Дима и Толик стояли в парадной и уныло смотрели на улицу.

Нет, это был не дождь. Это был настоящий водопад. С неба лилось и лилось… Можно было подумать, что на небе треснула главная туча, и вся вода, припасённая на месяц вперёд, обрушилась на голову разом.

Пробежаться бы по лужам босиком! Чтобы брызги во все стороны! Да не разбежишься…

Завтра утром — большой пионерский парад. Парад на Дворцовой площади! А сейчас ребята возвращаются с репетиции. На них специальная, новенькая форма — белоснежные шёлковые рубашки и шёлковые галстуки. Разве выскочишь в такой форме под этот ошалевший ливень?

«Зонтик! Вот что сейчас нужно до зарезу… Недавно был у бабушки, посылает она в булочную, ворчит: возьми зонтик! Так куда там! Отмахнулся: больно надо с зонтом тащиться! А сейчас бы…»

Димка даже стонал, когда мимо проплывал зонтик в белых вспышечках дождя.

Что же делать? Наверное, уже десять часов вечера! Длинноногий быстрый Димка так и приплясывал на месте. А Толик, полуоткрыв рот, выжидательно смотрел на Димку.

— Что делать-то будем, а? — жалобно тянул он. — Дим, придумай… Ты же у нас голова…

— Угу… Ума палата, да ключ потерян.

Но всё-таки у Димки уже созревают планы. Самые фантастические. Он вытягивает шею и, шевеля кончиком носа, как крольчонок, предлагает:

— Давай разведаем, а вдруг проберёмся через проходные дворы и — прямо в автобус. Сделаем так — ты вылетаешь пулей, а я…

— Я — пулей?! Сами же меня тюленем дразните, а тут — пулей…

— Н-да… ты пока раскачаешься, и ливень кончится! — Димка круто повернулся, прошёлся взад-вперёд и хлопнул Толика по плечу: — Ну, хорошо, а если так…

Тут дверь распахнулась, и в неё сначала боком протолкнулся раскрытый зонтик, а за ним быстро вошли мужчина и женщина и начали подниматься по лестнице.

— Толик, видал?.. Зонтик!.

— Я сам подумал… Да как?

— Как, как… — Димка рванулся и одним духом взлетел на лестницу, так что перила загудели.

— Знаете что… извините, пожалуйста… вот мы… — и Димка рассказал всё про парад, про пирамиду, в которой они участвуют. — Одолжите нам, пожалуйста, зонтик… Не бойтесь, мы сразу вернём… Вы хоть нас не знаете, но мы же пионеры.

— А хотите, я вам до завтра перочинный ножик дам, — пробасил снизу Толик и стал подниматься. — Смотрите: шило, штопор, отвёртка и три лезвия!

Мужчина и женщина переглянулись.

— Придётся выручать, — сказал мужчина.

Но женщина уже и сама протягивала мальчикам зонтик.

— Возьмите… А залогов нам никаких не надо. Три лезвия… — она усмехнулась. — Ещё карман себе пропорю!.. Но зонтик нам понадобится завтра очень рано. К восьми чтоб были, как из пушки. Квартира пятая. Принесёте?

— Честное пионерское!

— Ну, Васёк, — сказала женщина мужу, поднявшись к себе на второй этаж, — если эти акробаты нам завтра не принесут зонтик, придётся тебе на работу топать под лопухом…

Дима и Толик подлетели к выходу, но только высунулись под дождь — тут же вбежали в подъезд обратно.

— Чтоб тебя… брызгает, — буркнул Дима. — Всё равно намокнем.

— Зонтик-то на одного придуман, — вздохнул Толик.

— Вот что! — вдруг осенило Димку. — Ты сядешь на меня верхом — ну, на плечи мне, — и возьмёшь в руки зонтик.

— Спятил… — испугался Толик. — Я же толстый!

— Чепуха, — храбро сказал Дима, — я в лагере поднимал, знаешь, какую бочку с водой? В полтора раза толще тебя!

— Ну, давай… Только я тебе форму помну.

— Да… форма. Ну тогда так: возьмёшь зонтик и мою форму, а я, так и быть, побегу прямо под ливнем.

— «Так и быть»… «Под ливнем»… Хитрый! — сказал Толик. — Давай лучше я под ливнем, а ты неси!

— Всё дело хочешь провалить, да? Я же всё изомну. А ты аккуратный. Хозяйственный.

И Дима быстро снял форму, а ботинки свои привязал под самый верх зонтика.

— Держи, Толька! — Димка с разбегу прыгнул в тёплую лужу. — Опа! Понеслись!

Толик вступил в единоборство с дождём и ветром. Ветер сразу набросился на зонтик, подхватил его снизу и старался заломить Тольке за спину.

— К голове, к голове зонтик прижимай! — командовал Димка. — Надень его на голову! А форму — под локоть!

Толик пыжился, старательно прижимал зонтик к голове, но ветер рвал его из рук, а Димкины ботинки без зазрения совести ездили по Толькиной физиономии. Тольку всего искрутило, извертело…

Димка бросился на помощь. Он ухватил зонтик двумя руками и старался удерживать его над Толькиной головой, как балдахин над каким-нибудь великим падишахом. Ботинки раскачивались на ходу, как два маятника.

— Ну и ливень! Как из пулемёта строчит!

Вода была везде — она с грохотом вымахивала из водосточных труб, она облепила промокшие до последней нитки деревья.

— Заруливаем в парадную! — распорядился Димка. — Пришвартовались!

Ребята вскочили в свой подъезд.

Майка облепляла Диму, как приклеенная.

— Ну и хорош!.. Грязью заляпан по самые лопатки… На макушке и то ошмётки грязи… — запыхавшимся баском сказал Толик.

— А хорошая была прогулочка, верно?

— Жалко, никто не видел… как мы… гениально…

Вдруг кто-то сказал:

— Гениально!.. С зонтиком-то всякий сможет!.. А ты попробуй голыми руками…

Ребята обернулись и увидели мальчика. На нём была точно такая же форма, как и у них.

«Тоже с репетиции, — сразу поняли они, — наш!..»

— Торчу здесь сто лет, — сказал мальчик зло, — а он всё льёт и льёт… Всякий приличный дождь даст, даст и перестанет, а у этого — ну никакой совести!

— Да уж, дождина так дождина… — мялись ребята. — Мы тебе очень сочувствуем…

— Что мне сочувствие… — хмуро протянул мальчик и вдруг выпалил: — Выручите, а? Одолжите зонтик! Меня зовут Славкой Голубевым. Я никогда в жизни не обманывал. Хотите, я в залог ботинки оставлю?

Димка и Толик смотрели друг на друга и молчали. Димкины брови поднялись острыми уголками и шевелились. Кончик носа вздрагивал от напряжения. Что делать?

— Ботинки совсем новые… «Скороход», — добавил Слава.

— Понимаешь, — выговорил, наконец, Димка, — зонтик-то не наш… Нам самим его дали. Чужие люди… А завтра надо отнести… чуть свет…

— Вот оно что! — Слава совсем помрачнел. — Раз чужой, тогда конечно…

Слава уже больше не смотрел на ребят. Но мальчишки не уходили. Они переминались с ноги на ногу.

— А вообще-то… — вдруг сказал Толик таким голосом, как будто у него кончался завод.

— Ну что? Говори! Говори! — теребил его Димка.

— Нам поверили… а мы?

— Дадим? — сказал Димка.

— Дадим!

Голос Толика звенел, будто его снова завели на всю пружину.

— Живём! — Славка засиял. Сияли пшеничные волосы и брови, сияла даже ямочка на подбородке.

Он запрыгал на одной ноге, а с другой стал на весу стаскивать ботинок.

— Эх ты, балерина! — зло кинул Димка. — Нужен нам твой ботинок, как петуху тросточка! Дай честное пионерское и надевай обратно свои «скороходы»! Только запомни — зонтик должен быть у нас в семь часов утра, а то мы к восьми не успеем отнести.

…Когда Слава вбежал в свой подъезд, он налетел на девочку лет одиннадцати. Тоненькая, бледная, она громко всхлипывала, и косички её вздрагивали.

— Ты чего тут носом хлюпаешь? — спросил Слава.

Девочка сперва испуганно его оглядела, потом сказала:

— Застряла тут… и выйти нельзя… Как из ведра. Я только после болезни… если промочу ноги — готово дело. Я ведь прямо как Ванька-Встанька: встану — лягу, встану — опять свалюсь. — Девочка всхлипывала на каждом слове. — Я уже чувствую, как по мне температура прыгает. У меня гланды… Уже так поздно! Мама, наверное, с ума сходит…

— Плакать — это ты брось, — солидно сказал Слава, отряхивая зонтик.

— Хорошо. — Девочка старательно утёрла платком нос. — Плакать я больше не буду, — решительно добавила она и… заревела ещё громче.

Славка колебался всего несколько секунд.

— На… держи! — сказал он мрачно и протянул зонтик так, словно отдавал ей необыкновенную драгоценность.

Девочка посмотрела на Славку с изумлением, как будто перед ней стоял не Славка, а добрая фея в пионерском галстуке.

— Ой, спасибо!.. Какой вы… — она долго подбирала слово, — вежливый! Но вы же меня совсем-совсем не знаете!

— Знаю… Знаю, что принесёшь.

И Слава выпалил девочке всё про слёт и про зонтик.

— Понимаешь, если ты не принесёшь мне его в шесть часов тридцать минут утра, мы все обманем тех людей.

— Зонтик будет у вас даже в шесть часов пятнадцать минут! — Девочка шагнула к выходу, торжественно подняв над головою зонтик.

— Погоди, дело есть.

Девочка остановилась.

— У тебя ноги какие? Длинные?

— Ноги?.. А что, надо сбегать куда-нибудь? Вообще-то ноги у меня длинные, только худые очень…

— Вот так да! Очень мне интересно, худые они у тебя или толстые, прямые или кривые? Ты мне скажи, туфли какие носишь? Большие?

— A-а… У меня тридцать четвёртый размер.

— Давно бы так. Подожди минутку!

Через минуту он вернулся и неловко протянул девочке боты.

— На… Сестрёнкины.

…Когда Люся в двенадцатом часу ночи примчалась домой, на маме, как выразился папа, лица не было.

— Наконец-то! — ахнула она. — Явилась! И сухая?! Зонтик-то кто ж тебе дал? А сердце-то, как овечий хвостик… Бежала?

Папа схватил Люсю в охапку.

— Доскакала козочка! И копытца не промочила?.. Ну, повезло тебе, а то бы мама тебя всю горчичниками заклеила.

Люся тут же, захлёбываясь, принялась рассказывать про Славу, про зонтик и про слёт, но мама перебила её: «Потом, потом…» — и велела сначала напиться чаю с малиновым вареньем.

Люся, обжигаясь, глотала чай — уж очень не терпелось всё рассказать. Тем временем мама пошла в переднюю и сразу же вернулась с зонтиком в руках. На лице её было недоумение.

— Люся, откуда у тебя наш зонтик?

— Мамочка, это совсем не наш, он просто похож.

— Как это не наш?! На нём папа даже моё имя нацарапал, видишь?

— Да нет же, мамочка, это что-то другое нацарапано!

И Люся, бросив чай с вареньем, рассказала всё.

— И главное, — быстро говорила Люся, — завтра ровно в шесть утра я должна отнести зонтик Славе, Слава к семи отнесёт Диме, а Дима к восьми — тем людям. Понимаете?

Пока Люся рассказывала, мама с папой лукаво переглядывались и вдруг оба весело рассмеялись.

— До чего же славные мальчишки! — сказала мама.

— Вот видишь, — ликовал папа, — я всегда тебе говорил — мальчишки способны не только бить стёкла своим футболом!

— Доченька, — сказала мама, — можешь завтра спокойно спать и никуда не ходить. Это мы дали мальчикам зонтик.

— Вы?.. Это наш зонтик?.. Ой, мама, папа! Какие же вы у меня молодцы!..

Но вдруг лицо Люси стало серьёзным:

— Как это — можешь спокойно спать? А зонтик-то я должна отнести? Мальчики ведь не знают, что зонтик уже у себя дома? А боты?

— Д-да, — хмыкнул папа, — положение сложное. Придётся действительно отнести зонтик.

…Люся, мама и папа вскакивали с постели по очереди каждые полчаса и смотрели на часы — боялись проспать.

— Подумать только, — вздыхала мама, — не спать всю ночь только для того, чтобы унести из дому свой собственный зонтик и через два часа получить его обратно!

…В шесть часов утра Люся вскочила с постели.

— Люсенька, — сказала мама, — ты хоть зонтик с собой не тащи, пойди просто и скажи.

— Что ты! — сказала Люся. — Слава — человек принципиальный: раз брал под честное пионерское зонтик — значит, должен и вернуть зонтик.

— Ну ладно, только бутерброд проглоти, иначе не пущу!

— Мамочка, можно я съем сыр без хлеба?

— Как хочешь, можно хлеб без сыра!

Ровно в семь часов сорок пять минут утра зонтик, описав обратный круг, снова очутился у себя дома. Мама и папа были готовы к его приёму. Папа даже надел по этому поводу китель и застегнул его на все пуговицы.