— Напрасно ты так говоришь, — обиженно сказала Наташа. — Эдик вовсе не шарлатан, он уже многим помог, а если что-то у него не получается, так ведь и обычные врачи не всем помогают. Медицина не всесильна.

— Замечательный аргумент! — воскликнул Беркович. — То же самое могут сказать о себе астрологи. Да, предсказания далеко не всегда сбываются, но ведь и футурологи ошибаются очень часто!

— А что, разве не так?

Разговор происходил вечером, когда старший сержант вернулся с работы после многочасового допроса подозреваемого в совершении вооруженного ограбления. Хотелось тишины и отдыха, а Наташа, будто нарочно, принялась рассказывать о том, как знакомый экстрасенс снял мучившую ее уже второй день головную боль.

— А что, разве не так? — повторила Наташа. — Разве футурологи не ошибаются, а обычные врачи все могут? Конечно, Эдик — не господь Бог. Мику он, например, не спас, хотя там был явный сглаз.

— Мика? — переспросил Беркович. — Это еще кто такой?

— Михаэль Бош, ты его не помнишь? Он был моим соседом, когда я еще не была за тобой замужем.

Беркович не помнил никакого Мику, а время, когда он не был еще женат, казалось таким далеким! Правильнее было промолчать, но Берковича злило, когда при нем превозносили успехи телепатов, ясновидцев и прочей шушеры, дерущей деньги с простого народа. От жены он и вовсе не ожидал, что лечить головную боль она отправится к экстрасенсу.

— А что было делать, — сказала Наташа, — если в поликлинике врач сказал: «Терпите, в вашем положении лекарства вредны». А страдать от головной боли не вредно?

— Так что случилось с Микой? — спросил Беркович, просто чтобы поддержать разговор.

— Завтра похороны, — сообщила Наташа. — У него был сглаз. Началось это три месяца назад. Почувствовал себя плохо, пошел к врачу, тот сказал, что у него все в порядке. А Мике становилось все хуже. Он опять пошел к врачу, а тот опять сказал: «Ничего у вас нет, все анализы нормальные».

— Анализы — вещь объективная. — вяло сказал Беркович.

— А собственные ощущения, конечно, субъективны, — возмутилась Наташа. — Есть болезни, в которых медицина бессильна, а экстрасенс может помочь. От сглаза никакой медик не вылечит, а экстрасенс…

— Так ведь, по твоим словам, этот Мика все равно умер, — сказал Беркович.

— Потому что было уже поздно! Если бы Мика сразу пришел к Эдику, а не тратил время на врачей, все было бы иначе!

— Это Эдик так говорит? — поинтересовался Беркович.

— Это так и есть, — отрезала Наташа.

— Допустим, — сказал Беркович. — Но ведь сглаз, как я понимаю, не болезнь, а причина. Кто-то на кого-то плохо посмотрел, и тот заболел. Но болезнь-то вполне реальна независимо от причины заболевания, верно? Почему же нормальный врач…

— Если сглаз, то нормальный врач может ничего не обнаружить, как у Мики. У человека боли, видения, слабость, но все это не имеет физической природы, понимаешь? Это как бы болезнь тонкого тела, на астральном уровне. И только экстрасенс…

— Господи, ничего не понимаю, — пожаловался вслух Беркович. — Боли, видения, слабость — и все на астральном уровне?

— Да, потому что это от сглаза.

— От сглаза, — повторил Беркович. — Ну ладно. А кто сглазил-то? Ведь если этот человек может взглядом убить того, кто ему не нравится, то он опасен, ты согласна?

— Конечно! — воскликнула Наташа. — Но как ты можешь его наказать? Арестовать? За что? За взгляд?

— Да, за взгляд не арестуешь. И еще доказать надо, что человек заболел именно от взгляда… Но твой… как его… Эдик, да? Он ведь может сказать, кто Мику сглазил? И если Эдик действительно экстрасенс, то почему он не повлияет на негодяя через астрал, не сыграет роль Фемиды?

— Боря, — грустно сказала Наташа, — ты шутишь? Ты так и не принял эту историю всерьез.

— Почему же? Принял. Просто у меня сейчас голова не варит, спать хочется. Если ты мне завтра расскажешь все еще раз, я, может быть, даже поверю, что здесь действительно имело место преступление.

Назавтра у Берковича был день отгула, проснулся он поздно, Наташа успела вернуться из магазина и приготовить завтрак.

— Ну давай, — бодро предложил Беркович, намазывая хлеб маслом, — выкладывай подробности про Мику. С чего у него началось, как развивалась симптоматика. Только побольше деталей.

— Но я не знаю… — смутилась Наташа. — Тебя действительно интересуют детали? Тогда позвони Эдику, он будет доволен.

— Я думаю, — пробормотал Беркович, но после завтрака все-таки набрал номер, который был записан у Наташи в блокноте.

Голос у экстрасенса оказался неожиданно теплым и дружелюбным, и Беркович проникся к собеседнику симпатией, сам того от себя не ожидая.

— Бедный Михаэль, — сказал экстрасенс. — Я ничего не смог сделать. Вас интересует, как развивалась болезнь? Знаете, не так, как это обычно бывает. У него началось с усиливавшихся болей в затылке. Думал — пройдет. Но боль перекинулась на грудную клетку и конечности. Собственно, симптоматически это было похоже на спазмы, но стандартные препараты не помогали. Михаэль обратился в поликлинику, и пока врач провел все анализы, прошло около трех месяцев. У Михаэля то и дело случались судороги. Боли, правда, прекратились, но зато появились галлюцинации.

— Что-то конкретное?

— Нет, хаотические видения. Врач в поликлинике сделал все, что мог, но беда в том, что он не мог ничего. Собственно, жена ведь сказала вам, что врач ничего и не обнаружил? Типичный случай сглаза с нетипичной симптоматикой.

— Типичный случай… — повторил Беркович. — Похороны сегодня?

— Да, в два часа, — сказал Эдик и тяжело вздохнул.

Положив трубку, Беркович посидел несколько минут в раздумьи, а потом набрал номер управления. Эксперт Хан оказался на рабочем месте, и это было хорошо. Объясняться с незнакомым сотрудником у старшего сержанта просто не было времени.

Рассказав Хану историю болезни Михаэля Боша, Беркович спросил:

— Тебе это ничего не напоминает?

— Напоминает — и очень, — озабоченно отозвался Хан. — Я не понимаю другого — кто дал разрешение на захоронение тела, не сделав патологоанатомического исследования?

— Думаю, что вскрытие производили, — сказал Беркович. — Но ведь умер Бош наверняка от внезапной остановки сердца, это и было зафиксировано. А предварительной симптоматики судмедэксперт не знал — у него были только результаты поликлинических анализов, то есть — норма.

— Понятно, — протянул Хан. — Когда похороны?

— В два. Думаешь, успеем?

— Это от тебя зависит, — сказал Хан. — Как только оформишь бумагу…

— Наташа, — сказал Беркович, положив трубку, — где живет… то есть, жил Михаэль?

— Как где? Ты забыл дом, куда приходил, когда за мной ухаживал? Квартира шесть, а моя была четвертая.

— Мне нужно съездить на работу, — сказал Беркович.

Следующий час он потратил на то, чтобы раздобыть материалы вскрытия, записать все, что ему рассказали Наташа и Эдик, и добиться у помощника прокурора разрешения на повторное обследование тела. До похорон оставалось меньше часа, «Хевра кадиша» уже перевезла покойника на кладбище, вот-вот должны были подъехать родственники. Труп увезли под возмущенные крики служителя, требовавшего согласовать действия полиции с раввинатом.

С кладбища Беркович вернулся в управление, прихватив с собой Яшу, двоюродного брата Михаэля. Тот ничего не понял в неожиданной суматохе и не знал, как объяснить перенос похорон остальным членам семьи.

— Несколько вопросов, — сказал Беркович. — Все равно нужно ждать результатов анализа… У Михаэля были враги?

— А… — протянул Яша. — Это вы про сглаз, да? Мика действительно был у экстрасенса, просто от отчаяния. Ему посоветовали…

— Так были у вашего брата враги, желавшие ему смерти?

— Нет, не думаю. С чего бы? Он ведь работал в солидной фирме, был на хорошем счету, его продвигали, он должен был стать начальником отдела…

— Значит, завистники у него наверняка были, — заключил Беркович. — Чем занимается фирма?

— Солидная фирма, — повторил Яша. — Какие-то органические материалы или полимеры, я в этом не разбираюсь.

— Хорошо, — сказал старший сержант. — Врагов у него не было. А приятели? Кто-то, с кем Михаэль проводил время, выпивал…

— Гена, это его давний друг, еще с Союза. И Марк, они вместе работали. Да вы его видели на кладбище, он был рядом с дядей Семой…

Беркович вспомнил: Марк был мужчиной лет тридцати, чуть старше покойного, полноватый, с залысинами. Химик, значит? Конечно, это еще не основание для подозрений…

— У Михаэля не было стычек с Марком? — спросил Беркович. — Может быть, женщина…

— А! — воскликнул Яша. — Вам уже сказали? Но это давняя история, еще в прошлом году Белла их обоих кинула.

— Белла? Кто такая Белла?

— Какое это имеет значение? — пожал плечами Яша. — Оба они влюбились в одну девушку. Поссорились, долго не разговаривали. А Белла выбрала третьего, не знаю уж — кого. Потом Мика с Марком помирились, чего уж там, оба оказались в дураках.

Зазвонил телефон, и Беркович поднял трубку. Звонил эксперт Хан, голос его был мрачен:

— Ты прав, это бирканодал. Реакция вполне определенная. В поликлинике, ясное дело, никто и не думал искать в этом направлении. А экстрасенс — подавно. И судмедэксперт не сделал эту реакцию, ему тоже в голову не пришло. Да и прийти не могло, я его вполне понимаю, сам бы на его месте… Заключение пришлю чуть позже, ты пока проводи следственные действия.

— Уже провожу, — буркнул Беркович и положил трубку.

— Марк, значит, химик, вы сказали? — спросил он у Яши. — Поедем, покажите мне его.

— Все не так просто, — рассказывал Беркович Наташе поздно вечером, вернувшись домой после первого допроса Марка Бендецкого. — Нужно будет еще выяснить, каким образом этот тип достал яд. То, что он химик, конечно, облегчало ему задачу…

— Это был яд? — поразилась Наташа.

— Конечно, я об этом подумал, когда ты рассказала о симптомах. Есть такая группа ядов: сначала они действуют на периферическую нервную систему, потом начинаются галлюцинации, а заканчивается все спазмом и остановкой сердца. Если, конечно, давать препарат регулярно. Значит, искать нужно было кого-то в окружении Михаэля, кто мог бы капать ему в стакан, когда тот отворачивался. Это ведь безвкусное вещество… Мы проходили на курсах в полиции, нам даже фильм показывали, как эта штука действует. Если не знаешь симптоматики, ни за что не определишь, что человек отравлен. Сердце остановилось — и все…

— Но зачем он это сделал?

— Женщина, — сказал Беркович. — Марк решил, что Белла не отвергла бы его, если бы не Михаэль. И не простил.

— Ужасно, — вздохнула Наташа. — Значит, это не сглаз?

— Господи, сглаз! Твой экстрасенс, может быть, приятный мужчина, но в ядах смыслит не больше врача в поликлинике.

— Почему мой? — возмутилась Наташа. — Но головную боль он мне снял! Значит, хороший специалист.

Беркович не стал спорить.