Женский визг разорвал гулкую тишину весенней ночи, и в ту же секунду раздался выстрел. В доме было восемь квартир, а число жильцов достигало двадцати человек, включая Ализу Ратнер, обнаруженную мертвой в ее постели. Одних разбудил выстрел, других — дикий вопль, третьи проснулись потому, что супруга (или супруг) принялась толкаться, требуя немедленного выяснения обстоятельств и принятия мер. Высыпавшие на лестницу жильцы некоторое время не могли разобраться, в какой квартире стреляли. Понадобилось около четверти часа, прежде чем стало ясно, что на шум не вышла только Ализа Ратнер, хозяйка восьмой квартиры, расположенной на верхнем, третьем этаже. Ализе было под пятьдесят, жила она одна, поскольку дочь ее уехала с мужем на год в Америку работать по контракту.

В дверь восьмой квартиры начали колотить Илан Цинкер (седьмая квартира на том же этаже) и Моше Копелевич (пятая квартира — этажом ниже). Ализа не отвечала.

— Чего ждете? — нервно сказала Сара, жена Моше. — Ясно же, что кричала Ализа! Ломайте дверь!

— Попробуй сломать металлическую дверь, — буркнул Илан.

— Ключ! — вскрикнула Далия Шенбрунн (шестая квартира). — У кого-то должен быть ключ от этой квартиры!

— Черт, — с досадой сказал Илан, — совсем из головы вылетело! У меня же есть ключ! Ализа мне его оставила еще осенью, когда уехала Дина — боялась, что с ней может что-нибудь случится: все-таки сердце у нее…

Минуту спустя дверь в квартиру была открыта. Вошли Илан с Моше, а за ними протиснулись и остальные. Включили свет в салоне: пусто. Илан открыл дверь в спальню и застыл на пороге. Ализа лежала на подушках, и на ее лице застыло выражение такого смертельного ужаса, что Илан глухо вскрикнул.

Было два часа и семнадцать минут, когда дежуривший в ту ночь старший сержант Беркович и следственная бригада выехали по вызову на улицу Шагала. Жильцы все еще толпились на лестнице, обсуждая происшествие, но в квартиру Ратнер не входили.

— Господи! — не удержался от возгласа судмедэксперт Вильнер, вошедший в спальню Ализы следом за Берковичем. — Что ее могло так напугать?

— Осторожно, — сказал Беркович и показал на лежавший у кровати пистолет. Судя по всему, оружие выпало из руки Ализы. Вильнер наклонился над женщиной и спустя минуту сказал:

— Никаких ран на теле. Похоже, Борис, что она… м-м… умерла от страха.

— От страха, — повторил Беркович. — Смотри!

Проследив за направлением взгляда Берковича, Вильнер увидел аккуратное круглое отверстие в оконном стекле.

— Она стреляла в окно? — удивился эксперт. — Зачем?

— Разве не ясно? — вздохнул Беркович. — Она увидела за стеклом что-то, что ее ужаснуло, достала пистолет из ящика тумбочки — вот из этого, видишь, он открыт? — и выстрелила.

Беркович подошел к окну, за которым ничего не было видно — мрак, как в космическом пространстве.

— Займись ею, — сказал Беркович, — а я поговорю со свидетелями.

Свидетелей оказалось более чем достаточно, но сказать что-нибудь определенное не мог никто. За окном уже занимался рассвет, когда Беркович составил более или менее связную картиру случившегося, выглядевшую, однако, полным бредом. Входная дверь дома была заперта на цифровой код, и посторонние войти не могли. Дверь в квартиру Ализы была заперта на ключ, и дубликат имелся только у Илана Цинкера, который и принес его, когда возникла необходимость. Никто не мог ни войти в квартиру Ализы, ни выйти из нее. Собственно, это было ясно и так — Ализа испугалась вовсе не того, что находилось в квартире, а того, что увидела за окном. Но за окном тоже ничего быть не могло: задняя стена дома выходила на пустырь, где лишь месяц назад началось строительство, не поднявшееся выше фундамента. Лежа на кровати, Ализа могла видеть только черное ночное небо — и ничего больше.

Закончив с допросами, Беркович осмотрел прилегавшую к дому территорию и растерялся. Никто не мог взобраться по стене — на рыхлом песке под окном Ализы не было никаких следов.

Беркович поднялся в восьмую квартиру, откуда уже унесли тело.

— По-моему, — сказал эксперт, увидев Берковича, — женщина действительно умерла от неожиданной остановки сердца. Все внешние признаки. Соседи говорят, что у нее было больное сердце, так что неудивительно… Непонятно только, что могло ее испугать?

— Привидение! — воскликнул Цинкер, следовавший за Берковичем по пятам. — Ализа смертельно боялась привидений, она сама говорила…

— Ну конечно, — хмыкнул эксперт. — Кто, кроме духа, мог заглянуть в окно среди ночи? Можешь представить: ты просыпаешься, а на тебя смотрит жуткая светящаяся рожа…

— Не смешно, — буркнул Беркович.

— У тебя есть другое объяснение?

— Поехали в управление, — сказал Беркович. — Я хочу знать, чьи пальцы остались на рукоятке пистолета.

— Ализы, конечно. Ты сомневаешься? — удивился эксперт.

Сомнения рассеялись час спустя, когда Вильнер вошел в кабинет Берковича и показал результат экспертизы. Пальцевые отпечатки на рукоятке «беретты» принадлежали Ализе Ратнер.

— Все это выглядит совершенно необъяснимо, — вздохнул Вильнер.

— Почему же? — сказал Беркович. — Мы знаем, например, что это, как ты говоришь, «привидение» находилось в комнате Ализы между кроватью и окном.

— В комнате?

— Конечно! Почему ты решил, что Ализу напугало то, что она увидела ЗА окном? Почему не ПЕРЕД ним?

— Но женщина была дома одна, тому есть два десятка свидетелей!

— Конечно, — согласился Беркович. — Когда люди сбежались на выстрел, дверь была заперта, и Ализа находилась в квартире одна. Из этого, однако, не следует, что она была одна в момент выстрела.

— А куда делся этот… м-м… призрак? Ведь войти в дом нормальным способом он не мог, дверь была заперта. Выйти не мог тоже — жильцы начали выбегать из квартир, а Ализа живет на последнем этаже.

— Пока выбежал первый из них, прошло наверняка не меньше минуты, — неуверенно сказал Беркович. — Люди спали… Но есть еще один момент, который не дает мне покоя. Ты, как эксперт-медик, можешь посоветовать… У женщины слабое сердце, верно? Она видит что-то или кого-то — в комнате или за окном, неважно. Приходит в ужас — такой, что у нее останавливается сердце. И тем не менее, она успевает достать из тумбочки пистолет и выстрелить в это нечто! Тебе не кажется, что так поступил бы хладнокровный мужчина, а не перепуганная до смерти женщина?

— Ты прав, — кивнул Вильнер. — Я об этом подумал, но не хотел навязывать тебе своего мнения.

— Вот видишь! Что-то здесь не вяжется, но что… Не могу понять. У меня впечатление, что если мы разберемся в этом небольшом нюансе, то поймем, что увидела бедная женщина!

— Возможно, ты прав, — вздохнул эксперт. — Мне нужно идти, дежурство заканчилось. Ты остаешься?

— Да, — кивнул Беркович. — Хочу подумать.

Когда Вильнер вышел, старший сержант позвонил Наташе, которая только что проснулась и ждала мужа с дежурства, и предупредил, что вернется позднее.

— Завтра? — спросила Наташа.

— Почему? Может, даже сегодня. Не сердись, хорошо?

Беркович сидел за столом, рисовал схему дома, перемещения жильцов во время ночной суеты, и его не оставляла мысль, что решение загадки должно быть очень простым и лежащим на поверхности. Только потому все и выглядит таким загадочным.

Женский вопль. Выстрел. Соседи выбегают из квартир. Цинкер первым подбегает к двери Ализы — естественно, он живет напротив. И у него ключ. Почему он сразу не открыл дверь, а сделал это лишь после того, как ему напомнили о ключе? Волновался, забыл… А если все-таки…

Ну и что? Допустим, Цинкер проник в квартиру соседки, когда та уснула. Но почему она смертельно перепугалась? Она ведь хорошо знала соседа, он неоднократно заходил к ней, помогал… Нет, что-то здесь… А если…

Несколько минут спустя Беркович спустился на стоянку и попросил дежурного водителя отвезти его на улицу Шагала. Шел уже десятый час утра, Цинкера дома не оказалось, он работал в какой-то фирме, и Беркович разговорился с Далией Шенбрунн, жившей этажом ниже Ализы. Женщина была очень любопытной и должна была знать о соседях много интересного. Утром Беркович не задал ей того вопроса, который хотел задать сейчас — тогда просто повода не было.

— Отношения? — переспросила Инга. — Да Илан Ализу просто ненавидел! Я вам точно говорю. Он всегда делал вид, что заботится о соседке, но достаточно посмотреть ему в глаза… Вы знаете, что он хотел жениться на Саре, дочери Ализы? Он Сару боготворил, но Ализа сказала, что отдаст дочь за Илана только через собственный труп. Сара вышла за Пинхаса и уехала в Штаты… И вот как все обернулось. Не Илан, так сама судьба распорядилась… Интересно, что все-таки ее так напугало? Она вообще-то верила в привидения, и сердце слабое… Но я-то во все это не верю, а вы?

— Я тоже, — кивнул Беркович.

Пожалуй, он знал теперь, как было совершено убийство. Оставалась только одна деталь, и Беркович получил нужную информацию, вернувшись в управление и наведя справки в отделе регистрации оружия. Потом он отправился к инспектору Хутиэли, изложил свою версию и, получив разрешение, опять поехал на улицу Шагала. Цинкер только что вернулся с работы и удивленно отступил, когда к нему в квартиру вломился старший сержант с двумя патрульными полицейскими.

— У вас есть личное оружие, — заявил Беркович, — покажите его.

— Но… Послушайте, чего вы хотите?

— Вы задержаны по подозрению в убийстве Ализы Ратнер.

— Да вы что? — картинно возмутился Цинкер. — Она умерла от страха! Или я, по-вашему, привидение?

— Хуже! — отрезал Беркович. — Хотите, я вам расскажу, как было дело? Мне известно, что вы Ализу ненавидели, причина известна тоже. Вы играли роль заботливого соседа, а на самом деле… Впрочем, это психология, мотив. Вы знали, что у Ализы слабое сердце, и составили дьявольский план. У вас был ключ. Вы открыли дверь, когда Ализа спала, вошли в спальню и вытащили из тумбочки пистолет. После этого разбудили женщину. Приставив к виску Ализы свой пистолет, вы сказали, что сейчас убьете ее, потому что она сломала вам жизнь, а когда Ализа закричала, вы выстрелили у нее над ухом из пистолета, который достали из тумбочки. Пуля улетела в окно, а Ализа скончалась — думаю, на ее месте не выдержал бы и более здоровый человек. Вас предупреждают, что убьют, и стреляют над ухом… Потом вы вложили пистолет, из которого был сделан выстрел, в ладонь Ализы, и, выйдя из квартиры, закрыли ее на ключ. Соседи только начали выбегать на лестинцу, и вы присоединились к ним.

— Чепуха! — воскликнул Цинкер. — Не докажете!

— Ах, — вздохнул Беркович. — Одну ошибку вы все же допустили. На щеке Ализы остался пороховой след. Его не могло быть, если она стреляла сама, так что…

Цинкер рванулся к двери, но полицейские скрутили ему руки.

— Отвезите его в управление, — сказал Беркович. — Я заеду домой и вернусь, чтобы допросить этого типа. Меня жена с утра ждет…