Условно любое ваше внутреннее ощущение можно обозвать словом «эмоция». Потому что именно через них вы воспринимаете окружающий мир. Если вам хорошо, вы чувствуете радость. Если плохо – злость, гнев, грусть, тоску и так далее. То есть, что бы вас на самом деле не делало несчастным и не лишало покоя, это ощущение можно трактовать как одно из спектра эмоций.

Если вас предал любимый человек, то, скорее всего, вам будет очень обидно. Если умер кто-то близкий – тоскливо. Если вы разочаровались в чем-то, во что верили, то вы испытаете опустошение. Именно эмоции – ключ к собственному душевному равновесию, и не воспользоваться этим ключом было бы крайне глупо.

Я не случайно обозначала выше, что каждое свидание с «Ночным болтуном» я начинаю именно с проговаривания того, что меня тревожит больше всего в данный момент. То есть, я озвучиваю то, что я чувствую. Одна основная, конкретная эмоция, которая берет верх над всеми остальными. Именно она является кончиком той ниточки, который при кропотливом преследовании способен привести к чему-то большему. И таким образом я распутываю даже самые сложные свои внутренние клубки.

Сперва я сосредотачиваюсь на той эмоции, что ощущаю, и стараюсь описать ее как можно более подробно. Чтобы мне проще было понять, какая же именно эмоция сейчас обитает внутри меня. После того, как я могу ее опознать, я могу идти дальше. И следующим шагом я должна выяснить, почему я чувствую именно это. Если мне сейчас грустно, то отчего это произошло? Даже если ответ кажется вполне очевидным, это далеко не всегда бывает так. Вспомните пример с боязнью старости, описанный выше. Многие вещи ускользают от нашего сознания, и тогда мы сосредотачиваемся на вещах, мало имеющих отношение к тому, что нас беспокоит на самом деле.

Эмоции – это своего рода послевкусие пережитого опыта. И когда они слишком сильны и ярки, когда их очень много и они спутываются между собой, мы часто решаем отсечь их. Избавиться от них, отказываясь их проживать. И тогда они срастаются между собой, оседая в глубине сознания, продолжая терзать нас и тревожить долгое время. Фактически до тех пор, пока мы вновь не вытащим их из чертогов рассудка и не смахнем с них пыль. Вот почему мне так полюбился «Болтун». Потому что он способен выуживать изнутри не только свежие переживания, но и настолько давние, о которых я даже успешно позабыла. Хотя это, безусловно, всегда выходит сложнее.

Именно таким образом я сумела распрощаться с навязчивыми компульсиями, отравляющими мое бытие на протяжении более чем десятка лет. Эти навязчивые, постоянно повторяющиеся движения на деле оказались ничем иным, как попыткой успокоиться под влиянием скрытого, но мощного чувства вины, которое терзало меня так же долго, сколько существовали и мои компульсии. И как только я вытащила эти пыльные эмоции и позволила клубку распутаться, связанные с ним компульсии тоже исчезли.

Как я уже обозначала выше, люди далеко не всегда способны замечать даже очевидные вещи. Лишь после того, как я докопалась до истоков своего «нервного обряда», я удивилась тому, как я вообще могла не догадаться о природе происхождения компульсий ранее. И почему лишь с моментом прихода в мою жизнь «Болтуна» эта очевидная вещь предстала передо мной в ясном, ослепляющем своей простой истиной, свете.

Об источнике зарождения запутанной и не прожитой эмоции свидетельствовал не только срок появления компульсий, но даже их характер. Каждый раз, проходя мимо любой горизонтальной поверхности в своем доме, я не могла удержаться от того, чтобы не сдуть с нее пыль. Я набирала побольше воздуха в легкие и сдувала пыль с комода, с напольной этажерки со стопкой книг, со своего письменного стола и с тумбочек, стоящих у кровати. Даже если мне необходимо было сходить в туалет, и на пути маячила мебель, я не могла спокойно исполнить свою естественную нужду, пока у меня не темнело в глазах от нехватки кислорода от бесконечно сдуваемой (и, конечно, несуществующей) пыли.

Мои родные сперва подшучивали над моей странностью, а затем просто смирились с этим. У меня даже существовала целая система по сдуванию пыли: первый раз я сдувала ее справа налево, затем – несколько раз каждый отдельный участок поверхности, а уже после – один общий и особо мощный «дувок», чтобы уж наверняка. Я прекрасно осознавала, что в моих действиях нет ничего разумного и логичного, что это – какая-то дикая, ненормальная тяга… к очищению?

Лишь «Ночной болтун» приоткрыл завесу тайны и позволил мне понять, что компульсии пришли в мою жизнь именно тогда, когда меня захлестнуло неосознанное чувство сильной вины. Однако докопаться до истоков этого переживания я бы так никогда и не сумела. Как и победить свою болезненную тягу к сдуванию пыли на мебели. Если бы не «Болтун», компульсии остались бы со мной на всю жизнь.

Потому что ни один психотерапевт в мире не способен по-настоящему помочь. И руководствуется он всего лишь избитыми, поверхностными схемами, такими же унылыми, как и он сам. Изучая все это в университете, я уже тогда осознавала, каким грандиозным обманом является психология. Потому что она никому и никогда не помогает. И число несчастных, запутавшихся людей в этом мире только неуклонно растет. Единственное, что меня могло ожидать – это пригоршня прописанных психотерапевтом таблеток, от которых тоже нельзя было бы ожидать настоящей помощи.

Я не могу заверить читателей в том, что «Болтун» поможет им решить все психологические сложности или позволит начать новую жизнь. Я не имею права обещать или сулить другим того, в чем не могу быть уверена. К тому же, я слишком хорошо знаю о природе человеческой лени, чтобы надеяться хотя бы на то, что пара человек в этом мире всерьез решится попробовать обрести своего «Болтуна».

Единственное, что не вызывает у меня сомнений – это то, что «Ночной болтун» на самом деле работает. Он действительно способен избавить от душевного груза, очистить разум и помочь широко распахнуть глаза. Именно благодаря «Болтуну» я наконец сумела понять, чего я на самом деле хочу от жизни и к чему у меня лежит душа. Именно «Болтун» ответил на все те вопросы, которые годами кружили в моей голове…

А теперь перейдем к наглядной схеме принципа работы системы, которая поможет понять ее тем, кто все же решится по ней работать со своим мозгом. Как я писала выше, ничего такого уж сложного у нее нет. Небольшая горстка понятных и простых правил, описанных выше, чтобы максимально повысить эффективность «Болтуна», да еще горячее желание самого человека – вот и все, что требуется.

И, как я и говорила, первая задача – это обнаружить эмоцию, которая выведет к чему-то большему. Чтобы ее найти, мы и начинаем свой монолог с собственных ощущений. «Мне грустно…», «Мне одиноко…», «Я чувствую отчаяние!», «Мне так плохо…» – все это наводит ваше сознание на верные мысли. И тогда оно, руководствуясь природным инстинктом, стремится упростить ваши переживания, чтобы вам проще было их осознать.

Когда вы полностью обнажите свою главенствующую эмоцию, она потребует от вас объяснения. И вам придется долго рассуждать на тему того, отчего же вы сейчас ощущаете себя именно так. И далеко не факт, что в конечном итоге ваши первоначальные догадки окажутся верными, даже если вы были на все 100% в них убеждены.

Второй шаг болтуна звучит уже более осмысленно. И если сперва вы начали монолог с фразы «Мне так грустно…», то ваш рассудок неизбежно захочет в итоге добавить к ней продолжение – «Потому что…». И здесь запускается важный этап, потому что вы принимаетесь думать и анализировать содержимое собственной души.

В конце концов, проговорив и полностью прожив все то, что вы чувствуете, вы захотите найти какое-то утешение. Не пару ничего не значащих фраз, ведь вы в них ни за что не поверите. Вы броситесь искать истину, что-то настоящее, что поможет вам понять, что следует делать дальше и какой выход из сложившейся ситуации стоит предпринять. Ваш «Болтун» будет требовать от вас искреннего, убедительного ответа и не оставит вас в покое, пока его не получит. Поэтому ваш ссохшийся мозг примется скрипеть, принимаясь за работу, которой, должно быть, не занимался уже очень давно.

Завершающий этап «Болтуна» – это чувство облегчения после того, как все будет закончено. Однако оно может быть омрачено негативными ощущениями, если вы внезапно выясните, как сильно обманывались в чем-либо или как усердно лгали самому себе.

Так примерно выглядит схема работы «Ночного болтуна». Как я и говорила – ничего сложного. Скорее, все до ужаса просто. Потому что вся сложность кроется не в самой программе самопомощи, а в вашей совместной работе с ней. Именно отсюда начинается весь титанический труд, вознаграждаемый в конечном итоге вашим чувством «свободной груди».

Необходимость же прослушивания собственных записей – это дополнительная помощь на первых этапах работы с «Болтуном», которая поможет выявить возможные упущения. Это как читать один и тот же роман, но каждый раз замечать на его страницах то, что ранее всегда ускользало от ваших глаз. Когда «Болтун» начнет работать в едином тандеме с вами и полностью перейдет на вашу сторону, убедившись в том, что в вашей жизни больше не осталось лжи и неискренности, прослушивать свои записи уже станет не нужно.

В этот момент вы можете удалить все дорожки с собственными монологами, если вам этого захочется. А затем, спустя еще какое-то время, вы внезапно обнаружите, что «Болтун» исчез. Отныне вам не нужны будут ни ночь, ни диктофон, чтобы отыскать его поддержку. Потому что он поселится внутри вашей головы и всегда будет доступен для вас. И между вами установится особая связь, не нуждающаяся ни в каких словах, сказанных вслух.

Не знаю, догадались ли читатели ближе к концу книги о том, чем же на самом деле является «Ночной болтун». Но, как бы там ни было, я все же приоткрою тайну: эта система самопомощи – ничто иное, как попытка разбудить собственный голос разума. Это активация интеллекта и поиск способа связи с ним. Кто-то в народе зовет это внутренним голосом. Кто-то – голосом разума. Другие – голосом совести.

Ну а я называю это «Ночным болтуном», являющимся в те редкие часы суток, когда ваша ложь и иллюзии мирно дремлют вместе с угаснувшими лучами дня.