Наконец все волнения улеглись. Бедную фрекен Криллеберг, которая окончательно изнемогла, сокрушая яблоню, Роберто и Бенни отнесли в дом. Роберто подхватил ее под растопорщенные крылья, а Бенни поддерживал ноги.
— Я умираю! — объявила она, судорожно дергая клювом, когда они несли ее по лестнице на второй этаж. — Я слышу стук. Это уже стучатся духи загробного мира. Я лечу по темному коридору навстречу сияющему свету.
— Да нет же! Это всего лишь Улли стучит молотком, — прохрипел Роберто, с трудом переводя дух. — А яркий свет впереди — это электрическая лампочка, которая горит на верх ней площадке. Ты настолько живая, что я даже взмок, пока тебя тащил!
— Противный котище! — залопотала фрекен Криллеберг. — Я, можно сказать, на краю могилы, а ты еще остришь!
Бенни осклабился, хихикая про себя.
— Смотри, чтобы об этом молчок! — строго предупредил его Роберто. — Ни слова в твоей газете! Ясно?
— Конечно, конечно, — ответил Бенни.
Но Роберто хорошо заметил, как при этих словах крыс-газетчик сложил пополам свой розовый хвост, скрестив обе половинки, и понял, что тот нарочно соврал.
Однако коту было сейчас не до того, чтобы думать о завтрашних новостях в утренней газете. Сначала нужно было уложить фрекен Криллеберг в постель. Грета уже откинула покрывало и со встревоженным выражением встретила их на пороге.
— Бедная птичка! — шепотом приговаривала она, прикладывая холодный компресс к зобу старой индейки. — Вот уж страху-то натерпелась, сердечная!
— Когда я еще была жива, «Крутые ребята» казались мне воплощением всего самого скверного, что только есть на этом свете! — забормотала фрекен Криллеберг. — Нахальные! Безнравственные! Сквернословящие! Я вообще терпеть не могла ворон, а ворон — панков с зелеными петушиными гребнями тем более.
Сказав это, она потеряла сознание.
Бенни и Роберто уложили ее в постель, а Грета укрыла одеялом.
— Она не понимает, что «Крутые ребята» обалденная группа, — сказала Грета и тихонько поцеловала фрекен Криллеберг в лобик. — Но она ведь не виновата. Просто она уже старенькая и любит поворчать.
Роберто вытер свою вспотевшую мордочку:
— Честно говоря, я и сам не в восторге. Я читал, что они любят выкидывать в окно гостиничные телевизоры.
— Но ведь у нас-то в номерах нигде нет телевизоров! — радостно успокоила его Грета.
— Я бы не удивился, если окажется, что они с удовольствием выкинут в окно и барсука, — заметил со смехом Бенни и незаметно подмигнул Роберто.
Грету эта мысль привела в восторг.
— А ведь наверное! Нет, вы только подумай те, как это романтично, если тебя выбросят со второго этажа «Крутые ребята»!
Роберто строго посмотрел на Грету и сказал: — А ну-ка, голубушка, будь любезна, отправляйся, пожалуйста, на кухню и помоги Самсону с обедом! А мне нужно проведать Улли, чтобы взглянуть, как продвигаются дела в номере для налима.
— Номер для налима? — переспросил Бенни, бросив на Роберто острый взгляд через толстые стекла очков.
— Да, ты не ослышался — для налима! Как директор гостиницы я считаю чрезвычайно важным обеспечить подходящие условия для любого постояльца, каким бы он ни был большим или маленьким, толстым или тонким.
— Однако налим — это уж слишком! — воскликнул ошарашенный этой новостью Бенни. Аквариум, что ли, ты для него строишь?
— Может быть, — ответил Роберто. — Я пригласил для этого специалистку. Пора поглядеть, что она там придумала.
И Роберто, кивнув репортеру, направился с ним в седьмой номер, где почему-то стало подозрительно тихо.
В седьмом номере все неузнаваемо изменилось!
Раньше стены были покрашены желтой и коричневой краской, а теперь Улли перекрасила все, включая потолок, в цвет морской волны, вдоль карнизов под потолком протянулась синяя полоска бордюра, вся мебель была вынесена из комнаты, и посередине красовалась старая, видавшая виды ванна. А через дыру в стене, которую пробуравила Улли, просунулся конец толстой трубы, из которой в ванну водопадом хлестала вода.
— Ого! — удивился Роберто. — Как бы только она не перелилась через край.
— А где же кран, чтобы перекрыть воду? — в ужасе воскликнул Бенни.
Из ванны неожиданно высунулась плутовская мордочка выдры.
— Где же вы пропадали так долго? И где все остальные? Почему никто не похвалит Улли, не скажет: «Ай да молодчина Улли!»
— Скорее завинти кран! Иначе будет потоп! — взволнованно закричал Роберто.
— Скажи на милость, кто тут выдра-на-все руки — ты или я? — спросила Улли. — Ты Улли или я — Улли, а? Кажется мне, что он как будто все-таки колчерукий кот-обормот. Или ты скажешь, что ты выдра-на-все-руки?
— Ты, ты у нас выдра-на-все-руки! — покорно подтвердил Роберто. — Только будь так добра, выключи, если можно, воду!
— А вот и не выключу! Она не выключается! — радостно закричала Улли, выскакивая из ванны и расплескивая вокруг себя воду. — Поглядите-ка! Ну же, скорее! Поглядите!
Она подбежала к окну, остальные тоже подошли.
Вытянув лапку в сторону фьорда, Улли показывала им что-то на берегу, а сама так и прыгала от возбуждения:
— Ну, видите? Видите там?
— Час от часу не легче! — в один голос ахнули Бенни и Роберто.
У самой воды Улли установила большую корабельную помпу. Эта помпа качала по длинной толстой трубе, протянутой через сад, а затем вверх по стене дома, морскую воду, которая по ступала из моря прямехонько в седьмой номер.
— А теперь посмотрите сюда! — Улли уже суетилась возле ванны, показывая вмонтированные у верхнего края тонкие трубки, концы которых уходили в пол.
— Свежая вода все время вливается, а использованная выливается! Сливная труба проходит в каморку при кухне, оттуда в сад и кончается в море. Вода холодная-прехолодная, потому что другой конец насосной установки я поместила в море на глубине тридцати метров. Ну, как вам это? Правда же, гениально? Ну, признавайтесь же скорее, что гениально придумано! Вам мало? Тогда учтите, что благо даря такой холоднющей воде вы можете пользоваться этой комнатой вместо холодильника.
Улли снова бултыхнулась в ванну и разлеглась там кверху пузом. — А теперь похвали те меня как следует!
— Ты просто чудо! — начал расхваливать ее Роберто. — Я думаю, ты самая талантливая выдра в стране!
— Во всем мире! — завопила Улли.
— Конечно же, во всем мире! — согласился Роберто, исправляя свою ошибку.
— Об этом я непременно напишу в своей газете! — восхищенно воскликнул Бенни. — «Раздолье над фьордом» — первый пансионат, где есть даже комната для налимов!
Улли обернулась к Бенни и строго потребовала:
— Но только чтобы в газете была моя фотография! Большой, хороший, цветной портрет умницы Улли!
— Само собой, — пробубнил Бенни, с головой ушедший в записи, которые он торопливо делал в своем блокноте. — Как же без цветной фотографии!
— Уррра! — обрадовалась Улли и так забила лапками по воде, что брызги так и посыпались вокруг.
— Я полагаю, что не буду не скромным, если попрошу, чтобы в газете напечатали и мой хотя бы совсем небольшой портретик, — вмешался Роберто немного обиженным голосом. — Ведь как-никак я директор этого пансионата и, в сущности, именно мне при надлежит идея устроить в доме номер для налимов!
— Ну конечно же! — успокоил его Бенни. — Я сфотографирую вас обоих. И разумеется, так же Самсона.
— И Грету тоже! — быстро напомнила Улли. — Подумайте только, как грустно будет Грете, если в газете не будет ее портрета! У нее же такая нарядная форма!
— Грету я уже сфотографировал, — успокоил ее Бенни. — Ее фотография появится в разделе культуры, потому что она влюбилась в шотландского поэта. А про вас троих будет напечатано в новостях.
— Бедненькая старенькая фрекен Криллеберг! — вздохнула Улли. — Только о ней одной ничего не напечатают в газете!
— За нее ты можешь не беспокоиться, — сказал Бенни, — потому что я отснял целую пленку о том, как она крушила яблоневый сад. Рассказ про фрекен Криллеберг попадет в суббот нее приложение. У меня там есть целая страница, которая называется «Духовное здоровье и здоровое тело». На мой взгляд, это самое под ходящее место для фрекен Криллеберг. Кстати, Роберто… А этот номер для налимов уже кем-нибудь заказа»?
— А как же! — ответил Роберто. — Заказчик — настоящий четырнадцати килограммовый здоровяк. Его зовут Хельге, и он должен прибыть уже завтра утром.
— Поразительно! — пробубнил Бенни, так яростно строча в своем блокноте, что чернила брызгали из-под пера. — А можно уточнить, каким образом четырнадцати килограммовый налим переберется через прибрежные скалы, через сад и поднимется по такой крутой лестнице?
— Кхе-кхе! — смущенно кашлянул Роберто, бросая отчаянные взгляды в сторону Улли.
— Вот видишь! Об этом ты забыл подумать, уважаемый господин директор гостиницы, — сказал Бенни, нахально скаля свои желтые крысиные зубы.
— Улли ни о чем не забыла подумать! — оглушительно завопила Улли. Она снова выскочила из ванны и принялась все показывать и давать объяснения: — Посмотрите-ка на эту трубу! Как вы думаете, почему это Улли выбрала такую широкую?
Бенни протяжно присвистнул.
— Вот именно! — продолжала Улли. — Завтра утром Хельге может прямо заплыть в гостиницу; на глубине тридцати метров для него сделан вход. Ему надо только залезть в трубу, и уж Улли при помощи насоса переправит его через сад и прямехонько в номер на второй этаж. Ну что? Гениально? Скажите, что это гениально!
— Да уж, что и говорить! — Роберто только почесал в затылке.
— Скажи, что гениально!
— Гениально, — сказал Роберто.
— А теперь скажите оба хором! Громко! Так громко, как только можете!
— Гениально! — крикнули Роберто и Бенни что было мочи.
— Большое спасибо! — сказала Улли. — А теперь спустимся, что ли, в сад и по фотографируемся? Или ты хочешь сфотографировать меня здесь, в номере для налима? Может быть, даже в ванне?
— Возле насосной станции, — сказал Бенни, подумав. — Так будет в самый раз. — Кивнув в сторону небрежно брошенного красного рабочего комбинезона, он сказал: — Надень его и не забудь прихватить ящик с инструментами!
Когда они спустились вниз и шли по коридору, из кухни высунулись Грета и Самсон.
— Пицца уже стоит в духовке, — объявила Грета.
— Гигантская пицца! — прогавкал Самсон. — И толстенная!
— Пускай она пока еще немножко там постоит, — сказал Роберто. — Сейчас мы будем фотографироваться. Все вместе! Так что вперед и бегом! — И, подмигнув с хитрецой старому другу Самсону, Роберто тихонько шепнул ему: — Вот это будет реклама так реклама, и притом совершенно бесплатная!
— Я как-то немного смущаюсь, — сказал Самсон. — Я никогда раньше не фотографировался. Ты только не говори, пожалуйста, никому, но мне что-то боязно.
— Пустяки! Это проще пареной репы! — заверил его Роберто. — И ровно ничего страшного.
— Я согласен фотографироваться, только если буду в нарядной рубашке и в галстуке, который Грета подарила мне на день рождения, — заявил Самсон.
— Без этого никак нельзя? — спросил Роберто.
— Нельзя! И еще мне надо сделать прическу!
Роберто кинул удивленный взгляд на кудлатые патлы Самсона:
— Прическу?
— Да. Вот такую, — сказал Самсон и начал лапами поправлять свои лохмы, но вышло только еще хуже.
— Грета! — крикнул Роберто вдогонку барсучихе. — Помоги-ка Самсону преобразиться из того, кто он есть, в другого пса. Но только смотри побыстрее! Нам подвернулся редкостный шанс заполучить много новых постояльцев.
На берегу фьорда Бенни уже вовсю фотографировал мастерицу Улли. Это происходило в бешеном темпе. Только что Улли стояла на голове на крыше насосной установки, и вот уже она, по горло зарывшись в песок, высовывала из него свою мордочку. Она то взбиралась на яблони и скакала там с ветки на ветку, то вдруг прыгала вниз с веранды, делая на лету сальто-мортале с переворотом назад. При этом она все время громко распевала и тараторила своим писклявым голоском.
— Уф! — сказал Бенни, вытер вспотевший лоб и устало сел на торчавший рядом пень. — Эта Улли кого угодно загоняет до потери со знания.
— Еще сфотографируй! — громко кричала ему Улли, взобравшаяся уже по трубе на самый верх. — Сделай еще много-много хорошеньких фотографий умницы Улли!
— Нет уж! Хватит! Я и так уже целую пленку отщелкал.
После Улли настал черед фотографироваться Роберто. Он был очень доволен. Однажды ему довелось видеть роскошную фотографию задумчивого кота, который получил диплом за то, что умел очень глубокомысленно думать. Теперь Роберто постарался принять такой же задумчивый вид, какой был у кота на том снимке. Одной лапой он подпирал подбородок и, прищурясь, устремил в пространство загадочный взгляд.
— Замечательно! — похвалил его Бенни. — Просто великолепно! Наверное, такое выражение было у тебя на лице, когда тебе пришла в голову идея оборудовать в пансионате специальный номер для налима.
Роберто кашлянул, прочищая горло, и спросил:
— Прошу прощения… Нельзя ли мне заказать один или два портрета на память?
— Ну разумеется можно! Каждый из вас получит бесплатно свой портрет, — ответил Бенни. — А завтра я еще раз загляну сюда, чтобы сделать несколько снимков этого Хельге. Не каждый день увидишь в ванне четырнадцати килограммового налима! А вот наконец Самсон и Грета! Как раз вовремя, а то мне пора в редакцию, чтобы успеть с выпуском завтрашнего номера.
— Полюбуйтесь на Самсона! Разве не красавчик? — сказала Грета. Она пригладила ему волосы помадой и даже изловчилась расчесать их на прямой пробор. Самсон нарядился в голубую рубашку с темно-синим галстуком.
— Сразу видно, что это хозяин гостиницы, — сказал Бенни и принялся щелкать фотоаппаратом.
Самсон крепко держался за лапу Греты и скромно улыбался.
Внезапно с крыши пансионата послышался хохот. Это смеялась Улли.
— Эй, смотрите, кто тут! — крикнула она вниз. — Прямо мне на голову только что села голубка. Ее зовут Карла. Она говорит, что принесла почту для Самсона и Роберто.
— Ой, как интересно! — сказала Грета. — Настоящий почтовый голубь! Пригласи ее пообедать с нами! У нас такая вкусная пицца!
— К сожалению, Карла должна лететь дальше, — ответила Улли. — Ей надо сегодня доставить еще много писем.
— Ну так возьми письмо и неси его сюда! — сказал Роберто.
— И от кого оно может быть? — заскулил Самсон. Он не любил получать письма.
— От знаменитостей! — крикнула Улли и лихо съехала с крыши по водосточной трубе с письмом в зубах.
Это было письмо от «Крутых ребят» с длинным списком вещей, которые нужно было заранее приготовить в заказанном номере к их приезду, то есть к трем часам дня послезавтра. Вот этот список:
15 ящиков грушевого лимонада,
7 бочонков с кубиками льда,
3 больших шоколадных торта (с заварным кремом),
4 коробки соленой лакричной жвачки (экстра-класса),
2 телевизора (что похуже),
1 электропианино
1 кувалда.
— Тоже мне — важные птицы! И что эти рок-панки о себе воображают! — недовольно проворчал Роберто.
— Так у них всегда принято, — объяснила знающая Грета. — Все рок-музыканты во время своих поездок заранее присылают в гостиницу такие списки.
— Грета совершенно права, — подтвердил Бенни, мгновенно переписавший этот перечень в свой блокнот. — Однако список просто сногсшибательный! Это надо же так придумать приготовь им электропианино и кувалду!
— Разве это не вредно для здоровья пить так много грушевого лимонада? — озадаченно спросил Самсон. — У них же потом целый день будет бурчать в животе, и замучает отрыжка.
— Боюсь, что для этого они и пьют его, — сказал Роберто. — Но для нас это только вы годно. Главное, чтобы они платили, а остальное нас не касается. Пускай Улли сбегает с этим списком в лавку к фон Страусу, а мы с Самсоном завтра заберем заказ. А теперь пора приниматься за пиццу, пока она не сгорела.
После ужина Роберто долго стоял на веранде и глядел на фьорд. Фрекен Криллеберг все еще не вышла из комы, а Грета и Самсон носились по саду, выписывая восьмерки. На дворе стемнело, и фьорд украсился лунной дорожкой.
«Вот стою я, — думал Роберто, — а там в глубине плавает Хельге. А где-то в городе, в не ведомо каком клубе, рыгая и бурча животом после грушевого лимонада, играют свою гадкую музыку «Крутые ребята». Чудно устроен этот мир!»