– Дело в том, молодые люди, что любая выдвинутая нами теория будет основана на заимствованных у классической физики концепций пространства-времени. - Профессор, словно перенёсся на несколько лет назад, и снова находился в аудитории. - Но, для объяснения паранормальных явлений, все они гм-м… я бы сказал, несколько устарели. Ведь, если разобраться, они ни на йоту не приближают нас к пониманию телепатии, не проливают свет на перемещение предметов на расстоянии, я у ж не говорю, о Вашем, без сомнения реальном феномене.

Время от времени задумываясь над этой проблемой, я всегда удивлялся тому факту, что энергия и информация, являющаяся, согласно моей теории, одним и тем же - рассматриваются под двумя совершенно различными углами зрения. Наши, несомненно, заслуживающие уважения, преподаватели физики учили нас этому, но сами никогда не дали себе труда задуматься о последствиях такой практики. И вот, мы имеем, что имеем. Суп - отдельно, а мухи - отдельно.

А ведь ещё французский физик Коста де Борегар писал относительно взаимосвязи этих физических величин: "Должно быть, в природе вероятности существует нечто, обеспечивающее действенную связь между объективным и субъективным, между материей и духом".

Я не был знаком с прославленным французом и, кажется, не много потерял. А объяснения профессора, запутывали меня всё больше и больше, ставя более-менее привычный мир с ног на голову. Однако, тем не менее, Ленка слушала с глубоким интересом, а у Программера уже загорелись глаза.

И Семёна Викторовича, который уловил интерес во взглядах слушателей, понесло:

– Синхронность событий и всевозможные совпадения, которыми изобилует наша жизнь, наводят на мысль, что мир организован скорее как база данных компьютера, в которой файлы расположены случайным образом, чем библиотека с последовательно расставленными книгами. Как в нынешнем понимании выглядит четырехмерная Вселенная традиционной физики.

Я постарался съёжиться, и бочком-бочком начал продвигаться к выходу. Но на плечё мне легла Ленкина рука.

– Сидеть!

А Лёнька, стараясь облегчить профессору задачу, принялся объяснять "на пальцах":

– Если, допустим, представить, что четвёртое измерение, называемое временем, на самом деле отсутствует, то наш мозг воспринимает события ассоциативно. Так, как это делают современные компьютеры. Пользователь "вызывает" нужные ему записи, прибегая к ключевым словам - управляющим командам. И, если теория Профессора верна, - лёгкий полупоклон в сторону Семена Викторовича, - то мы живем скорее в неком подобии ассоциативной Вселенной, системного программиста, чем в "последовательной" Вселенной физика, взявшего на вооружение классическую идею пространства - времени. И тогда все твои "чудеса" перестают восприниматься как события иррациональные.

Казалось, что мой очумелый вид должен сказать сам за себя, но, по видимому, это было очевидным только для меня.

– Ребята, может, я пойду, а? - Жалобно проблеял я.

Но, к несчастью, они думали обо мне лучше, чем я того заслуживал.

– Сидеть! - На этот раз в Ленкином голосе явно звучали Иннины нотки.

А Лёнька, ободрённый благосклонным кивком Профа, продолжал гнуть своё:

– Ещё в 1957 году Хью Эверетт и Джон Уилер из Принстонского университетат предложили "многомировую интерпретацию" квантовой механики. В рамках этой концепции Вселенная непрерывно разветвляется на альтернативные реальности.

Ну, слава Богу, хоть несколько понятных слов в этой абра-кадабре!

– Совершенно с вами согласен, коллега. - Подал голос проф. Ого, уже, коллега, видали! - Пространство и время могут быть адекватными понятиями, чтобы начертить путь локомотива в графическом изображении, но практически абсолютно бесполезны для объяснения нашего феномена. - И, уже обращаясь ко мне, пояснил: - Пространственно-временные координаты ведут начало от графического представления. Если бы человечество изобрело компьютер до линованной бумаги, сегодня наши суждения о Вселенной могли бы быть совершенно иными. К тому же, в последние годы появились новые, невероятные и более плодотворные идеи. И, согласно им существует гораздо большее число измерений. Хотя, в этом мы успели убедиться на практике. Самые интересные результаты вытекают из теории "суперструн", появившейся в 70-е годы. Многие физики-теоретики, работающие сегодня в этой области, полагают, что Вселенная родилась из неустойчивого десятимерного ядра. По мнению Таку и Трейнера, "шесть измерений свернулись, оставив нетронутой нашу четырехмерную Вселенную".

Мать моя женщина! Во встрял, так встрял!

– И что нам со всем этим делать?

Вопрос прозвучал совсем уж по идиотски, но недаром же все мы, вольно или не вольно, приписываем другим собственные качества. И меня снова приняли за умного.

– У меня есть мнение, что "гости", посетившие нашу планету два года назад и немногим раньше уничтожившие Землю-2, прибыли вовсе не из глубин космоса.

– И, откуда же?

– Я думаю, из какого нибудь мира, подобного любому из "наших". Согласно теории вероятности, развитие их науки могло пойти несколько иным путём. И, то, что в нашей реальности доступно единицам на чисто интуитивном уровне, поставлено у них на промышленную основу.

– А зачем тогда космический корабль?

– Вероятно для того, чтобы достигнув световой скорости, совершить первый "прокол" континуума. А уж затем, устанавливаются врата и всё. Ещё один колонизованный мир к их услугам.

– Но, ведь Виктор, то есть, я хотел сказать, Генерал, отправил им "подарочек".

– Ну, в общем да… Но, думая над этим, я пришёл к выводу, что мало вероятно, чтобы в двух параллельных измерениях возникли идентичные условия, приведшие к созданию подобных смертоносных технологий. В то время как моя теория объясняет это более-менее достоверно.

– Но боеголовки-то где-то взорвались?

– Несомненно. И, боюсь, это-то самое плохое. Ведь, ни один нормальный человек не станет всё время отправляться с центральной планеты. И, как мне кажется, заселение происходит постепенно. Из Мира в Мир.

– Так что, они могут прийти и сюда?

– Кто знает, как составлен их поисковый алгоритм. Но, если есть хоть малейшая вероятность этого, то надо продолжать работать в этом направлении.

Вот так вот. В сошедшей с ума Вселенной, подобно клёцкам в супе плавает то, что я называю реальностями. А на клёцках этих живут микробчики. Ма-аленькие такие. И, вот, одним микробчикам стало тесно, на обжитом кнедлике и они решили заселить другой…

Не хило, да? Цивилизация, расширяющая экспансию в параллельные миры. И очень, ОЧЕНЬ, не любящая конкурентов. До такой степени, что прямо жуть берёт…

По-видимому, желание прибегнуть к универсальному решению всех проблем, отразилось у меня на лице, потому что Ленка показала кулак.

– И не думай!

Я состроил невинную рожицу:

– О чём это ты?

– Об этом самом. Ни капли спиртного, понял?

Но накал потихоньку стал ослабевать. Профессор с Лёнькой, пристроившись рядышком, и включив переносной компьютер, что-то оживлённо обсуждали. Я же, стараясь быть незаметным, вылез из-за стола и вышел во двор. Вечер, постепенно переходящий в ночь, тих и прозрачен. Звёзды, такие далёкие и недоступные светили настолько ярко, что казались волшебными фонариками. В принципе, имея корабль, можно конечно, попытаться… Но вот, куда лететь, и зачем? Смешно представить. Как если бы вдруг дикари в нашем мире, живущие на одном из атоллов Тихого океана, сумей, конечно, они захватить американский авианосец, собрались в поход на Соединённые Штаты. Не радовало только то, что в роли наивных детей природы на этот раз выступали мы сами. Чёрт! Хоть одного бы урода удалось захватить живьём! Но, увы. Оставь мы тогда кого-то из незванных гостей - и неизвестно, чем бы всё кончилось. Всё происходило настолько быстро, что я порой просто не успевал вмешиваться.

Ленка подошла и простроилась рядом.

– Как ты думаешь, Юрка, они это серьёзно?

– А ты? Ты сама-то, что думаешь?

Она глубоко вздохнула и пожала плечами. Потом вскинула голову:

– А ведь, мы так и не смогли подключиться к мозгу корабля.

– Так ведь, пришли к выводу, что вся аппаратура сгорела во время "переходов". Да и что можно считать мозгом? И, ты же знаешь, на то время все просто опасались нажать что-нибудь не то и обнаружить себя.

Гад, всё-таки, профессор. Испортил, можно сказать, отпуск. Я-то думал, оттянусь, съезжу в Нью-Саутгемптон. Может быть, сгоняю в тутошнюю Москву. Вместо этого, он задурил голову заумными теориями. Да и Ленка хороша. Ведь, по моему глубокому разумению, всё равно, ничегошеньки мы сделать не сможем. Молоды мы ещё, чтобы тягаться с пришельцами, откуда бы они ни прилетели.

Ни до чего так и не додумавшись, поплёлся наверх и завалился спать. Мамми Роза приготовила лучшие перины. Хрустящие простыни приятно холодили тело, а подушки обещали спокойные и радостные сны. Засыпая, почувствовал, что вернулся в детство. Точно так же, проводя летние каникулы у бабушки в деревне, я любил засыпать на большой кровати с металлическими шариками и мягкой периной. Завтра, завтра я проснусь и забуду обо всех бредовых теориях чёртовых умников. Это ж надо до такого додуматься, и это на трезвую голову! Хотя, Проф, в силу возраста и привычек не был поклонником спиртного. Как оказалось, своей дури в голове хватает. Выше крыши, можно сказать…

Проснулся часов в десять утра. Внизу слышались голоса, в окно светило солнце и настроение, в общем-то, нормальное. Я умылся и поводил бритвенным станком по лицу. Линув на ладонь одеколона, растер подбородок и спустился вниз.

Мамми Роза и Ленка пили кофе.

– Доброе утро!

– Привет, привет!

Говорил я по-русски, но Мамми, за два года жизни с Профом, успела выучить десяток фраз. Мне налили кофе и поставили перед носом тарелку с чем-то вкусно пахнущим. Я принялся уплетать, одновременно пытаясь задать вопрос:

– Уг-м-чгум-хрум?

– Прожуй сначала, а потом скажи.

Я последовал Ленкиному совету и повторил попытку:

– А где умники?

– На рыбалке.

Ясно. И, если Семён Викторович был ярым любителем проводить время с удочкой, постоянно повторяя при этом избитую фразу про Бога, который не засчитывает время проведённое на рыбалке, то на Лёньку это было мало похоже.

По быстрому дожевав, и одним глотком допив кофе, я поблагодарил хозяйку.

– Пойду, пожалуй, испорчу им кайф. Лен, составишь компанию?

Но девушка покачала головой.

Выйдя на улицу и, обогнув мотель, в котором, кроме нас не было ни одного постояльца, направился к реке. У Профа, ещё со времени первого нашего посещения, "стёртого" по вине обстоятельств, было излюбленное место в излучине. На берегу стояло несколько плакучих ив, и он устроил шалаш. Прямо таки, Ленин, обдумывающий революцию.

Неслышно ступая, я спускался к воде. Вон, сидят, голубчики. Кинув взор на воду, такую прозрачную, что виден каждый камешек, каждая песчинка на дне, я разглядел быструю тень. Проф, ведомый инстинктом, лёгким движением забросил муху прямо к носу форели. Ивы отбрасывали на реку едва шевелящиеся тени, а в небе ни одного облачка, и оно отражается в волнах глубокой синевой.

Инстинкт не подвёл и рыбу, и вот уже муха пропала у неё во рту и форель оказалась на крючке.

– Двенадцатая! - Гордо сказал Семён Викторович Лёньке, а тот только развёл руками, не споря с мастером.

Хотя, в проволочной корзине, что висела в воде, привязанная к колышку, вбитому у его ног, тоже плескалось штук семь разных рыбёшек.

Тут они заметили меня и замахали, приглашая в компанию.

– Ну, как улов?

Традиции нужно соблюдать, и мы минут пять поговорили на тему "клюёт - не клюёт". Мужики снова забросили удочки. А я улёгся в траву и, закусив ароматный стебелек, уставился в голубое небо. По нему неторопливо плыли по своим делам перистые облака. Лёгкие и пушистые, они были окрашены солнечными бликами во все оттенки жёлто-розового и радовали глаз.

Лёнька, видимо продолжая начатый ранее разговор, спросил у Профа:

– И что, Семён Викторович, никто даже не подозревает о богатстве, валяющемся под ногами?

– Увы, мой друг, их технологии ещё несовершенны. Да и, при существующем положении вещей и общей тенденции развития науки, вряд ли в ближайшие сто лет кто-то обратит на это внимание.

– А как же теория невмешательства, и их право распоряжаться собственными природными ресурсами?

– Ну, про невмешательство, ты лучше этим расскажи, у которых зеленоватая шкура. А насчёт ресурсов, так ведь я предлагаю взять лишь то, что выброшено за ненадобностью. Никто не собирается строить шахты и разрабатывать недра.

Краем уха слушая разговор, и ещё толком не зная о чём это они, я почувствовал, как настроение стало стремительно подниматься. Догадаться не трудно. Проф, верный себе, уже что-то там изобрёл. И вербует сторонников.

– О чём вы, люди? - Не поднимая головы, поинтересовался я.

– Дело в том, Юрий, что здешние руды очень богаты, относительно, конечно, ниобием. Этот металл принадлежит к группе редкоземельных и чрезвычайно дорог. У нас дома, конечно. Здесь же - увы. Про современные технологии никто не слышал и отработанную породу, которая может принести пусть не баснословную, но вполне ощутимую прибыль, используют для строительства дорог. Зарывают талант в землю, можно сказать.

– Просветите хотя бы, для чего он нужен-то?

– В нашем мире ниобий используется для производства лазеров.

Вот так вот. Сокровища лежали под ногами, а беспечные аборигены даже не подозревали об этом.

Я уже мысленно сравнивал положение "Белого человека", со скромным достоинством несущего своё бремя, с жалкой участью мелкой букашки, которой на миг ощутил себя вчера. Да, не в пример приятнее чувствовать себя эдаким "Бваной Юрием" ведущим "честную торговлю" с туземцами. Приподнявшись на локте, я спросил:

– И что, Проф, во сколько это встанет?

– Я думаю, где-то в полмиллиона российских червонцев.

Я присвистнул.

– А в тутошних долларах?

– Ну, это миллиона два будет.

Тоже не хило, хотя, какая к чёрту, разница. Ни золотых червонцев, ни экзотических долларов Сибирских Соединённых Штатов у меня всё равно не водилось. Но, ради приличия я всё же полюбопытствовал:

– Зачем так много, Семён Викторович? Вы ж сами сказали, что по здешним меркам, это просто земля.

Но Проф был закалён десятилетиями преподавательской деятельности, и с терпением, выработанным общением с сотнями и тысячами тупых "почемучек" стал объяснять:

– Сам по себе шлак, действительно стоит копейки. Но вот для того, чтобы извлечь на свет божий ниобий, я имею в виду в промышленных количествах, требуется организация производства. Обогатительные фабрики, дороги для подвозки породы. Охрана, взятки местным, хоть и не очень жадным, но всё же существующим чиновникам. Так что…

Мне вдруг стало скучно. Я закрыл глаза и принял равнодушный вид. Но прямо таки физически ощущал взгляды обоих. Ну-ка, проверим. Слегка разлепив одно веко, я сквозь ресницы взглянул на умников. Так и есть, те во всю пялились на меня.

Ну, Проф то ладно, у него было время повариться в собственном соку и съехать с катушек. Но Лёньке то это нафига? Те же переглянулись и, отвернувшись к воде, дружно забросили удочки. Концессионеры, блин.