Город Бангалур, где я живу, находится на линии, соединяющей Мадрас на восточном побережье Индии, омываемом Бенгальским заливом, и Мангалур на западном побережье, омываемом Аравийским морем. Бангалур расположен на плато на высоте трех тысяч футов над уровнем моря. Тот, кто жил в этом городе, никогда не забудет его в своем роде исключительный климат, не слишком жаркий и не слишком холодный, не слишком влажный и не слишком засушливый, не забудет восхитительные туманы по утрам и холодное время года, с ноября по середину февраля, и бодрящую прохладу по утрам даже в летнее время. Название Бангалур является английским вариантом слов «бенгал уру», на языке канпада означающих «город бобов», от которых пошла его слава. И действительно, тот, кому хоть раз довелось отведать бангалурские овощи и фрукты как индийских, так и европейских сортов, уже никогда не сможет их забыть.

Бангалур был небольшим селением до конца второй мировой войны, когда стратегическое положение и громадные потенциальные возможности сделали его самым популярным городом Индии. Благодаря притоку беженцев его население увеличилось в три раза, и он превратился в быстрорастущий промышленный центр.

Я, однако, не собираюсь описывать здесь все достоинства Бангалура. Хочу только сказать, что я живу в очень красивом городе. Он раскинулся на нескольких холмах, и с любого из них видны на горизонте три горы — на севере, северо-западе и западе. Все они расположены в радиусе тридцати пяти миль, высота каждой превышает четыре тысячи футов.

Самая высокая — северная состоит фактически из трех гор, образующих группу Нандидруг. «Друг» означает «горная крепость». Одна из трех вершин, более других выдвинутая на восток, и в самом деле увенчана довольно хорошо сохранившимися остатками древней крепости. Она была построена грозным мусульманским воином Типпу-султаном, прозванным «Тигр Майсура». Крепость известна «обрывом Типпу», имеющим в глубину около шестисот футов. Здесь жестокий военачальник чинил расправу над своими недругами: они должны были с завязанными глазами пройти по узкой качающейся дощечке над пропастью. Тот, кому удавалось дойти до конца и вернуться обратно, был спасен. Однако нигде нет упоминаний о таких счастливцах. Быть может, дощечка слишком сильно качалась или ее слишком сильно раскачивали кто знает? Историки до сих пор не могут ответить на этот вопрос.

К северо-западу от Бангалура возвышается гора Шиванагаита. На ее вершине стоит храм — место паломничества индусов. Там же имеется колодец, о котором говорят, будто у него нет дна. По другой версии, в нем начинается тайный подземный ход, ведущий в Бангалур.

Третья гора, на востоке, называется Магади. Если смотреть из Бангалура, она напоминает сахарную голову, но, поднявшись на нее, вы обнаружите две возвышенности, наподобие горбов верблюда. Между ними лежит долина, заросшая густым лесом, в которую трудно попасть из-за крутых склонов. А случись вам на них оступиться, вас ожидает такой же бесславный конец, как пленников Типпу.

С этой долины я и начну мой рассказ, так как здесь находилось логово пантеры, терроризовавшей Магади.

Возвышенность Магади находится на пересеченной местности, к югу от нее простирается охраняемый лес, покрывающий цепь холмов, которые тянутся более чем на семьдесят миль и недалеко от селения Сайгам достигают реки Каверн.

Средняя часть этой цепи холмов, где теснятся ее самые высокие вершины, между городами Клозенет и Канканхали, кишит пантерами. Этот район — рай для моего сына Дональда. Он подстрелил там около сорока пантер и более десяти медведей.

На запад от Магади раскинулась равнина, поросшая низким кустарником. Здесь в изобилии водятся черные олени, зайцы, павлины, куропатки, перепела. Холмы тянутся и дальше на север, но там они значительно ниже. На востоке лежит более всхолмленная местность, а в тридцати пяти милях — Бангалур. Дорога на Бангалур на двадцать третьей миле пересекает сравнительно небольшую реку Аркраварти в том месте, где устроена запруда. Емкость этого водохранилища настолько велика, что оно обеспечивает Бангалур водой даже в самые засушливые годы.

Теперь вы имеете представление о той местности, где впервые появился леопард, о котором пойдет речь. Не думайте, однако, что если я назвал этого хищника леопардом, значит в нем было нечто особенное. Я уже объяснил в начале книги, что леопард и пантера — это одно и то же животное. В Индии, насколько мне известно, без всяких на то оснований более употребительно название «пантера».

События, о которых я собираюсь рассказать, произошли до второй мировой войны.

В некоторых из немногочисленных деревень, разбросанных у подножия Магади, пантера убила нескольких коз и одну или две деревенские дворняжки. Никто не обратил на это особого внимания, так как здесь поколения пантер совершали подобные нападения на глазах у многих поколений людей.

Но со временем пантера становилась все смелее. Она задрала нескольких молодых бычков, а потом и коров.

В Индии бык считается священным животным, и ни один индус не прикоснется к его мясу. Тем не менее бык выполняет всю тяжелую работу. На нем пашут, его впрягают в повозку. Он даже приводит в движение огромные жернова, которые растирают в порошок чунам — гашеную известь. Несмотря на то что бык необходим в хозяйстве и обходится недешево, люди не особенно сетуют, если время от времени пантера убьет быка — лишь бы она не становилась слишком прожорливой. Но когда пантера начинает нападать на коров, дающих молоко, из которого получают гхи — топленое масло, широко используемое по всей стране и ценящееся очень высоко, — это уже преступление, и его следует просечь.

В Бангалуре живет (я употребляю настоящее время, потому что он и сейчас живет там) один субъект по имени Мунусвами, претендующий на роль проводника «охотников-джентльменов». Это большой мошенник. Он привозит в город новости и сообщает их новичкам и неопытным охотникам:

— Мастер, около Уайтфилда, всего в двенадцати милях отсюда, целое стадо, голов сорок, кабанов, которых можно подстрелить.

Или:

— Мастер, в десяти милях по дороге в Магади и в восемнадцати милях по дороге в Майсур — стада горных оленей, по пятидесяти голов в каждом.

За информацию он требует умеренное вознаграждение. Если Мунусвами в назначенный день и приходит, чтобы сопровождать к указанному месту новичка, последнему остается только удивляться, куда делись многочисленные кабаны и черные олени, которые, по словам Мунусвами, изобилуют там. Но не вздумайте хоть на минуту усомниться в правдивости Мунусвами. Он очень сообразительный и ловкий плут.

— Вот, мастер, — скажет он, — я вам давно говорил: надо было приехать раньше. Вы не послушались. Только вчера на машине приезжала целая толпа сахибов — военных офицеров. Они подстрелили двух кабанов. Все остальные сейчас разбежались. Э-э, мастер, приезжайте в другой раз!

Кабаны и черные олени — «детские игрушки» для Мунусвами. Чтобы понять, на что он способен, следует понаблюдать, как он преподносит новости о пантере какому-нибудь несчастному новичку, которому предстоит получить хороший жизненный урок. Он появляется у ворот бунгало или останавливает сахиба на дороге словами:

— Сар, я большой охотник — проводник джентльменов. Я покажу мастеру черных оленей, кабанов, павлинов, зайцев, куропаток и зеленых голубей. Или мастер любит бекасов и диких уток? Их появляется много, много в декабре, во время кистмисса. Мастер хочет убить очень, очень большую пантеру? Только в пятнадцати милях отсюда, на дороге в Канканхали, есть огромная. Мастер даст в аванс пятнадцать монет, и привяжу живого осла и сообщу мастеру. Я также построю махан, очень хороший. Мастер убьет пантеру очень легко.

Новичок поражен. Живая приманка всего лишь за пятнадцать рупий? Пантера только в пятнадцати милях отсюда? Кто это говорил, что охота — развлечение дорогое, связанное с большими трудностями?

Итак, пятнадцать рупий вручаются Мунусвами. В этот момент он вдруг вспоминает, что мастер должен дать ему еще две рупии на еду и три рупии на автобус, иначе он не сможет оповестить мастера о том, что пантера убила приманку. Новичку эти требования кажутся весьма умеренными, и он раскошеливается еще на пять рупий. Очень довольный, Мунусвами уходит.

Первым делом он навещает одну из многочисленных местных лавчонок, где продают тодди. Пьет он только тодди и не признает спиртных напитков вроде араки, которые, по его словам, слишком крепки — по крайней мере для него. Но тодди — перебродивший сок кокосовой пальмы — он пьет по три бутылки зараз. После этого старый Мунусвами погружается в глубокий сон.

Проснувшись на следующий день, он ревностно берется за поиски приманки для пантеры.

В Бангалуре имеется два загона для заблудившегося скота и собак. Чтобы получить обратно осла, попавшего в подобный загон, его владелец должен уплатить одну рупию. Если в течение десяти дней владелец не является, неопознанное животное продается с публичных торгов, чтобы покрыть часть расходов по его содержанию. Такие аукционы проводятся дважды в неделю.

Мунусвами ничего не стоило пойти на аукцион и рупии за две приобрести осла. Он даже мог выдать себя за владельца животного и потребовать его возвращения. В конце концов один осел похож на другого, а у смотрителя загона не было возможности проверить законность притязаний Мунусвами, особенно если он заявлял их через подставных лиц.

Таким образом осла, за которого сахиб заплатил пятнадцать рупий, Мунусвами достает всего за две, получая при этом доход в тринадцать рупий, что составляет 650 % на вложенный капитал. Что и говорить, начало прекрасное!

Затем он отправляется в путь, проходит несколько миль до места, где, по его словам, должна находиться пантера, и на два дня привязывает осла. На третий день он рано утром сам его убивает. Делается это так. У Мунусвами есть огромный складной нож — из тех, что имеют с десяток различных приспособлений, в том числе круглый инструмент с острым концом, предназначенный, по-видимому, для удаления камней из копыт лошадей. Так мне по крайней мере говорили, хотя сам я в этом вовсе, не уверен. Этим примитивным орудием Мунусвами перерезает яремную вену животного, а когда оно падает, наносит ему на шее еще четыре рапы, по две с каждой стороны. Концом лезвия того же ножа он вспарывает ему брюхо, разбрасывает кругом внутренности, вырывает несколько больших кусков мяса, а затем прикрывает труп ветками. Наконец из грязной сумки он извлекает таинственный предмет. Знаете, что ото такое? Главный козырь Мунусвами — лапа пантеры, набитая соломой. Ею он воспроизводит в нескольких местах следы зверя.

Когда его как знатока удовлетворяет общий вид картины, он останавливает грузовик и за несколько анна доезжает до города, где, чрезвычайно возбужденный, находит сахиба. Волнение передастся и новичку. Он заставляет «миссус» в неистовой спешке готовить сэндвичи и чай для термоса, а сам чистит ружье, собирает патроны, фонарь, батареи и множество других вещей, как правило, совершенно бесполезных. Затем он с Мунусвами на полной скорости мчится к тому месту, где пантера совершила «убийство».

Мунусвами показывает «следы» на земле, отпечатки «зубов» на шее осла, и у сахиба не остается никаких сомнений. Мунусвами же руководит сооружением махана, для чего нанимает двух кули, требуя в уплату каждому по две рупии, хотя выплачивает им только двенадцать анна. Наконец, прежде чем сахиб забирается в махан, Мунусвами заключает с ним сделку: если сахиб убьет пантеру, он должен дать Мунусвами бакшиш в двадцать рупий; если мастер промахнется (это вина самого мастера), он должен дать своему покорному слуге десять рупий; если вдруг пантера не придет (а мастер не должен забывать, что пантера очень и очень хитрое животное и иногда не возвращается на место убийства), он должен дать Мунусвами пять рупий. Ведь ему пришлось под палящим солнцем выполнять для мастера очень тяжелую работу. Сделка заключается. Как ни странно, Мунусвами так же доверяет мастеру, как мастер ему.

Итак, пантера не приходит. Не приходит по той простой причине, что ее вообще нет. Первым делом Мунусвами заботится о том, чтобы положить в карман свои пять рупий, затем начинает утешать мастера, напоминая ему, что пантера — очень загадочное существо и в следующий раз может прийти. Он предлагает привязать другого осла. История повторяется снова и снова до тех пор, пока новичок не теряет надежду даже увидеть одного из этих неуловимых животных и не решает ограничить свой интерес дикими утками и куропатками. Однако и здесь Мунусвами незаменим.

Вы можете спросить: «Откуда вам все это известно?» Когда-то я тоже был новичком, и Мунусвами не меньше четырех раз обводил меня вокруг пальца. Однажды произошел непредвиденный случай. В то время как Мунусвами показывал мне «следы зверя», наблюдавшая за нами бродячая собака вдруг стрелой кинулась в кусты и вытащила оттуда полотняный мешок. Мунусвами, очень испуганный, помчался за ней. Собака убежала, но из мешка вывалился какой-то пятнистый предмет. Мунусвами кинулся к нему. Я тоже. Это была набитая соломой лапа пантеры. Тогда, под угрозой мучительной казни, даже более мучительной, чем участь ослов, Мунусвами детально изложил свой Modus operandi в том самом виде, в каком я пересказал его вам.

Я человек терпимый и придерживаюсь правила: «живи сам и давай жить другим». Если новички такие же дураки, каким был я, только и ждущие того, чтобы их «ощипали», почему бы Мунусвами и не делать этого? Поэтому я никогда не портил его игры, и Мунусвами даже в некотором роде любит меня.

Не подумайте, что, рассказав вам эту историю, я на этот раз поврежу ему. Очередному новобранцу в армию охотников, которых полно в Бангалуре, Мунусвами каждый раз представляется под новым именем: то Рамайяха, то Пуйяха, то Пунайяха. На тот случай, если вам когда-нибудь придется побывать в Бангалуре и захочется пополнить наши ряды, я помогу вам, описав внешность Мунусвами. Если вам представится на английском языке в качестве «проводника джентльменов-охотников» пожилой смуглый человек, высокий и тощий, с длинными волосами, завязанными узлом на затылке, с большими выпуклыми глазами, в тюрбане или в кепке на голове, одетый в дхоти, ланготи, шаровары или шорты, то даже если он назовется Джеком Джонсоном, держитесь от него подальше и предусмотрительно заприте свой кошелек в ящик. Почти наверняка это будет мой старый друг Мунусвами, «вестник счастливой удачи», проводник-обманщик.

Вы можете решить, что, разглагольствуя об этом человеке, я слишком отвлекаюсь от основного рассказа. Это не так, поскольку он играет довольно видную роль как в начале, так и в конце этой истории. Кроме того, я уверен, что вы получили удовольствие от знакомства с таким необыкновенным персонажем.

Так вот, этот самый Мунусвами прослышал о проделках пантеры, которая начала убивать быков и коров в районе Магади. Не подумайте, что, хотя Мунусвами постоянно создает пантер вымышленных, он ничего не знает о настоящих. Отнюдь нет! Много лет назад, когда Мунусвами был молод, а времена не были такими тяжелыми, он сам охотился и хорошо изучил этих животных. Поэтому, когда до него дошли слухи о пантере из Магади, он на автобусе добрался до горы и там из первых рук собрал сведения, из которых явствовало, что пантера довольно часто нападала на крупный рогатый скот и коз.

Нетрудно себе представить, что проделки Мунусвами и тот странный факт, что все отправлявшиеся с ним на охоту никогда не видели пантеры, не могли не повредить его репутации проводника. А ведь с ним была тесно связана добрая половина господ, охотившихся в тех краях, как европейцев, так и индийцев. Создалось плачевное для Мунусвами положение, непосредственно отражавшееся на его кошельке, а следовательно, и на желудке. Пора было реабилитировать себя.

Частые и наглые налеты пантеры позволяли надеяться, что выследить ее будет нетрудно. В Мунусвами пробудился охотничий инстинкт. Он решил, что убьет зверя, а затем разрекламирует это событие: устроит процессию и под звуки тамтама на телеге, запряженной волами, торжественно провезет труп пантеры по улицам Бангалура. Более того, он снимется рядом с ним и подарит фотографии тем клиентам, которые еще поддерживали с ним отношения. Тем же, которые от него отвернулись, он пошлет фотографии почтой. На обратной стороне каждой из них он сделает краткую надпись, гласящую, что в таком-то месте и в такой-то день охотник Мунусвами убил пантеру, потому что сахибы, которые приезжали вместе с ним, не могли ее убить, несмотря на всяческую помощь, оказанную им Мунусвами.

Чем больше размышлял старый Мунусвами, тем больше нравилась ему его выдумка. Она заставит людей призадуматься и поможет исправить его подпорченную репутацию.

Свое ружье Мунусвами давно продал и теперь каким-то образом раздобыл старую 12-калиберную двустволку с курковым механизмом. Затем вернулся в район Магади и объявил крестьянам, что он, Мунусвами, старый «шикари», некогда служивший генералам и вице-королям, явился, чтобы убить животное, которое причиняет им такой урон. Он сообщил, что обоснуется в деревне Магади, расположенной примерно в четырех милях к северу от горы, название которой она носит, и просил немедленно известить его, если пантера снова нападет на скот.

Спустя два дня пантера задрала корову. Захватив с собой пулю и картечь, одолженные вместе с ружьем, Мунусвами отправился к месту происшествия и соорудил махан. Хотя ему удалось попасть пулей в плечо пантере и всадить в нее находившийся во втором стволе заряд картечи — для верности он стрелял сразу из обоих, — пантера все же ушла. Взвесив обстоятельства, Мунусвами решил, что слишком стар, чтобы разыскивать раненую пантеру. Преимущества от пропаганды «подвига», которыми он так распалил свое воображение, казались ему теперь ничтожными по сравнению с опасностью преследования животного по кровавому следу. Решив вернуться сюда как-нибудь днем, Мунусвами отправился в Бангалур.

История, как известно, повторяется, и все пошло своим чередом. Пантера снова начала охотиться на собак и коз около деревень, расположенных вдоль дороги из Магади в Клозенет протяженностью в двадцать две мили. Два раза она напала на пастухов, пытавшихся спасти своих коз. В результате мужчина и мальчик были покалечены.

Затем произошел случай с пони. Однажды ночью на станции Клозенет из майсурского поезда высадились трое. Автобус в этот час не ходит, и прибывшие решили проехать до нужной им деревин, находившейся в десяти милях от Клозенета, на джатке. Джатка — двуколка, с полукруглым верхом из циновок, уложенных на бамбуковый остов. В нее впрягают пони некрупной породы, специально тренированного для этой цели. От обычных деревенских «тат» они отличаются только более короткими гривами и хвостами.

Джатка прибыла к месту назначения, и пассажиры высадились. Возница решил переночевать в деревне и возвратиться в Клозенет утром. Он выпряг пони, задал ему сена, которое привез в джутовом мешке, подвешенном под джаткой, и лег спать.

Очевидно, покончив с сеном, пони отправился бродить по деревне, надеясь найти какую-нибудь растительность. Так он очутился на окраине.

Вдруг из-за последней хижины на него вскочил какой-то зверь и начал рвать ему горло. Пони с громким ржанием поскакал назад. Хищник не смог удержаться и упал, успев, однако, нанести пони серьезное ранение. Это была пантера.

Ржание напуганного пони и рычание пантеры разбудили возницу, и он увидел мчавшуюся к нему лошадку. Животное остановилось, дрожа от страха. Из его горла текла кровь. Погонщик немедленно поднял тревогу.

Пони не мог везти джатку, и на следующее утро хозяин отвел его в Клозенет, где заявил о случившемся в полицию. Новость распространилась, стало известно, что в окрестностях появилась пантера, которая в один прекрасный день может стать людоедом.

Вскоре после этого в двух милях от деревни Магади нападению подвергся человек. Крестьяне, работавшие неподалеку на полях, бросились бедняге на помощь. Он лежал на земле, сильно искусанный и исцарапанный. Его отнесли в Магади и поместили в больницу. Был составлен акт, и местный дафедар — это звание приблизительно соответствует сержанту, — старший по чипу в деревне и начальник полицейского участка, на велосипеде отправился на место происшествия. Его сопровождал констебль.

Пока он рассматривал пятна крови и следы зверя и составлял, быть может, длиннейший протокол, который в подобных случаях пишут полицейские, кто-то взглянул вверх и закричал, что на обнаженной каменистой вершине небольшого пригорка, едва ли в двух фарлангах от них лежит пантера. Увидев ее, дафедар взял велосипед у констебля и, изо всех сил нажимая на педали, помчался в деревню за одним из трех ружей, составлявших весь арсенал полицейского участка.

Хотя обратно он ехал так же быстро, пантера успела скрыться за вершиной холма. Крестьяне посоветовали дафедару обогнуть холм, — расстояние было невелико, — и перехватить пантеру на другой стороне.

Дафедар, человек храбрый и энергичный, взял с собой одного из жителей деревни, чтобы тот показал ему кратчайший путь, и поспешил в обход холма, пополнив свое вооружение 303-калиберной винтовкой. Индийские полицейские вооружены такими же винтовками, что и военнослужащие, но без магазина для патронов, так что при нажатии на спуск из них можно произвести только один выстрел. Эта мера предосторожности охлаждает пыл полицейских, жаждущих спустить курок во время местных беспорядков и стычек. Поэтому ружье дафедара было заряжено одним патроном, а еще два или три лежали у него в кармане.

С другой стороны холма не было и признаков пантеры, лишь груды валунов громоздились вокруг. Крестьянин предложил подняться на холм, так как зверь мог находиться где-нибудь поблизости. Едва они начали подниматься, как из-за скал выскочила пантера. Растерявшийся от неожиданности дафедар выстрелил, не целясь, и промахнулся. В следующую секунду он уже лежал на траве, пантера сидела на нем и царапала и кусала его грудь и руки, а его спутник со всех ног несся вниз с холма.

Утолив свою ярость, пантера, еще не ставшая людоедом, оставила раненого полицейского и вернулась в свое убежище за скалами. Тем временем крестьянин добежал до места, где находились констебль и второй крестьянин, и сообщил им о том, что случилось. Констебль вскочил на велосипед и помчался в участок.

Захватив оставшиеся в козлах два ружья и дополнительно вооружившись палками, четверо представителей закона поспешили на холм. По дороге к маленькому отряду присоединилось несколько крестьян. Он насчитывал более десяти человек, когда подобрал дафедара, который был в очень тяжелом состоянии. На следующий день его на санитарной машине отвезли в Бангалур.

Проказы пантеры были известны и раньше, но когда она напала на представителя власти, и притом дафедара, полиция зашевелилась. Не много понадобилось ей времени, чтобы отыскать корень зла. Оказалось, что во всем виноват жуликоватый проводник охотников, старый Мунусвами. Он был пойман с поличным. Свидетели показали, что он соорудил махан, подкараулил пантеру и ранил ее. Для этого он должен был пользоваться огнестрельным оружием. Есть ли оно у него? Если да, имеет ли он лицензию на право ношения оружия? Не прячет ли он оружие, на которое не имеет лицензии? Или он его одолжил? У кого? Почему? Когда? Где? Имеет ли владелец оружия лицензию? Сколько Мунусвами взял патронов?

Посыпался сто один вопрос. Бедный Мунусвами попал в переделку. Предъявленные ему обвинения, завершавшиеся выводом, что, в случае смерти дафедара от ран, старого охотника будут считать «потенциальным человекоубийцей», заполнили целую страницу и, без сомнения, могли служить основанием для того, чтобы на долгие годы упрятать его за решетку.

Тут на помощь Мунусвами пришла его врожденная сообразительность, и он заключил одну из самых выгодных своих сделок. Он обязался в течение четырех дней застрелить пантеру и положить ее к ногам начальника полиции округа. Если ото ему не удастся, полиция может делать с ним все, что угодно. В противном случае все обвинения против него должны быть сняты.

Начальник полиции округа, человек практичный, был больше заинтересован в уничтожении пантеры, чем в судебном преследовании Мунусвами. Пантера со временем неизбежно превратилась бы в людоеда, тогда как маловероятно, чтобы Мунусвами, несмотря на все свои мошеннические проделки, дошел до:)того. Поэтому начальник полиции округа дал ему четыре дня и выпустил на свободу.

В тот же день я услышал у парадной двери настойчивый призыв: «Сар, сар!». Это был Мунусвами. Слезы текли по его щекам (как он умел их вызывать, было его секретом, который он мне еще не раскрыл), когда он поведал мне от начала до конца о своем горе, а заодно и все, что знал сам или что ему удалось узнать о пантере — большую часть этого я уже рассказал.

Он твердил, что получил только четыре дня, чтобы убить пантеру, что в случае неудачи его отправят в «большую-большую тюрьму». Смеясь, я спросил Мунусвами, почему он не убежал. Такая мысль возникала у него, но где еще в Индии сможет он найти сахибов-спортсменов, столь щедро дающих деньги, аукционы, где можно приобрести живого осла всего за две рупии, и, многие другие преимущества, которыми он пользуется в Бангалуре. Эти мысли сломили старика, и слезы полились по его щекам еще обильнее. Я бы не удивился, если бы узнал, что часть их была искренна.

Буду ли я настолько любезен, чтобы помочь ему убить пантеру? Я бы спас его и многих других людей, которые еще могут стать ее жертвами.

Я уступил последнему доводу, но не скрыл от Мунусвами, что первый меня мало трогает. Он не обиделся. Я согласился помочь ему при одном условии: поскольку он, несомненно, виновник всех злоключений, он должен быть около меня до конца охоты.

Старик в знак согласия улыбнулся. Странное дело, его слез как не бывало.

В тот же вечер я отправился к начальнику окружной полиции и со смехом передал ему разговор с Мунусвами. Я заявил полицейскому, что не знаю, насколько серьезно он относится к четырехдневной отсрочке Мунусвами, но что такое ограничение будет мне только помехой, так как мне хотелось бы взять с собой старого мошенника и было бы досадно, если бы на пятый день полиция увела его.

Начальник полиции ответил, что действительно собирался предоставить Мунусвами четыре дня, но, поскольку я возглавлю охоту, он больше не будет вмешиваться. Кроме того, он дал мне письмо, в котором приказывал всем полицейским властям оказывать всяческое содействие.

Конечно, я не рассказал об этом Мунусвами, чтобы не охлаждать его пыла, а напротив, убедил его, что сахиб начальник полиции округа уже начал жалеть о четырехдневной отсрочке, хотел сократить ее до трех дней, но что я вступился за него и в самый последний момент спас положение.

Мунусвами проникся ко мне еще большей благодарностью и горел нетерпением как можно скорее отправиться в путь. Рано утром на следующий день мы на «студебеккере» доехали до Магади и начали расспрашивать жителей деревень, расположенных у ее подножия. Так мы дошли до деревни Магади, и я переговорил с констеблем, спасшим жизнь своему дафедару. Оттуда мы на машине добрались до Клозенета. По дороге мы останавливались в каждой встречной деревне и задавали вопросы снова и снова. Побывали мы и в той деревне, где пантера совершила нападение на пони. В Клозенете я показал записку начальника полиции округа местному помощнику инспектора. Он немедленно послал за возницей джатки, и тот рассказал, что случилось с его пони.

Опрос продолжался до позднего вечера, но тем не менее я не встретил ни одного человека, который знал бы местонахождение логова пантеры или ее повадки. Я-то, конечно, понимал, что спешить незачем, но мрачное лицо Мунусвами приняло еще более страдальческое выражение, когда стало ясно, что один из дарованных ему четырех дней прошел безрезультатно.

Мы вернулись в деревню Магади и провели там ночь в бунгало для путешественников.

Наутро перед нами предстал худой человек, назвавшийся Алимуту. Он рассказал, что зарабатывает себе на жизнь тем, что собирает мед на окрестных холмах, разыскивает лечебные травы и, когда представляется возможность, ставит силки на зайцев, куропаток и перепелов. Услышав прошлой ночью, что мы с Мунусвами объезжаем окрестности в поисках сведений о пантере, он пришел сообщить, что, по его наблюдениям, зверь обитает в пещере, находящейся в ущелье горы Магади.

Я спросил его, почему он так думает. Несколько педель назад, собирая в том месте травы, он заметил, что между скалами прошло истекавшее кровью животное, которое оставило за собой отчетливый след. Идя по нему, он обнаружил там, где животное спустилось со скалы, отпечатки лап пантеры. Дальше он не пошел. Позже ему рассказали, что днем раньше недалеко от этого места кто-то ранил пантеру. Этим неизвестным был Мунусвами.

Он знал о существовании пещеры, так как раньше не раз собирал в ней мед. Два дня назад, вернувшись из Клозенета и не зная о случившемся накануне нападении на дафедара, он подошел к пещере, желая проверить, начали ли пчелы строить соты. Вдруг из пещеры раздалось рычание. Вспомнив кровавый след, он мгновенно покинул долину.

Это была важная новость.

Алимуту брался проводить меня до пещеры при условии, что около фарланга я проползу на четвереньках через густые заросли лантаны.

Я согласился и сказал Мунусвами, что пришло время выполнить наш уговор: во искупление зла, которое он совершил, ранив пантеру, сопровождать меня на охоту.

Не подумайте, что он стал отказываться. Полиция так запугала Мунусвами, что он боялся не встречи с пантерой, а того, что оставшиеся три дня пройдут впустую.

Дожидаясь, пока солнце начнет припекать, я не спеша позавтракал: надо было дать пантере погрузиться в своем логове в дневной сон. Появись я слишком рано, животное могло услышать меня и скрыться.

Ровно в десять мы отъехали на машине от бунгало и менее чем через пятнадцать минут оказались почти точно напротив долины, расположенной в седловине горы. Здесь Алимуту велел остановиться. Я поставил машину в тени дерева у обочины дороги, и мы вышли. Нажав на ложе ружья, я проверил, хорошо ли ходит механизм. Затем Алимуту, Мунусвами и я направились к Магади, находившейся примерно в двух милях от дороги. Вскоре мы достигли ее подножия и начали подниматься к долине, которую заслоняли от нас деревья. Поверх их раскидистых крон мне были видны возвышавшиеся слева и справа вершины горы.

Подъем был трудным, и мы карабкались целый час, пока достигли зарослей лантаны, совершенно заглушивших деревья и подлесок. Вот здесь-то и надо было пробираться ползком.

Могу вас заверить, нам стоило большого труда преодолеть это небольшое расстояние. Алимуту полз впереди, я на небольшом расстоянии — за ним, а за мной почти вплотную следовал Мунусвами. Когда мы миновали пояс лантаны, пот лил с нас ручьем, а моя рубашка цвета хаки и брюки во многих местах были разорваны. Уверен, на крючкообразных колючках, которыми усыпаны ветки лантаны, остались частицы моей кожи — с лица, шеи и кистей рук.

Наконец мы вырвались из зарослей и вступили в долину. Нас окружали крупные валуны, наполовину прикрытые высокой острой травой. Алимуту прошептал, что пещера налево, до нее надо пройти три четверти долины. Увидеть пантеру было бы невозможно, даже если бы она находилась совсем рядом. Будь здесь с десяток тигров, мы и тогда ни одного не заметили бы.

Теперь я возглавлял отряд, за мной шел Алимуту, а за ним — Мунусвами. Я придерживался правой стороны, рассчитывая, что, если пантера нападет из своего логова или из-за какого-нибудь прикрытия слева, я замечу ее приближение.

Вот мы очутились напротив пещеры. Расселина в нависшей над ней скале была заполнена восковыми ячейками — старыми медовыми сотами, тогда как свежих, как будто, еще не было. Высокая трава и груды камней, многие из которых, по-видимому, скатились сверху, закрывали внутреннюю часть пещеры.

Вдруг мы услышали рычание зверя. Алимуту коснулся моего плеча, чтобы остановить меня, но я уже и сам услышал эти звуки.

Их могли издавать пантера или медведь.

Я остановился, чтобы обдумать положение. Рычание несомненно доносилось спереди — из пещеры или откуда-то поблизости. Я мог либо начать бросать в том направлении камни, либо подойти немного ближе. Последнее было опасно. Животное могло кинуться на меня сверху. Если бы за травой или за камнями я не заметил его приближения или промахнулся, мне угрожали бы серьезные неприятности.

Осторожность одержала верх, и я шепотом приказал Алимуту и Мунусвами бросать камни.

Взяв ружье наизготовку и взведя курок, я напряженно следил за малейшими движениями вокруг, но все по-прежнему было спокойно. Мунусвами и Алимуту снова начали бросать камни, но опять безрезультатно.

Вдруг справа, там, где пещера примыкает к склону, я заметил, что высокая трава слегка колышется. Это движение могло быть вызвано ветерком или животным, крадущимся в траве.

В одном я был уверен: это не медведь. Южноиндийский медведь — черный, и в бурой траве я без труда различил бы его шкуру. Кроме того, он не умоет подкрадываться так неслышно и принадлежит к тем неуклюжим созданиям, которые с шумом появляются и с таким же шумом уходят.

Я напряг зрение и увидел на уровне нависшей над пещерой скалы кусочек пятнистой шкуры. Сейчас животное не двигалось и, без сомнения, смотрело на нас, хотя трава мешала мне разглядеть его голову и морду. Несколько секунд промедления — и оно может уйти.

Я прицелился в пятнистый предмет и осторожно нажал курок. На миг из травы показалась подскочившая вверх пантера, затем она покатилась по склону и скрылась из виду. Вскарабкавшись на скалу, я попытался разглядеть ее внизу, но ничего не заметил.

Я подождал минут десять, затем, приказав Алимуту и Мунусвами спрятаться, пополз на разведку. Время от времени я взбирался на крупные валуны, стараясь увидеть исчезнувшее животное.

Наконец мне это удалось. Моя предосторожность оказалась напрасной: пантера была мертва. Пуля, пройдя через шею, попала в череп.

При ближайшем осмотре выяснилось, что Мунусвами угодил пантере в спину. В том месте образовалась большая рваная рана, в которой копошились черви. Два осколка пробили шкуру, но, по-видимому, вызванные ими раны заживали. Основная рана, однако, в конце концов вызвала бы голодную смерть животного, если бы оно не превратилось в людоеда.

Было чертовски трудно тащить тяжелый труп через заросли лантаны, но, обливаясь потом, мы и с этим справились.

В тот же вечер мы положили тело пантеры к йогам начальника полиции округа. Прошло ровно двое суток с тех нор, как я попросил продлить установленный им четырехдневный срок. Мунусвами и я выполнили поставленную задачу в два раза быстрее. Вид у начальника полиции округа был очень довольный.