Умирающая Феникс лежала на полу. Руки, ноги, лицо были измазаны в краске. Краска была повсюду. Черная. Красная. Желтая.
Пространство ее квартиры было окутано в сумеречный полумрак. Феникс устроила жуткий бедлам. По полу были раскиданы пустые бутылки, баночки с краской, разлита вода, раскиданы ножи и стекло.
Она чувствовала, что в этот раз все по-другому. В этот раз она выпила слишком много, но ей уже было все равно. Феникс чувствовала, что слабеет и сознание оставляет ее по кусочкам.
— Скай… Юджи… — совсем потухшим голосом она произнесла в темноте.
Надо было найти телефон, позвонить подругам, попрощаться. Она же совсем недавно звонила Угольку. Или давно… Феникс не знала, сколько прошло времени. Промежуток времени выпал из памяти.
Феникс водила слабой рукой под диваном. Рука наткнулась лишь на бутылку. Феникс поднесла горлышко ко рту и запрокинула голову. Она жадно пила, ожидая приступа тошноты. Но тошноты не было. Она откинула бутылку, та с гулким звуком покатилась к стене.
Помутненное сознание подсказало ей, что звонила она со стремянки. Уголек не брал трубку. И Феникс подумала, что он не может с ней разговаривать, потому что он с другими женщинами. Красивее и благороднее Феникс…
Собрав последние силы, Феникс приподнялась на руках. Толкнувшись, она села. Голова неприятно ходила ходуном. Пространство плыло перед ней, нервно качаясь. В висках стучало, глаза заливало красным…
Феникс встала и, держась за предметы, делала шаг за шагом.
Прорисованный темный силуэт Феникса в темноте выглядел зловеще. На секунду Феникс показалось, что она увидела яростно-обезображенное лицо на месте картины. Наваждение медленно улетучилось.
Она приблизилась к стремянке, придерживаясь за стену. Безмолвный телефон лежал на верхней полке. Он молчал уже давно. Уголек так и не позвонил. У Феникс опять потекли слезы по щекам.
«Но Уголек не виноват… Он не мог поступить так… Это я во всем… Виновата» — мысли заплетались и были неявными, далекими. Как будто ее мыслительный аппарат находился где-то далеко за горами.
В груди жгло. Феникс потянулась за телефоном. На секунду отпустила стену и завалилась на стремянку. С дребезжащим грохотом армада баночек, бутылочек и кисточек полетела вниз. Феникс рухнула следом. Через ребра пронзил едкий удар тонких ступенек лестницы. Металл больно ударил по руке и ногам. Феникс застонала. Она жалела, что так напилась, она не хотела этого.
«Но Уголек… Он же хороший…» — перед глазами встал тот самый первый образ, который она потом иногда вспоминала. Уголек, его друг диджей и дождь.
Феникс с усилием подняла голову. Руку покрывала свежая краска. И везде была краска. Липкая, противная, но красивая.
Телефона не было видно. Он мог улететь или разбиться.
Феникс слепо пошарила рукой под банками. Только липкость.
Она прикрыла глаза, ожидая, пока боль в теле стихнет.
«Бабушка…» — вспомнила Феникс ласковый образ и зарыдала. Как она раньше не подумала о бабушке. «Бабушка бы помогла… Бабушка бы убила за меня…» — и Феникс сотрясалась в конвульсиях.
«Бабушка не поймет Феникс. Феникс получит… Если Феникс поймет…» — лицо бабушки стало вдруг злым. — «Дедушка поймет, Дедушка у меня герой…»
Феникс ощутила, как пульсация в висках стала сильнее… Снизу подкатывала тошнота. Стены наползали на нее, надвигаясь и давя с трех сторон. Стало невыносимо жарко. Срочно нужно было на улицу.
Но как? Она уже почти не владела силой. Она оперлась о ступеньку, та с скрипом провернулась. Феникс лишь почувствовала саднящую боль, ударившую по щеке.
Она сможет. У нее получится.
Опираясь на стену, оставляя следы рук, она поднялась. Держась за стену, она сделала два шага к подоконнику. Штормило не на шутку. Последняя доза начала проникать в кровь. Держась за подоконник, Феникс шла по стеклу, задевая случайные предметы.
Окно было захлопнуто ветром. Феникс не нужны были ступени, чтоб забраться к нему. Она села на подоконник, подтянула ноги и, опираясь на раму, встала. Оперевшись на окно, она надавила на него и вывалилась на крышу.
Все закачалось перед ней. Ее обдал прохладный осенний воздух. Не в силах удержаться, она рухнула вниз.
«Аче не виноват, что он такой…» — говорила она себе, — «Уголек не такой…».
Гул машин, крики людей, все это доносилось издалека. И все казалось ненастоящим. Феникс подумала, что, когда голова пройдет, она пойдет к краю, посмотрит на тех, кого совсем не заботят проблемы упавшей Феникс.
«Мой горячо любимый Уголек…».
Она поняла, что не взяла с собой кусок угля, чтоб начертать эти буквы на холодном металле. Как же она не подумала об этом.
А еще она поняла, что не хочет больше пить.
Марио был в бешенстве.
Как же так. Он доверял ей, он готов был пойти на все ради нее. И зачем Индиго позвонил ему… В его мужскую солидарность Марио опять верил слабо.
«Как он улыбался тогда… Как он ныл… Да он опять издевался!» — взбешенный Марио шел по тропинке к Политехническому институту.
Марио вспоминал отдельные фрагменты этого разговора, перемалывал их и думал, что в принципе, Индиго можно верить. Если б не одно «но».
Полчаса назад Индиго позвонил и звонким голосом начал расспрашивать, как поживает Марио, чем занимается и куда собирается вечером. Промежду делом у Индиго промелькнуло, что вчера они катались с Феникс.
— Так-так, а вот тут поподробнее — Марио сразу навострил уши.
Индиго был удивлен. Он думал, что Марио в курсе, и Феникс рассказала ему об этом. Это было как-то странно.
— И что было потом? — Марио чувствовал набухающие вулканы у себя на голове.
— Я ее отвез домой, в одиннадцать. И все — не понимал холодных ноток в голосе Свята Индиго.
— Прям так и все?
— И все, Свят! Ты что, о чем ты думаешь, эй? — Индиго раздражался.
— Понятно — лишь произнес Марио.
В голове все кипело. Феникс не сказала ему ни слова вчера, и даже не написала. Правда, он был на тренировке. Он вспомнил, что она звонила ему вечером, что-то говорила про то, что ей скучно… Но это было уже не важно.
Марио ощутил противное чувство. Он почувствовал себя обманутым и кинутым всеми.
«Да они однозначно спаривались в этой гребаной машине!!!» — ревело все внутри у него, — «Решили еще раз проверить, а точно ли им хорошо вместе. То есть плохо… Аааай, не важно…» — махнул рукой Марио.
Он шел посмотреть в эти глаза, которые так недавно были такими верными. Ему казалось — они его предали. Все вокруг предали.
Он звонил ей. Она не отвечала.
«Конечно, у меня же нет машины, которая бы так подходила ее звездности!» — Марио толкнул какого-то зазевавшегося студента и шел дальше.
Он приближался к корпусу института Феникс.
Пиликнул телефон. «Уголек, я на паре» — прочитал Марио на дисплее и шел дальше.
Он не понимал, как она, такая невинная, была способна на такое. Как это «просто катались» — не укладывалось у него в мозгу.
«Кто это «просто катается» в наше время, а?! Почему я об этом узнаю только сейчас от кого-то левого?!» — орал в мыслях он.
Через охрану он прошел с таким напористым видом, как будто это он был здесь охранником, а они студентами.
Его внутренне подрывало сорваться на бег, его всего потряхивало от переизбытка энергии.
Он резво поднялся на нужный этаж. Он знал, он найдет ее.
Он пошел по коридору, распахивая двери аудиторий и заглядывая внутрь с разъяренным видом. Он обводил взглядом аудиторию, высматривая ее, преподаватели пугались его взгляда. Кто-то пищал «Охрану!».
И Марио шел дальше. Заглядывая в аудитории с мольбертами, наклонными партами, картинами. Марио вот-вот был готов сорваться крушить здесь все от безысходности.
Когда он уже заканчивал осматривать пятый этаж, он услышал, как дверь сзади отворилась.
— Уголек, что с тобой? — раздался такой ласковый и такой ставший далеким голос.
Марио обернулся. Она с невинным видом стояла в желтом платье, сжавшись в комок.
— Ты с ним трахалась, да?! — заорал Марио.
Феникс быстро захлопнула дверь в аудиторию за собой. Марио быстро приблизился к ней.
— Ты спала с ним?
Феникс приняла насупленный вид.
— Ты о чем?
— Об Индиго, б***ть! Да ты вчера с ним каталась всю ночь!
— Уголек, ну мне было скучно… — Феникс сделала попытку прильнуть к нему. Марио толкнул ее.
— Все-таки было, да?!… А ну пойдем… — Марио схватил ее за руку и повел с этажа.
Он остановился только у окна на площадке между этажами.
— Уголек, тебе надо успокоится…
— Почему я узнаю об этом самый последний? — Марио пытался сдерживать ревущий голос. — Нравится, да? Он тебе нравится?!
— Уголек, да Индиго же просто друг…
— Какой это друг? С машиной, квартирой и «огромным будущим» — Марио запрокинул корпус назад и потряс руками. — А у меня ни хрена нет! Так ты сразу скажи, — «ты нищий, Свят!» Я не буду с тобой!
— Уголек, ты не понимаешь… Я же разобралась с этим…
Феникс еще раз сделала попытку прижаться к нему.
— Ну и как тебе, на фоне его машины? Нравится, да? Когда ты выходишь, все смотрят, да? — Марио орал пуще прежнего, — со мной-то никто вообще внимания не обращает! Когда ты из автобуса выходишь! У меня же только место в общаге и все!
— И Большое Сердце, Уголек… — из глаз Феникс покатились слезы.
— И что после этого всего? Ты говорила, тебе скучно было?
По лестнице начали передвигаться вверх и вниз любопытные студенты. На Марио стали обращать внимание.
— Уголек, мне просто было скучно. Ты сказал, что ты на тренировку пойдешь… Я сидела дома, а хотелось гулять… Вот я и написала ему…
— Да? А подруги где твои были? А? Почему ты с ними не пошла?
— Скай и Юджи… Они сессию сдают до сих пор… У них сегодня просмотр по живописи… Они всю ночь собирались…
— Да мне всё равно, что они там! Но ты поехала с ним! Ты была в его машине! Вдвоем!
— Уголек, но ты же сам знаешь, что он любит свою девушку! Индиго. Мы говорили вчера об этом с ним, он мне рассказывал. Она действительно была великолепной.
— Да откуда тебе знать?
— Он показывал фотографии и говорил, как им хорошо было с ней! Я ему говорила, как же мне хорошо с тобой! Он действительно за нас радовался!
— Ага, а сам, небось, тебя гладил!
— Индиго? Да он не прикасался ко мне! — Феникс начала повышать голос. — Уголек, как же ты не понимаешь, мы с тобой совпадаем! Мы! Это значит, что у нас не может быть никого лучше, чем ты и я! Ни у тебя не будет Феникса лучше, ни у меня Уголька!
И она тыкнула его пальцем в грудь как в первый раз.
— Это он тебе тоже лечил? Что они с Анджелой были похожи и бла-бла-бла? А сам, небось, уже вез тебя в лес!
— Никуда мы не ездили! Просто немного проехались и стояли на набережной. Он сказал, чтоб бензин не тратить.
— С каких это пор он начал заботится о деньгах? — Марио ухмыльнулся.
Феникс лишь пожала плечами. Она сама уже покраснела от обилия эмоций.
— Жемчужина, все нормально? — раздался голос сзади.
Марио обернулся с непреодолимым желанием врезать такому внезапному «защитнику».
На них смотрел преподаватель в голубом пиджаке и с зеленым журналом в руках. Аккуратно причесанные белые волосы на голове плавно переходили в приглаженную бородку. На переносице низко сидели очки в золотой оправе, поверх которых он взирал на Марио с видом «кто это еще посмел посягнуть на спокойствие моих студентов». Для своих лет он выглядел подтянутым и здоровым.
— Все хорошо, Станислав Сергеевич! — кивнула Феникс.
Преподаватель задержался на лице Марио и пошел дальше по ступенькам наверх.
— Он стоял, потому что думал, что ты полезешь к нему! — сказал Марио, придерживая голос.
— Уголек, да как ты не поймешь! Если бы он что-то хотел сделать, он бы сделал это давно! Но Индиго просто хороший друг! — Феникс шепотом кричала на Марио.
Марио не хотел даже слушать.
«Уголек…кхм…» — хохотнул кто-то из прохожих. Марио возжелал, чтоб лицо того оказалось в полуметре от спины Марио. Разворачиваясь, он бы смог снести насмешнику челюсть с локтя.
Феникс потянула его к себе. Марио с силой сбросил ее руки.
— Вы катались до ночи, а ты мне даже не написала… — он покивал головой, сетуя.
— Да ты уперся своим рогом, и даже не слушаешь!
— …и как ты могла так поступить, а?! — Марио опять повысил голос, — а я ведь все готов был для тебя сделать!
— Ты, твердолобый! Успокойся!
В зеленых глазах поблескивали искорки ярости. Марио такого не видел раньше.
— Я думал, ты будешь со мной… а ты! — он посмотрел со злобой на Феникс и отошел. — Да мне никого больше не надо было! — он начал спускаться вниз.
Спустившись, он бросил последний взгляд:
— И хрен бы с этим Индиго!
Феникс, поникшая, сидела на окне. Марио стремился вырваться из этого здания как можно быстрее. Хотелось напиться до беспамятства.
«Железным… Быть железным… Идти в зал…» — мелькало перед глазами суровое лицо Судьи Дредда, — «Буря, ураган — идти! Проблемы — иди на тренировку! Что бы не было — иди в зал!».
Марио стоял на крыльце магазина, который находился напротив их общежития и держал бутылку какого-то коктейля. Он хотел успокоится привычным способом. Способом, который он знал. Способом, который не раз ему помогал на время уйти от проблем.
Судья навязчиво маячил перед внутренним взором.
Марио откупорил бутылку. Какая разница, что за бутылка в руках, главное — алкоголь.
«До конца!..» — кричало где-то подсознание. А в уши бил финальный гонг. Марио стоял, внимая образам.
«Ну что, мешки, готовы пахать?..» — говорил Сенсей, прохаживаясь перед строем. И оглушающее «Осс!». «Вэй ва!» — говорил Олег в шлеме. И Судья Дредд зычно орал «Поехалиии!», прыгая на покрышках.
«Железным, Свят… Ты же железный! Чувствуешь?» — и Судья Дредд смотрел в глаза.
Марио перевел взгляд на бутылку. Посмотрел на пузырящуюся жидкость.
«Судья, а как же быть железным?!» — и потускневший образ разворачивающегося Судьи Дредда, — «Пахааааать, Валенок!» — «Осс!».
Он явственно ощутил, что именно сейчас находится на краю пропасти, из под его ног сыпятся мелкие камни туда, вниз. Марио с ненавистью посмотрел на алкоголь.
«До конца!..» — голос разносился где-то над горизонтом, — «Бить! Бить! Бить до концаааа!». «Железным, Свят! Я чувствую, что ты Железный» — добрые глаза Дредда улыбались, — «ты железный, помнишь об этом?».
Марио кинул бутылку в урну так, чтоб она разбилась. Чтобы никто не смог из нее напиться.
«В зал!» — и он пошел в общежитие уверенным шагом. Тренировка должна была начаться через час. Она поможет отвлечься, заберет энергию и даст настроение.
Сегодня у них тренировки по расписанию не было. В это же время в другие дни в их зале была тренировка по ММА. Но Свят уже многих спортсменов знал, тем более туда ходили и парни с их секции.
И еще Свят знал, что желанию человека заниматься спортом не может препятствовать никто.
* * *
— Ух, душевно, душевно — довольный Ваня зашел в раздевалку.
Тренировка закончилась. Спортсмены начали собираться в раздевалку.
Марио складывал вещи в сумку.
— Ну что, Свят, пойдем водички попить? — подмигнул Ваня.
— В другой раз, как-нибудь, Вань — Марио искусственно улыбнулся.
— Что-то ты сегодня сам не свой. Вроде и работал хорошо, а без настроения…
— Да с девушкой поссорился…
Марио достал телефон, глянул на дисплей и оторопел.
«17 пропущенных. Надя» обожгло огнем.
— Ну так надо помириться! — сказал Ваня. — На тренировку сходил, зло выплеснул, теперь можно и обнять друг друга. Без слов, Свят! Просто прийти и обнять!
Марио уже слушал длинные гудки. Он услышал голос.
— Алло?..
«Извините, в данное время абонент недоступен…» — предательски сказала женщина-андроид.
Марио стал спешно собираться. «И чего мы поссорились…».
— Так что ты просто с ней поговори… Тренировка — она лечит. Проверено — весело рассуждал Ваня.
Марио оделся, сказал «осс» на прощание и покинул раздевалку.
«И чего я так орал…» — Марио показался сам себе противен.
Марио взглянул на все совершенно с другого ракурса, без налета ревности и злости.
«Ну проехалась она, и что из этого. Индиго сам же никого не любит. Это она ему позвонила» — Марио постоянно набирал номер Феникс и слышал лишь холодные гудки.
Марио решил немедля попасть к ней. Жалко, что это нельзя было сделать мгновенно.
«Если бежать, можно добежать минут за сорок… А если ехать, то минут через пятнадцать» — Марио хотелось бежать, но он сообразил, что на транспорте будет быстрее.
От обиды не осталось и мокрого места. Марио лишь жаждал оказаться сейчас рядом с ней и чтоб все было хорошо.
«Прости меня. Возьми трубку» — он набрал сообщение. Оно отправлялось слишком долго, пока он бежал на остановку.
«Какой же я дурак…» — тревога накатывала все сильнее. Он опять судорожно набирал ее номер. В голову лезло самое плохое, но Марио отгонял эти мысленные позывы большим мысленным веником.
«Она же так беззащитно сидела. А я даже не слушал. Она хотела меня обнять…». Автобуса не было слишком долго.
Он очередной раз услышал голос женщины-андроида и нажал на красную кнопку. «Точно, надо позвонить Индиго». Он набрал его номер.
Индиго взял трубку сразу.
— Свят, я немного занят, но говори.
— Рома, привет! Феникс с тобой?
«Хоть бы, хоть бы она была с ним».
— Нет. А почему она должна быть со мной?
— Да я думал, она могла тебе позвонить.
— Нет, что-то случилось?
Подъехал почти пустой автобус. Марио запрыгнул внутрь.
— Слушай, Ром, а она действительно говорила про нас вчера?
— Ты что! Я даже позавидовал немного. Она тебя просто обожает, дружище!
У Марио екнуло в груди. Последние сомнения отпали.
— Да вроде ничего серьезного, просто трубки не берет… Волнуюсь…
— Хорошо. Давай попозже созвонимся.
Марио приземлился на первое попавшееся место и мысленно попросил, чтобы водитель оказался дальним родственником Шумахера. Тот, как назло, медлил.
— Поехалиии! — голосом Судьи Дредда проорал Марио.
Двери с пшиканьем закрылись, автобус как будто нехотя двинулся вперед.
«Она же совсем маленькая у меня… По-любому напилась и просто уснула…» — успокаивал себя Марио, — «она просто спит…»
Марио увидел, что нервно теребит себя за молнию на куртке и замер.
«Они же просто катались… Ей было скучно и она позвонила Роме… В этом ничего криминального нет. Я же себе придумал. Что вообще на меня нашло. Как я мог орать на нее? Она же совсем невинная…» — в горьких размышлениях Марио смотрел за окно.
Дороги были полупусты, автобус быстро мчался. На нужной остановке Марио выпрыгнул и понесся к дому Феникс. Еще издали он увидел, что в окнах не горит свет. Он все еще надеялся, что она с подругами.
Влетев в подъезд, он подбежал к лифту. Нажал кнопку, а секундой позже уже сам летел по лестнице вверх.
Гнетущее беспокойство нахлынуло на него, когда он толкнул дверь. Она была не заперта.
Его сразу же окатили как будто материальные пары жуткого алкогольного запаха, смесь запахов масляных красок и еще чего-то отравленного. Марио шагнул внутрь. На коврик при входе падал тусклый свет из открытого холодильника. Все полки в нем были снесены.
— Надяааа! — позвал Марио, — Наааадь!
Не разуваясь, он быстро прошел в середину студии. Под ногами с противным прищелканьем раздавливалось стекло, хлюпали лужи и краска. Марио скинул сумку с плеча на пол.
— Нааадяааа! — он кричал на надстройку. Слабо разбираясь в темноте, Марио быстро взбежал на нее.
«Хоть бы она спала на месте… Да, она спит, скорее всего…». Чуть не снеся перегородку, Марио зашел за нее. Крик отчаяния рвался наружу. Кровать была лишь слегка примята. Марио в растерянности повернулся.
— Надь…
И тут он увидел. Как же он сразу не заметил! Там, на крыше, ее тело. Она лежала, прильнув к металлу. Как будто спала.
Марио ринулся к спуску. Секундой позже он понял, что спрыгнуть с надстройки было бы быстрее, чем пересчитывать ногами эти ступеньки. Пробежав по заляпанному полу, он вырвался наружу. Его сразу обдал прохладный воздух. Феникс была в одной футболке.
Она была вся вымазана в краске, волосы слиплись от ее потеков. И Марио услышал запах. Запах, который он ненавидел и проклинал.
Он убрал волосы с ее лица. Губы были синими, Феникс была мертвенно-бледной. Марио весь затрясся. «Не дай Бог…».
— Надяя!!! — кричал он, думая, что она услышит. Он тряс ее за плечо. Тело казалось абсолютно холодным.
Потрепав ее, он было начал съезжать в панику. Тут же собрался, вспомнив, кто он. Марио взял ее бледную руку, надавил на запястье, внимательно чувствуя подушечки своих пальцев.
Пульс был слабым-слабым. Слезы текли сами собой. Марио бережно просунул руки под нее, поднял. И аккуратно занес в дом. По пути он сообразил, что надо звонить. Зайдя в квартиру, он встал по центру, судорожно соображая, куда ее положить. На полу не было и свободного квадратика от краски, битого стекла и мокрых бумаг.
«Долбаный дебил, что же ты тупишь!» — орал он на себя. Отшырнув ногой столик, он опустил ее на диван, на котором тоже блестело стекло. Придерживая Феникс одной рукой и всем сердцем, Марио аккуратно сорвал накидку с дивана и уложил ее как самое дорогое.
Миг — и он уже держал в руках телефон, лихорадочно набирая уже знакомый номер.
1-1-2…
Томительный вызов…
Только заслышав голос, Марио попытался быстро и четко сообщить, что ему прям сейчас нужна скорая, что девушка умирает и что он пожертвует всем ради того, чтобы скорая приехала к ним очень быстро.
— Адрес? — как ножом резанула диспетчер.
Внутри у Марио все упало. Он не знал адрес Феникс. С холодной головой он начал выстраивать одновременно десяток логических цепочек, откуда он мог бы его знать.
Он его называл. Да, точно, называл, когда заказывал ей такси из хелс-клаба. Она сказала ему, а он сказал диспетчеру…
Марио дергал себя за волосы. Что это был за адрес… Что-то такое, знакомое… Близкое… Что-то совсем такое, к чему Марио имел непосредственное отношение… Он даже подумал, что в честь них посвящена эта улица, не в честь него…
— Адре…
— Молодежная тридцать-семь а! — выпалил он, — первый подъезд, десятый этаж! Тут квартира одна! Я их встречу!
— Ожидайте! — и диспетчер отключилась.
Марио перевел взгляд на стену с картиной и увидел огромное лицо улыбающегося демона. Он моргнул, наваждение пропало.
— Лети, Артемий! Помоги автокарете! Мы тут и сами справимся! — сказал Антоний, едва успевая накладывать крестные знамения по сторонам.
Артемий расправил крылья и рванул в небо так быстро, как только мог.
Со всех сторон к двум светящимся белым светом людям лезли твари. Они хотели забрать новую Душу.
Свиноподобные, осьминогообразные, хищные и саблезубые твари и бесы лезли из распахнутой двери и с крыши. Ангелы встали спина к спине, защищая людей. Рогатый демон сидел на краю крыши и хищно скалился. Он выжидал.
— Изыди! — говорил ангел Антоний.
— Изыди! — вторил ангел Пархомий.
Бесы подкрадывались все ближе, обжигаясь наложенным крестом, но все же гонимые вперед своей злобой и сатанинским ликованием. Они верещали, улюлюкали и свистели. Демон лишь смеялся.
Позже это время ожидания Марио будет вспоминать как самый тяжелый и черный отрезок своей жизни.
«Я хоронил тебя каждую секунду, боялся не почувствовать слабый толчок там, под кожей. Я просто думал, что если не почувствую его снова, мир для меня закончится».
Марио провел самый черный период своей жизни в ожидании скорой. Ощущение беспомощности было просто раздавливающим. Он не знал, что ему делать, просто не знал.
Он пытался согреть Феникс, тер ей руки. Он сбегал в ванную набрал воды и поливал ею в лицо Феникс. Он нашел какое-то покрывало и накрыл им чумазую Феникс.
Заторможенное сознание подсказало ему, что врачи могут не разобраться в темноте. Тогда Свят нашел выключатель возле двери и включил свет. Беспорядок поражал своим буйством. Как будто Феникс больше не собиралась убираться. Марио попробовал ногами разгрести весь мусор в стороны, но сразу же плюнул.
И постоянно бегал, проверяя, бьется ли маленькое сердечко там, в груди. Дышит ли она.
Ожидание было уничтожающим. Марио тряс ее. Марио перевернул всю кухню в поисках хоть каких-нибудь медикаментов. Ему нужен был нашатырь. Не нашел…
И снова он смотрел в это бледное лицо, боясь представить, что будет, если эти глаза не откроются.
Он смог выдохнуть до конца только когда услышал слабый звук сирены. Выбежав на крышу, он прислушивался, с какой стороны едет скорая. Вскоре он увидел мигающие огни, он хотел закричать и замахать им с крыши «Сюда!». Они и сами знали, куда ехать.
И Марио снова бежал к Феникс. Припадал к груди, желая услышать лишь один желанный звук.
И затем он выбежал в подъезд. Он слышал как лифт вызвали на первый этаж. Марио мысленно торопил их. Вот лифт застопорился там.
«Что же так долго…»
И вот лифт поехал вверх. Звук нарастал, все выше и выше. Марио услышал, как что-то щелкнуло в моторном отсеке сверху. Шум двигателя оборвался. Лифт остановился. Но двери не открылись. Лифт встал где-то между этажами внизу.
И Марио подумал, что сможет разорвать эти двери на том этаже, где встал лифт, разнести их по кусочкам и затем отнести врачей туда, к Феникс.
И он дернулся вниз по лестнице, как услышал скрежет со стороны шахты.
— Бесы сломали лебедку! — кричал Пархомий. Он схватился обеими руками за трос и тянул кабину лифта наверх.
— Ты должен их достать! — отвечал ему Антоний, отгоняя сгущавшихся тварей. Тут Артемий впорхнул внутрь через окно к великой радости Мудрейшего Ангела.
— Чуть не разбились — только и сказал он и встал плечом к Антонию.
Марио слышал, как лифт со скрежетом идет вроде бы вверх, причем достаточно быстро. Но он не понимал, как это происходит без участия двигателя. Позже сами врачи назовут это «чудом».
Двери с грохотом разъехались в сторону. Через них было видно поднимающуюся кабину. Врачи смотрели с удивленными лицами на Свята, а он на них.
Высокий мужчина-врач быстро взял ситуацию под контроль. Он вышел из кабины, когда лифт уже почти приблизился к уровню этажа.
— Сюда — как будто не спрашивая, а утверждая, он прошел в открытую дверь, неся чемодан-укладку.
Марио пошел за ним, удостоверившись, что фельдшер идет за ним. Он мысленно поблагодарил их за то, что они ничего не сказали по поводу беспорядка.
Врач лишь быстро прошел к Феникс, не обращая внимания на трескающееся стекло под ногами, и встал на колено возле нее. Марио отругал себя за то, что не позаботился достать стулья. Врач тут же прислонил руку к шее, проверил пульс. Другой рукой уже достал фонарик в форме ручки. Отодвинув веки в стороны, он посвятил в зрачок Феникс.
— Реакция слабая. Проблем с сердцем никаких нет? Давление? — он быстро перевел взгляд на Свята.
— Ннет — Марио быстро соображал.
— Адреналин — резко произнес он.
Фельдшер четкими движениями распаковала шприц, вскрыла ампулу, набрала шприц, передала мужчине. Он уже приготовил предплечье Феникс и начал медленно вводить содержимое шприца в вену.
Казалось, Марио слышал как щелкает электросчетчик. Медики замерли. Мужчина миллиметр за миллиметром вводил раствор. Марио прижал ладонь к ладони, а их к лицу и так и стоял, пока Мужчина не сказал:
— Парень, давай собирайся! Сейчас понесешь ее.
Марио вновь был готов к действию. Ему было стыдно за внешний вид Феникс, стыдно за беспорядок и вообще за все случившееся. Но выкарабкиваться как-то надо было.
Фельдшер уже собирала кейс. Мужчина поднялся с колена. Марио переложил Феникс на одеяло и обмотал его вокруг нее. Он бережно поднял ее. Врач уже шел к выходу, покачивая сумкой-укладкой.
Марио заспешил за ним, на ходу стараясь замотать босоногие торчащие ступни в одеяло, чтоб они не замерзли. Они вышли в подъезд и поспешили вниз по лестнице. Врач грузно ступал с нахмуренным видом, не глядя по сторонам. Фельдшер поспешала за ним.
Аккуратно контролируя каждый поворот, чтобы не ушибить ненароком такого драгоценного человечка, Марио поглядывал на ее спящее лицо. В подъездном свете ему виделось, что щечки Феникс порозовели. Совсем чуть-чуть. Ему хотелось в это верить.
Машина стояла у самого подъезда. Врач без лишних движений распахнул дверь и махнул чемоданом внутрь. Марио аккуратно, ступив на ступень, занес свою ненаглядную и ювелирно уложил на носилки.
Врач уже забрался в салон. Марио пропустил фельдшера и выпрыгнул.
— Поехали, Андрей, и побыстрей! И да поможет нам Бог!
И дверь захлопнулась. Машина с надписью «Реанимация» тронулась в путь, оглушая неистовыми сиренами все вокруг. Позже Марио будет долго благодарить Высшие силы за то, что приехала именно эта бригада.
— Помогите им… Благослови Господи… — Пархомий смотрел вслед улетающим Братьям.
* * *
— Прости, пожалуйста, всех истово тебе молящихся, ведущих жизнь Праведную. Всех, кто беспрестанно молится тебе за других. Всех, кто стремится ко спасению. Прости, пожалуйста, всех верующих, кающихся тебе и причащающихся.
В храме царил полумрак. В темных углах блуждали тени. Иконы поблескивали диковинными изразцами в рамах. Чувствовался запах ладана.
Парень в низко надвинутом капюшоне спортивной кофты шептал себе под нос. По его щекам текли слезы.
Бабушка-смотрительница посматривала на часы с недоумением. Она должна была закрыть храм двадцать минут назад.
— Прости, пожалуйста, всех тех, кто обращается к тебе только по надобности, прости все грехи их. Прости всех, носящих крест. Прости, пожалуйста, всех заблудших, увязших в пороке и ниспошли им Веры Великой.
Шоркая, старушка приблизилась к парню и тронула того за плечо.
— За что молишься, сыночка?
— За Россию молюсь, матушка.
— Какой поступок! А с девушкой-то что?
— С девушкой все хорошо, бабушка — и Марио улыбнулся.
Он продолжал.
— Вселенная, спаси всех верующих от эгоизма и равнодушия! Посели в сердцах их огонь пламенный, добродетельный и благородный…