– Как видите, согласно оценкам Леонтия в США возможна не более чем 6 уровневая пирамида управления. – сказал Кол, когда полковник и Мишель положили отпечатанные на принтере материалы. – И как вы теперь понимаете, атака идет именно на тех координаторов, которые по этой его шкале обозначены как координаторы третьего – четвертого уровня. Как пишет Леонтий, "Трехуровневые пирамиды управления необходимы для управления "крупным бизнесом", которых охватывает десятки тысяч человек". А дальше, в другой главе этой своей книги, он замечает, что в политическом отношении такие "координаторы третьего – четвертого уровня" обеспечивают оптимальное управление локальными территориями.

Таким образом, мы имеем попытку "единоразово" вырубить ЦЕЛЫЙ СЛОЙ в пирамиде управления нашей страной. Другими словами, УНИЧТОЖАЕТСЯ ИЕРАРХИЯ УПРАВЛЕНИЯ в США – так как если в пирамиде управления будут "пропуски слоев", то такая пирамида станет уже НЕРАБОТОСПОСОБНОЙ!

Как вы понимаете, "свято место пусто не бывает", – и вместо "выбитых" координаторов будут назначены – или выбраны, если речь идет о местном самоуправлении – новые люди. Но уже – НЕ КООРДИНАТОРЫ… И сразу же потеряется оптимальность управления на уровне среднего бизнеса и на уровне локального, местного самоуправления.

Это ощутят сразу и немедленно ДЕСЯТКИ МИЛЛИОНОВ американцев! Экономический потенциал страны будет существенно подорван.

Собственно, УЖЕ СЕЙЧАС мы можем видеть последствия уничтожения соответствующих координаторов – "локального", так сказать, уровня. Вы несомненно, также как и я, обратили внимание на то, что в последнее время, в связи со террористическими актами с использованием бомб объемного взрыва, резко возрос уровень социальной напряженности практически во всех городах США. Вряд ли нужно специально перечислять те несуразности, те – явно ошибочные – решения местных властей, которые не только не успокаивают людей, но которые дают даже совершенно противоположный результат – прямо провоцируют повышение социальной напряженности.

В результате растет недовольство населения ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТЬЮ вообще…

Конечно, полковник Риббок и Мишель за прошедшее время неоднократно читали книги доктора Кожухаря, – и все же ТАКОЕ их прочтение оказалось для них неожиданностью.

– Так Вы думаете, профессор, что ИМЕННО ТАКИЕ последствия убийства координаторов и были заранее запланированы террористами? – спросила Мишель.

– Во-первых, девочка, не называй меня профессором. Я привык к тому, что для своих друзей я просто Кол. А, во-вторых, я привык сразу же переходить на "Ты" с людьми, с которыми мне приходится работать. А нам с тобой работать придется много и – как мне кажется – довольно долго.

А что касается плана террористов, – то я думаю, что они рассчитывали не только на эти последствия.

Ведь все это – это только "цветочки"! А "ягодки" – О! Они проявятся через несколько лет, когда координаторы БОЛЕЕ ВЫСОКОГО уровня выйдут в отставку. Вот тогда-то и обнаружится, что выбирать им РАВНОЦЕННУЮ ЗАМЕНУ – просто не из кого! Вот тогда-то окончательно потеряется управление и более высокими уровнями иерархии в управлении государством…

Уже через несколько лет появятся трудности в управлении отдельными штатами… А еще через несколько лет – США уже не смогут быть управляемы оптимально!

В результате – США СОЙДУТ С МИРОВОЙ АРЕНЫ КАК СУПЕРДЕРЖАВА!

И мне кажется, что именно такова и была цель тех людей, которые организовали такую Операцию против США.

В комнате воцарилось растерянное молчание.

Только сейчас полковник Риббок и Мишель вдруг начали понимать, что речь идет совсем не о какой-то "отдельной террористической операции" – пусть даже и с чрезвычайно большими человеческими жертвами. Они начинали понимать, что речь идет о БУДУЩЕМ ЦЕЛОЙ СТРАНЫ.

Кол с пониманием и сочувствием смотрел на них. А потом сказал:

– Я вижу, что на вас подействовал тот высокий уровень, на который поднялось ваше расследование. Вы просто не сталкивались раньше с работами Леонтия – ему всегда почему-то удавалось поднять задачу, которая вначале казалась простой и локальной, на в несколько раз более высокий уровень. Он всегда умудрялся видеть за частными случаями какие-то фундаментальные общие закономерности…

Вот что-то аналогичное я тоже проделал сейчас…

– Вообще вот что я вам скажу. – добавил он. – Я знаю, что Леонтий считал все это – свои Социальные Технологии – чрезвычайно важным. И, как я вижу, – не напрасно. Сейчас мы впервые столкнулись с тем, что объектом террористического нападения является не отдельная структура или организация, но – целое государство. Впервые в истории мы СТОЛКНУЛИСЬ С АЛГОРИТМОМ ДЛЯ УНИЧТОЖЕНИЯ ЦЕЛОГО ГОСУДАРСТВА.

Полковник и Мишель переглянулись. Такого никто из них не ожидал. К такому они не были готовы.

– Мы не имеем вообще НИКАКИХ структур, которые были бы способны организовать противодействие этому алгоритму… Надо честно признать – МЫ ПОЛНОСТЬЮ БЕЗЗАЩИТНЫ ПЕРЕД ТАКИМ НАПАДЕНИЕМ… – мрачно суммировал полковник общее впечатление от услышанного.

***

– Более того: я провел анализ ситуации с применением Социальных Технологий, изложенных в книгах Леонтия. Результат, признаюсь, удивил меня чрезвычайно. Оказалось, что именно страны с развитым – "ЗАПАДНЫМ" – демократическим строем оказались НАИМЕНЕЕ ПОДГОТОВЛЕННЫМИ к такого рода "внешнему нападению"! – продолжил Кол после небольшой паузы.

Не дожидаясь дополнительных вопросов, он сразу приступил к пояснениям. Видно было, что это ему нужно для того, чтобы еще раз проверить справедливость своих собственных выводов и заключений.

– К сожалению для таких стран, здесь произошло наложение целого ряда причин. Я буду говорить о них используя, в первую очередь, примеры из жизни США.

Прежде всего, – это то, что я называю СПЕЦИАЛИЗАЦИЕЙ. Ну вот скажите сами: кто более всего ценится в США? Ответ практически однозначен: тот, кто является УЗКИМ СПЕЦИАЛИТСТОМ в каком-нибудь ОДНОМ деле.

Иными словами, вся система подготовки кадров, вся система образования ведет человека к тому, чтобы выбрать одну какую-то специальность и стать в ней – НАИЛУЧШИМ… Если я, например, считаюсь медиком – то во всех справочниках я так и записан – "медик". И ко мне обращаются за консультациями – именно как к медику! В самом начале моей карьеры "Нобелевского лауреата" меня даже очень хотели избрать Президентом Американской Медицинской ассоциации: я еле отговорился. Причем мне просто-напросто ОТКАЗЫВАЛИСЬ ВЕРИТЬ, когда я приводил в качестве решающего аргумента – отсутствие у меня медицинского образования! Мне пришлось не только показать им все мои дипломы, но также и рассказать всю мою биографию – с раскладкой ее по годам, чтобы они сами убедились в том, что я просто не имел даже малейшей возможности закончить медицинский институт в СССР, а потом – и в уже "свободной" Украине… То же касается, безусловно, и вас обоих. Да и – вообще любого человека в США.

Другими словами, в США на уровне ОБЩЕСТВЕННОГО СОЗНАНИЯ поощряется самоорганизация исключительно только "профессиональных" пирамид управления…

Но координатор высокого уровня тем и отличается, что он работает как бы "по горизонтали", связывая воедино несколько пирамид управления, которые служат для реализации управления в нескольких РАЗНЫХ областях человеческой деятельности… Поэтому и получается, что координаторы высших уровней практически не имеют возможности координировать деятельность МНОГИХ пирамид управления. Другими словами, – они просто "застревают" в какой-то ОДНОЙ пирамиде управления! Общество их просто принуждает к этому!

И такое положение не только в США: практически в каждой стране с развитой экономикой ОБЩЕСТВЕННОЕ ПРИЗНАНИЕ может заслужить исключительно только "узкий специалист" во вполне определенной области… Если хотите – здесь мы имеем дело со своего рода "данью тиражировщикам": такое положение дел характерно именно для них. А поскольку в странах развитой демократии ПРИНЯТО прислушиваться к "общественному" мнению – то есть к мнению тиражировщиков!, – то большинство координаторов и строит свою жизнь таким образом, чтобы ему соответствовать. Другими словами, большинство координаторов ПРОСТО НЕ РИСКУЮТ переходить от одной своей области деятельности к другой… Они – ЗАСТРЕВАЮТ в рамках одной пирамиды управления, – и, в результате, деятельность многих пирамид управления оказывается просто не скоординированной…

Замечу, что при этом также оказывается, что НА ВЫСШИХ УРОВНЯХ УПРАВЛЕНИЯ всегда имеется острая потребность в координаторах! Их ВСЕГДА НЕ ХВАТАЕТ – ведь "общество требует", чтобы на каждой из пирамид управления был "свой" координатор! Ибо требуется не просто человек, который смог бы оптимально управлять ЭТОЙ пирамидой управления, но который сумел бы обеспечить также ее успешное состыкование с ДРУГИМИ пирамидами управления. Но это сможет сделать уже только координатор более высокого уровня иерархии.

Поэтому часто случается так, что координатора "приземляют", – прикрепляя его к пирамиде БОЛЕЕ НИЗКОГО, чем он сам, уровня иерархии!..

Вот так у нас и препятствуют становлению координаторов! – невесело улыбнулся Кол. – Мне лично было, конечно, немного легче: я сразу же "не вписался" в общие рамки ("Что с него возьмешь, с этого иностранца!"), и ко мне просто постепенно "привыкли". Хотите еще кофе? Сейчас принесу.

Кол легко вскочил с кресла и пошел за стойку на кухню. Риббок улыбнулся:

– Кол очень любит интриговать людей! Посмотрим, что он выдаст еще. Не верится, чтобы он уже все сказал.

– Мне тоже так кажется. – согласилась Мишель. – У него какой-то очень своеобразный взгляд на вещи. Вот и книги доктора Кожухаря он прочитал как-то по другому – совершенно не так, как мы сами. И, надо сказать, что я соглашаюсь практически со всеми его мыслями. Более того, как специалист в политической социологии я могу привести гораздо больше примеров, которые убедительно свидетельствуют именно о его правоте! Я слушаю его, и мне все больше кажется, что мы стоим у порога принципиального, коренного преобразования практически всех институтов власти нашей страны. А, пожалуй, даже и больше: такие преобразования затронут практически все стороны нашей жизни.

– Ну что, посудачили немного? – спросил Кол, подходя с небольшим подносом, на котором стояли чашечки с кофе и высилась в вазочке горка весьма аппетитных коржиков.

– Ешьте коржики, – это жена вчера прислала. Не забывает меня! – добавил он усаживаясь в кресло. – Ну, так на чем мы остановились?

– Ты рассказал об одной из причин нашей уязвимости – о том, что общество не поощряет деятельность координаторов высокого уровня иерархии. – Мишель впервые обратилась к Колу на "ты", и это вышло у нее несколько напряженно.

Кол улыбнулся.

– Выводы сформулированы правильно. Ну что ж, тогда перейдем к следующему.

Теперь речь пойдет о прессе. О нашей свободной прессе. О том, что она немедленно трубит на всех углах обо всем, что она только что сама узнала. И при этом в ней полностью отсутствуют специалисты, которые могли бы спрогнозировать влияние этих "сенсаций" на состояние и процессы в обществе.

Ты же прекрасно знаешь, Мишель, что существуют способы манипулирования общественным мнением, – собственно, это есть один из разделов политической социологии. Но практически никто из журналистов не знаком с этими работами! А если даже кто-то из них и оказывается знакомым, то ни в коем случае и никогда не согласится использовать их научные выводы в своей ежедневной, своей практической деятельности! Более того: подавляющее большинство журналистов совершенно искренне полагает, что любые попытки хоть как-то ограничить их в способе добычи и распространения информации – это уже нарушение Прав Человека.

Вот поэтому и получается, что слишком часто информация подается в таком контексте, который ее полностью искажает…

Вот самые последние примеры. В каком виде подавалась информация о взрывах бомб объемного взрыва в Парадайзхолле и Сан-Франциско? Журналисты, фактически, проводили кампанию НАГНЕТАНИЯ НАПРЯЖЕННОСТИ, кампанию ЗАПУГИВАНИЯ жителей США. Но сами они этого даже и не заметили! А в результате – люди на местах запуганы настолько, что готовы немедленно убивать каждого, кто хоть в чем-то покажется им подозрительным! Конечно, виноваты не только они – слишком долго молчало федеральное правительство. Но, тем не менее, ведь есть же достаточное количество офицеров спецслужб в отставке, которые смогли бы правильно объяснить ситуацию. И даже – весьма подробно – и, главное, квалифицированно! – рассказать о том, как нужно на местах организовать систему мероприятий для противодействия террористам. Но вместо этого – несколько дней журналисты прямо-таки упиваются показами "бессилия полиции"…

И вот в результате – буквально эпидемия ничем не спровоцированных актов насилия по всей Америке. Дошло до того, что люди уже боятся выезжать за пределы своего города! Но ведь это же вскоре приведет к коллапсу экономики страны…

Полковник Риббок и Мишель уезжали от Кола очень встревоженными, в каком-то разобранном" состоянии. По приезду в Ньюпорт они сразу же взялись за анализ ситуации по тем направлениям, которые им подсказал Кол.

А полковник Риббок все никак не мог не мог отделаться от ощущения, что лицо доктора Леонтия Кожухаря ему откуда-то знакомо. Кол показал несколько фотографий, где они были сняты вместе. При бегстве с Украины его семья бросила многие вещи, – но семейный альбом все же захватила.

Рассматривая фотографии, полковник не сразу выделил лицо доктора Кожухаря – только когда Кол прямо указал на него, он принялся его рассматривать подробно. А потом – как наваждение – возникло ощущение своего знакомства с ним. И притом знакомств ЛИЧНОГО…

"Наверное, он мне просто напомнил кого-то из тех людей, с которыми я был знаком когда-то давно!" – успокаивал себя полковник. Он знал, что ему нужно сравнительно много времени, чтобы вспомнить иногда чье-то лицо, и надеялся, что когда-то такое его недоумение рассеется…

***

А через несколько дней Кол сам позвонил Мишель:

– Нужно встретиться с тобой и Джорджем. Есть один сценарий развития событий, который мне уж слишком не нравится. Нужно, чтобы вы с Джорджем о нем знали. Кроме того, может быть я просто ошибаюсь… Позвони мне через пару часов и скажи мнение Джорджа по поводу встречи.

Мишель застала Риббока в его кабинете. Когда она передала ему предложение профессора Малюты, полковник встретил это довольно спокойно.

– Кол опять нашел что-то интересное. Посмотрим, поможет ли это нам в расследовании. Пока что он больше говорил об общем анализе, нежели о конкретных вещах. Например, о том, кто же может стоять за всем этим.

– Знаете, полковник, я много думала о результатах того анализа, который сделал профессор Малюта. – сказала Мишель.

Она села в кресло. Поерзала, устраиваясь поудобнее. А затем посмотрела на полковника и сказала:

– И сейчас мне кажется, что теперь портрет нашего противника мы, наконец, составить уже можем. И довольно подробный.

– Вы это серьезно? – удивился полковник. Сам он из всего, рассказанного Колом, не мог сделать таких выводов. (А ничего удивительного в этом и не было: Риббок был рациональным типом личности, – а такие люди всегда воспринимают только конкретные выводы…)

– Конечно! Профессор… Кол, собственно, УЖЕ охарактеризовал его довольно адекватно.

– Это интересно! А то мне показалось, что все то, что говорил Кол, не имело никакого отношения к нашему расследованию. Точнее… я хочу сказать, что все это, хоть и совершенно правильно и весьма важно, но никак не могло помочь нам ни в противодействии убийствам, ни в поимке преступника.

– Тут я в Вами не согласна, полковник! – Мишель улыбнулась, а потом встала и подошла к столику в дальнем углу кабинета, на котором стояли разнообразные принадлежности, в которых только опытный человек смог бы распознать все необходимое для приготовления чая по старинным китайским рецептам. Разговор обещал затянуться. – Разрешите приготовить нам чай?

– Мне, пожалуйста, из Шанхайского жасмина!

Мишель опять улыбнулась. Настроение полковника легко можно было распознать по типу заварки, которую он использовал. Вот и сейчас аромат Шанхайского жасмина свидетельствовал, что Риббок находится в задумчивом расположении духа и настроен на ПРИЯТНУЮ беседу.

Через несколько минут все было сервировано для чая. Они удобно расположились на низких скамеечках возле невысокого раскладного столика, который раньше полностью прятался под чайным.

– Итак, Мишель, извольте представить портрет нашего противника.

– Хорошо, полковник. Начинаю. Прежде всего хочу обратить Ваше внимание на то, что, как следует из анализа Кола, наш противник НЕ МОЖЕТ БЫТЬ выходцем из стран развитой демократии.

Полковник чуть не пролил чай.

– А это еще почему? – спросил он сердито. – Я не вижу никаких причин, запрещающих это.

– И все же такие "запреты" есть! Кол прав в том, что вся наша система образования ориентирована на подготовку УЗКОГО специалиста. И притом такого специалиста, который практически никогда не меняет области своей деятельности. В нашем же случае мы имеем четкое "смешение стилей": наш противник очень умело использует против нас как социальные технологии доктора Леонтия Клжухаря, так и современные средства организации террористической деятельности. Другими словами, против нас действует человек, который ОДНОВРЕМЕННО является специалистом как минимум в двух столь РАЗНЫХ областях деятельности, как социальные технологии и практический терроризм.

– Но почему это не может быть группа из НЕСКОЛЬКИХ человек?

– А тогда кто же ею РУКОВОДИТ? Террорист? Или, может быть, – Социолог? Вы можете себе представить Террориста, который СОГЛАСИЛСЯ бы работать под руководством не-террориста? Это могло бы произойти в единственном случае: когда Социолог – по заказу Террориста – разработал необходимые детали операции, а после этого – оказался бы полностью отстранен от участия в ней. То есть, когда проведение операции полностью реализуется Террористом. И тогда вся она – это дело рук Террориста.

Но зададимся вопросом: а КТО же ПРЕДЛОЖИЛ такую операцию? В чьей голове она возникла? У Террориста? Явно нет: в голове у Социолога! Так что же, Социолог нашел себе исполнителя – Террориста? И именно Социолог руководит операцией? И Террорист СОГЛАСИЛСЯ быть просто – "исполнителем"?

Наконец, в ходе такой террористической операции требуется постоянная корректировка первоначально разработанного плана. И кто же такую корректировку проводит? Опять выходит, что "командовать" должен именно Социолог!..

Дальше. На такую операцию потребуются громадные средства. Их должны дать – ДРУГИЕ. Те, кому ВЫГОДНО, чтобы США исчезли с исторической арены, переместились в разряд третьестепенных стран мира. Это почти гарантированно выводит нас на Арабский мир.

Вы представляете себе ситуацию, чтобы весьма консервативные арабы дали деньги НЕИЗВЕСТНОМУ для них человеку?! Точнее, – НЕ – СПЕЦИАЛИСТУ в области террора? И, одновременно – НЕ СПЕЦИАЛИСТУ в области социологии?!

Отсюда вывод: РУКОВОДИТЬ ОПЕРАЦИЕЙ ДОЛЖНО ОДНО ЛИЦО. Иначе – операция окажется под угрозой ПРОВАЛА при малейшем "расхождении" между "теорией и практикой". Фактически, операция МОЖЕТ иметь шансы на успех лишь только тогда, когда при управлении ею, то есть при решении конкретных текущих задач НА РАВНЫХ учитываются оба аспекта проблемы: социологический и террористический.

Наконец, даже если принять Вашу гипотезу "о двух разных людях". Остается вопрос: КТО ЖЕ ПРИНИМАЕТ РЕШЕНИЕ? Или – в духе доктора Кожухаря: кто же является ее координатором?

И мы опять выходим на человека, который должен великолепно знать и терроризм и социологию… Быть специалистом ОДНОВРЕМЕННО и в терроризме и в социологии…

Но иметь имя и там, и там… Нам о таких людях НИЧЕГО НЕ ИЗВЕСТНО! Тогда возникает вопрос: ОТКУДА пришел этот человек? Из терроризма в социологию, или наоборот – из социологии в терроризм?

Путь нашего противника "из социологии в терроризм" мы можем спокойно исключить: если бы это было так, то, поскольку этот человек отличный социолог, проводимые им РАНЕЕ операции обязательно носили бы "социологические" особенности. Мы о таких операциях не знаем ничего. К тому же, за последние годы никто из "ИЗВЕСТНЫХ" – "выдающихся" – социологов из поля зрения научной общественности просто не исчезал – могу сказать Вам это как профессиональный социолог…

На всякий случай я все же проверила такое предположение в нашем банке данных: ничего даже отдаленно похожего. Конечно, в ходе некоторых террористических операций использовались социологи – но лишь только СТРОГО В РАМКАХ собственно социологии, и лишь в качестве "советников". Никто из таких "привлеченных" социологов даже не был посвящен в детали проводимых операций…

Итак, наш противник пришел из терроризма. Он является координатором довольно высокого уровня. Следовательно, он должен был уже прежде зарекомендовать себя специалистом высокого уровня в терроризме.

Косвенных подтверждений этого вывода несколько. Во-первых, он сумел добиться очень хорошего финансирования, – то есть сумел выйти на людей, которые "с каждым" говорить явно не будут. А, во-вторых, он сумел отобрать НУЖНЫХ ДЛЯ ЛИКВИДАЦИИ координаторов из справочника "Кто есть кто в Америке", пользуясь сведения только из этой книги и из Интернета. И при этом – только "слушая", что говорят в Интернете другие: он никогда не выходил на непосредственный контакт ни с кем из отобранных им для убийства координаторов. В-третьих, он весьма точно отбирал только координаторов – и притом ТОЛЬКО 3-ГО УРОВНЯ! Он практически ни разу не ошибся и не отобрал координаторов ни пятого уровня, ни второго!

Итак, окончательно: наш противник – террорист высокого класса. Точнее – человек, много и успешно организовывавший ранее террористические операции. Или же – операции, приравненные к ним.

– Вы хотите сказать, – так называемые государственными деятелями "специальные" операции? – озабоченно спросил полковник.

– Именно так. А если Вы еще учтете то обстоятельство, что такой человек должен отлично знать русский язык – книги доктора Леонтия Кожухаря написаны по-русски, – то вывод напрашивается практически сам собой.

Мишель умолкла. Полковник налил еще чаю ей, а потом и себе. Несколько минут они пили молча. Такое молчание никого из них уже не раздражало: они оба знали, что полковнику, как рациональному типу личности, трудно сразу "переварить" большой объем НОВОГО материала. Раньше, ДО их знакомства с книгами доктора Леонтия Кожухаря, и полковник, и Мишель чувствовали себя дискомфортно в подобных ситуациях. Но теперь, зная, что это присущая именно их типу личности специфика восприятия друг друга, они уже даже и не пытались работать по-другому: ведь любой иной способ принятия решения может привести к неверной оценке ситуации, и, в результате, к выбору неоптимального действия. А в их деятельности это должно быть исключено.

– Подытожим: наш противник – бывший сотрудник одной из спецслужб бывшего СССР, занимавший довольно высокое положение. И он никому не разглашает социальных технологий, которыми сам успешно пользуется. – наконец сказал полковник после продолжительного молчания.

– Я также пришла к такому выводу. – подтвердила Мишель.

– Ну что ж, это действительно уже кое-что! Становится понятным "молчание" арабских террористических организаций: они ждут "падения" США… Попробуем теперь поработать в этом направлении… – полковник Риббок поднялся со скамеечки и прошелся по комнате. – Как Вы думаете, Мишель, что нам собирается рассказать Кол? Не об этом ли?

– Думаю, что нет. Для него это "почти очевидно"… Вероятно, он увидел в наших материалах, – да и не только в них, – что-то новое и опасное.

– Вероятно, да. Ну что ж, решаем так: совещание группы соберем после нашего возвращения от Кола.

Они договорились встретиться в яхт-клубе "Вождь Великий Олень", что у города Довер, штат Делавэр.

***

Несколько лет назад…

Уже несколько дней доктор Рупперт Блюменталь ходил сам не свой. Василий Степанович Орешкин давно заметил, что озабоченное выражение не сходило с его лица. Он хорошо знал этот тип личности – (С-КС(П-Мемб((рациональный, логический, сенсорный, экстраверт), – и поэтому не лез в душу человека с распросами. Он отметил, что Рупперт уже несколько раз порывался обратиться к нему с каким-то разговором, но все не решался.

Орешкин уже сам было подумал начать осторожные распросы. Начать можно было, например, с того, что такое озабоченное состояние Рупперта уже привело к тому, что он проиграл пару десятков марок: Рупперт был его постоянным партнером в бридж, а играли они два раза в неделю. Василий Степанович выбрал именно такое времяпрепровождение для того, чтобы не очень выделяться среди других жителей Лозанны. Да и то – нужно же было чем-нибудь занять свое время, пока он жил с женой и сыном. Швейцария оказалась до удивления скучным местом…

Наконец Рупперт собрался с силами.

– Господин Орешкин! – обратился он к Василию Степановичу. – Не могли бы Вы уделить мне несколько минут Вашего времени? Я очень хотел бы знать Ваше мнение по очень важному для меня вопросу. Может быть, завтра в семь часов вечера?..

Разговор начался практически сразу, как только они прошли в кабинет.

– Я много слышал о Вас от своего друга Мартина Браунберга. Он рассказывал, что Вы являетесь прямо-таки прирожденным психологом. А у меня и возникла как раз очень сложная проблема, о которой я и хотел бы посоветоваться с Вами.

"Опять какие-то коммерческие тайны." – кисло подумал Василий Степанович. Но дело оказалось гораздо интереснее…

– Вы знаете, что я владею юридической фирмой, – это наше семейное предприятие уже более полутора сотен лет. – начал рассказывать доктор юриспруденции Рупперт Блюменталь.

Собственно, в чем состоит проблема Орешкин понял уже давно – и теперь слушал многословный рассказ Рупперта безо всякого внимания, уже обдумывая ситуацию. Дело показалось ему интересным, и он решил взяться за него.

Если коротко – то доктор Рупперт Блюменталь был озабочен проблемой слияния его фирмы с фирмой одного своего приятеля – доктора юриспруденции Макса Штернштейна, с которым они уже более пяти лет общались в клубе "Юнгфрау". Они симпатизировали друг другу, и ожидалось, что их СОВМЕСТНОЕ руководство ОБЪЕДИНЕННОЙ фирмой принесет обоим не только коммерческий успех, но и наслаждение постоянным общением.

Они уже много говорили о планах на будущее, – но только недавно, когда они перешли к обсуждению ПРАКТИЧЕСКОГО воплощения своих задумок, доктор Рупперт Блюменталь почувствовал легкое беспокойство.

– Понимаете, господин Орешкин, теперь, когда вопрос о слиянии наших фирм практически решен, доктор Штернштейн, похоже, решил отступиться. Прямо он это не говорит – но всякий раз для нашей совместной деятельности предлагает такие решения, с которыми я явно не могу согласиться. А когда я возражаю ему – и предлагаю вполне приемлемые решения, тогда уже возражает он…

Доктор Рупперт Блюменталь еще долго приводил примеры своих размолвок – Орешкин даже и не пытался вникнуть в эти тонкости законодательства чужой для него страны. Дело, вроде-бы, ему уже было ясным.

И все же он сделал несколько "контрольных" вопросов.

– Скажите, а доктор Штернштейн всегда держит свое слово?

– О, конечно! Все люди, знающие его, это всегда подчеркивают.

– А умеет ли он планировать деятельность – свою собственную, или своей фирмы – на много времени вперед?

– Конечно! Как раз это-то у него получается отлично!

– Но при этом в его планах присутствует, если можно так сказать, этакий "здоровый авантюризм"?

– Вы нашли, похоже, очень хорошее слово! Да, конечно, – сейчас я вспоминаю, что когда доктор Штернштейн рассказывал мне о нескольких своих юридических решениях, у меня несколько раз мелькала мысль о том, что они несколько "рискованы"…

Василий Степанович улыбнулся:

– Ну что ж, теперь мне все ясно! Разрешите я приведу характеристику ваших отношений, – тех, которые были у вас долгое время. До того, как вы решили объединить свои фирмы.

Итак, побудительные мотивы деятельности доктора Штернштейна, его жизненные ценности были для Вас совершенно ясны, понятны и приемлемы. У Вас было с ним очень много общего, – но вместе с тем Вы с удивлением отмечали, что он ну никак не может быть Вашим конкурентом! Ведь его решения – да они ВСЕГДА отличались от тех, которые предложили бы Вы сами!

Доктор Рупперт Блюменталь ошеломленно смотрел на Орешкина.

– Да! Вы совершенно правы! Именно по этой причине мы и решились на объединение наших фирм!

Василий Степанович улыбнулся:

– А вот этого-то делать как раз и не надо!

Он немного помолчал, наслаждаясь изумление доктора Блюменталя, а затем продолжил.

– Собственно Вы же сами только что рассказали мне об этом! Ведь Вы очень часто принимали бы одно решение – а доктор Штернштей – другое! И как же вы оба планировали осуществлять ВЫБОР одного решения? Ведь задача вашей объединенной фирмы – это предложить заказчику как раз ОДНО решение!

Не удивляйтесь такому "резкому" изменению ваших отношений! Когда Вы слушали рассказы доктора Штернштейна о выигранных им делах, Вас восхищало как раз именно то, что он ПОСТУПАЛ ВСЕГДА ИНАЧЕ, чем поступили бы Вы. Но пока все это не касалось Вас лично – Вы воспринимали его как человека, который ОБОГАЩАЛ Вас новыми методами в Вашем бизнесе.

Но вот Вы решили работать ВМЕСТЕ – и оказалось, что ЕГО методы ну совершенно НЕПРИГОДНЫ для Вас лично!

Что и следовало ожидать: ведь принимаемые Вами и доктором Штернштейном решения – КОНФЛИКТНЫ!

Доктор Блюменталь подавленно молчал.

– Но есть ли возможность все же организовать с ним совместную работу? – наконец спросил он.

– Вообще-то есть! Но для этого вы оба должны работать в НЕПЕРЕСЕКАЮЩИХСЯ областях бизнеса! То есть – он над СВОИМИ задачами, а Вы – над СВОИМИ! Но что обязательно – каждый из Вас должен НЕ ВМЕШИВАТЬСЯ в конкретные решения, в те конкретные действия, в помощью которых каждый из вас решает свои задачи. Ну а обсуждать ПЕРСПЕКТИВЫ совместного бизнеса – это вы можете и СОВМЕСТНО.

Доктор Рупперт Блюменталь долго молчал.

И только за кофе спросил:

– А Вы не могли бы мне сказать, как сам доктор Штернштейн воспринимает сложившуюся ситуацию?

– Да точно также, как и Вы сами! – быстро ответил Орешкин. – И он Вас поймет правильно, если Вы поговорите с ним начистоту: ведь он тоже начинает подозревать Вас в неискренности!

Через две недели Василий Степанович был почетным гостем на приеме в честь слияния двух старинных юридических фирм. Но перед этим у него была прямо-таки "сумасшедшая" неделя, заполненная консультациями с обоими докторами и разработкой Контракта с Регламентом процедуры коммуникации между ними.

С тех пор на каждую годовщину этого события Василий Степанович получал благодарственные открытки от обоих ее со-владельцев…

…Оттачивая свое мастерство в области Социальных Технологий. Орешкин ни на минуту не забывал о планируемой им Операции…

(Оба юриста принадлежали к тем типам личности, которые связаны такими отношениями, при которых оба воспринимают ТУ ЖЕ САМУЮ компоненту информации. Вследствие этого и побудительные мотивы, и жизненные ценности у них и одинаковы. Но активность свою эти типы личности могут проявлять только в рамках РАЗНЫХ компонент информации – вот поэтому и СОВМЕСТНОЕ управление, которое они и могут разработать, является КОНФЛИКТНЫМ. Задачка, которую решил Орешкин – одна из самых простых в области Социальных Технологий. А вот разработать хороший Регламент коммуникации, который учитывал бы специфику деятельности каждого из коммуникантов – это уже задача не из простых…)

***

Мишель вышла из автомобиля и направилась по дорожке, которую ей показал из окна полковник, – сам он проехал чуть дальше, к месту парковки. Она остановилась у перил небольшой смотровой площадки, которая размещалась перед самым спуском к морю.

День был солнечный, и далеко внизу воды залива казались сиреневато-зелеными. Редкие облака, казались плывущими по воде, – удивительно спокойной сегодня. Неслышно подошел полковник.

– Я тоже часто останавливаюсь именно здесь. Такое ощущение, что стоишь на мостике океанского корабля. Еще минута – и раздастся команда "Отдать швартовы"… Но это – через минуту, а пока что – СПОКОЙСТВИЕ… Сегодня удивительный вид, – такое здесь бывает ранней весной, – и то лишь изредка. Так что нам с Вами очень повезло!

Они спускались по извивающейся лестнице, тянущейся ко входу в яхт-клуб, расположенный далеко внизу у самой воды.

– Кол здесь держит свою яхту? – спросила Мишель. – Которая она?

– Собственно Кол держит здесь весь яхт-клуб. – улыбаясь ответил полковник. – Он мне говорил, что купил его как память о своем бегстве из Украины. Но он хочет, чтобы это сохранялось в тайне, – и поэтому мало кто в яхт-клубе знает, что именно Кол его владелец. Большинство людей думает, что Кол – такой же как и они, яхтсмен. Он говорит, что ему это очень напоминает все то, что было у него в Украине. Даже само место похоже, – по его словам.

Кол заметил их еще издали.

– Идите сюда! – замахал он руками- Я здесь!

Яхта была небольшая. Одномачтовая. И парусная.

– Действительно яхта. – с удивлением и радостью произнесла Мишель. – Совсем как в древние времена.

Кол довольно заулыбался.

– Ну а теперь – все на борт. Через несколько минут выходим в море. А чтобы вы не бездельничали – вот вам и работа. Джордж, ты будешь управляться со спинакером. Мишель, разъясняю специально для тебя: спинакер – это такой брус, который служит для постановки дополнительного косого паруса. Одним концом он крепится к мачте – вот сюда, а другим – к парусу – вот сюда. При смене направления движения, когда основной парус переходит на другой борт, спинакер нужно, соответственно, отсоединить, перенести на другую сторону, а потом присоединить опять. Ну, Джорджу это не впервой! А ты – берись-ка тоже за работу. Но поскольку ты еще ничего не умеешь – вот тебе заготовка для поручня, видишь, такого же, как идет вдоль рубки. Вот тебе также наждачная шкурка. Садись куда-нибудь – начинай полировать эту заготовку. Я давно уже хотел заменить поручень.

Мишель взяла шкурку и поручень. Затем прошла на нос яхты и села. И начала полировать.

Кол был хорошим капитаном: несмотря на почти полное отсутствие ветра, он легко вывел яхту из бухты.

Прошло минут 40 лавирования, и берег уже был еле виден.

Кол приказал полковнику убрать спинакер, а сам убрал основной парус. Затем спустил плавучий якорь и отдал распоряжение:

– Ну а теперь все в каюту. Будем обедать – чем бог послал – и разговаривать.

Каюта была узкая, – но, вместительная. К удивлению Мишель, внутренность яхты состояла даже из двух отделений.

– В носу – спальные места. – пояснил Кол.

Откидной столик был сервирован в первой каюте, – это она возвышалась сантиметров на 30 над палубой, начинаясь почти от самой кормы. И как раз над поручнем – близнецом тех, которые располагались поверх такого возвышения, и трудилась все первые 40 минут плавания Мишель.

– Бог сегодня весьма щедр к нам. – пошутил полковник, разглядывая столик. На нем в больших специальных посудинах – что-то среднее между герметически закрывающимся термосом и суповой миской – были кусочки мяса, обжаренные в кляре ("биточки" – так их по-русски назвал Кол), овощной салат под майонезом, поджаренные тосты. И, конечно, в небольшой коробке – печенье, запомнившееся Мишель еще в первое посещение Кола.

– Я вижу, жена уже приехала? – полковник тоже заметил печенье. – Как там твой внучок?

– Она его добила: малый уже согласен идти на юридический факультет. – рассмеялся Кол. – И теперь она, с чистым сердцем, вернулась пилить меня. Я потому и выбрался сегодня на море, чтобы быть подальше от нее, пока она занимается уборкой и перестановкой мебели! В этом она мне очень напоминает тебя, Джордж. – въедливо заметил Кол.

– Но хватит разговоров! Капитан на море – царь и бог, так что отдаю распоряжение: все за еду!

На море был штиль, и яхта стояла практически неподвижно. Временами у Мишель даже создавалось ощущение чего-то совершенно нереального. Будто она зависла между небом и землей, и солнце светит откуда-то снизу. Разумом она понимала, конечно, что, на самом деле, солнце находится вверху, а солнечные пятна на потолке каюты, – это всего лишь блики, отражения солнца в море. Но все это было настолько романтично! Она впервые оказалась на яхте, и в ее душе ожило все те романтические воспоминания, которыми было так богато ее детство…

***

Еда была очень вкусной, а выход в море разбудил аппетит – так что за едой было не до разговоров.

Серьезный разговор начался только тогда, когда они удобно разместились на палубе с чашками чаю: тут уж полковник взял управление на себя. Кол беспрекословно согласился отдать всю полноту власти в руки полковника:

– Каюсь: ужасно люблю чай, который готовит Джордж. – шепнул он Мишель, лежащей на коврике на возвышении, служившем крышей рубки.

Пока Риббок готовил чай, Мишель, улыбаясь, глядела на море. На душе у нее разливалось спокойствие и умиротворенность.

– Ребята, а вы никогда не задумывались над тем, что такое гражданская война? – как обухом по голове оглушил собеседников Кол своим вопросом.

– Ну знаешь! – возмутился полковник. – Если ты позвал нас просто чтобы поразглагольствовать на эту тему, то ты неудачно выбрал время!

– Да нет, Джордж! Похоже, что эта тема как раз имеет прямое отношение к твоему расследованию. – тихо возразил Кол.

Полковник только удивленно присвиснул. Умиротворение и спокойствие мгновенно покинуло Мишель. Она быстро села на коврик, поджав под себя ноги. Теперь она была вся внимание. Кол отметил это и начал.

– Вначале несколько общих рассуждений, которые помогут правильно описать картину.

Итак, вернусь немного к тому, о чем мы говорили в прошлый раз. Страна является ОПТИМАЛЬНО управляемой, когда в ней сформирована пирамида управления. Однако не любая: такая пирамида управления должна сама удовлетворять определенным условиям. Прежде всего, она должна быть сформирована по механизму самоорганизации, – то есть она должна ВОЗНИКНУТЬ САМА, а не быть навязанной обществу "извне".

Что такое самоорганизация сегодня говорить много уже не надо. Но все же – это такой механизм формирования социальных структур, при котором каждый человек участвует в такой структуре с целью получения какой-то ЛИЧНОЙ ВЫГОДЫ.

Но этого мало. Механизм самоорганизации также подразумевает, что все составляющие, все структуры такой пирамиды управления являются величинами ПЕРЕМЕННЫМИ. Я имею в виду, что эти пирамиды постоянно распадаются и затем возникают вновь, – и часто вновь возникшие такие "микропирамиды" управления, состоят уже ИЗ ДРУГИХ ЛЮДЕЙ.

– Погоди! – перебил Кола полковник Риббок. – Ты имеешь в виду, что "большая" пирамида – пирамида управления государством – состоит, в свою очередь, из более мелких пирамид? Что-то вроде матрешки?

– Конечно! Более того, у Леонтия и написано именно так!

Ну а теперь представь себе ситуацию, когда общанациональная пирамида уже не будет способна осуществлять адекватное управление страной. Что тогда нужно делать? – спросил Кол

– Тогда нужно ее менять! – голос Риббока прозвучал не столько уверенно, сколько задумчиво.

– Вижу, ты уже начинаешь понимать, к чему я клоню.

Но это очень хорошо, если у тебя есть адекватная замена для "старой" пирамиды управления. Ну а если ее нет?

– Так нужно создать новую!

– А вот для этого уже нужны два условия. Во-первых, должен быть координатор соответствующего уровня. А, во-вторых, для этого нужно время. – включилась Мишель.

– Правильно, девочка! Но ты забыла еще одно: условия внутри страны должны быть именно такие, чтобы стимулировать создание таких пирамид управления. Правда, такое условие специально для США (и для других развитых стран мира) роли не играет: оно выполнено автоматически, так сказать.

Но представь себе ситуацию, что в стране такая НОВАЯ пирамида отсутствует. Что будет тогда?

– Тогда люди скоро почувствуют "на собственной шкуре", что "старую" пирамиду нужно менять.

– Правильно, Мишель! Но как? Как ее изменить? Кстати, Джордж, а чем именно, как ты думаешь, будут недовольны люди?

– Скорее всего, местной властью, – как обычно.

– Да, именно так.

Но эту местную власть они будут отождествлять как раз СО ВСЕЙ "старой" пирамидой власти! Они будут недовольны целями управления как своей местной власти, так и государства в целом.

Вероятно, я не скажу вам ничего нового, если напомню, что с распадом СССР цель, которую ставят себе США на мировой арене, перестала волновать каждого американца. Общенациональные цели перешли для него в разряд чего-то "отвлеченного", чего-то такого, что ЕГО ПРЯМО НЕ КАСАЕТСЯ. А, следовательно, они перешли в разряд того, на что НЕ СЛЕДУЕТ ТРАТИТЬ ДЕНЬГИ, в разряд того, что "может подождать", что "неважно".

Раньше Власти было проще: ядерные ракеты были готовы "вот-вот" упасть на голову каждого американца, – и каждый легко соглашался платить деньги ЗА СВОЮ СОБСТВЕННУЮ безопасность. А теперь он платит их за что?!

– Погоди, Кол! ты хочешь сказать, что теперь – особенно после взрывов в Парадайзхолле и Сан-Франциско – каждый американец имеет прямые подтверждения, что ГОСУДАРСТВО НЕ СУМЕЛО ОБЕСПЕЧИТЬ ЕГО СОБСТВЕННУЮ БЕЗОПАСНОСТЬ? – взволнованно спросила Мишель.

Полковник удивленно переводил взгляд то на Кола, то а Мишель. Постепенно и до него начал доходить смысл сказанного.

– Вы что, ведете речь к тому, что американец сам начнет сейчас ломать структуру общенациональной власти? – растерянно спросил он.

– Нет, Джордж! Дело гораздо трагичнее: американец начнет ломать ВСЮ структуру власти вообще, ВСЮ – СНИЗУ ДОВЕРХУ! От территориального управления и самоуправления – и до самого верха. – резко сказал Кол. – Американец будет недоволен "высокими налогами", которые идут "неизвестно куда". Он будет недоволен местной властью, которая не может обеспечить его безопасность в его родном городке.

Бомбы объемного взрыва наглядно это ему показали. Также они показали ему и то, что полиция бессильна предпринять какие-то ДЕЙСТВЕННЫЕ меры против террористов.

В результате американец недоволен: местной бюрократией, местным самоуправлением, – и, конечно же, федеральным управлением. Короче – ОН НЕДОВОЛЕН ВСЕМ. ВСЕЙ ПИРАМИДОЙ ВЛАСТИ. Он уже сейчас хочет ПОМЕНЯТЬ ВСЕ И ВСЕХ.

Я это уже пережил, ребята. На Украине, в преддверии гражданской войны…

Сейчас я вижу опять такое же – но уже здесь…

США могло бы спасти от гражданской войны только то, если бы в внутри страны были СИЛЬНЫЕ РЕГИОНАЛЬНЫЕ ЛИДЕРЫ, которые могли бы сплотить вокруг себя народ под лозунгом сепаратизма: "Если мы отделимся, то сразу же станет легче". Иными словами, если бы развал общенациональной пирамиды управления удалось свести ВСЕГО ЛИШЬ к ее распаду на несколько ТЕРРИТОРИАЛЬНЫХ пирамид. Но в условиях США это невозможно: все сколь-нибудь известные народу лидеры сидят в Конгрессе…

То же было и на Украине, – а вот России пока удается, балансируя буквально на грани гражданской войны, распадаться по каналу образования сепаратных локальных пирамид управления…

Кол помолчал, а затем добавил:

– Вообще, а что такое гражданская война? Это не более чем разрушение существующей пирамиды управления государством "до самого конца", – то есть разрушение ее на "мельчайшие кирпичики", из которых она состоит. То есть – разрушение пирамиды управление ДО УРОВНЯ ОТДЕЛЬНОГО ТИРАЖИРОВЩИКА. Физически же – уничтожение всех уже известных координаторов. А потом, в процессе войны, создание НОВОЙ пирамиды управления, ориентированной уже на решение исключительно ВОЕННЫХ задач. Собственно, таких пирамид будет много, – но "выживет" – в прямом смысле этого слова! – лишь только одна их них.

А потом, – уже в наступившее МИРНОЕ время – такая пирамида опять окажется неспособной к адекватному управлению…

И либо весь цикл повторится опять, либо "старая" пирамида управления рухнет вследствие того, что ее члены – "координаторы военного времени" просто вымрут своей смертью, и им на смену придут другие, "мирные" координаторы… Но еще долго ДО этого – тоталитаризм…

Солнце садилось. Тени удлинились. Кол распустил парус, и яхта тихо поплыла к берегу.

Когда они поднимались по лестнице к парковке автомобилей, Кол тихо сказал:

– Нужно об этом доложить на закрытом заседании Комиссии по Национальной безопасности Конгресса. Я уже провел предварительные переговоры.

– Мы поможем тебе подготовить доклад. – так же тихо сказал полковник Риббок.

– А я могу использовать материалы, которые имеются у меня благодаря членству в Ассоциации Американских социологов. – предложила Мишель.

– Ну что ж, встречаемся завтра у меня. – подытожил профессор Малюта. – Насколько я знаю, ваше расследование все еще заморожено?

– Похоже, они доиграются! – недовольно пробурчал полковник. – Хотя именно сейчас это нам на руку…