Человеческая жизнь удивительна и многогранна, ведь порой с тобой происходит то, чего ты меньше всего ожидаешь. Например, человек, по природе своей рожденный оптимистом, внезапно превращается в нервного и сомневающегося во всем меланхолика. Или, скажем, кто-то, кто всегда плевал на чужие горести, в один прекрасный день осознает, что больше не может игнорировать несчастья посторонних людей.
Еще в подростковом возрасте я заметила, что по какой-то неведомой причине ко мне стекается множество людей. И вещи, которые обычно хранят глубоко в своей душе, они раскрывают передо мной так легко, словно мы были давними приятелями.
Сначала мне было все равно. Подумаешь, чужие секреты – разве есть в них что-то интересное? Но с течением лет горячее стремление посторонних людей распахивать передо мной душу начало меня ужасно злить. Пока мои близкие друзья посмеивались над этой странностью, я приходила в настоящую ярость. Стоило мне хотя бы ненадолго оказаться с другим человеком наедине, и вот уже спустя каких-то десять минут я знала о нем буквально все. Чего он хочет, чего он боится, что его пугает и о ком он тайно вздыхает. Все бы ничего, но в ту пору жизнь посторонних беспокоила меня не больше, чем прогноз погоды на противоположном конце света.
Меня раздражала мысль о том, что другие люди так легко делятся со мной своими сокровенными мыслями. И я не могла понять, зачем они это делают. В какой-то момент я даже принялась размышлять о том, не рассчитывают ли они на ответную откровенность, чтобы выведать мои тайны? Или, может быть, это какой-то хитрый план, чтобы попытаться со мной сблизиться?
Но ничего из этих догадок не оправдывалось. Казалось, им просто хотелось с кем-то поболтать начистоту и, завидев меня, они тут же решались осуществить эту потребность. И мне стоило огромных усилий сохранять самообладание, чтобы не оскорбить человека, изливающего душу. И каждый раз я слушала эти потоки сознания вполуха, не обращая особого внимания на слова и надеясь, что этот монолог как можно скорее прекратится.
Когда мне перевалило за двадцать, границы моего терпения подверглись новым атакам. Теперь посторонние не просто желали поделиться со мной своими горестями или бедами, они явно жаждали получить от меня какой-то ответ. И я злилась еще больше, потому что, казалось, они откровенно насмехались надо мной, ошибившись адресом. Я старалась понять, почему я вызываю у других такие странные чувства. И почему первым делом при встрече с давним знакомым или даже едва знакомым человеком он норовит моментально перейти к бесконечному потоку откровенных признаний вместо того, чтобы отделаться стандартными фразами или хотя бы поболтать о пустяках.
Мне казалось, что люди стремятся использовать меня, будто я – какой-то сортир для их душевной грязи. Словно у меня на лбу красовалась мерцающая табличка: «Рыдать и стенать можно здесь!». И это доводило меня до полного исступления, потому что я не желала и не хотела исполнять эту странную, навязанную кем-то роль.
С досадой я думала о том, как люди могут быть настолько слепыми. И зачем они вообще просят совета у человека вроде меня. Человека, часто не способного принять взвешенное решение. Человека, терзаемого сомнениями, фобиями и тревогами еще сильнее, чем те, кто бежал ко мне за помощью.
Я чувствовала себя использованной очень долго, к тому же, мне казалось, что окружающие просто-напросто не уважают меня. Стали бы, к примеру, вы доверять свои потаенные мысли первому попавшемуся? Думаю, нет. Если бы только совершенно не считались с мнением этого человека. Не боялись предстать перед ним в самом невыгодном свете. То есть, вам было бы просто плевать на то, что он о вас подумает.
И я не видела никаких преимуществ в том, чтобы выступать в роли общественной жилетки. В конечном итоге, я постаралась закрыться от других людей и сразу же отсекала любые их попытки влезть мне на коленки, чтобы уткнуться мокрым носом в плечо. Иногда это и в самом деле помогало – остуженные моей холодностью и безразличием, люди отступали, а я злорадно думала о том, что отныне эта нелепая странность останется далеко в прошлом.
Но затем в какой-то период все в корне изменилось. Не находя отклика в моей душе и не имея возможности пробиться сквозь мою броню, люди стали предлагать мне деньги за то, чтобы я их выслушала. И тогда я снова стала ощущать злость, досаду и раздражение, которое уже успела позабыть.
Я бесконечно мысленно спрашивала себя о том, чего от меня хотят все эти странные, глупые люди. И почему они упорно продолжают видеть во мне какого-то мифического спасителя. Ведь я совсем не была такой. Я сама нуждалась в том, чтобы меня спасли…
Но шло время, и бороться с чужими иллюзиями мне просто надоело. А еще, видимо с течением лет, я стала более восприимчивой к чужим переживаниям. Теперь мне было сложно отмахнуться и сказать: «Нет!», даже если мне этого очень хотелось. Что, если люди приходят ко мне, когда им больше просто не к кому обратиться? И имею ли я право проявлять жестокость, даже если совсем не хочу знать то, что они собираются мне рассказать?
Годы шли и шли, и даже после горячих попыток спрятаться ото всех вокруг и ограничить контакты с другими людьми до минимума, мне не удалось избавиться от страждущих и нуждающихся в моих ушах. Они все равно находили способ, чтобы связаться со мной, причем происходило это обычно именно в те моменты, когда у меня самой почти не оставалось сил на здравые рассуждения. Но ничего не поделаешь – приходилось сжать покрепче зубы и копошиться в чужой душе, стараясь распутать сложный клубок проблем, на время игнорируя собственные…
Наверное, такое ощущение – фатальной неотвратимости, знакомо каждому из нас. Когда ты стараешься убежать от чего-то, закрыться от этого и перестать реагировать на сигнал, но ничего в итоге все равно не получается. Как будто мир упорно находит еще один, очередной обходной путь.
Мне понадобилась половина жизни, чтобы смириться с тем, что я навечно останусь в глазах других людей всего лишь удобным сосудом для их горьких слез. Что никто не будет интересоваться мной так, как это происходит обычно, когда стараются завести крепкую дружбу. Что ощущение использованности, преследовавшее меня еще со школьной скамьи, никуда не денется.
Сначала я ненавидела людей за то, что им постоянно было что-то от меня нужно. Все они вспоминали о моем существовании лишь в минуты полного отчаяния, когда были больше никому не нужны или когда им больше никто не хотел помогать. И когда им становилось лучше, они просто исчезали, часто даже не задаваясь целью поблагодарить меня или хотя бы заинтересоваться содержимым моей головы в ответ.
Пережевывая чужие страхи и проникая вглубь посторонних горестей, я ощущала давящую пустоту внутри себя. Как будто они выпивали из меня жизненный сок, понемногу, но упорно, капля за каплей.
А вскоре это переросло в настоящую фобию и навязчивую манию. В каждом человеке, желавшим со мной сблизиться, я начала видеть корысть и стремление свалить на меня часть душевного груза, чтобы почувствовать себя лучше. В конце концов, мое разочарование достигло того предела, когда ты уже больше вообще не можешь доверять другим. И учишься оставаться в одиночестве…
Где-то на этой перекрестной черте у меня зародилась потребность беседовать с самой собой. Когда мне было отчаянно плохо или тоскливо, я вспоминала о том, как подолгу разговаривала с другими людьми. Что они видели во мне? Что это было? И почему я этого упорно не могла отыскать?
Я старалась поставить себя на место постороннего, чтобы имитировать беседу с собственным подсознанием. И, как все те люди, что несли ко мне тонны своего душевного груза, я в итоге подолгу путалась в тихих монологах.
С наступлением ночи я покидала свой дом, как крадущийся преступник, сжимая в кармане телефон с включенным диктофоном. Скрываясь в темноте безлюдных улиц и дворов, я могла не опасаться того, что меня кто-нибудь услышит. Это было удобно. Казалось, что весь мир вокруг замирал в объятиях безмолвия, и только я продолжала существовать…
Я записывала длинные монологи снова и снова, пока что-то внутри меня не разжимало болезненные щипцы. Удивительно, но после каждой такой «беседы» я ощущала себя намного лучше. Мне даже казалось, что я стала легче, чище. Неужели это именно то, что искали во мне другие люди?..
«Ночной болтун» приоткрывал ту дверцу в глубине моего сознания, которая обыкновенно оставалась закрытой. Несмотря на то, что мне никто не отвечал и никто не мог меня услышать, мне этого не требовалось. Потому что в одну из ночей я обнаружила, что вскоре после того, как я сама себе задаю вопрос, на свет появляется ответ. Он вырывался легко и непринужденно, как будто все это время кружил где-то в глубинах моего мозга, только и поджидая случая проклюнуться.
В отчаянии я могла поднести микрофон к губам и произнести: «Что же мне делать?», и после этого поток странных, но вполне разумных рассуждений прибивал мои мысли к верному берегу. И тогда мне казалось это настолько простым и даже очевидным, что я невольно задавала себе новый вопрос – как я могла быть настолько слепа?
Night Talker не только раскладывал по полочкам все мои проблемы и помогал бороться со страхами и предотвращать роковые ошибки, он выуживал из дебрей моего подсознания такие вещи, о существовании которых я даже никогда не догадывалась. Лишь в одну из осенних ночей я с каким-то тупым изумлением, оборвав фразу, осознала, что меня уже давно терзает чувство вины. Потянув за эту ниточку, мне удалось добраться до болезненно пульсирующего клубка, засевшего внутри моей собственной души. И тогда внезапно выяснилось, что я вообще ничего не знаю о себе. О своих мыслях, о том, что живет и скрывается под толстым слоем привычных рассуждений и мнимого самоконтроля…
Когда панические атаки, мучившие меня долгое время, исчезли, я осознала, что их все это время порождало на самом деле. Когда изматывающие, абсурдные компульсии перестали иметь надо мной прежнюю власть, я задумалась над тем, как много мне дал «Ночной болтун».
Те переживания, которые мы отказываемся проживать и терпеть, мы стремимся спрятать настолько глубоко, чтобы навечно похоронить их под сводами своего мозга. Но это невозможно. Каждая ситуация, которая ранила вас, обязана быть прочувствованной, пережитой и нашедшей путь наружу. Иначе, даже погребенная в недрах рассудка, она продолжит гнить, источая яд, отравляющий психику.
И чем активнее мы заглушаем потребность прожить нечто неприятное, болезненное или страшное, тем сильнее рискуем в конце концов потерять обрывок той нити, что приведет нас к эмоциональному клубку, ставшему тайной причиной наших несчастий.
Нам часто бывает жутко, стыдно или слишком тяжело признаться себе в чем-нибудь, что кажется совершенно очевидным, и тогда мы просто отсекаем все эти вещи. Мы надеемся, что забыв о них или игнорируя, сумеем навечно избавиться от душевного груза.
Но так не бывает. Все, что ваше сознание не успело переварить (или то, что вы сами ему не позволили) неизбежно подвергается гниению. Остатки прошлых обид, старые заплесневелые страхи, крохи первой несчастной любви или посттравматический стресс, о котором вы сами могли даже не догадываться. Все это очень часто плескается на самом дне нашего осознанного существования, плавно опускаясь все ниже. И беда в том, что, достигнув слоев подсознания, эти плохие вещи не исчезнут, а станут еще более опасными для нас самих.
Современные люди очень боятся заглянуть внутрь себя, ведь даже они не подозревают, что там может скрываться на самом деле. У нас нет времени, сил или желания на то, чтобы остановиться и пережить свою боль, так что мы просто запинываем ее носком ботинка под диван и благополучно забываем о том, что она вообще была.
Вот почему подавляющему большинству людей в мире требуется психотерапевт, антидепрессанты или бесконечные сеансы психологического анализа. Потому что эти огромные завалы душевных нечистот не имеют привычки растворяться и исчезать, они просто становятся для нас невидимыми. Но все так же остаются реальными.
Вот почему даже стародавнее, но сильное эмоциональное потрясение, которое вы отказались проживать полностью, может спустя многие годы вылиться в необходимость панических атак. Это действительно необходимость. Жалкая попытка вашего мозга привлечь к себе внимание, обрести хотя бы временную разрядку.
Вот откуда берется беспричинная депрессия, которая может свалить с ног в самый неподходящий момент. Потому что ничего не бывает на самом деле без причины. Просто вы успели забыть о ней.
Не прожитые негативные потрясения, затаившись на дне рассудка, выжидают момента, когда вы будете наиболее слабы духом, разбиты или огорчены. Тогда психологические барьеры, наставленные вами в прошлом, принимаются трескаться один за одним.
Вы ничего и никогда не сумеете утаить и спрятать от собственного мозга. Но можете утаить это от себя. Забыть. Утратить возможность налаживать диалог с собственной душой. Выпустить из рук все ниточки, ведущие в самые темные и зловонные отстойники вашего сознания.
«Ночной болтун» – это то, что медленно, но настойчиво заставляет вас пытаться вспоминать. Пробираться вглубь неосвещенных уголков мозга, где и по сей день живут ваши тревожные ощущения, прежние разочарования и горькие не пролитые слезы. Как будто тихие пассажиры странного поезда, все они остаются на своих местах, терпеливо ожидая, когда их выпустят наружу.
«Ночной болтун» – это тяжелый, болезненный и неприятный опыт, который, тем не менее, придется пережить. Сначала я не хотела вообще приоткрывать свой секрет и рассказывать о нем кому-либо. Ведь люди слишком тупы, ленивы и неблагодарны для того, чтобы собраться с силами и начать разгребать душевные завалы мусора в одиночку.
Кому понравится однажды ночью признаться самому себе, что он трус? Или подлый и отвратительный человек? Кто захочет дать полную свободу действий уколам дремавшей совести, чтобы со слезами на глазах осознать, что вы всю жизнь выдавали себя за человека, которым никогда даже не являлись?
Кто со спокойной душой признается, что причинил боль другому, был виноват в невообразимом списке грехов и замешан в длинном перечне пороков? Кто, по крайней мере, будет настолько отважен, чтобы холодно сказать самому себе, что разбивший нам сердце человек на самом деле никогда нас не любил? Что мы были ему просто не нужны. Что мы были использованы и выброшены на помойку, но упорно убеждали себя многие годы в том, что это не так.
Больше всего на свете человек опасается не чужой критики и не порицания окружающих людей. Страшнее всего быть честным с самим собой. Не искать путей для самообмана, а принимать вещи, мир и себя самого в истинном обличии. Потому что это принятие болезненно ранит собственное самолюбие. Потому что это буквально означает согласиться с тем, что ты далеко не так привлекателен, идеален, интересен, умен, необходим, как тебе этого бы хотелось. И что ты – всего лишь человек. И ничего более. Такой же, как и все остальные.
Уже на этом этапе мозг обыкновенного человека попытается протестовать против этой мысли. И, не найдя разумных доказательств тому, что вы являетесь кем-то из ряда вон выдающимся, вы просто придумаете себе свойства, которых у вас никогда не было и не будет.
«Ночной болтун» – это самое эффективное лекарство от боли и депрессии. Но это самое горькое и противное лекарство из всех, что мне приходилось принимать. Беседуя с самим собой, вы не сумеете притворяться. В какой-то момент вы останетесь беззащитны и уязвимы для самокритики, все это время спящей на привязи в углу рассудка. И, как сорвавшийся с цепи пес, она примется больно кусать и даже рвать вас на части. Вот почему мне совсем не хотелось делиться «Ночным болтуном» с другими людьми. Для тех, кто слишком сильно увяз в своих разбушевавшихся иллюзиях, он просто бесполезен. Вы даже не захотите выбираться наружу из этого мягкого, удобного кокона.
Для людей вроде вас и придуманы психологи. Продаются антидепрессанты, успокоительные и седативные пилюли. Чтобы поддерживать ваш ненастоящий мирок и не позволить ему расшататься слишком сильно. Чтобы истина не ранила вас слишком больно, и вы не могли даже догадываться о ее существовании.
Возможно, сейчас вы поймете, что зря купили эту книгу. Скорее всего, вы не станете читать ее дальше. Потому что никто не обещал вам на ее страницах легкого счастья, безоблачной жизни и незаслуженного утешения в том, что вы – прекрасный и удивительный человек, которому совсем необязательно разбираться в дебрях собственной души. Тогда забудьте об этих строках точно так же, как вы забываете обо всем, что вам не нравится, причиняет боль или заставляет страдать…
Перед тем, как вы впервые почувствуете себя лучше, «Ночной болтун» неизбежно растопчет в пыль все ваши притворные идеалы, глупые рассуждения и заставит ощущать такую острую боль, которую вы могли прежде никогда даже не чувствовать.
Но, избавив вас от налипшей шелухи и вырвав с мясом все ваши иллюзии, он покажет вам, что все это время обитало внутри вас на самом деле. И если вам не страшно столкнуться с чудовищами на пути к драгоценному артефакту, то эта книга именно для вас.