– Думаю, хватит, Айдар, – улыбаясь и одновременно потирая шею, сказал Масканин, глядя на веселое лицо Азанчеева. – Чтобы с тобой драться на равных, требуется высокое мастерство. Я уже давненько не тренировался. Жиром, можно сказать, заплыл.
– Жиром? – усмехнулся князь. – Да я тебя ни разу не опрокинул. Или это твой опыт дает о себе знать?
– Может и так. Но перерыв получился длинным. Думаю, чтобы вернуться к моему прежнему уровню, понадобится минимум полгода тренировок. И это теперь невозможно.
– А если ежедневно?
– Тогда, наверное, месяц…
Азанчеев поправил тренировочный костюм и заметил:
– Однако ты раскусил мою последнюю связку.
– Оборона есть контратака. И все же, твоя связка меня достала.
– Но была рассчитана на много большее. Ты хороший боец, командир.
– Может быть, может быть… Ты мне льстишь, Айдар.
– Льстят слюнявому начальству и некрасивым женщинам. Знаешь, после того, как я прошел школу во Владимирском Кадетском, я почти не встречал таких противников, как ты.
– Интересно… И кто же у вас там инструктором был?
– Войсковой старшина Заика.
– Н-да, хорошо он вас дрючил.
Они обменялись рукопожатием и Масканин пошел к брусьям. А его место на жестких матах занял жилистый барон Топорков – командир штурмовика из звена Масканина.
Спортзал был довольно велик, прекрасно оборудован и был предназначен вовсе не для досуга, а служил местом обязательных тренировок летного состава. Он размещался в одном из блоков базы 5-го флота, построенной еще двадцать лет назад на второй планете системы МР-285-ХХХ-V. Таких отдаленных баз на границе с Пустошью существовало много и служили они опорными пунктами системной обороны. МР-285-ХХХ-V была системой двойной звезды – белого гиганта и желтого карлика, вокруг которых вращались девятнадцать непригодных для человека миров. Вторая планета имела атмосферу, в которой основными компонентами были водород и метан. И планета имела всего пару материков, нет, скорее крупных островов посреди бесконечных мелководных просторов, которые можно было бы обозвать болотами. Постоянная жара, высокая влажность и вездесущие туманы – таким был облик этого мирка. А глубоко под землей на одном из островов были устроены хранилища боеприпасов и антивещества, построены ремонтные доки, способные устранить не слишком серьезные повреждения. Тут же в недрах острова скрывались ангары, могущие принять и крупные звездолеты и малые, вроде истребителя, штурмовика, разведчика, постановщика помех.
После очередных учений, первая и третья эскадрильи 63-й бригады прибыли в эту систему для участия в крупных маневрах 5-го флота, которые должны были состояться на следующий цикл. А пока командир базы предоставил прибывшие экипажи самим себе.
Масканин шел к брусьям, осматриваясь, не прибавился ли кто еще в спортзале. Но, нет. Большинство пришли еще до его учебного боя со штурманом. Неподалеку Чепенко о чем-то весело рассуждал с одним из своих подчиненных, перебирая ногами по бегущей дорожке. Вечно угрюмый в последние несколько дней Бобровский нещадно колотил боксерскую грушу с таким видом, будто она живая и он хотел ее во что бы то ни стало прибить. Лейтенант Разумовский и его специалист по ядерной защите оказались любителями тяжелой атлетики и засели за тренажеры с весовой гравитацией. В другом конце спортзала собрались полтора десятка человек из экипажей первой эскадрильи.
Масканин положил руки на брусья и сделал выход, после которого последовала серия упражнений. Повторив свои любимые приемы раз по пять, он начал просто отжиматься, когда рядом появился Чепенко.
– Что с Бобровским, не в курсе? – спросил Масканин, не переставая держать позу и качать трицепсы. – Уже который день сам не свой ходит.
– Злой Рок, – Чепенко улыбнулся.
– Опять что ли?
– И опять, и снова…
– Кто на этот раз?
– Подавальщица из столовки. На базе в Миде.
– Никак Эльвирка?
– Нет. Инка.
– Кто? Инна? Смотрю, у Гришки губа не дура. И на чем же ему в этот раз не повезло?
– Не догадываешься? Старый козырь дал осечку. Короче, лимат все испортил. Маленький злобный мутант. Он Инке чуть нос не оттяпал. Она теперь клиент косметолога и во всем, конечно, Бобра обвиняет.
– Ну, я думаю…
– Похоже, для него это большой удар. Я как-то хотел пошутить… В общем, посоветовал ему утопить своего гаденыша. И… – он гигикнул. – Лучше бы я этого не говорил.
– Представляю себе… Ладно, когда-нибудь и ему повезет. И в самом деле, он же не косорылый, да и силенкой не обижен.
– Вот я и говорю. Злой Рок это.
Масканин спрыгнул с брусьев и размяв плечи, спросил:
– А как у тебя с Ксюшей?
– А, – отмахнулся Чепенко, – расстались.
– Уже? – удивился Масканин. – Смешно, прямо…
– Сейчас-то и мне смешно, а тогда… Короче, она узнала, что у меня есть еще одна Ксюша и не знаю уж какими путями, выведала ли у кого или еще что… Короче, она с ней встретилась.
– Ну и?…
– Что, "ну и"? По физии я получил. От обеих.
– Сразу?
– По отдельности.
– Хм, интересно. Идем в душевую, потом попьем чего-нибудь.
Чепенко скривился.
– Опять этот кофе или соки? Черт бы его побрал этот сухой закон…
Тишину разорвал натужный вой сирены тревоги. Разорвал, как всегда это бывает, внезапно. Все, кто был в спортзале, бросились к выходу – в раздевалку, разбирать одежду и дособираться на ходу.
Масканин, как и все остальные, надеялся, что действующая на нервы своим вытьем тревога – учебная. Но, что если нет? Неужели имперцы забрались так далеко от фронта, почти к самой Пустоши?
В числе остальных, добравшись пневмовагонетками через множество секций в положенный блок и поднявшись гравилифтом на положенный уровень, он облачился в бронескафандр и вбежал в ангар своей эскадрильи. Все десять штурмовиков в ангаре располагались в два ряда. Рядом с кораблями суетились, подымаясь на борт, экипажи. Оказавшись у носового трапа, он столкнулся с озабоченным Алпатовым.
– Хреновое дело, командир, – сказал начальник техперсонала, – на борту только учебные ракеты.
– Думаешь, это боевая тревога?
– Не знаю, но чем черт не шутит? Хорошо, что хоть Драновский распорядился поснимать с них ПэБээСы.*
Масканин не нашел что ответить, да и времени не было. Махнув рукой, запрыгнул на трап и скрылся внутри.
Усевшись в кресло, он активировал бортвычислитель. Все системы пилотской рубки пришли к жизни.
– Всем постам доложить готовность, – приказал он по общему каналу внутренней связи.
____________________
* ПБС – предохранительный блок самоликвидации
____________________
Прослушав все доклады, Масканин переключил канал и доложил командиру звена:
– Борт двадцать шесть к вылету готов.
– Двадцать шестой, принято, – отозвался Тулуков.
По общему каналу раздался голос командира эскадрильи:
– Всем бортам, боевая готовность номер один. Это боевая тревога. Патруль обнаружил группу из четырех неопознанных объектов, держащих курс на МР-213-ХС-ІІ. Объекты уничтожить, используя вооружение ближней дистанции. Тулуков, Слепов, Тучин, – обратился Артемов к командирам звеньев, – при выходе из системы, поставлю вам конкретные задачи. Действовать, господа, судя по всему, будем врозь. Ждем сигнала. Пока все. Конец связи.
Сигнал на вылет поступил через двенадцать минут. Сверху над каждым "Вихрем" разверзлись проемы верхнего уровня, куда корабли и устремились на антигравах. Подымая свой, Масканин обдумывал слова комэска: уничтожить объекты ближнедистанционным вооружением, то есть носовой аннигиляторной пушкой и кормовым аннигиляторным плутонгом, имевшим в башне два орудия. Но для этого необходимо было максимальное сближение с объектами. Стоп, Алпатов говорил про снятые с ракет ПБСы. Значит, есть шанс использовать учебные ракеты как простые болванки.
Базу покинули двадцать штурмовиков. Вскоре, с отставанием в несколько минут, к ним присоединились два эскадренных миноносца. МР-213-ХС-ІІ находилась всего в парсеке, поэтому, вышедшие на перехват силы имели хорошие возможности встретить группу неопознанных объектов на подлете к их системе.
– Пост слежения, – вызвал Масканин, – что там у нас вокруг?
– На подходе к базе караван из четырех транспортов в охранении корвета и эсминца, – прозвучал доклад. – Пока больше ничего не замечено, командир.
– Понятно, – Масканин отключился.
Один из мониторов показывал стремительно уменьшающуюся двойную звезду МР-285-ХХХ-V. Прямо по курсу мерцала одинокая искорка МР-213-ХС-ІІ, о которой бортвычислитель выдал информацию, как о имеющей всего пять лишенных атмосферы планет желто-белой звезде класса F4. Время бежало стремительно. При подходе к звезде силы перехвата разделились, начав огибать с разных направлений эскадрильями. Эсминцы, все также отставая, шли прямо по центру. Когда на стереоэкранах желто-белое светило выросло до размеров кулака, каждая эскадрилья разбилась по звеньям, построившись в линии, протянувшиеся на две астроединицы.
Прозвучал сигнал вызова поста слежения. Масканин активизировал канал.
– Командир, объекты обнаружены. Дистанция – светочас. Они все это время держались в тени звезды. Идут плотно. Их преследуют авианесущий крейсер класса "Вертокс" и двадцать один истребитель "Скиф-ІХ". Крейсер и истребители опознаны как опетские. Возможно, это патруль.
– Что с этой четверкой?
– Опознать не удается. ССДР* выдает лишь самые общие данные.
– Что именно?
– Корабли относятся к разряду малых, судя по всему – скоростные. Вооружение слабое, более точно определить невозможно. Очень сильное облучение по всем СС-диапазонам.
– Разведчики?
– Возможно. Характеристики облучения по некоторым параметрам совпадают с опетскими М-17 и М-19.
– Что-нибудь еще?
– Никак нет, командир.
– Хорошо, конец связи.
У границ МР-213-ХС-ІІ неизвестные звездолеты нарушили плотный строй и рассыпались в разных направлениях. Два из них направились разными курсами в сторону эскадрильи Артемова. За ними цепко шла пятерка преследующих истребителей. Со стороны штурмовиков на перехват вышел сам Артемов и второе звено: штурмовики Слепова, Бобровского, Чепенко. Другой неопознанный звездолет пытался уйти, проскочив перед третьим звеном – кораблями Тучина, Разумовского, Чернеца. По внешней связи Масканин слушал переговоры, команды комэска и командиров звеньев. Он видел, что эсминцы не успевают, но явились причиной того, что преследуемые не попытались проскочить мимо них.
____________________
*ССДР – система сенсорно-детекторной разведки, предназначена для обнаружения и идентификации противника и средств его наведения и обнаружения.
____________________
– Двадцать пятый, двадцать шестой, – вызвал Тулуков, – строимся в правый пеленг. Двадцать шестой – направляющий. Я замыкаю.
– Есть, – отчеканил Масканин и начал маневр.
То, что происходило, было в чем-то похоже на охоту с участием загонщиков и егерей. Масканин наблюдал, как неизвестный корабль едва не был перехвачен третьим звеном и выпустил одну-единственную ракету, которую перехватил "Орнер" штурмовика Чернеца. Самого Чернеца бортвычислитель Масканина распознавал как борт номер "32". Неизвестный ускользнул от тройки "Вихрей-І", взявших его в полуобхват. С двух других направлений его загоняли юркие и быстрые истребители, не дающие ему сбиться с диктуемого курса, который лежал мимо первого звена. Он был хорошей мишенью, но только из-за отсутствия боевых ракет все еще оставался цел. Истребители же были относительно далековато и успели, видимо, расстрелять весь боезапас своих ракет.
Похоже, что неизвестный не отличался маневренностью и полагался в основном на свои скоростные характеристики, иначе он сумел бы уйти от преследователей, пользуясь их огневым молчанием. Будь на его месте штурмовик, истребитель или тот же стандартный разведчик, он бы непременно использовал все возможности. В итоге, все складывалось не в его пользу.
Только благодаря своей высокой скорости он проскочил сквозь заслон штурмовиков Тулукова и Топоркова, обменявшись с последним безрезультатным орудийным огнем. Но от корабля Масканина ему уйти не удалось, даже не смотря на отчаянную попытку сманеврировать.
Масканин с легкостью и уверенно "сел" ему "на хвост". Но дистанция для носовой пушки была все еще велика, как и для башенного аннигилятора. Бортвычислитель выдавал неутешительный прогноз: цель не только невозможно догнать, но она медленно, но верно увеличивает отрыв.
– Противоракетная батарея, – вызвал Масканин и увидев на мониторе сосредоточенное лицо Анвера с обычным "Слушаю, командир", продолжил: – Мичман, если наш гость надумает сделать нам подарочек, будьте готовы к тому, что я не отверну от курса, иначе он уйдет.
– Вас понял.
– Действуйте, – Масканин переключился. – Штурман, готовьте "Ктулу".
На мониторе лицо Азанчеева не выдавало удивления, но он несколько секунд молчал. Тогда Масканин пояснил:
– Драновский снял с ракет ПэБээСы. Используем "Ктулу" как болванку.
– Есть.
Прежде чем экран потух, Масканин заметил, что князь улыбнулся. А в это время на параллельный курс вышли два "Орнера", мгновенно взятые в гравитационные захваты. И как раз вовремя. Преследуемый звездолет выстрелил в штурмовик ракету неизвестного типа. Масканин и не думал уклоняться, строго говоря, на такой дистанции это было трудно осуществимо. Но все же возможно. Один из "Орнеров" справился со своей задачей.
"Ктулу" без боевой части, управляемая Азанчеевым, покинула свой порт и понеслась к цели. Неизвестный корабль попытался увернуться, но тщетно. Штурман всадил ракету в один из двух двигателей. Хотя у "Ктулу" не было боезаряда, но своей высокой кинетической энергией она пробила тонкий защитный корпус двигателя и вывела его из строя. Почему преследуемый звездолет не попытался ее перехватить, гадать было некогда, возможно ему было уже просто нечем сделать это, так как недавно он удирал от истребителей, либо не позволила дистанция.
Теперь разрыв между штурмовиком и незнакомцем начал быстро сокращаться. Беглец стал огрызаться какими-то лучевыми пушками. Используя великолепную маневренность "Вихря", Масканин уходил от их трасс, и сам открыл огонь носовым орудием. Три короткие очереди вырвали куски обшивки противника, разгерметизировав часть корабля. Меткостью отличился и комендор башенного аннигилятора, его залпы наделали немало развороченных дыр в корпусе и снесли часть надстроек. Сделав еще заход, Масканин добавил огоньку, превратив неприятеля в груду разлетающихся обломков.
Из четырех неопознанных звездолетов вырваться удалось только одному. Остальные погибли. Их останки были подобраны для изучения, также как и уцелевшие трупы экипажей.
Возвратившись на базу, Масканин, как и все остальные, размышлял об этих странных кораблях, с которыми они столкнулись. Почти все разговоры были об этом. Ни с чем подобным никто из участников операции до сих пор не сталкивался. Рождались предположения и домыслы. Кто-то утверждал, что это новые имперские разведчики. Некоторые же, их было мало, тихо предполагали ассакинскую угрозу. Им никто не верил, вернее не хотел верить. Со времени вторжения чужаков прошло более сорока стандартных лет. Срок не такой уж и большой, если учесть, что благодаря современной медицине люди спокойно доживают и до стапятидесяти стандартных лет. Но все же и этот срок оказался большим, чтобы притупить страх и воспринимать ассакинов на уровне полумифической угрозы. Тем более, что за все эти годы о них совершенно ничего не было слышно.
Масканин не хотел гадать и старался не думать о принадлежности неизвестных кораблей. Он предпочитал лишний раз покопаться в своем штурмовике и пообщаться за работой с обслуживающими техниками.
А тем, кому не хотелось верить в ассакинов, поверить пришлось.
В тот же цикл на базе в системе МР-285-ХХХ-V были проведены лекции, в которых рассказывалось о готовящемся вторжении чужаков, была представлена собранная и классифицированная информация об их кораблях и устроен показ одного из подобранных в космосе у МР-213-СХ-ІІ трупов. Уничтоженные корабли оказались разведчиками – предвестниками близкой агрессии. В тот же цикл подобные лекции были проведены во всех частях и соединениях Вооруженных Сил Опетского Королевства и расквартированного на его территории Русского Добровольческого Корпуса.