Прошло еще несколько дней. Они были ясные, безоблачные, но солнце уже грело слабее - зима вступала в свои права.
Ребята с вожделением поглядывали на Дьявольскую тропу, но напрасно - там не видно было даже камней: все засыпано снегом!.
Ребята вырубили почти весь Дубняк, пощадив лишь старый орех в благодарность за давно съеденные орешки. Они не тронули и карагачей, ивы, крушины, на которой белка сушила грибы, и еще несколько «знакомых» деревьев.
«Лесозаготовки» теперь значительно облегчились Правда, если в кузнице на большом точиле топор можно было наточить за полчаса, то Саркис потратил на это добрых двенадцать - с полудня до поздней ночи, да еще и часть утра. Он с таким усердием тер тупой топор о гладкий базальт, что руки ныли. Зато теперь из этого топора на солнце прямо искры сыплются. А как ударишь им по дереву - едва обратно вытащишь. И Саркис был очень рад, очень доволен результатом своего труда.
Раскалывая срубленные деревья на поленья, ребята относили их в пещеру и складывали в одном из углов.
- Вот теперь они высохнут и будут хорошо гореть, - с удовлетворением сказал Ашот. - А завтра мы начнем из расколотых бревен делать тахты.
- Постой, Ашот, у нас есть дела и поважнее, - возразил Гагик. - Зачем тебе тахты? Чем наши постели плохи? - спросил он, показывая на тюфяки из веток и листьев.
Но Ашот настаивал на своем.
- Ты опять на своего ишака сел? - нахмурившись, спросил Гагик. - Не забывай, что тут коллектив, и учитывай его мнение. Иначе снова переизберем. Уже забыл?
Ашот покраснел до ушей. О том случае ему напоминали в первый раз.
- Ладно, - мрачно согласился он. - Скажите сами, чем в первую очередь мы должны заняться.
- Ага, то-то же! Мы собираемся тут зимовать, верно? Нужен нам свет в этой темной пещере? Нужен.
- Лучины? Пустяки, лучины я достану, - сказал Асо.
Он сидел у огня и точил о булыжник свой ножик.
Ребята поднялись на скалы и легко срубили несколько елочек, маленьких, в рост человека, но пушистых, с широкими ветвями и корнями. Выросшие среди камней, под знойным солнцем юга, они насквозь были пропитаны маслянистой смолой. Мальчики настрогали из еловых веток, из стволов и даже из корней много лучин. Казалось, что они из желтого янтаря.
- Теперь послушайте, что я предложу, - сказал Гагик, когда с лучинами было покончено. - Принесите глины, и я для каждого изготовлю по чашке и тарелке. Довольно нам из одной миски хлебать.
С факелами в руках отправились к Глиняным копям.
- Вот уже месяц, как мы слепнем и задыхаемся от дыма, - сказала по дороге Шушик. - Почему же никто из вас не подумал, что нужно сложить печку?
- Что поделаешь, каждый день что-нибудь новое случается, - оправдывался Ашот. - Но теперь мы непременно это сделаем. Ребята, берите каждый по большому кому глины.
Когда они подходили к пещере, аромат зреющего молодого вина, приготовленного их руками, радовал, веселил, обнадеживал. Настроение, в общем, было совсем неплохим.
Однако вскоре оно самым неожиданным и неприятным образом резко изменилось.
Ребята застали дверь в пещеру открытой.
- Что это? Кто мог сюда войти? - обеспокоился Ашот.
- И хорошо, что дверь открыли, - сказал Гагик, - проветрили, по крайней мере, помещение. А то у меня от этих волнующих винных паров голова кругом идет!
Но до шуток ли было сейчас? Ребята осторожно вошли в пещеру и остановились пораженные. Кувшин с вином был опрокинут, связки винограда исчезли, в пещере царил полнейший беспорядок. Какие-то невидимые существа поели все запасы…
Ребят словно молнией поразило. В одно мгновение рухнул рай, расписанный Гагиком, вдребезги разлетелись все надежды. Истощенные, оборванные дети оказались сейчас с глазу на глаз с суровой зимой, голодной, холодной.
- Барс? - шепотом спросил Гагик.
- Барс не выпьет вина, не съест винограда, - задумчиво произнес Ашот.
Окаменев, стояли они посреди своей опустевшей пещеры и горько думали: «Кто же, кто же это так жестоко враждует с ними?»
