В день коронации Питеру все цвета казались слишком яркими, а звуки – чересчур режущими уши. И в то же время все чувства, начиная с бунтарского духа, были притупленными и отдаленными.
Он сообразил, что Бэзил Венсеслас, должно быть, напичкал его наркотиками.
Когда его одевали, марионеточный принц испытывал странное желание как-нибудь помочь команде экспертов, заворачивающих его плечи в свободный шелк, надевающих на его шею медальоны на тяжелых цепях. Все его одежды были отделаны золотом и кружевами, усыпаны драгоценными камнями. Светлые волосы тщательно уложили и завили, на кожу наложили грим, убирающий всякий блеск. С самого начала своего царствования король Питер должен выглядеть безукоризненно.
Под туманной теплотой наркотика Раймонд чувствовал комья гнева, в то время как отдельная логическая часть его мозга обдумывала обстоятельства. Очевидно, наркотик ему подложили во время завтрака. Президенту Венсесласу, естественно, хотелось, чтобы его ручной принц спустился по устланной коврами дорожке и принял корону из рук архипатриарха Союза. Любой намек на какую-то непримиримость испортит весь эффект.
Неужели Ганза подозревает о его замыслах? Неужели Бэзил знает, что он обнаружил его преступления и ложь?
Если Ганза хочет пичкать Раймонда наркотиками и манипулировать им, даже тогда, когда он не дает никакого повода для недовольства, то это не сулит ничего хорошего в будущем, даже если он станет королем. Но уже в тот день, когда выяснил обстоятельства гибели его семьи, он понял, на что способны эти люди. Ганза пойдет на все, лишь бы закрепить свой успех.
Перед Дворцом Шепота уже несколько часов стояли в ожидании желающие поглазеть на празднование. На всех куполах и сводах, на всех колоннах и столбах в районе Дворца были зажжены дополнительные факелы. Каждый час в воздух взлетали разноцветные фейерверки, они взрывались, образуя сверкающие блестками перья. Памятные монеты, специально отчеканенные по такому случаю, выдавались каждому участнику зрелища, пришедшему сюда по случаю коронации нового короля.
Целый день ОКС, теперь полностью отремонтированный и отполированный, описывал принцу протокол и порядок предстоящего мероприятия. Обучающий компьютер отрепетировал со своим подопечным тронную речь: он объяснил значение почестей и медалей, которые Раймонд должен будет раздать в честь великого праздника.
Хотя он очень близко сошелся со старым роботом и обсуждал с ним множество интеллектуальных и философских вопросов, Раймонд ни словом не заикался ему о заговоре Ганзы. Он будет держать эти сведения глубоко в своем сердце и воспользуется этой информацией только тогда, когда, по его мнению, настанет подходящее время.
После того, как Раймонд был полностью одет и подготовлен к предстоящей церемонии, против собственного желания он почувствовал себя несколько отупевшим. ОКС, словно небольшой оловянный солдатик, маленькими аккуратными шажками проводил его на коронационный помост.
Раймонд подозревал, что ОКС имеет недвусмысленный приказ – быть не только его другом, но охранником и надсмотрщиком.
Стараясь сосредоточится на происходящем вопреки наркотическому туману, Раймонд взглянул на алую реку ковра, протянувшуюся по всему двору, под арками проходов и до самого безупречно восстановленного Тронного зала.
В алькове, из которого начнется степенный путь Раймонда к трону, его встретил президент Венсеслас, одетый в безупречный дорогой деловой костюм, но, так как ему предстояло появиться перед видеокамерами, без кричащих украшений.
– Эта церемония должна пройти без сучка и задоринки, Питер, – сказал он с отеческой улыбкой, которая в глазах Питера изрядно поблекла после того, как он узнал, что Бэзил ему врет. – Мы должны сделать процедуру коронации такой, чтобы зажечь дух патриотизма в наших гражданах. Наши подданные и так уже полны ярости в отношении гидрогов. Мы должны поддержать эти их чувства.
– Ясделаю все, что в моих силах, президент Венсеслас, – пообещал Раймонд.
Его голос был ровным и спокойным. Благодаря действию наркотиков он был не в состоянии высказать слова гнева и раздражения, которые он на самом деле испытывал.
– Война создала наилучшую ситуацию для усиления сплоченности и укрепления государственного контроля, – продолжал Бэзил. – Война также является самым лучшим временем для инвестиций и инноваций. Когда все это закончится, силы Ганзы увеличатся как никогда. – Он похлопал Раймонда по плечу. – Возможно, это станет нашей серебряной ложкой… если гидроги не нанесут нам за это время слишком сильный урон.
Точно по расписанию зазвучали фанфары и к небу взвились звуки музыки. Дирижабли с туристами подлетели поближе. В небо взвился новый залп фейерверка, еще более пышный, чем все предыдущие, и расцвел там всеми цветами радуги.
Однако, прежде чем Раймонд начал свое восхождение, появились два запыхавшихся офицера с красными лицами. Они локтями растолкали королевскую стражу и подбежали к Венсесласу. Наклонясь поближе, они быстро сообщили ему то, что явно было плохими новостями, Бэзил с побелевшим лицом уставился на них. Он что-то резко и раздражительно сказал, повторил свой вопрос, и военные ответили, словно чего-то стыдясь. Бэзил с трудом сдерживал свои эмоции. На его лице отчетливо проявилось недовольство.
А вокруг фанфары достигли своего крещендо, и Раймонд знал, что он должен начать свой долгий степенный путь вдоль алого ковра. Но вместо этого он сделал шаг назад.
– В чем дело, президент Венсеслас? Что случилось?
Бэзил попробовал отмахнуться от него как от назойливого насекомого, но тот, несмотря на действие наркотиков, сумел вложить в свой голос достаточно твердости.
– Раз уж я собираюсь стать королем, то я должен знать.
Ошарашенный, все еще не придя в себя для того, чтобы взять под контроль свою речь, президент повернулся к принцу.
– Гидроги напали на наш флот на Юпитере. Они разбили наши корабли и суда сборщиков экти. Я еще не знаю, сколько человек погибло. – Он повернулся и сверкнул глазами в сторону двух военных курьеров. – Вы уверены в этом?
Оба офицера решительно кивнули.
– Абсолютно. Адмирал Штромо сейчас ведет «Голиаф» к Земле, хотя его корабль изрядно пострадал. Многие из его судов были разбиты. Наше лучшее оружие, наша самая сильная защита ничего не значат против…
Фанфары замолкли в ожидании появления принца Питера, установилась неловкая тишина. Бэзил внезапно пришел в себя и как кобра набросился на Раймонда:
– Иди! Тебя ждет работа!
Молодой человек был удивлен до глубины души.
– Сейчас? После такого? Неужели мы не можем что-то изменить? Что, если объявить…
– Нет! Сейчас как никогда нам надо объединить их в единый кулак, показать им нашу силу. Иди, получи корону и всели в них надежду. Только ты, Питер, можешь спасти наш народ. Они верят в тебя.
В окружавшем тумане сопротивление Раймонда было сломлено. Он вместе с ОКС сделал шаг вперед и вступил под арку. В толпе установилась тишина. Толстый ковер окружал просторный двор так, чтобы репортеры смогли уловить каждый медленный и тщательно продуманный шаг будущего монарха. Безупречно одетая дворцовая стража выстроилась по обе стороны ковра, защищая принца. Раймонд поднял подбородок, потом сделал один взвешенный шаг. Затем второй, третий…
Вся процедура коронации прошла как во сне. Проход по длинному алому коридору, казалось, занял целую вечность. Пройдя под разукрашенными арками, он вошел в приемный зал, оставив у себя за спиной хор оглушительных приветствий. По мере того как он шел вперед, в плотной толпе наблюдателей росло нетерпение. Там собрались главы корпораций, высокие сановники, прибывшие с визитом, знаменитости и те, кто своими выкриками поддерживал короля Фредерика.
Когда он наконец-то, чувствуя себя совершенно одиноким, несмотря на огромную собравшуюся толпу, добрался до Тронного зала, то от великолепия этого чудного помещения у него закружилась голова. Вместе с новым королем, которым должен был стать он сам, люди Земли и Ганзейских колоний впервые увидели отреставрированный зал.
Реконструкция была закончена с поразительной быстротой и при этом уничтожила все следы недавних повреждений. Восстановленный трон выглядел совершенно так же, как и тот, которым пользовался король Фредерик. Возможно, этот был немного побольше – и, может быть, чуть-чуть прекрасней. В зал было добавлено много новых зеркал, призм и разноцветных стекол. Ни единой царапинки, пятнышка или осколка не напоминали о произошедшем здесь разрушительном событии.
Приветствия и аплодисменты стали громче. Ничего не изменилось. Ганза стряхнула с себя разрушения, нанесенные инопланетным парламентером.
Раймонд тяжелым шагом поднялся на королевское возвышение к трону. Вокруг импозантного кресла собрались наиболее важные люди Ганзы: правительства десяти наиболее влиятельных колониальных миров и разодетый и сановитый Патриарх Согласия, представитель всех вероисповеданий. Его роскошная громоздкая алая шапка и одеяние были усыпаны расшитыми алмазными украшениями – созвездия значков, изображающих символы всех религий в истории Земли, кресты, кружки, полумесяцы, деревья и просто причудливый узор, который уже больше не обозначал ничего конкретного.
Архипастырь был символическим главой всех религий – и играл роль, подобную той, которая предназначалась Раймонду.
Как только молодой человек сделал первый шаг наверх, представитель правительства первой колонии с уважением взял корону и передал ее другому представителю, который передал ее представителю, стоящему на ступень выше и так далее, из рук в руки. Каждый важный представитель притрагивался к короне и передавал ее выше, символически изображая тем самым, что царствование нового короля поддерживается всеми группировками, всеми деловыми кругами и всеми вероисповеданиями. Наконец невозмутимое лицо Патриарха изобразило улыбку, глаза сверкнули, послышались поздравления и благословения, прозвучавшие на восьми языках, последним из которых было универсальное торговое наречие.
Раймонд смотрел прямо вперед, изо всех сил борясь со странным головокружением и онемением. Когда в конце концов на его голову надели корону, он вовсе не почувствовал ее веса. Пока не почувствовал.
Он так много раз репетировал свою тронную речь, что совершенно не помнил, как он ее произнес. Он плыл по течению событий, и коронация прошла безупречно, без какого-либо упоминания атаки на Юпитер. Эту новость вскоре объявят. Но такое событие не должно было омрачить тот день, в который молодой принц стал королем.
Когда Раймонд во время небольшой передышки перед продолжением празднования и банкетом подошел к президенту Венсесласу, то почувствовал, что действие наркотиков постепенно улетучивается. Наконец-то он снова мог думать самостоятельно.
К этому моменту председатель уже переварил новость о позорном поражении Земных Оборонительных Сил. Недоверие уже прошло, и теперь он продумывал достойный ответ и подходящие выводы из сложившейся ситуации. Раймонд решил пока не спрашивать его о том, каким будет ответ. Являясь королем, он обязательно станет глашатаем ярости Ганзы.
Бэзил подошел к нему и удовлетворенно кивнул.
– По крайней мере, одна вещь за сегодняшний день прошла, как ей положено. Король Питер, у вас есть весь потенциал, чтобы стать хорошим правителем. Подождем несколько лет… – он улыбнулся Питеру, словно считал, что преподносит ему хорошую весть, – а потом подберем тебе подходящую королеву.