Брайд ощущал себя так, будто кто-то тяжелыми металлическими ботинками пнул его в живот. «Её нет, ее на самом деле больше нет. Боги, не могу поверить, что потерял ее из-за такой глупости…» Он предусмотрительно спрятал свой транслятор, но ему и в голову не приходило, что Оливия может воспользоваться чужим.

Черт, он даже не знал, что у нее были друзья на борту станции.

«Может быть, ты бы знал, если бы спросил. Если бы позволил ей побольше рассказывать о ее доме и друзьях. Но нет, ты так сосредоточился на том, чтобы удержать ее рядом с собой, на ее будущем с тобой, что отказался слушать о ее прошлом, а теперь уже поздно». Он знал, что это правда, но все упреки во вселенной уже не могли помочь ему. Ими её не вернуть.

Они с Сильваном все еще стояли на смотровой площадке стыковочного отсека, наблюдая, как шаттл с Оливией на борту вылетел из ангара и направился к Земле. Брайд хотел попрощаться с ней, но Сильван убедил его, что это плохая идея. Очень плохая. Если бы он пошел с ней, то не уверен, что смог бы отпустить, даже несмотря на то, что она добивалась свободы с того самого момента, как он призвал ее.

«По крайне мере, она получила то, что хотела. Она никогда не желала быть связанной со мной, не желала меня в качестве пары. Все, что ее волновало — это как вернуть назад свою прежнюю жизнь и почаще видеть сестру. Но если именно этого она так сильно хотела, то почему же плакала, когда прощалась?» Брайд не знал ответа на этот вопрос. Он все еще ощущал присутствие ее мягкого нежного тела, в его ушах все еще звучали ее тихие рыдания. Когда пришло время уходить, она кинулась в его объятия и повторяла: «Мне очень жаль. Мне так жаль» снова и снова. Брайд не знал, что ответить. Он просто крепко прижимал ее к себе, уткнувшись лицом в шею, чтобы вдохнуть ее сладкий аромат еще раз. Последний раз. А потом она ушла.

«Боги, Лилента…»

Он все еще ничего не чувствовал. Ощущение, похожее на то, как будто тебя только что ранили в бою. Ты смотришь вниз, видишь, как льется кровь, и ничего не чувствуешь. Но рано или поздно боль придет, и вот тогда… «Тогда эта чертова боль убьет меня», — отстранено подумал он. Это будет самая худшая пытка на свете, по сравнению с ней пытки Всеотца покажутся просто добрыми и милосердными.

— Брайд… брат, мне так жаль. — Сильван смотрел на него с беспокойством в глазах. С заботой и пониманием. Неужели он чувствовал то же самое после того, что случилось на Транк Прайм? Брайд беспомощно смотрел на своего брата. — Если ты желаешь поговорить об этом… о том, что чувствуешь… — Нерешительно начал Сильван.

— Что я чувствую? — Брайд грубо рассмеялся. — Я расскажу тебе о своих гребаных чувствах. Я чувствую себя так, как будто мне только что отрубили руку, и я смотрю на этот кровавый обрубок, который только начал болеть. Она была частью меня, Сильван, лучшей частью. И она ушла.

— Я знаю. — В голосе его брата звучала настоящая агония. — Прости меня, Брайд. Я виню сам себя.

— Не надо. — Брайд устало покачал головой. — Рано или поздно, все бы выяснилось, я уверен. И если бы это случилось после того, как мы связались, то…

— Нет ничего хуже разорванной связи, — прошептал Сильван.

— Я не знаю. — Брайд провел рукой по лицу, задевая кончиками пальцев шершавую щеку. — Но если это хуже, чем то, что я чувствую сейчас, то я не желал бы это испытать.

— Брайд…

— Забудь. — Брайд покачал головой и отвернулся от смотрового окна с видом на ангар. — Послушай, мы должны идти. Я не могу просто стоять здесь и пялиться на… на то место, где она стояла. Думать о…

Он замолчал, качая головой.

«Напиться. Мне нужно напиться. Возможно, тогда эта боль станет более сносной. Никогда больше не видеть ее, не слышать ее нежный голос, не ощущать ее пряный аромат… это невыносимо».

Это онемение было подобно смерти, и в некотором роде он и умер. Боги, как же он будет продолжать жить дальше? Возможно, чтобы выжить, ему придется подать рапорт о переводе на новое место, может быть, Сильван позволит ему пожить с ним, пока не придет решение о переводе. Он не мог вернуться в апартаменты, где все напоминало о ней, о том, как он прикасался к Оливии, пробовал ее на вкус. Даже сейчас он ощущал ее солено-сладкий мед на губах, все еще мог слышать ее крики и страстные стоны, вот она тянет его за волосы, выгибается навстречу его языку…

«Перестать думать об этом. Ты никогда снова не увидишь ее. Никогда не прикоснешься к ней, не попробуешь ее на вкус, не вдохнешь ее аромат, не будешь снова любить ее».

— Простите, командир Брайд? — Незнакомый голос прервал ход его мыслей, Брайд безучастно посмотрел на стоящего перед ним молодого Транк воина.

— Да? Что вам нужно?

Воин выглядел смущенным.

— Шаттл, что только что улетел, с вашей… женщиной с Земли на нем?

— Что с ним не так? — огрызнулся Сильван. — Мы сейчас уезжаем. Быстро говори, что хотел.

— Ну… — Воин нервно сглотнул. — Мне жаль, сэр, но я должен сообщить вам, что шаттл не прилетел на Землю.

— Что? — Брайд набросился на него, превозмогая боль, и скрутивший его внутренности страх. — О чем ты говоришь? Если он не долетел до Земли, то куда, мать твою, он делся?

— Его перехватили. Скраджи.

* * *

Лив оказалась настолько расстроена, что едва заметила, как затрясся, а потом и вовсе остановился шаттл. Он отличался от того, на котором увозили ее Брайд и Сильван. Пассажирский салон был отделен от кабины пилота непрозрачной черной панелью, так что она понятия не имела, что происходит. Не то, чтобы ее это сильно заботило, она была слишком несчастна. Она пыталась убедить себя, что расстраиваться глупо, ведь она получила, что хотела. Конечно, хреново, что все так закончилось, но потом расстаться с Брайдом было бы намного тяжелее.

К тому же, она на самом деле не хотела оставаться с ним. Во всем виноват его аромат, воздействующий на нее, из-за него она думала, что хочет остаться.

«Тогда почему сейчас, не вдыхая его аромат, я всё же хочу развернуть этот чертов шаттл и вернуться к нему? — прошептал тихий голосок в ее голове. — Почему у меня такое чувство, будто я оставила на станции Киндредов часть себя? Почему так больно от одной только мысли, что я его больше никогда не увижу?» Лив попыталась заткнуть этот голосок, но он не хотел молчать. Она все еще видела безнадежный взгляд Брайда, когда он сильно обнял ее напоследок. Он ничего не говорил, да ему и не нужно было. Она видела, что происходит — он умирал от того, что терял ее.

«Вот почему Киндреды не разводятся, — поняла она. — Потому что они не смогут выжить без своей пары». Возможно, хорошо, что она и Брайд, прежде чем ей пришлось уехать, не завершили связь до конца, иначе у него бы не осталось шансов. А так, когда-нибудь, в будущем, он сможет найти кого-то еще, другую девушку…

— Я не хочу, чтобы он был с другой девушкой. — Лив прижала руки к голове, безуспешно стараясь сдержать слезы. — Я хочу, чтобы он был со мной. Ох, Боже, что со мной случилось? Почему же так больно?

— Посмотри на это. Мы ее только захватили, а она уже плачет. — Чужой голос из кабины пилота маленького шаттла удивил ее. Лив обернулась и увидела пару совершенно незнакомых глаз. Это были не золотые глаза Бист-Киндредов, бледно-голубые ледяные глаза Транков или любой из коричневого, зеленого и синего оттенков, которые она видела у Твин-Киндредов.

Нет, эти глаза были как блестящая черная бездна, напоминающая черную дыру, без капельки света, красный вертикальный кошачий зрачок делил радужку пополам. Только Лив никогда не видела у кошек таких черно-красных глаз.

— Кто… кто вы? — спросила она наконец-то прорезавшимся голосом.

У владельца необычных глаз было холодное, расчетливое, мужественное лицо со странной кожей цвета темно-серого жемчуга. Его чёрные, как глаза, волосы были зачесаны назад, полностью открывая черты лица, подчеркивая жесткие скулы. Больше Лив ничего не смогла разглядеть — все остальное скрывал черный плащ мужчины, наброшенный на плечи.

— Кто вы? — снова спросила она, когда не дождалась ответа в первый раз.

— Я — твоя судьба. А ты моя? — Он холодно улыбнулся и кивнул кому-то вне поля ее зрения. — Пора доставить её к трону. Ее должны осмотреть, прежде чем можно начать исследования.

Трон? Осмотр? Исследования? Лив постепенно начала осознавать, что случилось, и это было плохо — очень плохо. Она не на Земле, и ее похитители совсем не походили на воинов Киндредов, хотя были такими же большими и мускулистыми. «Скраджи. Меня захватили в плен Скраджи». И его следующие слова подтвердили ее опасения.

— Ты что, глухая? Я сказал, пошевеливайся. Всеотец ждет.

Он нетерпеливо кому-то кивнул, двери шаттла распахнулись, и чужие руки с длинными пальцами сжались на ее плечах.

— Эй, отпусти меня!

Лив начала пинаться, но ее схватили за ноги и просто выволокли из шаттла. Она сопротивлялась изо всех сил, а через минуту увидела тело пилота Транк-Киндреда, лежавшее на полу рядом с шаттлом. Лужа крови под его головой дала понять, что больше он не будет летать на миссии. От подобного зрелища Лив похолодела и перестала сопротивляться. Все равно бесполезно, так или иначе, удерживающие ее молчаливые охранники, с такой же серой кожей, как и у ее похитителя, были слишком сильны. И, очевидно, их не мучила совесть по поводу убийства своих заложников.

Мужчина с черно-красными глазами одобрительно кивнул.

— Отлично. Я советую тебе сохранять спокойствие и не сопротивляться. Твой страх только возбудит Всеотца, а он не очень снисходителен в таком состоянии.

Он встал, выбравшись из шаттла, и оказался даже выше, чем она думала. Черный плащ ниспадал с его широких плеч на мощные бедра, отчего он выглядел еще более огромным и устрашающим.

— О чем ты говоришь? Что сделает… что Всеотец хочет сделать со мной? — Лив заставила себя вздернуть подбородок и посмотреть в его странные черно-красные глаза, игнорируя все еще удерживающие ее охранников.

— Он всего лишь проверит, являешься ли ты той самой, единственной. — Он кивнул охранникам и отвернулся.

— Какой единственной? — Запротестовала Лив, когда двое молчаливых охранников потащили ее за собой.

— Той, о ком гласит пророчество.

Лив, все еще напуганная до смерти, разочаровалась.

— И что предсказано в этом пророчестве?

Он обернулся и посмотрел на нее.

— Это еще предстоит выяснить. Может быть много, а может быть ничего. В любом случае, процесс будет менее болезненным, если ты просто подчинишься.

Лив открыла рот, собираясь задать еще несколько вопросов, а затем снова закрыла его. Боже, и что же ей делать? Они, должно быть, приняли ее за кого-то другого. Но как ей убедить в этом этого мистера высокого, темного и страшного? И что сделает с ней Всеотец?

Она хорошо помнила те жуткие сцены из их общих с Брайдом снов. Большая и мрачная, темная комната с огромным экраном, на который проецируются мысли и воспоминания. Светящиеся провода, пронзающие его кожу… Нет, не нужно об этом думать. Лив попыталась вместо этого сосредоточиться на окружающей обстановке, но безуспешно.

Обстановка на корабле Скраджей оказалась мрачной и безмолвной. Охранники тащили ее через узкие, вызывающие клаустрофобию, металлические коридоры, которые соединяли между собой огромные залы, заполненные сложным оборудованием. Лив увидела еще больше серокожих существ, работающих на множестве аппаратов, и никто из них не разговаривал, даже друг с другом.

Каждый выполнял свою задачу, склонив голову как сомнамбула. Фабрика, полная зомби — жуткое зрелище. Для какой цели вся эта техника? Возможно, для управления кораблем? Или все эти огромные, тихие механизмы, что она увидела, предназначены для чего-то другого? Она боялась получить ответ, да и этот вопрос волновал ее в меньшей степени, чем следующий, гораздо более важный, о ее дальнейшей судьбе. Что лидер Скраджей сделает с ней, когда поймет, что захватил не ту девушку? И если уж на то пошло, то кто та самая нужная девица?

Казалось, путешествие по кораблю продлится вечность, но оно закончилось слишком рано. Внезапно они оказались перед огромными двойными дверьми из темно-серого металла со странной светящейся зеленым гравировкой по всей поверхности. Лив удивленно рассматривала эту отделку, очень похожу на инопланетную письменность.

Ей не дали рассмотреть эти надписи. Высокий мужчина с черно-красными глазами махнул рукой, и двери бесшумно распахнулись, открывая вход в большую круглую комнату. Из открытой мрачной комнаты вылетел поток воздуха, нечто нематериальное, что нельзя увидеть или ощутить. Лив почувствовала, как ее тела коснулась гигантская, холодная и липкая мерзкая рука. Ужас, какого она никогда раньше не испытывала, накрыл ее с головой. Ощущалось, что за этими двойными расписанными светящимися зеленым рунами дверьми, скрывалось зло, способное ей навредить.

Лив осела в руках охранников, ее колени подогнулись, стоило только невыразимому ужасу накрыть ее с головой. Внезапно ее окутало страданием, мраком и предчувствием смерти. Она не могла войти туда, к источнику этих эмоций. Инстинктивно Лив понимала, что эти чувства не принадлежали её, но не могла встретиться лицом к лицу с существом, которое способно вызвать столько страха и отчаяния, даже не прикасаясь к ней — она просто не могла.

— Не переживай, это всего лишь аура Всеотца, — небрежно сказал похититель и кивнул охранникам, приказывая затащить ее в комнату. — Он один из Древних и не нуждается в связи, чтобы питаться эмоциями.

Лив не волновало, что ему необходимо для питания, все, что она знала — ее сознание продолжало заполняться отвратительным, невыразимым ужасом, практически лишая способности думать. Как будто кто-то наливал в ее череп мутную, черную воду, погружая все во тьму.

— Пожалуйста, нет. Я не та, кто вам нужен. Произошла какая-то ошибка.

— Посмотрим. — Похититель кивнул охранникам. — Подведите ее к трону и оставьте там. Аура Всеотца не даст ей совершить глупостей.

Ее плечи ныли от болезненной хватки охранников, которые протащили ее через порог комнаты, стремительно шагая по выложенному из черного камня полу. От страха ее ноги слишком ослабли, и она едва беспомощно не споткнулась, когда они, наконец, отпустили ее у первой ступеньки лестницы. Лив рухнула на пол маленькой кучкой, тихие рыдания вырывались из ее горла. Она не чувствовала себя такой беспомощной и испуганной с самого детства, когда просыпалась ночью от кошмаров. Но тогда, всегда кто-то был рядом — мама, или отец, или Софи.

Сейчас рядом не было никого. Она оказалась одна в темноте. Никто не любил ее. Никто никогда не полюбит снова…

«Нет, это не правильно. Брайд любит меня. Я знаю, что любит».

Эта мысль внезапно возникла в ее сознании и разогнала туман тьмы, омрачавший разум. Это придало Лив смелости, и она посмотрела на то, что сидело на массивном металлическом троне перед ней. На престоле, оформленном точно такими же зелеными светящимися рунами, как и двери, восседало существо, казалось, состоящее из теней — Всеотец. Стоило ему пошевелиться, тени клубились вокруг него как дым. Под темным мрачным капюшоном светились красные глаза. Больше Лив ничего не смогла разглядеть, да и не хотела.

— Кто… что? — спросила она хрипло, но, впрочем, это не имело значения, так как половину ее вопросов просто игнорировали.

— Так это та сссамая девушшшка. — От низкого, шипящего голоса, ее страх, казалось, только усилился.

— Это она, — подтвердил высокий мужчина с черно-красными глазами. Неужели она считала его странным и чужим? Да по сравнению с тем, кто сидел на троне, ее похититель — просто модель с обложки журнала GQ. — Мы перехватили ее шаттл на пути к Земле.

— Отлично. Есть ли у нее метка?

— Я не знаю. Я сразу же привел ее к вам, как было велено, отец.

Высокий мужчина невозмутимо стоял рядом с ней, сцепив руки за спиной. Либо он не чувствовал это обволакивающее чувство ужаса, либо так привык к нему, что не обращал внимания.

— Чего же ты ждешь, Зарн? Проверь ее. — Всеотец протянул костлявую руку, взмахнув темным, напоминающим дым рукавом. — Встань.

Мужчина с черно-красными глазами поставил ее на ноги. Он не был излишне грубым, но прикасался к ней как-то холодно и равнодушно, как к неодушевленному предмету.

— Пожалуйста, вы захватили не того человека. Я не знаю, кто вам нужен, но уверена — это не я. — Лив, желая устоять на дрожащих ногах, вцепилась в мускулистую руку похитителя. Его кожа оказалась холодной, но, по крайней мере, от него не исходило это ощущение ужаса, как от Всеотца.

— Это мы сейчас и выясним. — Всеотец снова махнул рукой. — Проверь, есть ли метка.

— Как прикажете.

Высокий мужчина без предупреждения схватил за V-образный вырез ее темно-синей блузки и разорвал ее пополам. Затем он одной невероятно сильной рукой вывернул ее лифчик, легко, как бумагу, разорвал кружевной материал, обнажая ее грудь. Это было так похоже на то, что ранее проделал с ней Брайд в районе свободных самцов, что Лив на мгновение опешила. «Предполагаю, сегодня мой день быть раздетой на публике», — тупо подумала она, глядя на свою обнаженную грудь, напрягшиеся от страха соски. Тогда вся реальность происходящего обрушилась на Лив, и она попыталась прикрыться руками.

— В этом нет необходимости. — Высокий мужчина, которого Всеотец звал Зарном, легко отвел ее руки, хоть Лив и боролась изо всех сил, стараясь прикрыться. — Мы всего лишь хотим посмотреть, есть ли у тебя метка.

— Какая метка? — Удалось прошептать Лив онемевшими губами, но ей никто не ответил. Вместо этого, он встал перед ней на колени, обхватил ее груди холодными руками и развел в стороны, тщательно изучая гладкую кожу. Лив вздрогнула от прикосновений Зарна, но не могла помешать ему. По крайне мере, он, казалось, не получал никакого удовольствия от того, что прикасался к ней, скорее равнодушно обследовал, как врач. Наконец, он покачал головой и отпустил ее.

— Я ничего не вижу.

Существо на троне разочарованно зашипело.

— Я думал, что она — та сссамая. Мысленное поссслание, которое ты перехватил…

— Обнадежило нас. Но на ней нет метки, о которой говорится в пророчестве…

— Я знаю, о чем там говоритссся. — Нетерпеливым жестом оборвал его Всеотец, сверкая красными глазами из-под капюшона.

— За исключением отсутствия знака, она подходит под описание.

— Именно поэтому мы должны быть уверены. Отойди назад и дай мне вкусссить ее.

— Что?

Лив отшатнулась, и упала бы вниз головой на широкие, крутые ступени, если бы Зарн не поймал ее.

— Успокойся, женщина с Земли. Всеотец не тронет тебя. Он всего лишь попробует на вкус твои эмоции.

Лив дрожала в его руках. В один ужасный момент она подумала, что он хочет попробовать ее так же как Брайд. Даже мысль о том, что это чудовище на троне, с его костлявыми руками и красными сверкающими глазами, прикоснется к ней, была отвратительна. Она предпочла бы умереть, чем позволить ему это. Едва стоя на ногах и стараясь прикрыться, Лив судорожно сжимала руками разорванную рубашку. Несмотря на обещание Зарна, что Всеотец не тронет ее, она едва не грохнулась в обморок, когда он встал. Темная мантия развевалась вокруг него черным как дым облаком. Он отошел от металлического трона и направился к ней.

«Если он коснется меня, я сойду с ума. Я знаю, что рехнусь, ничего не смогу с собой поделать».

Но Всеотец даже не прикоснулся к ней. Он остановился в нескольких футах от нее и протянул руку к ее лицу. Затем прикрыл светящиеся красные глаза, и дегустация началась.

* * *

— Брайд, так нельзя. Это безумие. — Сильван посмотрел на брата.

— Ты думаешь, я не знаю? — Он кивнул Сильвану. — Ты пристегнешь ремень или нет?

Сильван нахмурился, залез в шаттл и пристегнул ремень безопасности.

— Я не могу поверить, что Совет дал тебе на это разрешение.

— Член Совета, Шираф, должен мне, я спас жизнь его сына при битве при Бринии, помнишь? — Брайд распрямил плечи. — Он сказал, что я могу сделать это, если желаю получить оплату долга таким образом.

— Но вы даже не связаны, — запротестовал Сильван, когда заработали двигатели шаттла.

— Думаешь, для меня это имеет значение? — свирепо нахмурился Брайд. — Я люблю ее, Сильван, связаны мы или нет. Разве ты не сделал бы то же самое для Фины, будь у тебя такой шанс?

— Кончено, — мгновенно ответил Сильван. — Несмотря на то, что она отвергла все, что я предложил ей, я сделал бы все что угодно для ее безопасности.

— Тогда ты знаешь, что я чувствую. — Когда шаттл взлетел, Брайд вздохнул и провел рукой по волосам. — Неужели ты не понял, Сильван? Вот о чем говорила жрица. Я думал, что после всех неприятностей в районе свободных самцов, опасность миновала. Думал, что жертва заключалась в том, чтобы позволить им увидеть, как я отмечаю свою женщину.

Сильван задумчиво кивнул. Ставить метку публично считалось унизительным, но Брайд спокойно к этому отнесся, несмотря на вызывающее поведение своей невесты.

«Она больше не его невеста, — напомнил он себе. — Они даже не связаны, а он готов пожертвовать всем, лишь бы спасти ее».

— Я понял, — нейтрально ответил Сильван, выводя шаттл из стыковочного отсека.

— Я смирился с этим, — продолжил Брайд, когда они покинули станцию Киндредов. — Я знаю, на что иду и переживу. Мне это необходимо.

— Как ты можешь так говорить? — Разозлился Сильван. — Ты же идешь на верную смерть.

Брайд пожал мускулистыми плечами под багровой форменной рубашкой.

— Так или иначе, я почувствовал, что уже мёртв, когда наблюдал, как она уходит. По крайней мере, все случится быстро.

— Брайд, послушай меня, — спокойно уговаривал его Сильван. — Я как никто другой понимаю, что ты чувствуешь. Но жизнь продолжается и после неудачной попытки соединения.

— Да, но какая жизнь? — Брайд пристально посмотрел на него. — Я видел, как ты прошел через подобное, брат. Страдал от твоей боли и переживал за тебя. Я не хочу проходить через это. Если не смогу быть с Оливией… — Он покачал головой.

Сильван понял, что он хотел сказать. Если я не смогу быть с Оливией, то не хочу жить вообще. Брайд предпочитал умереть, чем жить в мире без любимой. Это опечалило Сильвана, но не удивило. Привязанность самцов Киндредов к своим самкам граничила с безумием, и многие воины уходили вслед за своей парой.

Их отец оказался редким исключением, и то он выжил только ради сыновей, Сильван был уверен в этом. В противном случае, после смерти матери Сильвана, их отец наверняка отказался бы от жизни и ушел вслед за своей парой. Именно по этой причине Совет одобрил затею Брайда — воин, потерявший свою пару, считался погибшим, так что, по сути, они не понесут никаких потерь.

— Я просто хочу… — Сильван откашлялся. — Я хотел бы помочь тебе, так же, как ты помог мне. Я бы никогда не справился, не после… после… — Он все еще с трудом произносил ее имя. — После Фины, если бы не ты.

Брайд склонился над консолью и схватил его за руку.

— Я рад, что смог тогда быть рядом с тобой, брат. И сожалею, что все так закончится.

Сильван едва улыбнулся ему.

— Это всего лишь три дня. И ты вернешься.

— Мы оба знаем, каковы мои шансы. — Брайд мрачно улыбнулся.

Они быстро приближались к отцовскому кораблю Скраджей. Когда огромный серый металлический цилиндр показался на смотровом экране, словно холодная рука сжала сердце Сильвана. Он мог только догадываться, что испытывает его брат, возвращаясь туда, где его так долго мучили и пытали, где он пережил чертов ад, однако Брайд спокойно и невозмутимо смотрел на Сильвана взглядом, в котором явно читалось, что ничего кроме Оливии не имеет значения.

«Жаль, что я никогда не почувствую ничего подобного к женщине», — подумал Сильван.

Он сознавал, что это никогда не случится. Та часть его сердца разбита и не подлежала ремонту, к тому же, он дал священную клятву Матери и не собирался ее нарушать.

— Мы на месте, — изрек он очевидное. — Они приняли наш сигнал о перемирии.

— Тогда пойдем. — Брайд наклонился вперед, когда черный зев ангара корабля Скраджей открылся под ними. — Она пробыла там и так слишком долго. И если он уже проник в ее сознание…

«Мы, возможно, опоздали», — подумал Сильван. Но не сказал вслух. Он даже представить себе не мог страдания брата, если его любимая пострадает и не восстановится. Они просто должны молиться Матери, чтобы успеть вовремя…

* * *

Лив вздрогнула от отвращения, почувствовав холодный инопланетный разум, коснувшийся ее сознания. Этакое отвратительное, щекочущее ощущение, словно по ее лицу бегало множество паучков, от которого желудок выворачивало наизнанку. Затем это мерзкое ощущение усилилось, и она почувствовала его в своей голове.

Холодные руки с паукообразными пальцами перебирали ее воспоминания, словно нетерпеливый секретарь листал старинную бумажную картотеку в ящике стола. Всякий раз ненадолго пальцы задерживались на воспоминаниях: каких-либо компрометирующих, ужасающих или крайне неудачных, изучая более внимательно. Лив стиснула зубы, почувствовав, как трупные ледяные пальцы забирают эти плохие воспоминания и ласкают их как драгоценные камни.

Картинка: передо мной и Софией лежит мисс Мяу, раздавленная соседским грузовиком…. Мгновение, и мы видим в последний раз лежащую в больнице бабушку, которую опутывают провода от медицинского аппарата…. Следом: открыв дверь, полицейский говорит, что ему жаль, но нам придется проехать в морг и опознать маму и папу, которых сбил пьяный водитель…..

Все было там, вплоть до четвертого класса, когда она влюбилась в Патрика Фелпса, который говорил всем, что он не любит ее. Всеотец отыскал каждое болезненное воспоминание и тщательно пробовал на вкус, вкушал ее боль, разочарование и унижение, как будто смаковал прекрасное вино.

Лив не знала, как долго это продолжалось, только через какое-то время она почувствовала, что сходит сума. Она пыталась вспомнить рассказ Брайда, как ему удалось выдержать это, когда он был заключенным на этом корабле шесть месяцев. Как он не свихнулся от этого отвратительного существа, копающегося в его голове?

«Брайд думал обо мне. Он говорил, что не рехнулся только благодаря возникшей между нами ментальной связи и снам, которые мы разделяли. Возможно, если я подумаю о нем….» Закрыв глаза, Лив подумала о нем изо всех сил. Она представила, что он стоит перед ней, такой высокий и сильный, с взъерошенными черными волосами и золотистыми глазами, полными любви и желания. Его тело реагировало на ее, когда он прижимал ее к себе, теплый, пряный аромат заполнял ее чувства от близости с ним. Вдруг ее глаза распахнулись. «Боже, он был прав, я люблю его. Как я не видела этого раньше? Как я могла ждать так долго, а теперь, попав в безвыходную ситуацию, понять, что он — всё, что я хочу от жизни? Что со мной не так?»

— Что на сссамом деле? — прошептал ледяной голос в ее голове. — Значит, ты была сссвязана с тем, кто уссскользнул от меня. Так жалко… его боль уникальна, и я не сссмог насссладиться ей в полной мере.

Лив снова почувствовала его в своей голове, считывающим ее воспоминания о Брайде. Но почему-то в этот раз она сопротивлялась.

— Нет, они не для тебя!

Она мысленно выстроила стену вокруг воспоминаний о Брайде, высокую и непроницаемую, чтобы это чудовище не смогло проникнуть сквозь нее, как бы ни старалось.

В ее голове раздался мягкий смех, подобно шелесту крыльев летучей мыши.

— Значит, ты сссопротивляешшшься? Очень хорошшшо, я позже на досссуге обязательно сссокрушу тебя. Будь уверена, маленькая женщина.

А затем, так же внезапно, как вторгся в ее сознание, Всеотец покинул его. Лив в изнеможении осела на пол. Она ослабла, сопротивляясь его назойливым попыткам увидеть ее взаимоотношения с Брайдом. Лив казалось, будто она пробежала марафон или проплыла сто кругов в бассейне.

Всеотец вернулся к своему трону.

— Ее вкус обыденный, но она должна обессспечить несссколько часов развлечений. Подключу ее к визуализатору и буду расссматривать ее воссспоминания. Образы в её голове могут ссснабдить нас ценной информацией.

Лив внезапно вспомнила, каким Брайд был в её снах: прикованный к стене с огромным экраном выше его главы и проводами, выходящими из его кожи.

— Нет!

Она повернулась, чтобы бежать, но Зарн поймал ее.

— Я этого не потерплю. Ты теперь принадлежишь Всеотцу. Он будет делать с тобой все, что захочет, и у тебя нет права голоса.

— Зато оно есть у меня. Земная женщина принадлежит мне, так что убери свои гребаные руки от нее.

Сначала Лив подумала, что глубокий знакомый голос был плодом её воображения. Это был или жестокий обман Всеотца или глюки, вызванные ее собственным разумом. Она так сильно хотела увидеть Брайда, чтобы быть с ним. Но, несомненно, он не мог последовать за ней, ведь так?

Медленно, даже немного боясь взглянуть из-за опасения, что он не реален, она повернула голову и уставилась вниз на широкие черные ступеньки. Мгновенье она не могла видеть в полумраке комнаты, а затем…

«Это правда, он на самом деле здесь. Но как?»

— Лилента. — Брайд поднимался, перепрыгивая ступеньки, и смотрел на ее разорванную рубашку. — Они причинили тебе боль?

Лив покачала головой.

— Нет. Он сказал, что они ищут какую-то метку.

Она кивнула в сторону сына Всеотца, который удерживал ее и равнодушно смотрел на Брайда.

Брайд посмотрел в красные с черным глаза.

— Кажется, я велел тебе убрать от нее свои гребаные руки.

Зарн убрал свои холодные руки, но не сдвинулся ни на дюйм.

— Ты ведёшь себя довольно храбро для того, кто недавно испытал на себе милость Всеотца.

— Милость? — Брайд сплюнул под ноги. — Вот, что я думаю о твоей милости. Я здесь, чтобы забрать Оливию домой. — Он снял с себя красную форменную рубашку и накинул ей на плечи.

— И как ты собираешься сделать это? Ты один, а нас много.

Красные зрачки Зарна сузились в щелки, и он сжал рукой висящее на боку оружие, не замеченное Лив. Она напряглась, а затем Всеотец беззвучно заскользил к ним.

— Оссставь его. Я почувссствовал его приближение. У него интересссное предложение.

— Его королевское уродство право. — Брайд посмотрел на Всеотца. — Я хочу заключить с тобой сделку — оставь меня вместо нее.

— Что? Брайд, нет! — Лив положила руку на его руку, но он стряхнул ее, продолжая говорить.

— У вас есть обычай, Крик-ка-ре. Я готов добровольно обменять один разум на другой. Я хочу сослаться на него сейчас.

Зарн поднял черную бровь.

— Прошло несколько лет с тех пор, как к нам обращались с таким предложением. Ты изучал нашу культуру.

— Если так ты называешь искривленные дорожки страданий, по которым идет твой вид, тогда, да. Я изучил.

У Всеотца глаза святились красным, когда он ближе подошел к Брайду.

— По традиции крик-ка-ре длитссся всего три дня. Почему я должен отказываться от такого лакомого кусссочка, как эта маленькая Земная женщина, за три дня твоих ссстраданий?

Брайд приподнял подбородок.

— В последний раз ты сам сказал, что мои страдания — изысканный деликатес. Но тебе никогда в полной мере не удавалось их распробовать, ты так и не смог полностью проникнуть за мои щиты.

— И что?

— На этот раз тебе не придется делать это. — Брайд сглотнул, внешне оставаясь бесстрастным. — Я откроюсь добровольно. Это значит, никаких щитов и попыток заблокировать тебя. Ты получишь все, что хочешь, и не встретишь сопротивления с моей стороны.

— Нет! — Лив потянула его за руку, но он кратко отрицательно покачал головой и посмотрел на Всеотца.

— Каков твой ответ? — спросил он.

Ответил ему Зарн.

— Ты осознаёшь, что предлагаешь? Мы говорим не только о твоей жизни, но и о твоем здравом уме. Никто и никогда не выдерживал безраздельного, даже краткосрочного внимания Всеотца и не рехнулся бы при этом.

— Знаю. — Брайд отрывисто кивнул в сторону Лив. — Она того стоит. Для тебя она ничто, всего лишь вещь, который ты используешь и выбросишь через считанные часы.

— Он предосссставил убедительные аргументы. — Задумчиво произнес Всеотец. — Я всссе еще голоден, этот женский разум меня не нассссытил.

— Но ее воспоминания, — возразил Зарн. — Вы говорили, что их необходимо изучить, чтобы найти нужную нам информацию.

Всеотец сделал пренебрежительный жест, от которого в воздухе остались частицы парящего облака черного дыма.

— Есть и другие ссспоссссобы найти ту единственную. Я, пожалуй, отпущу ее, если воин обязуется сссссоблюдать закон Крик-ка-ре.

— Я согласен, — сразу сказал Брайд. — Позвольте мне проводить ее к шаттлу, где ожидает мой брат, и поклянитесь, что отключите магнитное поле и дадите им улететь. После этого ты можешь делать со мной все, что захочешь.

Всеотец кивнул, его глаза светились красным цветом.

— Значит, решшшено. Мой сссын и его охранник будут сопровождать вас, чтобы убедиться в выполнении твоей часссти сссделки. В конце третьего дня твой брат может вернуться за тобой…. есссли от тебя что-то осссстанется.

Лив казалось, что её сердце вот-вот вырвется из груди.

— Постойте, никто не спросил меня, согласна ли я, чтобы Брайд поменялся со мной местами!

— Никто и не должен, Лилента. Это мой выбор, а не твой. Пойдем, Сильван заждался.

Он повел ее вниз по крутым ступенькам, и Лив последовала за ним, двигаясь словно в тумане. Они шагали по кораблю Скраджей, Брайд уверенно шел вперед, как будто знал дорогу наизусть.

«Он был здесь в плену несколько месяцев, — напомнила себе Лив. — И сбежал. Может, поэтому он все здесь знает».

Она убеждала себя, что у Брайда есть какой-то другой план. Конечно же, как только они достигнут шаттла, он станет стрелять в любого на их пути, и они улетят, будут жить долго и счастливо. Несмотря на то, что охранники окружали их со всех сторон, а сын Всеотца держал наготове странное оружие, она до последнего надеялась, что Брайд просто так не сдастся. Но когда они вошли в огромный ангар, Лив впервые осознала, что случилось. Брайд долго и крепко обнимал ее, а затем отступил назад.

— Прощай, Лилента.

— Нет! — Она схватила его за руку. — Ты должен пойти со мной, ты не можешь остаться здесь.

— Один из нас обязан. — Он нежно обхватил ее щеку ладонью. — Даже если бы у нас была возможность скрыться с половиной Стражей на хвосте, воин всегда выполняет свои обязательства. Я поклялся соблюдать правила Крик-ка-ре.

— Ты не должен был прилетать. — Лив почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза, и попыталась их сморгнуть. — Зачем ты обменял себя на меня? Поле того, что я сделала.

— Ты не знала, что воспользовавшись транслятором сможешь разорвать наш контракт. И даже если бы ты сделала это намеренно, я все равно бы прилетел.

— Но почему?

— Потому что я люблю тебя, Лилента. Мне нет жизни без тебя. — Он наклонился, чтобы еще раз поцеловать ее, и Ли, в коснувшись его губ своими, ощутила знакомую вспышку тепла. — Не забывай меня.

— Никогда, — обещала она онемевшими губами. А затем Сильван взял ее за локоть и повел к ожидающему их шаттлу.

— Брат, позаботься о ней. Я поручаю тебе ее благополучие. Доставь ее в целости сохранности на Землю. — Брайд посмотрел на брата многозначительным взглядом.

— За Оливией я присмотрю, а ты позаботься о себе. Я вернусь за тобой через три дня. Только три дня, — сказал Сильван. — Будь сильным, брат.

Брат с вызовом приподнял подбородок.

— Буду.

— Это все очень трогательно, но магнитное поле уже отключено для отлета твоей женщины. Оно не всегда будет неактивно. — Зарн кивнул в сторону шаттла.

Брайд коротко кивнул.

— Я готов. Делай свое грязное дело.

— Брайд, нет! — Лив почувствовала, словно ей вырывают сердце из груди. Она пыталась побежать обратно к нему, но Сильван крепко удерживал ее за руку.

— Пойдем Оливия, — прошептал он, потянув ее к шаттлу. — У нас мало времени. Не позволяй жертве Брайта быть напрасной.

— Но… но я не хочу, чтобы он жертвовал собой ради меня. — Теперь Лив заплакала, неспособная помочь себе. — Пожалуйста, я не хочу этого.

— Но он хочет, — мягко сказал Сильван. — Нуждается в этом, он должен быть уверен в твоей безопасности. Ты должна быть храброй и сильной ради него, как он это делает для тебя.

Оливия снова через плечо посмотрела на Брайда, когда Сильван осторожно заводил ее в кабину шаттла. С горящими глазами он стоял, выпрямившись во весь рост и расправив плечи. В его позе не было ни сопротивления, ни страха, во взгляде не читалось сожаление. Только сила, решимость и любовь. «Он сделал это, потому что любит меня. Несмотря на то, что я сопротивлялась ему. Несмотря на то, что я…»

— О, Боже, я даже не сказала, что люблю его! Сильван, пожалуйста, прошу, я должна вернуться.

— Боюсь, уже слишком поздно. — Сильван кивнул в сторону охранников, которые уводили Брайда. — Нам нужно выбираться отсюда, Оливия. У Скраджей извращенная своего рода честь, но я бы не хотел ей доверять… Если я не смогу вернуть тебя на Землю, жертва Брада будет напрасной.

— Хорошо. — Лив вытерла глаза рукавом рубашки Брайда, вдыхая его мягкий, пряный аромат и стараясь снова не расплакаться. — Но я не вернусь на Землю.

Сильван поднял брови.

— Да ну? И куда ты надумала отправиться?

— Вернусь с тобой на корабль.

— Но ты не можешь…

— Я могу, и я сделаю это. — Брайд уже ушел, его широкие спина и плечи исчезли в мраке корабля Стражей. Лив отвела взгляд от того места, где он находился, и посмотрела на Сильвана. — Я слышала, они сказали Крик - крак что-то там…

— Крик-ка-ре.

— Как скажешь. В любом случае, это длится всего три дня, а потом Брайд прилетит домой. И когда он вернется, я встречу его.

— Оливия… — Голос Сильвана был тихим и мягким. — То, что вернется, будет выглядеть Брайдом, но на самом деле это будет не он. Это будет оболочка, пустая… сломленная.

— Если он будет сломлен, тогда я восстановлю его. — Лив скрестила руки на груди и посмотрела на него.

— Ты не сможешь. — Обычно бесстрастные голубые глаза Сильвана были грустными, он направил корабль к воздушному шлюзу. — Никто не сможет.

— По крайней мере, я должна попробовать! — воскликнула Лив. — Послушай, Сильван, я была полной идиоткой, мне потребовалось пережить… это копание в голове, чтобы увидеть правду. Я прикрывалась своей семьей и карьерой… как щитом… потому что боялась. — Лив посмотрела на свои руки, только пальцы были видны из-под длинных рукавов красной форменной рубашки. — Я… я люблю Брайда и думаю, что уже давно. Я просто не признавалась себе в этом, пока…

Лив покачала головой, не в силах произнести то, о чем они оба, несомненно, думали: пока не стало слишком поздно. Но поздно быть не может. «Я не позволю этому случиться» — решительно сказала себе Лив, сжав руки в кулаки. Он до этого продержался шесть месяцев. Он сможет выдержать эти три дня без проблем. «Только на этот раз у него не будет никаких щитов».

Лив не могла представить это. Только от одной мысли ее кожа покрылась мурашками. «И он сделал это ради меня. Брайд сейчас подвергается этому, потому что любит меня. Хотя он и не подозревает, что я люблю его». Ей снова захотелось плакать, но она подавила это желание. Она будет сильной как Брайд, выдержит, дождется его, и в конечном итоге они снова будут вместе. Она всем своим сердцем в это верила.

«Я должна верить в это. Если я этого не сделаю, то сойду с ума».

Лив посмотрела в мрачные просторы космоса, когда Сильван завел двигатель, чтобы направиться обратно к кораблю Киндредов. Она переживет эти три дня без Брайда и, когда он вернется, соберет его по кусочкам воедино. Чего бы это ни стоило, она поможет ему.

* * *

— Твоя женщина в пути, и в безопасссносссти. — У Всеотца глаза горели словно угли, наполненные зловещим голодом, который Брайд видел раньше.

— Да.

Брайд приподнял подбородок, отказываясь смотреть в сторону. Меньше месяца до этого, он поклялся себе, что умрет, прежде чем снова позволит захватить себя в плен к Скраджам.

«Но теперь все иначе. Это того стоило. Неважно, насколько хуже станут мои страдания, главное, что она в безопасности. Боже, Оливия, я так люблю тебя…»

— Твоя храбросссть вдохновляет, — зашипел Всеотец, и Брайд мог лишь догадываться о жестокой улыбке, скрытой под капюшоном черного дымчатого плаща, если у Всеотца вообще был рот, и он мог улыбаться. — Я с наслаждением буду вытягивать из тебя твою храбрость, как и все остальное.

Брайд одарил его твердым взглядом.

— Делай, что хочешь.

— О, конечно воин, я так и сссделаю. Прежде чем я закончу, ты будешшшь умолять о сссмерти, но я не предоссставлю тебе такой уход.

Страх охватил Брайда, но он отказался сдаваться.

— Как я уже сказал, дело твое.

— Как я уже сссказал, я сссделаю это. А когда я закончу, ты сделаешь худшее, на что способен, против собственного вида.

— Что… — Брайд откашлялся. — О чем, черт возьми, ты говоришь?

— Ты нравишься мне, воин. — Всеотец издал сухой шипящий звук, напоминавший смех. — Думаю, я оставлю тебя себе. Твои способности в качестве пилота очень мне пригодятся.

Брайд сузил глаза.

— Забудь об этом. Я никогда не буду твоим пилотом.

— О, ещё как будешь. И очень скоро. Как тебе идея о том, чтобы атаковать с корабля своих собратьев? О том, чтобы ранить и убивать своих товарищей по оружию?

— Никогда. Ты не сможешь заставить меня! — У Брайда возникло дурное предчувствие, и засосало под ложечкой.

— Не могу, пока не доведу тебя до нужного состояния. — Снова раздался сухой шипящий смех. — Думаю, стоит начать прямо сейчас. В конце концов, чтобы полноссстью подчинить твой разум, потребуется время.