Прошло время… Бурной рекой подземные воды выбежали на дневную поверхность и устремились к морю. Море стало заполняться пресной водой, и рыбы морские погибали от нее в несметном количестве, всплывали вверх животами. Над землей гудели песчаные вихри, и ужасающая жара так раскаляла окрестные скалы, что нечем было дышать, а яйца в птичьих гнездах сваривались вкрутую. Небо высохло и побледнело. Но и это стерпели бы кахардцы, да под их ногами, на месте пресной воды, стала образовываться пустота, и вскоре город оказался на тонком слое земли, который беспрестанно колебался, и кахардцы чувствовали себя будто на паутине, колыхаемой ветром. Только голубой шатер волшебника стоял прочно. В нем было не тесно, но и не слишком просторно, не холодно и не жарко. Даже ванная имелась, а перед Мур-Веем, возлежавшим на пуховых подушках, стоял цветной телевизор, и волшебник не мог оторваться от экрана, особенно когда шла московская передача «Клуб кинопутешествий». Он был счастлив и доволен собой.
— Я снова здоров, — говорил он себе. — Значит, все мне доступно. А больше мне ничего не нужно! Вот люди — существа жадные; что ни сделаешь для них все им мало…
И верно, вновь услышал он голоса кахардцев и вышел из шатра.
— Чего вам еще, ненасытные?
— Милостям твоим нет предела, — упали в ноги ему кахардцы. — И дома теперь у нас больше, чем надо, и ишаки есть, и вода бежит из-под земли рекой, и рыба дохнет — нет нужды вылавливать ее, да боимся, как бы не провалиться нам. Земля под ногами непрочная стала…
— Ступайте, — укоризненно молвил Мур-Вей. — Вижу я, желания ваши бесконечны, а совесть у вас меньше булавочной головки. В последний раз потакаю вам… Пусть все вокруг вас вернется на свои места, но сами вы станете втрое меньше ростом. Тогда хватит вам и жилищ и питания. Чох!
С той поры пошла в Кахарде поговорка: «У маленького человека и желудок мал». Конечно, появились новые трудности: мебель пришлось переделывать, скот заново к себе приучать, пахать землю стало делом вовсе мудреным, но уже больше кахардцы не жаловались на свое житье-бытье.