Элисон вихрем влетела в покои лорда Хэдли Сихэма: его седовласый камердинер едва успел отпрянуть в сторону. Конечно, она с ним помолвлена, но такой порыв явно не придется по вкусу лорду.

Да к тому же и вид у девушки был, мягко говоря, диковатый. Ее густые каштановые волосы, вчера вечером тщательно уложенные, украшенные лентами и цветами, сейчас распущенные, разметались по плечам, дождь еще сильнее спутал ее локоны. Платье, то же самое, в котором она была на балу, – было смято, подол запачкан грязью.

Она бросилась в объятия Хэдли, прижалась к нему; рыдая от жалости к самой себе, она привстала на цыпочки и уткнулась своей мокрой щекой в его грудь.

– Дорогая, да ты совсем промокла! Где твой экипаж? Что случилось? – Хэдли коснулся пальцами ее подбородка, заглянул в ее изумрудные глаза, блеск которых только усиливался потоком слез. – Ну конечно, это все из-за этой ссоры с Джулией, да? Я видел, как ты убежала с бала. Попытался было тебя перехватить на лестнице, но ты уже исчезла. Бедняжка моя, надо бы тебе подождать немного. И ты что, всю ночь проплакала? – Хэдли с упреком бросил взгляд на ее туалет: как она могла позволить себе выглядеть так неряшливо.

– О, Хэдли – ты еще всего не знаешь! – Элис слегка отстранилась.

Кое-как, с пятого на десятое, она рассказала о случившемся. В конце рассказа рыдания вновь начали сотрясать ее тело, и она рухнула без сил в большое черное кресло у камина.

– Ну ты, конечно, понимаешь, дорогой, что Роберта только и думает о том, чтобы выжить меня из Брайархерста. А это выше моих сил. И все-таки, при всей ее подлости, она в чем-то права – уехать, видимо, надо…

Хэдли, расположившийся у ее ног, нежно поглаживал ее изящную ручку, покрасневшую и слегка огрубевшую – ведь она проделала немалый путь в седле – в дождь, без перчаток.

– Ты уверена, что констебль тебе не верит?

– Во всяком случае, он близок к тому. Достаточно небольшой подначки от Роберты – и через неделю он выдаст ордер на мой арест. Черт бы побрал эту дурацкую ссору! А мы ведь чуть не подрались… Надо было мне отдать Джулии эти деньги. Единственное, почему я это не сделала, потому что подумала, что Роберта их наверняка прикарманит.

– Ну может быть, с полицией как-то все уладится…

– Безнадежно. А кроме того – убийца; он же наверняка будет следить за мной!..

Хэдли поднес руку девушки к губам, согревая ее поцелуем.

– Ты уверена, что он знает, кто ты?

– Вообще-то говоря, он тоже видел меня, только со спины, когда я убегала.

– Тогда у тебя нет причин для тревоги, моя прелесть.

– Он же понял, что я живу в Брайархерсте. Если он не совсем дурак, он не успокоится, пока не выйдет на меня. Как это ни ужасно, Роберта права – мне придется уехать.

– Но куда? Ты можешь остановиться где-нибудь поблизости?

– Какой смысл? Затеряться можно только в большом городе – в Лондоне, например, хотя Бог знает, кто меня там приютит.

Хэдли прижал ее к себе, пытаясь успокоить. Внезапно Элис вскочила, глаза ее загорелись:

– Беатриса!

– Твоя гувернантка?

– Она еще в Лондоне – судя, во всяком случае, по ее последней весточке к дню святого Михаила. Может быть, она подыщет мне какое-то убежище, чтобы переждать всю эту бурю.

Взгляд Хэдли еще выражал вопрос, но Элис уже явно все решила.

– Так что мне, видимо, не удастся тебя разубедить?

– Нет, – мягко ответила Элис, целуя Хэдли в висок. – Я очень не хочу, но придется уехать. Это единственный путь к спасению. Я к тебе приехала с надеждой, что ты что-нибудь придумаешь, но теперь мне ясно – это единственный вариант.

– Чем я тебе могу помочь?

– Найди убийцу Джулии. Это единственное, что снимет с меня подозрения.

– Приложу все усилия!

– И Роберта – не спускай с нее глаз. Ты даже не знаешь степени ее коварства. Обещаешь?

– Верь мне. Я не подведу. – Хэдли еще раз крепко прижал к себе Элисон; впрочем, он не стал ее удерживать, когда она обнаружила намерение встать.

– Тогда все! Если мы поторопимся, я еще успею на дневной дилижанс. Я взяла с собой только небольшой саквояж: думала, что останусь у тебя и потом пошлю за остальными вещами. Придется обойтись тем немногим, что есть при мне. Да, ведь и в этом платье я не могу выйти – меня сразу узнают. У тебя не найдется какого-нибудь платья попроще?

Хэдли беспомощно воздел руки:

– Ну откуда же у меня могут быть женские вещи?

– А прислуга? У них в шкафах наверняка что-нибудь найдется подходящее.

– Ну смотри, если тебе что-нибудь подойдет…

– А. что делать? Леди Элис больше нет!

– Вероятно, ждешь благодарностей? – Хэдли швырнул свой плащ через всю библиотеку – так что Роберта вздрогнула от неожиданности, когда он упал подле нее. Вид у нее был испуганный – она явно не ждала такого гостя.

– Что за манеры – врываться вот так, без предупреждения! Что ты там бормочешь?

– Элис уехала. И с ней мое будущее!

Лицо Роберты засветилось радостью:

– Не отговорил ее?

Хэдли издал нечто нечленораздельное, потом залпом осушил рюмку вина, стоящую на столе:

– Пытался, но ты так ловко все закрутила. Отвез ее на станцию. Она уже по дороге в Лондон.

– Я тут ни при чем. Если ты считаешь, что я приложила ко всему этому какие-то усилия, то ты ошибаешься.

– Хватит врать, Роберта. Мне все известно. Может, и не ты возбудила подозрения констебля, но уж наверняка ты ничего не сделала, чтобы их рассеять, и конечно, ты запугала Элис убийцей, будто он станет за ней охотиться! Что, тебя уже не устраивает наша сделка – захотела получить Брайархерст целиком?

Роберта переплела пальцы:

– Не отрицаю – все складывается весьма удачно для меня. Действительно, я, видимо, стану единственной владелицей Брайархерста. Но мне совсем не радостно от этой мысли. Не забывай: я потеряла единственную дочь!

Хэдли чуть не поперхнулся от смеха:

– Да, вижу, ты в трауре. – На Роберте было нарядное желтое платье, вряд ли подобающее для убитой горем матери.

– У меня просто не было времени дать распоряжение своей служанке подобрать что-нибудь темное, – опустила она глаза. – Как ты смеешь, ты что имеешь в виду?

– Да ничего я не имею в виду. Я просто слишком хорошо тебя знаю. Лгунья и воровка. Сначала хотела оттяпать хотя бы кусок Брайархерста. Надеюсь, ты еще не забыла наш план? Ты помогаешь мне женить на себе Элис, а я, после того, как вступаю в права владения, отдаю тебе часть доходов от ренты.

– А что тут плохого? Элис очень выгодная партия. К тому же она влюблена в тебя. Она вполне могла быть счастлива с тобой.

– Если бы ты думала о ее счастье, ты бы предоставила ей свободу выбора. Но, конечно, если бы она нашла себе мужа, которого ты не смогла бы держать под контролем, поместье бы от тебя наверняка ускользнуло. Но ты все блестяще подстроила – зная про мои карточные долги. И время выбрала удачное: я только что вернулся из-за границы без гроша в кармане, а Элис только что пережила смерть отца.

Роберта негодующе посмотрела на Хэдли:

– С чего это ты вдруг начал ее жалеть? Разве мы не вместе разыгрывали эту комедию с твоим ухаживанием и жениховством?

– Конечно, но тогда у меня была цель – имение. А теперь моя невеста сбежала – и я остался ни с чем!

Роберте стало не по себе. Наде что-то придумать, чтобы занять мысли Хэдли чем-то другим.

– Ну ты можешь погоняться за какой-нибудь другой юбкой. Ты вроде бы не пылал особой страстью к Эдисон.

– Не в том дело.

– Так в чем же?

– Мне нужны деньги! Теперь, когда Элис сбежала, остался единственный источник.

– И где же ты собираешься добыть деньги?

– Скорее – у кого! – Хэдли красноречиво посмотрел на нее.

Роберта выдавила из себя короткий смешок:

– Ты шутишь! Чтобы я тебе платила? За что? Сочувствую тебе, но ведь я не заставляла иного падчерицу стрелять в какого-то чудака. У меня большое горе – я потеряла дочь. Кроме того, я стану владелицей Брайархерста лишь через полгода, если до того времени Элисон не вернется. Так сказано в завещании.

– Она-то ведь ничего не знает об этом условии, и ты на это рассчитываешь! Ты все продумала. Кроме одного: я тоже в курсе дела! А что, если я дам показания в суде, что ты вынудила Элис уехать? А если я расскажу обо всем ей самой – не только об условии завещания, но и о твоем плане поженить нас и получить за это ренту? Если она узнает обо всем, она приедет, чего бы это ей ни стоило. Ты знаешь ее темперамент. Тебе крупно повезет, если она тебя сразу не пристрелит.

– Как ты смеешь меня шантажировать?

Хэдли самодовольно ухмыльнулся:

– Знала бы она, какая ты змея, она бы осталась назло тебе. На твоем месте я бы на многое пошел, чтобы купить мое молчание.

Роберта искоса бросила на него злобный взгляд:

– Ты потеряешь не меньше моего.

– Что я потеряю? Репутацию? Да ее давно уже нет. Невесту? Она и так сбежала. В общем, деньги на бочку!

– Сколько?

– Пятьсот.

– Идет, – Роберта открыла ящик секретера и вынула свою чековую книжку.

– Пятьсот в месяц! Для начала, дальше посмотрим.

– Не многовато ли?

– Это пустяк в сравнении с тем, что ты можешь потерять, если Элисон вернется и вышвырнет тебя вон. Вы с Джулией не очень-то благоденствовали, пока не добрались до кошелька лорда Биркхэма. И будь уверена – если законная наследница вернется, я сделаю все, чтобы снять с нее всякие подозрения и обеспечить ее права на Брайархерст.

– Если ты все еще рассчитываешь жениться на ней, знай, я этого не допущу.

– Не беспокойся. Я дорожу своей свободой превыше всего. С тобой в качестве моего банкира я чувствую себя вполне независимо. Да еще и не обязательно спать с тобой, слава Богу!

Роберта заполнила чек; руки ее дрожали от ярости. Она сунула чек прямо Хэдли за пазуху.

– На тебе твои сребреники. Действительно, тебя лучше купить.

Хэдли улыбнулся, потом одарил Роберту сладчайшей улыбкой:

– Спасибо, любовь моя. Ну видишь, мы опять партнеры.

Роберта вздернула подбородок и отвернулась с презрением.

Это утро стало для Элис чередой кошмаров. Взятые из гардероба горничной шляпка и пальто, на несколько размеров больше, чем нужно, сделали ее неузнаваемой, однако экипаж Хэдли слишком бросался в глаза, поэтому она попросила его остановиться примерно за милю до станции, там она сошла и там они расстались. Ей показалось, что это необходимо для конспирации, но сейчас, когда юбка ее намокла и запачкалась – дорога еще не просохла от ночного дождя, – девушка, уже жалела, что проявила такую сверхбдительность.

Мало того, что она обессилела, пока наконец добралась до станции, оказалось, что мест на дилижанс уже нет. Последней каплей стало то, что кучер, взяв с нее двойную плату и пообещав что-нибудь придумать, просто-напросто надул ее – дилижанс уехал, а она осталась. Прошел уже час, а лицо Элис все еще горело от унижения и ярости.

До завтра никакого транспорта в Лондон не ожидалось, и вот она отправилась обратно, надеясь найти ночлег в Уодби. Она прошла еще меньше полпути, а ноги уже подкашивались, так что она уже начала раздумывать – а не бросить ли ей эту затею и не вернуться ли в Брайархерст.

Она поставила свой саквояж на обочину и в полном изнеможении уселась на него. Даже злости уже не осталось – так она устала. Шляпка съехала на глаза; не в силах поднять руку, чтобы поправить ее, она просто опустила голову; теперь уже на глаза свесилась выбившаяся из-под шляпки копна каштановых волос. Она глубоко вздохнула и погрузилась в воспоминания о вчерашнем бале.

Все было так чудесно до этой глупой ссоры с Джулией. Ее наряд, заказанный у французского портного, весь в кружевах и с вышивкой, вызвал массу разговоров завистливых кумушек. Хэдли тоже держался прекрасно: он не стал устраивать никаких сцен, когда она позволила себе немного пофлиртовать с несколькими молодыми людьми, которые не могли остаться равнодушными к ее красоте.

Картина озаренной канделябрами галереи, высоких зеркальных стен, залитых, золотистым светом, изящных фигур, двигающихся в контрдансе, отвлекла Элис от холодной, промозглой реальности. Забывшись, она даже стала напевать какой-то мотивчик.

Бах! Большой ком грязи, который угодил ей прямо в лицо, вернул ее в тоскливое сегодня.

– Тпру, Соломон! Данте, стой! – послышалось откуда-то сверху.

Элис с трудом разлепила веки, кое-как смахнула с лица комки липкой грязи и взглянула вверх. Кучер в богатой ливрее снисходительно глядел на нее с высоты элегантного кабриолета. Позолоченные спицы колес не хотели останавливаться, они колебались в такт нервным рывкам – вперед-назад, вперед-назад – еще не успевших успокоиться лошадей. Элис попыталась заглянуть внутрь экипажа: что это за сумасшедший чуть не наехал на нее?

– Мадам, примите мои глубочайшие сожаления. – Голос принадлежал джентльмену весьма приятной наружности; Элис, размазывая по лицу смесь песка и глины, постаралась принять позу оскорбленного достоинства. – Вижу, вы слегка забрызгались утренней росой.

Это прозвучало как попытка извинения, однако в голосе чувствовалась явная ирония, губы сложились в снисходительную улыбку. Благообразная наружность джентльмена почему-то вызывала у нее раздражение, почти гнев.

Она понимала, что выглядит довольно-таки нелепо, но в этом была не ее вина, а по крайней мере, отчасти – его. Этот мистер должен был принести ей свои извинения в более подходящей форме.

– Да уж, – отрезала она, пытаясь стряхнуть грязь, прилипшую к юбке, – если бы вы не неслись на такой бешеной скорости, я была бы избавлена от этой малоприятной купели.

Элис продолжала с вызовом смотреть на незнакомца; неожиданно она почувствовала, что ее раздражение необъяснимым образом начинает отступать. Что в нем такого? В его серых глазах мелькали какие-то задорные искорки – что никак не соответствовало патрицианским чертам его лица. Он производил впечатление аристократа, однако его взъерошенные волосы явно нарушали цельность этого образа.

Незнакомец не сделал ни малейшей попытки выйти из экипажа и помочь ей. Он продолжал сидеть как ни в чем не бывало. Элис прикинула мысленно его рост; высокий, подумала она почти автоматически, намного выше меня.

– Да, да, вы совершенно правы, мадам. И кстати, по вашему выражению лица я чувствую, вы ждете, что я должен представиться. Лорд Кейрон Чатэм, герцог Лиддонский. Мадам, правда, примите мои самые искренние извинения за то, что я вам устроил такое купание. Могу я узнать, кого же я так обидел?

– Леди Элисон У… – Она вовремя спохватилась. Назвать свою настоящую фамилию значило бы разрушить все ее планы по спасению своего доброго имени и своего поместья. Уилхэм – это было синонимом власти и престижа; ради того, чтобы вернуть это в будущем, необходимо до поры до времени скрывать правду.

– Элисон Уокер, так меня зовут.

– Счастлив познакомиться. – Кейрон Чатэм поклонился, не отрывая проницательного взгляда от лица Элис. Нельзя сказать, чтобы ей польстили его слова. Вежливость требовала, чтобы он хотя бы привстал, но он даже и не подумал.

– Можно угнать, какую цель вы преследовали, заняв эту не слишком удобную позицию на обочине дороги? Знаете ли, пешком здесь ходят или нищие, или бродяги. Вы вроде как не подходите ни под одну из этих категорий, так что я могу предположить, что вы направляетесь на станцию. Должен, однако, заметить, что до ближайшей станции довольно далеко, И вообще-то, небезопасно для молодой девушки – одной идти пешком по этой дороге, далее в дневное время.

Элис помрачнела, вспомнив свои беды.

– Я и не собиралась идти пешком. Дилижанс до Лондона был полон, кучер обещал мне место, взял деньги и был таков.

Кейрон сочувственно кивнул:

– Да, вам ужасно не повезло. Может быть, вы примете мое предложение подвезти вас до Лондона, тем более что я сам направляюсь туда. Но даже если бы я держал путь в другую сторону, я бы доставил вас туда – в качестве компенсации за ущерб, который я вам причинил.

Первым инстинктивным импульсом Элис было сказать «да», но она помедлила с ответом: ехать в одном экипаже вдвоем с незнакомым мужчиной было верхом неприличия! Конечно, мужчина не был каким-то простолюдином; он был одет весьма элегантно, да и вид кабриолета говорил о достаточно высоком статусе его обладателя. И все-таки не в ее манере было поддерживать разговор с джентльменом, которого ей не представили должным образом и в соответствующем антураже. А теперь – подумать только! – ей придется провести целый день в компании этого незнакомца, да еще в тесной кабине.

Элис совсем уже было решила отклонить сделанное ей предложение. Лучше уж она вернется к Хэдли. С другой стороны, зачем? Чтобы ее сразу арестовали? Угодить, может быть, на виселицу из-за каких-то глупых условностей? Нет, у нее нет другого выбора, кроме как принять предложение незнакомца.

– Вы слишком добры. Но вы уверены, что я вам не помешаю? Я готова заплатить.

– Мадам, забудьте об этом. Считайте, что ваше путешествие будет маленькой компенсацией с моей стороны за ту грязь, которая, впрочем, абсолютно не портит вашей красоты.

Элис последнее замечание не очень понравилось. Второй раз за те несколько минут, что они были знакомы, он прошелся по ее внешности. Но выбирать не приходилось.

– Ну тогда ладно. Саквояж можно поставить наверх?

– Конечно. Справитесь?

Элис прямо-таки застыла от неожиданности. Ни один джентльмен не позволил бы себе такого.

– Вы хотите, чтобы я сама возилась с багажом?

– Со своим. С моим не надо. Он вам не помешает. Даниэль мог бы помочь, но вы сами видите – Соломона все время надо придерживать.

Как будто услышав, что говорят о нем, один из жеребцов, запряженных в экипаж, громко, нетерпеливо заржал.

Элис стало ясно: если она хочет сегодня же добраться до Лондона, ей придется самой затаскивать свой саквояж на крышу кабриолета. С трудом она справилась с этой неприятной процедурой; запыхавшись, она спустилась вниз. Кейрон протянул ей свою крепкую руку. Поколебавшись, она подала ему свою, но сразу же отдернула, как только оказалась в кабине.

Кабриолет был небольшой по размерам, но роскошный; мягкая кожа сиденья – это было совсем не то, что жесткий бок ее саквояжа, на котором ей пришлось отдыхать перед этой неожиданной встречей. Впрочем, внутри все было обито кожей – даже потолок. Элис пришла к выводу, что этот Кейрон Чатэм, герцог Лиддонский, – человек состоятельный, хотя нахал и невежа.

Внутри кабриолета было гораздо удобнее, чем на обочине дороги, но все же было довольно холодно, и Элис завистливо стала поглядывать на плотный шерстяной плед, лежавший у Кейрона на коленях. При одном из толчков он совсем было сполз на пол, но Кейрон аккуратно поправил его, подоткнув под себя; пришлось распроститься с надеждой, что он предложит плед ей.

Элис зябко передернула плечами, но эта демонстрация прошла незамеченной; притом нельзя было сказать, чтобы Кейрон Чатэм не обращал на нее внимания; как раз напротив, он рассматривал ее с нескрываемым интересом. Внимание мужчин ей было не в диковинку; но сейчас, когда она была в этом одеянии служанки, оно ее нервировало.

Элис отвернулась к окну, надеясь, что он последует ее примеру и вместо нее обратит свой взор на зеленые холмы, обрамлявшие дорогу. Вместо этого он дотронулся до ее плеча.

– Позвольте? – Она почувствовала запах кожи от его перчатки. Он снял ее и поднял руку повыше на уровень ее лица.

– Простите, что?.. – Элис в испуге отодвинулась в самый угол; ее подозрения насчет хозяина кабриолета получили подтверждение.

– У вас грязь на щеке.

Она отпрянула от него еще дальше и принялась лихорадочно растирать щеку.

– Спасибо, я сама.

Она почувствовала себя уверенней, поняв, что ей ничего не грозит.

– Еще не все.

Элис не успела его остановить, и Кейрон послюнявил свой палец и прикоснулся им к ее скуле. Она снова попыталась откинуться назад, но не тут-то было: мягкими, аккуратными движениями он завершил свое действо; от его прикосновения ее бросило в жар. Его взгляд неотрывно преследовал ее, он буквально пожирал ее глазами – до неприличия откровенно.

Этот взгляд оказывал на нее странное, магическое действие: он не отталкивал, а притягивал, непонятно почему. Она сумела только вымолвить тихое «Благодарю вас», когда Кейрон наконец убрал руку, но он все еще продолжал в упор смотреть на нее, так что. Элис начала уже думать: а не выглядит ли она как-то уж очень подозрительно?

Ну конечно же! Пальто, которое она попросту стащила у горничной Хэдли, не только ей было слишком велико; его потертая грубая ткань уж очень контрастировала с дорогим джерси ее платья.

И все-таки во взгляде Кейрона Чатэма не было удивления. Скорее в нем читалось восхищение и какая-то тайная мысль. Его взгляд приятно щекотал ее самолюбие, какая-то непонятная сладкая истома отдавалась где-то внутри; все это было так необычно…

Инстинктивно она поплотнее запахнула пальто, чтобы не было видно шикарного шерстяного платья под ним. Ее локоть наткнулся на помятую шляпу, которую она оставила на сиденье; так она, оказывается, сидит перед ним без головного убора, с распущенными волосами! А ведь они у нее почти по пояс! При других обстоятельствах она не упустила бы случая пококетничать с таким привлекательным мужчиной; сейчас ей оставалось только надеяться, что лорд Чатэм настоящий джентльмен и поэтому не станет задавать ей деликатных вопросов.

С подчеркнутым хладнокровием она собрала волосы в пучок, закрутила их в шиньон и водрузила поверх свою мятую шляпку. Дурацкий головной убор, но, по крайней мере, он сочетался с видом ее старенького пальто. Завершив эту операцию, Элис мельком бросила взгляд на своего попутчика и обнаружила, что тот по-прежнему безотрывно смотрит на нее.

– Без шляпки мне нравилось больше.

Ей тоже, и потому трудно было что-то возразить по существу против его замечания. Однако согласиться с этим мужчиной было неприлично, и Элис совсем уже собралась сказать ему какую-нибудь резкость, но вспомнила, что до Лондона еще далеко и злить его не в ее интересах. Она решила, что вежливый светский разговор отвлечет Чатэма от ее персоны.

– Скажите мне, лорд Чатэм, в наших краях вы были по делам? Я хорошо знаю Бедфорд и окрестности, но вас ни разу не встречала.

– Никаких дел у меня здесь не было. Я проездом, с севера, да и там тоже… в общем, ничего особенного.

Вот так ответ! Ей-то, конечно, все равно, откуда он едет, но можно было и повежливее ответить.

– Понятно. Значит, сейчас вы в Лондон?

– Там я живу – по крайней мере, в это время года.

Плед у Кейрона опять начал сползать с коленей, и он поспешно подтянул его обратно. Элис такая поспешность показалась несколько странной. Но это была не последняя странность.

Разглаживая складки пледа, он издан какой-то звук – не то вздох, не то стон, и вдруг Элис почувствовала явственный запах виски. Господи, да он еще и пьян к тому же!

– Сэр… – Элис снова прикусила язык. Она должна добраться до Лондона во что бы то ни стало, и, следовательно, придется смириться с обществом этого грубияна, да еще и пьяницы. Но тут, как бы испытывая ее терпение, Кейрон вытащил из кармана маленькую серебряную фляжку и довольно неплохо приложился к ней. Это было уж слишком. Темперамент Элис вырвался из-под контроля.

– Лорд Чатэм, не могли бы вы воздержаться от ваших маленьких слабостей в моем присутствии?

– Да, если бы речь шла о коротком путешествии. Но до Лондона ехать целый день. Боюсь, такого длительного воздержания я не могу себе позволить.

Элис сердито фыркнула, резко отвернулась в сторону: пусть думает, что она просто не обращает внимания на его вызывающее поведение. Больше она на него ни разу не посмотрит. Боже, вот он сделал один глоток, так, еще один, третий, четвертый… Ну все, он, кажется, заснул.

Украдкой она бросила изучающий взгляд на спящего спутника. Довольно интересный мужчина, что ни говори. Странно, насколько его внешний вид не соответствует его манерам и поведению. Странно и интригующе… Уж не видела ли она его где-то раньше? Где? Когда?

Она вспомнила о толпе молодых ухажеров на вчерашнем бале – не было ли его среди них? Вряд ли. Он сказал, что у него были какие-то дела на севере. Наверное, он просто похож на какого-то знакомого, но на кого? Мысли ускользали, и она внезапно провалилась в глубокий сон.

Проснулась Элис от звука раскусываемого яблока. В первый момент она не могла сообразить, где она, что с ней, но мерное покачивание экипажа и улыбающаяся физиономия Кейрона Чатэма вернули ее к действительности.

– Вы, наверное, здорово утомились. А я без своей подружки заснуть не смог бы. – Он похлопал себя по карману, и фляжка отозвалась пустым металлическим звуком.

– Спасибо, все чудесно, – бросила она небрежно, поправляя складку на юбке. Да уж, выглядит она не лучшим образом. Она не могла оторвать взгляда от большого зеленого яблока в руке у Кейрона.

– Скоро будет почтовая станция?

– Да, но мы не остановимся.

– Почему?

– Я тороплюсь. Надеюсь, у вас нет проблем?

Вообще, для Элис, чем быстрее они удалялись от Бедфорда, тем было безопаснее, но это соображение никак не утоляло чувство голода, который ощущался все сильнее. Она часто ездила по этой дороге в Лондон, но всегда останавливалась, чтобы перекусить в придорожной харчевне.

– Да нет. Разве что…

– О конечно, конечно. Как же я не подумал! Вы же, наверное, проголодались? Да, но вот это все, что у меня есть. – Он протянул ей надкусанное яблоко, но она отрицательно покачала головой.

Кейрон понял ее колебания по-своему:

– Простите, я надкусил его. Но ведь ничего не поделаешь – у меня с собой больше ничего нет. Я никак не рассчитывал, что судьба сведет меня с такой очаровательной и вдобавок голодной спутницей.

Элисон думала о другом: он в пути дольше, чем она, и тоже наверняка голоден.

– Нет, нет, не надо. Правда, не надо. – Она изобразила подобие улыбки и для убедительности снова покачала головой.

– Но я все равно не смогу его теперь есть при вас.

Элис попыталась сбалансировать чувство неловкости и чувство голода: последнее явно перевешивало.

– Вы уверены?..

– Учитывая все те неудобства, которые вы из-за меня испытываете, это – самое меньшее, что я могу предложить. Простите, но мы действительно не можем делать остановок. На то есть, как бы это сказать, веские причины. Но это вовсе не значит, что вы должны умереть с голоду. – Он снова протянул ей яблоко, и на этот раз Элисон его взяла.

– Вы так добры ко мне, – успела сказать Элисон и вгрызлась в яблоко. Она покончила с ним в одно мгновение. Кейрон смотрел на нее с таким удовольствием, как будто сам вкусил от спелого плода.

– Ну как, заморили червячка?

– Немного, – Элис улыбнулась, подумав про себя: а ему-то от этого какая радость?

– Расскажите мне, мисс Уокер, какие у вас дела в Лондоне.

Ой, как глупо: она даже не придумала для себя никакой легенды. Что делать? Просто не отвечать на его вопросы? Это вызовет подозрение. Придется нести все, что в голову придет.

– Я из одного графства на севере. Мой отец… То есть…

– На севере? Раньше вы вроде бы говорили… Я так понял, что вы здешняя.

– Да нет, я имела в виду – раньше… Ну, то есть я переехала в эти места недавно.

– А отец – он там остался?

– Да. То есть, нет. Он… умер недавно.

– В самом деле?

Кровь бросилась Элис в лицо.

– Ну мне-то лучше знать!

– О, конечно, конечно. Простите. – Взгляд Кейрона, казалось, прожигал ее насквозь.

– Так зачем вы едете в Лондон?

– Я разыскиваю старую подругу.

– Да?

Черт бы побрал его за эти каверзные вопросы. Он что, инквизитор? Ей хотелось сказать что-нибудь резкое и тем закончить диалог, но не возбудит ли это еще больше его подозрения? Он знает, что она из Бедфорда. Конечно, мало вероятности, что он встретит когда-нибудь еще какого-нибудь обитателя тех мест, а вдруг? Зайдет разговор о странной нервной женщине, которую он встретил на дороге, и они выйдут на ее след!

– Извините, лорд Чатэм, но мои дела, проблемы, планы – все это такие пустяки. Стоит ли о них? Ну какая для вас разница – кого я разыскиваю?

– Да никакой, вы правы. Извините меня за мое врожденное любопытство. Хотя, должен признаться, учитывая обстоятельства, при которых мы познакомились, я чувствую себя кем-то вроде вашего опекуна.

– Я не нуждаюсь ни в чьей опеке, – бросила она, и тут же пожалела об излишней резкости своего ответа. – Простите. Мою подругу зовут Беатриса Доутон.

– Вы позволите мне подвезти вас прямо к ее дому?

– Спасибо, спасибо, я сама как-нибудь…

– Мисс Уокер, это же просто глупо – искать, другой экипаж, когда мой целиком в вашем распоряжении. Я и слышать ничего не хочу. Где она живет? Назовите мне адрес.

Элисон пришло в голову, что она ведь не знает точного адреса Беатрисы. Единственное, что она знала, – это то, что она служит в доме богатого аристократа, виконта, как его там… да, Данкена Грэнвилла.

– Боюсь, что…

– Что?

– Это покажется вам странным, я понимаю, но я не вполне уверена, что знаю, где она живет…

– Как же вы ее тогда найдете?

– Это трудно объяснить, но… – Элисон почувствовала, что окончательно запуталась.

– Она живет одна?

– Да нет; она в услужении у одного лорда – виконта Данкена Грэнвилла. Найти его дом, я думаю, не составит труда.

– Верно. Тогда, может быть, я высажу вас у своего дома? Я живу неподалеку от Сент-Джеймса. Там вы наведете справки, наймете извозчика, и он доставит вас куда следует.

– Да, спасибо. Пожалуй, это самое лучшее решение.

Кейрон постучал кулаком кучеру; тот остановил лошадей.

– Даниэл, мисс Уокер поедет со мной до конца. Риджент-стрит, двадцать пять.

Элис насторожилась. Кучер и так должен знать адрес своего хозяина. Кейрон уловил немой вопрос в ее глазах.

– Он у меня новый, – улыбнувшись, сказал он.

Элис кивнула и облегченно откинулась на спинку сиденья. Если бы она могла видеть удивленное лицо кучера после того, как он услышал названный Кейроном адрес, она вряд ли позволила бы себе расслабиться.