СПЕЦЫ И СПЕЦЛАБОРАТОРИИ

Когда в 1940-е годы было организовано 4-е Управление НКВД СССР, ему был передан 4-й Специальный Отдел НКВД СССР. Он занимался изысканиями и изобретениями диверсионной техники, имел отделения токсикологии и биологии, занимавшиеся изучением и исследованиями всевозможных ядов. История его создания относится к 1930-м годам. Когда Ягода и его «чемоданчик» сгинули во время «больших московских» процессов, эстафету создания и использования ядов подхватил «железный нарком» Ежов. Именно при нем в 1937–1938 годах был образован 4-й Спецотдел как отдельное подразделение. Руководил Отделом сначала Анохин, затем Лапшин, а с 1939 года – полковник Филимонов. При Ежове жертвами спецотдела не раз становились и сами наркомвнудельцы. Так, в 1937 году был отравлен один из руководителей НКВД Слуцкий (ему подсыпали яд в стакан с чаем), другому генералу специальным отравляющим составом опрыскали шторы в служебном кабинете.

Отделения токсикологии и биологии работали по планам и темам, утверждаемым Берией и его замом Меркуловым. Работой по бериевским планам непосредственно занимались: начальник отдела Филимонов – фармаколог, кандидат наук; начальник отделения Муромцев – доктор биологических наук; начальник отделения Майрановский – доктор медицинских наук. Эти работники непосредственно докладывали Берии и Меркулову, получали от них указания, отчитывались за свою работу.

Специалисты-токсикологи занимались и профилактикой покушений не только на вождя, но и на руководство МГБ. Как-то на имя министра МГБ Меркулова пришел из-за границы странный пакет, в котором оказался какой-то порошок (сразу вспоминается паника в США по поводу «сибирки»). Все насторожились. Не диверсия ли какая? Может, порошок ядовитый. Отправили на экспертизу химикам Майрановского. Те установили, что порошок безвреден, дали его химическую формулу, но установить, что это за субстанция, так и не смогли. Случайно министр поделился возникшей проблемой в домашнем кругу. И тут тайна порошка разъяснилась. Жена Меркулова, волнуясь, сообщила, что эта персидская хна, которую ей пообещал прислать посол Ирана.

4-й Спецотдел не имел особых проблем ни до мая 1946 года, когда был назначен новый министр государственной безопасности СССР Абакумов, ни после. «Новая метла» прикрыла филиал 4-го Спецотдела, так называемую Специальную лабораторию при коменданте НКВД СССР. Разработкой ядов в ней занимались Муромцев и Майрановский, а курировал комендант НКВД, генерал-майор Блохин. Причем, эта спецлаборатория считалась важнее Спецотдела, а их конкуренция не шла на пользу дела, новых ядов было создано мало. Абакумов восстановил полную самостоятельность Спецотдела Филимонова, ликвидировав комендантскую спецлабораторию. Получив новые возможности, 4-й Спецотдел развернул широкую работу. Непосредственно изготовлением ядов занялась наследница «спецкабинета» и «спецкамеры» – спецлаборатория № 12 Института специальных и новых технологий КГБ, действовавшая в структуре Оперативно-технического управления.

В 1991 году, при Бакатине, спецлабораторию убрали из системы российского КГБ под прикрытие профильного института. Но контроль за ее работой по-прежнему в руках спецслужбы.

 

«ПТИЧКУ ЖАЛКО!»

Одновременно ядами занималось и 9-е Управление, которое охраняло партийных деятелей от возможных покушений, в т. ч. и с помощью ядов. Именно сотрудники «девятки» обучали египетских охранников, как защитить их президента Насера от покушений, в том числе и со стороны ЦРУ и Моссада. Египтяне хотели получить от советских друзей из КГБ специальную аппаратуру для обнаружения отравляющих веществ и были шокированы, когда им порекомендовали проверять помещения при помощи… птички в клетке. Если птичка погибнет – значит, и человеку находиться в этом помещении опасно. Египтяне никак не могли поверить в эффективность этого способа и все время спрашивали, нет ли более современных технологий. «Технологии, конечно, есть, но самая надежная – все равно птичка», – отвечали им коллеги из КГБ. Но технический прогресс не стоит на месте, и в XXI веке птичку все же заменили приборами. В наши дни Российская Федеральная служба охраны, берегущая тело президента, во время многочисленных поездок Владимира Путина по России и миру во всех резиденциях и гостиницах берет пробы воды (питьевая привозится с собой) и даже воздуха. А анализ на присутствие яда делается на месте в экспресс-лабораториях. В обязанности сотрудников ФСО входит и контроль за питанием президента. Правда, телохранителей не заставляют пробовать еду до того, как ее подадут на стол главы государства. Экспертиза продуктов для первых лиц уже давно проводится цивилизованно. Как конкретно, в ФСО не говорят, ссылаясь на секретные методики обеспечения безопасности.

 

УБИЙСТВО СВЯТОГО

Летом 2003 года тысячи людей из разных стран съехались в Ужгород, чтобы поклониться мощам святого Теодора Ромжи. Епископ украинской греко-католической церкви был канонизирован папой Иоанном Павлом II во время визита понтифика в Украину в июне 2001 года. История украинского святого мученика непосредственно связана с МГБ.

Теодор Ромжа в 33 года стал самым молодым владыкой УГКЦ. Родился он 14 апреля 1911 года, а епископская хиротония его была произведена 24 сентября 1944 года, накануне прихода советских войск. Вместе с другими пастырями униатов он не пошел на компромисс с вернувшимся в 1944 году на Западную Украину коммунистическим режимом и решительно выступал против ликвидации УГКЦ и объединения ее с послушной Сталину Российской православной церковью. Как Сталин ни соблазнял клир УГКЦ «ЗИСами» и мирскими благами, подавляющее большинство духовенства не поддалось. Поэтому наиболее стойких было решено уничтожить. В списке вместе с Йосипом Слипым был и Ромжа.

27 октября 1947 года телега, в которой священнослужитель возвращался из села Лавок Мукачевского района домой после архиерейской литургии, была протаранена армейским «студебеккером». Но Теодор Ромжа и несколько его спутников остались живы. Солдаты, выскочившие из машины, избили епископа и его спутников до потери сознания. Ромжа попал в районную больницу. Оказанная ему медицинская помощь была своевременной, и он пошел на поправку.

Это не входило в планы МГБ. По указанию Москвы в Мукачево был срочно откомандирован палач МГБ Судоплатов (по другим данным, Майрановский). В Киеве к нему в вагон пришел Хрущев и от имени советской власти в Украине дал приказ казнить Ромжу. Агента МГБ немедленно устроили санитаркой в больницу, и судьба владыки была решена. Помощница Судоплатова 1 ноября поднесла больному вместо лекарства ампулу с ядом кураре. Смерть наступила мгновенно, от «естественных причин», как записано в истории болезни.

Позднее в покаянном письме к XXIII съезду КПСС Судоплатов, прося о помиловании, писал, что расправа над владыкою была произведена «по указанию члена Политбюро ЦК ВКП(б) и первого секретаря ЦК ВКП(б) Украины Хрущева и по плану, который разработало Министерство государственной безопасности Украины и одобрил Хрущев, что уничтоженный Ромжа – глава греко-католической церкви, оказывал активное сопротивление присоединению греко-католиков к православию». К тому времени, когда убийца написал письмо, Хрущев находился в опале, и на него можно было валить все, что угодно. Но все равно, даже если инициатором был Киев, без одобрения Москвы Судоплатов действовать не мог.

Уже в наши дни останки Ромжи были подвергнуты судебно-медицинской экспертизе в Будапеште. Врачи подтвердили факт мученической смерти, что позволило ускорить процесс канонизации. Мощи святого доставили из Будапешта через Словакию в Ужгород и поместили в боковой часовенке кафедрального собора города.

 

ДОЗУ ЯДА – И ПОД КОЛЕСА

13 января 1948 года в автокатастрофе в городе Минске погиб великий актер и режиссер Соломон Михоэлс. Он был убит по прямому приказу товарища Сталина. Организацией ликвидации занимались непосредственно Сергей Огольцов, замминистра ГБ Лаврентий Цанава, министр ГБ Белоруси и Федор Шубняков, начальник отдела 2-го Главного управления МГБ. Непосредственного исполнителя называет в своих мемуарах гэбэшный ликвидатор Судоплатов – это полковник Лебедев. Убийство происходило, как и все подобные преступления, под покровом тьмы. В 10 часов вечера Михоэлса вместе с сексотом Голубовым, который заманил актера в ловушку ГБ, привезли на дачу Цанавы. И Михоэлсу, и Голубову сделали инъекцию яда, а потом раздавили грузовиком. Тела бросили на улице, имитируя случайную смерть под колесами автомобиля.

Подобная процедура МГБ была уже отработана. В июне 1946 года сам Судоплатов успешно провел подобную ликвидацию в Ульяновске. Ее жертвой стал польский инженер Самет, работавший над секретными проектами по использованию трофейного немецкого оборудования на советских подлодках. Он был тайно обвинен и приговорен к смерти – якобы за то, что раздобыл секретные сведения о подводных лодках ВМФ СССР и хотел продать их американцам. В ближайшее окружение Самета был внедрен агент, который выдавал себя за врача заводской поликлиники. Через несколько дней туда же приехал сам Майрановский, который вместе с врачом сделал Самету во время профилактического осмотра инъекцию яда кураре. Затем Самета вывезли за город, переехали грузовиком и оставили лежать на шоссе. В операции в Ульяновске были задействованы полковник Лебедев и еще один участник убийства Михоэлса – лейтенант Круглов. За минскую операцию они, как и другие руководившие и принимавшие в ней участие, в октябре 1948 года были удостоены правительственных наград.

Но операция по устранению Михоэлса, несмотря на ее отработанность, была выполнена настолько топорно, что следователь по особо важным делам Прокуратуры СССР Лев Шейнин (известный автор детективных рассказов и романов) быстро раскопал правду. Вместо подсовываемых ему еврейских националистов из «Джойнта» он вышел на офицеров МГБ. Это открытие послужило причиной того, что его выгнали из Прокуратуры, а затем и самого отправили на Лубянку. Смерть Михоэлса нужна была «вождю» как отправная точка в кампании искоренения «космополитов».

Практически в тоже время умер «от инфаркта» человек, связанный с судьбой европейских евреев, шведский дипломат Рауль Валленберг, выкраденный агентами МГБ в Венгрии. Валленберг, судя по рапорту начальника медицинской службы внутренней тюрьмы МГБ Смольцова, неожиданно скончался в своей камере 17 июля 1947 года. Существует большая вероятность того, что неожиданный «инфаркт» был вызван искусственно.

 

УКОЛ ОТ РАКА

С 1942 года в Яньани, особом районе Китая, работала разведгруппа ГРУ, которую возглавлял Петр Парфенович Владимиров (Власов). Под колпаком группы оказались все основные политические фигуры китайского коммунистического руководства. Владимиров шаг за шагом прослеживал политическую ориентацию верхушки КПК, их связи с руководством СССР и с американцами.

Владимиров был одним из самых компетентных разведчиков, которые занимались Китаем. В 1938 году он закончил Институт востоковедения. Несколько раз побывал в спецкомандировках в разных районах Китая, а с мая 1941 года был отправлен в Особый район Китая – Янь-ань, базовый район китайской Красной армии и руководства компартии. Официально он возглавлял группу корреспондентов ТАСС, а фактически цель его командировки заключалась в организации сбора данных о Квантунской армии.

Сталин относился к группе Владимирова-Власова с большим доверием. Об этом свидетельствовали высокие награды, полученные руководителем группы, – несколько орденов Красной Звезды, ордена Ленина и Красного Знамени. Особенно ценил вождь информацию о «Пугачеве» – под такой кличкой в донесениях проходил Мао Цзэдун. Донесения Владимирова дали возможность составить полную картину о расстановке враждебных сил в Политбюро КПК и обусловили выбор ключевой фигуры для Сталина. Разведка четко показала, что самый беспринципный, самый жестокий и самый властолюбивый – это Мао. На него и сделал ставку Сталин.

После войны, учитывая заслуги Владимирова и его компетентность, руководство разведки переводит его на легальное положение. Владимиров в 1952 году в ранге посла готовится к отправке в Бирму, которая на тот момент была ключевым местом, откуда можно было влиять на партизанскую войну в Малайе и прокоммунистические группировки в Юго-Восточной Азии. Но в Рангун посол не прибыл.

Перед отправкой новоиспеченного посла пригласил к себе на инструктаж Берия. Он недолюбливал военную разведку, а Владимирова особенно. Тот в свое время отказался пойти на сотрудничество с загранотделом НКВД. И еще ему не нравилось то доверие, которое Сталин оказывал этому выскочке из ГРУ. На Владимирова-Власова Лубянка имела достаточно обширное досье. В одном из донесений указывалось, что Владимиров страдает болезнью желудка и панически боится рака. Поэтому Лаврентий Павлович по-дружески предложил послу, уезжающему к черту на кулички, сделать противораковый укол, «импортное лекарство, привезли из-за кордона».

Владимиров вернулся домой с опухшей рукой, а спустя несколько дней его привезли в госпиталь с тяжелым горловым кровотечением. Скончался он, по официальному заключению, от саркомы легких. Место несостоявшемуся послу Берия выделил на Новодевичьем кладбище, причем, с удовольствием.

Кстати, это была не первая расправа Лаврентия Павловича с причастными к разведке лицами. Когда в Токио в конце 1941 года был арестован Рихард Зорге, Берия лично допрашивал на Лубянке его жену – Екатерину Максимову. Довольно легко он выбил из запуганной женщины признание в связях с японской разведкой. Эти показания тоже сыграли свою роковую роль в трагической судьбе Рамзая. А Максимову отправили в сибирские лагеря, перед этим отобрав сына и направив его в спецдетдом. Вскоре, чтобы меньше болтала, жену Зорге отравили в Красноярске.

 

ПРИГОВОР КРЕМЛЯ ВЫПОЛНЕН

13 октября 1959 года в канцелярии 34 ОУН в Мюнхене прозвучал телефонный звонок. Звонила жена Степана Бандеры, Ярослава. Она сообщила, что с ее мужем произошло несчастье: залитый кровью, он упал на лестнице их дома. Госпожа Ярослава просила немедленно прислать медицинскую помощь. Прибывшие на место происшествия друзья нашли мертвое тело руководителя ОУН, но подозрения, что это теракт, еще не возникло, хотя уже несколько месяцев к руководству ОУН поступали предупреждения о такой возможности.

Приблизительно в 13.10 приехала «скорая помощь» и отвезла тело Бандеры в сопровождении жены в больницу «Красного креста». Первый осмотр тела врачами не дал возможности установить причину смерти. Бандера был записан под вымышленным именем Степана Поппеля. Врач во время осмотра трупа нашел под одеждой кобуру с револьвером и сообщил об этом в полицию. По указанию правоохранительных органов тело перевезли в Судебно-медицинский институт. Там и было проведено патолого-анатомическое исследование трупа.

В понедельник 19 октября 1959 года мюнхенская комиссия по расследованию убийств сообщила прессе следующее: «Проведенные в субботу 17 октября в Судебно-медицинском институте исследования по установлению причин смерти дали результат, по которому смерть Бандеры наступила от отравления цианокалием. Теперь комиссия по расследованию убийств проверяет, что произошло – убийство или самоубийство».

КГБ постаралось распространить дезинформационные материалы, в которых речь шла о самоубийстве Бандеры, о его убийстве соратниками из-за разногласий, во многих городах мира были проведены провокационные антисемитские выступления, которые приписывались украинским националистам. Но вся эта агиткампания потерпела крах.

12 августа 1961 года, за день до установления Берлинской стены, границу западного сектора перешел Богдан Николаевич Сташинский. Он сообщил американским полицейским, что является сотрудником КГБ, по заданию которого убил Степана Бандеру, а двумя годами ранее, 12 октября 1957, украинского журналиста из Мюнхена Льва Ребета. Как орудие убийства Сташинскому передали специально сконструированный пистолет-шприц с ядом. Это был, собственно, двуствольный цилиндр, снабженный предохранителем и спусковым крючком, которым, с помощью небольшого количества пороха, можно было выстрелить две ампулки с ядом – синильной кислотой. Притаившись на лестнице мюнхенского дома, где жил Степан Бандера, Сташинский в подходящий момент выстрелил в лицо своей жертве яд, который парализовал дыхательные органы и привел к быстрой смерти.

Сташинский за свои «подвиги» получил орден Боевого Красного Знамени и разрешение на брак с немкой из Восточного Берлина. Через месяц после свадьбы, которая состоялась в Берлине, Сташинский был направлен вместе с женой в Москву для продолжения учебы. Прослушивание домашних разговоров с женой дало начальству основание подозревать Сташинского в недостаточной лояльности к советскому режиму. Его отчислили из школы и запретили покидать Москву.

Жене Сташинского в связи с предстоящими родами весной 1961 года было разрешено выехать в Восточный Берлин. В начале 1962 года пришло известие о неожиданной смерти ребенка. Для похорон сына Сташинскому позволили непродолжительную поездку в Восточный Берлин. Были предприняты усиленные меры безопасности по наблюдению за ним. Однако за день до похорон Сташинскому с женой удалось оторваться от сопровождения, следовавшего на трех автомобилях, и сбежать в Западный Берлин. Так тайна убийства стала достоянием гласности.

Сообщили об этих фактах на пресс-конференции, которую собрало руководство ОУН в пятницу 17 ноября 1961 года. В тот же день радиостанции свободного мира разнесли эту весть повсюду. Сотни антимосковских демонстраций прошли в странах мира. Даже в советской Украине были попытки высказать свое возмущение убийством Бандеры. Но Москва, а также председатель КГБ, все отрицали.

Последнюю точку в раскрытии правды о Мюнхенском покушении поставил суд над Сташинским. Он начался в октябре 1962 года в городе Карлсруэ. Во время судебного процесса выяснилось, что Лев Ребет также был убит с помощью пистолета с ядом. Сташинский сообщил подробности инструкций по пользованию этим оружием: «В человека нужно стрелять спереди, нужно обязательно попасть ему в лицо или грудь. После того как ампулка разлетится, жидкость начинает испаряться, и человек вынужден вдыхать пары цианида. При вдыхании этих паров человек немедленно теряет сознание… а через 2–3 минуты умирает от паралича сердца… После испарения жидкости нельзя найти никаких следов; через минуту после смерти кровеносные сосуды возвращаются в прежнее состояние, из-за чего нельзя подтвердить насильственную смерть… Для того чтобы ничего не произошло с убийцей, есть специальные таблетки, которые необходимо принять за один или полтора часа перед покушением. Их действие продолжается 4–5 часов. Эти таблетки действуют так, чтобы сужения сосудов не произошло». Для изготовления таблеток было использовано вещество содиум тиосульфат, нейтрализующее действие яда.

19 октября 1962 года суд приговорил Сташинского к 8 годам тюрьмы. Шелепина на посту председателя КГБ сменил Семичастный, который не был сторонником ликвидации. На XXII съезде КПСС Хрущев заявил, что партия отказалась от террористических методов борьбы с врагами. Но спустя некоторое время, когда на политической арене не было уже ни Хрущева, ни Семичастного, все вернулося на круги своя.

 

ПОКУШЕНИЯ НА ОКОЛОВИЧА

КГБ неоднократно планировал похищение и убийство Георгия Сергеевича Околовича, руководителя НТС (Народно-трудовой союз – антисоветская эмигрантская организация, активно работавшая с советскими гражданами за рубежом и распространявшая свои материалы в пределах СССР. Выступала за демократизацию советского общества и права человека).

В 1949 году в деревушке Рункель (западная зона оккупации) четыре агента МГБ попытались похитить или ликвидировать председателя исполкома НТС Околовича.

В июне 1951 года полиция арестовала трех агентов МГБ, направлявшихся к Околовичу, у которых были изъяты усыпляющие средства и ломик.

В 1953 году была сделана попытка похитить жену Околовича. Советским агентам удалось выкрасть и убить одного из руководителей НТС – Александра Трушновича.

Последняя операция должна была поставить окончательную точку в карьере «матерого антисоветчика». Санкционировалась она, как и все операции по ликвидации за рубежом, непосредственно Президиумом ЦК КПСС. Подготовкой исполнителя, Николая Хохлова, занимались лучшие оперативники МГБ. В стрельбе его, например, натаскивал полковник Годлевский, пятикратный чемпион СССР по стрельбе из пистолета. Орудие убийства – пистолет с глушителем – было спрятано в пачке сигарет. Пистолет, стрелявший отравленными цианистым калием пулями, был разработан в секретной оружейной лаборатории МВД-МГБ.

18 февраля 1954 года Хохлов зашел в квартиру Околовича во Франкфурте и сказал: «Георгий Сергеевич, я прибыл из Москвы, ЦК КПСС приказал вас ликвидировать. Убийство поручено моей группе». Затем Хохлов вместе с Околовичем связались с ЦРУ, но резидентура в Германии отнеслась скептически к неудавшемуся покушению. Желая доказать свою правоту, Хохлов 20 апреля созвал пресс-конференцию, на которой рассказал о планах покушения и продемонстрировал оружие.

Откровения перебежчика не понравились Лубянке, и по приказу Шелепина 13-й отдел в сентябре 1957 года попытался отравить Хохлова во Франкфурте во время конференции в издательстве «Посев» радиоактивным таллием (этот метод был выбран в надежде, что следы таллия не будут обнаружены при вскрытии), но неудачно. Немецкие, а затем и американские врачи, быстро распознав, что имеют дело с таллием, спасли его от смерти. Интересно, что в 1991 году Хохлов был амнистирован, а в 1992 году вернулся в Москву, где впервые за 38 лет встретился с женой и сыном.

 

«ТИХИЕ» ОПЕРАЦИИ ЦРУ

Первая лаборатория, аналогичная спецлаборатории № 12 КГБ, была создана в Управлении стратегических служб в 1940-е годы, но особого расцвета она достигла после 1947 года, когда на смену УСС пришло ЦРУ. В его структуре был создан отдел специальных операций. Он появился на свет в 1950 году благодаря стараниям доктора Джона Шваба и базировался в Форт-Детрике. При Швабе ОСО разработал целый арсенал ядов на все случаи жизни и для любой ситуации.

Поскольку США были обеспокоены наступлением коммунизма не только у себя на родине, но и во всем мире, на долю «спецов» из ОСО выпадало особенно много работы. Им приходилось разрабатывать секретные операции «тихого» (на сленге спецслужб – чистого) устранения многих политических и государственных лидеров просоветской или просто антиамериканской ориентации.

Для этих целей в их арсенале имелись самые разнообразные яды. Были токсины, которые получали из некоторых видов моллюсков и которыми за секунду можно было убить человека (причем, для стороннего наблюдателя эта смерть выглядела бы как самоубийство).

Этим быстродействующим ядом ЦРУ снабжало своих агентов, которые должны были воспользоваться им в критических ситуациях, например при провале. Яды прятали в различные предметы: авторучки, зажигалки и даже серебряные доллары. 1940-е и 1950-е годы, в целом, отличались своеобразной романтикой, символом которой и была ампула с ядом. Многочисленные шпионы, которых забрасывали на парашютах в села Смоленщины, называли пароль, типа «Здесь продается славянский шкаф?» и имели ампулу с ядом. Вот как описывал пойманный шпион из группы НТС свою отраву. Американский агент «отыскал надрез на внутренней стороне воротничка рубашки Боба и затолкал туда маленькую плоскую ампулу: «Извлекать ампулу не надо, просто следует надкусить, яд действует мгновенно. Ты даже ничего не почувствуешь: будто провалился в сон, и все». Потом все эти ампулы попадали после исследования в музей КГБ на Лубянке.

Серебряный доллар с ядом имел при себе знаменитый Фрэнсис Гарри Пауэре, сбитый 1 мая 1960 года над Свердловском во время разведывательного полета. Когда на базе в пакистанском Пешаваре проходила подготовка к вылету, Пауэрсу вручили булавку с ядом. Она имела вид обычной булавки: прямая, из белого металла, длиной 27 мм. Но внутри по всей длине имелся канальчик, в который была вставлена игла. Она извлекалась, если сильно потянуть за головку булавки. На заостренном конце иглы проходили глубокие бороздки, сплошь покрытые слоем липкой буроватой массы. Это был яд, относящийся к группе кураре, – наиболее быстро действующий из всех известных ядов: смерть при уколе должна была наступить мгновенно. Булавка находилась в серебряном долларе, покрытом целлофаном. Пауэре так вспоминал о первых минутах своего пребывания на земле после экстренного прыжка из подбитого самолета: «…Я вспомнил о серебряном долларе и вынул его. Взглянув на монету, я понял, что такая маскировка была весьма неудачной. Может ли быть лучший сувенир на память о захвате пилота капиталистической Америки, чем новенький американский доллар? У меня сразу же его отберут. Раскрыв монету, я вынул из нее булавку с ядом и положил в карман, где ее могли и не найти. Затем выбросил доллар». Наивный американец – нашли и иглу, отыскали и доллар. Позднее сотрудники КГБ отдали этот доллар в свою спецлабораторию, там испытали его содержимое на подопытной собаке: собака умерла через десять секунд. Наивными были и начальники Пауэрса, они официально отрицали разведывательную миссию, будучи уверены, что пилот воспользуется иглой.

В 1960-е годы ОСО предоставило на вооружение следующие средства, с помощью которых можно было умертвить человека или надолго вывести его из строя: пистолеты, стреляющие отравленными иглами; микрошприцы, при помощи которых жертве можно было сделать смертельный укол (при этом ни одна экспертиза не обнаружила бы следа от укола); специальные зажигалки, которые распыляли яд при зажигании и т. д. Были придуманы даже особые болты, которые вставлялись в головки цилиндров автомобиля и при нагревании мотора выстреливали яд в направлении водителя и пассажиров, превращая салон машины в душегубку.

Дальнейшая разработка спецсредств для нужд ЦРУ была поручена подразделению «Группа изменений в здоровье». Эта группа занималась быстродействующими отравляющими веществами (ядами) и средствами, с помощью которых можно было их вводить в организм объекта, то есть человека, подлежащего убийству. Как сообщил сенатской комиссии в 1975 году директор ЦРУ Уильям Колби, была разработана программа под условным названием «План Наоми» стоимостью в 3 млн долларов по созданию такой «комплексной группы ядов», которые способны вызывать все заболевания, начиная с тяжелого поноса, шизофрении и потери памяти до полного паралича и смерти.

Сенатской комиссии было показано также действующее с помощью простой карманной батарейки и потому совершенно бесшумное оружие, которое выстреливает отравленную ядом стрелу-иголку. И яд и наконечник стрелы растворяются в организме так, что не остается никакого следа. Одним из вариантов этого оружия был цанговый карандаш, стрелявший иглой со смертельной дозой кураре. Далее на заседании комиссии упоминалось о прогулочных тростях и зонтиках, которые также испускают стрелы; об электрической лампочке, которая, когда ее зажигают, выделяет ядовитый газ; о пуговице, которая на самом деле не пуговица, а ядовитая таблетка огромной силы; говорилось также об «остроумном аппарате, который в момент запуска автомобиля впрыскивает в салон машины ядовитый газ. Шла речь и о «невидимом дорожном знаке», а на самом деле, аэрозольном устройстве, которое систематически опрыскивает шоссе и железнодорожные рельсы возбудителями болезней, и проходящие мимо транспортные средства увозят на своих колесах опасные бактерии на большие расстояния».

Сенатор Франк Черч вел заседания комиссии шестьдесят дней, допросил за это время 75 свидетелей. Протоколы заседаний комиссии заняли восемь тысяч страниц. Но вряд ли что-то изменилось в ведомстве рыцарей «плаща и кинжала». Читателю также следует иметь в виду, что ЦРУ и КГБ настолько были инфильтрованы агентами противной стороны, что все разработки в области спецсредств быстро становились достоянием противника и брались на вооружение обеими спецслужбами.

 

ЦРУ И СИГАРА КАСТРО

Самый большой «плохой парень» сидел (да и сейчас сидит) под самым носом у Соединенных Штатов на Кубе, и поэтому во времена романтической холодной войны американские спецслужбы не раз предпринимали попытки убрать Фиделя Кастро. 11 декабря 1959 года начальник отдела стран западного полушария ЦРУ Дж. Кинг направил Алле-ну Даллесу докладную записку, в которой речь шла о Кастро: «Никто из его приближенных – ни его брат Рауль, ни соратник Че Гевара не имеют такого магнетического воздействия на массы, как он. Многие информированные лица считают, что исчезновение Фиделя в значительной степени ускорило бы падение нынешнего режима».

Комиссия сената, расследовавшая деятельность ЦРУ в 1975 году, нашла конкретные доказательства не менее восьми заговоров с целью убийства человека с сигарой (с 1960 по 1965 год). Приведем выписку из доклада комиссии: «Хотя некоторые заговоры не вышли за рамки планирования и подготовки, установлено, что один из них, в котором были замешаны уголовные элементы, дважды достигал такого уровня, когда на Кубу были посланы таблетки с ядом и направлялись группы для совершения покушения. Другой заговор предусматривал использование для убийства диссидента. Диапазон предполагаемых способов убийства был очень широк – от стрелкового оружия большой мощности до таблеток с ядом, авторучек, заряженных ядом, смертельных бактериологичных порошков и других способов».

Сенатская комиссия, упоминая об уголовных элементах, имела в виду попытки устранить Кастро в 1961 году. С этой целью ЦРУ вышло на представителей лос-анджелесской мафиозной семьи. У мафия были свои счеты с Кастро. Во времена Батисты большие средства, полученные от торговли наркотиками, были вложены в гаванские казино и ночные клубы. Когда отряды Кастро начали всерьез угрожать режиму Батисты, представители мафии встретились с Фиделем и предложили ему крупную партию оружия в обмен на гарантии своих капиталовложений на Кубе. Кастро пообещал не трогать отели мафии, оружие взял, но, придя к власти, обещание не выполнил и национализировал недвижимость, заодно прихлопнув проституцию и торговлю наркотиками. «Люди чести» не могли простить «барбудосу» утраты десятков миллионов долларов. Поэтому и состоялась в 1960 году встреча агентов ЦРУ и трех мафиози. Один из них, Сэм Джанкана, предложил устроить не гангстерскую разборку, а устранение с помощью яда. Химики спецслужбы приготовили требуемый состав и, испытав его на обезьянах, передали свое зелье в феврале 1961 года начальнику отдела оперативной поддержки, а тот – Роберту Мэхью, бывшему агенту ФБР, связному между конторой и мафией. Мэхью отправился с ядовитым грузом в Майами на встречу с мафиози. В номере одного из отелей «Мэхью открыл свой портфель и вывалил себе на колени кучу денег… затем достал капсулы и объяснил способ их пользования… Их не следовало класть в горячий бульон или другую пишу подобного рода, а нужно было растворить в воде или напитках, причем надлежало использовать как можно быстрее». Отравленный должен был умереть через два-три дня, а вскрытие не нашло бы никаких следов яда.

Вскоре один из партнеров, Джон Роселли, докладывал Мэхью, что яд уже доставлен на Кубу. Доставку осуществил один из подручных третьего мафиозного компаньона – Сантоса Траффиканте. В Гаване курьер передал яд кубинцу, работавшему в том ресторане, который посещал Фидель Кастро. Вскоре газеты сообщили о болезни Кастро, и Мэхью поделился своей радостью с другими, считая, что Фиделю осталось жить недолго. Но то оказалась обычная простуда. А несколько недель спустя Джон Роселли огорчил ЦРУ: человек мафии в Гаване потерял доступ к руководителям Кубы и вернул яд. Курьер привез капсулы в Майами, а оттуда они проследовали на склад в Лэнгли, чтобы быть востребованными спустя некоторое время, и опять неудачно.

«Наиболее ироничный из этих заговоров имел место 22 ноября 1963 года. В тот самый день, когда президент Кеннеди был застрелен в Далласе, сотрудник ЦРУ предложил одному из кубинцев авторучку с ядом для использования против Кастро, хотя в то же время эмиссар Кеннеди встречался с ним для выяснения возможности развития отношений», – сказано в докладе. Подобную авторучку намеревались использовать и в 1971 году.

Другие заговоры преследовали целью подорвать авторитет Кастро: облить его радиостудию жидкостью, которая бы имела действие, подобное действию наркотика ЛСД, но эта задумка не удалась – доступ в помещение всем посторонним лицам был перекрыт; засыпать в его обувь сильнодействующий порошок, созданный на основе таллия, который вызывает выпадение волос (он был испробован на животных в секретных лабораториях Лэнгли), для того, чтобы лишить его бороды; подсунуть сигары, пропитанные химическим веществом, которое вызывает временную потерю ориентации.

Некоторые планы убийства Кастро предлагали: вручение ему в 1960 году коробки любимых сигар, отравленных токсином ботулизма «настолько сильного действия, что человек погибал, едва прикоснувшись к сигаре ртом»; использование экзотической морской черепашки с взрывным устройством и подкинутой в район, где Кастро обычно занимался подводным плаванием. Зная любовь команданте к подводному плаванию, ЦРУ в начале 1963 года через американских друзей Фиделя Кастро попыталось подарить ему костюм аквалангиста, обработанный болезнетворными микробами.

Осенью 1960 Кастро должен был умереть, пообедав в одном из ресторанов Гаваны, куда незадолго до того устроился работать в качестве официанта один из агентов ЦРУ. Однако охрана диктатора за пару дней до появления в заведении своего подопечного заменила почти весь персонал ресторана. Однако в апреле 1962 года попытку повторили. ЦРУ передало своим агентам на Кубе специальную жидкость, которую следовало влить в пищу Фиделю, после чего тот должен был заболеть и через 2–3 дня умереть, причем, вскрытие не обнаружило бы наличия яда. ЦРУ всегда отличалось упрямством и консерватизмом, поэтому в апреле 1962 года оно снова передает на Кубу таблетки для десерта, но на этот раз не только для Фиделя, но и для его брата Рауля и Че Гевары.

Впоследствии объекты заговоров остались неизменными – Фидель Кастро, Рауль Кастро и Че Гевара (которого все-таки достали в Боливии). Но все эти планы так и не были реализованы, потом США как-то смирилось с бородатым кубинцем, и экзотика отошла на второй план перед необходимостью мирно сосуществовать с коммунистическим соседом.

 

ЛУМУМБАУМЕР НЕ ОТ ЯДА

Негативное отношение США к премьер-министру Демократической Республики Конго было обусловлено националистической и просоветской позицией Патриса Лумумбы. Появление нескольких советских самолетов и десятков советников, которые помогали его правительству справиться с сепаратистами, стало причиной для тревоги Запада. Виктор Хеджмен, секретарь американского посольства в Конго сигнализировал в Вышингтон: «Неважно, что представляет из себя по сути своей Лумумба: коммунист он или только делает ставку на «красных», чтобы тем самым укрепить свою власть, но влияние антизападных сил в Конго нарастает, и не исключено, что у нас останется слишком мало времени, чтобы воспрепятствовать появлению новой Кубы».

18 августа 1960 года на заседании Совета Безопасности ООН президент Эйзенхауэр выразил сильную озабоченность тем, что «один человек, поддерживаемый Советами», может угрожать операции ООН, и кто-то из его высокопоставленных помощников, присутствовавших на заседании, вспоминал потом, что президент, кажется, разрешил убийство. Существует запись беседы Президента США Эйзенхауэра с британским министром иностранных дел Алеком Хоумом от 19 сентября 1960 года. В ней есть такая фраза: «Президент выразил желание, чтобы Лумумба свалился в реку, полную крокодилов». Примерно в том же духе телеграфировал в Вашингтон шеф резидентуры ЦРУ в Леопольдвиле (Киншасе) Лоуренс Девлин.

В 1960 году ЦРУ послало убийц с ядом в Конго с целью уничтожения Патриса Лумумбы. Руководил устранением премьер-министра Конго Ричард Биссел, один из заместителей Аллена Даллеса. Иозеф Шайдер, специалист ЦРУ по ядам и химическим препаратам, получил задание выбрать и отправить в Леопольдвиль такое биологическое средство, которое вызовет смертельное заболевание, похожее на одну из часто встречающихся местных болезней. Отдельно были упакованы наконечники для стрел, предназначенные для того, чтобы ранить Лумумбу. Их предварительно нужно было смазать ядовитым веществом. В Леопольдвиль были также отправлены резиновые перчатки, а обычным рейсовым самолетом – два наемных убийцы… Хеджмен радировал в Вашингтон, что поручил двум своим агентам провезти контрабандой отравляющее вещество в Леоподвиль, чтобы там подмешивать его в пишу Лумумбы или в молоко, которое он пьет. Ответ ЦРУ гласил: «Нужно спешить, пока яд «хорошего качества», потому что со временем его действие слабеет…»

Главный удар должен был нанести некий европеец с криминальным прошлым, «готовый на все». Но необходимого доступа к конголезскому лидеру в Леопольдвиле не было обеспечено. Несмотря на это, агенты ЦРУ не очень огорчились, так как в Лэнгли получили сообщение о планах министра обороны Мобуту Сесе-Секо, захватившего власть в столице, выдать Лумумбу его врагам в Катанге в январе 1961 года и понимали, что Лумумба, наверняка, будет ими убит. Для поддержки Мобуту, задолжавшего солдатам зарплату, выделили средства. После раздачи денег генерал, опираясь на военнослужащих из своего племени, предал Лумумбу. Расчет спецслужб оказался верен, 18 января 1961 года премьер-министра и двух его министров казнил Чомбе, правитель провинции Катанага. Поэтому яд спецслужбы сэкономили, но он оставался уликой. Узнав о смерти Лумумбы, американский резидент Девлин выбросил в реку Конго зубную пасту и другие отравленные предметы, предназначенные для убийства бывшего премьера.

Попытка отравления обнаружилась только в 1975 году, когда проходили слушания в сенатской комиссии о работе разведки. Сидни Готлиб, в 1961 году руководивший отделом технических служб ЦРУ, заявил, что «управление приготовило и направило в Заир дозу смертельного яда, предназначенную для использования при покушении на жизнь бывшего премьера Патриса Лумумбы в 1961 году».

 

«КРАСНАЯ РУКА» С ЯДОМ

1960 год вошел в историю XX века как год Африки. Одна за другой страны черного континента получали независимость. На волне борьбы за независимость президентами и премьер-министрами в молодых государствах становились, в основном, авантюристы и беспринципные люди. Почти ни одно государство Африки не обошлось без своего диктатора, без коррупции, без гражданской войны.

Разница между новыми африканскими лидерами была небольшая: одни готовы были заплатить бывшей метрополии побольше, другие поменьше. Воспринимая политику слишком серьезно, некоторые политические круги решали одну проблему: сколько можно взять из бывших колоний с помощью радикальных методов. Одной из таких организаций была «Красная рука», действующая во имя колониальных интересов Франции. Эта организация возникла в Марокко. Ее основателями были полицейские, служившие в африканских колониях. Главные ее операции были направлены против алжирского Фронта национального освобождения, но и другие французские колонии «Красная рука» не оставляла своим вниманием. Руководил ею полковник секретной службы Марсель Мерсье. Оружием «Красной руки» были бомбы, ее сотрудники специализировались на подрывах автомобилей. Но и ядов «хранители империи» не чурались.

19 сентября 1957 возле своего дома в Женеве был убит некий Марсель Леопольд. Неизвестный выстрелил ему в спину из оружия, напоминающего трубку, при помощи которой выпускают отравленные стрелы южно-американские индейцы. Леопольда убила отравленная маленькая металлическая стрелка. Он был приговорен за то, что продавал оружие алжирским боевикам из ФНО.

В 1959 году объектом тревоги полковника Мерсье стал некий врач из Камеруна Феликс Ролан Мумье, который мог нанести ущерб французским интересам в колонии.

Партия народов Камеруна (ЮПК) в течение нескольких лет вела вооруженную борьбу против французской колониальной администрации. В одном из боев погиб ее лидер – Ниобе. На посту руководителя его сменил врач Мумье, а тут как раз подоспела независимость. С 1 января 1960 года Камерун становится независимым, но Франция контролирует 55 % его экономики, в основном, главный экспортный товар – алюминий. Поэтому упускать Камерун из-под своего влияния метрополия не собирается. Президентом страны был избран А. Б. Агидьо, который готов дать бывшим хозяевам побольше, лишь бы сохранить власть. Однако влияние ЮПК было сильным и могло повлиять на расстановку сил после провозглашения независимости. Мумье решили убрать.

Операцию по его устранению запланировали провести в Европе, так как доктор Мумье находился в это время в Швейцарии, ведя в Женеве переговоры с некоторыми учреждениями ООН. Был ноябрь 1959 года. Расчет убийцы и его работодателей был прост. Они знали, что Феликс Ролан Мумье заказал билет на 12 ноября до Аккры. За два дня до отлета доктора пригласил на обед в ресторан «Плад Аржане» некий Вильям Бехтель, который выдавал себя за журналиста, аккредитованного при ООН. Его с Мумье познакомила подруга африканца, девушка по вызову Лилиана Ферреро.

В ресторане, судя по показаниям официанта, оба клиента вели дружеский разговор. Во время обеда не произошло ничего подозрительного. Всего-навсего оба пили лишь перно. Вот и все.

Но Бехтель пил обычное перно, а Мумье – отравленное. Для отравления был использован таллий. Убийцы знали, что это сильнодействующий яд (он используется для уничтожения крыс), но действие его замедленное. Если бы убийца в соответствующее время, в данном случае, во время обеда в ресторане, дал своей жертве нужную дозу яда, то первые признаки отравления камерунского политического деятеля проявились бы только в Африке и вряд ли кто-нибудь смог бы связать его смерть с Бехтелем и его приглашением на обед в Женеве.

План был простой и не предполагал никакого риска. Но доза таллия была рассчитана неправильно, она не учитывала веса жертвы. Доктор Феликс Ролан Мумье обнаружил признаки отравления раньше, чем предполагалось, хотя здоровый и тренированный организм молодого африканца был чрезвычайно выносливым. Еще находясь в сознании в санитарной машине, он поставил себе диагноз и назвал предполагаемого убийцу. Но доза была слишком велика, и врачи уже ничего не смогли сделать. Как, кстати, и женевская полиция. Бехтель к этому времени уже пересек швейцарскую границу. Правда, потом ему пришлось оправдываться перед Мерсье, почему доза не была рассчитана более точно, но это уже детали. Лишь через 14 лет швейцарские власти возбудили против Бехтеля дело по обвинению в убийстве и объявили его в международный розыск.

Коварные планы отравления экзотическими ядами могут разрабатывать только извращенные умы создателей детективов или сотрудников разведслужб. Обычный человек не додумается или же не поверит в отравление тем же таллием. Для подтверждения этого вывода можно привести случай, который произошел в конце 80-х годов прошлого столетия.

Это случилось в Лондоне. Полуторагодовалую девочку, прилетевшую с родителями из Катара, в аэропорту Хитроу сняли с самолета в полубессознательном состоянии. У ребенка наблюдались сильные конвульсии, обильный пот, было затруднено глотание. Врачи провели всевозможные клинические исследования, но даже через пять дней не смогли установить диагноз. На шестой день, когда светила медицины, собравшиеся на консилиум возле умирающего ребенка, признали свое бессилие, в разговор вмешалась няня, Марта Майтленд. Дежуря возле больного ребенка, она читала роман Агаты Кристи «Вилла “Белый конь"». В книге было описано расследование целой серии смертельных отравлений таллием. Майтленд заявила лондонским врачам, что симптомы болезни ребенка полностью совпадают с описанными в романе. Анализы действительно показали высокое содержание этого элемента в организме ребенка. После беседы с родителями выяснилось, что девочка, по-видимому, проглотила таблетку крысиного яда. Через три недели лечения малышку выписали из больницы здоровой. Случай был описан в журнале «Бритиш джорнэл оф хоспитэл медисин», где вспоминались с благодарностью писательница Агата Кристи и Марта Майтленд.

 

РАЗРАБОТКА ЯДОВ ЦРУ

По совместному проекту ЦРУ и армии в США долгие годы накапливались запасы химических и биологических веществ, которые надолго выводили из строя противника или были смертельными для него, а также разрабатывались способы их использования. Еще при предшественнике ЦРУ – Управлении специальных служб в годы Второй мировой войны в местечке Фор-Детрис был разработан яд рицин, получаемый из клещевины. Так что наработки уже имелись.

Эта совместная программа, которая продолжалась с 1951 по 1970 год, включала производство отравленных иголок и пистолетов для них не только для убийства, но и для временной нейтрализации объектов покушений. Один из таких пистолетов стрелял иголками, покрытыми химическим веществом, которое усыпляло бы сторожевую собаку для того, чтобы дать возможность ЦРУ, не поднимая шума, ее обезвредить и проникнуть в помещение. Затем, после окончания операции, собака приходила в сознание. В проект входило также отравление посевов.

Вероятно, наиболее сенсационным случаем был отказ сотрудника ЦРУ, который ведал приготовлением устричного (ракушечного) яда, уничтожить его (приблизительно 11 граммов– около одной трети всего мирового производства, которых было достаточно для десятков тысяч смертоносных иголок) по приказу президента Никсона в 1970 году. Ученый хранил яд в лаборатории ЦРУ, где тот и находился на протяжении 5 лет и мог быть использован бесконтрольно за пределами лаборатории.

Для испытаний препаратов использовались, кроме собак, и высшие приматы. В 1970-е годы на острове Калимантан была найдена представителем Общества охраны животных из Макао затерянная в джунглях база, где работали американские биохимики – отец и сын. Они экспериментировали с ядовитыми компонентами химического оружия и смертоносными гербицидами, используя местных животных. Обезьян также вывозили в США на базу ВВС Брукс и в научно-исследовательские центры. «Отработанный материал» затем сжигали.

Параллельно этому проекту с 1953 года до конца 1960-х годов существовала программа «МК-Ультра», целью которой было «исследование и разработка химических, биологических и радиологических способов, подходящих для использования в тайных операциях с целью контроля над поведением человека». Сюда включались – «радиация, электрошок, методы из области психологии, психиатрии, социологии, антропологии, графологии, раздражающие методы и полувоенное оборудование и материалы». Испытания проводились как в лабораторных условиях, так и в нормальной бытовой обстановке, включая введение наркотиков, аналогичных ЛСД, ничего не подозревающим лицам. В федеральном наркологическом реабилитационном центре в Лексингтоне (штат Коннектикут) ЦРУ испытывало средства, которые вызывали галлюцинации. Испытания проводились на наркоманах, получавших в качестве поощрения дозы наркотиков.

Все было шито-крыто до тех пор, пока доктор Фрэнк Олсон в состоянии депрессии через 8 дней после введения ему ЛСД не покончил с собой. Однако ЦРУ еще десять лет, несмотря на скандал, продолжало давать ЛСД ничего не подозревающим жертвам. На конспиративной квартире какому-нибудь молодому сотруднику ЦРУ подмешивали ЛСД в еду или питье, а затем наблюдали за реакцией через окошечко. В 1973 году глава ЦРУ Ричард Хэлмс прекратил эти развлечения и приказал уничтожить все документы программы. Но параллельно спецслужбам исследованиями ЛСД занималась и армия, которая применяла наркотики во время допросов. А вот о результатах их работы сведений нет.

Вероятнее всего, эти разработки и достижения последних лет не лежали без дела. Примером может служить устранение как ненужной фигуры бывшего иранского шаха. В 1979 году после исламистской революции шах Ирана Реза Пехлеви бежал в Панаму, где у него лежали на счетах деньги, оттуда перебрался поближе к Ирану – в Египет. В 1980 году он дал интервью каирской газете «Аль-Ахбар»: «Иранский шах секретно осведомлен, что всесильная организация намеревается отравить его пищу в расчете на то, что смерть шаха сочтут естественной, так как он неизлечимо болен. Шаха предупредили, что план покушения разработан ЦРУ с целью ликвидировать кризис, возникший из-за американских заложников в Тегеране». Вскоре шах скончался. По официальной версии причина смерти – рак. А спустя два года бывший начальник персонала Белого дома Гамильтон Джордан издал мемуары, в которых описал, как в 1980 году в Париже на тайном свидании с иранским министром Садеком Гобтзаде он торговался о компенсации за выдачу заложников, удерживаемых стражами исламской революции в американском посольстве в Тегеране. Джордан услышал от своего визави такое предложение: «ЦРУ, вероятно, может впрыснуть шаху что-нибудь эдакое, от чего его смерть будет выглядеть натурально». Джордан возразил: «Вы, конечно, шутите!» Но после этих торгов 27 июля 1980 года шах умер, и кризис с заложниками был ликвидирован.

В более близкое к нам время, в 2003 году, на даче в Подмосковье при странных обстоятельствах скончался Эдвард Ли Ховард, агент ЦРУ, перебежавший в 1985 году в СССР.

В последние годы одной из главных задач американских спецслужб стало устранение Усамы бен Ладена, главы «Аль-Каиды». Агент ЦРУ, который втерся в доверие к руководству «Аль-Каиды», сумел угостить Усаму чашечкой ароматного кофе, в котором находилась доза яда. Но Усама, как в свое время и пророк Мухаммед, лишь только пригубил напиток. Он долго после этого болел, почти ослеп, у него болели почки (возможно, яд был из семейства нефротоксинов), но выжил.

 

СМЕРТЬ МЭРИЛИН

Когда в калифорнийском доме Мэрилин Монро утром 5 августа 1962 года был обнаружен труп кинозвезды, эта смерть потрясла Америку. Ей было 36 лет. У нее не было причин убивать себя, и все же она ушла из жизни. Ее смерть до сих пор остается загадкой. Было много версий. Одна из них – Мэрилин убила мафия по приказу Роберта Кеннеди. Об этом четырем ясновидцам сказала с того света непосредственно Мэрилин и братья Кеннеди. Но загадка остается загадкой. Криминальную бригаду выслал дежурный полицейского участка города Брентвуд сержант Джек Клеммонс. Экспертиза установила, что причиной смерти стала передозировка барбитурата нембутал, который покойница принимала как снотворное. Что же произошло – самоубийство или предумышленное отравление снотворным?

4 августа многие неприятности, преследовавшие Мэрилин, отошли на второй план. Студия «XX век-Фокс» перезаключила с ней контракт на съемки, значительно увеличив гонорар. На 8 августа было назначено ее повторное бракосочетание с Джо Ди Маджио. Единственное, что ее огорчало, так это отказ братьев Кеннеди от близкой дружбы.

Около 8 часов утра труп Мэрилин был доставлен в городской морг Лос-Анджелеса. В 10.30 заместитель коронера Лос-Анджелеса д-р Томас Ногучи завершил вскрытие. Заключение о причинах смерти претерпело три редакции. 10 августа коронер Теодор Карфи подписал предварительный документ, где причиной смерти была указана «возможная» передозировка барбитуратов. В дальнейшем слово «возможная» исчезло.

Вывод о передозировке был основан на результатах токсикологического анализа, который показал высокую концентрацию нембутала в печени покойной. Кроме того, на ночном столике Монро полицейские обнаружили, среди прочих лекарств, пустой пузырек из-под нембутала. В пузырьке должно было быть 25 капсул, но он был пуст. В другом пузырьке оставалось всего 10 капсул.

Однако Ногучи и еще несколько других авторитетных патологоанатомов не согласились с версией самоубийства. Медикаменты можно ввести в организм лишь тремя способами: через рот, при помощи инъекции или посредством клизмы. Барбитурат, оказавшийся в печени, не мог быть введен в организм в ночь смерти – для усвоения требуется несколько часов. Если бы имела место инъекция, анализ показал бы присутствие в большей концентрации барбитурата в крови. Такая инъекция оставила бы явный след на теле. Однако «каждый дюйм тела был исследован с лупой», и никаких следов иглы шприца не обнаружили.

Одновременно с нембуталом патологоанатомы обнаружили присутствие в крови Мэрилин хлоралгидрата. Причем, его содержание вдвое превышало содержание нембутала в печени. Эффект от взаимодействия этих двух препаратов поистине убийственный.

Итак, остался вопрос: кто же ввел лекарства в организм актрисы, кто выбрал эту комбинацию, которая привела к летальному исходу? Вопросы остаются без ответа уже много лет, а эротический символ Америки 1950-х все так же улыбается со старой кинопленки.

О возможной причастности братьев Кеннеди к гибели Мэрилин свидетельствует смерть и второй любовницы Кеннеди – Мэри Пинчот, которая случилась уже после покушения в Далласе.

Будучи студенткой колледжа, Мэри стала последовательницей профессора Тимоти Лири, адепта широкого применения наркотика ЛСД-25. Многочисленным девицам, которые окружали его, Лири проповедовал свои взгляды на жизнь с ЛСД-25: «Используйте его! Заставьте мужчин, с которыми вы встречаетесь, принимать его – в особенности, мужчин известных, влиятельных, обладающих властью решать судьбы страны, а может быть, и мира». Пинчот сначала стала любовницей Лири, а потом, воплощая его заветы в жизнь, проникла в постель к Джону Кеннеди. Затем она остепенилась, вышла замуж и жила в Джорджтауне, респектабельном пригороде Вашингтона. Там ее и застрелили 16 октября 1964 года. Кто – неизвестно, но есть сведения, что ЦРУ охотилось за ее дневниками, куда она заносила подробности своих встреч с Кеннеди и то, что происходило с нею и ее любовником после приема дозы ЛСД-25.

 

ЕМУ НЕ ПОВЕРИЛИ

Когда Конон Молодый, известный на Западе как Лонсдейл, предприниматель-миллионер, в 1964 году получил трехкомнатную квартиру на Фрунзенской, то радовалась вся семья. Но вскоре радость от новой квартиры поугасла. Делая ремонт, хозяева наткнулись на систему подслушивания. Когда коллеги-гэбисты с извинением сняли аппаратуру, то Конон Молодый произнес выстраданную им фразу: «Нет, не верят мне «господа-товарищи», не верят».

И это было действительно так. Резиденту, «вернувшемуся с холода», не верили. Уж слишком независимо вел себя экс-резидент, побывавший в шкуре миллионера, имевший возможность сравнить две системы и сделать выводы, причем, не в пользу советской системы. Он стал мешать, он стал проблемой. А как гласит народная кремлевская мудрость: «Есть человек – есть проблема, нет человека – нет проблемы». Поэтому вопрос с разведчиком-критиканом был решен быстро.

Осенью 1970 года Молодый вместе с другом, летчиком-испытателем Владимиром Романенко, и его женой отправился в лес за грибами. Выехали в Медынь за 200 км от Москвы. Грибов было достаточно. Вечерком подуставшие грибники ужинали у костра снедью, привезенной из дома. Внезапно Молодый почувствовал себя плохо. Началась рвота, затем он потерял сознание. Романенко сумел доставить его в сельскую больницу. А там дежурный врач, не мудрствуя лукаво, поставил привычный для больницы диагноз – инсульт и паралич правой стороны тела. 9 октября 1970 года, не приходя в сознание, Молодый скончался. До иных возможных причин смерти врачи не доискивались. Его родные считают, что Конон Молодый умер странной смертью, которая не соответствовала состоянию его организма.

13 октября все западные газеты поместили сообщение о смерти Лонсдейла, советского супершпиона. Некролог о смерти разведчика-нелегала Конона Молодого появился в «Красной звезде» только 16 октября. Согласовывали и утверждали.

Похожая странная смерть произошла с антиподом Конона Молодого, тоже бизнесменом, майором КГБ Сергеем Папушиным. Долгое время он работал в ПГУ КГБ, а в августе 1990 года ушел в отставку и занялся бизнесом. Новая профессия Папушину не подошла, и он в 1991 году во время одной из своих деловых поездок в США решил пойти на сотрудничество с американскими спецслужбами. Бывший майор сообщил американцам чрезвычайно важные сведения о том, что один из высокопоставленных сотрудников ЦРУ завербован КГБ, намекая, возможно, на Эймса. И через несколько часов после того, как его сообщение дошло до высокого начальства ЦРУ, Папушин скончался при загадочных обстоятельствах.

При загадочных обстоятельствах скончался в госпитале КГБ еще один из сотрудников органов. В 1985 году ушел на Запад Олег Гордиевский. Те из начальства, кто непосредственно ответствечал за его бегство, вывернулись, а наказание понесли «стрелочники». Один из них пытался протестовать, был уволен, а затем внезапно заболел, попал в госпиталь и оттуда уже не вышел.

 

ЯД ДЛЯ ПИСАТЕЛЯ

В августе 1971 года Александр Исаевич Солженицын в течение нескольких дней по своим делам находился в Новочеркасске, где за ним неотступно следовали агенты местного КГБ. Задание у них было одно – не спускать с гостя глаз. Между тем на следующий день после приезда писателя в Новочеркасск, туда же из Москвы прибыл сотрудник центрального аппарата КГБ. В помощь ему был направлен майор ростовского управления Борис Иванов. В тот же день они с Ивановым спустились в ресторан гостиницы «Московская», чтобы поужинать, и майор обратил внимание на ничем не примечательного молодого человека, плотного, невысокого роста, с короткой стрижкой. Московский гость переглянулся с ним, хотя ничем и не выдал, что тот ему известен.

На следующий день «наружка» несколько часов следила за писателем по всему городу. Когда тот со своим приятелем оказался на центральной улице города, по их следам уже пошли гость из Москвы, невзрачный молодой человек из ресторана и Иванов. Вскоре вся компания вошла в продуктовый магазин, где Солженицын встал в очередь в кондитерском отделе. Следом за ним в эту же очередь встал и человек из гостиницы. Находясь в непосредственной близости от Солженицына, прикрываемый живой «ширмой» в лице одного из своих коллег, он в течение нескольких секунд делал некие манипуляции руками. Как заметил Иванов, в руках у него был какой-то предмет. Постояв несколько мгновений возле писателя, незнакомец отошел от него и уже на улице произнес: «Все, теперь он долго не протянет». Однако то ли агент был неудачником, то ли препарат некондиционным, но писатель выжил. В тот же день к вечеру, почувствовав недомогание, он собрал вещи и срочно выехал в Москву. Здесь ему стало хуже, и он около двух месяцев провалялся в постели, мучаясь страшными болями. Врач Н. Жуков, лечивший его, поставил диагноз «ожог второй степени». Однако, судя по симптомам, это было отравление рицином, который содержится в клещевине.

 

СМЕРТЬ «ЕКАТЕРИНЫ III ВЕЛИКОЙ»

Многие годы на небосклоне московского бомонда и Политбюро ЦК КПСС сверкала звезда Екатерины Алексеевны Фурцевой, женщины неоднозначной и явно не вписывающейся в рамки привычной партийной номенклатуры. Еще на праздновании своего 70-летия в Большом театре ее заметил Сталин и проворчал благодушно в усы: «Нужно выдвигать молодых специалистов».

Получив благословение вождя, Фурцева оказалась на должности второго секретаря Московского горкома партии, а вскоре стала и первым. Тогда же она познакомилась со своим будущим мужем. Николай Павлович Фирюбин был дипломатом и работал за границей – то в Чехословакии, то в Югославии. Он был женат, но красавица первый секретарь его покорила. Вся Москва обсуждала, как Фурцева по нескольку раз летала к любимому то в Прагу, то в Белград.

По Москве о Екатерине Алексеевне ходило множество слухов, но то были всего лишь слухи – советский народ не привык к самостоятельным и деловым женщинам. Феминистское движение – это лишь на загнивающем Западе. Она просто умела работать лучше любого мужчины. Во время визита в Индию жена Ворошилова, которая была в поездке вместе с Фурцевой, говорила: «С вечера мы с ней сядем, она примет стакан водки, расслабится, а утром в 6 часов будит меня звонком, как ни в чем не бывало – пора идти».

Но слухами не было то, что во время достопамятного Пленума ЦК в 1957 году, когда была осуждена «антипартийная группа Молотова, Кагановича, Маленкова и примкнувшего к ним Шепилова» именно Фурцева с Жуковым сумели повернуть настроение срочно перевезенных на стратегических бомбардировщиках ТУ-16 в Москву провинциальных партийных руководителей в поддержку Хрущева. А потом мужчина и Первый секретарь, как это не раз бывало в жизни Екатерины Алексеевны, предал ее, отодвинув с первых ролей в политической жизни страны, переведя в конце концов на вечно «отстающую культуру».

Естественно, она не простила Никите Сергеевичу пренебрежения, после того как фактически спасла его на пленуме. Но как человек открытый, Фурцева камня за пазухой не таила. Как-то раз Екатерина Алексеевна нелицеприятно высказалась о Хрущеве. Он уже на следующее утро от «доброжелателей» узнал, что Фурцева «не разделяет политических взглядов партии и правительства». Кроме того, и КГБ не раз докладывало о критике Фурцевой в адрес Первого. И уже после обеда Екатерина Алексеевна из влиятельного секретаря ЦК КПСС превратилась в обычного министра культуры. Она пыталась сопротивляться. Даже имитировала самоубийство – пригласила домой подругу и за 10 минут до ее прихода перерезала вены. Но Никиту Сергеевича это не убедило. «У Фурцевой обычный климакс», – заявил он на пленуме. С Брежневым у энергичного министра тоже отношения не сложились, и, если бы не заступничество Косыгина, быть бы ей давно на персональной пенсии. Поэтому недовольство, осложнившееся жизненными обстоятельствами, у Фурцевой накапливалось и накапливалось. Женская часть клана Брежневых высказывала недовольство соперницей, которая затмевала всех элегантностью и независимостью, столь редкими у партийных дам.

24 октября 1974 года министр приехала домой в расстроенных чувствах. Уйдя с празднования юбилея Малого театра, она спешила, чтобы поделиться с мужем новостью, переданной ей «доброжелателями»: Политбюро приняло решение не рекомендовать ее в Верховный Совет. Это был конец карьеры. Но дома ей не дали оправиться от потрясения. Ее любимый муж, замминистра иностранных дел Фирюбин, заявил, что полюбил другую и собирается уйти из семьи.

Это новость стала дополнительным фактором, усугубившим депрессию. Долгое время у Екатерины Алексеевны душа была не на месте из-за дочки, муж которой, Игорь Козлов, сын видного партаппаратчика, заигрался с КГБ в перебежчика то на Запад, то с Запада. Чаша женского терпения переполнилась. Закрывшись в комнате, Фурцева приняла яд. Когда обеспокоенный муж взломал дверь и ворвался в спальню, Екатерина Алексеевна с открытыми глазами лежала на кровати. Врачи Кремлевской больницы констатировали смерть «от сердечной недостаточности», типичный диагноз для сомнительных смертей высокопоставленных партийцев.

Так ушла из жизни бывший первый секретарь МГК КПСС, секретарь ЦК КПСС, член Президиума ЦК КПСС, министр культуры СССР и просто необычная женщина.

 

ШАСТРИ ОБЪЕЛСЯ

В январе 1976 года в Ташкенте торжественно принимали премьер-министра Индии Шастри. После поездок в передовые хлопководческие колхозы, концертов самодеятельности и прочих удовольствий был дан прощальный ужин с чисто рашидовским гостеприимством, длившийся несколько часов. Внезапно в самом конце банкета Шастри почувствовал себя плохо. Тут же вызвали врачей, но те оказались бессильны – премьер скончался. ЦК КП Узбекистана овладело отчаяние. Желая сбросить с себя ответственность, руководители начали искать виновников. Возникло подозрение, что Шастри отравили во время ужина, тогда всех поваров, готовивших блюда в тот вечер, посадили под домашний арест. В течение нескольких часов они сидели, ожидая приговора, который им должен был вынести патологоанатом. Если бы версия отравления подтвердилась, то вместо солнечного Узбекистана их ждала бы республика Коми. Но все обошлось – врачи констатировали смерть от инфаркта. Индийский гость просто не выдержал узбекского гостеприимства.

Сделать что-нибудь нехорошее с помощью отравленной еды даже в годы брежневского правления было тяжеловато. Система контроля, созданная еще при Сталине, продолжала работать четко. В правительственных резиденциях всегда снимал пробу санитарный врач. Если повар делал котлеты, то одну отдавал на проверку в лабораторию. Пока присланные на правительственную кухню продукты проходили досмотр, все они находились в специальном контейнере в холодильнике.

Подобные системы контроля продолжают существовать и в наши дни практически у всех первых лиц государства. Но одна из самых замысловатых систем существует в Северной Корее, у руководителя Трудовой партии Кореи и светоча идей чучхэ товарища Ким Чен Ира. Для приготовления риса повара-специалисты отбирают совершенно идентичные по цвету, форме и размеру рисовые зерна. Дрова для печи, на которой готовится рис, заготовляют только в одном месте – на священной горе Пэкту, которую принято считать колыбелью корейской цивилизации и, что особенно важно, местом рождения великого вождя и основателя учения чучхэ товарища Ким Ир Сена. Варят рис на воде, взятой из расположенного на той же горе источника. Любое другое использование воды из него строго запрещено. Для охраны воды, на которой варится этот рис, выделено подразделение Службы безопасности КНДР.

 

«ОТЕЦ» И ЕГО ПАСТВА

1978 год. Южная Америка. Кооперативная республика Гайана. Сквозь влажные джунгли, настороженно прислушиваясь, продвигаются гайанские коммандос. По приказу президента Форбса Бернхэма они должны разобраться с «Народным храмом», который прибыл из Калифорнии с целью построения социализма в одной отдельно взятой секте. Операция коммандос обошлась без стрельбы. В лагере «Народного храма» военных встретили одни трупы. Всего насчитали 914 трупов, из них 276 – детских. Что же произошло?

«Народный храм» возник в 1957 году в Индианаполисе. Его организатором стал Джим Джонс, которой очень скоро из простого проповедника, сына белого расиста, превратился в защитника цветных и основателя собственной религии. Опираясь на поддержку черной общины и собственные незаурядные способности к бизнесу, Джонс сумел создать себе репутацию и превратить «Народный храм» в самую богатую религиозную общину. Пожертвования в виде чеков и недвижимости текли рекой, особенно когда секта обосновалась в солнечной Калифорнии – в Сан-Франциско.

Самого Джонса все время посещали апокалиптические видения, связанные с ядерной войной. Когда начался Карибский кризис и две супердержавы готовы были развязать войну, Джонс уехал на два года в Бразилию, выбрав для проживания местность, которая однозначно бы уцелела при обмене ядерными ударами. И в Сан-Франциско был выбран уголок, удаленный от возможных ядерных ударов. В этом бегстве от войны просматривается параноидальная натура Джонса.

Джонс успешно занимался политической деятельностью в органах местного самоуправления, лечением неизлечимо больных, борьбой за права черных, сексуальными оргиями, борьбой с наркотиками, в то же время не чураясь крепких напитков и наркотиков. Его влияние распространилось на Лос-Анджелес. 20 тысяч приверженцев религии Джонса были весомым аргументом при торгах с политиками. В 1976 году на президентских выборах Джонс поддержал демократов.

В августе 1977 года журнал «Нью уэст» рассказал о деятельности Джонса, обвинив его в мошенничестве, открытии незаконных счетов в Панаме, растлении малолетних, оскорблении словом и действием, а также в преступном вымогательстве. Это был сигнал. В таких делах, которые вершил проповедник, главное – вовремя скрыться.

Собрав деньги на создание социалистической коммуны, «отец», как его почтительно называли верующие, вместе со своей паствой переселился под крылышко черного марксиста Бернхэма в южно-американскую республику Гайана, которая строила кооперативный социализм. По его заказу в джунглях построили поселок Джонстаун для 150 человек, но с проповедником прибыло более тысячи.

Удалившись под сень джунглей, Джонс развернулся вовсю. Лагерь «Народного храма» превратился в концентрационный лагерь с оттенком советской психушки. Люди работали на полях за жалкий паек. Кто возмущался – получал благословение от Джонса электротоком. Непослушных детей уводили в джунгли и бросали в специально выкопанный колодец. Там их подстерегала «Большая нога» – двое подручных Джонса, которые просто топили детей. Те, кто спаслись, бежали в поселок, выкрикивая на ходу: «Извини, отец!» Экзекуциями занимались две команды по 25 человек, набранные из физически сильных сектантов.

Джонс долго мог бы строить социализм в своем «храме», если бы не нервы. По просьбам родственников сектантов, «Народный храм» посетил конгрессмен Райан, а с ним восемь журналистов и представитель правительства Гайаны. Особого криминала они не обнаружили. Недовольные сидели под замком, дети пели псалмы, еда была отменная. Но нашлось все же тридцать отщепенцев, которые попросили Райана забрать их из коммуны папы Джонса. Ему пришлось отдать приказ ликвидировать гостей. Дело, возможно, и удалось бы замять, джунгли большие, но боевики «храма» расстреляли делегацию прямо на поле аэродрома городка Порт-Айтума, где скрыть следы преступления было невозможно.

Понимая, что час расплаты близок, Джим Джонс начал акцию «перемещения», т. е. одновременного ухода из жизни всех верующих. Врач секты Ларри Шахт приготовил яд. Это был жидкий цианид, смешанный с валиумом и лимонадом. По приказу «отца» все надели новые одежды и приготовились к «Белой ночи». Для жителей Джонстауна это была привычная процедура, так как репетиции массового самоубийства Джонс проводил неоднократно.

Джонс выступил с проникновенной речью перед возбужденной паствой. Вокруг стояли вооруженные охранники, но они не понадобились. «Отцу» верили. Его аргументы, а может, автоматы, направленные на толпу, убедили сектантов, что первыми яд должны принять дети.

Доктор Шахт с медсестрой принесли корыто с цианидом и поставили на обеденный стол. Потом разложили вокруг корыта шприцы и расставили пластмассовые стаканчики. Охранники дали команду, и «строители социализма» покорно стали в очередь. Первой выпила яд молодая женщина, которая напоила им и свою дочку. Через несколько минут у матери и ребенка начались судороги. На губах выступила кровавая пена. Выпившим отраву приказывали лечь в ряд лицом вниз. Охранники аккуратно подравнивали мертвецов. Лишь десяток беглецов сумели укрыться во мраке джунглей и двое больных не смогли прийти к алтарю.

Их бегство сопровождали дикие крики Джонса, несшиеся вслед: «Поторапливайтесь! – подгонял он людей. – Смерть – это сон. Жизнь из сна. Мы пытались дать новое начало, но теперь поздно. Разве мы не социалисты?» Сам Джонс яда не принял. Сначала он застрелил жену, а затем застрелился сам, обагрив своей кровью алтарь «Народного храма».

В Гайану, на место трагедии, прибыли американские военные, которые занимались эвакуацией трупов. Цинковые гробы были отправлены в США, где погибших похоронили в братских могилах. Только в Окленде в одну могилу было уложено 251 тело.

Информация к размышлению. Через некоторое время после трагедии в Гайане всплыли документы, в которых речь шла об использовании ЦРУ «Народного храма» в программе «МК-Ультра» (буквы МК означали «мозговой контроль»), где разрабатывались методы психотропного управления личностью и массами.

Следует также добавить, что использование яда – не редкость среди тоталитарных сект. 17 марта 2000 года шестьсот членов секты «Верность десяти заповедям» были сожжены в помещении церкви деревни Канунгу, которая находится в африканской республике Уганда. Все международные информационные агенства передали сообщение о грандиозном акте коллективного самоубийства в Уганде. А еще через неделю неожиданное открытие в Канунгу дало новый поворот делу.

В выгребной яме на подворье секты были обнаружены трупы шести крупных мускулистых мужчин, изуродованные серной кислотой. Следствие установило, что все они служили телохранителями у главы секты Кледонии Мверинде и умерли от отравления смертоносным ядом. В результате дальнейших поисков было найдено великое множество братских могил, заполненных телами людей, отравленных тем же ядом. Было найдено свыше двух тысяч отравленных. В отличие от Джонса, умершего вместе со своей паствой, Мверинде, не дожидаясь обещанного ею же в 2001 году конца света, сбежала с деньгами и приближенными в Конго.

Однако в конце 2003 года трагедия опять повторилась и снова в Африке. В городе Бособе на севере Конго священник отравил 64 человека из своего прихода. Во время службы он предложил прихожанам выпить снадобье, дарующее людям спасение. Около сотни человек поверили ему и приняли неизвестный напиток. В результате 64 из них скончалось. Священник же, идя по стопам своих «святых» предшественников, вовремя скрылся.

 

СМЕРТЬ ТРИАНОНА

Колумбия 70-х годов XX века славилась не только футболом, кофе и кокаиновой мафией, но и тем, что была местом активного противостояния разведслужб США и СССР. Шпионские битвы шли с переменным успехом. Одной из удачных операций ЦРУ была вербовка сотрудника американского отдела Управления по планированию внешнеполитических мероприятий МИД СССР некоего Огородника.

Вычислять агента группе безопасности МИДа пришлось долго. Одной из весомых улик против него стал отказ перейти на более высокооплачиваемую работу. Так советские люди не поступали. К тому же сотрудников безопасности насторожили любовные похождения подозреваемого и развод с женой после возвращения из Колумбии.

Но первой вычислила шпиона его любовница, Ольга Серова. Как и всякая советская женщина, она быстро раскрыла тайные встречи Огородника с вербовщицей из ЦРУ Пилар и его работу на американцев. Вернувшись в Москву, Ольга и Огородник развелись со своими половинами и стали встречаться уже как жених с невестой. Но подозрения Серовой переросли в уверенность – у ее будущего мужа есть тайная жизнь. Агент начал нервничать.

В июле 1976 года связь ЦРУ с Огородником прервалась. Для восстановления контакта ЦРУ решило выйти на прямую связь, а не использовать тайник, так как считало, что агенту угрожает опасность. Эту задачу поручили группе «маскировщиков», которая должна была, в случае необходимости, эвакуировать Трианона из СССР. Но прежде, чем выходить на связь с агентом, «маскировщикам» необходимо было хорошо замаскироваться, их внешность хорошо известна КГБ. Переодевшись в броские костюмы, часть группы отвлекала внимание наружного наблюдения. В результате связь с Огородником была восстановлена, и вскоре узнали, что его длительное молчание было связано с болезнью и госпитализацией. Вскоре «маскировщики» получили и долгожданный контейнер с фотокопиями секретных документов. Входе этой операции была опробована новая техника маскировки, которая затем была «поставлена на поток» в ЦРУ.

Но Огороднику она не помогла. Кольцо вокруг него сжималось все туже. Он попросил, чтобы ему передали ампулу с ядом на случай провала. Это было сделано. Именно эту ампулу он и использовал, чтобы убрать опасного свидетеля – Ольгу. Готовясь к убийству, он купил специальную литературу о ядах и их воздействии на организм человека. Чтобы скрыть убийство, Огородник приурочил убийство невесты к разгару эпидемии гриппа в Москве.

Яд подсыпал в еду Ольге малыми дозами, разрушая ее организм постепенно, о чем вычитал в соответствующей статье о ядах. Когда Ольге стало совсем плохо, он позвонил ее отцу. Тот немедленно забрал дочку к себе в больницу, где она и умерла. Вскрытие отец делать не разрешил. Во время похорон Огородник выглядел подавленным. К американцам обратился с просьбой передать еще одну ампулу с ядом.

Контрразведчики все это время вели слежку за Огородником, но прямых улик так и не обнаружили. Квартира шпиона была оборудована спецаппаратурой, его крики по ночам записывались на пленку, на работе и вне его окружала агентура. Однако прямых доказательств работы на ЦРУ не было. Арест шпиона ускорила его сексуальная активность. Он начал ухаживать за дочкой секретаря ЦК КПСС Русакова. Вхождение американского агента в семью партийного босса было бы катастрофой. Руководство дало санкцию на арест Трианона (псевдоним, который Огородник получил в ЦРУ). Руководители Огородника в ЦРУ поняли, что опасность близка и подготовили план эвакуации Трианона. Но было уже поздно.

Операцию по задержанию назначили на 22 июня 1977 года. Арест произошел поздно вечером. Группа захвата и понятые ворвались к Огороднику в квартиру. Начался обыск. Нашли шифровальный блокнот, батарейки с микропленкой, записи уже расшифрованных текстов. Прямые улики были налицо. Около двух часов ночи Огородник заявил, что готов признать свою вину. Его усадили за стол, дали лист чистой бумаги и он начал писать: «В Комитет государственной безопасности СССР. Объяснение. Я, Огородник Александр Дмитриевич, признаю…» Закончив лишь первую строчку, он что-то сделал с авторучкой – вдруг откинулся назад, захрипел и стал сползать со стула. Вызвали «скорую». Однако все попытки привести его в чувство не увенчались успехом. Около 4 часов утра врачи зафиксировали смерть.

Хотя операция по задержанию закончилась провалом и агент отравился, главным было то, что враг не проник в семью секретаря ЦК. Об этой истории писатель Юлиан Семенов написал шпионский триллер «ТАСС уполномочен заявить», и по заказу КГБ на «Мосфильме» сняли многосерийный фильм.

 

ВАТИКАНСКИЕ ТАЙНЫ

Начало 1980-х в Европе было ознаменовано введением в Польше правления военных, которые желали остановить набиравший силу профсоюз «Солидарность», и покушением на папу Иоанна Павла II, который поддерживал Леха Валенсу и его организацию. Али Агджа и болгарские спецслужбы, руководимые Кремлем, где бывший шеф КГБ, а ныне генсек Андропов, пытаясь убрать папу-поляка, сработали весьма топорно. Выстрелы в Риме вызвали негодование во всем мире. На этом фоне как-то подзабылось более удачное покушение на папу Иоанна Павла I, преемником которого стал польский кардинал Войтыла, принявший при интронизации то же имя, но с цифрой П.

Альбано Лучани, итальянский кардинал и патриарх Венеции, был избран папой на волне недовольства католическим духовенством, негибкостью и консерватизмом римской курии. Меняющийся в результате научно-технической революции мир поставил перед церковью новые задачи, на которые предыдущий папа и его кардиналы ответов найти не могли. Связи Ватикана с миром теневой политики и экономики, спецслужбами как Запада, так и Востока компрометировали святого понтифика в глазах миллионов прихожан. Альбано Лучани понимал необходимость перемен, но он знал, как трудно их провести. Поэтому, когда конклав 82 голосами из 111 избрал его папой, он произнес: «Да простит вам Бог то, что вы со мной сделали». Но все же, став Иоанном Павлом I, Альбано Лучани заявил о пересмотре внешней и внутренней политики Рима. Это не понравилось очень многим.

Ватиканский банк был удобной финансовой организацией для отмывания денег и финансирования криминальных операций. Средства, поступающие на его счета, шли на финансирование правых партий Италии и «красных бригад». Сицилийская мафия и неаполитанская каморра пропускали через банк Ватикана миллионы и миллионы, полученные от торговли наркотиками. То была первая недовольная группа.

Во вторую входили многочисленные политические деятели. Безоговорочная поддержка антикоммунизма в странах Запада не помешала Ватикану подписать негласный конкордат с Кремлем, по которому католическая церковь получала возможность более или менее свободно действовать в странах Восточной Европы, а Кремль мог рассчитывать на молчание папы при расправе Москвы с католиками в Прибалтике и греко-католиками в Украине.

Желание избавиться от папы-реформатора привело к конкретным действиям. Но не таким грубым, как позднее, в 1982 году, во время покушения «серого волка» Али Агджи на папу Иоанна Павла II.

5 сентября 1978 года произошло событие, которое должно было бы насторожить папу и послужить ему предупреждением. Иоанн Павел I принимал архиепископа РПЦ Никодима, приехавшего с визитом из Ленинграда. Внезапно, без каких бы то ни было предварительных симптомов недомогания, 49-летний российский прелат уронил голову на грудь и упал из кресла, в котором сидел. Несколько мгновений спустя он был мертв. Позднее говорили, что ему по ошибке досталась чашечка кофе, предназначенная папе.

Но Иоанн Павел I не внял предупреждению. 28 сентября он передает статс-секретарю Ватикана, кардиналу Вийо указание: «Провести исчерпывающее расследование скандальных афер Ватиканского банка, осуществить многочисленные новые назначения в римской курии, начиная с назначения кардинала Венелли статс-секретарем на место Вийо; отправить на покой таких-то, приступить к пересмотру позиции церкви по вопросу о правах человека и контролю над рождаемостью». Попытка избавиться от скомпрометировавших себя церковнослужителей запоздала. В 19.50 папа садится ужинать. Это была его последняя трапеза. В 21.10 он еще разговаривает с генералом ордена иезуитов, патером Педро Аррупе, о своем желании ограничить участие Ватикана и контролируемых им банков в международных финансовых операциях.

В 21.30 он попрощался со своими секретарями: «Спокойной ночи. И до завтра. Если Богу угодно». То были его последние слова. А утром, когда в папской спальне нашли уже холодное тело, началась операция-прикрытие, которую возглавил статс-секретарь Вийо. Было изъято лекарство, которое папа принимал перед сном, но многого так и не нашли: исчез проект решений, пропали забрызганные рвотой очки и домашние туфли покойного. С письменного стола исчезло завещание папы.

Доктор Буццонетти, вызванный Вийо, дает заключение о смерти в результате инфаркта миокарда. Но еще до заключения врача статс-секретарь принимает решение о бальзамировании тела. Нежелание производить вскрытие объясняется смутными слухами о самоубийстве Иоанна Павла I. Вероятнее всего, при вскрытии было бы обнаружено наличие в организме чрезмерной дозы дигиталиса, который находился в пузырьке, вместо эффортила, который принимал папа по настоянию врачей. Объяснить эту замену статс-секретарю было бы трудно. 3 октября тело понтифика находилось уже в базилике храма Святого Петра. При бальзамировании все внутренние органы, которые послужили бы для разрешения загадки, были уничтожены. Иоанн Павел I умер на 66-м году жизни, он правил всего 33 дня.

Эпитафией на смерть папы послужили слова кардинала Баджо, одного из тех, кого он собирался удалить: «А теперь мы сотворим другого папу». Каково же было разочарование всех тех, кто принимал участие в устранении Павла Иоанна I, когда на престол Св. Петра воссел энергичный поляк, провозгласивший преемственность реформаторской политики своего кумира. Раздраженные этой преемственностью и новым папой недовольные круги на этот раз действовали грубо и в результате – неудачно. После попытки Агджи проведение операции по устранению папы взяла на себя непосредственно Москва. Но последовавшая внезапная и, несмотря на болезнь почек, загадочная смерть Андропова поставила точку в этой истории. Ежи Войтыла выжил.

 

БОЛГАРСКИЕ ЗОНТИКИ

Болгарская спецслужба ДС (Державна Сигурность) в качестве братской помощи получила из советской секретной лаборатории КГБ, приданной ОТУ (оперативно-техническому управлению), некоторые образцы специальных ядов. Комитет не желал сам марать руки терактами. Времена Судоплатова прошли, но в помощи братьям-славянам по устранению нежелательных элементов спецслужбы не отказывали.

Для связи с болгарами с одобрения Крючкова был назначен генерал Сергей Михайлович Голубев из КГБ. В течение 1978 года Голубев трижды или четырежды ездил в Софию, чтобы помочь своим коллегам спланировать операцию против эмигрантов. Первой мишенью стал болгарский эмигрант, живший в Англии, в отсутствие которого агенты службы ДС покрыли стены его комнаты ядом, впитывающимся через поры кожи и, по заверениям сотрудников лаборатории КГБ, являющимся смертельным, при этом не оставляющим следов. Этот человек впоследствии серьезно заболел, но ему удалось выжить.

Голубев вернулся в Софию для работы над планом следующего убийства. Поначалу сошлись на том, чтобы смазать отравляющим веществом дверцу автомобиля болгарского диссидента, писателя Георгия Маркова, сымитировав смерть от остановки сердца. Затем от этой идеи отказались: не было гарантии, что дверцу откроет именно Марков, а не кто-то из родственников – жена или дети. А незапланированные жертвы были не нужны. По той же причине отказались и от такого способа, как смазка руля специальным ядом, который вызывает внезапную потерю сознания. Водитель отключается, и машина либо выскакивает на встречную полосу, либо летит в кювет. В итоге остановились на уколе зонтиком. По просьбе Голубева главная резидентура КГБ в Вашингтоне закупила несколько зонтиков и вставила в них небольшие металлические капсулы с высокотоксичным ядом рицином, полученным из клещевины. Острым наконечником зонтика можно было кольнуть жертву. Голубев увез зонтики в Софию, где и проинструктировал убийцу.

Первое покушение с использованием зонтика произошло 7 сентября 1978 года. Жертвой стал именно Марков. Его роман «Мужчины» был удостоен Димитровской премии. Марков пользовался благосклонностью людей, стоявших у власти в Софии, его часто приглашал на охоту, на званые обеды Тодор Живков. В 1969 году писатель уехал на Запад и не вернулся. Обосновался он в Лондоне и стал сотрудничать с радиостанциями Би-би-си, «Свободная Европа», «Немецкая волна».

Вечером, когда Марков направлялся на работу в болгарскую редакцию Би-би-си, некий прохожий вроде бы случайно столкнулся с ним и уколол ногу зонтиком. Маркову показалось, что это был иностранец, но он не обратил особого внимания на него. Но на следующий день ему стало плохо прямо на работе, поднялась температура. Вызвали врача. Несмотря на то что Маркова госпитализировали, спасти его так и не удалось. Как писали западные газеты, патологоанатомы установили множество мелких кровоизлияний, которыми и объяснили приведший к смерти инфаркт. Ткани тела, в частности, срез вокруг едва заметной двухмиллиметровой ранки на бедре, были отправлены на экспертизу в знаменитую лабораторию в Порт-Дауне. Там военные, занимающиеся химическим оружием, обнаружили миниатюрный шарик, не больше тех, что используются в шариковых ручках, только в нем были два отверстия диаметром 0,34 мм. И хотя следов от яда не было обнаружено, возникло предположение, что был использован рицин – вещество, по токсичности многократно превосходящее яд кобры. Одной унции рицина достаточно, чтобы убить 90 тысяч человек. Рицин вызывает затруднение дыхания и боли в сердце. Смерть наступает в течение 36–48 часов после поражения. Противоядия не существует даже в наши дни. Эксперименты с рицином, по данным западных разведок, активно велись в Венгрии и Чехословакии.

Второе покушение на болгарского эмигранта, на сей раз Владимира Костова, неделю спустя произошло в Париже и окончилось неудачей. Стальную пульку удалось извлечь из тела Костова еще до того, как рицин начал поступать в кровь. Впоследствии неунывающие французы обыграли «болгарские зонтики» в кинокомедии «Укол зонтиком» с участием Пьера Ришара. Но в том же году, что и Марков, при загадочных обстоятельствах в Лондоне погиб другой болгарский политический эмигрант – Владимир Симеонов. За всеми перечисленными инцидентами угадывался один и тот же почерк болгарской Державной Сигурности, верной союзницы КГБ.

После ареста Тодора Живкова в конце 1989 года Софию посетила вдова Маркова в надежде установить, кто ответственен за смерть ее мужа. Но досье на убитого писателя в архивах болгарской спецслужбы не было найдено.

Следует добавить, что подобные зонтики появились и на Западе. Очень уж удобно одному джентльмену кольнуть другого джентльмена и спокойно удалиться. В 2003 году в Париже на аукционе было выставлено на продажу подобное оружие. Первоначальная цена лота -2500 евро, но после торгов зонтик купил неизвестный коллекционер из Марселя за 65 тысяч евро. Однако зонтик того стоил. Его можно было использовать по прямому назначению, то есть прятаться от дождя. Но, кроме того, в это шпионское приспособление были вмонтированы радио, фотокамера, рация, часы-будильник и даже зубная щетка. А если нажать на одну из многочисленных кнопок зонтика, он превращается в мини-парашют. С самолета с ним, конечно, не прыгнешь, но, упав с третьего этажа, не разобьешься. Зонтик можно было использовать и как щит: нож его не пробивал. Правда, в зонтике на аукционе не было иглы с ядом, ее предусмотрительно удалили.

Но все это западные изыски. Болгарские зонтики были значительно проще, но работали исправно.

 

СМЕРТЬ «ВТОРОГО ХРУЩЕВА»

В 1978 году «большие кремлевские игры» за спиной дряхлеющего генсека вступили в решающую стадию. Результатом, для многих неожиданным и неприятным, стало возвышение в Москве провинциального лидера Федора Давыдовыча Кулакова, безусловно, самого талантливого и принципиального человека в брежневском Политбюро, куда он попал в 1971 году. Один из журналистов «Правды» в узком кругу назвал секретаря ЦК и члена Политбюро «вторым Хрущевым», правда тут же добавил: «…но без его закидонов».

В то время Брежнев был тяжело болен, и, хотя агония затянулась на несколько лет, в 1976–1977 годах настойчиво поговаривали, что его собираются с почетом проводить на пенсию, а на его место назначить Кулакова.

По другому, более позднему варианту, за Брежневым должны были сохранить только что учрежденный им номинальный пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР, а пост Генерального секретаря будет передан Кулакову. Предсказаниям одних, надеждам и опасениям других относительно Кулакова не суждено было сбыться.

В ночь с 16 на 17 июля 1978 года Федор Кулаков, как сообщило ТАСС, «скончался от сердечной недостаточности с внезапной остановкой сердца». Одновременно КГБ распространил слухи, что крестьянский сын Федор Кулаков после неудачной попытки захватить власть перерезал себе вены. Люди, близко знавшие Кулакова, опровергли оба сообщения, утверждая, что он был здоров как бык, не знал, что такое головная боль или легкая простуда, и был неисправимым оптимистом. Кулаков в компаниях часто хвалился своим сердцем, работавшем, как мотор.

Детальный и одновременно путаный отчет специальной медицинской комиссии за подписью медицинских светил во главе с главным кремлевским врачом Евгением Чазовым вызвал обратную реакцию, а когда Брежнев, Косыгин, Суслов и Черненко не пришли на похороны своего коллеги, подозрения усилились еще больше. По Москве поползли зловещие слухи, что в Кремле появился убийца, который метит на место безнадежно больного Брежнева и не брезгует ядами. Партийным вождям надо было вместо «кремлевской таблетки» иметь под рукой «золотую пилюлю». Согласно тибетской книге медицины «Чжудит», эта пилюля излечивает от всех болезней, включая и злоумышленное отравление ядом. В чудодейственную пилюлю входит 75 компонентов, среди них жемчуг, бирюза, камни из желчного пузыря слона, рог носорога и др. Но в Кремле не признавали тибетских врачей, за что и поплатились.

20 июля 1978 года на похоронах Кулакова, где демонстративно отсутствовали кремлевские лидеры, с надгробным словом, посвященным усопшему, выступил его ставропольский, а вскоре и московский преемник Михаил Горбачев. Это было его первое выступление с трибуны Мавзолея, оно прошло незамеченным. Следующее его выступление, через 7 лет на похоронах Черненко, будет слушать весь мир. Яд, устранивший «второго Хрущева», не достиг своей цели, открыв путь в кремлевское Зазеркалье еще более крутому реформатору.

История с Кулаковым не была чем-то исключительным во времена Брежнева, тогда «развитой социализм» казался раем по сравнению со сталинскими временами. Не забудьте, что Леонид Ильич тоже вышел из шинели Сталина, познал жестокую аппаратную борьбу во всех ее ипостасях на собственной шкуре. Вспомните его действия в 1964 году во время подготовки свержения Хрущева.

Бывший в те года председателем КГБ В. Е. Семичастный вспоминал, что накануне событий к нему обратился Брежнев, пытаясь выяснить, имеются ли возможности физического устранения Хрущева.

«– Что вы имеете в виду, Леонид Ильич? – спрашивает пораженный глава госбезопасности.

– Ну, там, что-нибудь такое…

– Яд, например, или пуля?..

– Да не мне вас учить, Владимир Ефимович!

– А как вы представляете себе все это? Вы можете дать гарантию, что тайна останется нераскрытой?

Брежнев был явно разочарован.

– А я-то думал, что одной из важнейших задач вашей службы является обеспечение тайны…

– Да, но любая тайна рано или поздно перестает быть таковой.

Полагая, что ему удалось убедить своего собеседника, Семичастный направляется к выходу, но Брежнев останавливает его.

– Неужто так и нельзя ничего сделать?.. Вот, например, Никита Сергеевич собирается с официальным визитом в Швецию… Может быть, когда будет возвращаться, арестуем его?

– Мы не заговорщики, и этот вопрос надо решать законным путем».

Да, все-таки время было уже другое, хотя потом Семичастный и поплатился должностью. Его сменил Андропов, у которого имелась собственная точка зрения на методы решения кадровых вопросов.

 

ЗАГАДОЧНЫЙ ГЕНСЕК

Наиболее противоречивой фигурой послебрежневского кремлевского бомонда был Юрий Владимирович Андропов. С одной стороны, его считали либералом и реформатором, он писал стихи и мечтал о реформах и демократизации; с другой – его руки были испачканы кровью преданного им Имре Надя. В 1962 году Хрущев назначил его секретарем ЦК КПСС. 19 мая 1967 года, в возрасте 52 лет, Андропов стал председателем Комитета госбезопасности, а через месяц, уже будучи кандидатом в члены Политбюро, он начинает реорганизацию деятельности органов. При нем КГБ снова становится репрессивным органом по отношению к диссидентам, отказникам, деятелям национальных и религиозных движений. КГБ начинает активно вмешиваться во внешнюю политику СССР, материально поддерживая террористические организации типа ИРА, РАФ, НФОП и другие, провозгласившие себя борцами с империализмом.

Андропов восстановил практику «возмездия» перебежчикам в стиле сталинского СМЕРШа. После того как заместитель Генерального секретаря ООН Аркадий Шевченко стал невозвращенцем, его жену насильно вывезли из Нью-Йорка в Москву, и вскоре пришло сообщение о ее самоубийстве, причем, одновременно были озвучены две взаимоисключающие версии – отравление и удушение.

В поисках ушедших на Запад сотрудников были задействованы работники Первого главного управления, которым приходилось во время разыскных операций по ликвидации решать сложные и многоходовые комбинации. Когда небезызвестный Олег Калугин доложил председателю, что его управлению удалось найти двух перебежчиков _ одного в Австралии, другого в США, сбежавших в 1950-е годы, Андропов сказал: «Черт с ними. Они теперь старики. Найдите мне Лялина [сотрудник КГБ, сбежал в 1971 году] или Носенко [сотрудник КГБ, сбежал в 1963 году], и я санкционирую их ликвидацию». В поисках Носенко и для его ликвидации задействовали раскаявшегося перебежчика Артамонова [Николай Артамонов, лейтенант ВМФ СССР, зять командующего ВМФ СССР адмирала Горшкова, в 1959 году переплыл с любовницей на лодке в Швецию, работал в управлении разведки ВМФ США]. Артамонов нашел Носенко, но ликвидация сорвалась: киллер, который в 1975 году за 100 тысяч долларов согласился выполнить задание, попал в тюрьму. После провала Артамонова вызвали на встречу в Вену. Там его бесцеремонно затолкали в машину, где сделали инъекцию седативного препарата, но не рассчитали дозу – Артамонов скончался на месте. За удачную ликвидацию перебежчика Олег Калугин получил орден Боевого Красного Знамени. Вот так действовала «служба ликвидации» при председателе КГБ. В ее списке и устранение за рубежом старшего лейтенанта Беленко, который в свое время угнал в Японию новейший образец МиГа. В последний год Беленко жил на военной базе США, его мучили сильные боли в печени.

Но следует отметить, что Андропов так и не согласился на устранение Брежнева, хотя его доверенное лицо и ближайший советник генерал Питовранов неоднократно предлагал эту акцию. Возможно, сдерживающим моментом стала позиция лидеров так называемых «стран народной демократии», которую изложил председателю старый друг Янош Кадар: «Юрий Владимирович, Христом-Богом вас умоляю, только не трогайте Брежнева! Мы знаем, что он двух слов не свяжет, но не будоражьте сейчас ситуацию! Пусть он стреляет своих кабанов». Те же мысли высказали руководители и других соцстран, которым Андропов доверял.

Сменив на посту генсека Брежнева, Андропов действительно начал реформы. Но они, в основном, свелись к «закручиванию гаек», появлению дешевой водки «андроповки» и уничтожению брежневско-днепропетровского клана. На международной арене такие акции, как уничтожение южно-корейского боинга, размещение ракет средней дальности в странах Восточной Европы и эскалация войны в Афганистане, привели к нарастанию конфронтации между Востоком и Западом. Андропов был инициатором разработки ядерных устройств малой мощности, так называемых «ядерных чемоданчиков». Несколько из них разместили в странах Ближнего Востока, и представитель отдела «П» КГБ СССР даже договорился с ближневосточными террористами, что за определенную сумму они возьмут ответственность за проведение взрывов на себя. К счастью, взрыв так и не произошел, однако часть «ядерных чемоданчиков» разошлась по миру и, по некоторым данным, даже попала в руки «Аль-Каиды».

Поэтому смерть Генерального секретаря ЦК после 15-месячного правления в феврале 1984 года вызвала шок. Привыкнув к долголетней геронтократии, советское общество ожидало чего-нибудь новенького из Кремля, и вдруг все резко закончилось. Тем более, что кремлевская медицина, имея многолетний опыт борьбы за жизнь генсеков, справиться с болезнями Андропова почему-то не смогла. В сентябре 1982 года, пребывая на отдыхе в Крыму, Юрий Владимирович простудился, на спине его образовался глубокий фурункул, который никак не проходил. Операция тоже не дала результата. Начался сепсис – заражение крови, – который поддавался лечению с большим трудом. Дважды из США прилетал Майкл Рубин, специалист с мировым именем по болезням крови. На почве этого заболевания начался инфекционный миокардит. В марте 1983 года, не выдержав, отказали почки, и до самой смерти генсек находился на аппарате диализа. В середине января 1984 года Андропов потерял сознание и, не приходя в себя, умер 9 февраля того же года. Поэтому смерть Андропова не могла не вызвать слухов о насильственной смерти. Имея в виду специфику болезни генсека, слухи были именно об отравлении. Слухам способствовала и атмосфера таинственности, которой была окутана его болезнь и смерть.

Версий отравления было несколько. Одну распространил сам Андропов. В 1969 году он, возвращаясь из Ханоя, куда летал с Косыгиным на похороны Хо Ши Мина, сделал остановку в Пекине, где в аэропорту встречался с товарищами из КПК. После этой встречи он почувствовал себя плохо. «Китайцы меня чем-то отравили тогда, но чем, наши врачи так и не выяснили», – частенько повторял Андропов.

По версии сотрудников КГБ, Андропова отравили в Афганистане, куда он летал с визитом в 1977 году. Бывший глава КГБ В. Чебриков свидетельствует: «Когда мы провожали его в Москве в аэропорту, он легко взбежал по трапу в самолет. Вернувшись через несколько дней, он не мог даже самостоятельно сойти с трапа вниз. Его спускали на носилках и прямо из аэропорта увезли в ЦКБ». Эвакуация Андропова из Кабула происходила в спешном порядке. Нулевая видимость при жестокой снежной буре не позволяла подняться в воздух ни одному самолету. Но самолет главы КГБ все же взлетел, так как промедление было действительно смерти подобно. Возможно, высокопоставленный визитер из Москвы стал жертвой интриг соперников из пришедшей к власти в Кабуле НДПА: представителей двух фракций – «Халька» и «Парчама». Не секрет, что халькисты искали поддержки на Лубянке, а парчамисты – на Старой площади. Подтверждает эту версию и случай с популярным тележурналистом ЦТ СССР Александром Каверзневым. В начале 1983 года он работал в Афганистане, снимал фильм, который ему так и не суждено было завершить. Будучи талантливым журналистом, он побывал в тех местах, куда официальная власть ДРА иностранцев не допускала. В своем дневнике он сделал много критических записей о ситуации в Афганистане. Каков был бы сюжет его фильма – неизвестно, но факт тот, что в марте 1983 года по возвращении домой Каверзнев буквально сгорел от какой-то экзотической болезни. Если же обратиться к более ранним временам, то существуют данные об отравлении всего персонала советского посольства в Кабуле в 1920-е годы.

Афганистан стал причиной таинственной смерти и валькирии революции – Ларисы Рейснер. Она была известна не только как страстная сторонница Троцкого, но и как любовница большевистских вождей Карла Радека и Федора Раскольникова. Именно к Раскольникову, назначенному послом при дворе короля Афганистана, уезжает в 1923 году Лариса. В Кабуле она заводит тайные связи с гаремом эмира Бухарского, перебравшегося в Афганистан. Лариса добывает сведения о действиях повстанческих отрядов басмачей в советской Средней Азии. В 1925 году она покидает Афганистан совершенно больной. Ее мучают приступы, похожие на малярию, однако Рейснер все же едет в Германию, где проникает в лабораторию Юнкерса, в неприступный исследовательский центр Круппа, и участвует в вооруженной демонстрации в Гамбурге. В СССР она возвращается умирать. Врачи констатируют диагноз – тиф. А ведь это болезнь, которой в послевоенной Европе 1920-х годов просто не существовало. 9 февраля 1926 года Лариса Рейснер умирает в Кремлевской больнице, несмотря на лучших врачей, уход и лекарства. Писатель Варлам Шаламов писал о ее смерти: «Молодая женщина, надежда литературы, красавица, героиня Гражданской войны, тридцати лет от роду, умерла от брюшного тифа. Бред какой-то. Никто не верил. Но Рейснер умерла». Борис Пастернак написал такие стихи:

Как считали многие после смерти Ларисы, к ее гибели приложила руку секретная служба эмира Бухарского, не простившего неверной осквернения своего гарема…

Возвращаясь же к тому, что случилось с Андроповым в Афганистане, следует добавить, что среди сотрудников КГБ была распространена версия о болезни – будто председатель в Кабуле подхватил оспу.

По другой же версии, выдвинутой одним из бывших сотрудников ЦК, Андропова отравили консерваторы из Политбюро. «Он [Горбачев] верил, что сумеет провести страну через пучину реформ и сохранит ее. Когда Андропов был уже при смерти, он хотел собрать заседание Политбюро прямо в своей больничной палате, чтобы Горбачева избрали генсеком прямо тут же, при нем. Об этом решении заранее стало известно противникам Горбачева, которые приняли контрмеры». Став в 1967 году во главе КГБ, Андропов тут же приобрел многочисленных врагов из старых друзей Брежнева. Его попытки убрать некоторых из них решительно пресекались генсеком. Однажды, например, председатель КГБ передал Брежневу данные о том, что некий полномочный посол Советского Союза сотрудничает с американской разведкой. Но… «Среди членов ЦК не может быть предателей», – заявил Леонид Ильич. Попытка убрать Андропова насильственным путем уже предпринималась накануне смерти Брежнева в сентябре 1982 года, однако Юрий Владимирович сумел ускользнуть из сетей, расставленных Щелоковым. Понимая, что теперь пошла борьба не на жизнь, а на смерть, Андропов, в свою очередь, экстренно убирает из окружения Брежнева грузинскую целительницу и экстрасенса Джуну Давиташвили, которая неоднократно выводила Леонида Ильича из критических состояний. Деморализованный престарелый генсек, с трудом доставленный в последний раз на Мавзолей для проведения Октябрьского парада, вскоре умер.

По версии же некоторых западных журналистов Андропова убрали по заказу ватиканской Службы безопасности. После неудачного покушения Али Агджы на Иоанна Павла II, организованного болгарской спецслужбой (интересно то, что позднее даже в беседах с отдельными представителями КГБ руководство болгарской разведки не признавало покушения «своим» и отказывалось от арестованного по этому делу болгарина Антонова), дело в свои руки, по приказанию уже генсека Андропова, взял КГБ. Вскоре после осуждения террориста была совершена попытка отравить его в римской тюрьме Ребибиа. После этого пишу Агдже начал готовить специально назначенный тюремный повар, а всю отправляемую в камеру еду обязательно должен был попробовать начальник очередной вахты тюремщиков.

Желая предотвратить вторую попытку теракта против папы, Ватикан обратился к польскому движению сопротивления, которое сумело внедрить в Кремль под видом консультанта-нефритолога своего человека. Возможно, во время одного из осмотров тот и ввел яд своему высокопоставленному подопечному.

Как бы то ни было, а Андропова не стало. Но зато осталась легенда о кагэбисте-демократе.

 

УБИЙСТВО АМИНА

Хафизулла Амин пробыл другом Советского Союза очень недолго. В новые стратегические планы Кремля по завоеванию Юго-Западной Азии он со своей радикальностью уже не вписывался. В разработанном сценарии его устранение должно было бы стать первым этапом в оказании «интернациональной помощи» Демократической Республике Афганистан.

Методы по устранению Амина обсуждались на Политбюро, но конкретные действия разрабатывались в Первом главном управлении под руководством В. Крючкова. Операция была поручена Восьмому отделу управления. Способы устранения афганского лидера рассматривались еще ранней осенью 1979 года. В частности, не исключалось применение снайперского оружия и специальных минклэйморов, обладающих направленным зарядом большой мощности. Но по разным причинам все это отвергалось, пока наконец не остановились на варианте военной операции с одновременным выведением Амина из строя ядом. Непосредственным руководителем назначили подполковника Михаила Талибова, азербайджанца, который провел в Кабуле несколько лет и мог сойти за афганца. Поздней осенью 1979 года Талибов прибыл в Кабул с ядом, полученном в Восьмом отделе. Выдавая себя за шеф-повара афганца, он приступил к работе на кухне президентского дворца. Работать ему было трудно, так как, по данным Владимира Кузичкина, который через несколько лет сбежал на Запад, «Амин был осторожен не менее, чем семейство Борджиа. Он постоянно менял пищу и напитки, как будто боялся быть отравленным».

27 декабря 1979 года Амин пригласил гостей. На обед вместе с женами съехались члены Политбюро, министры. Формальным поводом собрать всех стало возвращение из Москвы секретаря ЦК НДПА Панджшери. Но имелась и еще одна существенная причина. Недавно Амин переехал в специально отремонтированный для главы партии и государства роскошный дворец, расположенный на холме в конце проспекта Дар-уль-аман. Раньше здесь размещался штаб кабульского гарнизона, теперь же этот величественный замок принадлежал Генеральному секретарю ЦК НДПА, председателю Революционного совета, вождю всех афганских трудящихся. Хафизулле Амину не терпелось показать гостям роскошные покои. После ремонта обслугу набрали новую, что позволило Талибову легко обойти Службу безопасности.

Обед проходил в легкой, непринужденной обстановке, тон задавал радушный хозяин. Когда Панджшери, сославшись на предписание врачей, отказался от супа, Амин пошутил: «Наверное, в Москве тебя избаловали кремлевской кухней». Панджшери понял шутку и еще раз повторил для всех то, что уже рассказывал Амину: советское руководство удовлетворено изложенной им версией смерти Тараки и сменой руководства страны. Его визит еще больше укрепил отношения с Москвой, там подтвердили, что СССР окажет Афганистану военную помощь.

После вторых блюд гости перешли в соседний зал, где был накрыт чайный стол. И тут случилось необъяснимое.

Почти одновременно гости почувствовали себя плохо: всех одолела чудовищная сонливость. Люди падали в кресла и буквально отключались. Напуганная прислуга бросилась вызывать докторов из советского посольства и центрального военного госпиталя.

Странная болезнь в одночасье поразила всех, кроме Панджшери. Амин не был исключением. Когда приехавшие из советского посольства врачи промыли ему желудок и привели в чувство, он, едва открыв глаза, удивленно спросил: «Почему это случилось в моем доме? Кто это сделал?»

Повар Талибов скромно промолчал, но Амин еще не знал, что главное ждет его впереди. Почти все гости, пришедшие в себя, разъехались. В 19 часов 30 минут – уже темнело – несколько страшных взрывов потрясли здание. На дворец был обрушен такой шквал огня, что нечего было и думать о каких-то отдельных террористах. На штурм дворца пошли подразделения советских спецслужб, переодетые в форму афганских военнослужащих. Пять спецназовцев из ПГУ и тридцать из группы «Зенит» обеспечивали захват и прикрытие подступов к дворцу. В помещениях действовала группа «Гром», состоящая из спортсменов. Бабрак Кармаль пообещал дать в поддержку 500 верных бойцов из крыла НДПА «Парчама». Для них захватили оружие, но на место сбора явился только один. В охране дворца Амина было задействовано 300 человек, во время боя 150 из них сдались. Вокруг дворца находились позиции афганского полка в составе 2000 человек. Спецназовцы прорывались тихо, действуя ножами. Приказ – Амина в плен не брать. За удачный штурм было представлено к наградам 400 человек, медали получили даже машинистки и секретари.

Вторжение в Афганистан началось. Кстати, при штурме спезназовцы потеряли убитыми шесть человек, а всего из 60 бойцов в строю осталось 14. Эти были самые большие потери спецназа до событий 2004 года в городе Беслане, Северная Осетия.

Когда Амин услышал выстрелы, он оторвал от подушки тяжелую голову и сказал: «Дайте мне автомат». – «В кого ты хочешь стрелять? – спросила его жена. – В советских?» Когда штурмующие ворвались в аппартаменты Амина, он начал отстреливаться. Осколки гранаты настигли Хафизуллу Амина за стойкой бара, который он за несколько часов до того с гордостью показывал своим гостям.

Через несколько минут к уже бездыханному телу подошел вооруженный человек в военной форме, но без знаков отличия, достал из своего кармана фотографию. Убедившись, что не ошибся, человек без знаков отличия сделал контрольный выстрел в голову.

Что за яд был применен против Амина – неизвестно, но симптомы и последствия отравления очень схожи с газом, примененным против чеченских боевиков, захвативших в октябре 2002 года заложников во Дворце культуры на Дубровке в Москве. Возможно, яд 1978 года был аналогом отравляющего вещества, созданного на основе опия и примененного через 24 года. Как обычно, все подробности узнать невозможно, остается только строить догадки, тем более, что все документы по разработке операции свержения Амина были уничтожены по личному указанию Андропова.

 

ЯД ДЛЯ «НОВЫХ»

1 августа 1995 года российский банкир Иван Кивелиди был доставлен в Центральную клиническую больницу Москвы с диагнозом «обострение мочекаменной болезни». Через три дня, 4 августа, он скончался. Медиков ничего не насторожило. Но на следующий день с таким же диагнозом была госпитализирована секретарь банкира – Зара Исмаилова. А чуть позже погибли следователь и два оперативника, осматривавшие кабинет Кивелиди.

Уголовное дело получило гриф «секретно». Сотрудник ФСБ рассказал, что отравляющее вещество было нанесено на телефонную трубку в кабинете банкира – на ней обнаружили бурое пятнышко диаметром 3 мм. Кивелиди был отравлен разновидностью фосфороорганического нервно-паралитического «ви-газа» (по международной классификации – VX). В промышленных масштабах в России он не производится, но некоторое количество хранится в лаборатории при военно-химическом заводе в городе Шиханы Саратовской области.

Скорее всего, вещество было украдено. Именно высокой токсичностью яда объясняется то, что следов преступника найти не удалось. Вероятно, о последствиях убийцу не предупредили, и он тоже умер от «мочекаменной болезни». Миллион долларов, который обещали друзья погибшего за поимку преступника, остался невостребованным.

Случившееся произвело настоящую революцию в криминалистике. Теперь любая, даже самая «типичная» смерть «от болезни» тщательно расследовалась экспертами-криминалистами.

В 2002 году странная история произошла в одном южном украинском городке. Следствие пришло к выводу, что криминал в данном случае отсутствует, поэтому место действия и имя жертвы называть не будем. Речь идет о смерти городского головы этого городка. Он энергично взялся за преобразование облика города, в котором многое не менялось годами. Ошеломленные его энергией и планами, горожане восприняли внезапную смерть мэра как месть со стороны определенных коммерческих структур, которых городской голова хорошо «потряс», добывая средства в местный бюджет. По мнению простых граждан, его отравили, а если и не отравили, то довели до смерти – когда ему стало плохо в сауне, «скорую» вызвать не смогли, так как мобильные и обычные телефоны оказались заблокированными. Когда почти через час врачи все-таки приехали, было поздно. Но если не знать точно, когда случится сердечный приступ, то как вовремя заблокировать связь? Но это, всего лишь упорные слухи, циркулирующие в городе, официально же – «сердечная недостаточность».

Зато осенью 2004 года в Северной Пальмире было совершено бесспорное отравление, тоже породившее массу слухов. 11 сентября в одну из петербургских клиник попал с легким недомоганием некто Роман Игоревич Цепов, но врачи не смогли поставить четкий диагноз, хотя были уверены, что опасности для жизни нет. Однако позже больному стало совсем плохо, и его поместили в больницу им. Свердлова. Цепова собирались отправить на лечение в Германию, но не успели – пациент скончался от поражения спинного мозга, наблюдались симптомы ярко выраженной лучевой болезни. Экспертиза констатировала отравление большой дозой сильнодействующего лекарственного препарата, применяемого при лейкемии: большое количество выделяемых красных телец смертельно для абсолютно здорового человека. Яд в виде раствора или порошка, предположительно, попал в организм жертвы с едой. Судмедэксперты говорят, что признаки отравления могли появиться через 4-10 часов после приема препарата. Петербургские следователи, расписав день жертвы по минутам, попытались установить, у кого была возможность подмешать в пищу Цепову смертельное лекарство.

Так кто же такой Цепов, чтобы тратить на него дорогостоящий препарат? По словам одного из тех, кто хорошо знал покойного, его «могли захотеть заказать очень многие в Питере и за его пределами, еще большему числу людей это невыгодно. На нем очень многое завязано в Питере. Сейчас начнется, во-первых, какой-то передел, а во-вторых, органы копать по этому делу будут очень активно». Раскрывая причину возможной активности органов, следует сказать, что Цепов принадлежал к элите Санкт-Петербурга. Выходец из Внутренних войск МВД СССР, Цепов в 1992 году зарегистрировал охранное предприятие «Балтик-эскорт». Его сотрудники охраняли семейство Собчака, клиентами фирмы были представители властных структур Питера, приезжие звезды и криминальные авторитеты.

Правоохранительные органы безуспешно пытались доказать причастность фирмы Цепова к ряду вымогательств. Самого Цепова в 1993–1995 годах пытались застрелить, в 1996 году – взорвать. И все-таки его смерть на 42-м году жизни стала полной неожиданнностью. Так кто же мог убрать главного охранника Санкт-Петербурга? По одной версии, Цепов стал жертвой криминальных авторитетов, которым он перешел дорогу. По другой – он слишком много знал. Считалось, что ни одно важное решение в Санкт-Петербурге не обходилось без Цепова, благодаря его связям на федеральном уровне. Его бизнесовые интересы расширялись с каждым годом, распространяясь на топливную и металлургическую промышленность. Цепов выступал посредником между государством и ЮКОСом, он лоббировал в администрации президента кандидатуру губернатора и т. д. Так что в больнице умер не рядовой петербуржец, а человек, охранявший финансовые интересы олигархов на таком высоком уровне, что дефицитной отравы было не жалко.

Кому было выгодно его отравление, возможно, определит следствие, но уже сейчас питерские следователи отмечают, что использование отравляющего вещества – метод, не свойственный для представителей криминального мира. Существует несколько версий случившегося: криминальные раздоры, связь с убийством Галины Старовойтовой и просто – он слишком много знал…

 

БЛИЖНИЙ ВОСТОК И ЯДЫ

В деятельности любой разведывательной службы есть моменты, когда следует вовремя остановиться и свернуть операцию, если, конечно, еще не поздно. Подобное как-то случилось с прославленной израильской разведкой Моссад.

Как всякая уважающая себя разведка, Моссад разрабатывал для своих спецопераций различные яды, которые могли бы решить проблему устранения неугодного лица. И эти яды не лежали без дела. Сколько их использовалось и где – тайна. Как всякая уважающая себя разведка, Моссад признавала и признает только раскрытые спецоперации и только при наличии неопровержимых улик. Подобное признание, связанное со скандалом, было сделано в 1999 году. Спецназ Моссада с благословления высшего руководства страны (а право на подобные спецоперации дают только политики) попытался ликвидировать в Омане одного из руководителей палестинской боевой группировки «Хамас», которая уже много лет ведет партизанскую войну против израильтян. Прикосновением некоего предмета в организм боевика был введен сильнодействующий яд. Однако «хамасовец» вовремя обратил внимание на появившиеся симптомы заболевания. Сопоставив факты, контрразведка «Хамас» и спецслужбы эмира Омана сумели раскрыть операцию, спецназовцы Моссада были задержаны, разразился грандиозный международный скандал.

Чтобы не выносить его на всеобщее обсуждение, что было невыгодно обеим сторонам, в Оман был отправлен израильский врач, который сделал боевику укол с противоядием, и тот остался жив. При этом никогда и никому, в том числе и врачу, не было сообщено, что это за яд и что из себя представляет противоядие. А правительству Омана принесли извинения. Но утверждать, что больше подобные средства не применялись, было бы неправильно.

Последний случай возможного отравления произошел совсем недавно, в октябре 2004 года, когда заболел бессменный в течение многих лет глава ООП, руководитель Палестинской автономии 75-летний Ясир Арафат. 29 октября он был госпитализирован во Франции с подозрением на лейкемию, но его соратники заявили, что Арафат отравлен ядом замедленного действия. Все, кто готовил еду для главы ООП, были арестованы и сейчас находятся под следствием. Во французском госпитале сделали соответствующие анализы, чтобы выявить наличие яда в организме. Если отравление действительно было, то виновниками могут быть или израильские спецслужбы, которым надоели взрывы шахидов, или же более молодые сподвижники престарелого главы ООП, которые рвались к власти.

Бывший министр безопасности Палестинской автономии Хани Хасан заявил, что премьер-министр Израиля Ариэль Шарон отдал тайный приказ Моссаду уничтожить Арафата не позднее 2006 года и подыскать приемлемую замену. Версию о причастности израильтян к смерти Арафата поддержали и иранские спецслужбы. Израильтяне же заявили, что Арафат умер от СПИДа. В то же время существует манифест организации «Бригады мучеников Аль-Аксы», в котором молодые палестинцы упрекают руководителей автономии в том, что они извратили сущность Организации Освобождения Палестины и что старикам пора уйти.

Следует добавить, что после недельного обследования больного лидера французские врачи так и не смогли поставить точный диагноз заболевания Арафата, что косвенно может служить подтверждением версии отравления. Уже перед самой смертью Арафата представитель палестинской администрации заявил, что, подозрения, что Арафата отравили, не имеют оснований. Но чем же болел Арафат, так и не уточнил. Даже после драматичных похорон палестинского лидера точная причина его смерти так и не была установлена, несмотря на требование многих лидеров ООП. Вскоре после погребения Арафата член фракции ЛДПР в Госдуме России Алексей Митрофанов заявил о необходимости создания международной медицинской комиссии для выяснения подлинной причины смерти палестинского лидера.

После того как Арафат впал в кому, премьер-министр палестинского правительства Ахмед Куреи объявил, что Ясир Арафат мог быть отравлен ядом или ядами нового поколения, разрабатываемыми в секретных лабораториях ведущих мировых держав. В организме человека их попросту невозможно обнаружить. К версии об отравлении присоединилась и жена Арафата – Суха. Она заявила, что виновато палестинское руководство, совершившее переворот. В ответ руководители ООП обвинили вдову в отравлении мужа и в желании прибрать к рукам его счета в западных банках.

 

ШУТКА КУХАРКИ

В феврале 2002 года в Англии разразился скандал вокруг кухарки, служившей в Букингемском дворце.

46-летняя кухарка Моника Трауб в порыве откровенности поделилась со своими коллегами мыслью, что ей ничего не стоит отравить королеву, а заодно и всю царствующую семью. И шутки ради она поинтересовалась у кого-то из коллег, где можно достать цианистый калий. В тот же день кто-то из присутствующих позвонил в Службу безопасности дворца. И шутницу-кухарку уволили. Причем главный королевский дворецкий не побоялся написать в справке об увольнении истинную причину, по которой кухарку удалили из дворца: «Причина вашего увольнения состоит в том, что вы имели неосторожность заявить, будто бы сможете подсыпать яд в еду Ее Величества, и что об этом никто не узнает…»

Эта история стала достоянием прессы, которая риторически спрашивала: неужели действительно так легко отравить «символ британской нации»? Если внимательно изучать открытую информацию, то можно ответить, что не очень легко. Оказывается, в 1977 году был создан закрытый «Клуб президентских шеф-поваров», который в настоящее время объединяет более 50 поваров, обслуживающих президентов, премьер-министров и королей. Среди них – и шеф-повар королевской фамилии Лайонелл Мэнн, проработавший в Букингемском дворце более 40 лет. По соображениям безопасности, многие члены клуба избегают публичности. Но известно, что в уставе клуба, которого члены должны придерживаться неукоснительно, есть статья, полностью исключающая возможность злоупотребления доверием работодателя и использования против него отравы.

В советские времена такого клуба не существовало, но повара были на особом учете у спецслужб. Так, известный российский повар Валентин Житарев не смог стать шеф-поваром первых лиц СССР из-за того, что его отец побывал в плену. Ему доверили лишь посольскую кухню, и он 20 лет обслуживал Дом приемов МИДа СССР. А вот дед Президента России, Спиридон Путин, в 1920-х годах работал поваром у Ленина в Горках и у Сталина в Кремле. Доверяли.

 

РИЦИН ДЛЯ «АЛЬ-КАИДЫ»

5 января 2003 года в одной из лондонских квартир в районе Вуд-грин британские спецслужбы обнаружили лабораторию по производству яда рицин. Он хорошо известен в мире спецслужб и террористов. Клещевина, красивое растение с крупными темно-зелеными листьями на красно-коричневом стволе, высотой до 2,5 метров, поселившееся на клумбах многих городов Украины, содержит в себе этот яд. Он считается смертельно опасным, потому что до сих пор медицина не знает противоядия от него, хотя сам метод добычи яда достаточно прост – в Европе его получают из семян растения. С этим справится даже небольшая домашняя лаборатория. При попадании в легкие он так же токсичен, как и зарин, а симптомы отравления напоминают сильный бронхит или пневмонию. Между тем первые признаки отравления иногда принимают за симптомы инфекционного заболевания. Они проявляются не сразу, а только через несколько часов после попадания яда в организм. Если он принят в пище, действие яда начинается не сразу, а через 15 часов. Симптомы отравления рицином: высокая температура, глаза наливаются кровью, возникают тошнота, сильная боль в животе, рвота и понос с кровью, судороги, психологическая заторможенность. Смерть наступает через 6–8 дней.

В связи с причастностью к рициновой лаборатории было арестовано семь человек – в основном выходцы из Алжира. Британская полиция пыталась выяснить у арестованных, сколько смертельно опасного рицина успели произвести жители квартиры-лаборатории до того, как были арестованы сотрудниками антитеррористического подразделения британских спецслужб. Однако так и осталось невыясненным, сколько яда было вынесено за пределы лаборатории. Тем более, что двое соучастников задержанных – один из Алжира, второй – из Эфиопии – скрылись.

Как только данные о производстве рицина в Лондоне подтвердились, власти разослали во все британские больницы циркулярные письма, в которых описывались симптомы отравления рицином и содержались инструкции, как максимально снизить результаты его действия, хотя противоядия от него не существует.

Но особой паники не было, так как британская полиция утверждала, что задержанные применяли кустарные методы и потому извлекли из сырья только небольшое количество рицина. По мнению специалистов, этот яд относительно просто изготовить в небольших дозах, но трудно использовать в качестве оружия массового поражения. В 1990-е годы над рицином работали в Ираке, но надежд он не оправдал, хотя иракские химики и получили 10 литров яда. Впоследствии инспекторы ООН нашли емкости от рицина, и среди них четыре со следами яда. Рицин более подходит для нанесения точечных ударов, с помощью конструкций типа пресловутых «болгарских зонтиков».

Для британских спецслужб главным стали поиски следов, которые вели бы из лаборатории к «Аль-Каиде», так как еще в 2001 году были получены документы, свидетельствующие о том, что члены организации экспериментировали с рицином и обсуждали возможности его использования. ФБР даже выпустило специальное руководство для своих сотрудников, где подробно описаны все свойства этого токсина.

Во Франции спецслужбы также заинтересовались проблемой ядов. Известная террористическая организация ЛЗФ, которая уже прославилась минированием французских железных дорог, изменила свой modus operandi и обратилась к ядам. В октябре 2004 года из Тулузы в Париж пришло письмо, в котором было сказано, что ЛЗФ обещает отравить партии продуктов, если к требованиям этой организации не прислушаются. Французские правоохранительные органы, имея уже опыт общения с этими террористами, отнеслись к предупреждению со всей серьезностью. Яд, которым предполагалось отравить продукты, назван не был.