«Уиии! Курл! Курл! Курл!» — доносилось откуда-то издалека.
И опять «Уииии! Квырл! Кувырл! Кувырл!».
Марио с трудом разлепил глаз. Напряг второе веко и разлепил его. Казалось, если оторвать голову от подушки, то шея сломается. Свят слепо нащупал телефон около себя, взглянул на дисплей. Часы показывали «15:47».
«Вот и прогуляли ночь напропалую!» — подумал про себя Свят.
«Бульк! Бульк! Бульк!» — раздалось где-то сзади. Марио повернул голову и увидел Адьоса, сидевшего за ноутбуком и служившего источником этих звуков «бульк» и «уиии». Он основательно приложился к полуторалитровой бутылке с пивом и продолжал играть в игру на компьютере — пускать курицу в свинью.
Марио начал восстанавливать события задом наперед:
«Зашел домой уже светло было. Причем не хило так светло, вахта уже открыта была, значит, часов шесть было. А доехали-то мы на поливалке! Хо-хо, вот это прикол! Они же потом дальше поехали! Капеец! Блиин, как хочется пииить» — Марио аккуратно, боясь, что какая-то часть уставшего организма может попросту отвалиться, сел на кровати, потом привстал и дошагал до холодильника. В холодильнике как назло попить не оказалось, Марио пошел к мойке. Главное, чтобы холодная вода из крана не кончалась.
Свят вернулся и лег на кровать, надеясь еще вздремнуть, пока голова не пройдет.
— Что-то ты пропал куда-то, Свят — мрачно сказал Адьос, не отрываясь от монитора, — с пацанами уже как неделю не общался. Спрашивают про тебя, куда ты потерялся.
Адьос опять с бульканьем сделал несколько глотков.
— Я же учился всю неделю, Адьос. Вечерами за учебниками сидел.
— И вчера тоже учился? — с издевкой глянул Адьос на изнуренного Марио. Адьосу, по-видимому тоже было нехорошо, — он сидел с красными глазами, опухшим лицом и трясущимися руками.
— Вчера я гулял с одним знакомым… музыкантом, — Марио усмехнулся, — немного прошлись, выпили, потом еще выпили. Ну а потом мы встретили одного мужика на поливалке. Знаешь, которые дороги поливают по ночам. Так вот с этим мужиком мы и поехали! А потом мы встретили девчонок, они были как Феи! Как будто порхали над землей! Адьос, одна из них была просто ангел! — Марио улетел в свои воспоминания. — Но мы их не смогли удержать. Они полетели дальше…
— Мммм… — промычал Адьос, — весело тебе…
«Она была такая нахмуренная. И пыталась казаться строгой… Спрашивала про какого-то водителя… Она подумала, наверно, что мы угнали машину, точно! У нее такие танцующие веснушки! И та размазанная тушь ей придавала особый вид… Дождь… Как будто сама природа плакала вместе с ней… Блиин, а что ж она плакала то? Её наверно кто-то обидел!» — Марио ощутил резкий укол в груди, и разозлился на себя, что не помог вчера Феям, а больше смеялся вместе с Джей Ди.
— Весело тебе… — повторил Адьос хмуро.
— А ты? Ты что вчера делал? — как будто опомнился Свят.
— Да че мы вчера искали весь вечер деньги. Ну и ничего, короче. Пошли с Васей, щиманули тех лохов, которые с тубусами вечно передвигаются. Всего пара соток у них было. Ну и купили две бутылки водки, и выпили все на «трубе». Потом спать пошли.
— Понятно… — протянул Свят, обратно возвращаясь к своим мыслям о Феях. Он не заметил, как плавно сполз в сон.
— Свяааат! Свяааат! — кто-то тормошил его за плечо, — Свят, вставай, бл**ть. Уже шесть часов, гулять пора!
Свят разлепил глаза и увидел над собой улыбающегося Адьоса.
— Давай, Братук! Пойдем пива пить! Одевайся!
Свят прикрыл глаза, пытаясь поймать за хвост ускользающий сон про нимф… Тщетно…
Адьос натягивал штаны, сидя на стуле.
— Пойдем, Свят! А то пацаны уже про тебя забывать стали! Не огорчай!
С Адьосом бывало спорить трудновато. Да и планов никаких не было. Марио решил, что выпить пива с Адьосом идея неплохая и стал собираться.
Душ. Паста. Зубы. Мыло.
Кухня. Вода для питья. Чайник и зеленый чай.
Джинсы. Майка. Ремень. Старая куртка.
Телефон. Ключи. Бумажник…
Бумажника не было. Свята прошибло в холодный пот. Он судорожно начал обыскивать карманы. Нет. Он помнил, что снимал вчера деньги, думая, что придется потратиться, гуляя с Ди. Но вся выпивка была у Ди, Марио ничего не покупал.
Сигареты лежали в этом же кармане… «Валера! Он вчера постоянно все просил сигарет! В машине и выпало, видать… Это плохо…». Как это обычно бывает, Марио еще раз обшарил все карманы, чтобы точно удостовериться. Пусто. «Ладно… Ди позвоню, найдем Валеру…».
— Ну че ты там? Собрался? — Адьос уже минут пять маялся по коридору, покуривая и поплевывая.
— Иду, Андрюхаа! — Свят мысленно решил пока забыть о кошельке, но без денег было все равно неуютно, — а деньги-то есть?
— Обижаешь, Свят! Мне сегодня прислали!
Свят взулся в кеды: все, пошли!
Парни неторопясь вышли с общежития, смакуя момент. Но на улице еще пока никого не было из знакомых. Трое ботаников шевелили усами неподалеку от входа и больше в поле зрения никого не было.
— Здарова! — махнул Адьос кому-то на балконе, — ну что, пятерочку на разлив? Свят?
Двое направились в ларьки, где от души наливали всем и сколько угодно.
— Она…она была просто прекрасна! — Свят вдохновенно смотрел вдаль. Вы бы меня поняли, если бы увидели, парни!
— Да ну! Они все пра-сти-тут-ки! — постучал по трубе, на которой сидел, Адьос, — вон недавно одной запулил, не прошло и дня!
Марио поставил стакан на бетонку, достал сигареты и закурил. Они вдвоем уже немного выпили и им похорошело. Рядом стояли понурые Ё-моё, Васек и Малорик. Они еще страдали тяжелым похмельем и ждали, когда головная боль пройдет.
— Адьос, а, Адьос? А почему ты Адьос? Ё-мой?
— А я, Ё-моё, Адьос-Амигос! Други мои, это длинная история! — Адьос поставил стакан на землю и картинно прикурил, готовясь к рассказу. — Как-то мы со Святом, когда поступили в универ, решили вещичками затариться модными такими. И поехали мы, значит, на рынок. Решили по спортивному костюму приобрести.
Рассказчик сдул пепел, растягивая удовольствие от своей речи.
— Нашли мы со Святом два классных костюма у китайцев. Они прям реально — классные. И названия у них классные были. Так вот Свят купил себе «Абибас», — Адьос глотнул пива и несколько повысил тон, — а Андрей [имея в виду себя] купил себе «А-Д-И-О-С»!
Парни начали немного погогатывать, Свят стоял и улыбался.
— Так вот, «Абибас» был очень популярен, Свят и сейчас в этой куртке. В общаге у нас только трое было, «Абибасов» — Адьос улыбнулся, — Барбосов, бл*! Так вот, а «Адьос» был один. Ну и тут экзотика — а что, ни у кого такого крутого названия не было. Это ж почти как «Армани». Вот так и приклеилось.
Ребята уже заходились от хохота.
— Вот так все и было, пацаны!
«Дилинь-дилинь!» — у Свята зазвонил телефон. Свят выудил его из кармана. «Входящий вызов. Jay Dee».
— Хей, хей, здароваа! — прокричал Марио в трубку и отошел от своей компании.
— Здаровааа, Браат! Как дела? — Ди хрипел в трубку.
— Да сидим с парнями, пива пьем, погода чудесная!
— А, а я тока проснулся! Меня еще тащит до сих пор! Мы вчера с этим Валерой дальше поехали! Девчонок искали, кароче. Я допил ту бутылку мартини, мы поехали ко мне. И вот мы как разнюхалиись с Валерооой! Мы с ним долго еще гудели, клевый мужик, кстати!
— Ноо, Ди? Я у него, кажись, в машине бумажник выронил. Там было-то пару соток, просто карточка…
— Серьезно? Блиин! Очень плохо! А он даже визитку не оставил. Хотя надо было взять телефон, чтоб еще ночью так закуралесить! — хохотнул Ди, — а я что-то не подумал, он же вот, только ушел от меня. Стой, погоди!
В трубке раздались бурные шорохи и свист. Марио отдернул телефон от лица.
— А, не, он уже уехал, я просто с балкона смотрю… Ну, вообщем, Марио, не кипишуй, я чего-нибудь придумаю. Ну все равно, классно же было вчера, да?
— Ты помнишь тех девчонок? Они были как будто с другой планеты!
— Да, чуваак, то были отменные девки! Надо было в оранжевую бочку их засовывать и ко мне! Особенно ту, Скай!
— Да вон та… Она была само превосходство…
— Чуваак, че-то мне в любовь поиграть охота! Ты че сегодня делаешь?
Марио смеялся в ответ:
— Ди, дружище, это что, предложение?
— Хаа! Ни фига, что сказал! «Предложение» говоришь! Я в клуб, короче, сегодня. Работать не хочется, буду пить! Я там Эм-Си поставлю за катушки, а сами тусить будем, пойдешь?
— Ди, я не знаю, я тут с ребятами встретился…
— Ну ты с пацанами побудь, и давай ко мне! Я тебе говорю, отличных девушек найдем, устроим фейерверк! Все будет шик-блеск!
— Ну-ка, подожди, а как ее звали? Ту-то Скай, это да.
— Это были Сфинкс и Юджай! Кстати, У нее прикольное имя — Юд-жии, почти как Джей Ди, дааа…
— Сфинкс… Нееее! Диии! Ее звали Фениксс! Точно! — Марио задумался, — а кто эт? На «Феник» смахивает…
— Ну ты даешь! Чуваак, Феникс, — это птица такая, мифическая, — было слышно, как Ди бурно что-то проглатывал, потом шумно выдохнул, — я тут это, поправляюсь. Чувак, это птица, которая как бы из огня состоит. Она постоянно горит, горит и в своем огне сгорает потом. И обращается в пепел. Так вот из этого пепла появляется потом новый молодой Феникс…
— Круто…
— Ты че, брат, я тебе такого на эти темы могу рассказать! Говорю, приезжай! — и Ди опять чего-то начал обильно заливать в глотку.
Марио тянуло к Ди всем сердцем, но он понимал, что не может уйти, так как и так давно не выпивал с друзьями. Но к Ди влекло сильно.
— Ди, я приеду, только с немного немного выпью.
— Ну давай! Ты знаешь, где меня искать!
— Давааай, мы же бременские музыканты!!!
— Помнишь, да? Классно же было! Ну все, до вечера, друг мой!
И Ди скинул трубку. Марио постоял в задумчивости. «Как же весело вчера было. И эти девчонки, откуда они появились… Вот бы еще раз их увидеть… Хоть чуть-чуть. Я бы тогда не тормозил бы! Точно-точно! Господи, пожалуйста, хоть бы еще раз увидеть их! Хотя бы ту, Феникс! Я точно не отпущу ее в следующий раз!».
Ангелы порхали совсем близко.
— Ну что, Брат, записал? — Антоний смотрел в образный блокнот Пархомия.
— Он хочет ее еще раз увидеть. Еще он дает обет, что не отпустит ее. Хмм… А больше он ничего не просит… Хотя можно было б и сердца их соединить… — Пархомий с любовью смотрел на своего подопечного.
— Так, давайте не будем увлекаться, Братья! — Мудрейший из Ангелов строго смотрел на своих Братьев. — Что бы было, если бы мы давали все, о чем нас просят? Даже если б это и не вредило никому?
— Наверно, люди бы утратили веру в себя… в свои силы…и потеряли бы вкус к жизни… — Артемий становился мудрее.
— Абсолютно точно, Брат мой! Люди бы не были счастливы! Так что теперь нам надо как-то свести их…
— Ну и где теперь нам ее искать… — сокрушенно вздохнул Пархомий.
— Вы видели её Свет… Надо узнать, верует ли она в небесные силы… Возможно, и так получится ее найти.
— Ну что ж, попробуем…
Парни, сидевшие на перилах, уже основательно выпили, подошли еще соседи по общежитию с пятилитровыми бутылками-канистрами, вечер начинался.
— А Макс с пятой общаги, говорил, что в него димедрол добавляют… — басил подошедший Бугай.
— Брехня… — махнул Рукой Адьос, прихлебывая из стаканчика.
— А что тогда голова так болит по утрам? Как дырявая кастрюля — говорил еще один подошедший.
— Брехня… — опять наигранно махнул рукой Адьос.
— А Клавка с семерки говорила, что Адьос с вахтой спал… — опять сказал Бугай.
— Брехня… — опять махнул рукой Адьос, — чтооо! Ты чего такое несешь? — Адьос подорвался с трубы и подошел к Бугаю. Кровь мигом прилила к его лицу, парни напряглись.
— А что?! — с вызовом смотрел Бугай сверху вниз на Адьоса.
— Кто чего сказал там? Ну-ка повтори?
Свят и Малорик встали по бокам от них, к Бугаю приблизились трое, пришедших с ним.
— Да с вахтой ты спал, да?!
Адьос захотел толкнуть обидчика, но парни вовремя встали между ними, предупредительно расставив руки.
— Хорош, хорош, парни…
— Вы че как эти…
— Клава там наплела, а вы тут петушитесь…
— Чего?! Кто еще петушится? — уже оба обернулись на друга Бугая.
— Да это я так, ничего…
Адьос яростно смотрел красными глазами в лицо Бугая и как будто хотел плюнуть.
— Я б тебя тут ушатал бы, если б не парни — сжимал и разжимал он кулак.
— Ага, я б тебя…
— Да все, ребят, давайте, покурим!
Адьос еще пристально посмотрел в глаз Бугаю, плюнул ему под ноги и вернулся на свое место на трубе.
Все окружающие попытались сгладить сложившуюся ситуацию, кто-то сказал, что Клавка спала с сантехником, а Ё-моё потом спал с ней. Ё-моё хорохорился, но над ним шутили безобидно.
Степенно на студгородок начинала спускаться тьма, прищуристо и хитро постепенно выползая из углов, из темных подвалов и канализаций, из чердаков и из-под машин.
К парням подошли несколько первокурсников и встали немного поодаль, готовые предпринять попытки втесаться в коллектив.
— Че, сука, где мое пиво? — оскалился на них Адьос.
Трое заморышей, один в очках, один высокий и один пухлый смущенно и растерянно смотрели то под ноги, то на Адьоса, сжимая в ручонках свои бутылочки с коктейлями.
— Адьёсс, мы это, не знали…
— Чего не знали, ушлепки, что надо делиться?
Святу стало их жалко, они казались совсем маленькими и беззащитными.
— Адьос, оставь их, — немного тронул за плечо друга Свят. Тот резко дернул плечом и посмотрел на Марио порядком уже окосевшим взглядом.
— Оставь их…
— Так, ну ты, Мышь! Давай сюда, б**ть, пиво! — Адьос протянул руку.
Маленький первокурсник в очках смиренно подошел и отдал свою бутылку пива.
— Во! Где вы вчера были, а? Когда мы тут подыхали! На, держи, Мышь! Расписываться не буду, не заслужил — и Адьос отдал «Мыши» свой недопитый стакан. Тот с благоговейной благодарностью принял его.
— Так а вы двое! Че думаете, сейчас выпьете по бутылке, и все?! Вы ж еще, сука, пойдете! Так и пацанам принесите! Ты, Пухлый, деньги, есть?
— Еесть, чуть-чуть.
— Ну вот, бери своего Длинного друга…
«Пухлый» что-то смущенно мял в штанах.
— Да не этого друга, дурачок! Вот этого! — Адьос кинул в Длинного семечками, — его бери, шагайте в магазин, принесите нам такую штучку! — Адьос стукнул ногой по полной 5-ти литровой канистре с пивом.
— А лучше две! Ё-моё! — выступил вперед Ё-моё.
— Во! Братан молодец! Две! Вон, у Длинного еще и на сиги деньги останутся по-любому!
Начали зажигаться фонари. Молодые продолжали стоять на месте.
— Ну так что? Чего стоим? — рявкнул Адьос.
— Так это, ну мы думали потом, допьем…
— Какой допьем? Какой допьем? Быстро, на хрен, пошагали в магаз! Быстррро, нах! — Адьос угрожающе взял бутылку.
Двое первокурсников спешно развернулись и заспешили в сторону ларьков. За ними засеменил самый маленький.
Чуть погодя, когда молодежь вернулась с заказом, подошли девушки.
И всем как будто становилось веселее. Но не Святу. Он был мучим этим обществом, и его тянуло туда, к этому позитивному и такому необычному Джею Ди. Он поглядывал на часы, и прикидывал, что Ди должно быть, уже в клубе. Но уйти незамеченным не получалось. Тут еще и Адьоса потянуло юзом…
— Свят, братуха, иди сюда! — протянул руку к Марио он.
— Ну Адьос… — тянула его сбоку за рукав девушка в белой мини-юбке.
— Юля, отстань от меня!
— Ну Адьос!
— А ну пошла на х!!!
Юля цыкнула и, надутая, чуть отодвинулась в сторону.
— Свят, Братуха, эээх, сколько мы прохавали с тобой! — Адьос обнял Марио за плечи, Марио присел рядом на трубу.
— Сколько мы прохавали, дааа!
Марио немного обрадовался, что Адьоса потянуло на тему разговоров о жизни и что он остыл.
— Помнишь, когда мы поступали, а? Тогда, в комнате жили, к нам пятикурсники ломились! Мы тогда только второй день знакомы были. С нами еще тогда тип третий был, который не поступил. А помнишь?
— Помню… — Свят с улыбкой опустил глаза.
— Так и что вы думаете, пацаны?! А? Ломяться к нам эти, сука, черти, тот тип в угол забился, пищит «Не открывайте! Не открывайте!» как куропатка. Я Святу говорю: да по фиг, открывай! Залетает к нам банда синих пятаков. «Че го-кого? А ну за пивом шагом марш!». Я им: так, ребят, стоп, так со мной не разговаривают. Они тут газ и сбавили. Свят тогда рядом стоял, вот прям к плечу со мной! Вот как сейчас! Вы тогда еще в школе учились, — махнул рукой Адьос и замолк, клюя носом.
— Так что дальше-то было?
— А, дальше? Мы с ними выходим покурить. Я им все разметываю, Свят рядом стоит. Они, короче, «а ну, пацаны, не обессудьте, мы перепутали». А под нами в натуре какие-то лохи жили, они по синеве и перепутали, долго нас не могли отличить. Я тогда еще понял, Свят, братка, что ты не промах! — Адьос пожурил Марио по щеке, — понял, что с тобой прорвемся! Прикинь, четыре! — Адьос замахал прям перед лицом у Васька ладонью с четырьмя выпрямленными пальцами, — «четыря» здоровых пятака! А Свят рядом был! Один бы я не вывез. Вот так мы и стояли, готовые на все! Плечом к плечу! А вы еще в школе учились, парни, когда мы тут крепились! Да, Свят?
Марио согласно кивнул головой. Краем глаза заметил, что Юля во все глаза смотрит на него.
— Да это еще что! Помню мы как-то пили по-жесткой в общаге! «Четыря» утра, музыка на всю гремит, девки синючиеее, стриптиз, ногами машут! Мы со Святом, еще ребята-нелегалы с района были! И тут охрана! Шесть! — Адьос затряс растопыренной пятерней перед лицом у Васи, понял, что, чего-то не хватает, забрал вторую руку с плеч Свята, и показал: шесть здоровых охранников! Вот мы тогда попали!
Адьос продолжал свои рассказы за жизнь и разборки. Марио эти разговоры не нравились, но делать было нечего. Бугай стоял в стороне со своими оболтусами, изредко навостряя уши. Первокурсники что-то учуяли и незаметно испарились с места попойки.
Под ногами уже скопилось несколько пустых канистр, в отпечатках кроссовок и кед валялись вдавленные бычки. Свят понял, что уже немного «плывет». Адьос держался за его плечи одной рукой, другой рукой он оперся на плечи Юле и рассказывал ей историю, изрыгая на нее почти объемные клубы перегара вперемешку с дымом:
— …И мы потом его тачку просто сожгли. Просто. На хрен. Сожгли. Вот так… А потом выпускной был…
— А что? Пива больше нееет?! — тут слишком громко сказал Бугай, стоя с пустым стаканом. Слюна стекла у него с губы и упала на выступающее пузо.
Все стали оглядываться и шарить по сторонам. Вокруг были только пустые канистры. Все стали оглядываться в поисках первокурсников. Их и след простыл.
— Ну что, надо мутить на пиво, парни! — подвел Бугай.
Все как-то замолчали, кто-то полез в карман и извлек жалкую мелочь, кто-то закурил, Малорик с Ё-моё удалились за общежитие.
— Нет денег! — решил Адьос.
— Давайте, мыслите! Мы вон три канистры принесли! Все вместе выпили! — Бугай начал наседать. Опять к нему приблизились его сподручные.
— Слыышь! Я вон тех птенцов снарядил! Они тоже пива принесли! — Адьос убрал руки с плеч своих рядомсидевших и напрягся.
— «Каво»?! Да они выпили больше, чем мы! И пыхнули быстро! Кароче, «поцы»! — Бугай обвел взглядом Адьоса, Васька и Марио, — мыслите на пиво. Мы сейчас сходим, и вернемся! Может тоже найдем чего! — Бугай повернулся и двинулся по тропинке. — Пайдем, ребята.
Его друзья поспешили за ним.
Когда они отошли далеко, Адьос сказал, зло глядя им в спины:
— Это что он, условия будет мне ставить?! Это что это?!
Марио вздохнул — «опять завелся!». Пока вернулись Ё-моё и Малорик, Адьос дошел до белого каления. Девчонки с ужасом смотрели на него. Недостача пива еще больше прибавляла ярости.
— Так, парни! — тяжело дышал Адьос, — этот бык решил нас за лохов каких-то выставить! Пива ему, бля! Да он охерел!
Адьос сорвался и захотел выдернуть торчавшую из асфальта арматуру. Не получилось.
— Значит, так, парни! Пойдем со мной! Ща просто накажем их и все! И еще выпить у них заберем! Офигевшие!
Пьяные ребята завелись с полоборота.
— Пайддем! Ща, они уже всяко засели с выпивкой, крысы!
— Идеоом!
Разъяренный, со звериным взглядом, широко расставив руки, Адьос двинулся по тропинке вслед за ушедшими. Парни поспешили за ним. «Вот жеж ярость-не радость» — подумал Свят.
Адьос шел вперед как танк. Излучаемая ярость как будто была материальна, с ярко-красным пульсирующим светом. Все парни тоже оскалились, предчувствуя скорую кровавую битву.
Они вошли во дворы, пошли вдоль лавочек, где еще обычно обреталась молодежь. Прошли дальше, за хоккейную коробку.
— Че, черти, где вы?!!! — орал в ночь Адьос.
Они вошли в соседний двор, где ребята с общежития иногда предавались бурным возлияниям.
Беседка виднелась вдалеке. Адьос быстро приблизился к ней и в ярости ударил ногой по стойке, на которой стояла крыша.
— Где они! Ээй, бесы! — истерично заорал он.
Со стороны подъездов раздался какой-то окрик. Адьос помутневшим взглядом посмотрел и двинулся туда. Все последовали за ним.
— Иди сюда, чёрт! — орал Ё-моё.
— Тебе конееец! — верещал Малорик.
«Что я в клуб не поехал» — думал Марио.
Пятеро приблизились к подъездам.
Воздух как будто ульсировал в застывшей тишине. Они чутко вслушивались в окружающую пустоту. Дорога, по краям которой были запаркованы автомобили, была совершенно пустынна.
Адьос бешенно озирался о сторонам.
— Да они были здесь! Я их видел! — заорал он и пнул по колесу стоявшую рядом «Волгу». Заверещала сигнализация. Адьос, казалось, ее не заметил, глядя вдаль.
— Эй, вы чего там? А ну отойдите от машины! Дебилы, блин! — раздался сверху старческий голос.
— Хааа! — как то зло заржал Адьос, — куда тебе!!! Дед, думаешь я тебя боюсь?!
Он орал, глядя вверх. Из окон стали высовываться люди.
— Изверг! Будь ты проклят! Отойди от машины!
— Да пошел ты, дед! Зачем она здесь стоит! — Адьос подошел и сильно пнул по колесу несколько раз. — Чё стоит?!
— Прекратите!
— Пошли вон!
— Да мне вообще пох! Огребете! — тут Адьос вскочил на капот и начал бить ногой по лобовому стеклу. — Пацаныыы!
Как будто с цепи сорвавшись, парни кинулись к машине, ища выплеск дикой энергии. Они принялись ногами крушить стекла, зеркала, кто-то подобрал мусорку и кинул ее в заднее стекло.
Летели стеклянные брызги. Летели маты. Сверху полетели какие-то непонятные штуки, упал горшок, орало много глоток.
Марио стоял в шоке. Как у фотоаппарата в его сознание впечатывались отдельные кадры.
Вот Адьос с перекошенным лицом со всей силы бьет лобовое стекло в последний раз и проваливается вместе с ним в салон.
Вот Ё-моё занес железную мусорку для броска.
Схватив двумя руками арматуру Малорик готовится со всей силы ударить по крыше.
Васек вместе со сбитым прямой ногой зеркалом проваливается вперед.
И тут выбежал дедушка.
У Марио все похолодело внутри. Душа ушла в пятки. «Дед…».
— Вы что, паскудники! Черти такие! Мою машинку! Да я…
Дедушка, ковыляя, подбежал к Ваську и натужно отшвырнул его в сторону. Марио не верил в реальность происходящего. «Что щас будет…»
Дедушка тянулся через капот к Адьосу, как к нему сзади подлетел Вася и сбил его с ног. Адьос выгребался из салона с окровавленным перекошенным лицом. Малорик обходит машину…
Ё-моё уже на крыше и хищно скалится.
Вмиг они окружили деда. Вот Адьос нанес ему по ребрам резких два удара кроссовком в осколках.
Марио услышал сверху раздирающий и оглушающий, подавляющий все остальные звуки женский вопль.
Это была не мысль. Это был какой-то разряд, затмивший сознание и превратившийся в мозгу в одну большую застилающую все белую стальную плиту, который можно было бы назвать «Сейчас или никогда. Никогда вообще».
Марио шагнул вперед, еще вперед. Секунды — вечность. Вот Малорик ударяет кроссовком по голове… Как долго…
Марио — еще шаг. Еще шаг. «Стойтеее!» — расставив руки, пытается отогнать их. Они отстраняются, но все равно пытаются пнуть дедушку. Марио ныряет вниз и накрывает собой дряблое тело. Выставил локти вперед, он закрыл голову дедушки по бокам, и над его затылком соединил их.
Новый удар Марио в бок. Совсем как после посещения Jay Way.
Его остервенело били свои же друзья. А он пытался прикрыть деда со всех сторон. Он видел как кроссовки летят в его руки. Дедушка не шевелился.
— Ануотойдите, чертипроклятые! Щас в вас стрелятьбудут! — скороговоркой раздалось сзади.
Друзья Марио сверху натужено пыхтели. Удары становились все реже. Свят отхаркивал кровь в сторону, чтобы не в то горло не попала. Губа была разбита, на лице был грязный след от кроссовка.
— Свят чертила! Ну зачем ты его прикрыл! Он нас убить хотел! — орал сверху Адьос. Еще один удар справа. По печени. Свята повело… Последний удар…
— Супостаты треклятые! А ну пошли вон! — кричала бабушка.
Какой-то шум. Крик.
— Бабку не бей! — крикнул кто-то из своих. Ноги по бокам исчезли.
Свят выжидал немного. Дедушка задергался.
Свят перекатился в сторону, привстал на локте и оперся о колесо разбитой машины. Печень жутко саднила. Дыхание было надрывистым. Он приподнял лицо и посмотрел на улицу. Четверо товарищей спешно удалялись.
— Марьиванна! Я уже вызвала! Едут! — кто-то кричал сверху.
Марио измождено поднял лицо кверху.
Вся пятиэтажная хрущевка была усеяна людьми. Во всех окнах горел свет, кто в халатах, а кто вообще в трусах, стояли на балконах, высунулись в окна. Несколько человек светили телефонами, снимая все на видео.
— Федяяя! Федяя! — подбежала бабушка к старику.
— Казлы! Вот жеж черти безрогие! — матерясь, старик повернулся на бок и привстал. Тут же подполз к машине, и тихонько и с любовью провел по ее боку: Волжанооочка моя, любимааая! Что они сделали!
— Федяяя! Федяяя! Ты в порядке? — причитала старушка.
— Да в порядке он! В порядке! Парня не видишь? Он его закрыл! — ворчливый хорохористый голос донесся с какого-то окна.
— Внучооок! Внучооок! — готовая расплакаться, бабушка присела рядом с Марио, — как ты? — она убрала со лба волосы, — какой же ты герой! Моего старика спас!
Марио держался за печень и пытался выправить лицо, чтоб убрать гримасу боли. Печень потихоньку отпускала.
— Ну ничего! Ничееего! Сейчас полиция приедет! Мы их найдем! Найдееем! Они получат! — старушка посмотрела в след ушедшим.
— Волжаночка… — причитал рядом дед.
Марио подумал, что ему следовало бы ретироваться.
— Пойдем! Сейчас пирожков поставлю! Эти дерьмецы тебе лицо разбили! Надо тебе умыться, давай внучек! Спаситель наш! — Бабушка начала приподнимать Марио.
Ангелы парили сверху. Они молча наблюдали за происходящим.
Антоний покивал головой и с любовью улыбнулся.
Пархомий покивал головой и стряхнул слезу.
Артемий сдул с ладони белую пыль и она полетела на троих людей внизу.
Марио позволил себя поднять.
— Пойдем милок, пойдем! Пирожки готовы у меня! Защитил, ну надо же! А я думала, все, хана деду! Так и останусь вдовой! — Старушка чувственно поцеловала Марио в щеку.
Марио подумал что у него щека вся в грязи и что от него еще исходит ужасный запах.
— Волжанка, моя волжанка…
— Да хорош, Дед! Со своей развалюхой чуть жизни не лишился! Пойдем лучше, нашему герою медаль подарим! Твою какую-нибудь!
Марио остановился.
— Матушка, пирожки это конечно хорошо… Спасибо… Но мне идти надо…
— Куда! Супостаты такие, тебя же подкараулят где-нибудь! Ты же Федора моего спас! — и Старушка силой потянула к подъезду Марио.
Марио пришлось силой вырвать руку и отойти подальше.
— Не серчайте, бабушка! Мне идти надо! — он сделал еще шаг назад, развернулся и быстро зашагал со двора.
— Милок! Милооок! — кричала вслед старушка, догоняя.
Марио пришлось почти перейти на бег, чтоб скрыться с такого чуть ли не ставшего трагичным места.
В подворотне он отерся, посмотрел на себя в лужу, из ней же набрал воды, вытерся и отряхнулся. Губа была лишь немного подбита, и то больше с внутренней стороны — об зубы. Старую куртку было не жалко. Телефон был на месте. Проверил по привычке карманы, — пусто.
Достал, закурил, выдохнул в ночь дым и посмотрел на искрящееся звездное небо. «Как же красиво, а! Это же просто восхительно!»
Марио почувствовал, как боль из тела уходит, его наполняет необъяснимое чувство удовлетворения и легкости. В груди приятно пригревало что-то.
И тут Марио подумал, что любит жизнь.
«Жить — классно. Жить — здорово! Пускай так. Пускай как попало. Пускай со всеми этими неудачами и проблемами. Жить клево! Со всеми этими непонятными друзьями-знакомыми. Жить классно! Хоть и с этой слякотью и непонятной погодой. Жить хорошо! С этим голодным существованием и гулянками. Как же здорова жииить!» — Марио улыбался. Казалось, он как будто светится.
Докурив, он продолжал наблюдать за звездным небом. Его настигло чувство полного вселенского покоя и безмятежности.
Вдалеке послышалось «виииу-виииу». Надо было торопиться. Марио встал с перил и направился к общежитию. Пора было возвращаться домой. Пожалуй, хватит на сегодня. Хотя пирожки и не помешали бы.
* * *
«…Оставь…оставь…оставь…»
В центре пустыни стояла клетка, сплетенная из ржавой арматуры, обмотанной колючей проволокой.
Хищные твари ходили по кругу вокруг клетки, попеременно оскаливаясь и яростно рыча. Иногда особенно здоровый лев подходил к самой клетке и злобным рыком сотрясал ее так, что чувствовался запах гниющего мяса из его пасти.
Иногда подходили тигры и, синхронно ударяя лапами, пытались опрокинуть клетку. Силы их не хватало, — они царапались об колючки и отдергивали лапы. Клетка жутко дергалась, но оставалась на месте.
Гиены ходили кругом, сбившись по пять-шесть особей. Они приближались к клетке также, все вместе, просовывали пасти через прутья, но только и могли, что злобно шипеть.
Вороны летали слишком низко, зловеще каркая и предрекая Душевные боли.
И еще много тварей бесовских кружило округ. Черных и хищных, бьющих копытами и бодающих опаленными рогами.
Спокойная Душа припала к земле, укрытая накидкой.
«…Господи, избави от Гнева Вселенского, от злобы затмевающей, от ярости, очи мои застилающей. Прости все грехи моя, совершенная по гневу безбожному. Прости злость душевную и телесную. Прости за злость человечью, безотчетную и всепоглощающую…»
Когда Душе становилось совсем не в мочь, когда яростные крики и рев начинали заглушать ее молитвы, что не слышала она сама себя, тогда Душа, превозмогая боль многую, превозмогая свое бессилие против хищных тварей, поднимала свою клетку, оцарапывая руки колючками железными. Подняв свою клеть, Спокойная Душа рвалась вперед, что было мочи. Она летела вперед, едва касаясь земли. И твари гнались за ней. И тогда лишь Душа чувствовала себя свободной, когда парила вот так вот, над землей, и летела вперед быстрее самых хищных тварей. Грудь наполнялась радостным щекотанием и чувственной благодатью.
Но ноша была тяжела, руки резали холодные колючки, и силы постепенно таяли…Вдоволь надышавшись свободой, Душа падала ниц и окрывала сверху себя свое одеяние. И начинала Вселенскую молитву.
Вскоре ее настигали первые хищники. Гепарды первые налетали на клетку, мучимые бесами. Они с размаху врезались в клетку так, что одна сторона поднималась настолько, что в пространство могла протиснуться собака. И тогда Душа молилась сильнее…
Твари окружали ее все больше, и Душа оставалась наедине с собой, лишенная свободы и мучимая Вселенским Гневом.
«…Отпусти… Избави… Спаси и сохрани…»