Открывая окно в будущее Закрывай дверь в прошлое, Чтобы сквозняком не выдуло настоящее, В котором царит любовь ликующая.

А о чём говорят наши дети? Говорят обо всём на свете… А когда говорят о свадьбе? Когда люди любят друг друга, Когда люди целуются нежно, А затем решают жениться И начать их новую жизнь. Быть счастливыми в ней мечтают И иметь свой быт и интимность, Без ненужных сторонних глаз.

Картины прошлого во мне как стаи, Что в воздухе плывут иль по воде, И в них подчас находишь много тайн, Что были в чем-то или же нигде… Да, у меня еще хватает сил Схватить у памяти, где я когда-то был… Когда там жил и с кем тогда дружил, И подарить душе цветы за тыл. Я рад, что память – мой нетленный врач. Наверно, для души она ж палач, Но все же здорово, что она есть. Ведь без неё – ничто ты весь…

За горизонт уйти – в бессмертие Не всякому дано – поверьте. Талантливых – в мелочах возня, Но там пока места нет для меня… А все же в науке и в архитектуре Известно имя моё – живет! Не знаю, как долго оно не умрёт, – Для жизни стихи мои ему впрок, Как будто подталкивает в спину Бог. В поэзии душу встряхнул, как мог, И в юность удрал, не чувствуя ног. Мелькают в памяти добрые встречи, Годами забытые лица и речи – И с этим сравниться не может ничто. Даже в бессмертие не тянет – потом!

Удивительная дама – демократия. Ее насилуют, но она не декорация, Она ещё и кокетничает, страждуя, Призывая к вседозволенности и провокации. Люди пьют с удовольствием любую чашу, Особенно, если к ней дать закуску нашу.

Как тяга к книгам умирает здесь! У внуков, вместо них, селфоны есть, А книг судьба – на полочках стоять. Прочтут ли их потомки, Богу знать… Я все ж в свой век не распрощаюсь с ними, Не заменю их модами иными. И тяге к чтенью, словно к пище вкусной, Коль есть они, меня не сделать грустным. Из вазы угощу внучат печеньем, Включу им русский по ТВ канал. Нехитрое, но все же отвлеченье, Чтоб их селфон вконец не доконал…

Я когда-то мечтал, друзья, об одном – Технарём бы творить дела хорошо. Ныне ж строки творю я с сердцем вдвоем И с мечтой, чтоб без фальши я к вам пришёл.

Неужели мы умещались в капле одной? И в коконе плаценты в воде же росли, Обретая движение тела, в утробе всё беря?.. И на свет мы являлись, об этом победно крича!

Как часто я душою одинок Средь вакханалии людского разнословья! Здесь жизнь подчас – лишь пройденный урок, Под беготню, зомбированье, сквернословье – Всё то, чем судьбы щедро нас снабжают. Здесь дети забывают матерей – отцов, И жизнь идет у них под инструктаж «спецов», Здесь грязным сапогом на совесть наступают, Её, бывает, не найти тебе следа… Всю осень подменяет бабье лето. Тень билдингов зовётся «белым светом». Отравлены продукты, воздух и вода… С утра пытаюсь крепко встать на ноги, Чтоб пред друзьями мне предстать поэтом. «Не лги!» – меня призыв встречает строгий – И застревают все слова при этом… Но красота наш мир не покидает, Меня находит – душу наполняет! О, как же мне Творца благодарить, Что я познал, как зло с добром мирить!

Страсти юности прекрасные имея, Не жалел избытка сил нигде я. Тут и спорт мне помогал, И дивчин красоте внимал – Всего добивался, что желал. Потому и рано многое познал: Как строить жизнь, семью создать, Зачем не злато собирать, А разум свой обогащать, Иметь простой продукт, а не изыски И, сложной жизни покоряя выси, В ней мудростью одолевать все риски.

Настоящий интеллигент никогда не скажет: «Как была дура – дурой, так и осталась». Он скажет: «Время над вами не властно».

Если ты был у Храма в Иерусалиме И воздухом дышал возле него, То вечно душою будешь стремиться Вновь погрузиться в древность его.

Живу любя – творю. Своих желаний достигаю. Не жду теперь я чуда, Чудю я сам, душой играя…

В дни, когда коммунистов устои уродские Превращались в словоблудья идиотские, В Союзе евреи жили разношерстные, В своих думах всегда свободные…

Живу я, мне верится, в любви, Спать стараюсь только в тиши, Бога капризами стремлюсь не гневить И жизнь люблю я от души.

Я истину ищу – в том поиске учусь. В ней парадоксы есть – я их боюсь, Но, осознав их, больше узнаю. Не зазнаюсь и знанья раздаю.

Мудрые слова сложу в стишок, А дурные – в мусорный горшок. Как тревожат волны бережок, Душу теребит дрянной слушок.

Пускай смешон весь мой реальный быт, Трудом и творческой душой я сыт. Пишу потомкам свой автопортрет, Чтобы пожить, когда мня уж нет…

Все великовозрастные дамы и фортовые друзья Теперь не ездят в Карловые Вары. Они садятся в свои Тайоты, Форды И прут все в Поконо на дачи.

Про биополе у нас пошла такая байка: Отныне лечат полем духа – у Райки. Лишь биотоки – да, я точно знаю – Мозги нам лечат от незнайки.

Храни меня искусство – ты мне нужно!. Оно мне дарит радость не натужно, Свой дух живой в мои приносит дни. Пока живу, я не расстанусь с ним.

Окно Эда – искателя роста: Мысли, слова до самого погоста Пороков супротив людских, Чтоб не было в других тоски.

Вот окна Эда, искателя роста, – Пишу на злобу дня чуть броско. В них видны красоты ёмко, Но и сатира в них жестока…

Неизбежно передовики труда Для завистников и лентяев – беда. Ужас и удар охватывает их, Когда кто-то станет сильнее них.

Болезнь моя – новизна исканий, где тень. Она в борьбе с душой каждый день. Не знаю, смогу ли я этот недуг излечить И зло в добродетель обратить?

Странным пиром во время беды Пахнет затхло от старой среды, Неподмытым общаковским бытом, Духом Родины прошлой забытым.

Никакое моральное удовлетворение Не может сравниться с аморальным. Правда, если секс бывает нормальным, А не извращенным и не виртуальным…

Интеллектуал, думаю, – это тот, Кто в десятке занятий знает толк, Тяга ж к сексу его слабей, чем долг – Пусть таким и навешивают рог.

Мочевой пузырь – он у нас как сердце, Коль в нём лишнему грузу некуда деться, Тяжко нам, но коль стало чисто в нём, Сразу легче становится нам во всём.

Год проходит – а на душе тоска: Старость всё смелее, как-никак. И года уж шепчут мне иногда, Что вблизи пора ухода туда…

Друг мой, старость наша не беда. Радостной, душа, живи всегда. Чувствам дам я быстренькие ножки – По счастливой побегут дорожке.

Я отдал всё б своё богатство За здравие семьи, за братство, За Богом данные на нам яркие мгновенья Любви и творческого вдохновенья.

Ты суетись, переводчик мой старый, – Я раб поэтического угара. Еще не одну поэму бравую Мы впишем в книжку благонравную.

У нас нет в запасе сотни лет – Мудро используй свой личный век. Наслаждайся просто любовью И тем, что ты Человек.

В нашем пространстве во всех мыслях Есть и толика тайного смысла, И в таинстве вылеплены к озарению выси, Над явью – в гармонии форм и жизни.