Следующий день ознаменовался походом в «Маринованный лук». Паб был переполнен, но тем не менее места за некоторыми столами пустовали, потому что люди предпочитали расхаживать по бару, а не сидеть. Мы с Флорой уселись у искусственного камина, в котором был зажжен свет, так что он действительно походил на настоящий. Люди бросали туда окурки.

Флора пошла к прилавку, а я осталась стеречь стол.

– Принеси мне джин с тоником, пожалуйста. Двойную порцию.

– Кэрон, ты же потратишь все деньги, которые получила за сверхурочную работу!

– Зато я буду лучше соображать и придумаю, где достать денег.

Честно говоря, я слишком устала, чтобы предаваться размышлениям о чем бы то ни было. Я старалась развеселиться. Помню, в одной психологической книжке говорилось, что, если ты хочешь, чтобы тебя повысили по службе или еще что-нибудь в этом роде, нужно выработать в себе уверенность. Это что-то вроде ролевой игры: нужно сделать вид, что ты уже добилась успеха, и тогда он не заставит себя ждать. Нужно улыбнуться и перестать сутулиться, и тогда станешь более энергичной. Удивительно, как быстро я привыкла к роли скромной служащей. А ведь еще недавно я управляла большой компанией! Дай бог, чтобы обратное превращение удалось мне с той же легкостью.

Недолго мне удалось чувствовать себя уверенно. Вскоре разговор принял совсем другой оборот, и бедной Флоре пришлось выслушивать мои жалобы на жизнь. К счастью для нее, этот бесконечный поток был прерван высоким мускулистым парнем, который спросил нас, не хотим ли мы чего-нибудь выпить. Я быстро сказала «нет», но Флора ответила «да» еще быстрее. Он принес нам пива и уселся за наш стол, взяв стул, стоявший неподалеку. Ненавижу кавалерийские наскоки. Я сидела молча. Мне было скучно, и я хотела, чтобы он поскорее ушел. Поэтому отвечать на его вопросы пришлось вежливой Флоре.

Я его почти не замечала, но потом поняла, что он насмехается над Флорой, чтобы привлечь мое внимание. Он хвалил ее волосы, фигуру, и она принимала все это за чистую монету и благодарила его. А в это время он легонько подталкивал меня локтем и даже один раз подмигнул! Таких людей надо хоронить заживо, честное слово.

Наклонившись через стол, я прошипела:

– Моя дорогая подруга Флора просто издевается над тобой. Она – директор фирмы, которая занимается информационными технологиями, и такие, как ты, вечно не дают ей прохода. – Чтобы моя речь подействовала на него наверняка, я добавила: – Не сомневаюсь, она думает, что ты просто козел и подонок.

Мое лицо пылаю от негодования. Парень, кажется, здорово опешил, но потом саркастически улыбнулся:

– Почему бы не дать очаровательной юной леди возможность высказаться самой?

Флора нерешительно сказала:

– Ну, я бы не сказала, что ты подонок. Я не люблю крепких выражений.

Мне захотелось встряхнуть ее, а подонок выглядел очень довольным.

Потом она добавила, таким же тихим и нерешительным голосом:

– Но ты определенно козел, это я могу утверждать с уверенностью.

Его лицо покраснело, он пробормотал что-то про мать, а потом ушел восвояси.

– Молодец, Флора! Здорово ты его! Она улыбнулась:

– Ты правда так думаешь? Слава богу, моя мама не слышала, как я выражаюсь.

– Ну, ее здесь нет. Хотя я уверена, что она бы гордилась тобой. Когда ты будешь встречаться с Мервином, мамы тоже не будет рядом.

Флора покраснела.

– Я прекрасно понимала, что он издевается надо мной, но просто не знала, что делать, и поэтому продолжала вежливо ему отвечать.

– Ну, ты быстро учишься. Продолжай в том же духе. Если ты будешь лежать на дороге с плакатом с надписью «Переезжайте через меня», найдется масса людей, которые с удовольствием нажмут на газ. Да, и еще. Нам нужно купить новое платье, чтобы тебе было в чем пойти на выставку Мервина.

Флора огорчилась. Она с грустью оглядела платье-палатку, которое недавно приобрела.

– Ты знаешь, я немало заплатила за него. По-моему, оно очень стильное. Разве тебе так не кажется?

– Если мы будем думать только о хороших манерах и не говорить друг другу правду, то никогда не добьемся успеха. Это неплохое платье, но не совсем то, что нужно. Невозможно понять, что оно скрывает. Где все прелестные округлые очертания? Флора засмеялась:

– За этим платьем скрываюсь я. Понимаешь, мне нужен мужчина, который полюбит меня такой, какая я есть. Потом дело дойдет и до скрытых достоинств.

– Что за ерунда, Флора. Такие правила действовали в стародавние времена, когда из-за сословных предрассудков выбор был весьма ограничен. Теперь приходится заниматься саморекламой. Чтобы тобой заинтересовались, ты должна демонстрировать, что у тебя есть. – Помолчав минуту, я добавила: – А еще ты всегда стараешься быть милой и вежливой. Разумеется, это прекрасно, но как мужчина может узнать, какая ты есть на самом деле, если ты похожа на засахаренное печенье?

Флора расхохоталась:

– Думаешь, шоколадная глазурь лучше? Но вот ты, Кэрон, не носишь облегающую одежду. Она свободно болтается на тебе, потому что ты такая тощая. То есть, прости, я имела в виду стройная.

Я засмеялась:

– Ничего страшного, я и правда довольно тощая. Если бы на мне была надета облегающая одежда, все бы видели, что я просто кожа да кости. А у тебя такая соблазнительная ложбинка на груди! Если ты будешь делать акцент на эту часть своего тела, то ни один мужчина не разглядит остального. Если тебе это нужно, конечно. Им ведь нравится большая грудь. Некоторые женщины тратят на силиконовые имплантанты целые состояния.

– Все-таки я довольно упитанная. Можно сказать, толстая. По-моему, это платье скрадывает недостатки моей фигуры.

– Понимаешь, со стороны вовсе непонятно, что именно оно скрадывает, и многие мужчины склонны воображать что-то ужасное. Нужно показать, что у тебя есть привлекательного. Перестань притворяться серой мышкой и забиваться в угол. Я видела гораздо более полных женщин, которые расхаживали, красуясь. Им удавалось убедить весь мир в том, что они прекрасны.

– Это не про меня, Кэрон.

– Пока нет. Сначала нужно сходить в магазин. Постарайся определиться с суммой, которую ты можешь потратить на одежду.

– А ты пойдешь со мной? Наверняка тебе скоро заплатят за сверхурочную работу. Скажи, а ты хочешь найти себе мужа? Я понимаю, Бас здорово подпортил тебе нервы, но…

– Да, благодаря знакомству с Басом у меня появилось отвращение к семейной жизни. Ничего, у меня есть время. Мужчины становятся немножко умнее, когда им лет сорок с чем-то и у них позади третий развод.

Флора рассмеялась:

– Вот этот вариант мне подходит. Будет легче заарканить кого-нибудь, когда он уже не такой шустрый, как раньше.

Я осторожно сказала:

– Это нехорошо, что ты так пренебрежительно отзываешься о себе. У тебя масса достоинств. Мервин вряд ли поймет, какое именно привлекло его внимание.

Я заметила в дальнем углу мужчину, который смотрел на нас, и, сделав глоток, поинтересовалась:

– Ты знаешь того высокого блондина в синем льняном костюме, Флора? Какой красавчик! Что это он на нас уставился?

Она обернулась, потом сказала:

– Это Джек Ховард, вице-президент нашей компании. Ему сорок два года. Рост метр восемьдесят. С отличием окончил Кембриджский университет. Переспал с половиной женского персонала универмага «Чемберс Эмпориум». Это тот самый герой-любовник, о котором я тебе рассказывала. Помнишь, он копировал положение локтя мистера Чемберса? Посмотри, он опять это делает! А ведь Чемберса здесь нет! Он что, практикуется?

Я засмеялась, думая, что это шутка.

– Только не говори, что ты узнала о его любовных похождениях из личного дела.

– Не совсем так. Просто Пэт сказала Энн, Энн – Дороти, а Дороти – мне. Но я уверена, что это правда. Он самый завидный жених в нашей компании. Ховард может занять место мистера Чемберса.

– Ты же говорила, что его займет Джеймс!

– Они оба претендуют. И даже если Джек Ховард сам начал распускать сплетни о своем будущем назначении, ни у кого на этот счет не возникло никаких сомнений. Они с Джеймсом враги, так что когда один из них станет президентом, другому придется уйти. Ой, он идет сюда.

Этот Ховард поразительно напоминал Баса. Флора и раньше говорила, что они похожи, но поскольку сама она Баса не видела, то я не уделила ее словам особого внимания. Как и мой бывший, Ховард двигался очень вальяжно, засунув руки в карманы. Мне он сразу не понравился: наверное, потому, что он так смахивал на моего любовника. Я словно перенесла на него чувство обиды и разочарования, которые испытывала по отношению к Басу, и поэтому мысленно пририсовала ему рожки.

Видимо, я слишком устала. Незнакомец был виноват даже в том, что мне приходилось так много работать. Мне ужасно хотелось вскочить и дать ему пощечину. Это было неподходящее время и место для бурного выражения неприязни, но я никак не могла взять себя в руки.

– Добрый вечер, Флора, – поздоровался он с моей подругой, а потом, повернувшись ко мне, сказал: – Мы, кажется, незнакомы. Меня зовут Джек Ховард.

– А я Кэрон Карлайл.

Мы пожали друг другу руки. Он захихикал:

– Этот прохвост Джеймс Смит – ловкий парень. Я видел, как вы разговаривали.

Такое впечатление, что все сотрудники универмага собрались в коридоре на последнем этаже в тот день, когда проходило мое собеседование. Надо было установить скамейки и продавать билеты.

– Джеймс показал мне, где находится отдел кадров. Тогда мы и познакомились.

Он опять засмеялся:

– Как предусмотрительно. Это очень мудро: сначала познакомиться с кем-нибудь из топ-менеджеров, а потом уже отправляться на собеседование.

Конечно, это была просто шутка. Если бы эту фразу произнесла женщина, я бы расхохоталась. Но я слишком хорошо помнила, как Басу хотелось представить все так, будто мне удалось добиться успеха только благодаря тому, что спала с ним. Поэтому слова Ховарда прозвучали для меня как оскорбительный намек.

Не спрашивая разрешения, Ховард уселся на стул, который еще недавно занимал Первый блондинистый гаденыш, как я его называла про себя. Так что вице-президент немедленно стал именоваться Вторым блондинистым гаденышем, а Бас – Королем гадов. Он предложил нам что-нибудь заказать, и опять я быстро сказала «нет», а Флора «да». Вместо того чтобы самому подойти к прилавку, он просто кивнул какому-то парню, одетому в деловой костюм (наверняка он менеджер среднего звена), чтобы тот сходил за напитками. Он принес мне джин с тоником, несмотря на то что я отказалась.

Джек Ховард, без всякого сомнения, был красивым и сексуальным мужчиной. Он полностью игнорировал Флору и разглядывал мою грудь. К тому же он сидел слишком близко. Я сказала:

– Это вовсе не самое большое мое достоинство. Посмотри повыше.

Он воззрился на мой рот:

– Какие чувственные губы.

– Еще выше.

– Красивые глаза.

– Холодно. Джек засмеялся:

– Мне это нравится. Ты удивительная женщина, если считаешь мозги своим главным достоинством.

– Постарайся не забывать об этом, паршивец.

Флора была шокирована. Джек повернулся, чтобы забрать бокалы у своего подхалима. Я заметила, что он не посчитал нужным отдать ему деньга за напитки. Потом он встал и сказал:

– Что ж, спасибо за компанию, милые леди. К сожалению, мне нужно идти. – Повернувшись ко мне, он добавил: – Значит, ты работаешь в бухгалтерии, Кэрон. По крайней мере, в настоящее время. Постараюсь не забыть о тебе. Ты крепкий орешек. Мне такие нравятся.

Когда он ушел, Флора накинулась на меня:

– Ты соображаешь, что делаешь? Да любая женщина умерла бы от радости, если бы он подошел к ней поговорить. И что он такого сделал? Разве ты не понимаешь, что, если он пожелает, ты будешь уволена через десять секунд?

Я довольно громко ответила:

– За что ему меня увольнять? За то, что я не уступила его ухаживаниям в общественном месте? Да если он это сделает, я побегу в суд так быстро, как будто на мне одежда загорелась!

Но, честно говоря, я начала осознавать, что ответила ему слишком грубо. В Нью-Йорке считается, что мужчины, пристающие к женщине, ведут себя неприлично. Но у меня даже не было уверенности, что Ховард действительно приставал ко мне. Я не была одета вызывающе. Может, он рассматривал ткань или пуговицы, а может, просто задумался, а затем воспринял мой вопрос как забавную игру.

– Прости, Флора. Ты здесь ни при чем. И Джек Ховард тоже ни при чем. Просто чем-то он напомнил мне Баса. Но не могу же я теперь подойти к нему и сказать: «Простите, ради бога, мне показалось, что вы рассматриваете мои сиськи». Вот невезуха! Неужели я потеряю работу из-за этого недоразумения!

Флора сказала:

– Конечно, он не сделал ничего такого, чтобы ты могла обвинить его в сексуальных домогательствах. С этим в нашей компании строго. Но если вице-президент испытывает к тебе неприязнь, он найдет способ навредить тебе. К тому же твой испытательный срок не закончился. И если тебя захотят уволить, им даже не придется искать благовидный предлог. Джеку Ховарду стоит только пальцами прищелкнуть. Раз – и ты уволена!

Я представила, как он щелкает пальцами. Наверное, работающая гильотина издает такие же звуки. Воображаю, как обрадовался бы Бас, если бы узнал, что ему вовсе не нужно подстраивать мое увольнение. Я и сама с этим прекрасно управилась. А миссис Оукли мне поверила, так громко смеялась! Представляю, какой отзыв я получу. Лучше уж сразу вручить будущим работодателям коровью лепешку.

У нашего стола остановился очередной мужчина, желающий купить для нас выпивку. Флора улыбнулась ему и сказала:

– Мы были бы очень благодарны, если бы вы оставили нас в покое.

– Прости меня, пожалуйста, за то, что я испортила тебе вечер. Но я уверена, что все будет в порядке.

Я сделала глубокий вдох и подумала, что позитивное мышление ужасно утомляет. Настолько утомляет, что приводит к противоположному результату.

– Это мне нужно подбадривать тебя, Кэрон. Но я даже не знаю, что сказать. А, вот. Кто знает, возможно, Ховард попадет под автобус?

– Слушай, Флора, ты же слышала, как он сказал, что ему нравится раскалывать крепкие орешки. С его стороны было бы слишком глупо атаковать мой письменный стол завтра утром с воплями «А ну-ка вон отсюда!». И пока он изобретает хитроумный тактический ход, то есть новую пытку для меня, я использую это время для того, чтобы подготовить какой-нибудь план.

Флора успокоилась.

– Да, это мне в голову не приходило. Наверняка ты что-нибудь придумаешь. Я ставлю на тебя. Конечно, работая в бухгалтерии, сложно на что-то повлиять, но вспомни, что случилось с Давидом и Голиафом!

Я чуть не поперхнулась. Гора и холмик над кротовой норкой. Все это не имело бы значения, если бы я не была так самодовольно уверена в своей правоте. Что-то не припоминаю легенд о том, как злонамеренный коротышка победил ни в чем не повинного гиганта. У подножия горы обычно очень много маленьких мертвых кротов.

– Я знаю, что мне надо делать, Флора. Я напишу Джеку Ховарду письмо. Скажу, что мне показалось, что он вел себя неподобающим образом.

Флора задумалась.

– Будь осторожна. Не стоит слишком откровенничать. Если он захочет избавиться от тебя, то сможет использовать это письмо в качестве доказательства в суде. Разве не так?

– Я же не буду писать ничего оскорбительного вроде: «Мне показалось, что ты, грязное животное, разглядывал мою грудь». Я постараюсь составить его очень хитро, как это сделал бы Бас, так, чтобы слова можно было понять и так и этак. – Я вытащила ручку, взяла салфетку и стала набрасывать письмо. Потом стала писать на обратной стороне.

Флора сказала:

– Помни, ты должна все хорошо продумать, чтобы не испортить дело.

– Да уж, – согласилась я, зачеркивая и переписывая отдельные предложения. – И еще мне нужно иметь в виду, что первой это письмо прочтет его секретарша.

Готово. Флора стала читать вслух:

«Уважаемый мистер Ховард!

Мне кажется, я должна перед Вами извиниться. Вы напомнили мне мою старую пассию, и я была готова обвинить Вас в том, в чем на самом деле виноват он.

Искренне Ваша, Вы знаете кто.

А если не знаете, то Вы виноваты не меньше, чем вышеупомянутый, и в таком случае извиняться мне не за что».

– Ну, вот так вот. Это не сонет Шекспира, конечно.

– На мольбы о прощении это тоже не похоже. – Она задумалась. Но затем с удивлением сказала: – А знаешь, ты здорово придумала. Это вроде вопроса: перестали ли вы бить свою жену? Нельзя ответить ни да, ни нет. И твоего имени здесь нет. И если он действительно ведет разгульный образ жизни, то вполне может оказаться членом клуба садомазохистов.

– Хочешь сказать, что он взбесится? Знаешь, мне было бы намного легче разрешить эту проблему, если бы он действительно был виноват.

– А может, тебе вообще ничего не нужно делать? Просто подожди и посмотри, как он будет себя вести.

– Мне приходится брать инициативу на себя, Флора. У коротышки всего один шанс.

– Тогда рискни, Кэрон. Мне бы это вряд ли удалось, да и любой из моих знакомых тоже. Но у тебя все получится, я уверена, – сказала она, рассматривая записку. – В самом худшем случае он просто рассердится и пристрелит тебя.

– Думаешь, это будет лучшим выходом из сложившейся ситуации?

– Ты же сказала, что проблему было бы легче решить, если бы Джек был в чем-то виноват.

– Точно. Правда будет на моей стороне, хотя, к сожалению, меня это уже не обрадует, потому что я буду мертва.

Флора улыбнулась:

– В одном ты можешь быть полностью уверена. Его репутация слишком испорчена, так что он не будет передавать эту записку в суд.

Когда мы подошли к дому, Флора, открывая дверь, заметила:

– Я плохо знаю Джека Ховарда, но, надеюсь, у него хорошее чувство юмора.

Я усмехнулась:

– Тогда мне повезло. Ромео не был шутником, да и маркиз де Сад тоже. Зато у Люцифера с этим все в порядке.