Тиг мог бы забрать меня с собой. И нам не пришлось бы возвращаться на Прайм вообще. У Крисы кружилась голова от мыслей обо всех этих возможностях, когда она медленно шла обратно в комнату. Как глупо, что девушка не подумала об этом раньше. Но в то же время, она и думать себе не позволяла о своих чувствах к Тигу до вчерашней ночи.

«А что он чувствует к тебе?»

Криса вдруг застыла на месте от этой мысли. Что Тиг чувствовал к ней? О, Криса знала, что он хотел ее… хотел с той же обжигающей потребностью, что и она чувствовала к нему. Но разве это сексуальное влечение и значило любовь? Был ли Сарскин прав, говоря, что Тиг «сделал ей предложение» прошлой ночью? Она же не могла просто взять и подойти к большому фералу и сказать: «О, кстати, я решила бежать с тобой, потому что поняла, что люблю тебя», да? А что, если он не чувствует тоже самое?

Ее мысли прервались, когда Криса подошла к дверям своей комнаты и поняла, что Тиг уже был внутри.

Большой ферал стоял по другую сторону комнаты в своих черных кожаных, жилетке и брюках, что-то ища в мягком пастельном вороте. Он стоял спиной к ней, его широкие плечи сгорбились, он уставился на что-то на кровати.

— Здравствуй, Криса, — сказал Тиг, не поворачиваясь.

— Добрый день, Тиг, — ее голос звучал натянуто, словно Криса заставляла себя говорить. Но ведь она не видела его с прошлой ночи, когда обнаженная сидела на его коленях. Девушка вспыхнула ярким румянцем от воспоминаний.

Наконец, он обернулся, на его лице появилась раздражающая усмешка, когда он заметил ее покрасневшие щеки.

— В чем дело, милая? Стесняешься?

— Нет, — соврала Криса, вызывающе вздернув подбородок. Может она и влюблена в него, но это не мешало ему быть одним из самых раздражающих людей, каких она только видела. Почему ему всегда так надо было вывести ее из себя?

— Не возникло никаких сожалений? — спросил он мягко, двигаясь к ней. Его шаги были бесшумны на толстом персиковом ковре.

Криса покачала головой, заставляя себя встретиться взглядом с его пустыми глазами, которые были закрыты черными веками, защищая от позднего дневного света.

— Ну, может была пара мыслей, — сказал он, внезапно улыбаясь от уха до уха. Он прошелся рукой по водопаду ее шоколадно-каштановых локонов до шеи и внимательно осмотрел глубокий красный след от зубов, который он оставил накануне ночью.

Сердце Крисы ускорило свой ритм.

«О, Богиня! Неужели он сожалеет, что отметил меня? Значит ли это, что он больше не хочет меня?»

— Все в порядке, — сказала она, пытаясь отстраниться.

— Нет, не в порядке, — Тиг прижал ее к себе, одной рукой держа за талию, а другой зарываясь в ее волосы, чтобы у него была возможность лучше рассмотреть ее шею.

— Отпусти меня, — Криса толкнула его в широкую грудь, но попытка была тщетной.

— Нет, пока не проверю, что я с тобой сделал, — прорычал Тиг предупреждающе. — Веди себя тихо, малышка.

Криса перестала бороться, так как это ни к чему хорошему не привело бы, и просто позволила ему наклонить свою голову для лучшего обзора красной метки на ее кремовой коже.

— Я не хотел делать этого, не хотел ставит метку, — его теплое дыхание омыло чувствительную кожу шеи и послало трепет желания по всем ее нервным окончаниям, но его слова заставили сердце замереть. Значит, он не хотел ее так же сильно, как она хотела его.

— Все хорошо, — снова глупо произнесла она. — Ты был… расстроен.

Из его груди вырвался короткий смешок.

— Расстроен, да? Да, думаю, что ты можешь так сказать.

Он наклонился и оставил мягкий теплый поцелуй на ее раненной коже, и Криса беспомощно задрожала перед ним, чувствуя реакцию своего тела на его прикосновение, как это всегда и происходило. Тиг снова поцеловал ее в шею, осторожно потираясь о ранку своим теплым влажным языком, как будто хотел смыть ушиб своими поцелуями.

— Тиг… пожалуйста, — его горячий рот на ее шее напомнил ей о всех тех местах, которые Тиг целовал и лизал ночью. Криса чувствовала, что теряет контроль над ситуацией и своими эмоциями.

Он отступил и посмотрел на нее серьезным взглядом.

— Я обещал, что никогда не причиню тебе вреда, и все же сделал это. Мне жаль, Криса, я не хотел.

— Сарскин рассказал, что ты сделал. Он сказал, что ты сделал это специально, — в тот же момент, когда слова сорвались с ее губ, она захотела забрать их обратно. Но было уже слишком поздно. Выражение на темном лице Тига стало жестче, и он отодвинулся от нее.

— Он сделал это, да? Значит, у тебя состоялся небольшой разговор с моим старым товарищем? И что же он еще тебе рассказал?

— Он сказал, что ты заклеймил меня, что это ритуал фералов, который означает, что я-я принадлежу тебе, — Криса изо всех сил старалась, чтобы ее голос звучал спокойно и убедительно. Она посмотрела на Тига, пытаясь оценить его реакцию на ее слова. Его лицо ничего не выражало, черные глаза были холодны и непроницаемы. Неожиданно, он оттолкнул ее.

— Я знаю, что ты наивна, Криса, — он тяжело сел на ближайший стул, который был обтянут в бледно-голубой материал. — Но ты не можешь доверять каждому, кого встретишь.

— Я не доверяю каждому, — сказала она, обиженная на его высказывание.

— Нет, думаю нет. И так ясно, что ты не доверяешь мне, даже после того, что мы с тобой вместе пережили, — бросил он ей в ответ.

— Почему ты не сказал мне, что убил второго сундара? До того, как мы тебя нашли ночью? — закричала Криса. — Ты сказал мне, что ты был покрыт кровью для камуфляжа. Тебя могли убить, потому что я опоздала!

— Тебе не следовало это знать, милая, — прорычал Тиг. — Я могу позаботиться о себе, ты не ответственна за то, что со мной произошло. И я не был убит, так зачем рассказывать тебе о том, что может тебя расстроить?

— Может потому, что я хотя бы раз хочу узнать правду? — Криса вспомнила о словах, сказанных огромным друсинианцем.

— Сарскин сказал мне в ту ночь, когда мы ехали за тобой, что сундары обычно не приближаются к посторонним объектам, особенно, если это большой и угрожающий межзвездный корабль. Он сказал, что я была бы в большей безопасности, если бы ты оставил меня на Звезде Принцессы.

— Обычно? — зарычал Тиг, вставая со стула и нависая над ней. — Нет, обычно они не приближаются. Не считая того, что через неделю или две это «что-то похожее на Принцессу» может перестать казаться им угрожающим. Особенно, когда от нее исходит запах свежей крови, — он пробежался рукой по своим волосам. — Думаю, мне следовало воспользоваться этой возможностью и оставить тебя там. Было глупо с моей стороны думать, что ты захочешь пойти со мной и жить, а не остаться там и ждать спасателей, пока тебя избивали и насиловали, и, возможно, слопали бы в одну из темных ночей!

— Я не… это имела в виду… — Криса сжала руки в кулаки, чувствуя, как впиваются ногти в кожу на ладонях. Почему все идет наперекосяк, когда она пытается поговорить с ним?

Тиг отшатнулся от нее, словно был слишком зол, чтобы разговаривать, но вдруг снова повернулся, его глаза горели серебром от вспыхнувших эмоций.

— Не могу поверить, что после всего, что мы прожили, ты до сих пор мне не доверяешь. Что смогло убедить тебя так сильно, что ты веришь друсинианцу больше, чем мне?

— Потому что он друсинианец, — вспыхнула Криса. — Ты сказал мне, что они не могут врать или нарушить данное ими слово.

Тиг вздохнул и снова плюхнулся на синий стул, обеими руками зарываясь в свои взъерошенные иссиня-черные волосы.

— Вот значит как, — произнес он. — Послушай, Криса, может я не очень хорошо тебе объяснил. Друсинианцы одни из самых скользких сукиных детей, каких ты только можешь встретить в галактике. Они не могу врать, но они чертовски хорошо могут искажать правду. Что делает их самыми лучшими бизнесменами. И что же еще Сарскин тебе рассказал? Давай… выкладывай.

— Только т-то, что я должна быть осторожна, потому что фералы большие собственники, и он не думает, что ты отпустишь меня, не думает, что ты и правда отвезешь меня на Прайм. Он сказал… — ее голос стал таким тихим, что она сама едва себя слышала. — Он сказал, что фералы приравнивают обладание с любовью, что ты захочешь удержать меня, заберешь с собой, — Криса посмотрела вниз на свои руки, не в силах встретится с немигающим взглядом черных глаз, когда ее собственный взгляд был полон надежды.

Тиг фыркнул от отвращения.

— Любовь? Что жирный друсинианец может знать о любви? У него шесть жен. Шесть! Что он знает о том, как посвятит себя одному человеку до конца жизни?

— Я знаю все это, — разозлилась Криса. — Но, не знаю… он кажется таким хорошим.

— Конечно, он кажется хорошим. Сарскин всегда был тем еще ублюдком, настоящий обаяшка. Он кажется классным парнем, пока хорошо его не узнаешь. К сожалению, к этому времени может быть уже слишком поздно. Он рассказывал тебе, из-за чего мы с ним дрались? Почему мне пришлось бросить ему вызов, когда мы впервые сюда приземлились?

— Холдер-Ленц? Нет… и ты никогда не рассказывал. Он только сказал, что-то о том, что хотел отправить несколько исс учиться вне планеты, — Криса скрестила руки, ожидая услышать правду.

— Ох, они и правда могли получить образование. У Сарскина возникла прекрасная идея продавать их в качестве рабов… особенно женщин исс… в межгалактические бордели и другим заинтересованным покупателям.

— Но… он не хотел… он не мог. Они приняли его, приняли вас обоих. Он соединился с их женщинами, у него есть дети от них.

— Для Сарскина это ничего не значит, — Тиг расхаживал туда-сюда по персиковому ковру, словно пытался проделать в нем дыру. — Возможно, он бы не стал продавать членов племени, которое его приняло, но тут есть и соседние племена, которые он мог бы задействовать. Друсинианцы имеют большую славу в работорговле. Они такие цивилизованные и привлекательные, что им не приходится думать о других культурах, как о чем-то большем, они воспринимают их, как дикарей, за которых можно получить прибыль, что они и делают. Неважно, что чувствуют эти «дикари», — Тиг остановился на какой-то момент и сделал глубокий вдох, злой вдох.

— Я должен был его остановить. Я не был против всей этой схемы с контрабандой — это ничто, когда тебя разыскивают за несколько убийств в половине галактике. Но я восстал против рабства. Думаю, ты знаешь почему, — Тиг пристально посмотрел на нее.

— Да, — тихо произнесла Криса онемевшими губами. — Да, я-я понимаю почему.

— Хорошо, — Тиг пробежался обеими руками по волосам. — Что я пытаюсь тебе сказать, так это то, что Сарскин достаточно хороший парень, пока ты за ним приглядываешь. Он дружелюбен и полезен… мы возьмем у него корабль… но не доверяй ни одному его чертовому слову. Друсинианцы связаны своим словом, вот почему от них так трудно получить прямой ответ, они все время все искажают.

— Ну… ты говоришь все тоже, что и он…

— Забудь все, — Тиг одарил ее тяжелым взглядом. И сердце Крисы сжалось. — И постарайся довериться мне, хотя бы немного. Я провел тебя так далеко, не так ли? — спросил он. — Если я сказал, что отвезу тебя на Прайм, то, черт возьми, я привезу тебя туда.

— Тиг, прости. Мне не следовало слушать…

— Нет, не извиняйся, — Тиг нахмурился. — Сарскин может быть чертовски убедительным. Он, возможно, скажет тебе, что я что-то вроде животного. Жесткий и непредсказуемый зверь. Ты же не веришь, что сундар мог прийти за тобой и ты не веришь, что ферал может сдержать свое слово, да?

Криса кивнула головой, чувствуя, как от стыда горят ее щеки. Все что он сказал, было очень близко к тому, что говорил ей Сарскин, о фералах в общем, и о Тиге в частности.

— Думаю так и есть, — Тиг резко кивнул. — И ты поймалась на это, потому что мой старый товарищ так чертовски цивилизован, — Тиг подошел к кровати, где лежал комплект одежды. — Посмотри, что он прислал тебе, Криса, — он поднял тонкое кружевное платье цветом слоновой кости. Оно было с высоким воротником и крошечными жемчужными пуговицами, которые, если бы она его надела, смогла застегнуть до горла.

Платье подходило для вечера на «Дикой Розе» или какой-нибудь политической встрече. Оно бы идеально подошло для Линекс Прайм.

— Давай, — Тиг бросил ей платье, и Криса рефлекторно поймала его. — Надень его. У него даже есть отличный высокий воротник, который может скрыть место, где я тебя «отметил», — усмехнулся он. — Вернись в мир, к которому ты принадлежишь. Это то, что ты хочешь, не так ли? Ты прямо дождаться не можешь, когда попадешь на Прайм и будешь носить такую одежду каждый день. Удивительно, что они не пожалели усилий, чтобы внедрить чип в твою шею. Не было нужды, ты и так ведешь себя так, как они хотят, — его голос прозвучал яростно, почти рычанием.

Криса вспомнила о темном, обжигающе-черном голосе сундар в ее голове.

— Это нечестно, Тиг, и ты об этом знаешь, — плакала она, слезы ручейками текли по ее щекам. Криса прижала прекрасное кружевное платье к груди, ее руки сжали тонкий материал.

Но большой ферал снова пришел в ярость, услышав слова, которые она должна была произнести.

— Просто запомни кое-что, милая, — он наклонился, глядя на нее серебряными глазами с едва сдерживаемым гневом. — Я знаю, кто ты на самом деле. Неважно, что на тебе надето или как ты пытаешься это скрыть. Я видел твою истинную личность. Тот огонь, который ты пытаешься скрыть внутри.

Тиг наклонился ближе, положил руки ей на плечи и прижался к ней в диком обжигающем поцелуе. Его рот на ее губах был таким жестким и причинял боль, но все же Криса почувствовала реакцию своего тела на его прикосновения. Платье в ее руках было забыто, она отдалась во власть поцелуя, отвечая со всей страстью, на которую была способна, желая хоть как-то показать, что он ошибался по отношению к ней, ошибался, говоря, что знает, чего она хочет.

Тиг резко отстранился, и она чуть не упала.

— Вот настоящая ты, Криса, и ты никогда не сможешь быть счастливой, отрицая это.

Он развернулся и направился к двери.

— Тиг, подожди…

— Что? — он развернулся в пол-оборота, его рука застыла на декоративной дверной ручке, а глаза снова были закрыты черными веками.

Слова о желании улететь вместе висели на кончике языка, но было очевидно, что Тиг не разделяет ее чувств. Он сказал ей забыть слова Сарскина, издевался над идеей о «метке», как обозначении Крисы своей. Он не хотел ее так же сильно, как она хотела его, поэтому ей нечего было сказать.

Девушка отрицательно покачала головой.

— Пир начнется через час, — холодно сказал Тиг, кивая в сторону кружевного платья, которое она все еще сжимала в кулаках. — Думаю, тебе стоит его надеть и вовремя прийти. Не хотелось бы, чтобы на нас обижались в нашу последнюю ночь здесь.

— Последнюю ночь? Но… — Криса, наконец, смогла говорить.

— Разве мой старый товарищ тебе не сказал, что спасательная команда была замечена на месте крушения Принцессы? Сегодня пришла новость от одного из его разведывательных кораблей.

— Он сказал, что не удивился бы, если они уже были тут, — прошептала Криса онемевшими губами. Неосознанно, она подняла руку и потерла маленькую шишку у основания шеи.

Тиг усмехнулся.

— Я же говорил тебе, что он никогда не даст тебе прямой ответ, о чем бы ты его не спросила. Как ты думаешь, сколько времени займет, пока они не поймут, что ты не на борту «Принцессы», и начнут искать тебя по чипу? Два, три дня максимум. Завтра утром я отправлюсь за самым быстрым кораблем Сарскина, а потом вечером вернусь за тобой, так что тебе лучше приготовиться.

— Почему я не могу пойти с тобой за кораблем? — отчаянно спросила Криса.

От мысли остаться там, где ее могут найти люди лорда Рэдиссона в любое время, она начала задыхаться.

«Но это будет продолжаться повсюду в любом случае, пока в тебе этот чип, Криса».

— Ты только замедлишь меня. Это тяжелый путь и, кроме того, Сарскин не позволит тебе увидеть место, где он прячет свои корабли. Этот чип создает угрозу для безопасности, милая. Если ты расскажешь, что видела, не тому человеку, ты можешь погубить все его дело. Видимо, ты нравишься ему достаточно, чтобы он предупредил меня об этом, но это не значит, что он позволит тебе перекрыть его драгоценный доход, — Тиг снова развернулся.

— Но…

— В чем дело? — спросил он, снова оборачиваясь.

Криса видела, как заиграли желваки, когда он заговорил.

— Боишься, что я оставлю тебя? Возьму корабль и улечу с планеты? Отберу у тебя шанс вытащить чип до того, как до тебя доберется лорд Рэдиссон?

— Нет, это никогда не приходило мне в голову, — Криса почувствовала, как ее терпение лопнуло, и попыталась скрыть слезы.

— Рад, что ты можешь доверять мне хотя бы в этом, — прорычал Тиг. — А теперь одевайся. Пир начнется меньше, чем через час. Ты моя, по крайней мере, еще на одну ночь, поэтому лучше бы тебе появится и сыграть свою роль.

Он ушел, хлопнув за собой дверью.