Когда мне хочется войти в язык Эзопа, Я думаю, как сохранить там попу. Мне польза басни для творцов вполне ясна: Мишени мыслей маскирует им она. И тут главнейшая забота басниписца – Писать карикатуры жизни быта. Вот поэтому я истину ищу в жизни этой, В тени и в сумерках, и в ярких блестках света…

Стремимся мы свободою улучшить быт – Пусть тут облагорожен, там чуть скрыт. И вот уж нараспашку – вся душа, Но в ней теперь, увы, видна и ржа. Итог – нам нестерпим и сей режим: Свобода, вроде бы, теперь – а мы дрожим… А вспомни: ежели нас хают или бьют, Мы волком воем – чувства все ревут… Мораль: Вот если нас не хаять и не бить, Мы будем, как и прежде, молча жить. Ну, а свобода – это жить душой? Нет, лишь в раю ты не стеснён средой.

Крысы все умны собою сами, Но вожак у них правит сани, Чтоб успешно они посещали нас, И растаскивали наш пищевой запас. Конечно, наш резон и взгляд тут прост: Всех крыс не отловить – не в том вопрос. Но надо разом погубить их общину, «Хозяев», самозваных не по чину.

Мой друг – профессор раз из института, Пораньше с лекций смог прийти домой, И видит – аспирант с родной женой, Хозяйничает в доме почему-то. Причем, он в неглиже и чудной позе – В стихах не выразить, а только в прозе… Мой друг душой совсем поник: К его жене любимый ученик Любовником в его же дом проник. «Он нагло здесь, не пожалев меня, возник! Что может означать подобное явленье? Ведь я еще не стар. Кто даст мне объясненье?» …Конечно, друг мой разведен с женой, Но часто задает себе вопрос такой: Что все-таки у женщин за душой? Мораль: Так мы порою тщетно, словно комики, Ответа ищем в нравственности, логике. Терзай жену в постели ты до колики, Не то останется тебе её любви лишь толика.

Прыгает в лесу и парке Белка в поиске и всегда в запарке, Чтоб пополнить свой пищевой запас. А подчас, ласкаясь, просит и у нас. Мы, конечно, исполняем белочкин каприз. Любим белку за её пушистый хвост как приз, За её лукавство и за красоту, За рождающую чувства простоту И за шубку строго по сезону. Как не покормить её влюблённо!

Ворона каркать любит, как бы петь, И часто ей молчанье не стерпеть. Ни дня без карканья, а значит, пенья, Где тишина, ей каркать – наслажденье! Она всегда, где сырость и мороз, Ей осчастливить хочется других всерьез. На свой концерт всех птиц наприглашала, Чтоб показать вороньего вокала. И там звучит столь профессионально, Что разбегаются все срочно и повально.

Живут в любом лесу серые и злые волки. Единственные из псовых живут не без прока, Вольной жизнью и не на подачках. Добычу свою съедают без остатка. Не сторожат, не лают понапрасну, Не чтят праведных людских законов. А как санитары в лесу большом Всегда следят за хворью в нем. Мораль: Так знайте: други прогресса века, Волки полезны в жизни города и леса. Уничтожая хворь, они санитары стресса, Хотя и в шкурах зверя у прогресса…

Я вначале двигался, как пешка, Но хотелось вырасти в ферзя. А вокруг шептались все в усмешке: Нет, пройти в ферзя ему нельзя. Ну, а я, как одержимый, в спешке Лез туда, где поисков возня, Доказать: ферзь – это для меня… Перешла ко мне теперь усмешка: Я в науке и в искусстве – ферзь! Было трудно, но что есть, то есть!

Знаем, нельзя иметь в друзьях подлеца. У любого в них маски разного лица. Одно – для важных, нужных лиц, Оно с добротою без границ. А другие маски – недобрых лиц. Только непонятно, откуда это в них: Зависть, злоба, подлость, лесть. Будто бы игра вся жизнь – Как получше в рай пролезть. Мораль: Жизнь людей, увы, не без уродства. Но страшитесь с подлецами сходства!

Ну вот, и мы уж стали старики, Ворчим на века нынешнего вид. Мы верим злым поверьям и TV И не воркуем, словно голубки. Влюблённо смотрим на детей-цветы, В беседы мы бежим от суеты, И чаще зазвучали наши вздохи, Что поясница, и колени плохи… Мораль: Старик – вершина жизни! Никогда Мы не уступим никому свои года.

Коты и кошки разнохарактерны. Коты – особые развратники, Кот позволит гладить его по шерстке, Мурлыкнет, зрачки прикроет, лапкой дернет, Развалится как принадлежность. В глазах и преданность и нежность. Но кошка – та с хитрецой, Своим хвостом слегка коснется, Жалобно мяукнет – в просьбе изогнется И ласку изловчится взять и ляжет в ночи. Она упорно ищет удовольствия: Приворожить кота – святое свойство. А кот, по сути тигр, не дремлет, Матерый хищник, мир вокруг объемлет. Он и расчетлив, и лукав, Как дипломат, всегда он прав. Мораль: Хотя все кошки очень ласковы, Но так порочны и не предсказаны! Обласкивают котов, любовью ублажают. Затем его богатством и душою обладают.

Чем силен страшилище удав? Тем, что гипнотизирует, Привлекает, ничего не дав. Заглатывает в себя, права других поправ. Пугая всех, чтоб знали гнев его и нрав. Но среди обиженных зверей – Обезян, свиней и других тварей – Есть ловкий маленький мангуст, У которого нет рабьей доли И он не терпит удава глаз и уст, А благотворит справедливости по Божьей воле, Удава усмиряя в змеиной шкуре. Услышав о приближении мангуста, Змей, владыка джунглей, где густы леса, Молвит громко, чтоб слышали все голоса: «Друзья, всем хватает в лесах места, Неужели в джунглях пошутить нельзя?! Давайте все жить дружно, Где леса и зверей так густо». Мораль: Сильны коварные удавы в зомбировании зверей, Которым с рабской психикой жить повеселей. Но есть на них и санитары, умелые вполне. Пусть удавы не забывают мангуста гнева дней…

Есть бесхитростные быки. Наивные, как обычно дети. Всем доверяют, верят, Что управляют ими не дураки, И за правду – рогами вперед, как в штыки. Ослы же – те, которые с длинными ушами, – Постоянно зарабатывают пищу трудами. Им кто-то на уши когда-то нашептал: Что смысл жизни – пищу добывать самим И брюхо набивать трудов плодами. В полемику вмешался храбрый жеребец. Мол, для него свобода есть венец. Кобылу, скачущую вольницу, иметь, У кобылят привить к свободе страсть сердец. Козел изрек: «Признаюсь я, друзья, Смысл жизни – это лишь моя семья, И для неё здесь обитаю я, Чтобы козлята бед не знали наяву – Я ж пусть козлом всегда зовусь». Баран же отрекается от всех идей всегда. Да, их не принимает их никогда. Смысл его жизни – не делать ничего гуртом, Молоть во рту траву – не блеять о пустом… В любом из нас заложены инстинкты всех животных. Отвергнуть надо те, что неугодны, Свои ошибки впредь не повторять, Чтоб имя доброе потомкам оставлять. Мораль: Смерть наша не венец, в конце концов, – Пусть нашей честной жизни панорама Эпохи нашей отразит лицо, И память светлая пусть будет нам венцом… Недаром говорят: не будь ослом упрямым, А будь творцом…

О, эти чудные мгновенья, Когда в душе как будто обновленье, И, восхищаясь красотой общенья, Я воздаю кому-то преклоненье. Со мною – друг! О чем ещё мечтать?! Душою правит дружбы красота. К столу общенья надобен слуга – Готов служить для дружбы на века. Мораль: Мне, верю, что-то впредь перепадёт, Коль я не буду в жизни идиот. Но самый драгоценный в жизни дар – Друг, верный нашей дружбе навсегда.

Однажды наклонилась близко К младому евнуху младая одалиска, А деспотичный шах, меж тем, Уже успел войти в гарем. – Ага!.. В гареме?.. Ночью?.. Вместе?.. Воскликнул шах. – Я жажду мести! Какой позор! Какой скандал!.. Тут визирь шаху так сказал: – Зачем же звать его к ответу?.. Почто ему готовить месть? О, шах! У евнуха ведь нету!.. – Но у нее, мерзавки, есть!.. – Пойми, лишен он этой штуки! – А руки?.. Срубить!.. Палач взмахнул мечом – И руки стали ни при чем… Но оказался в дураках, Представьте, все же старый шах. Над шахом евнух долго издевался: Язык-то у него остался! Насколько наша участь более горька: У нас есть то и сё, но нет любви у языка…

В одном НИИ науки новый друг Мечтал и в званье быть, и знать почёт вокруг. И, увлечённый сей возможностью немало, Карьерой занялся, во что бы то ни стало. – Напор – мой ключ! – Вскричал… Попёр, вздымая спесь, Но вот не вышло к целям тем пролезть. … Ну что ж, бывает – в шкуру влезет бес. Зовёт – зовёт бездарного мечта, А не выходит – ни черта…

Как-то поэт Державин нам сказал: Осел останется ослом, Хотя осыпь его звездами. Где должно действовать умом Он только хлопает ушами. Как быстро все же век бежит. Меняются законы, нравы, стили… Хоть многим новым дорожишь, Но мудрость старую ты чтишь…

Однажды попугай мартышек поучал – Как водится, слова пустые повторял. Но повторенье слов без смысла рьяно На нервы действует, понятно, обезьянам. Страдают, бедные, они от слов пустых И детки от нотаций тех чужих. Мартышки, не внимая попугаю, Его слова тот час же забывают… Да, попугай и будет попугаем, Хотя осыпь его плодами разума: Где должно вмешиваться в жизнь умом, Он лишь кричит заученными фразами. Мораль: Я призываю вас, почтенные мужи, Не будьте, словно попугаи-болтуны. Пусть повторенье слов подчас поможет, Коль внесена в слова часть чувственной души. Но в целом вот вам мой совет: Не повторять старайтесь слов чужих, Ума ведь часто нету в них, Кто нам помочь советом хочет, – Болтают просто и трескочут…

Мне удобно в изображении Иметь вольность воображения, Бабочкой летать и порхать И красотою своей муравья соблазнять. Муравьи-то – они трудоголики вечные, А не бабочки, игривые однодневки. Тут таится коварство для муравьиной семьи: Трудоголиков ловят путаны в бытьи. Чтоб красой совращать, душу их обобрать, Взять святое, что смог он в жизни собрать. Мораль: Помнить этот порок и современности впрок: Красотою девицы манят нас у дорог. Пусть же наш муравей, когда старость придёт, На свои сбереженья в достатке живет. … И ещё хочу, чтоб и муравья красота соблазняла, А бабочка для обозрения её красот летала, Но семью муравьиную не разрушала…

Как-то птичка залетела в парк. Разных тварей в парке шел парад. Погуляла, полетала на природе вволю, Насмотрелась, уделила многим долю. Я ж за ними наблюдал и слушал: Кто кого романивал и взглядом кушал. По аллеям ходят все по кругу, Служат пищей мнений друг к другу. Да, у всех в глазах, кажись, любовь, Ценят красоту и природы зов. Вот Индюк: с дамою хитрой наклевался И по парку волю нашагался, И Лисе пушистой на сьедение отдался. А Лиса поигравшись с Индюком И наевшись, сдуру, его добром, Передала Дворняшке былого Индюка… Та же, Сука, толк знала обхаживать чужака И обгладывала, жирного, потихоньку дурака, Пока от Индюка остались перья и худоба. Но от сучьей навязанной «диеты» Индюк понял – Я же в клети! Ведь стремился я к красавицам – к Жоржете, Чтоб быть обласканым дивами на белом свете… Мораль: Пока богатство и мораль в загоне, Разврат любви здесь в порядке моды. И Индюки все те же дураки, И Сучки падки ради жизни красоты…

Богач однажды в ресторане оказался, По счету честь по чести рассчитался, Дал чаевых положенный процент… Официант скривился: – Ну уж нет! Вчера здесь вашего сынка я угощал, Так он мне тысячу на чаевые отсчитал! Мораль: Мой сын всегда миллионером рос. На что миллионер ответствовал всерьез: Моя же биография проста: Я начинал как нищий сирота! Прокомментирую вам так я эту сцену: Кто заработал сам, тот знает деньгам цену!

Как быстро все же век бежит. Меняются законы, нравы, стили… Хоть многим новым дорожишь, Но мудрость старую ты чтишь…

Вот как-то раз, согласно заголовку, В хлеву поставил фермер мышеловку. Но мышка хитрая, про то прознав, Предупредила честно весь состав. Овца за всех ответила, проблеяв: Не наша это, а твоя проблема. Мы все – коровы, овцы, куры – Лезть в мышеловку – не такие дуры. Вот много времени прошло иль мало: В ловушку злющая змея попала, Жива осталась, разозлилась – ну, И фермера ужалила жену. Был фермер в ужасе и тут же он, Чтоб излечить ее, сварил из курицы бульон. А тех, кто приходил больную навещать, Овцу зажарив, начал угощать. Когда ж жена откинула ботинки, Корову она прирезал на поминки. На все это, горюя о жене, Глядела мышь из дырочки в стене. Мораль: Овца о мышеловке думать не обязана. Но как же быть? Ведь в мире все так связано!..

Фантастику с реальностью сложу И сказку вот какую расскажу. Однажды многие жуки-невежды Пробрались в улья рамок с медом между. Советы стали пчелам подавать, Как им нектар с растений собирать. Профессионалам не с руки молчать: Нас неучи желают поучать?! Великий в улье шум, не спят, гудят. Спустился к ним с цветочка некий Свят. Мудрец от Бога и ученый он, Жуков из улья тотчас выгнал вон, Сказав: Из ульев прочь вы в свой навоз уйдите, И пчелам вы, и людям всем вредите! Мораль: Наука бездарью, увы, богата. Найти б и нам такого Свята, Чтоб дал отпор нахальным всем жучкам. Чтоб не мешали истинным творцам!

Как поэт Державин нам сказал: Осел останется ослом, Хотя осыпь его звездами. Где должно действовать умом Он только хлопает ушами.

Что знает ваше сердце о любви? Как возникает жар у вас в крови? Как в океане чувств тонули вы? Как мысли улетают с головы?.. Нам надо просто чуткость знать: Обнять любимую и помолчать. Ну, а затем (кому давать урок?) Ты поцелуем милую привлёк – И уноси её скорей туда, Где чувства вознесут тебя всегда К волшебным небесам, где жар в крови, Где всё, что сердце знает о любви…

Мышка сказала на крысу взглянув: Какая гигантская мышка-верблюд. Крыса ж вскрикнула: «Мышка, ты ж детка моя, не ты ли?!» Иль просто из крыс недоразвитых ты?!

Мы часто как бы Б-га вспоминаем И всем вркруг добра притом желаем. Но иногда добра с душой кому-то пожеланье Тебе выходит боком, принося страданье. У фермера в хлеву откармливался хряек. Питался хорошо – и вот всегда бы так… Но тут для выездов купил коня ковбой, Не постояв за дорогой ценой. Поил красавца родниковою водой, Кормил коня отборнейшим зерном. Лелеил всячески, заботился о нем. Но через месяц конь – красавец заболел, В хлеву лежал, на мир с тоской глядел. Ковбой позвал ветиринарного врача. Тот напоил коня микстурой сгоряча. Потом еще какие-то снадобья дал, Но не уходит хворь, и наш скакун не встал. Зовет ветиринар печального ковбоя И говорит хозяину такое: – К коню, наверное, уж не вернется прыть, И если на четвертый день не встанет, Животное придется усыпить, О нем оставив только память… Тут вдруг из личных поросячьих побуждений Хряк, безо всяких там предупреждений, Захрюкал на ухо коню: – Вставай! Беги! И не жалей копыт: Они хотят тебя навеки усыпить!.. Как видишь, я здоров, хотя меня не лечат… Больной же, услыхав такие речи, Весь встрепенулся, тихо встал, Затем чуть осмелел и в поле убежал. А врач потом ковбою так сказал: Отпразднуй жизнь здоровому коню: Давай на радостях заколем мы свинью! Мораль: Уж если не в свое ты лезешь дело, Оберегай свое сначала тело.

Одной научной следуя методе, Дед репку посадил на огороде И через год дождался урожая: Та выросла большая-пребольшая! Дед, бавка, внучка, жучка, кошка, мышка – Все за ботву тянули, вот в чем фишка! Но результат совместного старанья, Увы, не оправдал их ожидания… Пусть без ботвы, но репка всем на диво По-прежнему торчит, как в «попе слива». Мораль: Когда отсутсвует лопата, Неплохо знать основы сопромата!

Ученый поиск – тяжкий труд, Снег или дождик капает над ними, Исследования их всегда зовут. Ну, словом, люди одержимы. Тут в стороне супруга и досуг, Порой страдают их же дети… Ну, а порой, порой рога растут. Сам виноват ты, мой ученый друг, И на жену, пожалуста, не сетуй. Коль развлечений лишена жена, То их на стороне всегда найдет она. Мораль: Коль знал бы любящий супруг, Какое множество завистников вокруг, Друзей-халявщиков широкий круг, И стане рогоносцем он тут не вдруг, То сделал бы, поверь, чего нельзя теперь, И свел её до свадьбы с лучшим другом.

Друзья мои, вы берегитесь, В старости особенно стерегитесь: Амуры влетают в душу вереницей, Резвятся в мечтаньях наших девицы, Как будто мы в нашей давней весне… Я молодость тоже вижу во сне…

Орел на дереве сидел и свысока вокруг глядел. Зайчишка, позавидовав, спросил: – А если б я, тебе подобно, поступил?.. Орел слегка кивнул в ответ: – Конечно, почему бы нет? Под деревом ушастый примостился, Стал отдыхать – пусть подождут дела, – Но слишком поздно спохватился: Поблизости лиса была, К тому же после долгого поста. Схватила зайчика и съела до хвоста. Мораль: Чтоб свысока глядеть, не делать ничего, Должны сидет вы очень высоко.

Бог начал творение, А ты продолжай. Тело свое, как скафандр, В чистоте соблюдай. В нем обличье нашей души К сожаленью изнашивается Временем, даже в тиши…

Индейка, говоря с пастущимся быком, Призналась: «Я хочу взлететь на дерево верхом, Но не хватает сил»… Ей Бык сказал тайком, Гордыней бычьей сильною влеком: «Попробуй поклевать ты мой помет, Питательных веществ там множество живет». Идейка тут же приступила к делу, И впрямь на нижний сук взлететь сумела. Потом, поев ещё помета, Нашла ещё сучок для взлета, И наконец-то на четвертый день Индейка гордо села у вершины в тень. Но тут охотник мимо проходил И метким выстрелом гордячку сбил. Мораль: Манипуляция с дерьмом Не могут кончиться добром.

Мышка сказала на крысу взглянув: Какая гигантская мышка-верблюд. Крыса ж вскрикнула: «Мышка, ты ж детка моя, не ты ли?!» Иль просто из крыс недоразвитых ты?!