Удача, которая, как казалось в тот день Лене с Полиной, изменила им, на самом деле не покинула их, а только затаилась на время, чтобы вскоре блеснуть перед ними во всей красе.

Через несколько дней Лена пришла в школу какая-то загадочная. На уроке она бросала на Полину многозначительные взгляды, а когда Полина в ответ удивленно поднимала брови, Ленка прикладывала палец к губам и заговорщически шептала: «Потом, потом».

На перемене она отвела Полину в сторону и, блестя глазами, тихо спросила:

– Угадай, что у меня в кармане?!

– Шпаргалка? – по Ленкиному таинственному виду догадалась Полина.

– Нет!

– Фотография Олега Лукина? – спросила Полина, лелея шальную надежду, что Ленка выкрала фотографию Олега с застекленного школьного стенда.

– Не угадала!

– Карамелька «Барбарис»? – предположила Полина, потому что обычно Цыпочка носила в кармане леденцы.

– А вот и нет!

– Ну, не знаю…

– Сдаёшься?

– Ладно, сдаюсь.

– Пляши! – скомандовала Ленка и торжествующе достала из кармана своего черного школьного фартука маленькую прямоугольную кассету в прозрачной коробочке. На обложке кассеты золотом были выведены волшебные буквы «Бони М». Полина не поверила своим глазам.

– Лен, откуда? – изумленно спросила она, как будто Цыпочка только что вытащила из кармана гигантский алмаз.

– Отец вчера из загранки приехал, – гордо объяснила Ленка.

– Ух ты!

– А знаешь, что он ещё мне привёз?

– Что?

– Портативный магнитофон! – с тихим ликованием сообщила Цыпкова.

– Ну даёт! Везёт же тебе! – только и смогла вымолвить Полина. – А почему ты говоришь шёпотом?

– Для конспирации. А то все сразу начнут просить кассету послушать и зажуют пленку, – объяснила Ленка. – Останемся тогда опять с носом.

– А-а-а, – понимающе кивнула Полина.

Репетировать начали в тот же день после уроков у Лены дома.

Прослушав от начала до конца всю кассету «Бони М», Лена и Полина единогласно выбрали для своего танца песню «Распутин». Во-первых, она казалась им самой динамичной и зажигательной. Во-вторых, несмотря на то, что подруги не понимали, о чем конкретно поётся в этой песне, они явно различали мелькавшие в ней слова «Russia» и «Moscow», поэтому песня казалась им вполне подходящей для школьного концерта. А в третьих, в начале песни был шикарный проигрыш на барабанах, под который можно было придумать эффектный выход. Первую половину танца почти целиком разработала Полина, а вторую – Лена. Репетировали они несколько раз в неделю у Лены в комнате. Придумывая движения, они тут же, чтобы не забыть, зарисовывали их в специальной тетрадке в виде пляшущих человечков. Танец представлял собой смешение эпох, традиций и стилей. Выходили они на сцену друг за другом под барабанный проигрыш на полусогнутых ногах, согнув в локтях руки, словно египетские жрицы. После этого, стоя лицом к зрителям они, вытянув вперёд руки, двигали ногами и бедрами, напоминая гавайских островитянок в ритуальном танце. Во время припева, на словах «Ва-а-а, Ва-а-а, Распутин…» они поворачивались друг к другу спиной и, словно зеркальное отражение друг друга, синхронно повторяли движения популярного в то время испанского дуэта «Баккара». В середине танца, подняв руки вверх и соединив ладони, они делали движения головой, подражая индийским танцовщицам. Потом, активно работая локтями и поднимая колени, они двигались гуськом к правому краю сцены, наподобие папуасов из племени «Мумба-Юмба», а затем тем же манером – к левому краю сцены. В заключении танца они три раза вращались вокруг своей оси, а потом, повернувшись спиной к зрителям, делали несколько пружинистых шагов в глубь сцены, имитируя движения блондинки из группы «АББА» во время исполнения песни «Dancing Queen». Уходили они со сцены так же по-египетски эффектно, как и выходили.

Пройдя под музыку весь танец от начала до конца, они остались довольны своей хореографией и решили, что танец им удался. Чтобы не сглазить своё выступление, девочки решили до самого концерта танец никому не показывать. Почти каждый день после уроков они репетировали у Лены дома, оттачивая каждое движение и добиваясь полной синхронности своего исполнения.

Назвать свой танцевальный дуэт они сначала собирались «ПолЛена», соединив в этом слове первые три буквы своих имен, но потом передумали, решив, что одноклассники сразу же начнут дразнить их словом «полено». Поэтому остановились на другом названии, менее рискованном – «ЛенПол», которое они для пущей важности по-английски большими буквами написали на афише: «Lenpol». Афишу они сделали из огромного куска ватмана, буквы раскрасили всеми цветами радуги и украсили битыми елочными игрушками, которые они наклеили на ватман с помощью клея «Суперцемент».

Осталось решить, в чём же они будут выступать. Однажды, листая журнал «Бурда», Полина увидела на фотографии томную красотку, одетую в шелковый брючный комбинезон огненно-красного цвета. Комбинезон был украшен множеством накладных карманов и застёгивался впереди на молнии. Полина смотрела на фотографию в журнале как завороженная, не в силах глаз оторвать от этого наряда. Это была любовь с первого взгляда. Особенно Полину поразил большой карман на коленке с горизонтальной молнией, который фотомодель кокетливо демонстрировала, поставив одну ногу на ступеньку. Комбинезон произвёл на Полину такое ошеломляющее впечатление, что на следующий день Полина принесла в школу журнал «Бурда» и показала девчонкам в классе предмет своего обожания:

– Умереть, не встать! – оценила комбинезон Ленка.

– Улёт в форточку! – откомментировала стоявшая рядом Марина Нестерова.

Обсудив все детали комбинезона, Полина и Лена единогласно решили, что идея костюма у них есть, осталось только воплотить эту идею в жизнь.

Дома Полина показала комбинезон бабушке и умоляла сшить ей такой же для выступления на Новогоднем школьном концерте.

Бабушка честно обошла все близлежащие магазины, но ни красного атласа, ни красного шёлка ни в одном магазине не нашла. Красный комбинезон полностью завладел воображением Полины. Он снился ей по ночам, в своих грёзах Полина видела себя на сцене, в огнях прожекторов, вызывающе-красивую в этом алом наряде.

Неумолимо приближался день выступления, а костюмов у девочек до сих пор не было.

– Лен, ну в чём же мы будем выступать? – в отчаянии восклицала Полина.

– Может подберёшь что-нибудь у себя в шкафу? – предложила Лена.

– Ну давай тогда вместе зайдём ко мне после уроков. Я тебе покажу, что у меня есть.

После школы, вытряхнув внутренности старинного трёхстворчатого гардероба на пузатых ножках, пахнущего нафталином, девочки перебирали наряды Полины. Они вместе критически осмотрели все брюки, юбки, блузки и платья, но ничего подходящего для выступления на сцене найти так и не смогли.

– Поль, а это что такое? – Лена вытащила из шкафа тёмно-серое пальто.

– Да брось, Лен, это бабушкино старое пальто.

Пальто было длинное и тяжелое, сшитое из плотного драпа, с меховым воротником. Лена вывернула пальто наизнанку, и вдруг, словно неожиданно вспыхнувший огонь, наружу показалась ярко-красная подкладка. Полина не верила своим глазам. Перед ней в туманной дымке на горизонте замаячили алые паруса.

– Ленка, я тебя обожаю! Это же то, что надо!

Хотя шелковая подкладка немного вытерлась у воротника и под мышками, она была ещё в отличном состоянии. Бабушка всегда носила свои вещи очень аккуратно. Полина в порыве страсти схватила ножницы и принялась отпарывать подкладку. Сквозь образовавшиеся прорехи между отпоротой подкладкой и тканью пальто, словно внутренности человеческого организма во время операции на столе у хирурга, наружу вылез серый уродливый ватин. Полина чувствовала себя Остапом, вскрывающим обивку стула в поисках брильянтов.

– Поль, ты что, с ума сошла? Что ты делаешь?! Надо же сначала у бабушки спросить! – в ужасе воскликнула Ленка.

– Ах, да… – опомнилась Полина.

– Девочки, мойте руки и идите обедать! – услышали они голос Надежды Михайловны, бабушки Полины. Они даже не заметили, когда она вошла в комнату.

– А что это вы здесь делаете? – удивленно спросила бабушка, глядя на ворох одежды, разбросанной по полу.

– Бабуль, ты извини, – тихо проговорила Полина, – я, кажется, твоё пальто испортила. Но ты ведь можешь пришить к нему новую подкладку, правда? Бабулечка, ну пожалуйста! – взмолилась Полина.

Надежда Михайловна устало вздохнула и опустилась на стул. Полина поняла, что красный комбинезон у неё будет.