Раз глухой ночной порою, Уж когда склоняться начал Арктос [1]   на руки Боота [2] И все смертные уснули, Побежденные дремотой, Тут Эрот, ко мне явившись, Стал в мои стучаться двери. "Кто стучится? - говорю я, Кто мой мирный сон тревожит?" А Эрот в ответ: "Открой мне, Я ребенок, ты не бойся, Весь насквозь промок, безлунной Заблудившись этой ночью". Пожалел я, слыша это, Тотчас лампу зажигаю, Открываю и ребенка Вижу с луком за плечами, С крылышками и колчаном. К очагу его сажаю Грею мокрые ручонки И с кудрей его головки Выжимаю капли влаги. Он же, еле отогревшись, Говорит: "Дай испытаю Этот лук, не ослабела ль Тетива моя случайно". Натянул и, словно жалом, В грудь меня он поражает. И запрыгал он, ликуя: "Друг мой! Радуйся со мною! Невредим мой лук остался, Ты же будешь сердцем болен".

Узнают коней ретивых По их выжженным таврам. Узнают парфян кичливых По высоким клобукам. Я любовников счастливых Узнаю по их глазам: В них сияет пламень томный Наслаждений знак нескромный.

Пускай богатства Креза [3] Бесчисленно-велики, Мне золота не надо Сардисского владыки. [4] Мне зависть недоступна, Нет силы и охоты Завидовать владыкам... Мне только и заботы, Как бороду опрыскать Летучими духами; Как голову украсить Пахучими цветами; Как день провесть текущий С веселыми друзьями, А завтра?.. кто же знает. Что завтра будет с нами? Воспользуйся днем ясным: Пей, в кости развлекайся, Но возлияй Лиэю, [5] Не то - остерегайся: Придет болезнь невольно. И скажет: "Пить довольно".

Мне девушки сказали: "Ты жил до старых лет", И зеркало мне дали: "Смотри, ты лыс и сед". Я не тужу нимало, Еще ль мой волос цел, Иль темя гладко стало, И весь я побелел; Лишь в том могу божиться, Что должен старичок Тем больше веселиться. Чем ближе видит рок.

Эрот однажды пчелку, Сидевшую на розе, Не разглядев, уязвлен Был в пальчик и, захлопав Ручонками, заплакал. Потом летит к прелестной Киприде и, обнявши, Кричит: "Погиб я, мама! Погиб я, умираю! Меня сразила змейка Крылатая, что пчелкой Селяне называют..." А мать в ответ: "Коль больно Тебе от жала пчелки, Как больно тем, подумай, Кого ты сам ужалишь!"

Зачем витиев правил Вы учите меня? Премудрость я оставил, Не надобна она. Вы лучше поучите, Как сок мне Вакхов пить, С прекрасной помогите Венерой пошутить. Уж нет мне больше силы С ней одному владеть; Подай мне, мальчик милый, Вина хоть поглядеть; Авось еще немного Мой разум усыплю; Приходит время строго: Покину, - что люблю.

О счастливец, о кузнечик, На деревьях на высоких Каплею воды напьешься И, как царь, ты распеваешь. Все твое, на что ни взглянешь, Что в полях цветет широких, Что в лесах растет зеленых. Друг смиренный земледельцев, Ты ничем их не обидишь. Ты приятен человеку, Лета сладостный предвестник: Музам чистым ты любезен, Ты любезен Аполлону: Дар его - твой звонкий голос. Ты и старости не знаешь, О мудрец, всегда поющий, Сын, жилец земли невинный, Безболезненный, бескровный, Ты почти богам подобен!

Да, ты мил, красавец мой, Но по мне - милее втрое В старце чувство молодое В пляске нежной и живой. Погляди: ну, где в нем холод Дряхлых лет? а по кудрям Хоть и стар он - видишь сам Да зато душою молод.