Мальчик торопливо шел по пыльной козьей тропке, стараясь не наступить ногой на острый камень и зябко кутаясь в накидку. Дорога была сама по себе очень узкой, так еще и темный влажный лес угрожающе нависал над ней. Из-за деревьев не было видно, что находится впереди. Мальчик был уверен — за густой листвой скрываются жуткие чудовища, которые непременно накинутся на него, как только он замедлит шаг. До его деревни было еще далеко, если он не сбавит темп, идти прахару, если не больше. Солнце уже скрывалось за горными вершинами. Чудовища любят тьму — его мать и бабушка неоднократно утверждали это. Ох, если бы его сопровождал кто-нибудь из старших! Ведь известно же — чудовища не трогают старших, только озорных детей.
Его сердце чуть не остановилось, когда рядом раздался странный, похожий на вздох, звук. Мальчик выхватил свой короткий меч, ожидая нападения со спины. От друзей он многое узнал о лесных чудовищах. На трусов они нападают всегда со спины.
Он так и застыл на месте, весь напряженный, пытаясь определить источник звука. Звук этот повторялся в каком-то своеобразном ритме, тем не менее, казавшемся мальчику смутно знакомым. Кажется, он слышал это раньше.
Вздохи стали больше походить на стоны, в их череду вмешалось хриплое мужское рычание. Нет, это было не чудовище! По телу мальчишки от волнения пробежала дрожь. Он только слышал, как ребята, хихикая, обсуждают это, самому же видеть не доводилось. Теперь же у него появилась возможность!
Он медленно подкрался к кустам, его меч уже был не в руке, а вернулся обратно за пояс. Мальчику не пришлось лезть глубоко в чащу — он быстро наткнулся на то место, откуда раздавались звуки. Это была совсем небольшая полянка. Он расположился за деревом и осторожно выглянул из-за ствола.
Это действительно была пара, слившаяся в любовных объятиях. Видимо, страсть их застигла внезапно, они даже не разделись полностью. Все тело мужчины было покрыто волосами. «Как медведь» — подумал мальчик. Если мужчину он мог видеть только со спины, то лицо женщины было открыто его взору. «Красивая!» По земле раскинулись ее длинные волнистые волосы, из-под разорванной чоли была видна ее крепкая грудь, а задранная юбка открывала длинные стройные ноги.
Зрелище крайне взволновало мальчика. Его лучший друг Бхадра умрет от зависти, когда услышит об этом!
Мальчик продолжал наслаждаться тем, что происходило у него на глазах, но в нем уже начало расти беспокойство. Что-то здесь неладно! Мужчина весь изгибается от страсти, а женщина лежит оцепеневшая, как не живая. Ее руки вытянуты вдоль тела, а не обнимают любовника. Ее губы плотно сжаты и не шепчут ласковые слова мужчине. Слезы на ее щеках — от наслаждения или от того, что она подверглась насилию? Как такое может быть? Вон же, рядом валяется кинжал этого мужчины, рядом с ее рукой! Если бы женщина захотела, она могла легко дотянуться и нанести удар.
В попытке заглушить растущий голос совести, мальчик потряс головой. «Заткнись! Я просто смотрю, что я могу сделать?» Но вот настал момент, который будет преследовать его долгие годы. Женщина посмотрела прямо на него!
— ПОМОГИ! — взвыла она. — Пожалуйста, помоги!
Пораженный и напуганный, мальчик попятился назад. Меч его при этом выпал из-за пояса. Волосатый, похожий на зверя, мужчина повернулся, чтобы увидеть к кому взывала женщина. Мальчик подхватил с земли меч и бросился бежать оттуда, не обращая внимания на жгучую боль, возникшей в некогда обмороженной ноге. Его гнала ужасающая мысль, что этот страшный человек гонится за ним. В ушах раздавалось его тяжелое дыхание.
Добежав до козьей тропы, мальчик со всех ног припустил в сторону своей деревни. Дыхание незнакомца раздавалось за самой спиной. Он все ближе и ближе! Резко развернувшись через левое плечо, мальчик с размаху рубанул мечом.
Там никого не было! Звук тяжелого дыхания сразу исчез. Единственное, что было слышно — зов женщины о помощи.
— Помоги!
Мальчик посмотрел с ту сторону. Бедная женщина!
«Вернись! Спаси ее!» — кричал ему внутренний голос.
Еще мгновение мальчик колебался, затем повернулся и побежал в сторону своей деревни.
«НЕТ! ВЕРНИСЬ! СПАСИ ЕЕ!»
Весь в поту, с сердцем, готовым выскочить из груди, Шива подскочил на своей кровати и проснулся. Он обернулся, отчаянно желая вернуться туда, в тот ужасный день. Он жаждал искупления. Но искупления ему не будет! Лицо женщины предстало перед его глазами. Он изо всех сил зажмурился. Это конечно не помогло. Образ женщины жил в его разуме. Шива согнул колени и опустил на них голову. Все, что он мог сделать сейчас, так это заплакать. И он заплакал.
*****
Местом для проведения обряда была выбрана центральная площадь насыпи Двайтья. Здесь, в Карачапе, подобные церемонии обставлялись не так аскетично, как в остальной Мелухе. Пограничный город весь украсился яркими цветами. Помост посреди площади сиял золотой краской, разноцветные столбы, обвитые гирляндами, поддерживали огромный навес их ткани. Отовсюду свисали красные и синие флаги с символом Сурьяванши. Весь воздух был наполнен великолепием и праздником.
Наместник Джхулешвар проводил Шиву на почетное место на помосте. После многочисленные просьб правителя города, Нилакантха снял платок, явив всем свое синее горло. По правую руку от Шивы усадили Парватешвара и Брихаспати, слева сел сам Джхулешвар, а рядом с ним Аюрвати. Нанди и Вирабхадра также были приглашены на помост, они расположились позади Шивы. В целом, было даже неожиданно, что Джхулешвар так радушно встречал Нилакантху. Город Карачапа, находившийся вдали от столицы, был населен людьми разных народов, разных взглядов и верований. Сам наместник считал, что иногда выгодно пренебречь некоторыми обычаями и законами империи. Такие факторы сделали Карачапу не только центром торговли, но и местом, где рождались, развивались и притягивались разнообразные идеи, здесь же ими и обменивались люди из разных стран.
Шива бросил взгляд на дом, где жила Сати. Балкон в ее покоях выходил как раз на эту площадь. Ей было запрещено непосредственно присутствовать на церемонии, но наблюдать за происходящим из окна или с балкона было можно. Действительно, Шива увидел, что Сати стоит за занавеской, рядом с ней находилась неотлучная Криттика.
По традиции, пандит-распорядитель ритуала, поднялся и громко сказал:
— Если у кого-то есть возражения против этого обряда, пусть выйдет и скажет!
Обычно никто никогда не ждал ответа на этот призыв. Поэтому толпа удивленно загудела, когда раздался громкий выкрик:
— Я возражаю!
Местные жители быстро сообразили, кому принадлежат эти слова. Тарак, перебравшийся сюда из северо-западных регионов империи, славящихся чересчур консервативными взглядами. С тех пор, как Тарак обосновался в Карачапе, он принял на себя ответственность за спасения этого «пришедшего в упадок города, обители греха».
Шива вытянул свою шею, пытаясь увидеть возразившего человека. Он увидел Тарака, стоявшего на самом краю помоста для обряда, совсем недалеко от балкона Сати. Это был внушительного роста и телосложения мужчина, с честным лицом, изрезанным от непрекращающейся борьбы морщинами. В глаза бросались также его могучие руки и попирающий огромный живот. Выглядел он потрясающе, разглядывать браслеты не было смысла — Тарак был кшатрием, правда, высоких чинов в армии он не достиг.
Бросив на него сердитый взгляд, Джхулешвар сказал:
— Ну и что тебя не устраивает? В этот раз мы не стали использовать в украшении города белый цвет, который напоминает знамена Чандраванши. Может вода, приготовленная для обряда не достаточно, согласно Ведам, прохладна для обряда?
Раздались смешки. Парватешвар строго посмотрел на наместника, собираясь сделать замечание о недопустимости шуток про священные писания, но в этот момент заговорил Тарак.
— Закон гласит, что в месте свершения обряда недопустимо присутствие викармы!
— Именно так! — согласился Джхулешвар. — Но если ты в последние дни сам не стал викармой, то я не вижу нарушения этого закона.
— Закон нарушен!
Собравшиеся на площади люди недовольно зашумели. Наместник поднял руку, призывая к тишине.
— Нет здесь никаких викарм, Тарак. Успокойся и дай нам начать.
— Сати, дочь императора, осквернила своим присутствием обряд!
И Шива и Парватешвар одарили Тарака взглядами, не сулящими ему ничего хорошего. Все остальные люди, включая наместника, были ошеломлены заявлением Тарака.
— Тарак! Ты зашел уже слишком далеко! — сказал Джхулешвар. — Госпожа Сати находится в своих покоях. Она соблюла закон и не взошла на помост и не явилась на площадь! А теперь уйди на свое место, пока ты окончательно меня не разозлил!
— Чем это я тебя могу разозлить, о наместник? — воскликнул Тарак. — Тем, что отстаиваю законы Мелухи? Это стало преступлением?
— Но закон не был нарушен!
— Нарушен! В законе говорится, что викарма не должен находиться на том же возвышении, будь то насыпь или помост, где совершается обряд! Обряд проводится на городской насыпи Двайтья. Находясь на этой же насыпи, дочь императора оскверняет обряд!
Формально Тарака был прав. Большинство людей не расширяли рамки закона дальше помоста, где непосредственно исполнялись церемонии. Но так как Карачапа, подобно многим городам Мелухи, стояла на насыпях, строгое толкование текста закона означало, что Сати вообще не должно быть на насыпи Двайтья. Чтобы обряд отвечал всем правилам, ей надо было или перейти на другую насыпь, или вообще покинуть город.
Джхулешвар растерялся, не найдя что возразить. В принципе, Тарак был прав. Все же наместник сделал попытку уладить недоразумение:
— Ну, будет тебе, Тарак. Ты слишком придирчив. Я думаю, что не стоит так строго толковать закон. Я думаю…
— Не надо, Шри Джхулешвар! — раздался над площадью громкий голос.
Все обернулись в ту сторону, откуда прилетели эти слова. Стоявшая на балконе Сати продолжила:
— Прости меня, почтенный наместник, за то, что прервала тебя, — поклонилась Сати. — Но Тарак справедливо истолковал закон. Мне очень жаль, что я стала помехой вашему обряду. Я немедленно покину город и вернусь только после окончания всех церемоний.
У Шивы сжались кулаки. Больше всего на свете в этот момент он хотел свернуть шею Тараку, но неимоверными усилиями заставил себя не двигаться с места. Вскоре из дома вышли Сати и Криттика под охраной пяти воинов. Шива обернулся к Нанди и Вирабхадре и кивнул им. Те без слов все поняли и пошли за Сати. Так Шиве было спокойнее.
— Что самое возмутительно и отвратительное — как ты сама не поняла, что оскверняешь наш обряд! — презрительно выкрикнул Тарак Сати. — Ты, дочь императора, не уважаешь законы!
Сати смотрела на Тарака со спокойным лицом. Она не стала вступать с ним в перепалку, терпеливо дожидаясь, пока подготовят лошадей для нее и для свиты.
— И я тем более не понимаю, как получилось, что женщина-викарма сопровождает Нилакантху в его поездке по стране! Она же осквернила весь его путь! — неистово вопил Тарак.
— Хватит! — вмешался Шива. — Господа Сати безропотно покидает город, чего еще тебе надо? Прекрати обвинять ее во всех грехах!
— Нет, не перестану! — уже почти визжал Тарак. — А ты, мнящий себя спасителем Мелухи, почему бросаешь вызов законам Господа Рамы?
— Тарак! — вскричал разозлившийся наместник. — Ели кому и оспаривать законы, так это Господу Нилакантхе! И если ты хоть немного ценишь свою жизнь, не вздумай порочить его!
— Я свободный мелуханец! — не унимался Тарак. — Я могу осуждать любого, кто нарушает закон! Когда-то простой стирщик белья упрекнул и поспорил с самим Господом Рамой, а тот проявил свое величие, послушал его и отказался от своей жены! Я бы посоветовал Нилакантхе брать пример с Господа Рамы и пользоваться своими мозгами для принятия решений!
— ДОВОЛЬНО, ТАРАК! — не выдержала Сати.
Большинство собравшихся на площади молчало, соглашаясь с доводами Тарака. Но не Сати. Она слишком долго выносила обиды и оскорбления, но терпела их со спокойным достоинством. Но сейчас этот человек оскорбил не ее, а Шиву! Её Шиву, наконец-то призналась она сама себе.
— Я прибегаю к праву Агнипарикши! — взяв себя в руки, твердым спокойным голосом объявила Сати.
Никто не поверил своим ушам, все были крайне ошеломлены. Испытание огнем!
Дело принимало серьезный оборот. Право Агнипарикши позволяло несправедливо оскорблённому вызвать своего оскорбителя на поединок. Происходил бой в огненном кольце, отсюда и название. Просто так выйти из кольца было невозможно, поединок длился до тех пор, пока один из участников не сдавался или не погибал. В настоящие дни редко кто прибегал к праву Испытания огнем, и уж совсем неслыханным было то, что это сделала женщина.
— О госпожа, стоит ли делать такой отчаянный шаг, — запричитал Джхулешвар, перепугавшийся, что дочь императора может погибнуть в его городе.
Этот гигант Тарак наверняка ее убьет, а гнев императора будет ужасен. Джхулешвар повернулся к Тараку и с угрозой сказал:
— Ты не примешь этот вызов!
— И прослыву трусом?
— А ты хочешь прославиться как храбрец? — вступил в разговор молчавший до этого Парватешвар. — Сразись со мной. Я выступлю как защитник ее чести!
— Спасибо, Парватешвар, ты для меня как отец, — ласково сказала Сати. — Но только я решаю, нужен ли мне защитник.
И, повернувшись к Тараку, продолжила:
— Мне не нужен защитник! Ты будешь сражаться со мной!
— Опомнись, Тарак! — это уже призвал Брихаспасти.
— Он, несомненно, откажется, — произнес Шива. — Так ведь, Тарак? Ты же не хочешь пойти на верную смерть?
Подмигнув Сати, Шива обратился ко всем окружающим, потрясенным его предыдущими словами:
— Жители Карачапы! Мне довелось как-то видеть госпожу Сати в сражении. Так что не волнуйтесь, она может одолеть хоть кого! Даже бога!
Теперь очередь удивляться перешла к Сати. Она в недоумении посмотрела на Шиву.
— Я принимаю твой вызов! — рявкнул Тарак.
Сати кивнула Тараку и вскочила на своего белого коня. Уже на самом краю площади она обернулась и взглянула на Шиву. Наградив его благодарной улыбкой, Сати отвернулась и поскакала прочь.
*****
В начале третьей прахары Шива с Брихаспати тихонько пробрались в место, где Тарак с двумя партнерами упражнялся перед грядущим поединком.
Задуманный обряд обернулся сущей катастрофой. Когда все осознали, что завтра дочь императора может погибнуть, никто не пожелал продолжать церемонию. Но объявленный обряд нельзя вот так просто отменить, боги могут прогневаться. Пандитам пришлось в ускоренном порядке совершить все необходимые действия, и обряд посчитали свершенным.
Увидев, какие страшные удары наносит Тарак своим несчастным партнерам, Брихаспати пришел в ужас.
— Я убью его сегодня, — решительно заявил ученый. — Сати не погибнет завтра.
Удивлённый Шива резко повернулся к своему спутнику:
— Что ты такое говоришь, Брихаспати?
— Не такая судьба уготована благородной Сати. Я готов пожертвовать своим добрым именем и жизнью ради нее.
— Но ты же брахман! Считается, что вы не убиваете людей.
— Я сделаю это. Я сделаю это также для тебя, мой друг, — прошептал Брихаспати, рассудок которого помутнел от эмоций. — Ты не потеряешь ее!
Шива крепко обнял ученого.
— Не губи свою душу, мой друг. Я не стою такой жертвы.
Брихаспати прижался к Шиве.
Разжав объятья, Шива сказал:
— В любом случае, твоя жертва не потребуется. Ибо, как верно то, что солнце завтра встанет на востоке, так верно то, что завтра Сати победит Тарака!
*****
Ближе к вечеру Сати вернулась в город. Она не пошла в свои покои, а сразу же во дворе дома обнажила меч и пригласила Нанди с Вирабхадрой позаниматься с ней. Туда же, чуть позже, явился Парватешвар, весь вид которого показывал, насколько сломлен был полководец. Он был объят страхом от мысли, что видит Сати в последний раз. Заметив его, девушка положила меч и, сложив ладони, низко поклонилась. Когда Парватешвар приблизился, Сати показалось, что на его расстроенном лице видны следы слез. Вряд ли модно было найти людей, которые видели плачущего Парватешвара.
— Ты мой второй отец, — нежно обратилась к воину Сати. — Но не переживай так за меня.
— О, дитя…, — пробормотал Парватешвар.
— Так надо. Я делаю то, что считаю правильным, — сказала Сати и шепотом добавила, — и я счастлива.
Парватешвар так и не нашел в себе сил что-нибудь ответить. В голове у него крутилась мысль убить Тарака ночью. Но это значило бы пойти супротив закона.
Тут во двор вошли Шива и Брихаспати. Шива сразу же заметил состояние Парватешвара. В первый раз он видел проявление слабости у этого сурового человека. Затруднительное положение Парватешвара было понятно Шиве, но он опасался, что своей тревогой полководец заразит Сати.
— Кажется, мы опоздали! — бодрым голосом воскликнул Шива.
Все обернулись к нему.
— Мы с Брихаспати задержались в храме Господа Варуны, где молились за Тарака, — сообщил Шива. — Даже не за него самого, а за то, чтобы путешествие его души на тот свет прошло без задержек!
Сати, да и все собравшиеся во дворе дома, громко рассмеялись.
— Бхадра, ты не подходишь для занятий с Сати, — сказал Шива. — Ты слишком быстрый. Лучше заниматься с Нанди.
Шива обратился к Сати:
— Я наблюдал за тем, как владеет мечом Тарак. Он наносит удары неимоверной силы. В остальном же он медлителен и не очень ловок. Обрати его силу в его же слабость. Используй все свое проворство против его движений.
Сати слушала его, впитывая каждое слово. Затем она сошлась в поединке с Нанди. Быстро двигаясь и опережая медлительного сотника, ей удалось обозначать удары, которые могли стать, безусловно, смертельными.
Неожиданно Шиве пришла в голову идея. Он попросил Нанди остановиться и спросил Сати:
— Тебе позволено выбрать оружие для боя?
— Да. Это мое право.
— Я бы посоветовал тогда выбрать нож! Преимущество Тарака в сильных рубящих ударах, и он лишится его. Ты же сможешь двигаться быстрее, твои атаки будут молниеносными.
— Прекрасная мысль! — воскликнул Парватешвар.
Брихаспати согласно закивал.
Сати также приняла предложение Шивы. Вирабхадра уже держал в руках два ножа. Один он отдал Нанди, второй протянул Сати со словами:
— Победы тебе, моя госпожа!
*****
Сати и Тарак стояли в центре круглой площадки. Это была не главная арена Карачапы, поистине, гигантская по размерам, а театр рядом с ней, построенный для любителей музыкальных представлений, большими ценителями которых были купцы и путешественники их далеких западных земель, из страны, лежащей между двумя великими реками. Сцена этого театра имела размер необходимый для Испытания огнем. Она была не настолько большой, чтобы противники гонялись друг за другом, но такой маленькой, чтобы бой быстро закончился. Вокруг круглой сцены находились места для зрителей, которых собралось несколько тысяч. И то правда, такого волнующего зрелища в Карачапе не было лет пятьсот.
Губы всех присутствующих шептали молитвы. Большинство просило Господа Ману даровать победу Сати. Тарак и Сати обменялись приветственными жестами и произнесли слова древней клятвы, обязуясь сражаться честно. Затем они повернулись к изваянию Господа Варуны, испрашивая благословения у владыки рек и морей. Рядом со статуей Варуны находилось самое почетное место, которое обычно занимал наместник. Сегодня же Джхулешвар уступи его Нилакантхе, сам же сел слева от него. По левую же руку от Шивы сидели Аюрвати и Криттика. Справа находились Брихаспати и Парватешвар. За спиной Шивы, уже привычно, стояли Нанди и Вирабхадра. Накануне к Дакше отправили гонца с сообщением об Испытании огнем, но ждать ответа от императора не было времени.
Наконец Джхулешвар поднялся. Он сильно переживал и нервничал, но внешне выглядел собранным. По обычаю прижав к груди сжатый кулак, наместник произнес:
— Сатья, Дхарма, Маан! Истина, Долг, Честь!
Всё собрание эхом ответило ему:
— Сатья, Дхарма, Маан!
Тарак и Сати повторили:
— Сатья, Дхарма, Маан!
Джхулешвар подал знак, и служитель театра зажег ритуальную лампу, из которой священный огонь перекинулся на наполненный маслом ров, окружающий сцену. Через несколько мгновений кольцо огня, необходимое для Агнипарикши, замкнулось.
Наместник обратился к Шиве:
— О мой Господь, подай сигнал к началу поединка.
Шива с уверенной улыбкой посмотрел на Сати, после чего громким голосом на весь театр провозгласил:
— В очищающем огне Господа Агни истина да восторжествует!
Два лезвия сверкнули на сцене. Тарак держал свой нож перед собой, самым распространенным хватом. Он выбрал стратегию, использующую его сильные стороны. Держа нож таким образом, он был готов атаковать приближающуюся Сати. Позиции его была больше оборонительная, он провоцировал Сати сделать первые движения, чтобы оценить ее возможности.
Сати не стала следовать традиционным способам ведения подобного рода боя, а, держа нож за спиной и перекладывая его из руки в руку, принялась перемещаться вокруг противника на безопасном расстоянии, то и дело, меняя направление. Ее цель состояла в том, чтобы запутать Тарака, не дать ему вовремя понять, откуда последует нападение. Со своей стороны, Тарак зорко следил за всеми ее уловками. Он увидел, как ее правая рука согнулась и вот, она уже держит нож.
Сати сделала неожиданный прыжок влево. Тарак остался недвижим. Он не поддался на обманное движение и стал ожидать атаку с другой стороны. Сати действительно стремительно переместилась вправо и резко подняла руку с ножом. Но Тарак был готов, он быстро перекинул нож в левую руку и со злобным рычанием нанес удар по торсу Сати, оставив неглубокий, но болезненный порез. Со стороны зрителей раздались громкие вздохи.
Сати отскочила, собираясь с силами. Она по-прежнему держала нож за спиной, меняя державшие его руки. Тарак следил за ее руками, не отрывая взгляда. Когда нож оказался в ее левой руке, он предположил, что девушка переместится влево. Она это и сделала. Тарак стоял на месте, рассчитывая на ее прыжок вправо. Она, взмахнув левой рукой, так и сделала. Тогда Тарак, не дожидаясь выпада с ее стороны, начал действовать сам.
Он с яростью выбросил вперед свою правую руку и глубоко ранил Сати в левое плечо. Девушка быстро отступила. Со стороны зрителей раздавались крики, исполненные ужаса, многие люди зажмурили глаза, не в силах смотреть на происходящее. Кто-то горячо молился, прося богов уже не предотвратить трагедию, а хотя бы поскорее, без лишних мучений, все закончить.
— Что она делает? — спросил начавший поддаваться панике Брихаспати. — Почему она так безрассудно атакует?
Шива наклонился к ученому ответить и заметил при этом лицо Парватешвара. Тот, к удивлению, улыбался. В отличие от Брихаспати, опытный воин все понимал. Шива, не желая надолго отвлекаться от поединка, коротко бросил ученому:
— Она заманивает его в ловушку.
Сати держала дистанцию, раскачивалась и все также за спиной перекладывала нож из одной руки в другую. В тот же момент, когда она сделала вид, что метнулась в левую сторону, клинок не поменял державшую его руку. Левую руку девушка согнула, а вооруженную правую держала расслабленной.
Тарак пристально наблюдал за ее перемещениями, все более уверяясь, что выбрал правильную манеру боя. Еще немного и девушка просто истечет кровью. Он полагал, что нож сейчас окажется в ее левой руке и затем последует атака. Сати, действительно, бросилась на него. Нож в правой руке Тарака вылетел ей навстречу. Сати грациозным, похожим на танцевальное, движением, отклонилась назад. Тарак был удивлен и на мгновение выведен из равновесия. Сати этого было достаточно, чтобы подскочить к нему и вонзить лезвие ножа в грудь соперника. Клинок пробил легкое Тарака. Шок от удара заставил гиганта замереть на месте. Вдруг из его рта хлынула кровь, пальцы разжались и уронили нож. Массивное тело пошатнулось, а безжалостная Сати усилила давление на нож и вогнала его в грудь до самой рукояти.
Ноги Тарака подкосились, он рухнул на арену и больше не двигался. Все зрители молчали, ошеломленные такой развязкой. Сати в этот момент была подобна Богине-Матери в ее яростной ипостаси. Восемьдесят пять лет терпения, подавленного гнева, и унижения были вложены ею в этот удар. Она медленно потянула нож из раны, при этом провернув его, чтобы нанести больший урон. Кровь продолжала вытекать изо рта Тарака. Сжав рукоятку ножа двумя руками, Сати подняла его над головой. Ей оставалось только вонзить клинок в сердце и все, Тарак отправится на встречу с богами. Но вдруг ярость на ее лице сменилась выражением полного спокойствия, как будто кто-то высосал из нее темную губительную силу. Сати обернулись. Шива, Разрушитель зла, сидел на своем месте и глядел на нее с ласковой улыбкой.
Бросив взгляд на истекающего кровью Тарака, Сати произнесла:
— Я прощаю тебя!
Собравшийся в театре люд взорвался от радости. Даже сам Господь Варуна не провел бы такой идеальный поединок. В нем было все, что так ценится у Сурьяванши — дерзкий вызов под давлением обстоятельств и великодушие победителя.
Сати вскинула руку с ножом вверх и прокричала:
— Славься божественный Рама!
Все подхватили:
— Славься божественный Рама!
Сати повернулась лицом к Шиве и, глядя на него, снова прокричала:
— Славься божественный Рама!
— Сла…, — комок в горле не дал Шиве выкрикнуть священные слова.
«Надеюсь, Господь Рама не прогневится за это».
Шива отвернул голову, чтобы Сати, женщина которую он любил, не смогла увидеть стоящих в его глазах слез. Придя в себя, он посмотрел на нее, сопровождая взгляд лучезарной улыбкой. Сати не отрываясь глядела на Шиву. Чувства, которые так долго дремали где-то в глубине ее души, переполняли ее в настоящий момент, когда он видела восхищение Шивы. Долго вынести такое непривычное состояние она была не в силах, она прикрыла глаза, чтобы остановить головокружение.