Когда родилась моя дочь, я стоял в родильной палате в больничном халате и сходил с ума от обожания, как будто бы Сама Госпожа Богиня родилась в той комнате и унесла мою душу на небеса с самым сладкозвучным из криков.

Однако как часто мы падаем, опять и опять. Большую часть её жизни меня не было рядом. «Работа» и куча других неизбежных дел — сплошные оправдания — мешали мне быть заботливым отцом, любить её. Однако она по-своему справилась с этим — сначала медленно, а затем мгновенно, благодаря Видению. Правду сказать, именно она в недавнем письме напомнила мне, как прошлое вбирается в этот Свет Присутствия, раскрывая, что всё происходящее было лишь для Любви. Это «знание», как она его называет, и было тем, что исцелило её от страдания, когда она скучала по умершему брату, и тем, что продолжает до сих пор заживлять раны её странного и зачастую нелёгкого детства.

Сейчас она работает на двух работах, оплачивает ежемесячные счета, после которых мало что остаётся, и заботится о своей дочери. Иногда она мечтает о будущем и вынашивает планы, которые не осуществляются. Но чаще всего я слышу, как она говорит о том, чтобы пребывать и жить в качестве того, что есть. В одном из своих писем она сказала: «Я не являюсь ни своим прошлым, ни своим будущим. Всё это стремление стать богатым и искушённым, идея того, что счастье и удовлетворённость находятся там и что их надо завоевать, — такая ерунда. Я просто есть, прямо Здесь».

Когда она была маленькой и ей было не больше трёх лет, мы сидели летом на крыльце и говорили о жизни. Помню, как я у неё спросил: «Как ты думаешь, что всё это такое?» — указывая, как мог, на Вселенную — взмахом руки. Она сразу же ответила: «Коробка!» Я поразился этому, но вскоре добавил: «А что, как ты думаешь, находится за пределами этой коробки?» И она сказала с таким выражением, что, мол, я-то уж должен это знать: «Ещё одна коробка!» С тех пор фраза «Больше, чем все коробки» — это наш способ сказать друг другу и «здравствуй» и «до свидания» и всё, что можно сказать касательно связи между родителем и ребёнком. Однако только недавно до нас дошёл истинный смысл — Любовь больше всех коробок, всей иерархии коробок; эта невыразимая Вместимость и всё её содержимое и есть то, что есть мы, — Любовь.

В прошлые выходные я просмотрел стопку её писем больше чем за два года. Когда я ей об этом сказал, она спросила, не заметил ли я каких-либо изменений. Это любопытное последствие пробуждения к Тому, Кто Вы в реальности, — другим легче заметить изменения, чем вам самому. Ведь то, что находится Здесь, с чем мы себя отождествляем, то, что мы есть, — это Ничто (неизменное Ничто). Тогда как то, проявляющееся там, — постоянно меняющийся мир непостоянных форм. Можно говорить об изменениях там, однако, скажу вам, Здесь ничто не меняется, даже само изменение. Как она изменилась? Вот что она написала: «Всё приходит и уходит так стремительно. События. Мысли. Чувства. Настроения. Единственная константа — Это. Я знаю Это и нахожу в своей жизни покой, так как несмотря ни на что, Это никогда не меняется».

В конце концов, кто мы такие без нашей личной «истории», без нашего прошлого и будущего, без кино, в котором мы думаем, что принимаем участие? Познав себя как Пустоту-Наполненность, даже жизнь и смерть мы видим как просто очередную историю.

Однажды, когда она была ещё совсем маленькой, с широко раскрытыми от удивления глазами, мы с ней посетили Диснейленд. При входе в дом с привидениями была комната, в которой столпились посетители, ожидая экскурсию. Когда люди вошли и двери закрылись — нас там, наверное, было человек 25 или 30, — стены комнаты начали загадочным образом вытягиваться вверх и наступила зловещая тишина. И вдруг моя дочь спросила так, что слышали все: «Мы здесь умираем, папа?»

Все расхохотались. Настроение изменилось, и внезапно — по крайней мере для меня — дом с привидениями стал домом смеха. Я до сих пор смеюсь, вспоминая тот случай, и смеюсь каждый раз, когда ловлю себя на мысли о смерти. Для Того, Кто никогда не был рождён, смерть — лишь ещё одна «история», часть этого удивительного парка чудес, который мы называем жизнью. На прошлой неделе она написала: «Я больше не знаю, к какой категории себя относить. Я деловая женщина или мама? Я преуспевающая или неудачница? Я „вполне себе“ или полный псих? Я не знаю, что к этой истории прибавить и что от неё отнять, так как всё это — лишь история».

Прошлым летом она слетала в Англию, чтобы встретиться с Дугласом Хардингом и посетить Собрание Безголовых, на котором она выступила. Когда они встретились впервые, Дуглас открыто плакал, как, впрочем, и она. Он сказал, что у неё есть «дар слёз», и я с ним согласен. Но я бы добавил, что у неё есть дар Любви, дар, преподнесённый и ей, и всему миру Дугласом Хардингом и всеми, кто живёт из этого Света Источника, из того, Кто Мы на самом деле. Не делиться этим с другими невозможно, так как выясняется, что нет того, кто мог бы этим не делиться. Это просто Любовь, которая протягивает руку и находит только Себя.

Итак, я могу сказать, что она совершила самое важное в жизни путешествие. Она пришла от тюрьмы своих мыслей к свободе Источника, от заблуждения того, что она всего лишь человек, к реальности того, что она — Ничто и Всё. И, тем не менее, она никуда не уходила, ведь даже заблуждения — это игра Того, Кто Она на самом деле, Источника, который всегда там был. Идея о том, что мы пробуждаемся и пребываем в состоянии полного блаженства, — ерунда. Ограниченность случается. Это не вопрос выбора, — кто существует отдельно от Источника, чтобы выбирать? Нет никого, кто мог бы стремиться к какому-либо состоянию, так как сам Источник является всеми ими. Возможно, единственная разница между Видящим и видящим сон в том, что Видящий знает, что видит сон, и именно это играет во сне определяющую роль. Она видит, Кто Она на самом деле, и это включает в себя всё, как оно есть и как было всегда.

Когда она недавно навещала меня в тюрьме, я сказал ей, что для меня она всегда останется такой же прекрасной, живой и наивной, какой она была в трёхлетнем возрасте, — наверное, каждый родитель в какой-то степени смотрит так на своего ребёнка, даже когда ребёнок вырос и сам уже стал родителем. И каждый раз, когда я оглядываюсь и смотрю на то, из чего я смотрю, я также вижу, Кто на самом деле Она, и внезапно обычное становится поразительно необычным! Она, я, все мы являемся этой светящейся и пробуждённой Пустотой, в которой и из которой возникает эта великая игра Любви. Индийский мудрец Нисаргадатта Махарадж сказал: «Мудрость видит, что я — ничто; Любовь видит, что я — всё». И они навеки едины — только Это, только Это.

Посмотрите!