У деревьев не должно быть любимчиков. И все-таки лес питал особую симпатию к Пташке Мэй Берд.
Целых десять лет — с тех самых пор, как Мэй родилась, — леса, окружавшие городок Болотные Дебри, что в Западной Виргинии, ночь за ночью смотрели в ее окно. Они видели ее задумчивые карие глаза, мечтательный наклон головы и решительные острые коленки. Они смеялись над шутками, которые Мэй рассказывала коту. Листья шепотом обсуждали ее необыкновенные изобретения, увлекательные истории, ее рисунки.
Но Мэй пропала, и теперь вместо девочки деревья наблюдали за ее мамой.
Мать и дочь были очень похожи, но все-таки отличались. У Эллен Берд были те же задумчивые глаза и темные волосы. Она была такой же милой и тихой. Правда, Мэй частенько носилась по лесу в черном сверкающем купальнике, украшала голову перьями и прятала цветы в кармашках шорт, а Эллен больше любила посидеть и поработать. Сейчас она только сидела… и ждала.
В день пропажи Мэй и кота полицейские машины выкатились на лужайку перед домом, как яблоки из перевернутой корзины. По неровным белым стенам забегали красно-голубые лучи мигалок. Вскоре подоспели одноклассники Мэй, вооруженные фонариками, картами и пирожками. Дети перешептывались. Им всем было ужасно стыдно.
Марибет Сталлер: «По понедельникам она ходила в резиновых сапожках, а я над ней смеялась».
Клэр Арнисон: «А я никогда не меняла свой фруктовый джем на ее пончики с арахисовым маслом».
Финни Элвей: «А я дразнился, когда она играла в бадминтон с котом».
Правду сказать, все они были не слишком добры к Пташке Мэй.
Несколько недель жители Кабаньей Лощины, Желтой Церквушки и Покатой Горы прочесывали леса. Но сколько они ни звали Мэй, откликались им только сверчки да шелест листьев.
Так они обыскали всю округу, кроме неприступных колючих зарослей, которые было просто невозможно перейти, и вернулись назад ни с чем, если не считать ожогов от ядовитого сумаха.
Эллен Берд сидела на крыльце, завернувшись в старое одеяло, наедине со свалившимся на нее горем…
Деревья не умеют говорить, и они молчали — о том, как Мэй в темноте прошла мимо, о странном сиянии, которое поглотило ее, об озере, где ночь за ночью плавала светящаяся фигура, поджидая кого-то, кто забредет к озерным берегам.
Кого-то, кто проберется сквозь колючие заросли.
Кого-то вроде печальной кареглазой женщины, которая ищет свою дочь.