В душе осталось неприятное чувство, что Ани этих денег не заработала.

— Значит, вы ищите работу? — продолжала миссис Дудник.

— Ищем. То есть, Лиар ищет, а мне запрещает. Говорит, что сам должен обеспечить свою семью, — грустно поделилась девушка.

— Какой правильный мальчик, — восхитилась женщина.

— Но его нигде не берут. И еще надо что-то решать с жильем. Лиар не хочет жить в Гарж-сайде.

— Могу его понять, — миссис Дудник усмехнулась, а потом задумалась. — Допивай чай, дитя. Тут я смогу вам помочь.

ГЛАВА 22

Флаффи разрешил. Точнее, принял ласку с королевским снисхождением. На усатой мордочке было написано высокомерное довольство, достойное императора.

Шубка у котика оказалась необыкновенно мягкой и пушистой. Ани сразу захотелось зарыться в нее лицом.

— Говорят, животные чуют хороших людей, — задумчиво пробормотала миссис Хупер.

— Я не человек, — ровно заметил Лиар и снова попытался отдать кота, но тот опять возмутился.

— Да уж, помню, — она язвительно улыбнулась и посторонилась, освобождая проход. — Неси его сюда. Заодно посмотрите комнату.

Ани облегченно выдохнула, снова погладила зверька и шепнула ему: “Спасибо”. В ответ котяра фыркнул и сощурил ярко-зеленые, как у Лиара, глаза.

***

Они поднялись на второй этаж. Отсюда в мансарду вела узенькая лишенная перил лесенка, похожая на стремянку, которая упиралась в край напольного люка.

Сама домовладелица с ними не пошла, отговорившись возрастом. Лиар отпустил кота, поднялся и протянул руку Ани, помогая влезть.

— Грязно как, — демон недовольно сморщился и чихнул.

— Не грязно, а пыльно, — поправила его Ани.

Да, пыльно. Но одна хорошая влажная уборка решит эту проблему. В остальном же комната была замечательной. Простой, но очень уютной со скошенным потолком, обитыми деревянной дранкой стенами и полукруглым окошком, в которое виднелись уходящие вдаль черепичные крыши. За небольшой перегородкой обнаружился душ

Шесть?! Это было дешевле даже той затрапезной и страшной комнатушки, из которой они оба, не сговариваясь, сбежали, только заглянув.

Шесть… Ани говорила, что если покупать продукты на рынке и готовить дома, расходы на еду не превысят шести империалов в месяц, а это значит…

Значит, что денег хватит до середины осени. За это время точно что-нибудь да подвернется.

— Ну?! — сварливым тоном продолжила домовладелица. — Остаетесь или уходите?

Флаффи тронул демона лапкой и жалобно мяукнул, требуя, чтобы его взяли на ручки.

— Спасибо, миссис Хупер, — Лиар поднял кота и примирительно улыбнулся, стараясь не выдать насколько для него важно ее согласие. — Нам все нравится. Мы бы хотели здесь остаться.

ГЛАВА 23

Вместе с новообретенным жильем пришла светлая полоса. Лиар как-то неожиданно и очень легко устроился в автомобильный салон на должность консультанта. Управляющий только потребовал, чтобы работал юноша под иллюзией, которая зрительно добавляла ему лет десять.

— У нас товар элитный, нищебродам не по карману, — объявил он, потирая руки. — Такой скорее купят у демона, чем у человека.

Оклад был скромным, но процент за продажу кружил голову, обещая, что если дело пойдет, они смогут накопить на свое жилье. Где-нибудь по соседству, раз уж этот район так полюбился Ани. Но все это будет позже. Сначала месяц обучения и стажировки, потом три — испытательный срок.

А пока они с восторгом занялись превращением мансарды в уютное гнездышко.

Ани вычистила и отдраила каждый уголок новообретенного жилья. Выпросила у миссис Хупер валявшиеся в чулане старые половички, выбила, отстирала, а на месте проеденных молью дыр нашила аппликации в виде летящих дракончиков.

Квартирная хозяйка рассказала о блошином рынке у моста, и это место стало главной сокровищницей, источником чудесных находок. Таких, как старинный комод, украшенный затейливой резьбой. Когда-то красивый и дорогой, но теперь обшарпанный и с облезшим лаком, оттого продававшийся за гроши.

Сам Лиар никогда не купил бы подобное старье. Он вообще относился с некоторой брезгливостью к бывшим в употреблении вещам, но Ани так упрашивала и умоляюще смотрела снизу вверх, что он просто не смог ей отказать.

Ему нравилось покупать ей вещи. Любые, лишь бы они доставили радость его Куколке. Хотя какая радость может быть от подобного убожества?

Женщина изменилась в лице и как-то странно на нее посмотрела, но рядом не было Лиара, который мог бы объяснить что означал этот вгляд.

А вечером, войдя в сверкающую чистотой кухню, миссис Хупер вдруг тяжело вздохнула.

— Зря ты это, девочка, — тихо сказала она. — Она все равно слишком большая для нас.

Она была права. Кухня великовата для одной пожилой женщины и двух квартирантов. Тут вольготно мог бы разместиться шеф-повар с тремя помощниками.

— У нас всегда было много посетителей. Летом мы дополнительно выставляли на улице столики и зонтики от солнца, — поделилась хозяйка, заваривая чай. — И все равно иной раз мест не хватало. Весь Лейтон знал, что у моей Салли лучшие панкейки во всем Нью-Эборе.

Ее губы сжались в скорбной линии, и Ани на мгновение увидела за маской пожилой сварливой женщины безмерно усталую мать, потерявшую единственного ребенка. Одинокую и несчастную, захлопнувшую свое сердце на замок для всего мира, кроме кота.

Флаффи словно почувствовал, что хозяйку одолевают горестные мысли, вспрыгнул к ней на колени и замурчал, утаптывая себе лапками место.

— Что с ней случилось? — осторожно спросила Ани, опасаясь, что хозяйка снова может вспылить и замкнуться.

— Убили, — глаза женщины зло сверкнули. — Вампир, избалованный мелкий гаденыш, ехал ночью пьяный. Не увидел красный свет, — она сгорбилась и сжала кулаки. — И ему за это ничего не было! Суд тянется уже два года, а эта сволочь внесла залог и разгуливает на свободе. Конечно, у него же папашка — большая шишка. Играет с судьей по выходным в гольф. Ненавижу! — это она уже прорычала. — Всех этих вампиров, демонов! Наглые богатенькие уроды, для которых мы — мусор.

Ани потрясенно молчала, не зная что сказать. Любые слова прозвучали бы неуместно и фальшиво.

Флаффи поднял мордочку и требовательно мяукнул, привлекая внимание к своей персоне. Лицо миссис Хупер смягчилось. Она разжала кулак и запустила пальцы в густую шерсть, поглаживая и почесывая, выискивая особо чувствительные точки. Кот прикрыл глаза и блаженно затарахтел.

— Я поэтому и твоего мальчика сперва на порог пускать не хотела, — уже куда менее эмоционально продолжала она. — Думала, он тоже из этих.

— Лиар не такой! — горячо вскинулась Ани. — Он ушел от родителей…

— Знаю. Летти писала, — она изумленно покачала головой. — Надо же: демон влюбился в человечку. Никогда про такое не слышала. Но мальчик у тебя хороший.

— Самый лучший, — с мечтательной улыбкой согласилась Ани.

Флаффи встрепенулся. И вдруг спрыгнул с колен, чтобы с боевым мявом помчаться к входной двери.

— А вот и он: легок на помине, — отметила женщина.

Так Флаффи приветствовал только Лиара. Необъяснимо теплые чувства, которыми кот проникся к демону с первого взгляда, только крепли с каждым днем.

Ани поспешила за котом и успела как раз вовремя, чтобы обнять Лиара с порога. Прильнуть, поцеловать долго и нежно, вкладывая в этот простой жест всю огромную любовь к нему.

В душе потянуло знакомым холодком, Ани привычно вцепилась в чувства, отдавая вместо них силы. В глазах чуть потемнело, голова на мгновение закружилась, но это сразу же прошло. Лиар даже ничего не заметил.

— С возвращением. Я запекла на ужин гуся.

— Звучит очень вкусно, — демон нежно поцеловал ее в лоб и выпустил из объятий.

— И… Лиар. Ты не будешь против, если миссис Хупер поужинает вместе с нами?

ГЛАВА 24

Ужин втроем (точнее, вчетвером, потому что Флаффи, разумеется, не собирался поститься) получился неожиданно теплым, даже душевным. Лиар с энтузиазмом рассказывал о своей стажировке. Дар эмпата оказался огромным подспорьем в работе с клиентами-людьми. Жаль, что таких было меньшинство. Все же автомобиль — слишком дорогая игрушка для обычного человека.

Флаффи, стоило Лиару сесть, нагло залез к нему на колени и свернулся клубочком. Клубочек получился весьма увесистый, непоместившиеся лапы свисали над полом, но котика это совершенно не смущало. Он мурлыкал, довольно щурил зеленые глаза и всем своим видом демонстрировал, что это его личный демон.

Миссис Хупер, отставившая в сторону показную неприязнь, не только живо участвовала в беседе, но и дала несколько очень дельных советов, выдававших у нее немалый опыт в области продаж.

— Было дело, — с достоинством призналась женщина. — Еще до того как мы с Томом открыли кафе.

Они все трое были такие домашние, милые. Родные. Ани, забыв об ужине, смотрела на своего мужчину влюбленным взглядом и не могла наглядеться. Сердце замирало и таяло, этот простой и теплый вечер стал особенным. Воплощенной мечтой.

Видит Богиня, она никогда не мечтала о многом. Ей не нужно бриллиантов,

Они выскочили наружу, но Раум, разумеется, последовал за ними. Чтобы ди Форкалонен да отказался от подобного развлечения?

— А это та самая малышка, ради которой наследник ди Абезов променял Висарди на “Трудис”! Хорошенькая… — он одарил Ани наглым, откровенно раздевающим взглядом. — Как твое имя, детка?

Лиар оскалился, предчувствуя повторение сцены с Фуркасом. Короткий всплеск паники от Ани лишил его остатков самоконтроля.

— Отвали от нее, ди Форкалонен.

— Ого, какой ты грозный! — демон не слишком-то убедительно изобразил изумление. — Не узнаю тихоню-Валиара.

Лиар выдохнул сквозь зубы. Так, надо успокоиться. Раум — это не Фуркас, он не ищет драки. Просто развлекается. Если не вестись, отстанет.

— Чего ты хочешь, Раум? — холодно спросил он. — Поупражняться в остроумии? Здесь нет подходящей публики. Да, я ушел из дома. И да — у меня трудности с финансами. А теперь извини. У меня действительно мало времени, деньги сами себя не заработают.

Он потянул Ани за собой в сторону выхода из парка. Но избавиться от настырного родственника оказалось не так просто.

Раум догнал их и пошел рядом, бросая задумчивые взгляды. Лиар морщился и поневоле ускорял шаг. Присутствие более сильного демона рядом с Ани дико нервировало, заставляло ждать каждую секунду подвоха.

Ани (умничка какая) молча шла рядом. Не подавала голоса, не задавала лишних вопросов, не лезла. Но частые всплески страха в ее ауре заставляли психовать. Стискивать кулаки, примериваясь как бы засадить ди Форкалонену с левой.

— Подожди, не беги. Я просто хотел поговорить.

— О чем? — хмуро пропыхтел Лиар, не сбавляя шаг.

— Обо всем, — Раум неопределенно пожал плечами. — Мне интересно…

— Твои проблемы. Я не нанимался тебя развлекать.

— Я заплачу, — эти слова заставили Лиара споткнуться.

— Пятьдесят золотых, — радостно объявил Раум, почувствовав, что рыбка заглотила наживку.

— Оставь себе.

— Сто пятьдесят.

Лиар зашагал быстрее.

— Пятьсот. Эй, пятьсот империалов, ди Абез! Завтра на съемках тебе заплатят десятку серебром за день работы!

На мгновение дико захотелось согласиться. Даже если в автосалоне и дальше все будет отлично, ему придется вкалывать еще пять месяцев, чтобы получить эту сумму.

А тут пятьсот империалов за один короткий разговор.

Но Раум явно собирался поиздеваться. И согласившись терпеть унижение в обмен на деньги, Лиар уже никогда не сможет себя уважать.

Нет, демон слишком хорошо помнил, как совсем недавно они с ди Форкалоненом были на равных, чтобы сейчас легко принять подачку.

— Как, снова нет? Ну, это ты зря, кузен…

В красных глазах плясало восторженное совершенно детское любопытство. Примерно такое, с каким ребенок отрывает мухе крылышки и лапки.

— Ты ведь живешь здесь неподалеку? Интересно, Фуркас обрадуется, если узнает? Он буквально вчера жаловался, что ужасно соскучился по своему маленькому братику…

— Только посмей!

— Мне бы не хотелось, чтобы до этого доходило, — с насмешкой в голосе заметил Раум. — Но все зависит исключительно от тебя. Будешь паинькой?

Лиар остановился так резко, что Ани споткнулась и упала бы, если бы он ее не подхватил.

— Ты мне угрожаешь?

Раум тоже остановился.

— А ты догадлив, малыш. Ну, что выберешь? Немного пообщаться со мной сейчас или чуть позже с милым братиком? Учти, что мамочки с папочкой больше нет рядом.

Ани вздрогнула. До Лиара докатился ее страх. Не за себя, за него. Он почувствовал прилив здоровой холодной злости. Даже Ани не верит, что он способен справиться с Фуркасом! Никто в него не верит.

А он способен. И давно мечтает объяснить кузену, где он видел его и его претензии на понятном для Фуркаса языке.

Лиар сложил руки на груди и ухмыльнулся, невольно копируя выражение лица Раума.

— Я выбираю Фуркаса. Мне есть чего ему сказать.

В глазах ди Форкалонена промелькнуло и сразу исчезло изумление. Демон медленно достал постограф.

— Смотри, я прямо сейчас ему напишу.

— Пиши, — ответил Лиар, морщась от удушливых волн паники, которые накатывали со стороны девушки. — Ани, иди домой.

— Но Лиар! — в ее голосе зазвучало отчаяние.

— Не бойся за меня, — он притянул ее к себе, поцеловал в лоб. — Все будет нормально, я с ним разберусь. Но мне будет легче, если не придется волноваться за тебя.

Раум все еще стоял с постографом в руке и смотрел на них. Ухмылка сползла с лица демона, взгляд сделался пристальным и серьезным.

— Пиши, — жестко сказал Лиар. — Всем, кому ты там собирался.

— Ты действительно этого хочешь?

— Нет, — он с удовольствием бы отделал Фуркаса, мстя за годы детских издевательств и слезы Ани. Но Лиар знал, что он слишком слаб. Если и получится победить, победа уложит его на больничную койку на долгие недели. И вряд ли когда он почувствует себя лучше у него все еще будет работа. — Но я его не боюсь. И не позволю себя шантажировать.

Демон вдруг понял, что чувство легкой опаски, которое он всегда раньше испытывал в присутствии более сильных сверстников, исчезло без следа. Он охренительно изменился за то время, пока учился выживать среди людей. Вещи, которые раньше расстраивали, пугали, выбивали из равновесия, сейчас вдруг перестали иметь значения.

— А ты действительно изменился, нюня-Валиарчик, — пробормотал ди Форкалонен. — Ладно, не надо делать такое лицо, словно ты мечтаешь отрезать мне яйца. Клянусь, что ничего не скажу этому мелкому хорьку.

На мгновение стало почти обидно. Он уже настроился на драку.

— Тогда к чему все это было?

— Ну, я должен был попытаться, — На лице ди Форкалонена снова заиграла дурацкая раздражающая ухмылочка, и Лиар заподозрил, что против воли все же развлек этого гада. — Слушай, мне действительно интересно поговорить. Просто поговорить. Может все-таки позавтракаем вместе? Я угощаю.

Лиар уже открыл рот, чтобы отказаться. Открыл и закрыл. Потому что понял: он тоже не прочь поговорить с ди Форкалоненом. На равных, без страха и ожидания подлянки. Познакомиться ближе с этим новым ощущением спокойной силы, уверенности в себе рядом с другим демоном.

— Будешь глумиться — я встану и уйду, — предупредил Лиар. — Ани, жди меня дома. Вернусь примерно через час.

Она вцепилась в его ладонь с неожиданной силой.

— Лиар, не надо!

— Ну что ты трусишь, маленькая? — он успокаивающе погладил ее по щеке, коснулся губами губ в намеке на поцелуй. — Не волнуйся, со мной ничего не случится. Я просто поговорю с родственником.

— Ты уверен…

“Что ему можно доверять?” — прочел демон в ее широко распахнутых глазах.

— Уверен, — после некоторого колебания сказал Лиар.

Раум, при всей его склонности к жестоким шуткам не был такой паскудой, как Фуркас.

— Мы просто поговорим. Иди домой, не бойся за меня.

— Какая трогательная сцена, меня сейчас стошнит.

Но за сарказмом в голосе ди Форкалонена можно было расслышать неподдельную зависть.

***

Раум умел слушать. Не охал, не лез с идиотскими подколками, не изливал ненужную жалость. Просто сидел рядом, не сводя с собеседника пристального взгляда.

И Лиар расслабился. Оказывается, ему это было нужно — выговориться. Просто рассказать обо всем, что случилось за эти два месяца борьбы, отчаянных попыток встать на ноги. Рассказать кому-то равному, из прежней жизни. Тому, кто сможет понять, но не станет заваливать нравоучениями.

— Эта десятка монет за участие в массовке не так уж мне нужны. Просто Ани хотела посмотреть как снимают фильмы, — закончил Лиар, чувствуя приятное опустошение и облегчение. Как будто избавился от мешка камней за плечами.

— Ты совершенно долбанутый больной придурок, — беловолосый демон откинулся на спинку кресла и смерил его восхищенным взглядом. — Не ожидал такого от маменькиного Валиарчика.

— Хватит, — Лиар поморщился. — Мы встречались раза три. Ты ничего обо мне не знаешь.

Он и сам о себе многого не знал.

— Фуркас рассказывал, — со смешком пояснил Раум. — Я обычно не слушаю, что говорит этот хорек, но он так тебя расписал, что я уже успел представить себе мальчика-одуванчика. А потом ты появляешься у ди Небиросов в белой рубашечке, с зализанным пробором. Разве что скрипочки не хватало.

Лиар стиснул зубы. Он хорошо помнил тот прием — свой первый выход в свет. Помнил и насмешки, которыми его встретили ровесники.

— Но яйца у тебя определенно имеются, — задумчиво и даже с некоторым уважением продолжал беловолосый. — Мозги бы еще к ним. Променять все на какую-то девчонку…

Лиар пожал плечами.

— Я же сказал, что ты не поймешь.

— Не пойму, да. Она, конечно, милашка, — беловолосый выразительно облизнулся. — И такой букет эмоций… Но все равно. Она же выгорит через пару месяцев.

— Это еще неизвестно.

— Известно, — он усмехнулся. — Понимаю, почему ты не можешь от нее отказаться. Я бы тоже не смог. Любовь — наркотик посильнее “Огненной пыли”. Но конец этой истории знаем мы оба.

— Я бы не был так уверен.

— А какие варианты? Погоди… — тут он прищурился и пристально уставился на Лиара. — Ты на что-то рассчитываешь. На что?

— Я хочу найти деда, — признался Лиар. — Уверен, что он открыл способ жить с человечкой и не вредить ей. Иначе зачем ему было уходить из дома?

Раум снисходительно покачал головой.

— Нет никакого способа. Иначе все демоны давно жили с человечками. Единственное, что ты можешь сделать для своей малышки — это отпустить ее.

От сочувствия, прозвучавшего во всегда насмешливом голосе Лиар взбесился.

— Тебя не спросил, — он резко встал, бросил демонстративный взгляд на часы. — Мне пора. Ани будет волноваться.

— Можно подумать, тебя это всерьез волнует.

— Волнует.

Ди Форкалонен приподнял бровь и странно посмотрел на Лиара.

— О! Сожри меня дракон, а ведь ты действительно любишь эту крошку! Ну ты дура-а-ак.

— Спасибо за завтрак. Удачи, Раум.

— Погоди! — демон швырнул на стол пять империалов и вскочил. — Может, еще как-нибудь встретимся? У меня вечеринка на следующей неделе.

Вечеринки ди Форкалонена считались самыми крутыми и престижными среди золотой молодежи Нью-Эбора. Когда-то Лиар очень хотел попасть на одну из них.

Мечты сбываются.

— Нет, спасибо, — он отказался без малейшего сожаления или злорадства. Просто тот этап жизни, когда все это было важным остался в прошлом. — Мне надо работать.

— Я могу подкинуть деньжат. Ты же знаешь: мне это ничего не стоит.

Что это? Попытка поиздеваться?

Лиар вгляделся в лицо ди Форкалонена и не увидел признаков насмешки.

— Нет, Раум, — после паузы ответил демон. — Спасибо, но нет. Я способен сам себя обеспечить.

ГЛАВА 26

Совещание в семействе ди Абез зашло в тупик.

— Ах, это ужасно, просто ужасно! — Мариза ди Абез рухнула в кресло и бессильно прикрыла лоб тыльной стороной ладони. — Сделай хоть что-нибудь, ты же мужчина!

Мастем раздраженно выдохнул сквозь зубы и потянулся к коробке с сигарами.

— Что я должен сделать?

— Что-нибудь! Вытащи его, приведи сюда силой!

— Мариза, — с нажимом произнес демон. — Валиар — взрослый. Он по закону имеет право жить, где сам пожелает, и с кем пожелает.

— Но не в трущобах же! — в ее голосе зазвенели слезы. — Бедный мальчик там, совсем один… Вынужден зарабатывать себе на черствый кусок хлеба тяжким трудом. Среди этих ужасных бандитов!

Она громко всхлипнула и приложила к краю глаз вышитый платочек.

Демон страдальчески вздохнул.

— Не преувеличивай. Лейтон приличный район. И работа у Валиара тоже вполне приличная… Ты сама хотела, чтобы он хлебнул реальной жизни.

— Я надеялась, что он одумается и вернется.

— А он не одумался, — даже с каким-то одобрением пробормотал демон. — Упрямый парень. Весь в меня.

Его тон категорически не понравился демонице.

— Ты так говоришь, как будто гордишься! — взвилась она.

— Я рад, что у нашего сына есть характер.

— Характер — это хорошо, — Хонорис демонстративно поставила фарфоровую чашку на блюдце. — Но мне тоже крайне не нравится, что мой внук работает по найму, да еще на такой ничтожной должности. Это возмутительно, просто недопустимо. Подумай, что будет, если об этом позоре пронюхают газетчики!

— И что я должен сделать?! Мы лишили парня денег: естественно, что он отправился их зарабатывать! Скажите спасибо, что не связался с какой-нибудь шакальей бандой!

— Насколько я помню, председатель совета директоров “Мотор Хтоник Ланс” — состоит с тобой в одном клубе.

На этих словах Мариза перестала плакать и с надеждой посмотрела на мужа.

— Ну уж нет! — возмутился Мастем. — Это уже грязная игра.

— Твое чистоплюйство неуместно, когда речь идет о добром имени семьи.

— Милый, пожалуйста… Спаси его!

Мастем ди Абез раздраженно закатил глаза.

— Мариза, не начинай! Разве не ты три недели назад, когда он только устроился, умоляла меня не вмешиваться? И, — тут он покосился на тещу, — Ничего не говорить твоей матери.

— Я думала, что у него ничего не получится.

— П-ф-ф, у моего внука и не получится, — демоница насмешливо скривила губы. — Это ведь я его учила. И в отличие от тебя, дорогая, он был хорошим учеником.

— В любом случае вмешаться сейчас — это потерять доверие Валиара навсегда, — отрезал глава семейства ди Абез. — Надо дождаться, пока его человечка окончательно выгорит. Да, жестоко, но по некоторым граблям нужно прогуляться самостоятельно.

— И тебя совершенно не заботит, что он позорит нас?

— Меня заботит, чтобы мой сын был счастлив.

— Вот как?! — Хонорис возмущенно фыркнула. — Что же, дело твое. Я всегда говорила, что на мужчин ни в чем нельзя положиться. Мариза, если твой муж ничего не способен сделать, придется мне опять взять дело в свои руки.

— Спасибо, мама, — демоница всхлипнула от облегчения.

“Идиотизм! — мысленно простонал Мастем, понимая, что не сможет ни отговорить тещу, ни помешать ей. — Даже не надейся: после такого он точно не вернется. ”

***

Мастем с трудом выпроводил тещу, уговорил супругу выпить сонного зелья и заперся в кабинете. Отодвинул в сторону картину, активировал последовательность рун на панели и извлек из сейфа черную лаковую шкатулку.

Глубоко вдохнул и выдохнул несколько раз, прежде чем распахнуть ее.

Портрет девушки. Портрет, не спектрография. Тогда, во времена его юности, спектрографий еще не существовало.

Кожа белее снега, темные брови вразлет, губы, как два лепестка роз. На тонкой шее цепочка с темно-синим сапфиром в оправе в цвет глаз. Его подарок…

Сердце кольнуло болью — привычной, не острой. Знакомой и даже немного приятной, с легким привкусом ностальгии, тоски по утраченной юности, когда казалось, что в мире нет ничего невозможного. Главное — любить и верить.

— Вот увидите: я не изменюсь, не уйду. Я не выгорю, потому что люблю вас!

Теплое пьяное лето, шелк ее волос и сладкое облако эмоций — настолько плотных и ярких, настолько вкусных и живых, что он пьет и пьет их, захлебываясь, хмелея, забывая себе в бесконечной синеве глаз. И хочется целовать ее — каждый пальчик, каждый ноготок. Быть с ней нежным, заботливым, сделать для нее все. Лишь бы она продолжала смотреть так же. Лишь бы снова и снова повторяла ему эти слова.

Любовь, восторг и нежность. Шафран и бирюза.

— Мы всегда будем вместе, Вилма. Я… я тоже…

Дети. Они верят, что законы мироздания не писаны для них. Что все возможно изменить, стоит только по-настоящему захотеть.

Но она все реже загорается от его прикосновений. Все реже на лице вспыхивает настоящая, не дежурная улыбка. И вкус эмоций — таких живых и бесконечно ярких в начале теперь бледен, невыразителен. Он из кожи лезет, чтобы добиться от нее хоть каких-то чувств, а ей все чаще все равно…

Любовь — слишком хрупкий цветок, он гибнет первым.

Тогда Мастем берет в руки плеть. Пусть злится, боится, пусть проклинает, только не смотрит так равнодушно глазами, похожими на две пуговицы.

И ненависть — горькая и пряная, окрашивает жизнь в багровые и черные тона.

До сих пор в душе что-то тоскливо болит и ноет, когда он вспоминает тот последний мучительный месяц. Надо было оставить, отпустить ее. Не требовать от Вилмы того, чего она уже неспособна была ему дать.

Но тогда он не мог. Тогда казалось, что еще немного, чуть-чуть и случится чудо. Палитра эмоций вспыхнет снова волшебными переливами, прекрасная дева очнется от заколдованного сна.

А потом ничего. Серость. Пустота, наполненная воспоминаниями об утраченном рае. И болью…

Выпивка. Карты. Секс. Много, очень много секса с человечками и демоницами. Бесполезные попытки заткнуть сосущую дыру в душе, помноженные на тоску, вину и чувство утраты.

Будь проклята эта испепеляющая близость между демоном и человеком! Прекрасная, мучительная, разрушительная. Обрекающая одного из любовников на небытие, а второго на вечное страдание.

Будь она проклята!

В тот день, когда Мастем понял, что ничего не изменить и не исправить, он повзрослел. Перестал верить в чудеса. И навсегда зарекся быть нежным с человечками. Любить можно равного, но не того, кто самой природой предназначен тебе в пищу.

Знакомство с Маризой. Стервозной, взбалмошной, но способной остаться с ним навсегда. Демоница не рассыпется, как засохший цветок от случайного прикосновения.

Нет, он не переболел. Он по прежнему ловил ее взгляд в каждой встреченной человечке. И потому поклялся сам себе: никогда не заводить постоянной рабыни. Только разовые, недолговечные контакты. Да, так сложнее, но в то же самое время проще.

Мастему приходилось не раз нарушать данные себе обещания. Но эту клятву он сдержал.

Столько лет прошло с того дня. Целая жизнь. Что осталось от того мальчишки, который так беспечно позволил себе влюбиться в человечку?

Договорной брак. Основанный не на любви — на равном происхождении, родительских деловых интересах и понимании, что они с Маризой друг другу не противны. Трудности семейной жизни, поиски компромисса. Мечта о ребенке — одна на двоих, такая яркая и сильная…

Демон перевел взгляд на спектрографию на столе. Прекрасная молодая женщина обнимает сердито насупившегося подростка.

Беременность Маризы и два выкидыша, каждый из которых остался шрамом на сердце. Горе, сплотившее и объединившее их сильнее всех лет совместной жизни.

Долгие годы ожидания и снова неудачная попытка. Отчаяние, бесконечные обследования у целителей. И девять месяцев непреходящей тревоги. Страха, что снова что-то пойдет не так, лишив их надежды стать родителями.

— Еще одну попытку ваша супруга может просто не пережить. Бывают женщины, не созданные для материнства.

Преждевременные роды. Месяцы борьбы, ожидания, мучительной безнадежности и надежды. Если бы не тот энергетический донор, которого смогла найти Хонорис…

Демоны редко бывают заботливыми отцами, но Мастем стал исключением. Сына он обожал. И изо всех сил старался стать ему самым лучшим отцом. Строгим, но понимающим.

Страх потерять сына так и не покинул их с Маризой. Даже потом, когда медики сказали, что угроза миновала, Мастем до ночных кошмаров боялся, что они ошибаются. Что однажды склонившись утром над кроваткой ребенка он найдет в ней уже окоченевший трупик. И наблюдая за тем, как Валиар растет, взрослеет, пробует этот мир на прочность, демон еле сдерживал желание схватить сына, унести, спрятать. Защитить и закрыть от всех опасностей этой жестокой жизни.

Поэтому и не мог осуждать Маризу.

Где проходит граница родительской любви? Когда она превращается в удушающие путы?

Мастем не знал.

Не знал, но чувствовал: если дать волю безудержному родительскому инстинкту, однажды он все же потеряет сына. Потеряет или искалечит своей любовью и заботой, сделает слабым, зависимым, неспособным самому принимать решения.

Не та судьба, которую хочет любящий отец своему ребенку.

И вот теперь его сын вырос и готовится повторить его ошибку, а Мастем не в силах помешать этому. Да, он мог бы грубо влезть в их жизнь, разлучить Валиара с девочкой, даже подстроить для нее несчастный случай…

Но если сын узнает об этом (а он узнает, потому что тайное всегда становится явным), он никогда не простит.

Плевать на газетчиков, это Хонорис волнует репутация. Страхи Маризы и вовсе смешны. Валиар — демон, никакой человек не сможет причинить ему вред.

Нет, настоящая опасность в хорошенькой голубоглазой девочке. И с этой опасностью ничего нельзя сделать.

Или все-таки можно?

ГЛАВА 27

Приглашение зайти к менеджеру Лиар воспринял с внутренним ликованием, уверенный, что речь пойдет о повышении оклада и переходе в штат.

Тем болезненней оказалась реальность.

— Ты нам не подходишь, — сказал управляющий автосалона, пряча взгляд. — Предлагаю расстаться прямо сегодня.

— Что? — Лиар не просто изумился, он охренел. Да, именно охренел. — Я продал пять авто за три недели! Пять! Остальные консультанты делают по три-четыре продажи в месяц. Почему я не подхожу?

Управляющий развел руками, и от него остро пахнуло сожалением.

— Это не мое решение, парень, — он показал пальцем наверх. — Начальству виднее. Расчет получишь в кассе.

Оглушенный новостями Лиар даже не увидел смысла спорить. Молча добрался до кассы и уставился на выданную счетоводом горку металла.

— Это что?

— Оклад стажера, согласно бумагам, — ему под нос сунули ведомость, где было четко прописано “два золотых империала и пятнадцать серебряных центов”.

— Почему так мало? И где мой процент за проданный товар?

— Ничего не знаю, это к начальству. Я человек подневольный.

Второй раз в кабинет управляющего Лиар влетал уже в куда более злом состоянии.

— Что это такое?!

На лице начальника появилось страдальческое выражение.

— Оклад за три недели минус налоги.

Лиар выдохнул сквозь зубы, еле удерживая рвущиеся изо рта матюки. Невыносимо захотелось схватить наглого человечишку за грудки и как следует потрясти, впечатать в стенку.

— Хрен с окладом. Где моя премия за проданные машины?

— Стажерам премия не полага… — остаток фразы потонул в жалком хрипе.

— Прямо здесь и сейчас, — медленно и веско сказал Лиар, стискивая пальцы. — Сто четыре империала. Или салону потребуется новый управляющий.

Он не шутил и не блефовал. Он даже не думал о последствиях, которые неизбежно настигнут, стоит ему осуществить угрозу. Все, что копилось в нем за недели безденежья, нищеты и безнадежности выплеснулось наружу. Необузданная ярость затопила сознание, фамильная гордость десятков поколений аристократов, помноженная на оскорбленное чувство справедливости не позволяла молча все проглотить и уйти.

Он — высший демон, сын расы, самой богиней избранной править и властвовать, вынужден унижаться перед жалкими, почти лишенными магии людишками, выпрашивая у них подачки?!

Человечек болтался в его руках, беспомощно разевая рот и силился что-то сказать, но Лиар почти не слышал. Ток собственной крови в ушах звучал громче. Желание скинуть облик безобидного мальчишки накатило так безудержно, что он еле балансировал на грани.

И только понимание, что потом придется, пугая прохожих, как-то добираться в боевом облике до дома или срочно искать новую одежду, не давало окончательно отпустить тормоза.

Человечек в руках подозрительно булькнул и стал совсем багровым. Лиар опомнился и чуть разжал пальцы, позволяя ему сделать вдох.

— Деньги, — приказал он и вдруг обнаружил, что стоит на столе, нависая над бывшим начальником. — И если хоть пикнешь…

Тот закивал и слепо зашарил по столу пока не наткнулся на ящик. Выдернул из него уже заполненный бланк. Лиар скользнул взглядом по строчкам и не удивился, увидев марки машин, которые ему посчастливилось продать.

Он так и знал, что старый хапуга собирался его кинуть.

— Я бы предпочел наличные.

— У меня их нет, — прошептал управляющий и закашлялся. — В кассе…

— Ладно, — Лиар забрал бумагу, готовый при необходимости разнести хоть кассу, хоть весь салон. Без денег он отсюда не уйдет. Злая ярость все еще плясала в крови, толкая делать глупости.

— Тебе это с рук не сойдет, — выдавил управляющий, пожирая его ненавидящим взглядом. — Я сообщу в полицию.

— Давай, — весело согласился демон. — А я расскажу всем знакомым, как меня пытались обмануть в твоей гнилой конторе. Пусть у меня сейчас временные трудности с деньгами, я все еще демон. Как ты думаешь, много клиентов после этого останется у вас?

Управляющий скривился. Еще в самый первый день он пытался надавить на нового работника, требуя рекламировать салон среди знакомых. Тогда Лиар категорически отказался. Но запомнил, что начальство воспринимает его, как бунтующего мальчишку со связями.

Наверное, поэтому и пытался зажать честно заработанную премию. Что для демона сотня золотых?

В бездну все! Он и так провел здесь слишком много времени. Работа по найму — это не его.

***

— Похоже, это твой старик постарался. Буквально вчера на приеме у ди Саллосов дядюшка Мастем долго тер о чем-то с председателем совета директоров “Мотор Хтоник Ланс”.

Ну конечно увольнение не на пустом месте, Лиар мог бы и сразу это понять! Ни один магазин не уволит очень успешного многообещающего продавца. Интересно, какое лицо сделалось у бабушки, когда она узнала, что внук (вот позорище!) работает по найму. А матушка, наверное, после этого известия целую неделю лежала в постели, жалуясь на мигрень.

Лиар глотнул виски и выдал витиеватую фразу, в которой печатными были только предлоги. Ди Форкалонен восхищенно присвистнул.

— Где ты научился так ругаться?

— Невелика наука.

Они сидели в баре. Сообщение от Раума с предложением выпить застало его дороге домой, и Лиар с радостью ухватился за него. Идти домой и рассказывать Ани об очередной неудаче совершенно не хотелось.

— Что будешь дальше делать?

— Пока не знаю.

Была одна мысль. Рискованная, но безумно привлекательная. Вот только хватит ли денег на ее реализацию? И что делать, если отец снова вмешается?

— Мой папаша подарил мне газету. Могу взять тебя редактором, — небрежно предложил Раум.

— Тебя не смущает, что я нихрена не смыслю в этом занятии?

— Все когда-нибудь начинали, — Раум пожал плечами. — Мне даже интересно посмотреть, как ты будешь выкручиваться. Ставлю, что справишься.

Демон обдумал предожение и покачал головой.

— Звучит соблазнительно. Но нет.

Если он начнет работать на ди Форкалонена, это поставит их в неравное положение. И точно уничтожит пока еще робкие ростки дружбы, которые намечались между ними.

Кроме того, Лиар просто не хотел больше работать по найму.

Раума задел отказ.

— Что, гордость жмет, ди Абез?

— Нет. Просто не хочу, чтобы у тебя были неприятности из-за меня.

— Ты про своего папашу? Да клал я на него…

— И если я стану твоим подчиненным, мы уже не сможем быть друзьями.

— Друзья-я-ями? — беловолосый демон скривился. — Размечтался. Кому ты нужен?

— Ты второй раз зовешь меня выпить. И предлагаешь помощь — деньгами, работой. Обычно так поступают друзья.

— Да мне просто интересно поглазеть на феномен. Ты же занятный уродец, вроде двухголового теленка, — фыркнул Раум. Но в глазах его читалась растерянность и чуть ли не паника.

Лиар вдруг улыбнулся, ощущая себя старше и опытнее.

— Ну, значит, я ошибся, — легко согласился он. — Пусть будет теленок.

Эта легкость отчего-то взбесила демона еще сильнее. Раум ди Форкалонен, который пыхтит от злости и тщетно пытается подобрать слова — занятное зрелище.

— На самом деле у меня есть одна идея, — сказал Лиар прежде, чем Раум придумал достойный ответ. — Если предложение по поводу денег еще в силе, я хотел бы занять несколько сотен.

ГЛАВА 28

Все завертелось как-то само собой. Еще вчера они обсуждали, что хорошо было бы открыть на месте кафе, а всего неделю спустя Лиар отправился в мэрию, чтобы зарегистрировать кофейню и оформить лицензию, позволяющую продавать табак.

Возможно, это было ошибкой. Выбитые из работодателя деньги вместе с остатками сбережений позволили бы им протянуть до окончания контракта Ани. Но злость, проснувшаяся в кабинете управляющего, не желала уходить. Лиару надоело играть по правилам, пытаться втиснуться в рамки, зависеть от жадных и завистливых людишек. И уж тем более он не собирался всю жизнь жить на деньги своей девочки.

Гонорар Ани принадлежит ей. А он и так сможет заработать.

Злость не помешала составить бизнес-план по всем правилам. Посчитав грядущие расходы, Лиар окончательно уверился, что выбрал верный путь. Даже при самых пессимистичных прикидках их капитала и одолженных у Раума пятисот империалов должно было хватить на начальном этапе, а там кофейня или прогорит, или начнет приносить прибыль.

Самая большая статья расходов — аренда, однако с ней миссис Хупер готова была подождать.

— Вот встанете на ноги, тогда и вернете мне все, — повторяла она. — Я все равно не внакладе. Ремонт сделаете, уберетесь, зимой топить будете.

Пока Лиар бегал по инстанциям, оформляя бумаги, Ани мыла и драила зал. Кроме пыли по углам обнаружились зеленоватые пятна — не зря в помещении пахло плесенью. Хозяйка, когда девушка ей об это сказала, покаянно развела руками:

— Отопление стоит недешево.

Но плесень — ерунда. Куда хуже, что почти все столы оказались поеденными жучками-древоточицами. Стулья эти маленькие паразиты отчего-то не тронули.

Покупка новой пристойной мебели грозила обернуться серьезным уроном их стартовому капиталу.

Рынок у моста тут ничем помочь не мог — там продавали старую рухлядь в количестве одной-двух штук. Им же требовалось не меньше пяти одинаковых столов, подходящих по стилю к стульям.

— У меня есть идея, — отозвалась Ани после некоторых раздумий.

Немного безумная, как и прочие ее идеи, но замечательная, она привела их винный подвал, где Лиар забрал треснувшие и поэтому негодные для хранения напитка дубовые бочки, пропитанные благородным ароматом бренди. Каждая обошлась в пять медяшек, плюс десять серебра за транспортировку.

До дома покупку доставить не удалось — грузовику требовалось отдельное разрешение, чтобы въехать в историческую часть города. Водитель буркнул: “А что я могу сделать?” и выгрузил бочки у моста.

— Ерунда! — махнула рукой Ани. — Сейчас попросим ребят помочь.

Скучавшие на набережной в окружении своих полотен трое художников и один музыкант с энтузиазмом согласились помочь — причем совершенно бесплатно. С веселым гоготом они впятером докатили бочки до входа в будущую кофейню и даже помогли занести внутрь.

— Винишком будете торговать? — авторитетно поинтересовался один из них — огненно-рыжий лис-оборотень.

— Кофем, — Лиар с досадой подумал, что надо бы заказать визитки. Да и вообще как-то заморочиться единым стилем оформления. Будущие художники, музыканты и поэты должны чутко реагировать на такие вещи. — Кстати, не хотите по чашечке? В уплату за помощь.

Ребята не отказались. Фирменный кофе с корицей и кардамоном получил у них бурное признание, а яблочный штрудель от миссис Хупер окончательно покорил сердца студентов.

Стоило бы выпроводить их и приняться за дело, но не хотелось. Лиар вдруг поймал себя на том, что ему никогда не было так весело, интересно и комфортно общаться со сверстниками.

Кроме лиса-оборотня среди новых знакомых было два человека и джинн-саксафонист. Но странно: сколько Лиар ни вслушивался в палитру человеческих эмоций, так и не смог различить ни малейших признаков неприязни или уже привычного расизма. Пестрому студенческому братству служителей муз не важно было происхождение или богатство. Только то, что ты представляешь из себя, как личность.

Прощаться с новыми приятелями не хотелось, но работа требовала внимания.

— Открываемся осенью. Приходите и друзей приводите. На открытии вторая чашка — бесплатно.

— А вы приходите вечером под Центральный мост, — с застенчивой улыбкой позвал джинн. — Мы с моей группой “Нежные упыри” там даем жару. На улице за такое монет не отсыплют, но это — настоящая музыка. И бесплатно: денег мы не берем…

Почему бы и нет? Демон вдруг с удивлением поймал себя на том, что соглашается вполне искренне, не из вежливости.

— Лиар, послушай! — робко начала Ани, когда за гостями закрылась дверь. — А можно…

Он обнял ее, зарылся лицом в светлые волосы, втянул еле уловимый аромат корицы и кофе.

— Все что угодно, моя радость, если это в моих силах.

— Ну… я подумала — под мостом сыро и холодно. Может, пригласим ребят сыграть у нас?

— Отличная мысль! — Лиар так восхитился, что подхватил ее и закружил. — Куколка, у тебя гениальное коммерческое чутье, тебе кто-нибудь говорил это?

Тематические музыкальные вечера — идеальный способ привлечь аудиторию. Джинн сам сказал, что играют они бесплатно, так что никаких денег за вход. Достаточно будет и того, что посетители что-нибудь закажут.

А если расширить эту мысль, то можно устраивать поэтические посиделки, выставки картин и спектрографий…

Вот оно! Недостающий штришок, который превратит его кофейню в культовое место среди студентов!

И все это благодаря его девочке.

***

После небольшой доработки у знакомого плотника кофейные бочки превратились в столы. Высокие — под стулья. Низенькие — под кальян. Чтобы замаскировать грубые доски столешниц Ани накрыла их скатертями.

Вместо стульев для кальянных столиков Лиар хотел использовать подушки, как в Магрибском каганате. Но такие, которые ему нравились — с атласом и золотой вышивкой, были возмутительно дорогими, а чуть более простенькие смотрелись дешево и кичливо.

Вместо подушек Ани предложила использовать пуфики. И снова сшила их сама, взяв для чехлов джутовые мешки из-под кофе. Темно-коричневые, украшенные синими и черными печатями, они вписались в интерьер куда лучше пестрых подушек.

Артефакторная машина для варки кофе в промышленных объемах стоила сотню империалов и стала самым дорогим их приобретением. По-хорошему таких машин для кофейни надо было брать две или три, но денег даже на вторую категорически не хватало, а снова занимать у Раума не хотелось. Лиар порылся в памяти и выудил воспоминание, как они с родителями единственный раз ездили отдыхать на восток. Одно из самых ярких впечатлений, оставшихся с того отдыха: чернокожий улыбчивый джинн с видом кудесника водящий медной джезвой по горячему песку.

Десяток разнокалиберных джезв они купили все на том же рынке у моста. Несколько лет назад на них был бум, однако так же быстро пришло разочарование — при готовке на магкристалле не удавалось выдержать правильный температурный режим и вкус оставлял желать лучшего.

Эту проблему Лиар решил с удивившим его самого изяществом. Просто установил большой ящик с песком на пять маленьких кристаллов.

— Как в лучших кофейнях Магрибского каганата, — объявил он, добавляя в свежую порцию щепотку корицы и кардамона.

Миссис Хупер попробовала и закатила глаза.

— Уж не знаю, что наливают в этом каганате, но такого кофе я еще не пробовала. Мальчик, у тебя талант.

Задачи все накапливались, как снежный ком. Стоило решить одну, как за ней вставало десять других. Нужно было решить проблемы с поставками и хранением исходных продуктов. С меню — клиентам нравится, когда есть выбор, но он не должен быть слишком большим. С оформлением, наконец.

Вопрос с оформлением уперся в название. Почти пять дней они до хрипоты спорили, подбирая имя для нового заведения.

— Нет, нет и еще раз нет! — кипятился Лиар. — “У моста” — совсем не подходит! Во-первых, жители района еще помнят, что так называлось кафе, и придут в надежде, что здесь их накормят. Во-вторых, вы уж не обижайтесь, миссис Хупер, но оно никакое. Безликое. Нам нужно что-то звучное, чтобы запоминалось. Молодежное и романтичное.

— У Лунного моста, — невозмутимо предлагала хозяйка. — Ну, или “Кофе и кальяны”.

— Уже лучше. Но все равно слишком просто. Без изюма. Хотя луна мне нравится… Поэтический образ, как раз для наших клиентов.

— Бессоница.

— Подходит для круглосуточного заведения, а я собираюсь ночью спать.

— Кофейный блюз.

— Хорошо, но что-то смущает.

— Карамель

— Это название для магазина конфет.

Еще сотня неплохих и откровенно ужасных названий были предложены и отвергнуты, когда они остановились на “Луна и корица”.

Миссис Хупер ворчала, что оно слишком вычурное, даже не понятно, что это за заведение: кофейня или магазин какой, но Лиару с Ани оно нравилось.

Название задало тон оформлению и половину дальней стены занял огромный диск луны, нарисованный светящейся краской. На фоне луны чернел силуэт курильщика, выдыхающего струйку дыма. Дымные ленты летели дальше, за край луны, смешивались с ароматным дымком над кружкой и превращались в лесенку нотной прописи, расчерченную черными птичками нот.

А на столиках появились глиняные светильники, выполненые в форме коричных трубочек и звездочек бадьяна.

Роспись стены была делом рук рыжего оборотня — Рикки, главного заводилы в большой и шумной студенческой компании. Вывеску нарисовал он же, причем взял за свою работу сущую мелочь, а на все возражения Лиара только отмахнулся:

— Наконец-то интересная задача. Ты не представляешь, как мне надоело малевать пейзажики с видами на набережную.

Основу для светильников сделала девушка Рикки, учащаяся на курсе гончаров-прикладников. Будущие художники и музыканты вообще очень близко к сердцу приняли историю Лиара и саму идею кофейни. Не последнюю роль сыграло и обещание предоставить помещение для концертов и выставок.

Второй ощутимой статьей расходов стал шумоизолирующий контур. Миссис Хупер не имела ничего против концертов, но “только если ваше безобразие не будет мешать мне спать, дети”. Также пришлось потратиться на усовершенствование вытяжной системы — вентиляция кафе не была рассчитана на кальянный дым.

Как-то незаметно в ежедневных заботах и беготне миновало лето и академия искусств распахнула свои двери. На улицах сразу стало невероятно людно, везде мелькали юные лица, стало больше музыки, смеха, движения. Привлеченные суетой вокруг бывшего кафе студенты останавливались, чтобы поглазеть и расспросить. И уходили, унося с собой визитку-приглашение на открытие.

В зале теперь одуряюще пахло кофе и специями. Стену за стойкой украшали сетки с корицей, корешками имбиря, зернами кардомона, стручками ванили и связками острого перца — про этот рецепт рассказал старый плотник, Лиар попробовал и одобрил.

Орех, карамель, шоколад — для любителей сладких вкусов. Ром и бренди для промозглых осенних вечеров, когда даже имбирь и перец не в силах сразу изгнать стылый холод.

И кофе. Много-много кофе в джутовых мешках. Пока только один сорт, средняя обжарка. Но если дело пойдет, можно будет расширить линейку.

Выставленный у стойки холодильный шкаф предназначался дли пирожных и шоколадок. Миссис Хупер после некоторых сомнений все же согласилась по утрам выпекать булочки и штрудель на продажу.

— Все равно делать мне нечего. Лишней денежка не будет.

Пять недель пролетели, как одна. От капитала остались жалкие восемьдесят золотых, зато запас специй и кофе обещал, что ближайший месяц о поставках можно не беспокоиться.

Оставалось еще множество мелочей, требовавших доработки, но дальше затягивать со стартом было нельзя.

— Открываемся на следующей неделе, — объявил Лиар.

ГЛАВА 29

Лиар возился с вытяжкой, попутно объясняя Ани, как активировать и настраивать руны, когда над дверью звякнул колокольчик.

— Извините, мы еще не работаем. Открытие послезав…

— Здравствуй, сын.

Ани ойкнула. Лиар выпрямился и шагнул вперед, задвигая испуганную девушку за спину. Пальцы сами собой сжались в кулаки.

Отчего-то при виде отца вспомнилось не как они в детстве вместе клеили модельки и не как тот учил Лиара плавать. Вспомнилась безобразная драка и жестокие угрозы о перепродаже контракта.

— Ани, иди узнай как там миссис Хупер, — сквозь зубы приказал Лиар, не сводя с демона настороженного взгляда.

Хорошо, что она не начала спорить. Когда за девочкой закрылась дверь, стало легче. Лиар упрямо вскинул голову и с вызовом посмотрел на отца.

— Здравствуй. Вспомнил, что у тебя есть сын?

— Я и не забывал об этом никогда, — Мастем прошелся по залу, с любопытством осматривая столы из винных бочек и настенную роспись. — Я уже говорил, и еще раз повторю: я не враг, Лиар. Мы с мамой любим тебя.

— Знаю, — злость испарилась, вместо нее пришло острое чувство вины. Совершенно неуместное и опасное, потому что Лиар слишком хорошо знал отца. И не сомневался, что появление Мастема не случайно. — Зачем ты пришел? Не для того же, чтобы поздравить с осенним равноденствием?

— Не для того, — кивнул мужчина. — Я слышал, ты забрал документы из академии?

— Ага, — Лиар криво ухмыльнулся. — У меня нет сейчас ни времени, ни денег на учебу. Но, думаю, все к лучшему. Пойду учиться лет через пять. Как раз успею накопить денег и понять, какие знания действительно нужны и чем хочу заниматься.

Он намеренно подчеркнул, что не рассчитывает на родительские деньги — ни сейчас, ни через пять лет. И, судя по изменившемуся лицу Мастема, удар достиг цели.

— Лиар… — отец нахмурился. — Мне бы хотелось, чтобы ты понял: мы не отказываемся от тебя. Всего лишь пытаемся уберечь от ошибок.

— Я понял. Поэтому ты и устроил мое увольнение. Спасибо за заботу, па. Я это очень ценю.

Отец поморщился от прозвучавшего в его голосе неприкрытого сарказма.

— Я не вмешивался в твою жизнь.

— Да ну?! Хочешь сказать, что это не ты постарался, чтобы меня уволили?

— Не я, — он медленно покачал головой. — Я поклялся, что не стану вмешиваться в твою жизнь. Думаю, это сделали по просьбе Хонорис.

— Вот как… — Лиар остыл и даже почувствовал себя неловко за то, что так набросился на отца. — Значит, бабушка…

— Она любит тебя. Мы все тебя любим, сын. И пытаемся позаботиться, как умеем.

— Давай начистоту, па! Вы просто беситесь, что выпустили меня из-под контроля. И теперь не знаете, как вернуть милого сладенького Валиарчика. Но он не вернется. Я изменился.

Демон грустно покачал головой.

— Мы просто переживаем. Ни мне, ни маме не нравится, что наш сын живет в жалком районе и вкалывает за гроши, вынужденный обслуживать вчерашних рабов. Твое место не здесь, Валиар.

Вся только-только обретенная взрослость слетела, как луковая шелуха. В душе вскипели все, невысказанные родителям на прощание слова. Лиар прикусил губу, чтобы не произнести их, потому что знал — потом будет жалеть.

Но отец тоже мог бы промолчать.

Да, нынешнюю жизнь Лиара можно назвать тяжелой, даже откровенно убогой по меркам демонов. Да, ему часто приходится нелегко, и он предчувствовал, что дальше будет только тяжелее. Даже если бизнес пойдет успешно — низкий старт есть низкий старт.

Но оно того стоило. Право уважать себя, чувствовать взрослым, самостоятельным, самому принимать решения стоило и большего.

— Я сам решу, где мое место!

— Пойми, твоя привязанность к этой девочке просто ненормальна. Ты болен, и тебе нужна помощь. Мне тяжело смотреть на то, как мой единственный сын спускает свою жизнь в канализацию.

— Не смотри.

Какого вурдалака?! Почему родители просто не могут смириться с его выбором? Место Лиара — здесь, именно здесь. Ему нравится Лейтон — уютный, лишенный пафоса. Нравится богемная атмосфера, ощущение счастья, безбашенной молодости, отсутствия границ и рамок. Нравятся новые друзья, с которыми можно расслабиться и просто быть собой.

А деньги, материальный достаток, роскошные вещи и атрибуты красивой жизни — все это не главное. Счастье не зависит от них. В родительском особняке он был куда несчастнее, чем в их с Ани мансарде.

— Тебе не нравилось, что я работаю по найму, но теперь у меня свой бизнес. Ни один демон не назовет это занятие недостойным, так что честь семьи спасена.

Прямо скажем: масштаб бизнеса смешон по меркам демонов. И ни один из сородичей Валиара, даже если откроет кофейню, не встанет сам за стойку. Но это уже детали.

— Ты живешь в плебейском районе. С этой, своей…

— Со своей рабыней, — глумливо закончил юноша. — Страшный позор для демона, ага.

— Лиар!

— Я не нарушаю закон, живу отдельно, сам себя обеспечиваю и не нуждаюсь ни в деньгах, ни в поучениях. Все, папа. Извини, я очень занят.

Разумеется, наивно было думать, что отец так просто уйдет.

— Послушай, Валиар. Мы с бабушкой согласны выделить тебе содержание. Если ты предоставишь толковый бизнес-план, я лично готов инвестировать в него до полумиллиона империалов. Это, — он насмешливо обвел рукой будущую кофейню, — конечно, мило, но совершенно не уровень высшего демона, ты же понимаешь?

Если бы он ударил Лиара по лицу, это и то было бы не так унизительно. Двумя словами отец уничтожил и обесценил все, чего Лиар успел добиться, во что день за днем вкладывал силы, время, душу.

— А взамен, как я понимаю, я должен вернуться домой и стать послушным сыном? — голос дрогнул от ярости.

Мастем покачал головой.

— Нет. Я прекрасно понимаю, что ты вырос. Мариза… — тут он чуть поморщился. — Да, думаю ты прав — она хочет послушания. Но пойми: это от страха. Мать боится за тебя. И пытается защитить, как умеет.

— Очень мило, но я не нуждаюсь в защите.

— Не нуждаешься, поэтому я не буду ее навязывать. Если хочешь, в довесок к содержанию я куплю тебе квартиру. Или дом.

— И чего ты потребуешь взамен? — пусть Лиар заранее решил, что откажется от щедрого предложения, все равно интересно, каким родители видят его будущее.

— Ты расстанешься с этой девочкой. Отпустишь ее и подпишешь обязательство больше никогда не видеться.

— Нет!

погостить к пожилой тетушке.

- Я не знаю, что делать, - мрачно призналась слепая волчица, покачивая в ладонях кружку с чаем. - Маккензи ведь не отстанет?

- Скорее всего, нет, - признала Дженни, вспоминая собственный печальный опыт. А ведь она не была парой Чарли, он просто пытался защитить ее от Раума. - А ты… совсем не хочешь его в качестве мужа?

- Не хочу! - категорично мотнула головой Кари. - Пойми, я себя уважать перестану!

- Но тебя к нему тянет?

- Тянет, - с печальным вздохом согласилась она. - С головой накрывает, с каждым разом все труднее сохранять разум. А теперь еще и обручение, - на этих словах Кари совсем поникла.

- Но зачем ты согласилась на обручение, если он тебе противен?

- Да не соглашалась я! Все как-то само получилось. Сначала он не спросясь зализал, - она продемонстрировала уже поджившую царапину на ладони. А потом, когда полез целоваться, я его укусила, - Кари схватилась руками за голову. - Как умопомрачение нашло, - пожаловалась она. - Я же говорю - мозг словно отключается. “Луна умеет убежда-а-ать”, - передразнила она свою тетку.

Дженни сочувственно вздохнула. Она понимала Кари, как никто другой и сочувствовала ей.

Дурацкая парность, лишающая волков самого ценного - свободы выбора. Обрекающая на влечение вопреки голосу разума, собственным желаниям и чувствам.

- Этому можно сопротивляться, - заверила она волчицу. - Тяжело, но можно. По крайней мере, пока ты его не любишь…

Кари откусила пирожок и снова тяжело вздохнула.

- Если начну пользоваться заклинаниями, отбивающими нюх, стану совсем беспомощной. К тому же теперь даже без запаха будет тянуть.

- Почему?

- Из-за помолвки, - на этом слове она скривилась, словно разжевала лимон. - А уехать я не могу. Если вернусь в Маррейстоун, мама меня оттуда уже не выпустит.

- К тому же ничто не мешает Чарли поехать за тобой, - закончила за нее Дженни.

- Именно.

- А если все-таки дать ему шанс?

- Нет! - отрезала волчица. - Я никому не позволю решать за меня! Ни маме, ни тетке, ни Луне. У меня три старших брата. Когда я родилась слепой, мама решила, что я всегда буду опекаемой, зависимой от нее, отца, братьев, мужа. Я доказала, что это не так, научившись сама охотится, находить дорогу и заботиться о себе. Когда открылся дар шамана, тетка решила, что я должна заменить ее. Я снова сделала все по-своему. И мужа себе я выберу сама!

Дженни покосилась на нее с уважением. Кари не хвасталась. За спокойными словами угадывались часы, дни, годы, отданные для достижения цели. Несгибаемая сила воли, упорство и готовность отвечать за свои слова.

Пожалуй, Чарли действительно не заслуживал эту девушку. И уж точно не заслуживал получить ее без малейших усилий, просто по воле Луны.

- Кроме того, - добавила Кари со смешком. - он меня раздражает. Тебе не понять. У тебя с твоей парой все хорошо…

- Если бы, - при напоминании о Рауме Дженни скривилась. А потом вдруг спохватилась. - А ты откуда знаешь, что у меня есть пара?

- Чувствую. Я же шаман, пусть и необученный.

- Я тоже шаман, но ничего такого не чувствую.

Сидевшая рядом волчица оживилась.

- Серьезно? Так давай я тебя научу!

ГЛАВА 29

В ту ночь они проболтали до пяти утра, а потом Дженни так и заночевала в той же комнате на диванчике. “Чего тебе делать в кампусе на выходных? Оставайся, миссис Дэвидсон обещала шоколадный пудинг на завтрак!” - сказала слепая волчица.

И на следующий день Дженни тоже не уехала. Вместо этого она позавтракала на уютной кухне вкуснейшим пудингом и яичницей. Познакомилась с Брайаном Маккуином - здоровенным парнем, который даже среди волков выделялся ростом и мускулатурой. И, вслушиваясь в веселую пикировку брата и сестры, поймала себя на непривычном ощущении покоя и щемящей грусти. Словно вернулась домой. Не в Синие горы к маме и другим волкам Маккензи, и даже не в неласковый город ее детства. Просто домой… Ведь дом там, где хорошо.

Маленький домик миссис Дэвидсон дышал теплотой. Здесь долгие годы жили счастливые, любящие друг друга люди, и стены помнили их близость, заботу, детский смех и тихое счастье.

- Конечно, - ответила новая знакомая, когда Дженни поделилась с ней этим наблюдением. - Думаешь, я просто так выбрала это место? И Брайана сюда перетащила - ты бы видела, в какой душегубке он раньше жил.

После завтрака была совместная прогулка. Кари со смехом объясняла, как ориентируется без зрения - за счет слуха, нюха и шаманского дара. Как и обещала, она пыталась научить Дженни чувствовать незримые связи, объединяющие все живое, но для Дженни рассказ о тайных струнах мироздания так и остался красивой метафорой. Сколько она ни напрягалась, слышала только лай соседской собаки и рев движителей проезжающих автомобилей.

Зато время в попытках пролетело незаметно.

- Ничего, - постаралась утешить ее Кари. - Тренируйся и однажды все обязательно получится.

К вечеру второго дня, Дженни с изумлением поняла, что слепая волчица стала для нее подругой. Кажется, даже с Вэл ей не было настолько легко и интересно общаться.

И у них нашлось столько всего, что нужно обсудить! Привычки, взгляды, любимые музыкальные группы, скудный опыт шаманства, мужчины…

Да, мужчины. Они так разговорились, что Дженни сама не заметила, как уже на третий день знакомства выложила все подробности своего печального романа с Раумом ди Форкалоненом. Даже те, которые скрыла от Вэл.

Просто Кари была оборотнем. Ей не нужно было объяснять что такое пара и почему этому влечению так трудно сопротивляться. Она понимала с полуслова, умела слушать.

А еще она не советовала и не осуждала.

- Звучит очень хреново, - подытожила Кари, когда Дженни закончила свой рассказ. - А думала, это мне подфартило с парой.

- Я сама виновата. Никто не заставлял меня быть такой доверчивой дурой.

- Я бы тоже поверила на твоем месте. Не ругай себя. Все равно уже ничего не исправить. Не исправить? Хммм…

- Что? - спросила Дженни после пятиминутной паузы во время которой подруга хмурилась и зажимала пальцы, словно подсчитывая что-то в уме.

- Да вот подумала насчет “исправить”. Почему мы так уверены, что связь нельзя разорвать?

- Ну, это все знают…

- Вот именно, что “все знают”! - в невидящих глазах загорелся фанатичный огонек. - А ты в курсе, что до сих пор не проводилось ни одного полноценного исследования в области импринтинга у волков? В императорской библиотеке только статьи со статистическими выжимками, культурологические изыскания и опросы. Саму природу связи не исследовал никто. И тем более никто не пытался ее разорвать.

- Ты хочешь сказать…

- Да! - Кари даже подпрыгнула от восторга на месте. - Надо поговорить об этом с Аланом!

На робкий вопрос Дженни: “Кто такой Алан?”, - подруга только хитро улыбнулась и пробормотала: “Увидишь!”

И потащила ее в сторону академии.

***

По дороге девушка напряженно размышляла. Предложение слепой волчицы казалось безумием, почти кощунством.

— Да, Валиар! — голос демона зазвучал жестче. — Ты знаешь, что ваша связь медленно убивает Аннабель. Заметь: я не требую больше жестокости по отношению к ней, потому что понимаю — ты на это неспособен. Но удерживать ее рядом, питаясь ее эмоциями — тоже жестоко.

От этих слов стало больно. Слишком много правды в них было.

— Можно подумать, тебя волнует Ани!

— Не волнует. Меня волнуешь ты, сын. Я знаю каково тебе будет, когда она выгорит, — он пристально посмотрел Лиару в глаза, и демон вдруг понял, что отец сейчас абсолютно искренен.

Всего лишь пытается уберечь его от того, с чем когда-то не смог справиться сам.

— Это больно, Лиар. Действительно больно — смотреть в глаза, в которых вчера светилась любовь, и видеть пустоту, — устало продолжал отец. — Я дам тебе денег на новую рабыню. Лучше сразу на двух или трех. Когда их много, меньше риска привязаться.

— Я… я не могу…

При мысли о том, что в его жизни больше не будет Ани, накатила нестерпимая черная тоска. Словно даже солнечные лучи поблекли и выцвели.

Если ее не будет, то зачем все это? Зачем изысканная еда, новые впечатления, роскошные вещи, если все это нельзя разделить с ней?

Но если ее все равно не станет, если его борьба изначально обречена… Не подлость ли его стремление удержать девушку рядом?

Лиар скрипнул зубами и напомнил себе про деда.

Надо, надо найти старика, чтобы расспросить о его секрете. Даже если Кайм ди Саллос не желает разговаривать с прежней родней, для Лиара он должен сделать исключение. Они не чужие друг другу, и история самого Лиара повторяет историю деда…

Просто

Как можно спать, когда завтра уже “Луна и корица” впервые распахнет двери?! От этой мысли дух захватывало, перед глазами плавали то соблазнительные картины аншлага, то унылый и пустой зал.

В окно заглядывала полная луна — почти такая же огромная, как на стене кофейни, прогоняла остатки сна. Ани лежала в кровати — неподвижно, чтобы не разбудить Лиара и боролась с желанием сбежать вниз, чтобы в сотый раз проверять все ли готово к завтрашнему дню.

Но когда она все-таки не выдержала и попыталась встать, сонный демон обнял ее, прижал к себе, не пуская. Ани затихла в его объятиях и сама не заметила, как задремала.

Утро было солнечным и ясным, почти летним. Умирая от нетерпения Ани надела строгое форменное платье с белым передником. Убрала и подколола волосы, чтобы ни единой пряди не выбивалось из-под повязки.

— Я так волнуюсь! О Богиня, пусть все получится!

— Расслабься, — Лиар снисходительно улыбнулся и поправил бабочку. — Все будет замечательно, не нервничай.

Но Ани видела, что он тоже волнуется.

Открытие было запланировано на двенадцать дня, но девушка так переживала, что не смогла проглотить ни крошки, как Лиар ее ни уговаривал. А за полчаса до назначенного часа начал подтягиваться народ, и Ани поминутно вскакивала, чтобы подбежать к окошку.

Столько знакомых лиц! Мистер Свенсон — соседский плотник, миссис Клаус — швея. Рикки и его девушка, весь дружный коллектив “Нежных упырей” и студенты, которые помогали им с ремонтом. Миссис Дудник заметила Ани в окне, приветливо улыбнулась и помахала рукой.

Они все пришли! Все, с кем Ани и Лиар успели познакомиться и подружиться, кого приглашали на открытие.

Часы на башне районной управы пробили двенадцать.

— Пойдем, — Лиар потянул девушку за собой к выходу. Она помотала головой, вложила ладонь в его руку и шагнула навстречу толпе.

Музыканты переглянулись, взялись за инструменты и по улице полетели первые аккорды популярной песни — бравурной и веселой одновременно. Толпа разразилась приветственными криками.

Солнце, музыка, теплые запахи выпечки и едва уловимый аромат кофе. Рядом друзья, а главное — самый любимый, самый прекрасный и замечательный мужчина. Ани часто заморгала, отгоняя выступившие слезы. Это просто невозможно, невероятно! Как ожившая мечта, самая сладкая, самая прекрасная в мире сказка.

Если она станет еще чуть-чуть более счастливой, то просто оторвется от земли и улетит.

Музыка и приветственные возгласы, наконец, утихли, и Лиар заговорил.

— Спасибо, — он пытался быть серьезным и взрослым, но губы демона сами собой то и дело расплывались в улыбке. И пусть Ани не умела ловить его чувства, она была

с его родственником.

— Держись подальше от ди Форкалонена, — попросил он, когда она вернулась к стойке.

— Почему? — удивилась Ани. — Я думала он твой друг.

— Друг, но… — Лиар замялся. — А, просто сделай как я сказал!

— Не ревнуй, мой господин, — Ани привстала на цыпочки и чмокнула его в щеку. И тут же сбежала снова в зал.

Прошел еще час. Время приближалось к закрытию и гостей осталось немного. Уже не требовалось носиться между столиками, кухней и барной стойкой. Ани выдохнула и огляделась.

Позвякивали ложечки, журчали неспешные разговоры. По залу плыл дымок с запахом дыни, смешиваясь к крепким ароматом ванили, кофе и корицы. Город тонул в осенних сумерках, а за столиком у окна “Нежные упыри” в полном составе спорили, склонившись над конспектами.

Их компания невольно притягивала взгляды — пять молодых парней совершенно разной внешности, но все красавчики как на подбор. Ани уже знала, что среди девиц “упыри” пользуются немалой популярностью. Правда самих музыкантов это скорее раздражало: “упыри” справедливо подозревали, что поклонниц интересует совсем не их музыка — тяжеловатая и резкая, с пронзительными гитарными запилами и соло на саксафоне, слишком сложная для простого обывателя.

— Ну как? — с замиранием сердца спросила девушка, собирая с их стола пустые чашки. — Вам нравится?

— Все отлично, — Мэтью, один из двух солистов, широко улыбнулся и оттопырил большой палец. — А ты сама-то как? Выглядишь замученной.

— Тяжело с непривычки, — призналась Ани, вглядываясь в зал — вдруг кому-то потребовалась официантка, а она тут болтает.

Но нет. Поредевшие посетители были заняты своими делами. Весело щебетала компания подружек-студенток. Влюбленная парочка флиртовала в дальнем углу. Развалившийся на пуфике Раум задумчиво выпускал из носа струйки дыма.

— Держись. У вас получилось отличное местечко. Я бы сюда жить переехал, честное слово.

Ани порозовела от удовольствия.

— Музыки бы, — тихонько вздохнула она. — Хочется чего-то нежного, медленного…

— Музыки? — весело спросил брат-близнец Мэтью. — Будет тебе музыка!

Парни переглянулись и потянулись к футлярам инструментов.

— Но ведь ваш концерт только через десять дней!

График выставок и выступлений был согласован еще несколько недель назад. Рикки даже афиши нарисовал и расклеил в окрестностях академии.

— Да нет, — успокаивающе усмехнулся бас-гитарист Брендон. — Это не концерт. Мы так… сыграем пару мелодий из попсового. Разомнемся.

Они подхватили инструменты и вышли на свободный пятачок в дальнем углу, который Лиар с Ани планировали использовать для выступлений или выставок. Демон, оторвал взгляд от джезвы и вопросительно покосился на Ани. Девушка послала ему успокаивающую улыбку.

Первые аккорды заставили прочих посетителей оторваться от своих дел и с интересом покосится на компанию. Мэтью широко улыбнулся, подмигнул притихшим девчонкам и запел “Голубоглазую малышку”.

Ани невольно заслушалась. У Мэтта и Сэма были потрясающие голоса. Глубокие и мягкие, с мурчащими бархатистыми интонациями. Одно слово — кошаки. И “Голубоглазая малышка” в исполнении близнецов звучала непривычно чувственно, вкрадчиво, глубоко лично. Словно братья на пару признавались в любви не абстрактной хорошенькой девице, а персонально каждому слушателю.

Или слушательнице.

Когда пронзительные звуки саксофона растаяли в воздухе, зал разразился хлопками и восторженными криками.

— Недурно, очень недурно, — оказывается, пока Ани слушала музыкантов Раум отложил кальян и вылез из объятий пуфика. И сейчас он, подобравшись словно почуявший добычу хищник, рассматривал группу. — А что-то свое можете?

Ребята переглянулись с грустными улыбками. Брендон откашлялся.

— Можем… Но мы не уверены, что вам понравится.

— Ах, конечно понравится! — восторженно пискнула одна из трех подружек. Остальные поддержали ее нестойными голосами.

Раум ухмыльнулся.

— Сыграйте, парни. Трудно судить, не послушав.

Музыканты пожали плечами и заиграли “Капитана пустоты” — самую легкую по звучанию из своих песен. Девицы, сперва жадно слушавшие, заметно поскучнели. В тексте не было ни слова про любовь, а музыка нарушала все каноны современного звучания. Слишком быстрая, слишком рваный ритм, слишком агрессивные ударные.

А вот интерес на лице демона никуда не делся. Теперь он напоминал охотничью собаку, сделавшую стойку. Ноздри раздувались, в глазах сиял неподдельный интерес. Ухоженные пальцы барабанили по столешнице, выстукивая ритм в такт песне.

— Ну вот — как-то так, — сообщил Мэтью, когда дозвучали последние аккорды, и в кофейне повисло неловкое молчание. — У нас есть свои поклонники, но их немного. Мне кажется, широкие массы не доросли пока до нашей музыки.

— И не дорастут, — насмешливо заметил Раум. — Парни, у меня для вас плохие новости. Ваша музыка безнадежна.

— Что?! — пять пар глаз возмущенно уставились на наглеца. Ани и самой от обиды за друзей захотелось стукнуть его подносом по голове. Его же предупреждали, что это музыка не для всех!

— Нет, у мелодии есть потенциал. И, стихи отличные, — ничуть не смутившись продолжал демон. — Но вы же сами знаете, что такое не продается. Публика хочет чего-то легкого, чтобы “Я тебя люблю, прямо не могу, мы сошли с ума, тра-ля-ля-ля-ля”.

— Знаем, — мрачно откликнулся Брендон. — Но ведь и сложная музыка может стать популярной, надо только делать как можно качеств…

— Ой, вот не надо этого дерьма, — ди Форкалонен презрительно отмахнулся. — Это все сказки для мечтателей: “Играй как можно лучше и однажды проснешься знаменитым”, — произнес он, кривляясь и явно передразнивая кого-то. — На самом деле, чтобы стать знаменитым надо выдавать публике то, чего она хочет.

Судя по кислым лицам “упырей” Раум был недалек от истины.

— У вас неплохие стихи и мелодии, — продолжал демон все тем же раздражающим полным превосходства тоном. — Уровень исполнения выше среднего, смазливые рожи, от которых девчонки будут писать кипятком. Все что требуется: сочинить пару простеньких мелодий про любовь-морковь.

— Нет, спасибо, — холодно ответил задетый за живое Мэтью. — Нам все и так нравится. Нашим поклонникам тоже.

— И сколько их, этих поклонников? — Раум извлек из кармана визитку. — Если вдруг случайно заинтересует мировая слава и куча денег, вот мои контакты.

“Упыри” демонстративно проигнорировали протянутый им картонный прямоугольник. Упаковали инструменты, заплатили по счету и ушли, оставив Ани с неприятным чувством вины.

— Зря ты так, — тихо сказала девушка, выписывая Рауму счет за кальян и кофе.

— Зря или не зря, но я прав, — демон поморщился. — Моя семья много лет занимается шоу-бизнесом, так что уж поверь — я разбираюсь в том, что любит публика.

— Но можно было повежливее сказать.

— Это жизнь, детка. Если ребята хотят денег, им надо смириться с тем, что никто не будет целовать их в попу. И слава требует жертв — тут никуда не деться.

— Может, им не нужна такая слава?

Раум хохотнул.

— Не говори ерунды, детка. Все музыканты мечтают о славе и миллионах, — он сунул ей визитку. — Сохрани для них. Когда твои обидчивые приятели перестанут играть в оскорбленную невинность, они поймут, что я был прав.

ГЛАВА 31

Заперев дверь за последним посетителем, Ани перевернула табличку надписью “Закрыто” к улице и рухнула на ближайший пуфик.

— Ужас, как я устала, — простонала она.

— Угу, — Лиар опустился рядом и сгреб ее в объятия, как плюшевую игрушку. — Я тоже устал, Куколка. Спасибо, что ты со мной.

— С кем же еще мне быть, мой господин, — Ани обняла его за шею и поцеловала — сама, первая, жарко и непристойно, словно напоминая, как давно у них не было близости. И тело откликнулось взрослой истомой, сладко заныло внизу живота. Хватит этой беготни, забот, постоянных тревог о завтрашнем дне и деньгах. Могут они просто вспомнить о том, что молоды и влюблены?

Лиар хрипло выдохнул и стиснул ее, превращая объятия в стальной капкан, и ответил не менее страстно. Ани вздрогнула, ощутив прикосновение демонической сущности к своей душе.

И опоздала. Не сумела закрыться. Слишком устала, чтобы успеть отдать демону кусочек жизни.

Нежность, желание — все исчезло. Эмоции вспыхнули и растаяли, оставив после себя только тяжелую усталость и опустошенность.

Лиар мгновенно все понял. Прервал поцелуй и тихо выругался.

— Прости. Я не хотел.

— Я знаю — ты не можешь это контролировать, — девушка нежно погладила его по щеке.

— Я сейчас… — он начал расстегивать пуговицу на манжете.

— Нет!

Когда Лиар делился с Ани силой, предлагая свою кровь, она чувствовала себя пиявкой. И сколько бы раз он ни повторял, что это совершенно безопасно, не верила ему.

— Не стоит. Все хорошо, я не устала. Просто надо отдохнуть.

Демон усмехнулся.

— Ты сама-то поняла, что сказала? Не устала, но надо отдохнуть.

— Я устала, но не из-за тебя. Работа…

При мысли о том, что завтра ждет еще один день на ногах, захотелось застонать. Нет ничего ужасного в работе, Ани никогда не была лентяйкой. Но все-таки бегать с заказами день за днем с восьми утра до десяти вечера без выходных слишком тяжело. Если бы хотя бы через день…

Лиар вполне разделял ее опасения.

— Долго мы в таком темпе не выдержим. Надо нанять помощников.

— Ты уверен, что мы можем себе это позволить?

— Сейчас посчитаем выручку и узнаем.

Мысль о деньгах придала сил, они выбрались из кресла, разложили на столе чеки и столбики монет из кассы и углубились в подсчеты.

— Да, судя по всему — можем, — растерянно пробормотал Лиар, глядя на итоговую цифру в почти восемьдесят империалов.

— В голове не укладывается, — Ани даже ущипнула себя. — Я никогда не думала, что на кофе можно столько заработать.

— На самом деле маржа сильно меньше. Чтобы узнать ее надо вычесть стоимость всего проданного, аренды, помножить на коэффициент амортизации. Плюс зарплаты работников, налоги. Но все равно навскидку чистая прибыль за сегодня: от тридцати до сорока империалов. Так что смело можем нанимать сменщиков. Думаю, взять двоих или троих.

— Лиар, а можно…

— Что?

— Нанять мою маму и сестер, — демон помрачнел, и Ани заговорила быстрее, стараясь его убедить, — Пожалуйста! Ты же видел в каких ужасных условиях они живут. И работать в цеху гораздо тяжелее, чем разносить заказы.

Две недели назад она все-таки выбралась на заводскую окраину, чтобы навестить родных. И Лиара с собой вытащила. От визита осталось странное ощущение — смесь вины, ужаса, отвращения и жалости. Ани глядела на закопченное небо своего детства, знакомые с пеленок обшарпанные дома и поверить не могла, что выросла здесь.

Что и говорить про демона. Лиар ошарашенно глазел по сторонам и молчал. Культурный шок читался на его лице так явно, что Ани побоялась шутить на эту тему.

Знакомый подъезд с расписанными граффити стенами, вонь кошачьей и человечьей мочи. Покосившаяся деревянная дверь в общем коридоре с криво нацарапанными цифрами три и один.

Она боялась, что близких не окажется дома, но они были. И мама, и Джейн.

Мать, когда увидела пропавшую дочку, расплакалась. Из ее сбивчивых причитаний Ани поняла, что родные успели ее похоронить. На шум и разговоры высыпали все соседи, глазея на них с Лиаром, как на экзотических зверушек в зоосаде. Пришлось уйти в комнату. Она показалась Ани крохотной — чуть ли не вдвое меньше мансарды. А ведь когда-то они умудрялись тут жить вчетвером. Поверить невозможно!

Правильно говорят, что к хорошему быстро привыкаешь.

Счастье от первой встречи с родными сменилось неловкостью, когда пришло время представлять им демона.

— А это — Валиар ди Абез. Мой… мой мужчина.

Назвать его “хозяином” она отчего-то постеснялась.

Мать недовольно поджала губы, одарила демона колючим взглядом, выражая свое неодобрение связям вне брака. Джейн напротив расслабилась и начала почти неприкрыто флиртовать. Ани косилась на это и сжимала кулаки.

Да, она понимает, что Лиар совсем не похож на отвратительных местных мужчин. Но разве это повод так откровенно вешаться на него?

Потом пришла Мэри, которой соседи сообщили о возвращении младшей сестры. Да не одна, а с мужем. Тот уже успел выпить — громко хохотал, чесался, рыгал и пьяно шутил, заставляя Ани краснеть, а демона кривиться от отвращения.

Совсем дураком Томас все же не был и отношение к себе прекрасно почувствовал. Еще три рюмки дешевой самогонки, которую он лично выставил на наспех собранный праздничный стол, придали ему смелости, и он не нашел ничего лучше, чем предъявить претензии в духе: “Что-то ты меня не совсем не уважаешь, щенок. Чё вылупился?!”

Слово за слово перепалка закончилась тем, что Лиар сломал ему палец, после чего пришлось спешно попрощаться и уйти.

— Неоднозначный опыт, — мрачно отметил демон, когда они покинули пределы заводской окраины. — Познавательно, но я не уверен, что готов его повторить в ближайшее время.

И Ани, терзаемая чувством вины и стыда за родственников, не смогла ему возразить. Но мечту помочь родным вырваться с заводской окраины так и не оставила.

— Понимаю, — Лиар вздохнул. — Но прости, маленькая, пока я не могу их взять. Где они будут жить? Сейчас владелец завода предоставляет работникам комнату. Если твои родственники уволятся, им придется снимать что-то за собственные деньги и в этой части города — не будут же они каждый день два часа тащиться через весь Нью-Эбор. Чтобы компенсировать эти траты, я должен платить зарплату вдвое выше рыночной. Кроме того, не уверен, что муж твоей старшей сестры разрешит ей уехать.

Ани насупилась.

— Ну и пусть. Он скотина! Будет только лучше, если она уйдет.

— Ты уверена, что она решит уйти?

Хотелось спорить, но возразить было нечего. Мэри сама выбрала Томаса. Иногда Ани казалось, что сестре даже нравятся пьяные ссоры с избиениями и бурные примирения на следующий день. Слишком уж довольной выглядела Мэри, когда жаловалась на очередной дебош своего супруга.

— Дай мне несколько месяцев, — тихо, но убедительно произнес демон. — Я готов содержать твоих родственников, просто мне нужно знать, что кофейня стабильно приносит деньги…

— Я не прошу содержать их! — запальчиво перебила его Ани. — Мои сестры не лентяйки! Просто дай им шанс. Или… — она задохнулась от неожиданно накативших подозрений. — Ты просто не хочешь, чтобы мои родственники были рядом, да? В этом все дело?

Лиар отвел глаза, подтверждая ее подозрения.

— Ты тоже не в восторге от моих родичей, — нейтрально заметил он. — Тебе бы понравилась необходимость общаться с ними постоянно?

— Они не такие на самом деле, — горячо начала убеждать его девушка. — Ты не знаешь…

Демон раздраженно мотнул головой.

— Все, хватит. Мы вернемся к этому разговору через три месяца. А пока…

***

А пока по рекомендации “Упырей” Лиар нанял двух студентов-первокурсников. Смешливая круглолицая девушка сменила Ани в зале, ее изящный и слегка манерный друг встал за барной стойкой. Оба были людьми из не особо богатых семей и за работу, тем более такую, которую можно сочетать с учебой, держались.

Известие о “Луне и корице” мгновенно облетело окрестности. Предложенный Лиаром формат пришелся по душе студентам, теперь по вечерам в зале редко оставались свободные столики. Дни Ани наполнились суетой, ежедневными заботами. Новеньким сотрудникам Лиар с самого начала представил ее, как хозяйку и чуть ли не полноправную совладелицу кофейни. Оробев сперва от навалившейся ответственности, девушка сжала зубы и начала прилежно учиться.

Даже не для себя — для Лиара. Чтобы доказать ему, что он не ошибся. Что она достойна этой чести.

Она дотошно расспрашивала демона об оформлении бумаг, подведении баланса, тонкостях уплаты налогов.

— Зачем это тебе? — недоумевал Лиар. — Я сам способен со всем разобраться.

— Хочу тебе помочь, — упрямо повторяла Ани.

Да, понятно, что по закону она по-прежнему имущество демона. Вещь, у которой нет права подписи и уж тем более права распоряжаться. Но уж оформить за него бумаги, избавив своего мужчину от этих забот, она в состоянии.

А еще они оба учились у миссис Хупер. Лиар великолепно знал теорию, но его натаскивали на управление большим бизнесом с огромными капиталами. Совсем другой масштаб. И никакая теория не заменит тридцатилетний опыт.

Учеба и работа в кафе отнимала все силы. Иной раз Ани еле доползала до кровати, чтобы провалиться в глубокий сон без сновидений. И все же никогда в жизни ей не было так интересно, никогда она не жила так полнокровно и ярко, не чувствовала себя такой счастливой. Ани и на миссис Дудник трудилась с полной отдачей. Но в работе на себя есть совершенно особый, ни с чем не сравнимый кайф, чувство гордости и радости.

Нет, аншлаг первого дня повторялся далеко не всегда, бывали почти “пустые” дни. А бывало и наоборот — посетители шли один за другим, и нанятые работники буквально зашивались, пытаясь обслужить клиентов. Приходилось спускаться в зал, чтобы им помочь.

С аншлагом прошел концерт “Упырей”, состоялось первая встреча поэтического клуба, выставка спектрографий, танцевальный вечер.

На выставку работ Рикки под видом обычного посетителя забрела журналистка из “Культурной столицы”, имевшая славу злобного и въедливого критика. Но то ли в тот день у нее было хорошее настроение, то ли ей понравился сваренный Лиаром капуччино, однако статья о кофейне получилась на редкость доброжелательной.

Дворецкий, надменный, как прима оперного театра, и важный, как лорд-протектор, проводил Лиара в гостиную, где на низком столике возвышался фарфоровый чайник, две чашки и блюдо с булочками. От запаха свежей выпечки мгновенно захотелось есть. Даже не есть, а жрать — вчера Лиар так и не поужинал, а сегодня потратил все оставшиеся деньги на такси до бабушкиного дома.

— Здравствуй, ба.

Хонорис ди Саллос — как всегда величественная и сдержанная — небрежно кивнула внуку на соседнее кресло.

Демон сел и, как ни хотелось ему вцепиться в булочку, первым делом взялся за молочник, стараясь действовать не слишком поспешно.

Бабушка терпеть не может вульгарных манер за столом.

После молочника чайник. Крепкий запах свежезаваренного чая вызвал в желудке голодный спазм, но Лиар помнил о правилах. Он неспешно поднес чашку ко рту, отхлебнул и только тогда позволил себе потянуться за булочкой.

Никогда раньше выпечка не казалась ему такой вкусной.

— Итак? — демоница поставила чашечку из тонкого фарфора на блюдце и строго посмотрела на внука. Ее лицо было бесстрастным, но Лиару показалось, что бабушка его не одобряет. — Зачем ты пришел?

— Ты уже знаешь?

Он не стал уточнять что именно.

— Знаю. Мастем связался со мной еще вчера. Полагаю, ты собираешься просить денег?

— Да… — ему неожиданно стало стыдно, но деваться было некуда. — Я сейчас несколько стеснен в средствах. Понимаю, что до первого числа еще пять дней, но не могла бы ты перечислить мне содержание за следующий месяц уже сейчас?

Там куча денег. Хватит, чтобы переехать из жуткого клоповника в тот чистенький отель и отвести Ани к доктору.

Хонорис ди Саллос недовольно покачала головой.

— Нет.

— Что? — юноша был так уверен, что она согласится, что растерялся. — Пожалуйста, ба! Ведь всего пять дней!

— Ты не получишь эти деньги и через пять дней. Мальчик мой, я буду честна: твое поведение недопустимо.

— Но… но почему?! Ты же сама всегда говорила, что мне нужно учиться быть самостоятельным и ответственным.

— Дело в причине, Валиар. Ты грубо толкнул мать, наорал на нее и ушел из дома из-за рабыни, — губы демоницы изогнулись, выражая крайнюю степень неодобрения. — Наше счастье, что в тот момент в доме не было посторонних, и детали этого вопиющего скандала не станут достоянием общественности. И все равно эта детская выходка совершенно не укладывается в поведение взрослого и ответственного за свои поступки демона.

— Я не так все планировал, — Лиар вскинул голову и посмотрел бабушке прямо в глаза. — Знаешь, я поступил в Аусвейл. “А плюс” по всем предметам.

— Похвально, — ее лицо осталось таким же неодобрительным и бесстрастным.

— Собирался поднять вопрос об отдельной квартире на ближайшем семейном совете. Но мама… Она как будто с ума сошла. Ты бы видела, что она сделала с Ани! — от воспоминания о кровавых полосах на девичьих бедрах снова накатил отголосок вчерашней злости. Лиар сжал кулаки.

— Она рабыня. Не наносящие серьезного вреда физические воздействия вписаны в ее контракт, — отчеканила бабушка стальным голосом. — А вот твоя реакция, мальчик мой, откровенно нездорова. Чем раньше ты избавишься от своего болезненного пристрастия к этой девочке, тем лучше будет для всех. Надеюсь, что отсутствие денег поможет забыть тебе об этой блажи. Когда решишь перепродать контракт своей человечки, приходи ко мне. Я куплю тебе квартиру в городе и выделю ежемесячное содержание, как Фуркасу.

Лиар хотел возразить, но наткнулся и суровый взгляд и осекся. Вспомнились слова отца о том, что муж Хонорис бросил ее ради рабыни.

Ясно. Здесь он понимания не найдет.

— Я все понял, — угрюмо ответил он, отпихнул от себя блюдце и резко встал. Почти нетронутый чай качнулся в чашке и выплеснулся на скатерть. Лиар усмехнулся и сцапал целых три оставшихся на блюде булочки. Завернул в салфетку, сунул в карман.

Всегда мечтал это сделать, но приличия…

В бездну приличия!

Бабушка возмущенно зашипела при виде такого откровенного пренебрежения этикетом, но Лиар был уже в дверях. Гнаться за внуком, чтобы прочесть очередную нотацию, Хонорис посчитала ниже своего достоинства, так что юный демон без препятствий покинул негостеприимный особняк.

***

Перед уходом Лиар строго-настрого запретил ей покидать номер. И несмотря на то что район, где находился гостевой дом, считался более приличным и безопасным, чем рабочий квартал, в котором она выросла, Ани мысленно согласилась с его правотой.

Мотылек Барона больше не защищал ее от мерзавцев, а купленные демоном платья несмотря на простой крой смотрелись дорого. Просто вызывающе дорого для трущобных окраин.

“Вернусь через час. Самое большее — полтора”, — сказал Лиар. Но прошло уже больше трех часов, а его все не было, и Ани сходила с ума от беспокойства, меряя шагами туда и обратно крохотный номер.

Что с ним случилось? А вдруг Лиар попал в беду? Может, ему нужна помощь?!

Дважды она уже почти набиралась смелости, чтобы выйти на улицу и поискать полицейского. Останавливало только понимание, что служители правопорядка не станут разговаривать с Ани.

Она рабыня, значит, временно лишена гражданских прав. Не ее дело куда уходит хозяин.

Стук в дверь сорвал ее с места.

— Наконец-то! Я так волнова… — она осеклась, обнаружив, за дверью незнакомого мужчину.

Здоровенный мужик, под шесть футов ростом — раздвинул губы, демонстрируя отсутствие переднего зуба.

— Опа, какая киса, — протянул он, обдав Ани запахом перегара. — Что ты делаешь в моей комнате?

Она узнала голос, который вчера с матюками требовал “заткнуть” младенца.

Девушка попыталась захлопнуть дверь, но громила успел подставить ногу. Потом навалился всем весом, заставив хлипкую створку распахнуться.

— Это не ваш номер! — выкрикнула Ани. — Вы ошиблись!

— А и плевать, — его алчущий взгляд прошелся по хорошенькой девушке в платье “от кутюр”, мгновенно оценил отсутствие в номере других людей и остановился на саквояже из кожи василиска в углу. — Скучаешь, киса? Ща я тебя развлеку.

Ани сделала единственное, что возможно в такой ситуации — закричала “Помогите!”. Сорванный вчера голос взлетел вверх и превратился в жалкий хрип.

— Кто-нибудь, помогите!

Это все-таки приличный гостевой дом, а не ночлежка для ворья. Стены тонкие, соседи услышат и позовут хозяина. Он должен вмешаться…

О том, что хозяин может просто не пожелать связываться с нетрезвым бугаем, Ани старалась не думать.

— Заткнись! — приказал громила, небрежным толчком отправил ее на кровать. Запер дверь и повернулся к своей жертве. — Я сказал: заткнись.

От первой пощечины Ани увернулась, а второй раз громиле замахнуться не дали. Дверь жалобно крякнула и вылетела, в комнату ворвался черный вихрь, отцепил громилу от Ани и вышвырнул в коридор. А потом вылетел за ним.

Девушка ойкнула, сползла с кровати и юркнула к дверному проему.

Громила стоял на коленях, скулил, как побитая собака, придерживая неестественно вывернутую руку. А над ним стоял Лиар.

Нет, не Лиар. Валиар ди Абез — надменный аристократ, высший демон, рожденный повелевать жалкими людишками. Он придерживал громилу за горло — легко и даже почти нежно, но тот не пытался освободиться от стальной хватки. Словно чуял, что демону достаточно чуть сильнее сжать пальцы, чтобы размозжить ему гортань.

— Следующий раз, когда увижу тебя возле моей девочки, ты умрешь, — холодно отчеканил Валиар в запрокинутое лицо. А потом мимоходом сломал громиле сразу три пальца на другой руке.

От визга содрогнулись стены. Ани зажала уши и без сил оперлась на дверной косяк. После пережитого ужаса в голове было пусто.

— Ани, — Лиар обернулся и суровая маска на его лице чуть дрогнула, смягчилась. — Собирай вещи. Мы уходим.

Уходить нужно было так и так, они оплатили только одну ночевку. Девушка подхватила и вытащила в коридор саквояж, порадовавшись, что не стала разбирать его.

Громила лежал в углу и выл — протяжно, на одной ноте. Притихшие было постояльцы выглядывали из номеров, косились и возбужденно перешептывались.

Высший демон в подобном районе — зрелище не просто редкое — исключительное.

— Дай сюда, — Лиар отобрал у нее саквояж и предложил вторую руку. Лицо его оставалось все таким же пугающе мрачным и незнакомым, поэтому Ани не решилась задавать вопросы.

На выходе их попытался остановить хозяин заведения.

— Куда это вы собрались?! А кто оплатит ущерб?

Лиар высокомерно приподнял бровь.

— Ущерб?

— Вы, господин хороший, дверь вынесли, а она денежек стоит! Извольте заплатить!

Юный демон снова нахмурился и от этого зрелища у Ани по спине поползли мурашки. Она и не думала, что Лиар умеет быть таким, таким…

Таким демоном.

— Шваль, которую ты поселил рядом со мной, обидела мою женщину, — процедил Валиар, глядя на хозяина, как на вошь. — Кто возместит мне этот ущерб, человек?

Тот, наконец сообразив, с кем пытался спорить, молча сглотнул и убрался с дороги.

ГЛАВА 18

От гостевого дома Лиар зашагал в сторону центра с такой скоростью, что Ани пришлось перейти на бег, чтобы успеть за ним, однако жаловаться она не осмелилась. Демон сам почувствовал, что девушка не успевает, и сбавил шаг.

В молчании они шли почти сорок минут. Бедные и обшарпанные дома вокруг постепенно сменялись все более приличными. Крытые черепицей крыши, балкончики с кованными перилами. Не всегда новые, но ухоженные и чистые. Исчезли грязные лужи и кучи мусора, появились газоны, клумбы.

Район Марлевей, облюбованный средним классом, имел хорошую репутацию. Здесь полиция регулярно патрулировала улицы, исправно работали фонари, а юная леди могла без опаски прогуливаться даже после захода солнца. Именно здесь находился цветочный магазин, в котором Ани когда-то работала. А чуть дальше, за мостом с ажурными перилам, начинался Лейтон-сквер — квартал студентов и богемы. Не такой сытый и респектабельный, как Марлевей или Рислингтон, но веселый и шебутной, с легким налетом беспечности, свойственной молодости.

Естественной границей между кварталами служила река. Пешеходный мостик с коваными перилами пуповиной соединял сытый мир степенных буржуа и беззаботный мир студенческой вольницы. А на набережной прямо у моста бурлил фонтан, изображающий легендарного императора Луция Первого верхом на драконе. С легкой руки студентов статуя получила неофициальное прозвище “Похмельный дракон”, чему способствовала как поза крылатого ящера, так и тугая струя воды, извергающаяся из раззявленной пасти.

У фонтана Валиар затормозил, опустился на мраморный бортик и, наконец, посмотрел на Ани.

— Ты как?

— В порядке, — она успокаивающе улыбнулась. Такой Лиар, пусть даже усталый и растерянный, нравился ей намного больше надменного незнакомца. — Он ничего не успел мне сделать. А ты?

Лицо юноши снова омрачилось.

— Бабушка не дала денег, — выдавил он.

— Ох… — Ани замолчала, не зная, что сказать на это. Снова предлагать вернуться в родительский дом она не решалась. Слишком заметно было, как больно Лиару слышать такое от нее.

— Не знаю, что делать, — мрачно признался демон. Засунул руку в карман и вынул нечто завернутое в тряпицу. — Хочешь булочку?

В желудке мгновенно засосало. Скоро сутки, как она ела последний раз. Ани развернула салфетку, забрала одну булочку, а две оставшиеся решительно протянула демону.

— Ты больше, значит тебе больше надо, — лукаво улыбнулась она.

— Да я у бабушки поел, — отказался Лиар, пожирая сдобу голодным взглядом.

— Я все равно столько не съем.

Он не выдержал и присоединился к трапезе.

Они запили скудный обед водой из питьевого фонтанчика и Лиар скупо пересказал свой разговор с бабушкой. Ани показалось, что он передал ей отнюдь не все, но допытываться она не стала.

— Потом шел через весь город, поэтому и опоздал. Если бы знал, не стал тратиться на такси, — он мрачно замолчал и уставился себе под ноги, сжимая кулаки. — Ани, что делают люди, когда им нужны деньги? Устраиваются на работу?

— Обычно да. Только деньги не платят сразу. Даже аванс.

Ани тоже задумалась. Ее знания об окружающем мире были до смешного скудными. Она всю жизнь пыталась сбежать от реальности, уйти в книги, музыку, выдуманную сказку. Изо всех сил закрывала глаза, чтобы не видеть уродливого лика жизни. Да и само существование на заводской окраине не способствует расширению кругозора.

Но какой-то опыт у нее все же был. В отличие от Лиара. А значит, от нее зависит, что будет с ними дальше.

Эта мысль не испугала, как обычно, а придала силы. Мысленно Ани пообещала себе, что сделает все, чтобы Лиар не пожалел о своем решении. О том, что выбрал ее, что ушел с ней, отказавшись от сытой жизни богатого наследника.

Она покосилась на свое платье. Надо бы все-таки его сменить. На окраине в таком и появиться страшно, а в чуть более респектабельных районах одежда от кутюр смотрится просто неуместно. Как и драгоценные запонки…

Драгоценные?!

— Знаю! — Ани даже подпрыгнула от возбуждения. — Мы можем продать вещи!

— Продать? — демон недоверчиво нахмурился. — Они же не новые. Кому нужно старье?

О, еще как нужно. В секонд-хэнде, торгующем элитными брендами, их приняли с распростертыми объятиями. Оценщик придирчиво осмотрел платья Ани, костюмы Лиара, золотые запонки (эх, как жаль, что демон захватил только одну пару!) и даже саквояж и назвал цену. Она показалась Ани настолько несправедливой, что девушка возмутилась.

— Это слишком мало! Вы знаете, сколько стоят эти вещи?!

— Новые, на Фелтон-стрит — да, — фыркнул владелец. — Но уже прошлогодние коллекции в бутиках идут с уценкой вдвое, а когда попадают к нам, от цены остается не больше двадцати процентов. Можете сами убедиться за сколько мы их продаем, — он махнул рукой в сторону торгового зала. — Поэтому пятьдесят два золотых империала и тридцать серебра.

— А если без запонок?

— Тридцать золотых.

— Тридцать два, — твердо ответила Ани, сама поражаясь собственной смелости. Она никогда не умела спорить и торговаться, или платила, или уходила. Но вот, ничего. Жизнь заставила и научилась. — Это новые вещи из коллекции этого сезона, почти не ношенные. Или мы поищем другого покупателя.

Владелец магазина согласился, отчего у девушки появилось неприятное чувство, что хозяин сэконда их все-таки надул.

Так они лишились почти всех вещей, кроме платья на Ани и костюма на Лиаре, но взамен стали обладателями солидного мешочка с деньгами. В нынешнем положении — сказочное богатство.

— Почему ты не продала запонки? — спросил Лиар. Во время ее спора с торговцем демон стоял рядом, молчал и внимательно слушал, хотя иногда Ани видела, что его воспитанию претит ругань из-за пары империалов. Обычно Лиар на чай официантам оставлял больше.

— Мне кажется, в ломбарде за них дадут лучшую цену.

Она оказалась права. Смуглый джинн-ювелир долго щурился, изучая бриллианты под лупой, а потом предложил тридцать семь золотых.

— Ты умница, — грустно сказал Лиар, когда они вышли из ломбарда. — А вот от меня никакой пользы.

— Ничего подобного! — возмутилась девушка. — Не смей такое говорить про себя, мой господин!

— Но ведь это правда, — продолжал демон, мрачно глядя себе под ноги. — Я понятия не имею, как устроена жизнь. И ничего не стою без родительских денег…

Ани даже задохнулась от возмущения, услышав эти несправедливые и полные горечи слова.

— Это неправда! У тебя просто пока мало опыта. Не стыдно не знать чего-то.

Демон пробурчал в ответ что-то невнятное, и она, наконец, поняла, что терзало юношу. Ее сказочный принц хотел быть защитником и опорой для Ани. Решить все ее проблемы. А получалось пока что не очень.

— Лиар! — она остановилась, чтобы заглянуть в его лицо. Легонько коснулась пальцами бровей, разглаживая суровую складку, поцеловала в уголок губ. И подумала, что несмотря на все сложности, ей стало легче дышать. Здесь и сейчас, лицом к лицу с миром, от которого Ани всегда бежала, она больше не чувствует себя чужой игрушкой, бессловесной вещью. — И тебе, и мне еще придется доказать, чего мы стоим. Этих денег надолго не хватит.

После выхода газеты за “Луной и корицей” окончательно утвердилась слава модного богемного места. Современного и молодежного, но респектабельного. Вышло еще две статьи в изданиях попроще, и по вечерам в кофейне стало не протолкнуться. Лиар распорядился добавить столики и пуфики, занять уголок, отведенный под сцену. И все равно места категорически не хватало, чтобы вместить всех желающих. Чтобы справиться с потоком клиентов, пришлось нанять еще двоих работников. Теперь дни, в которые выручка была меньше сотни империалов, Ани искренне считала неудачными.

— Это ненадолго, — усмехался Лиар. — Мы сейчас в моде, а публика любит все новое. Вот увидишь — самое больше через месяц похожие кофейни откроются по всему городу. Конкуренты не дремлют.

— Но… это же нечестно! Это ведь ты придумал!

— Концепцию не запатентуешь, — он пожал плечами. — По-хорошему мне бы сейчас самому заняться дочерними предприятиями, чтобы успеть снять сливки раньше. Но есть дела поважнее.

Ани знала какие дела. Те самые из-за которых Лиар все свободное время проводил в библиотеке, зарывшись в подшивки старых газет, и с первой же серьезной выручки нанял частного детектива.

Демон всерьез задался целью найти деда, потому что верил — Кайм ди Абез знает способ для них двоих остаться вместе.

ГЛАВА 32

— Что-то сегодня совсем пусто, — Ани отложила тряпку, которой натирала витрину до зеркального блеска, с тоской обвела взглядом зал. Ни единого посетителя.

Улица за окном тоже как будто вымерла. С одиннадцати до часу — самое мертвое время. Студенты уже на парах, клерки на работе, до обеденного перерыва на большой поток можно не рассчитывать.

— Бывает, — демон подошел неслышно и встал сзади. Руки легли на талию, шею пощекотал чужой выдох. От прикосновения губ по коже побежали сладкие мурашки. — Ты же знаешь — днем всегда меньше народу.

Ани откинулась чуть назад, прижимаясь плотнее. Волна возбуждения прокатилась по телу и сконцентрировалась внизу живота жадной пульсацией.

Как давно они последний раз занимались любовью? Богиня, почти три недели прошло! То не было времени, то сил.

Подчиняясь животному желанию она потерлась о демона бедрами, и мужские объятия приобрели крепость стали, а ладонь поползла ниже. Туда, где приличиями ей быть никак не полагалось.

— Ты… — внезапно севшим голосом пробормотал Лиар. — Ты что творишь… Развратница!

— Ага, — хихикнула девушка, наслаждаясь ощущением своей власти — чисто женской власти над любимым мужчиной. — Собираюсь тебя развратить.

Она откинулась, назад, устроив голову у него на плече. И снова потерлась бедрами — вызывающе медленно и непристойно. Потянула вторую руку демона выше, чтобы положить себе на грудь. Пальцы сжались, посылая по всему телу сладостные разряды.

— Сумасшедшая! — от хриплого шепота на ухо по телу пробежала волнующая дрожь. — Я же не каменный, Ани. Могу не сдержаться.

Уже не удержался. Одна ладонь тяжело давила внизу живота, заставляя прижиматься к демону плотнее, как можно плотнее. Пальцы второй сквозь ткань платья ласкали и поглаживали съежившийся сосок.

И кое-какая часть его тела все-таки могла в этот момент поспорить по твердости с камнем.

Перед глазами все так же маячила совершенно пустая улица, но сам факт, что они занимаются этим в кофейне, куда в любой момент могут прийти посетители, возбуждал, кружил голову. Безумие… самое настоящее безумие. Конечно, сейчас день, окна не светятся в темноте, как театральная сцена, но если какой-нибудь гуляка пройдет прямо около витрины, он непременно заметит, чем они тут занимаются.

— Тогда не сдерживайся, — пробормотала Ани слабым голосом. От желания перехватывало дыхание, подкашивались ноги. Все ощущения сконцентрировались там, где руки демона касались ее тела — ласкали умело и бережно, пока еще сквозь ткань, но как захотелось сорвать с себя проклятое платье, и ощутить его кожей. — Не сдерживайся, мой господин. Возьми меня прямо здесь, сейчас. Я так тебя хочу!

Горячий поцелуй ожег шею, Лиар чуть прикусил кожу, и с губ девушки слетел тягучий долгий стон.

— Не боишься, что кто-то войдет?

Ох… что он делает? Расстегивает пуговички на платье? И когда его рука успела забраться под юбку?

— Боюсь.

Страх будоражил, заставлял все чувствовать острее и ярче. И демон Лиара не мог не знать этого, Ани ощущала его присутствие, прикосновения к душе. Демон брал эмоции — пока по чуть-чуть, осторожно дегустировал, чтобы не спугнуть. Знал, что время основного пиршества придет ближе к финалу.

— Чокнутая, — руки задрали подол и сдернули трусики вниз. Ани ойкнула и под мужским весом чуть подалась вперед, опираясь ладонями о витрину. Щеку обожгло прохладное стекло. Хвала Богине, что на улице никого нет. Тут же кругом живут их соседи — приличные пожилые люди. Что они подумают, если увидят чем Лиар с Ани занимаются почти на виду у всей улицы?!

Но… как же хорошо! Пусть он только не останавливается!

— Не знал, что ты такая извращенка, Куколка, — хриплый и вкрадчивый шепот, от которого внутри все крутит в сладком предвкушении. Какой же Лиар все-таки… демон. И как он нравится ей таким — уверенным, опасным, сходящим с ума от ее тела.

— Я… не извращенка, мой господин.

Однако проверять сколько в глупых байках правды совершенно не хотелось.

— Итак, зачем тебе Кайм ди Саллос?

— Он мой дед.

— Ты — Фуркас ди Саллос? — уточнил Рейгер, демонстрируя немалые познания о родовом древе Лиара.

— Валиар ди Абез.

От лейтенанта полыхнуло так ярко, что Лиар почти захлебнулся в эмоциях. Любопытство, симпатия и… ему показалось или это что-то вроде отеческой нежности?

Он помотал головой и изумленно уставился на мужчину. Демон внутри тихонько урчал, поглощая богатые энергией эманации.

— Прости, — лейтенант верно истолковал ошарашенный взгляд Лиара и даже слегка смутился. — Это случайность.

Его жадный взгляд спорил с этим утверждением. Мужчина рассматривал Лиара слишком пристально даже для безопасника. Словно в его интересе было что-то личное.

— Почему вы так реагируете?

— Потому, — отрезал Рейгер. — Зачем тебе Кайм?

— Это мое дело.

— Это дело особого отдела. Малыш, не упрямься. Даже если ты найдешь деда, тебе не удастся побеседовать с ним без моей резолюции.

— Ясно, — Лиар отвел взгляд. В любой другой ситуации он бы разозлился на человека, который смеет разговаривать с высшим демоном таким тоном. Но от лейтенанта исходили настолько сытные эмоции, что вместо злости так и тянуло расплыться в улыбке.

Поэтому он разозлился на себя. За свою слабость, свой откровенный голод, который он не в силах ни скрыть, ни побороть. На то, что не может себя контролировать.

— Я всего лишь хотел спросить совета. Знаю, что дед ушел из семьи, чтобы быть с человеческой девушкой. Я хочу понять — как.

— Что “как”?

— Как он живет с человечкой и не вредит ей.

Не зря ему с самого начала казалось, что в этом деле что-то нечисто. Слишком мало информации нашлось в газетах. Заметки о разводе Хонорис и Кайма — вскользь в светской хронике. И ни слова о причине развода.

Такой скандал: демон развелся ради человеческой рабыни. Неужели газетчики могли пройти мимо подобного?

Кайм бросил жену, двоих дочерей, отказался от власти и статуса. Вряд ли все это ради того, чтобы жить с выгоревшей человечкой. Никто не запретил бы ему и дальше держать рабыню при себе, для демонов это нормально, сородичи Лиара не ревнуют к людям. Люди — пища, расходный материал. Как можно ревновать к еде?

И вот теперь подозрительный интерес службы безопасности к этому делу. Интерес, идеально объяснявший, как именно деду удалось так тихо и незаметно исчезнуть со всех горизонтов.

— О, малыш, — музыка эмоций Рейгера заискрилась сочувствием. — Боюсь, его способ тебе не подойдет.

Значит, он прав? Кайм ди Саллос сумел уберечь любимую женщину от своего истинного облика. Нашел способ остаться с ней вопреки всему.

Лиару стало жарко. Он впился взглядом в собеседника.

— А вдруг.

— Нет, — он покачал головой. — Точно не подойдет. Впрочем, ты сам в этом убедишься, — лейтенант резко поднялся. — Пойдем.

— Куда.

— Дашь подписку о неразглашении, а потом познакомлю тебя с дедом.

ГЛАВА 34

Дворецкий, надменный, как прима оперного театра, и важный, как лорд-протектор, проводил Лиара в гостиную, где на низком столике возвышался фарфоровый чайник, две чашки и блюдо с булочками. От запаха свежей выпечки мгновенно захотелось есть. Даже не есть, а жрать — вчера Лиар так и не поужинал, а сегодня потратил все оставшиеся деньги на такси до бабушкиного дома.

— Здравствуй, ба.

Хонорис ди Саллос — как всегда величественная и сдержанная — небрежно кивнула внуку на соседнее кресло.

Демон сел и, как ни хотелось ему вцепиться в булочку, первым делом взялся за молочник, стараясь действовать не слишком поспешно.

Бабушка терпеть не может вульгарных манер за столом.

После молочника чайник. Крепкий запах свежезаваренного чая вызвал в желудке голодный спазм, но Лиар помнил о правилах. Он неспешно поднес чашку ко рту, отхлебнул и только тогда позволил себе потянуться за булочкой.

Никогда раньше выпечка не казалась ему такой вкусной.

— Итак? — демоница поставила чашечку из тонкого фарфора на блюдце и строго посмотрела на внука. Ее лицо было бесстрастным, но Лиару показалось, что бабушка его не одобряет. — Зачем ты пришел?

— Ты уже знаешь?

Он не стал уточнять что именно.

— Знаю. Мастем связался со мной еще вчера. Полагаю, ты собираешься просить денег?

— Да… — ему неожиданно стало стыдно, но деваться было некуда. — Я сейчас несколько стеснен в средствах. Понимаю, что до первого числа еще пять дней, но не могла бы ты перечислить мне содержание за следующий месяц уже сейчас?

Там куча денег. Хватит, чтобы переехать из жуткого клоповника в тот чистенький отель и отвести Ани к доктору.

Хонорис ди Саллос недовольно покачала головой.

— Нет.

— Что? — юноша был так уверен, что она согласится, что растерялся. — Пожалуйста, ба! Ведь всего пять дней!

— Ты не получишь эти деньги и через пять дней. Мальчик мой, я буду честна: твое поведение недопустимо.

— Но… но почему?! Ты же сама всегда говорила, что мне нужно учиться быть самостоятельным и ответственным.

— Дело в причине, Валиар. Ты грубо толкнул мать, наорал на нее и ушел из дома из-за рабыни, — губы демоницы изогнулись, выражая крайнюю степень неодобрения. — Наше счастье, что в тот момент в доме не было посторонних, и детали этого вопиющего скандала не станут достоянием общественности. И все равно эта детская выходка совершенно не укладывается в поведение взрослого и ответственного за свои поступки демона.

— Я не так все планировал, — Лиар вскинул голову и посмотрел бабушке прямо в глаза. — Знаешь, я поступил в Аусвейл. “А плюс” по всем предметам.

— Похвально, — ее лицо осталось таким же неодобрительным и бесстрастным.

— Собирался поднять вопрос об отдельной квартире на ближайшем семейном совете. Но мама… Она как будто с ума сошла. Ты бы видела, что она сделала с Ани! — от воспоминания о кровавых полосах на девичьих бедрах снова накатил отголосок вчерашней злости. Лиар сжал кулаки.

— Она рабыня. Не наносящие серьезного вреда физические воздействия вписаны в ее контракт, — отчеканила бабушка стальным голосом. — А вот твоя реакция, мальчик мой, откровенно нездорова. Чем раньше ты избавишься от своего болезненного пристрастия к этой девочке, тем лучше будет для всех. Надеюсь, что отсутствие денег поможет забыть тебе об этой блажи. Когда решишь перепродать контракт своей человечки, приходи ко мне. Я куплю тебе квартиру в городе и выделю ежемесячное содержание, как Фуркасу.

Лиар хотел возразить, но наткнулся и суровый взгляд и осекся. Вспомнились слова отца о том, что муж Хонорис бросил ее ради рабыни.

Ясно. Здесь он понимания не найдет.

— Я все понял, — угрюмо ответил он, отпихнул от себя блюдце и резко встал. Почти нетронутый чай качнулся в чашке и выплеснулся на скатерть. Лиар усмехнулся и сцапал целых три оставшихся на блюде булочки. Завернул в салфетку, сунул в карман.

Всегда мечтал это сделать, но приличия…

В бездну приличия!

Бабушка возмущенно зашипела при виде такого откровенного пренебрежения этикетом, но Лиар был уже в дверях. Гнаться за внуком, чтобы прочесть очередную нотацию, Хонорис посчитала ниже своего достоинства, так что юный демон без препятствий покинул негостеприимный особняк.

***

Перед уходом Лиар строго-настрого запретил ей покидать номер. И несмотря на то что район, где находился гостевой дом, считался более приличным и безопасным, чем рабочий квартал, в котором она выросла, Ани мысленно согласилась с его правотой.

Мотылек Барона больше не защищал ее от мерзавцев, а купленные демоном платья несмотря на простой крой смотрелись дорого. Просто вызывающе дорого для трущобных окраин.

“Вернусь через час. Самое большее — полтора”, — сказал Лиар. Но прошло уже больше трех часов, а его все не было, и Ани сходила с ума от беспокойства, меряя шагами туда и обратно крохотный номер.

Что с ним случилось? А вдруг Лиар попал в беду? Может, ему нужна помощь?!

Дважды она уже почти набиралась смелости, чтобы выйти на улицу и поискать полицейского. Останавливало только понимание, что служители правопорядка не станут разговаривать с Ани.

Она рабыня, значит, временно лишена гражданских прав. Не ее дело куда уходит хозяин.

Стук в дверь сорвал ее с места.

— Наконец-то! Я так волнова… — она осеклась, обнаружив, за дверью незнакомого мужчину.

Здоровенный мужик, под шесть футов ростом — раздвинул губы, демонстрируя отсутствие переднего зуба.

— Опа, какая киса, — протянул он, обдав Ани запахом перегара. — Что ты делаешь в моей комнате?

Она узнала голос, который вчера с матюками требовал “заткнуть” младенца.

Девушка попыталась захлопнуть дверь, но громила успел подставить ногу. Потом навалился всем весом, заставив хлипкую створку распахнуться.

— Это не ваш номер! — выкрикнула Ани. — Вы ошиблись!

— А и плевать, — его алчущий взгляд прошелся по хорошенькой девушке в платье “от кутюр”, мгновенно оценил отсутствие в номере других людей и остановился на саквояже из кожи василиска в углу. — Скучаешь, киса? Ща я тебя развлеку.

Ани сделала единственное, что возможно в такой ситуации — закричала “Помогите!”. Сорванный вчера голос взлетел вверх и превратился в жалкий хрип.

— Кто-нибудь, помогите!

Это все-таки приличный гостевой дом, а не ночлежка для ворья. Стены тонкие, соседи услышат и позовут хозяина. Он должен вмешаться…

О том, что хозяин может просто не пожелать связываться с нетрезвым бугаем, Ани старалась не думать.

— Заткнись! — приказал громила, небрежным толчком отправил ее на кровать. Запер дверь и повернулся к своей жертве. — Я сказал: заткнись.

От первой пощечины Ани увернулась, а второй раз громиле замахнуться не дали. Дверь жалобно крякнула и вылетела, в комнату ворвался черный вихрь, отцепил громилу от Ани и вышвырнул в коридор. А потом вылетел за ним.

Девушка ойкнула, сползла с кровати и юркнула к дверному проему.

Громила стоял на коленях, скулил, как побитая собака, придерживая неестественно вывернутую руку. А над ним стоял Лиар.

Нет, не Лиар. Валиар ди Абез — надменный аристократ, высший демон, рожденный повелевать жалкими людишками. Он придерживал громилу за горло — легко и даже почти нежно, но тот не пытался освободиться от стальной хватки. Словно чуял, что демону достаточно чуть сильнее сжать пальцы, чтобы размозжить ему гортань.

— Следующий раз, когда увижу тебя возле моей девочки, ты умрешь, — холодно отчеканил Валиар в запрокинутое лицо. А потом мимоходом сломал громиле сразу три пальца на другой руке.

От визга содрогнулись стены. Ани зажала уши и без сил оперлась на дверной косяк. После пережитого ужаса в голове было пусто.

— Ани, — Лиар обернулся и суровая маска на его лице чуть дрогнула, смягчилась. — Собирай вещи. Мы уходим.

Уходить нужно было так и так, они оплатили только одну ночевку. Девушка подхватила и вытащила в коридор саквояж, порадовавшись, что не стала разбирать его.

Громила лежал в углу и выл — протяжно, на одной ноте. Притихшие было постояльцы выглядывали из номеров, косились и возбужденно перешептывались.

Высший демон в подобном районе — зрелище не просто редкое — исключительное.

— Дай сюда, — Лиар отобрал у нее саквояж и предложил вторую руку. Лицо его оставалось все таким же пугающе мрачным и незнакомым, поэтому Ани не решилась задавать вопросы.

На выходе их попытался остановить хозяин заведения.

— Куда это вы собрались?! А кто оплатит ущерб?

Лиар высокомерно приподнял бровь.

— Ущерб?

— Вы, господин хороший, дверь вынесли, а она денежек стоит! Извольте заплатить!

Юный демон снова нахмурился и от этого зрелища у Ани по спине поползли мурашки. Она и не думала, что Лиар умеет быть таким, таким…

Таким демоном.

— Шваль, которую ты поселил рядом со мной, обидела мою женщину, — процедил Валиар, глядя на хозяина, как на вошь. — Кто возместит мне этот ущерб, человек?

Тот, наконец сообразив, с кем пытался спорить, молча сглотнул и убрался с дороги.

ГЛАВА 18

От гостевого дома Лиар зашагал в сторону центра с такой скоростью, что Ани пришлось перейти на бег, чтобы успеть за ним, однако жаловаться она не осмелилась. Демон сам почувствовал, что девушка не успевает, и сбавил шаг.

В молчании они шли почти сорок минут. Бедные и обшарпанные дома вокруг постепенно сменялись все более приличными. Крытые черепицей крыши, балкончики с кованными перилами. Не всегда новые, но ухоженные и чистые. Исчезли грязные лужи и кучи мусора, появились газоны, клумбы.

Район Марлевей, облюбованный средним классом, имел хорошую репутацию. Здесь полиция регулярно патрулировала улицы, исправно работали фонари, а юная леди могла без опаски прогуливаться даже после захода солнца. Именно здесь находился цветочный магазин, в котором Ани когда-то работала. А чуть дальше, за мостом с ажурными перилам, начинался Лейтон-сквер — квартал студентов и богемы. Не такой сытый и респектабельный, как Марлевей или Рислингтон, но веселый и шебутной, с легким налетом беспечности, свойственной молодости.

Естественной границей между кварталами служила река. Пешеходный мостик с коваными перилами пуповиной соединял сытый мир степенных буржуа и беззаботный мир студенческой вольницы. А на набережной прямо у моста бурлил фонтан, изображающий легендарного императора Луция Первого верхом на драконе. С легкой руки студентов статуя получила неофициальное прозвище “Похмельный дракон”, чему способствовала как поза крылатого ящера, так и тугая струя воды, извергающаяся из раззявленной пасти.

У фонтана Валиар затормозил, опустился на мраморный бортик и, наконец, посмотрел на Ани.

— Ты как?

— В порядке, — она успокаивающе улыбнулась. Такой Лиар, пусть даже усталый и растерянный, нравился ей намного больше надменного незнакомца. — Он ничего не успел мне сделать. А ты?

Лицо юноши снова омрачилось.

— Бабушка не дала денег, — выдавил он.

— Ох… — Ани замолчала, не зная, что сказать на это. Снова предлагать вернуться в родительский дом она не решалась. Слишком заметно было, как больно Лиару слышать такое от нее.

— Не знаю, что делать, — мрачно признался демон. Засунул руку в карман и вынул нечто завернутое в тряпицу. — Хочешь булочку?

В желудке мгновенно засосало. Скоро сутки, как она ела последний раз. Ани развернула салфетку, забрала одну булочку, а две оставшиеся решительно протянула демону.

— Ты больше, значит тебе больше надо, — лукаво улыбнулась она.

— Да я у бабушки поел, — отказался Лиар, пожирая сдобу голодным взглядом.

— Я все равно столько не съем.

Он не выдержал и присоединился к трапезе.

Они запили скудный обед водой из питьевого фонтанчика и Лиар скупо пересказал свой разговор с бабушкой. Ани показалось, что он передал ей отнюдь не все, но допытываться она не стала.

— Потом шел через весь город, поэтому и опоздал. Если бы знал, не стал тратиться на такси, — он мрачно замолчал и уставился себе под ноги, сжимая кулаки. — Ани, что делают люди, когда им нужны деньги? Устраиваются на работу?

— Обычно да. Только деньги не платят сразу. Даже аванс.

Ани тоже задумалась. Ее знания об окружающем мире были до смешного скудными. Она всю жизнь пыталась сбежать от реальности, уйти в книги, музыку, выдуманную сказку. Изо всех сил закрывала глаза, чтобы не видеть уродливого лика жизни. Да и само существование на заводской окраине не способствует расширению кругозора.

Но какой-то опыт у нее все же был. В отличие от Лиара. А значит, от нее зависит, что будет с ними дальше.

Эта мысль не испугала, как обычно, а придала силы. Мысленно Ани пообещала себе, что сделает все, чтобы Лиар не пожалел о своем решении. О том, что выбрал ее, что ушел с ней, отказавшись от сытой жизни богатого наследника.

Она покосилась на свое платье. Надо бы все-таки его сменить. На окраине в таком и появиться страшно, а в чуть более респектабельных районах одежда от кутюр смотрится просто неуместно. Как и драгоценные запонки…

Драгоценные?!

— Знаю! — Ани даже подпрыгнула от возбуждения. — Мы можем продать вещи!

— Продать? — демон недоверчиво нахмурился. — Они же не новые. Кому нужно старье?

О, еще как нужно. В секонд-хэнде, торгующем элитными брендами, их приняли с распростертыми объятиями. Оценщик придирчиво осмотрел платья Ани, костюмы Лиара, золотые запонки (эх, как жаль, что демон захватил только одну пару!) и даже саквояж и назвал цену. Она показалась Ани настолько несправедливой, что девушка возмутилась.

— Это слишком мало! Вы знаете, сколько стоят эти вещи?!

— Новые, на Фелтон-стрит — да, — фыркнул владелец. — Но уже прошлогодние коллекции в бутиках идут с уценкой вдвое, а когда попадают к нам, от цены остается не больше двадцати процентов. Можете сами убедиться за сколько мы их продаем, — он махнул рукой в сторону торгового зала. — Поэтому пятьдесят два золотых империала и тридцать серебра.

— А если без запонок?

— Тридцать золотых.

— Тридцать два, — твердо ответила Ани, сама поражаясь собственной смелости. Она никогда не умела спорить и торговаться, или платила, или уходила. Но вот, ничего. Жизнь заставила и научилась. — Это новые вещи из коллекции этого сезона, почти не ношенные. Или мы поищем другого покупателя.

Владелец магазина согласился, отчего у девушки появилось неприятное чувство, что хозяин сэконда их все-таки надул.

Так они лишились почти всех вещей, кроме платья на Ани и костюма на Лиаре, но взамен стали обладателями солидного мешочка с деньгами. В нынешнем положении — сказочное богатство.

— Почему ты не продала запонки? — спросил Лиар. Во время ее спора с торговцем демон стоял рядом, молчал и внимательно слушал, хотя иногда Ани видела, что его воспитанию претит ругань из-за пары империалов. Обычно Лиар на чай официантам оставлял больше.

— Мне кажется, в ломбарде за них дадут лучшую цену.

Она оказалась права. Смуглый джинн-ювелир долго щурился, изучая бриллианты под лупой, а потом предложил тридцать семь золотых.

— Ты умница, — грустно сказал Лиар, когда они вышли из ломбарда. — А вот от меня никакой пользы.

— Ничего подобного! — возмутилась девушка. — Не смей такое говорить про себя, мой господин!

— Но ведь это правда, — продолжал демон, мрачно глядя себе под ноги. — Я понятия не имею, как устроена жизнь. И ничего не стою без родительских денег…

Ани даже задохнулась от возмущения, услышав эти несправедливые и полные горечи слова.

— Это неправда! У тебя просто пока мало опыта. Не стыдно не знать чего-то.

Демон пробурчал в ответ что-то невнятное, и она, наконец, поняла, что терзало юношу. Ее сказочный принц хотел быть защитником и опорой для Ани. Решить все ее проблемы. А получалось пока что не очень.

— Лиар! — она остановилась, чтобы заглянуть в его лицо. Легонько коснулась пальцами бровей, разглаживая суровую складку, поцеловала в уголок губ. И подумала, что несмотря на все сложности, ей стало легче дышать. Здесь и сейчас, лицом к лицу с миром, от которого Ани всегда бежала, она больше не чувствует себя чужой игрушкой, бессловесной вещью. — И тебе, и мне еще придется доказать, чего мы стоим. Этих денег надолго не хватит.

— Значит, — упрямо продолжал Лиар. — Все хорошо. Вы ведь счастливы!

— Ну, как счастлив, — дед горько улыбнулся. — Если бы мне предложили вот прямо сейчас все вернуть, я бы ни мгновения не думал. Даже зная, что больше никогда не увижу ни Гвен, ни девочек. Я бы все отдал за одно мгновение полета, ощущение силы.

Зазвеневшая в симфонии его эмоций тоска была такой пронзительной, что у Лиара заныли зубы.

Все было очевидно, но Лиар зачем-то еще раз спросил:

— Значит, нет никакого другого способа быть с человечкой и не выпить ее?

— Нет, — дед грустно покачал головой. — Думаешь, ты первый такой умный, парень? Поумней тебя спецы сотни лет искали волшебный эликсир. Нет его. Мы жрем людей, такова наша природа. Ты или хищник, или овца. И, уж поверь, хищником быть как-то веселее, — он бросил быстрый взгляд на часы и поднялся. — Ладно, хватит. Долго с демонами лясы точить вредно для здоровья, мне ли не знать. Бывай, внучок.

— До свидания, — обреченно прошептал Лиар ему в спину.

***

Дверь за спиной захлопнулась. Лиар повернулся и поймал взгляд Рейгера. Просто до тошноты понимающий, сочувственный взгляд.

— Ну что, убедился? Я же говорил, что его способ тебе не поможет.

Язык не повернулся поблагодарить за помощь, поэтому Лиар просто кивнул.

— Подбросить тебя до дома?

— Не надо. Я пройдусь.

— Тут до центра прилично топать.

— Вот и отлично! — отрезал демон и зашагал вниз по улице. Не было сил ловить сочувственные взгляды и слушать нравоучения. Не сейчас! Только не сейчас.

Он так надеялся на эту встречу. Кайм ди Саллос был его маяком, путеводной звездой. Обещанием, что у них с Ани есть будущее.

Никто не виноват, что Лиар жил в иллюзиях, не желая видеть реальный мир.

Демон все ускорял шаг, словно пытался уйти от невыносимого груза проблем. Потом плюнул на все и побежал. Прохладный вечерний воздух обдувал горящее лицо, успокаивая, унося с собой частичку всепоглощающего отчаяния.

Быть может, это выход? Он растратит себя, перестанет быть чудовищем, зависимым от чужих эмоций. Сможет просто жить со своей девочкой, как обычный человек.

Но как же больно платить такую страшную, неподъемную цену за право любить и быть любимым. Демон — его суть, частичка его души. Разве можно так просто взять и отказаться от части себя?

Даже ради любви?

ГЛАВА 35

Он бежал долго. Остался позади уютный пригород. По правую руку промелькнул портовый склад, заполненный одинаковыми контейнерами, похожими на гигантские кирпичи. В воздухе повис запах йода и гниющих водорослей — где-то впереди находился порт.

Дорога вильнула и вывела Лиара в полутрущобный район, похожий на Гарж-сайд. Демон почувствовал усталость и снова перешел на шаг. В нос ударила терпкая вонь, характерная для окраин. Несмотря на ранние сумерки единственный работающий фонарь на перекрестке уже горел. Неровное бледно-желтое пятно под ним дрожало, словно живое.

Лиар совсем замедлил шаг, потом встал. Куда его занесло?

— Чего-то ищешь, малыш? — хохотнул прокуренный грубый голос и в поворотно нарисовался силуэт — до того массивный, что мог бы принадлежать троллю.

Мог бы. Но ядреная смесь тупой злобы и предвкушения, шибанувшая от незнакомца, выдала в нем человека.

— Мальчик ищет неприятности, — просюсюкал второй голос. — Считай, нашел. Эй, пацан, ты разве не знаешь, что за проход по Скрап-ярд нужно платить?

Лиар шагнул за границу светового пятна, с любопытством вглядываясь в темноту подворотни. Четыре… нет, даже пять громил с бритыми налысо черепами. На тупых самоуверенных харях, рядом с которыми любой среднестатистический тролль показался бы образцом интеллигентности, читалась искренняя радость.

— Ишь ты, какой чистенький, мягонький. Как девка.

— Малыш, тебе разве мамочка не говорила, не ходить ночью по улице?

Они выползли и встали полукругом, стараясь держаться в тени. Зря. Зрение демона позволяло отлично видеть даже в темноте. Лиар различал их рожи не хуже, чем днем. А вот сами громилы явно не обладали сумеречным зрением. Иначе заметили бы нечеловеческие глаза случайного прохожего и поостереглись задираться.

Ветер донес густой запах пота, смешанный с пивным перегаром, и Лиар поморщился. Вонь от человеков была почти такой же мерзкой, как вкус их эмоций.

— Ну че молчишь? Ты нас не уважаешь, да?!

Обязательный ритуал. Нельзя просто напасть. Сперва надо найти повод — любую мелочь, которая позволит избить и ограбить ближнего с чистой совестью. Скрытая внутри истинная сущность рыкнула и облизнулась. Гнусные, грубые, примитивные эмоции. Но все же эмоции. Еда.

И можно не сдерживаться. Не бояться перейти грань, причинить вред.

Юноша почувствовал, как губы сами собой складываются в злобную ухмылку.

Почему бы и нет? Мир станет лучше. Сегодня на месте Лиара мог бы быть кто-то другой. Кто-то действительно беззащитный, неспособный постоять за себя.

— Простите, — протянул он, даже не скрывая насмешки. — Не заметил на входе таблички “частная собственность”. И, насколько мне известно, вся земля в Нью-Эборе принадлежит императору.

На плоских лицах с широкими носами отразилась усиленная работа интеллекта.

— Чё? — возмутился один из громил. — Чё ты там вякнул, сосунок? Да я тебе…

— Сосунок, гы-гы, — отозвался второй. — Значит, должен сосать.

— Сейчас будет.

Дворецкий, надменный, как прима оперного театра, и важный, как лорд-протектор, проводил Лиара в гостиную, где на низком столике возвышался фарфоровый чайник, две чашки и блюдо с булочками. От запаха свежей выпечки мгновенно захотелось есть. Даже не есть, а жрать — вчера Лиар так и не поужинал, а сегодня потратил все оставшиеся деньги на такси до бабушкиного дома.

— Здравствуй, ба.

Хонорис ди Саллос — как всегда величественная и сдержанная — небрежно кивнула внуку на соседнее кресло.

Демон сел и, как ни хотелось ему вцепиться в булочку, первым делом взялся за молочник, стараясь действовать не слишком поспешно.

Бабушка терпеть не может вульгарных манер за столом.

После молочника чайник. Крепкий запах свежезаваренного чая вызвал в желудке голодный спазм, но Лиар помнил о правилах. Он неспешно поднес чашку ко рту, отхлебнул и только тогда позволил себе потянуться за булочкой.

Никогда раньше выпечка не казалась ему такой вкусной.

— Итак? — демоница поставила чашечку из тонкого фарфора на блюдце и строго посмотрела на внука. Ее лицо было бесстрастным, но Лиару показалось, что бабушка его не одобряет. — Зачем ты пришел?

— Ты уже знаешь?

Он не стал уточнять что именно.

— Знаю. Мастем связался со мной еще вчера. Полагаю, ты собираешься просить денег?

— Да… — ему неожиданно стало стыдно, но деваться было некуда. — Я сейчас несколько стеснен в средствах. Понимаю, что до первого числа еще пять дней, но не могла бы ты перечислить мне содержание за следующий месяц уже сейчас?

Там куча денег. Хватит, чтобы переехать из жуткого клоповника в тот чистенький отель и отвести Ани к доктору.

Хонорис ди Саллос недовольно покачала головой.

— Нет.

— Что? — юноша был так уверен, что она согласится, что растерялся. — Пожалуйста, ба! Ведь всего пять дней!

— Ты не получишь эти деньги и через пять дней. Мальчик мой, я буду честна: твое поведение недопустимо.

— Но… но почему?! Ты же сама всегда говорила, что мне нужно учиться быть самостоятельным и ответственным.

— Дело в причине, Валиар. Ты грубо толкнул мать, наорал на нее и ушел из дома из-за рабыни, — губы демоницы изогнулись, выражая крайнюю степень неодобрения. — Наше счастье, что в тот момент в доме не было посторонних, и детали этого вопиющего скандала не станут достоянием общественности. И все равно эта детская выходка совершенно не укладывается в поведение взрослого и ответственного за свои поступки демона.

— Я не так все планировал, — Лиар вскинул голову и посмотрел бабушке прямо в глаза. — Знаешь, я поступил в Аусвейл. “А плюс” по всем предметам.

— Похвально, — ее лицо осталось таким же неодобрительным и бесстрастным.

— Собирался поднять вопрос об отдельной квартире на ближайшем семейном совете. Но мама… Она как будто с ума сошла. Ты бы видела, что она сделала с Ани! — от воспоминания о кровавых полосах на девичьих бедрах снова накатил отголосок вчерашней злости. Лиар сжал кулаки.

— Она рабыня. Не наносящие серьезного вреда физические воздействия вписаны в ее контракт, — отчеканила бабушка стальным голосом. — А вот твоя реакция, мальчик мой, откровенно нездорова. Чем раньше ты избавишься от своего болезненного пристрастия к этой девочке, тем лучше будет для всех. Надеюсь, что отсутствие денег поможет забыть тебе об этой блажи. Когда решишь перепродать контракт своей человечки, приходи ко мне. Я куплю тебе квартиру в городе и выделю ежемесячное содержание, как Фуркасу.

Лиар хотел возразить, но наткнулся и суровый взгляд и осекся. Вспомнились слова отца о том, что муж Хонорис бросил ее ради рабыни.

Ясно. Здесь он понимания не найдет.

— Я все понял, — угрюмо ответил он, отпихнул от себя блюдце и резко встал. Почти нетронутый чай качнулся в чашке и выплеснулся на скатерть. Лиар усмехнулся и сцапал целых три оставшихся на блюде булочки. Завернул в салфетку, сунул в карман.

Всегда мечтал это сделать, но приличия…

В бездну приличия!

Бабушка возмущенно зашипела при виде такого откровенного пренебрежения этикетом, но Лиар был уже в дверях. Гнаться за внуком, чтобы прочесть очередную нотацию, Хонорис посчитала ниже своего достоинства, так что юный демон без препятствий покинул негостеприимный особняк.

***

Перед уходом Лиар строго-настрого запретил ей покидать номер. И несмотря на то что район, где находился гостевой дом, считался более приличным и безопасным, чем рабочий квартал, в котором она выросла, Ани мысленно согласилась с его правотой.

Мотылек Барона больше не защищал ее от мерзавцев, а купленные демоном платья несмотря на простой крой смотрелись дорого. Просто вызывающе дорого для трущобных окраин.

“Вернусь через час. Самое большее — полтора”, — сказал Лиар. Но прошло уже больше трех часов, а его все не было, и Ани сходила с ума от беспокойства, меряя шагами туда и обратно крохотный номер.

Что с ним случилось? А вдруг Лиар попал в беду? Может, ему нужна помощь?!

Дважды она уже почти набиралась смелости, чтобы выйти на улицу и поискать полицейского. Останавливало только понимание, что служители правопорядка не станут разговаривать с Ани.

Она рабыня, значит, временно лишена гражданских прав. Не ее дело куда уходит хозяин.

Стук в дверь сорвал ее с места.

— Наконец-то! Я так волнова… — она осеклась, обнаружив, за дверью незнакомого мужчину.

Здоровенный мужик, под шесть футов ростом — раздвинул губы, демонстрируя отсутствие переднего зуба.

— Опа, какая киса, — протянул он, обдав Ани запахом перегара. — Что ты делаешь в моей комнате?

Она узнала голос, который вчера с матюками требовал “заткнуть” младенца.

Девушка попыталась захлопнуть дверь, но громила успел подставить ногу. Потом навалился всем весом, заставив хлипкую створку распахнуться.

— Это не ваш номер! — выкрикнула Ани. — Вы ошиблись!

— А и плевать, — его алчущий взгляд прошелся по хорошенькой девушке в платье “от кутюр”, мгновенно оценил отсутствие в номере других людей и остановился на саквояже из кожи василиска в углу. — Скучаешь, киса? Ща я тебя развлеку.

Ани сделала единственное, что возможно в такой ситуации — закричала “Помогите!”. Сорванный вчера голос взлетел вверх и превратился в жалкий хрип.

— Кто-нибудь, помогите!

Это все-таки приличный гостевой дом, а не ночлежка для ворья. Стены тонкие, соседи услышат и позовут хозяина. Он должен вмешаться…

О том, что хозяин может просто не пожелать связываться с нетрезвым бугаем, Ани старалась не думать.

— Заткнись! — приказал громила, небрежным толчком отправил ее на кровать. Запер дверь и повернулся к своей жертве. — Я сказал: заткнись.

От первой пощечины Ани увернулась, а второй раз громиле замахнуться не дали. Дверь жалобно крякнула и вылетела, в комнату ворвался черный вихрь, отцепил громилу от Ани и вышвырнул в коридор. А потом вылетел за ним.

Девушка ойкнула, сползла с кровати и юркнула к дверному проему.

Громила стоял на коленях, скулил, как побитая собака, придерживая неестественно вывернутую руку. А над ним стоял Лиар.

Нет, не Лиар. Валиар ди Абез — надменный аристократ, высший демон, рожденный повелевать жалкими людишками. Он придерживал громилу за горло — легко и даже почти нежно, но тот не пытался освободиться от стальной хватки. Словно чуял, что демону достаточно чуть сильнее сжать пальцы, чтобы размозжить ему гортань.

— Следующий раз, когда увижу тебя возле моей девочки, ты умрешь, — холодно отчеканил Валиар в запрокинутое лицо. А потом мимоходом сломал громиле сразу три пальца на другой руке.

От визга содрогнулись стены. Ани зажала уши и без сил оперлась на дверной косяк. После пережитого ужаса в голове было пусто.

— Ани, — Лиар обернулся и суровая маска на его лице чуть дрогнула, смягчилась. — Собирай вещи. Мы уходим.

Уходить нужно было так и так, они оплатили только одну ночевку. Девушка подхватила и вытащила в коридор саквояж, порадовавшись, что не стала разбирать его.

Громила лежал в углу и выл — протяжно, на одной ноте. Притихшие было постояльцы выглядывали из номеров, косились и возбужденно перешептывались.

Высший демон в подобном районе — зрелище не просто редкое — исключительное.

— Дай сюда, — Лиар отобрал у нее саквояж и предложил вторую руку. Лицо его оставалось все таким же пугающе мрачным и незнакомым, поэтому Ани не решилась задавать вопросы.

На выходе их попытался остановить хозяин заведения.

— Куда это вы собрались?! А кто оплатит ущерб?

Лиар высокомерно приподнял бровь.

— Ущерб?

— Вы, господин хороший, дверь вынесли, а она денежек стоит! Извольте заплатить!

Юный демон снова нахмурился и от этого зрелища у Ани по спине поползли мурашки. Она и не думала, что Лиар умеет быть таким, таким…

Таким демоном.

— Шваль, которую ты поселил рядом со мной, обидела мою женщину, — процедил Валиар, глядя на хозяина, как на вошь. — Кто возместит мне этот ущерб, человек?

Тот, наконец сообразив, с кем пытался спорить, молча сглотнул и убрался с дороги.

ГЛАВА 18

От гостевого дома Лиар зашагал в сторону центра с такой скоростью, что Ани пришлось перейти на бег, чтобы успеть за ним, однако жаловаться она не осмелилась. Демон сам почувствовал, что девушка не успевает, и сбавил шаг.

В молчании они шли почти сорок минут. Бедные и обшарпанные дома вокруг постепенно сменялись все более приличными. Крытые черепицей крыши, балкончики с кованными перилами. Не всегда новые, но ухоженные и чистые. Исчезли грязные лужи и кучи мусора, появились газоны, клумбы.

Район Марлевей, облюбованный средним классом, имел хорошую репутацию. Здесь полиция регулярно патрулировала улицы, исправно работали фонари, а юная леди могла без опаски прогуливаться даже после захода солнца. Именно здесь находился цветочный магазин, в котором Ани когда-то работала. А чуть дальше, за мостом с ажурными перилам, начинался Лейтон-сквер — квартал студентов и богемы. Не такой сытый и респектабельный, как Марлевей или Рислингтон, но веселый и шебутной, с легким налетом беспечности, свойственной молодости.

Естественной границей между кварталами служила река. Пешеходный мостик с коваными перилами пуповиной соединял сытый мир степенных буржуа и беззаботный мир студенческой вольницы. А на набережной прямо у моста бурлил фонтан, изображающий легендарного императора Луция Первого верхом на драконе. С легкой руки студентов статуя получила неофициальное прозвище “Похмельный дракон”, чему способствовала как поза крылатого ящера, так и тугая струя воды, извергающаяся из раззявленной пасти.

У фонтана Валиар затормозил, опустился на мраморный бортик и, наконец, посмотрел на Ани.

— Ты как?

— В порядке, — она успокаивающе улыбнулась. Такой Лиар, пусть даже усталый и растерянный, нравился ей намного больше надменного незнакомца. — Он ничего не успел мне сделать. А ты?

Лицо юноши снова омрачилось.

— Бабушка не дала денег, — выдавил он.

— Ох… — Ани замолчала, не зная, что сказать на это. Снова предлагать вернуться в родительский дом она не решалась. Слишком заметно было, как больно Лиару слышать такое от нее.

— Не знаю, что делать, — мрачно признался демон. Засунул руку в карман и вынул нечто завернутое в тряпицу. — Хочешь булочку?

В желудке мгновенно засосало. Скоро сутки, как она ела последний раз. Ани развернула салфетку, забрала одну булочку, а две оставшиеся решительно протянула демону.

— Ты больше, значит тебе больше надо, — лукаво улыбнулась она.

— Да я у бабушки поел, — отказался Лиар, пожирая сдобу голодным взглядом.

— Я все равно столько не съем.

Он не выдержал и присоединился к трапезе.

Они запили скудный обед водой из питьевого фонтанчика и Лиар скупо пересказал свой разговор с бабушкой. Ани показалось, что он передал ей отнюдь не все, но допытываться она не стала.

— Потом шел через весь город, поэтому и опоздал. Если бы знал, не стал тратиться на такси, — он мрачно замолчал и уставился себе под ноги, сжимая кулаки. — Ани, что делают люди, когда им нужны деньги? Устраиваются на работу?

— Обычно да. Только деньги не платят сразу. Даже аванс.

Ани тоже задумалась. Ее знания об окружающем мире были до смешного скудными. Она всю жизнь пыталась сбежать от реальности, уйти в книги, музыку, выдуманную сказку. Изо всех сил закрывала глаза, чтобы не видеть уродливого лика жизни. Да и само существование на заводской окраине не способствует расширению кругозора.

Но какой-то опыт у нее все же был. В отличие от Лиара. А значит, от нее зависит, что будет с ними дальше.

Эта мысль не испугала, как обычно, а придала силы. Мысленно Ани пообещала себе, что сделает все, чтобы Лиар не пожалел о своем решении. О том, что выбрал ее, что ушел с ней, отказавшись от сытой жизни богатого наследника.

Она покосилась на свое платье. Надо бы все-таки его сменить. На окраине в таком и появиться страшно, а в чуть более респектабельных районах одежда от кутюр смотрится просто неуместно. Как и драгоценные запонки…

Драгоценные?!

— Знаю! — Ани даже подпрыгнула от возбуждения. — Мы можем продать вещи!

— Продать? — демон недоверчиво нахмурился. — Они же не новые. Кому нужно старье?

О, еще как нужно. В секонд-хэнде, торгующем элитными брендами, их приняли с распростертыми объятиями. Оценщик придирчиво осмотрел платья Ани, костюмы Лиара, золотые запонки (эх, как жаль, что демон захватил только одну пару!) и даже саквояж и назвал цену. Она показалась Ани настолько несправедливой, что девушка возмутилась.

— Это слишком мало! Вы знаете, сколько стоят эти вещи?!

— Новые, на Фелтон-стрит — да, — фыркнул владелец. — Но уже прошлогодние коллекции в бутиках идут с уценкой вдвое, а когда попадают к нам, от цены остается не больше двадцати процентов. Можете сами убедиться за сколько мы их продаем, — он махнул рукой в сторону торгового зала. — Поэтому пятьдесят два золотых империала и тридцать серебра.

— А если без запонок?

— Тридцать золотых.

— Тридцать два, — твердо ответила Ани, сама поражаясь собственной смелости. Она никогда не умела спорить и торговаться, или платила, или уходила. Но вот, ничего. Жизнь заставила и научилась. — Это новые вещи из коллекции этого сезона, почти не ношенные. Или мы поищем другого покупателя.

Владелец магазина согласился, отчего у девушки появилось неприятное чувство, что хозяин сэконда их все-таки надул.

Так они лишились почти всех вещей, кроме платья на Ани и костюма на Лиаре, но взамен стали обладателями солидного мешочка с деньгами. В нынешнем положении — сказочное богатство.

— Почему ты не продала запонки? — спросил Лиар. Во время ее спора с торговцем демон стоял рядом, молчал и внимательно слушал, хотя иногда Ани видела, что его воспитанию претит ругань из-за пары империалов. Обычно Лиар на чай официантам оставлял больше.

— Мне кажется, в ломбарде за них дадут лучшую цену.

Она оказалась права. Смуглый джинн-ювелир долго щурился, изучая бриллианты под лупой, а потом предложил тридцать семь золотых.

— Ты умница, — грустно сказал Лиар, когда они вышли из ломбарда. — А вот от меня никакой пользы.

— Ничего подобного! — возмутилась девушка. — Не смей такое говорить про себя, мой господин!

— Но ведь это правда, — продолжал демон, мрачно глядя себе под ноги. — Я понятия не имею, как устроена жизнь. И ничего не стою без родительских денег…

Ани даже задохнулась от возмущения, услышав эти несправедливые и полные горечи слова.

— Это неправда! У тебя просто пока мало опыта. Не стыдно не знать чего-то.

Демон пробурчал в ответ что-то невнятное, и она, наконец, поняла, что терзало юношу. Ее сказочный принц хотел быть защитником и опорой для Ани. Решить все ее проблемы. А получалось пока что не очень.

— Лиар! — она остановилась, чтобы заглянуть в его лицо. Легонько коснулась пальцами бровей, разглаживая суровую складку, поцеловала в уголок губ. И подумала, что несмотря на все сложности, ей стало легче дышать. Здесь и сейчас, лицом к лицу с миром, от которого Ани всегда бежала, она больше не чувствует себя чужой игрушкой, бессловесной вещью. — И тебе, и мне еще придется доказать, чего мы стоим. Этих денег надолго не хватит.

ГЛАВА 36

Он сложил одежду в нишу у крайней опоры, выпрямился и воззвал к своему истинному облику, выпуская наружу чудовище, спящее в душе каждого демона. Крылья захлопали по воздуху подобно парусу. Обсидианово-черный демон медленно поднялся, сделал круг над мостом и повернул в сторону города.

Первый полет. Без тренировки, без теории, без страховки опытных учителей.

Маменька пришла бы в ужас.

Дворецкий, надменный, как прима оперного театра, и важный, как лорд-протектор, проводил Лиара в гостиную, где на низком столике возвышался фарфоровый чайник, две чашки и блюдо с булочками. От запаха свежей выпечки мгновенно захотелось есть. Даже не есть, а жрать — вчера Лиар так и не поужинал, а сегодня потратил все оставшиеся деньги на такси до бабушкиного дома.

— Здравствуй, ба.

Хонорис ди Саллос — как всегда величественная и сдержанная — небрежно кивнула внуку на соседнее кресло.

Демон сел и, как ни хотелось ему вцепиться в булочку, первым делом взялся за молочник, стараясь действовать не слишком поспешно.

Бабушка терпеть не может вульгарных манер за столом.

После молочника чайник. Крепкий запах свежезаваренного чая вызвал в желудке голодный спазм, но Лиар помнил о правилах. Он неспешно поднес чашку ко рту, отхлебнул и только тогда позволил себе потянуться за булочкой.

Никогда раньше выпечка не казалась ему такой вкусной.

— Итак? — демоница поставила чашечку из тонкого фарфора на блюдце и строго посмотрела на внука. Ее лицо было бесстрастным, но Лиару показалось, что бабушка его не одобряет. — Зачем ты пришел?

— Ты уже знаешь?

Он не стал уточнять что именно.

— Знаю. Мастем связался со мной еще вчера. Полагаю, ты собираешься просить денег?

— Да… — ему неожиданно стало стыдно, но деваться было некуда. — Я сейчас несколько стеснен в средствах. Понимаю, что до первого числа еще пять дней, но не могла бы ты перечислить мне содержание за следующий месяц уже сейчас?

Там куча денег. Хватит, чтобы переехать из жуткого клоповника в тот чистенький отель и отвести Ани к доктору.

Хонорис ди Саллос недовольно покачала головой.

— Нет.

— Что? — юноша был так уверен, что она согласится, что растерялся. — Пожалуйста, ба! Ведь всего пять дней!

— Ты не получишь эти деньги и через пять дней. Мальчик мой, я буду честна: твое поведение недопустимо.

— Но… но почему?! Ты же сама всегда говорила, что мне нужно учиться быть самостоятельным и ответственным.

— Дело в причине, Валиар. Ты грубо толкнул мать, наорал на нее и ушел из дома из-за рабыни, — губы демоницы изогнулись, выражая крайнюю степень неодобрения. — Наше счастье, что в тот момент в доме не было посторонних, и детали этого вопиющего скандала не станут достоянием общественности. И все равно эта детская выходка совершенно не укладывается в поведение взрослого и ответственного за свои поступки демона.

— Я не так все планировал, — Лиар вскинул голову и посмотрел бабушке прямо в глаза. — Знаешь, я поступил в Аусвейл. “А плюс” по всем предметам.

— Похвально, — ее лицо осталось таким же неодобрительным и бесстрастным.

— Собирался поднять вопрос об отдельной квартире на ближайшем семейном совете. Но мама… Она как будто с ума сошла. Ты бы видела, что она сделала с Ани! — от воспоминания о кровавых полосах на девичьих бедрах снова накатил отголосок вчерашней злости. Лиар сжал кулаки.

— Она рабыня. Не наносящие серьезного вреда физические воздействия вписаны в ее контракт, — отчеканила бабушка стальным голосом. — А вот твоя реакция, мальчик мой, откровенно нездорова. Чем раньше ты избавишься от своего болезненного пристрастия к этой девочке, тем лучше будет для всех. Надеюсь, что отсутствие денег поможет забыть тебе об этой блажи. Когда решишь перепродать контракт своей человечки, приходи ко мне. Я куплю тебе квартиру в городе и выделю ежемесячное содержание, как Фуркасу.

Лиар хотел возразить, но наткнулся и суровый взгляд и осекся. Вспомнились слова отца о том, что муж Хонорис бросил ее ради рабыни.

Ясно. Здесь он понимания не найдет.

— Я все понял, — угрюмо ответил он, отпихнул от себя блюдце и резко встал. Почти нетронутый чай качнулся в чашке и выплеснулся на скатерть. Лиар усмехнулся и сцапал целых три оставшихся на блюде булочки. Завернул в салфетку, сунул в карман.

Всегда мечтал это сделать, но приличия…

В бездну приличия!

Бабушка возмущенно зашипела при виде такого откровенного пренебрежения этикетом, но Лиар был уже в дверях. Гнаться за внуком, чтобы прочесть очередную нотацию, Хонорис посчитала ниже своего достоинства, так что юный демон без препятствий покинул негостеприимный особняк.

***

Перед уходом Лиар строго-настрого запретил ей покидать номер. И несмотря на то что район, где находился гостевой дом, считался более приличным и безопасным, чем рабочий квартал, в котором она выросла, Ани мысленно согласилась с его правотой.

Мотылек Барона больше не защищал ее от мерзавцев, а купленные демоном платья несмотря на простой крой смотрелись дорого. Просто вызывающе дорого для трущобных окраин.

“Вернусь через час. Самое большее — полтора”, — сказал Лиар. Но прошло уже больше трех часов, а его все не было, и Ани сходила с ума от беспокойства, меряя шагами туда и обратно крохотный номер.

Что с ним случилось? А вдруг Лиар попал в беду? Может, ему нужна помощь?!

Дважды она уже почти набиралась смелости, чтобы выйти на улицу и поискать полицейского. Останавливало только понимание, что служители правопорядка не станут разговаривать с Ани.

Она рабыня, значит, временно лишена гражданских прав. Не ее дело куда уходит хозяин.

Стук в дверь сорвал ее с места.

— Наконец-то! Я так волнова… — она осеклась, обнаружив, за дверью незнакомого мужчину.

Здоровенный мужик, под шесть футов ростом — раздвинул губы, демонстрируя отсутствие переднего зуба.

— Опа, какая киса, — протянул он, обдав Ани запахом перегара. — Что ты делаешь в моей комнате?

Она узнала голос, который вчера с матюками требовал “заткнуть” младенца.

Девушка попыталась захлопнуть дверь, но громила успел подставить ногу. Потом навалился всем весом, заставив хлипкую створку распахнуться.

— Это не ваш номер! — выкрикнула Ани. — Вы ошиблись!

— А и плевать, — его алчущий взгляд прошелся по хорошенькой девушке в платье “от кутюр”, мгновенно оценил отсутствие в номере других людей и остановился на саквояже из кожи василиска в углу. — Скучаешь, киса? Ща я тебя развлеку.

Ани сделала единственное, что возможно в такой ситуации — закричала “Помогите!”. Сорванный вчера голос взлетел вверх и превратился в жалкий хрип.

— Кто-нибудь, помогите!

Это все-таки приличный гостевой дом, а не ночлежка для ворья. Стены тонкие, соседи услышат и позовут хозяина. Он должен вмешаться…

О том, что хозяин может просто не пожелать связываться с нетрезвым бугаем, Ани старалась не думать.

— Заткнись! — приказал громила, небрежным толчком отправил ее на кровать. Запер дверь и повернулся к своей жертве. — Я сказал: заткнись.

От первой пощечины Ани увернулась, а второй раз громиле замахнуться не дали. Дверь жалобно крякнула и вылетела, в комнату ворвался черный вихрь, отцепил громилу от Ани и вышвырнул в коридор. А потом вылетел за ним.

Девушка ойкнула, сползла с кровати и юркнула к дверному проему.

Громила стоял на коленях, скулил, как побитая собака, придерживая неестественно вывернутую руку. А над ним стоял Лиар.

Нет, не Лиар. Валиар ди Абез — надменный аристократ, высший демон, рожденный повелевать жалкими людишками. Он придерживал громилу за горло — легко и даже почти нежно, но тот не пытался освободиться от стальной хватки. Словно чуял, что демону достаточно чуть сильнее сжать пальцы, чтобы размозжить ему гортань.

— Следующий раз, когда увижу тебя возле моей девочки, ты умрешь, — холодно отчеканил Валиар в запрокинутое лицо. А потом мимоходом сломал громиле сразу три пальца на другой руке.

От визга содрогнулись стены. Ани зажала уши и без сил оперлась на дверной косяк. После пережитого ужаса в голове было пусто.

— Ани, — Лиар обернулся и суровая маска на его лице чуть дрогнула, смягчилась. — Собирай вещи. Мы уходим.

Уходить нужно было так и так, они оплатили только одну ночевку. Девушка подхватила и вытащила в коридор саквояж, порадовавшись, что не стала разбирать его.

Громила лежал в углу и выл — протяжно, на одной ноте. Притихшие было постояльцы выглядывали из номеров, косились и возбужденно перешептывались.

Высший демон в подобном районе — зрелище не просто редкое — исключительное.

— Дай сюда, — Лиар отобрал у нее саквояж и предложил вторую руку. Лицо его оставалось все таким же пугающе мрачным и незнакомым, поэтому Ани не решилась задавать вопросы.

На выходе их попытался остановить хозяин заведения.

— Куда это вы собрались?! А кто оплатит ущерб?

Лиар высокомерно приподнял бровь.

— Ущерб?

— Вы, господин хороший, дверь вынесли, а она денежек стоит! Извольте заплатить!

Юный демон снова нахмурился и от этого зрелища у Ани по спине поползли мурашки. Она и не думала, что Лиар умеет быть таким, таким…

Таким демоном.

— Шваль, которую ты поселил рядом со мной, обидела мою женщину, — процедил Валиар, глядя на хозяина, как на вошь. — Кто возместит мне этот ущерб, человек?

Тот, наконец сообразив, с кем пытался спорить, молча сглотнул и убрался с дороги.

ГЛАВА 18

От гостевого дома Лиар зашагал в сторону центра с такой скоростью, что Ани пришлось перейти на бег, чтобы успеть за ним, однако жаловаться она не осмелилась. Демон сам почувствовал, что девушка не успевает, и сбавил шаг.

В молчании они шли почти сорок минут. Бедные и обшарпанные дома вокруг постепенно сменялись все более приличными. Крытые черепицей крыши, балкончики с кованными перилами. Не всегда новые, но ухоженные и чистые. Исчезли грязные лужи и кучи мусора, появились газоны, клумбы.

Район Марлевей, облюбованный средним классом, имел хорошую репутацию. Здесь полиция регулярно патрулировала улицы, исправно работали фонари, а юная леди могла без опаски прогуливаться даже после захода солнца. Именно здесь находился цветочный магазин, в котором Ани когда-то работала. А чуть дальше, за мостом с ажурными перилам, начинался Лейтон-сквер — квартал студентов и богемы. Не такой сытый и респектабельный, как Марлевей или Рислингтон, но веселый и шебутной, с легким налетом беспечности, свойственной молодости.

Естественной границей между кварталами служила река. Пешеходный мостик с коваными перилами пуповиной соединял сытый мир степенных буржуа и беззаботный мир студенческой вольницы. А на набережной прямо у моста бурлил фонтан, изображающий легендарного императора Луция Первого верхом на драконе. С легкой руки студентов статуя получила неофициальное прозвище “Похмельный дракон”, чему способствовала как поза крылатого ящера, так и тугая струя воды, извергающаяся из раззявленной пасти.

У фонтана Валиар затормозил, опустился на мраморный бортик и, наконец, посмотрел на Ани.

— Ты как?

— В порядке, — она успокаивающе улыбнулась. Такой Лиар, пусть даже усталый и растерянный, нравился ей намного больше надменного незнакомца. — Он ничего не успел мне сделать. А ты?

Лицо юноши снова омрачилось.

— Бабушка не дала денег, — выдавил он.

— Ох… — Ани замолчала, не зная, что сказать на это. Снова предлагать вернуться в родительский дом она не решалась. Слишком заметно было, как больно Лиару слышать такое от нее.

— Не знаю, что делать, — мрачно признался демон. Засунул руку в карман и вынул нечто завернутое в тряпицу. — Хочешь булочку?

В желудке мгновенно засосало. Скоро сутки, как она ела последний раз. Ани развернула салфетку, забрала одну булочку, а две оставшиеся решительно протянула демону.

— Ты больше, значит тебе больше надо, — лукаво улыбнулась она.

— Да я у бабушки поел, — отказался Лиар, пожирая сдобу голодным взглядом.

— Я все равно столько не съем.

Он не выдержал и присоединился к трапезе.

Они запили скудный обед водой из питьевого фонтанчика и Лиар скупо пересказал свой разговор с бабушкой. Ани показалось, что он передал ей отнюдь не все, но допытываться она не стала.

— Потом шел через весь город, поэтому и опоздал. Если бы знал, не стал тратиться на такси, — он мрачно замолчал и уставился себе под ноги, сжимая кулаки. — Ани, что делают люди, когда им нужны деньги? Устраиваются на работу?

— Обычно да. Только деньги не платят сразу. Даже аванс.

Ани тоже задумалась. Ее знания об окружающем мире были до смешного скудными. Она всю жизнь пыталась сбежать от реальности, уйти в книги, музыку, выдуманную сказку. Изо всех сил закрывала глаза, чтобы не видеть уродливого лика жизни. Да и само существование на заводской окраине не способствует расширению кругозора.

Но какой-то опыт у нее все же был. В отличие от Лиара. А значит, от нее зависит, что будет с ними дальше.

Эта мысль не испугала, как обычно, а придала силы. Мысленно Ани пообещала себе, что сделает все, чтобы Лиар не пожалел о своем решении. О том, что выбрал ее, что ушел с ней, отказавшись от сытой жизни богатого наследника.

Она покосилась на свое платье. Надо бы все-таки его сменить. На окраине в таком и появиться страшно, а в чуть более респектабельных районах одежда от кутюр смотрится просто неуместно. Как и драгоценные запонки…

Драгоценные?!

— Знаю! — Ани даже подпрыгнула от возбуждения. — Мы можем продать вещи!

— Продать? — демон недоверчиво нахмурился. — Они же не новые. Кому нужно старье?

О, еще как нужно. В секонд-хэнде, торгующем элитными брендами, их приняли с распростертыми объятиями. Оценщик придирчиво осмотрел платья Ани, костюмы Лиара, золотые запонки (эх, как жаль, что демон захватил только одну пару!) и даже саквояж и назвал цену. Она показалась Ани настолько несправедливой, что девушка возмутилась.

— Это слишком мало! Вы знаете, сколько стоят эти вещи?!

— Новые, на Фелтон-стрит — да, — фыркнул владелец. — Но уже прошлогодние коллекции в бутиках идут с уценкой вдвое, а когда попадают к нам, от цены остается не больше двадцати процентов. Можете сами убедиться за сколько мы их продаем, — он махнул рукой в сторону торгового зала. — Поэтому пятьдесят два золотых империала и тридцать серебра.

— А если без запонок?

— Тридцать золотых.

— Тридцать два, — твердо ответила Ани, сама поражаясь собственной смелости. Она никогда не умела спорить и торговаться, или платила, или уходила. Но вот, ничего. Жизнь заставила и научилась. — Это новые вещи из коллекции этого сезона, почти не ношенные. Или мы поищем другого покупателя.

Владелец магазина согласился, отчего у девушки появилось неприятное чувство, что хозяин сэконда их все-таки надул.

Так они лишились почти всех вещей, кроме платья на Ани и костюма на Лиаре, но взамен стали обладателями солидного мешочка с деньгами. В нынешнем положении — сказочное богатство.

— Почему ты не продала запонки? — спросил Лиар. Во время ее спора с торговцем демон стоял рядом, молчал и внимательно слушал, хотя иногда Ани видела, что его воспитанию претит ругань из-за пары империалов. Обычно Лиар на чай официантам оставлял больше.

— Мне кажется, в ломбарде за них дадут лучшую цену.

Она оказалась права. Смуглый джинн-ювелир долго щурился, изучая бриллианты под лупой, а потом предложил тридцать семь золотых.

— Ты умница, — грустно сказал Лиар, когда они вышли из ломбарда. — А вот от меня никакой пользы.

— Ничего подобного! — возмутилась девушка. — Не смей такое говорить про себя, мой господин!

— Но ведь это правда, — продолжал демон, мрачно глядя себе под ноги. — Я понятия не имею, как устроена жизнь. И ничего не стою без родительских денег…

Ани даже задохнулась от возмущения, услышав эти несправедливые и полные горечи слова.

— Это неправда! У тебя просто пока мало опыта. Не стыдно не знать чего-то.

Демон пробурчал в ответ что-то невнятное, и она, наконец, поняла, что терзало юношу. Ее сказочный принц хотел быть защитником и опорой для Ани. Решить все ее проблемы. А получалось пока что не очень.

— Лиар! — она остановилась, чтобы заглянуть в его лицо. Легонько коснулась пальцами бровей, разглаживая суровую складку, поцеловала в уголок губ. И подумала, что несмотря на все сложности, ей стало легче дышать. Здесь и сейчас, лицом к лицу с миром, от которого Ани всегда бежала, она больше не чувствует себя чужой игрушкой, бессловесной вещью. — И тебе, и мне еще придется доказать, чего мы стоим. Этих денег надолго не хватит.

— Почему вы так уверены, что у Лиара зависимость? Что он не может просто любить меня? — она на мгновение замолчала, собираясь с духом, и призналась. — Вы можете не верить мне, господин Абез, но я с Лиаром не из-за денег. Я люблю его. А он любит меня.

В глазах демона мелькнул отголосок звериной тоски. Пальцы на мгновение стиснули рукоять трости и разжались.

— Любовь… Любовь между демоном и человеком — иллюзия, Аннабель. Ты ведь знаешь, чем все закончится.

Знает. У этой сказки не может быть счастливого конца. Один из них двоих обречен.

— Тебе после выгорания будет все равно. Не плохо и не хорошо. А вот Лиару будет очень, очень больно.

Ах, если бы так. Мастем еще не знает, что спасая Ани от выгорания, его сын довел себя до энергетического истощения и обмороков.

— Если любишь — отпусти. Ваша связь губительна для вас двоих. Ему будет очень больно, когда ты выгоришь. Ох уж эти мальчишки… — он горько улыбнулся. — Иногда они после такого бросаются во все тяжкие. Наркотики, пьянки, суицид. Отпусти сама и помоги ему отпустить.

И снова прозвучавшие слова оказались созвучы самым черным, безнадежным мыслям Ани. До вопроса Лиара вчера она и не задумывалась о том, каково ему. Не понимала, что ее жертва может оказаться для него источником безграничного отчаяния и боли.

Что же: может, действительно пришло время все закончить? Лиар сделал ее сильной. Научил лицом к лицу встречать любые невзгоды, не отчаиваться, бороться до конца. А еще он объяснил ей, что Ани прекрасна и желанна. Достойна любви.

Огромный дар. Будет черной неблагодарностью не принять его.

— Давай, девочка. Он заботился о тебе, теперь твоя очередь позаботиться о нем. Вот, — на стол лег лист с затейливым вензелем ди Абезов сверху. — Мое согласие на досрочное освобождение.

— Спасибо, — потрянно пробормотала Ани, забирая бумагу.

— Когда получишь свободу — свяжись со мной, — рядом с согласием легла визитка. — Подпишешь обязательство не встречаться с Валиаром в обмен на… Скажем, десять тысяч империалов. Устроит?

На словах “не встречаться с Валиаром” в глазах отчаянно защипало, а горло вдруг забил мешающий дышать горький ком.

— Не надо денег, — выдавила Ани.

Она хотела еще многое сказать.

Что делает это, чтобы спасти Лиара.

Что взять деньги в ответ на обязательство не встречаться попахивает самым подлым, самым гадким предательством.

Что если бы Ани видела хоть один шанс для них остаться вместе, никогда бы не согласилась на предложение его отца.

Хотела, но не могла. Слова рвались наружу вместе с горькими, безнадежными рыданиями. Расставание было неизбежным — наверное, она всегда знала это где-то в глубине души. Ее сказка не может закончиться свадьбой, прекрасный демонический принц и так слишком долго заботился о ней, теперь ее очередь.

Но Мастем ди Абез совсем не тот человек, перед которым стоит обнажать душу.

Да и не человек вовсе.

— Не надо, — пробормотала она срывающимся шепотом. — Я и так сделаю это, господин ди Абез.

ГЛАВА 37

Данная безопаснику подписка о неразглашении очень мешала. Приходилось говорить иносказаниями, о многом умалчивать и не называть имен.

К счастью, ди Форкалонен был неглуп и сумел уловить суть проблемы даже из его путанного рассказа.

— Звучит дерьмово, — подытожил он, когда Лиар окончательно выдохся.

— Угу, — демон отхлебнул виски и уставился на темное небо. Луна в просветах туч сияла как гигантский одинокий фонарь. — И что делать?

— Сам знаешь что, — Раум всмотрелся в его лицо и заковыристо выругался. — Слушай, ты что — серьезно? Ни одни сиськи в мире не стоят этого.

Беспредельный цинизм, прозвучавший в голосе родственника, покоробил так, что Лиар снова приложился к стакану — лишь бы смыть послевкусие от слов ди Форкалонена.

И горечь, вызванную пониманием, что тот прав.

— Что, серьезно готов отказаться от своего демона? От столетий жизни, власти, силы, неба? — напирал Раум. В глазах беловолосого демона читалась нешуточная тревога, словно ему было не все равно, что выберет собеседник.

— Не знаю.

— Все ты знаешь. Просто признавать не хочешь.

— А тебе какое дело? — вспылил Лиар, почти радуясь, что есть на кого вызвериться. — Ты что — моя матушка?!

Красные глаза недовольно сощурились.

— Да мне плевать! Давай, положи болт на родителей, сделай все по-своему, корми человечку своей кровью, пока не сдохнешь. Кто я такой, чтобы запрещать тебе спускать твою жизнь в унитаз?

Кровь бросилась в лицо. Лиар сжал кулаки, ощущая себя одновременно неблагодарной сволочью и щенком, которого натыкали мордой в лужу.

Ди Форкалонен скотина. Гад, который умеет бить по больному.

Но что хуже всего — он прав.

Демон зажмурился и снова попробовал представить свою жизнь человеком. В слабом, стремительно стареющем теле, но рядом с Ани. Да, он любит ее, но стоит ли эта любовь того, чтобы добровольно искалечить себя? Кроме того, дед говорил, что не все выживают после утраты демона.

Он не может, не имеет права оставить ее одну с тяжким грузом вины.

Одним глотком Лиар допил содержимое стакана. Принятое решение ледяным комом застряло в горле. Как он скажет Ани, что они должны расстаться? Каким станет ее лицо? Что она ответит?

— Ты прав.

— Самый лучший, — с мечтательной улыбкой согласилась Ани.

Флаффи встрепенулся. И вдруг спрыгнул с колен, чтобы с боевым мявом помчаться к входной двери.

— А вот и он: легок на помине, — отметила женщина.

Так Флаффи приветствовал только Лиара. Необъяснимо теплые чувства, которыми кот проникся к демону с первого взгляда, только крепли с каждым днем.

Ани поспешила за котом и успела как раз вовремя, чтобы обнять Лиара с порога. Прильнуть, поцеловать долго и нежно, вкладывая в этот простой жест всю огромную любовь к нему.

В душе потянуло знакомым холодком, Ани привычно вцепилась в чувства, отдавая вместо них силы. В глазах чуть потемнело, голова на мгновение закружилась, но это сразу же прошло. Лиар даже ничего не заметил.

— С возвращением. Я запекла на ужин гуся.

— Я всегда прав, дорогой кузен. Пора бы это усвоить.

— Набью себе тату с этой надписью, — Лиар криво ухмыльнулся и встал. — Спасибо за виски. У тебя найдется запасной костюм?

— Что, решил сбежать? — Раум, который как-то подозрительно быстро стал из язвительного снова вальяжным и расслабленным, тут же подобрал его стакан и плеснул еще темной жидкости. — Смотри, у нас осталось полбутылки. Да и вообще можешь переночевать у меня. Место есть.

Соблазн был велик. Отложить тяжелый разговор до утра, потянуть еще немного перед тем, как прозвучат необратимые слова. Но…

— Я оставил постограф в городе. И не предупредил Ани, — демон тяжело вздохнул. — Она будет волноваться.

***

Ани не находила себе места от беспокойства. Рабочий день давно подошел к концу, закрылись двери кофейни и погас свет в витринах, а Лиара все не было, и пойти спать без него было немыслимо, поэтому она сидела в глубине зала над остывшей чашкой кофе.

Живот крутило от тяжкого предчувствия беды. И оставленная отцом Лиара бумага жгла руки.

Громко тикали часы на стене, единственный горящий светильник бросал дрожащие блики на экранчик постографа — темный и пустой, никаких вестей.

Это так не похоже на Лиара — просто исчезнуть и не предупредить. Что с ним случилось?!

“Бе-да, бе-да” — подсказывали часы. И Ани снова следила глазами за равнодушным бегом стрелок по кругу, еле удерживаясь, чтобы не вскочить.

Где Лиар?! Что с ним?!

Если бы она только знала, где его искать, сорвалась прямо сейчас и неважно, что ночь.

Но она ничего не знала. Даже адреса этого детектива Миллса.

Скрипнула дверь, отделяющая зал от кухни, и в кофейню заглянула миссис Хупер.

— Милая, ты все еще сидишь? Иди спать.

Ани упрямо покачала головой.

— Я дождусь Лиара.

— Волнуешься, — понимающе улыбнулась женщина.

— Волнуюсь.

— Зря. Он же демон. Что с ним сделается?

Что угодно! Может, он снова потерял сознание, как сегодня днем. И лежит где-нибудь в канаве. А может на него напали? Ограбили, избили… Ей ли не знать, каким опасным бывает ночной город.

— Миссис Хупер… — новая мысль заставила ее вскочить и умоляюще протянуть руки к квартирной хозяйке. — Пожалуйста, пойдемте в полицию! Со мной они не станут разговаривать, я же рабыня. Но вы свободная женщина.

При упоминании полиции лицо хозяйки помрачнело.

— Чушь! Эти бездельники не почешутся даже если тебя будут убивать у них на глазах. Поверь, я-то знаю.

— Пожалуйста!

— Нет, Ани, — отрезала женщина. И снова заговорила ласково, словно убеждала капризного ребенка. — Со мной они тоже не будут разговаривать. Ну сама подумай: кто я Лиару? Не жена, не подруга, даже не родственница. Да и прошло всего несколько часов, а заявление на розыск принимают не раньше, чем через двое суток. Иди спать, девочка. Вот увидишь, он вернется еще до полуночи.

Ани снова бессильно опустилась на стул.

— Вы идите. А я еще тут посижу.

Миссис Хупер неодобрительно покачала головой и закрыла дверь.

Снова неспешный бег стрелок, тревожное тиканье в тишине и пустой экранчик постографа. Снова навязчивый, раздражающий запах кофе из остывшей чашки. Где же Лиар?! С ним точно что-то случилось!

В полутьме родной, продуманный до мелочей интерьер кофейни казался незнакомым. Чужим и угрожающим. Тени от глиняных светильников расползлись по стенам чернильными кляксами, бледный диск луны слабо мерцал потусторонним призрачным светом.

В гробовой тишине часы отбили двенадцать ночи. Ани вздрогнула.

Все, больше ждать нельзя, с Лиаром точно что-то случилось. Что-то страшное.

Она накинула пальто и выскользнула наружу. Колокольчик над дверью тревожно звякнул на прощание.

— Самый лучший, — с мечтательной улыбкой согласилась Ани.

Флаффи встрепенулся. И вдруг спрыгнул с колен, чтобы с боевым мявом помчаться к входной двери.

— А вот и он: легок на помине, — отметила женщина.

Так Флаффи приветствовал только Лиара. Необъяснимо теплые чувства, которыми кот проникся к демону с первого взгляда, только крепли с каждым днем.

Ани поспешила за котом и успела как раз вовремя, чтобы обнять Лиара с порога. Прильнуть, поцеловать долго и нежно, вкладывая в этот простой жест всю огромную любовь к нему.

В душе потянуло знакомым холодком, Ани привычно вцепилась в чувства, отдавая вместо них силы. В глазах чуть потемнело, голова на мгновение закружилась, но это сразу же прошло. Лиар даже ничего не заметил.

— С возвращением. Я запекла на ужин гуся.

***

Как и предчувствовала миссис Хупер, в полицейском отделении на углу над ней только посмеялись.

— Подумаешь, молодой парень загулял.

— Но он никогда раньше так не пропадал!

— Все бывает когда-нибудь в первый раз, — философски отозвался тучный коп. Его молодой напарник оторвался от кроссворда и с интересом прошелся взглядом по точеной фигурке девушки.

— Небось, как раз сейчас шпилит какую-нибудь бабу, — он выразительно подмигнул Ани. — Можешь в отместку покувыркаться со мной.

— Но это ваша работа! Разве вы не должны искать пропавших граждан? — отчаяние ее было так велико, что Ани осмелилась повысить голос. — Что скажет ваш начальник, если узнает, что вы отказались выполнять свои обязанности?!

Добродушная улыбка пропала с лица старшего копа. Он нахмурился и посмотрел на девушку так, что она задрожала.

Плохая, очень плохая идея. Не стоило угрожать полицейским.

— Наша работа, дамочка, — процедил он, — состоит в ловле преступников и поддержании порядка на улицах города. Хочешь, найти своего блудливого ухажера, найми частного детектива.

— Кстати, документы покажи-ка? — пакостным тоном поддержал его напарник. Ани побледнела, а он широко ухмыльнулся, превратно истолковав ее испуганный взгляд. — Что, куколка, не взяла с собой? Тогда придется задержать тебя для выяснения личности.

Коп поднялся, выразительно позвякивая наручниками, и Ани попятилась к выходу, но уже в самых дверях наткнулась на еще одного полицейского. Пальцы мужчины стальным капканом сжались чуть выше локтя.

— Куда побежала? Эй, Гарри, что она натворила?

— Пустите, — Ани дернулась, тщетно пытаясь высвободиться из захвата. — Вы не имеете права!

— Вообще-то имеем, — коп подошел, ощупывая пойманную девушку сальным взглядом. — Ты без документов, куколка. По закону я могу задержать тебя для выяснения личности до трех суток. Но если будешь послушной девочкой, то выйдешь раньше. Сечешь к чему я веду.

Он подмигнул, и Ани передернуло от омерзения.

— И это вся ее вина? — разочарованно присвистнул полицейский, выпуска ее. — Да ладно тебе, Гарри. Подумаешь, оставила документы дома. Видно же, что чистая приличная девочка…

— Закон один для всех, Джек.

— У меня есть документы, — обреченно призналась Ани. И потянулась к сумочке.

При виде метрики противный Гарри скис, а его приятель наоборот обрадовался.

— Я же говорил. Думаю, можно ее отпустить.

— Нет, погоди…

Гарри ткнул полицейским значком в кристалл метрики, активируя проекцию ее личного дела. И присвистнул, глядя на полыхнувшую в воздухе красную отметку.

— Это же…

— Рабыня, — с отвращением отметил Джек, еле удерживаясь, чтобы не сплюнуть. — Шлюшка для богатеев. Беглая что ли?

— Да нет, — хмыкнул Гарри, проверяя данные. — Все чисто, никакого заявления о побеге. Куколка, ты чего нам мозги полощешь сказками о пропавших бойфрендов?

— Я не вру, — обреченно и устало сказала Ани. — Валиар — мой хозяин. Но он действительно пропал и я очень волнуюсь…

— Иди отсюда, — хмыкнул тучный коп, наблюдавший за более молодыми коллегами со стороны. Очевидно, он все же опасался, что Ани побежит жаловаться начальству, поэтому новость о бесправном статусе девушки окончательно успокоила его и даже настроила на благодушный лад. — Не отнимай наше время.

— Пожалуйста! Вам же доставляют сводки о происшествиях в городе. Можете посмотреть для меня? Вдруг он ранен…

— Демон, ранен? — коп захохотал. — Да ты шутница. Давай, иди домой. Не отвлекай занятых людей.

Девушка еще раз обвела полицейских взглядом. Бесполезно. Толстяку просто не было до нее дела — он устраивался в кресле поудобнее, собираясь вздремнуть на ночном дежурстве. Гарри снова вернулся к кроссворду, а во взгляде Джека с того момента как он узнал о рабском статусе Ани появилась непонятная враждебность. Словно она лично ему что-то сделала.

Девушка шагнула наружу и уставилась невидящим взглядом на набережную. Извергаемая “Похмельным драконом” вода мигала, переливалась синим, зеленым, фиолетовым. Порой струйки фонтана ненадолго вспыхивали желтым, рождая не слишком аппетитные ассоциации. Огни отражались в черной глади реки, похожей на умытое дождем ночное шоссе. С плавучего ресторана доносился смех и отголоски джаза.

Миссис Хупер была права, зря она это затеяла. С Лиаром все хорошо. Может, просто загулял, забыл о времени. Надо успокоиться, вернуться домой и немного подождать.

Все равно других вариантов нет.

Она была так погружена в свои мысли, что едва обратила внимание на угольно-черный автомобиль. Просто остановилась, пережидая пока он проедет, прежде чем перейти на другую сторону.

Но машина не проехала, она притормозила как раз на переходе. Дверь со стороны водителя распахнулась, и до дрожи неприятный голос спросил.

— А ты что здесь делаешь? Сбежала от своего ничтожества?

Нет, Ани не узнала его по первой же фразе. Просто стало страшно. Захотелось съежиться, сжаться. Стать невидимой, раствориться в ночи, стать невидимой, сбежать.

Сбежать!

Она замешкалась на секунду перед тем как опрометью кинуться прочь, и это промедление стало роковым. Фуркас ди Саллос успел обогнуть автомобиль. Ани налетела на него, отпрянула, но демон не позволил ей ускользнуть. От хлесткого удара по лицу голова мотнулась, а в ушах зазвенело. Девушка покачнулась, теряя равновесие, а демон перехватил ее запястья и связал их за спиной ее собственным шарфом.

— Помогите! — крик получился слабым, совсем неубедительным. Голова еще гудела от удара, щека полыхала так, словно к ней приложили горячую сковороду. Перед глазами мельнула распахнутая дверь и темное нутро автомобиля. Демон пихнул ее сзади, и Ани влетела внутрь, скользнула по кожаному сиденью и упала на пол, больно ушибив плечо. Слетевшая с правой ноги туфелька осталась на асфальте.

— Эй ты, — раздался откуда-то снаружи голос одного из копов. — Ты что делаешь с этой девчонкой?

— Да все в порядке, офицер. Она рабыня моего кузена Валиара ди Абеза. Отвезу ее к хозяину.

— Он врет, — закричала Ани, но ее слова потонули в звуке захлопывающейся двери. Взревел мотор, заглушая крики о помощи. Машина рванула с площади, унося связанную девушку в пугающую неизвестность.

— Закон один для всех, Джек.

— У меня есть документы, — обреченно призналась Ани. И потянулась к сумочке.

При виде метрики противный Гарри скис, а его приятель наоборот обрадовался.

— Я же говорил. Думаю, можно ее отпустить.

— Нет, погоди…

Гарри ткнул полицейским значком в кристалл метрики, активируя проекцию ее личного дела. И присвистнул, глядя на полыхнувшую в воздухе красную отметку.

— Это же…

— Рабыня, — с отвращением отметил Джек, еле удерживаясь, чтобы не сплюнуть. — Шлюшка для богатеев. Беглая что ли?

ГЛАВА 38

Поездка почти не отложилась в памяти. Фуркас гнал так, что фонари за стеклом размазывались в светящуюся линию. На поворотах машину заносило и Ани трижды приложило о дверцу. Она не жаловалась — стискивала зубы и дергала руками, пытаясь освободиться.

И даже сумела. Как раз к тому моменту, как автомобиль влетел в тихий переулочек и с визгом затормозил у двухэтажного особняка. Ани выставила ладони перед собой, но даже они не спасли от болезненной встречи со спинкой сиденья.

Открылась дверь, порыв осеннего ветра внес в салон запах пожухлой листвы и перегара от текилы.

— Приехали, — весело объявил Фуркас, заглядывая в салон. — Вылезай, позабавимся.

В ответ Ани отползла как можно дальше, прижавшись спиной к дверце с другой стороны. Руки сжимали и комкали бесполезный шарф, а разум отчаянно искал и не мог найти спасения.

Что она, слабая девчонка, может сделать такому, как Фуркас?

Демон недовольно сощурил желтые глаза.

— Не заставляй меня упрашивать, шлюшка.

Взгляд скользнул по кожаной обивке, упал на единственную оставшуюся туфельку. Девушка сдернула ее и зажала в руке, выставив перед собой каблуком вперед. Хоть какое-то оружие.

Демон посмотрел на туфлю в ее руке и захрюкал от смеха.

— Ой боюсь. Иди сюда.

Ани замотала головой, сдерживая рвущиеся из груди всхлипы. Ее трясло от запредельного ужаса и отчаянно, невыносимо хотелось проснуться. Почувствовать теплые объятия Лиара, услышать его ласковый голос: “Ну что ты плачешь, Куколка. Это же просто сон”.

Проснуться не получилось. А Фуркас вдруг нырнул в автомобиль и оказался совсем рядом. Она в последний момент успела увернуться и мстительно ударила его туфлей. Каблук скользнул по лбу, край металлической набойки рассек висок, и демон окончательно рассвирепел.

— Хочешь по плохому, будет по плохому, — прорычал он.

Он обогнул машину, распахнул дверь с другой стороны и выволок упирающуюся девушку.

— Помогите! На помощь!

— Заткнись! — еще одна пощечина обожгла вторую щеку. Колени подломились, и девушка упала на мостовую. Она всхлипнула, и уже почти не соображая что делает, попыталась заползти под машину, но Фуркас поймал ее за ногу и снова вытащил.

— С-с-слушайся меня, сучка! — прорычал он ей в лицо, обдавая запахом перегара и текилы. Таким ядреным и мощным, будто демон искупался в ней.

— Помогите!

— Я сказал: заткнись! — прорычал Фуркас, заламывая ей руку за спину. — Давай, двигай задницей. Если упадешь, я потащу тебя за волосы.

Подгоняемая пинками девушка вошла в дом и поднялась вверх по лестнице. Слезы застилали глаза, болели ушибы, Ани то и дело теряла равновесие и спотыкалась, но железная рука за спиной не давала ей рухнуть.

И к лучшему. Она не сомневалась, что демон выполнит свою угрозу. Хотя бы попытается.

От паники и боли мысли смешались в дикую кашу. Ани казалось, что она одновременно участвует в происходящем и наблюдает за всем со стороны. Словно они с Лиаром пришли в синематограф на третьесортный ужастик про маньяка, который похищает девушек и запирает их в подвале.

Вместо подвала демон поволок ее вверх по лестнице и втолкнул в какое-то помещение. Под потолком вспыхнули лампы, освещая интерьер до боли похожий на страшную комнату в доме ди Абезов. Ту самую комнату с красными стенами.

Единственное отличие — здесь было окно. Огромное, на пол-стены, отделенное от ночной улицы тяжелыми шторами.

Демон протащил ее через всю комнату туда, где с потолка свисала блестящая тяжелая цепь. Кожаные браслеты на концах не оставляли сомнений в ее назначении.

— Нет!

Ани снова забилась, как пойманная рыбка, на этот раз молча, сберегая дыхание, но силы были неравны. Всего минутой спустя браслеты охватили ее запястья. Демон дернул за край цепи, заставляя девушку выпрямиться.

— Вот, другое дело, — одобрительно кивнул он. И подтянул цепь еще немного, заставив жертву жалобно застонать:

— Пожалуйста, хватит.

Чтобы сохранить равновесие ей пришлось балансировать на кончиках пальцев, но даже так немалая часть веса приходилась на вздернутые над головой руки. И это было больно.

— Хватит, ага, — демон издал мерзкий смешок, отступил и хищно прищурился, разглядывая жертву. — Для начала.

И столько предвкушения прозвучало в его голосе, что Ани затрясло. Она замерла, сжалась, застыла словно на краю пропасти, ведущей в безумие и истерику. Почти готовая утратить разум, начать всхлипывать, умолять, окончательно сломаться и превратиться в запуганную игрушку.

Фуркас воплощал в себе самые жуткие ее страхи. Звериную жестокость, злобу и право сильнейшего делать со слабым все, что пожелает.

Как будто и не было этих пронизанных счастьем месяцев, а Лейтон, кофейня и даже Лиар ей просто приснились. Как будто Ани сочинила их, придумала себе другую жизни, в попытке сбежать.

А в реальности ее ждали только унижения и боль.

Она зажмурилась, стиснула зубы изо всех сил сопротивляясь навалившейся безнадежности.

— Меня найдут! Полицейский видел, как ты меня увозил. Я не твоя собственность, ты не имеешь права трогать меня!

— Ну, найдут и ладно, — он издал мерзкий смешок. — Ты же рабыня. Уплачу штраф, если что.

Это ложь! Свои права по контракту Ани помнила хорошо.

— Я рабыня Лиара! Ты не имеешь на меня прав. Тебя будут судить.

Фуркас издал звук похожий на лошадиное ржание.

— Ну ты и дура. Кому дело до рабыни.

— Лиару! — упрямо повторила Ани.

Он придет. Придет и спасет ее. Обязательно.

Гримаса тупой злобы искривила его лицо. Демон подскочил ближе, схватил девушку за плечи и затряс.

— Заткнись! Чтобы я не слышал больше про этого нытика!

Ани вскрикнула. От толчка она потеряла равновесие и повисла на руках, тщетно перебирая ногами. Боль в связках стала почти нестерпимой.

— Заткнись, — угрожающе повторил Фуркас, медленно успокаиваясь.

Он оставил пленницу в покое и отошел к бару, чтобы достать початую бутылку с пестрой этикеткой. Отхлебнул прямо из горла.

— Ненавижу этого хлюпика, — продолжал он с какой-то застарелой злобой. — Все всегда с ним носятся, как с тухлым яйцом. Даже моя мамаша. “Валиарчик то, Валиарчик это”, — передразнил он, кривляясь и сюсюкая. — Достало слушать, какой он весь замечательный. Идеальный сыночек, тьфу.

Плевок лег на стену, а сам Фуркас снова приложился к бутылке.

Ани слушала молча, не смея напомнить о себе. Пусть говорит, изливает душу как можно дольше.

Она достаточно насмотрелась на пьянчуг. Том, муж старшей сестры, тоже после нескольких стаканов любил жаловаться на жизнь, становился слезлив и сентиментален. Но стоило ему вспомнить какую-нибудь надуманную обиду, как пьяная доброта превращалась в тупую злобу, и в ход шли кулаки.

— И хоть бы заткнулись, когда он из дома ушел, — продолжал демон. — Но нет. Валиарчик начал свой бизнес, у Валиарчика успех, — он зарычал и снова отхлебнул, словно пытаясь потушить ярость.

Вытянутые над головой руки болели и затекали все сильнее. Девушка неловко переступила с ноги на ногу, пытаясь найти удобное положение. Налитый кровью взгляд демона остановился на ней, и Ани снова обмерла от ужаса.

Нет! Пожалуйста, пусть он больше не вспоминает о ней! Пусть пьет и жалуется, пока его не сморит сон. Тогда у нее появится шанс сбежать.

— Удачно я тебя встретил, — медленно протянул демон, возвращаясь в реальность. — Давно облизывался. Ходишь такая аппетитная, так бы и укусил.

Он оставил бутылку на столике и снова приблизился к девушке. Несмотря на витавший вокруг демона запах алкоголя в движениях Фуркаса не было и намека на пьяную неуклюжесть, а вожделение в пылающих желтым огнем глазах вселяло жуть.

На концах пальцев блеснули когти, похожие на пять тусклых ножей.

— Давно хотел тебя попробовать.

Бритвенно-острые лезвия рассекли ткань и скользнули вдоль кожи, оставляя царапины. Когти прошлись по телу, срезая одежду, и обрывки ткани сползли вниз, открывая взгляду тело девушки.

Ани закусила губу, гася рвущийся из горла крик. Никогда в жизни ей не была так страшно.

Демон довольно ухмыльнулся и срезал белье. Теперь на Ани из одежды остались только подранные чулки.

— Вкусная… — он наклонился и слизнул капельку крови, выступившую из самой глубокой царапины под ключицей. Ладонь — пока еще человеческая, но с острыми демоническими когтями, легла на живот и слегка надавила. — Сегодня я попробую тебя везде.

Слезы потекли из глаз — без всхлипов, без рыданий, просто сами собой.

Лиар! Где же ты?!

ГЛАВА 39

Часы показывали почти полночь, когда Лиар добрался до дома. Он, крадучись чтобы не разбудить хозяйку, поднялся в мансарду. Чудом не споткнулся о мурчащего Флаффи — пушистый разбойник как всегда вышел его встречать и теперь терся о ноги, намекая, что голодающих котиков надо кормить.

— Извини, приятель. Не сегодня.

В мансарде не горел свет, и в первое мгновение Лиар почувствовал облегчение, что неприятный разговор откладывается. А сразу за облегчением пришла тревога.

Это не похоже на Ани. Она никогда не ложилась, не дождавшись его.

Постель оказалась пуста. Демон снова спустился на первый этаж, заглянул в кофейню. Там тоже было пусто и тихо. Только на столике у окна сиротливо ютилась недопитая чашка с кофе.

Но где Ани?

Нехорошее предчувствие, мелькнувшее еще в мансарде усилилось настолько, что Лиар поднялся на второй этаж и постучал в хозяйскую спальню.

— Должно быть, пошла в полицию. А ведь я говорила… — миссис Хупер зевнула и неодобрительно покачала головой. — Но ты тоже хорош, гуляка. Девочка весь вечер себе

И так всю жизнь бежала, отворачивалась и пряталась. Последние мгновения своей жизни она встретит с открытым лицом.

Что-то черное мелькнуло в окне за плечом Фуркаса. Стеклянная поверхность вдруг искривилась и вспенилась, как озерцо, в которое бросили камень. Осколки брызгами полетели по комнате, а вслед за ними ворвался грохот, звон. Истошно взвыла сирена.

И черный смерч, состоящий из чешуи, когтей и кожистых крыльев налетел на Фуркаса и отнес его в сторону от Ани.

— Лиар? — неверяще прошептала девушка.

Ответа не было. Ревела сирена. Черный вихрь теперь бушевал по комнате, распадаясь на два поменьше и снова сплетаясь в единое размазанное черное пятно, отмечая свой путь хаосом и разрушениями. Жалобно крякнул и рассыпался столик у кровати, удар хвоста снес коллекцию плетей со стены, когтистая лапа скользнула по деревянной панели, оставляя четыре кривые царапины…

Находиться в центре этого урагана связанной, без возможности пригнуться сбежать, забиться в дальнюю щелку, без даже такой эфемерной защиты, как одежда, было невыносимо страшно.

Мимо, гудя и вращаясь, пролетел торшер. Бутылка с виски взмыла в воздух и ударила Ани по бедру. Она вскрикнула — больше от неожиданности, чем боли. И снова потеряла равновесие, повиснув на руках. На этот раз ненадолго. Вихрь вдруг приблизился и цепь над головой лопнула, хлестнув оборванным концом Ани по плечу. Девушка рухнула на пол, не чувствуя, как в кожу впиваются осколки.

— Беги! — прохрипел нависший над ней демон.

— Лиар!

Его противник воспользовался секундной передышкой и навалился сзади, раздирая кожистые крылья, но Лиар резко откинулся назад, опрокидывая демона, подминая его своим весом. Оскаленные челюсти сомкнулись на лапе, и стены задрожали от пронзительного полного боли воя.

Ани, покачиваясь, поднялась на четвереньки, поползла к двери, оставляя за собой след из красных капель. Здесь, в центре комнаты, она только мешает Лиару.

Рука скользнула по чему-то прохладному и гладкому. Постограф?!

Постограф Фуркаса, ее собственный так и остался где-то под сиденьем его “Химеры”.

Находка придала сил. Ани вцепилась в нее, как утопающий в спасательный круг. Доползла до двери, забилась в дальний угол. И выдохнула с облегчением. Самонадеянный Фуркас не стал защищать свои данные паролем.

Негнущимися пальцами девушка расстегнула браслеты на запястьях, освобождая руки. Пролистала контакты пока не наткнулась на “Бабуля” и кое-как нацарапала на матовой доске сообщение.

Если кто и сможет прекратить драку между внуками, то это Хонорис ди Саллос.

Следующее сообщение улетело полиции. И еще одно в центральный госпиталь. Оба без адреса, Ани понятия не имела, где находится. Оставалось надеяться, что Фуркас привез ее в свой дом.

И что ему принадлежит только один дом.

И что полиция на этот раз захочет сделать хоть что-то.

Сообщение на экране замигало и рассыпалось серебристыми искрами. Ани подняла голову и вдруг поняла, что вокруг стало тихо. Слишком тихо.

Не звенели, разбиваясь, зеркала, не трещали настенные панели. Черный смерч больше не бушевал в разгромленной комнате. Только осенний ветер задувал в разбитое окно и колыхались обрывки занавесок. Тоскливо на одной ноте выла сирена, мигал светильник под потолком, высвечивая осколки стекла, обломки мебели и щепки. У окна, грустно поник один демон, насаженный на торчащий из стены штырь словно бабочка на иглу.

Второй лежал в центре комнаты. Он скреб когтями паркет, пытался и не мог ползти. Когда-то смертоносный и жуткий, а сейчас обессиленный до последней степени.

Никто, даже художник с самым пылким воображением не сумел бы разглядеть бы в драконоподобных мордах человеческих черт, но Ани узнала его. И бросилась вперед с жалобным криком.

— Лиар!

— Уходи! — прохрипел он в ответ. Очертания тела поплыли, возвращаясь к привычным, человеческим. Девушка всхлипнула и упала рядом на колени.

— Подожди, не шевелись.

Что с ним? Он ранен? Нужно перевязать?!

— Уходи! — он попытался оттолкнуть ее руку, но судорога скрутила тело. — Беги, дурочка! Я опасен…

И в этот момент она, наконец, почувствовала, прикосновение его демона. Ледяной ураган, выметающий из души все: желания, эмоции, жизненные силы. Пальцы Лиара на мгновение стиснули ее запястье — болезненно, до синяков, и Ани подалась вперед. Раскрылась полностью, и не пытаясь удержать или утаить хоть что-то.

Бери, забирай все что угодно! Только живи! Пожалуйста, живи!

Демон напрягся, словно пытался сдвинуть неподъемную стотонную каменюку. На висках выступили вены, из прокушенной губы потекла струйка крови. Он распахнул глаза, мазнув по склонившейся девушке безумным взглядом.

— Нет! — прохрипел Лиар, разжимая смертельную хватку. — Ани, уйди. Я не смогу остановиться. Я же выпью тебя, идиотка!

— Если ты не сделаешь этого, умрешь.

Он попытался отползти, но Ани не дала ему этого сделать. Сейчас он — такой сильный, такой опасный был слабее ее, и она воспользовалась этим. Обняла за шею, прижалась так тесно, как только могла. Кожа к коже.

— Я бы все равно умерла, если бы ты не пришел, — шептала она, гладя его по плечам, спине. Он был такой горячий, совершенно нестерпимо горячий и по телу иногда пробегали короткие судороги. Казалось, она почти чувствует раздирающие Лиара волны боли, и всем существом мечтала облегчить эту боль, взять себе хотя бы часть. — Он бы меня убил. Я сама его довела, я этого хотела. Не хочу никого, кроме тебя, никому не позволю дотронуться, кроме тебя. Пожалуйста, не сдерживайся, мой господин! Нам все равно не быть вместе, но я хочу, чтобы ты жил. Не смей умирать, слышишь?! Не смей!

Лиар сопротивлялся, но вместе Ани и демон были сильнее. Сначала накатило знакомое равнодушие, а вслед за ним пришла изматывающая слабость. Она закрыла глаза и перед тем, как окончательно скользнуть в беспамятство успела прошептать.

— Люблю тебя. Живи…

ГЛАВА 40

- Я думала ты это не руками делаешь.

- Вот пошлячка! А была такая милая скромная девочка…

- От тебя набралась, - она собиралась легонько чмокнуть демона, но рука на спине неожиданно напряглась, не пуская. И поцелуй из почти невинного превратился в глубокий и чувственный. Такой, что дыхание захватывает.

- Ну вот: другое дело, - удовлетворенно отметил демон, отрываясь от ее губ. - Дженни-сладкая-конфетка.

- Знаешь, не очень-то приятно ощущать себя едой.

- Ты не еда, - он легонько коснулся губами ее лба, потом поцеловал в прикрытые глаза. - Ты гораздо, гораздо большее, Джен. Ты - все. Я настолько в тебя влип, что не знаю как жить, если тебя нет рядом.

Дженни замерла, впитывая эти слова - душой, сердцем, всем существом. Если бы она могла, она бы остановила время, чтобы пережить этот момент снова. И снова. И снова.

К горлу подкатил комок, и пришлось несколько раз моргнуть, прогоняя непрошенные слезы. Это было… слишком хорошо. Так хорошо, как просто не бывает.

Раум расплылся в блаженной улыбке, которая, наверное, полностью копировала сейчас ее выражение лица.

- Да-а-а… Да, детка!

- Ты чувствуешь мои эмоции? - осенило Дженни.

Вот и разгадка его сверхъестественной проницательности. Не зря ей иногда казалось, что Раум читает ее мысли.

Наверное, в другой ситуации Дженни бы адски разозлилась, почувствовала себя обманутой и беззащитной перед демоном. Но сейчас, после только что прозвучавшего признания ею владело столько любви и нежности к Рауму, что на злость и обиду просто не осталось места.

- Чувствую. Впитываю. Кормлю ими свою истинную форму. Люби меня, Джен. Мне очень нужно, чтобы ты меня любила…

- Куда я денусь, - пробормотала она, обнимая демона за шею. - Ты же моя пара.

ГЛАВА 43

- Подпишите вот здесь и здесь, - сказал полицейский. Дженни потянулась было к перу, но Раум с сердитым возгласом: “А ну стоять!” отобрал у нее листок.

- Все в порядке, можно, - разрешил он, пробежав взглядом показания. - Запомни, детка: никогда и ничего не подписывай без консультации с юристом. Или со мной.

Дженни ответила ему усталой улыбкой. Хоть благодаря демону допрос и сократился до чисто формального десятиминутного, она все равно ощущала себя измученной. Все, что случилось до: побег, схватка с мономорфом, падение на самое дно отчаяния и признание Раума слились в безумный калейдоскоп.

А вот все, что было потом, она помнила просто отлично. Мгновения покоя, безвременья и удивительной близости, когда они лежали в объятиях на полу камеры, целовались и говорили какие-то глупости. Дженни казалось, что она чувствует, как дрожат тонкие нити, связывавшие Раума и его демона. И она сжимала его в объятиях, раскрывалась душой, пытаясь отдать ему больше, как можно больше.

Мелькнула неприятная мысль - не повредит ли это малышу, но девушка отбросила ее в сторону. Она сильная, она шаман, значит, должна справиться. Ее хватит на двоих.

- Все, детка, - скомандовал Раум. - Все, хватит я сказал! Достаточно.

- Ничего не хватит.

- Упрямая маленькая дурочка, - он поцеловал ее в нос. - Все, Джен. Можно меня отпустить, не умру.

- Но я хочу тебя обнимать.

В этот момент Лиза на кровати повернулась и захрапела. Демон вздрогнул, попытался опереться на сломанную руку и вскочить и застонал от боли.

- Твою ж мать! Кто здесь?

- Это Лиза, - Дженни встала и потянула его наверх, заставляя подняться. - Она тоже пленница Мактулла.

- Мда… неловко вышло, - со смешком сказал демон, разглядываю спящую. - Особенно если бы я действительно начал к тебе приставать.

- А ты мог?

- Мог. Секс - самый простой и быстрый способ получить энергию. Пошли, детка, - он потянул ее прочь из камеры. - Надо посмотреть, что там с калечным маньяком, найти мне одежду и вызвать полицию.

Со вторым и третьим пунктом не возникло никаких проблем - костюм Раум позаимствовал из гардероба доктора, а полицию вызвал через стационарный терминал в кабинете. А вот с первым…

Мактулл сбежал. Там, куда его отбросил удар демона, виднелись следы крови, тянувшиеся в сторону тумбочки. Вываленные у распахнутой дверцы медикаменты говорили сами за себя.

- Вколол себе регенератор и смылся, - определил демон. Выглянул на улицу. - Ага, его тачки тоже нет на месте.

Сбежал. От этой мысли девушка невольно содрогнулась и вцепилась в руку демона. Тот ответил успокаивающим поглаживанием.

- Найду гада и прикопаю. Обещаю.

А всего через пятнадцать минут приехала полиция, и в доме разом стало шумно.

Бродили туда-сюда эксперты, врачи осматривали сначала Дженни, а потом Раума, кололи какие-то лекарства, перебинтовывали раны. То и дело вспыхивали спектрографы, запечатлевая детали обстановки. Труп мономорфа уже увезли, теперь о его существовании напоминала только подсохшая лужа крови и светящийся синим силуэт на полу на том месте, где раньше лежало тело.

Спящую Лизу тоже увезли, а вот в Дженни обрадованные полицейские вцепились, намереваясь вытрясти из нее все до малейших деталей.

- Раум, я не выдержу, - шепотом пожаловалась она. Безумное напряжение, в котором Дженни пребывала эти несколько дней и целительные объятия на полу не прошли бесследно. Девушка внезапно ощутила себя спущенным шариком. Ни сил, ни эмоций. Хочется только забиться в уголок и заснуть.

- Спокойно, маленькая, я все сделаю, - пообещал демон.

И действительно сделал. Дженни не знала как он этого добился, но их отпустили всего лишь после десятиминутного формального допроса.

О своей беременности она умолчала. Не хотелось, чтобы Раум узнал вот так - между делом, в присутствии незнакомцев. Несмотря на признание, Дженни все еще побаивалась его реакции. Да, Раум ее любит, но демон явно не горел желанием заводить детей в ближайшие годы. Полюбит ли он малыша?

- Еще раз напоминаю, - по лицу копа было видно, как сильно ему не хочется выпускать из своих когтей свидетеля, - завтра вам надлежит явиться в следственное управление для дачи подробных показаний.

Дженни кивнула.

- Скажите, его ведь найдут?

- Мактулла? - уточнил офицер. - Уже нашли. Дорожный патруль остановил его автомобиль при попытке пересечь границу округа. Так что не переживайте. Готов поставить свое жалование против дырявого башмака, что этого типа ждет смертная казнь.

Раум приобнял ее за плечи.

- Если это все, офицер, то мы хотели бы уехать. Моя невеста устала.

Дженни вздрогнула и посмотрела на своего мужчину широко распахнутыми глазами. Ей ведь это не показалось?

- Невеста? - недоверчиво переспросила она, когда они устроились на заднем сидении лимузина - несмотря на оказанную медицинскую помощь, вести автомобиль Раум все еще не мог, поэтому пришлось вызвать машину с шофером из города.

Демон усмехнулся и коснулся губами ее виска.

- Если я скажу “моя жена” это может вызвать вопросы. Мы же не регистрировали брак.

- Я не об этом… Ты действительно уверен, что хочешь назвать меня своей женой?

- Насколько я понимаю, спрашивать об этом уже поздно, - вопреки ее опасениям Раум отнюдь не выглядел недовольным этим фактом.

Дженни помотала головой.

- Ты неправильно понимаешь. Ты не оборотень, наш брак тебя ни к чему не обязывает, - она сглотнула и с тревогой взглянула в его лицо. - Я бы никогда не стала женить тебя на себе тайком и насильно. Ты свободен, Раум.

- Правда? - он помрачнел. - Ну что же - это несложно поправить, - и приоткрыв окно между пассажирским и шоферским местом велел. - Останови у ювелира, Томас.

- Что ты хочешь сделать? - пораженно прошептала девушка.

- Не вижу смысла терять время, - он обнял ее и потянул к себе на колени. - Так, на чем мы остановились?

На поцелуях. Осторожных, неторопливых. Не столько чувственных, сколько полных заботы и тепла. На убаюкивающих объятиях и нежных, не предполагающих продолжения прикосновениях.

- Ты уверен, что действительно хочешь на мне жениться? - спросила Дженни, уютно устраивая голову у демона на плече.

- Абсолютно, Дженни-сама-мнительность, - он снова поцеловал припухшие губы и нахмурился. - Эй, детка, в чем дело? Ты не хочешь за меня замуж?

- Хочу конечно! Но я думала это все будет не так…

- А как?

Как принято у волков. Огромная шумная толпа - сотни родственников, включая совсем отдаленных, из других кланов. Солнечный день, небольшой храм, шампанское, спектрографер, сотни поздравлений и улыбок. Подружки невесты, ловящие букет и стол, ломящийся от угощения.

- Мы можем устроить это позже, если хочешь, - сказал Раум, выслушав ее сбивчивый рассказ о свадьбе мечты. - Но сейчас у нас нет времени и возможности собирать всех твоих родственников, Дженни-любительница-традиций. Срок моей договоренности с отцом истекает через неделю, а у меня нет ничего, что можно предъявить ему. Но я все равно скорее сдохну, чем женюсь на Шеризе.

- Я не понимаю…

- У нас было что-то вроде пари. Или я устраиваю сделку с бюджетом не менее восьмисот миллионов, или женюсь на дочери его делового партнера.

- Султан Самана… - осенило Дженни.

- Именно. Но у меня ничего не вышло. Так что теперь я, как честный демон, должен жениться, - он издал неприятный смешок. - Но я не особо честный и собираюсь положить драконий причандал на нашу договоренность.

- И тебе за это ничего не будет?

Леонард ди Форкалонен отнюдь не выглядел, как добрый папочка, способный спустить отпрыску подобную выходку. Дженни до сих пор помнила его обещание “уничтожить” ее, если она вздумает мешать свадьбе.

- Будет, - с притворным легкомыслием отозвался Раум. - Отец обещал разорить меня за непослушание. Так что сразу предупреждаю: ты выходишь замуж не за миллионера, а за будущего нищеброда. Но тебе это вроде неважно, Джен? - Раум требовательно заглянул в ее глаза. Несмотря на его беззаботный тон, Дженни показалось, что демон ждет ее ответа с напряженной тревогой.

- Мне неважно, - подтвердила девушка. - Я никогда не жила в роскоши. А вот ты…

Как Раум будет обходиться без бриллиантовых запонок, дорогих машин, яхты, изысканных вин, слуг, одежды от лучших домов мод и возможности швыряться деньгами? Не сочтет ли он однажды, что заплатил слишком высокую цену за право быть с Дженни?

- Я что-нибудь придумаю, - твердо ответил он. - Даже если отец лишит меня наследства, вышвырнет из клана и прилюдно отречется, я все останусь высшим демоном. Обещаю, что ты не будешь нуждаться.

Дженни пожала плечами. О себе она как раз и не беспокоилась.

- У меня есть миллион, - вспомнила она. - Ну, твой миллион. И еще украшения.

- Я не буду брать у тебя деньги! - возмутился Раум.

- Это твои деньги.

- Нет твои!

Спор грозил затянуться, поэтому Дженни просто поцеловала своего несносного мужчину.

- Значит, едем в храм?

- Едем, - кивнул демон. - Только прости, не уверен, что у меня хватит сил устроить незабываемую брачную ночь.

- О, она будет незабываемой, - с восторженной улыбкой отозвалась Дженни. - Мы с тобой ляжем в твою постель, обнимемся и уснем. И проспим не меньше двенадцати часов.

Сейчас сон казался куда более желанным и привлекательным, чем любые ласки.

Раум мечтательно закатил глаза.

- М-м-м, двенадцать часов сна в обнимку… Звучит божественно.

ГЛАВА 44

Кольца Дженни не выбирала, просто ткнула в первые попавшиеся. Раум согласился с ее выбором.

- Позже закажем нормальные.

Заезжать в магазин, чтобы купить что-то более соответствующее ситуации, они тоже не стали. Если жрец в небольшом районном храме и удивился, когда к нему ввалилась девушка в заляпанном кровью мятом платье и демон в костюме с чужого плеча с требованием их обвенчать, то предпочел оставить свое удивление при себе.

А вот Раум снова сумел ее поразить.

- Сплетение судеб, - приказал он, закатывая рукав. - По древнему обряду.

- Раум, ты уверен? - тихо спросила Дженни. - Древний обряд исключает разводы, ты же знаешь.

- Знаю, - он усмехнулся и обнял ее здоровой рукой за плечи. - Так что никуда ты от меня не денешься, рыжая.

- Я и так от тебя никуда не денусь. Ты моя пара. Обряд свяжет скорее тебя.

Угроза его не напугала.

- И хорошо, - он склонился над ее лицом и грустно улыбнулся, резко отбрасывая обычные нагловатые ужимки. - Ты еще не поняла? Я уже связан, Джен. Ты даже не представляешь, как нужна мне.

- Представляю, - пробормотала Дженни, тая под его нежным взглядом. - Так же, как ты мне…

Жрец у алтаря тихонько кашлянул, напоминая, что у них есть незавершенное дело.

Были гимны и запах благовоний из курительницы. Шофер и мордоворот-охранник в качестве свидетелей - Раум предложил позвать кого-нибудь из подруг Дженни, но она отказалась. Просто не чувствовала в себе сил что-то объяснять и рассказывать, выслушивая охи и ахи близких людей.

Было колечко из белого золота, скользнувшее на палец, пьянящее прикосновение его губ и слова, хором прозвучавшие в тишине храма.

- Будь моей судьбой.

***

Осуществить мечту и сразу рухнуть в постель не получилось. Сначала пришлось помыться - не ложиться же на чистые простыни в грязном, пропахшем потом платье. Потом слуги подали ужин, и девушка вдруг поняла, что зверски проголодалась. А ведь ей сейчас надо есть за двоих.

Когда они наконец добрались до кровати и устроились под одеялом, Дженни обнаружила, что сон отступил. Вместо этого потянуло на поцелуи.

- Может все-таки устроим брачную ночь? - спросил Раум. - Только тебе придется быть сверху, - он покосился на забинтованную руку.

Это у Дженни укусы были ерундовые и почти зажили даже до приезда полиции, без регенератора. Рауму досталось куда серьезнее.

- Давай завтра. А то еще уснешь в процессе.

- Это вызов, - демон опрокинул ее на спину и навис сверху, опираясь на здоровую руку.

- Не надо, - она погладила его по щеке, чувствуя, как сердце захлестывает волна невероятной любви и щемящей нежности. - Мне и так хорошо. У нас будет еще очень много ночей.

- Точно, - он снова опустился рядом, обнял девушку и зарылся лицом в ее волосы. - Моя! - словно не веря самому себе до конца пробормотал демон. - Моя Дженни-конфетка…

Момент был подходящий. Все равно рано или поздно придется сказать, так почему не сейчас?

- Раум, а как ты относишься к детям?

Вопрос выбил его из лирического настроения. Демон чуть отодвинулся и пожал плечами.

- Нормально. Когда-нибудь они у нас обязательно будут, но я бы не стал торопиться. Давай подумаем об этом лет через десять.

- Э-э-э… - протянула девушка. - Понимаешь… Торопиться уже поздно…

- Не понимаю, - он нахмурился, а потом в широко распахнутых глазах мелькнул ужас. - Мактуллл… Он…

Его лицо странно исказилось, а горячая кожа под пальцами вдруг стала неприятно жесткой, словно покрытой бритвенно-острыми чешуйками.

- Нет! - резко выкрикнула Дженни, вцепившись в него. - Нет, Раум! Он ничего не делал! Подожди… я пытаюсь тебе сказать… Дело в том, что у истинных пар… У нас с этим все иначе! Наша ночь в долине источников! Мы же не предохранялись…

Уф-ф-ф, пронесло. Лицо демона медленно расслабилось, а кожа снова стала похожей на человеческую - теплую и гладкую. Дженни прильнула к нему теснее, ругая и себя, не сумевшую нормально все рассказать, и его.

- Ты совсем больной так терять контроль по любому поводу?!

- Нет, - тихим и чужим голосом отозвался Раум. - Обычно я держу себя в руках. Погоди, Джен… ты хочешь сказать, что беременна?

Она кивнула.

- Поэтому Мактулл меня и похитил. Он все ждал, когда мы с тобой… Ну, когда Луна возьмет свое. И про предохранение специально мне не сказал. Ему нужен был ребенок от истинной пары, - она просительно заглянула в лицо демона. - Но малыш ведь не виноват.

- Нет, - Раум откинулся на подушку. Вид у него был ошеломленный. - Конечно, нет.

В комнате повисло молчание.

- Ты сердишься? - робко спросила Дженни. - Ты не хочешь его?

- Не знаю. Просто я и ребенок… Ну какой из меня отец, Джен?

- Мне кажется, очень хороший.

- Я же сам еще мальчишка. И эти проблемы с деньгами…

По крайней мере, он не разозлился. И не начал требовать, чтобы Дженни немедленно избавилась от ребенка. Вместо этого, он уже думает о том, где взять деньги, чтобы обеспечить малыша. Она снова почувствовала прилив благодарности и нежности.

Все-таки Луна знала кого выбрать ей в пару.

- А что: с деньгами совсем никаких шансов? - на всякий случай поинтересовалась девушка. Чутье подсказывало, что тему беременности лучше пока оставить. Пусть Раум свыкнется с этой мыслью.

- Никаких, - безнадежно откликнулся демон. - Рынки поделены, как я и говорил. Меня могла бы спасти новая технология, но такие разработки ведутся годами и требуют огромных вложений.

Внезапная идея была похожа на вспышку света. Дженни даже стало не по себе. Не может быть, чтобы все настолько удачно складывалось.

- Новая технология? Например, передача звука на расстоянии?

Раум присвистнул.

- Это даже слишком круто. Тот, кто приберет к рукам подобный патент, будет владеть половиной мира. Жаль, что передача звука на расстоянии невозможна.

- Я бы не была так категорична.

***

А утро было волшебным. Ленивым и сладким, в россыпи солнечных зайчиков среди завитков медных волос, разметавшихся по подушке.

Демон высвободился - осторожно, чтобы не потревожить спящую жену - и пошел в ванную.

Жена… он попробовал это слово на вкус. Оно было каким-то непривычным, не вязалось с его рыжим сокровищем и всем, что было между ними. Жена - это головная боль и проблемы. А Дженни… Дженни - это радость.

Мысли тоже были непривычными. Приятными, но слишком лиричными что ли.

- Превращаешься в такого же занудного романтика, как кузен Мэл? - спросил Раум у своего отражения.

Отражение довольно ухмыльнулось в ответ.

Он умылся, почистил зубы и, пощупав вчерашний бинт, срезал повязку.

От ран остались только шрамы. Ярко-розовые, покрытые тонкой кожицей они невыносимо зудели. Хорошо. Он думал, что будет дольше, с нынешней-то фиговой регенерацией. Должно быть, кое-кто вчера, валяясь с ним в обнимку, отдал слишком много энергии.

Раум нахмурился. Надо устроить рыжей выволочку. Как бы она своей щедростью не навредила себе. Или ребенку.

Ребенок…

- Я буду отцом, - произнес Раум медленно, словно примеряя к себе эту фразу. Она пахла ответственностью. Переменами и неизведанными трудностями. Не слишком-то приятное сочетание.

Демон напрягся, пытаясь вспомнить все, что знал о младенцах. Они беспомощные, постоянно орут, писают в пеленки и требуют кучу времени.

Как-то не вдохновляет.

Тогда он решил пойти другим путем и представить Дженни беременной. Обнаженной и с пузиком, месяце этак на шестом.

М-м-м… эта картинка неожиданно показалась пикантной. И до того возбуждающей, что член радостно скакнул на двенадцать часов.

Да уж. Делать детей точно гораздо приятнее, чем потом их воспитывать.

Он представил Дженни кормящую грудью и эта картина тоже показалась волнующей и милой. А потом мысленно промотал несколько лет и увидел на месте младенца взъерошенного пацаненка. Мелкого и верткого, с рожками, торчащими из белых волос.

- Папа? - как наяву услышал демон высокий мальчишеский голос. - Я тоже хочу водить машину!

Да, именно так тогда Раум и сказал Леонарду. Тот пожал плечами и велел секьюрити дать сыну пару уроков. Раум хорошо помнил чувство обиды от того, что у отца снова не нашлось на него времени.

Хрена-с-два! Он будет учить своего сына сам. И играть в гольф, и водить машину, и управлять яхтой, и не терять головы за карточным столом. Всему, что необходимо приличному демону из древнего рода.

И не быть мудаком тоже научит. Как показывает практика, мудаки заканчивают, как дядя Андрос - в одиночестве, нахрен никому не нужные.

- Я буду отцом, - повторил Раум, и сейчас эта фраза ему даже понравилась. Кроме ответственности она обещала множество увлекательных открытий.

Он подмигнул отражению в зеркале и отправился будить свое рыжее чудо.

ГЛАВА 45

Сон был сладким-сладким. В нем Дженни нежилась в объятиях своего мужчины. Раум целовал ее - осторожно, едва касаясь губами кожи, и шептал какие-то ласковые глупости.

- Вставай, Дженни-засоня. Нас ждет первое брачное утро и завтрак.

- Ну, пожалуйста, - сонно пробормотала Дженни, удобнее устраивая голову у него на плече. - Еще пять минуточек… не хочу, чтобы ты исчезал…

- Да я и не собирался. Ты мне супружеский долг задолжала. С процентами.

Он пощекотал ее между ребрами. Дженни взвизгнула, дернулась. И проснулась.

Но ничуть об этом не пожалела. Реальность оказалась даже лучше грез, потому что в отличие от прошлых пробуждений в одиночестве на узкой девичьей кровати, Раум лежал рядом и обнимал ее - совсем как во сне. Дженни изумленно протерла глаза, вспоминая все события вчерашнего безумного дня.

И слова о первом брачном утре обрели совсем другой смысл.

- Доброе утро, рыжая, - улыбнулся демон. Той самой мальчишеской озорной улыбкой, которая так нравилась Дженни. Она замерла, влюбленно глядя на него. Чувства переполняли ее, рвались наружу. Восхищение, любовь, счастье - настолько всеобъемлющее, что хотелось плакать.

- Эй-эй! Детка, полегче, - он сначала блаженно сощурился, а потом нахмурился. - Меня уже не нужно закармливать, я сыт.

- Но я не специально… Я просто люблю тебя, - возразила Дженни, прижимаясь к нему теснее и обвивая руками за шею.

Это сильнее ее. Чувства просто рвутся наружу. Вместе с желанием сделать его счастливым и просто быть с ним. Всегда.

- Само получается. Когда ты ведешь себя не как полный гад.

- Хороший способ заставить меня быть паинькой… - хмыкнул Раум, проводя пальцем вдоль ее щеки. - Хочешь сказать, что тебе это не вредит? Не чувствуешь усталости, эмоционального истощения? Нет ощущения, что все вокруг становится серым, ничто не радует и не огорчает?

Дженни прислушалась к себе.

- Нет. У меня такое было только один раз.

Он напрягся.

- Когда мы расстались, - торопливо уточнила девушка. - Мне тогда было очень плохо.

Демон ткнулся лбом в ее плечо.

- Прости… мне тоже было хреново.

- Да уж, догадываюсь… - проворчала она. - Ты что-то говорил про брачное утро?

- О да! - глаза Раума хищно сверкнули. Он перекатился, подминая Дженни, и ухмыльнулся, глядя на нее сверху. - Итак, супружеский долг, Дженнифер ди Форкалонен. С процентами.

И были поцелуи. Долгие и нежные, пьянящие и страстные. Руки, скользящие по обнаженной коже, тесно сплетенные объятия, лихорадочное дыхание, обжигающее кожу, прикосновения - желанные и бесстыдные, обещающие большее. И предвкушение тем более сладостное, что больше нет нужды сдерживать себя. Нет нужды бороться с желанным мужчиной, отстаивая свое право не быть с ним.

Можно просто раскрыться, отдаться полностью. Впустить его в свое тело и свою душу…

Демон вошел в нее медленно, заставляя остро прочувствовать каждый момент слияния, и это было так хорошо. Так полно, ярко, правильно. Отдаваться, принадлежать, быть с ним единым целым. После первых же осторожных движений Дженни всхлипнула и выгнулась, чувствуя, как низ живота скручивает сладкой судорогой. Раум тоже замер, тяжело дыша сквозь стиснутые зубы.

- Детка… это слишком быстро… - выдохнул он.

- Ты чувствуешь меня?

- Конечно.

- Я тебя тоже, - слабым голосом призналась Дженни. - Сейчас… когда мы вместе.

Сразу после испытанного наслаждения отделить его ощущения от своих было не так сложно. Яростный голод, желание двигаться - сильнее, резче, быстрее. Тискать и мять податливое тело. Брать, утверждая свое право и ловить ответные благодарные стоны…

И рядом со всем этим страх - оттолкнуть, напугать своим напором.

- Не сдерживайся, я же не хрустальная.

- Хор-р-рошо, - прорычал демон. Перехватил ее руки и вошел - глубоко, вырвав из груди томный стон. Обморочный сладкий туман, в котором Дженни плавала после оргазма снова сменился желанием. Она царапала его спину, выгибалась в его руках, жалобно вскрикивала и хныкала, умоляя Раума не останавливаться.

И да - может, это было немного грубо. Но Дженни, изголодавшись за две с половиной недели по его телу, их близости, хотела, жаждала этой грубости. Животной страсти, а не изысканных долгих ласк.

Второй оргазм они разделили на двоих. И повалились на влажные простыни, не разжимая объятий.

- Детка, это…

- …ага… - слабым голосом согласилась Дженни. - Только я теперь даже встать не смогу.

Блаженная улыбка сползла с его лица. Раум нахмурился.

- С тобой точно все в порядке?

- В порядке. Просто ноги не держат, - но демон продолжал хмуриться, и она сердито стукнула его кулаком по плечу. - Хватит! Я уверена, что для меня это абсолютно безопасно. Хочешь, сходим вместе к нормальному врачу?

- Надо бы, - согласился Раум. - А еще в полицию и к твоей подружке - посмотреть ее изобретение. Но сначала - мыться и завтрак. Я голоден как десяток волков.

- Ты иди, а я еще поваляюсь, - Дженни зевнула и обняла подушку, планируя вздремнуть полчасика.

- Не-а, мне без тебя не интересно. Вставай, Дженни-сурок, - он пощекотал ее, и девушка сердито дернула пяткой.

- Не встану и ты меня не заставишь.

- Да ну? - весело изумился демон. - Не заставлю? Серьезно? - с этими словами он перекинул Дженни через плечо и, не обращая внимание на ее возмущенный визг, понес в сторону ванной.

***

- Показывай, - велел Раум.

На лице слепой волчиц снова отобразились колебания, словно Кари спрашивала себя: не делает ли она ошибку. Нет сомнений, что она не забыла ни тот разговор, ни угрозы Раума в адрес ее близких.

Не то, чтобы Раума сильно волновало чье-то мнение о нем…

Хотя нет - волновало. Потому что эта стервозная девица имела определенное влияние на его жену. Ну и потому что, если рассказ Дженни хотя бы на четверть правда, вот эта самая слепая девица держала сейчас в руках ключи от его благополучия.

Не стоило давить на нее в том разговоре.

Но Кари все же протянула ему нечто, похожее на постогаф, к которому сверху и снизу приделаны два кристалла.

- Это рабочий прототип. Второй, - она показала такой же нелепый прибор, - у меня. Дальность пока не больше нескольких сот футов, после помехи становятся слишком сильными. Но мы работаем над увеличением. Испытывать будешь?

- Конечно.

Пока он не убедится, что это в принципе возможно, все разговоры бессмысленны.

- Джен, выйди на улицу, - распорядился Раум. - Вон к тому дереву, - он показал на двухсотлетний дуб в начале аллеи и повернулся к Кари. - По дальности пробьет, как думаешь?

- Понятия не имею.

Собеседница ухмыльнулась и демон мысленно выругал себя, вспомнив, что Кари не видит.

- Ладно. Тогда иди к дереву, если окажется, что там не принимает, подойдешь ближе. Справишься?

- Конечно, - фыркнула девушка. Ее глаза горели огнем восторга, Дженни определенно очень нравилось, что она принимает участие в таком эпохальном обсуждении, пусть даже на уровне “подай-принеси”.

Когда она ушла, Кари резко повернулась к Рауму.

Сквозь невозможное марево боли и трансформации Ани слышала голоса. Возгласы. Ощущала прикосновения чужих рук. Создания, принадлежащие иному, вещному миру переговаривались над головой, но ей, горевшей заживо в мире горнем, не дано было понять смысл их слов.

***

— Что с моими внуками? — Хонорис ди Саллос ворвалась в комнату. Дежуривший на входе полисмен пытался ее остановить, но это было все равно, что останавливать разъяренного дракона.

Замерший над носилками целитель даже не повернулся. Все его внимание было направлено на бледного темноволосого юношу, привязанного к носилкам.

— Первого стабилизировали и уже увезли, — пояснила медсестра. — Его жизнь вне опасности. А вот с этим…

— Что с ним? — демоница шагнула вперед. Слишком порывисто для всегда степенной и сдержанной светской львицы.

— Дамочка, уйдите. Вы мешаете, — сквозь зубы потребовал доктор.

Немыслимая дерзость при разговоре с высшим демоном. Но Тайлера Лорака, одного из лучших целителей скорой помощи, держали в штате не за умение целовать титулованные задницы.

Медсестра его смелостью не отличалась, поэтому выгнать высокородную даму не посмела.

— Мы не знаем. По всем признакам энергетическое истощение. Мы успели вовремя, некроз структур еще не начался, — бодро отрапортовала девица. — Доктор Лорак стимулировал потоки, но пациенту лучше не становится. Нужна транспортировка.

— Так везите его в клинику.

— Считаете себя самой умной? — язвительно откликнулся доктор. — Я вкачал двойную дозу, и все как в черную дыру. Без полноценной подпитки мы его просто не довезем. Ждем донора…

— Не нужно донора, — почтенная дама одним движением рассекла себе руку и прижала окровавленное запястье к губам юноши.

— Тоже вариант, — сухо кивнул целитель. — До клиники этого точно хватит.

— Глупый мальчишка, — Хонорис с нежностью погладила внука по щеке. — Совсем не бережет себя. Разве можно доводить до такого?

Доктор презрительно фыркнул, выражая в короткой гримасе все, что он думает о молодых идиотах, которые устраивают дуэли не на арене, а в частном доме, не вызвав заранее бригаду скорой помощи.

— У него какая-то дрянь с аурой, — поделился он наблюдением. — Никогда такого не видел. Нужен снимок и консультация специалиста по тонким структурам.

— С девочкой тоже что-то странное, — вмешалась медсестра.

— Какая девочка? — Хонорис приподняла бровь. И только сейчас заметила вторые носилки. — А, и эта особа здесь. Ну кто бы сомневался.

— Насколько я понимаю, у нее нет страховки?

— У нее нет даже полноправного гражданского статуса, — на мгновение демоница задумалась.

Отсутствие страховки означало, что девочку отвезут в дешевую муниципальную клинику. Конечно, там ей постараются помочь, но если с Аннабель что-то серьезное, то неквалифицированные медики без качественного оборудования вряд ли смогут помочь.

Вот и хороший способ избавиться от проблемы. Но…

Женщина кивнула, принимая решение.

— Никто из нас не станет плакать, если она умрет, но эта девица — собственность моего внука, так что окажите ей помощь. Я оплачу.

ГЛАВА 41

Видение полыхающего алого шара схлопнулось, исчезло. Источник испепеляющего света вдруг отдалился. Ани все еще чувствовала его где-то поблизости, но недостаточно близко. Трансформа оборвалась слишком рано, и это было мучительней, чем сама агония перерождения.

— Нет! — вскрикнула Ани и села на кровати.

Комната оказалась незнакомой, но по едкому запаху медикаментов и обстановке было ясно, что Ани находится в больничной палате. Одна.

Лиар… Ей срочно нужно к нему. Где он?

В ответ на эту мысль по коже пробежала странная дрожь. Что-то завибрировало в районе груди, потянуло в коридор. Словно из тела росла невидимая нить, скреплявшая ее с Лиаром. И сейчас эта нить пульсировала, звала, требовала найти демона.

Это важно. Жизненно важно.

Она сползла с кровати и, покачиваясь, направилась к выходу. Но уже в дверях столкнулась с медсестрой.

— Зачем ты встала? — женщина неодобрительно покачала головой и пихнула Ани к кровати. — Тебе нужно лежать.

— Пожалуйста, мне нужно увидеть Лиара. Где он?

— Посещения разрешены днем с десяти до четырех. Если хочешь, я передам твоему Лиару записку. А пока ложись.

— Я знаю, он где-то здесь. Пожалуйста! Мне необходимо его увидеть!

Увидеть, дотронуться, снова упасть в бездну обжигающего света. Завершить преображение.

Конечно, надо было все нормально объяснить. Сказать, что Лиар в соседней палате, что их привезли вместе. Но слова забывались, терялись, казались бессмысленным набором звуков. Мысли разбежались, вытесненные единственным всепоглощающим стремлением. Ани казалась себе птенцом, который почти разбил скорлупу. Каждое мгновение промедления было пыткой. Она должна, обязана увидеть Лиара! Сейчас, немедленно! Иначе, иначе…

Иначе случится что-то очень плохое.

— Девочка, хватит капризничать. Ну как он может быть здесь, сейчас пять утра?! Иди в кровать, я дам тебе успокоительное.

— Нет! — она поднырнула под рукой женщины и бросилась в распахнутую дверь. Вперед по коридору. Туда, куда вела, тянула, звала связавшая их невидимая нить.

И налетела на Маризу ди Абез.

— Ты?! — глаза демоницы полыхнули испепеляющей яростью, она зашипела, как ядовитая кобра. — Что ты здесь делаешь?!

— Оставь ее, — ее супруг шагнул следом за ней, прикрыв дверь в палату. — Аннабель, уходи. У нас и без тебя достаточно проблем.

— Вы не понимаете! Мне нужно его увидеть!

Она попыталась проскользнуть мимо, но демон оказался куда расторопнее неповоротливой медсестры. Он перехватил девушку, а когда Ани начала дергаться и вырываться, просто поймал и сжал ее запястья.

— Пожалуйста! Мне очень нужно! Отпустите!

Она что-то выкрикивала — путаясь в словах, умоляя и всхлипывая. Рвалась, как помешанная — близость источника сводила с ума, заставляла забыть обо всем. Туда, ей нужно туда! К Лиару! Срочно!

За спиной раздавались крики и возмущенные возгласы, шум привлек сначала внимание персонала, а потом и других пациентов.

— У девочки нервный срыв. Держите ее.

Мастем стиснул ее так, что ни шевельнуться, ни даже застонать. Шею обожгло холодом от анестезирующего амулета и мир погрузился во тьму.

***

Девушку давно унесли, а Мариза все еще шипела что-то, как разъяренная кошка.

— Почему ты оплатила ее лечение, мама?! Ты в своем уме?

— Помолчи, — холодно осадила ее Хонорис. — И не смей так больше разговаривать со мной.

Супруга немного поутихла. Но не прошло и пяти минут, как снова принялась сетовать и всхлипывать.

— Как можно было привезти ее сюда? Разве мало проблем из-за этой девчонки? Почему ты просто не оставила ее там? Валиарчик всегда был хорошим послушным мальчиком, но из-за нее как с цепи сорвался. Твои внуки чуть было не убили друг друга из-за нее. Она — настоящее проклятье.

Терпение Мастема лопнуло.

— Заткнись, женщина. Тут за стеной умирает твой сын, а ты ноешь из-за какой-то человечке!

Жена притихла, глядя на него несчастными глазами, и Мастем на мгновение ощутил укол совести.

Не стоило напоминать о больном. Маризе тоже страшно. Как и ему. Как и всем им.

В комнату ожидания заглянул целитель и все семейство поднялось ему навстречу в едином порыве.

— Ну? — нетерпеливо спросил Мастем. — Что с ним, доктор?

— Мы не можем понять. Снимки ауры показывают дикую картину, я практикую тридцать два года, но ни разу не видел подобного. Как будто у вашего сына две ауры. Одна принадлежит демону, а вот спектрографические характеристики второй — это нечто совершенно новое. Возможно, какой-то ментальный паразит. Проблема в том, что он вызывает специфическую реакцию защитных полей, схожую с иммунной атакой.

— Не понимаю, — нахмурился Мастем.

— Грубо говоря, демон вашего сына пытается избавиться от чужака. Но убивая паразита, он убивает и самого мальчика.

Мастем и Хонорис переглянулись. Демон скрипнул зубами.

Снова. Проклятье его порченой крови снова настигло его сына.

— Сколько у нас времени? — напряженно спросил он.

— День. Возможно, два-три.

Мариза побелела и стиснула спинку кресла. Вытянутые когти прошили обивку, но демоница этого даже не заметила.

— Мы хотим подвергнуть его жесткому магическому облучению. Предположительно, это ослабит паразита…

— Не надо, — оборвала его Хонорис. — Ничего не делайте. Ждите. Я привезу специалиста.

***

Лейтенант особого отдела Рейгер уже встал и наслаждался утренним кофе, когда в дверь позвонили.

Он бросил взгляд на часы и нахмурился. Шесть утра. Не рановато ли для визитов?

Звонок надрывался истерично и тревожно. Так не звонят случайные гости или коммивояжеры, продающие особые патентованные средства. Так трезвонят, когда случилась беда.

Горничная уже спешила к двери. Рейгер перехватил ее в коридоре, отделавшись коротким: “Я сам открою”, распахнул створку и словно ухнул на пятьдесят лет назад в прошлое.

— Хонорис…

Все так же холодна и прекрасна. Ничуть не изменилась. Только лицо стало чуть строже, а в глазах отражалась усталость.

— Ингольв, спаси моего внука.

И все так же прямолинейна. Не любит намеков и долгих вступлений.

Он усмехнулся.

— У меня внезапно дежа вю.

— Я серьезно, Ингольв. Он умирает. Ты поможешь?

Рейгер вздохнул. Он мог бы догадаться. Хонорис — кремень. Она не пришла бы к нему сама, по доброй воле.

Она не из тех, кто живет прошлым.

— Конечно помогу, ты же знаешь, — устало сказал он. — Погоди, дай мне пять минут.

Он коротко проинструктировал прислугу, накинул плащ и сел в ожидавшую машину. Не успела захлопнуться дверь, как “Мантикора” с ревом сорвалась с места. Сидевшая за рулем женщина казалась сосредоточенной и спокойной, только плотно сжатые губы и слишком резкая манера вождения выдавали нервное напряжение, в котором пребывала владелица империи ди Саллос, и Рейгер невольно снова восхитился.

Совершенна во всем.

— Твоя дочь и зять решили завести второго ребенка? — спросил он больше чтобы поддержать беседу.

— Нет. Проблема с Валиаром.

— Снова? Но погоди, — он нахмурился. — Я видел парня буквально вчера, с ним все было нормально.

— Видел?! — она ударила по тормозам, заставляя машину остановиться на светафоре. Повернулась к нему, обожгла коротким яростным взглядом. — Ты же обещал!

— Эй полегче! Я не нарушал клятвы. Не виделся, не собирал информации. Проклятье, я даже не знал, как этот парень выглядит. Это была судьба, если можно так сказать. Встреча по работе.

— По работе? — красный сменился зеленым, и машина снова сорвалась, набирая скорость.

— Валиар искал деда.

— Нашел?

— Нашел. Хотел узнать, как у того получается жить с человечкой и не вредить ей. Ну, сама понимаешь…

Лицо демоницы не изменилось, но атмосфера в салоне чуть разрядилась. Словно гроза погромыхала и прошла мимо.

— Ясно, — она помолчала, потом вздохнула. — Прости.

— Проехали. Кстати, он мне понравился. Хороший парень. Так что случилось?

— Мы не знаем точно. Он подрался, получил энергетическое истощение. Возможно, защита, которую ты поставил, не выдержала.

Рейгер тихо выругался. Манифестации диплоидной ауры в таком возрасте? Почти без шансов.

— Врачи дают Валиару два-три дня. Ты поможешь?

— Не знаю возможно ли это, но сделаю все, что в моих силах, — он потянулся к постографу. — Так, я сейчас отправлю пару сообщений. Будь готова к тому, что мальчика придется перевезти в ведомственную клинику.

ГЛАВА 42

На этот раз выбираться из беспамятства было нелегко. В теле еще ощущалась слабость от успокоительных чар, голова казалась тяжелой и гулкой. Хотелось свернуться клубочком и спать, спать.

Если бы не назойливое предчувствие беды.

Ани со стоном разлепила глаза, прищурилась. Снова та же палата. Только светильники не горят, а в проем между шторами льется неяркое осеннее солнце.

И Лиар… Она почти не чувствовала его.

Связавшая их нить больше не отзывалась дрожью предвкушения. Она провисла, еле ощущалась. Слабое биение пульса на грани слышимости.

Его увезли куда-то далеко.

Страх от этой мысли был так силен, что Ани, не обращая внимание на слабость, сползла с кровати. Нужно догнать, найти. Закончить…

Опираясь на стену она доковыляла в холл. Где и столкнулась все с той же медсестрой.

Увидев ее, женщина нахмурилась.

— Уже проснулась? Что-то рано. Ты зря встала, у кровати есть амулет вызова. Голодна? Иди в постель, я принесу обед, — она взяла девушку за плечи и подтолкнула в сторону коридора.

— Я не голодна. Где Лиар? Его увезли? Куда?

Женщина нахмурилась, а потом заговорила с ней ласково, как разговаривают с маленькими детьми или выживишими из ума стариками.

— Успокойся, все хорошо, его никуда не увезли. Давай, иди в палату, покушай, а потом мы позовем твоего Лиара. Ну же, будь хорошей девочкой.

— Вы лжете! — Ани попыталась вырваться, но медсестра была сильнее. — Я знаю, его увезли. Я хочу выписаться! Вы обязаны отпустить меня!

— Конечно, конечно, — ворковала женщина, увлекая ее по коридору обратно к палате. — Вот только покушаешь, потом доктор тебя посмотрит и сразу выпишет. И Лиара твоего позовем.

“Врет!” — с отчаянием поняла девушка.

Не из желания навредить. Просто уверена, что пациентка не в себе.

Никто ее не выпишет. И отказ от лечения подписать не дадут. А если Ани начнет скандалить, ей опять вкатят успокоительное.

В груди болело и ныло, связь звала, требовала немедленно броситься на поиски. Но Ани знала: нельзя поддаваться. Она уже испортила все в прошлый раз. Третьего шанса может не быть.

— Хорошо, спасибо, — она робко улыбнулась, расслабилась и позволила довести себя до палаты. — Только я не голодная. Лучше еще посплю.

— Конечно, поспи, — обрадовалась медсестра. — Ты и не должна была просыпаться раньше следующего утра. Ума не приложу в чем дело.

От этих слов по коже продрал мороз. Следующее утро — это слишком долго. Счет и так идет на часы, если не на минуты.

Как только за медсестрой закрылась дверь, Ани спорхнула с кровати и подбежала к окну. Ей повезло — решетки не было, а палата выходила на больничный парк — пустынный в этот час. Есть надежда, что никто не заметит пациентку, которая зачем-то решила покинуть клинику таким нетипичным способом.

Вот только палата на втором этаже. Слишком высоко, если спрыгнуть, она точно себе что-нибудь сломает. Но совсем рядом проходит водосточная труба…

Девушка распахнула окно, глотнула осенний воздух. Холодный ветер пробрался под больничную робу, неприятно лизнул кожу. Ничего, осень — не зима. Не замерзнет.

Мысленно умирая от страха Ани встала на подоконник. Вцепившись рукой в край оконного проема потянулась к трубе, стараясь не смотреть вниз, не думать, что случится, если она оступится, не сумеет удержаться.

Она. Должна. Выбраться.

Сбежать, чтобы найти Лиара. Спасти его. Остальное неважно.

Труба угрожающе застонала, но выдержала миниатюрную девушку. Ани повисла на ней, отчаянно цепляясь руками и босыми ногами за холодную сталь. Только не смотреть вниз!

Она зажмурилась, ухватилась рукой за край скобы. Уперлась одной ногой в стену, а второй попыталась найти опору. Что-то нащупала, уже перенесла вес и вдруг сорвалась. Повисла болтаясь на одной руке, еле удерживаясь, чтобы не заорать от ужаса.

Нельзя кричать! Нельзя привлекать внимание.

Вторая нога поймала выемку между кирпичами. Ани торопливо перенесла на нее вес и вскхлипнула.

Богиня, как же страшно.

Еще страшнее было отпускать скобу. Ползти вниз, цепляясь за трубу, крепеж, еле заметные щели в кладке. Последние футы Ани просто проехала, занозив ладонь металлической стружкой. На больничной робе остались ржавые хлопья и сколотые частички краски.

Ощутив под ногами твердую землю девушка села, обняла колени и заскулила, как раненый зверек. Внезапно пришел откат: от успокоительного и пережитого напряжения в глазах потемнело, а руки затряслись, как у паралитика.

В чувство ее привел осенний холод. Ани встала и пошатываясь побрела в сторону больничных ворот.

***

Такси получилось поймать далеко не сразу. При виде встрепанной девицы, одетой только в замурзанную больничную робу, водители поддавали газу и перестраивались в дальний ряд.

Наконец, когда Ани уже окончательно закоченела и приготовилась идти пешком, рядом остановился “Кербер” — настолько потасканный и старый, что казалось стоит чуть прибавить газу, как машина рассыпется на запчасти.

— Лунная улица, дом пять, — сказала Ани, садясь в такси.

Связавшая ее и Лиара нить отозвалась на эти слова болезненной дрожью. Магия вела, тянула совсем в другую сторону — куда-то за город.

Но своим ходом Ани туда доберется только к утру. Это если не замерзнет раньше.

Таксист — уже немолодой, усатый и явно человеческого происхождения — с интересом оглядел странную пассажирку.

— Деньги покажи, — потребовал он.

— Деньги дома. Я заплачу, когда приедем, — девушка на мгновение задумалась. — Пять золотых, хорошо.

За эти деньги можно было полдня кататься по городу. Но Ани было важно, чтобы таксист не высадил ее, побоявшись обмана.

На лице водителя отразилась секундная борьба, а потом он кивнул.

— Пристегивайся.

Поездка заняла не больше двадцати минут, больница тоже находилась в центре. Таксист лихо притормозил напротив кофейни и покинул авто одновременно с Ани.

— Имейте в виду, дамочка, я без своих денег отсюда не уйду, — предупредил он. Ани в ответ только пожала плечами. Она и не собиралась его обманывать.

Миссис Хупер при виде девушки всплеснула руками.

— Аннабель, девочка моя, что случилось? Где Валиар?

— Потом, — напряженно и коротко отозвалась Ани. — Я все обязательно расскажу, но потом. Пожалуйста, заплатите этому человеку пять золотых. Я отдам, — она обернулась к таксисту, который услышав про деньги откровенно расслабился. — Если вы подождете десять минут, у меня будет для вас еще одна работа.

— Без проблем, сестренка, — водитель лихо подкрутил ус и подмигнул.

Ани бегом взлетела по лестнице. Стянула с себя ненавистную робу, схватила первое попавшееся платье. Снова заныла, завибрировала связь, требуя оставить все и бежать к Лиару.

Нет. Если выглядишь слишком странно, никто не станет тебя слушать. Нельзя, чтобы ее приняли за чокнутую.

Поэтому она надела чулки и свежее платье. Умылась, причесалась и заплела волосы. Даже накинула шаль и взяла сумочку, в которую сложила двадцать золотых. Все, что лежало в тумбочке на срочные расходы.

Спускалась Ани бегом. А внизу снова наткнулась на миссис Хупер.

— Аннабель, что случилось? И что делать с кофейней? С утра приходят посетители, а зал закрыт?

Ах да, кофейня! Совершенно вылетело из головы.

— Объяснять слишком долго, я потом расскажу. Просто повесьте объявление, что сегодня мы не работаем.

— Но вечером концерт…

— Отмените его.

— Я могу помочь? Может, нужны деньги?

Ани покачала головой. Того, что она взяла, должно хватить.

Повинуясь порывы, она обняла женщину.

— Спасибо за все, миссис Хупер, — выговорила она, глотая слезы. — Я была очень счастлива в вашем доме. Мы с Лиаром были…

— Девочка, ты меня пугаешь, — в голосе хозяйки послышалось напряжение, переходящее в панику.

Ани вспомнила, что случилось с дочерью миссис Хупер и устыдилась. Будет настоящим свинством появиться тут, всполошить бедную женщину и исчезнуть, ничего не объяснив.

— Произошел несчастный случай, Лиар в больнице. Я сейчас к нему.

— Я еду с тобой.

— Нет!

— Он мне тоже не чужой.

— Вас туда не пустят.

Ее саму, скорее всего, не пустят. И тогда придется нарушить закон. Меньше всего Ани бы хотелось впутывать в это миссис Хупер.

— Если хотите помочь, — осенило Ани, — откройте кофейню. Контакты работников в блокноте, верхний ящик.

— Я не знаю… — с сомнением протянула хозяйка.

— Пожалуйста! Очень плохо, если мы закроемся вот так — без предупреждения. Вся сегодняшняя выручка пойдет вам.

— Не нужно.

— Нужно, — Ани еще раз обняла ее и сунула пять империалов. — Это за такси. Еще раз спасибо. Все, я побежала.

И вылетела на улицу прежде, чем женщина успела хоть что-то возразить.

***

— Куда ехать, сестренка? — получивший дневную выручку водитель окончательно воспылал к Ани любовью. Он даже распахнул и придержал перед ней дверцу, помогая устроиться в его авто.

— За город, — девушка прислушалась к себе. — Северо-восток.

— Адрес?

— Адреса нет. Я скажу, когда нужно будет свернуть.

Ани тронула незримую нить, и та отозвалась еле ощутимой вибрацией. Далеко… Десять, а может и все двадцать миль.

Таксист вздохнул, но нажал педаль газа. Деньги, которые платила чудаковатая пассажирка, вполне компенсировали любые неудоства.

Почти всю дорогу девушка сидела с закрытыми глазами, вслушиваясь в пульсирующие сигналы. Нить, похожая на упругий и гибкий канат вела ее, не признавая дорог, стен и зданий. Будь у Ани крылья, она бы воспарила в воздух и долетела до Лиара по кратчайшей траектории.

Но она у нее был только автомобиль. И приходилось учитывать рельеф, дороги с односторонним движением, обнесенные оградой заводы. Трижды машина сворачивала не туда, и приходилось возвращаться, теряя драгоценные минуты. Таксист сердито сопел, но Ани было все равно. Она заплатила ему достаточно.

Наконец, автомобиль остановился у серого забора с неброской табличкой, на которой значилось: “Первая ведомственная медицинская клиника имени Луция Освободителя”. Но Ани и без таблички знала, что они прибыли куда нужно. Связавшая ее с Лиаром нить дергала, ныла и звала. Требовала преодолеть оставшиеся футы и завершить трансформацию.

— Подождать тебя, сестренка? — спросил водитель, получивший еще пять золотых.

— Это надолго.

— Я никуда не тороплюсь, — водитель откинул спинку кресла, развалился и закурил. — Все равно пассажиров в этой глуши не найдешь.

А еще Ани сегодня сделала ему дневную выручку, и судя по лицу таксист явно надеялся, что это не последнее задание от странной пассажирки.

— Как хотите.

Она торопливо прошла по кленовой аллее, и почти вбежала в приемный покой.

— Могу я вам чем-нибудь помочь? — мило улыбнулась ей медсестра за стойкой регистратуры.

— Можете. Мне нужно к Валиару ди Абезу.

— Боюсь, что приемное время только до четырех, — медсестра выразительно покосилась на часы над дверью, стрелки которых показывали десять минут пятого.

— Пожалуйста! — Ани умоляюще сложила руки на груди. — Это вопрос жизни и смерти.

Медсестричка улыбнулась с явной иронией, должно быть для любого медика слова и жизни и смерти звучали глупо.

— Я заплачу. Десять империалов!

Все, что у нее осталось после того как Ани расплатилась с водителем за вторую поездку.

Улыбка на лице девушки померкла.

— Нам запрещено брать деньги за подобные услуги, — сухо сообщила она.

— Пожалуйста! Мне очень нужно.

— Ладно, — она вздохнула. — Кем вы ему приходитесь?

— Невестой, — ложь далась естественно, медсестра ничего не заподозрила.

— Как ваше имя?

— Аннабель Грейсон.

Медсестра склонилась над терминалом.

— Так… Мисс Грейсон. Увы, вас нет в списке лиц допущенных к посещению. Указаны только Мастем ди Абез, Мариза ди Абез и Хонорис ди Саллос. Должно быть, родственники вашего жениха. Попросите, пусть добавят вас, — она сочувственно улыбнулась. — Не расстраивайтесь так, тут сказано, что пациент еще не пришел в себя. Если хотите, можете оставить для него записку. Я передам сразу же, как ваш жених очнется.

— Не надо, — выдавила Ани.

Она вышла и оглядела здание. Связь пульсировала, звала куда-то вглубь, левее и выше. Второй или третий этаж — так просто не попасть.

Влезть в окно первого этажа и подняться по лестнице? Рискованно. Могут заметить. И окна закрыты, в лучшем случае можно найти распахнутую форточку, в которую пролезет разве что кошка.

Отвлечь девушку и проскользнуть незаметно внутрь? Но в приемной есть охранник. Нет, одной ей не справится.

Молясь, чтобы таксист еще не уехал, Ани побежала назад к воротам.

Ей повезло. Водитель сидел за рулем и смолил очередную дешевую папиросу. Возвращение девушки он встретил радостной улыбкой.

— Привет, сестренка. А говорила, что долго.

— Есть работа, — выпалила Ани.

***

Десять минут спустя в приемный покой первой ведомственной клиники ввалился усатый мужичок средних лет и с порога насел на медсестру за стойкой.

— Это что за хрень у вас тут происходит, дамочка, а?! Да вы совсем оборзели?! Я буду жаловаться!

— Не понимаю о чем вы, — нахмурилась девушка. Дремавший в углу над кроссвордом охранник проснулся и с интересом посмотрел на скандалиста.

— Все ты понимаешь, цыпа! Меня не проведешь! — он пересек холл и облокотился на стойку, обдав девушку густым запахом перегара. — Моего братана тут уже неделю насильно держат. Да я вас всех засужу, с-с-сволочи!

— Вы ошиблись адресом, — попробовала перекричать его медсестра. — У нас медицинское учреждение, вы пьяны…

— Ма-а-алчать! — для большей убедительности своих слов пьянчуга от души долбанул кулаком по стойке. Девушка шарахнулась в сторону, а охранник наоборот вскочил и бодро направился к скандалисту. Ни он, ни медсестра не обратили внимание на миниатюрную девушку, тенью проскользнувшую через приемную в коридор.

Вслед ей неслись отголоски скандала.

— Давай, иди отсюда. Проспись сначала.

— Да, я выпил, ну и что! У меня выходной, между прочим, имею право. Ай, руку больно, суки! Я буду жаловаться…

Ани свернула за угол и мысленно горячо поблагодарила своего помощника. Кто бы мог подумать, что в простом таксисте скрывается такое актерское дарование и фантазия. Когда она предлагала ему отвлечь медсестру и охранника, то не ожидала, что водитель устроит настоящее шоу.

Девушка пошла по коридору, оглядываясь в поисках лестницы, но ее не было. Дверь, еще дверь, снова двери. Одинаковые — деревянные и выкрашенные белой краской. Где-то впереди послышались голоса — двое мужчин беседовали и медленно приближались. Ани заметалась. Нельзя, чтобы ее обнаружили и выставили отсюда в полушаге от цели.

В панике она рванула на себя первую попавшуюся створку и облегченно выдохнула — за ней скрывалась лестничная площадка. Связь запульсировала, потянула вверх на два этажа и дальше по коридору. Первая, вторая, третья дверь…

Лиар был здесь. Осунувшееся лицо в окружении подушек, черные круги под глазами. Встрепанные темные пряди казались еще темнее на фоне мелово-бледной кожи.

Протянувшаяся между ними нить вспыхнула, став почти материальной, зримой глазу. Ани скользнула под одеяло, обняла своего демона.

И мир вокруг потонул в испепеляющем белом сиянии.

ГЛАВА 43

- Подпишите вот здесь и здесь, - сказал полицейский. Дженни потянулась было к перу, но Раум с сердитым возгласом: “А ну стоять!” отобрал у нее листок.

- Все в порядке, можно, - разрешил он, пробежав взглядом показания. - Запомни, детка: никогда и ничего не подписывай без консультации с юристом. Или со мной.

Дженни ответила ему усталой улыбкой. Хоть благодаря демону допрос и сократился до чисто формального десятиминутного, она все равно ощущала себя измученной. Все, что случилось до: побег, схватка с мономорфом, падение на самое дно отчаяния и признание Раума слились в безумный калейдоскоп.

А вот все, что было потом, она помнила просто отлично. Мгновения покоя, безвременья и удивительной близости, когда они лежали в объятиях на полу камеры, целовались и говорили какие-то глупости. Дженни казалось, что она чувствует, как дрожат тонкие нити, связывавшие Раума и его демона. И она сжимала его в объятиях, раскрывалась душой, пытаясь отдать ему больше, как можно больше.

Мелькнула неприятная мысль - не повредит ли это малышу, но девушка отбросила ее в сторону. Она сильная, она шаман, значит, должна справиться. Ее хватит на двоих.

- Все, детка, - скомандовал Раум. - Все, хватит я сказал! Достаточно.

- Ничего не хватит.

- Упрямая маленькая дурочка, - он поцеловал ее в нос. - Все, Джен. Можно меня отпустить, не умру.

- Но я хочу тебя обнимать.

В этот момент Лиза на кровати повернулась и захрапела. Демон вздрогнул, попытался опереться на сломанную руку и вскочить и застонал от боли.

- Твою ж мать! Кто здесь?

- Это Лиза, - Дженни встала и потянула его наверх, заставляя подняться. - Она тоже пленница Мактулла.

- Мда… неловко вышло, - со смешком сказал демон, разглядываю спящую. - Особенно если бы я действительно начал к тебе приставать.

- А ты мог?

- Мог. Секс - самый простой и быстрый способ получить энергию. Пошли, детка, - он потянул ее прочь из камеры. - Надо посмотреть, что там с калечным маньяком, найти мне одежду и вызвать полицию.

Со вторым и третьим пунктом не возникло никаких проблем - костюм Раум позаимствовал из гардероба доктора, а полицию вызвал через стационарный терминал в кабинете. А вот с первым…

Мактулл сбежал. Там, куда его отбросил удар демона, виднелись следы крови, тянувшиеся в сторону тумбочки. Вываленные у распахнутой дверцы медикаменты говорили сами за себя.

- Вколол себе регенератор и смылся, - определил демон. Выглянул на улицу. - Ага, его тачки тоже нет на месте.

Сбежал. От этой мысли девушка невольно содрогнулась и вцепилась в руку демона. Тот ответил успокаивающим поглаживанием.

- Найду гада и прикопаю. Обещаю.

А всего через пятнадцать минут приехала полиция, и в доме разом стало шумно.

Бродили туда-сюда эксперты, врачи осматривали сначала Дженни, а потом Раума, кололи какие-то лекарства, перебинтовывали раны. То и дело вспыхивали спектрографы, запечатлевая детали обстановки. Труп мономорфа уже увезли, теперь о его существовании напоминала только подсохшая лужа крови и светящийся синим силуэт на полу на том месте, где раньше лежало тело.

Спящую Лизу тоже увезли, а вот в Дженни обрадованные полицейские вцепились, намереваясь вытрясти из нее все до малейших деталей.

- Раум, я не выдержу, - шепотом пожаловалась она. Безумное напряжение, в котором Дженни пребывала эти несколько дней и целительные объятия на полу не прошли бесследно. Девушка внезапно ощутила себя спущенным шариком. Ни сил, ни эмоций. Хочется только забиться в уголок и заснуть.

- Спокойно, маленькая, я все сделаю, - пообещал демон.

И действительно сделал. Дженни не знала как он этого добился, но их отпустили всего лишь после десятиминутного формального допроса.

О своей беременности она умолчала. Не хотелось, чтобы Раум узнал вот так - между делом, в присутствии незнакомцев. Несмотря на признание, Дженни все еще побаивалась его реакции. Да, Раум ее любит, но демон явно не горел желанием заводить детей в ближайшие годы. Полюбит ли он малыша?

- Еще раз напоминаю, - по лицу копа было видно, как сильно ему не хочется выпускать из своих когтей свидетеля, - завтра вам надлежит явиться в следственное управление для дачи подробных показаний.

Дженни кивнула.

- Скажите, его ведь найдут?

- Мактулла? - уточнил офицер. - Уже нашли. Дорожный патруль остановил его автомобиль при попытке пересечь границу округа. Так что не переживайте. Готов поставить свое жалование против дырявого башмака, что этого типа ждет смертная казнь.

Раум приобнял ее за плечи.

- Если это все, офицер, то мы хотели бы уехать. Моя невеста устала.

Дженни вздрогнула и посмотрела на своего мужчину широко распахнутыми глазами. Ей ведь это не показалось?

- Невеста? - недоверчиво переспросила она, когда они устроились на заднем сидении лимузина - несмотря на оказанную медицинскую помощь, вести автомобиль Раум все еще не мог, поэтому пришлось вызвать машину с шофером из города.

Демон усмехнулся и коснулся губами ее виска.

- Если я скажу “моя жена” это может вызвать вопросы. Мы же не регистрировали брак.

- Я не об этом… Ты действительно уверен, что хочешь назвать меня своей женой?

- Насколько я понимаю, спрашивать об этом уже поздно, - вопреки ее опасениям Раум отнюдь не выглядел недовольным этим фактом.

Дженни помотала головой.

- Ты неправильно понимаешь. Ты не оборотень, наш брак тебя ни к чему не обязывает, - она сглотнула и с тревогой взглянула в его лицо. - Я бы никогда не стала женить тебя на себе тайком и насильно. Ты свободен, Раум.

- Правда? - он помрачнел. - Ну что же - это несложно поправить, - и приоткрыв окно между пассажирским и шоферским местом велел. - Останови у ювелира, Томас.

- Что ты хочешь сделать? - пораженно прошептала девушка.

- Не вижу смысла терять время, - он обнял ее и потянул к себе на колени. - Так, на чем мы остановились?

На поцелуях. Осторожных, неторопливых. Не столько чувственных, сколько полных заботы и тепла. На убаюкивающих объятиях и нежных, не предполагающих продолжения прикосновениях.

- Ты уверен, что действительно хочешь на мне жениться? - спросила Дженни, уютно устраивая голову у демона на плече.

- Абсолютно, Дженни-сама-мнительность, - он снова поцеловал припухшие губы и нахмурился. - Эй, детка, в чем дело? Ты не хочешь за меня замуж?

- Хочу конечно! Но я думала это все будет не так…

- А как?

Как принято у волков. Огромная шумная толпа - сотни родственников, включая совсем отдаленных, из других кланов. Солнечный день, небольшой храм, шампанское, спектрографер, сотни поздравлений и улыбок. Подружки невесты, ловящие букет и стол, ломящийся от угощения.

- Мы можем устроить это позже, если хочешь, - сказал Раум, выслушав ее сбивчивый рассказ о свадьбе мечты. - Но сейчас у нас нет времени и возможности собирать всех твоих родственников, Дженни-любительница-традиций. Срок моей договоренности с отцом истекает через неделю, а у меня нет ничего, что можно предъявить ему. Но я все равно скорее сдохну, чем женюсь на Шеризе.

- Я не понимаю…

- У нас было что-то вроде пари. Или я устраиваю сделку с бюджетом не менее восьмисот миллионов, или женюсь на дочери его делового партнера.

- Султан Самана… - осенило Дженни.

- Именно. Но у меня ничего не вышло. Так что теперь я, как честный демон, должен жениться, - он издал неприятный смешок. - Но я не особо честный и собираюсь положить драконий причандал на нашу договоренность.

- И тебе за это ничего не будет?

Леонард ди Форкалонен отнюдь не выглядел, как добрый папочка, способный спустить отпрыску подобную выходку. Дженни до сих пор помнила его обещание “уничтожить” ее, если она вздумает мешать свадьбе.

- Будет, - с притворным легкомыслием отозвался Раум. - Отец обещал разорить меня за непослушание. Так что сразу предупреждаю: ты выходишь замуж не за миллионера, а за будущего нищеброда. Но тебе это вроде неважно, Джен? - Раум требовательно заглянул в ее глаза. Несмотря на его беззаботный тон, Дженни показалось, что демон ждет ее ответа с напряженной тревогой.

- Мне неважно, - подтвердила девушка. - Я никогда не жила в роскоши. А вот ты…

Как Раум будет обходиться без бриллиантовых запонок, дорогих машин, яхты, изысканных вин, слуг, одежды от лучших домов мод и возможности швыряться деньгами? Не сочтет ли он однажды, что заплатил слишком высокую цену за право быть с Дженни?

- Я что-нибудь придумаю, - твердо ответил он. - Даже если отец лишит меня наследства, вышвырнет из клана и прилюдно отречется, я все останусь высшим демоном. Обещаю, что ты не будешь нуждаться.

Дженни пожала плечами. О себе она как раз и не беспокоилась.

- У меня есть миллион, - вспомнила она. - Ну, твой миллион. И еще украшения.

- Я не буду брать у тебя деньги! - возмутился Раум.

- Это твои деньги.

- Нет твои!

Спор грозил затянуться, поэтому Дженни просто поцеловала своего несносного мужчину.

- Значит, едем в храм?

- Едем, - кивнул демон. - Только прости, не уверен, что у меня хватит сил устроить незабываемую брачную ночь.

- О, она будет незабываемой, - с восторженной улыбкой отозвалась Дженни. - Мы с тобой ляжем в твою постель, обнимемся и уснем. И проспим не меньше двенадцати часов.

Сейчас сон казался куда более желанным и привлекательным, чем любые ласки.

Раум мечтательно закатил глаза.

- М-м-м, двенадцать часов сна в обнимку… Звучит божественно.

КОНЕЦ

[ОТ АВТОРА:

Дорогие друзья, книги – мой единственный источник дохода. Благодаря продажам с ПМ я могу продолжать радовать вас историями. Я люблю то, что делаю и ответственно подхожу к творчеству, поэтому пишу не быстро, но стараюсь делать это как можно качественнее.

Каждая книга – труд нескольких месяцев, а цена на нее не превышает стоимость чашки кофе. Пожалуйста, не копируйте и не высылайте книгу.

Помните, что человек, с которым вы по его слезной просьбе поделились файлом, завтра может передать его кому-нибудь третьему, а тот – загрузить его на пиратский сайт, тем самым подставив вас и лишив автора средств к существованию.

Спасибо, за то, что были со мной и героями на протяжении этой истории. Надеюсь, вам понравилось!

Приглашаю читать мои новые книги в процессе выкладки на Продамане: https://prodaman. ru/amarant/books

Также буду рада видеть вас в своей группе Вконтакте: https://vk.com/alis_group

У меня есть имя, под которым я издаюсь. В этих книгах тоже есть любовь и временами встречается жаркая эротика. ;) Так что если вам по вкусу мой стиль, приглашаю читать творчество Алины Лис: https://prodaman. ru/Alina-Lis/books

Если вы хотите получать рассылку с информацией о свежих книгах, оставьте ваш адрес в комментариях к соответствующей теме: http://prodaman.ru/Alina-Lis/books/Podpiska-na-rass

Мои книги на бумаге можно заказать здесь: http://www.labirint. ru/authors/67998/]

Заметки

[

←1

]

1 Schneller! Schlecken! (нем) - Быстрее! Вылизывай!